ИЗ ДЕВСТВЕННИКОВ В ТАНТРИСТЫ

Растянувшееся наступление воскресного вечера сводило Сашу с ума. Слова Рады, прозвучавшие еще в пятницу около полудня, что в воскресенье состоится у него с ней майтхуна, пульсировали в каждой жилке его существа. Волнение, благоговейный страх и рой мыслей — как все это будет выглядеть, перемешались и продолжали терзать его на протяжении всех двух с половиной дней. Он не верил своей удаче. «Неужели все это происходит со мной, неужели я сегодня разорву барьер девственности и стану мужчиной с той женщиной, которую люблю», — так думал он каждый час, пока его не встряхнула мать со словами: «Ты где витаешь, йог, мыться пора, твоя очередь смыть накопившуюся грязь». Саше стало смешно, ведь мать даже не подозревала, что только что сказала. «М-да, теперь наступил мой черед принять очищение и сбросить всю грязь, мешающую мне достичь своей цели — слиться в тантре со своей любимой и воспарить над природой невежества, познав все тайны этого и других миров!» — ликовал он, бубня себе под нос.

Все было продумано до мелочей. Всех званых и незваных гостей, учеников и пациентов в этот вечер отменили. Астролог вычислил по аспектам самое благоприятное время для проведения соития. Выпало оно как раз в воскресный день, ставший традиционным днем Анны и Александра, когда они целиком принимали ванну, что никак не могло вызвать у его матери подозрения. Сразу после омовения Саша пошел в зал, где ждала его Рада. Грегориан взял на себя Анну, написав подробную астрологическую карту, он полностью должен был увлечь ее своей трехчасовой лекцией на тему кармы и сакральных значений положений планет в гороскопе.

Наступило время твоего дополнительного и очень важного посвящения в учение Тантры, — начала Рада, как только Саша зашел в зал и закрыл дверь на шпингалет, — Сейчас я тебе дам последний шанс, чтобы отказаться следовать по пути Тантры. Твое «нет», и я больше никогда, даже намеком не позову тебя идти с нами, — она сквозь сумеречное освещение бросила пронзительный взгляд на начавшего уже нервничать ученика.

Я все давно решил, я с вами, я буду заниматься, — разрезал пространство Саша своими прямолинейными, четко произнесенными словами.

Как ни в чем не бывало Рада отвернулась, наверное, она посмотрела на Шиву, и через секунду вновь обратила свой взор к ученику.

— Майтхуна, — она говорила не спеша, может думая, может давая возможность размышлять над сказанным, — соединение со своей шакти — партнершей, является неотъемлемым аспектом Тантры, вызывающим многочисленные споры не только людей, но и мудрецов. Не всегда соединение с шакти — женской энергией, выглядит как половой акт. В Индии, где сохранились самые яркие упоминания о Тантре, как о прогрессивном и очень быстром, но и опасном пути, делят Тантру на левую и правую тропы. В отличие от левой тропы, почитатели правой используют более рациональный путь, избегающий двух из трех гун — раджас и тамас, принимая за основу лишь одну — саттва. Тантристы левого пути не брезгают и остальными двумя, трансформируя качества всех трех гун в нужный для себя вид энергии. Другими словами, по мнению индусов, мы исповедуем левый путь Тантры, включающий в себя пять, так называемых «м», запретных для тантристов правого пути: майтхуна — соитие, мадья — вино, мамса — мясо, матсья — рыба, мудра — хлеб или деньги.

После перечисления Радой пяти «м» и значений санскритских слов, Саша в непонимании покрутил головой. Рада рассмеялась и продолжила:

— Лично для меня Тантра является целостным учением. Я не предпочитаю дробить путь. Тантра вбирает в себя все, что есть в мире. Другими словами, Тантра также живет, растет и развивается как и весь окружающий мир. Она не статична, как можно пронаблюдать некоторые религии, за которыми закрепились древние постулаты с незапамятных времен, и сейчас, когда весь мир переходит на новую чистоту, они испытывают большие сложности в передаче своих знаний. Тантра закрепляет за собой одну цель — обретение свободы и один принцип — принцип движения энергии во Вселенной. С изменением мира происходят изменения подхода к ученику, чтоб достигнуть все той же цели — полной и окончательной свободы. Каждый Мастер что-то привносит в Тантру, наполняя ее разнообразием цветков жизни, наследниками и садовниками которой будут продолжатели этой невидимой, перетекающей традиции. Сегодня ты много узнаешь о пути, по которому тебе придется пройти. До сих пор я молчала, ограничиваясь скудными лекциями относительно полноценной передачи знания, которое являет Тантра. Все потому, что не было подходящего человека, готового впустить в себя эти потоки. В тебе я долго сомневалась, но свет твоей древней души, оплетенной в этой жизни путами невежества, был замечен Духом Тантры, и теперь, после четкого указания, я готова тобой заниматься.

Саша зачарованно смотрел на Раду. Сейчас бы он ни за что не решился приблизиться к ней, чтобы обнять и поцеловать — она была предельно серьезна и излучала вибрации Мастера, наставляющего своего ученика, а не женщины, полюбившей молодого парня. Глупейшей ошибкой он считал вклиниться со своими объятиями и признаниями в любви в тот поток, который она сейчас проводила. Он чувствовал: сейчас из нее изливалось нечто ценное, что потом можно было бы применить как орудие для решения каких-либо важных жизненных задач, уготованных в будущем. Она великолепно манипулировала восприятием своих подопечных: через каких-то десять минут, с момента начала ее лекции, Саша полностью забыл о своем волнении касательно предстоящего события сегодняшнего дня и спокойно сидел, чуть наклонившись вперед, чтобы можно было лучше слышать ее голос. Умственное и сексуальное возбуждение прошло, оставив рьяный интерес к излагаемой Радой теории аспектов Тантры. Но только он успел заметить ее серьезность, как она тут же изменилась. Непослушный локон волос, ранее заправленный ею за ухо, скатился, заслонив часть лица, а несколько золотистых нитевидных волосинок, светящихся в огне свечи, прильнули к сочно накрашенным губам, прилипнув к ним, и она с девичьей растерянностью, несколько неуверенным движением убрала подшутившую часть волос наверх, улыбнувшись своему собеседнику. Позу «по-турецки» она поменяла на классическую женскую позу для сидения — «нога на ногу», таким образом положение тела как бы отобразило переход лекции в более личную и узкую тему обсуждения.

— Я тебя полюбила, но я заодно с Духом, и еще раз повторюсь: если бы не было четкого указания, то ни за что в жизни, как бы не была влюблена, не стала бы с тобой сближаться! Все, что в последнее время происходит, дается мне с большими усилиями, тем более я заранее примерно знаю, что потом будет. Если говорить о Грего-риане, так мы с ним уже два с половиной года не занимаемся сексом, будь то секс тантрический или обычный. С появлением тебя все изменилось, и для меня это тоже большая неожиданность. Я женщина-нагваль и моя энергия и без тантрического секса стала возгоняться. Я все это говорю к тому, чтобы ты осознавал всю ответственность соединения со мной. Это не открытие двери в мир секса зеленому похотливому мальцу старшей по возрасту дамой с целью разнообразить свою половую жизнь, добавив в свой выцветший и потрепанный блокнот очередную оргию и проставив над именем и годом рождения жертвы галочку.

Все в Раде Сашу устраивало, но иногда она наносила неожиданный удар по чему-то внутри него, что ждало другого исхода от ее действий. От таких ударов это что-то сильно корежилось, вот и теперь цитата, начинающаяся словами «Это не открытие двери…», вышибла всю романтичность, так гармонично складывавшуюся в нем до сего момента.

Ты девственник и везунчик, что первый твой сексуальный акт будет проходить не с глупой девчонкой, снявшей свое стеснение перед сексом при помощи алкоголя, а с такой женщиной, как я. Я маг, и твой первый секс не будет являться неосознанным сексом, как это происходит у большинства людей. Это будет тантра. — Она сделала акцентирующую паузу. — Конечно это тебе за честь, — теперь она улыбнулась вполне по-женски и легко скользнула кончиками пальцев по его подбородку. Размеренными движениями она грациозно села ему на колени и совсем не спеша положила руки на плечи. Партнера буквально обдало волной сильного сексуального возбуждения. Фаллос тут же налился, и Саша сам испугался такой быстрой реакции своего тела лишь на несколько движений Рады! Казалось, она каким-то образом контролировала его состояние и эрекцию.

Послушай несколько условий нашего соития, — шептала она, касаясь своими губами его уха, — не смей сегодня изливать свое семя и быть активным. — Рада прижалась к нему так, что он лингамом через одежду ощутил ее лоно. Совместными стараниями партнеры расстелили на полу покрывало и простыню. Мастер посадила его в центр сооруженного ими ложа, а сама отошла в сторону и прибавила громкость на магнитофоне. Из колонок пролилась в комнату призывающая к движению музыка группы «Enigma». Повелев ему сидеть, она сама стала танцевать. Рада двигалась раскованно, каждая часть ее пленительного тела была включена в танец. Глядя на нее, сгорающий от разыгравшейся страсти Саша стал покачиваться, поправляя свой разбухший в штанах половой орган. Сначала она исполняла полный эротических намеков и настроений блистательный танец, подкидывающий воображение в мир сексуальных фантазий и желаемых подвигов. Саша был восхищен и очарован ее грацией и красотой движений. Затем она отворачивалась и исполняла свой танец то ли перед Шивой, танцующим на своей бронзовой подставке на столе, то ли перед почти полной луной, ярко видневшейся на темном безоблачном небосводе. Тогда его сексуальное возбуждение куда-то улетучивалось, будто партнерша сначала внутренне отдавалась ему — в это время он ее страстно желал, а затем — Высшим Силам — тогда возбуждение спадало, и он мог чувствовать колыхание энергии только на верхних центрах. Двигалась она плавно, не так, как на дискотеке накуренные и поддатые девчонки. В жестах тела были заключены сила, сексуальность и чистота. Он не мог себе объяснить на что был похож ее танец, так как не смотрел индийских фильмов, но многие ее движения в точности отображали движения храмовых танцовщиц — дэвадаси, исполняющих свой ритуальный танец. Вновь она повернулась к нему, и Саша с такой же силой испытал сексуальное влечение. В чем тут состояла магия, ученик силился, но не мог понять. Как только Рада обращала внимание на партнера — сексуальная волна сразу на него накатывала, но стоило ей отвернуться в сторону окна, как он чувствовал, что кровь из тазовой области начинала тут же уходить, оставляя после себя негодование и игру энергий с шестым и седьмым энергоцентрами. Эта мистико-эроти-ческая лила продолжалась около двадцати минут, где Саша насчитал четыре или пять чередующихся «подъемов-спусков». За это время смазывающая жидкость выделилась в достаточном количестве, и Рада, будто зная это, подплыла к своему партнеру. Раздев его и помассировав одной рукой лингам, а второй яички, она стала раздеваться сама. Энергии, проходящие по телу Саши в этот момент, казалось, можно было пощупать, столь плотными и лоснящимися вокруг они были. Ученик лежал на спине и приподняв голову наблюдал за своей возлюбленной, скидывающей с себя вещи. Для него все было в первый раз: эротический танец, обнаженное тело женщины, и предстоящий секс, который должен был сразу переродиться в тантрический. Все это было для него, и все это было таким чистым, красивым, обоюдным и, наконец, в здравом сознании, не затуманенном алкоголем и наркотиками. Излишнее волнение, свойственное уму, прошло, осталось благоговейное, свойственное душе. Обнаженные грудь, бедра и гениталии Мастера Тантры усладили его глаз, и внутри головы будто что-то открылось, доселе невидимое и неощутимое. Непроизвольно ему пришлось потянуться всем телом, возникло ощущение, что его выпрямляют, растягивая в разные стороны. На это Рада отреагировала одобрительно, покачав головой. Она приблизилась и коснулась лбом головки его фаллоса, отстранившись, жестом головы пригласила Сашу сделать то же самое. Он склонился над йони партнерши и сразу почувствовал аромат цветов, смешанный с тонким притягательным нейтральным запахом. Юный тантрик коснулся лбом интимного места возлюбленной и не смог быстро убрать голову, как это сделала Рада. Густой поток энергии, вошедший в лобную чакру, вскружил голову и сделал тяжелым тело, и пока энергия не прошла до пят, он не смог убрать лица от ее лона. Зная, что нужно делать все так, как говорит Рада, он не удержался и на секундочку приложил губы к ее йони. Была б его воля, он надолго там задержал свой поцелуй, вдыхая блаженные ароматы, но инструкции Мастера, с которыми он согласился до майдхуны, требовали исполнения. По поводу инициативного поцелуя она ничего не сказала, и Саша с легкостью перевел дыхание. Разделяющая с ним ложе женщина, только легко толкнула его в грудь, чтобы он снова лег на спину, и сексуально облизнулась, усаживаясь на него сверху. Она покрыла своими нежными грудями его лицо, и он ощутил себя ребенком. Мягко и осторожно он купался в ее бюсте, прикасаясь губами к соскам. Невообразимые ранее ощущения заполнили все его существо, он всегда представлял как мог проходить акт совокупления, но представление и само явление единения с женщиной оказались абсолютно разными вещами. Мир как будто расширился, а Рада превратилась в нектар, который хотелось пить без устали. Откуда-то с младенчества к нему в сознание прорвалась энергия и ударила по телу жаром. Это возвращалась та сила, которой обычно только в детстве могли пользоваться дети, взрослым же, без осознанной работы с энергиями было невозможно вновь наполниться ею и испытать это чувство наполненности и причастности к чему-то глобальному и сверхмощному. Настало время слияния, и Рада, проведя по лингаму ладонью, направила его к йони и насела на него. Одновременно два потока — холодный и горячий поднялись и, перемешавшись где-то в голове, спустились по телу. От нового ощущения Саша даже привстал, слышно вздохнув. Рада зажала его рот рукой и с помощью мышц вагины сделала несколько обхватывающих движений, при этом истомно выпустив воздух. Она опустилась на него, склонив голову ему на грудь, и теперь Саша почувствовал полностью все обнаженное тело Рады на себе. Блаженство охватило парня и стало относить его своим течением к глубинам человеческой психики. Осознание прибывало к нему в виде быстро меняющихся картин, целых сюжетов и состояний. В какой-то момент, казалось бы радуйся по-мальчишечьи, что совокупляешься с опытной женщиной и спадает с тебя груз девственного пятна, но не тут-то было, нахлынула грусть, сравнимая с обидой ребенка, у которого забрали любимую игрушку. В этой грусти он отыскал причину. Причиной являлась забытая и растраченная детская полнота, которую он испытывал еще до трех лет. Но почему до трех лет? Ведь он ничего не помнил. Он не помнил себя в три года. Но четкое, не терпящее возражений знание, что он утерял полноту, которая была в нем до трех лет, выстроилось мощной стеной, ее не могли опрокинуть сейчас кажущиеся жалкими сомнения ума, привыкшего постоянно отрицать любые подозрительные для него вдруг вспыхнувшие мысли и идеи. «Чтобы это могло значить?» — подумал он и создал закладку в своей памяти, чтобы после майдхуны обязательно у Рады расспросить, что могли значить эта грусть и пришедшее откровение. Следующим состоянием, охватившим его, была необычайная легкость. Легкость, от которой хотелось летать и прыгать, не выпуская партнершу из объятий. Это переживание сменилось ясной и четкой картинкой, где падали из мешка золотые монеты, играя солнечным светом, они ослепляли своего обладателя. Видение быстро прошло, после чего все остальное время Саша наслаждался вполне физическими осязательными ощущениями тела. На удивление ему, соитие продлилось дольше, чем он думал. Рада была очень нежна. Сейчас, когда он был в ней, она превратилась в беззащитную маленькую девочку, жавшуюся к нему и шепчущую слова любви. В ответ Александр ласкал ее, аккуратно массируя груди, потирая упругие пленительные бедра, выжимая ладонями гибкую спину. Опускаясь ниже, он брался руками за ягодицы и подтягивал к себе, стремясь глубже войти своим лингамом в ее лоно. Партнерша отвечала стонами, к чему он прибавлял свое глубокое приглушенное дыхание. Ученик почувствовал, что близок к эякуляции и дал знак Раде, после чего она остановилась и легла на него. Она похвалила его в способностях любовника и добавила, что он действовал так, как будто имел уже опыт с не одним десятком женщин.

— Если б я была обычной женщиной, я бы тебе не поверила, что ты девственник, — шепнула она ему, сексуально рассмеявшись.

Очарованный своей женщиной, Саша задарил ее комплиментами и признался в любви. Партнер отметил у себя новый прилив силы, и они продолжили заниматься тантрическим сексом, пока Рада сама не дала знак к окончанию практики.

— Нам нужно сделать первый цикл тенсегрити, чтобы твоя энергия не осела в мошонке и смогла распределиться по всему телу, — сказала она, когда они сообща убрали с пола временное ложе и зажгли сразу несколько палочек благовоний, чтобы замести в комнате витающие в воздухе «следы» секса.

— Понял, — ответил ученик и встал в стойку. Они проделали упражнения и уселись: Рада на диван, а Саша

на пол. В полном молчании они пробыли около десяти-пятнадцати минут.

— Теперь вот что я тебе хочу сказать, — сказала она тоном, не терпящим возражений.

Не осталось и следа от той нежной девочки, которая полыхала в его объятиях. Ее было не узнать — холодный величественный взгляд, и прямой четкий голос, заставили Сашу собраться и перевести все свое внимание на лекцию.

— Возможно, для тебя это будет неожиданностью, но мне плевать на твою реакцию. На тебя указал Дух, и ты стал его избранником, избранником Духа Тантры. Все, требуемое от меня Силой, я выполнила, и теперь твоя очередь доказать, что ты хочешь заниматься по-настоящему.

Александр покосился на нее, ничего для себя супернапряженного он не ощущал. «Надо, так надо, — думал он, — я и сам хочу заниматься серьезно!»

— Круг сужается, — продолжала она, — и Сила для тебя выдвигает новые условия. Я зацепила тебя через свою матку, — она направила свою руку к пупку, а потом сжала ее в кулак, — и чтобы тебе продолжить обучаться у меня, ты не должен в своей жизни никогда и ни с кем совокупляться!

«В своей жизни ни с кем и никогда совокупляться!» — загромыхало в голове у Саши, эхом разливаясь по всему его существу.

— Кроме меня у тебя больше никогда не должно быть других женщин, никогда! Иначе тобой не будет заниматься мой нагваль, — переставила Рада слова из предыдущей своей речи, еще сильнее и четче выговаривая их.

Что-то внутри него сжалось в комок, не такого он ожидал окончания вечера. Потупив взор, он не в силах был что-либо сказать, настолько неожиданными были слова Рады. «Слова той, которая только что была со мной в связке! Только что я познал всю прелесть близости с женщиной, а теперь я могу чувствовать, как они хищны, эти женщины!» — внутреннему возмущению ученика не было предела. В голову стремительным потоком продолжали рваться мысли: «Как это так, я такой темпераментный, который все время мечтал о женщинах, о том, как их ублажать, познавать, раскрывать и пробовать на вкус, какая что из себя значит! А тут «никогда не должно быть других женщин!» — ужас!!!».

— Ты, конечно, можешь иметь связи с другими представительницами, так сказать, слабого пола, но тогда ты никогда не приблизишься ко мне как к женщине. Я так же буду тебя обучать, но в лице моем ты найдешь лишь строгого Учителя, и путь магии откроется тебе только отчасти, потому что на твоей судьбе написано, что идти ты должен высшим путем!

Мозг отказывался дальше слышать слова Мастера. Он видел только лишь шевеление ее губ, которых, как казалось сейчас, он никогда не целовал. Поглощенный жалостью относительно своей самцовской природы, которой так хотелось самоутвердиться, переспав с тысячей и одной женщиной, он выпал из реальности. Что только в тот момент не полезно из него — жалость, злость, обвинение, тоска и раздражение. Все переплелось в единый крик попавшего в западню эго. Благо, что все эти мысли он не выплеснул вслух, они перекипели внутри него, перейдя в грусть и тоску. Он глянул на Раду.

Она молча точила его своим отстраненным взглядом, давая возможность все переосмыслить. В глазах ее можно было прочесть презрение и в то же время отрешенность от ситуации, в которой она выступала в роли грозного Учителя, а он жалостливого и подавленного ученика.

«Что ж такое-то а?! Сначала плеер, затем мопед, теперь нельзя иметь других женщин! Что же будет дальше, какие еще лишения они придумают, маня своей свободой и Тантрой, — пищала и так израненная персона Александра. — Казалось, больше не могло быть ничего такого, к чему бы я еще был привязан. Раньше думалось, что я не смогу без мопеда, но это оказалось не так уж и болезненно, но зажать мой гормон — это уж слишком жестоко…» — Так думалось ему, пока Мастер не остановила бесполезный внутренний монолог ученика, забирающий только что приобретенную энергию.

— Если тебе так сложно отказаться от других женщин, не стоит заниматься самобичеванием, ни к чему хорошему это не приведет. Давай просто останемся друзьями, без обид, я буду продолжать тебя обучать, можешь даже девочку привести, буду вас вместе посвящать в учение Тантры, — стала на противоположную сторону Рада, переубеждая и расшатывая и так уже измотавшего себя парня.

Рада была вдобавок великолепным психологом. Своими продуманными фразами она погружала восприятие ученика в крайние состояния, где он, если переставал жалеть себя, мог отследить ход работы внедренного в человека чужеродного разума. Сашино раздражение после последних слов Рады стало превращаться в агрессию. Распсиховавшийся Саша, готовый выскочить из комнаты, перевернув что-то из предметов на ходу, еле сдерживал себя. Рада сумела задеть самую больную струнку ученика, и приподнять завесу его подсознательных стремлений. Гнойник был вскрыт, и сейчас Саше раскрылась его хищническая природа. На какой-то момент Мастеру удалось сорвать цепи невежества с его души, и теперь он видел отчетливо, что взращивал и лелеял внутри себя все время. Ему стало противно видеть свое эго обнаженным, без прежнего убранства оно было уродливым и бессмысленным. Все его иллюзорные фантазии на почве секса вдруг всплыли и вереницей выстроились в голове, демонстрируя хозяину богатого воображения всевозможные образы блондинок, рыженьких, брюнеток, высоких и длинноногих, среднего и малого роста с пухлыми формами, близняшек, звезд шоу бизнеса, моделей из газет и журналов, многочисленных поз при сексе и разных эротических одеяний. Картины вращались перед ним, будто прощались навсегда, оставляя после своего визита в сердце грусть. Гнев постепенно улетучился, и он стал размышлять: «можно конечно, нервно выбежать из комнаты, вдруг это поможет сделать Раду мягче. Но нет. Она не из тех, кого можно как-то обмануть. Можно сказать, что я выбираю второе — заочное обучение с определенной свободой встречаться с другими женщинами, но и от этих мыслей мне становится противно за себя, ведь я действительно ее полюбил, и не из-за того, что она первая, с кем я целовался, а теперь уже и занимался сексом, нет, я полюбил ее за то, что она живая и такая, которую я себе всегда представлял. Можно попросить ее дать мне время на размышления, но. тогда и она, и сам я перестану себя уважать и больше никогда не смогу приблизиться к ней и к Духу Тантры».

Рада прервала его размышления, добавив несколько слов как раз по поводу отпущенного времени:

— Времени у тебя нет, то решение, которое ты примешь сейчас, определит твой путь и ничего потом невозможно будет изменить.

Она перестала подавлять его своим взглядом и отпустила, замолчав и прекратив обращать малейшее внимание на юношу, сидящего напротив. Со всей своей силой внушения и умением манипулировать восприятием, она не могла, да и не хотела воздействовать на ход его мыслей при выборе одного из предложенного только что ею путей. Были мгновения, когда Учителя не имели права вносить коррективы в сознание ученика. Закон о свободе выбора распространялся на всю Вселенную и об этом знали все, тем более мудрецы. Конечно, она могла добавить в энергетическое клише Саши «свинью» или же «голубя», но тогда бы она переступила Закон, и накрутила карму. Но при всей своей любви к этому смешному, еще зеленому тантрику, и состраданию к душе, она не могла перешагнуть свою безупречность, и, таким образом, добровольно отдать часть энергии существам темного порядка, которые, так же, как и светлые, собрались здесь, не меньше ее переживая за парня. Саша невероятным образом чувствовал, что Рады уже нет с ним. Хотя Нагваль сидела в полутора метрах от него, он остался один, но не потому, что она его бросила, нет, а потому, что он должен был сделать выбор сам — осознанно.

«Что меня гложет и терзает? — продолжал вести разговор с совестью Александр. — Что я больше не разделю постель с другой женщиной? Не смогу разнообразить свою сексуальную жизнь? Что во мне вызвало такую бурю? Может то, что от меня может закрыться путь Магии? Ах да, хотелось бы всего и сразу — и женщин для эго, и путь для души. Но такого не бывает, и подтверждение тому мое двойственное настроение. Как я сам себе противен в таком состоянии! Фу! Надо же, только что была такая прекрасная встреча с моей половинкой, через каких-то пятнадцать минут я стал сам не свой. Мудра-а-а, ох и мудра-а-а же эта Рада. Как ловко она продемонстрировала мне ту гниль, что живет внутри меня. К черту связи с женщинами, для меня моя Рада как тысячи женщин, всю жизнь ее буду раскрывать и не раскрою! Я не раз уже убедился во внутренней чистоте моего Мастера, и я выбираю путь Магии, я выбираю идти по высшему».

Только после принятого решения он вновь почувствовал себя целостным существом. Вся тяжесть в груди и хаос в голове исчезли в один миг, стало легко и ясно.

— Я люблю тебя и готов подарить себя как мужчину и остаться преданным тебе до конца! Я хочу идти по пути Магии по высшему, так, как предложила ты мне с самого начала!

Рада широко улыбнулась, крепко обняла его и, отстранившись, сказала:

— Ну что ж, добро пожаловать в мир Магии и Тантры! Теперь жди чего угодно, ты отдан Силе, и она может вытворить с тобой все, что посчитает нужным!

Влюбленные встали и еще раз прижались друг к другу, слившись в страстном продолжительном поцелуе. За дверью зала их ждал суровый и завистливый мир, где даже родная мать не смогла бы принять чисто их любовь. Игра должна была распространиться на все кроме храма любви, где каждый вечер проходили долгожданные встречи с Радой, иначе неловким словом или же поведением можно было разрушить пока хрупкие, в силу обстоятельств, отношения Мастера и ученика.