Закодированное знание «И цзина»

«Некитайская» часть истории «И цзина» началась с факта, весьма далекого от востоковедения и тем более от столь специфического его раздела, как исследование древних текстов. В 1962 г. ученые Дж. Уотсон и Ф. Крик получают Нобелевскую премию за открытие ДНК — дезоксирибонуклеиновой кислоты, сделанное ими в 1953 г. Эти же ученые представляют научному миру структурную схему ДНК, молекулу которой упрощенно можно вообразить в виде двойной спирали. Две цепи спирали соединены между собой водородными связями, образуя так называемые комплементарные или дополнительные половины, соотносящиеся друг с другом как позитив и негатив, — прямая аналогия с противоположными началами китайской философии инь и ян.

Именно в ДНК заложена способность организмов к самовоспроизводству, которое основано на репликации нуклеиновых кислот.

Классическое изображение двойной спирали ДНК человека

Труды Дж. Уотсона и Ф. Крика и вместе с ними рентгеноструктурные исследования М. Уилкинса раскрыли структуру ДНК. Она представляет собой длинную цепь повторяющихся последовательностей: сахар — фосфат — сахар — фосфат и т. д.

Существуют четыре базовых элемента или основания: тимин (Т), аденин (А), цитозин (Ц) и гуанин (Г). В двойной спиральной структуре ДНК они пересекаются между собой, вступают в бинарную (т. е. двойную) связь, причем каждый элемент имеет свою, жестко установленную пару. Так, аденин всегда парен тимину, цитозин — гуанину, гуанин — цитозину, тимин — аденину. Таким образом, любая наследственная информация записана языком, содержащим лишь четыре буквы.

Напомним, что молекула ДНК — не плоскостная, но объемная структура, чем-то напоминающая спирально закрученную ленту. В сущности, существуют как бы две «ленты» (принцип «двойной спирали»), идущие параллельно и скрепленные между собой, как мостиками, связями между четырьмя базовыми элементами. Нередко структуру молекулы ДНК несколько ненаучно, но весьма точно сравнивают с застежкой-молнией, зубцы которой и есть четыре базовых элемента. Во время репликации ДНК каждая из двух цепей спирали воспроизводится, достраивая себе «двойника», и таким образом структура, а следовательно, и информация, содержащаяся в новой молекуле, точным образом соответствует родительской или исходной молекуле.

Конечно, то, что мы изложили здесь, — весьма примитивное и неполное описание предельно сложной структуры, до конца не изученной и по сей день. Но для наших дальнейших рассуждений этого вполне достаточно.

Но вернемся к трактату. По существу, «И цзин» представляет собой весьма странный, но достаточно емкий способ передачи информации. Не будем исключать и следующего: то, что для нас может показаться слишком «символичным» и близким к чудовищной головоломке, для составителей «И цзина», для тех, кто использовал его фигуры, было доступно и понятно, они считывали информацию так же легко, как мы читаем обычную книгу. Кстати, можно привести и прямые аналоги подобных запутанных кодов, например, машинные коды, которыми оперирует внутри себя любой компьютер. Фактически это ряд абсолютно непонятных для непосвященного чисел, соответствующих сложнейшим операциям приема и передачи информации по внутренним сетям компьютера.

Но для простого пользователя компьютер преобразовывает «свой» язык во вполне понятные нам слова или изображения.

Причем пользователь компьютера даже и не знает, на каком сложнейшем языке он общается с машиной.

Но вот вопрос — кто мог использовать эти коды «И цзина» в своей жизни? Ведь сколь угодно тонкие доказательства того, что это «символика мировых изменений» (по сути, это столь же неоспоримо верно, сколь и абсолютно расплывчато и непонятно) мы бы не приводили, все будет упираться в тот факт, что ни гексаграммы, ни триграммы практически никак не соотносятся с обычным человеческим языком. Если быть более точным — не имеют прямого отношения к привычной нам системе информационного обмена и коммуникации между людьми.

Более того, казалось бы разумным, что на заре рождения человеческого языка появились бы вполне конкретные понятия, помогающие выжить человеку в природном мире (огонь, пища, охота на тигра). К тому же при письменной фиксации выражаться они должны также предельно понятно, например, через рисунки, и в этом смысле ранние китайские иероглифы, представляющие собой изображения предметов и явлений, кажутся вполне естественными. Но кто и зачем мог прибегать к услугам кодировок «И цзина»? Если продолжить аналогии с машинным языком компьютера, все стало бы на свои места, но, увы, в отсутствии компьютеров, равно как и других аналогов искусственного интеллекта, можно быть вполне уверенным.

И все же, бесспорно, перед нами некий абсолютно отличный от обыденного способ передачи информации. Сделаем несколько вполне тривиальных заключений, которые, как окажется в будущем, могут дать нам толчок для дальнейших рассуждений.

Прежде всего, «И цзин» действительно что-то выражает, имеет жесткую структуру и внутреннюю логику, строгое математическое построение и пространственную ориентацию. Он был для чего-то создан.

Во-вторых, «И цзин» был и остается самой почитаемой книгой китайской культуры, оказавшей влияние практически на все области традиции, начиная от планирования внешней политики и заканчивая иглоукалыванием и медитацией. Почему стало почитаться именно самое непонятное и в определенном смысле самое примитивное по своему содержанию (не по структуре!) произведение, также до конца не ясно.

Может быть, благодаря своей древности? Но есть произведение древнее «И цзина», например, «Шицзин» — «Книга песен», представляющая собой сборник фольклорных речитативов на темы сельскохозяйственных работ, войн, страдания от разлуки с любимым, почитания старших и родственников. То есть для китайской традиции — также весьма полезная книга, не случайно Конфуций высоко почитал ее и считал, что все, кто чтут традиции, должны читать ее.

А это подводит нас к вполне определенному выводу: коды, изложенные в «И цзине», влияя на всю дальневосточную традицию, самими китайцами, японцами и другими народами никогда до конца не понимались, их функция не осознавалась.

Существовало лишь предположение, переходящее в фанатическую уверенность, что в «И цзине» заключено что-то неимоверно важное и ценное. Но что? По сути, ни один восточный мудрец, а сегодня — и ученые — не сумели дать ответа на этот вопрос.

Может быть, эти коды вообще не соотносятся именно с той цивилизацией, которая сейчас живет на территории Китая? Эту непривычную гипотезу мы попытаемся объяснить в дальнейшем.

Европейцам, которые уже несколько веков назад сумели познакомиться с необычной книгой, фигуры «И цзина» дали немалую почву для размышлений и даже научных открытий.

Мы уже говорили, что кодировка «И цзина», состоящая из двух фигур (целой и прерывистой линий), напоминает двоичный или бинарный числовой код. Патриарх двоичного кода великий математик Лейбниц даже написал специальную работу «Два письма о двоичной системе чисел и китайской философии». Его предположение было просто и одновременно оригинально. Лейбниц решает принять прерывистую черту за «О», а целую черту — за «1» и таким образом в системе двоичных чисел «переписать» все гексаграммы. Например, гексаграмма «Земля» (кунь), состоящая из шести прерывистых линий, записывалась как «000000», гексаграмма «Армия» (ши), состоящая из пяти прерывистых и одной целой линии, — «000001» и т. д.

Но что это дает нам? Значит ли, что гексаграммы отражают существование какой-то древней двоичной системы или даже сложной математики, построенной на бинарной системе чисел? Даже если допустить такое, это все равно не даст нам ответа, зачем же был записан «И цзин» и почему двоичный код сгруппирован именно по гексаграммам, а не по фигурам, скажем, из семи или из пяти линий. С каждым новым открытием вопросы нарастают, как снежный ком, причем ни одного рационального объяснения дать невозможно.

Но по правилам криптографии всякий код должен содержать ответ в самом себе.

Если предположить, что гексаграммы записывались осмысленно, а сама запись имела какую-то цель (пускай даже магическую или сакрально-мистическую), должна существовать и некая логика именно шестиричного построения «И Цзина».

М. Шонбергер решил отталкиваться в своих рассуждениях от понятий, которые существуют в самой древнекитайской философии. Чуть выше мы уже упоминали, что существуют предположения, по которым в основе фигур «И цзина» лежали четыре фигуры из двух линий. Эти фигуры находят свое и чисто философско-символическое объяснение. Считается, что два начала инь и ян порождают «четыре проявления» (сысян), причем это понятие трактуется по-разному: например, Небо, Земля, вода, огонь, или «малое инь», «большое инь», «малое ян», «большое ян».

Последняя четверка элементов символизирует как бы разворачивание самого начала, его постепенный приход, как, например, на землю постепенно приходит жаркое лето («большое ян»), начинаясь просто с теплой весны («малое ян»), и т. д.

Не случайно «четыре проявления» обозначали также сезоны года.

Теперь посмотрим, как в этом свете образуется фигура из шести линий — гексаграмма. По сути дела, она представляет собой схему из трижды повторенных «двухграмм». Проще говоря, гексаграмма из шести прерывистых линий (Земля) состоит из трижды повторенных двухграмм «большое инь», а гексаграмма из линий «целая — прерывистая — прерывистая — прерывистая — прерывистая — целая» (означает «питание») состоит из сочетания «малого инь», «большого инь» и «малого ян». Таким образом, можно разложить все гексаграммы.

Достраивание Двухмерного иероглифа «и» — «перемены» до трехмерной модели ДНК? (По М. Шонбергеру)

Но вот неожиданная мысль — нельзя ли предположить, что четыре фигуры из двух линий, то есть основа основ всего многообразия структур «И цзина», каким-то образом соотносятся с четырьмя базовыми элементами ДНК или РНК? Шонбергер решает обозначить их таким образом: урацил в РНК (или тимин в ДНК) соответствует двум прерывистым линиям («большое инь») или «00» в двоичном коде, цитозин — прерывистая линия над целой («малое ян») или «01», гуанин — целая линия над прерывистой («малое инь») или «10», аденин — две целых — линии («большое ян») или «11».

Путем сложных, но достаточно логических подстановок удалось установить полное совпадение генетической структуры человека, молекулы ДНК и гексаграмм «И цзина», если и то, и другое выразить в виде двоичного кода. Напомним также еще об одном удивительном совпадении, которое позволило сделать вывод, что, возможно, «И цзин» абсолютно точно описывает генокод человека: количество гексаграмм и количество триплет (кодонов) одинаково и равняется шестидесяти четырем.

Одновременно с этим Х и Y-хромосомы фактически представляют собой все тот же двоичный код. Всего же Шонбергер насчитал, по крайней мере, семь совпадений между этими двумя структурами.

В свете этого самым неожиданным образом стал трактоваться первый иероглиф из слова «И цзин». Напомним, что его принято переводить как «изменения» или «упрощения», в последнем значении он до сих пор употребляется в китайском языке.

Но давайте пристально всмотримся в древнее написание этого иероглифа, памятуя о том, что все китайские иероглифы изначально были просто рисунками. Не напомнит ли нам этот иероглиф стилизованное изображение двойной закрученной спирали? То есть перед нами не столько иероглиф, сколько просто рисунок спирали. И значит, перед нами «Канон о двойной спирали».

Итак, в фигурах «И цзина», созданных, по крайней мере, около четырех тысяч лет назад, мы видим некую универсальную «мировую формулу», приложимую не только к биохимии, но и к физике, математике и многим другим областям человеческого знания. То, к чему современная наука подошла лишь несколько десятилетий назад, оказывается, было доступно людям, что населяли тысячелетия назад китайскую равнину. А это значит, что мы можем предположить, что в фигурах «И цзина» существует и такое знание, которое мы еще не способны сегодня осознать. Ведь, по сути дела, гипотеза о парадоксальном совпадении гексаграмм и структуры ДНК-РНК (подчеркнем, что это — не более, чем изящное предположение) сумела родиться лишь после открытия самой генетической структуры человека. Возможно, существуют еще неоткрытые глубины, например, в физике микромира, атомного ядра, элементарных частиц, которые также «зашифрованы» в «И цзине».

Не представляет ли даже сам иероглиф «и» — «перемены» схему двойной спирали ДНК с четким взаимосоответствием элементов, сами же триграммы — отражают аминокислоты? (По М. Шонбергеру)

По существу, мы открываем в древней мудрости лишь то, до чего дошла современная наука и что благодаря этому укладывается в наши представления о мире и о допустимом в этом мире. Еще не было такого случая, чтобы, изучая, скажем, древние китайские или индийские трактаты, современные люди открыли что-нибудь такое, о чем они не знали. Мы скорее угадываем скрытый смысл древних символов, нежели познаем мир через них. В этом — ограниченность нашего логизированного сознания, в отличие от интуитивно-абстрактного мышления, не делающего отдельные открытия, а априорно знающего все. Правда, это «все» выразить в знаковых системах практически невозможно, и нередко оно предстает перед нами в виде символов. Выскажем здесь мысль, которую будем еще неоднократно повторять ниже: то, что нам сегодня кажется тайным или скрытым, то, до чего мы доходим глубоким анализом, вероятно, для наших предшественников (о них — разговор особый) было вполне обыденным и не несущим в себе ни малейшего оттенка тайны. Это не значит, что они были умнее или мудрее, обладая «скрытым знанием» или «тайной доктриной». Их сознание и тип мышления были просто устроены по-другому и по-другому проецировались во внешний мир. Правда, эта идея ставит еще более сложную проблему: кем были эти люди, что мыслили по-другому, где жили, почему не оставили после себя никаких явных свидетельств, например, мощных городов или, скажем, лабораторий, где «декодировали» знания о ДНК?

Признаемся, что идеи о связи «И цзина» с генетической структурой, со сложными математическими и пространственными изображениями нельзя считать вполне доказанными, но все же импульс нашим размышлениям о неоднозначности культуры дан. Что ж, последуем за ним и посмотрим, к чему он нас приведет.