НОВЫЙ ВИД НАРКОМАНИИ?

Компьютер – заветная мечта каждого современного мальчишки. Да и многие родители считают «умный ящик» неотъемлемой составляющей достойного качества жизни, а потому покупают его ребёнку и дают деньги на игры в компьютерных клубах, которых в последние годы стали очень популярны. Но в среде врачей и психологов всё чаще раздаются голоса тревоги, предупреждающие о негативных последствиях этого модного увлечения и даже приравнивающие его к наркомании. Об этом наша беседа с доктором медицинских наук, заведующим кафедрой детской и подростковой психиатрии, психотерапии и клинической психологии Российской Медицинской Академии Постдипломного Образования, президентом Фонда социальной и психической помощи семье и детям Юрием Степановичем Шевченко, заведующим отделением Центра охраны психического здоровья детей и подростков Анатолием Григорьевичем Мазуром и врачом-психиатром, работающем в этом отделении, Русланом Марсельевичем Гусмановым.

А. Г. Мазур: В острое отделение 6-й психиатрической детской больницы, в перестройку переименованной в Центр охраны психического здоровья, попадают дети с трудностями поведения. В основном, родителей беспокоит то, что дети отказываются посещать школу, прогуливают уроки. Когда мы начинаем разбираться, выясняется, что многие из них вместо школы с утра до вечера просиживают в компьютерных клубах. Естественно, на это нужны деньги, так как клубы платные. Следовательно, начинается воровство. Куда дети тратят деньги, родителей обычно волнует мало. Для них важен сам факт воровства и то, что ребёнок не ходит в школу, связался с какой-то непонятной компанией, не ночует дома. С такими жалобами детей кладут именно в острое отделение больницы, вот почему они оказываются у нас. А в основе расстройства поведения сейчас всё чаще лежит чрезмерное увлечение компьютерными играми в салонах.

Корр.: А как же прошлогоднее постановление правительства Москвы о том, что после девяти часов вечера подросткам не разрешается находиться вне дома без родителей?

А. М.: Оно абсолютно не работает. Ведь если удалить подростков из компьютерных клубов, кто там останется? Взрослый человек там сидеть не будет, а подростки просиживают сутками. В последнее же время у этих игр появился и криминальный оттенок.

Корр.: В каком смысле?

Р. М. Гусманов: Некоторые завсегдатаи компьютерных клубов превращают игру в средство заработка. Недавно наша отечественная команда, состоящая из молодых людей, заняла второе место в мире по сетевым компьютерным играм. То есть у нас уже появились профессиональные игроки. Делаются ставки, причём немалые. Соответственно, данная сфера начинает криминализоваться. Деньги делаются практически из воздуха. Можно сказать, появился новый вид бизнеса, основанный на эксплуатации незрелой психики ребёнка.

Корр.: Дети какого возраста особенно легко «подсаживаются» на компьютер?

Р. Г.: Подростки двенадцати – пятнадцати лет.

Корр.: Когда в Вашей врачебной практике впервые появились дети – жертвы компьютерных клубов?

А. М.: Пару лет назад ко мне обратился мой коллега, восемнадцатилетний сын которого, «зависнув» на какой-то военной стратегической игре, впал в психотическое состояние. В течение двух недель мы это состояние купировали, пришлось его лечить как настоящего больного. Так что проблема «проклюнулась» где-то два года назад, а в последнем году стала более отчётливо выраженной. Патология явно нарастает. Можно констатировать, что большая часть детей, поступающих к нам, в основе своих поведенческих отклонений имеет чрезмерное увлечение компьютерными играми. Наше отделение рассчитано на шестьдесят коек. Из них более трети пациентов – жертвы компьютерных игр. Они играют дни и ночи напролёт, пропадают в клубах сутками, тратят на это все деньги. То есть, компьютерные игры становятся мощнейшим дезадаптирующим фактором. Ребёнок уже не может без них жить, формируется так называемое влечение, с которым сам он уже не способен справиться. Необходимо участие психологов, социальных работников, педагогов, а подчас и врачей, которые помогли бы ребёнку выйти из этого состояния. Можно ли назвать это болезнью, я пока не знаю, вопрос требует специального изучения. Но факт тот, что состояние компьютерной зависимости ребёнка дезадаптирует, вышибает из жизни. Притом вышибает полностью, поскольку у ребёнка не остаётся других интересов, кроме игры. Она становится доминантой, как наркотик у наркомана. Поэтому можно сказать, что компьютерная зависимость – вид наркомании.

Корр.: А почему дети, увлёкшиеся компьютером, становятся повышенно раздражительными?

А. М.: Когда наркомана лишают наркотика, он, естественно, даёт реакцию, начинается ломка. Кроме того, длительная работа за компьютером, как и наркомания, вызывает выраженную астенизацию психики. То есть психика уже не в состоянии переносить нагрузки, которые она могла переносить раньше. Отсюда проистекает и более лёгкое формирование зависимости, и, естественно, факультативные симптомы в виде раздражительности, бессонницы, колебания настроения, агрессивности, импульсивности, повышенной утомляемости.

Корр.: Вы сказали, что проблема возникла два года назад. С чем это связано?

А. М.: Не могу сказать. Может, она была и раньше, но в нашей больнице она зазвучала именно в последнее время.

Р. Г.: Дело в том, что проблема новая и пока мало изученная. Родители обычно не обращают внимания на поглощённость ребёнка компьютером, если в его поведении не возникают другие ярко выраженные отклонения, такие как воровство денег, прогулы школы, бродяжничество. Кроме того, наши люди опасаются идти к психиатрам и тем более класть ребёнка в психиатрическую больницу. Это делают в самом крайнем случае.

Корр.: А как обстоят дела на Западе?

Р. Г.: Судя по публикациям, там эта проблема встала тоже недавно, с 1995 года, а особую остроту приобрела к началу нового столетия. В 2000 году появились серьёзные материалы в солидных журналах. Причём поначалу проблему разрабатывали психологи, а теперь уже подключились и психиатры, работающие в ведущих центрах и клиниках. Правда, на Западе, в основном, подростки страдают от интернет-зависимости. В наших домах интернет есть пока не у всех, и подростки идут в клубы. Компьютерные клубы стали своеобразным аналогом вокзалов, где ещё недавно дети, склонные к бродяжничеству, проводили всё своё время. Клуб – очень удобное место для таких детей. Во-первых, там нет милиции, которая теперь довольно строго охраняет вокзалы. Во-вторых, там интересные игры. В-третьих, можно выспаться и отогреться. А если повезёт, и разжиться деньгами!

Корр.: В основном компьютером увлекаются мальчики?

Р. Г.: В целом, да.

Корр.: Почему компьютер так притягивает детей?

Ю. С. Шевченко: Прежде всего он даёт все те эмоции, которые может, но не всегда даёт ребёнку жизнь. Это широчайший спектр, от положительных эмоций до отрицательных: восторг, удовольствие, увлечённость, досада, гнев, раздражение. И всё это можно испытать, не сдвигаясь с места! Есть и другой важный аспект: ребёнок в игре получает власть над миром. Компьютерная мышка – как бы аналог волшебной палочки, благодаря которой, практически не прикладывая усилий, ты становишься властелином мира. У ребёнка создаётся иллюзия овладения этим миром. Проиграв, он может переиграть, вернуться назад, что-то переделать, заново прожить неудавшийся кусок жизни. Это особенно засасывает детей, которые болезненно ощущают свою неуспешность, детей, которым в силу тех или иных причин не удаётся идти в жизни по пути, так сказать, «радостного взросления».

Р. Г.: Мальчиков ещё привлекает реализация их агрессивных тенденций. Что греха таить, практически все подростковые компьютерные игры построены на агрессии и убийствах. Во многих играх происходит прямо-таки тотальный гомицид, дозволенное убийство. А ведь ролевая игра – не простое развлечение. В такого рода играх быстро усваиваются модели поведения. Поэтому в ряде стран детям до 18 лет запрещено играть в некоторые особо агрессивные компьютерные игры, так как они могут сподвигнуть незрелую, неразвитую личность на реализацию агрессивных импульсов уже не в игре, а в жизни.

Корр.: А какую опасность таит в себе интернет?

Р. Г.: Остановлюсь всего на нескольких моментах. Как вы знаете, в интернете есть так называемые «чаты» – специальные сайты для общения. Можно выходить в интернет под своим именем, а можно себе всё выдумать: имя, биографию, имидж. Так вот, у некоторых психически неустойчивых подростков в связи с этим возникают проблемы с самоидентификацией – происходит отчуждение «я», начинается раздвоение личности по типу компьютерной шизофрении. Приведу в пример девочку, которая выступала на таких чатах в пяти ипостасях. В конце концов, такие опыты пагубно отразились на её психике. Вторая же патология – когда ребята начинают лихорадочно рыскать по сайтам, бессмысленно скачивая информацию. Сама по себе информация им в общем-то не нужна, для них самоцель – «сидение в интернете». Ну, а для взрослых, как и на Западе, основную опасность представляет собой киберсекс и вовлечение через интернет в азартные игры, формирующие патологическую личность игрока.

Корр.: Какие дети имеют особую предрасположенность к компьютерной зависимости?

Р. Г.: Самое главное – личностная незрелость. Здесь, конечно, есть и биологические причины задержки роста личности, и какая-то психическая неполноценность.

Ю. Ш.: Можно установить корреляцию видов зависимости с личностным преморбидом. Скажем, психически неустойчивых подростков больше привлекает возможность сиюминутного получения удовольствия, информации и т. п. Подростков эпилептоидного плана разработчики компьютерных игр подлавливают на азарте, на увлечении материальной стороной жизни и, конечно, на агрессивности. Шизоидам, которые плохо приспосабливаются к реальности, предоставляется возможность фиктивного овладения иллюзорным миром. А приманка для истероидов – это общение в сети, когда они могут примерять на себя разные роли, представать в разных обличьях и таким образом пытаться изжить свои комплексы. Но вообще-то эта проблема требует отдельного изучения.

Корр.: Какой в среднем период привыкания к компьютеру?

Р. Г.: Это опять же зависит от личности. Некоторые «зависают» сразу. Другие начинают потихоньку, с домашнего компьютера, потом попадают в клуб, и ситуация усугубляется.

Корр.: Какие игры пользуются особенной популярностью?

Р. Г.: Сетевая игра «Контр-страйк». По форме это обычная игра из серии «бродилок-стрелялок», но в ней есть реальные, живые соперники, а не машина-компьютер. Тот чемпионат, о котором я упоминал в начале беседы, был как раз по игре в «Контр-страйк».

Корр.: Часто приходится сталкиваться с мнением, что при всех минусах в приобщении ребёнка к компьютеру есть много положительного. Выскажите, пожалуйста, Ваше мнение.

А. М.: Компьютер искажает мышление ребёнка, учит мыслить не творчески, а технологически. Есть задача, итог и комплекс средств, при помощи которых можно решить эту задачу. Всё! Таким образом, мышление ребёнка программируется, творческие способности не развиваются. Происходит роботизация мышления, уходят эмоции, сострадание, человечность – то, что раньше всегда было присуще детям. Поэтому, на мой взгляд, для развивающегося ребёнка компьютер вреден. Чем позже мальчик или девочка за него сядут, тем лучше.

Корр.: В Москве есть Центр коммуникативных исследований, сотрудники которого занимаются изучением компьютерных игр. Они пришли к выводу, что современные игры преднамеренно моделируют девиантное, деструктивное поведение.

А. М.: Конечно! Такие люди сразу становятся не созидательными, творческими членами общества, а наоборот, разрушителями.

Корр.: Как должно реагировать общество на угрозу компьютерной наркомании?

Ю. Ш.: Оно должно осознать, что компьютерная наркомания как, впрочем, и другие формы отклоняющегося поведения подростков, во многом связана с исчезновением общественно-государственного института инициации, с ликвидацией подростково-молодёжных организаций типа пионерской или комсомольской. Я сейчас говорю не о содержании их работы, а о форме. По форме такие организации естественны для любого традиционного общества. Неслучайно слова «пионер» и «скаут» переводятся одинаково – «разведчик». Разведчик во взрослой жизни. И когда никто эту разведку не организовывает, она организовывается стихийно. Но хотя бы данном случае не в виде подростковой банды, а в виде некоей параллельной жизни, дезадаптирующей ребёнка, уводящей его от реальности.

А. М.: Насчёт банды позвольте с Вами не согласиться, Юрий Степанович. В случае материальных затруднений подростки вполне могут объединиться в небольшую стайку и ограбить какого-нибудь сверстника: отобрать у него сотовый телефон или деньги и на них продолжить игру. У нас таких случаев сколько угодно.

Ю. Ш.: Необходимо, конечно, и детально, комплексно изучить проблему компьютерной зависимости. Здесь есть материал для очень многих специалистов: социологов, педагогов, психологов, медиков. Либо какое-то учреждение должно взять на себя проведение такой научной государственной программы, либо этим может быть неформальное объединение разных организаций, энтузиастов, государственных и негосударственных структур.

Корр.: Например, Ваш Фонд социальной и психической помощи семье и детям?

Ю. Ш.: Да, или же Ассоциация детских психиатров и психологов. В любом случае, без интегративного подхода изучение проблемы будет однобоким и малопродуктивным. К сожалению, в ближайшее время рассчитывать на то, что государство будет финансировать подобные исследования, не приходится. Поэтому если появятся какие-то внебюджетные источники финансирования, это было бы очень кстати. Кстати, для объединения нам вполне может пригодиться тот же самый интернет. Наверное, имеет смысл создать сайт для всех заинтересованных лиц и организаций, чтобы мы могли делиться информацией, создавать и реализовывать совместные научно-практические программы.

Р. Г.: Да, к сожалению, проблема компьютерной зависимости вошла в нашу жизнь всерьёз и надолго. Надеяться, что всё как-то само собой рассосётся, не приходится.

Корр.: Ну, а пока суд да дело, как врачи реабилитируют подростков, «подсевших» на компьютер?

Р. Г.: Пока мы в самом начале пути и лечим таких ребят как обычных больных: и медикаментозно, и психотерапевтически. Но всех проблем это не решает.

Ю. Ш.: Конечно! Предположим, мы избавили ребёнка от его патологического влечения, дезактуализировали проблему. Но всё равно остаётся проблема инициации, поиска групповой подростковой среды, выстраивания взаимоотношений со сверстниками, обретения смысла жизни. Мы должны предложить альтернативы, эмоционально не менее привлекательные, но более социально приемлемые и не угрожающие потерей психического и физического здоровья.

Корр.: А что Вы можете сказать о случаях рецидивов? Насколько они часты?

Р. Г.: Как и у других больных с девиантным поведением. Мы в психиатрической больнице решаем сугубо медицинскую проблему, но социальная реабилитация, реадаптация детей затем повисает в воздухе и, конечно, вероятность рецидивов весьма высока. Если семья не меняет своих установок, не идёт на решение внутрисемейных проблем, то ребёнок, возвращаясь домой, вновь погружается в травмирующую среду.

Беседу вела Т. Л. Шишова