|
||||
|
|
Личные взаимоотношения
Если вы ждете, что кто-то будет ценить вас, прежде чем вы начнете ценить себя сами, то не дождетесь. Некоторым людям сама идея любви к себе кажется какой-то неудобной. Но в то же самое время они считают, что их должны любить их партнеры! Не странно ли? То есть сначала они говорят: «Никакой возможности любить себя я не вижу», – а потом злятся на жену за то, что она их не любит? Если хотите, чтобы вас любили, надо сначала себе хотя бы понравиться! Сосредоточиваясь на своих недостатках, мы начинаем выискивать те же недостатки в окружающих в надежде, что нам от этого станет легче. Мы, конечно, их находим, но от этого лучше не становится. Прощая себе недостатки, мы автоматически начинаем прощать эти же недостатки и окружающим. МЫ ОТРАЖАЕМСЯ В ЛЮДЯХ, КАК В ЗЕРКАЛЕ. И если мы видим в них недостатки, проблема в нас самих. Надо научиться принимать себя такими, какие мы есть, хотя бы ради детей. Ведь дети идут по нашим стопам. Если мы не будем любить себя, не будут любить себя и они. да и нам, кстати, тоже в этом случае от них любви не достанется!
Если бы меня в жизни окружали люди… Согласитесь, бывает, посмотришь на свою жизнь, и хочется сказать что-то типа: «Если б не приходилось тратить столько времени и сил на бездельника-мужа и этих архаровцев-детей, я бы сосредоточилась на проблеме личностного роста…» И все это неправильно! Потому что они и есть источник личностного роста. Все встречающиеся нам по жизни люди становятся нашими учителями. Мужья, которые храпят по ночам и никогда не закроют дверку шкафа, «неблагодарные» дети, соседи, паркующие машину поперек дорожки к нашему дому. И верить, что в жизни было бы больше счастья, если б они научились все делать правильно, можно не до бесконечности.  Если бесит жена, нужно поставить себе цель научиться эффективно справляться с этой злобой. А идеальный помощник в этом деле находится прямо рядом с вами, в вашем же доме. Партнер по проекту! Вот повезло! Конечно, вы можете сказать: «Я с ней разведусь, и проблема исчезнет сама собой!» Но исчезнет она только до тех пор, пока вы снова не женитесь и вас не начнет точно так же выводить из себя новая жена.
И дело не в должности… У хороших медсестер есть одно интересное качество: они любят людей даже больше, чем медицину. И этот факт может служить нам подсказкой в деле поиска подходящей для себя карьеры. ДЕЛО НЕ В ДОЛЖНОСТИ! Чем бы мы ни зарабатывали на жизнь, наша профессия – всего лишь мостик, соединяющий нас с другими людьми. И степень удовлетворенности работой зависит от того, насколько хорошо тебе удается служение другим людям. Альберт Швейцер сказал, что по-настоящему счастливым может быть только тот, кто искал и нашел способ служения людям. Слова «служение людям» могут наводить на мысли о рабстве или полном самопожертвовании. Но это не так. Это просто понимание того, что счастье и радость можно получать, отдавая людям что-то, что есть только у вас и ни у кого больше. «Служить людям» можно, будучи преподавателем или работая в больнице. Можно продавать людям цветы или с улыбкой чинить отопление. Дело не в должностных обязанностях, а в нашей внутренней философии. Карьерный рост в нашем обществе часто измеряется докторскими и кандидатскими степенями, и мы постоянно рискуем упустить из вида саму суть. Дело не в титулах, а в связях между людьми. Скажем, вы тренер школьной баскетбольной команды. Вы, наверно, любите баскетбол, и это чудесно, но по-настоящему сделать что-то для этих детей вы сможете, только поняв, что вовсе не баскетбол в вашей работе главное. Вы можете сказать мне: «Но баскетбольному тренеру не под силу изменить жизни двенадцатилетних пацанов». Неправда! Некоторые меняют, потому что понимают, что они учат детей жизни, а баскетбол – это всего лишь повод для общения с ними. Тем не менее слишком часто преподаватели говорят себе: «Да что я могу? Алгебра им все равно до лампочки». Конечно, до лампочки! Если вы учитель в шестом классе, то главная цель вашей работы – не алгебра, а сами дети. Если вы банковский работник, то ваша жизненная миссия – тоже не балансовые отчеты, а люди. Самый страшный на земле звук для меня издает металлическая крышечка, когда ее скручивают со стеклянной бутылки. Для моего мужа это райская музыка. Вся история моей жизни укладывается в эти два предложения. Кевин был крупным, очень притягательным мужчиной с такими темными глазами, что в них почти невозможно было различить зрачки. По натуре он был тихим и мягким человеком, говорил негромко и лаконично. Но в нем была какая-то тайна. Когда он входил в комнату, я переставала замечать всех остальных присутствующих в ней людей. Я очень его любила. Мы поженились в 1970-м, а в 1973 году родилась наша единственная дочь Ким. Кевин был добрым и заботливым мужем: когда я болела, он брал на себя готовку и вешал сушиться постиранное белье; когда родилась Ким, именно он по ночам кормил ее из бутылочки. Он любил делать мне сюрпризы и приятные подарки. Честный и порядочный человек, он не любил пустых разговоров и всегда говорил: «Давай-ка сразу перейдем к делу». Такая у него была любимая фраза. Он занимал высокий пост в госучреждении, и его любили и уважали на работе. Я обожала его суховатый юмор. Когда мы все очень горевали по поводу смерти нашего любимого кота, Кевин сказал: «Надеюсь, когда умру я, вы по мне будете скучать не меньше, чем по нему». Кевин всегда пил чуть больше остальных, но никогда не перебирал. Но после смерти его матери и проведенной у него в учреждении реструктуризации я заметила, что он стал выпивать еще больше. Когда я высказывала ему свою озабоченность, он говорил: «Ты преувеличиваешь». С ним стало стыдно выходить в свет и бывать в компаниях, а любые замечания по поводу его пьянства стали вызывать у него взрывы агрессии. К 2000 году он начал постоянно болеть, но пил все больше. Иногда на выходные он снимал все деньги из банкомата и уходил в запой. Наступал понедельник, и мне приходилось идти в банк, чтобы погасить овердрафт. Такая схема жизни постепенно вошла у меня в привычку. Он шел в магазин и возвращался пьяным и без продуктов. Он уходил на работу и возвращался домой пьяным. Он осыпал меня угрозами, когда я пыталась спрятать от него банковскую карточку. Мне было все время стыдно и неудобно перед окружающими, иногда я сильно злилась, но вместе с тем меня очень печалило, что Кевин докатился до такой жизни. Непонятным образом у меня на глазах исчезал тот замечательный человек, которого я знала раньше.
В 2000 году Кевин записался на курс лечения от алкоголизма. Десять дней спустя он вышел из больницы новым человеком. Он словно впервые увидел окружающий мир. Он попросил прощения за то, что так сильно нас подвел. Он пообещал, что теперь все будет по-другому. Он сказал: «Я так счастлив, что у меня есть куда вернуться, что у меня есть семья, дом и что меня до сих пор ждут на работе». Некоторое время дела шли получше. Но в июне 2001 года у Кевина нашли болезнь Ходжкина, и он начал курс лечения. Несмотря на разрушенный алкоголем организм и невысокую вероятность излечения, он пошел на поправку. Кевин клялся и божился, что усвоил урок. Но, подлечившись, он опять взялся за алкоголь. Он не раз обещал, что бросит, и я жила этой надеждой. Иногда мне казалось, что моего мужа подменили. Он не изменился внешне, иногда разговаривал с нами, как прежний Кевин, но внутренне стал совершенно другим человеком. На него нельзя было положиться. Он стал врать нам и помыкать нами. В 2003, 2004 и 2006-м он снова записывался на программы лечения от алкоголизма. Я попробовала от него уйти, потом – вернуться. Алкоголь все больше брал его в плен, и по мере этого он все чаще вел себя очень агрессивно. Он, как я говорила, был мужчина очень большой, а я – маленькая и поэтому боялась за себя. Я без конца вела с собой мысленные споры и даже начала задаваться вопросом, не схожу ли я с ума: – Неужели я и правда преувеличиваю масштабы проблемы? Нет, не преувеличиваю. Дела и впрямь очень плохи! Но я же знаю, каким он может быть хорошим. Может, если просто молчать и не оставлять попыток как-то ему помочь, все еще можно исправить?.. Иногда доказательства окружают нас со всех сторон, но мы упрямо отрицаем неизбежность. пока наконец не упадет последняя капля и не придет осознание: «Все, надежды больше нет». Такой последней каплей для меня стал тот день, когда к нам привезли младшую внучку, Саманту. Кевин в Саманте души не чаял. Все утро они провозились в саду, сажая овощи, а когда пришли домой, я заметила, что Кевин уже нетрезв. Притворившись, что у него кончились сигареты, Кевин ушел из дома и вернулся уже совсем пьяным. В тот вечер я нашла у него в машине две бутылки водки: одна лежала под сиденьем, а другую он спрятал в запаске. Именно в тот момент я поняла: «Если он не может прекратить пить всего на один-единственный день ради любимой и обожаемой внучки, то не остановится уже никогда и ни для кого». Я как-то слышала, что алкоголиков называют психологическими вампирами. Это правда. Они вытягивают из вас жизненную силу, лишают жизнь радостей и опустошают банковские счета. А напряжение от неизвестности, в которой живешь изо дня в день, высасывает из тебя всю жизнь. Книги говорили мне: «Твой муж болен». Но меня уже волновало только то, что из-за него начинаю физически болеть и я сама! Даже если любишь человека всем сердцем, нельзя позволять ему издеваться над собой. Никто не заслуживает издевательств со стороны друзей или родных. никто не заслуживает и издевательств со стороны своей второй половины. И вот наступил январь 2005 года и последние выходные под одной крышей. Еле держась на ногах, Кевин шлялся по дому в пьяном ступоре и дикой злобе. – Вали отсюда. Я хочу делать что хочу и когда хочу! Убирайся! – орал он на меня. Я разложила свои вещи по картонным коробкам, побросала одежду на заднее сиденье и уехала. Навсегда. Когда уезжаешь из дома, где прожила тридцать лет, испытываешь ощущения на грани сюрреализма. Во мне будто не осталось никаких чувств. будто из-под ног выдернули землю. Я и помыслить не могла, что со мной такое когда-нибудь случится. Но в конечном счете я почувствовала колоссальное облегчение. Мне больше не надо было бояться засыпать по ночам и беспокоиться за себя. У меня с души словно сняли тяжеленный камень, и я наконец смогла вздохнуть свободно. Медленно, но верно в мою жизнь начал возвращаться солнечный свет. Для нас совершенно естественно желать помогать другим, заботиться о том, кто болен, делать то, чего от нас ждут. но до какой поры? А что, если этот человек не хочет нашей помощи? Поначалу я думала, что Кевину нужно, чтобы я была рядом, что, если я уйду, он умрет, и я буду в этом виновата. Но мы не можем брать на себя ответственность, когда другой человек сам решает, жить ему или умереть. Если Кевин погибнет, выпивая по две бутылки водки за день, то это будет его выбор, его вина и его жизненный путь.
Все мои попытки помочь мужу и изменить его закончились ничем. Уходить было больно и страшно. Но оставаться было страшнее. Дальше Кевин быстро покатился по наклонной. Его судили за вождение в нетрезвом виде, он потерял работу, упал с лестницы и расшиб голову, я навещала его в больнице, мы продали наш дом. Он погрузился в депрессию и превратился в развалину. Он опустился и растерял все остатки человеческого достоинства. Как печально было наблюдать за этим процессом саморазрушения! К 2007 году он окончательно потерял здоровье. У него страшно болели ноги, он не мог ходить, спать мог только короткими урывками, у него отказала краткосрочная память. Он тихо умер во сне 28 октября 2007 года. Я с огромной печалью думаю о том, что он предпочел алкоголь семье, в которой все так уважали и любили его. и любят до сих пор. Почему-то мы считаем, что должны создавать для окружающего нас мира (и великого множества живущих в нем людей, называемых нами «они») идеальную картинку своей жизни. Мы думаем, что люди постоянно следят за нами и судят нас. Оглядываясь на свою жизнь, я не могу сказать, кто же такие эти «они», а если бы даже и смогла назвать их поименно, то без всякой уверенности, что им до нас было дело. Никто из них не обсуждает каждую минуту нашей жизни, потому что у всех хватает своих проблем. Конечно, они могут на мгновение остановиться и сказать: «Боже, и кто бы мог про них такое подумать!» А потом они возвращаются к гораздо более важным для себя вопросам, например: «А что у нас сегодня на ужин?» Наши дела никого из окружающих особо не интересуют. Я по сей день люблю Кевина и очень скучаю по нему. но только люблю я того, прежнего Кевина, а не человека, в которого он потом превратился. Сегодня я живу в отдельном домике, пристроенном к нашему старому дому, в котором теперь живет моя дочь, ее муж и две их дочки. Я до конца своих дней буду благодарна Ким и ее супругу. Теперь я радуюсь спокойной жизни, наполненной любовью, смехом и оптимизмом, там, где некогда жила в страхе и полном отчаянии. Я нашла себе работу со свободным графиком и написала серию пособий по лоскутному шитью. Недавно у меня вышла новая книга, в которой я рассказала о жизни с Кевином, она называется «Мой железобетонный зонт». Я написала ее в надежде помочь тем, кому тоже приходится жить с алкоголиком. Мои же тяжелые времена теперь остались в прошлом. Веб-сайт Черри: www.myconcreteumbrella.com  Кто мы такие, чтобы решать за других? Часто мы считаем, что лучше знаем, как тому или иному человеку надо жить и что делать. но эти люди идут по совершенно другому пути. Если человек не спрашивает у вас совета, значит, он ему не нужен. Если человек просит у вас совета, а потом поступает по-своему, то он ему тоже не нужен. Когда люди разводятся Карен с Кеном три года встречались, а потом еще десять прожили в браке. Они объездили весь мир, вырастили двоих чудесных детей, с радостью ходили в гости к друзьям и родственникам. В общем, жизнь у них была замечательная.  Прожив вместе одиннадцать лет, они разошлись. Теперь она вспоминает о нем только следующим образом: «Любовник он был неважнецкий, да и инструмент у него был маловат». А как же все пережитые радости? Если ты кого-то любил, если была свадьба, если ты жил с этим человеком, делил с ним все поровну, то радости были. Так о них и говори. Не забывай хорошие времена! Желание винить и умение прощать
В какой-то момент большинство из нас понимает, что прощать людей – это хорошо. Мы узнаем, что это «признак святости» или «высокодуховное поведение». Но на то, чтобы прощать людей, есть и более простая причина: не прощая людей, разрушаешь свою жизнь! Допустим: А) вы, будучи моим начальником, выгнали меня с работы, Б) вы, будучи моей девушкой, сбежали от меня с другим молодым человеком. И я говорю: «Никогда тебе этого не прощу!» И кто в результате страдает больше всего? Уж никак не вы. Это я мечусь по дому. Это у меня ком в горле. Это у меня бессонница. Это у меня весь организм пропитан ядом ненависти. А вы-то, наверное, веселитесь на какой-нибудь гулянке! Откуда мы вообще взяли, что если МЫ кого-то не простим, то наказан будет ОН или ОНА? Это же глупости! Исследования, проведенные в Калифорнийском институте здравоохранения, показали, что злоба и ненависть разносят в клочья нашу иммунную систему и удваивают вероятность инфарктов, рака и даже диабета. Злоба опасна для нашего здоровья! Чтобы простить кого-то, совершенно необязательно соглашаться с тем, что этот человек сделал. Просто надо хотеть наладить свою собственную жизнь. Вот как все происходит. Мы создаем у себя в голове правила поведения других людей. А когда они эти правила не соблюдают, мы начинаем их ненавидеть. Ненавидеть других за то, что они игнорируют выдуманные нами правила, – абсурд. Как только в следующий раз начнете кого-то ненавидеть, закройте глаза и прислушайтесь к своим ощущениям. Прочувствуйте, что происходит у вас в теле. Пытаясь взвалить на кого-то вину, несчастным делаешь самого себя. Люди делают то, что делают, исходя из собственных знаний и желаний. И никакой разницы, сможете вы заставить их почувствовать себя виноватыми или нет. только при этом вы рушите собственную жизнь. Что случается, то и случается. Неужели, если придет ураган и наводнением затопит подвал в нашем доме, мы скажем: «Никогда этого погоде не прощу»? Или будем ненавидеть чайку за то, что она нагадила нам на голову? Так с какой же стати ненавидеть людей? В нас заложено ровно столько же возможностей управлять людьми, как ураганами и чайками. В механике Вселенной нет места чувству вины и стремлению на кого-то ее переложить, все эти штуки выдумали мы. Раз уж мы заговорили о прощении, то первый шаг к нормальной, удачной жизни можно сделать, простив за все своих родителей. Конечно, они у нас были не идеальные. Но, кроме задачи вырастить и воспитать нас, у них было предостаточно о чем еще побеспокоиться! Если они что-то и сделали не так, то все это уже осталось в далеком прошлом. Кое-кто никак не может простить родителей и намеренно ломает себе жизнь, чтобы продемонстрировать им, как бездарно они выполнили свои обязанности, будто говоря: «Это ваша вина, что я беден, одинок и несчастлив, вот теперь и любуйтесь на мои мучения!» Чем дольше вы отказываетесь простить свою мать, тем больше у вас шансов загубить собственную жизнь. 
А что, если кто-то сотворил ужасное злодеяние? И его простить? Я уже рассказывал эту историю в своих книгах, но ее стоит повторить здесь еще раз. У меня есть друг по имени Сэнди Макгрегор. В январе 1987 года вооруженный дробовиком молодой человек вошел прямо в гостиную дома Сэнди и убил трех его дочерей-подростков… Сэнди погрузился в адскую пучину горя и ненависти. Мало кто из нас способен представить, через какие мучения ему пришлось пройти. Со временем и с помощью друзей он решил, что у него есть один-единственный шанс вернуться к нормальной жизни и что для этого он должен отбросить ненависть и как-то простить преступника. Теперь вся жизнь Сэнди посвящена помощи тем, кто хочет научиться прощать и найти, таким образом, душевный покой. Его история может служить доказательством того, что человеку вполне по силам избавиться от ненависти и злобы, даже в самых кошмарных обстоятельствах. Мало того, сам Сэнди скажет вам, что сделал он это ради самого себя, чтобы выжить и продолжать жить. Я заметил, что люди, которым довелось пройти через такие страшные испытания, какие выпали на долю Сэнди, делятся на две группы. Одни навсегда остаются в плену собственной злобы и ненависти, другие открывают в себе способность сочувствовать и переживать за других. События, приводящие нас к большим трансформациям, редко бывают из тех, которые мы выбрали бы для себя сами. Как говорится, нам совсем не хочется переживать то, что надо пережить, чтобы стать теми, какими мы хотим стать. Всем нам приходится испить свою чашу бед, болезней, одиночества и отчаяния. После невосполнимых потерь мы обязательно скорбим. Но главный вопрос в конечном счете: ожесточимся мы после этого или научимся состраданию. Но и нам, кому не довелось пережить такой беды, как Сэнди, придется отвечать на тот же самый вопрос: «Хотим мы наладить свою жизнь или нет?» Никогда себе этого не прощу! Как бы ни было трудно прощать других, себя простить еще сложнее. Мы способны всю жизнь умственно и физически казнить себя за то, что считаем собственными недостатками. Мы будем обжираться или морить себя голодом, до беспамятства напиваться, рушить отношения с окружающими или жить в нищете. И в корне всех этих мучений будет лежать система убеждений, гласящая, что мы «натворили в жизни много плохого», «во всем сами виноваты» или «не заслуживаем счастья и здоровья». Чувствуя за собой вину, вы уже достаточно себя наказали. Так зачем продолжать себя казнить? Ну, промучаете себя еще год-два, а толку? Умение отдавать Часто ли мы даем что-то другим, а потом из-за этого злимся? Например, Фред скажет: – Я детям подарил машину, и вот их благодарность. Постой-ка, Фред, это был подарок или что-то другое? Если даешь что-то людям, а потом ждешь от них чего-то взамен, это уже не подарок, а деловое соглашение. Если есть какие-то дополнительные условия, так детям и скажи: «Я вам покупаю машину, но за это хочу вот чего. раз в неделю вы мне звоните, раз в месяц зовете на обед, а плюс к тому, раз в год вы должны говорить, как мне благодарны. В противном случае я вас возненавижу». – Постойте, – скажете мне вы, – но ведь если я кому-то что-то отдаю, то мне должны быть благодарны! Ну, верить в это вы, конечно, можете, а вот счастья от этого у вас не прибавится! Я многому учусь у своего друга Фрэнка, человека большой щедрости. Когда у кого-нибудь из родных случаются неприятности, он обязательно придет на помощь. Когда его брат Карло в пух и прах проигрался в казино и влез в большие долги, Фрэнк занял денег и отдал Карло, чтобы тот расплатился. Я спросил Фрэнка: – Неужели тебе было не страшно занимать $ 200 000, чтобы выручить брата? – Знаешь, – ответил он, – лучше занимать эти деньги в моем положении, чем не иметь их в его.
Благодарность родителям Быть ребенком – значит, иметь родителей, которые тебе всегда помогут. C самого момента нашего рождения они всегда рядом, чтобы покормить, одеть, купить игрушек, дать на вечер машину, денег. Но у такой схемы есть тенденция становиться улицей с односторонним движением. Родители все отдают и отдают, а дети считают: «Это – ваша обязанность». Мы, конечно, возразим и скажем, что дети должны быть благодарны за это. Но на самом деле большинство детей даже не осознает, сколько для них делают родители. И я тут не исключение. Мои родители умерли 20 лет назад, и у меня было 20 лет, чтобы хорошенько подумать о том, сколько всего они мне дали. Если б они сейчас были со мной, я обязательно сказал бы им, как сильно благодарен за все, и вел бы себя с ними совсем иначе. Но я ничем не отличаюсь от прочих детей этого мира, которые даже не подозревали, сколько для них делали родители, пока их не лишились.  А родители жалуются, что дети их не ценят. Это так и ЕСТЬ, и так, наверное, устроен мир. Большинству детей не удается отдать все свои долги родителям. Они отдают все, что задолжали родителям, следующему поколению.
Когда несчастье приносят деньги Как-то к Джулии зашел наш сосед. – Я написал книгу про отца и его дела, – сказал он. – Ты не возьмешься ее опубликовать? – Он был великий человек? – спросила она его. – Законченный мерзавец. Помер и ничего мне не оставил. А ферму отдал брату. (Джулия не стала публиковать эту книгу.) А вот еще одна история. Сын и две дочери Дика прекрасно друг с другом ладили. В своем завещании Дик разделил наследство на три примерно равные части, но незамужней дочери оставил чуть больше, чем семейным брату и сестре. И вот тут началась драка! Его дети шесть лет не разговаривали друг с другом. Если б Дик не умер, они бы по-прежнему общались. Если б Дик завещал все свое состояние городскому музею, они бы по-прежнему общались. Но он поделил все нажитое не совсем поровну, и семья рассыпалась, как карточный домик. Завещания и наследства способны развалить даже счастливую некогда семью. Люди годами таскаются по судам, а потом еще и в могилу сходят в злобе, оставляя после себя еще больше проблем. Откуда мы вообще взяли, что имеем право на чужие деньги… даже родительские? 
|
|
||
