Звезды гаснут не только на рассвете

К исходу второго года афганской войны высшее руководство СССР стало понимать – нужно что-то делать: в страну пошли гробы, а на местах «не рекомендовалось» указывать на памятниках причину гибели; вернулись первые «дембеля» со своей правдой; матери пластом ложились в военкоматах, и никто не знал ответа на вечные наши вопросы: «кто виноват?» и «что делать?». Армия в Афганистане стала перед лицом затяжной партизанской войны, очень похожей на ту, что вели наши партизаны в Великую Отечественную (в 1984 г. при разгроме банды в районе Герата были обнаружены брошюры о действиях советских партизан в Белоруссии, переведенные надари и снабженные иллюстрациями). Стало совершенно ясно, что «в лоб», тупо наращивая «мускулы», здесь ничего не сделать. Рассчитывать на поддержку населения тоже не приходилось – «благодарный афганский народ» с радостью примет мешок какого-нибудь риса, а потом тебе же в плошку с пловом плеснет заразу, от которой умрешь через месяц. Да и мы, конечно, влезли сапогом в тонкую душу Востока, зашоренную законами Шариата, не думая о последствиях и не примерив к себе всех аспектов понятия «агрессор».

Политическое решение проблемы не рассматривалось. Желание побед затмило и без того не очень ясные умы вождей. В Генштабе Советской армии вспомнили, что добиться успеха в антипартизанской войне можно, лишь подорвав базу противника: пути доставки вооружения, учебные центры, экономическое звено цепочки спрос-товар-деньги-оружие (наемники). Было подготовлено несколько крупномасштабных операций, призванных выбить, хотя бы на время, почву из-под ног мятежников, причем планировалось несколько не сильно разнесенных по времени ударов по различным контролируемым моджахедами районам и по центрам наркоторговли как источнику добычи «духами» средств на войну.

На первые числа апреля 1982 г. была запланирована дерзкая операция по уничтожению крупной базы моджахедов в «треугольнике границ» Иран-Афганистан-Пакистан (ближайший поселок – Рабати-Джали). Рассчитывали также захватить там подготовленную для продажи крупную партию героина, которая по агентурным данным оценивалась в 10 т, что примерно составляло ценовой эквивалент 270 ПЗРК Red Eye. Операция была тщательно продумана и получила неофициальное название «Юг», которое хорошо запомнилось многим ее участникам. В случае успеха отвечавшим за ее проведение офицерам были обещаны щедрые награды. В частности, руководившему действиями авиации заместителю командующего ВВС 40-й армии п-ку Апрелкину в качестве «приза» сулили звание генерала и звезду Героя. Однако и ответственность за провал операции, способной вызвать крайне нежелательную международную огласку, была огромной.

Авиационная группировка формировалась на основе дислоцированного в Кандагаре 280-го отдельного вертолетного полка (ОВП), которому придали 18 машин из 335-го и 50-го полков.

Всего был задействован 61 вертолет семейства Ми-8, в том числе два воздушных командных пункта Ми-9; 18 вертолетов семейства Ми-6: 12 топливозаправщиков, 3 – для доставки радиостанции, аэродромного привода и рембригад с оборудованием, 2 – для десанта и его снаряжения, 1 – для полевого госпиталя. От использования Ми-24 пришлось отказаться, т.к. место проведения операции находилось достаточно далеко от ближайшей базы, а «двадцатьчетверка» проигрывала в дальности полета Ми-8. Проблема топлива и без того была весьма острой. В пустыне, примерно за 40-50 км от цели, пришлось организовать полевой аэродром, куда предварительно на Ми-6 доставили специальные резиновые емкости и заполнили их керосином.

Перед началом операции техника прошла тщательный осмотр, было усилено вооружение Ми-8, на которые возлагались ударные функции. В то же время, с нескольких десантных «МТ» пришлось снять по одному-два ферменному пулемету ПКТ, каждый из которых весил около 76 кг. По воспоминаниям некоторых участников операции, они получили приказ закрасить звезды и бортовые номера. Это подтверждают и снимки отдельных Ми-8. Однако командир 280-го ОВП В.И. Савченко категорически отвергает поступление такого приказа. Очевидно, такое распоряжение получили только приданные к его полку экипажи. Почему оно поступило? С номерами все ясно, через сеть осведомителей моджахеды пытались вычислить особенно насолившие им экипажи, и некоторое обезличивание было только на пользу делу. Но зачем закрашивать звезды?! Это создало ощущение брошеннос- ти: Родина послала сынов на непонятную войну и отказалась от них, оставив без роду, без племени… И без того хрупкая идеологическая основа, выстроенная политработниками, была разрушена. Боевой дух держался на личном примере командиров, азарте, ребячестве и близости замены – экипажи были опытными, прослужившими почти год.

4 апреля вертолеты забрали десант с приличным арсеналом, включавшим даже 120-мм минометы, необходимое снаряжение и перебазировались на полевой аэродром. Этот процесс завершился уже в сумерках, и для обеспечения посадки последних машин на земле пришлось разводить огни. Затем до глубокой ночи проводилась заправка «восьмерок» от Ми-6 и наземных емкостей. Поужинали экипажи наспех сухим пайком и кое- как отдохнули.

Наступившим утром в 6.00 в воздух поднялся командный Ми-9 к-на Ю. Серебряного с Апрелкиным на борту. За ним стали взлетать остальные «восьмерки». Одновременно в условленную точку подошел Ан-30. В этом самолете находился генерал-майор А. Табунщиков, которому предстояло контролировать и при необходимости корректировать действия авиации. Прикрытие «Ана» посменно осуществляли восемь МиГ-23МЛ из Союза. Кроме того, из Кандагара ушли Су-17МЗ, перед летчиками которых была поставлена задача обозначить место высадки десанта САБами. Казалось, все шло по плану. Первый сбой произошел, когда «сухие» слегка промахнулись, «подвесив» САБы в 400 м от цели. Пока подошли вертолеты, ветер снес их еще дальше в сторону Ирана. Лидерный экипаж Ми-9 заметил характерные наземные ориентиры (три кишлака, реку, мост) и пошел дальше, ведя всю группу. Спустя 5-7 минут.

Серебряный стал подозревать, что граница осталась позади, но Ап- релкин настаивал на продолжении полета к обозначенной САБами цели. Капитан пытался возражать, но полковник отдал прямой приказ и даже обозначил своей рукой место на карте, где, по его мнению, они в тот момент находились.

Тем временем поднялось солнце. Замкомэска 280-го полка м-р Н. Бабенко заметил неплохую асфальтовую дорогу, вдоль которой стояли деревянные телефонные столбы. Наличие в пустыне необозначенной на карте дороги не могло не удивить, но больше всего поразили именно столбы, ведь в этих районах Афганистана древесина была редкостью и ценилась наравне с валютой. Здесь словосочетание «деревянный рубль» имело свое значение – за пару ящиков от бомботары можно было выменять вполне приличный двухкассетник, стоивший в комиссионках Союза от 600 руб. Так что сотню прекрасных столбов стащили бы в первую в ночь после установки. Довершал картину автобус: он мирно ехал по влажной от утренней росы дороге, и казалось, что его водитель и пассажиры не проявляли не то что враждебности, а даже любопытства к армаде неизвестных вертолетов. Издевательство, да и только!

Однако тут вдалеке показалось какое-то предприятие, по описанию похожее на подпольный цех по переработке наркотиков. Рядом с ним располагались другие строения и вышки. Сомнения были отброшены, началась высадка. Освободившись от десанта, вертолеты отошли к выбранной для посадки площадке. Вскоре более полусотни Ми-8 выстроились на земле, растянувшись по пустыне на несколько километров. По периметру «стойбища» заняли места дозорные вертолеты. А десант уже начал обстрел предприятия из минометов, выбросил вперед группы захвата и стал крушить все на своем пути. (Впоследствии предприятие оказалось банальным иранским асфальтным заводом, и слава Богу, вернее, его коллеге Аллаху, что в такую рань там почти не оказалось людей!)

Солнце поднималось все выше. У летчиков царила идиллия пикника на обочине войны: они коротали время за приготовлением обеда, кое-кто даже устроил черепашьи бега, поймав пару этих представителей местной фауны. Затем подошли Ми-6 с топливом, и от них стали неспешно дозаправлять «восьмерки». Вдруг с борта Ан-30 пришло сообщение: «Вы в 12-ти километрах на территории Ирана, срочно эвакуируйте десант и уходите!». (Одновременно через Москву в Кабул пришла нота протеста Ирана). Но экипажи, занятые перекачкой керосина, просто не смогли мгновенно выполнить команду. Даже на рев двигателей не весть откуда взявшейся пары истребителей вертолетчики поначалу среагировали с ленцой, мол, «МиГи» балуются. Но когда самолеты прошли над стоянкой, стало ясно – это иранские «Фантомы»! На первом заходе они не предприняли никаких активных действий, но, развернувшись, пошли в атаку и выпустили по стоявшим вертолетам две ракеты AIM-9 Sidewinder, одна из которых при ударе о землю взорвалась, а вторая просто переломилась. Хозяйственные борттехники подобрали обломки, из которых потом сделали сувенирные пепельницы для аэродромной курилки. (Приятно, знаете ли, затушить «беломорину» о надпись «Made in USA»!).

Ситуация становилась все напряженнее. На смену первой паре «Фантомов» подошла вторая, которая обстреляла вертолеты из пушек. Апрел- кин просил летчиков «МиГов» сбить их, но в ответ услышал, что в принципе они это сделать могут, но не имеют приказа из Москвы (для полного счастья не хватало сбить самолеты суверенного государства над его же территорией!). Тем временем «Фантомы» перестроились и, маневрируя, стали методично поливать стоянку из своих «Вулканов». У одного Ми-8 снаряды перебили носовую стойку шасси и наделали дыр в левом борту, повреждения получили еще несколько вертолетов. В результате две машины пришлось оставить и самим уничтожить. К счастью, среди личного состава потерь не было. Забрав десант, авиагруппа стала взлетать. Организовав ПВО, по «Фантомам» открыли огонь из всего, что было под рукой, включая гранатометы «Муха». Пулеметным огнем один истребитель удалось повредить, и он ушел, оставляя небольшой белесый шлейф. За ним покинул поле боя и второй самолет.

Не успев остыть от пережитого, вертолетчики доставили десант к месту действительного расположения базы моджахедов. Во многом благодаря тому, что радио В.B.C. сообщало на своих волнах о действиях советских войск практически в реальном масштабе времени, «духи» успели покинуть лагерь незадолго до подхода вертолетов – на кострах еще грелась пища, заготовленные мины- ловушки не были взведены. Захватили они с собой и героин, но «утешительный приз» в виде оружия, взрывчатки, дефицитного снаряжения и медикаментов все же взять удалось. Операция завершилась ночью. Почти не спавшие вторые сутки десантники и авиаторы были сильно измотаны. В этой ситуации казалось оправданным отложить вылет группы на утро. Но не тут-то было. Обратимся к воспоминаниям В.И. Савченко. «Где-то в 3.00 уже 6 апреля меня вызвал к себе руководитель операции и приказал немедленно взлететь, иначе Иранские ВВС нас уничтожат. Но ведь мы в Афганистане. Я попросил его дождаться рассвета, хоть проще будет взлетать уставшим экипажам. Он достал пистолет и, играя им перед моим лицом, в непечатных выражениях пообещал меня застрелить, если я не выполню его приказ. При этом п-к Апрелкин стоял рядом с ним и только улыбался. Я пытался апеллировать к нему, но в ответ услышал только то, что приказ надо выполнить». Во время взлета группы в пыльной буре, поднятой винтами вертолетов, перевернулся на бок Ми-8 Г. Раяляна 4*, будущего Героя Советского Союза. Экипаж и десант уцелели и покинули обреченную машину через кормовой люк, который вовремя вышиб борттехник Я. Фуканчик. В довершение всех неприятностей при подлете к Лашкаргаху огнем с земли был поврежден Ми-6-заправщик, который совершил вынужденную посадку. Его экипаж эвакуировали, а самого «трудягу-сарай» пришлось добить.

4* По воспоминаниям В. И. Савченко, это был вертолет его ведомого к-на Говтвяна (прим. ред.).

Экипажи обедают в ожидании команды на подбор десанта. Обратите внимание на закрашенную звезду. Иран, 5 апреля 1982 г.

Ст. прапорщик В. Шевцов разогревает тушенку в приспособленном кислородном баллоне – т.н. «кандагарском самоваре». Он же принимает солнечную ванну на «заграничном курорте», сам того не зная. Иран, 5 апреля 1982 г.

Десантники и вертолетчики возле обломка «Сайдвиндера». Иран, 5 апреля 1982 г.

Впоследствии в официальных кругах Ирана была обнародована версия, согласно которой, дорожа отношениями с СССР и учитывая очевидную непреднамеренность вторжения, пилотам «Фантомов» был отдан приказ лишь вытеснить советские войска на территорию Афганистана. Существует и другая вполне логичная версия. Дело в том, что большинство опытных летчиков ВВС Ирана в то время воевало с Ираком или находилось в прифронтовой полосе, а на восточной границе служил, в основном, бестолковый молодняк. И действительно, кому еще, как не вчерашнему курсанту, придет в голову стрелять ракетой с инфракрасной ГСН по неподвижному вертолету с остывшим двигателем, да еще на фоне горячей пустыни! Уровень подготовки второй пары был явно выше, возможно, ее составляли офицеры управления какого- либо истребительного подразделения, действовали они куда более профессионально и агрессивно.

По итогам операции состоялся «разбор полетов». Апрелкин был отстранен от должности, потрепали нервы и Савченко, и командиру лидерного экипажа Ю. Серебряному, однако их карающая десница миновала. В частности, с Серебряного сняли ответственность, т.к. все приказы Апрелкина, отданные на борту Ми-9, были зафиксированы бортовым магнитофоном. Экипажам «порекомендовали» особенно не трепаться, с полковыми фотолюбителями провели соответствующую беседу, и сведения об операции «Юг» стали тонуть в потоке информации с той войны. А «восьмерки» еще пару месяцев летали на задания с закрашенными звездами…

Одним из регионов Афганистана, где безраздельно господствовали моджахеды и восходила звезда талантливого руководителя и честного врага Ахмад Шаха Масу- да, был район Панджшерского ущелья. Величественная природная структура, обрамленная горами высотой 4500-5200 м, протянулась на 120 км. Ширина ущелья составляла от 1 км в верхней части до 300 м в донной, и в некоторые места солнце заглядывало только в зените. Там, помимо обучения, отдыха моджахедов, шла интенсивная добыча драгоценных камней, которые по отлаженной системе сбывались на мировом рынке. Населяли регион таджики, предков которых советская власть окрестила басмачами и, в лучшем случае, вытеснила за пределы их родины. Понятно, что особо пылких чувств к пришельцам с севера они не питали.

Первая попытка штурма Панджшера состоялась в начале мая 1982 г. Однако авиация не смогла эффективно действовать, так как с ночи 3 мая погода испортилась. Огонь артиллерии тоже велся наобум. К тому же, в самом начале потерпели катастрофу два Ми-8Т с десантом. Пришлось этот этап свернуть и провести перегруппировку сил.

17 мая, в 3.00 по местному времени, началась крупномасштабная операция. Массированный огонь открыла артиллерия, включая установки «Град», одновременно по ущелью работали Су-25 из Шинданда и Су-24 из Союза. Основу ударно-десантных сил авиации составил 50-й ОСАП (командир – В.Е. Павлов), с придачей машин из Кандагара, Джелалабада и Кундуза. В общей сложности, использовались восемьдесят четыре Ми-8 и пятьдесят три Ми-24. Для обеспечения операции задействовались полтора десятка Ан-12 и Ан-26, несколько Ил-76.

После прекращения «обработки» в бой пошли Ми-24Д, которые занялись зачисткой места посадки вертолетов группы, возглавляемой м-ром Н. Бабенко, из 280-го ОВП. На нее возлагался выбор посадочных площадок для десанта и обозначение их дымовыми шашками. По этим ориентирам штурмовики провели бомбардировку объемно-детонирующими бомбами ОДАБ-250 для ликвидации минных полей, при этом в трех местах были замечены серии взрывов мин.

Затем подошли Ми-8 с десантом и группами подавления ПВО противника. Одним из таких пунктов обороны моджахедов был кишлак Дархель, где находилась школа подготовки боевиков. Возле него планировалось провести высадку двух групп, обеспечением которой занималась вторая эскадрилья 280-го ОВП. Два звена Ми-24Д под командованием А.И. Яворского и Н.Е. Полянского провели «зачистку» местности вокруг намеченных посадочных площадок, но целый ряд хорошо замаскированных огневых точек противника остался боеспособным. Когда подошла группа Ми-8, она попала под шквальный огонь ЗУ-23 и ДШК, размещенных на крыше школы, кроме того, к месту высадки успели подтянуться джипы с установленными ДШК. Практически сразу же был сбит вертолет комэска м-ра Ю. Грудинкина (а не Грузинкина, как в книге «Воздушная война в Афганистане» В. Гагина). Экипаж, в состав которого входили штурман эскадрильи, техник-инструктор, старший штурман 40-й армии и все десантники, погибли. Замполит эскадрильи А. Садохин успел высадить десант и направил свой вертолет на подавление огневых точек, однако в дуэльной перестрелке он тоже был поражен. К-н Садохин погиб, а израненная машина в клубах дыма пошла на сближение со скалами… Правый летчик почти вытянул вертолет, но лопасти все-таки зацепили карниз скалы, Ми-8 рухнул на склон и пополз, ломая шасси, подвески. Оставшегося в живых летчика выбросило через блистер, и он успел вытащить борттехника раньше, чем взрыв разметал остатки вертолета.

Повреждения, нанесенные «Фантомами»

Ми-24Д атакует огневую точку в Панджшере. 17 мая 1982 г.

Ми-8Т замкомэска 280-го ОВП м-ра Н. Бабенко в период Панджшерской операции. Май 1982 г.

Подготовка вертолетов к действиям в Панджшере. В темной куртке – Н. Бабенко.

За считанные минуты возле Дархеля погибли несколько офицеров из управлений эскадрилий и полков. За это время с высоты прикрытия спустился Ми-24Д Н. Полянского, который, используя ПТУРС «Фаланга» и пулемет, подавил две наиболее опасные огневые точки. Дальнейшая высадка на этом участке прошла без потерь. В целом, для обеспечения действий десанта экипажам пришлось в тот день сделать по 4-5 вылетов (рекорд – 11 посадок замкомэска м-ра А.В. Сурцукова 5*), что довело людей просто до истощения. Велика была и горечь потерь: полностью погибли экипажи и десант двух сбитых вертолетов и несколько летчиков шести поврежденных бортов.

После этого в Панджшер потянулась бронетехника, отряды нашей и афганской армий. На второй день авиация перенесла удар на 40-45 км в глубь ущелья. Пришлось столкнуться со значительно усилившейся ПВО «духов»: в трофеях десанта появились ПЗРК «Стрела-2» китайского и египетского производства, но и старые злые ДШК основательно трепали нервы экипажам. Очереди буквально «побрили» Ми-24 В. Щеглова – машина пронеслась в створе трасс трех одновременных очередей, причем ни одна 12,7-мм пуля не угодила в нее! «Крокодил» И. Качура в лобовой атаке уничтожил огневую точку, ликвидировав до 20 бойцов противника. При выходе из атаки вертолет был обстрелян с другой позиции, и одна пуля прошла через кабину, срикошетировала, попав в лонжерон лопасти несущего винта. Однако раненый Ми-24 в сопровождении машины В. Щеглова благополучно вернулся на базу. Пришлось на это гнездо навести огонь «Града».

Так, шаг за шагом армия вошла в ущелье, однако отдавать лакомый кусок враг не собирался.

27 мая над считавшейся освобожденной от моджахедов территорией, в районе кишлака Руха длинной очередью ДШК был сбит Ми-24 В. Войтеховича. Очередь вспорола капоты, пробила баки. Горящий вертолет стал моститься на берег речки Панджшер, но не дотянул 20-30 м и рухнул. Тезки – оператор Сергей Ероха и борттехник Сергей Линник погибли на месте, Валентин Войтехович умер в госпитале через два дня от ран и ожогов. К-ну А. Яворскому была поставлена задача уничтожить эту огневую точку, но она оказалась настолько умело замаскирована, что авианаводчики не могли понять, откуда ведется огонь. Летчикам пришлось ловить «духа» на живца, подставив свою машину. Вскоре точку удалось обнаружить – буквально «у черта на рогах», на выступе отвесного склона. Позиция была прикрыта кольцом камней, что создавало иллюзию безлюдной местности, навес из лохмотьев и сухого кустарника гасил вспышки «сварки», а трассеры в боекомплекте моджахеды старались применять редко. Вертолетчики обстреляли цель в двух заходах НАРами, а потом, поднявшись на высоту 1000 м, для гарантии накрыли ее двумя ЗАБ-250, превратив участок в огненно-каменное месиво.

К концу Панджшерской операции участки территории ущелья считались только условно свободными от отрядов оппозиции. Но в целом операция была признана успешной: уничтожено большое количество боевиков, захвачены богатые трофеи, отработано взаимодействие всех родов войск Контингента, да и афганской армии, в сложных условиях горно-пустынной местности. Однако всего через пару месяцев наша армия занимала в ущелье лишь опорные пункты, а господствовали там снова душманы, и впоследствии Панджшерские операции повторялись с завидным упорством.

5* В дальнейшем этот грамотный офицер сделал хорошую карьеру, дослужился до генерал-майора, начальника боевой подготовки армейской авиации России.

Автор выражает искреннюю благодарность старшим прапорщикам Ф. Сергееву и В. Шевцову, семье Н. Бабенко, майору А. Артюху за помощь и предоставленные материалы; подполковнику А. И. Яворскому за бесценные страницы его афганского дневника; бывшему командиру 280-го ОВП В. И. Савченко за конструктивные замечания и дополнения. При подготовке статьи использованы мемуары В.Е. Павлова, за что ему отдельная искренняя благодарность.

Александр Котлобовский/ Киев, Михаил Жирохов/ г. Комсомольское Донецкой области

Примечания:

Звезды гаснут не только на рассвете

К исходу второго года афганской войны высшее руководство СССР стало понимать – нужно что-то делать: в страну пошли гробы, а на местах «не рекомендовалось» указывать на памятниках причину гибели; вернулись первые «дембеля» со своей правдой; матери пластом ложились в военкоматах, и никто не знал ответа на вечные наши вопросы: «кто виноват?» и «что делать?». Армия в Афганистане стала перед лицом затяжной партизанской войны, очень похожей на ту, что вели наши партизаны в Великую Отечественную (в 1984 г. при разгроме банды в районе Герата были обнаружены брошюры о действиях советских партизан в Белоруссии, переведенные надари и снабженные иллюстрациями). Стало совершенно ясно, что «в лоб», тупо наращивая «мускулы», здесь ничего не сделать. Рассчитывать на поддержку населения тоже не приходилось – «благодарный афганский народ» с радостью примет мешок какого-нибудь риса, а потом тебе же в плошку с пловом плеснет заразу, от которой умрешь через месяц. Да и мы, конечно, влезли сапогом в тонкую душу Востока, зашоренную законами Шариата, не думая о последствиях и не примерив к себе всех аспектов понятия «агрессор».

Политическое решение проблемы не рассматривалось. Желание побед затмило и без того не очень ясные умы вождей. В Генштабе Советской армии вспомнили, что добиться успеха в антипартизанской войне можно, лишь подорвав базу противника: пути доставки вооружения, учебные центры, экономическое звено цепочки спрос-товар-деньги-оружие (наемники). Было подготовлено несколько крупномасштабных операций, призванных выбить, хотя бы на время, почву из-под ног мятежников, причем планировалось несколько не сильно разнесенных по времени ударов по различным контролируемым моджахедами районам и по центрам наркоторговли как источнику добычи «духами» средств на войну.

На первые числа апреля 1982 г. была запланирована дерзкая операция по уничтожению крупной базы моджахедов в «треугольнике границ» Иран-Афганистан-Пакистан (ближайший поселок – Рабати-Джали). Рассчитывали также захватить там подготовленную для продажи крупную партию героина, которая по агентурным данным оценивалась в 10 т, что примерно составляло ценовой эквивалент 270 ПЗРК Red Eye. Операция была тщательно продумана и получила неофициальное название «Юг», которое хорошо запомнилось многим ее участникам. В случае успеха отвечавшим за ее проведение офицерам были обещаны щедрые награды. В частности, руководившему действиями авиации заместителю командующего ВВС 40-й армии п-ку Апрелкину в качестве «приза» сулили звание генерала и звезду Героя. Однако и ответственность за провал операции, способной вызвать крайне нежелательную международную огласку, была огромной.

Авиационная группировка формировалась на основе дислоцированного в Кандагаре 280-го отдельного вертолетного полка (ОВП), которому придали 18 машин из 335-го и 50-го полков.

Всего был задействован 61 вертолет семейства Ми-8, в том числе два воздушных командных пункта Ми-9; 18 вертолетов семейства Ми-6: 12 топливозаправщиков, 3 – для доставки радиостанции, аэродромного привода и рембригад с оборудованием, 2 – для десанта и его снаряжения, 1 – для полевого госпиталя. От использования Ми-24 пришлось отказаться, т.к. место проведения операции находилось достаточно далеко от ближайшей базы, а «двадцатьчетверка» проигрывала в дальности полета Ми-8. Проблема топлива и без того была весьма острой. В пустыне, примерно за 40-50 км от цели, пришлось организовать полевой аэродром, куда предварительно на Ми-6 доставили специальные резиновые емкости и заполнили их керосином.

Перед началом операции техника прошла тщательный осмотр, было усилено вооружение Ми-8, на которые возлагались ударные функции. В то же время, с нескольких десантных «МТ» пришлось снять по одному-два ферменному пулемету ПКТ, каждый из которых весил около 76 кг. По воспоминаниям некоторых участников операции, они получили приказ закрасить звезды и бортовые номера. Это подтверждают и снимки отдельных Ми-8. Однако командир 280-го ОВП В.И. Савченко категорически отвергает поступление такого приказа. Очевидно, такое распоряжение получили только приданные к его полку экипажи. Почему оно поступило? С номерами все ясно, через сеть осведомителей моджахеды пытались вычислить особенно насолившие им экипажи, и некоторое обезличивание было только на пользу делу. Но зачем закрашивать звезды?! Это создало ощущение брошеннос- ти: Родина послала сынов на непонятную войну и отказалась от них, оставив без роду, без племени… И без того хрупкая идеологическая основа, выстроенная политработниками, была разрушена. Боевой дух держался на личном примере командиров, азарте, ребячестве и близости замены – экипажи были опытными, прослужившими почти год.

4 апреля вертолеты забрали десант с приличным арсеналом, включавшим даже 120-мм минометы, необходимое снаряжение и перебазировались на полевой аэродром. Этот процесс завершился уже в сумерках, и для обеспечения посадки последних машин на земле пришлось разводить огни. Затем до глубокой ночи проводилась заправка «восьмерок» от Ми-6 и наземных емкостей. Поужинали экипажи наспех сухим пайком и кое- как отдохнули.

Наступившим утром в 6.00 в воздух поднялся командный Ми-9 к-на Ю. Серебряного с Апрелкиным на борту. За ним стали взлетать остальные «восьмерки». Одновременно в условленную точку подошел Ан-30. В этом самолете находился генерал-майор А. Табунщиков, которому предстояло контролировать и при необходимости корректировать действия авиации. Прикрытие «Ана» посменно осуществляли восемь МиГ-23МЛ из Союза. Кроме того, из Кандагара ушли Су-17МЗ, перед летчиками которых была поставлена задача обозначить место высадки десанта САБами. Казалось, все шло по плану. Первый сбой произошел, когда «сухие» слегка промахнулись, «подвесив» САБы в 400 м от цели. Пока подошли вертолеты, ветер снес их еще дальше в сторону Ирана. Лидерный экипаж Ми-9 заметил характерные наземные ориентиры (три кишлака, реку, мост) и пошел дальше, ведя всю группу. Спустя 5-7 минут.

Серебряный стал подозревать, что граница осталась позади, но Ап- релкин настаивал на продолжении полета к обозначенной САБами цели. Капитан пытался возражать, но полковник отдал прямой приказ и даже обозначил своей рукой место на карте, где, по его мнению, они в тот момент находились.

Тем временем поднялось солнце. Замкомэска 280-го полка м-р Н. Бабенко заметил неплохую асфальтовую дорогу, вдоль которой стояли деревянные телефонные столбы. Наличие в пустыне необозначенной на карте дороги не могло не удивить, но больше всего поразили именно столбы, ведь в этих районах Афганистана древесина была редкостью и ценилась наравне с валютой. Здесь словосочетание «деревянный рубль» имело свое значение – за пару ящиков от бомботары можно было выменять вполне приличный двухкассетник, стоивший в комиссионках Союза от 600 руб. Так что сотню прекрасных столбов стащили бы в первую в ночь после установки. Довершал картину автобус: он мирно ехал по влажной от утренней росы дороге, и казалось, что его водитель и пассажиры не проявляли не то что враждебности, а даже любопытства к армаде неизвестных вертолетов. Издевательство, да и только!

Однако тут вдалеке показалось какое-то предприятие, по описанию похожее на подпольный цех по переработке наркотиков. Рядом с ним располагались другие строения и вышки. Сомнения были отброшены, началась высадка. Освободившись от десанта, вертолеты отошли к выбранной для посадки площадке. Вскоре более полусотни Ми-8 выстроились на земле, растянувшись по пустыне на несколько километров. По периметру «стойбища» заняли места дозорные вертолеты. А десант уже начал обстрел предприятия из минометов, выбросил вперед группы захвата и стал крушить все на своем пути. (Впоследствии предприятие оказалось банальным иранским асфальтным заводом, и слава Богу, вернее, его коллеге Аллаху, что в такую рань там почти не оказалось людей!)

Солнце поднималось все выше. У летчиков царила идиллия пикника на обочине войны: они коротали время за приготовлением обеда, кое-кто даже устроил черепашьи бега, поймав пару этих представителей местной фауны. Затем подошли Ми-6 с топливом, и от них стали неспешно дозаправлять «восьмерки». Вдруг с борта Ан-30 пришло сообщение: «Вы в 12-ти километрах на территории Ирана, срочно эвакуируйте десант и уходите!». (Одновременно через Москву в Кабул пришла нота протеста Ирана). Но экипажи, занятые перекачкой керосина, просто не смогли мгновенно выполнить команду. Даже на рев двигателей не весть откуда взявшейся пары истребителей вертолетчики поначалу среагировали с ленцой, мол, «МиГи» балуются. Но когда самолеты прошли над стоянкой, стало ясно – это иранские «Фантомы»! На первом заходе они не предприняли никаких активных действий, но, развернувшись, пошли в атаку и выпустили по стоявшим вертолетам две ракеты AIM-9 Sidewinder, одна из которых при ударе о землю взорвалась, а вторая просто переломилась. Хозяйственные борттехники подобрали обломки, из которых потом сделали сувенирные пепельницы для аэродромной курилки. (Приятно, знаете ли, затушить «беломорину» о надпись «Made in USA»!).

Ситуация становилась все напряженнее. На смену первой паре «Фантомов» подошла вторая, которая обстреляла вертолеты из пушек. Апрел- кин просил летчиков «МиГов» сбить их, но в ответ услышал, что в принципе они это сделать могут, но не имеют приказа из Москвы (для полного счастья не хватало сбить самолеты суверенного государства над его же территорией!). Тем временем «Фантомы» перестроились и, маневрируя, стали методично поливать стоянку из своих «Вулканов». У одного Ми-8 снаряды перебили носовую стойку шасси и наделали дыр в левом борту, повреждения получили еще несколько вертолетов. В результате две машины пришлось оставить и самим уничтожить. К счастью, среди личного состава потерь не было. Забрав десант, авиагруппа стала взлетать. Организовав ПВО, по «Фантомам» открыли огонь из всего, что было под рукой, включая гранатометы «Муха». Пулеметным огнем один истребитель удалось повредить, и он ушел, оставляя небольшой белесый шлейф. За ним покинул поле боя и второй самолет.

Не успев остыть от пережитого, вертолетчики доставили десант к месту действительного расположения базы моджахедов. Во многом благодаря тому, что радио В.B.C. сообщало на своих волнах о действиях советских войск практически в реальном масштабе времени, «духи» успели покинуть лагерь незадолго до подхода вертолетов – на кострах еще грелась пища, заготовленные мины- ловушки не были взведены. Захватили они с собой и героин, но «утешительный приз» в виде оружия, взрывчатки, дефицитного снаряжения и медикаментов все же взять удалось. Операция завершилась ночью. Почти не спавшие вторые сутки десантники и авиаторы были сильно измотаны. В этой ситуации казалось оправданным отложить вылет группы на утро. Но не тут-то было. Обратимся к воспоминаниям В.И. Савченко. «Где-то в 3.00 уже 6 апреля меня вызвал к себе руководитель операции и приказал немедленно взлететь, иначе Иранские ВВС нас уничтожат. Но ведь мы в Афганистане. Я попросил его дождаться рассвета, хоть проще будет взлетать уставшим экипажам. Он достал пистолет и, играя им перед моим лицом, в непечатных выражениях пообещал меня застрелить, если я не выполню его приказ. При этом п-к Апрелкин стоял рядом с ним и только улыбался. Я пытался апеллировать к нему, но в ответ услышал только то, что приказ надо выполнить». Во время взлета группы в пыльной буре, поднятой винтами вертолетов, перевернулся на бок Ми-8 Г. Раяляна 4*, будущего Героя Советского Союза. Экипаж и десант уцелели и покинули обреченную машину через кормовой люк, который вовремя вышиб борттехник Я. Фуканчик. В довершение всех неприятностей при подлете к Лашкаргаху огнем с земли был поврежден Ми-6-заправщик, который совершил вынужденную посадку. Его экипаж эвакуировали, а самого «трудягу-сарай» пришлось добить.

4* По воспоминаниям В. И. Савченко, это был вертолет его ведомого к-на Говтвяна (прим. ред.).

Экипажи обедают в ожидании команды на подбор десанта. Обратите внимание на закрашенную звезду. Иран, 5 апреля 1982 г.

Ст. прапорщик В. Шевцов разогревает тушенку в приспособленном кислородном баллоне – т.н. «кандагарском самоваре». Он же принимает солнечную ванну на «заграничном курорте», сам того не зная. Иран, 5 апреля 1982 г.

Десантники и вертолетчики возле обломка «Сайдвиндера». Иран, 5 апреля 1982 г.

Впоследствии в официальных кругах Ирана была обнародована версия, согласно которой, дорожа отношениями с СССР и учитывая очевидную непреднамеренность вторжения, пилотам «Фантомов» был отдан приказ лишь вытеснить советские войска на территорию Афганистана. Существует и другая вполне логичная версия. Дело в том, что большинство опытных летчиков ВВС Ирана в то время воевало с Ираком или находилось в прифронтовой полосе, а на восточной границе служил, в основном, бестолковый молодняк. И действительно, кому еще, как не вчерашнему курсанту, придет в голову стрелять ракетой с инфракрасной ГСН по неподвижному вертолету с остывшим двигателем, да еще на фоне горячей пустыни! Уровень подготовки второй пары был явно выше, возможно, ее составляли офицеры управления какого- либо истребительного подразделения, действовали они куда более профессионально и агрессивно.

По итогам операции состоялся «разбор полетов». Апрелкин был отстранен от должности, потрепали нервы и Савченко, и командиру лидерного экипажа Ю. Серебряному, однако их карающая десница миновала. В частности, с Серебряного сняли ответственность, т.к. все приказы Апрелкина, отданные на борту Ми-9, были зафиксированы бортовым магнитофоном. Экипажам «порекомендовали» особенно не трепаться, с полковыми фотолюбителями провели соответствующую беседу, и сведения об операции «Юг» стали тонуть в потоке информации с той войны. А «восьмерки» еще пару месяцев летали на задания с закрашенными звездами…

Одним из регионов Афганистана, где безраздельно господствовали моджахеды и восходила звезда талантливого руководителя и честного врага Ахмад Шаха Масу- да, был район Панджшерского ущелья. Величественная природная структура, обрамленная горами высотой 4500-5200 м, протянулась на 120 км. Ширина ущелья составляла от 1 км в верхней части до 300 м в донной, и в некоторые места солнце заглядывало только в зените. Там, помимо обучения, отдыха моджахедов, шла интенсивная добыча драгоценных камней, которые по отлаженной системе сбывались на мировом рынке. Населяли регион таджики, предков которых советская власть окрестила басмачами и, в лучшем случае, вытеснила за пределы их родины. Понятно, что особо пылких чувств к пришельцам с севера они не питали.

Первая попытка штурма Панджшера состоялась в начале мая 1982 г. Однако авиация не смогла эффективно действовать, так как с ночи 3 мая погода испортилась. Огонь артиллерии тоже велся наобум. К тому же, в самом начале потерпели катастрофу два Ми-8Т с десантом. Пришлось этот этап свернуть и провести перегруппировку сил.

17 мая, в 3.00 по местному времени, началась крупномасштабная операция. Массированный огонь открыла артиллерия, включая установки «Град», одновременно по ущелью работали Су-25 из Шинданда и Су-24 из Союза. Основу ударно-десантных сил авиации составил 50-й ОСАП (командир – В.Е. Павлов), с придачей машин из Кандагара, Джелалабада и Кундуза. В общей сложности, использовались восемьдесят четыре Ми-8 и пятьдесят три Ми-24. Для обеспечения операции задействовались полтора десятка Ан-12 и Ан-26, несколько Ил-76.

После прекращения «обработки» в бой пошли Ми-24Д, которые занялись зачисткой места посадки вертолетов группы, возглавляемой м-ром Н. Бабенко, из 280-го ОВП. На нее возлагался выбор посадочных площадок для десанта и обозначение их дымовыми шашками. По этим ориентирам штурмовики провели бомбардировку объемно-детонирующими бомбами ОДАБ-250 для ликвидации минных полей, при этом в трех местах были замечены серии взрывов мин.

Затем подошли Ми-8 с десантом и группами подавления ПВО противника. Одним из таких пунктов обороны моджахедов был кишлак Дархель, где находилась школа подготовки боевиков. Возле него планировалось провести высадку двух групп, обеспечением которой занималась вторая эскадрилья 280-го ОВП. Два звена Ми-24Д под командованием А.И. Яворского и Н.Е. Полянского провели «зачистку» местности вокруг намеченных посадочных площадок, но целый ряд хорошо замаскированных огневых точек противника остался боеспособным. Когда подошла группа Ми-8, она попала под шквальный огонь ЗУ-23 и ДШК, размещенных на крыше школы, кроме того, к месту высадки успели подтянуться джипы с установленными ДШК. Практически сразу же был сбит вертолет комэска м-ра Ю. Грудинкина (а не Грузинкина, как в книге «Воздушная война в Афганистане» В. Гагина). Экипаж, в состав которого входили штурман эскадрильи, техник-инструктор, старший штурман 40-й армии и все десантники, погибли. Замполит эскадрильи А. Садохин успел высадить десант и направил свой вертолет на подавление огневых точек, однако в дуэльной перестрелке он тоже был поражен. К-н Садохин погиб, а израненная машина в клубах дыма пошла на сближение со скалами… Правый летчик почти вытянул вертолет, но лопасти все-таки зацепили карниз скалы, Ми-8 рухнул на склон и пополз, ломая шасси, подвески. Оставшегося в живых летчика выбросило через блистер, и он успел вытащить борттехника раньше, чем взрыв разметал остатки вертолета.

Повреждения, нанесенные «Фантомами»

Ми-24Д атакует огневую точку в Панджшере. 17 мая 1982 г.

Ми-8Т замкомэска 280-го ОВП м-ра Н. Бабенко в период Панджшерской операции. Май 1982 г.

Подготовка вертолетов к действиям в Панджшере. В темной куртке – Н. Бабенко.

За считанные минуты возле Дархеля погибли несколько офицеров из управлений эскадрилий и полков. За это время с высоты прикрытия спустился Ми-24Д Н. Полянского, который, используя ПТУРС «Фаланга» и пулемет, подавил две наиболее опасные огневые точки. Дальнейшая высадка на этом участке прошла без потерь. В целом, для обеспечения действий десанта экипажам пришлось в тот день сделать по 4-5 вылетов (рекорд – 11 посадок замкомэска м-ра А.В. Сурцукова 5*), что довело людей просто до истощения. Велика была и горечь потерь: полностью погибли экипажи и десант двух сбитых вертолетов и несколько летчиков шести поврежденных бортов.

После этого в Панджшер потянулась бронетехника, отряды нашей и афганской армий. На второй день авиация перенесла удар на 40-45 км в глубь ущелья. Пришлось столкнуться со значительно усилившейся ПВО «духов»: в трофеях десанта появились ПЗРК «Стрела-2» китайского и египетского производства, но и старые злые ДШК основательно трепали нервы экипажам. Очереди буквально «побрили» Ми-24 В. Щеглова – машина пронеслась в створе трасс трех одновременных очередей, причем ни одна 12,7-мм пуля не угодила в нее! «Крокодил» И. Качура в лобовой атаке уничтожил огневую точку, ликвидировав до 20 бойцов противника. При выходе из атаки вертолет был обстрелян с другой позиции, и одна пуля прошла через кабину, срикошетировала, попав в лонжерон лопасти несущего винта. Однако раненый Ми-24 в сопровождении машины В. Щеглова благополучно вернулся на базу. Пришлось на это гнездо навести огонь «Града».

Так, шаг за шагом армия вошла в ущелье, однако отдавать лакомый кусок враг не собирался.

27 мая над считавшейся освобожденной от моджахедов территорией, в районе кишлака Руха длинной очередью ДШК был сбит Ми-24 В. Войтеховича. Очередь вспорола капоты, пробила баки. Горящий вертолет стал моститься на берег речки Панджшер, но не дотянул 20-30 м и рухнул. Тезки – оператор Сергей Ероха и борттехник Сергей Линник погибли на месте, Валентин Войтехович умер в госпитале через два дня от ран и ожогов. К-ну А. Яворскому была поставлена задача уничтожить эту огневую точку, но она оказалась настолько умело замаскирована, что авианаводчики не могли понять, откуда ведется огонь. Летчикам пришлось ловить «духа» на живца, подставив свою машину. Вскоре точку удалось обнаружить – буквально «у черта на рогах», на выступе отвесного склона. Позиция была прикрыта кольцом камней, что создавало иллюзию безлюдной местности, навес из лохмотьев и сухого кустарника гасил вспышки «сварки», а трассеры в боекомплекте моджахеды старались применять редко. Вертолетчики обстреляли цель в двух заходах НАРами, а потом, поднявшись на высоту 1000 м, для гарантии накрыли ее двумя ЗАБ-250, превратив участок в огненно-каменное месиво.

К концу Панджшерской операции участки территории ущелья считались только условно свободными от отрядов оппозиции. Но в целом операция была признана успешной: уничтожено большое количество боевиков, захвачены богатые трофеи, отработано взаимодействие всех родов войск Контингента, да и афганской армии, в сложных условиях горно-пустынной местности. Однако всего через пару месяцев наша армия занимала в ущелье лишь опорные пункты, а господствовали там снова душманы, и впоследствии Панджшерские операции повторялись с завидным упорством.

5* В дальнейшем этот грамотный офицер сделал хорошую карьеру, дослужился до генерал-майора, начальника боевой подготовки армейской авиации России.

Автор выражает искреннюю благодарность старшим прапорщикам Ф. Сергееву и В. Шевцову, семье Н. Бабенко, майору А. Артюху за помощь и предоставленные материалы; подполковнику А. И. Яворскому за бесценные страницы его афганского дневника; бывшему командиру 280-го ОВП В. И. Савченко за конструктивные замечания и дополнения. При подготовке статьи использованы мемуары В.Е. Павлова, за что ему отдельная искренняя благодарность.

Александр Котлобовский/ Киев, Михаил Жирохов/ г. Комсомольское Донецкой области