Глава IX. Вспоминать, припоминать и узнавать

Три слова заглавия этой главы часто употребляются для обозначения одного и того же процесса. Отчасти это верно относительно двух первых слов. Но каждое из этих слов выражает определенное понятие и обозначает различные процессы, происходящие в памяти. Словом «вспоминать» обозначается тот процесс, когда сохраняемые впечатления снова возвращаются в «сознание» без усилия воли, лишь по ассоциации, сходству и пр. «Припоминать» же обозначает тот процесс, когда человек усилием воли старается вызвать сохраняемое впечатление. Вспоминать, на первый взгляд, явление чисто механическое, тогда как припоминать — действие волевое, сопровождаемое нередко громадным усилием. «Узнавать» обозначает процесс, когда мы слышим или видим вещь, которую мы знаем уже, слышали или видели раньше. Это сознательное ассоциирование впечатления, получаемого нами в данный момент с тем, которое мы получили раньше. Если мы видим предмет дважды и во второй раз «знаем», что видели его раньше, мы не узнаем его и память сохраняет два различных впечатления одного и того же предмета. Если впоследствии мы познаем тожество этих двух впечатлений, они сольются в одно. Авторитетами установлено три следующих закона воспоминания.

1. Свойство всех впечатлений — оживлять предшествовавшие впечатления однородного характера, но предшествовавшее впечатление не будет этим способом введено снова в сознание, если только оно недостаточно отчетливо или же было неоднократно вызываемо и таким образом усилено.

2. Впечатление, полученное с предшествовавшим, неосознаваемым однородным, и одним и тем же образом, будет сохраняться как отдельное впечатление. Но если предшествовавшее впечатление вызвано во время получения второго при сознании их однородности, оба впечатления ассоциируются в памяти и будут сохраняться вместе.

3. Когда восстанавливается одна часть ассоциированной группы впечатлений, другая часть при желании может восстановиться с наименьшей затратой усилий; восстановление одного впечатления облегчает восстановление любого впечатления, полученного одновременно с ним без отношения к сходству.

При рассматривании первого закона мы не должны забывать, что один человек может заметить сходство между видами, другой же не увидит никакого сходства.

Понятно, что разница эта исчезает при применении названного закона. Если сходство не замечено или не осознано, то в процессе воспоминания отсутствует и ассоциация.

Вообще процесс воспоминания является предсознательным, и мы не сознаем, что он происходит. Мы можем быть погруженными в свои мысли, которые будут проноситься в нашем сознании друг за другом, но мы не будем в это время сознавать их связи или ассоциации. Тем не менее мы часто в состоянии проследить их ход и можем увидеть тончайшую связь между различными предметами наших мыслей. Мы можем начать со стола и кончить, думая о чем-нибудь совершенно другом, находящемся даже в отдаленной части света.

Когда мы вспоминаем что-нибудь, это обыкновенно случается потому, что ассоциация естественна, тесна и непосредственна. Когда же мы принуждены припомнить что-нибудь, мы должны прибегать к помощи воли, чтобы найти связь и ассоциацию между целым рядом предметов, пока не придем к утерянному впечатлению. Процесс воспоминания едва ли требует сознательного мышления, между тем как при процессе припоминания оно необходимо. Первый процесс непосредственный, второй же — зависимый.

Нами уже было сказано, что очень трудно снова вызывать впечатление, которое было воспринято поверхностно, между тем как сравнительно легко вызывается впечатление, воспринятое ясно и отчетливо при посредстве внимания. Но слабое впечатление может усилиться от частого повторения, пока не сделается столь же отчетливым, как впечатление ясное с самого начала и столь же легко припоминаемое.

Впечатление, воспринятые при важных обстоятельствах, запечатлеваются ясно и сравнительно легко припоминаются.

Я хочу обратить ваше внимание на одно важное обстоятельство, касающееся оживления впечатлений, и на вытекающее отсюда усиление первичных впечатлений путем частого оживления их. Вполне ясно, что суть всей силы процесса заключается в сознательном оживлении первичного впечатления, задерживании его в поле сознания при помощи внимания и отсылки обратно в хранилище предсознания подкрепленным новым количеством сосредоточенного в нем внимания. Сознательное оживление предшествующего впечатления вместе с новой долей сосредоточенного на нем внимания гораздо ценнее продолжительного рассматривания самого предмета, дающего это впечатление. Конечно, созерцать предмет несколько раз хорошо потому, что это открывает подробности, которые не были включены в первое впечатление. Нами уже было об этом сказано в главе о зрительных восприятиях и упражнениях.

Итак, когда при виде какого-нибудь предмета вы припоминаете какое-нибудь прежнее впечатление и таким образом ассоциируете его, старое впечатление делается частью нового, так что разделить их уже трудно. В нашей памяти масса неиспользованного, без дела лежащего материала, который мог бы принести нам большую пользу, если бы представился случай ассоциировать его. Мы иногда принимаемся за новый предмет размышлений и ассоциируем и соединяем группы несвязанных фактов, лежавших до сих пор без употребления в нашем психическом хранилище. Припоминание всегда сопровождается усилием воли найти цепь ассоциаций, которую мы желаем припомнить. Процесс этот, может быть, займет лишь долю секунды, так как ум работает быстро и цепь ассоциаций образуется скоро. Но часто проходит значительное время, прежде чем мы припомним желаемое: иногда же мы должны признать, что не в состоянии вызвать впечатление, хотя бывает и так, что предсознание, получив приказание, продолжает работать и вносить впечатление в область сознания, когда мы уже и забыли о желании вызвать его.

Припоминая впечатление, часто случается припоминать обстоятельства и место восприятия желаемого впечатления или то, что было до или непосредственно после припоминаемого. Разум инстинктивно напрягает все силы, чтобы закончить серию вызываемых впечатлений.

Что же касается узнавания, то мы должны различать две фазы — полное узнавание и частичное. Встречая человека, раньше нами виденного, мы узнаем его, т. е. вспоминаем его имя, кто он, чем занимается и пр. — иначе говоря, мы узнаем его полностью. Если же мы встречаем человека, лицо которого мы вспоминаем, но имя не помним, или узнавая лицо и вспоминая имя, не можем вспомнить, кто он и кем он был при нашей встрече, мы только частью узнали его. Мне случилось как-то слышать об одном господине, встретившемся с дамой, лицо которой хотя он и узнал, но вспомнить имя не мог. Он немедленно прибегнул к старому Способу: «Сударыня, я забыл, как пишется ваше имя; будьте добры напомнить мне». «С удовольствием, — ответила она, — оно пишется Д-ж-о-н-с». Когда мы встречаемся с человеком, обращающимся к нам и называющим нас по имени, но смутно нами узнаваемым, мы остаемся, в его обществе некоторое время, «подыскивая ему место», и затем какой-нибудь намек вдруг дает нам недостающую ассоциацию и мы ясно вспомним все, что мы когда-либо знали об этом господине.

Есть разница между воспоминанием и узнаванием. Нередко мы очень долго отыскиваем хорошо известную вещь и вдруг находим ее на месте, мимо которого проходили несколько раз и где не могли не «видеть» ее. Дело в том, что наша способность узнавать работала неудовлетворительно, и хотя мы видели предмет, но не могли узнать его. Обстоятельство это может быть устранено тем, что нам следует отчетливо нарисовать в уме предмет, который мы ищем, и это даст нам возможность узнать его, как только он попадется нам на глаза. Такой способ применим к любому предмету, как бы знаком он ни был, потому что, если психический образ недостаточно ясен, мы не узнаем его, даже глядя на него, так как наша память заключает в себе только его имя, а не образ. Муж может долго искать в толпе свою жену и не находить, хотя он будет смотреть прямо на нее; его беспокойство стерло у него ее психический образ.