Хорошее знание групповой динамики так же важно для группового терапевта, как знание физиологии для врача. Две классические концепции, которые постоянно подчеркиваются в этой области, как бы они ни были дерзки и вызывающи, недостаточны для научного вооружения терапевта: во-первых, это принцип идентификации с лидером, впервые сформулированный Фрейдом; и во-вторых, следствие из него, когда терапевтическая группа рассматривается в трансферентном смысле как своего рода «семья». Концепция идентификации, даже в подробной и сложной интерпретации Шайдлингера, не может объяснить многие аспекты отношений между терапевтом и его пациентами; в сущности, один из желательных результатов терапии — освобождение пациента от уз такой идентификации, когда она существует; необходимо также понять, что происходит в группе, члены которой не идентифицируют себя с лидером. Что же касается концепции группы как «семьи», то она часто применяется наивным и непрактичным образом, который позволяет только незначительное приближение к действительной клинической ситуации.

Располагая только обычным оборудованием, терапевт часто будет оказываться невооруженным в ситуациях, к которым он теоретически неподготовлен. Поэтому ему необходимо приобрести более разумный, уместный и прагматический подход к групповой динамике, если он хочет эффективно справляться с любыми трудностями, которые возникают в повседневной работе. Такой подход, проверенный на практике и доказавший свою ценность, излагается ниже. Терминология заимствована из книги автора «Лидер и группа» («Структура и динамика организаций и групп»), и то, что предлагается здесь, предназначено для малых терапевтических групп, состоящих не более чем из десяти членов.

В некоторых учреждениях терапевты сталкиваются с необходимостью работать в больших группах, с числом членов от десяти до двухсот. В настоящее время не существует теории работы с такими большими группами, поскольку в таком случае члены группы разбиваются на два класса: на исполнителей и аудиторию. Чтобы подойти к таким ситуациям с некоторой долей точности, необходимо разработать относительно строгую теорию аудиторий, а ее пока не существует. Поэтому работа в таких больших группах осуществляется в основном эмпирически и останется таковой до создания развитой теории. А в качестве временного средства, некоторые описанные ниже принципы могут быть применены и в больших группах, хотя с меньшей уверенностью.

Чтобы анализ групповых ситуаций в предложенной схеме был практичным и реалистичным, необходимо сопровождать каждый аспект анализа диаграммой, на которой отражаются подробности рассматриваемой ситуации.

Каждое представление или обсуждение проблем групповой терапии или групповой динамики должно сопровождаться диаграммой расположения, такой, как на рисунке 1. Простым мерилом ее ценности является количество раз, когда присутствующие в ходе обсуждения на нее смотрят, если она начерчена на доске; а организатор обсуждения должен лично убедиться, что в аудитории есть доска. Ничто так не приводит к отвлечениям и непродуктивным замечаниям, как попытка уследить за Джоном, Джейн, Томом, Мэри, Диком, Дебби, Гарри и Холли (или за мистером А., мистером Б., миссис В., мистером Г. и т. д.) без такого визуального помощника. Следует пользоваться длинной указкой, особенно если прослушиваются звукозаписи, и представляющий должен показывать указкой на говорящего (включая себя самого) всякий раз, как говорящий меняется. Диаграмма расположения автоматически отвечает на десятки вопросов, которые в противном случае заняли бы ценное время, если бы на них пришлось отвечать устно. Она устраняет также вопросы, возникающие из-за стремления проследить за тем, кто есть кто, без такой зрительной помощи. Простой пример — присутствие супругов в помещении. На это можно указать простыми стрелками на диаграмме расположения, не напрягая память и внимание участников обсуждения.

Главная информация диаграммы расположения — само расположение сидящих — отвечает на множество вопросов, представляющих клинический интерес или важных с точки зрения групповой динамики: относительное расположение мужчин и женщин, а также супругов (если они имеются); из диаграммы становится ясно, кто сидит возле терапевта или возле двери, а кто далеко от них, кто сидит против терапевта, кто предпочитает изолированное сидение; если используется стол, кто стремится сесть подальше от него. Время от времени возникает много особых ситуаций. Рядом с каждым местом можно привести различную относящуюся к делу информацию: возраст, диагноз, продолжительность пребывания в группе или все то, что покажется уместным.

Очень полезна и информация в центре диаграммы. Здесь римскими цифрами показаны порядковый номер встречи, дата, день недели, время встречи и ее продолжительность, количество встреч в неделю, количество присутствующих относительно общего числа членов группы. Указывается процент посещаемости сравнительно со средней посещаемостью на протяжении существования группы. Этот процент показывает, насколько привлекательна группа для ее членов и по существу определяет сплоченность группы. Если посещаемость больше 90 процентов, сплоченность группы превосходная и аудитории стоит внимательнее присмотреться к происходящему в ней, чтобы понять, как терапевт сумел достичь такой высокой степени сплоченности; если посещаемость ниже 70 процентов, что-то неправильно и терапевт не должен успокаиваться, пока не поймет, в чем он ошибался. Все эти числа вместе представляют собой схему группы, которую следует включать в каждую диаграмму расположения.

Значение большинства указаний на диаграмме расположения ив схеме группы, по крайней мере применительно к терапевтическим группам, рассматривалось в предыдущих главах и в дальнейшем обсуждаться не будет.

Принцип власти. Принцип власти в его простейшей форме таков: каждый член организационной иерархии обязан подчиняться желаниям вышестоящих. На практике это подчинение принимает форму организационной игры. На Взрослом уровне терапевт пытается соответствовать формально определенным условиям своего терапевтического контракта в его административном и профессиональном аспектах. Однако на другом уровне он старается исполнить некоторые неписаные, но признаваемые условия. Эксперименты, например, показали, что в общественном агентстве (лечебном учреждении), где проходит игра «Я только пытаюсь вам помочь», от работника ожидают, что определенный небольшой процент пациентов он выпишет как достигших улучшения, но если выйдет за пределы разрешенного минимума, он столкнется с сопротивлением и даже может быть уволен. Этот феномен распространен в промышленности, где в некоторых ситуациях к работникам, превысившим свои квоты, относятся с явным осуждением; однако здесь ограничения формулируются открыто и могут быть частью письменного контракта, а в социальных агентствах неписаные условия могут с негодованием отвергаться. Очевидно, однако, что работник такой организации, который своими успехами нарушает административные и финансовые планы агентства, под тем или иным предлогом должен быть остановлен. Обычно тормоза пускаются в ход на больничных конференциях, где ревностному работнику могут заявить, что он выписывает пациентов слишком быстро: они достигли «только интеллектуального понимания» или «их фундаментальные проблемы по-прежнему не решены» — даже если официально задачей агентства является нахождение работы для клиентов, что не имеет никакого отношения к «интеллектуальному пониманию» или решению «фундаментальных проблем».

Гораздо чаще существует сильная тенденция придерживаться консервативных методов лечения, чтобы избежать необычных ситуаций, которые требуют особых отчетов, поскольку такие ситуации неприятны для вышестоящих руководителей, хотя и по-другому. Ни одно из таких ограничений не будет выражено четко и недвусмысленно, однако они будут оказывать скрытое влияние на поведение терапевта, особенно в периоды стресса в ходе терапии.

В сущности, терапевт приписывает своим руководителям набор неписаных ожиданий и ограничений и считает себя обязанным их учитывать на практике. Большую часть времени он может даже не сознавать существование этих ограничений, но в некоторых чрезвычайных ситуациях они сразу оживают в его сознании. Если, например, пациент такого лечебного заведения заберется на окно одного из высоких этажей и будет угрожать, что прыгнет на улицу, терапевт остро осознает некоторые возможные последствия его прыжка: доклад руководителям, доклад руководителей руководству клиники, доклад руководства клиники национальному агентству штата или национальной администрации и так далее. Ему может даже прийти в голову, что этот инцидент способен приобрести политическую окраску и достичь высших эшелонов власти под действием влияний, знакомых каждому в повседневной работе: например, ассоциаций налогоплательщиков и организаций ветеранов. Если он часто нарушает эти писаные или неписаные ограничения, ему могут привесить ярлычок «психопатичный», «параноидальный» или «возмутитель спокойствия» — последнее, вероятно, оправдано.

Когда чертишь диаграмму власти, такую, какие показаны на рисунках 2а и 26, последовательность нужно доводить до самых высоких эшелонов. В агентстве штата таким высшим эшелоном будет губернатор. Если агентство получает средства из федеральных фондов, высшим звеном будет президент. Это может показаться чрезмерным, но на самом деле здесь нет педантизма, как кажется на первый взгляд. Большинство пациентов и клиентов федерального агентства знает, что имеет право обратиться с письменной жалобой в высшие эшелоны, и некоторые из них это делают. Опытный терапевт хорошо осознает такую возможность и естественно пытается ее избежать. Поэтому, сознает он это или нет, прямо ли смотрит фактам в лицо или не делает этого, любой терапевт общественного лечебного агентства потенциально до некоторой степени сдерживается плохо определенными ограничениями, основанными на организационных факторах. Поскольку такие ограничения не относятся к частнопрактикующему терапевту, существует качественное отличие групповой терапии в частной практике от групповой терапии в государственном лечебном заведении, и любому терапевту предпочтительнее хорошо знать об этом, чем пытаться игнорировать.

Чтобы как можно тщательнее понять эти влияния, необходимо проанализировать четыре аспекта организационной власти: личный, организационный, исторический и культурный.

Личная власть. Свобода терапевта и его готовность рисковать до некоторой степени зависит от личности его руководителей. Администратор, который не интересуется психодинамикой, может непримиримо отнестись к различным неизбежным неблагоприятным происшествиям, и штат такого руководителя будет настороженно и даже отрицательно относиться к любым отклонениям от консервативных, даже стереотипных форм групповой терапии. Руководитель, в большей степени сочувствующий терапевтическим проблемам, может одобрять такой риск и дать почувствовать работникам, что поддержит их попытки усовершенствовать свое мастерство. Поэтому оценка терапевтом его личного положения в иерархии и его соответствия ожиданиям руководителей оказывает сильное влияние на смелость и свободу терапевтического подхода. В обоих случаях он должен сознавать, что его руководители уязвимы перед прессой и перед финансовыми властями, но его подход к пациентам будет различным в зависимости от того, что его ограничивает: страх перед администрацией или сочувствие пациентам.

Эти влияния формулируются и обсуждаются в личном аспекте диаграммы власти, который отвечает на вопрос: «С кем вам приходится иметь дело?» В этой связи принцип власти можно сформулировать в более развернутой форме, а именно: каждый индивид в организационной иерархии приписывает особый набор ожиданий каждой личности, располагающейся выше него, и это приписывание задает параметры всех трансакций терапевта с клиентами и пациентами. Стресс, вызываемый этим влиянием, прямо пропорционален напряженности текущей терапевтической ситуации. Чем лучше сознает терапевт этот принцип, тем больше он готов с ним справиться, когда это становится практической необходимостью. Однако не на всех терапевтов подобные соображения оказывают равное влияние, и некоторые могут их совсем игнорировать.

Организационная схема. В организационном смысле существуют два крайних типа терапевта: «политический» и «процедурный». Политический терапевт придает большое значение личности тех, кто в иерархии расположен выше него, и это оказывает сильное влияние на его профессиональную деятельность. Процедурный терапевт делает то, что считает правильным и оправданным в рамках правил, независимо от личности руководителей. Каждый терапевт на основе анализа собственного поведения должен определить, к какому классу он относится. Политический терапевт должен хорошо помнить личный аспект групповой власти, а процедурный терапевт должен обратить особое внимание на формальную организационную схему, чтобы ясно представлять себе свое «официальное» положение в иерархии и свои организационные отношения с другими членами. В случае возникновения сложностей в ходе терапии каждый из них будет заранее готов так или иначе учитывать последствия. Это уменьшит «организационное беспокойство» и позволит лучше справиться с ситуацией.

Исторический аспект. Разумеется, всегда, когда в социальной ситуации возникает стресс, очень важен прецедент. Если терапевт знает своих предшественников, это послужит ему руководством в собственном поведении; с другой стороны, это же подскажет ему, с какими трудностями он может столкнуться при введений методического новшества. Штат клиники, основанной сторонником психодрамы, может по-другому отнестись к введению геш-тальт-терапии, чем штат клиники, основанной ортодоксальным психоаналитиком. В экспериментальной клинике на опыты с ЛСД будут смотреть совсем не так, как в традиционно консервативной клинке.

Культурный аспект. Написанное слово служит первым обращением процедурного терапевта, и оно же способно остановить политического терапевта. Культурный аспект диаграммы власти перечисляет канонические работы, которыми руководствуется деятельность организации. С профессиональной точки зрения, это могут быть труды Зигмунда Фрейда или работы его противников; с административной точки зрения, кодекс здравоохранения штата, в котором в юридической терминологии строго и четко определены цели организации. На местном уровне может существовать руководство для персонала клиники или агентства. Терапевт должен убедиться, что он хорошо знаком со всеми этими каноническими трудами.

У небольших терапевтических групп обычно простая структура, имеющая внешнюю границу, которая отделяет членов группы от остального населения, и единственную главную внутреннюю границу, отделяющую терапевта от пациентов.

Сложное лидерство. Однако внутри лидерства могут существовать меньшие структуры, включающие ко-терапевта и помощника терапевта. Как уже отмечалось выше, часто трудно четко сформулировать цель введения второго терапевта, и опыт показывает, что в большинстве случаев это служит помехой. Такое утверждение легко проверить, начав работу группы с двумя терапевтами и продолжив с одним. Обычно указываются институциональные причины введения второго терапевта, которые для контрактуального терапевта неубедительны. Однако законным основанием для введения второго терапевта могут служить потребности обучения.

Структурная диаграмма. Структурная диаграмма простой лечебной группы показана на рисунке 3. Эта структура обладает дефектом, который не возникает в более высокоорганизованных группах. Здесь нет различия между лидером и его исполнительным аппаратом — групповым аппаратом; это различие обладает первостепенным динамическим значением и должно быть хорошо прояснено. Выполняя свою функцию, терапевт действительно является лидером. Когда он исполняет другие обязанности, например: отвечает на телефонные звонки, открывает и закрывает дверь, организует расстановку мебели, объявляет время следующей встречи и следит за соблюдением порядка — он функционирует как собственный групповой аппарат. Существенно важно, чтобы он в собственном сознании различал эти две функции, которые различаются так же, как функции судьи и судебного пристава в ходе судебного заседания. В более высокоорганизованных группах у лидера есть специальный штат, который исполняет функции аппарата. Занимаясь внешним устройством терапевтического помещения, терапевт исполняет функции внешнего группового аппарата; следя за порядком среди пациентов, он является внутренним аппаратом. И только когда он занят трансакциями, непосредственно связанными с его работой терапевта, он является лидером. Если он сам нечетко понимает эти различия, пациенты могут не понять его функции, и терапевтическая ситуация будет затуманена.

Двойная линия разделяет «подгруппы»

Рис. 3. Структурная диаграмма лечебной группы

Особенно ясно это проявляется в некоторых общественных организациях и исправительных заведениях, где лидер действует не только как терапевт, но также как представитель группового аппарата всей организации. Социальный работник может контролировать фонды, выделенные для членов его группы; существуют агентства, в которых терапевт работает с нуждающимися матерями, занимаясь их реабилитацией, и одновременно должен проводить «ночные рейды», если кто-то заподозрит, что его клиенты не подходят для получения помощи; в исправительных заведениях офицер по досрочному или условному освобождению может носить с собой наручники и обладать правом подвергать заключению членов своей терапевтической группы, которые нарушают границы своей свободы. Когда подобные карательные функции сочетаются с собственно терапевтической работой, терапевту особенно важно и для себя самого, и для пациентов прояснить эти две роли. Иногда эти роли настолько несовместимы, что ситуация не может разрешиться и терапия в лучшем случае проходит в пробном, неуверенном, неясном стиле, а терапевт и пациент все время находятся на «испытательном сроке».

Вкратце трудность заключается в том, что терапевт при возникновении любого осложнения испытывает искушение перейти со своей Взрослой профессиональной роли на Родительскую карательную роль. Даже если он сохраняет отношение Эго Взрослый, при таких переменах он почти неизбежно воспринимается в роли Родителя. Лучшее, что он может сделать в таком случае, это обратиться к Взрослым аспектам личности пациентов, а чтобы сделать это, нужно обладать немалым мужеством и прямо смотреть в лицо фактам. Например, офицер по условному освобождению, в конце концов, не только терапевт, но и информатор, и всякая попытка прикрыть это обстоятельство эвфемистической терминологией позволит ему лучше выглядеть в собственных глазах и в глазах руководства, но не во мнении тех видавших виды жестких людей, с которыми ему предстоит работать.

Даже частнопрактикующему терапевту приходится разрешать конфликты в этой сфере. Должны ли к нему относиться как к кассиру и регистратору, учитывать его полицейские функции или к нему станут относиться трансакционно, как к части группового процесса?

Особый аспект структурной диаграммы приобретает значение в семейной или брачной терапии, где в действительности существуют меньшие границы в районе членства (рисунок 4). В брачный группах каждая супружеская пара в ситуациях стресса функционирует как особая отдельная единица, так что терапевту приходится иметь дело не с восемью индивидуальными пациентами, а с четырьмя подгруппами. Аналогично в семейных группах родители могут функционировать как подгруппа, действующая «единым фронтом против детей», которые в свою очередь образуют подгруппу. Терапевт в подобных ситуациях должен отчетливо представлять себе, когда пациенты действуют как индивиды, — ив этом случае он имеет дело с простой группой, а когда они разделяются на конфликтующие или вступающие в союз подгруппы, — и в этом случае он имеет дело со сложной или составной группой.

Внешний групповой процесс. Динамическая диаграмма представляет силы, действующие на главную групповую структуру, то есть на внешнюю границу и главную внутреннюю границу. Во внешнем групповом процессе (состоящем из трансакций между группой и внешним окружением) внешнее давление встречается групповой сплоченностью. Обычно большую часть существования терапевтической группы этот аспект остается латентным и играет незначительную роль в происходящем. Однако если внешнее окружение становится неспокойным, группа начинает мобилизовываться, чтобы предотвратить свое разрушение. Если агентство находится в неспокойном состоянии, и терапевт и пациенты могут осознать, что внешнее давление может в любой момент прекратить существование группы. Это создает особую ситуацию, которую очень интересно изучать. Однако в большинстве случаев при обычном ходе событий внешнее давление можно игнорировать. Следует отметить, что внешнее давление может быть положительным и отрицательным. Административное распоряжение, прекращающее проведение групповой терапии в агентстве, и громкие разговоры за дверью ожидающих, когда помещение освободится, представляют собой позитивное внешнее давление; задержка в направлении новых пациентов, когда в группе возникают вакансии, представляет собой негативное внешнее давление.

Главный внутренний групповой процесс. Деятельность группы сосредоточивается вокруг главного внутреннего группового процесса на главной внутренней границе и представляет собой трансакции между членами группы и терапевтом. Здесь групповое сплочение, представленное лидерством, сталкивается с возбуждением со стороны членства, как показано на рисунке 4. Пациенты проявляют свои индивидуальные наклонности, действуя на стороне терапевта или против него. В трансакционных терминах это можно рассматривать как трансакции между Ребенком в каждом пациенте и Родителем или Взрослым в терапевте; в психоаналитических терминах — как взаимодействие трансференции, терапевтических маневров и контртрансференции.

Второстепенный внутренний групповой процесс. Трансакции, в которых проявляются индивидуальные наклонности пациентов, направленные за или против друг друга, представляют второстепенный внутренний групповой процесс. В более формальном смысле членство можно представлять себе разделенным на регионы с границами, которые именуются второстепенные-1. Второстепенный-1 процесс в таком случае состоит из трансакций через эти границы. Если каждый регион занят только одним индивидом, в дальнейшей классификации нет необходимости. Но если некоторые или все регионы заняты подгруппами, например супружескими парами, тогда эти второстепенные-1 регионы имеют внутренние границы, которые обозначаются как второстепенные-2. В этом случае трансакции одной пары с другой составляют второстепенный-1 процесс, а трансакции между супругами — второстепенный-2 процесс.

Интересно и полезно разделить происходящее в группе на то, что представляет собой часть главного внутреннего процесса (прямые или непрямые трансакции между терапевтом и пациентами), и на то, что представляет второстепенный групповой процесс (трансакции между пациентами, в которых не участвует терапевт); а там, где необходимо, внутренний процесс должен быть разделен на второстепенный-1 и второстепенный-2. Это разделение представляет полезную и строгую основу для обсуждения таких, например, проблем: сколько должен говорить терапевт и что происходит между супругами, когда они сидят или не сидят рядом друг с другом.

Отношения между различными аспектами группового процесса выражены в принципе: внешний, главный внутренний и второстепенный внутренний процессы до определенной степени взаимоисключают друг друга, так что энергия, необходимая для осуществления одного аспекта, извлекается из общего «резервуара», доступного остальным аспектам. Полное уравнение таково: внешний + главный + второстепенный + групповая деятельность = К (групповая сплоченность в данный момент).

Организационная структура (соотношение формальных ролей) небольшой терапевтической группы проста, она состоит из двух ролей: терапевта и пациента, и в типичном случае имеется одна ниша для терапевта и восемь — для пациентов. Индивидуальную структуру (весь список присутствующих) можно наблюдать непосредственно, поскольку все собраны в одном помещении. Частная структура, то есть то, какой видится группа каждому ее члену, проявляется в групповом имаго членов. Частная структура — самый важный структурный аспект, определяющий исход терапии индивида.

Дифференциация. Разновидности группового имаго бывают количественные и качественные. Качественные аспекты представляют собой трансакционные, функциональные и либидинальные роли, которые каждый член отводит субъекту, а также природу ниш, активированных субъектом для себя и для других членов в своем имаго. Эти качества исторически детерминированы, и их исследование производится путем внимательного и систематического анализа психодинамики трансакционных стимулов и реакций пациента. В имаго каждого члена группы существуют четыре типа ниш, что показано на рисунке 5, и каждый тип обладает особым катектическим своеобразием. Ниша лидерства наделяется теми же либидинальными характеристиками, которые присутствовали бы при трансференции, если бы пациент подвергался формальному психоанализу; таким образом, ниша лидерства — это ниша «трансференции». Ниша для самого субъекта психодинамически характеризуется как нарциссическая. Дифференцированные ниши психодинамически соответствуют «экстрааналитическим трансференциям». Недифференцированные ниши образуют резервуар для дальнейшей дифференциации.

Основные количественные варианты дифференциации выводятся из поведения и подтверждаются свободными ассоциациями, интроспекцией и сновидениями. Иногда сны указывают на большую степень дифференциации, чем по другим показателям; в таком случае дифференциация определенных членов группы рассматривается как «патентная» или «подавленная». Группа может быть недостаточно дифференцированной, полностью дифференцированной или излишне дифференцированной в имаго каждого данного субъекта. Недостаточная дифференциация может иметь место там, где существует больше членов, чем ниш в групповом имаго субъекта. Если, как на рисунке 5, существует пять дифференцированных ниш: ниша лидерства, ниша для самого себя и три ниши членства, — четыре остальных члена могут попасть в недифференцированную нишу; в таком случае на разговорном трансакци-онном жаргоне они именуются «остальные добрые люди», «все остальные» или «эти другие придурки». Ниши, занятые в данный момент доктором Кью, Редом, Моной и Джейной, могли уже быть активированы в групповом имаго Джеда, когда он поступал в группу (в его предварительном групповом имаго) и могли быть катектизирова-ны (наделены психической энергией) в соответствии с предыдущим опытом общения, скажем, с отцом, братом, матерью и сестрой.

Такой имаго может стать полностью дифференцированным двумя путями. Четверо «остальных» могут распределиться между четырьмя уже активированными нишами, так что по отношению к трем или четырем женщинам Джед будет вести себя, как будто они матери или сестры, а к трем или четырем мужчинам — как к отцам или братьям. В таком случае его имаго дифференцирован гомоморфологически. Но со временем Джед может активировать новые ниши: ниши сына и дочери, учительницы, няньки, дедушки и бабушки и так далее, в зависимости от своей ранней семейной истории и нынешних отношений. Это гетероморфологическая дифференциация: ранее недифференцированные члены попадают в заново активированные ниши.

Теперь предположим, что пациент, чей имаго полностью дифференцирован гетероморфологически и обладает девятью активными нишами (включая нишу для себя самого), переводится в новую группу всего с четырьмя членами. Перед ним выбор: либо закрыть четыре ниши (обычно наименее важные), либо предоставить каждому члену новой группы более одной ниши. В последнем случае в его имаго новая группа будет излишне дифференцированной. Трансакционно это будет проявляться в том, что он в разное время будет по-разному вести себя по отношению к одному и тому же члену; может перемещаться от обращения с пациенткой, как с матерью, к обращению, как с сестрой, и наоборот, а эта пациентка и остальные присутствующие, включая терапевта, могут счесть такое поведение непонятным и обескураживающим, если не понимают, на каких принципах оно основано.

Анализ отдельной трансакции может составлять определенную фазу групповой терапии, и в таком случае следует начертить диаграмму, такую, как на рисунке 6.

Особенно важно выделить и уточнить пересекающиеся трансакции, и в главном процессе они представляют трансферентные и контртансферентные действия. Пассивная тенденция большинства разновидностей современной психотерапии иллюстрируется подразумеваемым на многих конференциях и в литературе положением о том, что единственное право пациента — «реагировать». Пациент, который реагирует, диагностируется обычно как невротик или психопат, и все в порядке. Пациент, который не реагирует, а действует, может быть назван психопатом или социопатом, и тогда не все в порядке. В трансакционном анализе пациент без всякой предубежденности рассматривается и как агент и как респондент. Он действует, предлагая трансакционные стимулы, и реагирует или отвечает, когда ему предлагается транс-акционный стимул. Общепризнанное выражение таково: «Реакция пациента была…» и «Моя реакция была…». Традиционные терапевты вздрагивают, услышав на трансакционных конференциях: «Пациент действовал…» или «Я действовал…» Мысль о том, что терапевт действует (а не просто вмешивается) обескураживает некоторых, и мнение, что пациент действует, а не просто реагирует, считается угрожающим или предосудительным. Обычная ошибка в данном случае заключается в неумении отличить Взрослое «действие» от Детского «исполнения роли» или «игры». Здесь формулируется один из принципов успешной коммуникации. Если происходит пересекающаяся трансакция, коммуникация прерывается, пока и если пересечение не будет прояснено; и наоборот, если коммуникация прервана, можно предположить, что возникла пересекающаяся трансакция, которую следует обнаружить и прояснить. Более подробно этот вопрос будет обсуждаться в 10 главе.

Подводя итоги, скажем, что если групповой терапевт хочет считать себя компетентным, он должен разбираться в групповой динамике и — в особенности на практике и в теории — овладеть всеми шестью упомянутыми выше основными диаграммами. У него всегда должна быть хорошая информация о группе, которую он собирается вести, чтобы начертить в подходящее время любую из этих диаграмм, — если это полезно для понимания того, что происходит при лечении. Ниже перечисляются преимущества таких диаграмм и представляемых ими принципов.

Диаграмма расположения предоставляет значительные педагогические преимущества и визуальную помощь. Она предупреждает гипотетические вопросы и подчеркивает уникальность каждой ситуации здесь и сейчас.

Диаграмма власти раскрывает скрытые влияния на действия терапевта, которые он, возможно, игнорирует. Принцип власти утверждает, что на терапевта влияют ожидания, которые он приписывает вышестоящим в иерархии.

Структурная диаграмма подчеркивает преимущества структурной простоты, если терапевт хочет постоянно осознавать значение происходящего. Данный принцип позволяет проводить четкое различие между несопоставимыми функциями.

Динамическая диаграмма позволяет терапевту четко расклассифицировать происходящее. Принцип в том, что внешние, главные и второстепенные внутренние процессы до определенной степени взаимно исключают друг друга, и энергия, необходимая для одного аспекта, черпается из резервуара, доступного для всех аспектов.

Групповые имаго конструируются из восприятия «реальных» личностей. Они позволяют более убедительно прояснить отношения, определяющие институциональные или банальные трансакции и самопредставления, которые обычны в терапевтической группе. Здесь вступает в действие принцип дифференциации.

Трансакционная диаграмма позволяет прояснить проблемы коммуникации. Здесь принцип определяет правила коммуникации.