Если бы Тайсон был русским, то он бы стал не только больше бокса, но больше футбола, и даже больше всей массовой культуры. Так оно и было какое-то время в Америке. Да и в России его знают лучше любого другого американца.

Потому что Тайсон – это не боксер, не спортсмен, даже не человек, а оживший природный катаклизм, стихийное бедствие.

Один мой приятель-американец, сам человек весьма неробкий, прошедший Вьетнам, говорил мне, что, когда он видел Тайсона на ринге, ему казалось, что тот несет опасность конкретно для него. Разумом он понимал, что это не так, что опасен Тайсон только для своего противника на ринге, и от этого его охватывало ощущение своеобразной сладкой жути, игры с опасностью, которой на самом деле не было, но которую он видел собственными глазами. Я совершенно точно понял, что он имел в виду, когда как-то, сидя у себя дома, наблюдал, как снаружи сильнейший ураган валил деревья.

Но ураганом Тайсон был давно. Успело вырасти целое поколение, которое его таким не видело и знает о нем только то, что он когда-то кому-то откусил уши. Тем не менее мне не хотелось бы сейчас реанимировать того старого Тайсона, хотя бы потому, что о нем было слишком много написано.

Гораздо более интересным мне показался тот период его жизни, когда этот ураган стих и стал потихоньку превращаться в человека. Громкие слова в моем исполнении звучат, как правило, по-дурацки, но, на мой взгляд, это была одна из самых потрясающих трансформаций человека в истории. Вот о ней-то и написаны те несколько статей, которые я предлагаю вашему вниманию.

22.03.2002

Короля играет окружение. Тайсона играл не только сам Тайсон, но и все мы, пялившиеся на него изо всех сил и со всех сторон. Эта статья была написана в тот момент, когда матч Льюис – Тайсон, которого ждали много лет, неожиданно оказался под угрозой срыва, отчего почему-то захотелось честно взглянуть не только на Тайсона, но и на нас, с удовольствием помогавших ему играть самого себя.

Помните, как Шерлок Холмс жалуется доктору Ватсону на то, что после смерти профессора Мориарти не осталось настоящих преступников, и говорит, что как обыватель он этому рад, но как профессионалу ему нечем заняться?

Я, как и многие любители бокса, нахожусь примерно в том же положении. А предмет моих терзаний – предстоящий или не предстоящий бой Леннокс Льюис – Майк Тайсон. Умом я понимаю, что Тайсона нельзя подпускать к рингу на пушечный выстрел, но уж очень хочется увидеть этот бой, и поэтому надеюсь, что те, от кого это зависит, окажутся не такими принципиальными и примут неправильное решение. И даже не очень интересно, заплатят им за это или нет.

Впрочем, от желающих принять неправильное решение, похоже, отбоя нет. Члены атлетических комиссий штата Теннесси и округа Колумбия, где находится Вашингтон, наглядно продемонстрировали, что, может быть (только может быть), не дали бы Железному Майку лицензию, если бы он, щелкая зубами, изнасиловал их всех, не разбирая пола и возраста, как грозился на памятной пресс-конференции. В Вашингтоне также говорилось, что медицинская комиссия нашла Тайсона полностью вменяемым, но публиковать результаты обследования почему-то отказалась наотрез. У меня такое впечатление, что это была выездная медкомиссия из какого-нибудь нашего военкомата, которая уже имела опыт признания годными к службе не только не совсем трезвенников, но и законченных язвенников. Вот эта самая комиссия, недолго думая, и признала Тайсона годным к строевой службе на ринге. Действительно, чем не годен? Нам бы всем его здоровье. Ну а то, что собой не всегда владеет, так оно, может, и лучше – интереснее будет.

Я не верю, что есть хоть один человек, который искренне считает Тайсона нормальным, так же как и в то, что существует хоть одна объективная медицинская комиссия, способная признать его таковым. Но если звезды на небе зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Так и с Тайсоном: не говоря уже о тех, кто собирается на нем крупно заработать, множество людей хотят, чтобы он – все равно больной или здоровый – вышел на ринг. Нас, мол, там не будет, а Леннокс Льюис должен уметь за себя постоять, на то и чемпион мира. А еще есть здоровенные мужики из охраны, которые в случае чего вдвадцатером пришпилят Майка к полу, как лилипуты Гулливера. Очень интересно! Сколько миллионов людей не так давно включали телевизоры только для того, чтобы посмотреть, как Железный Майк бросился грызть ногу Льюису, видимо перепутав ее с ножкой Буша. Да, наверное, более половины зрителей садятся смотреть бои Тайсона в надежде, что он выкинет что-нибудь подобное!

Все так. Только давайте не лицемерить, как члены американских атлетических комиссий и подкомиссий, и не делать вид, что верим в психическое здоровье Тайсона. Мы в это не верим, и первые ратовали бы за то, чтобы любого другого человека с подобными проявлениями упекли в психушку. Мы просто очень хотим увидеть этот бой, и в глубине души нам абсолютно безразлично, как это скажется на самом Тайсоне.

Написал и сам испугался: а вдруг в Америке и в самом деле найдется высокопоставленный правдоискатель, который возьмет и запретит Тайсону драться? И пошлет его на медкомиссию, тоже сплошь из правдоискателей, которые, в свою очередь, прямиком отправят Железного Майка искать эту самую правду в обитую мягким комнату, где так удобно биться головой о стену? Ой, даже подумать страшно.

Нет, пусть уж лучше (Господи, прости нас грешных) он сначала встретится с Льюисом, а потом отправляется к доктору, хотя бы к тому же Ватсону. И тот подойдет к Тайсону с медоточивой улыбкой и резиновым молоточком в руке и скажет: «Как мы себя чувствуем?»

Остается только надеяться, что Тайсон, которым все мы так славно попользовались, не убьет доброго доктора, когда тот даст ему своим молоточком по колену. Впрочем, кажется, я ошибся. Это невропатолог пользуется нашим коленом как наковальней, а психиатр в основном участливо беседует, пытаясь вызнать, не испытывали ли мы в детстве сексуального влечения к маме, папе, телеграфному столбу или соседской кошке. В общем, доктору тоже ничто не угрожает. Так что да здравствует бой Льюис – Тайсон!

Бой все-таки состоялся 8 июня 2002 года. Тайсон был жутко избит и нокаутирован в восьмом раунде.

13.06.2002

По сей день считаю эту статью одной из лучших, что написал за всю жизнь, хотя веселого в ней крайне мало. Ее заглавие стало потом заглавием всей второй части моей книги «Большие чемпионы», в которой рассказывалось о чемпионах в тяжелом весе, начиная с Тайсона и заканчивая Льюисом.

Помню, что написал эту статью быстро и легко, но потом несколько дней чувствовал себя измочаленным. Больше ничего о ней говорить не хочу, она сама за себя все скажет.

Видит Бог, я болел за Леннокса Льюиса и очень боялся, что, вопреки всякой логике, победит Майк Тайсон. И вот Льюис победил. Да еще как! Чудище обло, озорно и лаяй в лице Железного Майка повержено, и теперь уже, наверное, навсегда. А радости нет. И виноват в этом Тайсон. Проиграв, он впервые за много лет повел себя достойно, лишив всех возможности позлорадствовать и позубоскалить. И надо же ему было подложить нам такую свинью!

Я постараюсь по крупицам воссоздать кое-какие детали того, что произошло 8 июня в битве при Мемфисе. Первый раунд получился довольно суетливым. Тайсон был активнее и больше напирал, но и получал тоже больше. Собственно, по-настоящему только он и получал, правда, пока немного. Тем не менее судьи единодушно отдали этот раунд ему. Один из американских репортеров назвал это прощальным подарком Тайсону.

Начиная со второго раунда Леннокс прочно захватил инициативу; настолько прочно, что после боя его тренер Эмануэль Стюард сказал: «Такого слабого спарринг-партнера, как Тайсон, я бы выгнал из тренировочного лагеря».

Во втором раунде произошло одно банальное, но роковое для Железного Майка событие: он пропустил очень сильный удар. Сам он даже точно не помнит, в каком это было раунде, только говорит, что в начале боя. Однако его тренер Рон Шилдс считает, что именно во втором, а пропущенный удар был апперкотом. По его словам, после этого раунда Тайсон сказал ему: «Мне больно». Вот так просто, по-человечески.

Среди немногих оставшихся у Тайсона выдающихся боксерских достоинств – его потрясающий автопилот. Это особенно хорошо видно во всех легитимно проигранных им боях: с Дагласом, первом с Холифилдом и, вот теперь, с Льюисом. Во всех этих поединках он рано пропускал сильные удары и дальше работал в каком-то полузабытьи. В бою с Дагласом он, даже не приходя в сознание, в восьмом раунде чуть не нокаутировал почувствовавшего себя звездой Бастера, однако Даглас встал и закончил начатое в десятом раунде.

Видимо, в таком состоянии многие боксеры, и, прежде всего, Тайсон, в значительной степени теряют чувствительность к боли. Иначе просто невозможно понять, каким образом поистине Железный Майк выдержал кошмарные удары Льюиса. Абсолютно все жертвы Леннокса говорят, что бьет он просто страшно. Льюис после боя отдал должное способности Тайсона держать удар и сказал, что у него самого от этих ударов руки болели от кистей до плеч. Будь на месте Тайсона кто угодно другой, кроме, пожалуй, Холифилда, наделенного этим талантом в неменьшей степени, он бы раз двадцать упал замертво.

Но и такая способность держать удар не может спасать бесконечно. С третьего по седьмой раунды Майк дрался на автопилоте, но, перед тем как выйти на восьмой, сказал своему тренеру: «У меня нет сил». Через две минуты двадцать пять секунд он был нокаутирован.

Чуть позже Тайсон скажет: «Я рад, что Леннокс не убил меня».

«Я бы никогда не смог его побить. Он слишком большой и сильный для меня…» Кто еще несколько дней назад мог представить себе, что Тайсон скажет такое?

А такое: «Я уважаю этого человека, как брата. Я люблю его и его мать. Я бы никогда не сделал ничего неуважительного по отношению к нему». Недавний укус за бедро а lа Мухтар, видимо, также был признаком особого расположения и братской любви.

«Он потрясающий, великолепный боксер. Снимаю перед ним руку», – Майк, разумеется, имел в виду шляпу. Он просто оговорился, сказав hand вместо hat. Непривычные слова даются тяжело. Впрочем, если бы автопилот Тайсона был еще чуть-чуть совершеннее и он продержался бы еще пару раундов, вполне возможно, что после такого боя Тайсон смог бы снять перед Льюисом шляпу вместе с головой. Большинство боксеров, погибших на ринге, становились жертвами именно собственной выносливости и смелости.

Еще Железный Майк извинялся. Больше, чем за всю предыдущую жизнь. Извинялся за то, что покусал Льюиса, за то, что обещал съесть его детей, за то, что называл его недостойным и ненастоящим чемпионом мира… Этому не было конца. Казалось, еще немного, и он станет извиняться за то, что родился на свет. А еще Тайсон расцеловал мать Льюиса. И, наконец, сделал нечто совсем уж невообразимое: когда Леннокс давал свое послематчевое интервью, Железный Майк неожиданно протянул руку и стер с лица своего мучителя не то пот, не то кровь – не исключено, что свою собственную. Говорят, при этом жесте Тайсона десяток телохранителей, стоявших вокруг, вздрогнули и приготовились к прыжку, а потом удивленно переглядывались.

Когда же слово дали Тайсону, его было не остановить. Кроме всех комплиментов, о которых уже говорилось, он сказал, что ему никогда бы и в голову не пришло прибегать к грязным приемам в бою с Льюисом, потому что британец – боец чистый, а он использует грязную тактику только с такими грязными соперниками, как Холифилд и Бота. Если с Ботой он слегка передернул, то в отношении Холифилда, безусловно, прав: Эвандер – боец действительно грязный, что красноречиво подтвердил его недавний бой с Рахманом.

Еще Тайсон много раз благодарил Льюиса за то, что тот дал ему шанс. Если бы я был Станиславским, то, слушая Тайсона, сказал бы: «Верю». Непрофессиональный актер так играть не может. Или, может быть, столь естественно может играть только непрофессиональный актер? Основоположники итальянского неореализма принципиально отказались от услуг профессиональных актеров – и не прогадали.

Я верю Тайсону. Будь ты хоть десять раз непрофессионалом или, наоборот, супер-профессионалом, так здорово играть что бы то ни было после той порки, что устроил ему Льюис, невозможно. Какая игра, если Майк перепутал руку со шляпой. Он не мог даже прямо стоять. В его согбенной позе в сочетании со смиренными речами было что-то от гоголевского Акакия Акакиевича, у которого только что украли шинель. Но даже Акакий Акакиевич не благодарил своих грабителей.

А ведь Льюис действительно обобрал Тайсона, пускай самым честным и благородным образом. Он лишил его славы. Через несколько часов Майк скажет: «Меня теперь, наверное, забудут. Мне некуда идти и нечем заняться».

Тайсон многократно просил Льюиса о матче-реванше, не понимая, что своими комментариями в стиле «мне никогда его не побить» сам лишал себя этого шанса. И кто-то еще говорит (а говорят многие) об игре? Что может играть Акакий Акакиевич? Он может только просить вернуть ему шинель, без которой не может жить.

«Мне не нужны деньги. Мне нужно быть великим. Деньги для меня, как песок: я стискиваю их в руке, и они утекают между пальцами. Точно так же и с женщинами. Иногда я сжимаю их в своих объятиях слишком сильно, потом смотрю вокруг – а их уже рядом со мной нет», – конечно, Акакий Акакиевич ничего подобного сказать бы не смог, но, с другой стороны, вся разница заключается в том, что у каждого есть своя шинель, без которой он не может жить.

«Не надо быть Нострадамусом, чтобы предсказать, что Тайсон плохо кончит», – не так давно заметил Тедди Атлас, выдающийся тренер и птенец гнезда еще более выдающегося тренера Каса д’Амато; из этого же гнезда вылетел и Тайсон. Атлас в свое время покинул свою alma mater, поссорившись с д’Амато из-за того, что, как он считал, Кас слишком много позволял своему главному ученику, ставшему его приемным сыном.

«Меня пугают некоторые вещи, которые он делает, – сказал уже после боя Шелли Финкель, менеджер Тайсона и, как говорят, его преданный друг. – Я беспокоюсь о том, что с ним станет после того, как он уйдет из бокса».

«Многие, может, и ненавидят Тайсона, но они к нему неравнодушны», – считает Джей Ларкин, отвечающий за спортивные программы на телеканале Showtime, который выплатил долги Тайсона и теперь держит его в узде.

Ларкин, конечно, прав, но в скором времени он может убедиться в том, что ненависти к Железному Майку поубавилось. А заодно и интереса. Вряд ли теперь кто-нибудь станет платить большие деньги за то, чтобы посмотреть, как Тайсон вышибает пыль из мешка типа датчанина Брайна Нильсена, его предпоследнего соперника. Единственная надежда – на матч-реванш с Льюисом. Сам Леннокс сказал, что, если публика этого захочет, он не откажется.

Но публика сейчас сама толком не знает, захочет она этого или нет. С одной стороны, показ по телевидению матча 8 июня только в США принес рекордные сборы – 103 миллиона долларов. С другой – большинство тех, кто заплатил эти деньги, были явно разочарованы увиденным. Как сказал один из американских обозревателей, зачем нужен матч-реванш, когда и матча-то не было? К тому же еще никто не знает, что осталось от Тайсона после того битья, которое устроил ему Льюис. Бесследно такое ни для кого не проходит. Если бы Тайсон рухнул от апперкота во втором раунде, это было бы не так страшно. А вот что сделали с ним 193 пропущенных удара, 84 из которых были силовыми, – большой вопрос.

Не исключено, что ему придется драться, в каком бы состоянии он ни был, по той простой причине, что ничего другого Майк делать не умеет. По информации агентства Ассошиэйтед Пресс, долги Тайсона составляют тринадцать миллионов долларов. За бой с Льюисом ему было гарантировано семнадцать с половиной миллионов, правда, сейчас уже ясно, что он получит гораздо больше. Однако Тайсон разводится с женой, и, по американским законам, эта процедура обойдется ему не в один миллион. Кажется, еще никто не сказал ничего плохого о Монике Тайсон. Все, наоборот, удивлялись ее долготерпению и нежеланию выносить сор из избы, что женам знаменитостей обычно несвойственно, но вряд ли она станет действовать вопреки своим интересам.

Способность Тайсона тратить деньги превышает его способность их зарабатывать. Он сам не может понять, куда делись те двести с лишним миллионов, которые он вроде бы получил. Сто миллионов, по его мнению, прикарманил Дон Кинг. Похоже на правду, но вряд ли Кинг их вернет, сколько бы Майк с ним ни судился.

Пару лет назад в Лондоне Тайсон за миллион с лишним купил болид Формулы-1 «Макларен» (интересно, где он на нем собирался ездить?) и бриллиантовых побрякушек более чем на полтора миллиона. Относительно последних он почему-то думал, что их ему оплатит британский промоутер Фрэнк Уоррен (в магазине не требовали немедленно денег). Когда же Тайсону пришлось выложить деньги из собственного кармана, он от негодования чуть не выбросил Уоррена в окно, за что, по неофициальным, но упорно бродящим слухам, Майку пришлось выложить пять миллионов. И так до бесконечности. Рассуждения в стиле «мне бы этих денег хватило на десять жизней» здесь не катят. Тайсон потратит их мгновенно, сам не зная куда и без малейшей для себя пользы. А дальше? А дальше… Не надо быть Нострадамусом, чтобы предсказать.

«Мне никто не давал шанса! Только ты!» – несколько раз сказал Тайсон Льюису после боя. Более искреннего голоса я в жизни не слышал. И, наверное, непонятный жест Тайсона – то, как он вытер пот или кровь с лица Льюиса, был всего-навсего проявлением глубокой благодарности, которую Майк, не привыкший к подобным чувствам, не знал, как выразить. В результате получилось нечто странное. Если Леннокс не даст Тайсону матч-реванш, тот его наверняка возненавидит. Однако в этот момент Майк просто не знал, куда деться от собственной благодарности.

Всю жизнь Тайсон говорил о том, что мир его ненавидит, что все настроены против него и только ждут возможности ему нагадить. В данном случае совершенно неважно, что это не так. Почти шестнадцать лет назад, вернувшись из армии, я узнал, что один мой одноклассник повесился. Никаких объективных причин для этого не было. Хватило одной субъективной – тяжелейшей депрессии, вызванной, по всей видимости, скрытой душевной болезнью.

Ни один серьезный психиатр не станет утверждать, что Тайсон здоров. Более того, его бы никогда не подпустили к рингу, если бы провели полноценную психиатрическую экспертизу. Но такой печатный станок не должен простаивать, даже если в процессе напечатания 754-го миллиона он сломается так, что его уже нельзя будет починить. Черт с ним…

Так что в каком-то смысле Майк прав: он действительно жертва людей, которые вели с ним дело. И начал он свою жизнь с того, что был жертвой, и казалось, останется ею навсегда.

В 1988 году журнал «Спортс Иллюстрейтед» опубликовал беллетризованную историю детства Тайсона. По утверждению самого Майка, все приведенные там эпизоды действительно имели место. И то, как его избивали все кому не лень, а он никак не мог набраться храбрости им ответить. И то, как прятался за холодильником от старшего брата-подонка. И то, что вся его жизнь была постоянным бегством от кого-то или чего-то. И то, как предпочитал людям голубей, которых любил до самозабвения, и, наконец, то, как впервые в своей жизни победил страх и набросился на подростка гораздо старше себя, убившего его птиц. В результате тот парень едва не разделил судьбу голубя, а Майк встал на путь воина.

В детстве Тайсона был еще один эпизод, возможно больше всего повлиявший на его последующую жизнь. Районы вроде нью-йоркского Браунзвилла, где вырос Железный Майк, это своего рода параллельный мир, где возможно все, в том числе – и невозможное. Как-то, будучи еще совсем маленьким, они с приятелем попытались украсть у одного взрослого парня голубей. Почему-то в Америке, чем район беднее, и чем более жестокие нравы там царят, тем больше там разводят голубей. Их поймали и решили повесить тут же на пожарной лестнице. Веревка была только одна, поэтому сначала повесили друга Майка и стали ждать, пока тот перестанет дергаться в петле, чтобы затем вытащить его оттуда и повесить на той же веревке уже и самого Тайсона. Но этот способ казни требует времени, которого у любителей голубей не оказалось. Сосед, увидевший происходящее в окно, заорал, что сейчас вызовет полицию. Убийцы оказались столь же трусливыми, сколь и жестокими, и тут же ретировались.

Как известно, Достоевского в молодости чуть не казнили за участие в кружке петрашевцев. Дело дошло до надевания на голову черных мешков, но тут объявили о помиловании. Судя по тому, как часто он вспоминал это, Федор Михайлович от случившегося тогда так и не оправился. Какая-то частичка его души всю жизнь прожила в ожидании казни. Возможно, без этого он никогда бы не написал «Преступление и наказание», «Братьев Карамазовых» и «Бесов». Может быть.

Может, и Майк Тайсон никогда бы не стал тем, кем стал, если бы когда-то, остолбенев и отупев от ужаса, не смотрел, как дергаются ноги его дружка, висящего в петле, который только что стоял рядом с ним, не ждал того, что через несколько минут займет его место, и уже его ноги будут точно так же дергаться под пожарной лестницей.

Ох, не судите, да не судимы будете.

Дальше все было еще печальнее, но закончилось все, как мне кажется, каким-то примирением с жизнью и с людьми, которое для Тайсона началось в тот день, когда его нокаутировал Льюис.

Любви все чудища покорны.

20.10.2001

Думаю, в истории журналистики не было обозревателя по боксу, который столько писал бы о женщинах, и это притом, что собственно о женском боксе я написал всего пару статей. Меня много за это ругали, но за эту статью не ругал никто. Надеюсь, вы не станете первыми. Ну а раз я уж ударился в такое хвастовство, то скажу, что эта статья очень понравилась человеку, чье мнение я ценю особенно высоко – Елене Вайцеховской.

И еще одна мелочь. Я долго не мог отыскать эту статью ни на сайте «СЭ», ни в своем компьютере. Не там искал. Я был уверен, что написал ее после «Реквиема», а оказалось, что почти на год раньше. Все-таки что-то человеческое просматривалось в Тайсоне всегда.

Статья приведена в авторском варианте, так как я был не совсем согласен с правкой материала.

Больше двадцати лет назад, когда я готовился к вступительным экзаменам в институт и усиленно штудировал классическую русскую литературу, мне довелось поговорить с одним очень тонким и умным журналистом, который именно благодаря своей тонкости и уму не сделал в журналистике серьезной карьеры. Среди всего прочего мы много говорили о «Горе от ума», и я тогда сказал, что согласен с Пушкиным, который отказывал Чацкому в уме. Ну не станет умный человек метать бисер ни перед свиньями, ни перед идиотами. Мой пожилой собеседник улыбнулся и ответил: «Саша, вы просто еще не знаете, что, столкнувшись с тем, что любимая женщина его не любит, самый умный человек временами начинает вести себя как дурак».

Тогда я только отмахнулся от этой мудрости. Мне было шестнадцать лет, и я, разумеется, был уверен, во-первых, в том, что очень умен, во-вторых, в том, что никогда и ни при каких обстоятельствах не стану вести себя так, как бедняга Чацкий. В первом мне позже пришлось не раз усомниться, а о втором лучше вообще не вспоминать.

О том, что Тайсон способен кого бы то ни было любить, широкая общественность долго не догадывалась. Тем сильнее было ее потрясение.

Даже любовь приводившего в Одессу шаланды, полные кефали, Кости к направившей к берегу баркас рыбачке Соне не стала более внезапной и неожиданной для окружающих, чем любовь отправлявшего противников отдохнуть на настил ринга Железного Майка к молодой актрисе Робин Гивенс. Там, где они появлялись, сразу отвисало столько челюстей, сколько Тайсон не выбил и не сломал за всю свою жизнь. Даже сгорающий от любви тиранозавр не выглядел бы более странно, чем Железный Майк, млеющий от страсти нежной. Конечно, в теории мы все знаем, что стрелы амура залетают в самые неожиданные места, но, черт возьми, не в такие же неожиданные, как сердце Тайсона.

В начале 1988 года они поженились. Но не прошло и месяца после свадьбы, как стали доноситься слухи о чудовищных скандалах между супругами. Их источником была сама Робин и, в еще большей степени, ее мать. Зная будущее Тайсона, можно смело предположить, что обвинения, которыми сыпали две дамы, были не совсем уж беспочвенными, но абсолютно достоверно известно и то, что Робин, мягко говоря, сгущала краски. Один из разрекламированных ею скандалов произошел в Москве в гостинице «Международная», когда Тайсон приехал в столицу все еще СССР, чтобы принять участие в открытии первого в нашей стране гольф-клуба. По ее словам, в усмирении Тайсона приняла участие вся служба охраны отеля, которая, однако, этого не подтвердила. Робин как истинная американка считала, что Москва от Америки так же далеко, как Марс или Венера, и никто не может точно сказать, что там происходит. Значит, можно говорить все что угодно. Я сам в то время много работал в Центре международной торговли как переводчик и также могу подтвердить, что ни о каких скандалах с Тайсоном там не говорили, хотя с охотой обсуждали куда менее громкие истории о куда менее известных постояльцах.

А вот то, что Робин и ее мать проявили абсолютно необузданную алчность и лезли во все финансовые дела Тайсона, известно совершенно точно. Они превратили жизнь его команды в сущий ад. Как ехидно написал тогда перед очередным боем Железного Майка выдающийся обозреватель журнала «Спортс Иллюстрейтед» Пэт Патнам: «Если кто интересуется, жена и теща Тайсона не выйдут завтра на ринг вместе с ним». Создавалось впечатление, что и мама и дочка не рассчитывают на долгий брак и пытаются, как всякие временщики, дорвавшиеся до кормушки, в самые сжатые сроки урвать у Майка кусок пожирнее. Дело кончилось разводом через несколько месяцев.

Уже после разрыва Тайсон и Гивенс выступили вместе в одной телепрограмме. Их усадили рядом, и неотразимая Робин красивым и проникновенным голосом стала смешивать Тайсона с грязью перед многомиллионной аудиторией. Он молчал и время от времени смотрел на нее затравленными, какими-то болезненно влюбленными глазами. Бедняга все еще млел от этого голоса, от этого лица и от этого тела и ничего не мог сказать в свою защиту. Иногда он робко шевелил губами, словно пытаясь что-то сказать, но вместо слов у него получалась все та же растерянная улыбка влюбленного подростка. Было ясно, что, если он и сделал что-то из того, в чем она его обвиняла, то только из-за безумной любви к этой женщине, которая, как он знал совершенно точно, не только не любила его, но еще и обирала. Столкнувшись с такой правдой жизни, можно и с ума сойти. Чацкий, когда понял, что его не любят и не полюбят, стал не к месту бряцать умом; Тайсон, увидев, что его не только не любят, но еще и грабят, начал не к месту бряцать силой и, вполне возможно, пару раз поколотил Робин, но, судя по всему, не сильно. Иначе просто непонятно, как она осталась живой, да еще целой и невредимой.

В результате Робин Гивенс и ейная мама получили все деньги, на которые рассчитывали, а симпатии публики достались Майку. Его пример подтвердил ту простую истину, что силы без слабости не бывает; и Майк продемонстрировал, что стоит ближе к человеку, чем к вышеупомянутому тиранозавру, на которого так похож внешне. Но внешность, как известно, бывает обманчива.

После победы 27 июня 1988 года над Майклом Спинксом Тайсон не выходил на ринг почти восемь месяцев. Сначала он разводился с Робин, а потом приводил в порядок свои чувства, о наличии которых узнал так неожиданно для других и болезненно для себя.

Его следующим противником стал самый большой и самый популярный плюшевый медведь с Британских островов Фрэнк Бруно – вполне заурядный тяжеловес, принимающий самое активное участие в самых разных телепередачах, от ток-шоу до тех, что для самых маленьких. Тайсон нокаутировал его в пятом раунде, однако никаких похвал в свой адрес за это не дождался. Скорее наоборот: впервые за долгое время специалисты стали говорить о том, что Железного Майка в принципе можно победить. Слишком уж явно он пытался поймать противника на удар, и слишком большие дыры в обороне у него при этом появлялись. Впрочем, все это тогда казалось досужими домыслами, тем более что своего следующего противника Тайсон нокаутировал уже в первом раунде.

Мысль, что Тайсон может проиграть, выглядела тогда все-таки слишком фантастической. Главный вопрос был – кому? Если бы рядом был какой-нибудь эквивалент Мохаммеда Али, Джо Луиса, Санни Листона или молодого Джорджа Формена, это было бы понятно, но среди тех пескарей, что плавали тогда вокруг большого ринга, никакой крупной рыбы видно не было. Единственным, на кого возлагались надежды, оставался только бывший абсолютный чемпион в первом тяжелом весе Эвандер Холифилд. Но в качестве полноценного тяжеловеса тот выглядел не очень убедительно, а после не слишком эффектной победы Холифилда над Алексом Стюартом в ноябре 1989 года вердикт абсолютного большинства специалистов был практически безнадежным для Холифилда: у него точно такие же шансы на победу над Тайсоном, что и у всех остальных. То есть никаких.

И все-таки что-то витало в воздухе. Анализируя те уже достаточно давние события, становится ясно, что это «нечто» исходило от самого Майка. Но слишком уж пуленепробиваемым казался ореол непобедимости Тайсона, чтобы было так легко поверить собственным предчувствиям, даже если под ними была самая что ни на есть материальная основа.

После развода с женой Железный Майк казался каким-то разобранным. Что делалось у него в душе, знал только он сам, да и то, скорее всего, не до конца, но история с Робин явно выбила его из колеи. Его агрессивность, до того практически всегда ограниченная канатами ринга, стала все чаще выплескиваться наружу в гораздо менее подходящих для этого местах. С другой стороны, его тренировки стали какими-то ленивыми. Ну и, наконец, он стал откровенно груб с женщинами, чего раньше за ним как-то не замечалось.

Вполне возможно, это, не в последнюю очередь, было вызвано тем, что бескорыстная Робин изо всей женской мочи ковала железо, пока горячо. Она при каждом удобном и неудобном случае пыталась использовать свой скандальный брак и развод с Тайсоном в качестве трамплина для своей актерской карьеры. В общем и целом у нее мало что вышло, во многом из-за того, что в подобных делах грязь, которую один из участников семейной драмы кидает в другого, часто бумерангом возвращается к нему самому.

Но и Железному Майку не было покоя: бывшая жена высыпала ему столько соли на рану, что соленой стала сама кровь, а его нервная система оказалась столь же хрупкой, сколь мощным было его тело.

В январе 1990 года весь мир обошла фотография: Тайсон на полу, а над ним стоит его противник. Сенсация объяснялась просто: во время тренировки Грег Пейдж, спарринг-партнер Тайсона, послал его в нокдаун. «Сам не знаю, как это получилось», – сказал Пейдж, ошарашенный больше Тайсона.

На свете найдется немного боксеров, пик карьеры которых пришелся на тренировку, но с Пейджем так и случилось. В середине семидесятых Грег в течение нескольких лет считался самым перспективным из молодых тяжеловесов, но он проиграл всю свою карьеру собственному аппетиту. Ринг не видывал такого обжоры. Еда была его наркотиком. Тем не менее в декабре 1984 года он умудрился на тогдашнем безрыбье стать чемпионом мира по версии WBA только для того, чтобы через пять месяцев проиграть этот титул такому же мешку, как и он сам. Но титулы тогда значили так мало, что никто этого практически не заметил, чего никак не скажешь о том, как он послал Тайсона в нокдаун.

Король оказался голым, а Тайсон – смертным. Весь мир увидел, что у него на плечах такая же голова, как у всех, а в ней – такая же челюсть, как у всех. Ну, может быть, чуток покрепче, но, если в эту челюсть чисто попасть, ее счастливый обладатель упадет точно так же, как это делают все остальные. И все-таки даже тогда никто не подумал, как мало времени осталось до крушения Тайсона.

Джеймс Даглас по прозвищу Бастер считался трусом с тех самых пор, как во время встречи с Тони Таккером отказался продолжать бой. Команда Тайсона выбрала его в качестве разминочного противника перед боем Железного Майка с Эвандером Холифилдом, который был предварительно назначен на 18 июня 1990 года. Тайсон пользовался огромной популярностью в Японии, где однажды уже выступал, и встречу с Дагласом было решено провести в Токио 11 февраля.

Уже начало было неожиданным. Растренированный Тайсон двигался вперед медленнее, чем Даглас назад. При этом Бастер успевал еще и бить, а Железный Майк до него просто не дотягивался, что неудивительно, так как рост Дагласа – 192 см, а у Тайсона – 181 см. По мере того как Тайсон уставал в бесплодных атаках, Даглас стал ощущать себя все увереннее и начал контратаковать. После семи раундов Даглас, по мнению всех судей и практически всех зрителей, вел по очкам.

В восьмом раунде бывший капитулянт почувствовал себя звездой и в самом конце пропустил правый апперкот Тайсона, но это оказалось лишь последней, если не сказать единственной, вспышкой былого Железного Майка в том бою. Даглас встал и в девятом раунде продолжил бой так, словно в нокдауне побывал Тайсон, а не он. В десятом раунде все было кончено: после чудовищной серии Дагласа Тайсон оказался на полу, выронив изо рта капу. Он попытался засунуть ее обратно в рот, но даже челюсти у него больше не сжимались. С полузакушенной капой он попытался встать, поднялся на ноги, но его дубообразное тело мотало из стороны в сторону, как иву на ветру. К тому же он несколько опоздал со своим порывом, который иначе как героическим не назовешь. Рефери остановил встречу. Нокаут.

Пэт Патнам давно и навсегда стал моим идеалом в журналистике, но в одном я все-таки с ним не согласен. Робин Гивенс и ее мать (или мать ее?) выходили на ринг вместе с Тайсоном, только дрались не на его стороне. Это они помогли Фрэнку Бруно продержаться до пятого раунда, а вместе с куда более талантливым Дагласом – одолели Железного Майка.

Как известно, в одной и той же ситуации пессимист говорит, что хуже не бывает, а оптимист – что бывает. И прав всегда оказывается почему-то оптимист.

После поражения Тайсону не дали провести матч-реванш с Дагласом. Бастер был совсем не против, понимая, что более выгодного боя нет и быть не может, но сами боксеры в таких делах никогда ничего не решали. Видимо, сыграло свою роль то, что слишком много врагов нажил Дон Кинг, промоутер Тайсона. (Взаимоотношения этих двоих – это вообще отдельная история.) От Железного Майка потребовали провести несколько промежуточных боев, прежде чем вывести его на чемпиона мира. В 1990 году он встретился с Генри Тиллманом и Алексом Стюартом и нокаутировал обоих в первом раунде. Теперь между Тайсоном и боем за титул стоял только канадец Донован Раддок. Они встретились 18 марта 1991 года, и здесь Майку опять не повезло. В седьмом раунде рефери преждевременно остановил встречу после того, как Раддок упал, зацепившись за ногу Тайсона, и была назначена переигровка. 28 июня Тайсон и Раддок встретились снова, и на этот раз Железный Майк победил по очкам.

Надо сказать, что в обеих этих встречах Тайсон произвел далеко не лучшее впечатление. В шестом раунде первого боя он вообще оказался на грани нокдауна, а может быть и нокаута, пропустив мощный левый хук канадца, но его спас гонг. В седьмом раунде Тайсон рассвирепел и делал с Раддоком что хотел, но здесь к нему отнюдь не передом повернулась фортуна. Во втором бою Раддок в целом выглядел лучше, сумел продержаться до конца и даже выиграть несколько раундов. Это уже был очень тревожный сигнал.

Тем временем Бастер Даглас проиграл свой титул Эвандеру Холифилду. Бой Тайсон – Холифилд был назначен на 8 ноября 1991 года, но еще за пару месяцев до этой даты, шестым чувством чуя неладное, Эвандер сказал: «Там, где Тайсон, – всегда что-нибудь происходит». И действительно произошло. Майк получил травму ребра на тренировке. Бой перенесли на начало 1992 года, но он не состоялся и тогда, так как к тому времени Железный Майк оказался за настоящей железной решеткой.

Летом 1991 года Тайсон в качестве почетного гостя принял участие в конкурсе красоты «Мисс Черная Америка». В общем, получился среди роз один Барбос. На этот раз Тайсон млел агрессивно и приставал ко всем красавицам, без спросу хватая их за все выпуклости и впадины. Потом одна из них, восемнадцатилетняя Дезирэ Вашингтон, в два часа ночи поднялась к нему в номер, чтобы, по ее словам, посмотреть телевизор. В гостиной номера люкс стоял огромный телевизор, но Дезирэ как девушка невинная предпочла посмотреть совсем маленький телевизор в спальне. Перед этим она зашла в ванную, где сняла с себя что-то из нижнего белья. Говорят, что именно в таком виде самые невинные девушки смотрят телевизор в спальне.

На этом смотр невинности и закончился. Тайсон, грязное животное, не постигший, зачем такая скромная девушка поднялась к нему в номер, сделал с ней то, что и собирался с самого начала. В последний момент девушка стала говорить «нет», но Железный Майк принял это за предсмертное кокетство. Сделав свое черное дело, Тайсон вроде бы очень скоро выставил ее. Невинная девушка подумала сутки, решила, что Майк ее изнасиловал, и подала в суд.

Судья Патриция Гифорд, убежденная феминистка, всю жизнь проработавшая обвинителем по делам об изнасилованиях и проигравшая только одно дело, провела суд соответственно своим убеждениям. Присяжные тоже были подобраны ей под стать. Невинность Дезирэ не вызвала у них никаких сомнений, чего никак не скажешь о Тайсоне. В результате – приговор: шесть лет тюрьмы с возможностью выхода через три с половиной года в случае примерного поведения.

На суде Тайсон утверждал, что все произошло по обоюдному согласию, хотя и признал, что обошелся с девушкой, по его собственным словам, по-хамски. Очень может быть, что хамство в исполнении Железного Майка и можно приравнять к изнасилованию, причем групповому, но уже после суда стало известно, что ранее без меры невинная Дезирэ уже пыталась засадить таким образом своего преподавателя, и тогда ее уличили во лжи. Кроме того, она явно переигрывала, сладким голосом рассказывая репортерам, что ее главная задача – помочь Майку. Я смотрел одну из этих программ. Честно говоря, более лицемерной и лживой физиономии, хотя она и была очень красивой, я никогда не видел.

После заключения Тайсона под стражу Вашингтон много раз пыталась продать свою историю или как-то иначе нажить на этом капитал, как материальный, так и пиарский, но многомиллионная армия поклонников Тайсона стояла на страже и привлекала всеобщее внимание к каждому ее движению. В таких обстоятельствах Дезирэ решила больше не помогать Тайсону и ушла в тину, так как почувствовала, что дело может принять и совсем неудачный для нее оборот.

В общем, Дезирэ не удалось повторить даже относительный успех Робин. Кстати, Вашингтон не то чтобы похожа на Гивенс, но относится к тому же типу, причем, судя по всему, не только внешне. Может быть, этим и было вызвано хамство Тайсона?

Может быть. А может быть, и нет. Лет много назад сидел я на одной скамеечке на одном южном курорте рядом с одним очень старым грузином. Занимались мы с ним одним и тем же: пялились на проходящих на пляж женщин, к которым не могли приставать: я по малолетству, а он – по противоположной причине. Смотрел он долго, а потом сказал: «Всэ красивие женщины пахожи». «Чем?» – автоматически спросил я, провожая тоскливыми подростковыми глазами один особенно достойный экземпляр. «Тем, что красивие!» – снисходительно ответил грузин.

И никакой Чацкий, и никакой Тайсон ничего тут не поделают.

Какие тут могут быть послесловия? Последняя фраза и есть послесловие, причем ко всей нашей жизни.

16.06.2005

Когда я писал эту статью, я мог только надеяться, что предстоящий бой станет последним в карьере Тайсона, но так оно и оказалось. Как герой Достоевского, он дошел до полного самоуничижения и самоуничтожения, но, дойдя до этого состояния, как-то возвысился над собой.

ДОСЬЕ

Майк (Майкл Джерард) ТАЙСОН

Родился 30.06.1966 года

• 06.03.1985 – провел первый профессиональный бой против Эктора Мерседеса. Победа нокаутом в первом раунде.

• 22.11.1986 – во втором раунде нокаутировал Тревора Бербика и завоевал титул чемпиона мира в тяжелом весе по версии WBC. Стал самым молодым чемпионом мира в истории.

• 07.03.1987 – победил по очкам Джеймса Смита, отстоял свой титул WBC и завоевал титул WBA в тяжелом весе.

• 01.08.1987 – победил по очкам Тони Таккера, отстоял свои титулы WBC и WBA и завоевал титул IBF в тяжелом весе. Стал самым молодым абсолютным чемпионом мира в тяжелом весе.

• 11.02.1990 – сенсационно проиграл нокаутом в десятом раунде Джеймсу Бастеру Дагласу.

• Февраль 1992 – март 1995 – находился в тюрьме за изнасилование.

• 16.03.1996 – нокаутировал в третьем раунде Фрэнка Бруно и снова завоевал титул WBC в тяжелом весе.

• 07.09.1996 – нокаутировал в первом раунде Брюса Сэлдона и снова завоевал титул WBA в тяжелом весе. Перед этим был лишен титула WBC за отказ встретиться с обязательным претендентом Ленноксом Льюисом (существовала договоренность о том, что Тайсон проведет бой с Льюисом после Сэлдона и Эвандера Холифилда).

• 09.11.1996 – проиграл нокаутом в одиннадцатом раунде Холифилду и потерял свой титул WBA. Больше никогда не был чемпионом мира.

• 28.06.1997 – в третьем раунде матча-реванша с Холифилдом откусил ему кусок уха, за что был дисквалифицирован. Вернулся на ринг в январе 1999 года.

• Февраль – май 1999 – отбывал заключение за избиение двух автомобилистов.

• 08.06.2002 – проиграл нокаутом в восьмом раунде чемпиону мира по версиям WBC и IBF Ленноксу Льюису.

• 11.06.2005 – проиграл техническим нокаутом в шестом раунде Кевину Макбрайду. Окончание карьеры.

Думаю, многие, как и я, периодически отводили глаза, когда смотрели бой Майка Тайсона с Кевином Макбрайдом. Такие чувства вызывает впавший на старости лет в маразм великий ученый, который не может вспомнить таблицу умножения, или подвыпившая женщина средних лет, которая почувствовала себя молодой и прекрасной и начала, тяжеловесно кокетничая, приставать к мужикам. Но и выключить телевизор тоже не было сил. Вот так и смотрели.

Не могу утверждать, но мне кажется, что под конец его боксерской жизни у Тайсона перевелись враги. Даже те, у кого он прочно ассоциировался со Злом, давно получили свое в его боях с Бастером Дагласом, Эвандером Холифилдом, Ленноксом Льюисом и Дэнни Уильямсом. Сколько же может Добро торжествовать над бедным покореженным Злом? Так это у него, не дай бог, войдет в привычку, и оно поменяется со Злом местами, потому что победы далеко не всегда будят лучшее в наших слабых душах. Очень часто как раз наоборот.

Да и какое Тайсон зло? И уж тем более Зло? Запутавшийся в себе и жизни не самый плохой человек, разменявший свой немереный талант по рублю и оставшийся в итоге ни с чем. Кого тут ненавидеть? Спаси, Боже, нас, грешных, от такой участи.

Сколько же ненависти Тайсон перековал в жалость только за последние годы? И сколько к этому еще прибавилось после его ужасного поражения Макбрайду, которое как бы отобразило всю его жизнь в миниатюре? Печаль в начале, потом ярость, еще ярость, бессильная ярость, потом слабость, немного подлости от слабости – и снова печаль. Круг замкнулся.

То, что Тайсон смертельно устал от бокса, известно давно. Собственно, он этого и не скрывал. В последние годы на ринг его гнали долги, и ничего, кроме них. Время стало быстро съедать остатки его таланта, и от боя к бою он выглядел все хуже и хуже. Исключением стал только бой с Клиффом Этьеном, но ведь если вспомнить, то произошло это уже больше двух лет назад.

К бою с Макбрайдом Тайсона готовил его близкий друг – австралиец Джефф Фенек, экс-чемпион мира в трех весовых категориях и один из очень немногих людей, кому ничего от Майка не было нужно. Фенек сам богат и, говорят, не жаден. Не предал он Майка и на этот раз: остановил бой после шестого раунда, спасая друга от унизительного нокаута и от того, чтобы тот предстал перед миром в совсем уж жалком виде. Надеялся до последнего, помогал до последнего, а когда последний наступил, Фенек принял единственно верное решение.

Макбрайда долго искали. Нужен был боксер крупный, фактурный, с неплохим послужным списком, но при этом достаточно безопасный. Условия вроде бы взаимоисключающие, но на самом деле достаточно легко выполнимые. Нужно было только найти бойца с искусственно надутым за счет мешков списком боев. Таких обычно хватает в боксерской провинции среди местных героев. Туда и отправились. Нашли в Ирландии. Рост 198 см, вес за 120 кг. Тридцать две победы, из них двадцать восемь нокаутом, четыре поражения и одна ничья. При этом никогда ни с кем серьезным не дрался, а полусерьезные без больших трудов укладывали его на пол. О лучшем нельзя даже и мечтать, когда тебе позарез нужна победа.

Поначалу казалось, что эту победу Тайсон добудет. Правда, когда он шел к рингу, в лице у него что-то явно отсутствовало. Наверное, настрой на бой. Тайсон был очень спокоен и грустен. Он не боялся, но ему явно не хотелось здесь быть.

Боксировал Майк тоже немного странно. В целом достаточно вяло и откровенно плохо, но при этом время от времени в его действиях просматривались какие-то вспышки. Казалось, что во время одной из них он Макбрайда нокаутирует, но очень скоро стало ясно, что, даже вспыхивая, Тайсон уже совсем не тот. Макбрайд никогда не считался боксером с железной челюстью, но атаки соперника он выдерживал.

Уже в первых раундах на Майка было больно смотреть. От него прежнего не осталось почти ничего. На ринге была только его оболочка, достаточно хорошо сохранившаяся, но лишенная своей сути. Он выглядел как художник на старости лет, только разучившийся держать в руках кисть.

Дальше – больше. Майк начал уставать, и постепенно стало вырисовываться то, что если Макбрайд продержится еще несколько раундов, то он вполне может и выиграть. Макбрайд, более чем заурядный боксер, которого без этого боя никто бы и не знал, на наших глазах делал себе имя на Тайсоне. Это было невыносимо. Ну ладно бы какой-нибудь молодой парень, метящий хоть в какие-то звезды, Кэлвин Брок например, но Макбрайд – это ничто в боксерских перчатках… Нет, на это не надо было смотреть. Легенды не должны так себя унижать.

Но легенда унизила себя еще больше. Уже сама, без помощи Макбрайда. Когда силы стали кончаться, Майк принялся вовсю нарушать правила. Он постоянно бил головой, пока в конце концов не нанес Макбрайду рассечение. В каком раунде? Не помню, а пересматривать нет сил, да и какая разница. Точно помню только то, что в шестом раунде Тайсон принялся ломать противнику руки. Он зажимал перчатку под мышкой и потом старался согнуть руку против локтя. Зрелище было жалким, как и все остальное в этот вечер: Тайсон не мог победить Макбрайда, не нарушая правил! С ума сойти!

А кончилось все совсем плохо. В конце шестого раунда Макбрайд толкнул Тайсона, и тот упал. А потом долго не мог встать. Да он, похоже, и не хотел вставать. Нет, бывший Железный Майк не имитировал нокаут. Он просто откровенно не хотел вставать. Зачем? Вести этот уже проигранный бой? Вешать свой скальп на пояс к Макбрайду? Так он уже там и так висел.

Он все-таки встал и, шатаясь, пошел в свой угол, так как раунд закончился. Фенек встретил его там как радушный хозяин. И как радушный хозяин решил не отпускать гостя слишком рано, а точнее, не отпускать его вообще. Верный Джефф дал сигнал об окончании боя, и Макбрайд воспарил в воздух. Может быть, он и хороший парень, но торжество такой посредственности – зрелище не из приятных. Как и помятый этим ничтожеством Майк Тайсон.

Уход Тайсона начался не вчера. Вообще-то надо быть по-настоящему магической фигурой, чтобы уходить так долго и сохранять интерес к себе на протяжении всего этого времени.

11 февраля 1990 года Тайсон проиграл Бастеру Дагласу, который только один день в жизни, именно тот день, был великим боксером. С этого начался уход Железного Майка. Впрочем, тогда так не казалось.

Затем, в 1992 году, он ушел в тюрьму. Тогда уже многие предположили, что выйдет он оттуда совсем другим человеком и другим боксером. Ожидания не вполне оправдались. Если не считать татуировок, то вышел он оттуда примерно таким же, каким туда уходил: и как боксер, и как человек. Затем было несколько очень удачных боев, возвращение почти всех титулов, ожидание долгого безраздельного царствования… Но пришел Эвандер Холифилд и все это разрушил. 9 ноября 1996 года, к большому удивлению сорока восьми из сорока девяти опрошенных перед боем экспертов и всего боксерского человечества, он Тайсона нокаутировал. В тот день Железный Майк ушел от нас как чемпион.

Это даже как-то не укладывается в голове, но большую часть из прошедших с тех пор восьми с половиной лет Тайсон оставался в боксе самой известной фигурой – не имея никакого титула. По-моему, такого не удавалось еще никому – и вряд ли когда-нибудь удастся.

Потом наступила эпоха скандалов. Их хватало и раньше, но все-таки они не были главным в жизни Тайсона. Омерзительные дрязги с обобравшими его женой и тещей. Еще более омерзительная история с изнасилованием, в ходе которой Майка торжественно принесли в жертву прогрессивному человечеству в лице сумасшедших американских феминисток, которые одни на всем белом свете считали, что взрослая женщина, не идиотка и не девственница, может в два часа ночи подняться в номер к мужику, которого она видела ухлестывающим самым беспардонным образом за десятком ее подруг, для того чтобы без трусов посмотреть телевизор. И ничего больше. Последняя деталь выяснилась уже в ходе следствия. Несчастная жертва, участница конкурса красоты «Мисс Черная Америка» Дезирэ Вашингтон сама призналась в том, что разделась еще в ванной.

Во всех этих историях Тайсона можно было скорее пожалеть, но потом скандалы с его участием приобрели совершенно иной характер. Началось все 28 июня 1997 года с откусывания Холифилду куска уха во время матча-реванша. Эта история обошлась Тайсону в полтора года дисквалификации. Затем была крайне некрасивая история с избиением двух пожилых автомобилистов после мелкого дорожного инцидента: итог – три с половиной месяца тюремного заключения. Потом было еще много мелочей в том же высоком духе, а закончилось все тем, что в январе 2002 года на пресс-конференции, посвященной предстоявшему матчу Тайсона с Ленноксом Льюисом, случилась драка, которую, возможно невольно, спровоцировал сам Майк. Он укусил Льюиса за ногу, а потом, держа себя за гениталии, рассказал представителям прессы, кто они такие и что он с ними сделает с помощью удерживаемых органов, не разбирая пола и возраста.

После этого он ушел от нас и в качестве скандалиста.

И остался только человек.

Нормальный человек, у которого было ненормальное детство. Который прятался от старшего брата за холодильником. У которого на его глазах за кражу голубей повесили дружка и которого бы повесили самого, если бы у убийц было время. Который до одиннадцати лет патологически не умел защищаться, а потом в одну секунду научился, когда какой-то подонок оторвал голову его любимому голубю.

У него сложилось мировосприятие жертвы, на которую весь мир вышел на охоту, и он сопротивлялся этому миру, как мог. Еще на заре своей карьеры он как-то сказал, что хотел бы так ударить в кончик носа своему противнику, чтобы кость ушла в мозг. Только он, наверное, имел в виду не противника на ринге, а весь мир, который он ненавидел, потому что был уверен, что тот ненавидит его.

8 июня 2002 года Леннокс Льюис избил Железного Майка, и что-то в Тайсоне сломалось. Как будто Льюис своими восьмьюдесятью шестью нокаутирующими ударами выбил из него тот страх перед миром, который испытывал на самом деле не такой уж железный Майк.

После боя Тайсон стоял перед своим победителем и его матерью в согбенной позе и извинялся за все свои грехи. Никто не заставлял его это делать. Никто не дергал его за язык. Он извинялся, потому что у него была потребность извиниться. Потому что нужно было как-то оправдаться – перед людьми и перед самим собой.

После своего следующего боя, с Клиффом Этьеном, которого он в марте 2003 года нокаутировал в первом раунде, Тайсон сказал: «Мне кое с чем нужно разобраться. У меня душа болит, и я борюсь с сильными демонами». Это уже был совсем новый Тайсон. Раньше, как классический герой русского шансона, он искал виноватых только вокруг себя. Теперь он понимал, что главная проблема кроется в нем самом. Ну а после поражения Макбрайду Тайсон говорил так, как еще никогда в жизни.

Дадим слово ему самому, без всяких ремарок, даже если не всегда понятно, что он хотел сказать, потому что чувство важнее, чем слова, и не нуждается в комментариях.

В твоей жизни наступает время, когда тебе уже больше неохота заниматься этим делом (боксом. – Прим. А. Б.). Наступило время молодых. Я был так рад, что это все закончилось. Я так долго этим занимался. Я жил в каком-то мелочном мире и больше не могу этого вынести. Это все равно, что жить в том месте, где нет никакой справедливости.

Я не тот человек, которого вы все жалеете. Я не хочу, чтобы люди брали с меня пример. Я знаю, кто я такой. В своей жизни я делал вещи, которыми я совсем не горжусь. Я не хочу, чтобы кто-то брал с меня пример. Я человек, который живет один, сам по себе. Люди думают, что они знают меня, но они меня не знают.

Я не слишком хороший отец. Я добрый и щедрый со своими детьми, но я не буду говорить, что я хороший отец. Я должен что-то сделать для мира, и я должен учить их быть полезными для мира. Смысл нашей жизни в том, чтобы приносить что-то в мир. Что-то такое, что сделает этот мир лучше. То, что приносил в него я, делало его хуже.

Моя жизнь вызывает у меня странное чувство. Я больше не агрессивный человек, а вся моя репутация была построена на крайней агрессии. Я сейчас не очень понимаю, как с этим жить. Я даже больше в стрип-клубы не хожу. Иногда я не знаю, кто я такой. Но я не тот человек, которым был. Я не ангел или что-то в этом роде. Иногда я бываю похотливым. Я просто хочу найти какое-то равновесие в жизни.

Я больше незнаком с этим парнем. С тем парнем, который жил в восемьдесят шестом и в восемьдесят седьмом. Я не имею никакого отношения к тому парню, который сказал: «Я самый лучший боец, которого сделал Бог». Я не имею никакого отношения к тому парню, который сказал, что хочет забить противнику его нос в мозг. Я просто не знаю этого парня. Я не знаю, кто он такой. Я не знаю, откуда он взялся.

Мог ли кто-то двадцать лет назад представить, что Тайсон так закончит свою боевую карьеру? Вряд ли, но, так или иначе, а он стал частью нашей жизни.

И мы бы хотели его время от времени видеть, хотя бы для того, чтобы знать, что у него все в порядке. Именно так: раньше все с нетерпением ждали от Майка новых скандалов, какого-то еще невиданного хамства, совершенно безумных выходок, типа откусывания Холифилду куска уха или Льюису куска ноги, а теперь мы хотим знать, что у него все в порядке.

Мы же, в конце концов, не звери, хотя, глядя на нас, сходящих с ума от удовольствия при виде сходящего с ума Железного Майка, и могло показаться иначе. Тайсон не наша живая игрушка, а живой человек. И, кажется, совсем неплохой человек.

Когда я только начинал работать в «СЭ», заместитель главного редактора и мой друг Владимир Гескин учил меня «закольцовывать», то есть в конце материала как бы возвращаться к чему-то сказанному в начале. Сейчас я с некоторым удивлением обнаружил, что эта статья, последняя из отобранных о Тайсоне, заканчивается тем, о чем говорилось в первой: о нас, зрителях, которые «играли Тайсона», когда у него самого уже не было сил себя играть. Хотите – верьте, хотите – нет, но здесь я ничего сознательно не закольцовывал. Само так получилось, и в этом есть своя логика. Жизнь без нашей помощи сама так все закольцует, что мало никому не покажется.