ВОСПРИЯТИЕ НОВОЙ ИНФОРМАЦИИ

Сегодня 14 февраля 1997 г. Я пришел со своей помощницей в офис, чтобы продолжать работать над четвертой книгой. Полчаса мне нужно для того, чтобы прийти в себя и отключиться от всего.

Я Вас отвлеку только на одну минуту, говорит мне женщина, исполняющая обязанности секретаря. Вы раз решили своей пациентке перезвонить через месяц.

Я беру трубку и прошу напомнить мне проблему, с которой приходила женщина.

Вы сказали, что у меня может погибнуть муж, говорит мне пациентка. Я хотела бы знать, как сейчас у него дела?

Я дистанционно беру поле мужа и вижу, что картина мало изменилась.

Убегать от судьбы бесполезно, от нее не убежишь, говорю я.

Судьба это глубинный характер, и если он не меняется из мышеловки не выпрыгнуть. У Вашего мужа закрывается будущее. Это означает, что зацеплен он за нравственность, порядочность, идеалы и благородство в очень большой степени. Это означает, что принять предательство, несправедливость, крах идеалов и надежд он никогда не мог и не хотел. Вы знаете, почему человеку часто легче погибнуть, чем принять крушение морали, нравственности и идеалов? Потому, что через общечеловеческую мораль и нравственность мы выходим на контакт с коллективным «я», которое живет после того, как наше личное «я» распадается.

Подключение к коллективному «эго» это подключение к банку данных всего человечества. Чем нравственнее человек тем шире подключение, которое может объединять не только всех людей в масштабе человечества, но и цивилизации в нашей Галактике, совокупности Галактик в других мирах и т. д. Но каким бы значимым ни было коллективное «я», оно не должно быть значимее любви к Богу.

Ваш муж, обращаюсь я к женщине, в первую очередь жил моралью, нравственностью, идеалами и только потом любовью.

Если выбирать, что важнее, нравственность или любовь, всегда нужно выбирать любовь. А для Вашего мужа сначала были духовность и нравственность, и поскольку через них мы выходим на контакт с будущим, то как только начинаем их ставить выше любви, чтобы очистить душу, мы должны их лишиться. Лишение будущего это одновременно и лишение духовных ценностей. Это или смерть, или неизлечимое заболевание, или бесплодие, или резкое снижение духовного потенциала. Может начаться шизофрения, эпилепсия, снижение памяти, у детей замедленное умственное развитие или деградация нравственная. Часто ребенок, мать которого сначала жила нравственностью и идеалами, а только потом любовью, становится подлецом и негодяем, для того чтобы выжить. То есть выживать он может в условиях постоянного отречения от духовности.

Если Вы хотите спасти своего мужа, обращаюсь я к женщине, в первую очередь нужно работать над собой Вам, а не ему.

Женщина получает унижение человеческих ценностей, и материальных, и духовных, гораздо чаще, чем мужчина. Поэтому ее устремление к любви, как к главной точке опоры, сильнее, чем у мужчины. Внешне мужчина сильнее тянется к духовности, чем женщина, и значит, к нравственности, порядочности и идеалам мужчина устремлен больше, чем женщина. Из этого выходит тезис о греховности, несовершенстве женщины. И поэтому мужчина снаружи чаще является лидером, и его возможности в контроле над ситуацией выше. Но поскольку женщина чаще вынуждена унижаться и принимать крушение своего человеческого «я», и ради рождения и спасения детей и их выживания ей приходится нарушать законы коллективного «эго», т. е. общечеловеческой морали. Устремление женщины к Богу и к любви в среднем сильнее, чем у мужчины. Но если говорить церковным языком, поскольку женщина изначально греховнее мужчины, она должна Бога любить больше. Поэтому мужчина, внешне управляя женщиной, внутренне ей подчиняется. Т. е. характер мужа такой, каково внутреннее мировосприятие его жены.

Недавно ко мне обратилась одна женщина. Диагноз бесплодие.

Проверился ее муж, и у него тот же диагноз. Но у него есть ребенок от другой женщины, значит, у мужа бесплодие развилось не так давно.

Неправильная ориентация, говорю я своей собеседнице, увечит души ваших будущих детей. И Вам, и Вашему мужу перекрывают возможность иметь детей. Поскольку в ваших будущих детях и плюсы, и минусы десяти кратно усиливаются, неправильная ориентация, которую Вы передали мужу, губит души Ваших детей, не позволяет появиться им на свет, отсюда и бесплодие.

Здоровых детей рожает та женщина, у которой чувство любви не срастается с нравственностью, порядочностью, принципами, способностями или деньгами. Любовь может быть безнравственной и будет жить, а нравственность без любви жить не будет. Я опять обращаюсь к женщине, с которой говорю по телефону.

Когда станете молиться, можете молиться так: "Господи, ради любви к Тебе я готова отказаться от нравственности и морали, порядочности, духовности и идеалов". Просите, обращаясь к Богу, чтобы Ваша любовь не зависела от человеческих ценностей. И чтоб никакие неприятности, несчастья не могли уменьшить любовь к Богу. Если при Вашей работе над собой муж соответственно попытается изменить свои взгляды на мир, понять и почувствовать, что сначала нужно жить любовью, а не принципами, то тогда он выживет.

Последнее время меня приятно поражают изменения, происходящие в характере пациентов. Несколько дней назад пациентка, пытаясь выглядеть деликатной, требовала гарантий в изменении ситуации со здоровьем после сеанса. Спрашивала конкретно, на сколько процентов произойдет улучшение и получит ли она желаемое.

Чем жестче Вы будете нацелены на результат, говорю я ей, тем меньше будет у Вас шансов.

Второе, Вы пытаетесь и меня, и мою систему подстроить под себя, т. е. меняться Вы не хотите, а суть системы в том, что без изменения собственного «я» не произойдет изменений и в остальном. В человеческом суде сначала выступает прокурор, а потом адвокат, а в Божественном сначала выступает адвокат.

Прощение исходит из понимания вторичности своего — человеческого «я». Обвинение исходит из того, что оно человеческое «я» первично.

Пожалуйста, пойдите, посидите и подумайте о том, что я Вам сказал.

Она возвращается минут через 40–50.

Уже по моторике движений видно, что она стала мягче и пластичней. Взгляд менее жесткий, требовательности в нем гораздо меньше. Я начинаю диагностику, потом несколько секунд сосредоточенно думаю. Затем медленно поднимаю на нее глаза.

Вы за этот час работы заработали себе смерть, говорю я ей, Ваше поле превратилось в «лохмотья», я же предупреждал, что во время сеанса ко мне не должно быть претензий. Самое печальное, что здесь я Вам не могу помочь, потому что Ваша внутренняя агрессия по отношению ко мне блокирует мою подсознательную помощь. В данной ситуации я бессилен.

Единственное, что я могу Вам предложить, подождите минут 40, а потом зайдите ко мне опять. Через час ко мне входит совершенно другой человек. Взгляд мягкий, добродушный. Движения плавные.

Вы знаете, говорит она запинаясь, сначала была стена, а потом я как-то сразу поняла, что Вы мне говорили. Мне кажется, я начала меняться.

Я смотрю поле, проверяю еще раз более детально. Чисто. Поле нормального здорового человека. Та женщина, которая два часа назад пришла ко мне на прием, исчезла. Передо мной сидит по-прежнему уверенный в себе, но уже совершенно другой человек.

Я улыбаюсь, она тоже. После этого мы расстаемся.

Помню, как несколько месяцев назад мой ассистент мне рассказывал.

Я изумлен, насколько люди глубинно меняются. Утром на прием пришла дама. Зверь, а не женщина. Прошла мимо меня, ощущение, что танк проехал.

Я записана на прием на 10 утра, и я войду к нему ровно в 10, металлическим голосом произнесла она.

Ассистент разводит руками.

Мне кажется, что если эта женщина когда-то и улыбалась, то только в прошлых жизнях. А через три часа у нее появилось слово «извините», улыбается, мысль работает так же четко, но глаза до-о-о-обрые стали, протягивает он, уже не танк, а легковая машина, причем свадебная, вся в цветах, описывает он свои ощущения.

Осенью 1996 г. беседовал я в Нью-Йорке с пациенткой.

Я Вам расскажу необычную историю, сказала она. Это все случилось со мной. Ровно год назад я познакомилась с Вашими книгами и приобрела видеокассету. Я начинала просмотр видеозаписи, но каждый раз происходило одно и то же: смотреть я не могла, в лучшем случае, сразу же засыпала. Пыталась прочесть книгу, но было ощущение, что жую песок. Я поняла, что книга не для меня. Отложила ее в сторону и забыла о Ней. Несколько месяцев назад у меня начались неприятности и несчастья. Причем я чувствовала, что «удавка» начинает затягиваться все туже. И вот недавно подошла к стопке лежащих книг и наугад вытащила одну, это была именно Ваша книга. Я ее прочла быстро, без единой остановки, легко и залпом. И сразу все поняла и приняла.

Затем я взяла видеокассету и с огромным удовольствием просмотрела всю. Я теперь понимаю, что для того, чтобы прочитать Ваши книги, нужно быть душой подготовленным человеком.

Да, киваю я. Подготовка души происходит через боль, через разрушение стабильности человеческих ценностей. Мы легче идем к любви и к Богу, когда проходим духовные и физические мучения, которые помогают нам понять иллюзорность человеческих ценностей и реальность любви к Богу. Потом еще мои книги многим тяжело читать из-за достоверности и высокой плотности информации. В мире есть огромное количество литературы, посвященной карме, перевоплощению, нравственности, но в основном там фантазии, а не конкретные факты.

Представьте лестницу в тысячу ступенек, ведущую вверх. Но в самом начале несколько ступенек у нее отсутствуют, и какой бы высокой и красивой она ни была, если Вы пойдете по ней, погибнете. Я считаю, что по моей лестнице пройти можно. И воздействие книг оказалось очень мощным, чего я сам не ожидал.

У каждого организма есть определенный запас информационной емкости. Изменения происходят достаточно мучительно, и слишком резкие изменения могут привести к гибели. Поэтому я всем говорю, что предлагать информацию о моих исследованиях можно, но навязывать категорически нельзя. Как сказала одна моя пациентка: "Болезнь входит с болью и выходит с болью". Многие замечают, что после крещения или сознательного обращения к Богу часто начинается развал в судьбе и многочисленные неприятности.

Это означает, что возможности изменения души у человека небольшие и человеку помогают в это время неприятностями, т. е.

кратковременным отстранением от человеческих ценностей. И насколько человек не озлобляется в этом случае, настолько быстрее он проходит путь очищения.

Недавно я консультировал молодого человека, у которого мать при смерти, у нее рак.

Умереть должны были Вы, говорю я ему, и мать подсознательно подстраховывает Вас. Начинайте молиться, очищайте свою душу. Этим Вы поможете матери.

Через несколько дней молодой человек позвонил мне.

Вчера с моей невестой мы попали в автокатастрофу, сказал он. От машины ничего не осталось, а у нас ни одной царапины, я уже понял, что это предупреждение.

Это не предупреждение, сказал я ему. Это Ваша реальная смерть, которая должна была произойти несколько позже. Когда Вы начали молиться, то, с одной стороны, у Вас пошло резкое ускорение всех процессов, т. е. «грязь» из души стала подниматься быстрее, а с другой стороны, поскольку в Вашей молитве было больше любви, чем корыстного интереса, Вашему ангелу-хранителю позволили помогать Вам. И рисунок несчастий сохранился тот же, но стал более прозрачным.

Эти факты помогли мне понять, почему моя книжка не встретила никакого отклика на Западе. Ни одно издательство не согласилось печатать мои книги, когда с ними проводили переговоры поклонники моих исследований. В Англии, Германии просто было полное равнодушие. С Америкой все обстояло намного интереснее.

В 1995 г. я осуществил перевод книги на английский язык.

Поскольку он был признан неудачным, был сделан фактически новый перевод, т. е. носитель языка тщательно все отредактировал. Это был профессор одного из американских университетов. В начале 1996 г. я хотел отпечатать небольшой тираж и отправить его в Нью-Йорк, чтобы выяснить реакцию на книгу англоязычных читателей. Помню, как я разглагольствовал с кем-то из своих знакомых о том, какое внимание должно проявиться к моей книге в Америке. Ведь по энергетике это одна из самых неблагополучных стран в мире.

В этот момент достаточно жестко пошла информация. Автором была моя судьба. Текст был простым и кратким.

Раньше октября 1996 г. твоя книга появиться в Америке не должна.

Я покряхтел, почесал затылок и решил судьбу не искушать. В начале ноября 1996 г. первая книга на английском языке прибыла в Нью-Йорк. Через неделю я позвонил туда своей ассистентке.

Книга получена. Но я до сих пор не могу забрать ее из аэропорта.

А в чем дело? Что случилось?

Там все компьютеры сгорели, поэтому я не могу получить багаж.

И что, такое часто в Нью-Йорке бывает?

Насколько я знаю, это случилось впервые за всю историю.

Я понял, что Америка к моим книгам внутренне не готова. И когда меня стали убеждать, что нужно много сил и времени потратить на рекламу для выхода книги в США, я сказал, что этим заниматься не буду. Тратить несколько лет, чтобы помогать тем, кто не хочет этого или не готов, с моей точки зрения, было бессмысленно. За это время можно было направить силы на дальнейшее продвижение вперед и на помощь тем, кто уже был готов и остро нуждался в помощи.

Самое интересное, что русскоязычные эмигранты, прожившие за границей и 10, и 20 лет, проявляли к моим книгам интерес не меньший, чем люди, живущие в России.

Достаточно часто я сталкиваюсь с ситуацией, когда пациент мне сообщает: Вы мне говорите молиться, почувствовать, что любовь к Богу высшее счастье, а я этого не чувствую и не понимаю.

Убедить душу в том, что любовь важнее всего, работа весьма тяжелая. И отчаиваться здесь не нужно.

Вот представьте: метет пурга, и Вы либо ложитесь и замерзаете, либо встаете и идете вперед без всяких гарантий на выживание. Тот, кто говорит: "Я не чувствую любви к Богу, я не понимаю этого и поэтому не буду менять себя", подобен тому, кто заявляет: "Метет пурга, я ничего не вижу и не буду идти, я лучше лягу и замерзну". Это его право и его выбор.

Но сейчас на всей Земле начинается «пурга», и таких людей, судя по всему, скоро будет меньше и меньше.

Два дня назад пациентка, пришедшая ко мне на прием, сказала: Вы мне говорите, чтобы я молилась. И молилась так: "Господи, ради любви к Тебе я готова принять потерю жизни, желаний и воли, своего человеческого «я», нравственности и идеалов, духовности и благородства и любых человеческих ценностей". А если это не так, и я не хочу принимать их потерю?

Я пожимаю плечами: Тогда молиться не надо. Подождите немного. Скоро все это у Вас заберут. И когда будете болеть и умирать, Вам гораздо легче будет молиться!

Хорошо, говорит женщина, а если я этого не чувствую, но попытаюсь убеждать свою душу в этом, так можно?

Конечно, отвечаю я, Ваше высшее «я» неизменно и вечно, оно есть Бог и любовь. А Ваше вторичное, человеческое «я», "запачканное" повышенной собственной значимостью, менять можно.

Это достаточно тяжело. Но это сделает Вас счастливой, я уже не говорю об изменениях в характере и здоровье. Ощущение счастья это увеличение количества любви в душе. Когда Ваше вторичное, человеческое «я» чувствует себя реальнее и значимее любви, то любовь в душе начинает угасать. Это и есть истинное несчастье, какие бы внешние ценности человек ни имел.

Можно, я Вам задам еще один вопрос? пациентка выжидающе смотрит на меня.

Пожалуйста.

Почему я в церкви не могу креститься?

Потому что крест это символ отрешения от всех человеческих ценностей ради любви к Богу. А Вы до сегодняшнего дня этого не могли и не хотели. У Вас зацепки, объясняю я женщине, за личное «эго», волю, желания, раз. За принципы, цели, идеалы, два. За способности, волю, интеллект, три. Это дает самую большую гордыню, т. е. неприятие потери человеческих ценностей.

В Библии это называется дьяволизмом. Попробуйте сначала сделать свое человеческое «я» менее значимым через пост, голодание, дыхательные упражнения, физическую работу и усталость, через ограничение желаний. И попробуйте молиться дома, становясь на колени, это символ унижения вашего «эго».

Когда руки складываете вместе, прижимая ладони, это унижение Ваших способностей.

Когда лбом в молитве касаетесь пола, это унижение Вашего сознания. Но, пожалуйста, молясь, помните одну простую вещь: Вы унижаете свое человеческое «я» и отстраняетесь от человеческих ценностей, Вы становитесь на колени и преклоняете голову перед любовью, которая не зависит и никогда не будет зависеть от любых человеческих ценностей, какого бы масштаба они ни были.