«Любить любовь, а не мужчину».

Богиня любви и красоты Афродита (значение ее имени нам неизвестно) родилась от соединения семени своего отца Урана, оскопленного его сыном — Кроном, с морской водой. Она появилась обнаженная прямо из морской пены[186] и вышла на берег острова Кипр. Там, где ступала ее нога, вырастали травы и цветы, а божества Времен Года поспешили одеть и украсить ее. Вопреки позднему мифу[187], в котором Афродита представлена дочерью Зевса и Дионы, мы и здесь, и в мифодрамах придерживаемся уже изложенной версии. Афродита является одной из первых богинь, даже первичных сил вселенной. Она олицетворяет «космические функции мощной, пронизывающей весь мир любви»[188].

Так появилась прекраснейшая из богинь. У богини была только одна обязанность — созидать красоту и любовь. Как писал в своем гимне к Ликийской Афродите античный поэт Прокл Диадох:

Душу мою вознеси к красоте от уродства земного,

Да избежит она злостного жала постыдных порывов!

(Перевод О.В. Смыки)

Афродита мыслилась богиней вечной весны, цветения и плодородия. Она покровительствовала красоте и влюбленным, поэтам, прославляющим любовь, и художникам, воплощающим красоту. Все красивое в этом мире было творением Афродиты. Она предпочитала жизнь и мир войне и смерти, потому ее восхваляли, когда хотели спокойного процветания или избавления от смерти.

Богине были подвластны не только люди и звери, но и сами боги. Лишь три богини были неуязвимы перед силой любви: Афина, Артемида и Гестия[189]. Все остальные, так или иначе, оказывались в ловушках Афродиты. Даже сам Зевс не мог противиться этой могучей силе.

С самого было начала дано ей в удел и владенье

Между земными людьми и богами бессмертными вот что:

Девичий шепот любовный, улыбки, и смех, и обманы,

Сладкая нега любви и пьянящая радость объятий.

(Гесиод. Теогония. Перевод В. Вересаева)

Богиня Афродита («с ресницами гнутыми», по выражению того же Гесиода) славилась своими любовными связями и легким и обильным деторождением. Самым постоянным ее любовником был Арес — бог войны. Ему она (в позднеэллинской традиции) родила сыновей Эроса (любовь)[190] и Антэроса (не-любовь), Фобоса (страх) и Деймоса (ужас), а также дочь Гармонию. Муж — Гефест, бог кузнечного дела, — однажды поймал любовников и опозорил перед всеми олимпийцами. Родила Афродита Детей и от другого своего любовника — Гермеса, бога торговцев и посланников, воров и дорог. И даже от Посейдона — бога морских глубин. От веселого и буйного Диониса Афродита родила Приапа, маленького бога с огромными гениталиями. Считалось что так наказала ее Гера за неразборчивость в связях. Иногда сходилась она и со смертными.

Богиня любви обладала волшебным поясом, который пробуждал во всех любовь к его хозяйке. Иногда она давала его поносить Гере, жене Зевса. Мужчинам, пренебрегавшим ею, и женщинам, пытавшимся с ней соперничать, Афродита могла жестоко отомстить. Она внушала им самые низменные и преступные страсти, подвергала ужасным испытаниям. Она покарала Ипполита, который хотел остаться девственником, и Нарцисса, который отвергал любовь; внушила противоестественные желания Пасифае, которая влюбилась в быка, и Мирре, которая возжелала собственного отца. Лемносских женщин, за то, что они отказались ее почитать, богиня наделила отвратительным запахом, так что мужчины перестали с ними спать.

Самой большой трагедией в жизни Афродиты была безвременная кончина ее возлюбленного Адониса. Его запорол на охоте дикий вепрь. Афродита постаралась вернуть себе любимого, но в царстве мертвых его успела увидеть Персефона и тоже в него влюбилась. Спор богинь был разрешен Зевсом: часть года Адонис стал проводить с Персефоной, часть — с Афродитой.

Богиня покровительствовала героям, но ее помощь распространялась в основном на сферу любви. Так, Парису она пообещала любовь прекраснейшей из смертных женщин — Елены, и та стала его возлюбленной. И даже охраняла героя от ранений и смерти. Когда Менелай уже настиг Париса и хотел его убить, Афродита похищает своего любимца и уносит к Елене. Она вмешивается в сражение, в котором участвует герой Диомед, и пытается защитить своего сына Энея, но Диомед, чьей рукой управляла сама Афина, ранит прекрасную богиню. Афина и Гера — соперницы Афродиты по статусу (они никогда не делили мужчин, как это было с Персефоной), они смеются над владычицей любви.

С легкой руки Платона популярным стало представление об Афродите Урании («Небесной») и Афродите Пандемос («Всенародной»). Первая мыслилась им как возвышенная духовная сила, при этом именно «дочь Урана», а вторая — как пошлая, доступная и всем понятная дочь Зевса и Дионы. В то же время, напомним, что именно «дочь Урана» была могучей и великой древней силой притяжения, а отнюдь не бестелесно-возвышенной мечтательностью. И лишь поздний лик Афродиты, особенно как дочери Зевса и Дионы, стал кокетливым, игривым и не очень серьезным. Вместе с тем, мы вполне можем пользоваться определением Афродиты Урании и Афродиты Пандемос: для нас это два лика одной и той же богини. И если не отворачиваться от реальности, то два одинаково важных и значимых.

Когда девушка впервые чувствует себя красавицей, в ней пробуждается архетип богини Афродиты. Ощущение или осознание собственной красоты дает вдохновение и силу, чувство нереальности («парения над землей») и ощущение власти над окружающим миром. Это нереальное, поистине архетипическое ощущение, совершенно преображающее женщину. Она начинает восприниматься как некое особое существо, неземное или, наоборот, яркое и волшебное, способное превратить все вокруг себя в сказку. Без таких переживаний и опыта наш мир был бы куда скучнее, грустнее, мрачнее. Мы получаем удовольствие и от лицезрения подобной красоты, способны любоваться другими, растворяясь в этом переживании. И такое переживание — тоже из архетипа Афродиты: именно эта богиня учит нас видеть прекрасное в мире и Других людях, восхищаться и ценить его, получать удовольствие оттого, что это просто существует.

Состояние влюбленности может настигнуть нас совершенно неожиданно или, наоборот, быть удачно подготовленным. Не имеет значения, когда и как зародилось чувство, как и чем оно закончится или во что превратится. Для влюбленности важно состояние «здесь и сейчас», которое изнутри кажется потрясающей и Удивительной вечностью. Примечательно, что влюбленные замечают «странные штуки со временем», когда обычные его отрезки кажутся нереально длинными или, наоборот, огромная часть времени куда-то исчезает...

Это состояние, в которое можно окунаться как в животворящий источник; чувство наполненности любовью, как если бы женщина действительно была сосудом, «до самого горлышка»; это ощущение внутренней ноющей «ломки» тела от невозможности соединиться, слиться, просто приблизиться или, наоборот, в предвкушении этого. Все эти признаки «сладкой муки» и очень похожи, и индивидуальны. Но неизменно узнаваемы. Это тоже то, что дает именно Афродита.

Женщина под влиянием этой грани архетипа не обращает внимания ни на что вокруг, для нее важна лишь любовь. Такими становятся все влюбленные люди. В «Илиаде» Афродита словно не замечает войны и старается лишь усилить в людях чувство любви. Похитив Париса с поля боя, она приносит его к Елене:

...так говорит Афродита богиня:

«В дом возвратися, Елена; тебя Александр[191] призывает.

Он уже дома, сидит в почивальне, на ложе точеном,

Светел красой и одеждой; не скажешь, что юный супруг твой

С мужем сражался и с боя пришел, но что он к хороводу

Хочет идти, или воссел опочить, хоровод лишь оставив»[192].

Богиня Афродита — мать как Эроса, так и Антэроса (не-люб-ви, точнее неразделенной любви)[193]. Неутолимая жажда любви обуревает нас, когда мы уже влюблены, но не знаем, взаимно ли это чувство или есть ли хоть какая-то возможность ему стать таковым. Или когда еще нет ни любви, ни ее объекта, но душа томится по этому чувству, по востребованности желаний и тела, страстным всплескам и душевной гармонии. Архетип Афродиты часто нам является именно в таком обличье. Это то, что побуждает нас совершать разные безрассудства и странности, глупости и великие дела или же большие ошибки.

Из всех поэтесс более всего хочется вспомнить здесь Сапфо-Ей приписывали, кстати, несчастную любовь к красавцу Фаону (мифическому герою из цикла мифов об Афродите), из-за которой она якобы бросилась со скалы в море. Однако, по счастью, реальная история была другой. Сапфо выросла на Лесбосе, была изгнала (как аристократка, в результате демократического переворота) да Сицилию, а затем вновь вернулась на родину. Она стояла во главе поэтического кружка, и ее стихи до сих пор волнуют нас. Так, например, она трогательно обращалась к Афродите:

(К АФРОДИТЕ)

Пестрым троном славная Афродита,

Зевса дочь, искусная в хитрых ковах!..

Я молю тебя, не круши мне горем

Сердца, благая!

Но приди ко мне, как и раньше часто

Откликалась ты на мой зов далекий

И, дворец покинув отца, всходила

На колесницу

Золотую. Мчала тебя от неба

Над землей воробушков малых стая;

Трепетали быстрые крылья птичек

В далях эфира,

И, представ с улыбкой на вечном лике,

Ты меня, блаженная, вопрошала,

В чем моя печаль и зачем богиню

Я призываю,

И чего хочу для души смятенной.

«В ком должна Пейто[194], скажи, любовно

Дух к тебе зажечь? Пренебрег тобою

Кто, моя Сапфо?

Прочь бежит — начнет за тобой гоняться.

Не берет даров — поспешит с дарами,

Нет любви к тебе — и любовью вспыхнет,

Хочет, не хочет».

О, приди ж ко мне и теперь от горькой

Скорби дух избавь и, что так страстно

Я хочу, сверши и союзницей верной

Будь мне, богиня.

(Перевод В. Вересаева)

Когда женщина влюбляется и знает, что ее любят, она чув-ствует себя счастливейшей из смертных. Большинство из нас знают это волшебное состояние; хотя бы на некоторое время, но это случалось, было в жизни. В эти мгновения сильнее всего раскрывается в нас архетип Афродиты.

Есть замечательный советский мультфильм 1988 года про влюбленную ворону. Повстречала как-то ворона зайца: «Ой! — говорит, — какой ты красавец! И не косые у тебя глаза, а раскосые! Стройный! Не заяц — орел!» Влюбляется в зайца — он счастлив и влюблен тоже. Они даже летают вместе. Но потом она вдруг влюбляется в красавицу лисицу. Убеждает ее, что та — даже лучше, чем сама думала. Они тоже вместе летают. Потом ворона встречает и влюбляется в честного и прямого волка с ружьем, который вообще-то пытался помочь зайцу с его несчастной любовью. Они тоже начинают летать. Оскорбленные заяц и лиса идут жаловаться медведю. «Мы, — медведь говорит, — без этой любви жили. Выгнать надо эту ворону из лесу, пусть любит в другом месте». А ворона влюбляется в медведя. И опять они летают. Тут взбешенный волк начинает по всем палить из ружья, и ворона улетает. А без нее оказывается всем скучно и грустно. Они пытаются стать лучше, оценить себя по-другому — не получается. Сидит вот так грустный заяц. Вдруг к нему слетает вороненок: «Мама, — кричит, — смотри, какой хорошенький, серенький...»

Потом яркость, радужность красок исчезает, полеты и парения сменяются либо заземлением о быт, либо падением на землю-Власть архетипа постепенно проходит (если нет возможности или желания разбудить его вновь). Но это не обесценивает тех чудесных переживаний, которые были. Они могут быть окрашены последовавшей болью, разочарованием, досадой, даже злостью. Но то, что происходило, было, существовало, остается прекрасным индивидуальным опытом... вне зависимости от жизнеспособности пары.

КРЕАТИВНОСТЬ И ПРОКРЕАТИВНОСТЬ[195]

Эпикуреец (и как его воспринимали в нашем недавнем атеистическом прошлом — философ-материалист) Тит Лукреций Кар в своем произведении «О природе вещей» обращается к Венере (Афродите, покровительнице рода основателей Рима) и именно ее видит силой, способной созидать и сохранять все благое и сущее:

Рода Энеева мать, людей и бессмертных услада,

О благая Венера! Под небом скользящих созвездий

Жизнью ты наполняешь и всё судоносное море,

И плодородные земли; тобою все сущие твари

Жить начинают и свет, родившися, солнечный видят.

 ...Первыми весть о тебе и твоем появленьи, богиня,

 Птицы небес подают, пронзенные в сердце тобою.

Следом и скот, одичав, по пастбищам носится тучным

И через реки плывет, обаяньем твоим упоенный,

Страстно стремясь за тобой, куда ты его увлекаешь

И, наконец, по морям, по горам и по бурным потокам.

По густолиственным птиц обиталищам, долам зеленым.

Всюду внедряя любовь упоительно-сладкую в сердце.

Ты возбуждаешь у всех к продолжению рода желанье

Ибо одна ты в руках своих держишь кормило природы.

И ничего без тебя на божественный свет не родится.

Радости нет без тебя никакой и прелести в мире.

(Перевод Ф. А. Петровского)

Архетип Афродиты побуждает людей творить и создавать, учиться и подражать. Он дает желание выделиться и быть такой, «чтобы все ахнули» (замерли в восхищении, укладывались в штабеля...), прославиться. Обычный путь для женщины, в которой проснулся, развит или требователен этот голос, — стать певицей или танцовщицей, сравнительно с недавних пор — актрисой и в последние лет сто — сто пятьдесят — моделью или модельером, художницей, писательницей или пойти по пути любой другой творческой профессии. Любое женское творчество, в котором есть непременный вызов привычному миру или, наоборот, тщеславие, несет в себе следы Афродиты[196].

Также Афродита дает желание иметь детей, любовь к детям в принципе как к одной из самых привлекательных частей суще. ствующего мира. И потому женщины, в которых особенно силен этот архетип, обычно не отказывают себе в еще одном удовольствии. Они с удовольствием рожают детей от любимых мужчин-они не связывают чадорождение с законными узами Гименея' как Гера, но и не считают детей смыслом всей своей жизни, как Деметра. Для Афродиты дети — это прекрасные «плоды любви»[197].

Афродита была сугубо мирной богиней. Она никогда не встревала в войны: Троянская война была исключением, да и то бессмертная лишь хотела защитить своих любимцев. Этому архетипу и людям, в него включенным, глубоко чужда идея насилия, агрессии и войны. Хотя Афродита была в любовной связи с богом войны — Аресом, но ложе любви — это, пожалуй, единственное место, где Афродита хотела бы его видеть. Ей милы захваты любовные, а не политические, и нежная борьба в постели, а не на поле брани. Она дарит людям страсть, способность любить и давать жизнь, а не мучить и убивать. Характерным в связи с этим оказывается и лозунг хиппи 1960-70-х: «Занимайтесь любовью, а не войной», — как будто вторящий Лукрецию:

Ты ведь одна, только ты можешь радовать мирным покоем

Смертных людей, ибо всем военным делом жестоким

Ведает Марс всеоружный, который так часто, сраженный

Вечною раной любви, на твое склоняется лоно;

низу глядя на тебя, запрокинувши стройную шею,

Жадные взоры свои насыщает любовью, богиня,

И, приоткрывши уста, твое он впивает дыханье.

Тут, всеблагая, его, лежащего так, наклонившись

Телом священным своим, обойми и, отрадные речи

С уст изливая, проси, достославная, мира для римлян.

Ибо ни мы продолжать работу не можем спокойно

В трудные родины дни, ни Меммия отпрыск не смеет

Этой тяжелой порой уклониться от общего дела.

(Тит Лукреций Кар. О природе вещей. Перевод Ф.А. Петровского)

Афродита нарушает правила. Богиня не только сама изменяла своему мужу, делила мужчин с другими женщинами и предавалась любви даже со смертными, но и понуждала к этому других богов. Только три богини, как уже говорилось, были свободны от ее власти. Все остальные рано или поздно оказывались у нее в подчинении. А других правил и законов, кроме самой любви, она не знала и не предлагала. Поэтому Зевс забывает о своем высоком статусе[198] и власти и притворяется то кукушонком, то бычком, то лебедем, то дождиком... эдакой девичьей игрушкой. Поэтому титаны покушаются на честь богинь, а кентавры похищают царевен. Сама богиня нисходит к смертным мужчинам.

Афродита всегда предлагает нарушение каких-то правил. Это любовь к чужому супругу или супруге, бурный роман вне брака, или страсть двух юных влюбленных, или нарушение сословных привычек и порядков. Самая сильная, великая любовь — всегда немного безумная и героическая. Потому так волнуют перипетии судеб Федры и Иполлита, Клеопатры с Цезарем и Антонием, Энгуса и Этайн, Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты, адмирала Нельсона и леди Гамильтон, принца Чарльза и Камиллы...

Все великие любовники, исторические или литературные, пренебрегают законами и правилами. Со стороны это может казаться лишь пряной приправой, но, очутившись в водовороте страстей, не устаешь удивляться иному лику, казалось бы, светлой и легкой богини. И в этом ее правда, великая и странная истина. Разрушение привычного, устоявшегося — это ее стихия. Это то, что роднит ее с Дионисом, который, конечно, тоже был ее возлюбленным. Как было сказано у «божественного Аретино»:

«Лучше быть дурной женщиной, но счастливой, чем порядочной, но несчастной», — это, конечно, девиз Афродиты. Его героини вообще полагают, что «соблюдение приличий портит всякое удовольствие... медлить — это значит отказываться от удовольствия... раскаиваться — все равно, что умирать заживо»[199].

Иногда мы оказываемся в ситуации, которая кажется нам пленением, ловушкой, рабством — и вместе с тем это сладкое рабство, зависимость на грани с наслаждением или чередование удовольствия и боли, сценарий, из которого нам сложно выбраться. Это «рабство любви». Вспомним тут и Психею, рабыню Афродиты из известной истории Апулея:

«Не замедлил Меркурий послушаться. Обегая все народы, он так провозглашал повсюду, исполняя порученное ему дело: "Если кто-либо вернет из бегов или сможет указать место, где скрывается беглянка, царская дочь, служанка Венеры, по имени Психея, да заявит об этом глашатаю Меркурию... и в виде награды за сообщение получит тот от самой Венеры семь поцелуев сладостных и еще один самый медвяный с ласковым языка прикосновением". После такого объявления Меркурия желанность подобного вознаграждения побудила всех людей наперебой приняться за поиски. Все это окончательно заставило Психею отбросить всякую медлительность. Она уже приближалась к воротам своей владычицы, как вдруг подбегает Привычка, из числа Венериной челяди, и сейчас же кричит что есть мочи: “Наконец-то служанка негоднейшая, уразумела ты, что есть над тобой госпожа! Неужели по свойственной тебе наглости характера твоего начнешь ты прикидываться, будто тебе неизвестно, каких трудов стоило отыскивать тебя?..” — и, смело вцепившись ей в волосы, потащила ее, меж тем как та не оказывала никакого сопротивления.

Как только Венера увидела, что Психею привели и поставили пред лицом ее, она разразилась громким хохотом, как человек, доведенный гневом до бешенства, затрясла головой, принялась чесать правое ухо и говорит: “Наконец-то ты удостоила свекровь посещением! Или, может быть, ты пришла проведать мужа, который мучается от нанесенной тобою раны? Но будь спокойна, я сумею обойтись с тобою, как заслуживает того добрая невестка! — И кричит: — Где тут Забота и Уныние, мои служанки?” Им, явившимся на зов, она передала ее на истязание. А те, согласно приказу хозяйки, избив бедняжку Психею плетьми и предав другим мучениям, снова привели ее пред господские очи»[200].

Мы видим здесь и сладкие обещания Афродиты, и ее слуг, которые терзают душу влюбленной женщины, — Привычку, Заботу, Уныние[201]... и многочисленные испытания, даже несправедливые унижения. Это обычно для такого «рабства»; но, пройдя через это, все мы можем оказаться сильнее[202].

Анима (и Анимус) всегда связаны с другим в человеке и в его окружении, в партнере противоположного пола. Поэтому особенно важен оказывается опыт переживания контакта с этой частью нашей души. Когда мы проецируем Аниму (или Анимус) на другого человека, тот кажется нам кем-то большим и значимым лично для нас. Поскольку речь идет о «психических компонентах, лежащих ниже порога сознания», то влияние архетипов другого пола оказывается для нас мало осознанным и мало различимым Для окружающих. Это наши «психопомпы», связывающие сознание и бессознательное.

Анима у мужчины, как полагают, всегда содержит в себе некий оптимизм, дает импульсивность, способность идти навстречу другому. При этом она представляет собой архетип самой жизни (за Анимусом Юнг видел «архетип внесения смысла»). Неудивительно, что архетип Афродиты в очень большой степени близок и соответствует смыслу Анимы (и ее функции Эроса). Поэтому идеальная возлюбленная мужчины так часто несет черты Афродиты (не только ее, но это особенно яркий компонент), поэтому такой фееричной становится проекция Афродиты-Анимы на реального человека. Я бы предположила, что мужчина всегда видит Афродиту-Аниму в любимой женщине.

Анима тесно связана с творческими способностями мужчины. Ее могут проецировать на реальную женщину, которая становится Музой для поэта или художника. Известно, что Афродита даровала вдохновение поэтам, музыкантам, художникам, скульпторам. Так же и женщины, в которых силен этот архетип, и (или) на которых проецируется Анима-Афродита мужчины, играют роль муз для творческих, умных и образованных людей.

Поистине храмами Афродиты были светские салоны умных, прекрасных и фривольных женщин XVIII-XIX вв. Эти собрания красивых женщин светского происхождения и нетяжелого нрава привлекали самых разных людей. Здесь развивались романы и завязывались интриги, слушались гениальные произведения и спонсировались бедные таланты, составлялись политические заговоры и вершились судьбы страны (иногда лишь в смелых фантазиях). Хозяйки салона чрезвычайно дорожили своей репутацией — выбор угощений и собственный туалет должны были быть на высоте. Гости должны удивляться и радоваться, восхищаться и наслаждаться. Все обязано быть на высшем уровне, иначе этому салону могут предпочесть другой. Это было владычество муз и красоты, «государство в государстве» и «царство женщин».

Лучшие из куртизанок всех времен и народов, так называемых «дам полусвета», славились не только красотой тела и профессионализмом любовных ласк, но и образованностью, музыкальными, поэтическими, художественными талантами. Такая дама должна была не просто удовлетворить мужчину телесно, но очаровать его ум и эмоции. Она принимала на себя роль его днимы, служительницы (олицетворения) искусства — музы.

Широко известный «комплекс девственницы и шлюхи» связан именно с существованием — и противопоставлением — архетипов Афродиты и Гестии в Аниме мужчины. Все существующие или встречаемые женщины подвергаются проекции лишь этих двух архетипов, каждый из которых выражается крайне предельно и примитивно. И пока мужчина не увидит, что в одних и тех же женщинах сочетаются разные образы и архетипы, или — что еще лучше, но менее вероятно, — поймет, что это его собственные фантазии и проекции, он будет искать крайностей.

Впрочем, некоторые мужчины очарованы именно этой разновидностью архетипа Афродиты, так называемой Афродитой Пандемос («всенародной»). Они ищут женщин, которые в наибольшей степени ему соответствуют. И на словах могут даже «презирать» всех остальных. Стоит ли говорить, что в одержимости своей Анимой они сами становятся мужчинами-Пандемос, не способными устоять ни перед одной юбкой... Или становятся особенно требовательны к своим партнершам, считая, что те должны виртуозно владеть всеми позами Кама-сутры, не ощущая ни малейшего неудовольствия или сомнений. Они хотят спать с «богинями секса», ни больше, ни меньше. В этом случае мы также можем говорить об одержимости Анимой.

Восприятие матери как идеального образа желанной женщины мы также отнесем к Афродите-Аниме. Мы можем выделять «материнский комплекс» в самой Аниме или же рассматривать его строго отдельно от отношений с равными партнершами, оставив Аниме лишь таинственных Невест и яростных Сестер. Но, как правило, это не очень хорошо работает. Конечно, «материнский комплекс» (по Роберту А. Джонсону, он включает в себя воспоминания о реальной матери, архетип Всеблагой матери и архетип Ужасной матери), во всяком случае, две его последние части, является частью Анимы и значительно влияет на отношения с реальными женщинами, перемешиваясь с образами тех же Невест и Сестер. Но Афродита — это Возлюбленная, и, веря в глобальность «эдиповой стадии» или же не доверяя этому, мы в любом случае признаем, что образ Женской Любви в мужчинах так или иначе будет связан с фигурой Матери.

Поскольку реальная мать обычно является недоступной возлюбленной, то образ идеальной Матери-Возлюбленной может проецироваться на других женщин. Это могут быть женщины реально более старшего возраста, даже близкого к возрасту матери. Или же дамы, которые в нужный момент сумели высоко оценить и ласково приветить мужчину. Такая женщина может стать особенной в жизни мужчины. Вспомним историю Наполеона Бонапарта и Жозефины Богарнэ. Она была старше его всего на шесть лет, а в нужный момент (и как бы случайно для себя самой; кто бы мог подумать, кем окажется в будущем этот человек) ободрила молодого военачальника. Позже он вспоминал:

«Вследствие моего характера я был невероятно робок и застенчив в обществе женщин. Мадам Богарнэ была первая, которая немного ободрила меня. Однажды, когда я был ее соседом за столом, она наговорила мне лестных вещей по поводу моих военных способностей. Эти похвалы опьянили меня. Я после этого говорил только с ней и не отходил от нее ни на шаг»[203].

В подобных историях мы также видим влияние архетипа Афродиты.

Пробуждая архетип Афродиты, родители могут воспитывать девочку как маленькую принцессу, наряжая в самые чудесные платьица, или вдохновлять на творческие подвиги вроде чтения стихов или исполнения песенок перед гостями. Если этим занимаются оба любящих родителя, тогда девочка вырастает в атмосфере дружелюбия и принятия. Иногда это результат тщеславных стараний одного родителя. Например, матери, которая хочет, чтобы девочка воплотила ее мечту о ребенке или фантазии о «детстве, которого у нее не было». Или отца, который потерял свою жену (или она давно отстранилась от него эмоционально) и теперь воплощает в дочери какой-то сказочный идеал.

Навязывая ребенку роль «маминого (или папиного) солнышка» родители требуют, чтобы девочка всегда выглядела довольной, радостной и счастливой, в противном случае ее упрекнут в злостной неблагодарности. Родители также могут желать своему ребенку славы и известности, буквально «пропихивая» его на сцену или подиум, мучая с ранних лет дисциплиной, тренировками и многочасовыми бдениями перед зеркалом в руках парикмахера или визажиста.

Маленькая девочка, в которой уже пробудилась и царствует Афродита, — это смесь очарования и наивного кокетства, игривости и непосредственности. Ей нравится быть в центре внимания. И либо ее поощряют в этом родственники — наряжают в хорошенькие одежки, одаривают подарками, причесывают и завивают волосики, расхваливают, надевают маленькие детские украшеньица, даже обучают пользоваться специальной детской косметикой, — либо она сама старается заполучить благожелательное или даже восхищенное внимание взрослых. Эти девочки рано осознают свою привлекательность для противоположного пола. И с любопытством исследуют эту область человеческих взаимоотношений. Примеры из жизни взрослых, увиденные кинофильмы или прочитанные книги — везде могут найтись примеры для подражания. В некоторых случаях девочки, безусловно, одобряемые отцом, могут начать соперничать за роль «главной женщины в семье» с матерью.

К сожалению, бурное поощрение развития этого архетипа в Девочке может привести к слишком ранней «взрослости», к переживаниям и опыту, уместному в более взрослом возрасте. В том числе и к опыту травматичному, такому, который сложно адекватно понять в детстве и даже ранней юности. Для того чтобы девочка слишком рано начала проявлять непосредственный (не естественно-испытательский, вроде вопросов «Откуда берутся дети?») интерес к сексуальной жизни, обычно должен найтись кто-то, кто спровоцирует ее к этому, научит, возможно, заставит. Это случается не так редко, как можно было бы подумать. И за это чаще всего несут ответственность близкие родственники.

Слово «легкомыслие» применяют почти исключительно к женщинам. Но если, говоря о женщинах, оказавшихся вдруг Безымянными Жертвами — Персефонами, обычно используют термин «преступное легкомыслие», то у женщины, которую ведет Афродита, — это качество, как кажется, всегда «очаровательное», делающее ее еще более милой и женственной. «Легкомыслие — лучшая мудрость жизни» — запомнившаяся многим фраза из кинофильма постперестроечной эпохи «Бабник». Это девиз таких женщин. Они «живут одним днем» и стараются прожить его весело[204].

Легкомыслие как стойкая черта характера дает поверхностность и некоторую глуповатость. Женщины, уверенные, что за красоту и очарование им все простят, могут быть ветреными, взбалмошными, непоследовательными. Им незачем беспокоиться о завтрашнем дне — они живут здесь и сейчас. Это хорошее умение, которое нужно использовать время от времени (к примеру, оно очень бы пригодилось женщинам, в которых царит крайне разумная Афина), но как стиль жизни может привести к неприятностям. Что бывает с «принцессой, которая не знает, на каких деревьях растут булки», когда она вдруг остается одна, без веселых друзей и средств к существованию? Что бывает с бабочками и мотыльками, которые летят на слепящий и завораживающий их свет огня? Вы сами знаете.

Примечательно, что в какие бы ситуации такая женщина ни попадала, в ней обычно присутствует наивное ожидание чудесного избавления из любой затруднительной ситуации. Иногда оно действительно приходит, но в большинстве случаев она лишь тешит себя иллюзией (Афродита — мастерица обещать волшебную сказку) и попадает в еще большую зависимость от людей и обстоятельств. Так, девушки мечтают «окрутить олигарха» и занимаются проституцией, затем надеются заработать достаточно денег и стать юристом, в конце концов, просто дождаться лета и «слезть с иглы»...

Характерная черта архетипа Афродиты — способность представать в разных амплуа и образах, менять роли. Женщина, в которой он оказывается ведущим, вообще обожает представать перед окружающими то одной характерной героиней, то другой. Она с легкостью, по желанию, меняет свое настроение и умеет хорошо «переключаться» в зависимости от ситуации. Это полезное качество она использует в обычной жизни или в профессии. Неудивительно, что таких дам привлекает актерское призвание. В любой яркой актрисе силен этот архетип, нужный для того, чтобы сыграть сильные чувства и любовь, быть непредсказуемой и узнаваемой, любимой и популярной[205]. При чрезмерной зависимости от архетипа Афродиты и этого его свойства, женщины «боятся и по возможности избегают жестко установленных границ и ограничений... возрастных определений, упоминаний о неизбежности смерти. Они стремятся играть все роли, которые предусмотрены в человеческом коллективе, и избегают всяческих предписаний и законоположений»[206].

В то же время любая женщина может пробудить в себе Афродиту, сменив свой образ. Я очень люблю ТВ-шоу про «превращения» обычных, неказистых и затюканных жизнью и бытом женщин в настоящих обворожительных красавиц. Для меня это каждый раз чудо и волшебство, радующее и дающее надежду, стимул для изменения себя и своей жизни. Нужно же для этого в повседневности вовсе немногое — смена стиля одежды, прически, поход к визажисту (или собственные новые опыты с макияжем). Собственно, это та магия, которой владеет большинство женщин. И приятный способ разбудить в себе богиню.

Архетип Афродиты просыпается обычно в юности и цветущей молодости. Девушки экспериментируют с чувствами, наслаждаются своим телом, играют с мужчинами и тратят деньги на кучу всяких глупостей. Бронзовокожая девушка в бикини, выходящая из моря, — вот образ современной «пенорожденной Афродиты». Влюбленная полуобнаженная двадцатилетняя парочка в телерекламе — это проявление массового культа Афродц. ты наших дней.

Женщины, в которых силен (временно или постоянно) архетип Афродиты, могут вступать в самые разнообразные связи и отношения с мужчинами. Им нравится ухаживание, поклонение бурные чувства, всплески страсти и «игра в любовь». Иногда они не могут сказать «нет» — не мужчине, а, скорее, новому приключению, удивительному случаю или шансу. Результатом может стать дурная репутация, подпорченное самоуважение и венерические болезни. Впрочем, есть и те, кто вспоминает бурные годы молодости как веселое время, приличествующее возрасту и темпераменту.

Жизнь под владычеством Афродиты делится на периоды от одного романа к другому. Каждый новый возлюбленный делает ее жизнь ярче, богаче и разнообразнее. Женщина не видит себя без любви. Когда пропадает чудесное чувство влюбленности, женщина бросает мужчину и уходит туда, где больше ярких красок и веселья, новых знакомств и интересных мужчин (если в ней не развиты ориентированный на стабильные отношения архетип Геры, или на постоянство — архетип Гестии, или дающий рассудительность архетип Афины). Для нее любовь — это праздник, она не понимает любви в рамках привычного быта.

Архетип Афродиты во многом диктует образ идеальной современной женщины. Так мы можем наблюдать некий культ телесного совершенства. Когда женщина садится на диету, делает косметическую операцию, ходит в салон красоты, отчаянно сражается с целлюлитом, тщательно накладывает макияж, — она пытается сотворить некое телесное совершенство, подобие богини. Если недостаточно развиты архетипы независимых богинь (Афины, Артемиды, Гестии, Гекаты), то собственная внешность для женщины становится единственной ценностью в мире. Она может даже стать одержимой архетипом.

Мы помним, что богиня Афродита была супругой бога-ремесленника, кузнеца Гефеста. И в наши дни связь архетипов Афродиты и Гефеста оказывается очевидной не только в творчестве, но и в совершенстве тела. Множество юных, молодых и дам в возрасте жаждут исправить себе то или это: уголки губ или глаз, форму крыльев носа, размер бюста или живот. Это ведь требование Афродиты — быть лучше всех, быть совершенством. Отсюда же и желание оставаться вечно молодой и прекрасной, словно женщина — не смертная, а сама богиня (или пытается с ней сравниться).

В большинстве случаев красота поощряется и приветствуется окружающими, что, несомненно, доставляет удовольствие самой прелестнице и побуждает ее совершенствовать свои достоинства и укреплять любовные чары. При каждом пробуждении архетипа Афродиты, а особенно при его сильной выраженности в женщине, мы видим то много, то меньше, но поклонников. Иногда это настойчивая страсть, требующая какой-то непременной «разрядки», достижения цели, иногда — заведомо безуспешное, но сладко-болезненное обожание, важное само по себе.

Воспользуемся вновь великолепным отрывком из моего любимого Аретино:

«Была... у меня соседка по имению, возле которой вилось столько вздыхателей, что она, будто совушка, едва успевала вертеть по сторонам головкой. По ночам у ее дома непрерывно раздавались серенады, а днем гарцевали на конях молодые люди. Когда она отправлялась к мессе, на улицу высыпало столько народу, что невозможно было пройти. Одни говорили: “Блажен муж, которому принадлежит этот ангел”. Другие восклицали: “Запечатлеть один поцелуй на этой груди — и умереть!” Третьи собирали землю, по которой она ступала, и вместо пудры сыпали ее в шляпу. Были и такие, что просто смотрели на нее без всяких слов и вздыхали...»[207]

Богиня Афродита не занималась никаким ремеслом или трудным делом. Ее назначением было лишь творить любовь. Это очень привлекательный и, как поначалу кажется, легкий путь для женщины. Безусловно, кто-то опаляет свои крылышки в стрем-лении уподобиться богине любви, кому-то это более или менее удается. Так или иначе, именно этот образ жизни культивируется и поощряется многочисленными женскими журналами и рекламой. Все, что необходимо женщине (с позиции архетипа, а теперь и коллективного и культивируемого сознания), — это молодость, красота, деньги, много свободного времени и доступные мужчины.

Не удивительно, что всякой современной девушке[208] хочется красивой жизни и удовольствий. Отдых — вот самый привлекательный стиль жизни, хождение по модным магазинам — вот основная забота. Не надо особенно стремиться к высшему образованию (если вовремя не вмешаются элементы Артемиды, Афины или Гестии). А если позволяют средства родителей, можно просто жить, не заботясь о завтрашнем дне. Когда нет богатых родителей, а жить хорошо все равно хочется, совет, который дает Афродита, — найти и очаровать мужчину, который предоставит эту красивую жизнь. Когда есть родители, впрочем, — тоже. Ведь дарить драгоценности, меха, духи, цветы и водить в рестораны — это непременная обязанность ухаживающих (по сути — поклоняющихся!) кавалеров[209]. Все красивое, удивительным образом, оказывается дорогим и даже роскошным.

Планета Венера в астрологии означает не только чувственные удовольствия, но и деньги и материальную базу вообще. Женщины, в которых силен архетип Афродиты, знают толк в материальных ценностях. Они вряд ли разбираются в финансовых операциях, разве что умеют снять деньги со счета в банкомате; и твердо знают, что именно деньги являются показателем успешности мужчины в жизни. Они не станут сколачивать состояние или вкладывать деньги в то или иное имущество. Нет, они их с удовольствием, шиком и изяществом потратят. Они любят, все было по высшему разряду». Для них это не признак принадлежности к высшему обществу, как у женщины-Геры. Это их восхваление самих себя, бесценных и очаровательных. Они с удовольствием и ревностью (или завистью, когда как) соревнуются в красоте и изысканности гардероба с другими женщинами.

Девушка, которую ведет архетип Афродиты, вероятнее всего, постарается избежать какой-либо профессиональной специализации. Вынужденная же выбрать себе профессию (или решившаяся на это, потому что «иначе скучно»), молодая женщина пойдет туда, где есть возможность общаться с большим количеством людей, блистать своей внешностью и производить впечатление. Также ее может увлечь разного рода творчество. Это не значит, что она выбирает себе занятие на всю жизнь, — она будет преданной своей профессии до тех пор, пока та ее увлекает. Очень часто ее можно встретить в индустрии красоты: без Афродиты невозможно было бы делать других женщин и мужчин красивыми. Или она занимается созданием своего прекрасного образа: выступает на подиуме, поет, танцует, играет на сцене. Или как-то по-другому работает с людьми. Для женщины, в которой сильны черты Афродиты, важно, чтобы она могла быть всегда па виду и чтобы работа ее как-то эмоционально затрагивала. Ей нужна интересная профессия. Тогда она искрится обаянием и дарит вдохновение окружающим людям.

Женщина под влиянием архетипа Афродиты склонна к драматическим и демонстративным поступкам (конечно, втайне ожидая признания и уступок окружающих). Как описывает это великий Аретино, яркий и славный представитель своей эпохи, итальянского Возрождения:

«...Заглянув в скважину, мы увидели, что почтенная матрона, устав ждать своего утешителя, приходского священника, пришла в такое отчаяние, что привязала к балке веревку, встала на скамью и приладила к шее петлю; она уже собиралась оттолкнуть скамейку ногой и отверзала уста, чтобы вымолвить: “Я тебя прощаю”, — как священник вдруг появился в дверях; увидев, что подруга вот-вот покончит счеты с жизнью, любовник бросился к ней и, приняв ее в свои объятия, сказал: “Что же это вы делаете, любовь моя? Неужто вы считаете меня обманщиком, способным изменить клятве? Что все это значит? Где же ваше благочестие, где оно?” В ответ на эти нежные слова она приподняла голову, как приподымает ее упавший в обморок когда ему в лицо побрызгают холодной водой, и постепенно ожила, как оживают у огня закоченевшие руки и ноги. Отбросив в сторону веревку и скамеечку, священник положил ее на постель, и она, поцеловав его долгим поцелуем, промолвила: “Мои молитвы были услышаны; я хотела бы, чтобы вы поставили мое восковое изображение перед образом Святого Джиминьяно с надписью: ‘Она препоручила себя Богу и была спасена’”. Сказав это, она защемила сердобольного священника в своих воротах, а он, удовлетворившись для первого раза парадным входом, во второй пожелал зайти с заднего»[210].

Когда женщина становится танцовщицей стриптиза или «жрицей любви» в современном смысле этого слова, она также выполняет сценарий богини Афродиты. Как уже говорилось, греки иногда разделяли Афродиту Уранию («Небесную») и Афродиту Пандемос («Всенародную»). Первая давала людям восприятие и понимание красоты, возможность творчества. Она покровительствовала художникам и поэтам, образованным и утонченным красавицам. Вторая дарила всплески «животной» страсти и возможность ее удовлетворения. Она владычествовала над танцовщицами и проститутками, удовлетворявшими похоть моряков и случайных проходимцев.

Богиня Афродита была покровительницей, музой поэтов и художников. (Подобно ей, богиня любви и красоты в скандинавской мифологии — Фрейя — любила поэтов-скальдов, сочинявших мансёнги, любовные стихи-заклинания.) Женщины, в которых развит этот архетип, становятся не только музами, но и (или) покровительницами разнообразных интересных талантов. (Они вообще любят людей, точнее, люди им ужасно интересны.) Мы уже говорили об этом выше, описывая некоторые светские салоны как храмы Афродиты. Но здесь упомянем одну славную женщину, символизирующую «героиню Венеры» в веках — Маргариту Валуа, королеву Наваррскую, в чьих салонах[211] блистала вся французская (особенно гугенотская, протестантская) интеллигенция того времени, проводились поэтические и музыкальные вечера, «господствовал дух любви», по выражению сеньора Сюлли[212].

С легкой руки Дюма (и по воплощению его произведений в кино) мы знаем «королеву Марго» как любвеобильную и смелую красавицу. Однако реальность была еще круче. Маргариту выдали замуж за Генриха Наваррского, но ночью братец-король и матушка устроили Варфоломеевскую резню, перебив всех прибывших со свитой молодожена гугенотов. Так семья отпраздновала свадьбу молодой девушки... О любви в браке речи не шло, о верности тоже. Супруги позволяли друг другу любить на стороне и установили вполне дружеские отношения. (Архетип Афродиты дает возможность и дружить с мужчинами, точнее, дружить с любовниками, а в данном случае — даже с мужем). Однако Маргарита оказалась бесплодной, а быть бесплодной королевой — не лучшая участь. Более того, король предлагает ей озаботиться его фавориткой, помочь ей удачно разродиться его ребенком. Дальше семья и муж будто перекидывают несчастную туда-сюда, она становится пешкой и заложницей в их игре.

И все же она не унывает. Это также поразительная способность, которую я встречала у женщин с сильным архетипом Афродиты: они всеми силами отгоняют от себя грусть, печаль, горе... Им необходимо быть всегда бодрыми и веселыми. Покинув и семью (прежде всего брата-короля и мать), и мужа, Маргарита отправляется в город Ажан и встает во главе оппозиции. Здесь она явно воплощает в себе еще и архетип Афины, так как руководит укреплением города и военным сопротивлением при его осаде. А затем, когда город сдается, вновь бежит. Когда Маргариту взяли в плен, то мать предложила заточить ее в монастырь (это сохранило бы дочери жизнь), муж решил оформить развод и жениться на племяннице Маргариты — Кристине, а брат-король Генрих III вовсе хотел ее смерти. Но Маргарита спаслась и осталась жить в Уссоне, далеком замке.

Однако и Уссон она умудрилась превратить едва ли не в новый Парнас: пополнила библиотеку замка античными авторами и текстами итальянских гуманистов, а также французской литературой того времени. И конечно же, организовывает новый придворный салон, куда приглашает философов, поэтов, теологов как католических, так и протестантских. Вы не удивитесь, узнав, что излюбленной темой их бесед была Природа Любви.

Отвергая признанную мораль своих современников, Маргарита не принимала невинной, платонической любви как единственно значимой ее формы, защищала единство души и тела, Амура и Психеи, отстаивала право женщины на выбор в любви. С большим удовольствием приведем ее остроумное высказывание по этому поводу: «Господь в своем творении начал с меньшего и несовершенного, а кончил большим и совершенным. Он создал мужчину после других тварей, женщину же сотворил после мужчины, поэтому она является более совершенной и ей принадлежит право на свободу выбора в любовных отношениях».

Женщины, которые любят только себя

Все внимание женщины, в которой главенствует архетип Афродиты, может быть сконцентрировано на самой себе: своей внешности, успехе у противоположного пола и на заслуженной награде — «красивой жизни». Она может выходить или не выходить замуж; если она не обладает сильным элементом Геры, то не считает мужчину важной частью своей жизни. Партнер или любовник бывает ценен лишь тогда, когда может обеспечить ее, дать ту жизнь, которой она, по ее мнению, достойна. Эти женщины знают, чего хотят, и умеют добиться своего. Как «маленькие подобия» богини любви, они искусны в любовных взаимоотношениях. Элемент Коры-Персефоны может дать им умение «играть на эмоциях», плакать в нужный момент и манипулировать. Элемент Афины даст способность к трезвому расчету и выбору наиболее удачной тактики.

Женщины такого типа выбирают себе мужчин, способных их обеспечить. Они легко выполняют все мужские эротические прихоти (заниматься сексом на капоте машины, показывать диковинные позы перед камерой, поиграть в «госпожу» или «рабыню» — пожалуйста!). Также спокойно переходят от одного мужчины к другому, если первый оказался «скрягой», а второй может лучше ее обеспечить. Такое партнерство можно назвать удачным для обеих сторон, если мужчина понимает, что он покупает. Проблемы у такой женщины-Афродиты возникают тогда, когда мужчина в нее влюбляется и ожидает ответных чувств. Своему партнеру она будет предъявлять преувеличенные материальные, физические, сексуальные или психологические требования, эксплуатируя мужчину и унижая его достоинство. При этом партнер должен (по ее мнению) все равно ее обожать и испытывать непреходящий восторг от того, как она прелестна[213]. Она способна «вполне любить» лишь того, кто помогает ей наслаждаться самой собой.

Женщины, которые любят многих

Это очень яркий и, пожалуй, самый известный тип женщин. Часто они как будто живут одним днем, отказываясь от постоянных отношений и стабильности, в жажде новых увлечений и авантюр. В каждом новом романе они могут быть чрезвычайно страстными и эмоционально требовательными. Им нравится опьянение любви — они ждут от партнера постоянного подтверждения своей сексуальной привлекательности.

Находясь во власти соблазна текущих впечатлений, они испытывают какой-то страх перед установлением порядка. Все это касается и отношений с мужчинами. Такие женщины легко заводят новые знакомства и связи, но с трудом удерживают старые, даже если до некоторой степени хотят этого: «Хочу любить одного и оставаться с ним одним, но как только появляется на горизонте кто-то интересный, сразу же хочется “увильнуть”, но не навсегда, а так... ненадолго, а потом снова вернуться. А часто бывает уже поздно... Вот поэтому никого постоянного и нет. А хочется...»

Правила они воспринимают как ограничения и в каждой ситуации ищут лазейку, чтобы как-то уклониться от любых обязательств. Их манит призрачная свобода от связей и условностей. Это обычно привлекает мужчин — «охотников за телами», желаю-Щих бесплатно (или почти) развлечься с хорошенькой женщиной. Но серьезно настроенных на постоянные и индивидуальные отношения мужчин ждет разочарование. Чтобы быть готовой принять на себя брачные обязательства — в том числе и супружескую вер-ность, — женщине-Афродите нужно развить в себе сильную Геру.

Женщины, которые любят избранных

Бывают женщины с сильным архетипом Афродиты, влюбляющиеся быстро и пылко, но умеющие находить себе если не хороших мужей, то каких-нибудь «особенных» любовников. Они выбирают себе харизматичных, ярких, сильных мужчин. Часто это «сильные мира сего» (или примерно то же самое, но в меньших масштабах). Это могут быть и «великие таланты» своего времени. Женщины не ищут тут выгоды — они привлечены особой силой и энергетикой могущественного или талантливого мужчины. Как истинная Афродита, такая женщина умеет видеть, понимать и ценить красоту, силу или гений мужчины.

Прекраснейшая из всех богиня Афродита была женой хромого и могучего бога — кузнеца Гефеста. Детей у них не было. Более того, Афродита часто изменяла Гефесту. Ее самым постоянным любовником был бог войны Арес, но случались и другие любовные увлечения. Гефест однажды даже поймал в сети супругу и ее любовника «с поличным», но ход не удался: остальные боги высмеяли самого Гефеста и позавидовали Аресу.

Мы уже говорили о том, что Афродита нарушает правила. Иногда кажется, что она в той или иной степени нарушает их всегда. И, конечно, с ней всегда ходит рядом Любовная Интрига. Собственно, будь я древним мифографом, я бы обязательно приписала богине детей или постоянных спутников в виде Интриги и «любовного треугольника». Истории, происходящие в действительности, настолько же привычны, насколько и фантастичны и удивительны. Это то, что было и будет всегда.

Например, роман египетской царицы Клеопатры вначале с Юлием Цезарем, затем с Антонием — и здесь есть некая преемственность, не кровная, но властная, своего рода любовно-политический инцест: вначале — с «отцом», затем — с «сыном». Мы знаем о любовных интригах при дворах европейских государей, временами менявших судьбы целых королевств.

Но и в наших семейных, родовых историях случаются любовные переплетения и интриги почти фантастические, вдобавок часто повторяющиеся. Не ошибусь также, если скажу, что большинству читательниц этой книги есть что вспомнить из своей жизни[214] . Это нечто удивительное и смешное, странное и поразительное, иногда довольно отвратительное и то, о чем мама уж точно не предупреждала.

Женщины, в которых силен архетип Афродиты, склонны к авантюризму. Их привлекает очарование нового и неизведанного. Но они не пойдут в конный поход по заповедным местам, как Артемиды. Не начнут для удовольствия изучать латинский язык, как Афины. Они отправятся в новый ночной клуб и познакомятся с подозрительными незнакомцами. Им нравится пробовать силу своего влияния в разных ситуациях и не терпится исчерпать все возможности общения, которые только представятся. «Один раз не считается», — скажут они, если что-то прошло неудачно.

Они гораздо больше опасаются привычной скуки и определенности, нежели новых впечатлений, постоянных изменений и неожиданного развития событий. Стремясь к свободе и переменам, они ждут удивительного шанса и чудесного случая. Живут от мгновения к мгновению, в жажде новых чувств и ощущений, желаний и авантюр.

Бурная личная жизнь у женщин, ведомых архетипом Афродиты, бывает и без всякой тайны или интриг, даже без особого Желания предпринять что-то необычное. Это то, что просто случается, происходит как-то само собой.

Мой любимый сетевой автор, Кристина Абрамовская, так представляет очень характерных и интересных женщин этого типа, обозначая их как Продвинутых Принцесс:

«...<Они> красивы, свежи и румянощеки: даже после многодневных попоек, наркотиков и половых излишеств... всегда выглядят как после турецких бань... Любят путешествовать с кинокамерами, снимать облака и птиц, одевая при этом шляпки а-ля Вера Холодная и представляя себя женщиной-режиссером... Жизнь Продвинутых Принцесс сопровождает череда романов и разбитых сердец. Как правило... влюбляется в музыкантов, поэтов и прочих представителей арт-мира. Часто разбитым оказывается ее сердце, что позволяет Продвинутым Принцессам недолго и утонченно страдать. Работают... редко и необременительно: например, арт-директором ночного клуба или продюсером некоммерческой программы... Как-то незаметно для окружающих Продвинутая Принцесса выходит замуж за какого-нибудь коммерсанта или преуспевающего афериста. В жизни ее ничего не меняется, кроме того, что появляется стабильный и обильный источник доходов, иногда ее муж, пользуясь своими связями, устраивает на престижную работу типа ведущей телепрограмм, и тогда все скоро привыкают к ее визглявому голосу, раздающемуся с экранов ТВ. Часто журналисты задают Продвинутой Принцессе вопрос: “Скажите, а зачем вам при вашем-то муже, еще и работать?” — и тогда Продвинутая Принцесса лепечет что-то про самовыражение...

Все Продвинутые Принцессы рано или поздно бросают своих работящих и толковых мужей: иногда даже трое детей их не останавливает. С упреками "Ты мне жизнь испортил!" — Продвинутая Принцесса собирает свои меха и бриллианты и переезжает в одну из принадлежащих семье квартир. Мужу вменяется в обязанность по-прежнему возить детей в школу и на теннис. Чтобы упрекать мужа, Продвинутая Принцесса демонстративно устраивается на первую попавшуюся работу и начинает рубить там неплохое бабло: ее общий ухоженный вид и чувство собственного достоинства привлекают покупателей Цептера и квартир в престижных районах...»[215]

Пародию на культ Афродиты можно видеть в современном представлении о блондинках. «Блондинки больше нравятся мужчинам» — и женщины спешат высветлить свои волосы, подспудно полагая, что ничего более серьезного от них теперь не потребуется. Удача сама свалится им на голову, а мужчины будут бегать и наперебой предлагать счастье. Это результат характерного представления о том, что в жизни ничего, кроме любви мужчин и прекрасных (дорогих) творений, в общем-то, не нужно.

Происходит искусственная поляризация черт характера и внешних достоинств: «блондинки — брюнетки», «красивая женщина — умная женщина». В конце концов, сверхоценка минимального числа человеческих качеств приводит к их обесцениванию. Отсюда американские анекдоты про «глупых блондинок» и представления о том, что красивая женщина не может быть умной или что умной женщине не надо стараться быть красивой.

У женщины, которая ярко воплощает в себе архетип Афродиты, бывает много подруг и много завистниц. Приятельницам нравятся ее непосредственность, динамичность и обаяние. Некоторые могут лишь мечтать о такой жизни и потому опосредованно проживают ее «через подругу». Другие обладают теми же качествами Афродиты, быть может, «разбавленными» свойствами других богинь, и живут той же веселой и радостной жизнью, приветствуя каждый новый день.

Завистницы встречаются среди таких же Афродит-соперниц, возможно, зацикленных на собственной внешности и наличии поклонников больше, чем на чем-либо. Особенно характерна эта зависть для женщин, идентифицированных с Афродитой, но не у обычных проституток, а у содержанок, прежде всего дорогих и известных.

Ревность и зависть идут здесь рука об руку с удачливой, хотя и временной, партией. Соблазнить любовника соперницы только. Для того, чтобы досадить ей, — самое милое дело. Немало врагов у них и среди женщин, ведомых богиней Герой: они чувствуют постоянную угрозу своему семейному счастью (читаем — своей территории, царству) от доступных красавиц, для которых чужие владения — лишь место веселой охоты.

Женщина, идентифицированная с архетипом Афродиты, кажется, считает себя если не самой богиней любви и красоты, то прямой ее наследницей. Вероятнее всего, вы легко заметите ее в обществе: обычно это довольно себялюбивые женщины, сосредоточенные лишь на собственном очаровании. Они могут требовать постоянных подтверждений собственной привлекательности от своего спутника и просто напрашиваться на комплименты.

В семье такая женщина способна вечно конкурировать за титул «главной красавицы» с дочерью и даже внучками. Ее настроение и отношение к другим людям способны меняться быстрее, чем это можно было бы спрогнозировать. В этой неуютной ситуации особенно не позавидуешь детям. Сыновья такой матери, например, могут научиться сильно не доверять всем женщинам, видя в них лживых и истеричных особ... и, конечно, выбирая себе именно таких, как мама.

Женщины в розовых очках фантазий, которые способна надевать Афродита (более благоразумные, не идентифицированные с архетипом, такие очки снимают), воспринимают мир достаточно гибко, придавая событиям и своим действиям произвольные толкования по своему вкусу или рассказывая о себе и других фантастические истории, для того чтобы понравиться и произвести впечатление.

Афродита вообще мастерица иллюзий, а женщина, идентифицированная с ее архетипом, вовсе погружается в сказку из розовой сахарной ваты, воздушных пузырей, вышагивающих на аэробику кукол Барби и многочисленных Кенов с разбитыми сердцами наружу. Такой даме может казаться (редко всю жизнь, обычно все же в какой-то ее период), что мир — это лишь череда удовольствий, приключений, походов по модным магазинам, бурных романов, посещений салонов красоты, светских вечеринок и косметических операций. Все остальное для нее кажется слишком скучным и мало занимательным.

Женщина, в которой силен архетип Афродиты (особенно Афродиты Пандемос), виртуозно владеет искусством флирта и любовной игрой, с удовольствием участвует в играх с поцелуями или на раздевание, умеет посмотреть на мужчину в метро так, что тот тут же начнет расстегивать на ней лифчик. Такая женщина любит быть той, из-за которой соперничают и враждуют другие мужчины. Ей нравится борьба за ее внимание и благоволение. Порой она может получать удовольствие от страданий влюбленных мужчин, упиваясь своей властью и требуя исполнения тех или иных ее условий и приказов.

При идентификации с архетипом это становится слишком важным, а роль «разбивательницы сердец» — жизненно необходимой, единственной, смыслом существования. Такие женщины придают преувеличенное значение культу любви и ухаживаниям. Они заявляют нечто вроде: «Для женщины комплименты — это самое главное!» или «Почему ты не подаешь мне кофе в постель?» Ловушка сценария Афродиты и в том, что женщина может оттолкнуть действительно верного и любящего мужчину и, наоборот, стать легкой добычей для ловеласа, рассыпающего пошловатые комплименты («Какие у тебя красивые глаза!») и профессионально умеющего подниматься по водосточной трубе с букетом цветов в зубах. Впрочем, Афродита обычно живет лишь одним днем.

В замужестве Афродита в женщине требует, чтобы за ней ухаживали «и после расписки в ЗАГСе», и обижается, если ее ждет лишь быт и обязанности. С женщиной, которая после брака не нашла в себе Гестию, сложно будет построить отношения: она не сделает дом «своим», уютным, индивидуальным.

Мы уже увидели, в чем состоит опасность для следования неразвитому архетипу Афродиты. Это приводит к излишнему самолюбованию и потребительскому отношению к окружающим людям и миру, может дать поверхностность восприятия жизни. Если женщина ведома неразвитым архетипом Афродиты, то она будет озабочена лишь собой — собственной внешностью и привлекательностью, уровнем телесного комфорта, признанием своего превосходства над окружающими. А любое несоответствие идеалу принесет досаду, разочарование, злость, неудовлетворенность. В таком случае подстерегает и еще одна ловушка — старение.

В 35-40 лет такие женщины могут начать всячески уклоняться от ответов на вопросы о возрасте, вооружившись кокетливым «А сколько бы вы мне дали?» или твердо парируя «Чуть больше восемнадцати!». Кажется, что, избегая ответа, они пытаются продлить иллюзию собственной вечной молодости. Преувеличенно заботясь о своей красоте и здоровье, они даже могут уходить от забот и тревог, аргументируя это опасностью появления лишних морщин — и вообще не дай бог! — седых волос.

Еще одна ловушка архетипа Афродиты — это привлекательность любовных приключений, бурных отношений, смены романов. Замужняя женщина с детьми может отдаваться вдруг нахлынувшей страсти или просто внезапному влечению без особых глубоких чувств. Для нее это способ «как-то развеяться», самый знакомый (часто) способ получить свою «дольку виты»[216]. Тогда она, к примеру, не предупреждая мужа, сдает четырехлетнего ребенка охранникам в офисе (с наставлением передать сына отцу ребенка) и сматывается с любовником на юга. Другой вариант — для достаточно творческой или по-иному, но самостоятельно реализованной женщины: романы отвлекают от собственного дела; как только задумывается новый проект, в жизни появляется мужчина и проект летит к черту.

Опять-таки, если женщина развивается на «пути Афродиты», то рано или поздно приходит либо к покровительству чужих талантов, либо к демонстрации собственных. Творчество — это то, что дает жизненную силу, удовольствие, возможность еще раз «показать себя», получить восторги окружающих. Женщины, занимающиеся творчеством, не связанным с демонстрацией своих прелестей, способны к зрелому возрасту стать мастерами в своем деле, получить известность и признание.

Героини Афродиты сталкиваются лишь с испытаниями и ловушками любви. Иного им не надобно, да и одного этого вполне хватит. Богиню утренней зари Эос Афродита покарала ненасытно-любовным желанием. История Смирны касается еще одного проклятья Афродиты — инцестуальной любви, любовного жела-няя тех, кого так любить нельзя[217].

При этом каждый раз Афродита на самом деле-то хотела наказать кого-то другого (в случае со Смирной — ее мать), но наиболее ужасные последствия проклятья падали на этих женщин. Кирка была чародейкой, превращавшей мужчин в свиней. Можно поспорить, была ли она «героиней Афродиты» (непохоже, чтобы она любила мужчин!), но мы выбрали именно эту часть трактовки ее образа.

Эос — богиня утренней зари, дочь титана Гипериона и тита-ниды Тейи, внучка Геи и Урана, сестра Селены и Гелиоса. С Астреем Эос породила ветры — Борея, Нота и Зефира. «Розовоперстая» Эос была влюблена в смертного Титона, для которого выпросила у Зевса бессмертие, забыв попросить вечную молодость. Когда Титон состарился, Эос стало очень грустно. Богиня зари успела навлечь на себя и гнев Афродиты, разделив ложе с Аресом. Богиня любви приревновала и наказала Эос вечным любовным желанием. В результате Эос начала похищать молодых людей — Ориона и Кефала.

Вот как описывает начало дня, явление Эос, Аретино:

«...В тот самый час, когда впавший в детство старый рогоносец Титон прятал от глаз Дня рубашку своей жены, боясь, как бы этот сводник не передал ее Солнцу, ее сожителю; увидев это, она вырвала рубашку из рук старого безумца и, не обращая внимания на воркотню, явилась перед всеми прекраснее, чем когда-либо, решив назло мужу отдаться возлюбленному двенадцать раз[218] и засвидетельствовать этот факт у всеобщего нотариуса, который зовется Часами»[219].

История Эос, хоть и не смертной, но проклятой Афродитой богини, напоминает нам о бренности любовного очарования и ненасытности вечного поиска идеальной любви. Женщина может быть очарована каким-то идеалом, привлечь к себе мужчину, а затем разочароваться просто оттого, что он не только из плоти и крови, но временами и дурно пахнет, или у него морщины, или он еще в чем-то несовершенен. Но постоянный поиск некоего прекрасного образца не утолит желания...

Эта история любви древней и прекрасной Эос к смертным героям почему-то мне напоминает «вечно молодых» богатых и известных женщин, которые находят себе то одного молоденького и красивого мальчика, то другого, не в состоянии остановиться или воздержаться. В этом видится ловушка Афродиты[220].

Одна царица (супруга то ли царя Кинира, то ли царя Феникса[221] — по разным источникам) так гордилась красотой своей дочери, что похвасталась, что та прекраснее самой Афродиты. Богиня рассердилась и наложила проклятье. Смирна влюбилась в собственного отца и, приведя его пьяного к себе на ложе, зачала ребенка. Когда от этого союза должен был родиться ребенок, отец чуть не убил Смирну. Но Афродита превратила ее в дерево (и отец разрубил дерево топором, по сути, все же убив), а ребенка Адониса взяла себе.

Здесь мы видим классический семейный инцестуальный треугольник. Когда жена слишком холодна и отдаляется от мужа, она уже не поклоняется Афродите, не принимает ее власти над собой, а, наоборот, выдвигает вперед себя — и даже богини — юную дочь. Если мать пренебрегает супругом или тем более унижает его, отец сближается, хотя бы эмоционально, с дочерью[222]. Слишком тесная эмоциональная связь может вызвать и более близкую связь телесную, вплоть до сексуальных отношений.

«Обычное дело, когда в случае инцеста дочь говорит: “Подонок, что он со мной сделал”. И многие другие тоже думают так.

Но динамика показывает, что мать выдвигает вперед ребенка, чтобы иметь возможность уклониться от мужа. Если теперь дочь скажет: “Мама, я рада делать это для тебя”, она попадет в другой динамический контекст и ей будет легче отмежеваться от отца, от травмы, а также она сможет отмежеваться от матери»[223].

В истории Смирны миф возлагает всю вину на девушку (и ее няньку, которая помогала споить отца). В реальности же ответственность лежит как минимум на обоих (и даже на трех) участниках инцеста. Подобные отношения порой возникают и до вменяемого совершеннолетия дочери или падчерицы, и даже до достижения ею половой зрелости. Но все равно и тогда случается, что девочку обвиняют в том, что она «сама спровоцировала» отца или отчима. Она сама может обвинять себя в том случае, если ей было интересно или приятно, а потом лишь был осознан или внушен ужас содеянного. На это отвечает Берт Хеллингер (и Гунтхардт Вебер):

«Некоторым кажется дурным то, о чем пойдет сейчас речь, а именно: девочка, если это было так, может признаться, что, кроме всего прочего, это было хорошо и приятно. Потому что тогда это становится чем-то обычным, драма прекращается, и рана перестает болеть... Они не виноваты, даже в том случае, если это доставило им удовольствие. Девочка вправе признать, что она, несмотря на справедливый упрек в адрес родителей, переживала инцест как нечто увлекательное, ибо ребенок ведет себя по-детски, если он любопытен и хочет что-то узнать... Если я слегка фривольно и провокативно скажу: “Такой опыт, как этот, слегка преждевременен”, это снимет с ребенка вину... Совершенно же ясно, что вина лежит на взрослом»[224].

Кирка (или Цирцея) была волшебницей, дочерью бога солнца Гелиоса и Персеиды, сестрой колхидского царя Ээта. Таким образом, она приходилась теткой Медее, также известной чародейке. Кирка жила на острове Эя, все животные на котором были ее бывшими возлюбленными. Противостоять чарам Кирки смог лишь Одиссей, которому бог Гермес принес волшебную травку «моли», и герой кинул ее в питье, уже подготовленное колдуньей. Затем он выхватил меч, и это вконец покорило чародейку.

В этой истории мы видим женщину-соблазнительницу, у которой много мужчин, но это не приносит ей удовольствия и удовлетворения. Они кажутся ей скотами, и она сама превращает их в зверей. Кто становится диким львом или волком, кто козлом, кто свиньей. Это похоже на характерное поведение куртизанок и проституток, которые мужчин используют (если речь идет о куртизанках, с обычными проститутками, пожалуй, не так), но при этом видят в них лишь животных, в таковых их, по сути, и превращая. Приведем слова такой «девки» из сочинения Пьетро Аретино:

«Да, я творила зло и раскаиваюсь в этом, но в то же время и не раскаиваюсь. Если б ты знала, сколь виртуозна была я в искусстве сводить с ума! Бывало, у меня в доме одновременно находилось десять любовников, и для каждого у меня находился поцелуй, ласка, нежное слово, рукопожатие. И все чувствовали себя как в раю, покуда не появлялся среди них новенький голубок, весь в ленточках, бантиках, оборочках, как это принято при мантуанском или феррарском дворе. Я принимала его, как и положено принимать того, кто явился к тебе с подарками, и, побросав всех своих поклонников, уводила его в свою комнату. И куда только девалась спесь оставшихся гостей! Она опадала, как опадают лесные орехи после первого заморозка, как опадают цветы на ветру. Сначала слышались только вздохи без слов: вынужденные покориться моей воле, они могли только пожимать плечами, не в силах ничего предпринять. Вздохи сменялись тихими жалобами, при этом одни покусывали палец, другие стучали кулаком по столу, третий отчаянно чесал в голове, четвертый расхаживал по комнате, пятый вдруг выкрикивал издевательский куплет, чтобы сорвать злость. Если мое возвращение затягивалось, они спускались по лестнице и уходили, а в ответ на мой призыв вернуться бросали крепкое словцо служаке или кому попало. Но когда, сделав круг по улице, они возвращались и, поднявшись наверх, находили мою дверь по-прежнему запертой, на них нападало настоящее отчаяние»[225].

Правду сказать, подобные, хоть и не столь корыстные, «издевательства» случаются намного чаще. Молодые девушки безо всяких меркантильных помыслов могут быть жестоки со своими поклонниками. Просто потому, что чего-то хочется, а чего-то нет, а вот сейчас захотелось или, наоборот, перехотелось. Или для того, чтобы поиграть и позабавиться, ощутить свою власть, попробовать свою женскую силу. Это обычный искус для девушки, в которой выражена Афродита, и... по моему мнению, на определенном этапе лучше уж попробовать, чем не попробовать. (Зачастую это — события или действия, в которых мы «и раскаиваемся, и не раскаиваемся»).

Интересен сексуальный подтекст «победы Одиссея» над коварной волшебницей. Он не отравлен ее варевом благодаря помощи Гермеса (что тут дает бог слова — осознание?) и обнажает меч, что тут же удивительным образом пугает женщину. Конечно, мы понимаем, что речь здесь идет о мужской силе Одиссея, и видимо, не только в обычном, плотском смысле. От связи с Киркой у Одиссея рождается сын Телегон, впоследствии нечаянно убивший отца, но это уже обычные для греческих мифов «разборки» между отцом и сыном.

Кирка как героиня Афродиты очень ревнива к своим соперницам. Когда она была влюблена в морского бога Главка, тот по простоте своей попросил ее помочь добиться любви прекрасной девы Скиллы, которая отвергала всех поклонников. Конечно, Кирка превратила Скиллу в чудовище с женским лицом и телом, состоящим из собак. В этом мы можем видеть и «проклятье Афродиты»: тело холодной женщины становится «злым» и опасным. Сценарий Афродиты вообще предполагает обилие любовных треугольников и, как следствие, ревность и месть. Это обычные обстоятельства многих любовных историй. Для архетипа в этом нет ни хорошего, ни плохого. Границу между тем, что допустимо, а что — нет, поставить может только человек. Отделяющий себя от сценария, разумеется.

Примечания:

1

Он говорил об архетипе Водана, германского бога вдохновения, безумия и битвы, и об одержимости Адольфа Гитлера этим архетипом.

2

Jean Shinoda Bolen. Goddesses in Evcrywomen: A New Psychology of Women. N.Y., Harper & Row, 1984; Kris Waldherr. Embracing the Goddess Within: A Creative Guide for Women. N.Y., Beyond Words Publishing, 1997; Jennifer Barker Woolger, Roger J. Woolger. The Goddess within: A Guide to the Eternal Myths that shape Women's Lives. N.Y., Columbine Trade, 1989.

18

Подробнее об использовании этой техники в современной психотерапии см.: Любитов И.Е., Егорова М.В. Возвращение души: шаманские техники и психодрамa // http://pryahi.indeep. ru/psychology/erlin_02. html.

19

Цит. по: Ингерман С. Возвращение души: Восстановление разбитого на части «Я» / Пер. с англ. Н. Шпет. Киев: София, 2001, с. 45.

20

Из песни группы «Адо».

21

Другие архетипы, которые дарят женщинам определенную настойчивость в следовании своей цели, - Гестия и Артемида. Остальные либо способны менять задачи, как Афина или Геката, либо меняют сами цели, как Гера, либо вовсе не стремятся ни к чему конкретному, как Кора-Персефона или Афродита.

22

Действительно, мало ли что они там в темноте натворят.

186

Одним из ее прозвищ стало имя «Анадиомена» - «возникшая на поверхности моря».

187

Со временем роль Афродиты становится более «цивилизованной», игривой, рафинированной. А одна из первопотенций вселенной - Эрос (по Гесиоду) -  вовсе представляется непослушным баловником, сыном Афродиты, Эротом (Амуром). Мы же возвращаемся к древней, могучей Афродите, стараемся ощутить и понять ее силу.

188

Лосев А.Ф. Афродита // Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, 1980, т. 1, с. 132.

189

Обратим внимание на то, что ни один из богов-мужчин не может устоять перед любовью. (Спасибо Анне Звонковой за это замечание.)

190

Иногда полагают, что Афродита сама сотворила Эрота; так подчеркивается ее самостоятельная созидающая творческая сила.

191

Александр - «защитник мужей», прозвище Париса.

192

Гомер. Илиада. Одиссея // Пер. с древнегреч. Н. Гнедича и В. Жуковского. М.: ЭКСМО, 2003, с. 84.

193

Последнего так страшилась известная гетера Таис Афинская у И. Ефремова...

194

Богиня милосердия.

195

Креативность - способность творить, создавать нечто новое. Прокреативность - способность к деторождению, появлению новых людей на этой Земле.

196

Для сравнения: творчество Афины более функционально, изобретательно или качественно. Творчество Персефоны - более индивидуально, ей не особенно важно мнение (и даже наличие) публики. Творчество Артемиды будет, скорее, провокационно и иметь общественно-политическую, а не художественную значимость.

197

Это так для богини, но может оказаться совсем по-иному для реальной женщины или девушки, которую внезапная или необузданная страсть «вдруг» поставила перед выбором... Афродиту же это совершенно не беспокоит.

198

А это самое главное и важное; то, о чем он забывает в последнюю очередь.

199

Аретино П. Рассуждения Нанны и Антонии под фиговым деревом, в Риме, которые ради своей забавы и в поучение женщинам трех состояний сочинил божественный Аретино / Пер. с итал. С. Бушуевой. СПб.: Инапресс, 1995, с. 103.

200

Апулей. Метаморфозы / Пер. М.А. Кузмина // Апулей. Апология или речь в защиту самого себя от обвинения в магии. Метаморфозы. Флориды. М.: Наука, 1993, cc. 193-194.

201

А на деле их намного больше... Это тоска в разлуке, невозможность высказать то, что чувствуешь, страх, жалость, неопределенность, надежда, иллюзии, обещания... много чего еще.

202

Как всегда с архетипическими историями - это далеко не обязательно; в жизни нас не всегда подстерегает счастливый конец и награда за муки. Да и приз, если он и достается, имеет мало общего с ожидаемой «наградой». Это скорее сокровище души», чем удача и счастье.

203

Цит. по: Александрова А. У меня только одна любовница - Франция...// Карьера. № 9 (сентябрь), 2001.

204

Конечно, любая женщина, будь она легкомысленной или простушкой, строгой и бдительной или яростной и боевитой, может оказаться в ситуации и роли Безымянной Жертвы. Не все зависит просто от наших личных качеств.

205

Еще вариант для актрис - ипостась Коры-Персефоны, вечно юная и невинная девочка, трогательная и доверчивая. Возраст самой актрисы тут непринципиален.

206

Риман Ф. Основные формы страха / Пер. с нем. Э.Л. Гушанского. Изд. 3-е. М.: Алетейа, 2000, с. 244.

207

Аретино П. Рассуждения Нанны и Антонии под фиговым деревом, в Риме, которые ради своей забавы и в поучение женщинам трех состояний сочинил божественный Аретино / Пер. с итал. С. Бушуевой. СПб.: Инапресс, 1995, cc. 90-91.

208

Просто некоторые умеют сопоставить уровень спроса и предложения или провести качественную оценку чего бы то ни было.

209

А ценным умением любой уважающей себя девушки такого круга является способность «разводить богатых мужиков на бабло и шмотки». Это цитата.

210

Аретино П. Рассуждения Нанны и Антонии под фиговым деревом, в Риме, которые ради своей забавы и в поучение женщинам трех состояний сочинил божественный Аретино / Пер. с итал. С. Бушуевой. СПб.: Инапресс, 1995, с. 63.

211

На протяжении своей бурной жизни Маргарита Валуа организовывала различные придворные салоны.

212

Министр при дворе Генриха IV.

213

В этом они схожи с обладательницами сильного и малоразвитого архетипа Геры, но последние, похоже, просто считают, что «им все должны».

214

Когда я рассказываю подобные истории из своей жизни, мне даже не сразу верят... Затем слушатель понимает, что это так абсурдно и странно, что подобного Даже и не придумаешь. Мне самой какие-то приключения и перипетии моей жизни кажутся теперь фантастичными.

215

Сказка про жизнь Продвинутых Принцесс // Сказки Растамандиты.

216

От лат. dolce vita - «сладкая жизнь». «Долька виты» - выражение, приписанное Нянюшке Ягг в русском переводе произведений Т. Пратчетта.

217

Я думала и об истории Федры, мачехи, влюбившейся в пасынка и обвинившего его в домогательстве... Но, по некотором размышлении, эта история показалась мне скорее мужской, чем женской. Это история становления мужской личности.

218

Имеется в виду дневная часть (половина) суток.

219

Аретино П. Рассуждения Нанны и Антонии под фиговым деревом, в Риме, которые ради своей забавы и в поучение женщинам трех состояний сочинил божественный Аретино / Пер. с итал. С. Бушуевой. СПб.: Инапресс, 1995, с. 80.

220

В истории Пасифаи, утолившей свою страсть с быком и родившей ребенка с головой быка, мы можем видеть тот же общий сценарий. Хотя сценарий ее мужа Миноса в этой же самой истории будет другим, скорее связанным со взаимоотношениями с «внутренней женщиной», Анимой. Тем более, что проклят был как раз Минос, и не Афродитой, а Посейдоном (частью мужской личности).

221

Другой герой греческой мифологии, Феникс, по просьбе матери соблазнил любимую наложницу своего отца, а тот его проклял или ослепил.

222

Если только мать не образует коалицию «мы, девочки, против этого подонка и чудовища».

223

Вебер Г. Кризисы любви: Системная психотерапия Берта Хеллингера. М.: Изд-во института психотерапии, 2001, с. 80.

224

Там же, с. 82.

225

Аретино П. Рассуждения Нанны и Антонии под фиговым деревом, в Риме, которые ради своей забавы и в поучение женщинам трех состояний сочинил божественный Аретино/Пер. с итал. С. Бушуевой. СПб.: Инапресс, 1995, сс. 167-168.