Глава вторая

Оглядевшись, мы поняли, что находимся как бы в коридоре, вдоль стен которого тянулись ряды шкафчиков. Я потянул за какую-то ручку, и тут же плавно высунулся какой-то большой ящик. Я заглянул в середину и увидел, что там находится множество странных приспособлений. Лама Мингьяр Дондуп, заглядывающий в ящик из-за моего плеча, протянул руку и вытащил один из предметов.

— Да, это запчасти, — сказал он. — Я уверен, что в этих ящиках содержится достаточно запчастей, чтобы аппарат вновь смог заработать.

С этими словами он закрыл ящик и зашагал дальше. Свет загорался там, куда мы направлялись, и тут же угасал позади нас. Вскоре мы подошли к большой комнате. Свет вспыхнул ярко, как только мы переступили порог. Мы оба ахнули от неожиданности — это явно была кабина управления, но ахнули мы потому, что здесь находились люди. Один из них сидел в кресле за пультом управления и, казалось, пристально вглядывался в измерительные приборы, находящиеся перед ним. На пульте было множество приборов, и я подумал, что, должно быть, он готовился к взлету.

— Неужели могли пройти миллионы лет? — обратился я к Ламе. — Ведь кажется, что человек, сидящий в кресле, просто глубоко спит!

Еще один человек сидел за столом. Перед ним были развернуты какие-то чертежи. Его голова покоилась на ладонях, а локтями он опирался на стол. Мы переговаривались шепотом, испытывая благоговейный ужас перед их наукой. Все наши познания казались полнейшей ерундой по сравнению с тем, что открылось нашему взору.

Лама Мингьяр Дондуп ухватил одну из фигур за плечо.

— Я думаю, они пребывают в состоянии анабиоза, — заявил он. — Уверен, что их можно возвратить к жизни, но не представляю, как сделать это. Не представляю даже, что могло бы случиться, знай я, как это сделать. Ты уже знаешь, Лобсанг, что в этой горной гряде существуют иные пещеры, и мы посетили одну, где находились странные приспособления, напоминающие лестницы, которые работали автоматически. Но это превосходит все, виденное мной до сих пор, и, как старший лама, отвечающий за то, чтобы все здесь сохранялось нетронутым, могу сказать тебе, что это, наверное, самое великое чудо. Интересно знать, нет ли здесь еще ручек, с помощью которых нам удалось бы отворить двери в другие помещения? Но вначале давай осмотримся здесь. В нашем распоряжении не меньше недели, так как я думаю, что не смогу оправиться настолько, чтобы спуститься с этой горы меньше чем за неделю.

Мы стали обходить комнату, изучая фигуры. Всего их было семь, и казалось, что произошло что-то ужасное, когда они уже были готовы ко взлету. Возможно, произошло землетрясение, и камни упали па раздвижную крышу комнаты.

Лама приблизился к человеку, держащему в руке записную книжку, и склонился над ним. Очевидно, он писал отчет о происшедшем, но мы не могли разобрать символов, покрывающих страницы. Мы даже не могли решить, были ли они буквами, идеограммами или просто техническими символами. Лама произнес:

— Несмотря на все наши исследования, мы не смогли обнаружить ничего, что помогло бы нам перевести… а впрочем, погоди… — в его голосе появилось нескрываемое волнение, — вот эта штука, видишь ее? Возможно, это машина для того, чтобы проигрывать записи. Конечно же, вряд ли она работает — ведь столько времени прошло, — но почему бы нам не попробовать?

Мы стали вместе исследовать инструмент, на который указал Лама. По форме он напоминал коробку. Примерно посередине корпуса проходила горизонтальная линия. Мы стали нажимать наугад на стенки коробки выше этой линии, и, к нашей радости, крышка открылась и нашему взору явились различные колесики и какие-то шпульки, казалось предназначенные для протяжки металлической полоски. Лама Мингьяр Дондуп стал внимательно изучать кнопки, расположенные впереди механизма. И тут мы чуть не подскочили, мы едва сдержали себя, чтобы не броситься наутек, так как из верхней части коробки раздался голос. Этот голос был странным, очень сильно отличающимся от нашего. Казалось, что какой-то иностранец читал лекцию, но о чем шла речь в этой лекции, мы не имели представления. Затем новый сюрприз — из коробки стали доноситься какие-то новые звуки. Я думаю, что они называли это музыкой, но мелодия состояла из диссонансов. Мой Наставник нажал на другую кнопку, и шум прекратился.

Оба мы устали от избытка впечатлений и решили усесться на то, что показалось нам стульями. Но здесь нас поджидал новый удар — сиденье подо мной куда-то провалилось, и у меня возникло такое ощущение, словно я повис в воздухе. Как только мы оправились от этого шока, Лама Мингьяр Дондуп сказал:

— Думаю, что пришло время отведать тсампы. Надеюсь, что она взбодрит нас. Мы оба слишком устали.

Он осмотрелся по сторонам в поисках места, где можно было бы развести костер, и вскоре был вознагражден, обнаружив дверь, ведущую в подсобку. Когда мы вошли туда, как обычно вспыхнул свет. Лама осмотрелся вокруг и сказал:

— Думаю, что именно здесь они готовили свою пищу. Все эти кнопки на стенах вовсе не для украшения. Они должны служить такой-то полезной цели.

Он указал на одну из кнопок, на которой была изображена Рука и положении «Стоп». На другой кнопке был изображен огонь. Лама нажал на кнопку с картинкой огня и снял какой-то металлический сосуд, стоящий на полке.

Вскоре мы почувствовали жар, и Лама, проведя рукой возле решетки, сказал:

— Ну вот, Лобсанг, появился жар для нашей стряпни. Протяни сюда руку.

Я протянул руку туда, куда указал мне Лама Мингьяр Дондуп, но сделал это неосторожно, так как тут же отдернул ее, как ужаленный. Лама только расхохотался, высыпал почти замерзшую тсампу в металлический сосуд и поставил сосуд па решетку. Затем он долил воды, и вскоре мы увидели, как над кастрюлькой поднялся пар. Затем он нажал на кнопку, на которой была изображена рука, и тут же красный накал исчез. Затем он переложил тсампу из сосуда в наши миски. На какое-то время воцарилась тишина, которую нарушали лишь звуки поглощения пищи.

Съев свою тсампу, я сказал Ламе:

— Как хотелось бы мне напиться поды! Давно я не чувствовал такой жажды.

Рядом с коробкой, производившей жар, мы заметили что-то напоминающее тазик и две металлические ручки над ним. Я повернул одну из ручек, и холодная вода сразу же хлынула в таз. Я поспешно возвратил ручку в прежнее положение и взялся за другую, окрашенную в красный цвет. Тут же из крана полилась горячая вода, причем полилась очень обильно, и струя обожгла меня. Ожог был не очень серьезным, но боль была столь острой, что я тут же подскочил и мгновенно возвратил ручку в прежнее положение.

— Учитель, — обратился я к Ламе, — эта вода должна была находиться здесь на протяжении миллиона лет. Как же могло случиться такое, что она не испарилась и не прогоркла за этот миллион лет? Она кажется очень свежей и приятной на вкус.

Лама ответил:

— Но вода может сохраняться годами. Вспомни о реках и озерах. Они были хранилищами воды еще с доисторических времен, и я думаю, что сосуд, в котором хранится эта вода, полностью герметичен, и потому вода остается свежей до сих пор. Мне кажется, этот корабль приземлился для того, чтобы пополнить запасы воды и, возможно, осуществить ремонт. Судя по тому, под каким давлением выходит струя из кранов, можно предположить, что цистерны наполнены водой до отказа. Я думаю, что запасов воды хватило бы для команды как минимум на месяц.

Я сказал:

— Если вода осталась свежей, то, возможно, здесь хранится и пища, и она тоже должна быть свежей.

Тут же я стал подниматься из-за стола. Поначалу мне это задание показалось нелегким — сиденье словно прилипло ко мне. Но как только я опустил руки на подлокотники, стул словно катапультировал меня в воздух. Оправившись от нового потрясения, я стал медленно исследовать стены кухни, водя по ним рукой. Я обнаружил на них множество углублений, о значении которых не имел ни малейшего представления. Я засунул палец в одно из них и нажал, но ничего не случилось. Я пошевелил пальцем в разные стороны, но нет, все осталось на своих местах. Тогда я засунул палец в другое углубление, и панель тут же отъехала в сторону. Внутри этого ящика или шкафчика (или как его еще можно назвать?) находилось множество баночек, стенки которых казались сплошными. Панель была прозрачной, и сквозь нее было видно все, что находится внутри. Очевидно, там была пища, но могла ли пища сохраниться на протяжении миллиона лет?

Проблема интриговала меня все больше и больше. Там были картинки продуктов, которых я раньше никогда не видел и о которых никогда не слышал. Некоторые продукты были заключены в прозрачные контейнеры, но казалось, что их невозможно открыть. Я переходил от одного шкафчика к другому и в каждом из них находил новый сюрприз. Я знал, как выглядят листья чая, и здесь я обнаружил несколько баночек, сквозь прозрачные стенки которых мог разглядеть чайные листья.

Меня ожидали и другие сюрпризы — некоторые прозрачные сосуды были заполнены нарезанным мясом. Я никогда раньше не пробовал мяса, и мне очень хотелось попробовать, чтобы узнать его вкус.

Скоро я устал от поисков на кухне и вышел, чтобы посмотреть, что делает Лама Мингьяр Дондуп. Мой Наставник держал в руках книгу, и его нахмуренный лоб свидетельствовал о глубокой концентрации.

— О, учитель, — обратился я к нему, — я нашел место, где они

хранили пищу. Там много коробочек, сквозь стенки которых все видно, но мне кажется, что их невозможно открыть.

Минуту Лама смотрел на меня непонимающе, а затем разразился смехом.

— Ах, конечно, конечно, — сказал он, — упаковка современных товаров вряд ли может сравниться с той, которой пользовались миллион лет назад! Как-то раз мне довелось отведать мяса динозавра. Оно было таким свежим, как мясо только что убитого животного. Вскоре я присоединюсь к тебе, и мы обязательно разберемся, что к чему.

Я еще побродил по аппаратной, а затем сел па стул и огляделся вокруг. «Если этим людям по миллиону лет, почему же они еще не рассыпались в пыль? — думал я. — Совершенно бессмысленно считать, что этим людям больше миллиона лет, если они так здорово сохранились и кажутся живыми и готовыми вот-вот проснуться». Тут я заметил, что с плеч каждого из этих «спящих тел» свисает что-то вроде ранца. Я снял один из таких ранцев и заглянул вовнутрь. Там оказались скрученные куски проволоки, какие-то спирали и предметы из стекла. Их предназначение было совершенно непонятным для меня. Внутри находилась панель, усеянная кнопочками. Я нажал на одну из таких кнопочек и тут же закричал от испуга. Тело, которому принадлежал этот ранец, мгновенно превратилось в пыль — тончайшую пыль, которой было не меньше миллиона лет.

Лама Мингьяр Дондуп подошел ко мне, окаменевшему от ужаса. Вначале он бросил взгляд на ранец, который я держал в руках, затем посмотрел на кучу пыли и сказал:

— Таких пещер множество, и некоторые из них мне удалось посетить. Во время наших визитов мы усвоили одну вещь — никогда нельзя нажимать на кнопку, пока не узнаешь ее предназначение, пока не поймешь этого теоретически. Эти люди знали, что они будут погребены заживо во время страшного землетрясения, и потому врач из их команды подошел к каждому из них и вручил каждому аптечку скорой помощи. Они надели эти аптечки себе на плечи и погрузились в состояние анабиоза. Они не осознают ничего, что происходит вокруг. Их состояние максимально приближено к смерти. Они получали питание, необходимое для поддержания жизненных процессов, происходящих в самом замедленном темпе. Но когда ты прикоснулся к кнопочке (а это была красная кнопочка), то лишил организм притока питательных веществ, необходимого для поддержания жизненных процессов при анабиозе. Отключенный от притока жизненной силы, человек мгновенно достиг своего истинного возраста и превратился в кучу пыли,

После этого мы подошли к другому человеку, но решили, что ничем не сможем помочь ему, так как мы заперты в горе вместе с кораблем. И если члены экипажа внезапно пробудятся, не будут ли они представлять угрозы нашему миру? Не станут ли они опасными для монастырей? Эти люди, безусловно, предстанут перед нами как Боги. А мы боялись вновь превратиться в рабов, так как древняя память о рабстве очень сильна среди представителей нашей расы.

Мы с Ламой Мингьяром Дондупом вместе уселись на полу. Каждый из нас был погружен в собственные мысли. Что произойдет, если мы нажмем на эту кнопку? А что произойдет, если мы нажмем на ту кнопку? И каким должен быть запас энергии, способный поддерживать жизнь людей на протяжении миллиона лет? Мы невольно вздрогнули одновременно, а затем взглянули друг на друга. Лама сказал:

— Ты молод, Лобсанг, а я старик. Я уже многое повидал, и мне интересно знать, что бы ты предпринял сам в подобном случае? Эти люди, безусловно, живы — в этом нет ни малейшего сомнения, — но что случится, если мы возвратим их к полноценной жизни? Вдруг они окажутся варварами и убьют нас за то, что мы лишили жизни одного из них? Мы должны серьезно продумать этот вопрос, тем более что не можем прочесть их записей.

Он замолчал, так как я вскочил на ноги, не в силах сдержать свое возбуждение.

— Учитель, учитель! — закричал я. — Я обнаружил книгу, похожую на словарь. Вдруг она сможет помочь нам?

Не дожидаясь ответа, я вскочил на ноги и бросился на кухню. Там я увидел эту книгу, выглядевшую так, словно была только что отпечатана. Я ухватил ее обеими руками, так как она была очень тяжелой, а затем бросился с ней к своему Наставнику.

Лама Мингьяр Дондуп ухватил книгу и, еле скрывая возбуждение, стал быстро переворачивать страницы, Некоторое время он был совершенно поглощен изучением книги, но скоро оторвал взгляд от страниц и увидел, что я подпрыгиваю от крайнего возбуждения.

— Лобсанг, Лобсанг, приношу тебе свои извинения, — сказал он, — но эта книга является Ключом ко всему. Какую захватывающую историю рассказывает она! Я могу читать ее — она написана на нашем благородном языке. Обычный человек, конечно, не сможет читать на благородном тибетском, но я знаю этот язык, и в этой книге говорится, что этому кораблю около двух миллионов лет. Он работает на энергии, полученной от света — любого света

— звездного света, солнечного света. Он использует даже отработанную энергию. Эти люди, — Лама вновь указал глазами на книгу,

— обладали злобным характером. Они служили Садовникам Мира. Это древняя притча — мужчины и женщины, женщины и мужчины… мужчины желают женщин так же, как и женщины желают мужчин. Но команда этого корабля состояла из людей, покинувших главный корабль. Это был своего рода спасательный корабль. Эта пища до сих пор пригодна к употреблению, и людей можно разбудить. Не важно, сколько времени они пробыли тут, они все равно остаются ренегатами, так как пытались найти здесь женщин, которые были слишком малы для них, и возможная связь оказалась бы мукой для последних. Они не знали наверное, будут ли работать их ранцы или их можно будет отключить прямо с главного корабля, Я думаю, что, прежде чем действовать, нам нужно прочесть эту книгу до конца, так как люди, находящиеся здесь, обладают огромными знаниями и могут причинить неизгладимый вред планете, если выйдут наружу. Ведь они относились к нам как к скоту, над которым проводили свои генетические опыты. Они уже причинили большой вред своими сексуальными экспериментами с нашими женщинами. Но ты слишком мал, чтобы знать об этом. Я снова стал бродить вокруг, а Лама Мингьяр Дондуп улегся на полу, чтобы дать отдых ногам, которые тревожили его все меньше и меньше. Осматривая все кругом, я забрел в комнату, в которой все было зеленым. Там стоял совершенно необычный стол с большой лампой над ним, а вокруг находились какие-то прозрачные коробочки, казалось сделанные из стекла. «Хм, — подумал я, — очевидно, именно здесь они оказывали помощь своим больным, Наверное, стоит сразу же доложить об этом Шефу». Я тут же выскочил из комнаты и побежал сообщить Ламе о том, что обнаружил очень любопытную комнату — совершенно зеленую комнату, в которой находятся странные штуковины, заключенные в какое-то вещество, похожее на стекло, которое вовсе не стекло. Лама медленно поднялся на ноги, и, опираясь на две дощечки, последовал за мной в «зеленую» комнату.

Как только я переступил порог комнаты (я возглавлял наше шествие), лампы залили комнату ярким, словно солнечным, светом, и Лама Мингьяр Дондуп застыл у двери с выражением глубокого удовлетворения па лице.

— Отличная работа, Лобсанг! — воскликнул он. — Ты сделал два очень важных открытия. Я уверен, что эта информация очень обрадует Его Святейшество Далай-Ламу.

Он стал вышагивать по комнате, беря в руки и поднося к глазам то один предмет, то другой, тщательно рассматривая эти штуковины — не знаю, как назвать их, — эти предметы, заключенные в стеклянные кубы, были решительно выше моего понимания. Наконец он опустился на стул и с головой ушел в чтение книги, которую достал с полки.

— Каким образом, — спросил я, — вы в состоянии понимать язык, которому больше миллиона лет?

Лама Мингьяр Дондуп отложил в сторону тяжелую книгу и на минуту задумался над моим вопросом. Затем он сказал:

— Это длинная история, Лобсанг. Она может завести тебя туда, куда не всякий лама забредал. Впрочем, вот как она звучит вкратце:

Этот мир стоял на пороге колонизации, и потому наши Мастера — я зову их Мастерами, так как они были главными Садовниками на Земле, — так вот, наши Мастера решили, что на Земле должен быть выращен особый вид существ, и этими существами оказались мы.

На далекой планете, находящейся в другой Вселенной, был создан космический корабль, способный передвигаться с невероятной скоростью. В этом корабле находились мы, в виде человеческих зародышей. Каким то образом Садовникам удалось доставить этот корабль на Землю, но никому ничего не известно о том, что произошло со времени прибытия корабля с эмбрионами до появления первых существ, которых можно было назвать людьми.

Но за время отсутствия Садовников на их родной планете произошли драматические перемены. Прежний правитель, «Бог», состарился и нашлись люди, желавшие получить власть над планетой. Таким образом, они избавились от Бога и посадили своего ставленника — марионетку — на его место. Безусловно, он правил под диктовку этих ренегатов.

Когда корабль возвратился с Земли, обстоятельства на планете оказались совершенно иными. Наши Садовники поняли, что их здесь никто не ждет и новый правитель намерен уничтожить их, так как они угрожали его спокойствию. Чтобы не допустить этого, Садовники, только что возвратившиеся с Земли, захватили несколько женщин (того же размера, что и они) и вновь отправились в нашу вселенную. (На свете существует множество разных вселенных, ты знаешь об этом, Лобсанг?)

Прибыв в тот мир, где они решили вырастить людей, Садовники занялись строительством различных сооружений и даже воздвигли пирамиды, чтобы при помощи радаров следить за космическими кораблями, приближающимися к Земле. Людей они стали использовать в качестве рабов, а сами просто сидели в стороне, наслаждаясь жизнью и отдавая приказы.

Их мужчины и женщины (пожалуй, мы можем назвать их «сверхмужчинами» и «сверхженщинами»), пресытившись своими партнерами, стали заводить любовные связи на стороне, что привело к всевозможным стычкам и неприятностям. В это же время на Землю спустился другой космический корабль, не замеченный радарами, установленными на пирамидах. Это был огромный космический корабль, из него вышли люди и стали создавать жилища для себя. Пришельцы, высадившиеся первыми на Земле, возмутились прибытием чужаков, и вспыхнула крупная война — война между мирами, война между людьми. Беспокойные времена продолжались некоторое время, и тогда были придуманы дьявольские изобретения. Наконец люди, высадившиеся из большого космического корабля, почувствовав, что не могут больше сопротивляться, поднялись в воздух на многочисленных летательных аппаратах (очевидно, все это время находившихся в состоянии боевой готовности) и оттуда стали сбрасывать страшные бомбы на жилища своих противников.

Это были очень совершенные атомные бомбы, которые уничтожали все живое, попавшее в радиус их излучения. Когда над Землей появилось сплошное багровое зарево, люди, бомбившие Землю, возвратились на свой большой корабль и взмыли в космос.

На протяжении сотни лет, если не больше, в областях, подвергшихся бомбардировке, не существовало жизни ни в какой форме. Но когда уровень радиоактивности снизился, люди стали выползать из своих убежищ, дрожа от страха в ожидании того, что откроется их взору. Они начали заниматься земледелием, пользуясь деревянным плугом и подобными инструментами.

— Но, Учитель, — сказал я, — вы утверждаете, что мир существует боле пятнадцати миллионов лет. Существует столько вещей, которых я не понимаю. Например, эти люди — мы не знаем сколько им лет, мы не знаем сколько дней, недель, столетий они пробыли здесь и каким образом пища могла храниться свежей все это время? Почему эти люди не рассыпались в пыль?

В ответ Лама рассмеялся:

— Мы неграмотные люди, Лобсанг. На Земле жили люди гораздо умнее нас. Здесь было несколько цивилизаций. Вот, например, — он указал на книгу, стоящую на полке, — в этой книге говорится о медицине и хирургических операциях, о которых мы не имеем представления здесь, в Тибете. А ведь мы были одними из первых людей, оказавшихся на Земле.

— И почему мы живем так высоко? Почему наша жизнь такая тяжелая? В тех книгах, которые ты привез из Катманду, изображены самые разнообразные вещи, но мы не имеем о них понятия. У нас нет ничего, что ездит на колесах.

— Существует старинное поверье, что, как только Тибет позволит колесу коснуться его земли, он тут же будет покорен враждебной расой. Их предсказания были настолько точны, словно они видели будущее. И я скажу тебе, что они действительно заглядывали в будущее и что у них здесь есть такие приборы, которые покажут тебе, что происходило в прошлом, что происходит сейчас и что произойдет в будущем.

Мой наставник замолк на мгновение и тут же продолжал:

— Но может ли вещь существовать вечно? Если вещь оставлена без присмотра, она ветшает, она распадается на куски, с ней происходит то же, что и с молитвенным колесом, которое ты показывал мне в том старинном монастыре. Эта прекрасная вещь заржавела и пришла в негодность. Как могут эти люди предохранить вещи от распада? Как удается им снабжать вещи энергией, чтобы те продолжали работать? Посмотри, как вспыхивает свет в комнатах, как только мы входим в них! Ведь мы не знаем ничего подобного. Мы пользуемся вонючими сальными свечами или камышовыми лучинами. Но здесь мы видим свет, подобный солнечному, который не вырабатывается генераторами. Это совсем не так, как в той книге, которую ты показал мне, — там мы видели машины, работающие в магнитном поле и вырабатывающие то, что ты называешь электричеством. Но у нас нет и этого. Почему мы оказались в такой изоляции?

Я не знал, что и подумать. Лама Мингьяр Дондуп минуту хранил молчание, затем продолжал:

— Да, ты должен узнать обо всех этих вещах. Ты будешь самым образованным ламой в Тибете. Ты увидишь прошлое, настоящее и будущее. Именно в этой горной гряде существует множество пещер, и когда-то все они были соединены туннелями. Тогда можно было переходить из одной пещеры в другую, и во всех был свет и свежий воздух. Но эта часть Тибета когда-то была глубоко внизу, Люди жили в низменности, окруженной лишь невысокими холмами. И люди Древнего Века владели средствами энергии, о которых мы ничего не знаем. Но затем произошла страшная катастрофа, так как именно над нашей землей ученые страны, называемой Атлантидой, произвели страшный взрыв и разрушили мир.

— Разрушили мир? — воскликнул я. — Но ведь с нашей землей все в порядке. Разве она разрушена? Разве разрушен мир?

Лама поднялся на ноги и пошел за книгой. Здесь было множество книг, но он нашел ту, которую искал, и открыл ее на странице с картинкой.

— Посмотри, — сказал он, — этот мир когда-то был покрыт сплошной тучей. Не было ни проблеска солнца, мы ничего не знали о звездах. Но тогда люди жили сотни лет, не так, как современные люди, которые умирают, как только успеют что-то узнать. Сейчас люди умирают из-за вредной солнечной радиации — оттого, что защитная туча исчезла. Когда опасные лучи пронизали атмосферу, мир постигли всевозможные беды, у людей помрачился рассудок. Мир захлестнула паника, мир корчился под ударами, причиненными этим страшным взрывом. Атлантида, находившаяся далеко отсюда, па другом конце мира, ушла под океан, но Тибет… да, наша земля поднялась на двадцать пять или тридцать тысяч футов над поверхностью моря. Люди утратили здоровье и начали умирать, так как на этой высоте им недоставало кислорода. А так как мы находимся ближе к небесам, чем остальные, то испытываем более сильное воздействие радиации, — он прервался на минуту и стал растирать свои ноги, которые причиняли ему сильную боль. Затем он продолжал:

— Отдаленная часть нашей земли оставалась на уровне моря, [1 люди, населяющие этот край, становились все более и более отличными от нас — они отупели, прекратили поклоняться Богам, перестали строить храмы, и даже сейчас они плавают в лодках, обтянутых шкурой, ловят тюленей, рыбу и животных других видов. Существуют какие-то огромные создания с большущими рогами на головах, и эти люди убивают их и питаются их плотью. Когда другие расы встретились с этими людьми, они назвали их эскимосами. В нашей части Тибета живут наилучшие люди — священники, мудрецы и прославленные врачи. Та же земля, которая оторвалась от Тибета и ушла на уровень моря (вернее, осталась на уровне моря), населена менее одаренными людьми — простыми работниками, лесорубами и водовозами. Они остаются практически на одном уровне развития на протяжении миллиона лет. Они постепенно выбрались на свет Божий и стали обживать поверхность Земли. За сотни лет они построили маленькие фермы, и жизнь показалась им нормальной и обустроенной.

Прежде чем продолжать свой рассказ, я попрошу тебя взглянуть на мои ноги. Они очень сильно болят, и я нашел здесь книгу, в которой изображены раны, похожие на мои. Я смог прочесть достаточно, чтобы понять, что у меня развилась инфекция.

Я посмотрел на него в недоумении, так как чем мог помочь я, простой чела, такому великому человеку? Но я повиновался и, размотав тряпку, которой были замотаны ноги Ламы, отпрянул в ужасе. Его ноги были покрыты гноем, а плоть выглядела очень-очень воспаленной. К тому же ноги ниже коленей страшно распухли. Лама Мингьяр Дондуп сказал:

— Сейчас ты должен точно выполнять мои указания. Во-первых, нам нужно найти что-нибудь, чем можно будет дезинфицировать мои раны. К счастью, все здесь в отличном состоянии. А на той полке, — Лама указал рукой, — ты найдешь баночку с надписями прямо на стекле. Я думаю, ты найдешь ее в третьем ящичке слева, на второй полке снизу. Принеси-ка ее мне, и я посмотрю, та ли это баночка.

Я покорно направился к полкам, отодвинул в сторону дверцу, которая, казалось, была сделана из стекла. Собственно говоря, я тогда знал о стекле совсем немного, так как оно было редкостью в Тибете. Наши окна обычно были закрыты промасленной бумагой, пропускающей дневной свет, но у большинства людей в хижинах не было окон, гак как они не могли купить стекло, которое доставляли через горы из Индии.

Итак, я отодвинул в сторону стеклянную дверцу и, осмотрев баночки, нашел среди них одну, соответствовавшую описанию. Я принес ее Ламе, тот осмотрел ее и, прочтя какие-то инструкции, сказал:

— Передай-ка мне этот большой сосуд, который стоит вон там, вверх ногами. Вначале ополосни его, а затем налей в него немного воды, не более трех мисок. Но обязательно вначале ополосни — здесь у нас неограниченный запас воды.

Я так и сделал — вначале вымыл сосуд (который и без того был без единого пятнышка), а затем набрал в него нужное количество воды. Лама Мингьяр Дондуп, к моему величайшему изумлению, сделал что-то с баночкой, которую держал в руках, и верхняя часть ее отвалилась.

— О, вы сломали ее, — воскликнул я, — может быть, мне подыскать вам пустую баночку?

— Лобсанг, Лобсанг, — сказал Лама, — ты не можешь не смешить меня! Если в этой баночке содержится что-то, значит, его каким-то образом туда положили и предполагали, что можно будет достать в нужный момент. Это всего лишь то, что ты называешь пробкой. Я переверну эту крышку вверх ногами, и она превратится в измерительный прибор. Понял, как это делается?

Я посмотрел на крышку, которую он держал в руке, и понял, что это действительно мера, так как па ее стенке были видны черточки. Лама Мингьяр Дондуп продолжал:

— Теперь нам нужно взять какую-то тряпочку. Если ты заглянешь в этот шкафчик, то увидишь там разные свертки. Открой дверь шкафа, чтобы я мог сам увидеть, что там внутри.

Эта дверца не была сделана из стекла, не была она сделана и из дерева. Материал, из которого она состояла, казался чем-то средним между деревом и стеклом. Когда я открыл дверцу, то увидел, что внутри рядами лежат свертки.

— Принеси мне тот голубой, и видишь, рядом с ним лежит белый сверточек, прихвати его тоже, — распорядился Лама. Он взглянул на меня, взглянул на мои руки и прибавил:

— Иди-ка к крану и помой свои руки. Возле крана ты увидишь брусочек белого вещества. Вначале смочи руки, затем смочи этот брусочек и потри его в ладонях. Проследи за тем, чтобы ногти отмылись.

Я выполнил все его наставления и с удивлением заметил, насколько побелела моя кожа. Это было похоже на то, когда впервые видишь черного негра, а затем замечаешь, что ладони у него розовые. Сейчас мои руки стали розовыми, и я собирался вытереть их об одежду, когда раздался голос Ламы:

— Стой! — Он указывал мне какую-то вещь, которую вытащил из белого пакета. — Вытри свои руки вот этим и не смей прикасаться к своей замызганной одежонке после того, как вытер их насухо! Для этой работы нужны чистые руки.

Все это было так интересно! Лама Мингьяр Дондуп расстелил на полу перед собой белое полотно и разложил на нем всевозможные предметы: тазик, какую-то штучку, похожую на совок, и еще какой-то предмет, значение которого было для меня совершенно непонятным. Мне очень трудно описать этот предмет, так как раньше я не видел ничего подобного, но он напоминал стеклянную трубку с метками. Один ее конец заканчивался стальной иглой, а другой — какой-то ручкой. В трубке была какая-то цветная пузырящаяся жидкость.

— А сейчас слушай внимательно, — медленно произнес Лама Мингьяр Дондуп, — ты должен будешь очистить всю плоть до самой кости. Здесь мы видим плоды очень развитой науки, и нам нужно извлечь из них максимальную пользу. Возьми-ка шприц, оттяни поршень… давай я сделаю это за тебя сам… и вонзи мне иглу в ногу, вот сюда, — он показал, куда именно нужно вонзить иглу, — благодаря этому нога онемеет, в противном случае я могу потерять сознание от невыносимой боли, которая меня ожидает. Ну, а сейчас приступай!

Я взял в руки предмет, который он назвал «шприцом», взглянул на Ламу и содрогнулся.

— Нет, я не могу этого сделать. Мне так страшно причинить вам боль.

— Лобсанг, ты ведь собираешься стать ламой-врачевателем. Иногда тебе придется причинять людям боль. Для того чтобы помочь им. А сейчас делай так, как я сказал, и вонзи мне в ногу иглу до самого основания. Я скажу тебе, если боль будет невыносимой.

Я снова взял в руки шприц, и мне стало страшно, что я сейчас потеряю сознание, но приказ есть приказ. Я ухватил шприц у самой иглы, поднес кончик иглы к самому телу и, зажмурившись, ткнул иглу в ногу. Лама не издал ни звука, и когда я открыл глаза, то увидел, что он улыбается!

— Хорошая работа, Лобсанг. Я ничего не почувствовал. Ты станешь прекрасным ламой-врачевателем!

Я с удивлением уставился на него, решив, что он подтрунивает надо мной. Но нет, Лама Мингьяр Дондуп говорил совершенно искренне. Он продолжал:

— Что ж, мы выждали достаточно долго. Это нога совершенно как мертвая, и думаю, что не почувствую боли. Теперь я хочу, чтобы ты взял вот эту вещь (между прочим, она называется пинцетом), налил немного вот этой жидкости в миску, а затем протер ногу сверху вниз. Но только сверху вниз, ни в коем случае не наоборот. Старайся прижимать тампон как можно сильнее к ноге и увидишь, что наружу станут выходить сгустки гноя. Ну а когда на полу образуется куча таких сгустков, ты поможешь мне перейти в другое место.

Взяв в руки штуковину, которую Лама назвал «пинцетом», я убедился, что на нее можно намотать довольно много этой пушистой материи. Я окунул тампон в миску и стал протирать им ноги Ламы. Гной и кровяные корки выходили из ран наружу в невероятном количестве.

Я хорошо очистил ногу — плоть стала чистой, и кость стала чистой. Тогда Лама сказал:

— Вот порошок. Я хочу, чтобы ты насыпал порошок на ногу так, чтобы он достиг кости. Он дезинфицирует ноги и предотвратит дальнейшее нагноение. Сделав это, ты должен будешь перевязать мои ноги бинтом из голубого пакета.

Итак, мы стали очищать раны, присыпать их белым порошком, а затем, наложив повязки (надежно, но не слишком туго), скрепили их пластиковыми лентами. Когда я завершил перевязку, то стал совершенно мокрым от пота. Но зато Лама выглядел гораздо лучше.

Обработав одну ногу Ламы, я принялся за другую. Когда все было сделано, Лама Мингьяр Дондуп обратился ко мне:

— Пожалуйста, Лобсанг, принеси мне стимулирующее средство. Оно хранится в ампуле (ампула — это такая маленькая бутылочка с острым верхом) на верхней полке. Затем сними крышечку и вонзи острие ампулы в любую точку моего тела.

Сделав все, о чем меня просил Лама Мингьяр Дондуп, убрав с пола куски гноя и грязи, я свалился прямо там, где стоял, и тут же заснул.