Большая польза от маленьких стычек

В ответ на некоторые мои статьи приходит много писем читателей, и в них повторяется один вопрос: «Что делать?» Мол, хватит говорить, все и так понятно. Скажите лучше, какое магическое действие мы должны все разом совершить, чтобы жизнь переменилась и Россия была спасена.

Мне кажется, что сама надежда на то, что существует некое волшебное усилие, которое надо только приложить в неведомой точке, говорит о том, что понятно нам еще очень мало. А уж о том, чтобы в нынешнем состоянии умов мы могли надавить на эту точку все разом, да еще в одну сторону – и говорить нечего. Мы даже плохо еще понимаем друг друга – те, кто хотел бы примерно одного и того же.

Возможно, вопрос «Что делать?» следует понимать как риторический, он ответа и не требует. Потому что люди в массе своей делают, я думаю, как раз то, что следует – набираются опыта, размышляют, неслышно переговариваются и организуют свою жизнь помимо и даже вопреки планам и действиям Чубайса и его хозяев. Конечно, очень трудно жить вопреки государству, но у нас уже возникла такая подспудная жизнь и «двойное» общество. Одно – на поверхности, а другое – партизанское, так что многие люди, как старосты и бургомистры при немцах, ведут двойную работу. Как говорил Мао Цзе-дун в своих туманных цитатах-иносказаниях, «запасай пшеницу, готовься к войне». Это и надо делать, да потщательнее.

Но и как риторический, вопрос «Что делать?» требует разговора. Все согласны, что «вначале было Слово» – перед любым шагом (делом) человек составить какой-то минимум осмысленных достаточно четко, в слове, представлений о своей цели, своих средствах и том пространстве, в которое он собирается шагнуть. По всем этим вопросам у нас не сказано Слова не только признанного многими, но даже понятого. Хуже того – понятного самому говорящему. Так что наши «козлы», на избирательных участках голосующие за всех помаленьку (по принципу «и то, и это»), интуитивно следуют самой осмотрительной стратегии. Конечно, долго этой стратегии следовать нельзя, из трясины так не вылезешь. Но, покуда твердая кочка не нащупана, дергаться тоже нельзя. Так вот, в то время как люди в нашей трясине подгребают сучья и траву, чтобы как-то продержаться, мы – у которых есть хоть какая-то зыбкая опора – должны искать твердую кочку. Это как раз те, кто читает газеты и в состоянии писать письма.

Эта кочка ищется в теоретической борьбе, которая пока что у нас не организована, больше похожа на неумелую драку. Драка эта, само собой, идет между своими. Непримиримые противники с разными шкалами ценностей и интересов теоретической борьбы между собой не ведут – не требуется. Они ведут пропаганду среди противника, но это другая история.

Та теоретическая борьба, которая худо-бедно возникла в «нашем» стане, конечно, в большой мере подчиняется ниточкам, за которые дергает имеющий деньги и хорошую организацию противник. То какие-то греки вдруг покупают газету «Правда», и она незаметно превращается в «Правду-5» и надолго блокирует умы доброй трети читающей оппозиции. То вдруг в Нью-Йорке возникает активный источник текстов под названием Константин Ковалев и беспрепятственно заполняет душещипательной мурой целые полосы «Советской России», пожирая место, которое можно было бы предоставить для теоретического поиска.

Как человек, вовлеченный в эту свару, выскажу несколько соображений. На мой взгляд, независимо от ценности сообщаемых идей, наличие открытой теоретической борьбы очень полезно тем, что возникает особый объект для анализа – сама эта борьба, ее процесс, мишени, механизмы. Если следить за ней внимательно и хладнокровно, как на эксперимент, можно почерпнуть много если и не вполне достоверного знания, то полезных указаний или подтверждений. Поскольку я сам угодил в страшную бурю в нашем теоретическом стакане, я по обязанности отнесся к ней с интересом и вывел несколько заключений общего характера.

В начале этого года за короткий срок почти по всем левым московским газетам прошли статьи, в которых меня «разоблачали» с самых разных точек зрения. Около десятка больших статей – немало, если учесть, что наша жизнь дает темы погорячее. Статьи разного жанра и стиля, от почти академической критики до криков: «Химик, убирайся в свою химию! Обществоведение для обществоведов!». То есть, люди писали очень разные. Вопрос: как могла возникнуть такая синхронизация? Можно было бы понять, если бы разных людей я допек какой-то одной глупостью, так что все бы ею возмутились. А ведь тут в одно время, но совсем по разным поводам.

Возможны два варианта. Некоторые мои статьи вызвали раздражение выше критического у неких лиц, обладающих достаточным влиянием, чтобы запустить акцию во многих вроде бы не подчиняющихся единому центру газетах. С какой стороны «баррикад» находятся эти лица? Перемигиваются ли они между собой? Полезно было бы искренним редакторам и авторам вспомнить: как и по чьей инициативе вдруг возникла мысль написать и запустить эти статьи.

Второй вариант – в среде оппозиции, даже при отсутствии единства, уже возникла такая самоорганизация, что довольно много не связанных между собой людей могут, как стая рыб, метнуться в одну сторону, на одну мишень. Так что статья в «Молнии» служит сигналом для «Правды Москвы» или наоборот. И степень этой самоорганизации должна быть очень высокой – ведь атаковали меня с очень разных позиций. И при этом делались вовсе не рядовые усилия («Правда-5» отвела на «открытое письмо» Т.Глушковой две полных газетных полосы).

Над обоими вариантами стоит подумать рядовым членам молодых, складывающихся организаций оппозиции. Нельзя допускать, чтобы в них вызревали теневые, объединенные в неявную сеть структуры влияния. Ведь если сеть неявная, то неизвестно, куда она простирается.

В этой истории проявилось еще два неприятных, на мой взгляд, признака. Во-первых, качество критики было невысоким – намного ниже того, каким располагали редакции, получая много интересных, ценных критических писем в мой адрес. Я, сравнивая эти письма с опубликованными статьями, склоняюсь к мысли, что почему-то вместо теоретического разбора поставленных мною (пусть неправильно) вопросов, были даны статьи, смысл которых – служить всего лишь сигналом. Сигналом-окриком: закрыть такую-то тему, отвергнуть такой-то подход!

Во-вторых, если принять версию самоорганизации без всякой команды или намека из неявного центра власти, то это была самоорганизация не искренняя, а манипулирующая. Дело в том, что «разоблачающие» статьи вовсе не были гласом народа (то есть того круга читателей, что группируется вокруг газеты). В редакции присылались и статьи-ответы, в мою поддержку (некоторые авторы присылали мне копии). Но эти статьи не печатались. Значит, процесс вовсе не был самопроизвольным, редакции поставили определенным образом действующие фильтры.

Чье же мнение определило, какие фильтры ставить? Никакое явное руководство никогда не выступило в дискуссии и не определило своего отношения к позициям оппонентов. Или оно его не имеет (значит, команда идет со стороны), или почему-то стесняется его выражать, что никуда не годится. Ни к чему хорошему это не приведет, на интригах в оппозиции далеко не уедешь, это тебе не ЦК КПСС у власти. Даже тот факт, что один критик в «Сов. России» скрылся за подписью «Неизвестный читатель» – плохой знак. Видимо, это какой-то видный деятель оппозиции, престиж которого следовало беречь. Кстати, и мой ответ ему не напечатали. Зачем же такие тепличные условия нашим трибунам? А все собираются «выходить из окопов».

На две статьи (Т.Глушковой и К.Ковалева) я ответил резко, стараясь привлечь внимание к их главному тезису. Словесный конфликт получился острый и для наблюдателя он может служить экспериментом. Он поставил идеологов левой оппозиции в положение, когда просто неприлично не высказать своего мнения. Представьте: два постоянных автора «Советской России» со средней частотой публикации 3 статьи в месяц, занимают совершенно несовместимые позиции по одному из важнейших вопросов – оценке всего советского социального проекта. Принять позу нейтрального наблюдателя перед лицом читателей главной газеты при этом просто невозможно. Надо или выступить, ограничив сферу конфликта (мы, мол, по этому вопросу не согласны, но на то и плюрализм), или прекратить печатать одного из авторов. В любом случае позиция выявляется.

Такая разведка боем, к сожалению, стала уже необходимой, потому что неопределенность по главным теоретическим вопросам у лидеров оппозиции затянулась сверх меры. Ну куда это годится? Я дал резкий ответ моим оппонентам в связи с оценкой советского строя (они его считают разновидностью общества с эксплуатацией, так что рабочие, «сдав» этот строй, исторической ошибки не совершили) – и при этом совершенно не мог представить себе, на чьей стороне в этом споре будут главные левые идеологи. Да разве можно сплотить людей с такой манной кашей вместо четких установок. Прошумел маленький скандал в печати и – тишина. Как воды в рот набрали. Просто невероятно. Ну что ж, будем продолжать эксперимент – измерять динамику появления статей двух авторов-противников.

Наконец, довольно большая подборка «критических» статей позволяет сделать полезные содержательные выводы о том, что же сильнее всего беспокоит нашу теневую номенклатуру. От чего они отводят читателя, как куропатка отводит собаку от гнезда, выставляя бедную Т.Глушкову на поругание? Поскольку они прямо об этом не говорят, а применяют вульгарные приемы манипуляции сознанием, уважительными я их мотивы считать не могу. А значит, те вопросы, от которых стараются отвлечь, и надо разрабатывать. По ним и надо обмениваться мнением. В них – источник нашей слабости или силы. Здесь и частичный ответ на вопрос «Что делать?».

На мой взгляд, влиятельная часть номенклатуры по обе стороны баррикады желала бы наложить запрет на две тесно взаимосвязанные темы (это почти одна тема). Первая: что за общество была Россия (и СССР)? Даже более фундаментально: что за человек жил в России? В чем сущность «совка»? На это надстраивается все остальное – и экономика, и политика. Вторая тема: что такое исторический материализм и почему, имея целую рать профессоров истмата, «мы не знаем общества, в котором живем»? Ведь не шутка – услышать такое признание от генсека да еще многолетнего председателя КГБ. Ясно, что истмат почему-то оказался как метод негоден для познания нашего общества.

На самом деле Россия (особенно в сравнении с Западом) – хорошо изученное общество, знания по этому вопросу обширны и систематизированы. Интеллектуальная обслуга Горбачева и Ельцина (а еще больше их иностранные советники) этим знанием владеют. Нас же истмат отделял от него и в советское время, и тем более сегодня. У нас было как бы сословие жрецов – одни из них посвященные, владеющие сокровенным знанием, а другие – просто охрана. Посвященные сегодня почти все у Бурбулиса и Эмиля Паина, а бедолаги-охранники пошли в оппозицию. Это люди искренние, но безвредными от этого не становятся.

Я понемногу, по кирпичику, подбирался к главной теме. Когда скрывать всю постройку стало уже невозможно, поднялся большой гвалт – с некоторым опозданием.

Давайте постараемся продолжить это строительство, хотя бы и в менее комфортабельных условиях.

1996