«Наука жить»! Как эффектно, уверенно, безапелляционно! Это очень хорошо характеризует стиль изложения А. Адлера: стиль комиссара полиции, рассказывающего преступнику о его преступлении. При этом автор очень разумно разъясняет смысл такого броского названия, опираясь на высказывание своего любимого философа-прагматика Уильяма Джеймса (в России его лучше знают в транскрипции «Джемс»): дескать, лишь наука, по-настоящему связанная с реальной жизнью, может называться наукой. При этом она будет являться наукой о жизни, что для Адлера равнозначно «науке жить». Кто будет с этим спорить, если речь идет о психологии?
Альфред Адлер (1870–1937) известен у нас в стране не так широко, как, скажем, его старший коллега Зигмунд Фрейд, а между тем Адлер также является основателем собственной школы, одной из наиболее влиятельных в западной науке, — так называемой «школы индивидуальной психологии». Хотя он родился в Австрии и большую часть жизни провел именно там, его принципы наиболее активно были подхвачены в США, где до сих пор существуют институт и клиника его имени, а также издается научный журнал, придерживающийся адлеровских принципов. Это обстоятельство можно объяснить характером психологии Адлера с ее «здравым смыслом», социальной целесообразностью и выделением стремления к власти как главной обуславливающей жизненный путь человека силы. Киевское издательство выпустило самую известную работу Адлера, впервые опубликованную им в Америке (считается, что это переработанный цикл лекций), с добавлением нескольких статей, переведенных с немецкого языка, то есть выходивших на родине ученого.
Постараемся рассмотреть книгу без скидки на «древность»: тех, кого интересует классика психологии, это издание способно привлечь самим фактом своего появления.
Главное достижение Адлера и наиболее интересные места в книге — это главы, касающиеся комплексов неполноценности и превосходства, которые автор считает двумя сторонами одного явления: искажения здоровых психических основ. Эти основы, формирующиеся в детские годы индивидуума, представляют собой нечто цельное — Адлер не признает раздробления личности. Посему проблеме воспитания в семье и школе он уделяет довольно много внимания. Искажение психики пробуждает тенденции к асоциальности, депрессиям, преступности, суициду, а именно против этих явлений (если рассмотреть социальный уровень) борется «индивидуальная психология» напористого и прагматичного Адлера. Таким образом, автор отводит психологу место «общественного целителя», возвращающего заблудших в лоно социума. Адлер настаивает на том, что индивидуальное не может рассматриваться вне связи с коллективным, а на передний план выдвигает идею общественной пригодности, что сегодня, когда в моде солипсизм и мизантропия, выглядит несколько наивно.
На фоне интересных разработок о вышеуказанных комплексах краткие главы о телодвижениях, сновидениях и сексуальности в наши дни смотрятся тускло. Не то чтобы Адлер избегает сферы сексуальности, просто он находит для себя более очевидное психическое движение — стремление к победе, к власти — и строит на этом свою систему. Он вводит понятие «стиля жизни» — кто-то может сравнить его с берновским «скриптом», но у Адлера самому индивидууму отводится большая роль в оформлении этого «стиля», чем его родителям. «Стиль жизни» — это своего рода способ психологической ориентации в окружающем мире, наиболее ярко проявляющийся в критических ситуациях.
Несколько статей, следующих за «Наукой жить», наделены не менее соблазнительными названиями: «Критические размышления о смысле жизни» или, например, «Спасение человечества с помощью психологии»… сколь же глобально мыслил этот прагматик, обманчиво назвавший свой подход «индивидуальным».
(Александр Зайцев)
