Глава XXIII

Этот день был самым трудным в моей жизни. Я знал, что сегодня я должен навсегда проститься со своей возлюбленной. Несколько лет тренировки контроля над эмоциями почти не помогали побороть отчаяние, охватившее меня. Я продолжал надеяться на чудо, теша себя иллюзиями, что наше прощание лишь очередной трюк, необходимый на этом этапе обучения, но в глубине души я уже знал, что наше расставание окончательно и неизбежно. Для того чтобы сохранять внешнее спокойствие, я непрерывно осуществлял контроль над дыханием, прорабатывая точки, снимающие стресс, растирал активные зоны и пытался выполнять медитативные упражнения, но никак не мог сосредоточиться на них.

Наши встречи обычно происходили в той самой времянке, где когда-то прекрасная кореянка преподала мне первые уроки управления энергией. Времянка стала моим вторым домом. С ней были связаны такие прекрасные воспоминания, что каждый раз, когда у меня было свободное время, я приходил туда, даже зная, что моей возлюбленной там нет. Я научился пробираться во времянку сзади, через окно, так, чтобы никто из соседей не заметил меня. Для моей подруги было очень важным сохранение тайны, и я поклялся никогда никому не рассказывать о наших встречах и не упоминать места, где она бывает.

Обычно я ложился на топчан и просто созерцал стены, окно и потолок, отдыхая и предаваясь приятным воспоминаниям. Девушка могла появиться неожиданно, в любой момент. Иногда, когда ее не было, я засыпал на топчане. Потом появлялась она, ложилась рядом, не касаясь меня, и тоже засыпала. Если я приходил, когда она спала, я тоже не будил ее и ложился спать. Удивительным было то, что если во сне меня охватывало желание и я просыпался, моя возлюбленная просыпалась одновременно со мной, желая меня так же, как и я ее. Мы предавались любви и, утолив страсть, возвращались к нашим обычным занятиям-тренировкам, которые зачастую казались утонченным продолжением любовной игры, столь восхитительным, необычным и нестандартным, что нас захлестывали новые порывы страсти.

Поскольку большую часть времени мы должны были общаться в рамках учения, кореянка обычно заставляла меня применять даосские методы любви, и мы редко наслаждались друг другом как обычные мужчина и женщина. Но формы общения между мужчиной и женщиной по канонам воинов жизни доставляли еще более изощренные, еще более тонкие сексуальные переживания без выброса спермы и обычного оргазма.

Я подошел к времянке и, убедившись, что меня никто не видит, влез в окно. Моя возлюбленная уже ждала меня и поднялась мне навстречу.

Почувствовав рядом тело любимой женщины, глядя в ее глубокие черные глаза, я вновь ощутил безумную надежду, что мы всегда будем вместе, что наша любовь сильнее обстоятельств, и мы просто не сможем жить друг без друга. И она, и Учитель заранее готовили меня к неизбежному расставанию и к тому, что я должен принять его с достоинством и спокойствием. Я сказал Ли, что никогда больше не смогу так полюбить. Он засмеялся и ответил, что Спокойный не цепляется за свои чувства, а наслаждается и пользуется ими. Потом он рассказал мне притчу.

«Однажды к отшельнику пришел странник и, исполнив ритуал приветствия, попросил наставить его на путь истины.

— Я знаю, что занимает твои мысли и крадет радость бытия, — сказал отшельник. — Всю свою жизнь ты ищешь совершенства в людях и, не находя его, не можешь обрести покой. Но я знаю лекарство от твоей болезни. В общении с каждым следует искать лишь то, что тебе по душе, дополняя качества одного чертами другого и свойствами третьего. Тогда в дюжине мужчин ты сможешь обрести хорошего друга, а в дюжине женщин — Великую Любовь…»

Я не хотел искать Великую Любовь в дюжине женщин и, несмотря на все притчи и рациональные доводы, отчаянно не желал расставаться с любимой женщиной. Ситуацию ухудшало еще и то, что она была беременна от меня. Моя возлюбленная сказала, что сохранит ребенка и обязательно назовет его моим именем. Она была совершенно уверена, что родится мальчик. Со временем я узнал, что у нее действительно родился сын. Я любил этого еще неродившегося ребенка почти так же сильно, как и его мать, потому что по неписаному закону природы мужчина больше всех любит ребенка, рожденного ему любимой женщиной. Обычно мужчины любят в ребенке продолжение себя, но я относился к другому типу и любил в ребенке продолжение моей возлюбленной.

Я сказал Ли, что больше всего на свете хочу иметь этого ребенка и воспитывать его.

— Ты не должен зацикливаться на любви к собственным детям, — жестко ответил он мне. — Для тебя не должны существовать люди вне клана. Ты готовишься стать Хранителем знания, и твоими детьми станут твои ученики. Именно к ним ты должен относиться, как к собственным детям, а не к тем, кто по воле судьбы или случая был оплодотворен частичкой твоего семени. Ты должен заботиться не о детях, а обеспечивать более комфортное существование наиболее преданным и достойным своим ученикам, которые смогут воспринять Учение и будут любить тебя так же, как ты любишь их.

Хотя эмоционально в тот момент мне было трудно принять эту точку зрения, которая может показаться извращенной обычному человеку, выращенному на пословицах типа «кровь гуще, чем вода», умом я понимал, что Ли совершенно прав. Начиная со школы, мы писали сочинения о сложных взаимоотношениях отцов и детей, не делая из этого никаких правильных и практических выводов. Я в своей жизни повидал много семей, но можно было бы по пальцам пересчитать те, где между родителями и детьми царила бы гармония, уважение и взаимопонимание. Скорее, обычные семьи напоминают поле боя, где враждующие армии не могут ни прийти к мирному соглашению, ни разойтись и оставить друг друга в покое.

Клановая форма общения и существования гораздо больше напоминала хорошую прочную семью, члены которой были близки по духу, устремлениям и целям, объединены общими интересами и поиском знаний, позволяющих им улучшить и сделать полноценным и насыщенным свое существование в этом мире.

Я отвлекся от своих мыслей, снова осознав, что нахожусь рядом с любимой женщиной, и поймал себя на ощущении тонкого извращенного удовольствия от накала переживаемых мною чувств в сочетании с попытками отстраненного самоконтроля согласно учению и самой отчаянной жалостью к себе. Мне казалось, что если я хоть чуть-чуть расслаблюсь, я разрыдаюсь, как ребенок, и в то же время из глубин моего сознания за всеми этими переживаниями спокойно и отрешенно наблюдало мое второе «я», воспитанное за годы напряженных тренировок.

Я начал выполнять упражнения движения потоков сексуальной энергии по телу. Внизу, охватывая почти всю область от пупка до таза, сформировался энергетический центр, диск, разделенный на несколько секторов, и эти сектора позволяли, при обращении на них внутреннего взора, возбуждать целые вихри энергии, которые то мощным выбросом, то медленным подъемом активизировали те или иные зоны внутренней и внешней поверхности тела. Этот диск, нижний энергетический центр с выбросами энергии, разделялся на зоны, одна из которых начиналась от пениса и шла вверх по центральной части тела, по государству каменной птицы, заканчиваясь под ключицами. Вторая зона поднималась от анального отверстия вдоль по спине и заканчивалась дуновением холода на щеках, создавая ощущение мурашек на волосистой части головы и застоя тяжелой энергии в затылке.

Энергия раз за разом ударяла в затылок так, что хотелось растереть это место. Третья симметричная зона поднималась вдоль позвоночного столба от анального отверстия и охватывала прилегающие к нему боковые зоны. Боковые зоны представляли собой левый и правый сектора. Два других боковых сектора располагались по бокам переднесрединного канала. Еще две активные зоны возникали после возбуждения точек юн-цюань, расположенных на ступнях ног. Я стимулировал эти точки, двигая стопами, зоны возбуждения активизировались и поднимались вверх по ногам, перекрывая собой часть нижнего цветка, прилегающую к пенису и анальному отверстию, и заканчивались под мышками.

Всего, таким образом, существовало восемь зон, из них две были несимметричными, а шесть других можно было считать тремя симметричными зонами. Две несимметричные и три симметричные зоны давали в сумме цифру пять и были отражением учения о пяти первоэлементах. Цифра восемь, совпадающая с числом стихий, тоже была священной для даосов. Упражнение, которое я выполнял, было одним из тайных даосских упражнений, которое символизировало процесс превращения пяти первоэлементов в цветок восьми сущностей, восьми стихий.

Сосредотачиваясь в определенном порядке на той или иной зоне, я вызывал ощущение приятных энергетических потоков в нужной мне части тела. Это доставляло мне особое удовольствие и помогало подавить непреодолимое, почти звериное желание наброситься на мою возлюбленную и сделать то, что сделал бы обычный мужчина в моем положении. К сожалению, я не мог себе позволить вести себя так, как мне хочется, понимая, насколько она необычная женщина, насколько она ценит выдержку и умение любить ее по ее правилам.

Я продолжал выполнять упражнение. Закончив прорабатывать восемь зон, я сосредоточился на посыле энергии от зоны шестого-седьмого шейных позвонков в руки и обратно, потом к области нижнего цветка, в подмышки и встречной волной к точкам юн-цюань. Пройдя по внутренней части ног, волна энергии поворачивала обратно по внутренней стороне и, пройдя через центр тела, возвращалась в зону шестого-седьмого шейных позвонков, ударяла в макушку головы и, отразившись от нее, охватывала зону ушей, омывала плечи, шею, и все повторялось вновь.

Когда раскрылся и начал вибрировать верхний цветок, я почувствовал, как волны энергии, уже проработавшие все нижние лепестки и возбудившие мою кожу и мое тело, перемешиваются с потоками, идущими от верхнего цветка, заставляя меня переживать ни с чем не сравнимые ощущения. Мелькнула мысль, что я похож на наркомана, кайфующего под дозой. Хотя я никогда не использовал психостимулирующих средств и даже никогда не пил алкогольных напитков, я прекрасно понимал, что состояния, достигаемые через медитацию и доставляющие подчас изощреннейшее эмоциональное и чувственное удовольствие, сродни состояниям, возникающим в результате приема наркотических средств, с той лишь разницей, что наркотики разрушают организм, а правильно выполненная медитация, наоборот, укрепляет нервную систему и ведет человека к здоровью и самосовершенствованию.

Кореянка молча смотрела на меня. Я понял, что она чувствует и понимает все, что происходит в моей душе. Она медленно сняла с меня одежду, разделась сама, и мы начали свое общение с искусства тайных касаний, которому она меня обучала с наших первых встреч. Искусство касания Спокойных универсально. Оно включает в себя и оздоровительные касания, и касания сексуальные, боевые касания и касания, подготавливающие воина к испытаниям. Рефлексотерапия тоже отчасти является искусством касаний, но то, что можно было бы назвать рефлексотерапией в учении Спокойных, очень сильно отличается от привычных описанных методик акупрессуры. В науке тайных касаний самой точке уделяется меньше внимания, чем зоне, окружающей ее, потому что каждая точка имеет свои законы, свою территорию, на которую распространяется ее влияние. Она соединяется разными видами связей с группами других точек. Эти связи изменчивы и непостоянны, и тайные касания воздействуют в основном на зоны и группы точек с учетом всех их связей и взаимоотношений.

Касания для мужчин и женщин различны. Для того чтобы возбудить ци мужчины, достаточно мимолетного прикосновения к коже и легких поцелуев. У женщин нужно начинать с более тонких ласк, приберегая поцелуи и обычные европейские ласки, как изысканное угощение, на потом, потому что поцелуи производят немного шокирующее воздействие на неподготовленное женское тело, блокируя энергию и не позволяя накопить достаточно тонкой ци.

Чтобы активизировать зону и подготовить ее для более утонченной ласки, нужно начать с упражнений настроя, с эмоционально окрашенных медитаций, переходя затем к очень легким касаниям, и тогда каждая зона тела насыщается тонкой ци сексуальной природы. Тело возбуждается еще до того, как язык и губы коснутся его, и любая зона в период такого общения может стать эрогенной, и, насытив ее нежностью губ, можно переходить к ласкам языком.

Конечно, чтобы подготовить тело к манипуляциям с ци, нужна большая предварительная работа со звуковыми и дыхательными упражнениями, пульсами, и упражнениями, подобными цигуну. Для того, чтобы быть расслабленным и раскрепощенным, выполняются специальные медитации, освобождающие от предрассудков общественной морали, тревожности и неуверенности. Люди Запада обычно просто играют в секс, повторяя то, что видели на экране телевизора или прочитали в книгах, так и не узнав, каким прекрасным может быть настоящий секс, когда он идет из глубины натуры, возбуждая истинную природу жизненной энергии.

В начале моих отношений с любимой я со своим юношеским максимализмом воспринимал почти как издевательство то, что она не позволяла мне удовлетворить мои мужские желания, быстро овладев ею и достигнув пика наслаждения, но добившись определенного успеха в даосских упражнениях, я понял, как мало получает тот, кто торопится, как он обкрадывает себя, подобно тому, кто, найдя сундук с золотом, забирает сундук себе, а золото выбрасывает на помойку.

Одним из условий наших отношений было многократное удовлетворение моей партнерши, и я с эгоцентризмом обычного европейца поначалу с завистью наблюдал, как она испытывает оргазм за оргазмом, заставляя меня вновь и вновь сдерживаться, хотя я уже не мог этого выносить, не теряя контроля над своей энергией. Но, тренируя контроль, осваивая приемы сохранения семени, я научился испытывать многократный оргазм без эякуляции и переживал то же, что и моя возлюбленная. Моя страсть питалась ее страстью. По даосским канонам, настоящий мужчина должен был уметь подряд удовлетворить несколько десятков женщин, но изливать свое семя только раз в месяц. Изливание семени принимало разные формы и зависело от целей в данный момент, от типа практикуемых упражнений, от питания, от образа жизни, от возраста и т. п.

Искусство любви бессильно, если партнерша не может быть раскованной и свободной. К сожалению, большинство европейских женщин, живущих в достаточно холодном климате, менее чувствительны, чем восточные женщины, менее возбудимы, чем женщины теплых краев. Их тела подавлены ношением теплой тяжелой одежды, они не привыкли общаться со своим телом, наслаждаться им. И, конечно, они не знакомы со специальными массажными приемами и культурой тела, характерной для клановых школ Востока.

На мою долю выпало встретиться с невероятной женщиной, которая, казалось, была воплощением женской силы, чувственности, олицетворением самого женского начала, и, сливаясь со мной, она наполняла собою весь мир. Я до сих пор счастлив, восстанавливая в медитации воспоминания ее образ, ее телодвижения, которые даже в самых простых своих формах были такими грациозными, женственными и чувственными. Легкое движение пальцев, касание руки, не говоря уже о поцелуях, вызывали во мне такой взрыв чувств, такой отклик, который я не мог испытать в обществе европейской женщины.

Мы прощались, не отрываясь друг от друга более суток. Это было изнуряющее тело и душу общение на грани нервного срыва, на грани всех мыслимых и немыслимых удовольствий. Когда мы, наконец, расстались, мы оба были так измучены, что не было сил горевать или сожалеть о чем-то. Нас наполняло абсолютное счастье, мы были переполнены им до краев. Я вернулся домой в полуобморочном состоянии, но, верный своей традиции, подробно описал в дневнике события последних суток и уснул, сидя за столом.