От издательства

Бруно Беттельхейм (1903–1990 г.) — всемирно известный психоаналитик, основатель и директор (до 1973 года) Ортогенической школы при Чикагском университете. Родился в 1903 году в Вене. Защитил докторскую диссертацию в Венском университете. Был заключенным в концлагерях Дахау и Бухенвальд (о чем написал книгу «Просвещенное сердце»). После освобождения уехал в США, где сперва был профессором образования, а затем профессором психологии и психиатрии в Чикагском университете. Написал такие книги, как «Ребенок мечты», «Дом сердца», «Учась читать», «Детское очарование мыслью и жизнью», «Использование обаяния» и «Душа Фрейда и человека».

Бруно Беттельхейм умер в 1990 году. «Гардиан» написал о нем, что «пройдя концлагерь, он был уникальным целителем души и мудрым наставником, учащим людей не забывать о том, что нельзя добровольно и покорно расставаться с мудростью и широтой души, чтобы не возродились опять в человечестве «дикие пережитки».

1. Такая психологическая атмосфера и реакция на нее в виде тотальной безнадежности пронизывает произведения Кафки.

2. Американский журнал ортопсихиатрии, 26, 1956, с. 507–518.

3. Осознание этого факта привело психоанализ к созданию метода «средотерапии».

4. Об этом написано в моей книге «Символические раны», Иллинойс, Фри пресс, 1954, с 69 и далее.

5. Я далек от утверждения, что отчужденность или эмоциональная отстраненность желательные характеристики или что ригидность ведет к лучшему. Я только хочу сказать, что психоаналитическая теория личности недостаточна в определении того, что «желательно» для хорошо интегрированной личности в силу того психоанализ преувеличивает значение внутренней жизни и недооценивает всего человека как он действует в человеческой и социальной среде.

6. См. книгу Р. и Е. Стерба «Жизнь племянника Бетховена», Нью-Йорк, Пантеон Букс, 1954.

7. См. «Символические раны».

8. За время жизни с аутичными детьми я понял, среда и психоанализ не достаточны для лечения, и что детям не хватает родительского тепла.

9. Об этом я писал в своих книгах «Недостаточно только любить» и «Прогульщики жизни». Сам я порвал с психоаналитическими моделями во время написания работы «Символические раны», где я попытался показать, что многие факты не укладываются в психоаналитическую теорию.

10. Некоторые биографы Фрейда отмечают его нежелание покинуть Вену, несмотря на глубокое чувство дискомфорта. Я писал на это опровержения, а здесь добавлю, что Фрейд оставался закрытым для понимания того, как переезд и в целом изменение среды может повлиять на человека.

11. Например, психоаналитики мало пишут о влиянии на пациента войны, иммиграции и т. п.

12. Работа школы проходила благодаря щедрой и понимающей поддержке коллектива Чикагского университета.

13. Этим примером я обязан статье Даниэля Бурстина «Прошлое и настоящее Америки» в журнале «Комментарий» от 25 января 1958 г., где он пишет, что Вильямсбург стал популярным после появления в нем мотеля с бассейном.

14. Неверно рациональное мнение, что атомная бомба действительно разрушает, в то время как злой дух — всего лишь относительно вредоносная фантазия. Те, кто за колдовство сжигались на костре или в страхе перед вторым пришествием накануне 1000 года кончали жизнь самоубийством умирали, на самом деле. В религиозную эпоху страхи и чаяния людей были связаны с религиозным знанием: пришествием Христа, в век науки они связаны с научным знанием: атомной энергией.

15. Бернабо Э.П. «Научная фантастика» // Психоаналитический ежеквартальник, 26, 1957, c.527 и далее.

16. В эту главу вошли отрывки из статьи «Индивидуальное саморегулирование и контроль над массами», изданной в Frankfurter Beitrage zur Soziologie. Vol.1: Sociologica, 1955, Frankfurt am Main.

17. Многое из сказанного здесь гораздо полнее изложено, хотя и с другими акцентами и выводами в книге Дэвида Райсмана «Одинокая толпа», Нью-Хэвен, 1950.

18. О том, что тоталитарное государство решает все в судьбе маленького человека есть книга и поставленный по ней фильм — «Маленький человек, что теперь?» (автор Ганс Фаллада, Гамбург, 1932, 1950)

19. Это наиболее удручает в деревнях и городках, где все всё друг о друге знают. Хорошо, когда у соседей есть симпатия и взаимопомощь. Можно жить в близких отношениях, как в большой семье. Плохо, когда этого нет, а царит двусмысленность и мелочность.

20. Сама жизнь на природе может вызвать позитив и негатив. Одно дело наслаждаться крестьянским трудом по желанию, а другое — заниматься им по необходимости. Одно дело не иметь дела с соседями по площадке в городском доме, и другое — ежедневные стычки с соседом по даче из-за лужайки или чего-нибудь еще.

21. Методы безличностной системы в образовании не применимы. Если менять учителей как винтики каждые полгода, то ни к чему хорошему это не приведет. Только постоянный личный контакт может повлиять на хорошее усвоение учебного материала.

22. Конечно, идентификация может проходить и на фоне страха, но ее последствия будут губительны и не полезны ни индивиду, ни обществу.

23. Исключением в нем может быть реформатор или святой, призванный спасти его.

24. «Индивидуальное и массовое поведение в экстремальной ситуации» / Журнал аномальной и социальной психологии, 38, 1943, с. 417–452.

25. Первые рапорты о жизни в концлагерях были: «Записки о содержании заключенных в нацистских лагерях в Германии, Лондон, 1939; материалы Нюрнбергского процесса — «Нацистский заговор и агрессия», Вашингтон, 1946.

26. В 1942 году, спустя 3 года после моего освобождения, установилась политика массового уничтожения и все лагеря были поделены на три группы. Первая группа — рабочие лагеря, в которых рабочие работали до изнемождения, но имели некоторую свободу в устроении своей жизни. Вторая группа — похожа на лагеря в которых я содержался — Дахау и Бухенвальд. Третья группа — лагеря смерти, где речь шла только об эффективном уничтожении заключенных.

27. К концу войны, когда увеличилась дезорганизация, многим привилегированным заключенным удавалось прятать свои дневники. После освобождения союзниками их удалось вынести. Мне попались два таких дневника: Одд Нансен, «Изо дня вдень», Нью-Йорк, 1949 и Эдгар Капфер, «Последние дни Дахау» (микрофильм рукописи в Чикагском университете).

28. Одним из них был Альфред Фишер. Другой — Эрнст Федерн, эмигрировавший в США и издавший статью «Террор как система: концентрационный лагерь» / Дополнения к Психиатрическому ежеквартальнику, 22, 1948, с. 52–86.

29. Во время моего заключения были следующие категории заключенных: политические — социал-демократы, коммунисты, монархисты (аристократы); асоциальные — «отказники» от работы; еврейские политические; бывшие бойцы французского Иностранного легиона, Свидетели Иеговы и другие «узники совести»; профессиональные уголовники, еврейские саботажники; последователи Рэма; извращенцы и осквернители расы; а также заключенные ради конфискации имущества или ради мести.

30. К тому времени я уже освободился. Рассказ основывается на свидетельстве Эрнста Федерна, Бенедикта Каутски и Евгения Когона.

31. Вот одна история из лагерной жизни на тему о «последней черте». Однажды эсэсовец, надзиравший за командой заключенных-евреев, обратил внимание на двоих, которые, по его мнению, «сачковали» Он приказал им лечь в канаву, вызвал заключенного из работавшей неподалеку команды поляков и приказал ему закопать провинившихся живьем. Стшаска (так звали поляка), окаменев от ужаса, отказался подчиниться. Эсэсовец принялся его избивать, но Стшаска упорно отказывался. Тогда в бешенстве эсэсовец приказал им поменяться местами. Теперь те двое получили приказ закопать поляка. В смертельном страхе, надеясь избежать своей участи, они стали бросать землю на своего товарища. Когда голова Стшаски уже была еле видна, эсэсовец приказал им остановиться и выкопать его обратно. Евреям снова было приказано лечь в канаву, и на этот раз Стшаска подчинился, — возможно, из-за того, что они согласились его закопать, а, может быть, надеясь, что их тоже пощадят в последнюю минуту. Но на этот раз помилования не последовало, и эсэсовец притоптал сапогами землю над головами жертв. Когда пять минут спустя он приказал их отрыть, один уже был мертв, а другой умирал, и обоих отправили в крематорий.

32. Иногда в этих слухах была доля истины. По случаю 50-летия Гитлера было выпущено на свободу около 10 % заключенных Бухенвальда

33. Рэм — ярый приверженец нацистской системы, имевший собственное представление о том, как ее воплотить в жизнь, и уничтоженный именно в соответствии с основным принципом этой системы, запрещающим иметь собственную волю 9. Среди директоров клиник и руководителей отделений, сознательно участвовавших в экспериментах, были профессора Зауэрбрух из Мюнхенского университета и Эппингер из Венского университета, воспитавшие до прихода Гитлера целое поколение врачей. Среди них был и доктор Гебхард, президент германского общества Красного Креста.

34. Теперь становится ясно, почему в 1934 году Рэм и его ближайшие друзья были уничтожены, его сторонники запуганы, а нацистские деятели высокого ранга, включая офицеров СС, до последних дней войны отправлялись в концентрационные лагеря. Вина Рэма была не в противодействии системе, а в его желании реализовать ее принципы быстрее, чем того хотел фюрер. Рэм должен был умереть за попытку осуществить свои собственные представления в системе, главная задача которой — вообще уничтожить личные устремления.

Совершенно очевидна аналогия между судьбой Рэма и судьбами многих выдающихся деятелей коммунистической России. Так называемые московские процессы также ставили целью уничтожение людей, которые, полностью придерживаясь философии системы, сохранили индивидуальную свободу мнений и действий. Эти процессы происходили уже после возникновения немецких концентрационных лагерей.

Русская система исправительно-трудовых лагерей развивалась не столь стремительно, как немецкая, ибо террор был не главной задачей Советской власти, а лишь побочным эффектом ее системы рабского труда.