КОГО ТЫ ИЩЕШЬ?

   И опять Виштаспа был изумлен знанием, открытым Учителю. Всадник, которого они заметили вдали, поравнявшись с ними, соскочил с коня и упал Заратустре в ноги.

   — Смилуйся, почтенный господин! — торопясь стал бормотать он. — Не откажи мне в милости отправиться со мной в город. Я знаю, что тебя почитают за пророка и не осмелился бы беспокоить тебя, когда бы не повеление моего Царя! Он наказал мне отыскать тебя и упросить тебя вернуться. Он так и сказал — упросить и не сметь ни в чем перечить тебе.

   Гонец покорно дожидался ответа, Заратустра же не торопясь достал из дорожной котомки пригоршню слив и принялся молча поедать ягоды, сплевывая косточки на дорогу.

   — Ты ошибся, — наконец прервал он свое молчание. — У меня нет ничего такого, чего бы ты был лишен сам. Но не огорчайся, я могу угостить тебя сливами. Думаю, тебе еще никогда не приходилось есть таких вкусных слив.

   От этих слов гонец вздрогнул, как от удара кнутом. Он только и смог, что приподнявшись, снова упасть в пыль, и обхватив руками голову, запричитал:

  — О, горе мне! Не сносить  мне теперь своей головы! Все мои люди были посланы по разным концам этих земель, и вот вчера я узнал, что крестьяне видели того пророка с учеником. Они шли той же дорогой, что и вы. Но видимо крестьяне ошиблись!

  Лицо Заратустры оставалось невозмутимым. Он спокойно дожевал еще одну сливу, аккуратно положил на котомку остальные и вдруг ни с того ни с сего упал в ноги гонцу:

  — О, достойнейший господин! — умоляющим голосом начал он. — Не откажи и ты в милости! Скажи мне, как зовут твоего пророка? Не Заратустрой ли?

   Гонец в изумлении посмотрел на лежащего перед ним человека и с надеждой в голосе спросил:

   — Откуда ты знаешь его? Он был здесь?

   — Да, — ответил Заратустра, оставаясь лежать. — Тебе повезло, — это я.

   Гонец окончательно растерялся и Виштаспа, привыкший к странностям Учителя, залился смехом.

   — Так выходит, что я не ошибся? — с сомнением пробормотал гонец. — Но почему же тогда ты лежишь передо мною?

  — Не беспокойся о том, — сказал Заратустра, поднимаясь с земли. — Мне просто хотелось проверить, действительно ли просьбы, сказанные на коленях отличаются от просьб, произнесенных стоя. И я увидел, что нет. Ты снова ошибся. И зря отказался от моих слив.

   — Похоже, ты смеешься надо мной, — в огорчении отозвался гонец. — Но велика ли премудрость потешаться над другими? Если ты тот, за кем я был послан, так почему бы тебе просто не сказать мне об этом?

  — Потому что я не люблю врать, — Заратустра пожал плечами. — Я не сказал, что я тот, за кем ты был послан. Я сказал, что люди называют меня Заратустрой, только и всего. А теперь скажи, когда люди начинают искать тех, кого они называют пророками, что им нужно? Сами ли пророки, или же то, что есть у пророков? Я же хочу сказать, что у меня нет ничего такого, чего бы ты был лишен и не стоило так трудиться в поисках меня. Дух Святой обитает не только в пророках, каждая травинка в степи пропитана им, человек же больше травинки. Загляни в свое сердце и ты поймешь, что напрасно загнал своего коня в погоне за мной.

   — Пусть так, — склонил голову гонец. — Только Царь повелел мне найти тебя и упросить вернуться. Царский сын умирает от непонятной болезни, ночью же Царю было видение, что только тот, кого он гонит с этих земель, может вернуть здоровье его сыну. Иначе же царский род будет прекращен. И потому я прошу тебя отправиться со мной, ведь если мы не успеем и царевич умрет, то не сносить мне моей головы!

  — Ох, люди, люди, — печально вздохнул Заратустра. — Вечно вы гоните пророков и вспоминаете о них лишь во время беды. Где же ваши сердца, когда беда далеко? Вот горе приходит и вы начинаете искать тех, кого вы прогнали,  среди людей. И не знаете, что не их вы гоните и ищете, а Духа Святого. Дух дает жизнь, мудрость и исцеление, так откройте свои сердца для него. Тогда уже не нужны вам будут пророки.

  Заратустра выпрямился и, закинув котомку за спину, кивнул царскому гонцу:

   — Хорошо. Мы пойдем с тобой, если ты обещаешь больше не падать на землю.