Распространение вооружений

Рассеивание военного потенциала стало последствием глобального экономического и социального развития. По мере того как азиатские страны – Япония, Китай и другие – становятся богаче, они становятся более могущественными в военном отношении, что со временем произойдет и с исламскими обществами. То же самое будет и с Россией, если она успешно реформирует свою экономику. В последние десятилетия двадцатого века мы стали свидетеля того, как многие не-западные нации получили современное оружие из рук западных стран, России, Израиля и Китая, а также создали собственные мощности по производству новейшего оружия. Этот процесс продолжится и вероятнее всего ускорится в первые годы XXI века. Тем не менее достаточно долго в будущем столетии Запад в лице Америки с некоторой помощью Британии и Франции сможет в одиночку совершить военное вторжение практически в любую точку мира. Одни только Соединенные Штаты будут иметь достаточно военно-воздушных сил, чтобы совершить бомбардировку практически любой точки в мире. Таковы центральные элементы военного положения США как глобальной державы и Запада как господствующей цивилизации в мире. В ближайшее время соотношение обычных видов вооружений в пользу Запада будет подавляющим. [c.286]

Время, усилия и затраты, необходимые для создания первоклассного потенциала обычных вооружений, хорошо стимулируют не-западные страны к поиску других способов противостояния мощи Запада в области обычных вооружений. Очевидным средством “срезать угол” является приобретение оружия массового уничтожения и средств их доставки. Стержневые государства и страны, которые являются или стремятся стать доминирующими в своем регионе державами, имеют особый стимул к приобретению ядерного оружия. Такое оружие, во-первых, позволит этим странам добиться господства над другими странами своей цивилизации и своего региона и, во-вторых, даст им средство отражения вторжения в их цивилизацию или регион Соединенных Штатов или любой другой внешней державы. Если бы Саддам Хуссейн отложил свое вторжение в Кувейт на два-три года, пока не получил бы ядерное оружие, в его руках, скорее всего, оказался бы Кувейт и, вполне возможно, и саудовские нефтяные месторождения. Не-западные страны вынесли очевидные уроки из Войны в Заливе. Для Северной Кореи это были военные уроки: “Нельзя давать американцам наращивать свои силы; нельзя давать им вводить в бой авиацию; нельзя давать Америке вести войну с низким процентом потерь среди американцев”. Для высших военных чинов Индии урок был даже более ясен: “Не воюй с США, если у тебя нет ядерного оружия” . Этот урок был очень серьезно воспринят многими политическими лидерами и представителями военного командования по всему не-западному миру, как и вполне логичный вывод: “Если у тебя есть ядерное оружие, Соединенные Штаты с тобой воевать не будут”.

“Вместо того чтобы, как обычно, укреплять политику с позиций силы, – заметил Лоуренс Фридмен, – обладание ядерным оружием на самом деле подтверждает тенденцию дробления международной системы, в которой некогда великие державы играют более скромную роль”. Таким образом, роль ядерного оружия для Запада после “холодной войны” отличается от той, какую оно играло во [c.287] время “холодной войны”. Как сказал министр оборон Лес Эспин, тогда ядерное оружие компенсировало отставание Запада от Советского Союза в области обычных вооружений. Оно служило “балансиром”. Однако в мире после “холодной войны” Соединенные Штаты обладают “не имеющей себе равных мощью в области обычных вооружений, и теперь уже наши враги могут получить ядерное оружие. Мы – те, кому следовало сократиться, потому что равняются на нас” .

Таким образом, нет ничего удивительного в том, Россия отводит важную роль ядерному оружию в своей обороне, и в 1995-м договорилась о закупке дополнительных межконтинентальных ракет и бомбардировщиков на Украине. “Мы теперь слышим то же самое, что сами говорили о русских в 50-х, – прокомментировал один американский эксперт по вооружению. – Сейчас русские говорят: «Нам нужно ядерное оружие, чтобы компенсировать их превосходство в обычных видах вооружения»”. С точностью до наоборот, во время “холодной войны” Соединенные Штаты по соображениям политики сдерживания не пожелали отказаться от права первыми использовать ядерное оружие. В свете новых, сдерживающих функций ядерного оружия в мире после “холодной войны”, Россия в 1993 году официально отказалась от советской стратегии не использовать его первыми. В то же время Китай, развивая новую стратегию после окончания “холодной войны” – ядерную стратегию ограниченного сдерживания, тоже начал ставить под вопрос и постепенно отходить от преданности принятого в 1964-м принципа неиспользования ядерного оружия первыми . По мере того, как другие стержневые страны и региональные державы получат ядерное оружие или другие виды оружия массового поражения, они, скорее всего, также последуют этому примеру, чтобы максимально увеличить сдерживающий эффект своего вооружения против западных военных действий с использованием обычного вооружения. [c.288]

Ядерное оружие может угрожать Западу и более непосредственно. Китай и Россия имеют на вооружении баллистические ракеты, которые могут нанести удар ядерными боеголовками по Европе и Северной Америке. Северная Корея, Пакистан и Индия увеличивают радиус действий своих ракет и в какой-то момент они тоже окажутся способны держать Запад под прицелом. Кроме того, ядерное оружие может быть доставлено и по-другому. Военные аналитики обычно различают конфликты по степени насилия: от небольших боевых действий (как терроризм или единичные партизанские войны), затем ограниченные войны и большие войны (с массированным применением обычного вооружения) до ядерной войны. Терроризм исторически был и остается оружием слабых, то есть тех, кто не обладает обычной военной мощью. Со времен Второй Мировой войны ядерное оружие также было оружием слабых, при помощи которого они компенсировали свое отставание в обычных видах вооружения. В прошлом террористы были способны лишь на ограниченное насилие: убить пару человек здесь или разрушить пару зданий там. Для массированного насилия требовались массированные вооруженные силы. Однако в какой-то момент несколько террористов окажутся способными на массовое насилие и массовые разрушения. По отдельности терроризм и ядерное оружие – это оружие слабых с не-Запада. Если и когда они объединятся, слабые с не-Запада станут сильными.

В мире после “холодной войны” попытки создать оружие массового уничтожения и средства его доставки предпринимались в основном в исламских и конфуцианских странах. Пакистан и, возможно, Северная Корея обладают небольшим количеством ядерного оружия или, по крайней, мере, способностью быстро изготовить его, и также разрабатывают или приобретают ракеты большой дальности, чтобы доставлять его. У Ирака большие запасы химического вооружения, и он предпринимает значительные попытки по приобретению биологического и ядерного оружия. [c.289] В 1988 году президент Рафсанджани заявил, что иранцы “должны быть хорошо вооружены химическим, бактериологическим и радиологическим оружием, чтобы использовать его в защитных и наступательных целях”, и три года спустя его вице-президент, обращаясь к исламской конференции, сказал: “Поскольку Израиль по-прежнему обладает ядерным оружием, мы, мусульмане, несмотря на пытки ООН не допустить его распространения, должны сотрудничать в области создания атомной бомбы”. В 1992 и 1993 годах представители высшего руководства американской разведки заявляли, что Иран продолжает свои попытки приобрести ядерное оружие, а в 1995 году госсекретарь США Уоррен Кристофер заявил напрямую: “Сегодня Иран тщетно пытается создать ядерное оружие”. Другие мусульманские страны неоднократно проявляли интерес к созданию ядерного оружия, включая Ливию, Алжир и Саудовскую Аравию. “Полумесяц”, согласно яркому выражению Али Мазруи, находится “над грибовидным облаком”, и он тоже, помимо Запада, может угрожать другим. Ислам может дойти до того, что “поиграет в ядерную русскую рулетку с двумя другими цивилизациями – с индуизмом в Южной Азии и сионизмом и политизированным иудаизмом на Ближнем Востоке” .

В распространении оружия исламско-конфуцианские связи проявились наиболее широко и конкретно. Китай играет ключевую роль в передаче обычных видов вооружения и оружия массового поражения многим мусульманскими странам. Эта передача включает в себя: постройку секретного, сильно защищенного ядерного реактора в алжирской пустыне, якобы для исследований, но, как полагают многие западные эксперты, для производства плутония; продажу компонентов химического оружия в Ливию; продажу ракет средней дальности СС-20 в Саудовскую Аравию; поставку ядерных технологий или материалов в Ирак, Ливию, Сирию и Северную Корею; и наконец, передачу больших партий обычных видов вооружения Ираку. Вдобавок к китайским [c.290] продажам, Северная Корея в начале девяностых поставила в Сирию через Иран ракеты СС-20, а затем и передвижные пусковые установки для них .

Центральное звено конфуцианско-исламских связей в области вооружений – это отношения между Китаем и в меньшей степени Кореей, с одной стороны, и Пакистаном и Ираном, с другой. С 1981 по 1990 годы основными получателями китайского оружия были Иран и Пакистан, а за ними по пятам следовал Ирак. Начиная с 1970-х, Китай и Пакистан установили между собой весьма тесные связи в военной сфере. В 1989 году эти две страны подписали десятилетий меморандум о взаимопонимании, который предусматривает военное “сотрудничество в области покупки, совместную научно-исследовательскую деятельность, совместное производство и обмен технологиями, а также, по взаимному согласию сторон, продажу в третьи страны”. В 1993 году было подписано дополнительное соглашение, по которому Китаем был предоставлен кредит для пакистанских военных закупок. В результате этого Китай стал “для Пакистана самым надежным и крупным поставщиком военной техники, а также продавцом всех видов военных товаров для всех родов войск пакистанской армии”. Китай также помог Пакистану создать производственные мощности по выпуску реактивных самолетов, танков, артиллерии и ракет. Но самым важным видом помощи Китая Пакистану стала поддержка в создании ядерного оружия. По некоторым сообщениям, Китай передал Пакистану уран для обогащения, давал консультации по конструкции бомбы и, вероятно, предоставил Пакистану возможность взорвать свое ядерное оружие на китайском полигоне. Затем Китай поставил в Пакистан М-11, баллистические ракеты с радиусом действия в 300 км, способные доставлять ядерное оружие, нарушив тем самым обязательства перед Соединенными Штатами. Взамен Китай получил от Пакистана технологии заправки в воздухе и ракеты “стингер” . [c.291]

К 1990– м годам связи в области вооружений были налажены также у Китая с Ираном. Во время ирано-иракской войны в восьмидесятых Китай поставил Ирану 22% его вооружений, а к 1989 году стал единственным крупным поставщиком вооружений в эту страну. Китай также активно сотрудничает с Ираном в его открытых попытках получить ядерное оружие. Сначала страны подписали “исходное китайско-иранское соглашение о сотрудничестве”, а немного позже, в январе 1990 года -десятилетний договор и сотрудничестве в научной области и сфере передачи военных технологий. В сентябре 1992 г. президент Рафсанджани в сопровождении иранских специалистов-ядерщиков посетил Пакистан, после чего отправился в Китай, где подписал еще один договор о сотрудничестве в ядерной области, а в феврале 1993-го Китай подрядился построить в Иране два ядерных реактора по 300 МВт каждый. Китай также является основным поставщиком ракет и ракетных технологий в Иран. Так, например, в конце восьмидесятых он поставил в Иран через Северную Корею ракеты “Silkworm” и “десятки, возможно, сотни ракетных систем наведения и систем компьютеризированного автоматического оружия” в 1994-1995 годах. Кроме того, Китай продал Ирану лицензию на производство китайских ракет класса “земля – земля”. Северная Корея также внесла свою лепту в помощь Ирану: поставила туда “Скады” и помогла создать ее собственные производственные мощности, а в 1993 году договорилась о поставках в Иран ракеты класса СС-20 с радиусом действия в 600 миль. Третья сторона этого треугольника – Иран и Пакистан – также развивает тесное сотрудничество в ядерной области: Пакистан обучает иранских ученых, а в ноябре 1992 года Пакистан, Иран и Китай договорились о совместной разработке ядерных проектов . Активная помощь Китая по созданию оружия массового уничтожения в Пакистане и Иране свидетельствует о невероятно высоком уровне доверия и сотрудничества между этими странами. [c.292]

В результате всех этих событий и потенциальной угрозы, которую они представляют для западных интересов, распространение оружия массового поражения стало вопросом номер один по обеспечению безопасности Запада. Так, например, в 1990 году 59% американцев считали, что предотвращение распространения ядерного оружия – это важная задача американской внешней политики. В 1994 году так думали уже 82% общественности и 90% высших чинов из внешнеполитического ведомства. Президент Клинтон в сентябре 1993 года особо подчеркнул приоритет задачи нераспространения, а осенью 1994-го объявил “чрезвычайное положение в стране” для противодействия “необычайной и серьезной угрозе национальной безопасности, внешней политике и экономике Соединенных Штатов”, которую представляет “распространение ядерного, биологического и химического оружия, а также средств их доставки”. В 1991 году ЦРУ создало Центр по нераспространению со штатом в 100 человек, а в декабре1993-го министр обороны Эспин представил новую “оборонную инициативу нераспространения” и объявил о создании новой должности – помощника министра по ядерной безопасности и нераспространению . [c.293]

Во время “холодной войны” Соединенные Штаты и Советский Союз были втянуты в классическую гонку вооружений, разрабатывая все более и более совершенное в технологическом плане ядерное оружие и средства его доставки. Это был случай, когда на наращивание сил отвечали наращиванием. В мире после “холодной войны” основная конкуренция в сфере вооружений сместилась в другую область. Антагонисты Запада пытаются получить оружие массового уничтожения, а Запад пытается не дать им это сделать. Это уже не наращивание против наращивания, а_{скорее наращивание против сдерживания. Размер и потенциал западного ядерного арсенала не является, если не считать риторики, частью этой конкуренции. Результат гонки вооружений по принципу “наращивание против наращивания” зависит от ресурсов, взглядов и технологической развивитости обеих сторон. Этот результат не предопределен заранее. Результат гонки между наращиванием и сдерживанием более предсказуем. Усилия Запада по сдерживанию могут замедлить процесс наращивания сил в других обществах, но не могут остановить его. Экономическое и социальное развитие не-западных стран, коммерческий стимул для всех стран, как западных, так и не-западных, делать деньги на продаже оружия, технологий и консультациях, также политические мотивы стержневых государств и региональных держав по защите своего господства в регионе – все это сводит на нет попытки Запада сдержать распространение оружия.}

Запад представляет принцип нераспространения как отражающий интересы всех наций в международном порядке и стабильности. Однако другие нации рассматривают нераспространение как обслуживание интересов гегемонии Запада. Это очень ярко просматривается в различных подходах к распространению с точки зрения Запада, и в первую очередь Соединенных Штатов, с одной стороны, и региональных держав, на чью безопасность окажет эффект [c.294] это распространение – с другой. Наиболее заметно это в отношении Кореи. В 1993-1994 годах Соединенные Штаты были в ужасе от одной мысли, что Северная Корея мотет стать обладателем ядерного оружия. В ноябре 1993-го президент Клинтон решительно заявил: “Северной Корее нельзя позволить создать ядерную бомбу. Нам нужно очень твердо придерживаться этой позиции”. Сенаторы, члены палаты представителей и бывшие чиновники из администрации Буша обсуждали возможную необходимость нанесения упреждающего удара по северокорейским ядерным объектам. Озабоченность, вызванная в США северокорейской ядерной программой, в значительно степени имела корни в озабоченности из-за глобального распространения; факт появления у Кореи ядерного оружия не только сам по себе усложнит и затруднит возможные действия США в Восточной Азии, но и – если Северная Корея продаст свои технологии и/или оружие – может оказать аналогичный эффект для Соединенных Штатов и в Южной Азии и на Ближнем Востоке.

Южная Корея, с другой стороны, рассматривает атомную бомбу сквозь призму своих региональных интересов. Многие жители Южной Кореи видят в северокорейской бомбе корейскую бомбу, которая никогда не будет применена против других корейцев, но может быть использована для защиты корейской независимости и корейских интересов против Японии и других потенциальных противников. Южнокорейские гражданские чиновники и военные офицеры явно ожидают, что у объединенной Кореи будет такой потенциал. Северная Корея играет на руку интересам Южной: первая понесет финансовые затраты на создание бомбы и выслушивает из-за этого упреки всего мира, а вторая просто в скором времени унаследует эту бомбу. Сочетание северного ядерного оружия и южного промышленного героизма позволит единой Корее заполучить роль важного игрока на южно-азиатской сцене. В результате этого [c.295] существовала огромная пропасть во взглядах на одну проблему: Вашингтон в 1994 году видел на Корейском полуострове крупный кризис, в Сеул не замечал никакого кризиса, создавая пугающую пропасть непонимания между двумя столицами. Одна “странность северокорейского ядерного противостояния, с самого начала и на протяжении нескольких лет, – писал один журналист в самый разгар “кризиса” в июне 1994 года, – состоит в том, что предчувствие кризиса способствует нарастанию проблемы корейского кризиса”. Схожий разрыв между интересами безопасности Америки и региональных держав проявился в Южной Азии: Соединенные Штаты озабочены распространением ядерного оружия куда больше, чем страны этого региона. Индия и Пакистан легче воспринимают ядерную угрозу друг друга, чем американские предложения сократить или устранить обе угрозы .

Усилия Соединенных Штатов и других западных стран по предотвращению распространения оружия массового уничтожения, используемого в целях поддержания баланса, пока увенчались и, скорее всего, будут заканчиваться ограниченным успехом. Через месяц после того президент Клинтон заявил о том, что Северной Корее нельзя позволить заполучить ядерное оружие, американская разведка проинформировала его, что Корея обладает одной или двумя бомбами . В результате этого политика США изменилась – теперь уже Северной Корее предлагали вместо кнута пряник, чтобы уговорить ее не расширять свой ядерный потенциал. Соединенные Штаты также оказались не в состоянии повернуть вспять или остановить наращивание ядерного потенциала в Индии и Пакистане, а также остановить прогресс Ирана в этой области.

На конференции по Договору о нераспространении ядерного оружия, которая состоялась в апреле 1995 года, ключевым вопросом стал следующий: продлевать договор на 25 лет или бессрочно. Соединенные Штаты настаивали [c.296] на бессрочном продлении. Целый ряд других стран, однако, был против такого продления, если оно не будет сопровождаться значительным сокращением ядерного оружия у пяти признанных атомных держав. Кроме того, Египет поставил условием к продлению подписание договора Израилем и допуск туда экспертов для инспекций. В конце концов Соединенные Штаты добились подавляющего большинства при голосовании за бессрочное продление. Это удалось сделать при помощи весьма успешной стратегии уговоров, взяток и угроз. Например, ни Египет, ни Мексика, которые были против бессрочного продления, не смогли подтвердить свою позицию из-за экономической зависимости от США. В то время как договор был принят большинством голосов, представители семи мусульманских стран (Сирии, Иордании, Ирана, Ирака, Ливии, Египта и Малайзии) и одной африканской (Нигерии) во время финального обсуждения высказались против .

В 1993 году главная цель Запада, определенная в американской политике, сместилась от нераспространения к контрраспространению. Это изменение стало признанием того, что определенного ядерного распространения все равно не избежать. В свое время политика США сменится от противодействия распространению к приспособлению к распространению, и если правительству удастся оторваться от штампов времен “холодной войны”, то и к шагам, направленным на то, чтобы ограниченное распространение служило на благо американским и западным интересам. Однако на 1995 год Соединенные Штаты и Запад остаются приверженцами политики сдерживания, которая в конце концов обязательно провалится. Распространение ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения – это центральная составляющая медленного, но неминуемого рассеивания силы в полицивилизационном мире. [c.297]