«Если мы не научимся путешествовать по проспектам осознания, мы придем в такое состояние расстройства и отчаяния, что человечество закончит самоуничтожением. Наш текущий выбор — путь воина или исчезновение».

«Как оспой многочисленными иллюзиями усыпано кровоточащее тело бога».

«Эмоции не дают понимания, но склоняют к выбору».

Об изгнании человека с небес упоминается во многих религиозных источниках, как Запада, так и Востока. Конечно, наивно полагать, что человек был сослан за провинность после невыполнения каких-либо обязательств. Особенно в той христианской форме, когда бог-создатель обрушивает свой гнев на собственное, ещё беспомощное творение. Можно выразить лишь недоверие такому недальновидному божеству, проявившему нервозную слабость.

К тому же этот миф подогревает эго человека. Видите ли, его создал сам Всевышний, и если апеллировать с жалобами и просьбами, то только к нему, наверх. Особенно, в тех случаях, когда непонятно — кем же порождённый сатана так бесчинствует, искушает и вставляет палки в колёса. В христианстве этот чёрный полубог односложен и предназначен творить зло. А неразумный человек должен бояться его искушений как огня, совершенно не догадываясь о возложенной миссии на адепта зла. Потому что, если догадается о его функциональной полезности, то должен будет принять версию о его божественном происхождении. А разве мог Всевышний, у которого каждая песчинка на учёте, допустить и тем более запланировать существование тёмных сил?

Многие религии ограничивают выбор человека, не позволяя ему поразмыслить далее навязанных догм. Недаром бытует мнение, что христианство — это недоразвитый буддизм. Слишком оно наивно, и рассчитано на желающих обмануться. А, если принять во внимание, что и сам буддизм безмерно оптимистичен, то иллюзорных представлений в нашем мире, по всей видимости, предостаточно.

Безусловно, Восток объективнее говорит о силах созидания, разрушения и их оптимизации, действующих во Вселенной. Их боги, скорее, дополняют друг друга, а не откровенно конфликтуют. А гнев, который христианский бог обрушил на человека, они бы возможно, преподнесли, как новый урок, новые условия для человеческого развития. Но буддизм тем и оптимистичен, что стремится всё уравновесить. Его глубинное эго покоится на принципе: всё, что ни делается в мире, всё — к лучшему. Какой-то подпоркой отдельный человек или религии с их заповедями-аксиомами всё равно должны пользоваться. Выбранная иллюзия для многих людей объективна, потому что порождает их смысл жизни.

Но, если пользоваться этим лозунгом без оглядки, то останутся незамеченными собственные недостатки. К «лучшему» обстоятельства могут складываться лишь в том случае, когда из «худшего» извлекается урок жизни.

Нужно признать, что многие жизненные ситуации мы не воспринимаем как обучающие, надолго увязая в своём недоумении по поводу случившегося. Если же полагать, что любые жизненные условия нас чему-то всё-таки учат, то, в самом деле, всё делается к лучшему. Ядерная бомба над Хиросимой, повальные смерти от эпидемий, убийства, насилие — всё к лучшему, но какой ценой? И нужно ли такое «лучшее» с такими необратимыми потерями?

«Лучшее» должно быть для человека, а не с позиции какого-то гипотетического божества, курирующего наше развитие. Только тогда можно говорить, что мы взяли ответственность за свою жизнь, а не переложили её на плечи абстрактного создателя. Целостность своего существования и ответственность за собственные поступки — достойное стремление на любом уровне осознанности. Как это удаётся — другое дело. Но наивно радоваться всему в жизни, без желания разобраться в происходящем. Можно упустить сам процесс познания действительности. Зачем? Когда уже всё оправданно и фатально предопределенно в высших сферах. Остаётся лишь поддержать чью-то руку свыше в «пристойном благословении» нашего неведения.

А теперь обратимся к отдельным вехам в истории становления человеческого духа.

В тибетском ламаизме утверждается, что пять-шесть тысячелетий назад люди были одухотворены настолько, что многие из них достигали своего энергетического тела, уходя радужным огнём так же, как позже ушёл Иисус Христос в момент своего воскрешения. Большинство из них были простыми людьми, а не избранными адептами.

Монахи Тибета, удерживающие один из последних плацдармов битвы духа, считают, что среди них практически не осталось людей, наделённых сакральными знаниями. Сегодня им лишь остаётся надеяться на помощь легендарной Шамбалы, ожидая вестников оттуда. И таким великим йогам прошлого, как Миларепа — не чета сегодняшние сидхи Индии. От достигнутых в далёком прошлом рубежей человеческого духа, мы видимо, всё-таки отступили. Так к лучшему ли всё движется — катится?

Всё там же — на Востоке, говорят о том, что люди когда-то были созданы на Земле как органическая прослойка, занимающая своё функциональное место в планетарном энергообмене. А вид нашей энергии необходим и сегодня для развития более продвинутых сущностей, прямых контактов с которыми, из-за разных уровней развития, у нас пока нет. Здесь мы выполняем определённую функцию в их жизнеобеспечении. Но тогда, ошибки этих сущностей, в том числе и глобальные, проецируются и на наш план: их недочёты — это наши ошибки и катастрофы по соответствию. Они спускаются к нам на уровне законов, и понять их крайне сложно, — со своими бы разобраться. Война на небесах аукается и на Земле. И в мифе об изгнании с небес падших ангелов, возможно, заложен некий смысл, как результат борьбы высших сил. Борьбы другого рода — не той, что мы способны себе представить — борьбы за чистоту осознания.

В ведах старообрядцев об истоках людского племени повествуется иначе. В их версии возникновения человечества на Земле представители различных рас в лице своих богов, якобы, прибыли с разных концов Вселенной. И они не всегда ладили между собой. А вот связь человека с окружающей действительностью в этой древнейшей религии трактуется следующим образом.

Восприятие реальности у людей разного цвета кожи протекает по различному числу энергетических каналов, а потому различны их ценности по отношению к действительности. Одни народы могу радоваться жизни непосредственно, ощущая свою незримую, но животрепещущую связь с миром, а другие лишь через обладание материальностью. В этой связи можно привести бытующее мнение, что чёрная раса людей наделена силой, жёлтая — мудростью, а белая — свободой. Старообрядцы ещё добавляют красную и серую расы.

Вследствие различия в жизненных приоритетах представители разных рас ведут различный образ жизни и их взаимопонимание затруднено. Приняв же вероисповедание не своего рода-племени, человек находится, в их трактовке расовых взаимоотношений, в чужом стане, с чужими богами, где он может быть только рабом. Поэтому понятие раб божий вполне уместно в этом контексте. Им становишься, когда попадаешь не в свой стан, не в своё вероисповедание. К своим же родным языческим богам старообрядцы обращаются запросто и по-свойски, как к старшим братьям и сотоварищам.

Более прозаическое место нам отводится в шумерских хрониках, которым по разным источникам около 4000 лет. Колыбелью зарождения человечества в них считается Африка, где мы и были созданы, а потом проходили инкубационный период в качестве рабочей силы на рудниках. А затем, те же божественные хозяева дозволили нам обрабатывать свои «сады эдема». Там люди, в конце концов, и получили «путёвку» в жизнь в ходе некоторого эксперимента, закрепившего их самостоятельность. Что вполне созвучно с версией сотворения человека по христианской мифологии, в которой с получением вышеупомянутого права на независимость нас изгнали из «инкубационного» рая. Выражаясь на библейском языке: Адам и Ева повзрослели и перестали нуждаться в постоянном присмотре их опекунов.

Принимая во внимание все эти нагромождения отрывочных сведений, мифов и умозрительных интерпретаций о деяниях ушедших эпох, можно допустить, что нас и по сегодняшний день определённым образом используют в неявной форме на лестнице иерархии вселенского развития, что вполне реально в единой Вселенной.

И вполне возможно, что такое сложившееся положение дел не в нашу пользу. Вероятнее всего нас держат за тех, каковыми мы себя не считаем, так же как и в начале нашего зарождения, что непременно отражается в человеческом сознании и на нашем образе жизни. Говоря утрированным христианским языком: чёрные падшие ангелы или иначе, в соответствии шумерским описаниям, неудачливые экспериментаторы над человеческими душами затенили уголки нашего сознания, а борьба за его чистоту продолжается и по сегодняшний день.

Мы являемся активными участниками этой, давно начатой борьбы, и итогом её предыдущих сражений. И даже, если на военных картах сражение проиграно, всё равно: тот, кто уверен в правоте своего выбора, будь он воином духа или обычным человеком, будет стоять на поле брани до конца. Тем более что борьба за осознание никогда не бывает окончательно проигранной.

Итак, мы принимаем во внимание возможность того, что находимся не в лучшем положении духовной работы, чем несколько тысяч лет назад. Возможно, что современная Цивилизация ещё более инфицирована материально-предметным отношением к миру, чем в былые времена. И может, существовали на Тибете древние города йогов в районе священной горы Кайлас или подобные им толтекские и ацтекские поселения, а так же чудские племена Сибири и Алтая, жители которых осознанно уходили в бесконечность, зажигаясь внутренним огнём духа, и таким образом бесследно исчезали из этого мира. А воскрешение Иисуса Христа, исчезновение из своей могилы апостола Иоанна Богослова — ещё более знакомые нам исторические факты в этом ряду. Для безупречного воина эти яркие примеры указывают на бесконечные возможности в реализации человеческого духа.

Что касается вмешательства в нашу жизнь иных Цивилизаций, то толтековские видящие повествуют нам о существовании неких неорганических существ — таинственных обитателях недосягаемых для нас реальностей, которые в скрытых формах участвуют в процессах нашего осознания. Они являются участниками нашего сотворения. Шансов уйти от их влияния у человека, не умудрённого необходимым опытом с его короткой жизнью по сравнению с их длительностью существования, практически нет. Их цель сводится к обладанию интенсивного поля осознания людей в пригодной для них части.

Вот так и создана Вселенная: «лакомые» кусочки чего бы там ни было идут в расход. Но, как правило, эти кусочки характеризуются отсутствием безупречности. Йог умеет питаться праной — чистой энергией, относительно цельной субстанцией. А гурману подавай специфические дробные ощущения. Серединный путь, умеренность — не популярные виды на жизнь среди бушующих человеческих страстей. Но у каждой единицы осознанности свой привкус, а потому всегда найдётся её потребитель в многоуровневой Вселенной.

Не стоит это воспринимать слишком буквально. Но всё же, любой вид деятельности и осознание в том числе, есть преобразование энергии. Так художник свои яркие впечатления преобразует в картины. Тело извлекает энергию из пищи. Просмотр телевизионных передач мы преобразуем в не совсем качественный заряд обновления. Спиртными напитками кто-то размывает свою хандру. Увы, не всегда способы усвоения и преобразования энергии бывают эффективными и полезными. Но об этом — чуть позже.

Итак, не будем исключать вероятность того, что нас могли задействовать в некоторых скрытых звеньях передачи и преобразования энергии заинтересованные сущности с более мощным осознанием, чем наше мироощущение. Возможно, им в чём-то выгодна наша сегодняшняя материальная приземлённость и привязанность к плотным формам существования. Их развитие, возможно, как более могущественных существ замедляет наше продвижение по принципу приоритета старших форм разумности. Вселенная неоднородна и мы находимся в суперпозиции полей осознанности различных невидимых для нас живых существ, где жители близлежащих уровней заинтересованы в явном или неявном энергообмене. А кому и что перепадёт от такого сожительства — вопрос «успеха, воли и борьбы» каждого живого существа.

«То, что вы о себе знаете, находится под контролем; то чего не знаете, контролирует вас».

Одно из главных заблуждений человека, по мнению толтеков, есть прямое следствие его чрезмерно бестолковой самонадеянности. Считая себя венцом природы, мы не в полной мере осознаём степень своей зависимости и обусловленности от окружающей среды. А о воздействии на нас существ неорганического происхождения из других Миров, обычный человек вовсе не подозревает или относится к подобным утверждениям как к очередным «байкам из склепа». В атмосфере полной некомпетентности управлять людьми скрытым от их осознания силам, конечно же, намного легче.

Может показаться, что такое положение дел неприемлемо и несправедливо для таких высокоорганизованных особей, каковыми мы себя считаем. Но при более пристальном рассмотрении — в компенсаторной функции среды обитания, границы которой, безусловно, простираются за пределы человеческого осознания, кроется некий смысл её самосохранения. Заключается он в автоматическом позиционировании любого живого существа или сообщества относительно своего окружения. Где каждому отводится своя роль.

Например, на нашу Землю приходят различные типы людей с крайними эксцентричными взглядами на жизнь, такие как Гитлер, Чингиз-Хан и им подобные, и Цивилизация, в конце концов, растворяет их бурные начинания, погружая в историю. Очень сложно стать супервыдающейся личностью, радикально отличающейся от других, являясь самим продуктом Цивилизации. След в истории, конечно, остаётся от любого вида проявленной деятельности в виде поучительных уроков, мифов и легенд, исторических хроник, наглядных жизненных примеров и т. д. Но жернова истории перемалывают всех, кто сильно или не очень раскачивали лодку совместного бытия, включая не только отрицательные персонажи, но и пророков и святых.

Что было бы, к примеру, при всеобщей победе фашизма с его геноцидом или же в другой полярности — в случае, когда все встали бы на путь Христа? Тогда, любой путь очень скоро бы изжил сам себя без альтернативных вариантов развития. К примеру, с набегами монголо-татар так и произошло. Экспансию совершают против кого-то, а когда завоеватели ассимилировались со славянами, их миссия как поработителей закончилась — не с кем было воевать.

Инерционность мира в канве устоявшихся закономерностей развития поглощает в своей жизненной массе различные флуктуации, в то же время, давая им развернуться до некоторых пределов в неоднородной среде противопоставления жизненных ценностей. Закон единства и борьбы противоположностей работает повсюду.

Очевидно, что Цивилизация — более долговечное сообщество, чем, нежели, отдельно взятая организация или секта, лидеру которой, например, пришла мысль о массовом самоубийстве на почве фанатичной веры. Разбросанность мнений, множественность точек зрения в человеческом обществе всегда определяло некоторую статичность проживания и запас прочности. Здесь можно встретить всякого. Есть выскочки — гении, и их обратная сторона — дегенераты и отбросы общества (по мнению общества), но в целом ритм жизни задаёт костяк — середняки. Поэтому, если Цивилизация вырождается, то она медленно вырождается, — пока не докатится до черты полного самоуничтожения. В этой устойчивой сбалансированности — её плюс, а минус — в инерционности. Когда уравновешивающих друг друга тенденций слишком много — консерватизм в обществе неизбежен.

Для отдельного взятого человека Цивилизация является определяющим полем осознанности, где формируется его мировоззрение и выявляются жизненные ценности. Но как указывалось выше, мы находимся также в параллельных полях осознания не менее могущественных неорганических существ. В той Супер-реальности наших Архи-Создателей, (древних, первородных божеств), в которой обитают различные сущности с разными уровнями осознания. Если бы мы до конца ощущали все производимые ими на нас воздействия, то, по всей видимости, стали бы лучше понимать, из какого теста сделаны и как создаются биоорганизмы с определённой программой действий здесь — на Земле.

Редко кому из нас приходят отдалённые мысли и вопросы, на подобие таких как: почему мы имеем человеческую форму, а не какого-нибудь гуманоида с фантастических картинок? Или: изучаем языки, придуманные людьми. Возможно, есть и другие способы коммуникаций во Вселенной? Или носим пёстрое тряпьё, отвечающее требованиям выдуманной кем-то моде; трясемся под звуки и рёв, называемые музыкой; ездим в железных коробах — «душегубках» — машинах? Тут можно привести любой аспект человеческой деятельности. И всё потому, что всем выборам здесь нет заменителей.

Вот в этом и заключается непреложность Цивилизации: она даёт всё, когда рядом нет других альтернативных возможностей постижения мира. Монополия культуры восприятия. Человек — одновременно дитя и заложник Цивилизации до тех пор, пока находится внутри её и не имеет возможности выбраться из уз человеческой формы. Колесо Сансары — клетка нашего выбора, которая для человека уже давно стала тесной.

Полностью ощутить сказанное, смогут лишь те, кто выберется отсюда. Формалист Гедель был прав: систему до конца можно понять, сначала изучив её изнутри, но затем, обязательно, отстранившись от неё — взгляд со стороны. Устоявшуюся парадигму своего бытия на определённом этапе развития необходимо решительно задвинуть в дальний угол для того, чтобы взглянуть на альтернативные варианты развития вне отработанных старых представлений.

Но стать сторонним наблюдателем, в нашем случае, очень сложно. Различные методы межличностных отношений, разработанные, например, в психологии общения позволяют легко скользить внутри системы. Это только — пол дела. Выбраться из неё станет возможным, когда будет найдена новая точка отсчёта вовне — в духовном преображении.

Цивилизация подкупает и затягивает всеми известными способами и ухищрениями, разрабатываемыми веками. Человек находится в неравной силовой категории с ней — с её системой энергообмена и «изъятия потенциала», при его попытках отстраниться. Мы все здесь учимся — хорошо ли плохо, — а потом не можем выбраться из своего учебного класса. Наш выбор ограничен местопребыванием в одном мире. И каждому из нас ничего не остаётся делать, как утешится непреложностью происходящего.

Очевидно, что мы находимся в сильной зависимости друг от друга. Даже великие учёные мужи признавались, что их научные открытия были предопределены некоторой общей осознанностью людей той же направленности, подготовившим им почву для научных открытий. Большинство из них были сделаны почти одновременно в разных странах. Нечто уже намечалось и витало в воздухе. Коллективное бессознательное оформлялось и выходило в свет, а проводник — учёный муж был лишь на подхвате, как инструмент своевременной передачи. И его заслуга лишь в том, что культивируемый им инструмент — интеллект, в рамках цивилизации был безукоризненным и хорошо отточенным. Любое индивидуальное творчество в этом контексте, можно рассматривать как итоговую деятельность большого сообщества, наподобие муравейника, координирующего усилия его обитателей.

Все мы в определённой степени плагиаторы и компиляторы чужих мыслей. Но, как известно, вторые плодовитее. Поэтому, наверное, компиляторы не уважают плагиаторов за отсутствие фантазии. Если вообще фантазию и творчество в целом можно отнести к заслугам одной личности. Мы, как антенны ретранслируем волны разумности друг другу. И называем гениями тех, кто выразил это совместное интеллектуальное достояние наиболее ярко и созвучно эпохе.

В этой связи, было бы объективнее наблюдать человека в суперпозиции полей осознания не только человеческих, но и возможных других разумных существ в их общем поле взаимовлияния. В поисках свободы следует принимать во внимание различные всплески Вселенского осознания, отражающиеся на нашем видении реальности.

Следует отдельно выделить основополагающее положение в представлении людей знания, выраженное в следующем.

Многие возможно считают себя уже свободными и независимыми, забывая тот трансцендентный факт, — что мы смертны внутри замкнутой системы, т. е. в нашем физическом мире, где мы живём. Смертность, подразумевает факт непонимания той системы, внутри которой закончило существование та или иная единица осознанности; недопонимания её законов и своей природы функционирования в ней. Что есть ограничение, означающее несвободу. Внутри определённой системы умирают недоучки — «второжизненники», чтобы начать всё сначала или безвозвратно исчезнуть.

Вот почему древние считали своей кульминацией свободы — уход внутренним огнём в теле духа с сохранением своего осознания — воскрешение в новом качестве. Они оглядывались на свою учебную клетку, чтобы снова не попасть в ту же обучающую западню, из которой они всё же выбрались, с целью — не повторять всё те же уроки и испытания, которые уже исчерпали. Уходили полные величия и знаний от пройденного отрезка пути. Вот это и есть эволюция духа, а не сентиментальные рассказы и предположения о посмертном существовании.

Иначе, но в том же контексте толтеки говорят об этом так: чтобы путешествовать между Мирами, необходимо побывать хотя бы в двух из них, тогда пространство «между» будет освоено. Наличие реального трансцендентального выбора условий жизни — путь к освобождению.

Принимая во внимание желание обитателей ближайших миров-двойников заманить нас в свои ловушки, нужно иметь в виду, что, как бы там ни было, но их инородные энергии необходимы человеку для дальнейшего путешествия. Толтеки полагают, что без них нам не обойтись. Наши энергетические запасы представляют процессы осознания, выработанные человеческой Цивилизацией. Энергия жизни всегда освобождается формой и культурой восприятия, что соответствует человеческой форме с её органами чувств и мировоззрению личности обусловленной культурой Цивилизации. Мы нуждаемся в своём Мире, как ребенок нуждается в матери, но который когда-то познает и другие стороны Мироздания.

Если абстрагироваться за пределы наших обычных представлений, то нужно признать, что выбор обычного человека на Земле в масштабах Вечности относительно невелик. Он очерчен границами всех выборов людей с их возможностями. К примеру, статус депутата, президента или духовного сановника нас вполне удовлетворяет или удовлетворил бы, как видимый предел человеческих достижений. И мы полностью выкладываемся на своих постах и занимаемых должностях, находя смысл в ограниченном смертном существовании. Мы можем быть даже счастливы по сравнению с другими при взгляде из своего скорлупного мирка и … безропотно умереть с улыбкой. Каждому — своё счастье.

Вопрос о затяжной зависимости от Цивилизации не выносится на повестку у собравшихся закончить свой сознательный путь в ней людей, ослеплённых борьбой за место под Солнцем. Своё состоявшееся рабство человек воспринимает как данность, не с позиции смирения, а скорее как нежелание исследовать окружающий мир и неготовность к духовному подвижничеству. Складывается ощущение, что, если Цивилизация когда-то подойдёт к краю своей гибели, то все ринуться в бездну как стадо зачарованных баранов, о которых говорится в одной восточной притче.

Давным-давно злой волшебник, видимо, любитель плотно подзакусить, путём уговоров и обмана заинтересовал обитателей зелёных лугов — баранов в их стадной деятельности, чтобы те не разбегались. Он назначил им должности, раздал портфели, привил вкус к власти и каждому по отдельности доверительно сообщил, что не съест его. А сам при этом незаметно всё же поедал их. И бедные бараны вместо того, чтобы исследовать близлежащие окрестности для бегства на свободу, стали совместно жить и бодаться друг с другом, в соответствии с навязанными взглядами на жизнь. У них появились дурные привычки, а всю свободную энергию и время они тратили на выяснение отношений.

И какая разница, что идёт в пищу — биологическое мясо или кусок закостенелого осознания. Всё найдёт своё место для разноуровневых охотников за энергией осознания. Материя и энергия — условные понятия. За материю можно гипотетически принять сконцентрированные мыслеформы сущностей более высокого плана, чем наш. А какой должна быть концентрация пищи и острота приправы — дело вкуса, и судить об этом её потребителю.

Неорганические силы подогревают наши нездоровые интересы и круг определённых мыслей. Эти сущности, в видении толтеков, имеют громадные возможности осознания, превосходящие наши. Они древнее нас с их продолжительностью жизни, исчисляемой тысячелетиями. А почему бы и нет? Даже по теории вероятности исход того, что мы являемся одними из первых обитателей Вселенной, весьма маловероятен. Иерархия осознанности стара, как и весь Мир, обладающий самосознанием.

Энергетическая конфигурация древнейших сторожил нагуаля значительно отличается от человеческой. В принципе мы сильнее этих сущностей по потенциально заложенным в нас возможностям. Но малая продолжительность жизни, ограниченная не без их помощи, не позволяет нам своевременно развернуть весь заложенный потенциал. Бараны остаются баранами и кому-то это выгодно.

Наш здравый смысл, который в некоторых случаях убивает, не допускает мысли о полевом вмешательстве в человеческое сознание чужеродной Цивилизации. Мы представляем себе другие миры в таком же физическом виде, как и наш мир, что вовсе необязательно. Неорганическое осознание структурировано на уровне невидимой для нас энергии, а своими энерготелами её единицы разумности создают в своём мире различные формы в виде туннелей, пирамид и т. д. — огромные города неорганической жизни. Многие путешественники от нас и лазутчики из других миров попадали в их сети — в подобные построения и ловушки.

Неорганы — не демоны. Они — представители других Цивилизаций, которые, так же как и мы, ищут и используют приемлемые источники энергии для обострения и развития своей осознанности. Но их деятельность каким-то образом сильно искажает наше пространство выбора. Их энергетическое присутствие выражено определённым образом и в нашем мире. Мы не догадываемся об их замыслах, может быть даже гуманных в других масштабах их видения реальности. Но все ли поймут такие далеко идущие намерения?

Легче ли, например, станет препарированной лягушке от мысли, что она привлечена к эксперименту во благо другим — не лягушкам, а тем, что со скальпелем в руках? Естественный отбор подразумевает некоторую тиранию и конкуренцию для тех, кто вольно или невольно попадает в разряд жертвы. Контрастная неравность в развитии допускает такую возможность. А о иерархии разумности во Вселенной у человечества пока нет достоверной информации. Чего хотят от нас боги? Может быть совсем не то, о чём написано в религиозных канонах? Или же истинный смысл нашего существования на сегодняшний день является невыносимой ношей для нас и потому открывается медленно и постепенно, дабы не огорчить и без того слабые создания?

Человек способен контролировать свою зону комфорта лишь в видимых пределах осознания. Мы можем объективно оценить своё положение только среди находящихся рядом с нами людей, а также животного и растительного мира. Но, не пора ли учитывать в работе своего сознания аспекты вне человеческой деятельности иных «потусторонних» существ?

Безусловно, подобный сталкинг станет осуществим, когда мы достаточно уравновесим своё положение в мире людей, и когда перестанем тратить свою жизнь на пустяки, напрягая свою нервную систему по любому поводу. Иначе, на фоне скачущей системы отсчёта и эмоционального искрения, утонченные воздействия и хитросплетения игр неорганов, будут неразличимы из-за «грубых шумов» человеческого сознания. Но и этот пограничный сталкинг вне нашей Цивилизации когда-нибудь должен начаться на пороге в бесконечность.

«Мы спускаемся в ад, чтобы вынести оттуда трофеи понимания».

«Вы будете совершать одни и те же поступки, пока не поймёте причин боли, которую испытываете».

Небольшой экскурс в историю человечества демонстрирует нам череду повторяемых ошибок, как на уровне целых народов, так и допущенных отдельными личностями. Ошибки любят повторять все: от признанно-великих и до едва заметных, по меркам социума, граждан. Создаётся впечатление, что люди на собственных ошибках не учатся, а как будто созданы для их бесконечного воспроизведения. Таким образом, Цивилизация поддерживает свой многовековой консерватизм, предпочитая его новым взглядам на жизнь.

У человечества на самом деле нет конечных и утверждённых идеалов и целей, которых он придерживался бы на протяжении всего периода своего существования. Этого не может быть в принципе. Все наши цели и градации на добро и зло определяются сегодняшним уровнем развития. Есть пособия, которые активизируют этот поиск, наподобие Библии, но относительные истины на текущем этапе развития рождаются, в итоге, в наших головах. Ощущение непреложности рождённых истин порой возникает, и мы опять видим светлое будущее, и опять устремляемся к нему. Но, как оказывается не из-за своей прихоти быть всегда чистыми и одухотворёнными.

Оглядываясь на историю нашей Цивилизации, можно сделать вывод, что человек предпринимает попытки поисков чего-то нового и светлого, лишь после того, когда вдоволь наелся старого; после долгого пути повторения ошибок и переживания своего несовершенства. Причём до такой степени, что начинает видеть безысходность собственного существования в мёртвой петле повторяемого негативного опыта. Лишь тогда у него появляется стремление к лучшему. И не наоборот. Мы «пляшем» — от противного. Это даже не метод проб и ошибок, а скорее рекурсивное обращение к своей незадачливости. Мы ужасно плохо учимся на своих ошибках!

Чтобы не наступать на одни и те же грабли и обрести полноценный опыт, в трактовке некоторых религий одной жизни для этого недостаточно. Может, поэтому Восток говорит о многомиллионных воплощениях человека на Земле, о карме и т. п. Или может быть, необходимо прожить насыщенную и полнокровную жизнь, окончательно развенчав человеческие слабости, или пережить те мистерии Христа, чтобы через кровь и трансцендентное разочарование разорвать узы мира людей? Можно так же предположить, что маргинальная неосведомлённость заставляет нас беспорядочно метаться по жизни, набирая разрушительный опыт, в который мы никогда бы не залезли без вмешательства иных, заинтересованных в этом других Цивилизаций?

Почему мы всегда предпочитаем ретроградный путь развития? Или же это — нормальный порядок освоения знаний во Вселенной, то «буддистское разочарование» от мира людей, которое каждый из нас должен когда-то пережить? Не слишком ли большую жертву мы приносим за малые крохи вынесенного опыта жизни?

Эти вопросы всегда волновали каждое живое существо, очнувшееся от спячки смертей и рождений. И Гаутама Будда и другие подвижники духа искали ответа на них в своём духовном поиске. Так же и толтековские воины духа уже не могут жить по-прежнему — в однообразном расточительстве. В начале пути своих поисков, когда их наклонности в жизни ещё не выявлены, они зачастую губительно саморефлексируют в обычных человеческих удовольствиях и слабостях. Но это уже не их способы набора жизненной энергии. Они понимают: всё, что мы используем в нашей жизни, является кирпичиками в цельном здании судьбы. Любой поступок отражается на будущем. Отсюда — их полная ответственность за элементы выбора на их жизненном пути.

Может быть, есть в этом контексте некоторая польза от скрытых провокаций неорганических существ? Провокации оттачивают нашу осознанность. Мы сами не до конца понимаем, насколько всевозможный ложный опыт должен прожечь наше сознание, чтобы мы воспринимали его подобно очагам радиации и не возвращались к нему в дальнейшем.

Например, если считать сновидения преддверием работы в теле духа, то, сколько приманок для тела сновидения мы должны распознать в бодрствовании, чтобы не ловиться как зомби на многовариантность ускользающей сюжетной линии наших снов, где воображение неуправляемо и бесконтрольно скачет. Но, как известно, внимание «делает» Мир, оно останавливает неуёмное воображение. Обычные люди даже не задумываются над этим. Наши сны — это тот самый внутренний Мир, в котором мы ещё не научились себя осознавать. Где мы есть, и в то же время нас, в полной мере, там нет. Но, именно, в своих грандиозных «сновидениях» боги творят свои пространства бытия (ниже разговор об этом будет подробнее).

В той же канве можно задать и другой вопрос. Какие ещё события должны произойти в жизни людей, кроме войн, эпидемий, чтобы они, наконец, начали искать более универсальные подходы к жизни без возвращения в своё опрометчивое прошлое?

Кстати, вариант осмысленных провокаций со стороны «небес» многих подводит к мысли, что каждого из нас кто-то свыше ведёт за ручку по ступенькам эволюции. Или, как участливо говорится в религиях: не один волос не упадёт с головы человека без ведома бога. Такая забота приятна, но нельзя же понимать всё буквально. Свыше, скорее, создаются общие законы для развития, которые, соблюдаются неукоснительно. А вот, естественный отбор в борьбе за осознанность никто не отменял. Наши сорванные волоски, как и беспардонно снесённые головы в различных войнах и междоусобицах, видимо, в самом деле, аккуратно отражают статистические законы в небесной канцелярии. А затянувшееся игнорирование некоторых положений о реальности для нас, в самом деле, может плохо кончиться.

Мифы об Атлантиде, Лемурии напоминают нам о гибели этих тупиковых Цивилизаций. Возможно, в былые времена мы шли по пути деструктивной магии, колдовства и наделали множество неисправимых ошибок, приведших к гибели. А теперь бросились в другую крайность технических достижений, которые всё больше отдаляют нас от непосредственной связи с природой и открытия внутренних сил. Видимо, нам опять нужно выйти на круг самоуничтожения, чтобы понять банальную вещь — выбор пути развития был ложным.

Если в этом свете рассматривать денежные отношения, то они могли появиться только в раздробленном мире, где нет духовных эквивалентов отношений. Представьте себе мир природы, где за деньги светит Солнце, цветы радуют глаз и благоухают, деревья снабжают нас кислородом, а светлячки в ночном тумане переливаются за «баксы». Мир древнее нас и в нём нет этих отношений. Слишком они искусственны и невзрачны.

Денежные средства восполняют нашу ущербность во внешнем плане, замещая позитивное внутреннее усилие. Возможно это — промежуточный и затянувшийся этап в развитии человека по выявлению им вечных ценностей. Деньги в абстрактном плане обучают нас оценивать человеческий труд, свои и чужие приложенные усилия, но считать их только средством обогащения и мерилом положения в обществе или же использовать для получения одних удовольствий на нашем этапе развития уже нецелесообразно.

Человеку, непосредственно переживающему контакт с реальностью, не нужны «госзнаковые мандаты», как символ жизненной активности в социуме. Он органически слит с Миром, который наполняет его энергией и оптимизмом. И если за критерий жизненных ценностей принимать степень этого воссоединения с первоисточником, то деньгами в этом случае не поможешь. Им не будет места в естественной жизни слияния с духом. Деньги — это грубый эквивалент энергии общества, в котором разучились непосредственно оперировать жизненной энергией.

Наше сегодняшнее неполноценное состояние определило место вещественно-денежным отношениям. Не имея возможности пополняться энергией напрямую, с их помощью мы востребуем её через предметы, которые покупаем. Или же через положение в обществе, зачастую эквивалентное денежному статусу.

Мы испокон веков предпочитаем повторять одни и те же ошибки, которые способствуют дальнейшему разъединению человеческого общества и построению групповых иллюзий. Отсутствие целостности осознания у отдельно взятого человека ведёт к раздробленности всего общества. Стоит ли глубоко искать истоки терроризма, если различные конфессии между собой не могут договориться. Религии сегодняшнего дня в основном — «мёртвые» религии. Самое действенное средство регулирования человеческих отношений это — живой духовный поиск и постоянная заинтересованность в нём. И если бы мы не изменяли себе в этом, то когда-нибудь, всё же сошлись бы на почве общей устремлённости к духу. Может быть в разных формах, но методы реализации нас никогда бы не разъединили в этом естественном процессе познания.

А пока мы — младенцы, которыми манипулируют во вселенском масштабе. Нас, как и прежде, провоцируют на склоки, недоверие, выливающиеся на уровне отдельных народов в военные конфликты с огромным выбросом эмоциональной энергии, которой питается другой вид неорганической жизни.

Наше мышление прекрасно работает в научно-технической и военной областях. В этих направлениях с нас снят запрет неорганических существ. Те знания, которыми мы злоупотребляем и неверно используем, открыты для нас. Что наглядно демонстрирует наше обучение от противного — исчерпывание негативного опыта жизни в его многократном повторении. А взаимоотношения людей при этом остаются на уровне пещерного века. Это — парадоксальное явление: мысль раскромсать друг другу головы возникает у многих, и лишь страх перед уголовным наказанием останавливает их.

Мы подчинены системе внешнего регулирования. Привилегия на убийство — высшее достижение, приобретаемое с приходом к власти. Всем известна так называемая неприкосновенность её верхних эшелонов. Конечно же, государственная власть необходима на нашем уровне развития. Но вот запас внутренней прочности и духовности у человека невелик. Из-за пустяка можно вывести из себя практически любого. В том числе и наших депутатов — этих представителей рулевой элиты. Они ещё — не воины-путешественники в Вечности, у которых стальная выдержка и дисциплина.

У нас нет необходимой готовности, чтобы быть свободными, нас устраивают земные отношения с червоточинкой. В том то и разница: люди цепляются только за свой мир в своей несвободе, а кто пошёл дальше — за Бесконечность. И требования последние выставляют к себе соответствующие. Молчаливая страсть к свободе неуклонно направляет их к окончательному путешествию. Эта страсть обусловлена не желанием вновь повторять, набившие оскомину ошибки. При их повторении они просто погибнут, потому что уже настроены на другие вибрации, где отражения в зеркале духа моментальны и возвращаются скорой сторицей.

Людей в этом плане можно условно отнести к трём категориям. К тем, кто ещё ничего не понял в своих попытках найти некий смысл в рамках человеческой жизни. К другой группе можно отнести тех, кто уже разобрался, что большинство вариантов земных судеб по природе своей неполны, ограничены и приводят к смерти личности. Но у них кроме одного понимания нет сил, чтобы изменить свою жизнь и, тогда, они прожигают её назло себе, индульгируя на «ровном месте». И лишь немногие в этом ряду в своём смирении благоговейного присутствия в мире полном загадок и тайн ожидают свой шанс, чтобы «ухватиться за хвост пролетающей мимо птицы свободы».

И эти — «последние из могикан» задают себе вопрос: имело ли смысл так долго блуждать в лабиринтах человеческой глупости? Почему мы развиваемся от противного: с потом и кровью — по линии ветхой заповеди; неужели не существует более гуманных вариаций развития? Стоило ли тратить свою жизнь на борьбу друг с другом?

Жизнь сама по себе самодостаточна, чтобы человек смог разобраться с её глубинными принципами, понять самого себя и выйти на духовную связь с природой и с Миром в целом. Мы так и не успеваем пробудиться здесь, умирая во сне невежества. И сколько раз ещё нужно умереть или погибнуть со всей Цивилизацией, чтобы вынести из всего этого мотивирующий опыт для движения за границы человеческого мирка? Из нашей памяти такие уроки как будто испаряются. Неорганическое осознание делает свою работу с нашего молчаливого согласия. Да так искусно, что нам даже как-то неловко задавать вопрос об её существовании! Самый сокрушительный «крестовый поход» против человечества мы приняли как само собой разумеющееся явление.

Насколько мы хотим жить по их сценарию и насколько по своему выбору? В этом мы сможем разобраться, не будучи пленниками этого мира, для чего у большинства из нас пока нет ни сил, ни понимания.

«Иерархия и субординация невидимы, но фундаментальны».

«Есть такое мнение, что эзотерику придумали математики».

То, что мы видим вокруг и называем нашим миром, есть уже некоторая выборка или ракурс из бесчисленного множества вариантов представления действительности. Изучаемые нами законы о видимой Вселенной объясняют только один из многочисленных её срезов. И человек в своей деятельности, в виду заданной настройки своего видения, вольно или нет, осваивает только один аспект её проявленности. Это и есть наш видимый мир.

Для начала, предположим, что окружающее нас пространство или физический вакуум по научной терминологии, а по толтековской классификации — нагуаль является банком данных всех энергоинформационных структур, необходимых для создания любой реальности.

Будем считать, что эта энергоструктура в целом однородна и голографична, то есть в любом её месте, по нашим человеческим представлениям о пространстве, можно обнаружить любую информацию. Эту базовую субстанцию, условно, назовём реальностью Архи-Создателя (в дальнейшем — АСа) или Супер-реальностью, того самого древнего первородного осознающего существа-божества, чью реальность мы познаём, находясь, предположительно, где-то внутри её или снаружи. … Да, кто его знает где?

Мы можем только предполагать, что наши Создатели постоянно творят новые системки отсчёта разумности, в том числе и нас с вами, для того, чтобы ещё раз взглянуть на себя со стороны, и, как бы своим, и всё-таки отчасти независимым взглядом оценить самих себя же. Можно так же предположить, что они, таким образом, накапливают новый опыт, позволяя своим «отпрыскам» творить то, что захочется. Им то ошибки делать уже противоестественно, а мы, как блудные сыночки, что-нибудь, да выкинем по неразумению; возьмём не качеством, так количеством пробных вариантов жизни. А тот, кто в этих играх пройдёт дальше, тому, как говорится, и карты в руки.

Нас на дальней привязи держат за умных голов или же за сумасбродных, но независимых экспертов, которые потенциально могут дать свою оценку бытия, — каждая из своего ракурса. И наши души с трудом, но всё же всегда добросовестно выпестовали свой жизненный опыт, но, скорее всего, пригодный «головному компьютеру» АСа лишь в мизерной его части.

Все эти подготовительные предположения — не суть важные. Одно из основных утверждений толтеков заключается в том, что осознающее существо в нагуале его Создателя имеет представление об этой первичной реальности только по конечной выборке восприятия из неё, заданной либо при рождении, либо при его самостоятельной трансформации формы в его путешествии по просторам нагуаля. В нашем случае эта выборка из над-реальности определяется настройкой на неё человеческой формы. И функциями её восприятия отображается в сознании в виде наблюдаемой нами окружающей действительности. Если говорить просто: нам дано тело, посредством которого мы воспринимаем только незначительную часть цельного мира.

А что же делается с остальной, намного большей частью нагуаля, которая находится по предположению его многомерности рядом, но нами никак не ощущается? Да ничего. Она никуда не пропадает и расположена здесь же и в то же время вне пределов нашей досягаемости из-за несоответствия подстроечных характеристик. Например, разговоры по сотовым телефонам буквально кишат в радио эфире, но на связь выходит только конфиденциальный абонент. Так же и невидимые для нас миры находятся рядом с нами, но материальными никак не ощущаются.

Окружающая нас материальность, есть следствие конфигурации нашего восприятия и плюс — его осознание.

Невидимость для нас объемлющей Супер-реальности, воспринимаемой, как равновесное состояние вещества или вакуум вполне соответствует принципам сталкинга высокоразвитых существ. Среди таковых толтеки отмечают следующие: быть незаметным, оставаясь в тени; не показывать своих истинных намерений, а только те стороны, которые необходимы для выбранной игры. Наделение нас заданным видением мира в атрибутах чел. формы, вероятно, является одной из игр АСов, воспринимаемой нами как собственная жизнь. При этом мы можем только догадываться об их планах и воспринимать лишь то, что они нам предоставили в образе текущего мира. Поэтому во многих религиях красной нитью проходит закон беспрекословного повиновения своим богам. А что прикажите делать с прародителями? Остаётся либо фанатично им молиться или же стараться понять их мироустройство.

У вселенной для нас нет альтернативного бога, непосредственно курирующего наше развитие. Нам остаётся воспринимать своего Создателя как данность. Видимо, так же ребёнок любит своих родителей, какими бы плохими или хорошими они не были. Они могут даже издеваться над ним. Их решения являются для него законодательными. Дети полностью зависят от своих пап и мам, не имея возможности соотносить их действия с поступками других людей. А оценку культуры и качества их воспитания можно дать только в социуме, где в сложившейся системе этических норм все издержки «домостроя» станут сразу же заметны.

В этой связи, можно полагать, что слепая любовь к богу, не нужна даже ему самому. Недостаточно только боготворить своих прародителей. Неплохо было бы ещё расти и развиваться самому. Реальность для того и дана, чтобы в процессе её изучения можно было мало-помалу «разобраться» со своим Творцом, с его физическим миром и законами в нём. А уже потом с такими же подобными ей реальностями с целью, чтобы когда-нибудь иметь возможность сравнить их мироустройство. Мы всё-таки исследователи жизни, а не только её воспеватели. И любовь в этом случае выразится как исследовательское любопытство, стремление к обретению знаний о мире. Это — любовь к познанию своего Создателя, а не к нему самому, как навязывают нам многие религии. Стремление к сути явлений, а не к интеллектуальному образу любимого бога в своём представлении. Что совершенно разные вещи. Как можно боготворить кого-то, называя пустой аббревиатурой БОГ (может — Большой Ограничитель глобального Горя?), не ощущая в поступательном познании, что это — такое?

Возможно, такой подход к нашим Родоначальникам кому-то покажется кощунственным, но кроме одной слепой веры в высшие силы, должна же присутствовать доля здравого смысла?

А теперь после пылких «выяснений отношений» с богами продолжим немного докучный разговор о сонастройке субъекта с реальностью. Но оно того стоит, для понимания её природы в новом для нас виде.

Итак, настройка единицы осознанности на первичный нагуаль порождает с его стороны плотный резонансный отклик, воспринимаемый нами как материя.

Автор, иногда перегибает палку с абстрактными определениями. В жизни всё бывает проще. Например, во что упёрся, и заполучил шишку или ссадину, то и есть материальный объект. Но, простота, иногда, бывает хуже воровства и в данном случае скрадывает нюансы описания. А потому пока продолжим в том же ключе.

Воспринимающее устройство, у людей — человеческая форма, задаётся намерением АСа, при нашем появление на свет. Непогрешимый Создатель не работает руками или ногами — формами привычными для нас. Его Супер-реальность есть и он сам, и его творческая лаборатория одновременно. Он — само намерение в ней, творец и исполнитель, картина и каждый её мозаичный фрагмент. Голографичный, осознающий, ускользающий от саморефлексии и повторений в своей бесконечной импровизации.

Безусловно, что степень развитости осознания у субъекта должна соответствовать сложности и интенсивности воспринимаемой информации, иначе под сомнение ставится выживание. Таким образом, получается, что наделением нас человеческой формой с её пропускной способностью восприятия мы обязаны степени своей осознанности. В других, более усложнённых выборках из первичной Супер-реальности, в иных мирах и, конечно, уже не в человеческой форме, мы, скорее всего, не справились бы с потоком воспринятого. Наши ресурсы осознания не позволили бы адекватно реагировать на происходящее. Плохо ориентируясь в причинно-следственном рисунке такой реальности, у нас наблюдались бы признаки отклонений от общепринятой нормы поведения в новой и непонятной для нас среде обитания. В экспрессивной форме выраженные, как «дебилизм несоответствия действительности».

В связи с этим, введём понятие мощности осознания — того набора его определённых свойств, которые обеспечивают представления о текущем мире, необходимые для выживания. Сюда так же следует отнести возможности формы восприятия с её органами чувств.

Специфичность информации, поступающей через инструмент восприятия — нашу форму, не имеет большого значения для осознания. Конфигурации тела, как и воспринятые через них миры, могут быть различными по своим параметрам и существующим там «местным» физическим законам. Главное, чтобы «костюмчик» текущей формы «был впору и хорошо сидел», а мощность осознания должна примерно равняться мощности информативности представленного мира.

Например, компьютер может поддерживать игры самой различной направленности и сложности, при условии соответствия его определённых системных характеристик (мощности) тем требованиям, которые предъявлены в этих играх. И в тех случаях, когда нет запаса операционной мощности, необходима замена «железа». В нашем случае для путешествий в иные миры, видимо, потребуется коррекция органов чувств для изменения восприятия, то есть трансформация тела, но только в той части «операционной среды» нагуаля, которая доступна человеку. Толтеки классифицируют её, как неизведанное. А куда-то ещё дальше — в непознаваемое — нам вообще преждевременно соваться. Там, наше восприятие «не потянет» по многим своим характеристикам.

Но есть ли возможность для развивающегося осознания — самому выбирать формы своей настройки на первичную реальность в соответствии с его уровнем развития, минуя вмешательство АСов? Другими словами, — можем ли мы сами выбирать Миры, в которых хотели бы жить и видоизменять своё тело? Люди знания говорят о том, что такой шанс есть у каждого осознающего существа, но мало кто им пользуется среди нас.

Дело в том, что неизменный ракурс восприятия реальности несёт с собой конечный набор представлений о видимой среде. Эту выборочную реальность — наш воспринимаемый Мир, мы интерпретируем в своём осознании в виде жёстких субъективных категорий и попадаем в полную зависимость от своего мироощущения. Мир начинает управлять нами.

С возрастом человек окончательно подтверждает своё видение реальности его замкнутой моделью осознания. Это происходит автоматически при удержании определяющей цели — выживание чел. формы в заданных условиях окружающей среды. Мы познаём свой мир, чтобы выживать в нём в качестве заданных материальных форм, без далеко идущих перспектив развития своего духа, своего энергетического тела. Таких задач нам с детства никто не ставит. В мире людей всё поставлено с ног на голову!

Вероятно, продолжительность жизни на десяток лет в наше время увеличилась по сравнению, например, со средними веками, из-за точного следования этой установки — предметно-материального обращения с миром. Но этому есть предел. Потому что форма восприятия — от АСов, даётся нам не для того, чтобы мы пренебрегли своим духовным началом, а для возможности усиления мощности осознания и расширения диапазона восприятия. У всех нас есть возможность приобретения в своём исследовании жизни, других способов сонастройки с Супер-реальностью, помимо каналов настройки заданных от рождения. Да и они, видимо, то же условны и определяются акцентом волеизявления АСа при создании чел. формы.

Наше намерение для установления связи с реальностью может быть в принципе таким же действенным, как и у небожителей в том случае, если мы научимся эффективно управлять им. Чел. форма является неким оберегающим сосудом. В нём мы проживаем период взросления и освоения кусочка видимой Супер-реальности, проходим начальное обучение и ликвидацию безграмотности в масштабах космоса.

Когда осознание при определённой готовности и желании выходит за стабильные границы восприятия, оно по мере погружения в неизведанное, встречается с абстрактно-жестким ветром свободы нагуаля. Сохранить своё осознание в таких непривычных условиях очень сложно. Многие религии готовят именно к этому посмертному переходу, при котором приходится самостоятельно намеривать свой синтаксис общения с Супер-реальностью — ту новую текущую форму проявленности, которая обеспечит адекватное взаимодействие. И она может быть совершенно не похожей на наш сегодняшний организм. Каждый посещаемый нами мир будет наделять нас своей формой, в соответствии с его физическими параметрами.

Подобные теории среди людей мало рассматриваются, так как большинство из нас озабочено лишь социальными играми. Поэтому в плане предрасположенности к свободному плаванию в пространствах духа люди сильно отличаются по степени своей готовности.

К первому эшелону наивности в представлениях о реальности, можно отнести подавляющее большинство людей из разных слоёв общества, начиная от привокзального бомжа и кончая Папой Римским. Положение в обществе и социальный статус здесь не является определяющими факторами. Своё восприятие действительности и его интерпретации, осознанно или нет, многие из нас считают незыблемыми. Ладно, — когда восприятие нашего «нерушимого» мира принимают за данность: мы всё-таки наблюдаем его с самого рождения. Но вот считать свои умозрительные представления о нём истинами в последних инстанциях означает, окончательно запереться в клетке собственных предрассудков.

Совершенно не имеет значения, какой образ жизни человек ведёт или чем занимается, относящийся к этому классу. Их можно встретить повсюду и в духовенстве, и среди рьяных материалистов. Отличительная черта застрявших в колее избранного мироощущения людей — в том, что они уходят от исследования самих себя и жизни в целом, погружаясь в любой род узкой человеческой деятельности. А наиболее «продвинутые» из них ещё и прикрываются ложной значимостью своих занятий, собираясь в большие сообщества под флагом точно заданной концепции и призывами предводителей их олицетворяющих. Одним нужно признание, другим поводыри.

В этом заключается обычный манёвр тех, кто не желает идти внутрь себя, а пользуется чужими заготовками, — теми предоставленными кем-то ответами на актуальные и вечные вопросы жизни.

Безликая реальность сама по себе неопределённа и устрашающа, как брошенный вызов к познанию. Под давлением её безжалостной пустоты испуганные люди «лезут» в религии, традиции, догмы, видят розовые сны в уютной колыбельке социума, чтобы лишний раз не задумываться, по каким законам им жить. Ведь законы нужно постоянно открывать в себе, так как их познание бесконечно. Многих этот процесс тяготит и пугает. Намного удобнее жить в сложившейся идеологии, чем в непредсказуемой реальности. В совместных соглашениях можно найти себе опору, одобрение и признание. Особенно в атмосфере коллективной значимости происходящего или под «крышей» какого-нибудь общепризнанного эгрегора. При всём при этом, не доверяя, по разным причинам, своему внутреннему аспекту АСа — своей нагуальной объективности.

Автор понимает, что подобные заключения не для всех приемлемы, так как претят некоторым устоявшимся взглядам на жизнь и расходятся с общепринятыми представлениями о духовности. Но это — всего лишь точка зрения.

К другой категории людей на скользких ступеньках эволюции можно отнести тех, кто уже не в состоянии фанатично примкнуть ни к одной группе приверженцев какой либо идеи или веры и уже способен понять, что все интерпретации о мире условны и преходящи. Что они нужны для единственной цели — гармоничного выживания и развития. Такие люди в принципе отказались от битвы идей ради самих идей, понимая абсурдность любых конечных представлений. Им больше по душе культивирование отношений с личным АСом — божественной искрой в нас самих.

И всё же многие из них создают, в итоге, образ субъективного бога, основываясь на, якобы, интимных, а на самом деле фиктивных отношениях с ним в виде сугубо личных экстатических состояний. В итоге, и они застревают в своей неизменной предпочтительности, тем самым, ограничивая своё дальнейшее продвижение.

И наиболее свободные типы индивидуальностей, встречающиеся скорее как исключение из правил, принадлежат к группе инакомыслящих. К тем, кто уже совершенно не способен подолгу задерживаться в своих излюбленных состояниях и теориях о реальности или же преклоняться перед богами находящихся не в небесах, а всего лишь, в головах людей.

Реальные Силы во Вселенной большинство из нас абсолютизируют далеко несовершенными представлениями о них в виде образов богов. И это несоответствие реальности с её моделями представлений порождает дальнейшие заблуждения. Окончательное представление об Абсолюте есть ловушка ума. Воображаемым божкам верующих всегда есть дело до того, кто их придумал. И эта важность интимного отношения со своим же внутренним гоблином или идолом в голове, каким бы богоподобным он не был, есть элементарное проявление ограниченного эгоцентризма.

Любую систему взглядов о мире мы строим в своём понимании, в своих ощущениях, а потом поклоняемся своей символике! Не стоит пресмыкаться перед излюбленными трактовками своей мозговой деятельности, — все они условны. Наше мозгоблудие всегда накачает фаворитные темы. Но вот насколько они продуктивны для саморазвития?

Кто-то может возразить, приводя в пример, научные теории и модели, в которых не фигурируют божественные создания, и нет той слепой веры фанатиков у людей науки, открывших их. Разумеется это так. Вот только следует отметить одну недостающую деталь.

Наука изучает только один срез наблюдаемой нами реальности, не допуская возможности тотальной трансформации в ней самого человека и в связи с этим физического изменения окружающей его реальности. Он, как и весь мир, рассматривается в стабильном состоянии с заданным при появлении на свет мироощущением. А потому видимый мир, как продукт нашего восприятия учёные могут изучать неспешно и обстоятельно, — он никуда не денется. Можно писать толстенные монографии об устройстве мира, в спокойной среде устойчивого тоналя под надёжным прикрытием 1-го внимания.

Но, если быть до конца объективным, к чему стремится та же наука, то нужно иметь ввиду, что мир стабилен только в нашем восприятии и законодательно определён нашей чел. формой данной с рождения. Наш организм, подобно радиостанции настроен на конгруэнтный ему физический мир. Когда же наша «незыблемая» форма, при смене волны материализации начнёт изменяться, и реальность откликнется ей предоставлением шокирующих декораций других миров, с вываливающимся оттуда доселе неведомыми живыми существами, то большинство из нас сразу же начнёт им молиться или же в страхе от них открещиваться. А наука, в сегодняшнем виде, вряд ли в этом случае чем-то поможет. Законы организации видимой действительности в работе осознания, к сожалению, малоизученны. Учёные научились делать хорошие приборы, но свой организм они пока не в состоянии эффективно настроить, чтобы воспринимать другие Миры.

Игру восприятия люди переживают неоднозначно в зависимости от их объективности. Поэтому коленопреклонность перед непонятными и пугающими феноменами или же прагматическая любознательность на пути познания, обусловлены личными качествами самих исследователей реальности. Поддержка от Цивилизации в этих закрытых областях знаний может быть предоставлена только на уровне искажённых религиозных представлений и скромных достижений отдельных исследователей.

«Мы измазали реальность грязью, чтобы не ослепнуть от её сияния».

Многие корифеи от науки, исходя из их императива вездесущей материальности мира, до сих пор считают, что мы, как и все объекты помещены в этот мир. А вот толтеки видят это иначе. У них, скорее, мир помещён внутри нас. Точнее — у них всё относительно. Далее автор будет слегка утрировать этот вопрос, чтобы вернуть его к равновесному положению в иной системе представлений.

Итак, описание энергетической ипостаси человека среди великих диапазонов эманаций в видении толтеков, можно наглядно продемонстрировать на следующем примере. Представьте себе, что на каждого человека надет некий «кибер-шлем», в котором для всех прокручивают одну реальность-кино. А взаправдашний мир, при этом никто из нас не видит. В навязанном спектакле жизни, конечно, есть определённая свобода выбора в поступках, в передвижении тела, в букете переживаемых чувств, но заставка всё же для всех общая. И потому околпаченные шлемами люди соглашаются, что живут в одном одинаковом для всех «реальном» мире. А мир-то недействительный — искусственный, мираж. …«А король-то голый!».

Автор ничего нового тут не придумал. Многие наверно видели эпохальный фильм «Матрица», где это хорошо показано. Но толтеки идут в этом вопросе ещё дальше.

Они утверждают, что наш яйцевидный энергетический кокон на сегодняшний день сильно похож на упомянутый «кибер-шлем» по своему функциональному назначению, — на его стенках, каждый видит своё представление. Эдакий, личный кинотеатр абсурда. Мы заперлись в своих энергетических скорлупках наведённых и излюбленных интерпретаций, — в том общем утверждённом сценарии своего мироощущения, над которым поработали не только наши непосредственные Создатели-Архитекторы, но и другие конкурирующие между собой неорганические Цивилизации.

Они в рамках естественного отбора разных форм осознания, ведут различного рода эксперименты над осознанием живых существ доступных им реальностей. В их поле зрения попались и мы. И в этих опытах не всегда понятно — кому, и какая отводится роль, и к чему всё это приведёт, так как их понимание законов жизни тоже имеет свой потолок в иерархии осознанности.

И, возможно, если говорить в терминах вышеупомянутого фильма, наши сомнительные «Архитекторы» по разным историческим причинам уже иные, чем были в давние времена. Какой-то неведомый «дестройер» вторгся в нашу жизнь. Это инородное вмешательство на сегодняшний день стало слишком весомым и обременительным для нас. Толтеки утверждают, что в далёком прошлом люди могли свободно видеть энергии и передвигаться в настоящей, а не в мнимой или производной реальности, какой мы сегодня её наблюдаем. Когда-то мы были подобны парусам, натянутыми ветрами животрепещущего нагуаля. Какими же мы стали? — Скучными и оседлыми. И куда мы катимся и кому поклоняемся в этом случае? Какие силы привязали нас к конуре единственного мира?

Люди знания вводят понятие точки сборки — атрибута в природе человеческой светимости. Под ней подразумевается код или вид конфигурации нашего энергетического тела, при его сонастройке с реальностью. По их утверждению древние видящие имели до 600-от её обособленно удалённых друг от друга положений. Это означает, что они могли трансформироваться не только в животных (так называемые оборотни), но и настраиваться на созвучия других миров. Авантюристы неизведанного полностью переносились туда в формах, которым нет аналогов на Земле. Мы можем только вообразить себе, какой «маскарад» они там устраивали. Их поле жизненной деятельности было огромно. Эти «гипер-пространщики» были мастерами трансформаций от своей сути. А сегодняшний человек лишь — мечтатель от головы.

Вернёмся к линии рассуждений, в которой было продекларировано то, что человек может самостоятельно трансформироваться в иные формы, с целью организации выборочного восприятия Супер-реальности. Другими словами, по своей воле выбирать Миры, где ему хотелось бы жить или по желанию, иногда, сходить туда в гости.

Достичь этого можно путём выделения из неё областей соответствующих мощности его осознания. Наше восприятие накладывает шаблон или, иначе, фильтр на первородную объемлющую его реальность и …Миры воссоздаются из небытия. В этой структурированной выборке осознание способно отслеживать физические закономерности. В противном случае его мощности не хватило бы, и окружающая действительность наблюдалась как хаос. И не потому, что Супер-реальность ближайшего АСа беспорядочна, вовсе нет. В его глобальном самоосознании имеет место упорядоченная организация, как и для нас в нашем спектре восприятия.

Определённые уровни нагуаля недоступны для нас, на сегодняшний день, из-за недостатка нашей осознанности и игнорирования нашим восприятием перегрузочной информации. Эти белые пятна неизведанного представлены для нас в виде пустоты физического вакуума или же вообще непостижимы, т. е. в нашем восприятии их нет ни на ощупь, ни на вкус, ни на цвет, ни на признаки пространства и т. д.

Следует учесть, что при начальных путешествиях осознания, синтаксис взаимодействия с реальностью у путешественников в неизведанном организовывается автоматически помимо воли самого естествоиспытателя. Примерно также, слабохарактерный человек попадает под чужое влияние в новом коллективе, где отношения выстраиваются не в его пользу.

Аналогично и у пионеров неизведанного мощность осознания может быть несоизмеримо мала по сравнению с силой автоматической нагуальной сонастройки на текущую реальность. Поэтому и у них могут возникнуть неконтролируемые казусы восприятия. И тогда страх перед необычными феноменами отобьёт у них всё желание к дальнейшему исследованию. Стихийно образованный синтаксис видения действительности станет устрашающим.

Зачастую плохо разбираясь в людях, мы неосознанно настраиваем их против себя. Примерно так же, в глобальном противодействии реальности вся её физическая «текстура» может восстать в штыки против неподготовленного человека, случайно вторгшегося в её тёмные уголки. И тогда уж точно несдобровать! Но, как говорится: разгляди причину сначала в себе, и тогда окружающее не будет сюрпризом; если не хочешь сюрпризов.

Каждый человек достоин своего достигнутого уровня неопределённости — своей свободы. Ошеломляющая и доступная широта выбора может надолго вывести его из строя или даже уничтожить физически (энергетически) с подачи нагуаля. Впрочем, такую картину можно увидеть повсюду.

Многие, наверное, помнят о тех муках совести, которые испытывали герои в произведении С.Лема «Солярис», когда их желания вдруг начали сбываться. Фантастический разумный океан изображённый там, можно в определённой степени сравнить с разумностью нагуаля. Многие наши глубинные желания при своей реализации зачастую оказываются неожиданными для самих же нас. И мы не всегда знаем, что с ними делать и как жить с этим в дальнейшем.

А теперь следует отметить не совсем очевидный, но основополагающий момент в работе нашего сознания, выраженный в следующем.

В заданной чел. форме упорядоченность нашего осознания поддерживается благодаря устойчивой связи с реальностью. Мы более или менее структурировано воспринимаем этот мир не из-за приобретённых достоинств нашего развитого сознания, как, наверное, думают многие. А в первую очередь из-за того, что поступающая извне информация об окружающей действительности постоянно систематизирует наше восприятие. Когда мы засыпаем, и эта связь в основном прерывается, сознание теряет устойчивую опору во внешней среде и потому не способно там самоидентифицироваться. Период сна можно воспринимать как передышку от самого себя, но долгое пребывание в этом состоянии приводит к окончательному забвению и распаду.

Без каждодневного просмотра «кино» во вне в виде окружающей нас действительности, наше внутреннее пространство «схлопывается». Поэтому наблюдаемый мир лучше воспринимать как нашу неотъемлемую часть, как задающий генератор упорядоченности осознания. Просыпаясь по утрам, мы вспоминаем про самих себя благодаря стабильному ракурсу на этот мир через заданное устойчивое восприятие. Без него мы бы очень скоро погрузились в небытие. Наше сознание не только внутри нас, но и вовне. А все границы условны и проводятся для удобства той или иной модели представлений.

И всё же, как указывалось ранее, действительность определяется не сама собой, а нашей воспринимающей формой. Стройная картина мироздания в человеческом видении Мира есть следствие его сонастройки с Супер-реальностью с помощью нашего тела. Посредством него, как через окошко мы смотрим на этот мир — сновидения богов, а когда его нет, нам и смотреть нечего. Наши собственные сны ещё слишком хрупки и хаотичны, чтобы в них можно было жить.

Видимо, в будущем, мы возьмём на себя ответственность за нашу форму восприятия, и тогда автоматически определится и срез наблюдения реальности, и игра нашего осознания в нём.

Если, когда-нибудь кому-то удастся зафиксировать своё восприятия в отличной от человеческой форме, то он сможет наблюдать иные миры. И по старой привычке есть вероятность — опять ошибочно счесть их за единственную данность проявленности, и по обыкновению затеряться в одном из них. Примерно так мы увязаем в своих навязчивых идеях и концепциях в мире людей.

Психологические зависимости, привычки — это то, что рассматривает психология, а на трансцендентном уровне мы точно так же «прикипаем» к единственной форме существования и через неё — к наблюдаемому нами миру. Вот только барьеры нашего восприятия нам ещё труднее преодолеть, чем все пристрастия и пороки вместе взятые, настолько они глубоко спрятаны в нас. «Сорвать» свой «кибер-шлем» — это чужеродное устройство не так просто, можно и голову повредить.

Большинству из нас трудно себе представить то, что вся окружающая нас действительность и форма собственного организма являются лишь следствием действующей модели осознания и тем конгруэнтным откликом Супер-реальности на её конфигурацию. Ловушку конфигурации не просто обойти. Субъект прочно прикрепляется к предрасположенному месту его стабилизации восприятия, чтобы выжить и попадает в зависимость от видимой реальности. Так древние толтеки попадали в иные миры и, вероятно, в ином обличии заканчивали свои жизни там, не успевая разобраться с фиксацией своей новой настройки. Они предпочитали умирать в других мирах на пути своих зажигательных приключений.

Мы находимся в том месте, которому соответствуем. В будущем мы, вероятно, будем передвигаться в нагуале способом непрерывной адаптации своего восприятия в нём, перелетая с «шестка на шесток» материальности текущих Миров. Это тоже определённый метод познания, но в более грандиозном исполнении — с автономной трансформацией единицы осознанности в переходящем преобразовании её формы. Она, может быть телесной, энергетической или иной другой, что в целом не имеет значения. Всё зависит от уровня развития осознанности, занимаемого на лестнице эволюции и от текущей сонастройки с Миром.

А в очередную форму сила самоосознающего нагуаля будет закатывать ищущего, как закатывают сельдь в консервные банки — безжалостно и в порядке вещей. Таковы требования АСов к гибкости нашего эго. И всегда нужно будет искать выход из-под крышки своей текущей «жестяной» глупости. … Да, стучащемуся, откроется!

Так представлена природа Супер-реальности и её живых существ наделённых индивидуальным осознанием в видении людей знания.

«…эта подержанная плоть».

Освободится от груза прошлого не просто. Тот, кто не успевает осуществить своевременный переход, связанный напрямую с тотальной трансформацией осознания, усугубляет свою привязанность к заданной форме и окончательно теряет свой шанс оставаться свободным от фиксированного состояния бытия. Субъекта настигает смерть в тупиковом для него мире, из которого своевременно не был найден выход. Этот печальный исход пока что вероятен для каждого из нас.

Невозможно избежать зависимости от одного определённого местоположения в многоуровневой реальности, находясь в нём в пассивном состоянии продолжительное время. Увы, этот непреложный факт подтверждает почти всё человечество своей скорой смертностью. У нас ещё недостаточно всё той же мощности осознания, чтобы своевременно распознавать возникающие по ходу развития якоря восприятия, в условиях, когда невидимы альтернативные варианты жизни. Если мы своевременно не покоряем Миры, то они через смерть — обратную сторону безупречности — поглощают нас.

Смерть, как советчик подгоняет нас в развитии, для того чтобы мы своевременно постигали законы Вселенной, на которых всё покоится. Принимая неотвратимый вызов смерти, есть шанс найти для себя другие состояния бытия, в которых можно жить в таком качестве духа, при котором открывается возможность бесконечного путешествия и исследования реальности. Состояние вечного странника — выбор тех, кто стремится к преображающему самоисследованию, к продлению своей осознанности за привычными границами восприятия.

Естественно полагать, что в текущей форме, в том числе и человеческой, следует пребывать оптимальный по длительности период. Во-первых, по причине того, чтобы была возможность прочувствовать её достоинства, и был приобретён опыт проживания в ней. В своих новых «скафандрах жизни» мы учимся по этой планете ходить, спотыкаться, глазеть по сторонам, как «homo-нафты», прибывшие с рождением на планету Земля.

Во-вторых, этот период необходим, чтобы оторваться от якорей предыдущей формы существования, при её сравнении с новой формой проявленности. Это уже удел тех, кто сможет осознанно трансформировать своё тело путешествия.

И, наконец, в-третьих, пребывание в форме нужно использовать в целях подготовки перехода к следующим уровням развития и трансформации. Так, например, космонавты тренируются перед полётом в своих тренажёрных залах. А толтеки «раскачивают» своё восприятие, будучи в человеческой форме. Они делают небольшие вылазки в альтернативные реальности просто для того, чтобы ощутить незнакомый для них вид энергии, другую культуру тотального восприятия. Разные по своим характеристикам энергии многочисленных срезов нагуаля позволяют им находиться в свободном плавании, оставаясь подвешенными всегда где-то между мирами, что облегчает их путешествие.

В, конце концов, люди знания сбрасывают скорлупу своего восприятия, созерцая первозданную Вселенную, так сказать, в чистом виде. При этом отказываясь от участия неорганических посредников насколько это возможно. Они сбрасывают свой «кибер-шлем», чтобы не задохнуться в нем окончательно, как те цыплята, — своевременно проклюнувшиеся из яйца. Мы же ещё не до конца осознаём степень своей зависимости от оградительных энергий нашего мира, организующих непреодолимые барьеры в нашем сознании. Вот, если бы нас с детства учили этому в школах и институтах…

И, пожалуй, следует отметить ещё одну очевидную закономерность развивающегося осознания. С увеличением его мощности оно становится более утончённым и скоординированным в работе. Деятельность такого сознания охватывает всё большие возможности, его способности растут. Недаром пространство АСов называют ещё Универсумом или Абсолютом. Оно вроде бы есть, но непостижимо для нас. Нам виден только предложенный срез этой объемлющей и непредсказуемой Супер-реальности.

Поэтому нужна немалая устремленность любого живого существа для того, чтобы разглядеть другие многочисленные Миры через заросли их текущего, ещё во многом ограниченного мироощущения.

«Будь врата восприятия чисты, людям открылась бы бесконечность».

Подведём итог в описании картины мира изложенной в предыдущей главе и возможной прогрессии восприятия и осознанния у человека в трактовке толтеков.

Итак, реальность сложена из разноуровневых нагуалей по принципу вложенности их друг в друга на лестнице иерархии созидающих существ. Каждая из них есть Супер-реальность обитающего там Архи-Создателя. Если быть ещё более последовательным, то — реальность и её Создатель суть — одно и то же. А каждый бог, если говорить образно, носит в своей многослойной «утробе» миров-сновидений другого бога и всё это заплетено в единый клубок разно-уровневой реальности.

Люди, безусловно, — ещё не АСы, они не имеют упорядоченного внутреннего мира. Наша нагуальная реальность в качестве различных мыслеформ слишком капризна, как и наше сознание в целом. Мы — еще не творцы Миров. Наше внутренне пространство требует доработки. Пока там ничего устойчивого не рождается. А мы сами находимся в творческом сновидении неких существ с их сновидческой материализацией нашего мира. И как на костыли опираемся на это фундаментальное сновидение своих Создателей. Вот у кого стабильности мыслеформ, как впрочем, и текучести энергий не занимать.

Таким образом, единицы осознанности нижележащего уровня формируются намерением АСов вышележащего. Об этом говорят религии: бог — отец всему в созданном им мире.

Проявляясь в заданной форме, порождённые создания и мы с вами в том числе, не могут воспринимать реальность вышележащего нагуаля в полной мере из-за нехватки мощности осознания и ограниченности ресурсов восприятия. Мы способны обрабатывать только выделенный поток информации — ту выборку от объемлющей над-реальности через заданное от рождения интерфейсное устройство. В нашем случае им является человеческая форма — наш организм. С его помощью мы видим только небольшую часть сценария космических мистерий.

То, что осознание способно воспринимать наиболее упорядоченно, оно ощущает как плотное взаимодействие с материей. Таким образом, материальность напрямую связана с интенсивностью осознания в его специфичной резонансной настройке. А то, что мы не в состоянии осознать — для нас эфемерно или ничто. В виде материальности мы воспринимаем то, что отображаем посредством чел. формы. Форма резонирует — мы осознаём. Она является посредником между осознанием реальности и непосредственно самой ею. При другом виде резонанса будет видим другой мир. Наше тело — отстроенный сканер окружающей действительности в её определённом диапазоне.

По этой причине важно в своих путешествиях осознания иметь при себе весь спектр эманаций чел. формы, как инструмент качественной сонастройки. В каждом новом мире эти энергии автоматически подстраиваются под их комплексы эманаций и образуют новую для нас форму материальности в посещаемом мире. Есть даже такое предположение, что умершие люди, находясь лишь в своих тонких оболочках без интерфейсных энергий физического тела не способны полноценно настраивать своё восприятие, так как не достаёт его устойчивости. По этой причине они не имеют в нагуале особой мотивации к жизни без его стабильного восприятия и постепенно распадаются далее, до краёв наполненные пляшущими мыслеформами, подсознательной болтовнёй, а не видением реального мира. Ведь наше тело всё-таки представляет определённый вид энергий, фиксирующий нас в этой текучей реальности. Оно упорядочивает наше восприятие, являясь его механизмом дислокации в нагуале.

Итак, привычное восприятие является врождённой и безусловной частью осознания. Человеческая форма осуществляет выборку информации из вышележащего уровня нагуаля, и мы воспринимаем её как наш предметно-материальный мир.

Толтеки эту базовую настройку называют 1-ым вниманием. Причём сама чел. форма в материальном виде для нас является следствием её конфигурации в вышестоящей и объемлющей над-реальности. Если оперировать понятием энергии, как более абстрактным проявлением материи, то можно сказать, что сначала наша чел. форма образуется в вышестоящей инфраструктуре нагуаля в невидимом для нас энергетическом виде. Материальной эту форму делает наше восприятие. Одни самоосознающие энергии начинают взаимодействовать с другими и при уплотнённом контакте меж собою считают себя материальными. Таким образом, материя есть степень интенсивной настройки всё тех же энергий друг с другом.

Наша несвобода заключается в том, что вышестоящие АСы диктуют нам, как воспринимать их реальность через «вшитые» нам органы чувств — через призму формы. В этом заключается их стремление упорядочить наше неуёмное осознание по своему усмотрению с помощью выборочной настройки на реальность, то есть окружающего мира. Этот принцип затрагивает и уровневых АСов. Они так же сонастроены с их над-реальностями. У них — свои боги.

Развитие любого живого существа всегда идёт в сторону неизведанного. Другое дело, что Асы дольше, чем человек могут находиться в созданных ими разнообразных структурах-мирах нижележащего уровня, не саморефлексируя в них и не распадаясь. Они прочно обосновались на созданной ими пирамиде миров. Это их запас прочности в закреплённых положениях точки сборки (восприятия) и в возможности операций над ними. Что-то вроде хобби творения, с которым им не приходится скучать. В отличие от них человек пока не в состоянии долго поддерживать свой внутренний мир без обращений к устойчивой внешней реальности. Без неё он пока беспомощен.

Сколько же нагуальных уровней всего и сколько способов их выборки, как систем наблюдения и отношений между ними посредством осознающих существ, — трудно себе представить. Каждая сонастройка с над-реальностью новым способом создаёт Миры в восприятии осознающих их существ. Среди них есть, как относительно доступные для нас, так же как и удалённые.

Толтековские воины постепенно осваивают новые пространства, начиная с соседних. Они трансформируют свою энергетическую конфигурацию и расширяют первоначальное человеческое видение реальности до неузнаваемой полноты восприятия.

Свои походы в параллельные миры они называют вылазками во 2-ое внимание.

Когда в их арсенале появляется критическое количество настроек, определяющих восприятие нескольких таких Миров — выборок из вышестоящей Супер-реальности непосредственного Создателя, — они «включают» их одновременно и входят в новое качество многомерного осознания. Воины духа вырываются из осадного кольца единственного мира. Количество освоенных ими миров, в конце концов, переходит в новое качество бытия, в структуру нового тотального внимания.

Критическое количество выборок восприятия отражает всю полноту их постигаемой над-реальности, где они полноправно осваиваются, трансформируя своё видение. В этом новом для них состоянии внутреннего огня 3-го внимания, в полном осознании объемлющей реальности они становятся подобными АСам, обитающих в местах, где когда-то создавалась наша человеческая форма — тот шаблон восприятия, представляющий нас как биологический вид.

«Всякий человек, который ни перед кем не склоняется, будет раздавлен собственной тяжестью».

(Ф.М. Достоевский.)

«Энергия — уже не материя, но ещё и не дух, а гибкий инструмент духа».

Прежде чем непосредственно подойти к основному вопросу о наших занятиях здесь — на Земле, сначала рассмотрим модель осуществления намерения. Намерение, как известно, на голом месте не бывает, а исходит из сознания. Сознание, в свою очередь, представляет собой неоднородную структуру, которое, на языке толтеков, состоит из освоенных близких или удалённых положений точки сборки на острове тональ. Передвигаясь в некоторых пределах по полосе эманаций, точка сборки освобождает энергию. Чтобы лучше понять этот механизм её работы воспользуемся простыми понятиями из школьного курса физики.

Да извинит автора неискушённый читатель за его дальнейшее наукообразие в изложении материала, но если кому-то физика давалась с трудом, то они могут пропустить несколько абзацев без особого ущерба для понимания.

Итак, представим себе отдельные неоднородности сознания в виде закольцованных замкнутых структур (систем). Они отражают наши утверждения, формулировки, устоявшиеся мнения насчёт жизни или отдельных её эпизодов, связанных с событиями, людьми, различными обстоятельствами и т. п. Не обязательно выраженные вербально, и в основном даже интуитивно, так как в жизни мы не всегда успеваем проговорить и заключить в стройные логические ряды свои чувства и отношения. Все эти островки осознания, включаются в работу по мере их привлечения.

Ещё нагляднее — рассматривать их в виде отдельных колец с пробегающей по ним энергией осознания, потому что они автономны и имеют законченную или полу законченную область в сознании. Как известно из физики: пробегающий по кольцу ток создаёт напряженность поля направленную перпендикулярно плоскости кольца (см. рис. 1). Воспользуемся этой схемой, чтобы отметить многообразную ориентацию наших мыслеобразований. Мы оперируем трёхмерным пространством, поэтому визуально можем представлять ориентацию только в нём, но следует понимать, что пространство наших выборов намного обширнее и многомернее, а приведённые описания даны для наглядности.

Итак, имеем кольцо суждения и вектор напряженности, которое оно создаёт. В сознании таких концептуальных колец и их ориентаций бесчисленное множество.

Забегая наперёд, отметим, что ни одно из этих колечек не может существовать продолжительное время самостоятельно, без работы сознания в целом. И вот в чём это выражено.

Допустим, человек начинает формировать намерение, которое есть некоторая устойчивая модель представлений. В зависимости от её силы она может распространяться в больших участках сознания или в меньших. Но суть её действия состоит в том, что оно создаёт своё новое концептуальное кольцо напряженности и чтобы поддержать собственное жизнеобеспечение начинает подчинять себе ориентацию других близких колечек. Сначала — сходных по ассоциативному плану, а затем энергетически прессингуя их.

И вот здесь оказывается, что любое из этих полей напряжённости может существовать и вырабатывать энергию, при условии постоянной смены ориентации. Любое из контактирующих колец начинает «оживать», при умеренном, не доводящем до распада давлении на него!

Формируемое намерение является новой концепцией, которая в любом случае строится на базе старых воззрений. Дополняя их новыми элементами суждений и привнося в них перемены, оно тем самым меняет их ориентацию. Я думаю, что этот момент очевиден для многих.

Но не все возможно сразу заметят, что именно в момент давления, подчинения и перестройки прежних концепций в приемлемых границах происходит выброс энергии. Замкнутые структуры освобождают её из своих запасников, когда претерпевают трансформации, наподобие освобождения энергии сильных взаимодействий в атомных ядрах. Эта энергия поступает на поддержание работы самого концептуального кольца и объемлющего его намерения, в структуре которого она находится — того метакольца, которое использует входящие в него образования подцелей, поднамерений (см. рис. 1).

Восприятие, которое является неотъемлемой частью осознания, работает по такому же принципу. Энергия процесса сонастройки идёт на поддержание самой настройки. Мир самогенерируется через петлю обратной связи, включающей самого субъекта восприятия. Каждая предыдущая настройка входит в энергетическое трение с последующей, поддерживая пробегающую автоволну самоорганизации. Это — не конфликт, а взаимодействие отдельных частей, при общем стремлении рассматриваемой модели сознания к синтезированию и выявлению текущего образа представлений разнообразными способами. Таким образом, где-то в глубинах нашего сознания мы получаем заряд от свежих впечатлений или мыслей, поддерживая, тем самым, жизненный тонус и меняя своё настроение.

Работа сознания есть непрекращающаяся иррадиация полей напряжённости с мировоззренческой подстроечной переориентацией. Сознание, как океан волнуется и клокочет, отражая в себе вечные и незыблемые небеса постоянно в новом виде, и желая разгадать их тайну.

Если объясняться на простом рабоче-крестьянском языке, на котором говаривали вожди революций, то создаваемое намерение можно представить в образе новоявленного диктатора, который сначала путём хитрости и уговоров приходит к власти, а потом прямым давлением подчиняет или уничтожает непокорных, наводя свои порядки. Но, следует учесть при этом, что в обычном человеческом сознании такие диктаторы каждое мгновение возникают пачками (называется внутренний диалог). Эдакие — невзрачные назидатели истин, которые больше похоже на базарных склочниц или же на атташе от лагерей разрозненных концепций. Но дело — не только в этом.

Представим, что сознание стало в целом замкнутой структурой, тяжеловесной системой. Настолько замкнутой и отработанной, что исчерпало внутри себя все комбинаторные варианты представлений о мире, их различные сочетания. Подобно вору в тёмную ночь в сознание закралась апатия и унесла все яркие впечатления жизни. Точка сборки, как сгусток обострённого осознания-энергии, возникающий в местах трения и переориентации вышеупомянутых колечек, вдруг тускнеет и меркнет. Она носилась (в определённых границах) с огромной скоростью как энергетическая волна, как мятежный дух над баррикадами, но вот всё отстоялось, причём не обязательно в надлежащем качестве и в сумерках рутины померкло.

Точку сборки ещё можно сравнить с остриём нашей осознанности, тем местом, где в рабочем порядке пребывает наше обострённое внимание. Причём в большей мере она активирует нашу бессознательную часть, нежели осознанную, — то самое экзистенциальное восприятие реальности, где ещё нет места рациональной подтасовке.

И вот здесь толтековские воины вносят ключевое понятие. Точка сборки, как энергетический эффект взаимодействия с миром должна находится в оптимальном подвешенном состоянии для того, чтобы вырабатывать необходимую энергию жизни. Находясь в нём, сознание уменьшает свои шансы коллапса до критического уровня замкнутости.

Оказывается c этим фактом, мы все сталкиваемся в преклонном возрасте. Сознание, замыкаясь в узком взгляде на мир и при отсутствии надлежащего качества культивируемого восприятия, погибает. Наше привычное, а на самом деле ненормальное, в виду скорой смертности, изменённое состояние сознания обычной жизни, в противовес естеству, приводит к такому финалу.

Человек с возрастом набирает опыт жизни, так, что этот же опыт отгораживает его от альтернативных возможностей проживания вне человеческой формы. Его сознание замораживается, становится костным в одном заданном от рождения биологическом формате существования без последующей перспективы развития.

Но прежде чем это происходит, любое живое существо по мере своих сил и умения осуществляет выработку энергии осознания всеми доступными ему средствами, сдвигая свой фокус восприятия — точку сборки.

«Мир — это зарядное устройство для человека».

Человек всегда преследовал цель обострения своего осознания. Или другими словами стремился к сдвигу точки сборки, для выработки энергии осознания. Этим мы и занимаемся здесь — на Земле. Если говорить иначе, то это происходит на переходах из одного состояния сознания в другое. Наша жизнь есть стремление к многообразию ощущений, которые питают нас.

Если же человек не может выбраться из своих рутинных зацикленных состояний за счёт внутреннего усилия и при этом катастрофически теряет энергию без новизны ощущений, то вскоре становится апатичным мизантропом, очень часто используя при этом весьма сомнительные средства для поддержания своего тонуса: транквилизаторы, алкоголь, экстрим, психологический вампиризм и т. п.

Наша энергия эквивалентна уровню мотивации к жизни и культуре мировоззрения. При их ущербности мы приобретаем массу недугов, в итоге, ведущих к гибели организма.

При наличии жизненной заинтересованности, но низкой и конфликтной культуре отношений, стремление к жизни тоже угасает. Как бы человек не восторгался своим высокомерием и пренебрежительным отношением к другим оное его же и губит. Нельзя мотивировать себя к жизни тем, что тормозит развитие других. Этот принцип заложен в каждого из нас и при грубом его пренебрежении в итоге выливается у человека в недовольство жизнью, что приводит его к потере смысла существования. Как человек относится к своему окружению, так где-то в глубине души он относится и к самому себе. Эффект единства всего сущего даёт о себе знать всегда; может быть, с небольшой отсрочкой.

В мире людей существует наиболее распространенный, но и ограниченный приём обострения осознания, выраженный в концепции собственной важности. Основная мотивация к жизни у обычного человека заключается в желании выделиться среди окружающих его людей. Мотивация достойная, чтобы конкурировать, соревноваться и пусть даже через крайне выраженный эгоцентризм хоть как-то развиваться. Но энергия важности имеет свои пределы и ограничена конечным набором сравнений себя с другими.

В отличие от воина-путешественника, который координирует себя с бесконечностью и с её множественностью вариантов возможных ситуаций, обычный человек имеет в этом сравнении ограниченный набор взаимодействий и соответственно меньшие потенциальные запасы жизненной энергии. Энергетический потенциал чувства собственной важности черпается из единственного источника — эгрегора социализации. А его потенциал ограничен только миром людей, которые постоянно выставляют на показ своё эго на их нескончаемой ярмарке тщеславия или в боях ядовитого эгоизма.

В случае раскрутки собственной важности до возможного предела, точка сборки светится немного ярче, но качеством этого свечения она ещё больше прикрепляется к фиксированной области эманаций (энергий). Мы всё больше цепляемся за стимуляцию от своего окружения в явном или завуалированном виде. Пока не похвалят, не погладят по головке — с места не сдвинемся. Хуже того — нам становится плохо без очередной дозы похвалы.

Эгомания — подобна наркотику. Мы попадаем в полную зависимость от неё, за что приходится расплачиваться торможением в развитии. В работе сознания это выражается конечным набором иррадиаций полей напряжённости и фиксированным положением точки сборки. Эта зависимость для многих неочевидна, но только из-за того, что она общепринята в человеческом обществе и является нормой.

Не догадываясь о других более абстрактных и обширных способах набора энергии в возможностях работы сознания, человек изощряется в нахождении новых схем осознанности, подчёркивающих его значительность. Так миссия продолжения рода у нас связана с тем, чтобы — помнили. Даже благодать усопших в религиозных представлениях связана с их поминовением здравствующих. В нашем понимании, как можно больше наследить в этом мире — главная заслуга человека. Мы тащим на себе груз авторитарности и одновременно жалости, когда ощущаем недостаток внимания от окружающих нас людей. Эти врождённые стереотипы общества заставляют нас усиленно проявляться в среде себе подобных в соответствии с нашими возможностями.

Заметим, что любая мотивация к жизни исходит из придания тем или иным действиям некоторой значимости. Этот аспект никто не отменял. Даже не имея значимой жизненной цели, человек ощущает важность самой жизни в личностных для него проявлениях. Кто-то наблюдает грандиозность всего Мира в благоговейном смирении как значимом для него занятии, а кто-то лишь довольствуется самолюбованием в фокусе внимания окружающих. Сила мировоззрения и вытекающий из этого образ жизни определяют энергетическую проточность и дальнейший ход саморазвития.

Но в любом случае, любое живое существо неосознанно стремится к разворачиванию мощности своего осознания доступными ему средствами. При выборе неудачных, ограниченных средств, чаще всего, это приводит к непредсказуемым для него же последствиям. Заработанные при этом привычки начинают отягощать человека. Эти замкнутые структуры осознания тем и опасны, что за некоторой чертой центростремительного сжатия они не отпускают осознание из своего поля притяжения, подобно чёрным дырам Вселенной. Повторяются одни и те же мысли, состояния, энергия которых настолько жёстко модулирована, что почти законодательно вызывает сценарии предначертанных действий. И когда человек уже не способен самостоятельно выбраться из рутинных циклов обыденности, его организм истощается и дряхлеет.

Мы жаждем всё большие дозы энергии, забывая, что она естественно приходит в процессе филигранной утончённости восприятия. Человеку, которого настигла ударная доза внимания или славы очень трудно идти внутрь себя. Он будет без конца «играть на показ» окружающим, чтобы ещё раз повторить свои пиковые ощущения в стимулирующей его общественной среде. Даже, если это — люди искусства, они — ещё не творцы своего духа в полной мере.

А те, кто однажды возвысился и ощутил вкус власти, вообще с трудом находят себе место, оказавшись без неё. Свои энергетические ресурсы без того шквала внимания восхваляющей или запуганной ими массы людей они уже не способны пополнять самостоятельно. От того и говорят, что власть и слава портят человека. Они разрушают утонченность мироощущения и состояние беспристрастного присутствия.

Конечно же, теоретически можно обойти все ловушки, имея высокий ранг в обществе: власть, славу, деньги и это было бы здорово. Но, если само движение к верхушке социума ещё как-то развивает человека, то, оказавшись на верху, эти люди уже окончательно сформированы выбранным направлением, и уходить с пьедестала им совсем не хочется. Любой путь оставляет след в нашем характере без той осознанной метаигры, которая может быть только у воинов духа. В зените популярности практически все попадаются на соблазн «медных труб» авторитарности даже незначительной, например, в виде «благополучного» положения в обществе. И как бы человек от всего этого не отнекивался, каждый из нас не прочь получить очередную инъекцию массового внимания. Мы неосознанно преследуем подобные нормативные цели, принятые в обществе, как говорится, уже с пелёнок.

В связи с этим, скатывание к старости и смерти можно охарактеризовать как затяжной суицид собственной важности и других иллюзорных представлений, при полном провале попыток обнаружить потенциал для трансцендентального прыжка.

Человек хотел бы выбраться из своей ограниченности, но у него это плохо получается. Впрочем, нашему развивающемуся сознанию дан целый Мир, как открытая система для его разведки и познания, где мы можем, говоря образно, насыщать красками свою жизнь, своё восприятие и пополняться энергией обновления при контакте с ним.

Мы постоянно сдвигаем и сдвигаем свой фокус восприятия в гонке за впечатлениями, удовольствиями, новыми знакомствами, потому что сначала являемся воспринимающими существами, а потом уже осознающими. Наше могущество заключается в способности расширения осознания, а не в растрате его на мелкие удовольствия. Выражается это в накоплении личной силы — силы связи с нагуалем, с абстрактным.

Древние прекрасно понимали это, и брали от жизни только самое необходимое, возводя свой манёвр в искусство. Основную часть энергии они тратили на рост и обострение своего осознания многоликой реальности. Только, обладая возросшим уровнем энергии, можно получить экзистенциальный экстаз сопричастности с Миром. И у нас есть с кого брать такой пример.

Дети с рождения настроены на интенсивное переживание действительности. Но, взрослые постоянно одёргивают их, подгоняя шаловливую энергетичность под планку общества. Непослушным детишкам подрезают крылышки необычного восприятия жизни. Мы «устраняем» их в детские сады, потом в школы, потому что сами устранились от живого контакта с реальностью. Но с общепринятым у человека уровнем энергии можно быть адекватным только в социуме, но, увы, неадекватным в отношениях с бесконечностью.

Заряды энергии выше определённого уровня разрушают человека. Они провоцирует его на разворачивание слабых сторон. Как правило, чем больше у человека энергии, тем больше он затянут в игры социума. Энергичные люди лезут к власти, расталкивая окружающих локтями или, к примеру, становятся «плэй-боями», разбивая в своих играх головы о материю — о свой камень преткновения. Основная же масса в рамках потребительского подхода к жизни занимается лишь материальным обогащением.

При отсутствии энергии ничего не делать, и не ввязываться в провокации можно легко. Болея, будучи немощными, мы способны витать в небесах, вдали от своих энергоёмких пороков. Из безжизненного тела душа отделяется свободно. К старости, например, дряхлеющий организм обрезает многие якоря и зацепки. Что не является благоразумием, а скорее притуплением осознания, когда ресурсы организма ограничены. Китайцы говорят, что человек преклонного возраста уравновешен не из-за приобретённой мудрости, а в основном из-за утраты энергии.

А попробуйте с ней совладать, когда внутри всё бурлит и клокочет, заснуть, когда выспались, не заработать пролежней при многочасовой медитации, когда мышцы натянуты, постоянно обновляясь в чистом роднике проточности. Угадайте, каков будет результат?

Большинство, наверняка, сочтут себя в этих занятиях за форменных бездельников или окружающие воспримут их таковыми. Им быстро наскучат подобные занятия. Ведь точка сборки (восприятие) у человека в обычных случаях сдвигается только в моменты истощения или при отходе ко сну. Мы даже не знаем, как сдвигать её на пике бодрствования, при избытке сил. Но именно где-то здесь находится тропка к росту нашей осознанности, переход на следующий энергетический уровень. Причём важна не сама энергия, а приобретённые навыки её экономии и накопления. С их помощью можно очень быстро поднять свой жизненный тонус.

Энергию не обязательно тратить в рамках привычного синтаксиса, — того сложившегося взгляда на мир. Толтеки утверждают, что в человеческой природе заложены более универсальные способы усвоения энергии, одним из которых, например, является механизм воли. В их понимании она не связана с такими понятиями, как «скрежет на зубах» или «надо, через не хочу», а представляет утончённый способ коммуникации с миром. При её использовании, энергетический диапазон взаимодействия с ним расширяется, как и возможности осознания.

Энергия напрямую связана с качеством сознания, она пропорциональна нашему совершенству, чистоте сознания и гуманности идей. С помощью воли как утончённого инструмента осознанности можно задействовать большие потоки энергии, нежели разумом. Волей можно оперировать, как и мыслями, но так же ощупывать предметы, телепортировать своё восприятие на расстояние и многое другое. Она наиболее всеобъемлюща, чем все наши, вместе взятые, органы чувств и привычные функции осознания.

Именно использование этой возможности энергетического тела подводит нас к нагуалю, при условии не увязания в болоте саморефлексии.

«Эпидемия смертельной усталости от собственного образа».

Саморефлексией будем называть негативное наблюдение самих себя, которое вызывает усталость, апатию, потерю мотивации к жизни. Такое случается, когда человек негативно «наследил» во многих сферах жизни и у него сложились отталкивающие от них отношения.

Например, в городах под сломанным от смока Солнцем он всё чаще начинает ловить себя на мыслях, что ему надоела серость домов, уличный мусор, вечная суматоха и шум. О походах на природу он припомнит не всё хорошее, а как попадал под дождь и мёрз, не мог развести костёр, карябался о ветки и т. п. В отношениях с людьми его начинает давить опыт, связанный с конфликтами, изменами, ссорами, любыми некорректными выпадами окружающих в его адрес. Как часто многие из нас наблюдают в себе эти не желаемые возрастные изменения!

Все стороны жизни можно омрачить в своих представлениях и с возрастом не каждый способен отделаться от вороха своих негативных впечатлений. Они всё чаще дают знать о себе беспричинной хандрой, потерей жизненных сил и интереса к своим занятиям. Саморефлексия ведёт к бегству от себя, к самозабвению, финальный акт которого — смерть сознания. Она поражает не только отдельных людей, но и целые народы.

Закат Римской Империи, гибель Цивилизаций в прошлом связаны с самопогружением их в трясину неизменных внутренних устоев, которые без своевременных изменений препятствуют энергетическому обновлению. Случается так, что иногда война всё же освежает восприятие лучше, чем худой мир, а не наоборот. Человек в экстремальных ситуациях острее ощущает, что он живёт, а не существует.

Чем бы мы здесь не занимались, придавая определённую значимость своим интересам, мы, прежде всего, настраиваемся на обновление своего видения мира. Когда есть свободная энергия, хочется жить, быть в чём-то заинтересованным.

Внутренняя политика государств осознанно или нет, чаще всего строится на том же принципе: чтобы народ не заскучал, не закапризничал и не предъявлял лишних претензий к власти в пучине своей озабоченности, разыгрываются своевременные перемены и переустройство жизненного уклада. Эти процессы идут как сверху вниз, так и встречно — снизу вверх. Для государственных правителей важно вовремя уловить их, а затем только следовать этим глубинным тенденциям в обществе.

Строится ли капитализм или коммунизм, на самом деле происходит лавирование на минном поле саморефлексии в поисках свободной «народной» энергии, на энтузиазме которой можно вершить великие дела или взывать к терпению в кризисные периоды. Когда жизнь становится интереснее, а жить веселее можно и потерпеть, и поголодать, и пострадать за идею новшества. Не хлебом единым жив человек, но и то, чем он живёт не всегда одухотворено, как хотелось бы по известным заповедям. Чаще всего массами людей банально манипулируют, используя их стихийную энергию.

Можно потратить всю жизнь в погоне за различными идеями, властью или же, как это делают толтековские воины, «смотреть в корень», видя скрытый смысл всех занятий в неосознанном поиске новых источников энергии для обновления своего восприятия.

Другими словами — основная деятельность любого человека в нашем мире заключается в бегстве от саморефлексии в личном опыте. Всё, что мы делаем в своей жизни, мы как-то мотивируем, находим свой смысл, скрытый или явный интерес, — когда нас тянет к жизни, к радостному чередованию переживаний.

Кто-то делает это в рамках культурных и развлекательных мероприятий, например, едет ближе к экватору, купается в океане, а затем, чтобы качнуть ориентацию напряжённости осознания для контраста и набора энергии ныряет в прорубь где-нибудь в Сибири. Другой пытается найти смысл жизни, устраивая себе периодически концептуальные перевороты и мировоззренческие встряски, или испытывая в качестве трудоголика самодовольство от работы. А ещё кто-то, достигает обострённости своего осознания, ругаясь на кухне со скалкой в руке, желая при этом усилить свою чувственность и обострить реакции оппонента запрещёнными приёмами.

Эмоциональное переживание с выбросом энергии мы ощущаем как пик жизни. Ощутить силу чувств, пульс жизни в её контрастах, будучи не пойманными в сети саморефлексии и рутины обыденности — вот та негласная цель, которую преследует каждый из нас, но не всегда удачными способами.

По этому поводу могут быть возражения в том, что люди далёкие от подобных теорий, например, те, что принимают алкоголь или наркотики и другие, менее экстремальные граждане не стремятся явно к обострению своего осознания и набору энергии.

Да, стратегически, явным образом не один из нас не ставит себе такую достойную задачу по меркам воинов духа, но поверьте, что неосознанно мы поголовно все пользуемся этим механизмом, означающим то, что мы ещё живы!

Почему повсеместно употребляют алкоголь и наркотические средства? Да для того, чтобы, хотя бы кратковременно по мере своих сил отмахнуться от давящего опыта саморефлексии, от своих проблем и хоть не надолго воспрянуть духом. Знаете, какие выпивохи работоспособные и даже жизнерадостные в после похмельный период на выходе из длительного запоя? Не каждый за таким угонится в работе или по хозяйству. Ну, а употребляющие наркотики, конечно, в зависимости от психоделиков, иногда испытывают десятикратные увеличения обострения чувств, ощущение единства и умиротворёния. Только какой ценой потом расплачиваются за это!

Или же в этой связи припомните воодушевление и энергетическое беспокойство во время и после бесед с новыми людьми, особенно, в случаях, когда немного прошлись по вашему чувству собственной важности. Человек чаще выбирает встречи с не очень приятными для него людьми, чем рутинные обстоятельства с саморефлексией и прозябанием в них.

Но, как правило, насколько запущенным выглядит внутренний мир человека, настолько грубее и примитивнее его методы избегания собственной надоедливости.

Самый распространённый и, казалось бы, безобидный способ выскальзывания из лап саморефлексии — это подсаживание своего сознания на подвернувшийся информационный поток. Бездумное злоупотребление телевидением, компьютерными играми, беллетристикой, прессой, музыкой уводят нас от тягот самонаблюдения. При этом можно хорошо отдохнуть, забыться как во сне, постепенно утрачивая бразды правления своим сознанием.

Человек попадает всё в большую зависимость от внешних информационных потоков, интенсивность которых стремительно растёт. Искусственно обновляясь в них, без приобретения опыта в этом наиболее важном для человека занятии — восстановления жизненной энергии, теряется качество управления собственным сознанием. Координация из духовно образующего нагуаля целиком переносится в ведомый информационным потоком тональ, находящийся на правах добровольного заточения.

Способы ухода от саморефлексии у человека стратегически не организованны. Наблюдаются две крайности в его поведении. Либо он загоняет себя в рутинную для него атмосферу, выполняя свои обязанности и должностные функции, как дань, которую кому-то непременно должен отдать. Либо затем «отвязывается» от своих тягот в короткие выходные или в отпуске, разделяя тем самым свою жизнь на приятные, светлые полосы досуга и серые будни повседневности.

Занимаясь не любимым делом, нам всегда приходится убегать от себя. Нам не хочется даже помнить о себе, находясь в атмосфере принуждения и подавленности духа. Мы отвлекаем своё внимание музыкой, усилением побочных мыслей или же всецело погружаемся в свою деятельность, как автоматы-трудоголики без самоосознания. Когда внутренний мир отдаёт плесенью и перенасыщен серыми красками, из него хочется с криком выбежать как из тёмного подвала.

Не так уж много счастливчиков среди нас, которым работа доставляет истинное удовольствие. Но даже самые гармоничные из них попадают в сети саморефлексии восприятия, расставленные на протяжении всей жизни.

Да, к закату своего пребывания здесь приходит итоговая усталость и от контакта с миром на уровне глубинного восприятия. Мы устаём от жизни в целом. Когда «глаза бы не смотрели уже ни на что» без той детской чистоты, непосредственности и неподдельного любопытства. Когда ни за одним из объектов мира нет уже ни тайны, ни благоговения. Одна сухость форм с их прикладным значением в вещизме — значимости.

Так случается, когда человек в течение жизни не стремился открыть мир стоящий за горизонтом видимых вещей. Он устаёт от однозначности наблюдаемой действительности в пространстве конечных отношений наложенных взглядом людей. Многократное использование одних и тех же приёмов обращения со своим окружением, приводит нас к самопоглащённости. Мы до самого конца, конечно, можем считать себя оптимистами, но без жизненной энергии это невозможно. В реалии наша желаемая жизнерадостность, есть лишь поверхностный психологический манёвр, не затрагивающий нашу глубинную суть. Мы изначально предрасположены к самозабвению, без стремления развенчать шаблон человеческого восприятия, как врождённую программу.

Но, уж если освобождаться, то не как попало. Убегая от себя, от гармоничного самосознания человек стремится к распаду. Как было указано выше, наше неустойчивое осознание удерживает жестко заданная АСом настройка в виде человеческой формы, определяющая видимую нами действительность. Будь она более эфемерна и напрямую зависима от работы нашего сознания, то вероятность распада нас, как мысле-образующих форм устремилась бы к единице. Наше сознание держится на оформленной привязи восприятия к этому миру. Без него оно быстро расформировывается и засыпает, теряя мотивировку важности своей персоны в отсутствии стабильности внешнего мира, без которого, на его взгляд, нельзя себя проявить.

Но, и в обычном бодрствовании, мы в основном находимся в «отключке» самоосознанности. Даже в моменты отдыха, когда нам нравится жить по большому счёту, мы, не обладая должной культурой самоосознания, не заботимся об организации своего второго «я», — того центра, в котором можно целостно осознавать себя в пространствах духа.

Во время бодрствования степень нашей саморефлексии возрастает, и мы ощущаем её воздействие как физическую и психологическую усталость. Заезженный образ самих себя окончательно фиксирует точку сборки, и мы теряем свой главный источник энергии, связанный с движением восприятия, традиционно оправдывая свой отход ко сну усталостью организма. На самом деле дневная усталость обусловлена жесткостью нашей осознанности, возросшей при работе сознания в течение дня.

Взаимодействуя с миром, мы бессознательно фиксируем рутинную цикличность своей проявленности. Наш ярко выраженный эгоцентризм коллапсирует в замкнутую систему, в карлика восприятия. Что и вызывает чувство усталости. Мы не способны генерировать энергию, не обладая необходимыми качествами текучести и открытости к миру. Наше эго и связанный с ним образ жизни не могут, на сегодняшний день, обеспечить необходимый уровень энергии для обновления восприятия в бодрствовании.

Сон в основном снимает якоря восприятия. Но его механизм не наше приобретение, а врождённая способность. Автопилот сна с расторможенным движением в нём точки сборки — одна из множества черт человеческой формы, запечатленная в нашем механизме восприятия.

Точка сборки во время наших бессознательных грёз более подвижна и, таким образом, она вновь обретает степени свободы сонастройки с реальностью, гармонично двигаясь до границ наших снов в полях эманаций чел. формы, но не настолько, чтобы выйти за их пределы. За ними нас бы ожидал необратимый распад, как в момент смерти.

Во сне наше подсознание вновь отстраивает стартовую площадку для многочисленных вариантов выборов, стирая барьеры восприятия, возведённые в бодрствовании. Там мы ещё можем летать, испытывать метаморфозы с собственным телом, и неплохо себя чувствовать. Освободившись во сне на глубинном уровне от «оков самих себя», после пробуждения мы снова «несём свою службу». Можно сказать, что в сновидениях мы вновь становимся космическими существами, которые отвоёвывают своё право на осознание на Земле. Но с возрастом и этот рубеж свободы постепенно утрачивается.

Вот и получается, что механизм освобождения от дневной саморефлексии дан нам в кредит и запечатлён в чел. форме. Своего приобретённого и надёжного способа размывания неосознанных фиксаций восприятия у нас пока нет. Того запаса текучести, что мы имеем, после освежающего сна максимально хватает на 2–3 суток бодрствования. Без сна человек погибает быстрее, чем без воды.

Конечно, есть редкие люди, которые вообще не спят. Но, во-первых, таких людей — единицы, и мы ничего не знаем про их внутренний мир. Может быть они — прямые кандидаты в люди знания. А, во-вторых, вероятнее всего и они, как большинство из нас, смотрят на яву бесконечные сны без самоосознаности. Возможно и у них возвращение к себе задаётся не за счёт внутреннего усилия, а за счёт всё той же чел. формы и её функций контроля, где осознание, образно говоря, отскакивает от её стенок (границ) в энергетическом аспекте, как пинг-понговый мячик и, таким образом, поддерживается его относительная целостность.

Из сказанного можно сделать определённые выводы.

Если бы у нас не было привычного организма, то в виртуальном теле духа продолжительность нашей жизни исчислялась бы суточным сроком — до очередного засыпания. Только на этот период нам хватает внутренних ресурсов для самообновления. После него неотложный сон «нас валит с ног». А в энергетическом теле сон равносилен смерти.

На сегодняшний день за восстановление наших сил восприятия отвечает чел. форма, регулирующая фазы сна и бодрствования. Этими процессами мы ещё не научились управлять самостоятельно. Вот почему человек довольно слабое создание. Его восприятие мира покоится на врождённых костылях, без которых он растеряет своё самоосознание очень быстро. Наши полученные впечатления в течение дня придают нам заряд бодрости в малой мере по сравнению со сном. Наше сознание без такой поддержки в принципе не выживаемо, будь оно в автономном плавании в пространствах нагуаля.

Поэтому у существ ответственных за свою конфигурацию духовного тела работа по размыванию саморефлексии, видимо, является актуальным занятием, связанным с выживанием. Целые Миры, в виде самосознания АСов могут уставать от самих себя, так же, как устаём от саморефлексии мы — люди, но в других масштабах разворачиваемого действия жизни. Мы ещё не столкнулись с постановкой этой задачи, потому что не ответственны за своё рождение и умирание, за чистоту своего восприятия. На границах нашего бытия эти проблемы решают за нас другие существа.

Саморазвитие и понимание своей природы у толтековских воинов, как и у иных развитых существ, по все видимости, есть не простое удовлетворение любопытства или желание быть компетентным во вселенском масштабе. В основном — это поиски способов отдохновения от самих себя в своём развитии, набор энергии жизни, обретение свежести восприятия и лёгкого касания ко всему в своей проявленности.

Не «оставлять следов» по положению толтеков, означает не только бережное отношение к действительности, но и некоторую игровую неопределённость в собственном сознании, свободу от стереотипов и схем. По изречению древних: обо всём знать, но полагать, что не знаешь. Только тогда можно воспринимать мир играючи — не так серьёзно, как это делаем мы сегодня. Наше перенапряжение, в итоге, приводит к бегству от самих себя с потерей функций осознания. А дальние походы восприятия, которые предпринимают толтекские воины, без соответствующих механизмов обновления вообще невозможны.

Убегая от однообразия жизни, человек стремится размыть гранит собственного образа любыми подвернувшимися способами, иногда, сравнимых со смертью. Но, не делая этого, он бы саморазрушился ещё быстрее от преследующей его саморефлексии.

Заданная природой материальная инерционность нашего тела позволяет сознанию, стремящегося к распаду, продержаться в нём известный период. В субстанции же духа такое развитие событий может завершиться мгновенно. При первом скачке из центра индивидуальности в погоне за первой, подвернувшейся мыслью, центробежные силы фрагментарности разнесут зыбкую структуру осознания. Ведь тело духа держится на волеобразующем начале и организуется лишь функциями осознания.

Следуя модели бесконечного развития, можно, конечно, предположить, что у любого существа есть тело, данное ему АСами с вышестоящего нагуального уровня, и не кому из них не приходится формировать его с нуля, будь оно энергетическим, духовным, солитоно-образным или вообще не подходящим ни под одно из человеческих определений. Но это не меняет сути дела. Очевидна тенденция, заключающаяся в том, что у существ отвечающих за свою форму сонастройки с реальностью в процессе их развития, ответственность за неё возрастает вследствие повышения её субтильности и функциональности.

Человек может относительно продолжительное время издеваться в своём невежестве над собою и своим организмом, как сосудом осознания, пока он совсем не износится и не постареет. Но на следующих уровнях осознанности с их оборотистостью и масштабностью расплата за собственную недальновидность приходит намного быстрее. Как говорил один продвинутый в определённом смысле старичок-безбожник: бог издевается над человеком, имея в виду при этом болезненную старость. Но сюда можно было бы добавить: потому что позволяет ему издеваться над самим собой.

По всей видимости, в этом заключается наша свобода выбора, наш «экстремальный» способ постижение реальности. Мы можем бесконечно долго оставаться стильными материальными мазохистами, стремящимися к смерти или стать лёгкими, почти невесомыми путешественниками вечности.

Освобождение от пут разлагающей саморефлексии на любом уровне развития возможно, при правильной постановке тоналя и его равноправном сотрудничестве с «истинной парой» — нагуалем.

«Балансируя на лезвии бритвы, становишься невесомым».

Для начала определим составляющие неразлучной пары, ответственной за проявленное и непроявленное вокруг нас. Первый в этом ряду и более знакомый нам это — тональ, отражающий наше восприятие реальности с помощью врождённой или приобретённой настройки. Весь наблюдаемый нами Мир есть тональ. Заметьте это — не сама реальность, а лишь её восприятие субъектом. В этом заложен основополагающий смысл всего бытия. Толтеки не разделяют восприятие и осознание на отдельные функции. Воспринимаем, значит, что-то регистрируем, а регистрируем по некоторым признакам — эталонам в системе восприятия, т. е. сравниваем и осознаём. В этом ракурсе всё, что хоть как-то реагирует на действительность, являются живыми существами.

Как уже говорилось выше, Мир самогенерируется в энергетическом плане через свои же творения. Камни, растения, Земля — всё живое. Если к тому же учитывать, что скрытые аспекты взаимодействий других существ не попадают в зону нашего восприятия, то мы не можем компетентно заявлять, что живое, а что нет в окружающей нас действительности. Так же как гравитационные поля звёзд и планет создают общее поле, так же каждый объект мира вносит своё поле влияния в общее физическое поле самогенерации осознанности.

То, что находится в диапазоне нашего видения плюс интерпретация воспринятого и есть тональ. Это — доступный для нашего восприятия Мир. В этом секторе реальности мы способны создавать комбинации из элементов мира. Они жестко резонируют в нашей настройке, а потому воспринимаются материальными. На самом деле мы ощущаем проявления всё той же энергии. На атомарном уровне сгустки разнообразных полей создают иллюзию материи. Мы даже не знаем до конца, существует ли Мир отдельно от нашего восприятия.

А вот, нагуаль есть лишь потенциальное восприятие реальности, которое мы можем постичь только в будущем. Это закрытая область в нашем взаимодействии с Миром и настолько, что мы воспринимаем её как пустоту. Есть в этом месте Мир, с привычной для нас материальной атрибутикой или его нет, можно обнаружить только с помощью тональной настройки. Вот и получается, что для осознающих существ реальность — это, прежде всего, настройка на неё.

Развивающийся тональ открывает возможности такой настройки, а резонирует он с доступными ему областями нагуального. Посветили «фонариком» тоналя — есть Мир, убрали фонарь — его уже нет. А если фонари разные, то и освещаемые миры тоже различные, причем по полной программе — с непересекающейся материальностью. А мы схожи друг с другом не потому, что расстилающийся перед нами предметный мир существует независимо от нас и общедоступен, а потому что фонари его генерации у нас одинаковые и выражены в виде человеческой формы в её энергетически-матричном аспекте.

Каждый человек может развить как тональную, так и нагуальную части. Целостный гармоничный тональ всегда открывает двери нагуалю, чтобы развиваться сбалансировано в этой дихотомической паре.

Мощность тоналя призывает к сотрудничеству эквивалентную его возможностям порцию нагуаля. Жёстко заданный от рождения и к тому же дисгармоничный тональ обычного человека пользуется небольшой нагуальной частью в виде сопутствующей ему удачи, более углублённого видения вещей, интуиции, предвидения. Но это несоизмеримо малая часть возможностей по сравнению с той, которой средний тональ мог бы пользоваться после его определённой реконструкции.

Наш разум целиком принадлежит к «махровой» тональной части. Рациональность, анализ, просчёт вариантов всё они вместе взятое есть элементы рационального тоналя. Ещё более грубая часть тоналя — это специфичные автоматизмы на уровне рефлексов действия и восприятия.

На граничных рубежах тоналя, лицом к лицу к нагуалю расположена душа. В общем-то, это тот же мягкий и пушистый тональ, скажем так — наиболее продвинутая его часть, трансляции которой требуют доработки со стороны алгоритмической части тоналя. Своими ощущениями, интуицией она нащупывает новые возможности и направления в жизни человека.

В своём выборе всегда следует руководствоваться тем, что подсказывает душа. Шёпот нагуаля или интуиция — её инструменты передачи знаний. А вот разум подхватывает её посыл и рационально подыскивает способы его реализации. Таким образом, душа выбирает сценарий жизни. Она стоит в истоках жизненных ценностей человека. Она ответственна за выбор битвы или той игры, которую человек принимает. Это зов сердца без принуждения и насилия, в приемлемой атмосфере игры.

После выбора своей игры, душа продолжает работать в связке с разумом, который предоставляет ей для оценки возможные варианты по достижению поставленных целей. Одна из ошибок человека заключается в том, что на этом этапе он начинает руководствоваться только указаниями разума. Его выбор сделан от души, в чем ещё сомневаться и ограничивать себя? Оказывается — нет. Согласование разума и души — процесс постоянный. К тому же разум работает в основном методом эвристического перебора вариантов, а за целевую функцию всегда ответственна душа. Без её подсказок разум запутывается в бесконечности вариантов выбора и никнет при отсутствии мотивации.

При возникновении ситуаций, когда делать нужно, но не хочется и под угрозой становится выживание, из, казалось бы, безвыходного положения в плане психологического комфорта и адаптации к ситуации выход находит именно душа. Разум в таких ситуациях обречён на неудачу. И всё потому, что душа может поменять правила игры и сонастроиться с реальностью новым способом, а разум — нет. Душа находится на пограничном рубеже познания, где нет закостенелости и всё ещё можно переписать заново, а разум, как состоявшийся тональный аспект, способен лишь обрабатывать входные данные в аксиоматически заданной среде. Душа способна нащупать дорожки, которые ведут к неизведанному благодаря тому, что сама, отчасти, есть прирученный в недавнем прошлом нагуаль. Она не забыла, что такое свобода духа.

От степени гармоничного взаимодействия тоналя с нагуалем напрямую зависит вероятность реализации нашего выбора и исполнения желаний. При полной идиллии этого тандема в совместной работе, возможны чудеса: левитация, целительство, сверхъестественные проявления, перманентная удача во всём. Тональ, как образующий вихрь из плотных слоёв осознания, ввинчивается в нагуальное пространство, вызывая его отклик, сила которого зависит от гармоничности вхождения и длительности тонального воздействия в открывающихся полях энергий.

Нагуаль одинаково усиливает нашу мощь и немощь, наше стремление к свободе и наше рабство восприятия. Он может быть другом, но также и уничтожить нас. Отметим некоторые нюансы взаимодействия с ним.

Исходя из сказанного ранее под плотными слоями осознания, будем подразумевать не материальность в том виде, в каком мы её себе обычно представляем, а ту область нагуаля, где тональ для субъекта максимально проявлен. Где его сонастройка с реальностью максимальна.

Осознание живых существ, находящихся в различных слоях нагуаля отличается друг от друга по множеству параметров. Слои нагуаля градуированы по временным, пространственным, энергетическим и ещё многим неизвестным нам характеристикам. Осознание субъекта с самого рождения с помощью интерфейсной формы проявления подсаживается в слой-складку нагуаля с целью адекватного реагирования на выбранную действительность и для его дальнейшего развития.

Своим появлением на свет в этом слое нагуаля с соответствующей тональной настройкой на него мы обязаны качеству своей осознанности, — в большей части самим себе. Именно здесь, в трёхмерном срезе реальности, мы можем развиваться, что говориться — на полную катушку и, гармонизировав тональ раскрутить приближенные области нагуаля. В идеальном варианте можно «крутануть» весь доступный нагуаль. Но пока это — прерогатива Cоздателя реальности. Мы можем это делать лишь в некоторой степени. По утверждению толтеков каждый из нас способен творить чудеса (с позиции привычного тоналя) и когда-то в далёком прошлом делал это, но забыл про свои возможности.

Отметим три варианта возможных взаимодействий с нагуалем, которые может использовать человек. Первый из них — это когда тональ особо не индивидуализирован, но очень гармоничен. В одном из религиозных толкований таким осознанием обладают божественные Ангелы — помощники.

При оперировании этой религиозно-мифической символикой необходимо сделать небольшое пояснение, выраженное в следующем. Автор приводит эти примеры как антураж для разворачивания некоторых представлений, а не для дальнейшего обожествления фигурантов библейских легенд. Образами сказочных небожителей, мифами удобно оперировать как общедоступным материалом для классификаций в целях лучшего взаимопонимания. Но точно также можно было бы оперировать математическими понятиями, которые не всем доступны. Определённые способы описаний необходимы в целях коммуникативной целесообразности.

После этой поправки предположим, что у Ангелов слабо выражено личностное волеизъявление, и они больше являются проводниками божественных указаний, нежели генераторами идей. Эти — безропотные слуги в благодати, тонко ощущающие пространственные возмущения и вибрации, «затыкают» своим гармоничным присутствием негативные энергетические дыры пространства или иные изъяны во Вселенной. Они всегда руководствуются напутствием зова абстрактного, являясь его прямым проводником.

В высших сферах бытия возможно иначе и нельзя: слишком большая ответственность за экспериментирование над целыми Мирами и приходится беспрекословно следовать указаниям духа. «Большие возможности — возросшая ответственность» — таков один из атрибутов свободы. Свобода выражается в широте возможностей выбора, но сам выбор должен быть непогрешимым. Последнее условие всё больше проявляется при движении к Абсолюту.

Толтеки отмечают, что человек когда-то находился в сфере прямого знания, как в выше приведённом варианте отношений Ангелов с нагуалем. Он всё делал слишком хорошо в согласии с неписанными законами бытия и не имел представлений о суперзначительности своего «я». Возможно, ему это наскучило, и тогда Homo-Sapiens решил самоидентифицироваться обстоятельнее. На сегодняшний день, в итоге, мы имеем гипертрофированное эго с его нагромождением нерабочих теорий о мире и о самом себе без должного сотрудничества с духом. Таков второй вариант, выбранного человеком взаимодействия с внешним полем нереализованных возможностей. Это — отход от тонально-нагуального равновесия вправо — в сторону 1-го внимания, в фиксированный тональ. Как это обычно бывает в мире людей, произошёл скачок осознания из одной крайности в другую.

Но выбор того или иного взаимодействия с нагуалем полностью определяет образ жизни. Это не теории для теорий, искусство ради искусства. Такой выбор может трансформировать сознание и тело с его перемещением-подстройкой в соответствующую складку нагуаля. И тогда: прощай вчерашний Мир, здравствуйте новые возможности.

Но пока наш негармоничный тональ запускает свой энергетический посыл мыслеформ в живую бездонность нагуаля и получает нулевой отклик или микротклик, востребованный только для поддержки его бренного существования. При этом человек подскакивает, топорщиться в свете собственной важности, но не способен заручиться поддержкой нагуаля и стать героем неведомого.

Толтеки напоминают о том, что основной капитал человека — это развитое энергетическое тело, способное погружаться во второе внимание, взаимодействуя с широким спектром неизведанного. Сила человека, в широком понимании этого слова, зависит от его способности задействовать нагуаль. Человеческие достижения они оценивают по этой способности, а не по академическим степеням и доблестным заслугам в социуме. По их мнению, человек, обременённый излишними знаниями из замшелой копилки человечества, имеет меньше шансов для обретения свободы в её парадигме — усвоение и использование объективных знаний о реальности для выживания в масштабах Вечности. С полученными же знаниями от Цивилизации пока мы смертны здесь — на Земле.

Третий способ взаимодействия с нагуалем будет реализован в том случае, когда человек может одновременно являться генератором идей, экспериментатором с реальностью, и сам её частью — продолжением в нагуале. Тогда его реализация, в качестве духовного существа будет полной и всеохватывающей. Но до этого уровня развития, конечно же, нужно дорасти.

Нагуаль — не пустое место. В нём заложены все ранее найденные алгоритмы выживания, выраженные в структуре мира и в его фундаментальной оснастке. Это рабочий кладезь знаний в реальном режиме бытия, к которому «приложили руку» все когда-то и поныне живущие существа — его же творения. В нагуале заложен гармоничный опыт всего вселенского сообщества. Подключаясь к нему, мы в соответствии со своими способностями сонастраиваемся с определённым срезом этих потенциальных возможностей, используя их по назначению. Если наши действия лежат в рамках обычного, мы относимся к этому как к данности. Но возможны и другие варианты разворачиваемых событий, так как в нагуале потенциально возможно всё.

Мы не спроста используем нагуаль как среду собственного обитания. Возможно, и нам предстоит, а может, мы отчасти уже делаем это, положить в эту общую копилку знаний лучшие достижения человеческого опыта.

Возможно, когда-нибудь в более совершенной среде человеческого осознания (не в мозгах, конечно), появятся наши собственные творения в духе — автономные единицы осознанности, рождённые намерением. И тогда, вероятно, мы тоже сможем наделять эти чада творения стабильным тоналем-восприятием и осознанием, чем наделены сегодня сами через участие чел. формы.

Такая возможность появится, когда в нашем арсенале потенциальных возможностей будет в наличии свободный нагуаль необходимый для высшего творчества духа, — та лаборатория творения высокоразвитых существ. И, наша привычная тональная среда уже состоявшихся могущественных энергетических созданий для кого-то станет нагуалем, физическим вакуумом, эфиром и т. п.

Ну, вот автор немного и потешил себя несвоевременной моделью-иллюзией этапности развивающегося сознания. Такие дальние предположения, конечно, можно выносить в целях раскачивания застывших взглядов на мир, но не следует в них углубляться и воспринимать с полной серьёзностью. Особенно в тех случаях, когда они ничего не дают в прикладном значении, кроме как одного философски обездоленного взгляда на мир. Излишнее заумствование и философии, оторванные от жизни, обычно продиктованы нашей важностью, которая растранжиривает время и силы впустую.

А теперь попытаемся чуть глубже разобраться в том: а что же это такое — этот невидимый нагуаль?

«…и ты воспримешь эту жизнь как собственную»

Автор для начала хочет уведомить читателя, что описание нагуаля (бога?!) дело заведомо провальное и невозможное. Но попытка — не убыток, тем более что автор призывает не останавливаться на любом текущем описании, а рассматривать их, например, как отдельные пригнанные друг к другу камни, которыми вымощена дорожка, ведущая к заветной цели.

Учёные сравнительно недавно пришли к выводу, что заполняющий всё пространство физический вакуум является равновесным состоянием вещества. В нём присутствует всё, находясь в потенциальном состоянии развёртывания. Замораживание одних компонент и проявление других вызывает отход от его равновесного состояния и появление материальных форм. Такую выборочную фильтрацию, в трактовке людей знания, обеспечивает сонастройка воспринимателя с реальностью.

Понятие физического вакуума перекликается с толтековским определением великих диапазонов эманаций, которые остаются на уровне нейтральной энергии до тех пор, пока в них не внесена аберрация наблюдателя. Таким образом, получается, что «ничто» или вакуум есть естественное состояние Вселенной. А, всякие там «уплотнения» — галактики, планеты и мы, в том числе, являемся некими отклонениями от первоначального равновесия вездесущего намерения.

Ну, как после таких научно подкреплённых утверждений можно считать себя нормальным даже по врождённому естеству в равновесной Вселенной?! Всё что отклоняется от равновесия, быстро погибает. Принять это за шутку или в серьёз — судить читателю, но, очевидно, чем плотнее и механистичнее распростёртые в разных плоскостях Вселенной миры, тем меньше в них возможностей выбора и шансов на выживание. А мы ещё до конца не понимаем, насколько «свёрнут» наш 3-х мерный мир в плане возможностей, не имея вариантов для сравнения.

Как говорилось ранее, исходя из своей врождённой сонастройки, мы формируем пространство материальности в нагуале, обращая его в тональ, только для себя, в своём восприятии плотных форм. И хорош ли наш мир, — внутри этого мира до конца нам не разобраться.

В этом ключе сформированный тональ можно так же определить как проявленный нагуаль для конкретной единицы осознанности. Если быть ещё более точным, то даже не сама человеческая форма в её выраженной материальности обеспечивает привычную для нас настройку на мир, она сама — продукт этой сборки. Компоновка происходит в вышестоящем уровне нагуаля, в энергетических полях удалённого для нас синтаксиса. Наше тело, как и наблюдаемая материя, находится в сравнительно большем резонансе взаимодействия с самим с собою и с окружающей его материальной действительностью, чем осознание. Его функционирование ещё жёстче предопределено, чем, например, наша мыслительная деятельность. Бренный остов нашей разумности — тело — является особым видом энергии, для трансформации которой необходимо большее усилие, чем для корректировки недочётов работы сознания.

Принципиальной же разницы в этой игре энергий нет, поэтому форму тела в принципе так же можно менять, как и концепции сознания. А характеристики плотных или мягких полей различной проявленности закладываются на более абстрактном уровне вышележащих над-реальностей. Так, например, сотрудники конструкторского бюро, как творческая элита некоего завода(сознание), оперируя лишь бумагой и карандашом, определяют и планируют работу технических мастерских или цехов, штампующих по их чертежам различные железяки(тело). А в принципе можно переплавить или переделать и железяки, и разогнать, протирающее штаны, само конструкторское бюро.

Настройка восприятия представляет собой алгоритм выбора тех или иных эманаций — блоков, комплексов, пучков, — разнящихся по назначению структур. По своей природе она утончённее самих эманаций. Толтеки называют её всепронизывающей волей, — тем клеем, который скрепляет образовавшиеся формы. Наблюдение эманаций доступно для людей знания, а вот действие Вселенской воли нет. Почему Миры собираются, так или иначе, недоступно для понимания даже этим — много достигшим в постижении природы вещей — адептам жизни. Этот удалённый синтаксис выпадает из их диапазона восприятия. По всей видимости, он принадлежит ещё более развитым на лестнице иерархии АСам с их непостижимым и абстрактным нагуалем для нас.

Намерение в отличие от воли характеризуется как процесс в большей степени творческий. Намерение творит, а воля удерживает состоявшиеся творения в стабильном состоянии. Одной рукой Творец вливает в свои миры жизнь, а другой удерживает всю композицию в целом. И каждый нижележащий слой нагуаля структурируется волей вышестоящих по развитию сущностей — их Создателей.

Отметим, что градации на нагуально-тональные слои мы производим со своей колокольни. Из систем отсчёта других воспринимателей они, очевидно, будут выглядеть иначе.

Исходя из диалектики и безбрежности развития всего живого, можно предположить, что и физический вакуум так же является нагуалем в нагуале ещё более развитых существ, чем наши непосредственные Создатели. Его кажущаяся прозрачность или ничто — Великий предел, Дао — могут оказаться жёсткой материальной субстанцией и очередным тоналем для местных уровневых обитателей. Мир слоёв и матрёшек, вставленных одна в другую, где все пространства связаны и пронизывают друг друга, но в тоже время недоступны одновременно, а только по мере прохождения единицей осознанности каждого слоя и с подбором ключика восприятия, как опыта личной трансформации к следующему уровню.

Наука ещё долго будем разбираться с природой физического вакуума, не замечая при этом, что система отсчёта восприятия людей находится лишь в одной слой-складке нагуаля; её объемлет следующая, итак, по бесконечной линии до призрачного Абсолюта. Поэтому аксиоматика найденных законов всегда будет безнадежно ускользать при расширении границ восприятия. И для человека полезнее было бы находиться в том самом нагуально-тональном равновесие, при котором открывавшиеся законы оптимизировали бы развитие восприятия-осознания и помогали ему в путешествии по неведомому, а не фиксировали его в одном срезе мира.

Следующие уровни нагуаля можно исследовать, трансформируясь в другую, соответствующую им параметрам, преображённую сущность с иными открывшимися для неё возможностями. Если говорить наукообразным языком, то это произойдёт в четвёртом измерении или на другой несущей частоте материализации, но суть не в этом. Важно то, что субъект должен сам измениться, причём кардинально — на уровне изменения или расширения диапазона восприятия и соответственно своей формы. Иначе «до небес» не дотянуться — не те параметры сознания и сонастройки с новой реальностью, предъявляющей другие требования.

Если использовать для сравнения компьютерную тематику, то можно сказать, что нагуаль является продолжением нашего биокомпьютера во вне, в чём просматривается принцип единства всего сущего. Мы в этой аналогии, как и элементы ПК встроены в живую ткань различных полей нагуаля по принципу нисходящей функциональности. Вышестоящая система может обращаться к нижним уровням в большем плане, чем при взаимодействии снизу-вверх. Для полноценного общения снизу, необходимо почерпнуть знания и стать равными. Но для дальнейшего развития необходимо пройти через уровневый нагуаль и соскользнуть на следующий уровень по мостику в бесконечность.

Безусловно, человек находится не на высокой ступеньке развития. Всё что мы можем сегодня на уровне намеревания духовных форм, так это — распылять нежизнеспособные мыслеформы, создавать грубые и малополезные эгрегоры в контексте разрушающей деятельности человека на Земле. Основное творчество, если его можно так назвать, происходит у человека в мире вещей и предметов — в этой жестко заданной тональной комбинаторике. В этом плане мы ничего нового не создаём, а оперируем врождённым восприятием, то есть создаём средствами данного мира. Намерением напрямую мы ещё не ваяем, а, пользуясь лишь толикой своего воображения, в основном творим руками, механизмами, оперируем физикой и химией явлений и т. д.

Как указывалось выше, различные слои нагуального присутствуют друг в друге: что наверху, то и внизу. Присутствие это почти неразличимо для нас по причине разности уровневых сонастроек. Тем не менее, существующая в научной среде теория нулевой точки отчасти подтверждает положение об их физической взаимосвязи. В ней рассматривается возможность перекачивания энергии из одного измерения в другое в некоторых пограничных условиях, например, при сверхнизких температурах.

На первый взгляд такие эксперименты могут показаться невероятными, — как будто нарушается закон сохранения энергии. Она берётся из ниоткуда! Фактически же энергия черпается из других складок нагуаля, из тех Миров, которые для нашего восприятия почти неразличимы. Но отчасти с помощью передовых технологий мы научились «хватать их за хвост». Наши материальности в пограничных областях спектра всё-таки где-то пересекаются. Но эти процессы извлечения энергии, скорее всего, будут нестабильными, так как в этом случае другие измерения вскрываются не утончённой настройкой восприятия, а грубым техновмешательством.

В параллельные пространства сначала нужно войти целостным восприятием (материализоваться) и стать их полноценными обитателями, а затем пользоваться, ставшими доступными их источниками энергии. Мы же запёршись в клетке материальной формы, сквозь её решётку очередным «научно-гамадрильим» приёмом пытаемся дотянуться до лакомого плода, упавшего из бесконечности.

Нагуаль живёт своей внутренней жизнью, не проявленной для нас по причине отсутствия полномасштабной настройки на него. Это почивальня осознания АСов с их завуалированным бытиём. Случайным образом, включаясь в его работу, мы охватываем своим сознанием неизвестные уголки глобального осознания полные неожиданностей. Это не тональный план личных ассоциаций, а глобальное включение во вселенскую сеть невероятных возможностей.

К примеру, когда пользователь ПК выходит в сеть Интернет, он может ставить перед собой одни задачи, но, натолкнувшись на череду заманчивых предложений и поток рекламы, уйти от темы, забыв про первоначальный замысел.

Вот так же и мы, увлекшись своим единственным миром, погрузились в лунку всеобщей озабоченности человеческого вида и потому лишены возможностей для свободного плавания. Нас завлёк единственный Мир непреложным фактом нашего рождения в нём, и мы забыли про остальные. Толтеки полностью убеждены в том, что лишь только коллективные завесы мыслей людей являются барьерами нашего восприятия. Больше нас никто и ничто здесь не удерживает.

Воины духа, принимая во внимание, что всё есть игра, тем не менее, тщательно следят за автономной устойчивостью своего осознания, не изменяя первоначальным планам в основном по причине — дисциплины и целостности формируемого самосознания. Как указывалось выше, отсутствие этих качеств за пределами человеческой формы в пространствах нагуаля приводит к смерти.

Самосознание же людей знания эффективно формируется, когда в нём имеется каркас или, другими словами, стержень осознанности.

«Я гораздо охотнее был бы целостным человеком, нежели добропорядочным».

(Карл Юнг.)

Человек в своей жизни, придавая значимость той или иной деятельности со всей серьёзностью, обычно, саморефлексирует в них. Саморефлексия означает отсутствие дисциплины в обращении с миром. Она сковывает человека, когда он перенасыщается жизнью, когда у него иссякает искренний восторг от непорочного взгляда на реальность.

Отсутствие беспристрастности и непредвзятого отношения к своим занятиям приводит к накоплению негативного опыта. Такой поворот в работе сознания ведёт к усталости и апатии на пути к любой выбранной цели, а в конечном итоге, — измене ей.

Мы всегда изменяем тому, что притупляет и изматывает наше осознание. Большинство из нас делает это непроизвольно. Зачастую, человек внешне выполняя обременяющие его обязанности, внутренне уже давно изменил им и всему тому, что с ними связано. Это весьма некорректный приём по отношению к самому себе, потому что в этом предательстве некоторых сторон своей жизни и соответственно самих себя теряется стержень осознанности и вместе с ним наша индивидуальность. Очень часто мы занимаемся глубинным самообманом, и только на поверхности своего эго создаём удобные, но ненадёжные иллюзии.

Накладывая табу на память о негативных сторонах своей жизни, человек постепенно утрачивает собственное самосознание, постепенно теряя из виду отдельные островки своей «личной истории». В сознании образуются «дыры» беспамятности. В итоге, оно распадается, теряя целостность, а вслед за его тонкими энергетическими структурами, распадается и наше тело. Этот процесс долгий и не для всех очевидный.

Жизненные неприятности в виде определённой части приобретённого человеком опыта как паразиты духа мешают ему воспринимать себя едино. Из-за этого некоторые эпизоды нашей памяти, причиняющие боль как будто находятся под карантином, в спячке. Но только для нашего псевдо умиротворения. Из своего вынужденного подполья они ведут свою подрывную работу. А без интеграции всех частей сознания духовные поиски заходят в тупик.

В связи с этим люди знания, прежде всего, стремятся к достижению внутреннего единства и целостности, к метацели сохранения своего ядра осознания. А все остальные текущие задачи рассматривают как второстепенные, которые работают на неё, подзаряжая своим разнообразием. Только в этом случае — внутренней сбалансированной однородности — осознание может гармонично и беспрепятственно двигаться по нагуалю как вода (течение) в воде; оно выполняет текущие возникающие задачи, и одновременно осуществляет свою метамиссию. Если — нет, то застревает там, усугубляя свое положение конгруэнтным откликом зеркального нагуаля: опасения ведут к страхам, важность — к нетерпению, господству и т. д. Неосознанные возмущения в сознании надолго фиксируют его в поле быстро реагирующего нагуаля. Да так, что очередной поспешный выбор, необдуманное действие становятся избранной ловушкой.

Какие же практические выводы можно сделать из сказанного?

В начальных вылазках в нагуаль не стоит преследовать узко выраженные цели. Например, индейцы традиционно с помощью растений силы очищают тональ, разбираясь со своими возникающими видениями в поисках пути. У них нет конкретной задачи в этих вылазках в неизведанное. Нагуаль погружает их в атмосферу образов, к которым они не равнодушны по причине своей слабости или глубинных предпочтений, — над чем приходится призадуматься.

При соприкосновении с этими безбрежными пространствами Вселенского Разума несовершенное сознание может не справиться с потоком новых представлений. Не все возникающие обстоятельства в нагуале, способен верно трактовать индивидуализированный и обособленный тональ. Текущие инсайты в их крайних формах, могут принимать форму как катарсиса, так и помешательства. Поэтому в пространстве нагуаля желательно настраиваться на волну обучения, а не на достижение личных целей. Обучаясь, можно управлять.

Почву для управления намерением в нагуале толтековские воины культивируют постоянно. Для этого они используют свои владения — этот Мир, как первичное средство игры восприятия, так и производные от него — свои мысли, состояния, ощущения. Неоднородность наблюдаемого мира, как и собственные модальности осознания, они применяют, во-первых, в качестве энергии мотивации к жизни, во-вторых, для создания своего беспристрастного центра присутствия — «свидетеля жизни», и, в-третьих, для непрерывной самоидентификации. Обо всём этом сейчас и пойдёт речь.

В отличие от некоторых видов практик, в которых медитирующий наблюдает своё течение мыслей и затем плавно их отпускает, не отдавая предпочтений ни одной из них, воин духа в случае, когда мысли возникают, рассматривает свою ментальную игру как проявление любопытства к миру, а значит и его стимуляцию к жизни. Другое дело, что происходит это с ним не так часто как у обычного человека с его непрекращающимся внутренним диалогом. Но в том то и вся суть, что толтеки с должным вниманием и уважением рассматривают нужды каждой отдельной мысли как некоего запроса. Они понимают, что их мысли — это составляющие их энергетического тела с которым (в котором?) им в дальнейшем жить. После их рассмотрения и сатисфакции, многие из них в дальнейшем уже не докучают своей назойливостью или же становятся элементами пути сердца. Эту работу по выявлению своих различных мотиваций они называют перепросмотром.

Кроме использования своих мыслей и состояний в виде мотивирующей энергии, толтекский воин параллельно проводит другую часть своей исследовательской работы. Прорабатывая накатывающие на него впечатления и сопутствующие им интерпретации, он позиционирует своё второе «я» — наблюдателя происходящего всегда где-то между ними, не отождествляясь не с одной из них. Чем разнообразнее среда, в которой он находится, тем больше материала для самоопределения и понимания своей предрасположенности.

Порой мы не замечаем того, с чем отождествились. Нами незаметно управляет то, что нас окружает и то, чью меру влияния мы плохо осознанём. Будь это — человек, ситуация, наши занятия, пища, распорядок или любимое состояние. Только находясь в различных обстоятельствах и на материале сравнения своих реакций в них можно выявить свои привязанности. Находясь постоянно в одном месте, с одним и тем же окружением и в однообразных отношениях, почти невозможно распознать свои привычки; особенно в тех случаях, когда не достаёт опыта жизни. Они плотно сплетаются с нашим бытиём.

Читатель может заметить, что все люди в процессе жизни приобретают подобный опыт, но воины духа делают это целенаправленно. Они очень часто, особенно в начале своих поисков, меняют манеру своего поведения и формы внешних взаимодействий, чтобы лучше понять свою суть. Они понимают: путь сердца настолько ненавязчив, что легко может затеряться среди тяжелых столпов привязанностей и бурелома привычек.

Толтекский воин духа имеет в запасе пачки теорий и повествований о жизни, при этом, не отождествляясь с ними. Он верит, не веря. В его внутреннем мире стержень осознанности находится в равнодействующем силовом поле видимых вариантов развития ситуаций. И чем их больше, тем отрешённее его позиция, при правильной постановке задачи и взвешенности приложенных усилий. А свободу выбора он организует в масштабах видения бесконечности. Находясь в подвешенной позиции, как в невесомости намного легче оттолкнуться в любую сторону и полететь хоть куда — любой выбор не обуза. Можно стать королем, и не в напряг — нищим, но не навсегда.

Возможными теориями, предположениями воин духа структурирует себя и балансирует в созданной им невесомости вариантов выбора. Он всё имеет в виду, ни к чему не приближаясь вплотную, и использует свои знания по мере необходимости, притягивая их с периферии видимости. Большинство выборов из мира людей для него являются малоинтересными и потому равнозначными. Это — не его план жизненных предпочтений. Он назначает им второстепенные роли, включая в свою доминанту обретения целостности.

Люди знания используют импульсы внешней и внутренней среды не только, для формирования отрешённой позиции в пространстве выборов, в котором они корректируют своё состояние присутствия или «свидетеля» жизни, но и для непрерывной самоидентификации. Это условие необходимо для осознания себя в духе. Если с предыдущими практиками мы как-то соприкасаемся в процессе жизни, то это занятие большинству из нас малоизвестно, так как не находит своей применимости в жизни людей.

В системе Г.Гурджиева действия направленные на растождествление с потоками мыслей и делами обыденности, при периодическом обращении внимания на себя называются самовоспоминанием. Толтекский воин, находясь в любой ситуации, проделывает на первый взгляд забавную процедуру: постоянно напоминает себе — кем он является. Но почему он делает это, ведь беспамятством он как будто не страдает? Для него ответ очевиден: потому что, этот жест самообращения, как элемент сталкинга помогает ему в дальнейшем пребывать в нагуале, где без самоосознания духовное тело скоротечно распадается.

Такая, казалось бы, простая работа по выслеживанию самого себя, при неумелом подходе может очень быстро привести к саморефлексии. Принцип её возникновения прост — повторение одних и тех же состояний и приёмов в работе сознания. В жестах самообращения есть ловушка, — велика вероятность очень быстро надоесть самому себе. И тогда духовный путь может обернуться сущим наказанием.

Например, когда при медитации делается процедурное усилие для того, чтобы рассмотреть приходящую мысль, а потом отпустить её то невольно образуется некий алгоритм внутреннего действия. Но любая схема без импровизации и творческого подхода становится малоинтересной и человек очень скоро теряет мотивацию к её использованию. А без достаточной энергии и воодушевления любое дело чахнет на корню.

Воин свободы старается избегать схем, особенно касающихся его внутренней работы. Постоянство процесса интроспекции он размывает множественностью контактов с реальностью. Его периферия взаимодействия расщеплена их многообразием, но центр всегда стабилен, омываясь в проточности ореола отношений с действительностью. Такую отстройку намного легче сделать, находясь в тонально-нагуальном равновесии. Нагуаль никогда не даст расслабиться тоналю, предоставляя ему непрерывный поток обескураживающих сюрпризов. В таких обстоятельствах невольно приходится поддерживать состояние гармонии, иначе неведомое будет удручать или «раздавит» энергетическими фактами, что вполне возможно в нагуальном «трансформере».

На первых порах усилие по самоосознанию может мешать другим делам, как впрочем, и любое другое параллельное действие. По этой причине обычный человек не способен заниматься самовоспоминанием эффективно, — он быстро устаёт от него и не видит в нём необходимости.

Как было сказано выше мы в большей мере самоидентифицируемся через окружающий нас мир. И с увеличением негативного опыта по мере нашего взросления, каждый старается всё больше отстраниться от состояния свидетеля своей проявленности. К тому же обращаться к сути своего «я» человеку нет никакой необходимости с его озабоченностью внешней стороной жизни. Он не собирается формировать духовное тело, основанное на внутренней целостности и однонаправленности сознания. Ему достаточно устойчивости человеческой формы и окружающего мира, где его положение в нагуале фиксировано от рождения. Асы позаботились о нашей структурированной колыбельке в образе мира. Но эта устойчивость — временная, так как наше энергетическое тело по обыкновению формируется стихийно, а его «сборка» идёт случайно-аляпистым образом. Например, с таким же успехом можно было начать строительство небоскрёба без проектных чертежей. Очевидно, что, в конце концов, такое здание скособочится и завалится на бок. Точно так же не связанные и конфликтующие между собой фрагменты жизненного опыта разрушают нас.

Нужно отметить, что при неумелой практике непрерывного самосознания могут появиться побочные эффекты. Например, затруднения при засыпании, навязчивость некоторых сновидений. На начальных порах от этого страдает качество сна и появляется разбитость в бодрствовании. Воин духа принимает эти явления в рабочем порядке, не упуская из виду перспективы своего развития. Тем же, кто не заинтересован в духовном преображении подобные эксперименты, в самом деле, покажутся бесполезными и разрушительными.

Саморефлексия — застойное явление. Она размывается, когда присутствует элемент игры с её различными, не всегда точно предсказуемыми вариантами исходов. Эта неопределённость даёт ощущение свежести и обострённости восприятия, чего, например, не скажешь об индульгировании в серьёзности занятий взрослых людей. Низкий уровень энергии у обычного человека, связанный с малоподвижностью точки сборки не позволяет ему постоянно самоосозновать себя. Поэтому для начала нужно позаботиться о хорошем самочувствии, бодрости духа и беспристрастности к подобным занятиям. Нужно научиться приветствовать свой очередной выбор, каким бы он не был. Только при полной ответственности за дерзость или спокойствие своих желаний возможно непрерывное действие самоосознания.

Воин духа способен преследовать свои цели и не уставать от них, имея в своём арсенале ещё одну абстрактную практику — не-делание. Из базовой пустотности этого занятия, так же, как и из интенсивных, но сбалансированных взаимодействий с миром он черпает свои силы.

Не-делание не есть безделье. Оно превосходит его. Это — намеренное поддержание равнозначности в любом занятии. А также сознательное использование антидействий, направленных на размывание текущей обыденности в пику привычного. Как говаривал один древний маг: «ищи силу в своей противоположности». Настоящим не-деланием, если можно так выразится, занимаются «рыцари безделья», которые как стражи своей свободы неусыпно следят за появлением привычек и автоматизмов, чтобы своевременно избавиться от них. Они не делают то, что привыкли делать. И не столько во внешнем плане, а сколько в действии восприятия, потихоньку расформировывая врождённые функции чел. формы и осознанно изменяя их прикладное назначение. Например, могут смотреть не только глазами, но и видеть энергии.

Примерно таким же образом структурированный тональ поддерживается обволакивающим и утончённым для него не-деланием нагуаля, той инфраструктурой невидимых перекрёстных связей с бесконечными вариантами действий в равновесной Супер-реальности. Воин постоянно выбирает из них те антиподы сложившихся представлений, которые размывают его текущие отождествления. Эта книга, например, в определённом смысле является не-деланием по отношению к сложившемся представлениям о реальности.

Можно с уверенностью сказать, что все толтековские практики, как и вся жизнь воина, направлены на формирование непрерывной самоидентификации в различных положениях точки сборки его осознания реальности, как итогового результата усилий. Автор лишь перечислит некоторые из этих вспомогательных техник, не разъясняя их сути, потому можно придумать кучу подобных этим упражнений, зная, какая общая цель при этом преследуется.

Стирание личной истории, смерть-советчик, бег силы, перепросмотр, сталкинг, не-делание и, наконец, осознанные сновидения — все эти вместе взятые техники развивают качества, при которых утончённое самоосознание способно на длительное путешествие в духе, без заражения его саморефлексией. Путей бегства от неё человек выдумал предостаточно, но, как правило, вместе с ними с водой из ванны выплёскивается и сам ребёнок. Человек постоянно убегает от самоосознанности, теряя себя в множественности своих незначительных второстепенных занятий, в бесконечных отражениях от зеркал своего эго.

Не-деланием можно заниматься в потоке энергии, а без него эти занятия, в самом деле, будут выглядеть как обычное безделье. Если подходить к практике самовоспоминания с небольшим уровнем наличной энергии, то не хватит интенсивности осознания для того, чтобы поддерживать её непрерывно — заест всё та же саморефлексия. Поэтому нужна «встряска» и пересмотр синтаксиса застойных энергий с помощью вышеуказанных сопутствующих техник и других жизненных занятий. Каждый человек в свойственной ему манере периодически «вытряхивает» себя из рутинных жизненных обстоятельств. Но чаще бывает так, как у той нерасторопной вороны: выдернула клюв, застрял хвост; вытащила хвост, увяз клюв и т. д.

Самоосознание — не простая концентрация на своём «я», или на дыхании, на ходьбе. Что-то большее заставляет воина духа с ростом его «профессионализма» постепенно отойти от всего и остаться один на один с первопричиной реальностью. Вся пена его беспорядочных «снов» о действительности вдруг растворяется у ног преобразившегося осознания, и он бесстрастно воспринимает бытиё, как тотальное не-делание. Это есть его последнее «развлечение», которое приходит естественно само собой после долгих поисков. Толтеки говорят, что на них начинает беспрестанно «давить» 2-ое внимание. Оно плотно «упаковывает» их внимание в боевую единицу осознанности.

Непрерывное самоосознание есть постоянное нахождение нового ракурса видения мира и себя в нём. Это — импровизированное творение своего восприятия. Не уставать от собственного контроля жизни и навязчивости собственного образа, оставаясь жизнелюбом — одна из главных задач эзотерики. Но решаются эти задачи легко, подобно дуновению ветерка, как будто их и не было.

Беспристрастно кататься на острие молнии своих ощущений или сидеть в позе лотоса на извержении вулкана своей пробуждённой энергии. Контролировать всё без контроля, наступать, будучи всегда расслабленным — таковы метафорические образы парадоксального тонально-нагуального равновесия во внутреннем самосозерцании.

Вероятно и наши АСы не смогли бы долго удерживать Миры, в одном из которых мы живём, в своём созидающем намерении творцов, если бы их жизнь была для них скучна и малоинтересна. Они находятся в своей нескончаемой игре, в поиске вечной мотивации для продления своего осознания и жизни. Играет ли бог в кости (в вероятность)? Или иначе: осталось ли в его жизни место для тайны, открывая которую, можно испытывать радость, подобно тому, как ребёнок радуется пролетающей бабочке, цветку, щебетанию птиц?

По всей видимости, у наших Создателей всё это есть за их границами непознанного. И даже в большей степени, чем мы можем это себе представить. Их жизнь просто не может быть не переполнена тайной. А как же иначе? Если бы Абсолют не был тотально беременен метаморфозами непрекращающегося саморазвития, то очень быстро «смертельно» заскучал в своей бездонной Вечности.

Мы ещё не до конца осознали значение рутинной саморефлексии в нашей жизни, и потому смирились с её приходом. У неё есть и другое финальное название — распад и смерть осознания.

Некоторые из нас утешают себя тем, что всё идёт к лучшему, или тем, что за нас там — на верху найдут нужные ответы и примут маргинальные решения, но, в итоге, мы просто засыпаем, отгородившись от всего сном неведения.

И может, поэтому нам не протягивают открытую руку наши Создатели, — чтобы мы острее почувствовали ответственность за формирование собственного осознания. И, где-то, там — на подступах к непознанному, космическим Архитекторам и Создателям Миров, вероятно, тоже не на кого опереться на самом краю их светоносной Супер-реальности. За которой нет иллюзиона перевоплощений, а только холод бесконечности. Там, где всё исчезает бесследно и где у края Света находится кладбище богов. ()

Итак, подведём итог сказанному.

Воин ответственен за своё самоосознание в духе, без которого он распадается как облачко тумана. Его клей конфигурации духовного тела — это образующее действие личного намерения. Он использует явления и объекты мира для собственного самоопределения и текущего разотождествления с ними, чутко балансируя на грани этих противоположных занятий и оставаясь потенциально свободным. Свои многообразные реакции на мир и сама действительность ему необходимы для процесса постоянного позиционирования центра своего второго «я» — состояния отрешённого свидетеля окружающей его действительности. Основная его сила — это сила невмешательства в действии жизни.

Воин духа предпринимает эти шаги для того, чтобы не обрасти схемами интерпретаций и не надоесть самому себе в преследующей каждое живое существо рутинной саморефлексии — самопоглащённости собственным образом. Ведь степень раздутости нашего эго пропорциональна степени нашего рабства, отсутствию выбора.

Он понимает, что неправильная организация стержня самоосознания ведет к потере жизненной мотивации и, в итоге, к гибели. В теле духа невозможно отдохновение от тяжёлого образа эго общепринятыми способами самозабвения или сна, пусть даже кратковременного. Любое бегство от самого себя или забвение приводит к мгновенному распаду. Духовное тело — весьма эфемерная субстанция, образованная непрерывным самосознанием; любой вид сна в нём подобен катастрофе. И нужно так любить свою жизнь, чтобы впечатления от неё давали силы к постоянному торжеству её переживания.

А в жизнь после смерти без должной подготовки осознания воин духа попросту не верит по прагматическим соображениям: чтобы быть максимально действенным в отведённой ему жизни на Земле, в его стремлении к свободе.

«Дружба, заключённая на небесах».

В энергетической конфигурации людей толтеки отметили четыре характерных типа, условно названных по сторонам света для женщин: западный, северный, восточный, южный. И с теми же признаками направленности, но с учётом специфики мужских черт — для другой половины человечества: человек за сценой, человек действия, учёный, курьер.

Характерные черты для всех типов, приводимые в этой системе, не являются ни хорошими, ни плохими. Эти качества врождённые, а не приобретённые. Использовать их можно и с пользой для себя, и во вред. В основном они выражаются в определённых манерах избегания саморефлексии и в способах восстановления жизненных сил. Читатель может с пользой для себя распознать свой тип, оценив его свойства.

Безусловно, врождённость тех или иных качеств обозначает лишь степень «зашитости» неких программ, которые на отдалённом шаге индивидуального развития можно всё-таки «перезаписать», как и схемы восприятия, запечатлённые в форме сонастройки с реальностью, т. е. — в нашем теле. Но то, что мы пока не можем изменить, нельзя сбросить со счетов и поэтому с этим следует считаться.

Итак, начнём с рассмотрения западного типа. Этой категории людей согласно их энергетической конфигурации не свойственна логичность высказываний, прямолинейность, структурное изложение материала. Им необходимы отступления от своих заключений, их маскировка, рекогносцировка, различные поправки, пространство для смысловых манёвров и т. д. для одной цели — отдохнуть в это время от своих же идей, смахнуть налёт саморефлексии. Таково свойство их натуры.

Если рассмотреть на утрированном примере как западный типаж берёт препятствие — стену, то при возможности он вообще бы не полез на неё, а обошёл или же нашёл другой неординарный способ её преодоления. При отсутствии выбора этот «Шалтай-Болтай», особо не задумываясь, ориентировочно находит в преграде слабое место, мобилизуется в пробивной кол и бьёт с огромной силой. После нескольких таких ударов его ресурсы жизненной активности быстро иссякают — не в его правилах действовать открыто, в лоб и слишком долго. И вот, он уже безвольно повисает на этой самой стене, а чуть позже стекает по ней и весёлым искристым ручейком незаметно устремляется в неизвестном направлении. При этом, совершенно забыв, что совсем недавно был грозным оружием. Там он быстро оправляется, приходит в себя и вскоре с нового направления наносит сокрушительный удар.

Западный тип относится к выраженным циклоидам, ему требуется пауза для восстановления сил, точнее — для ухода от саморефлексии.

Поддерживать любой образ, особенно ярко выраженный, и не инфицироваться им — задача не простая для каждого типа людей, стремящихся к свободе. Рассматриваемый типаж, будучи воином, тонко чувствует рубеж, из-за которого ему будет сложно вернуться не заражённым ролевой игрой в той или иной сфере жизни, так как его характерная черта — со всей силой образа входить в роль, целиком вкладываясь в приложенное усилие. Отчасти его центр осознания при этом смещается на периферию, и ему нужна пауза для реабилитации. В одни моменты он может быть силён как Геракл, а в другие слаб и податлив как промокашка.

Циклоид интуитивно выбирает последующие состояния с энергетическими характеристиками противоположными предыдущим. При периодических переходах с одного полюса на другой он освобождается от модуляций каждого из них, оставаясь в нейтральной зоне, и использует резкие перемены в своих состояниях для освобождения энергии точкой сборки в её колебательном движении маятника. Таким образом, он сбрасывает груз саморефлексии, который к нему пристаёт, при его неимоверном приложении усилий на полюсах состояний. Врождённый девиз его энергетической конфигурации: «ищи силу в своей противоположности», и он делает это со всей наглядностью.

В отличие от западного типа, северный фигурант выглядит более стабильным и могучим в своей повседневной деятельности. Его пиковые усилия может быть не настолько мощны по сравнению с предыдущим типажом, но они с лихвой компенсируются неуклонностью и постоянством движения к цели. Северный представитель рода человеческого, как великан с огромной дубиной будет размашисто долбить по стене до полной победы, лишь изредка смахивая пот. Его запас мощности огромен, поэтому он не особенно изобретателен в действии. Со стороны его работа может выглядеть рутинной, но не для него. Этот тип практически не знает что такое саморефлексия. Его сила и жар сжигают её на корню. Если он и попадает под её воздействие, то только на протяжённых периодах самонаблюдения. Тогда его редкие кризисы, которые бывают, может быть, один или два раза в жизни подобны краху.

Видимая его слабость — в том, что в его непреклонной настойчивости он не всегда выбирает оптимальные решения. Это отличный тактик, но не стратег. Его поле деятельности чётко определено, это — не циклоид с его амплитудой действий. Своей дубиной он будет колотить с разных рук, из-под мышки, прогнувшись или встав к преграде спиной для разнообразия и смены группы мышц, но его особо не будут заботить кардинальные перемены и поиск эффективных решений. Его жизненная простота и незатейливость суждений позволяют ему отдыхать и вкалывать до пота одновременно.

А вот южный тип действует во многом противоположным образом, его кредо — это вкрадчивость и проникновенность. Используя свои качества обаятельности и мягкости, он дипломатично обойдёт любые препятствия, или же легко заполнит пустоты и трещины в них, как всюду проникающий воздух. И преодолеваемая преграда, в конце концов, обрушится изнутри, растворившись в его обходительности. Южный представитель в присутствии других типов саморефлексирует намного реже их. В жизнерадостном и гармоничном отношении к миру он умеет восстанавливаться почти мгновенно. Излишнее напряжение и насилие над собой ему совершенно не свойственны. Он заражает окружающих оптимизмом и в этом — его сила.

Достичь гармоничного отношения к миру возможно, постепенно размывая свои личностные претензии и амбиции. Поэтому южный типаж, при своей внутренней однородности и врождённом миролюбии не очень настойчив как личность в достижении своих целей. Его желания не так сильно выражены, чем у остальных. Он легко адаптируется к сложившейся обстановке, быстро находит подход к людям. Из них получаются хорошие помощники, лазутчики (разведчики) и информаторы, но роль резидентов с правом принимать ответственные решения — не для них.

В групповой деятельности южному типу нужно руководство. Они создают невесомую атмосферу непринуждённости в коллективе, но вот целеустремлённостью и глубиной помыслов их наделяют другие типы. В одиночестве же они могут потерять ориентиры движения, попасть в крайне неблагоприятные обстоятельства и, в итоге, впасть в саморефлексию, утратив смысл своего существования.

В том же примере преодоления преграды, следующий — восточный типаж не станет торопиться крушить стену, как это делали северный и западный типы. Сначала он проведёт анализ, изучая структуру и свойства препятствия, его слабые места. И если западный тип делал это приблизительно, а северный дубасил куда попало, надеясь на свою удаль, то восточный затратит продолжительное время, чтобы провести тщательное исследование. Поэтому сил для преодоления препятствия ему понадобится совсем немного, особого достатка которых у него и так нет, а имеющиеся резервы уходят в основном на анализ и классификацию свойств изучаемого объекта. А так как излишние интерпретации — прямая дорога к саморефлексии, то, как её следствие, в его свечении энергетического тела наблюдаются темные пятнистые участки и перепады свечения.

Интенсивность самоосознания у восточного типажа зависит от продуктивности моделей представлений. Саморефлексия настигает его не сразу как, например, это бывает у западного типа, а то там, то сям, при концептуальном замораживании точки сборки в текущих представлениях о мире, которых у него множество. Ему постоянно приходится избирательно «отряхиваться» от тяжести некоторых концепций с их инерционностью, как явно выраженных вторичных функций осознания. В его свечении энергетического кокона всегда что-то меняется, но медленнее, чем у западного типа и ещё медленнее, чем у южного, а потому выглядит это, как перемежающиеся светлые и тёмные пятна. Если он забывает во время отказываться от навязчивости своих идей, то надолго застревает в своих концептуальных тупиках, теряя жизненные силы.

Если рассматривать характерное свечение энергетических тел остальных типажей, то северный тип среди них имеет постоянное, довольно жёсткое и сильное излучение с красноватым оттенком. Оно стабильно и равномерно распределено по всей поверхности кокона. Его природа заключается в неизменном напряжении преодоления; он накапливает направленную силу.

Южный тип светится не менее ярко, но намного мягче и его свечение не так прямолинейно как у предыдущего типа. Оно скорее обволакивает, чем испепеляет.

Светоносность западного типа определяется ярчайшими вспышками непоследовательной природы и разного свечения, в соответствии с его разно-векторными прилагаемыми усилиями. Отличительная черта его свечения — это постоянная маскировка основной частоты излучения. Никто не сможет однозначно сказать, чем он сейчас занимается и каковы его истинные намерения. Как, впрочем, и он сам на определённом уровне самопостижения. Текущий сценарий деятельности может поглощать его почти целиком, но за этим «почти» скрывается беспристрастный наблюдатель разыгрываемого спектакля жизни.

Впрочем, описываемый уровень внутренней работы относится больше к воинам, чем к людям. У последних природа их врождённого непредсказуемого поведения, зачастую, вызывает озабоченность у них самих же. Они упрекают себя в непоследовательности, пытаясь загнать свою неординарность в чёткие границы регламентов и планов, тем самым, нарушая природную ритмику и снижая свой коэффициент полезного действия.

Вот ещё некоторые характерные черты представленных типажей.

Западный воин, в отличие от южного, никогда не выпускает из виду свою цель, за что платит преследующей его саморефлексией и усталостью от своего видения перспективы. Поэтому периоды релаксации и напряжённости у него ярко выражены. Он в своих всплесках мотивации, то движется с устремлённостью цунами, зачарованный очередным наваждением, то безмятежен до безумного безразличия. Этот типаж лучше всех других понимает природу неугасающего интереса к жизни.

Южный тип вообще не строит далёко идущих планов и перспектив, поэтому не устаёт от того, чего нет. Но, оставшись без указателей, иногда он рискует потеряться в левосторонней нагуальной стороне неведомого, выбиться из сил и сгинуть в ней.

В этом аспекте северный воин точно знает своё месторасположение тонально-нагуального равновесия. Он прекрасно видит цель, но и не бежит к ней, сломя голову, точно рассчитывая свои усилия. Его точка сборки совершает небольшие колебания, то, обновляясь в нагуале, то, обретая смысл в тональной проявленности. На полюсах она не задерживается как у западного представителя, а потому этот типаж оперативен и более стабилен, находясь в равновесном состоянии тремора между тоналем и нагуалем. Он черпает свои силы буквально из-под ног, находясь в самом выгодном энергетическом положении.

Восточный же тип о цели больше рассуждает, чем преследует её. Он преимущественно смещён в тональную сторону. Точка сборки в основном у него дрейфует в этой области. В нагуальную зону она заскакивает редко, в случаях, когда происходит кризис в рядах концепций и не одна из них уже не может привнести свежесть осознания. Только тогда восточный воин предпринимает действия направленные на кардинальные перемены, чтобы принципиально изменить для себя информационное поле воздействия. Обычный человек этого типа, в этом случае, может неосознанно попасть в полосу неожиданных для него перемен. Происходит это болезненно и связано обыкновенно, либо с духовным кризисом, либо с радикальным переворотом в мировоззрении. Восточный тип консервативен, но новая среда обитания и новое окружение на развилках судьбы бывает для него той палочкой-выручалочкой, которую не заменит не одна свежая концепция.

Южный тип наиболее внушаем и подвижен. Он могущественен как смеющийся джин, который может исполнить ваши желания. Этот типаж способен дальше всех забраться в нагуальные просторы, если будет знать, что его кто-то ждёт. Он вообще не обременён концепциями, и его силы целиком уходят на спонтанное действие, на дрейфующее движение. Вытаскивает его из неведомого сила ждущего, — того, кто дал ему задание или просто помнит о нём. Обоюдная симпатия между ними играет большую роль в процессе их взаимодействия, но злоупотреблять её не следует в групповой деятельности.

Западный воин так же способен прыгнуть в нагуаль достаточно далеко, но не настолько, как это может сделать южный тип. Он полагается лишь на свои силы для возвращения в колыбель привычного тоналя, где восприятие реальности относительно стабильно. И поэтому погружается в нагуальные дебри до тех пор, пока очертания цели удерживаются в его осознании. Ему совершенно ясно, что без неё и видения выбранного пути он потеряет свою целостность, а значит и самого себя. После прогулки во 2-ом внимании он тоже предпочитает относительно далеко погрузиться в тональ, чтобы наверстать концептуальную устойчивость; в этот период его можно спутать с восточным типажом. А в другое время его часто принимают за южный тип. …Фигаро — тут, Фигаро — там.

Северный воин, в отличие от предыдущего, не мечется туда-сюда, а как страж стойко стоит на границах отвоёванных рубежей. Его непреклонность — в постоянном поступательном движении вперёд. У обычных людей с таким типом конфигурации это свойство характеризует стабильность их деятельности.

Восточный тип — обладатель мощного тонального мировоззрения, в принципе бы мог дальше всех прыгнуть в неизведанное и удержаться там, но это не его стезя и расположенность. За него эту работу выполняют другие воины. А он, в свою очередь, не оставаясь в долгу, заряжает их смыслом и упорядоченностью. Даже в нагуале, при групповом марше, этот воин находится в некоторых искусственных условиях, созданных его сотоварищами. Там он обрабатывает сведения, которые они ему приносят из удалённых областей неведомого.

Толтековские воины по их энергетической конфигурации так же подразделяются на сталкеров и сновидящих. Первые из них склонны к организации окрестности точки сборки и созданию её структурно-смыслового рисунка, вторые — к её существенному сдвигу. Сталкеры хорошо адаптируются к новым дислокациям восприятия, где им приходится упорядочивать пространство нагуаля в групповом видении. Вся их энергия распределяется на текущих контактах с действительностью.

А движителями точки сборки являются сновидящие, которых особо не заботят обстоятельства, с которыми они сталкиваются в своих вылазках. Они пользуются минимумом синтаксиса и числом взаимодействий, чтобы быть подвижными и способными к гигантским прыжкам по неизведанному. Много времени они проводят в изменённых состояниях сознания (по отношению к общепринятым) и потому не всегда адекватны к действительности. Они более гармоничны и безмятежны наедине с самими собою, чем ворчливые сталкеры с их многообразием расчленённых реакций на окружающую среду. Сновидящие, зачастую, философичны, любят рассматривать самые общие и глобальные вопросы на пути к свободе, но не частности. Именно поэтому, они уязвимы в деталях и тривиальных жизненно важных вещах, которыми очень часто пренебрегают.

В группу воинов сновидящие обычно попадают последними. Они могут примкнуть только к состоявшейся группе сталкеров и возглавляющему их, искушённому в жизненных баталиях нагвалю, потому что болезненно ощущают фальшь в показной устремлённости, и требуют тонкого обхождения. В человеческой среде таким людям приходится труднее, чем сталкерам. Они плохо переносят грубость и пренебрежение. Большинство людей с параметрами энергетической структуры сновидящих в детстве часто стесняются своего биологического происхождения. Они острее ощущают скрытые нагуальные стороны человека — его неуловимое, абстрактное начало. Некоторые из них очень ранимы и чувствительны, и как бы окутаны дымкой своих несбыточных грёз и наваждений.

Нужна осторожность и тактичность, чтобы вовлечь будущих резидентов сна в групповую деятельность. Сталкерам долго приходится корректировать эфемерные представления новоявленных сновидящих, выводя их из сомнамбулизма — из их теряющихся в темноте лабиринтов сознания чувственных интерпретаций. Ведь они живут на уровне ощущений. А в этом алогичном синтаксисе легко заблудится из-за его невербального многообразия.

Но когда сновидящие оттачивают свою волю и намерение, они в охапку сгребают сталкеров — этих кодификаторов нагуаля, и далеко прыгают в его отдалённые пространства.

Сталкеры

«…поразительный охмуряло и врун».

Можно было бы остановиться на описании типажей людей с точки зрения толтеков, приведённом выше, но автор решил акцентироваться на различии между сталкерами в человеческом мире и в том, как их классифицируют люди знания.

Все мы в определённом смысле — сталкеры. Но, если толтековские сталкеры ведут к дверям духа и их усилия направлены на осознание и пробуждение энергетического тела способного осваивать нагуаль, то в среде людей эти ловцы удачи обычно преследует общепринятые мирские цели. В сообществе людей в основном все сталкируют собственную важность, как обязательный залог успеха в социуме. Без неё, как без визитной карточки, человека в этом мире почти не замечают. Но, как говорят толтеки: насколько мы кичимся своими амбициями, настолько жалок и неуютен наш внутренний мир. Поэтому в этих отличающихся вариантах познания развитие идёт неодинаково.

Трансцендентальный сталкер ведёт к свободе и культивирует в человеке ощущение тайны самого себя, загадочность окружающего бытия. Но путь к свободе долог и поэтому сначала следопыты духа помогают распознать плохие привычки, поглощающие энергию, а так же слабые и сильные стороны личности. Одним словом — самоопределиться, чтобы потом освободиться от лишнего. Сталкеры духа снимают с мели застрявшие души и в дальнейшем воодушевляют человека на подвиги восприятия.

А вот кто заводит их на эти самые отмели и рифы, так это — они — сталкеры от социума. Значительную часть из них по праву можно назвать «хищниками». Они «заземлены» настолько, что заставляют человека реагировать на мир однозначно и, как правило, в поддержку авторитета самого сталкера. Эти пираты тихих гаваней бросают якорь прямо в ноги своих жертв, предварительно привязав к ним якорную цепь, потому что сталкируют конкретную материальную выгоду. И в брызгах человеческих страстей их очередная жертва быстро уходит на заиленное дно обусловленности. В их незатейливой и корыстной игре окружающие люди являются приспешниками в достижении поставленных ими целей.

В присутствии социального сталкера личность становится скованной и механистичной, когда не может противостоять ему. Восприятие мира у человека суживается до востребованных реакций. Он чувствует себя ограниченным рамками навязанного ему образа. Ведь сталкер в своём представлении запечатывает его туда, и человек становится послушной игрушкой в руках матёрого манипулятора.

Впрочем, выявление своих недостатков посредством сталкера с задатками тирана — тоже метод, используемый воинами духа, но редко — обычными людьми. Засилье и посягательство тиранов у последних отравляет и разрушает их жизнь. Поэтому целесообразнее периодически «подчищать» своё окружение, удаляя на периферию слишком «ядовитые сорняки» в лице неблагожелательных индивидов. Особенно в тех случаях, когда понимаешь, что окончательно увяз в их расставленных сетях.

Ещё О.Бальзак в своё время подметил, что «люди ограниченного ума очень внимательны к житейским мелочам». Там, где можно быть снисходительным и великодушным в стремлении к позитивным отношениям, этот дотошный люд осыпают окружающих оскорблениями и придирками буквально по пустякам. Они не строят здание духа, а целиком погружены во внешнюю деятельность, как законченные материалисты (часто под ханжеской вывеской духовности). В их среде царит хаос души и скрупулезная расчетливость в делах. Не имея богатого внутреннего мира, они цепляются за внешний остов реальности, как утопающие за соломинку. Именно на ограниченном внешнем рационализме и «корпоративных стандартах» ещё держится их упорядоченность сознания. Лишь только внешний мир ещё как-то дисциплинирует их. Внутренние же ценности у них слабо выявлены.

Но, обладая несметными богатствами, жить с настроениями одного внешнего благополучия скучно: хочется весь мир подгрести под самого себя, чтобы постоянно чувствовать свою ускользающую состоятельность. А её без стремления к духу, безусловно, не обрести, — тому есть предел. Состояния воина, как союза глубинной радости и нагуальной пустоты им полноценно не ощутить в своей мышиной возне за мнимое благополучие.

Конечно же, среди общей массы сталкеров есть и человеколюбцы. Не все же они — отъявленные негодяи. Но давайте посмотрим, какова же их жизненная мотивация? Зададим, как говорится, вопрос в лоб. Какая может быть жизненная философия у человека, который не стремится на деле к продолжению своего осознания в духе? Какова она у людей, которые не формируют своего духовного тела в процессе жизни, а бездумно идут на заклание смерти?

Сразу отбросим наиболее распространённый вариант — это судорожное цепляния за жизнь, за голый рационализм сталкеров-хищников упомянутых выше. Безусловно, не все из них агрессивны и нападают на своих жертв «оскаленные». Вариации среди них различны и многообразны, но вот их стремления вполне понятны и однозначны. Они пытаются урвать всё до-последнего, пока находятся здесь. В их представлении дорога им дальше закрыта, и они подспудно ощущают свою безысходность. Отсюда — их способность, как говорят в народе, «переступить через человека». Они подобны затравленным узникам смертных камер без шансов пересмотра приговора.

Но, для нас намного интереснее люди с духовной подоплёкой. Как же они видят себя в духе?

В основном, многие из нас настроены сострадательно друг к другу, на понимание, на взаимопомощь. Мы можем быть доброжелательны в кругу своей семьи, в группе товарищей, или даже благоволить ко всему человечеству, — так называемый путь бодхисатвы. Наше желание выражается в том, чтобы выглядеть дружелюбно, благопристойно и великодушно поучать других, когда в этом сами преуспели.

А что ещё делать человеку, который подходит к своему неизбежному концу? Других забот-то у него нет, кроме как оставить светлую память о себе. Да ещё, иногда, самому поплакаться в платочек или вытереть сопельки окружающим. Быть добрячком, гуманистом или, в больших масштабах, духовным отцом нации — симпатичное занятие. Но не таится ли в этом сострадательном жесте признание факта собственного бессилия перед непреложным концом своего существования?

Многие из нас уповают на жизнь после смерти, на перевоплощения, на воссоединение душ в раю и другие розовые теории, но их вера в принципе не может быть крепкой и сильно обнадёживающей по одной понятной причине. Ведь в жизни обычного человека не накапливается опыта целостного переноса в пространства духа его бренного тела посредством целенаправленных трансформаций и с использованием его буферных энергий сонастройки. А без него мы не ощутим полноты восприятия жизни. Житие же в качестве бестелесного полуосознанного духа нас как-то не прельщает. И, конечно, астральные полёты и контакты, тут — не в счёт. Они весьма нестабильны, слабо энергетичны и во многом субъективны. При них не происходит полноценной сборки, как окружающих миров, так и самого осознания без базовой энергии нашего тела. Поэтому особой надежды они не внушают на глубинном уровне самосохранения нашей сущности.

А она — наша душа — окончательно сможет поверить в «потустороннюю» жизнь или, иначе, в закрепление осознания на других полосах эманаций, когда приобретет в этих путешествиях полноценный опыт ещё в физическом воплощении. Когда в реалии ощутит возможность путешествия в другие Миры и преимущества жизни в ином качестве. Чего по обыкновению не происходит у людей лишь одного голого воображения, не подкреплённого практикой — у тех же верующих в бога и в бессмертие души. Оттого их настроения так жертвенны. До конца они все-таки не верят в «потустороннюю жизнь», — в то, что не смогли проверить на практике ещё, находясь в человеческой форме.

Даже смысл распятия Христа бедные люди адаптировали под свою немощь, свою беспомощность. Узрев в этом изначально энергетическом факте только искупление своих грехов, а не возможность воскрешения в теле духа, то есть сознательный и подготовленный переход в другое состояние бытия, в иной способ осознания реальности.

В этой связи контекст большинства религий мира, как впрочем, и настрой многих людей примерно таков: бедные, мы бедные, разве такое для нас — возможно, мы ведь не боги; и пусть боги простят нас за нашу слабость, услышат взывающие молитвы. А, если в богов мы не верим, то всё равно мы — бедные, но до последнего вздоха будем по возможности оставаться хорошими людьми в своей земной жизни. Только вот эти возможности таким «приговором» мы сами себе и ограничили.

Можно, конечно, ни о чём подобном не думать вообще. Но дряхление организма, слабоумие, упадок сил в старости, будут постоянно напоминать о том, что мы теряем свой ресурс жизненности, и у нас нет другого выхода кроме смерти. И можно ли оставаться в этом случае благосклонными к миру, когда, банально, нет сил для этого? Многие люди преклонного возраста бодрятся, молодятся, но это — самообман. Пришло время умирать, а у них нет готовности к осознанной трансформации перехода. Их «косметический» оптимизм не затрагивает их глубинную суть.

Воины духа, в отличие от них, уходят огнём изнутри в расцвете своих психофизических возможностей, для того чтобы ещё больше расширить их в других измерениях восприятия. Нередко они покидают этот мир в преклонном возрасте, потому что множественность приобретённых позиций точки сборки позволяет им побеждать старость и чувствовать себя на гребне сил.

Следует различать целевую направленность сталкеров одиночек и тех, кто выдвинут системой человеческого общежития. В социуме мы часто исполняем роль сталкеров-функционеров — винтиков общественных институтов. Например, начальник, как один из представителей системы социализации одним лишь своим присутствием может вызывать деятельную активность в коллективе, необходимую для выполнения поставленных задач. Причём, хороший начальник обычно использует непосредственную заинтересованность своих подчинённых в их работе, а плохой играет на слабых сторонах личности, часто прибегая к неблаговидным приёмам манипулирования, таким как угрозы, подавление, страх и т. п. Поэтому надобности в постоянном присутствии хорошего начальника как надзирателя нет. А вот его противоположность должна постоянно висеть над коллективом как дамоклов меч, так как другие виды мотивации в этом случае не поддерживаются.

По качеству воздействия можно характеризовать любого человека из своего круга общения. Так настоящий друг расширяет диапазон вашего выбора, а недруг суживает его. Даже, если ваши чувства романтичны, например ими могут быть любовь, восторг, очарование, — они всё же, очень часто ослепляют, а значит, ограничивают свободу. И, если человек, вызвавший их, понимает, что творит, проделывая это с корыстью, то сами понимаете — кто он.

Однако, многие из нас добровольно отдают предпочтение остроте чрезмерных ощущений и эмоций, дабы насытиться ими подобно хищникам, обгладывающим свою косточку страсти, даже неудобоваримую. Тонкая игра неуловимого и абстрактного в проявлениях нагуаля, видимо, — не для всех. Человеческая среда буквально переполнена расплёскивающимися чувствами и страстями, очень часто приводящими к упадку сил. Это — наш привычный план разворачиваемого действия жизни.

Следует отметить, что многие люди часто занимают нейтральную позицию по отношению к окружающим, проявляя пассивность в своих притязаниях. Но, неверно трактуя их расположение к нам, можно стать жертвой собственных иллюзий. Например, находить свой идеал любви там, где его и в помине нет. А при более близком знакомстве с избранником своей мечты влюбчивых фантазёров нередко настигает разочарование, — боготворимые черты были надуманными.

Однако, хороший сталкер, не опасаясь выглядеть наивным, нередко прибегает к этому приёму взращивания желаемых ему позитивных черт в человеке. Он осознанно намеривает и ожидает их, желая возродить в нём лучшие качества. И при умелом обращении его подопечному ничего не остаётся, как оправдать его ожидания. Так работает настоящий учитель, когда берёт на себя ответственность за воспитание своего ученика.

Вот, пожалуй, и всё.