|
||||
|
ЧАСТЬ ПЯТАЯ.РЕЛИГИЯ. Даже в таком виде, в каком она сегодня существует – утомленная, оскорбленная и ограбленная, – Россия все-таки остается решающим полем боя для тех сил, которые стремятся покорить мир. Уже тысячу лет Русь находится на рубеже разных цивилизаций – между Западной Европой и Азией, между исламом и христианством. Одна шестая земной суши. Уникальный перекресток мира. И не в первый раз жадные завоеватели косятся на Россию, она для них решающий плацдарм к мировому господству. Сможет ли Русь отстоять грядущее нашествие? В каком лагере она очутится? В американском? В исламском? В западно-европейском? В китайском? Если кто-то сможет покорить Россию, он получит решительный перевес в борьбе за мировое господство. А что случится, если Россия не поддастся никому и пробьет какой-то новый, самостоятельный путь? Сможет ли она определиться в собственных ценностях и целях? Если нет, то Россия вынуждена будет примкнуть к чужому лагерю. Мы и наши дети можем оказаться свидетелями этих роковых событий. Судьба мира начала XXI столетия решается судьбой России. Уже много веков Русь является главной заставой Европы и христианства, крепостью, за которой Европа до сих пор могла процветать. Естественно, как только возникает новая мировая угроза европейской цивилизации, первый удар почти всегда принимает на себя Россия. Трижды это повторялось только за последние сто лет. В 1905 году Япония одержала победу в войне против царской России. Это было роковое событие. Впервые в современной истории азиатская держава дала решительный отпор европейской империи. Победа Японии над Россией в 1905 году не только предшествовала дальнейшим японским победам над американцами, англичанами, французами и голландцами в 1940—1942 годах – она открыла путь Индии (1947), Китаю (1948), Вьетнаму (1975) и другим азиатским державам в их борьбе за независимость. Коммунизм, хотя он зародился в самой Европе, представлял смертельную угрозу для традиционной христианско-европейской цивилизации. Когда интернациональный коммунизм накопил достаточно сил, чтобы взять власть, именно в России (в слабом звене европейской мировой цивилизации) в 1917 году он одержал свою первую победу и тем самым проложил себе путь к дальнейшему распространению по всему миру. Теперь, когда интернациональный коммунизм обанкротился и экономически и духовно, в бой против остатков европейской цивилизации в России, Западной Европе и Америке вступила третья сила: воюющий ислам. Начало этой новой эпохе положила исламская революция в Иране в 1979 году. Затем последовали военные победы нового ислама в борьбе за мировое господство: поражение Советской армии в Афганистане (1979—1989) и поражение Российской армии в Чечне (1994—1996). Опять же первые удары приняла на себя Россия. Сегодня происходит великий сдвиг в мировом порядке. Борьба против воюющего ислама кончится не скоро. Ведь боевики нового ислама мечтают завоевать мир. Почти все кровопролития в сегодняшнем мире происходят там, где ислам соприкасается с другими верами и культурами: Алжир, Нигерия, Судан, Египет, Палестина, Ливан, Босния, Косово, Македония, Чечня, Дагестан, Нагорный Карабах, Таджикистан, Афганистан, Пакистан, Кашмир, Индонезия и Филиппины. Недаром политики мира называют эту страшную полосу войны, бунта и терроризма полумесяцем кризиса. Новый ислам является подлинным интернациональным революционным движением. И как все интернациональные революционные движения, он дважды деструктивен: своей революционностью он разрушает общественный строй, а своей интернациональностью разрушает народные традиции и народную культуру. Плоды этого движения очевидны: мир переживает волну убийств и притеснений, невиданную с 1930—1940-х годов. Вчерашние душегубы совершали свои зверства под знаменем фашизма или коммунизма, сегодняшние – во имя Аллаха. Почему возвращается кровавый кошмар дикого прошлого? Кто все эти люди? Все эти отчаянные, кровожадные толпы на улицах мусульманских городов, все эти сумасшедшие борцы за Аллаха, эти чудовищные убийцы из 11 сентября. Откуда все эти призывы к джихаду, все эти стремления разорвать иноверцев на части? За последние сто лет почти ни одна исламская страна не имела успеха в развитии современной экономики, в обустройстве процветающего общества или справедливого государства. Создание так называемого «исламского государства», как, например, в Иране в 1979 году или в Афганистане в 1996 году, лишь ухудшает духовное и материальное состояние общества. Многие мусульманские боевики идут сегодня на войну, чтобы защитить свою веру, культуру и нравы. Но полно и тех, кого толкает к войне самая элементарная зависть: ненависть к достижениям и успеху соседей, желание истребить то, что сами не способны создать у себя дома. Конечно, ненависть исламских фанатиков сосредоточена на Америке и Израиле, но главные их завоевательные амбиции направлены на Россию. Именно потому, что Россия снова является слабым звеном европейского мирового порядка... Я не верю, что все религии равноценны, так же как я не верю, что все культуры равноценны. Нухаев очень красиво повествует об обустройстве исламского общества. К несчастью, существует огромный разрыв между реальным исламом и исламом, описываемым Нухаевым. На самом деле история ислама – это постоянные войны и разгул бандитизма. Исламская цивилизация никому не уступит в насилии и беззаконии. Сегодняшние исламские государства почти все без исключения погрязли в бедноте и невежестве. Вот, наверное, почему гнев и ярость переполняют исламских экстремистов, когда они наблюдают за достижениями европейской цивилизации. История человечества знает много великих цивилизаций. Но только одна цивилизация – европейская – смогла овладеть всем миром. А ведь было время, когда исламская цивилизация ничем не уступала Европе, а китайская цивилизация в продолжение многих веков даже превосходила Европу и по технологии, и по экономике, и по государственности. Однако ни исламу, ни Китаю завоевать весь земной шар не удалось. Удалось только Европе – по крайней мере на время. Посмотрите на мир в начале XX века: везде царствует европейская цивилизация. Северная и Южная Америка давно завоеваны и европеизированы. Вся Африка, за исключением гордой Эфиопии, поделена между разными европейскими державами. Индия – британская колония. Китай, хотя и не колония официально, все-таки строго подчинен европейским державам. Японии удалось отстоять свою политическую независимость, но только при помощи жестких реформ, благодаря которым государство, армия, экономика и образование Японии были перестроены по германскому образцу. Великая держава античного мира – Персия – к XX веку была разделена на сферы влияния между Россией и Великой Британией. Османская империя и последний халифат окончательно рухнули в 1922 и 1924 годах; арабские земли бывшей империи стали европейскими колониями, а сама Турция довольно быстро европеизировалась. Какие же страны смогли отстоять свою политическую, культурную или экономическую независимость, смогли не покориться европейцам? Лишь вечно мятежный Афганистан да Эфиопия с Таиландом. Итак, европейская цивилизация восторжествовала. Но все же остается вопрос: почему именно Европа? Стоит вспомнить, что представляла собой европейская цивилизация в 1453 году. Именно в это время турки взяли Константинополь, и великая Византийская империя навсегда исчезла. С каждым годом европейско-христианский мир терял огромные территории. Все города восточного и южного побережья Средиземного моря были покорены арабами и турками. А ведь когда-то эти города – Пергам, Смирна, Эфес, Милет, Таре, Антиохия, Тир, Пальмира, Цезарея, Александрия, Кирена, Триполи, Карфаген – являлись очагами христианского мира, блестящими образцами греко-римской цивилизации. Но к 1453 году от этой цивилизации остались лишь руины. Так же и все побережье Черного моря, одно время являвшееся главнейшим центром европейской цивилизации, оказалось под татаро-монголами и турками. Грузия и Армения были разделены между турками и персами. Турки же захватили Грецию и почти всех славян на Балканах. Арабские войска оккупировали Сицилию и южную Испанию, турецкие войска двигались на север по Дунаю, угрожая Вене... Русь, загнанная в северные леса, только-только приходила в себя после татаро-монгольского нашествия. Остальная часть Европы была раздроблена на множество враждующих княжеств и королевств. Словом, в 1453-м Европа еле держалась. И вот чудо... Всего лишь 450 лет спустя этот уголок мира – этот небольшой полуостров азиатского материка – приобрел полное господство над всеми. Старая, осажденная Европа развилась в цивилизацию, которая осветила самые далекие края земли. Как такое могло случиться? Почему именно из Европы пошло мировое господство, а не из Китая, Индии или исламского халифата? Ответ простой. Европа выросла на греко-римской цивилизации и христианстве. Эти корни и обеспечили ей победу. Некоторые считают, что самое важное наследие греко-римской цивилизации – современная наука и рациональное мышление. Однако для Европы не это было решающим фактором, ибо исламский мир тоже в определенный период воспользовался научно-техническим наследием греко-римской цивилизации, а Китай и Индия вообще в сфере науки не уступали никому. Нет, судьбу Европы решило нечто иное. Она переняла от Древней Греции и Древнего Рима такие уникальные явления, как гражданственность, правосознание и народовластие. Ислам же подобного от античного мира не унаследовал, а до Индии и Китая эти понятия и вовсе не дошли. На такой политической основе и возвысилась Европа. Не менее важна и нравственная основа европейской цивилизации – христианство. Именно христианство создало почву для процветания личности. Именно христианство отражает то деликатное равновесие между личной свободой и дисциплиной (совестью), творчеством и терпением, усердным трудом и размышлением, самоопределением и самоотверженностью. Нельзя представить себе лучше почву для развития цивилизации. Более того, по сравнению с исламом, христианство – мирная религия. Тот факт, что большинство европейцев искренне исповедовали христианскую веру, привел к созданию уникального духовного пространства в старой Европе. Где идут постоянные кровопролития, невозможны ни изысканная культура, ни сложная экономика, ни цивилизация. Именно христианство позволило европейским государствам мирно существовать в соответствии с христианскими понятиями человеколюбия, личной свободы и человеческого достоинства, что и привело к процветанию европейской цивилизации. Конечно, разговор о мирной миссии христианства может показаться смешным, так как вся европейская история изобилует разрушительными войнами между разными христианскими государствами, страшными кровопролитиями, жестокими завоеваниями колоний. Но такова грешная суть человеческой природы вообще. Каждой державе, каждому племени присущи убийства, насилие, жестокое подавление соперников. Но и Византия, и Русь, и европейские королевства процветали и развивались несмотря ни на что. Именно христианская вера призывала враждующие государства к примирению, и тем самым она добивалась моментов передышки между войнами, что давало возможность оправиться после особенно страшных государственных катаклизмов. Европейская цивилизация всегда находила «кислород» для дальнейшего развития. Кровожадность и разврат многих диктаторов и королей не могли стать решающими факторами. Решающими оказались закон и культура, экономические отношения. Именно они определяли жизнь простых людей, далеких от интриг двора. А основой нравственности, закона и культуры в Европе за последние 1700 лет была христианская вера. Христианство и европейское господство вместе выросли и вместе исчезли: как только погасла христианская вера в Европе, погасла и Европа. Что примечательно: процесс разложения зародился в момент наивысшей славы Европы, когда европейская цивилизация еще бурно развивалась. Отступление от христианства и веры в Бога впервые проявилось среди аристократии и интеллигенции Франции XVIII века, незадолго до Французской революции. В XIX веке безбожие захлестнуло интеллигенцию других европейских стран и к началу XX века пустило корни в широких слоях населения. В наивысший момент своего торжества Европа теряет уверенность в се бе. Она перестает быть проповедником греко-римской цивилизации и христианства, она становится мировым рассадником атеизма и материализма. В Европе распространяется идеология социализма и марксизма. Сумасшедшая мировая война 1914—1918 годов окончательно дискредитирует старую Европу. Огромные победы одерживает в мире коммунизм. Быстро разгорается и гаснет безбожный национализм фашистов и нацистов. Коммунистическая цивилизация, основанная также на отрицании Бога, оказывается пустой и безнравственной и распадается через семьдесят лет после своего возникновения. Сегодня только один из преемников старой европейской цивилизации имеет хоть какую-то динамичность: США. Что же сегодня слышно от самой Европы? Там продолжает гаснуть вера в Христа и почитание предков. Одурманенная сладкой жизнью и запутанная безликой бюрократией, Европа давно уже не говорит своего слова, а только подражает той же Америке. Не так уж давно Европа, родина бетховенской «Эроики», стремилась к славе, понимала, что такое подвиг... Сегодня Европе не нужно ни славы, ни подвижничества – лишь бы был покой. Вспоминаются слова Достоевского. «Я хочу в Европу съездить... – говорит Иван Карамазов, – и ведь я знаю, что поеду лишь на кладбище, но на самое... дорогое кладбище, вот что! Дорогие там лежат покойники, каждый камень над ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой подвиг, в свою истину, в свою борьбу и в свою науку, что я, знаю заранее, паду на землю и буду целовать эти камни и плакать над ними, – в то же время убежденный всем сердцем моим, что все это давно уже кладбище, и никак не более». Да, от Западной Европы действительно ничего не слышно. Но и восточная часть Европы (Русь) тоже безмолвствует. Погасло христианство – погасла и Европа. У каждого народа есть своя традиция жестокости. Но почему-то исламскому миру присуща какая-то особая кровожадность. Я даже не говорю о тех террористах-смертниках, которые способны захватить гражданский самолет и врезать его в небоскреб, заполненный невинными людьми, или взорвать жилой дом в момент, когда все жители спят... Нет, я имею в виду ту изысканную кровожадность, которая таится в исламском мире. Это целая культура убийства, эстетика душегубства. В Индии несколько лет назад во имя независимости Кашмира мусульманские террористы захватили в заложники четверых туристов (из Норвегии и Германии), продержали их в пещере несколько месяцев, а затем торжественно отрубили им головы. То же самое проделали в прошлом году с американскими туристами на Филиппинах и с американским же журналистом в Пакистане. Очевидно, в исламском мире традиционно принято не только убивать людей, но отрубать им головы. В Чечне исламские бандиты частенько торжественно документировали, записывая на видеопленку, как они отстреливают пальцы невинным заложникам, как они режут головы русским пленным, причем обязательно каким-нибудь зубчатым ножом. В Алжире во время исламского партизанского восстания в середине 1990-х террористы наезжали ночью в те поселки, которые их не поддерживали, и умерщвляли всех жителей, до последнего ребенка, опять же с обязательным отрезанием голов. (Почему-то алжирские проповедники джихада совершали свои самые зверские убийства во время священного месяца Рамадана.) Как же все это понимать? Может быть, это самый обычный криминал, который присущ любому обществу? Нет, подобная жестокость носит слишком систематичный и идеологический характер, чтобы можно было говорить о бытовом криминале. Это даже не политический экстремизм, а какая-то дикая жажда крови. Когда историки пытаются объяснить появление какого-нибудь экстремистского политического движения – большевизма, допустим, или нацизма, или маоизма, – они прежде всего всматриваются в «священные писания» этого движения, ибо именно там находится шкала ценностей, которая подталкивает людей к совершению зверств или к геноциду. Интересно, а что такое есть в Коране, что позволяет многим мусульманам истолковать его как призыв к жестокости, душегубству, терроризму и войне? Стоит любому бандиту упомянуть Аллаха и поднять знамя джихада, и он уже считает себя свободным совершить самое страшное насилие. Почему? Как это соотнести с теми мирными добродетелями исламской цивилизации, которые мы все знаем и уважаем, – с красотой и поэзией исламских культур, с гостеприимством и вежливостью простых мусульман? Я не могу ответить на этот вопрос. Тем не менее мне кажется, что истоки сегодняшних зверств все-таки нужно искать не в политике, не в экономике, а в самом Коране. Когда я прочитал первые несколько глав (сур) Корана, сразу подумал о великих полководцах истории. Наполеону и Юлию Цезарю не суждено было проповедовать слово Господне... Мне представилась арабская пустыня VII века, и я не мог избавиться от впечатления, что читаю проповеди красноречивого полководца, восторженно призывающего к бою. Пусть я неправильно воспринял писание, но, чем дальше я погружался в Коран, тем больше мне казалось, что я слышу, как Мухаммад обращается либо к войску, либо к народу, готовящемуся идти на войну. И я вообразил себя сегодняшним ваххабитским фанатиком – человеком, который посвящает свою жизнь очищению мира от неверных, и не нашел в Коране почти никаких возражений подобному жизненному пути. Наоборот, практически каждая страница Корана поощряла беспощадную войну с неверными. Воинственность Корана повергла меня в шок. Невозможно вообразить в христианских священных писаниях, например, такую фразу: «Не берите же из них друзей (из неверных. – П.Х.), пока они не выселятся по пути Аллаха; если же они отвратятся, то схватывайте их и убивайте, где бы ни нашли их» (Коран 4:89). Или такую проповедь: «А когда кончатся месяцы запретные, то избивайте многобожников (Коран часто называет христиан многобожниками. – П.Х.), где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытом месте!» (Коран 9:5). Чеченские бандиты, захватывающие заложников и самодовольно отрезающие им сперва пальцы и уши, а затем и головы, могут найти оправдание в следующей строке: «Помощь – только от Аллаха, великого, мудрого, чтобы отсечь какую-либо конечность у тех, которые не веровали...» (Коран 3:126—127). Ислам – вера строгая, суровая. В Коране почти на каждой странице упоминается о том, какая судьба ждет неверующих или неверных: «вечный огонь», «наказание», а то и «жестокое наказание», «болезненное наказание», «мучительное наказание» или «унизительное наказание». Иногда образцы этого наказания уточняются: «Поистине, тех, которые не веровали в Наши знамения. Мы сожжем в огне! Всякий раз, как сготовится их кожа, Мы заменим им другой кожей, чтобы они вкусили наказания» (Коран 4:56). При этом Пророк постоянно повторяет, что Аллах милостив и милосерден. Но для меня, человека христианской веры, столь часто повторяемая угроза наказания и вечного огня заслонила собой возможность милости и прощения. Сложилось впечатление, что Аллаха надо не столько любить, сколько бояться. Коран постоянно напоминает: «Аллах велик, обладатель мщения!» (Коран 3:4), «Аллах быстр в расчете!» (Коран 3:19), от «замыслов Аллаха» никто не уйдет (Коран 7:99). Может быть, строгость и воинственность при провозглашении строк Корана нужны были Мухаммаду, чтобы усмирить и вразумить дикие племена арабской пустыни? Вероятно, покорить их можно было только страхом и мечом. А христианство выросло на почве уже глубоко развитой греко-римской цивилизации, поэтому здесь возможен был совершенно другой тон. Суть любой веры определяется не только священным писанием, но и ее видимыми проявлениями – архитектурой, искусством, обрядами. В традиционных христианских храмах (православных и католических) на верующих глядят добрые глаза Христа, Божьей Матери и множества святых. Со Святейшей Семьей верующему тепло, уютно. Мерцают свечи, дымится ладан, музыка потрясающей красоты возносит душу человека к небесам. В мечети нет изображений. Есть только изящные узоры на стенах и коврах верующих; узоры эти имеют глубочайший символический смысл, но остаются чистой абстракцией. Молитвы преподносятся Богу строгими напевами по арабскому обычаю. Верующие, построенные в четкие ряды, одновременно кланяются в направлении Мекки. Мечеть не стремится создать тот уют, то семейное общение с Богом, присущие христианским храмам. Наоборот, архитектура мечети должна изображать просторы пустыни; человек должен себя чувствовать маленьким перед могуществом Всевышнего. Мухаммад считал христиан многобожниками, а ислам – религией строгого единобожия. Действительно, христианство – религия сложная. Корень христианской веры – символ Троицы (Бог един в трех лицах: Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух) – парадоксален. Не сразу поймешь... К тому же христиане молятся Богородице и всем святым о заступничестве. Получается... многобожие? Нет. Ибо христианин твердит: «Верую во Единаго Бога-Отца, Вседержителя, Творца небу и земли...» На самом деле не единобожием объясняется противостояние исламского мира и христианской Европы. Нет, корни этого противостояния нужно искать в других, нравственных и идеологических, разногласиях. В исламе, например, преобладают общинное начало и абсолютное подчинение вождю (азиатские ценности), а в Европе прославляется вольница и свободное объединение личностей (древнегреческие ценности). Народовластие, права человека, свобода личности, гражданственность – все эти идеи чужды исламу. По исламской вере над миром царствует «бесчеловечный» Бог (по словам Владимира Соловьева), а по христианской вере Бог явился человеком в виде Иисуса Христа, братом всех людей. Для мусульман Бог недоступен. Христиане же, радуясь пришествию Христа, верят, что Бог близок, что Он среди них. В отличие от христианства, ислам очень легалистская религия. Помимо всего прочего, Коран является сводом законов, регулирующих жизнь верующего до самых мелких деталей. Христианство тоже регулирует ежедневную жизнь верующего, но более общими заповедями (вера, надежда и любовь). Христианство ставит задачу не столько выработать свод законов, по которым человек должен жить, сколько пробудить в человеке совесть, к которой он обязан прислушиваться. Другими словами, христианский человек свободно решает, как применить повеления своей совести к ежедневной жизни. Закон уступает нравственности. Когда человек действует безнравственно и против своей совести, какая разница, что он остается в рамках закона? Ведь он все-таки совершает грех. Таким образом, различие в оценке личности проложило глубокую пропасть между христианством и исламом. Христианин обязан повиноваться своей совести (внутренний голос Бога), а мусульманин обязан повиноваться законам, ниспосланным Богом. Христианин опасается совершить грех, а мусульманин – нарушить закон Аллаха. Но поскольку закон Аллаха распространяется главным образом лишь на верующих (мусульман), то мусульманину сравнительно легко прийти к выводу: по отношению к неверующим почти любой поступок позволен. Один богослов, хорошо изучивший исламскую веру, объяснил мне: «Коран кажется достаточно прямолинейным и однозначным писанием, но вся его тонкость заключается в его истолковании». Не знаю, не могу сказать. Мне, по крайней мере, ясно одно: в Коране, если надо, очень легко найти оправдание всякого рода насилию. Отсюда и весь разгул терроризма, совершаемого ныне во имя Аллаха. Многие исламские авторы в ответ варварству и терроризму толкуют Коран как заповедник милости, доброты, сострадания, щедрости, справедливости, миролюбия. С моей точки зрения, ислам достоин уважения хотя бы своим многовековым возрастом. Более того, в исламской цивилизации можно найти много красоты – ив архитектуре, и в поэзии, и в устройстве садов, а красота является добродетелью сама по себе. Наконец, я провел достаточно времени в обществе традиционных мусульман и был поражен их гостеприимством, добротой, вежливостью и элегантностью. Каждый может оценить такие добродетели мусульман, Как глубокая преданность своей вере и своему народу. крепкое чувство семейственности и общинности, постоянное внимание к воспитанию детей, почитание старшего поколения, широко развитая благотворительность, замечательное чувство достоинства даже у самого скромного человека, резко отрицательное отношение к алкоголизму и наркомании. Я не могу поверить, что Бог мусульман сродни Богу ацтеков, жаждущему крови иноверцев и даже своих собственных детей. Нет, все это, наверное, просто сумасшедшая фантазия ваххабитских фанатиков. Однако меня сильно беспокоит, что та общинность, которая лежит в основе многих исламских добродетелей, очень легко сращивается с принципом круговой поруки (коллективной ответственности), по которому вся община ответственна за проступок своего члена. Если следовать этому принципу, то получается, что даже грудной ребенок ответственен за «преступления» своих соплеменников. А это прямой путь к геноциду. Именно принцип коллективной ответственности лежит в основе всех зловещих диктатур XX столетия. Виновен не один человек, а вся группа, к которой он принадлежит, – целый класс, целая национальность, целая религия. Это глубоко антихристианский принцип, ибо христианство основано на идее личной ответственности. Священные писания христианства не повествуют о борьбе целых народов (как в Торе и Коране), не требуют восторжествовать над собственной личностью (как в буддизме), они провозглашают личные отношения с Богом. Христианство старается добиться трудного равновесия между свободой личности и заветом «возлюбите друг друга». В исламе существует опасность впасть в наиболее злостную трактовку коллективной ответственности, ибо Коран четко делит мир на своих и врагов, на верующих и неверу ющих. Это чуть ли не самая ярко выраженная нить всего пророчества. Коран часто призывает верующих творить добрые дела, оказывать милосердие бедным и несчастным. «Вы не будете поклоняться никому, кроме Аллаха; к родителям – благодеяние, и к родичам, и сиротам, и беднякам. Говорите людям хорошее, выстаивайте молитву, приносите очищение» (Коран 2:83). Но все эти благодеяния направлены только на других мусульман. Призывы к благотворительности всегда сопоставлены с призывами остерегаться иноверцев. «Обрадуй лицемеров вестью о том, что им – мучительное наказание, – тех, которые неверных берут друзьями вместо верующих!» (Коран 4:138—139). Коран постоянно приказывает верующим «не брать себе друзей помимо Аллаха и Его посланника и верующих» (Коран 9:16), не приближаться к иноверцами, «не сидеть с ними», «не брать их в жены» и т.д. Некоторые либералы в Европе и Америке во многовековой вражде между исламом и христианским миром обвиняют христиан, которые якобы «демонизировали» ислам, сознательно отталкивали мусульман от себя, не давали мусульманам шанса войти в европейское общество, создавали искусственный образ «мусульманского врага» и т.д. Однако, когда я прочитал Коран, мне стало ясно, что враждебное отношение ислама ко всем остальным религиям мира заложено в священных писаниях самого ислама. Коран четко говорит: «Проклятие же Аллаха над неверующими!» (Коран 2:89). Именно в Коране очень ясно прослеживается образ врага – примерно на каждой третьей или четвертой странице. Коран характеризует неверных (безнравственных. – Л.Х.) и неверующих (иноверцев. – П.Х.) не просто как людей заблудившихся, слабых или невежественных, а именно как яростных врагов. Неоднократно мусульманам напоминается, что их долг – таких людей покорять и истреблять. Мусульманин обязан воспринимать весь неисламский мир как сборище врагов; он обязан вести против этих врагов непрекращающуюся борьбу. «И сражайтесь с ними (с иноверцами. – П.Х.), пока не будет больше искушения, а (вся) религия будет принадлежать Аллаху» (Коран 2:193). Христианство не политическая религия. Оно не призывает верующих воевать против неверующих или устраивать государственный переворот в нехристианских странах. Сотни лет христиане спокойно жили в странах, где преобладающее большинство населения придерживается другого вероисповедания (в Индии, допустим, Египте или Китае), – и никогда они не устраивали бунтов, революций, заговоров, террористических акций. В проповедях Христа и его апостолов вы никогда не найдете призывов нападать на иноверцев и умерщвлять их. Конечно, христианские народы тоже часто впадали в зверство, но все же закон милосердия у них восторжествовал над законом насилия. Именно христианство покончило с рабством, тогда как в некоторых частях традиционного исламского мира рабство существует до сих пор. Уже более тысячи лет исламский мир является центром мировой работорговли. Вспомним порабощение негров двести лет назад. Да, покупали рабов англичане, американцы, французы, испанцы и португальцы. Но кто на самом деле порабощал этих бедняг? Кто организовывал набеги на африканские деревни, забирал невинных мужчин, женщин и детей, заковывал их в кандалы и гнал к морской гавани для продажи европейцам? Это были либо местные африканские воеводы, либо мусульманские (арабские) работорговцы. К середине XIX века страдающие от угрызения совести европейцы запретили работорговлю и рабовладение. А в мусульманских странах рабство оставалось нормальным явлением до тех пор, пока не пришли европейцы и не заставили местных рабовладельцев освободить своих рабов. В Турции рабство официально было запрещено только после крушения Османской империи в 1918 году. В Саудовской Аравии рабство официально исчезло несколько десятилетий назад. А в некоторых исламских странах Африки (например, Судан и Мавритания) рабство существует до сих пор. По исламской вере мусульманину запрещено порабощать другого мусульманина, поэтому рабы в исламском мире – в основном иноверцы. Многие традиционные мусульмане, особенно ваххабитского толка, до сих пор считают, что жизнь иноверца стоит немного больше, чем жизнь барана. Нобелевский лауреат по литературе В.С. Найпул написал блестящую книгу «Атопд г.ле ВеНеуегз» («Среди верующих») о своих путешествиях в исламском мире в 1980 году. По мнению Найпула, ислам является арабским колониальным движением. Ислам зародился как арабская религия, таким он и остался. Везде, где ислам завоевывал новые территории – будь то Персия или Индия, – он разрушал культурное наследие этих стран, что явилось огромной потерей для человечества. Но разве исламский мир не полон примеров замечательной культуры? Разве не это ставилось во славу «арабскому колониальному движению»? Согласен. Однако истоки главных достижений исламской культуры более сложные. Когда арабские воины в течение нескольких столетий после смерти Пророка покоряли Персию, Византию, Египет и Индию, они охотно приобщались к богатствам этих великих цивилизаций – пользовались услугами архитекторов, художников, математиков, ученых, поэтов, инженеров из числа неверующих. Перед талантливыми мастерами была поставлена задача построить новую, исламскую цивилизацию – и они это сделали. Таким образом, те славные образцы исламской цивилизации, которые известны нам сегодня, в основном являются заслугой не арабов-завоевателей, а покоренных ими народов. Да, в арабском мире тоже есть аристократия (и очень даже достойная), но если мы заглянем в исламский отдел любого музея мирового значения, то найдем там множество объектов потрясающей красоты из Андалусии (юг Испании), Персии, Индии, Средней Азии и бывших византийских территорий Ближнего Востока (Сирия, Анатолия, Палестина и т.д.) и очень мало чего с родины Пророка, из Аравии. Да, арабы времен великих завоеваний действительно положили основу мировой исламской цивилизации, но прежде всего своей верой и арабским языком, а сами они при этом оставались в основном либо воинами, либо торговцами. Наибольшая часть самых тонких моментов исламской культуры является плодом тех оседлых, более древних народов, которые ислам покорил. Народы эти были вовлечены в ислам, и от их древних цивилизаций почти ничего не сохранилось, ибо ислам не терпит соперников. Веротерпимость и по сей день почти полностью отсутствует в исламском мире. Вся Европа полна мечетей. Но постарайтесь найти хотя бы один христианский храм в Саудовской Аравии! Даже в таких сравнительно европеизированных государствах, как Египет или Турция, большинство христианских храмов давно закрыли, превратили в музеи или мечети. Где та блестящая греко-римская цивилизация южного побережья Средиземного моря? Сегодня это самые настоящие трущобы. Христиане там почти полностью исчезли. Остались лишь маленькие, осажденные общины – потомки светлого Рима и Визан тии. Последний очаг христианской цивилизации на Ближнем Востоке – Ливан – был разрушен во время гражданской войны христиан с мусульманами в 1970-е годы. Теперь уже никто не назовет Бейрут «Парижем Ближнего Востока». Христианские государства Европы тоже истребляли другие цивилизации. Самый яркий тому пример – истребление испанскими и англоязычными завоевателями индейских племен в Америке. Но именно европейцы ввели обычай беречь и восстанавливать останки Древнего мира. Первое современное проявление такого бережного отношения к погибшим цивилизациям относится к эпохе итальянского Возрождения (XV—XVI веков) – это воскрешение из мертвых давно забытой греко-римской цивилизации. В XIX веке европейцы, завоевавшие к тому времени почти весь мир, обратили взор на те сокровища, что гибнут у них под ногами, и заложили основы современной археологии и этнографии. Французы приступили к раскопкам и изучению останков великого Египта. Англичане провели научное исследование древних греческих, индусских и исламских культур. Немцы обнаружили руины Трои. Русские изучили и систематизировали языки и культуры разных коренных народов на территории Российской империи (в том числе и чеченцев). Хотя сегодня принято считать, что европейские завоеватели небрежно и деструктивно относились к другим цивилизациям, тем не менее многие из этих древних культур сохранились до наших дней лишь благодаря стараниям европейских ученых и исследователей-любителей. А исламские завоеватели в основном все истребляли. Хотя, скорее, это относится к представителям так называемого молодого ислама, который отличается своей кровожадностью и дикостью. Молодой ислам почти всегда несет с собой массовые убийства, грабеж, невежество и разруху. Война молодого ислама против иноверцев часто выливается в самый настоящий геноцид. В 1915 году турки и курды постарались стереть с лица земли армянский народ, они угробили полтора миллиона человек. То же произошло в 1922 году с греческим населением сегодняшней Турции – этакая полномасштабная этническая чистка. Ныне исламское правительство северного Судана планомерно уничтожает христианское население на юге этой страны (за последние 20 лет погибло около двух миллионов южан). Ясно, что для исламских фанатиков жизнь любого иноверца ничего не стоит. Точно так же они относились даже к самым блестящим образцам доисламской культуры. Поскольку в исламе запрещено изображение человеческой формы, завоевания во имя Аллаха сопровождались безжалостным истреблением статуй, живописных полотен и книг. Ислам был первым мировым проявлением иконоборчества – и тем самым нанес непоправимый ущерб мировой культуре. Может быть, европейские христиане и разрушили цивилизации инков и ацтеков, но от разрушения культур Древней Греции, Персии, Индии и Византии человечество потеряло намного больше. Особая жажда разрушения присуща ваххабитам. Причем их разрушительная сила направлена не только на европейско-христианский мир. Когда ваххабиты в XVIII– XIX веках покоряли Аравийский полуостров, они безжалостно разрушали все то, что издавна почиталось неваххабитскими мусульманами. Недавно ваххабиты объявили войну буддизму. В 2001 году афганские ваххабиты (талибы) хладнокровно взорвали две древние статуи Будды в Бамаяне. Это были уникальные образцы величайшей религии, которые к тому же несли в себе отголоски древнегреческой культуры, просочившейся в Среднюю Азию еще со времен Александра Македонского. Значение памятника в Бамаяне трудно переоценить – это понимает любой культурный человек любого вероисповедания. А воины Аллаха без колебаний взяли на себя его уничтожение. Ваххабитские фанатики готовы истреблять даже памятники, созданные самой природой. Я говорю об острове Бали (Индонезия) – месте райской красоты, пронизанном древней индусской культурой и религией, исполненном глубочайшего духа примирения. Уже больше ста лет путешественники, посещавшие Бали, утверждают, что это самый мирный край на Земле. Но вот в 2002 году исламские террористы и сюда пришли со своей «священной войной»: они взорвали дискотеку – погибло более 200 невинных людей. Зачем нужно было разрушить спокойствие этого острова? Понятно, что террористы главным образом хотели ударить по австралийским и американским туристам, но чем добрые, ласковые балийцы угрожали исламу? Только тем, что они придерживаются другого вероисповедания? [ПХ]В продолжение последних нескольких столетий ислам во всем мире отступал под натиском христианской Европы. Однако сегодня он быстро распространяется повсеместно. В Афганистане в 1989-м, в Боснии в 1995-м, в Косово в 1999-м войска, сражающиеся под мусульманским знаменем, смогли устоять под натиском иноверцев и даже завоевать новые территории. [Х-АН] Такие военные победы могут поднять дух, но сами по себе они не могут возродить ислам. На самом деле возвращается не ислам, а ваххабизм. [ПХ] У меня сложилось впечатление, что ваххабизм – это просто очень консервативный ислам. [Х-АН] Наоборот, это новый ислам. Да, мир считает, что ваххабиты представляют самый такой фундаментальный ислам. Но ничего общего с фундамен тальным исламом они не имеют. Тот ислам, который ваххабиты сегодня называют «традиционным», на самом деле уже обновленный, относительно первого ислама, изначального, от Пророка. Традиционный ислам, основанный на национальных традициях и кровно-родственных связях, наоборот, в мирное время противостоит ваххабизму. Ваххабиты максимально все упрощают. Они подходят к единобожию строго, так же как протестанты. Все просто, все ясно. Они решили «отчистить» и «обмыть» ислам. Но получается, что вместе с водой они выбрасывают и ребенка. Они отрицают суфийский ислам, например. Исламская мистика, путь святых, путь пророков – все это упрощается. Есть единый Бог, и все остальное в Коране они трактуют так, как им удобно. То есть именем Бога уничтожаются традиции. Но те традиции и обычаи, которые пришли от пророков, не нужно отделять от религии. Это есть часть религии. [ПХ]Чтобы было более понятно человеку несведущему, объясните разницу между традиционным исламом и ваххабитским исламом на примере отношения к женщинам. [Х-АН]Я считаю, что каждая женщина должна носить свою национальную одежду. Женщина может быть свободной в обществе, потому что родопле-менная система все регулирует. Коран не говорит, что женщин нужно полностью закрывать. А вах хабиты идут с новшеством. Насколько я знаю, они требуют, чтобы женщина закрывала полностью лицо, и трактуют это в русле Корана. Они вынуждены на крайности идти, чтобы оторваться от всех национальных традиций. [ПХ]Зачем ваххабитам нужно уничтожать традиции исламских народов? [Х-АН]Чисто для строительства государства – это как раз тот самый путь. То есть в ваххабизме организационные моменты очень сильны, подчинение строгое. Есть эмир, и остальные ему подчиняются. Освобождаясь от традиций, они освобождаются и от тормозов религии. Остается только внешняя форма – единобожие, а все остальное трактуется с позиции строительства государства. А те традиции, которые в других странах всегда тормозят строительство государства, у них не тормозят. [ПХ]Какие традиции они отрицают? [Х-АН]Ну, скажем, кровно-родственные связи, кровную месть, коллективную ответственность, почитание отцов и старших. У них нет понимания кровнородственной общины. У них просто есть мусульмане и четкое подчинение эмиру. [ПХ]Если ваххабизм противоречит традициям разных исламских народов, почему он так быстро разрастается . [Х-АН]Потому что везде, где уже сорваны корни, создается благоприятная почва для этого. Люди не защищены ни кровно-родственной системой, ни государством. Все одинокие. И вот приходит ваххабит и объясняет самые простые вещи: здесь единобожие, здесь подчиняться надо, здесь враг, здесь убить надо... и все. Поэтому я говорю, что ваххабизм – это идеология, по которой проще всего построить организацию, сосредоточить силы и двигаться вперед. Это новая культура, не связанная с корнями. Ваххабизм делит общество на единицы. Все традиционные, клановые и общинные моменты, все кровно-родственные связи, которые ему мешают организоваться, он отрицает. А когда отрицается традиционное, когда люди просто становятся человеком-единицей, такими людьми легче управлять. Наказывать можно свободно. Правильно, неправильно – никто уже не обсуждает. [ПХ]Получается, ваххабиты такие же революционеры-интернационалисты, какими были в прошлом большевики? [Х-АН]Идеология ваххабизма приспособлена для строительства международной организации. Ваххабиты стремятся создать сильное государство, набрать военную мощь и думают, что этим ислам победит. Но они заблуждаются. Они поклоняются тому же золотому тельцу. Они хотят сделать то же, что и Америка: убить все национальное, все, что мешает им двигаться и распространяться. Поэтому-то ваххабизм везде побеждает, везде создает серьезные движения. [ПХ]Где именно ваххабиты одержали победу? [Х-АН]Ну в той же Саудовской Аравии, допустим. И вся исламская идеология, которая распространяется в мире с помощью Саудовской Аравии, вся эта борьба, которую мы видим сегодня, – все это дело ваххабитов. Ваххабиты считают, что они в состоянии объединить все исламские народы и восстановить халифат. Афганистан под талибами, хотя у них есть свои какие-то национальные оттенки, – это дело ваххабитов. В Пакистане ваххабиты тоже побеждают. Даже в Америке среди мусульман ваххабизм быстро распространяется. И в Чечне до того, как война началась, ваххабиты стремительно шли к власти. Нухаев прав. Сегодня главная опора мирового ваххабитского движения – Саудовская Аравия. Именно ваххабиты создали Саудовское королевство, и до сих пор ваххабизм (более формально – современное проявление Хан-балийской школы суннитского ислама) является официальной религией Саудовской Аравии. Ваххабитскую секту ислама основал некий Ибн Абд ал-Ваххаб около трехсот лет тому назад. Ваххаб родился в 1703 году в центральной части Аравийского полуострова, в пустынном, диком районе, славящемся невежеством, бандитизмом и беднотой местного населения. Ваххаб долго занимался торговлей, много путешествовал по исламскому миру. Где-то в 174-0 году он вернулся на родину и провоз гласил «реформу» ислама, призвав к его «очищению» от всего наносного, что исказило первоначальную и чистую веру времен Пророка. Ваххаб проповедовал, что только он и его сторонники придерживаются истинного единобожия. Он отвергал давно укоренившийся исламский обычай почитать святых и предков, отрицал всяческие исламские праздники (например, празднование дня рождения Пророка), запрещал местные поверия (обожествление некоторых источников, деревьев, рек, ущелий, скал). Все это казалось Ваххабу возрождением многобожия. По вопросам общественных законов и нравов Ваххаб придерживался самой суровой трактовки арабского ислама. Мужчинам запрещалось стричь бороду. Женщинам приказано было полностью закрываться при людях, не разрешалось работать и независимо общаться. Другими словами, при ваххабизме женщина лишалась всех прав и практически не признавалась человеком. Большинство видов искусства были осуждены, как дьявольщина; Ваххаб приказал истреблять все памятники, все писания, кроме Корана, все объекты изобразительного искусства и даже образцы священной каллиграфии. Особая дикость ваххабизма проявилась в полном запрете музыки. Ваххабитам также было строго запрещено контактировать с иноверцами; врагов ваххабитского ислама предписывалось умерщвлять беспощадно. Естественно, мусульманские народы восприняли учение Ваххаба с недоумением. Даже на Аравийском полуострове его проповеди казались каким-то сумасшедшим бредом. Однако Ваххаб умудрился заключить союз с местным воеводой Мухаммадом ибн-Саудом, который славился своим военным искусством. Сауд и его племя преимущественно занимались разбойничьими набегами на соседей. По еле заключения союза у Ваххаба с воеводой появилась новая мечта: подчинить себе всю Аравию, если не весь исламский мир. Союз получился успешным. Ко времени смерти Ваххаба, в 1792 году, саудовские войска, вдохновленные ваххабизмом, разгромили почти все племена Аравии. Ваххабитам сопротивлялись все другие ветви исламской веры – не только шиитские мусульмане, преобладающие в Персидском заливе, и приверженцы суфизма, с его мистически-поэтическим пониманием ислама, но и османский халифат, и большинство представителей суннитского ислама. Поэтому завоевание Аравии ваххабитами-саудита-ми продолжалось еще 140 лет. Исламский запрет на убийство других мусульман не остановил ваххабитов от разжигания полномасштабной братоубийственной войны. Испокон века разные племена Аравийского полуострова воевали друг с другом. Однако с появлением ваххабитов эти сражения приобрели особо кровавый характер. Ваххабиты не ограничились набегами, грабежами, умертвлением противостоящих им вождей – очень скоро они перешли к прямому геноциду: убивали жителей покоренных городов и полностью истребляли их святые места. Они крушили все на своем пути, разрушали кладбища (в том числе, в 1925 году, кладбище Джаннат ал-Баки в Медине, где был похоронен имам Шамиль, глава самого известного чеченского восстания против России), выкидывали останки святых, разрушали непокорные мечети, жгли книги, грабили селения, насиловали женщин и часто убивали всех жителей, не щадя ни стариков, ни женщин, ни младенцев. В 1932 году ваххабиты установили свое окончательное господство над полуостровом и провозгласили Королевство Саудовской Аравии. Однако идея государства, ограниченного определенной территорией, нелегко воспринимается народом-кочевником. Более того, яростную и примитивную трактовку ислама поклонниками Ваххаба нелегко было соотнести с понятием самоограничения. Как любое учение, основанное на религиозном фанатизме, ваххабизм стремился либо покорить весь мир, либо его истребить. Скоро у ваххабитов появились некоторые перспективы в этом направлении. В 1937 году американская нефтяная компания (ныне – Сегоп Техасо) нашла первую нефть в Саудовской Аравии. Сегодня известно, что под песками Саудовской Аравии находится треть нефтяных резервов всего мира. От этой саудовской нефти пошел такой поток денег, о котором ни Ваххаб, ни Сауд и мечтать не могли. Оставшиеся верными идее мирового господства ваххабизма. Саудовская Аравия и разные ваххабитско-арабские эмираты до сих пор жертвуют миллиарды долларов каждый год на строительство мечетей и религиозных школ, распространение Корана и бесплатных билетов в Мекку. На самом деле все это укрепляет не столько ислам, сколько ваххабитский ислам. Таким образом через двести лет после смерти Ваххаба его секта продолжает осуществлять мечту о завоевании мира. Что же представляет собой ваххабизм в настоящее время? По словам Нухаева, ваххабизм стремится создать государство – новую международную цивилизацию, и в этом смысле он подражает Америке. С другой стороны, самый известный нынешний ваххабит – Осама бен Ладей больше походит на ваххабитов двухсотлетней давности, которые завоевывали Аравию путем бандитских набегов и массовых убийств, разрушая и устрашая. Народы мира можно разделить на оседлых и кочевников. Для кочевников нация определяется племенем (или кровно-родственными связями), и ничем другим. Для оседлых народов понятие кровно-родственных связей неотделимо от понятия родины, от определенной территории. Оседлые народы развиваются и самоутверждаются внутри территориальных границ исторической родины. А кочевники не признают национальных границ; у них полностью отсутствует понятие почвенности. Почвенный человек ценит порядок и спокойствие, стремится к благоустройству своего участка, а кочевнику неуютно постоянно находиться на одном месте – он вечно скитается, вечно стремится завоевать какие-то новые территории. Кочевничество – мощная сила, часто определяющая путь мировой истории. Многие знаменитые завоеватели были кочевниками – гунны, варяги (морские кочевники), татаро-монголы, арабы. Когда кочевники мирно живут маленькими группами, пасут свой скот в пустыне или в степи, они никому не угрожают. Но если кочевой народ объединяется под знаменем вождя и идет грабить соседние племена и покорять новые территории, то тогда он становится силой, способной все разрушить на своем пути. Даже в мирных обстоятельствах, когда кочевники достигают более-менее развитой экономики, они редко думают о создании какого-либо производства; их, скорее, заботит, где и как добыть то, что необходимо. Дух зодчества чужд кочевникам; им присущ дух базара. Для кочевника созидательный труд – это удел женщин и рабов. А там, где зодчество и созидательный труд недостаточно ценятся, местное производство, естественно, слабо развито. Вот и получается, что недостающее надо где-то добывать, а то базары скоро оскудеют... Кочевники просто обречены снова стать либо воинами, либо бандитами. Кочевой народ может положить основу цивилизации лишь тогда, когда станет оседлым. Так было с варягами (норманнами), например. Они примкнули к почве и тем самым помогли созданию цивилизации Скандинавии, России, Франции и Англии. Так же и любого бандита, который лишь думает о том, где бы ему совершить «наезд», можно считать кочевником. Но стоит только бандиту осесть на определенной территории, он сразу будет заинтересован в том, чтобы то место, где он осел, процветало (только тогда он сможет с него больше получать). Тем самым оседлый бандит уже находится на полпути к государственности. Оседлые народы – земледельцы, строители и труженики; они создают культуру, науку и сложную экономику. Самый яркий пример оседлости – история Европы. Однако вернемся к Аравийскому полуострову. В момент, когда появился Мухаммад, в Аравии преобладал дух кочевничества. Арабские кочевники объединились под знаменем ислама и пошли покорять соседей, разрушая и убивая. После покорения Византии, Персии и других оседлых цивилизаций ислам начал осваивать их культуру и тем самым создал новую цивилизацию. Итак, история показывает, что кочевой ислам был наиболее разрушительным. Оседлость и почвенность сделали ислам мудрее и умереннее. Нынешний исламский терроризм, в том числе и ваххабитского толка, не что иное, как возрождение кочевого духа ислама. Современным ваххабитам присущи те же черты, что и первым ваххабитам-кочевникам: неспособность к территориальному самоограничению, стремление к экспансии, зависть к благоустроенным соседям. Но нынешние ваххабиты, в отличие от традиционных кочевников, объединяются не на племенных или кровно-родственных основах, а лишь по своей приверженности ваххабитскому исламу. Таким образом, они окончательно потеряли и почвенность, и национальность. В террористической организации Осамы бен Ладена, например, можно найти и саудовских арабов, и египтян, и алжирцев, и пакистанцев, и узбеков, и чеченцев, и албанцев; многие из них навсегда покинули свою родину и даже отреклись от своих семей. Такие люди чистые интернационалисты. К счастью, в России вероятность распространения революционного и интернационального ислама не велика. В России живет большое количество мусульман, но почти все они сильно ощущают свою почвенность. Многие народы, сегодня проповедующие ислам, приобщились к вере Пророка сравнительно недавно, они чувствуют сильнее свою народность, чем приверженность к Аравийскому полуострову или международному исламу. Татарин, например, в первую очередь татарин и только затем – мусульманин. Вот и Хожа Нухаев, хотя он строго соблюдает исламские обряды и часто использует в своей речи арабские выражения, остается в первую очередь чеченцем. США по всему миру сегодня распространяют «американскую идею». В некоторых смыслах «американская идея» – лишь отражение старой европейской цивилизации: принцип личной ответственности (наследие христианства), демократия (греко-римская идея) и либеральная экономика (Адам Смит и другие европейские экономисты). Но распространение «американской идеи» отнюдь не означает новую победу европейской цивилизации. Ибо существуют почвенная модель «американской идеи» и экспортная модель «американской идеи». Чем экспортная модель «американской идеи» отличается от традиционной европейской цивилизации? А тем, что в эту модель не входят ни христианство, которым живет великое большинство американского народа, ни какая-либо другая нравственная система. Экспортная модель «американской идеи» привлекает народы всего мира (при помощи Голливуда) обещанием личной свободы, научно-технического прогресса и материального рая. Но многих людей она и отталкивает, так как они знают, что без нравственности и без религии личная свобода отождествляется с полной безответственностью; без духовного очага научно-технический прогресс и материальное процветание оказываются пустыми. Безбожная идеология, заложенная в экспортной модели «американской идеи», имеет мало общего с теми основами, на которых построено американское общество. Как Голливуд представляет миру искаженное изображение Америки, так и американское правительство вносит свой вклад в ложное восприятие Америки остальным миром. Ведь внешняя политика США часто состоит из поддержки режимов, основанных на коррупции, расизме или кровавой репрессии. Другими словами, США поддерживают в остальной части мира политику, которую американцы ни на минуту не потерпели бы у себя дома. При таком искажении «американской идеи» неудивительно, что большая часть исламского мира считает Америку воплощением зла, насилия, безбожия и даже сатанизма. Многие в исламском мире просто не понимают Америку. В этом смысле рассуждения Хожи Нухаева об Америке очень характерны. [ПХ] Когда вы говорите об американизации, что вы имеете в виду? [Х-АН]Если вкратце – это деградация человека: цивилизация, унификация, урбанизация, все эти техногенные моменты. Технический прогресс всегда идет в ущерб нравственности, природе, всему живому, что создано Богом. Америка – главный проводник цивилизации сегодня. Почему? Потому что опора прогресса – государство. Со всеми ее недостатками, Америка все-таки имеет самую успешную форму государственности. Но чтобы создать такую демократию, сначала столько людей надо было убивать, столько надо было уничтожать, чтобы родственных отношений не было. Почему американцы сумели за короткий промежуток времени построить такую отшлифованную государственную систему? Потому что субстрат соответствовал, то есть соответствовал тот народ, который есть у Америки. В Америке люди лучше, чем где-либо, подходят для государственной формы. Там только люди без корней, люди без традиций, люди-единицы. Для них государство уже все. Люди уже настолько потеряли чувство кровного родства и естественных человеческих взаимоотношений, они уже настолько одинокие, что государство им необходимо. Они больше не могут жить без государства. Им необходим государственный надзор в лице его правоохранительных органов, им нужна машина полицейская, которая людей будет защищать друг от Друга. [ПХ] Получается: Америка – самое совершенное государство, но ее нация больна? [Х-АН] Да. Чем сильнее государство, тем слабее нация. [ПХ] С вашей точки зрения, сила нации определяется силой кровно-родственных связей. Ну а как же все-таки быть Америке, в которой перемешано более сотни разных народностей и этносов? [Х-АН]Я считаю, что Америка как раз та страна, которая уже почти вышла за предел. Любому народу, который выйдет за предел, – ему только гибель предстоит. Просто знать надо сначала: какие народы коренные проживают в Америке? Что они из себя на сегодняшний день представляют? Какой там образ жизни? Осталось ли что-нибудь такое, откуда могло бы пойти кровно-родственное возрождение? Если ничего не осталось, то поправлять в этом смысле невозможно. Потому что сегодня там нет народа. Там все те, которые с корнями выдернуты и переселены. Все россыпью живут. Уже семья где-то дробится, вплоть до семьи разрыто. Получается человек-единица. И если у него нет государства, чтобы его защитить, он беспомощный, у него никакой энергии нет. В Америке есть знания и есть единицы-люди. Но остальное все потеряно. В глубине, может быть, сидит в самом человеке нравственная сторона, религиозный момент. А все остальное, сам образ жизни, экономика, инфраструктура общества – все поставлено, чтобы травить людей до конца, чтобы делать их одинокими. [ПХ]Ну допустим, что в Америке живут люди одинокие, без корней. Почему для людей так важны корни? [Х-АН]Без корней и традиций не могут быть правильными отношения между людьми. Без корней не выживет ничто живое, будь это дерево, будь это любое существо. Более того, все живое и коренное существует в общинном порядке. Даже если ты сажаешь дерево с корнями, но отдельно, – оно не защищенное. Все, что создано в природе, создано общинами. Посмотрите в лесу: буквально корни друг друга питают, защищают. Это та система, созданная Всевышним. А антисистема как раз старается обрубить все корни и сделать всех одинокими. Только тогда она может их подчинить себе. Поэтому у всего живого должны быть корни, и чем они глубже, тем сильнее. И нация может строиться, только если есть корни. [ПХ]Ваши утверждения звучат красиво, но это не всегда срабатывает. Многим традиционный строй не по душе. Многие как раз приезжают с того же Кавказа в Москву или в Нью-Йорк, чтобы освободиться от своих корней. Они мечтают быть просто русскими или американцами. Такому человеку наплевать на свои корни, на то, что делал его прадедушка, на кого был обижен, кем был угнетен. Он хочет начать новую жизнь, жить самостоятельно. И почему бы нет? [Х-АН]Да, он будет жить. Но у него уже никогда не будет близких. Он нарушил принцип ближнего. А ближний – это тот, который за тебя будет переживать, болеть, заступаться и так далее. В государстве люди по территориальному принципу объединяются. А в традиционном обществе объединение идет по принципу ближнего. То есть до седьмого отца единый код у людей, у них в крови этот код, который их объединяет, которым они живут, который их вместе воспитывает. Никто не боится завтрашнего дня, что кто-то может остаться голодным, холодным. Там общинность, там максимально любви, как в Библии говорится. Что получается, когда нету общинности? Даже если мы не будем уходить в сферу вечности – то есть говорить за рай, за ад, за спасение в следующем мире, – даже если мы просто будем исходить из задачи этого мира, здесь ясно, что ты будешь одиноким, незащищенным, потому что ты полностью зависишь от государства. Завтра будет какой-то беспредел по отношению к тебе, и тебя не защитит государство. Сегодня может быть хорошее государство, а завтра другое, само государство может с тобой несправедливо поступить, и тебя никто не защитит. Или если завтра будет какая-то беда с энергоресурсами или просто развал государства, все становятся незащищенными. Тогда все рухнет. Даже есть нечего будет, все толкаться будут, друг друга за горло хватать будут, вся дикость проявится. Потому что нации нет. Есть только деградированная масса. Государство – это хороший механизм для экспансии, но очень слабый механизм для самозащиты. Посмотрите, как в Америке было. Стоило потушить на сутки свет, как там такой бардак начался! [ПХ]Вы имеете в виду 1977 год, когда в Нью-Йорке были проблемы с электричеством и последовала целая волна погромов и грабежей? [Х-АН]Да. В Нью-Йорке, Стоило только погасить свет, и миллионы горожан занялись грабежом. По всему городу разбивали витрины магазинов, ломали окна и двери, насиловали женщин – словом, темнота способствовала проявлению в людях самых зверских инстинктов. Полиция, парализованная страхом при виде огромной толпы, даже не попыталась вмешаться. Лишь с подачей света грабежи и насилие постепенно прекратились. Подобным людям действительно не обойтись без аппарата насилия, без государства. Эта часть моей беседы с Нухаевым состоялась за полгода до событий 11 сентября 2001 года. Нухаев не подозревал, что в этот день Нью-Йорк покажет совсем другое лицо, не то, что во время погромов 1977 года. 11 сентября город проявил удивительное чувство гражданственности и силу общественных нравов. Жаль, что Нухаева там не было. Подозреваю, что он, увидев, как отреагировал город, должен был бы изменить свои представления об Америке и вообще о способности большой христианской цивилизации подняться до самых высот духовного мужества. Я там был. Я видел, как в момент всеобщей беды граждане Нью-Йорка не струсили и не разбежались, как предполагал Нухаев (и сами террористы), не начали грабить и резать друг друга – наоборот, они подтянулись, сплотились и мужественно справились с бедой. И никакой паники. Да, люди были угрюмыми, грустными, немного ошарашенными – но все вели себя спокойно, каждый стремился что-то сделать, чем-то помочь другим. Ньюйоркцы толпами приносили пожарным воду и еду, стояли в длинных очередях, чтобы пожертвовать кровь, собирались в парках на молебны. В тот день город проявил невиданную доселе гражданскую доблесть. Нет, американцы – твердый народ. Даже если завтра у них исчезнет все богатство и война придет на американскую землю, не сомневаюсь, они покажут себя сильными и непокоримыми. [ПХ]Вы говорите, что Америка имеет самую успешную форму государственности, но что, кроме государства, там нет никаких общественных устоев. Я не согласен. Во-первых, государство играет меньшую роль в американском обществе, чем в европейских странах, чем в России. Во-вторых, мне кажется, что и нравственность в американском обществе гораздо сильнее развита, чем в Европе или в России. Я имею в виду не духовность, а именно нравственность простых американских граждан. В Америке вы найдете десятки тысяч городков, где люди, уходя из дому, не запирают дверь, потому что они знают, что никто у них ничего не украдет. Большинство американцев честно ведут свои дела, усердно работают, охотно помогают друг другу, к посторонним относятся вежливо и с уважением, доверяют друг другу, еженедельно ходят в церковь, успешно воспитывают детей, охотно принимают на себя ответственность за общее благо... [Х-АН]Ну они пока находятся в определенных парниковых условиях. Раз все у них хорошо, они считают Америку лучшей страной в мире. А если эти условия завтра переменятся, полная дикость проявится. И если завтра появилась бы какая-то другая Америка – лучшая, они бы бросились туда, к другой Америке, к лучшей. [ПХ]Вы думаете, что в трудный момент американцы покинут свою страну? Сомневаюсь. Америка сегодня находится в парниковых условиях, как вы выразились, потому что она себе эти условия создала. Это великая заслуга той европейской цивилизации, которую унаследовала Америка. Эта цивилизация дала человеку свободу. В обществе действуют твердые и ясные законы, общество живет по справедливым и предсказуемым правилам. Именно поэтому европейская цивилизация (сегодня даже больше американская) процветает. Именно поэтому она столь заманчива для других народов. [Х-АН]Вся эта цивилизация разукрашенная. Этим и привлекает людей. Но внутри все пустое. Она слабо стоит. Там слабая религия, слабые общинные устои, и когда появляется что-то фундаментальное, все быстро ломается. Так же, как ствол, который не имеет внутреннего содержания, который внутри весь сгнил, сломается. Он сломается резко, неожиданно, и никто не поймет, как он сломался. Вроде было дерево огромное, сильное, а внутри уже все сгнило. Чтобы продолжить мысль Нухаева об угрозе «техногенной цивилизации», можно процитировать великого Николая Бердяева, который писал в 1916 году: «Торжество буржуазного духа привело в XIX и XX веках к ложной, механической цивилизации, глубоко противоположной всякой подлинной культуре. Механическая, уравнивающая, обезличивающая и обесценивающая цивилизация с ее дьявольской техникой, слишком уж похожей на черную магию, есть лжебытие, призрачное бытие, вывернутое бытие... В ней гибнет внутренний человек, подменяется внешним, автоматическим человеком. Цивилизация развила огромные технические силы, которые по замыслу должны уготовить царство человека над природой. Но технические силы цивилизации властвуют над самим человеком, делают его рабом, убивают его душу...» Да, такая опасность действительно грозит современному человеку. Безбожный материализм именно к этому и приведет. Но пока что этого не произошло. Лично я себя удобно чувствую при современных технологиях. Я радуюсь, когда все правильно и по назначению работает, когда все делается вовремя, когда система умно организована, когда моментально разрешаются сложнейшие задачи, когда все чисто и аккуратно. Я восхищаюсь французскими поездами, немецкими автомобилями, швейцарскими часами, японской электроникой, русскими достижениями в космосе, американскими компьютерами – словом, всеми плодами человеческой изобретательности и трудоспособности. Я считаю, что технология дала мне огромную свободу действий, открыла новые просторы и отнюдь не убила мою душу. Ведь технология и человеческая изобретательность вполне сопоставимы с божественным началом. Техника не обязательно бездуховна. Замечательный автомобиль, математическое открытие или даже мастерски подбитый башмак тоже отражают совершенство и красоту. Нет, я верю, что духовность и внутренняя свобода вполне возможны в современном мире. Это вопрос культуры. [ПХ]Когда вы услышали, что этот террористический акт совершен под знаменем ислама, какова была ваша реакция? [Х-АН]Ну, во-первых, кто это совершил, по-моему, до сих пор еще никто и не знает. [ПХ]Ну, исполнители известны: арабы, выходцы из Саудовской Аравии и Египта, послушники Осамы бен Ладена и члены террористической организации «Аль Каида». Это все известно. [Х-АН] Этого не может быть. Бен Ладен находится в горах, он не смог бы организовать такое нападение – это абсурд. Чтобы такое организовать, подумайте, сколько там нужно накопить информации, сколько на месте своих людей нужно было иметь. Подумайте, какая организация должна быть, чтобы найти этих людей, чтобы они были со знаниями, были специалисты и к тому же языки знали. Тут целая организация нужна. Назовите мне хоть какую-то одну мусульманскую организацию, которая имела бы эти возможности, чтобы совершить одновременно эти нападения. Это должна быть организация с глубокими корнями в самой стране (в США. – П.Х.). К тому же для этого серьезные деньги нужны. То есть там должна быть какая-то серьезная крыша. По-другому это невозможно. Наивно рассуждать, что это могут сделать какие-то 20 или 30 человек. [ПХ]Тогда кто совершил этот теракт? [Х-АН] Мы не знаем. Никто не заявил, что это его операция. Все отмежевываются. Но мы знаем, кто этим воспользовался: США. Именно сегодня, когда машина глобализма тор-мознулась, когда не решается палестино-израильский вопрос, не решаются многие другие вопросы в мире и сосредоточиваются силы евразийские, как отпор глобализму, – именно в этот момент совершено нападение на Нью-Йорк и начинается эта атака (против исламского экстремизма. – П.Х.). Тут же разбивается эта стена, и все эти вопросы решаются. Нормально, что все люди чувствуют боль человеческую и, естественно, переживают с родственниками убитых. Но интересы государства США от этого не меняются. Цель глобализма не меняется. Вот США это все взяли – человеческий фактор и государственный интерес, – смешали в один вопрос и теперь навязывают всем выбор: ты за или против? Естественно, все говорят, что они против терроризма. Таким образом, всех загнали в один лагерь. [ПХ]Вы намекаете, что американское государство организовало это террористическое нападение? [Х-АН]Я ничего не намекаю. Я просто сейчас хочу провести хладнокровный расчет. Посмотреть, кто этим воспользовался. Нет оснований думать, что это сделала какая-то мусульманская организация. Где логика? Предположить, что кто-то думал, что терактами он сможет достигнуть победы истины, и что он эти теракты совершил, а потом умолчал, что он их сделал, – это абсурд, бессмыслица. Потому что тот, кто делает теракт, должен им воспользоваться. Ведь результат какой-то должен быть? Сделал, а потом на этом делаешь политику, идешь дальше к своей цели... А так просто сделать взрыв – что этот взрыв дает? Кроме как сосредоточивает именно те силы, против которых ты борешься. Если это верующие сделали, так выходит, что они как раз против себя это сделали. Нет никакой логики. В человеческих делах очень часто торжествует самая простая глупость. Резкие повороты истории чаще диктуются глупостью или ошибками вождей, чем какими-то успешно реализованными замыслами. Мусульмане, с которыми я встречался, находятся в полном замешательстве по поводу 11 сентября. С одной стороны, они скрытно радуются, что наконец-таки «наши» дали кулаком в нос американцам. С другой стороны, это преступление настолько ужасное, что они не могут себе представить, что подобное совершили братья-мусульмане. Таким путем – и злорадством, и отрицанием – они уходят от ответственности. Это какая-то глубокая неспособность видеть мир, как он есть, какое-то неодолимое влечение ускользнуть из света в щель. Трусливость! Мне совершенно очевидно, что теракт 11 сентября совершила организация Осамы бен Ладена. Может быть, Нухаев тоже в этом убедился, если имел возможность видеть выступление Осамы бен Ладена месяц спустя по арабскому телеканалу «Аль Джазира». Совершив этот теракт, Осама бен Ладен допустил величайшую ошибку. На самом деле он добился того, что натравил на себя весь цивилизованный мир. Он предупредил не только Америку – всех – о той смертельной угрозе, которая исходит от исламского мира. Если бы бен Ладен и другие исламские фанатики имели мудрость воздержаться от проведения таких терактов, они смогли бы спокойно набирать силы еще два или три десятилетия, тихо просачиваться в Западную Европу, Америку и Россию, пользуясь прикрытием наивного либерализма этих стран, свободно создавать там свои семьи и общины. В конце концов они добились бы окончательного демографического перевеса внутри самой европейской цивилизации. Тогда бы они могли встать и объявить о себе и никто бы их уже не остановил. Но исламский экстремизм не вытерпел. Он должен был показать себя. И теперь каждый рядовой американец, русский, европеец видит, что представляет собой воюющий ислам. Осама бен Ладен проявил глупость, объявив открытую войну Америке; в свою очередь, американское правительство тоже проявило глупость, приведшую к терактам 11 сентября. Американские власти и американское общество в 1990-е годы были слишком озабочены своим обогащением, чтобы заметить тех врагов, которые с каждым годом набирали силы за рубежом. А те, кто понимал, что Америке грозит опасность, смотрели совсем в другую сторону. Они беспокоились о возможном возрождении «российского империализма», добивали подбитого Саддама Хусейна, травили несчастную Сербию, которая якобы угрожала всей Европе... Тем временем террористическая организация «Аль Каида» росла и наносила все более смертельные удары американским объектам. Другими словами, в 1990-е годы Америка гонялась за кем угодно, кроме своего самого явного врага. Но так часто бывает. Даже самые интеллигентные люди иногда придерживаются самых глупых предубеждений. И тем не менее образованные люди в России и даже в Западной Европе продолжают сомневаться, что могучая Америка могла просто так подставить себя такому мощному удару. В свое время либеральный политик Павел Милюков, недоумевая, почему Россия никак не может одержать победу в Первой мировой войне, поставил вопрос так: «Это что, господа, глупость или измена?» Отвечая на тот же вопрос в связи с терактом 11 сентября, многие утверждают: измена. Теракт совершили не исламские террористы, а американское правительство или израильские спецслужбы – с целью спровоцировать новую войну против ислама. Особенно часто я слышал такую версию в России. Это неудивительно. Ведь в России многие до сих пор убеждены, что жилые дома в 1999 году взрывали не исламские террористы, а российские спецслужбы, что нападение на мюзикл «Норд-Ост» на Дубровке организовали не чеченцы, а все те же спецслужбы. Значит, и теракты 11 сентября совершили сами американцы? В России эта мания во всем видеть провокацию, обман или измену достигла таких масштабов, что люди вообще перестали верить, что в жизни бывают несчастные случаи, например автомобильные аварии, авиакатастрофы. А уж если погиб какой-то важный политический деятель... Получается, что непримиримые враги России никогда не совершают терактов по собственному замыслу – их всегда кто-то из Кремля приглашает. Как же нужно погрязнуть в цинизме, чтобы верить, что государство может пойти на такое величайшее преступление против собственного народа! Для таких циников бандит оказывается не бандитом, а марионеткой коварных властей, убийца – жертвой обмана, террорист – подставным лицом. Нравственных или благонамеренных поступков такие циники вообще не признают. Каждый раз, когда они видят честный подвиг какого-то представителя власти или его самую простую гражданскую самоотверженность, они приходят в смятение и не успокаиваются, пока не найдут за этим какой-то подоплеки. До некоторой степени подобная паранойя понятна. Русский народ в продолжение трех поколений жил в стране, где официальная (государственная) версия событий почти всегда была ложной. Естественно, сегодня люди просто не способны верить, что существуют простые объяснения случившемуся, что есть государственные чиновники и государственные учреждения, которые стараются честно исполнять свой долг. К тому же 70 лет советского режима приучили людей, что на Руси ничего не случается без ведома и позволения властей. Русский человек видит халатность и беспорядок везде, но продолжает верить во всемогущество властей. Он до сих пор не представляет себе, что в большинстве случаев бедствия в Российском го сударстве происходят не в результате измены или какого-то злого умысла, а из-за глупости, лености или безответственности членов государственного аппарата. Вера в то, что почти за каждым отрицательным историческим явлением стоит какой-то коварный заговор, – это на самом деле вера в собственную беспомощность. Только глупые люди верят, что ими свободно управляют умные. Любая организация, любое человеческое общество (тайное или нет) страдают от некомпетентности, неосведомленности, непрозорливости – другими словами, от самой обыкновенной глупости. Именно поэтому обществом так трудно управлять и почти всякий заговор в конце концов обречен на провал. Любой опытный командир знает, что можно сколь угодно тщательно разрабатывать план сражения и обучать подчиненных действовать четко по плану, но как только сражение начинается, план тотчас же рушится под лавиной непредсказуемых обстоятельств. Командир в данном случае выйдет победителем, только если сумеет быстро приспособиться к новой ситуации, сумеет удержаться на плаву в бурном потоке. Уж если военная организация, построенная на железном выполнении воли командующего, не способна полностью контролировать ситуацию в бою, то что можно говорить о гражданских руководителях? Кто хоть раз побывал у власти, знает: контролировать общество совсем не так легко, как представляют мечтатели. Это, по английской пословице, – как пасти кошек. Несомненно, амбициозные люди часто стремятся организовать какой-нибудь заговор или добиться некоего тайного понимания, но, за очень редкими исключениями, ничего из этого не получается, а если и получается, то совсем не то, что предполагалось. Ибо в мире царствуют беспорядок и непредсказуемость. Так что попытка отыскать заговор в резких поворотах истории – почти всегда потеря времени, гонка за мелочами. На самом деле судьба народов и цивилизаций решается глубинными общественными процессами, которые тянутся из поколения в поколение. Самый яркий тому пример – революция 1917 года. Действительно, февральский государственный переворот и отречение государя были осуществлены при помощи заговора (между либеральными парламентариями, высшими военными чинами и промышленниками). А появление большевистской партии, пришедшей к власти в октябре 1917-го, вообще являлось заговором 20-летней давности – несколько тысяч фанатиков, объединившись, из года в год разрабатывали план захвата власти в стране. Но не заговор погубил царскую Россию. Успех революции был заложен задолго до 1917 года. Царская Россия развалилась по самой элементарной глупости. Образованная часть общества – а к 1917 году это примерно четверть населения – перестала поддерживать царя. Из-за непонимания исторических процессов, из-за неустойчивости своего патриотизма, из-за туманного представления о том, что такое Русская Идея, преобладающая часть образованной России начала заигрывать с революционной идеей. Интеллигенция приветствовала свержение царя в 1917 году и получила то, чего просила, оставшись в итоге в дураках. Вот яркий пример человеческой глупости! Даже если бы февральский или большевистский заговор был раскрыт, революцию все равно невозможно было бы предотвратить. К тому же царское МВД знало про большевиков с начала века, а про заговор февральских либералов – где-то с 1915 года. Но царская власть уже не могла противостоять революции. Образованные люди России (дураки) уже давно предали монархию, предпочли ей загадочную революцию. А вот когда эта интеллигенция осталась без родины, тогда она поумнели. Примерно то же самое случилось в 1990-е годы, во время кошмарной ельцинской эпохи. Как удалось маленькой кучке людей (всего несколько тысяч человек) захватить власть и богатство страны и выбросить русский народ на свалку? Неважно, что между этими людьми существовал какой-то заговор – множество тайных соглашений, целая цепочка мелких заговоров и мафиозных сделок. Важно то, что в русском обществе не нашлось силы, готовой обороняться, готовой постоять за народные (гражданские) интересы. Почти никто (кроме некоторых политических активистов) не принял на себя ответственности за то, что происходило. Зачем вмешиваться? Не им же решать... К тому времени идея гражданского долга уже была порочна, идея нравственности была забыта, всякая вера в благочестивый подвиг или доброе дело была утеряна. Вместо боевого духа в народе воцарились трусость и уныние. Таким образом, поле досталось хищникам. Итак, заговор играет ничтожную роль в истории. Решительную роль играет культура (в широком смысле этого слова – те идеи, нравы, ценности и вера, которые объединяют общество). Цивилизация вырастает вместе с этой культурой и разваливается, когда культура теряет силу. Все самые знаменательные повороты истории происходят именно на фоне борьбы разных культур. Когда культура гаснет или когда ее покоряет какая-то другая культура, тогда резко меняется жизнь всех членов общества. К 1980-м годам культура гражданственности в России настолько ослабла, что новой, грабительской культуре ничего не стоило ее вытеснить. Поэтому никто не может быть равнодушен к борьбе культур. Более того: каждый человек участвует в этой борьбе, потому что каждый человек несет в себе культуру своего общества – своим забвением он помогает ее разрушать, своей верой он прилагает руку к ее возрождению. [ПХ]Почему исламский мир так вяло помогает чеченцам? Когда исламисты бились против русских в Афганистане в 1980-е годы, Саудовская Аравия посылала им на помощь миллиарды долларов и много тысяч добровольцев. [Х-АН]В то время мир был разделен на две части: блок американский и блок варшавский. Арабы находились и в том, и в другом блоке. Когда началась война с Афганистаном, западный блок, в который входила Саудовская Аравия, стал поддерживать своих афганцев. Таким образом, Саудовская Аравия помогла Западу стать доминирующим блоком в мире. В свою очередь западный блок помогал Саудовской Аравии доминировать в исламском мире. [ПХ]А сегодня? [Х-АН]Сегодня Саудовская Аравия хочет победы своего ислама – ваххабизма. Многие чеченцы приняли помощь ваххабитов. Желание сосредоточить все силы на борьбе с Россией привело чеченцев к соблазнительной идее создать «исламское государство», а чтобы поднять на борьбу с Россией и другие народы, было решено сделать это исламское государство «интернациональным», расширив его границы на весь горный Кавказ. Вот и причины распространения ваххабизма на Кавказе. [ПХ]Как вы относитесь к бен Ладену? [Х-АН]Мне кажется, что он действительно мусульманин. Он действительно верит в свой путь, и средства свои вкладывает в ту войну, которую он ведет. Если человек, имея и средства, и возможности, не верил бы в свой путь, он не стал бы себя затачивать в бедную страну, не находился бы постоянно в трудностях... Как исламский мир отреагирует на всеобщий нажим со стороны Америки после II сентября? [Х-АН]Я думаю, что многие государства согласятся взять нейтралитет в этой войне. От Америки сейчас идет очень сильное давление. Ей достаточно, чтобы эти страны взяли нейтралитет. Но это приведет к прорыву снизу, то есть когда низы проявят сильное несогласие с правительством. И на первом этапе то, что кажется победой глобализма, на втором этапе задохнется, как и было с крестовыми походами. Сначала вроде прорыв, а потом поднимаются силы снизу. Потому что здесь срывается тот тормоз, который каждое государство употребляло, чтобы держать ислам в определенных рамках. Сегодня все мусульмане видят этот нажим со стороны Америки. Они видят, какие их правительства согнулись, какие нет. И получается внутреннее восстание мусульман. Раньше мусульмане были разделены на отдельные государства, а теперь сама Америка всех мусульман объединила. То есть государства-то остались разделенные, как и раньше, объединились народы исламские, объединились на низах, помимо государств. Я подозреваю, что в этом Нухаев прав. Действительно теракт 11 сентября открыл новую эру человеческой истории, провозгласил начало новой мировой войны. Эта борьба будет продолжаться много десятилетий. Разница взглядов исламского мира и христианского слишком глубока, поэтому скорое примирение невозможно. Каждый удар, нанесенный Америкой или Россией, еще более усилит ненависть исламского мира – и ответные удары последуют с ускоряющейся быстротой. Для Америки, Западной Европы и России существуют лишь два исхода событий – либо отбить врага, либо сдаться ему. Я предвижу что-то вроде «холодной войны» – долгий, туманный мировой конфликт, который иногда будет ограничиваться словами, а иногда будет выливаться в чудовищные теракты или кровавую войну в одной из частей мирового шара. Вслед за Афганистаном и Ираком, вполне возможно, последуют Саудовская Аравия или Пакистан. Война в этих странах чревата гораздо большей опасностью, чем покорение Афганистана или Ирака. Последствия этой новой мировой войны непредсказуемы. Никто не может заглянуть так далеко вперед. Однако, я убежден, решающая борьба будет происходить не на Ближнем Востоке или в Алжире, не в Пакистане или Индонезии, а в Европе. |
|
||