ЭПИЛОГ

Мои наблюдения и опыт, накопленные за пять десятилетий, на протяжении которых я занимался исследованием холотропных состояний, как своих, так и тысяч других людей, существенным образом изменили мое личное и научное мировоззрение. Истории, описанные в этой книге, представляют небольшую, но показательную часть событий, которые способствовали этой трансформации.

В 1956 году, когда я заканчивал медицинский факультет Пражского университета, я разделял со всем академическим сообществом и с нашей культурой представление о вселенной и о психическом устройстве человека, которое было сформировано западной материалистической наукой. Это представление о мире было основано на метафизической предпосылке, что вселенная представляет собой механическую систему, которая строго детерминирована и в которой материя первична. Жизнь, сознание и разум рассматривались как более или менее случайные побочные продукты материи, — явления, которые случайно возникли после миллиардов лет эволюции инертной неорганической материи в маленькой, ничем не примечательной части огромной вселенной.

Эта парадигма не допускала существования никакого Высшего Разума, или руководящего плана, стоящего за этой вселенной. Все это невероятное многообразие форм, открытое различными отраслями науки, от астрономии, квантовой физики и химии до биологии и психологии, рассматривалось как результат бессмысленных и случайных сочетаний материальных частиц. Вселенная представлялась как огромная и полностью детерминированная механическая система, которая управляется исключительно законом причины и следствия.

Согласно этой парадигме, вселенная, по существу, создала сама себя. Частицы неорганической материи просто случайно сложились в органические соединения, а те, в свою очередь, случайно самоорганизовались в клетки. Вся дарвиновская эволюция от одноклеточных организмов до человека происходила в результате случайных генетических мутаций и естественного отбора. Согласно этому мировоззрению главным механизмом эволюции в природе было выживание наиболее приспособленных и воинственная, эгоистичная стратегия генов. Эта теория вполне объясняет и оправдывает то, что кажется сейчас наиболее характерным для поведения в человеческом сообществе — преследование личных интересов в ущерб и за счет других, что проявляется как в частной жизни, так и на более широкой экономической, политической и военной арене.

Этот мрачный образ человеческой природы был подкреплен открытиями глубинной психологии, родоначальником которой был Зигмунд Фрейд, согласно которой все наше поведение в конечном счете мотивируется основными животными инстинктами. С этой точки зрения чувство любви является не чем иным, как просто реакцией на нашу врожденную враждебность или десексуализированным интересом к родителям. Нравственное поведение основано на страхе наказания, интерес к эстетике является психологической защитой против сильных анальных импульсов и т. д. Без общественных ограничений, карательных мер и супер-эго, созданного запретами и наставлениями наших родителей, мы все погрязли бы в разврате, убийствах и воровстве, как Фрейд очень красноречиво описал в своей книге «Неудовлетворенность цивилизацией» (Фрейд, 1971b).

Религиозные верования и духовный интерес любого рода Фрейд и его последователи рассматривали как проявление суеверий, легковерия, примитивного магического мышления, первичных процессов и обсессивно-компульсивного поведения, являющегося результатом подавления анальных импульсов и неразрешенного комплекса Эдипа или Электры. Эта точка зрения, опять же, была впервые высказана Зигмундом Фрейдом в его работах, таких как «Тотем и табу» и «Будущее одной иллюзии» (Фрейд, 1971а и 1971с). Начисто отметая возможность и законность чего бы то ни было духовного, он не проводил никакого различия между примитивными народными верованиями и сложными системами, основанными на многовековых глубоких исследованиях души и сознания, такими как различные школы йоги, буддизм и суфизм. А непосредственное восприятие духовных измерений реальности некоторыми людьми рассматривалось им как проявление серьезных психических расстройств.

Мои профессиональные наблюдения и личный опыт за последние пятьдесят лет, примером которых являются истории, описанные в этой книге, серьезно подорвали вышеописанное мировоззрение и заставили меня усомниться в его основных метафизических положениях. Преодолевая значительное интеллектуальное сопротивление, у меня постепенно сложилось совершенно иное понимание вселенной, психики и человеческой природы. Это мировоззрение имеет сходство с системами человеческой мысли, которые Олдос Хаксли назвал вечной философией, а особенно с великими восточными философскими учениями. Согласно моему теперешнему представлению о реальности, сознание составляет фундаментальный аспект существования, равный или, возможно, высший по отношению к материи, а вовсе не ее случайный продукт.

Сейчас я убежден, что вселенная была сознана космическим сознанием и высшим творческим разумом (anima mundi) и пронизана им на всех своих уровнях и во всех своих измерениях. Образ космоса как гигантской супермашины с ньютоновскими характеристиками, состоящей из отдельных строительных блоков (элементарных частиц и материальных объектов), уступил место образу единого поля, органического целого, в котором все части взаимосвязаны. Теперь каждую индивидуальную человеческую душу я рассматриваю как неотъемлемую часть общего поля единого космического сознания, по своей сути однородную с ним.

Более конкретно, чтобы понять мои наблюдения и опыт холотропных состояний, мне пришлось существенно расширить модель, используемую в настоящее время в традиционной психиатрии и психологии. Категории биологии, физиологии, постнатального развития и фрейдовского индивидуального бессознательного оказались совершенно непригодными для этой цели. Кроме постнатального развития новая карта должна была включать еще две области: перинатал ьную (связанную с травмой рождения) и трансперсональную (включающую родовую, расовую, коллективную и филогенетическую память, кармический опыт и архетипическую динамику).

Радикальные изменения произошли также в моем представлении относительно того, что в традиционной психиатрии принято называть психопатологией. Теперь я ясно понимаю, что эмоциональные и психосоматические расстройства, которые не имеют органической основы (психогенной психопатологии), не могут быть адекватно объяснены с позиций травматического опыта, перенесенного в младенчестве, детстве и в последующей жизни. Корни этих заболеваний уходят гораздо глубже — в перинатальный уровень и в трансперсональные сферы. Хотя сначала осознание такой глубины эмоциональных и психосоматических проблем может поставить в тупик, оно более чем уравновешивается открытием новых эффективных терапевтических механизмов, действующих на глубоком бессознательном уровне (которые связаны с повторным переживанием рождения, с опытом прошлых жизней, с переживанием космического единства и многими другими).

Не менее важным аспектом нового понимания человеческой психики является открытие ее собственной внутренней исцеляющей мудрости. Цель традиционных видов психотерапии заключается в том, чтобы достичь интеллектуального понимания того, как действует психика, почему возникают симптомы и что они означают. Затем на основе этого понимания разрабатываются различные техники, которые терапевты могут использовать для лечения своих клиентов. У этого подхода есть один серьезных недостаток — поразительное отсутствие согласия между психологами и психиатрами в отношении наиболее фундаментальных теоретических вопросов и, как следствие этого, невероятное число конкурирующих школ и направлений психотерапии. Работа с холотропными состояниями представляет радикально противоположную альтернативу, — при этой работе происходит мобилизация глубокой внутренней мудрости клиента, которая управляет процессом исцеления и трансформации.

Особенно удивительной и отрадной особенностью нового мировоззрения — в противоположность академической науке — является то, что оно признает онтологическую реальность обычно скрытых и невидимых духовных измерений существования, и не навешивает ярлыки психопатологии на тех людей, которые способны их воспринимать. Вследствие этого серьезный духовный поиск считается важным и вполне разумным и обоснованным. Важно, однако, подчеркнуть, что это относится к истинной духовности, основанной на личном опыте, а не к догматической идеологии официальных религий.

Новое мировоззрение, которое я только что здесь кратко описал, это не произвольное построение и не результат теоретических размышлений. Это философский взгляд, который возникает спонтанно у тех людей, которые смогли освободиться от отпечатков, наложенных травмой их рождения и начальными этапами их жизни, и которые имели глубокий трансперсональный опыт. Глубокая эмпирическая работа такого рода радикальным образом влияет на наш образ жизни. Нетрудно предположить, что для успешного существования в этом мире важное значение имеет разум или общее умственное развитие человека — способность обучаться и запоминать, думать и размышлять и адекватно реагировать на наше материальное окружение. Более поздние исследования указывают также на важность «эмоционального разума» — способности адекватно реагировать на наше человеческое окружение и умело строить наши межличностные отношения (Гоулман, 1996). А наблюдения, сделанные в результате изучения холотропных состояний, подтверждают основное положение вечной философии: качество нашей жизни в конечном итоге зависит от того, что можно назвать духовным разумом.

Духовный разум, или мудрость, — это способность так строить свою жизнь, чтобы она служила отражением глубокого философского и метафизического понимания реальности и самого себя, достигнутого посредством личного опыта в результате систематического духовного поиска. В буддийских писаниях такая духовная мудрость называется праджня парамита (трансцендентальная мудрость). В отличие от догматов официальной церкви, духовная мудрость, приобретенная в результате эмпирического самоисследования, способна полностью разрушить научное материалистическое мировоззрение. В то же время она является эффективным средством против фундаменталистского непонимания и искажения духовных знаний. Концепция «разумного плана» представляет собой дополнение к тому, что наука открыла относительно эволюции космоса и жизни, а не примитивную и ограниченную альтернативу.

Систематическое и ответственное изучение себя с использованием холотропных состояний ведет к эмоциональному и психосоматическому исцелению и позитивной трансформации личности. На протяжении ряда лет я имел возможность наблюдать подобный процесс на примере многих людей, которые были заняты серьезными духовными исканиями такого рода. Некоторые из них занимались медитацией и имели регулярную духовную практику, другие участвовали в психоделических сеансах под опытным руководством или в различных видах эмпирической психотерапии; некоторые выбрали путь шаманизма. Я также был свидетелем глубоких позитивных изменений у тех людей, которые получали адекватную поддержку во время спонтанных случаев психодуховного кризиса.

Переживание психодуховной смерти и возрождения и эмпирическое соединение с позитивными постнатальными или пренатальными воспоминаниями ведут к уменьшению иррациональных побуждений и амбиций. Подобный опыт способствует уменьшению агрессии, достижению внутреннего покоя, принятия самого себя и терпимости по отношению к другим людям. Как правило, это также бывает связано с переключением фокуса внимания с прошлого и будущего на настоящий момент и с пробуждением повышенного интереса к жизни — способности получать удовольствие от простых аспектов жизни: повседневных дел, еды, занятий любовью, природы и музыки. Еще одним важным результатом этого процесса является обретение духовности, которая имеет универсальную и мистическую природу, является всеобщей и не принадлежит никаким конфессиям.

Дальнейшее углубление процесса духовного раскрытия и трансформации происходит обычно в результате трансперсональных переживаний, таких как отождествление с другими людьми, целыми группами, с животными и растениями. Дополнительный трансперсональный опыт дают случаи сознательного восприятия событий, происходящих в других странах, культурах и исторических периодах, и даже мифологических сфер и архетипических существ коллективного бессознательного. Переживание космического единства и своей собственной божественной природы ведет к еще большему отождествлению со всем творением и приносит чувство восторга, любви, сострадания и внутреннего покоя. То, что начиналось как психологическое исследование бессознательных слоев психики с терапевтическими целями, автоматически превращается в философский поиск смысла жизни и путь духовных открытий.

Одним из наиболее замечательных последствий различных форм трансперсонального опыта является спонтанное пробуждение и развитие глубокого гуманистического и экологического интереса и потребности в служении какой-либо общей цели. Это связано с осознанием, почти на клеточном уровне, что границы в этом мире произвольны и что каждый из нас тождествен со всей тканью существования. Становится совершенно очевидно, что все, что бы мы ни делали с природой, мы делаем также с самими собой. Различия между людьми, касаются ли они пола, расы, цвета кожи, языка, политических убеждений или религиозной веры, кажутся теперь не угрожающими и пугающими, а интересными и обогащающими.

У людей, с которыми произошла подобная трансформация, возникает глубокое чувство, что они являются гражданами всей планеты, а не гражданами отдельной страны или членами определенной расовой, социальной, идеологической, политической или религиозной группы. Очевидно, что если бы такая трансформация произошла в достаточно больших масштабах, она повысила бы наши шансы на выживание. Похоже, что сейчас мы вовлечены в некую драматическую гонку, которая не имела прецедента во всей истории человечества. На карту поставлено ни больше ни меньше, как сама жизнь на нашей планете. Если мы будем продолжать действовать старыми методами, последствия которых крайне разрушительны, очень маловероятно, что человечество выживет. Однако если достаточное количество людей пройдет через процесс глубокой внутренней трансформации, описанный здесь, это значительно повысит вероятность того, что мы сможем справиться с грозными проблемами, стоящими перед нами, и использовать тот огромный творческий потенциал, который мы заключаем в себе как вид, чтобы создать лучшее будущее.