Пастинор и другие стероидные контрацептивы

Уж коли мы затронули крайнюю проницаемость сосудов, ведущую к массивному кровотечению при медикаментозном криминальном аборте, то пожалуй следует рассмотреть диаметральную противоположность – «патологическую непроницаемость», да простят меня медики за столь фривольную терминологию. А ведь смерти от подобных осложнений очень частая штука при попытках провести криминальный медикаментозный аборт обычными женскими гормонами или похожими на них синтетическими стероидами. Наиболее доступны «с улицы» противозачаточные таблетки, а вот бесспорный лидер среди них – пастинор. Лидер не только по контрацепции, но и по нецелевому использованию. Вообще-то удобная таблеточка для женщины, никаких тебе специальных курсов и согласований с собственным циклом, принимаешь только когда «надо», хочешь «до», а хочешь «после». Сильный гормональный препарат и относительно безопасный. Если инструкции следовать. А если не следовать, то можно и в морг от него попасть.

Очень коротко коснемся, что такое гормональная контрацепция, и как женские гормоны работают. Женский организм два типа стероидов делает – одни матку готовят к беременности, другие ее в «готовом» состоянии поддерживают. Физиологически смысл простой – женщина должна быть готовой забеременеть, но если забеременела, то доносить плод до родов. В разный период женского цикла концентрации этих гормонов разные. Вначале больше «подготавливающих», потом «сохраняющих». Ну а при падении концентрации последних – вай-вай-вай какое фиаско, менструация. Типа мы так ждали, так готовились, а вы нам плодика не послали – вычищай все и давай по новой. Мать-природа умно устроила, ну а человек ее чуть перехитрил – достаточно добавить противоположных гормонов, чтобы сбить всю систему с толку – матка «не готова», да и «не знает» об этом. А раз концентрации гормонов меняются (они-то, собственно, и составляют сам женский цикл, остальное лишь их следствия), то и противоположные фармакологические добавки к ним надо согласовывать. Поэтому большинство противозачаточных таблеток расписаны по дням. Но не пастинор. Этот препарат одновременно оба типа гормонов напоминает, а еще в организме претерпевает кучу биохимических изменений, на определенных этапах которых его продукты остаются все еще активными. Но у любых стероидных гормонов есть кое какие неспецифические действия – например от них набирают вес, и они понижают проницаемость сосудистой стенки. А если сильнейшие из них передозировать, то возможны пристеночные тромбозы – кровь на поверхности выстилки сосуда начинает свертываться.

Ольгин труп мы не вскрывали – его нам из городской больницы уже вскрытым доставили. Мозг, сердце и селезенку, так вообще отдельно, как их обычный патологоанатом из органокомплекса извлек, так назад вкладывать не стал. Честно сказать, это мы его так попросили, после того, как тот или ООИ, или «токсу» заподозрил. Особо опасную инфекцию или отравление, в смысле. А было вот что:

Ольга работала кассиром в кинотеатре, простая симпатичная молодая женщина двадцати-шести лет, мать двоих маленьких детей. Муж шофер-дальнобойщик, не курит и не пьет, зарплата хорошая, семья крепкая. Дома тоже забот никаких – с ними жила бабушка, которая и за детьми присмотрит, и обед сделает. Короче самая обычная счастливая тихая семейная жизнь, не только предел мечтаний, но и удел многих миллионов советских людей. Ольга была очень хорошей женой и человеком строжайшей морали – никаких походов на сторону. Даже за муж она выходила, сохранив свое девичество, что в конце советского периода факт был безусловно редкий. О том, что такое аборт Ольга не знала. Понятно, что на личном опыте она этого не знала, а так вполне была осведомлена от подруг. Уж наслушалась их рассказов о старых гинекологшах-садистках, жмущих зеркалами самые интимные места несчастных женщин, о пьяных небритых мужиках-гинекологах с трясущимися руками, однако умудряющихся выполнить подобную процедуру намного быстрее, чем парикмахеры делают стрижку, об страшном ожидании в коридоре, о боли, о слезах… Аборта Ольга боялась и поэтому предохранялась – пила таблетки. Была она женщиной худенькой, и возможность набрать несколько лишних килограммов ее нисколько не пугала. Однако есть у таблеток одно свойство – если их долго пить, то они начинают действовать все хуже и хуже. Вот Ольга за годы и привыкла к препарату. А значит и залетела.

В маленьком коллективе кинотеатра такие «радости» обычно скрывали только от их единственного мужика – киномеханика. Девчонки, включая Зинаиду Михайловну, их заведующую, только посочувствовали, а Евгения, кассирша что сидела напротив, злорадно пошутила, ну вот теперь добро пожаловать на процедуру-пытку, только после почувствуешь себя настоящей женщиной, роды мол не в счет. Ольга рожала дважды, но оба раза через кесарево сечение. Воспоминания остались самые драматические, но не ужасные. А тут Женька подлила масла в огонь – ты же была под наркозом, а значит ничего не помнишь, а вот теперь тоже самое придется испытать, но уже без наркоза! Но, ты подруга, не дрефь – участь женская такая. Подобное ободрение не помогло и Ольге стало страшно. Дома она уже обговорила предстоящий аборт с мужем, но сама идея, что можно иметь третьего ребенка даже не затрагивалась. Как можно обсуждать такое – они же современные городские люди уже имеющие двоих детей, дикари, что ли третьего заводить? Да и рожать опять через кесарево придется. Нет, аборт и только. Что же, логически верно.

И пошла Ольга к Зинаиде Михайловноне договариваться о том, в какие дни она работу пропустит. Зинаида тетка была что надо, хоть и начальница, а девочек своих никогда не обижала. Говорит, или бери номерок – на какой день дадут, на тот и иди. Три дня тебе больничный положен, ну а если захочется еще денек-другой после дома побыть, позвони лишь, я тебе без потери зарплаты отгулы устрою, потом воскресеньями досидишь. А какая задержка то? Что-оо? Такая пустяковая, а она уже скрестись идет! Да не будь ты дурой – сожри несколько таблеток пастинора, но не так, как там написано, а три таблетки сразу, а потом по одной три раза в день, дня три-четыре. Даже выкидыша как такового не будет – пройдет как сильная менструация, ну разве что здоровыми сгустками. Нет, сама я так не пробовала, это мне моя подруга, медсестра, рассказывала. А чего тебе терять, рубля что ли жалко? Не поможет – пойдешь на обычный аборт.

Оля пастинор ни разу не пила. На обеденном перерыве сбегала в аптеку, что в соседнем здании. Пастинор не был редкостью, но особо на прилавках не залеживался в силу своей явной популярности, особенно у незамужних женщин. Но для Ольги нашелся – конечно кассирша в кинотеатре невелика птица, но тоже кое-какой блат. Из всех советских развлечений кино на первом месте было, а как фильм хороший, то очереди у касс, ноги отвалятся, вот и знали Ольгу соседи-аптекари. Им всегда без очереди билетики на лучшие места, а теперь вот Ольге таблетки без проблем. На этом же перерыве за обедом и приняла сразу три штуки. Никакого эффекта. Вечером еще одну. Опять ничего. Потом пару дней по одной каждые восемь часов – каких-либо ощущений ноль. Вроде как кальций или витамины пьет. А потом у Ольги в ночь заболело сердце. Заболело внезапно, боль была острейшая, как будто какой-то неведомый изверг раскалил до красна кинжал и воткнул его под левую грудь. Это случилось, когда она собралась своего младшего ужином кормить – так неожиданно, что тарелка с кашей вывалилась из ее рук и вдребезги разлетелась на полу. Однако сил даже как-то среагировать на это не было. Ольга судорожно схватилась за край стола и замерла, надеясь переждать приступ этой острейшей боли. Но боль не прошла, лишь чуть потупела и стала разливаться по шее, отдавая куда-то в челюсть, а потом по плечам и под лопатку. Казалось сердце взорвалось, а теперь на его месте сердца горит пожар. Ольга бессильно опустилась на стул и тихо позвала на помощь.

Прибежали муж и мать, застыли испуганные дети. Ольгу перенесли на кровать и тут же позвонили в «Скорую». «Неотложка» приезжать не торопилась. Да нет, не дура и не бездушная убийца сидела в диспетчерской – умная и опытная диспетчерша сразу поняла, что жалобы на инфарктные похожи, но извините, возраст то двадцать шесть лет! Какой инфаркт?! Ну радикулит какой, продуло там… От такого не умирают, а ведь в это время кто-то реально загибается. Вот и направила она по адресу не специализированную, а обычную бригаду, да и не «по-горячему», а так следующим вызовом тому, кто был поблизости. Работайте врач спокойненько, а как освободитесь, так заскочите на этот адресок.

Наконец долгожданный звонок в дверь, входите доктор сюда, пожалуйста, и быстрее сделайте что-нибудь. С Ольгой действительно было плохо – губы синие, дыхание неглубокое, глаза полуприкрыты. Но самое интересное началось с ее сознанием – классический бред! Какие-то галлюцинации, полная дезориентировка, кого-то зовет, говорит обрывки фраз. Контакт с больной установить не удалось, а расспросы родственников ничего не дали – двадцать минут назад была здорова и абсолютно нормальна, а сейчас вот, сами видите… Не долго думая снесли больную в машину и под синим фонарем и сиренным воем быстренько эвакуировали в ближайшую больницу. Там в приемном отделении моментально сняли кардиограмму – на ней картина острейшего и обширного инфаркта миокарда. Только вот с локализацией инфаркта возникли некоторые проблемы – точно сказать, где сердечная стенка омертвела, невозможно. Вроде как… Да чушь какая-то. Вроде как везде. Вся сердечная мышца, в смысле, а так не бывает. Направили сразу в кардиологию, начали классические лечебные мероприятия, что при инфарктах положены. Да только без толку. Угасло сознание, а вскоре и само сердце встало. Сразу реанимация, шарахнули током несколько раз – тело в дугу, а сердце «не заводится». К утру «перевели» в патанатомию с тем же дежурным диагнозом – острый инфаркт миокарда.

Патологоанатом от такого сочетания молодого возраста и картины молниеносного инфаркта со спутанным сознанием тоже призадумался. Вскрыл аккуратно и заподозрил какую-то неведомую вирусную инфекцию, вроде геморрагической лихорадки с энцефалитом. Дело в том, что мозги, сердце и селезенка были «забиты» маленькими фокусами множественных инфарктов – как будто нашпигованы мелкой дробью микротромбозов, вызвавших омертвения тканей. Ну а молниеносные вирусные инфекции, да еще неясные и со смертельным исходом, извините, это к нам. Вот он и позвонил. Правда, тут же и извинился, товарищи военные, там может просто криминал. Тетку то и травануть могли. Поэтому вы с карантином города Ленинграда особо не спешите. А мы и не спешили – у нас на этот счет спецподразделение есть. Знаем мы и как тело перевезти, и как что закрыть, куда пускать, куда не пускать, что мыть, что не мыть, и что другое делать, пока настоящую причину не установим. Молниеносная вспышка неясной лихорадки в пятимиллионном городе к шуткам не располагает, а отравления тоже по нашей части, поэтому спасибо за звонок, ну а Ольге добро пожаловать к нам.

Оказалось просто. Нашли мы и беременность с гипертрофией эндометрия – точно пошли бы месячки скоро, вымыли бы малюсенький плодик из матки. Вот с этой находки и начали круть. Никаких ядов и вирусов в крови нет, а вот концентрация стероидов чумовая. Сделали анализы подетальней, послали одному профессору гинекологии, попросили дать консультативное заключение. Ну тот и дал – такого у здоровой женщины быть не может. Посмотрите ее яичники, там сверхактивная опухоль должна быть, только такая столько гормонов может в кровь накидать. Посмотрели – яичники здоровые, и микроскопически никакой гиперплазии. В норме они гормоны выделяли. Значит она гормонами траванулась. Проконсультировались у патфизиологов и биохимиков. Что? Женские стероиды – да запросто! При передозе они запросто вызывают пристеночное тромбообразование. Ну теперь понятно, откуда инфаркты посыпались. А уж саму историю с пастинором следак за полчаса беседы в ее родном кинотеатре узнал. Зинаиде Михайловне ничего не сделали – за дурацкие советы в СССР не сажали.

На последок любительницам «раскачивать» собственный гормональный фон с целью выкидыша остается только напомнить – вы таким образом много чем еще рискуете, гормоны, они же в матке не сидят, они по всему телу «бегают».