• В деревне
  • В городе
  • При царском дворе
  • В монастырях и жилищах отшельников
  • Глава 3

    Повседневная жизнь

    В деревне

    В Древней Индии, как и сегодня, большая часть населения проживала в сельской местности. Это может показаться странным, но сами деревни не слишком изменились с тех времен. Однако сильно изменилась окружающая среда, в которой они расположены. В древности значительную часть территории Индии покрывали очень густые и труднопроходимые джунгли. А сегодня эти джунгли сильно поредели, потому что их вырубали, чтобы освободить землю под посевы, а также для заготовки дров. Типичная деревня того времени была обнесена прямоугольной стеной или частоколом для защиты от мародеров и грабителей, с одной стороны, а с другой – от диких зверей: тигров, львов и слонов, которые во множестве водились в близлежащих лесах. В стене было проделано четверо больших ворот и четверо вспомогательных – размером поменьше. Большие запирались при помощи большой деревянной решетки, которая закрывала проход через ворота. Через этот проход вечером загонялся деревенский скот, возвращавшийся с выпаса.


    Женщины с детьми перед деревенской хижиной


    Здания располагались в правильном геометрическом порядке; хотя если деревня была маленькой, то все дома группировались вокруг пруда или водоема, в тени деревьев. Они различались размером и формой, в зависимости от достатка их владельца, но в основном это были одноэтажные домики с полом из хорошо уплотненного грунта, стены которых были выложены из затвердевшей грязи и покрыты снаружи смесью из извести, грунта и коровьего навоза (который, как считалось, обладает очищающими свойствами). В доме, как правило, было только одно небольшое окно, закрытое деревянной решеткой. Крышу делали из листьев и тростника, иногда покрывали своего рода циновкой, сплетенной из длинной травы, которая крепилась к бамбуковой основе. С крыши порой ниспадали длинные вьющиеся растения, закрывающие стены. Внутри помещение разделено было на комнаты бамбуковыми занавесками, прикрепленными к крыше. Обычно дом состоял из спальни, которая выходила на север, кладовой, а также комнаты для приема посетителей.


    Стол из ротанга в форме песочных часов


    Глиняный кувшин для воды в форме перевернутого кубка


    Обстановка была самой простой. Находившаяся в спальне кровать представляла собой деревянную или бамбуковую основу на четырех ножках, внутри которой находилась решетка, сплетенная из веревок и травы, накрытая либо циновкой, либо тонким одеялом. В комнате не было ни стульев, ни сидений, обычно все сидели на полу. Стол заменяло плетеное, выполненное из тростника изделие, напоминавшее по форме песочные часы. В кухне и кладовой в глиняных и медных горшках и кувшинах хранились запасы. Самыми важными и наиболее часто встречающимися были масло, перец, специи и мед. Большие кувшины ставили друг на дружку так, чтобы верхний служил крышкой нижнему. Кувшины и горшки поменьше связывали вместе и подвешивали к крыше. Эта посуда использовалась только для хранения продуктов и готовки, но не для еды. В качестве тарелок использовали большие листья, поскольку считалось, что есть с тарелки можно только один раз. Поэтому, если получалось так, что кто-то ел из глиняной посуды, сразу после этого ее немедленно выбрасывали. Согласно предписаниям Священного Закона, посуду для еды можно употреблять лишь один раз, и этому правилу старались строго следовать.

    Пища деревенских жителей была довольно простой и мало отличалась от сегодняшней. Блюда обычно делали из мяса и овощей, сдабривали специями, а на гарнир готовили жареный, пропаренный или вареный рис.

    Плоские лепешки – сегодня их называют чапати – ели с острым соусом кари. Пили воду, молоко и сыворотку. В то время как более состоятельный деревенский житель мог себе позволить пищу, приготовленную на очищенном масле, весьма полезном и подходящем для жаркого климата (поскольку для приготовления этого масла требовалась специальная процедура по очистке от тяжелых и вредных веществ, что, естественно, было связано с определенными затратами), менее зажиточный вынужден был довольствоваться пищей, приготовленной на кунжутном масле или масле, сделанном из горчичных семян. Самые бедные употребляли масло из семян растения, похожего на чертополох.

    В деревне в основном производилось все необходимое для ее жителей, она была самообеспечивающимся сообществом. Продукты питания зависели от местности. В более прохладных северных районах круглый год выращивали пшеницу и ячмень, а в зимний период эти культуры можно было выращивать практически повсеместно. На равнинах, где можно было использовать воду для орошения, главной культурой был рис. В более сухих районах, таких, как Декан, наиболее распространенной культурой было просо. Практически везде выращивали сахарный тростник, листовые овощи и различные виды тыкв, а также кунжут. По всей территории Индии выращивали бобовые – горошек, бобы и чечевицу. Южная Индия считалась кладовой специй – отсюда перец, кардамон, имбирь и корицу развозили по всей стране.

    Из фруктов самым распространенным был манго. В более влажных районах Индии выращивался фрукт под названием индийский банан. В более сухих районах, расположенных в западной части страны, росла финиковая пальма. Известен такой фрукт, как тамаринд[57]. Он обладал освежающим вкусом и использовался в качестве добавки к соусу кари; его также употребляли как слабительное. Вдоль побережья в большом количестве росли пальмы, из которых делали писчий материал, веера, а также опьяняющие напитки – пунш и арак[58].


    Якша, срывающая манго


    Упомянутые напитки готовили на основе пальмового сока. Кокосовая пальма была широко распространена на юге, а позднее и на севере. Ядро кокосового ореха в сочетании с лимоном и специями заворачивали в листья бетеля и жевали после еды, как средство для улучшения пищеварения. Его используют и поныне. Считалось, что изначально его изобрели представители низших сословий, но затем оно полюбилось и высшим сословиям. Во времена правления Гуптов оно было распространено повсеместно.


    Горбатые быки


    Деревенские жители не употребляли в пищу большого количества мяса. Запрет на убийство коров не означал, конечно, что все автоматически становились вегетарианцами, хотя во времена Гуптов многие представители высших сословий не ели мяса вообще. Согласно «Артхашастре», употребление различных видов мяса в пищу не только допускалось, но и считалось вполне нормальным и не предосудительным. Поэтому можно предположить, что, несмотря на особое отношение к коровам, деревенские жители использовали мясо в пищу – просто это было в основном мясо других животных.

    Мясо для зажиточных горожан поставляли профессиональные охотники; деревенские жители охотились сами. И те и другие использовали лук и стрелы, дротики, а также трубку, из которой стреляли, выдувая маленькие отравленные стрелы. Деревенские жители также изготовляли простые капканы и ловушки. Например, внутрь петли вставляли бамбук, и, когда животное брало приманку, петля сжималась. Профессиональные охотники использовали более сложные устройства.


    Антилопа, попавшая в охотничий капкан


    Охотились на птиц, которых не только ели, но и держали в клетках. Жители прибрежных деревень занимались рыболовством. Сушеную или вяленую рыбу продавали жителям тех городов и деревень, которые были расположены вдали от морского побережья. Однако большинство деревень находилось внутри страны, и жизнь, и благосостояние людей зависели от земледелия. Большинство крестьян были собственниками земли, для каких бы целей она ни служила, правда, высшее право собственности оставалось за монархом. Многие крестьянские наделы были достаточно скромными, их хватало только для того, чтобы прокормить семью. Были и крупные наделы, на которых использовался наемный труд. К людям, потерявшим землю и вынужденным батрачить, относились с презрением, поскольку считалось, что такое могло произойти только в наказание за дурные поступки, совершенные человеком в прошлой жизни. Некоторые участки земли расширялись, а иные становились все меньше. Последнее было связано с обычаем делить собственность после смерти главы семьи. Бывало, когда в течение жизни нескольких поколений очень большой участок превращался в набор разбросанных крохотных клочков земли.

    Однако независимо от размера земельного участка, все крестьяне в первую очередь зависели от климатических природных условий. Наверное, главным условием успешной работы в деревне, да и всей жизни в целом была вода. В Индии в глубокой древности научились строить водосберегающие сооружения, из которых вода поступала на поля. Техника создания таких сооружений была известна издавна и находилась на высоком уровне. Водохранилища, каналы, плотины и дамбы играли важнейшую роль в орошении полей водой из близлежащих рек. Многие технические приемы, известные тогда, живы по сей день. Так, для того чтобы черпать воду из реки или перекачивать из одного водоема в другой, используются кожаные ведра. Это ведро прикрепляется к горизонтальному шесту, на другой стороне которого находится противовес; горизонтальный шест прикреплен к вертикальному. Вода в этом случае вычерпывалась при помощи ручной силы. Другой способ был связан с использованием домашних животных. Быков прогоняли вверх и вниз по наклонной плоскости до тех пор, пока не вычерпывалось (с помощью тех же кожаных ведер) необходимое количество воды.

    Работы по созданию оросительных систем велись очень активно, подчас возводились весьма крупные сооружения, которые постоянно поддерживали в рабочем режиме. Создание водохранилищ считалось одной из важнейших задач монарха, необходимой для выполнения его главной функции – защиты своих подданных. Так, дамба в Гирнаре, на полуострове Катхиявар, была построена еще при Чандрагупте; расширяющие и укрепляющие работы проводились при Ашоке, а реконструкцию всего сооружения осуществили при Рудрадамане в 150 г. до н. э. Последний раз дамба была восстановлена примерно в 456 г. н. э. местным губернатором во времена правления Скандагупты. Безусловно, существовало немало подобных сооружений, однако следов многих из них, к сожалению, не сохранилось.

    Иностранцы всегда дивились на плодородие индийских почв и высоко ценили уровень сельскохозяйственной культуры и умелость индийских крестьян. Греков особенно поражало то, что с земель собирали два и более урожаев в год. К примеру, рис умели выращивать как в сезон дождей, так и во время сухих сезонов – зимой, при помощи искусственного орошения. Индийские земледельцы были знакомы с естественными удобрениями, и, судя по тому, какие советы по ведению сельского хозяйства даются в «Артхашастре» (хоть там и говорится о царских землях), можно предположить, что сельскохозяйственное производство находилось на весьма высоком уровне. Обычным делом было использование севооборота и вспахивания целинных земель.


    Два вида плуга


    Посевная начиналась ранней весной, когда крестьянин вспахивал землю деревянным плугом для неглубокой вспашки, запряженным двумя волами. Устройство плуга мало изменилось за тысячи лет; правда, в древнеиндийской литературе упоминаются железные лемехи. Из всех культур, выращиваемых в Индии, самым трудоемким и требующим наибольших затрат и усилий, был рис. Рису требуется очень много воды – рисовые поля практически находятся под водой – причем необходимо прореживать рассаду, и это поистине каторжный труд, тем более под палящим солнцем. В конце осени собирают урожай, это делается при помощи загнутого серпа с широким лезвием. Потом происходит ручной обмолот. Рис подбрасывают в воздух, освобождая его от мякины, а затем рисовые зерна высушиваются, их везут в деревню и хранят в огромных кувшинах в общественном хранилище.

    Между деревенскими домами и обрабатываемыми землями находились сады и огороды. За вспаханными полями располагались пастбища деревенского крупного рогатого скота, а также баранов и овец, дававших шерсть. Скот не только позволял жить богато, но и рассматривался как символ такого богатства. Количество голов скота служило показателем успеха хозяина, говорило о том, насколько уважаемое положение он занимает в деревенском сообществе. Скот был совершенно необходим в деревенской жизни. Он использовался и на сельскохозяйственных работах, и для перевозки грузов, и в пищу. Шкуру также использовали в самых различных целях. Чтобы знать, какому хозяину принадлежит скотина, на каждое животное ставили индивидуальное клеймо. Деревенское стадо пас нанятый сообществом пастух. Каждое утро он выгонял стадо на пастбище. Весь день он обычно проводил в тени, играя на бамбуковой дудочке; это делалось в том числе и для того, чтобы не заснуть, поскольку во время выпаса пастух нес персональную ответственность за каждое животное. В его задачу входила охрана их от воров и диких зверей, поэтому он был вооружен луком и стрелами. Вечером, когда опускались сумерки, стадо загонялось через основные деревенские ворота в загон. Коров, дающих молоко, отделяли от стада и помещали в стойло для доения. Удои, скорее всего, были невелики.

    Лошади в деревне встречались нечасто. В основном они принадлежали военному сословию. Коневодство было развито в некоторых районах Синда и на северо-западе, однако большинство лошадей для монархов и их армий доставлялось из-за рубежа – в основном из Центральной Азии. Имеются упоминания о том, как караваны, состоявшие из 500 и более лошадей, двигались длинными и трудными путями в Индию во время сухого сезона.


    Женщина, несущая на голове корзину


    Деревенская жизнь всегда была тяжелой. Часто происходили засухи и наводнения, которые уничтожали весь урожай. Нередко случалось, что люди разорялись, когда через деревню проезжал монарх со своей армией и свитой: деревенские жители были обязаны бесплатно кормить людей и животных. Налоговое бремя было подчас таким тяжелым, что людям приходилось бросать насиженные места, вспаханные поля и переходить в другое место, лишь бы избежать встречи со сборщиками налогов. В целом, однако, государство поддерживало сельское хозяйство и крестьян, поскольку именно оттуда поступала основная часть государственных доходов. О разумности и мудрости правителя судили по тому, насколько он поддерживает сельский труд и обеспечивает нормальное развитие всего сельскохозяйственного производства. Однако и в лучшие времена даже крупному землевладельцу было трудно избежать ситуации, когда он попадал в долги. Иногда ему удавалось их выплатить, иногда они его разоряли. В целом сельское сообщество всегда находилось под угрозой, исходившей либо от природы, либо от людей. В атмосфере этих, так сказать, двуединых групп угроз и риска и приходилось работать крестьянам Древней Индии.

    Вечером деревенская жизнь бурлила, улочки заполнялись людьми. Хозяева торговых лавок выставляли на лотки свой незатейливый товар, крестьяне возвращались с полей, женщины несли на головах корзины с различными грузами, шаркающей походкой шли по улицам носильщики, сгибаясь под тяжестью корзин, повешенных на шест, который лежал у них на плечах. Странствующие рассказчики и артисты искали места для подмостков, чтобы дать на них представление. Большие повозки, грубо, но надежно выполненные деревенским плотником, громыхали по улицам, скрипя колесами, запряженные парой горбатых волов, в ноздри которых был вдет шнур для того, чтобы управлять ими, а при необходимости успокоить, чтобы они слушали команды возницы. Торговали в деревне, как и в городе, в основном молочники, продавцы специй, масла, парфюмерии, а также хозяева сельских таверн. Деревенские магазинчики чаще всего представляли собой открытые прилавки, расположенные недалеко от дома их владельца. На прилавке молочника свежеприготовленный творог и молочные продукты взвешивались на медных весах. Рядом с прилавком торговца маслом находилось приспособление для получения очищенного масла[59].

    Торговцы парфюмерией и благовониями предлагали изделия из сандалового дерева, с курящимся фимиамом[60], косметические масла из мускуса и камфары, бальзамы для глаз – обычно их делали из размельченной черной сурьмы, которая, как считалось, предотвращает воспаление. В продаже были и украшения в виде желтого или красного пятнышка, которое женщина наносит на лоб (называется тилака), они пользуются популярностью у индианок и сегодня. Специальная красная краска наносилась на ладони и на подошвы ног. Ее делали из красной смолы, получаемой от лакового червеца[61]; она пользовалась таким спросом, что многие крестьяне специально занимались ее производством и продавали торговцам парфюмерией и косметикой в деревнях и в городах.

    Помимо местных торговцев, по деревням бродило много странствующих коробейников, служивших зазывалами для деревенских продавцов: задача зазывалы заключалась в том, чтобы обойти всю деревню, в первую очередь самые отдаленные места, убеждая людей покупать товар нанявшего его торговца. В каждой деревне была, как минимум, одна сельская таверна (гостиница), которую было легко распознать по свисавшему с крыши куску материи или вымпелу, прикрепленному к бамбуковому шесту.


    Лавка продавца специй


    Хотя в те времена делали самые разнообразные хмельные напитки, в деревенской таверне их продавали немного. На них был очень высокий налог, но все равно содержание таверн было весьма прибыльным предприятием. Обычно хозяин таверны сам выпивку не производил, ему ее поставляли деревенские жители, которые делали ее из пальмового сока, кокосового ореха и сахара-сырца.

    Но наверное, главнейшую роль в деревенской жизни играли ремесленники, чьи товары были просто необходимы крестьянам, имели огромную важность при всей сравнительной простоте этих изделий. Ремесленники занимали разное место в деревенской иерархии. У кожевников было довольно низкое общественное положение, несмотря на то что их продукция играла важнейшую роль в жизни деревни. Фактически, они относились к категории отверженных, поскольку их работа была связана с прикосновением к мертвым животным (к этой же категории относились охотники, мясники и рыбаки). Помимо обуви и сандалий, кожевенники делали «кожаные ведра», которыми черпали воду из водоемов и оросительных каналов; они также мастерили седла и кожаные щиты. Другие ремесленники пользовались почтением в деревенском сообществе. Довольно высокое положение занимал плотник, поскольку он возводил жилые дома и принимал участие в строительных работах, связанных со всевозможными ритуалами. Плотник также делал повозки, кровати и игрушки для деревенских детей. Положение каменщика и каменотеса было пониже. В их задачу входило добывать камень или привозить его из заброшенных деревень. Кирпичи обжигали обычно в лесу на специально выделенной для этого площадке, которая очищалась от деревьев под надзором государственного служащего. Деревенский кузнец был всегда очень занят. Ему приходилось мастерить и чинить серпы и лопаты для земледельцев, ножи и копья для охотников, а также домашнюю утварь. Также невпроворот работы было у деревенского гончара. Он пользовался самой простой технологией: брал глину из близлежащей реки или озера, смешивал ее с водой, золой и коровьим навозом. Смесь помещалась на приподнятый над полом простой гончарный круг, надетый на ось. Гончар, сидя на корточках, нажимал ногой на ось, приводил в движение гончарный круг и руками придавал изделию необходимую форму. Дальше тоже все делалось просто. Изделия выставляли сушиться на солнце, а затем помещали в яму с поленьями и поджигали древесину. Глянец на изделия не наносился, но их часто украшали гравировкой и рисунком. В основном гончар делал сосуды для хранения провизии и переноса воды. Он также лепил кукол и игрушки для деревенских детишек.

    Корзинами и другими изделиями из тростника часто занимались женщины. Они делали для дома веники и короба, а также занавески, разделяющие дом на несколько комнат. Еще они мастерили зонты и веера и даже – из бамбука – такую важную вещь, как крытые носилки.

    Привлечь ремесленников в деревню порой бывало трудно. Во времена правления Гуптов, когда в обществе происходили перемены, завоевывались новые земли, покоренные племена включались в систему существовавших тогда общественных и профессиональных групп, испытывался недостаток в трудовых ресурсах – речь шла не о земледельцах, но о квалифицированных ремесленниках, изделия которых совершенно необходимы для нормальной жизни деревни. Как видим, самую важную роль играл плотник; за ним шел кузнец, а далее гончар. Для того чтобы привлечь этих людей в деревню, им выделяли участки земли. Сохранились медные блюда, на которых сделаны записи о предоставлении таких земель, что говорит о том, что подобная практика была широко распространена, по крайней мере, в начале VI в.

    Однако одного этого было недостаточно, чтобы переманить ремесленников из города в деревню, поэтому приходилось придумывать другие способы поощрения. Некоторые из них до сих пор применяются в ряде отдаленных сельских районов Индии. Так, например, плотник мог получать по контракту два процента от урожая крестьянина и еще семена, необходимые для посадки на собственной земле. Взамен он должен был поддерживать плуг крестьянина, а также деревянный сруб его колодца в рабочем состоянии. Кузнецу полагалась меньшая доля урожая за ремонт металлических изделий. Еще меньше получал гончар, взамен он должен был изготавливать небольшие глиняные горшки для домашних нужд. Плотник и кузнец получали дополнительную оплату за свою работу, помимо оговоренной, как и гончар, если ему приходилось делать сосуды большого размера. Кузнец выделял помощников, чтобы раздувать меха. Другим деревенским ремесленникам – например, цирюльнику – платили зерном или отрабатывали несколько часов на выделенных земляных участках.

    День жителя деревни, будь то земледелец или ремесленник, состоял в основном из работы и сна. Только смена сезонов и времен года вносила изменение в ритм жизни. Пока мужчины пахали, сеяли или убирали урожай, женщины либо помогали им, либо занимались хозяйством. Развлечений было мало, но это не означает, что жизнь всегда была скучной. Часто вспыхивали споры между деревнями. Иногда они были крайне серьезными, особенно если речь шла о воде. В иных случаях дело доходило до комических ситуаций, а то и до откровенного фарса.

    Конечно, существование деревенского жителя не ограничивалась только, так сказать, физической каждодневной рутиной; важную роль играла и повседневная духовная жизнь. В Индии одно от другого не отделяется. Религиозные правила регулировали взаимоотношения между людьми. Целый ряд обрядов упорядочивал взаимодействие человека с богами и силами природы.

    Раз в месяц, обычно в полдень дня полнолуния, крестьяне совершали обряд поминовения предков. Готовили трапезу, делали подношения умершим из риса с мясом и лепешек. Эти ритуалы специально проводились в полнолуние, чтобы отогнать злых духов. Процедура ритуала была неодинаковой в разных районах страны.

    Практически во всем Древнем мире смена сезонов сопровождалась праздниками и обрядами. В Индии наступление нового года приходилось на день весеннего равноденствия. Это было время обновления, в доме надо было сделать уборку, выбросить и сжечь мусор и сорняки вокруг дома. В празднике участвовало все деревенское сообщество. Праздник весны был, наверное, самым популярным из всех, связанных с временами года. Его проводили в честь бога любви Камы. В это время забывали о кастовых различиях, все вместе выходили на улицу и обсыпали друг друга красной пудрой либо обливали друг друга подкрашенной водой при помощи незатейливых устройств, напоминавших примитивные шланги или насос, которыми воду черпали, в свою очередь, из огромных емкостей, заранее подготовленных и выставленных на улицу. Этот праздник (он отмечается и ныне и называется Холи) был первоначально праздником плодородия и сопровождался возлияниями и разбрызгиванием крови, причем подчас человеческой. Позднее кровь заменили красной пудрой и подкрашенной водой. Во время праздника снимались всякие ограничения, сдерживавшие любвеобильность, – еще одна из причин его популярности.


    Крытая повозка, запряженная волом


    В первый месяц индийского года (он называется чайтра и приходится на март – апрель) деревенские жители отмечают праздник первой вспашки. Большая повозка, запряженная буйволами, украшенными в честь весеннего солнца цветами и яркой материей, едет в это время по улицам. Поскольку церемония начинается с наступлением сумерек, повозку окружают факелоносцы. Звучат песнопения, повозку осыпают цветами и рисом. Впереди выступают барабанщики, слышится звук горна, сделанного из раковины большого моллюска.

    В поле крестьянин окроплял землю освященной водой. Земля в это время была вспахана, но оставалась незасеянной, крестьянин делал вид, будто разбрасывает семена, и опрыскивал борозду освященной водой, затем шел домой, оставляя плуг на открытой борозде. На следующий день проводились ритуалы, люди совершали подношения борозде, а также духам, которые должны были защитить ее и обеспечить хороший урожай. Потом землю вновь вспахивали, и, когда она была готова, засев начинался с того, что в борозду бросали три пригоршни зерна, вымоченные в очищенном масле. Потом начинался пир, и остатки пищи после торжественной трапезы бросали вместе с семенами в борозду, поскольку считалось, что это обеспечит хороший урожай.

    В некоторых частях страны происходили своего рода соревнования между женщинами, кто из них выше взлетит на качелях. Это также имело магическое значение: считалось, что чем выше взлетят качели, тем больше будет урожай. Существовал обряд, посвященный тому, чтобы скот лучше плодился и давал больше необходимых продуктов. Из теста делали изображения барана и овцы и покрывали их шерстью. В течение двух недель совершали специальные обряды и подношения. На волю выпускался освященный бык.

    Примерно в мае – июне наступало время сбора первого урожая; в это же время коровы начинали телиться. Считалось, что сейчас злые духи особо опасны и могут нанести вред как урожаю, так и телятам. Поэтому проводился праздник в честь «матери духов» (бхутаматр). А поскольку этот персонаж, живший, согласно преданию, в реке или водоеме рядом с деревней, считался двуполым существом, женщины одевались в мужскую одежду, а мужчины – в женскую. Праздник длился две недели и, как большинство праздников плодородия, предусматривал отказ от всяких ограничений на проявление любвеобилия.

    Магические ритуалы охватывали весь процесс сельскохозяйственного труда. Специальными заклинаниями старались уберечь урожай от животных или насекомых. Ритуалы проводили при сборе урожая и его обмолоте. В мае – июне специальным обрядом сопровождалось клеймение скота. Практически не было такого этапа в работе земледельца или скотовода, который не имел бы своего ритуала, призванного принести удачу и защитить труд от злых духов.

    Праздниками и обрядами сопровождалось наступление сезона дождей. Если же он задерживался, сразу начинались заклинания и песнопения для того, чтобы вызвать дожди; в течение двенадцати дней постились. Когда становилось ясно, что дождей не избежать, – в силу ли естественного хода событий или в результате действия заклинаний, – магические церемонии все равно продолжались. В домах в это время постели отца и матери приподнимали над полом, богам подносили просо и фрукты. В это же время пытались всячески умилостивить змей, поскольку с наступлением дождей, которые «вымывали» их из нор, змеи становились злыми и агрессивными, а потому опасными для людей. Подношения и ритуалы, песнопения и заклинания проводились ежедневно, и ливни не могли этому помешать.

    Считалось, что необходимо в точности выполнять соответствующие обряды для того, чтобы обеспечить нормальный ритм жизни. Любые отступления от установленных правил могли навлечь на людей бедствия и несчастья. Во времена правления Гуптов был специальный праздник, посвященный богине Дурге, являвшейся одним из воплощений жены бога Шивы. Изображение богини ставили на повозку, украшенную колокольчиками и металлическими пластинами, отшлифованными так, что они блестели, точно зеркала. Повозка проезжала мимо разукрашенных домов, женщины и девушки засыпали статуэтку цветами, травой и неочищенным рисом, а также окропляли ее освященной водой. Одновременно рисунки из раскрашенного риса делали и прямо на земле.

    Когда сезон дождей заканчивался, постели родителей опускали на прежнее место. Глава семейства, сидя на полу, провозглашал подношения земле, которые тут же и делали; этим подчеркивалось, что, хотя дожди покинули землю, люди ее не покидают и стараются как-то компенсировать уход дождей, призывая их в свое время вернуться вновь. В начале осени совершали жертвоприношения и подношения, посвященные благополучию деревенского скота. Когда же наступало время сбора урожая, проводили обряды в честь тех орудий, при помощи которых этот урожай собирали. В октябре – ноябре наступал праздник, который с особым размахом отмечался в городах. Несколько скромнее его проводили и в деревне, и он очень скрашивал деревенскую жизнь. Этот праздник назывался праздником яркого цвета (сегодня он называется дивали) и продолжался три дня. В первый день проводился обряд очищения, в этот день люди совершали омовения и приносили жертву богу смерти. Второй день был днем танцев и музыки, застолья и веселья; в этот же день посещали публичные дома. В последний день праздника куртизанки приходили в каждый дом и желали всем удачи. Тогда же покупали и продавали скот, в городах устраивали крупные ярмарки.

    На все время праздника отменялся налог на хмельные напитки, каждому разрешалось производить свою собственную выпивку, какую пожелает. Само собой разумеется, это сопровождалось разгулом пьянства, и, хотя все начиналось с веселья, заканчивалось обычно ссорами и драками, с увечьями, а порой и смертельным исходом.

    С наступлением прохладного сезона также проводились различные ритуалы и церемонии. Один из них был связан с рекой, считавшейся символом плодородия и источником жизни. По окончании прохладного сезона наступление следующего годового цикла и, соответственно, ритуалы и праздники шли по новому кругу.

    Религиозные правила для брахманов отличались большой строгостью. Они должны были им неукоснительно следовать, совершая при этом богатые жертвоприношения. В представлениях людей других сословий, как показывают многочисленные праздники, человеческая жизнь не отделялась от жизни богов, духов и демонов. Мир этих существ считался таким же реальным, как и мир, в котором жили люди, причем миры эти причудливо, хотя и реально, переплетались. Практически в каждой деревне было свое собственное божество, изображение которого находилось под священным деревом. Божества плодородия пользовались наибольшим почитанием, особенно с развитием буддизма, который воспринял множество традиционных верований и религиозных символов того времени.


    Наги: царь и царица


    Невидимый, но реально существующий мир духов и демонов был предметом самого пристального внимания людей. Одни духи считались добрыми, но большинство все же были злыми и могли принести разные несчастья. Особенно популярной в то время была богиня оспы, изображение которой Васко да Гама ошибочно принял за изображение Девы Марии во время посещения храма в Каликуте (современная Калькутта) в 1498 году. Когда он спросил, чье это изображение, ему послышалось «Мария», хотя на самом деле ему сказали «мариама», что означает «мать эпидемических болезней».

    Богиня в облике змеи, у которой было несколько имен, защищала от змеиных укусов. Были также многочисленные змеиные духи (наги), с туловищем человека и хвостом змеи. Наги, как считалось, умели принимать и полностью человеческое обличье. Ряд царских династий утверждал, что произошел от союза мужчины и женщины-змеи. Правда, женщина-нага, как считалось, ночью превращалась в змею. Наги, согласно поверьям, жили в подземном мире, столица которого называлась Бхогавати. В этом подземном мире таились несметные сокровища, часть которых иногда передавалась людям. Змеиных духов очень боялись, считалось, что они могут сжечь целый город одним взглядом. В то же время их почитали как защитников домашнего очага, делали им подношения из пищи, опасаясь, что они покинут дом, и тогда в него придут несчастья. Также считалось, что наги могут принести дождь; это поверье было связано, очевидно, с тем, что перед началом сезона дождей на поверхность выползало большое количество змей, которые покидали свои норы, предчувствуя ливень. А поскольку дожди в сельской жизни Индии играли колоссальную роль, им приносили обильные подношения, чтобы умиротворить и задобрить нагов. Перед их норами делались специальные алтари, на которые клали еду и благовония, что делалось особенно часто в конце сухого сезона, когда дожди должны были вот-вот начаться.

    Деревенские жители также поклонялись якшам – это дух, вроде гнома. В начале нашей эры их культ был очень велик, правда, позднее их затмили более крупные божества. Считалось, что якши подчиняются Кубере – богу богатства и изобилия. В целом, как считали, якши доброжелательно относятся к людям, хотя некоторые якши-женщины могли пожирать детей. Согласно буддийским книгам, якши жили внутри больших деревьев, иногда в лесу, но в основном на окраинах городов и деревень, а также рядом с кладбищами. Поэтому, естественно, якши не любили дровосеков, которые выгоняли их из дома. Якши могли предсказать будущее, общаясь с теми, кто их спрашивал об этом, не покидая своего дома внутри деревьев.


    Изображение якши на Восточных воротах ступы в Санчи


    Якша, правда, как считалось, мог строго отчитать того, кто пришел к нему за советом, за проступки и ошибки, которые этот человек, по его мнению, совершил. Однако в целом между якшами и людьми был своего рода уговор, согласно которому якши, получив подношение, должны были дать людям то, что они просят. В деревнях находилось дерево, в котором жил местный якша, – чаще плодовое, например индийская смоковница. Дерево было огорожено забором или стеной, украшено цветами и гирляндами, территория вокруг него поддерживалась в чистоте. Дерево раскрашивали красной краской и окропляли медом и молоком. Рядом с деревом постоянно горели небольшие светильники. В ответ местный якша должен был защищать и оберегать тех, кто к нему обращался. Если он этого не делал, деревенские жители угрожали прекратить ухаживать за деревом или даже срубить его. Но угрожать якше считалось в общем-то неумным делом, поскольку с ним было связано благосостояние деревни. В целом отношения между деревенскими жителями и местным якшей напоминали отношения между хозяином и нерадивым слугой: такого слугу нельзя особенно «доводить», чтобы он не сжег дом.

    О якшах было известно еще с ведических времен, а Кубера, которому они подчинялись, считался посланцем бога Индры. Так же как и гандхарвы, райские музыканты мужского пола, хранители сомы (об этом божественном напитке упоминалось в первой главе). Гандхарвы считались очень любвеобильными. Их подруги, апсары[62], были прекрасны и сверхчувственны. Им особенно нравилось соблазнять аскетов, давших обет воздержания и безбрачия. Одна из них, героиня самой знаменитой пьесы Калидасы, считалась матерью Шакунталы (отцом был соблазненный ею мудрец Вишвамитра). Апсары также опускались на поле боя, забирали души погибших героев и улетали с ними в рай, где становились их возлюбленными. Еще была группа волшебных духов, которых называли видъядхара[63].

    Согласно поверьям, они жили в волшебных городах в Гималаях и могли принимать образ человека, чем часто пользовались, чтобы похитить красивую девушку и потом жениться на ней.

    Среди злых духов сильнейшими были асуры[64], постоянно воевавшие с богами. Однако наибольшую опасность для людей представляли злые демоны. Самыми знаменитыми из злых духов были ракшасы[65].


    Десятиглавый царь демонов Равана, побежденный знаменитым героем Рамой, относился именно к этой категории. Демоны подстерегали людей ночью в безлюдных местах, нападали на них и иногда пожирали. Другие обитали на полях сражений, на кладбищах и в местах кремирования. Также встречались вампиры, которые проникали в тела умерших. Особенно опасным считалось не совершить необходимого ритуала и жертвоприношения, похоронив людей, погибших насильственной смертью, – в этом случае над родственниками умерших нависала угроза. Подобное отношение к духам и демонам уходит корнями к истории диких племен, некоторые из которых и сегодня нападают на поселения, похищая людей и скот, чтобы принести их в жертву.


    Видъядхара, уносящий девушку


    Однако воздаяния и ритуалы посвящали не только богам и полубогам. Практически вся природа считалась священной; животный, растительный мир, люди мыслились как единое целое. Поэтому священными считались деревья, травы и растения. Холмы и горы, особенно Гималаи – обитель богов, – были предметом поклонения. Считалось, что духи живут в камнях и скалах, реках и озерах, а поэтому их тоже почитали священными. Этим духам поклонялись порой не меньше, чем известным большим божествам. Практически в каждом деревенском пруду или водоеме жил дух, оберегающий деревню. Великим рекам, таким, как Ганг, даже давали имена: считалось, что Ганг – богиня[66] (так же как и его приток Джамна) и берет начало от ног бога Вишну. Священными почитали целые города.


    Сборище демонов


    С особым почтением относились к животным, поскольку в них могли переселиться человеческие души. Особенно к корове, хотя она в то время еще не была священным животным, поскольку с нею были связаны «пять веществ»: молоко, творог, масло, моча и навоз, которые, как считалось, обладали огромными очищающими свойствами и имели большое значение при проведении ритуалов.

    Бык в дальнейшем стал почитаться как животное, на котором ездит бог Шива, а лошадь, игравшая важную роль в ведический период, когда существовал знаменитый, уже упоминавшийся обряд жертвоприношения коня, позднее не пользовалась всеобщим почитанием. В народных преданиях упоминаются слон и обезьяна. В виде слона изображается бог Ганеша, покровитель учения. Однако о нем не упоминается ранее V в.; вероятно, раньше какое-то божество изображалось в виде слона, и его продолжением стал Ганеша. Изображаемый в облике обезьяны бог Хануман, друг и слуга Рамы, в «Рамаяне», мог «пролетать сквозь пространство, как стрела», это был еще один пример божества, пришедшего из народного творчества. Другие животные, например, собака или шакал, вызывали презрение и страх. К птицам относились с большим почтением, поскольку они были связаны с небом; считалось, что они могут принести весть от богов, и еще они должны были приносить вести влюбленным друг от друга.


    Для людей мир полубогов и духов был составной частью того мира, в котором они жили. Деления мира на потусторонний и реальный не существовало. Духи, согласно представлениям людей, принимали человеческий облик и путешествовали по земле; нередко люди встречали их, правда, определить, что это дух или демон, можно было лишь по определенным признакам. Таким искусством владели не все, но были такие, кто это умел и мог объяснить другим, как это делается. Всевозможные заклинания прогоняли неудачи и болезни, ограждали людей от неприятностей. Сельские жители Индии существовали посреди бесчисленных опасностей, но, по их мнению, от любой опасности у них была защита.

    В городе

    Когда занимаешься описанием городов Древней Индии, приходишь к заключению, что они не разрастались хаотично, а застраивались согласно определенному плану. И основные постройки, и оборонительные городские сооружения были четко спланированы. В «Артхашастре» приведены подробные рекомендации о выборе места для города и о его строительстве. Данные раскопок подтверждают, что индийский город в плане представлял собой ряд квадратов или прямоугольников. По понятным причинам большинство городов возникало на берегах рек.

    Столица империи Маурьев Паталипутра, согласно описанию Мегасфена, простиралась узкой полосой вдоль берега Ганга. Длина полосы составляла примерно 14 км, а ширина – около одного. Город был обнесен деревянной стеной, вокруг которой был вырыт глубокий ров. На стенах проделаны бойницы для лучников. Всего насчитывалось пятьсот башен. От каждых из шестидесяти четырех ворот вел мост, по которому можно было пересечь ров. Помимо защитной функции, ров играл также роль водоема, что, в частности, приводило к тому, что он становился источником различных инфекционных заболеваний. Вход через каждые из этих ворот охранялся и перекрывался: если в деревне это делалось при помощи своеобразной деревянной решетки, то здесь проход закрывала конструкция из двух каменных или деревянных столбов с поперечными перекрытиями – от одного и более.

    Мегасфен дает довольно краткое описание Паталипутры, но, к счастью, сохранились и другие источники, из которых можно получить более подробное представление, как выглядели крупные города того времени. Пусть не о Паталипутре, но об архитектуре древнеиндийских городов в целом по ним вполне можно судить. При въезде в ворота в Санчи на стенах видишь барельеф с изображениями различных городов. С внешней стороны рва, окружавшего город, как и в деревне, располагалось ограждение. Главные ворота представляли собой целый комплекс строений высотой в два-три этажа, сработаны они были в основном из дерева и покрыты снаружи глиной. В привратном комплексе располагались различные административные службы и учреждения, в том числе там сидел чиновник, ответственный за сбор пошлин, которые собирали при въезде в город. Здания комплекса имели балконы, а окна закрывались прямоугольными, украшенными резьбой бамбуковыми занавесками. Крыши имели цилиндрическую форму и были покрыты тростником или гнутой черепицей. В верхней части строений обычно размещалось городское хранилище со слуховыми окнами, украшенными росписью. На крышах были выполнены украшения из дерева или терракоты.

    Въезжая в город через главные ворота, гость (или возвращавшийся горожанин) видел перед собой колонну (она называлась ратна) из дерева, камня или металла, на вершине которой на капители возвышалась скульптура или колесо. Эта колонна была символом царской власти, могущества царя и защиты его подданных. В некоторых случаях на таких колоннах высекались надписи и эдикты по приказу монарха (как это делал Ашока).

    Важнейшими зданиями города были царский дворец и храм. От восточных ворот до западных через центр проходила улица, на которой и стоял царский дворец, окруженный защитными сооружениями, башнями и прилегающими постройками. Недалеко от дворца находился главный храм – фактически это был город в городе. Согласно плану, главные улицы города – три, тянувшиеся с востока на запад, и три с севера на юг – должны были разделить всю территорию города на шестнадцать участков, на которых могли жить представители различных общественных и профессиональных групп, причем жить достаточно обособленно по отношению друг к другу. Однако, как отмечают путешественники и как показывают результаты раскопок, то, что планировалось теоретически, далеко не всегда можно было осуществить на практике. Улицы в городах напоминали что угодно, но только не четкие прямые линии.

    К этой «решетке» из шестнадцати участков, прорезанной основными улицами, примыкали небольшие улочки и переулки. Главные улицы были широкими, вымощены булыжником, имели водостоки. Боковые же улицы были узкими, а переулки – попросту грязными и темными. Последние предназначались для неприкасаемых – метельщиков и уборщиков мусора; они считались нечистыми и не должны были ходить рядом с представителями высших сословий. Во времена Гуптов неприкасаемым, если они случайно попадали на главные улицы, надо было держаться крайней левой стороны, чтобы не смешиваться с прохожими.


    Городские здания


    Теоретически предполагалось, что город в любом случае должен быть разделен на 81 район (квадрат на плане). В реальной жизни представители различных общественных и профессиональных групп жили до известной степени обособленно; каждое такое сообщество имело свои храмы, своих богов и свои священные деревья. Бедные горожане жили в условиях, напоминавших деревенские, – в однокомнатных хижинах, сделанных из дерева или тростника и грязи. Крыши этих хижин имели цилиндрическую форму и были покрыты соломой или тростником. Богатые горожане жили с размахом и в роскоши. Дом зажиточного горожанина представлял собой своего рода царский дворец в миниатюре. Их дома были многоэтажными, есть сообщения о том, что некоторые были семи– или одиннадцатиэтажными, что звучит совершенно невероятно. Крыша также была цилиндрической формы, более плоская стала входить в моду со времени правления Гуптов. Дома имели окна и балконы, стены были побелены и украшены различным орнаментом, иногда барельефом. Стена, выходившая на улицу, обычно не была сплошной и глухой, ее покрывали своего рода штукатуркой ослепительно белого цвета (чунам). На территории больших домов располагался сад с водоемом, окруженный верандой. Обычно дом отделялся от соседних садами, которые были окружены стенами с небольшими воротами, по форме напоминающими городские.

    И в деревне и в городе существовал специальный ритуал и специальная процедура строительства дома, которые следовало неукоснительно соблюдать. Это было весьма дорого, поскольку в возведении участвовали не только плотники, но также астрологи и жрецы. Новый дом можно было строить лишь тогда, когда создавалась новая семья; хотя в жизни бывало, что для молодоженов покупали готовый дом. Когда же дом строился, а это была наиболее распространенная практика, то к этому подходили с огромной тщательностью, причем не только к самому строительству, но и к выбору места. Было необходимо обеспечить запасы воды для нужд жителей именно этого дома: каждый дом должен был иметь свое водоснабжение. Когда находили такой участок, его тщательно исследовали. Во-первых, смотрели, что представляет из себя почва и какие растения и травы на ней уже растут. Два вида трав, куша и дарбха, еще с ранних ведических времен считались священными, и если они росли на территории, на которой расположен дом, то считалось, что это принесет счастье его обитателям.

    Внимательно изучали почву, чтобы определить, насколько надежно на ней строить дом. Один из способов заключался в том, что вырывали яму под пристальным присмотром жреца, который следил за тем, чтобы это делалось строго в соответствии с существующими предписаниями, потом закапывали, и если вся выкопанная земля помещалась в яме, не создавая горки над ней, то считалось, что место для закладки дома выбрано успешно. После того как была проведена, так сказать, первичная проверка земли, осуществлялся следующий ритуал. Жрец брал землю в руки, разминал ее, пробовал на кончик языка, нюхал и в конце концов определял типологический цвет почвы. Для дома брахманов необходима белая почва, для кшатриев более подходил желтозем. Удостоверившись, что земля отвечает всем строгим требованиям, начинали следующую церемонию: выкапывали траншею и приносили очистительную жертву. Это делалось для того, чтобы обеспечить устойчивость и твердость почвы. Подобный ритуал должен был предотвратить размывание почвы и подмывание дома во время дождей. После этого жрец произносил заклинания для того, чтобы отогнать злых духов и чтобы они никогда не возвращались на территорию, которая теперь принадлежала новому владельцу дома. После этого, наконец, владелец получал от жреца землю в свое распоряжение и можно было переходить непосредственно к самому строительству.

    При строительстве также надлежало следовать определенной процедуре. Сначала вскапывали землю и сажали семена растений, благоприятных для дома и его обитателей. Какое-то количество дней внимательно наблюдали за их ростом, затем землю опять перекапывали, разравнивали и делали на ней уборку веником. Параллельно с этой процедурой плотники готовили сруб дома. Каждую конструкцию для удобства нумеровали. Использовали разные виды древесины, которые подбирались особо тщательно и должны были надежно защищать жильцов. А после этого опять приглашали жреца. Он совершал обряды и возносил молитвы на каждом углу будущего дома, и в каждом из этих мест выкапывали яму для того, чтобы врыть столб. С каждой стороны дома выкапывали еще по две ямы, а одну – в центре. Во все ямы опускали веточку, смоченную в очищенном масле.

    Само строительство начиналось с установки столбов, к которым крепились дверные рамы и двери, после чего жрец окроплял их священной водой. Потом окроплялись и другие столбы: сперва на южной стороне, затем на западной и северной. Центральный столб, на котором держалась крыша, был объектом особого внимания жреца, который проводил специальные ритуалы, прося, чтобы этот столб твердо стоял на земле, поддерживая весь дом. После чего возводили стены. Категорически не допускалось, чтобы одно окно было расположено напротив другого. Главная дверь ни в коем случае не должна была выходить на запад, потому что именно это направление было связано с умершими. Дверь надлежало установить как можно быстрее, чтобы она закрывала жилище от злых духов, не давая им возможности проникнуть внутрь и поселиться в новом доме. Жрец совершал обряды и читал молитвы на каждом этапе строительства, практически в ходе каждой строительной операции. Возводился домашний очаг, семейный алтарь. Затем уже клали крышу. Вокруг сооружали ограду. Владелец дома прикасался ко всем опорам и столбам, произносил заклинания перед каждым из них и совершал обряд подношения богу деревьев перед основным столбом опоры. Затем возносились молитвы о том, чтобы все обитатели дома были счастливы и жили благополучно, приносили в жертву козу, делали рабочим подарки, и на этом строительство считалось законченным и объявлялось, что дом готов.

    Внутри дома между этажами возводились лестницы и ступеньки из кирпичей, камня, иногда мрамора. Бывали и переносные лестницы, их делали из дерева, украшенного цветными камнями. На окна ставили деревянные решетки и плотные занавески. Предусматривались специальные выемки в стенах для клеток с певчими и говорящими птицами. Как и в деревнях, комнаты внутри дома отделялись друг от друга занавесками из бамбука и ротанга[67], а в более зажиточных домах – из цветных тканей. Полы покрывали коврами, а в выемки, сделанные с наружной стороны стен, ставились статуи из металла и слоновой кости. За пределами основного дома находился целый ряд вспомогательных построек – комнаты для гостей, кладовые для пищи и вина, конюшни и, конечно, кухня, которая всегда была отделена от жилого помещения. Здесь же располагались постройки для досуга, в частности, баня, которая считалась одним из главных видов удовольствия. Ночью в комнатах горели светильники из глины с намоченным в очищенном масле фитилем; также пользовались факелами, которые держали слуги.


    Масляный светильник с фитилем, вид сверху


    Мегасфен с завистью и восхищением пишет о прекрасных садах, окружавших дворец Чандрагупты в Паталипутре. В индийской литературе частенько описывается, как представители привилегированных и зажиточных сословий проводят досуг в роскошных садах, причем тратят на это большую часть своего времени. В каждом саду были качели, прикрепленные к дереву или к специальной основе. Естественно, в условиях жаркого климата возникала большая потребность во влаге, поэтому в садах были водоемы и фонтаны, которые использовались не только для орошения, но и для того, чтобы богатые и зажиточные люди, отдыхавшие в этих садах, могли в них освежиться.


    Девушка на качелях


    Здесь росло множество деревьев, на которых распускались прекрасные цветы, например ашока, расцветающая алыми цветами (это происходило лишь в том случае, если к ней прикасалась красивая женщина), банановое дерево кадали, которое выращивали ради того, чтобы насладиться его видом, и ради фруктов; чампак – с желтыми цветами, распространявшими сильный аромат; гибискус (джапа); благоухающие жасмины и, наконец, самый любимый, священный цветок – лотос, или водяная лилия, который был не только прекрасен, но и имел символическое значение как со светской, так и религиозной точки зрения. В сада выращивали цветы не только для того чтобы любоваться ими и делать гирлянды. При каждом доме на специальном участке росли целебные травы, имевшие огромное значение для здоровья обитателей дома.


    Традиционное изображение цветка лотоса


    Помимо частных садов, разбивали общественные сады и парки с фонтанами и местами для купания. За пределами городских стен были специальные рощи и парки для отдыха обычных горожан. Их высаживали по приказу монархов, некоторые из которых, например Ашока, относились к этому с большим вниманием и рвением, городские сады были предметом их гордости.

    С ростом населения разрастались и пригороды за пределами городских стен, где селились представители нижних слоев общественной иерархии. Такая практика всячески поощрялась властями и высшими сословиями. Здесь располагались лавки мясников, кладбища и места казни. Позднее эти пригороды становились самостоятельными деревнями и род деятельности их жителей уже не сводился лишь к удовлетворению потребностей горожан. Они превращались в своего рода поселения-спутники, охватывавшие широким кольцом основной город. В этих деревнях селились городские ремесленники, разряжая таким образом ситуацию с перенаселенностью и нехваткой территории в городе, поскольку запрещалось вести новое строительство в зеленой зоне, а также на территориях, занятых частными владениями и административными государственными учреждениями.

    Дома знати плотно окружали царский дворец; в этом же районе располагались административные здания. Помимо государственных учреждений, здесь находились лечебницы для людей и животных, а также богадельни и школы. Картинные галереи, в которых можно было увидеть образцы настенной живописи с сюжетами из великих древнеиндийских эпосов, освещались и были открыты всю ночь. Рядом с дворцом стояли дома, где жили придворные, профессиональные музыканты и служители царской казны; в этом же районе размещалась и резиденция городского главы.


    Роща


    Днем городские улицы были всегда переполнены. Волы тянули доверху нагруженные повозки рядом с караванами, прибывшими из дальних стран. Государственные служащие и знатные люди ехали на колесницах, окруженные вооруженной охраной; многочисленные группы паломников брели к священным местам. По реке плыли суда и плоты, перевозившие грузы и пассажиров, отправлявшихся либо в дальнюю дорогу, либо в небольшую водную прогулку. В закрытом паланкине слуги несли пожилую женщину, а может, и прекрасную куртизанку, – все равно занавески надежно укрывали ее от любопытных взглядов.


    Заклинатель змей с коброй


    И крестьянин и брахман носили мало одежд, но на этом сходство между ними заканчивалось. Крестьянина в простой набедренной повязке и в тюрбане невозможно было спутать с брахманом с его выбритой головой, на которой оставался лишь хохолок с повязанной вокруг него священной нитью. На ногах у жреца были сандалии, а в руках жезл для того, чтобы отгонять злых духов. И еще брахман носил зонтик, спасаясь от жары. Им же пользовались и знатные люди, одетые в изысканную длинную одежду, свисавшую до самых пят. На плечах они носили что-то вроде шали. Одежда была либо из шерсти, либо из тонкого шелка или муслина[68].

    Иногда ткань была ярко, весело раскрашена, с полосками и квадратами.

    Часто можно было увидеть религиозных странников, просящих милостыню, почти обнаженных, с телами покрытыми пеплом; рядом с ними сидели профессиональные бродяги и нищие, демонстрируя всем свои ужасные раны и увечья, иногда настоящие, иногда искусственные. Фокусники, акробаты, заклинатели змей, певцы и рассказчики – все старались привлечь к себе внимание окружающих. Буддийские монахи в одеждах красного и шафранного цвета с сосудами для сбора подаяния в руках и посохами со звенящими металлическими кольцами опускали глаза, чтобы не встретиться взглядом с женщиной, даже когда она подходила, чтобы подать им монетку. На улицах встречалось много женщин: жен крестьян, просто одетых, с большими корзинами на голове; домохозяек, которые несли ребенка на боку. На всех была длинная одежда разного качества и вида, в зависимости от положения в обществе, а также погоды. Волосы на затылке аккуратно собраны в большой пучок; во время праздников его украшали самым изысканным способом.

    Специалисты немало спорили о том, как одевались индийские женщины выше талии. В скульптурных изображениях часто можно увидеть женщину с обнаженной грудью, хотя осталось немало свидетельств того, что в то время существовала одежда, напоминавшая легкие кофточки или блузки, похожие на современные топы. Можно предположить, что их носили в северных районах во время прохладного сезона, но не надевали в жару. Требования к умеренности и скромности в одежде, допускавшие минимальную обнаженность различных частей тела, получили распространенение в Средние века, да и то лишь по отношению к представительницам высших сословий. Все признают любовь индийских женщин к драгоценностям. Их носили на голове, украшая прическу и лицо. Пользовались популярностью ушные украшения, которые были тяжелыми и крепились к мочке уха, причем их любили как женщины, так и мужчины. Ожерелья и пояски для талии делали из золота или из нанизанного на нить жемчуга.


    Женщина, несущая на боку ребенка


    Популярностью (как и сейчас), пользовались браслеты, которые носили на ногах; украшений для носа тогда не было. Люди меньшего достатка носили изделия из латуни, стекла и цветной керамики; представители всех групп и сословий украшали прически цветами. Косметикой пользовались и мужчины и женщины. Наибольшей популярностью пользовались мази и кремы, сделанные на основе сандалового дерева (считалось, что они охлаждают кожу); иногда к ним добавляли красители. Также среди всех групп и сословий были распространены тени для глаз и краска для губ.

    Городские магазины были, конечно, богаче деревенских и должны были удовлетворять запросам самых требовательных горожан. Выделялись особые площади и кварталы для торговли определенными видами товаров, которые находились рядом с местом, где проживали ремесленники, их производящие. Эти правила, конечно, не соблюдались буквально, и на прилавках часто можно было встретить самые разные виды товаров для привлечения максимального количества покупателей. На пищевых прилавках лежали горы овощей и фруктов, конфет, сластей и всевозможных изделий из сахара, готовый рис, ломти мяса, соусы и приправы. В ремесленных кварталах золотых дел мастера и ювелиры постоянно были заняты своей тонкой работой и не имели недостатка в клиентах; медники делали оригинальные сосуды для домов богачей; ткачи трудились на своих ткацких станках. На улицах было множество производителей и продавцов гирлянд – это было весьма прибыльным делом, потому что в Индии очень любят цветы. Воздух был буквально напоен ароматом цветов, уложенных в гирлянды, которые носили по всему городу.


    Молодой человек, выбирающий гирлянду


    В Древней Индии были прекрасно развиты ремесла. Ткачи делали одежду из козьей и овечьей шерсти, хлопка и даже из некоторых видов трав и растений. Они производили ткань для самых разных случаев жизни и погоды. Иногда ее вышивали золотыми нитками, но чаще просто красили. Прачки одновременно предлагали услуги и по покраске. Хотя, как правило, одежда представляла собой большой цельный кусок материи, находилась работа и для портных: шили специальные куртки для охотников и блузки для женщин. Высочайшего уровня мастерства ремесленники достигли в областях, близких к искусству. Это были ювелиры, золотых дел мастера, резчики по дереву и слоновой кости, а также мастера музыкальных инструментов.


    Весы


    Самым большим спросом пользовалась слоновая кость, из нее не только вырезали скульптуру, но и делали сиденья и ножки кроватей, игральные кости, ручки, ею даже покрывали стены. Ремесленники, работавшие со слоновой костью, умели делать резьбу и инкрустации; и, хотя налог на слоновую кость был очень высок и цена на нее контролировалась государством, отбоя от покупателей не было никогда.

    Золотых дел мастера умели золотить изделия и покрывать инкрустацией. Их работа находилась под самым строгим контролем государства; заказ для частного клиента мастер был обязан выполнять в доме этого клиента, чтобы исключить возможность обмана и подделок, поскольку имелись опасения, что золото может быть подменено менее ценным металлом.

    Особое место в индийской торговле отводилось изготовителям гирлянд. У каждого был обычно свой цветочный сад, за которым ухаживали крайне тщательно в течение всего года и где выращивалось множество самых разнообразных цветов и растений. Сохранились подробные описания всевозможных способов посадки и ухода за цветочными садами. Рассказано, как тщательно поливали растения, как использовали специальные корзины, в которых переносили цветы таким образом, чтобы не причинить им никакого вреда. Цветы не только вплетали в волосы, их использовали при проведении религиозных церемоний, ими украшали двери храмов и общественные здания во время праздников. Особенно важна была роль цветов во время свадебных церемоний. Гирлянды также делали из раковин, листьев, фруктов и ягод; для некоторых видов существовали специальные названия. Умение сплетать гирлянды относилось к одному из «64 искусств», поэтому изготовители гирлянд пользовались уважением и довольно высоким общественным статусом.

    Городские торговцы и ремесленники находились под бдительным оком государственных служащих, постоянно проверялись весы, которыми пользовались торговцы. Налогом облагался каждый прилавок или мастерская, а ремесленник платил за каждое свое орудие труда. Большинство ремесленников и торговцев работали индивидуально, с помощью только членов семьи. Хотя известны случаи крупных предприятий, которыми владели отдельные «промышленники». Наиболее распространенным видом коллективного предприятия являлся своего рода кооператив. Многократно упоминаются трудовые объединения, строившиеся дома и храмы, однако кооперативы существовали и в других сферах хозяйства и действовали на основе хорошо развитого разделения труда между его членами. Одновременно стали возникать и более крупные объединения, куда входили работники предприятий, кооперативов, а также независимые ремесленники. Эти гильдии (sreni) играли очень большую роль в экономической жизни Древней Индии, как позже и в средневековой Европе.

    Гильдии возникли в Индии очень давно, а к моменту распространения буддизма уже охватывали практически все виды экономической деятельности. Гильдии устанавливали цены и стандарты качества, а также размеры зарплат для работников кооперативов и крупных производств. Эти параметры имели силу закона и поддерживались монархом и государством. Государство также признавало законодательные права гильдий в отношении своих членов. Так, например, суд внутри гильдии мог запретить тому или иному члену гильдии продолжать заниматься своим ремеслом. Причем полномочия суда распространялись не только на экономическую сферу; эти суды гарантировали права вдов членов гильдии и детей, оставшихся сиротами, выполняя своего рода функции социального и медицинского обеспечения. О том влиянии, которое имели гильдии, говорит тот факт, что, согласно уставу буддийских монастырей, замужняя женщина не могла стать монахиней, не получив на то разрешение как со стороны мужа, так и со стороны гильдии, в которую он входил. Во главе гильдии находился обычно наиболее уважаемый человек, которого называли старейшиной; хотя эта должность переходила по наследству, бывали и выборы. В любом случае, пост старейшины занимал один из самых богатых членов гильдии.

    Эти корпоративные профессиональные объединения пользовались очень большим влиянием, даже могли иметь свою собственную печать, флаг, глава гильдии мог носить косичку из хвоста яка – знак благородства и высокого положения в обществе. Подобными привилегиями обычно пользовался лишь монарх и его приближенные. Известны случаи, когда гильдии имели целые собственные армии наемников, очевидно, для охраны караванов и мест торговли; эти вооруженные отряды иногда предоставлялись в аренду монарху в случае ведения войны. Гильдии зачастую обладали большим богатством и могуществом, а их руководители нередко становились советниками правителей. Но главная задача руководителей гильдии состояла в том, чтобы при помощи совета обеспечивать права и успешную работу всех членов гильдии на всей территории страны. В задачи старейшины также входило поддержание нормальных отношений с руководителями других гильдий. Нередко старейшина был одновременно и деревенским главой. В этом нет ничего удивительного, поскольку те или иные профессиональные навыки передавались по наследству, и очень часто семьи, занимавшиеся одним видом деятельности, жили в одной деревне. Для торговых операций жителям таких деревень предоставлялись специальные торговые места в городах и городских окрестностях.

    В силу своего богатства гильдии могли играть очень важную роль в обществе и оказывать немалое влияние на государство. В «Артхашастре» упоминаются случаи, когда гильдии становились столь могущественными, что их вооруженные формирования могли представлять угрозу царской армии.


    Бактрийские верблюды


    Гильдиям иногда оказывалось содействие со стороны государства в приобретении и освоении новых земель, и известны случаи, когда в собственности гильдии находились крупные земельные наделы. Многие гильдии оказывали поддержку при строительстве храмов, выделяли средства на другие религиозные нужды. Некоторые из них довольно активно выполняли функцию заимодавцев, они также принимали сбережения и вклады, выполняя таким образом роль современного банка. Гильдии вкладывали средства в развитие торговли как внутри страны, так и за рубежом.

    Выгодность такого бизнеса была очевидна. Торговля на территории Индии всегда развивалась очень активно, даже в периоды анархии и потрясений, и прерывалась крайне редко. От торговых прибылей выигрывали не только сами торговцы и члены гильдии, но и монархи, и государственная казна. Вся территория полуострова Индостан во времена правления Маурьев была буквально изрешечена многочисленными караванными маршрутами. Поскольку налоги и пошлины, получаемые от торговли, составляли важную часть государственного дохода, государство было заинтересовано в том, чтобы поддерживать дороги и караванные пути в надлежащем состоянии, а также обеспечивать паромные переправы через реки. В иные времена дороги содержали в очень хорошем состоянии, они были покрыты гравием и снабжены водосточными канавами, правда, все-таки большинство из них и в этом случае можно было использовать только в сухой сезон. Как пишет Мегасфен, на многих дорогах можно было увидеть мильные камни и указательные столбы. Вдоль пути периодически попадались гостиницы, где можно было поесть и отдохнуть, а также накормить и напоить животных. Каждая такая гостиница имела водоемы и скважины, а также место для купания. За проезд по дорогам взималась государственная пошлина, которая шла на их дальнейшее обустройство.

    Однако передвижение по торговым путям было связано с большим риском. На караван могли напасть и дикие звери, и разбойники, и племена. Караван сопровождали вооруженные отряды, нанимаемые руководителем каравана. Глава каравана занимал обычно уважаемое положение в торговом сообществе, поскольку очень многое зависело от того, насколько он хорошо знает местность, по которой пролегает маршрут, в частности, есть ли там водоемы и колодцы и где они находятся – это было особенно важно, когда торговый путь проходил по пустыне. Подготовить караван к длительному путешествию было сложным и довольно затратным делом. Для этого требовалось большое количество повозок и вьючных животных. Помимо товара, надо было загрузить необходимое количество пищи и питьевой воды для людей и животных, запас дров для разведения костров. С наступлением темноты начальник каравана должен был выбрать место для стоянки. Если рядом не было гостиницы, повозки становились в круг, животных размещали в центре. Костры горели всю ночь, так же как и на всю ночь выставлялась охрана. Небольшие реки переходили вброд, более крупные водные преграды переплывали на плотах. В силу ряда причин строительство мостов не было развито в Индии, за исключением тех мостов, которые были переброшены через городские рвы. Пустыню обычно пересекали ночью, когда песок остывал.

    Для путешествия по пустыне руководитель каравана нанимал местного проводника, умевшего ориентироваться по звездам.

    Передвигались и по рекам. Это тоже было связано с большим риском, поскольку можно было подвергнуться нападению пиратов, или сесть на мель, или налететь на подводные камни. Однако прибыли от торговли были так велики, что на риск охотно шли. Важную статью товарной номенклатуры в торговле на большие расстояния составляли предметы роскоши и товары, пользовавшиеся особо высоким спросом. К ним относились специи, сандаловое дерево, золото, ювелирные украшения, которые шли с юга; тонкие шелка и прозрачные ткани (муслин) из Бенгала; мускус и шафран, а также хвосты яков из северных горных районов. Активно развивалась торговля металлами – железом и медью; торговали сахаром и солью, которую поставляли как из Пенджаба, так и из приморских районов.

    На побережье было множество портов – как правило, большие и очень богатые города, которые особо успешно развивались в первые века нашей эры. Процветала торговля с западом, особенно со странами Персидского залива и Римом, и с востоком – Бирмой, Малайей, Индонезией и Китаем. В основном ходили иностранные торговые суда, однако использовались также индийские. Они были меньше, хотя, согласно некоторым литературным источникам, могли перевозить до 700 пассажиров. Однако единственное сохранившееся и подтвержденное свидетельство говорит о судне, способном перевозить двести пассажиров.

    Навигационные приемы были весьма примитивны и мало чем отличались от иноземных. Часто для определения пути использовали птиц, как это сделал Ной во время всемирного потопа. Определяли путь по звездам – в то время достаточно распространенный метод. Индийские мореплаватели совершали длительные и сложные путешествия, используя преимущества муссонных ветров, достигая при этом берегов Восточной Африки. Торговцы создавали целые колонии по всей Юго-Восточной Азии. Индийских купцов хорошо знали и в Александрии, и в Риме; вместе с ними здесь очень ценились индийские астрологи, а также невольницы, которых использовали в качестве проституток. Развитие торговли имело большое значение и для расширения географических познаний. В пуранах («рассказах из древней истории»), которые были объединены в сборники скорее всего во времена правления Гуптов, а придуманы гораздо раньше, можно найти много полезной географической информации, наряду с различными описаниями богов и фантастических земель. Составление пуран было, конечно, делом брахманов, а не моряков, однако, когда британский исследователь Дж. Спик в 1860 г. отправился в экспедицию искать исток Нила, он использовал карту Африки, созданную на основе пуран, которая оказалась удивительно точно составленной.

    Из Индии на запад вывозили слоновую кость, как с резьбой и инкрустацией, так и необработанную. Большим спросом пользовались драгоценные и полудрагоценные камни, и индийские купцы поставляли этот товар из Индии или из других стран. В больших количествах везли жемчуг и перламутр, панцирь черепахи, тонкие ткани, краски, парфюмерные изделия, благовония и масла и другие многочисленные виды готовых парфюмерных и косметических изделий. Охотно покупали индийских зверей и птиц, причем крупных животных, таких, как слоны, вывозили за рубеж через торговый центр Пальмиру. Но наиболее активно поставлялись на запад специи. Так, перец экспортировался в огромных количествах с побережья Малабара[69] и Кералы[70]. Большая его часть попадала к перекупщикам в Александрию, а затем уже распространялась далее по всему Средиземноморью. Большинство перекупщиков были арабы, которые практически монополизировали торговлю имбирем, использовавшимся на Западе в медицинских целях, а также камфарой, корицей и кардамоном. Из корицы и камфары делали масло, его обычно производили в Сирии из индийского сырья.


    Два мецената; вероятно, купец и его жена


    Индийские купцы и сами выступали в качестве посредников, когда товары поставляли из Юго-Восточной Азии и Китая, хотя некоторые товары шли из Китая на Запад напрямую по Великому шелковому пути, проходившему вдоль части индийской территории. Несмотря на активное развитие экспорта и реэкспорта, количество ввозимых в Индию товаров оставалось незначительным, и сальдо торгового баланса было для Индии явно положительным. Ввозились в основном товары, относившиеся к предметам роскоши: керамика высокого качества, изделия из стекла и металла, дорогие сорта вин, невольницы, а также лошади для монархов и их армий. В силу большего спроса на товары, вывозимые из Индии, покупателям за рубежом приходилось платить за них золотом. Наблюдался настоящий поток золотых слитков и монет из Рима, и это стало одной из причин возникновения финансовых проблем в Римской империи со времен Нерона. В то же время полученное из Рима золото использовалось для финансирования строительства памятников искусств в Индии; многие дарители и меценаты (донаторы), оказывавшие в Индии поддержку различным видам искусства, заработали деньги на торговле с Западом.

    Главные порты в принципе напоминали города внутри страны. Основная разница состояла в национальном многообразии населения и большом количестве иностранцев. На юге существовали целые колонии выходцев из Рима, и, согласно одному источнику, храм, построенный в Мушири в Керале, был посвящен императору Августу. В тамильской литературе приводятся примеры, когда царь использовал иностранных телохранителей, в основном выходцев из Рима. Большое количество римских монет, обнаруженных повсеместно в Южной Индии, говорит о том, что они, возможно, были официальной валютой в тех местах.

    Архитектура приморских городов была почти такой же, как внутри страны, разве что дома зажиточных горожан в портах отличались большим размахом и роскошью. В гаванях и портовой зоне шла интенсивная работа. Практически во всех портах были маяки, а в районе верфи были построены специальные склады для хранения товаров. Вся коммерческая деятельность, включая доставку товаров в порты через территорию Индии по караванному маршруту, а также производство этих товаров и доставку конечному покупателю, были очень четко организованы с финансовой точки зрения. Хотя не существует данных о том, что в то время использовали такие кредитные инструменты, как векселя и тратты[71], маловероятно, что вся торговля велась за наличный расчет. Использовались скорее заемные средства, чем инвестиции. Судя по тому, что люди были готовы платить огромные процентные ставки, составлявшие 10 % в месяц в случае, когда речь шла о сухопутных торговых перевозках, и 20 %, когда речь шла о морских, можно представить себе, какие поистине заоблачные прибыли получали те, кто этой торговлей занимался. Ведь в противном случае не будешь платить 120 или 240 % годовых!

    В целях организации торговли и ее финансирования часто создавались временные объединения ремесленников и торговцев. Объединения купцов не выступали в качестве коллективного лица, ведущего торговлю, но оказывали всяческое содействие всем членам, входившим в это объединение. Они занимались организацией торговых караванов и отправляли наемные вооруженные отряды для защиты повозок с грузом, принадлежавших отдельным торговцам. В портах этим ассоциациям принадлежали торговые площади, предоставлявшиеся их членам для хранения товаров. Местные отделения ассоциации оказывали поддержку тем торговцам, которые были незнакомы с данной местностью.

    На торговле, безусловно, наживались огромные состояния; в буддийской и джайнийской литературе часто упоминаются торговцы-миллионеры. Богатые купцы играли очень большую роль в городской жизни. Во главе этого сословия стояли знатные люди (кшатрии). Они пользовались привилегиями и вели роскошный образ жизни, пытаясь ни в чем не уступать монарху и его окружению. Существование целого сословия богачей, имевших достаточно времени для отдыха и наслаждений, содействовало тому, что развивалось множество самых изысканных видов искусств и развлечений.

    Одним из источников, рассказывающим о жизни представителей этого сословия, является знаменитый трактат «Камасутра», который, как считают, был составлен мудрецом Ватсаяной. Специалисты расходятся в оценках того, когда именно была написана «Камасутра»: разброс сроков от II в. до н. э. до времени правления Гуптов. В этой работе подробно описана эротическая техника и даются различные советы партнерам. Может показаться, что многое из того, что там описано, имеет малую практическую ценность. Однако главное значение «Камасутры» состоит в том, что она является важным источником, в котором описана повседневная жизнь зажиточного и знатного горожанина (нагарика).


    Спальня в доме представителя высшего сословия


    Вот он просыпается в своей изысканно обставленной спальне. Постель накрыта тонким белым покрывалом, в ногах и в головах – подушки, полог над кроватью богато украшен. В спальне также имеется диван рядом со столиком, на котором разложены косметика и благовония, цветы для прически и нашейных гирлянд, тени для глаз, а также коробки с бетелем[72]. Встав, нагарика чистит зубы специальным корнеплодом, натирается благовониями, подводит глаза, красит губы, жует кусок спрессованного бетеля, чтобы очистить дыхание. Рядом стоит плевательница, куда сплевывается сжеванный бетель. В комнате большой сундук с одеждой и драгоценностями, скамья, шахматный набор, стол для рисования, несколько книг из пальмовых листьев. Лежат подушки, на стене висит лютня (вина). Таков примерный облик спальни знатного, зажиточного и стильного горожанина. Рядом с его домом обычно построена вольера для птиц и, конечно, сад с качелями и уединенными местами в тени деревьев, где принимали и развлекали гостей.

    После вышеописанного предварительного туалета нагарика купался либо дома, либо в специально огороженной для этого части реки. Раз в два дня он натирал свое тело маслами и благовониями, и ему делали массаж. После массажа он занимался физическими упражнениями для укрепления мускулатуры, затем принимал водные процедуры и мылся с мылом. После водных процедур наступала очередь прически.

    На этом, однако, его утренний туалет не заканчивался. После купания нагарика натирал свое тело благовониями, наносил красную точку на лоб, а также украшал руки узорами. Он вновь подводил глаза, подкрашивал губы. Раз в четыре дня он брил лицо, раз в пять или десять дней другие части тела. Наконец, надев свежевыстиранную благоухающую одежду, украсив себя драгоценностями и цветами, он был готов к выходу из дома для того, чтобы заниматься ежедневными делами. Перед выходом он еще раз очищал свое дыхание с помощью сладкой смеси, в которую на этот раз были добавлены манго, камфара, пряная гвоздика и мед. На шею надевал цветочную гирлянду, на голову тюрбан. Захватив зонт от солнца, он отправлялся по своим делам.

    Деловые вопросы обычно не отнимали у него много времени. Перед обедом он имел возможность сыграть партию-другую в азартные игры. Как правило, играли в кости. Если их делали из дерева или слоновой кости, они были продолговатые и имели четыре игровых стороны. Когда же они были сделаны из ядра фрукта вибхишака, играющих поверхностей было пять. Игра в кости была популярна среди представителей всех сословий, хотя и осуждалась брахманами. «Артхашастра» советует государству держать под самым строгим контролем азартные игры и места, где их устраивают. Также была распространена настольная игра на 64 клетках. Набор фигур включал короля и три основные фигуры: слона, колесницу, коня или корабль, – представляющие собой различные виды вооруженных сил, а также четыре пеших воина. Первоначально в игре участвовали четыре человека; очередность хода определялась жребием. Поскольку эта настольная игра изображала сражение с участием нескольких армий, она называлась чатуранга, или шатранж, что означало «четыре армейских корпуса». Распространившись в Персии и арабских странах, она затем попала в Европу, где позднее превратилась в современные шахматы.


    Игра в кости


    После обеда зажиточный горожанин любил вздремнуть, особенно если на улице стояла сильная жара. Он также мог посвятить время своим говорящим птицам, разучивая с ними новые слова; посмотреть на бой перепелов, петухов или даже баранов. После ужина наступало время для общения с гостями. Оно включало в себя светскую беседу, потому что горожанин того типа, о котором мы говорим, был поклонником, ценителем и меценатом различных искусств, а некоторыми занимался сам. Беседовали на фоне музыки, вкушая опьяняющие напитки. Когда гости собирались уходить, им дарили цветы и предлагали жевательный бетель. Проводив гостей, горожанин приятно проводил время со своей постоянной любовницей, потом они шли на террасу или на крышу дома, ели сладости, фрукты и пили вино. После этого его подруга уходила в свою комнату, а он сам начинал подготовку ко сну, умащал кожу благовониями и украшал волосы цветами.



    Четыре вида поцелуя


    У людей чувствительных и чувственных – а нагарика относился именно к таким – любовная игра занимала обычно много времени. В «Камасутре» содержится множество советов как для мужчин, так и для женщин, как для жен, так и для любовниц. Главное, чтобы оба партнера получили максимальное удовольствие. «Камасутра» советовала быть нежными в любовной игре, однако в светской поэзии немало эпизодов, когда партнеры хвастаются следами страсти, демонстрируя царапины и укусы. Интересно наблюдать, как «Камасутра» словно раскладывает сладострастие индийцев по полочкам: например, описывается шестнадцать типов поцелуя. «Камасутра» всячески подчеркивает, что любовная игра – это, в первую очередь, искусство, а не животная страсть. В этом произведении молодым женщинам дается совет усилить свою привлекательность, совмещая сдержанность и скромность со страстной чувственностью и даже агрессией; нежные слова, волнующие взгляды и объятия с не менее страстными и эмоциональными ссорами, чтобы последующее примирение было сладостнее и приятнее.

    «Камасутра» была рассчитана на широкий круг читателей. Однако эту книгу использовали профессионалы, по крайней мере со стороны женщин. Зажиточный и стильный горожанин пользовался услугами куртизанок, а не обычных проституток. Он хотел получить не только плотское удовольствие, но также насладиться беседой и искусствами. Куртизанка была достаточно широко образованна и подготовлена. Помимо секретов своей профессии, она владела «64 видами искусств», которые считались основными и необходимыми в обществе. В этот список входили как известные традиционные виды, например, танцы, исполнение музыкальных произведений, пение, умение готовить и вышивать; так и довольно необычные и экзотические, например, чародейство, искусство заклинаний и умение демонстрировать фокусы; составление, загадывание и разгадывание загадок и различных шарад, фехтование и стрельба из лука, резьба по дереву и архитектура, логика, химия и минералогия, знание арабских букв и цифр, а также дрессировка говорящих и бойцовых птиц.

    Конечно, маловероятно, что в реальной жизни куртизанки все это умели делать, как требовалось и как это описано в сохранившихся литературных источниках. Однако многие из них, скорее всего, были женщинами весьма высокой культуры. О таких сохранилось множество упоминаний в литературных источниках. Одна из них, по имени Амбапали, была настолько знаменита, что Будда предпочел пообедать в ее компании, нежели с руководящими лицами города Вайшави, где она жила. Амбапали считается автором одной из красивейших поэм, написанных на пали; скорее всего, она написала это произведение после того как стала буддийской монахиней. Куртизанок тщательно готовили профессиональные преподаватели или хозяева заведений, где они работали; куртизанка обычно находилась на содержании очень богатого человека. Ее дом был изысканно украшен и элегантно обставлен, за ним ухаживали многочисленные слуги, в нем могла даже находиться картинная галерея, что свидетельствовало не только о богатстве, но и о высоком положении в обществе. Куртизанки жили, не стесняя себя в средствах, прекрасно и дорого одевались, имели много драгоценностей. В конюшнях их домов стояли элегантные экипажи для выезда и паланкины.

    Для того чтобы занять высокое положение в обществе при помощи своей профессии, куртизанке требовалось содействие очень многих людей. Конечно, это были стражи порядка и высокие чины городского правления, а также поставщики парфюмерии и косметики, одежды и гирлянд, а еще банкиры и заимодавцы. В индийской литературе нередко описывается, как к куртизанкам проявляли интерес представители криминального и полукриминального мира. И хотя куртизанки стремились иметь как можно больше связей и партнеров, каждому из них они старались подчеркнуть, что он единственный и самый любимый. Любопытно, что большинство из сохранившихся литературных источников, где говорится о куртизанках, написаны авторами, выступавшими за строгое соблюдение моральных норм. Брахманы были настроены против проституции в целом, что отражалось в составленных ими книгах с изложением и толкованием законов[73].


    Женщина с попугаем и клеткой


    Однако светские власти отличались более реалистичными взглядами. «Артхашастра» призывала к строжайшему контролю за всеми проститутками, начиная от куртизанок и до самого дна. Специальные проверяющие должны были постоянно посещать публичные дома, а каждая проститутка обязана была ежемесяно платить налог в размере двухдневного заработка, который шел в царскую казну. Проститутки всех уровней часто становились агентами секретной службы; как отмечается в «Артхашастре», публичные дома были прекрасным местом для сбора информации. Куртизанки и проститутки высшего класса, казалось бы, должны были находиться под более строгим давлением секретных служб, по сравнению со своими коллегами, однако обычно они имели могущественных покровителей. В царском дворце было немало проституток, работавших в качестве прислуги; некоторые из них предоставлялись во временное пользование царедворцам или знатным гостям. Часто они находились в царском военном лагере во время войн.


    Куртизанки


    В Древней Индии проституция считалась необходимым элементом общества. Поэтому те, кто готовил и обучал проституток, пользовались открытой поддержкой со стороны государства. Желающие могли посетить проститутку либо в публичном доме, либо у нее на дому. Их часто приглашали в качестве танцовщиц и музыкантш на светские мероприятия. Некоторые проститутки жили с матерями, которые помогали им вести бизнес. В специальных кварталах города, выделенных для них, они демонстрировали и предлагали себя клиентам, обычно бывали густо накрашены и стояли либо на балконах, либо у дверей домов. Дела особенно хорошо шли во время праздников, когда самые различные запреты либо снимались, либо ослаблялись. Об оплате договаривались заранее, половина шла самой проститутке, половина в специальный фонд, который расходовался на покупку ей одежды, косметики и цветочных гирлянд.

    Но вернемся к нашему стильному горожанину. Знаком хороших манер и воспитания считалось умение играть на вине (лютне). Во времена правления Гуптов на монетах даже монархи изображались с этим инструментом в руках. Умение рисовать также высоко ценилось; равно как и разукрашивать глиняные и деревянные изделия. Большим достоинством считалось стихотворчество; устраивали даже литературные вечера, на которых присутствовал сам монарх; здесь проводили своего рода поэтические состязания, на которых он был судьей.

    Такую жизнь вела знать и богатые купцы. Это был круг зажиточных людей, которые имели много свободного времени и тратили его в свое удовольствие; постепенно это сословие становилось все более паразитическим. Однако в городе оставалось множество людей, которые жили совершенно другой жизнью. Человек традиционных взглядов и верований придерживался заповедей предков и умышленно сторонился всего, что он считал беспутным и безнравственным, сколько бы этим ни занимались другие. День хозяина дома, придерживавшегося традиционных взглядов, начинался на рассвете с молитвы. Затем, будучи одет только в набедренную повязку, он подходил к водоему в саду и читал молитву, посвященную воде. Вылив на голову несколько пригоршней воды, он обращал приветственную молитву к солнцу, которое восходило на горизонте. После этого он мазал маслом хохолок на голове, произносил несколько священных фраз, три раза полоскал рот водой, тер руки, имитируя их мытье, а потом прикасался к различным частям тела; затем он еще раз полоскал рот, проводил сеанс медитации, делал дыхательные упражнения, пропуская воздух через нос, причем сначала через одну, а затем через другую ноздрю. Произнеся про себя несколько священных фраз, человек становился на одну ногу, наступив на нее другой. Повернувшись лицом к солнцу, он произносил еще несколько священных фраз, а затем совершал обряд подношения, состоявшего из семян кунжута, цветов, ячменя, сандалового дерева и воды. После этого хозяин дома умывался, надевал свежую одежду и наносил на тело небольшое количество ароматизированного масла и благовоний.

    В то же время его жена была также занята своим туалетом, что представляло собой определенный ритуал, который необходимо было выполнить, чтобы предстать в наиболее привлекательном виде перед мужем; стоимость того, чем она пользовалась при проведении этого ритуала, зависела от уровня благосостояния семьи. Закончив туалет, она шла в сопровождении детей к своему мужу и почтительно приветствовала его, опустившись на колено, чтобы коснуться его ног. Независимо от общественного положения семьи и количества слуг, пищу для мужа должна была готовить жена. Перед дневной трапезой муж делал первый обряд приношения над домашним очагом. Согласно ритуалу, в очаг бросали часть того блюда, которое потом подавали к столу. Он произносил молитвы, обращенные к предкам, а также к Земле и огню. Часть пищи разбрасывали рядом с домом для животных, птиц и насекомых. Только после этого хозяин дома мог приступить к трапезе.

    Она проходила тоже в соответствии с четко установленным порядком. Хозяин дома ел один, жена ему прислуживала. Сначала он ополаскивал руки водой. Затем начинал есть, беря пищу правой рукой. Еда в обильном количестве была приготовлена женой и положена на лист банановой пальмы. После окончания трапезы он опять ополаскивал рот, не проглатывая ни капли воды при этом. Только после этого имели право приступить к трапезе жена и дети. Подобная же процедура, включая подношение у домашнего очага, проводилась вечером.

    Если в доме присутствовали гости, то этикет в этом случае был особенным и соблюдался очень тщательно. Проявление гостеприимства входило в одну из «пяти великих жертв». И хотя радушие по отношению к гостю было строго предписано, все равно эта традиция прижилась у индийцев и была им близка, поскольку как раньше, так и теперь они очень общительные и гостеприимные люди.

    Прием гостей представлял собой довольно сложный процесс. Заранее готовилось место, где гость будет сидеть, и специальный напиток из меда, смешанного с очищенным маслом или кислым молоком. Этот напиток употреблялся и во время ряда семейных праздников. У ворот дома гостя встречал хозяин. Было четко прописано, какими жестами следует пользоваться, в зависимости от общественного положения гостя и степени его родства с хозяином. Если приезжали более старшие или пожилые люди, в частности мать или отец хозяина, он преклонял колено, чтобы дотронуться до их ног. Другим было достаточно приветливо кивнуть, но это было искренним свидетельством того, что хозяин подчеркивал превосходство гостя. После приветствия, на которое гость отвечал благодарностью, его проводили в комнату для приема гостей, где подносили сосуд с водой, чтобы он мог омыть ноги от уличной пыли. Затем ему подавали медовый напиток, который он принимал обеими руками. Сначала гость ставил сосуд с напитком рядом с собой, через некоторое время размешивал содержимое большим и указательным пальцами правой руки, после чего выпивал напиток, а вслед за этим пригоршню воды. Теперь можно было подавать блюда.

    Кулинария в Индии всегда почиталась одним из важнейших искусств. К сожалению, не сохранилось никаких кулинарных пособий тех времен; о приготовлении пищи в Древней Индии мы можем судить только по литературным источникам. Главным продуктом индийской кухни тогда, так же как и сейчас, был рис. Из длиннозерного риса делали кашицу, после чего добавляли к ней ароматизированный овощной бульон; среднезерный рис варили и подавали как гарнир к основным блюдам; рисовая мука делалась из самого мелкого риса. Каждое утро рис очищали от шелухи, а затем просеивали сквозь корзину или сито. Отварной рис подавали обычно с соусом кари и специями – мускатным орехом, корицей и кардамоном, – аккуратно выложенными на плоском камне. Из рисовой муки, размешав ее с жидкостью, делали плоские лепешки. Блюда часто готовили из чечевицы, бобов и гороха, а также большого количества овощей. Ассортимент продуктов в состоятельных семьях был в основном такой же, как у всех. Различие состояло в объеме специй, в масле, на котором жарили пищу, и, конечно, в количестве самой еды.


    Слуги, просеивающие рис и размалывающие специи


    Хотя китайский путешественник Фа Сянь и отмечал, что в V в. представители высших сословий Древней Индии не ели мяса, это, скорее всего, преувеличение. Действительно, люди, которые строго придерживались традиционных и подчас ортодоксальных взглядов, обычно бывали вегетарианцами, но о большинстве индийцев этого сказать было нельзя. В «Артхашастре» можно найти рекомендации о том, как организовывать работу скотобойни; «Камасутра», правда, называет воздержание от мяса достоинством, но лишь вскользь. Среди других запретов, предусмотренных священными текстами, следует отметить запрет на лук и чеснок. Его можно понять с точки зрения простого общения между людьми, однако на практике он соблюдался лишь самыми набожными.

    В целом употреблять в пищу можно было практически любые виды мяса, рыбы и птиц. Съедобными считались козы, черепахи, олени, попугаи, павлины, дикобразы и аллигаторы. Есть сообщения о том, что ели варанов; их мясо в засоленном виде, в соусе поставлялось на Запад. В пищу обычно не употребляли мясо быков, коров, слонов, лошадей, свиней, собак, лис, львов и лягушек.

    Блюда готовили самыми разными способами. При варке добавляли для аромата горькие травы, тамаринд или лимонный сок. Мясо обычно жарили на вертеле над древесным углем, либо целиковой тушей, либо – чаще – в разделанном виде. Иногда его приправляли черной горчицей и другими травами и готовили в печи. К нему также подавали фрукты. Когда жарили птиц, их обычно заворачивали в листья горьких растений и подавали с соусом из мякоти свежего манго и с очищенным маслом.

    В царском дворце и богатых домах вслед за основными блюдами подавали большое количество десертов: массу сливочных сырков, ароматизированный творог, шарики из риса и пшеницы в сахарной глазури с приправами и, конечно, фрукты. Все блюда были исключительно свежими, меню варьировалось в зависимости от сезона и времени года. Во время трапезы предлагали особые жевательные средства для того, чтобы вызвать аппетит и жажду. Пили воду, молоко и сыворотку; также подавали большое количество бродящих спиртных напитков. Очень богатые люди пили заморские вина, другие – пунш, рисовое пиво, ароматизированные вина с ароматом и вкусом цветов и множество других напитков, рецепты приготовления которых упоминаются в «Артхашастре», хотя они не всегда понятны современному читателю.

    Окончив трапезу, обычно жевали бетель, который содействовал пищеварению и одновременно освежал дыхание. Есть сведения о том, что к началу I в. было достаточно распространено курение, особенно в северозападных районах Индии, куда эту привычку завезли кушаны. Конечно, курили не табак, который появился в Индии лишь в XVI в. благодаря португальцам. В книгах по медицине сохранилось множество рецептов по производству сигар, которые делали из ароматизированных трав и кусочков дерева, добавляя туда смолу и быстро сгорающие кусочки индийской смоковницы. Тщательно подготовленную смесь засовывали в «чехол» из тростника, толщиной с большой палец и длиной до 15 см. Когда смесь высыхала, тростник убирали, добавляли сверху очищенное масло для аромата, и сигара была готова к употреблению.

    В медицинской книге I–II вв. содержится предупреждение об опасности слишком интенсивного курения, правда, там же рекомендуется курить после купания, после еды, после того, как почистил зубы и т. д. Курить не рекомендовалось беременным женщинам, а также после спиртных напитков, молока, меда, риса и творога. Таким образом, курильщик, следуя этим предписаниям, должен был существенно ограничивать себя в еде и питье. В более поздней работе, относящейся примерно к IV в., рассказывалось, как надо правильно курить. Курильщик, пишет автор этой работы, должен сидеть прямо, но удобно. За один раз он не должен делать более трех затяжек, причем дым выпускать только через нос.

    В городах было гораздо больше праздников, чем в деревнях, где напряженный рабочий ритм оставлял меньше времени для досуга. В городе же праздники всегда сопровождались театральными представлениями и танцами, которые устраивали либо во дворах домов, либо в специальных помещениях, находившихся в комплексе храмовых построек. Эти развлечения пользовались большой популярностью, хотя не все могли в них участвовать. Согласно одному источнику, «неграмотным» запрещалось посещать спектакли. На представления не допускали иностранцев, что, скорее всего, объяснялось религиозными соображениями.

    Во время праздников было много других увеселительных мероприятий. Специалисты по всевозможным развлечениям путешествовали по стране, демонстрируя свое мастерство, иногда проделывая долгий путь, чтобы специально попасть в то место, где проходили важные праздники, поскольку для них это означало большой доход. Среди странствующих артистов встречались музыканты, сказители и певцы. Также бывали профессиональные борцы и боксеры, соревнования между которыми богатые люди подчас организовывали при большом скоплении народа; эти мероприятия любили и монархи. Если монарх выражал желание посетить соревнование, его проводили на территории царского дворца. Для спортсменов огораживали специальную площадь, а вокруг размещались ряды сидений и скамеек. Все было украшено цветными флагами. Состязания борцов были весьма изысканны и разнообразны. Атлеты хватали друг друга за пояс и стремились или разорвать захват, или бросить соперника на пол. Существовало 62 разрешенных захвата и приема, не говоря уже о тех, которые относились к категории запрещенных.


    Два борца


    Большой популярностью пользовались команды акробатов, которые выступали со своим собственным оркестром. Музыканты привлекали внимание публики, а во время робаты мгновенно выстраивали пирамиду. Другие плясали на канате или ловко балансировали на вершине шеста. Обожала публика танцоров с дротиками. Тучи острых дротиков взлетали в воздух, при этом жонглер степенно и даже грациозно двигался под звуки барабанов и флейт. И глотатели сабель, и артисты с дрессированными животными, и заклинатели змей с кобрами в ротанговых или бамбуковых корзинах привлекали внимание веселящейся толпы. Танцоры-комики вызывали взрыв хохота одним взглядом или движением ноги. Другие артисты демонстрировали картины, изображенные на свернутых и накрученных на палку полотнах. Они рассказывали о великих героях и богах, а картины с иллюстрациями постепенно разворачивались.


    Акробаты, выстраивающие пирамиду


    В мире, где сверхъестественное переплеталось с повседневностью, особую прелесть в глазах людей приобретали фокусники, кудесники и чародеи, которые творили настоящие чудеса наяву. Конечно, степень популярности фокусов зависела от мастерства артиста и его помощников. Осталось много свидетельств о ловких и талантливых трюках. Например, о хорошо известном фокусе с канатом. Сначала на глазах у зрителей из семени вырастало дерево. К одной из веток привязывался канат, по которому взбирался помощник артиста и прятался в листве. Потом оттуда начинали падать части его тела, и вскоре он весь в расчлененном виде лежал на земле. Фокусник складывал эти части вместе, вспрыскивал водой, и человек «оживал».

    Подвижные игры в Древней Индии не слишком любили; лишь дети и молодые девушки играли в мяч. Когда-то в глубокой древности устраивали состязания колесниц, но их популярность значительно упала к I в. Имеются сведения о том, что во времена правления Маурьев проводились бои гладиаторов и сражения между животными, особенно крупными – быками и слонами.

    В раннетамильской поэзии есть описание поединка с быком, возможно связанного с ритуалом в честь плодородия. Быка нельзя было убивать, с ним можно было только бороться, что оборачивалось смертельным риском, поскольку рога быка не подпиливали. Сохранились жуткие и красочные описания быка с кровавыми клочьями человеческих тел, свисающими с рогов.

    Состязания по стрельбе из лука были любимым видом спорта военного сословия; иногда победитель получал в жены княжну. Такой случай описан в «Рамаяне»: главный герой Рама получил в результате победы в состязаниях в жены Ситу. Однако обычно победителей подобных соревнований награждали самыми обыкновенными призами.

    Такова была городская жизнь. Для знатных и богатых наполненная праздным времяпрепровождением и многочисленными удовольствиями, интеллектуальными и чувственными, причем это сопровождалось сложным церемониалом, а предписания и рекомендации регулировали всю светскую жизнь, включая наслаждения. Обычные люди довольствовались работой и молитвой; размеренное существование прерывалось и скрашивалось периодами бурных, даже буйных, праздников, когда снимались всякие ограничения и запреты. Только для особо набожных и благочестивых людей ничего не менялось: каждый день они строго придерживались всех существующих предписаний: и в работе, и в молитве, и в семейной жизни.

    При царском дворе

    Сохранившиеся описания царских дворцов точными никак не назовешь, они создают идеальный образ – каким должен быть дворец, чтобы соответствовать идее царской власти. На сегодняшний день археологические находки, к сожалению, не могут восполнить этот пробел. Тем не менее, на основе всех имеющихся сведений можно представить себе, как выглядела типичная царская резиденция монарха того времени. Дворцовый комплекс занимал большую территорию и был обнесен рвом и защитными сооружениями. У каждых ворот – проделанных, как и ворота в городской стене, на все четыре стороны света – нес дозор вооруженный отряд; да и все укрепление охранялось круглосуточно, в том числе и ночью. Широкая улица, пересекающая город, упиралась в главные ворота, украшенные роскошно и изысканно; скорее всего, панелями из золота и слоновой кости и скульптурой. Через эти ворота в город выезжала парадная процессия, через них можно было попасть на ту часть дворцовой территории, где находились общественные здания. Бесчисленные строения с дворами, выложенными изразцом, окружали дворец. Проходы между ними были достаточно широки, чтобы мог проехать колесный транспорт. Здания – разные по размеру – занимали всевозможные учреждения, здесь были залы для приемов и прочие помещения для подобного рода мероприятий.

    В комплексе, расположенном над главными воротами дворца, находилось царское хранилище, точно так же как в комплексе над главными городскими воротами располагалось городское хранилище. Рядом с воротами стояло специальное здание для подаяний и благотворительности. Каждый день от монарха сюда поступали подношения. Помощь бедным и благотворительность, особенно по отношению к паломникам и религиозным странникам, была важной обязанностью царя. На той же части территории дворцового комплекса располагались и царские конюшни.


    Слон – символ государства


    Здесь содержали не только верховых лошадей, но и волов, слонов, а также специально натренированных лошадей-тяжеловозов, которых запрягали в боевые колесницы. Бывали и бараны, приученные везти легкие деревянные или бамбуковые повозки. За животными ухаживало большое количество конюхов, конюших, профессиональных дрессировщиков и ветеринаров. Все животные носили дорогую кожаную сбрую; рога волов, баранов, а также бивни слонов были позолочены и раскрашены. Больше всего ухода требовалось за лошадьми, особенно в сезон дождей. Лошадей доставляли из стран, расположенных к северо-западу от Индии. Слоны находились под прямым царским покровительством, существовали целые заповедные территории, где запрещалась охота на слонов всем, кроме самого царя. Загнать слонов на такую территорию было нелегким и порой опасным делом. Во-первых, нужно было найти погонщика или дрессировщика. После этого на территорию приводили прирученных слонов, а затем обносили ее частоколом. Прирученные слоны заманивали на территорию диких, здесь их предстояло приручить и уже потом отправить в специальные загоны, где их готовили для участия в сражениях и на государственных церемониях.

    Среди лошадей и слонов выделяли по одной особи, которой оказывали особое внимание и заботу. Считалось, что безопасность царя и процветание государства зависят от того, сколь благополучно и хорошо живут эти животные. Лошадь и слон были двумя из «Семи Жемчужин», являвшихся символами Правителя Вселенной (шакраварти). Идея о том, что может существовать правитель всей вселенной, возникла во времена империи Маурьев, когда царь управлял территорией от одного побережья до другого. Идея была подхвачена и воспринята буддизмом, позднее использовалась и в индуизме. Символами Правителя Вселенной были «Семь Жемчужин»: Золотое Колесо, Священный Хранитель Сокровищ, Лошадь, Непорочная Девушка с Драгоценным Камнем, Драгоценный Камень, Творящий Чудеса, Непобедимый Полководец и Белый Слон. Что представляют собой эти символы, за исключением Слона и Лошади, так до сих пор и не разгадано. Никаких описаний не сохранилось, и неизвестно, были ли они вообще. Однако отношение к «Семи Жемчужинам» как к священной традиции и магическим образам, полным глубокого смысла, сохранилось до сих пор, в частности, в Лаосе и Таиланде, где буддизм является государственной религией.

    Белый Слон был, строго говоря, не белым, а скорее бело-розовым. У него были желтые глаза и кожа цвета бледного кирпича. Кончики ушей белые, как и кончик хобота. Он имел пять белых точек на ногах в тех местах, где ногти. Найдя похожее животное, его доставляли к монарху. Слона торжественно проводили по городу, после чего монарх лично совершал специальный обряд освящения и посвящения. Слон становился символом государства, жил в отдельном здании, где за ним присматривали специально подобранные слуги, которые несли ответственность за его состояние.


    Царский конь


    Царь посещал слона каждый день, а на праздниках выезжал на нем. Сохранилось множество описаний того, как украшали слонов – уздами, осыпанными драгоценными камнями, головными уборами и специальными ушными кольцами; во все это слонов наряжали во время праздников. На ноги привязывали ленты с бубенчиками, издававшими мелодичный звон. Запястья слоновых ног украшали золотыми и серебряными браслетами.

    За конем ухаживали столь же тщательно, его стойло было задрапировано материей золотого и пурпурного цвета. Царь также ежедневно навещал коня, и, когда выезжал на нем во время государственных праздников, на коня надевали золотую сбрую с драгоценными камнями, над глазами повязывали ленту, к которой прикреплялся убор из длинных перьев. Седло покрывали тканью с дорогой вышивкой и драгоценными камнями.

    Рядом с конюшнями находились специальные помещения для боевых колесниц и другой колесной техники.


    Царь и его сановники на колеснице


    В колесницы обычно запрягали две или четыре лошади. Делали колесницы из дерева, покрывая металлическими защитными пластинами, которые, в свою очередь, были обернуты тигровой шкурой. Специальные колесницы предназначались лишь для государственных церемоний и праздников. Они тоже были деревянными, иногда украшены резьбой и инкрустациями и покрыты небольшими скульптурами из слоновой кости, золота и серебра, а в остальных местах раскрашены яркими красками.

    И за животными, и за колесницами постоянно наблюдал специально выделенный штат прислуги; эти люди отвечали за здоровье и тренировку животных, а также за поддержание колесной техники в рабочем состоянии.


    Царская кухня


    В других частях дворцового комплекса, открытых для посещения, были разбиты парки с водоемами. Здесь можно было увидеть здания с плоскими крышами на опорах, – каменных, а чаще – деревянных, покрытых лаком или позолотой. В самом большом из таких строений располагался главный зал для приемов. Другие предназначались для театральных и танцевальных представлений; здесь же находился набор всех необходимых музыкальных инструментов. Специальное помещение было выделено для игры в кости и других настольных игр. В этой же части дворцового комплекса располагались картинная галерея и библиотека.

    Частные апартаменты монарха были отделены от остального комплекса зданий ограждениями и стенами. Доступ сюда регулировался привратником-распорядителем, который на самом деле являлся очень высокопоставленным чиновником. Он руководил большим количеством подчиненных, обслуживающих монарха в его частной жизни.

    Здесь располагалась царская сокровищница, наполненная предметами величайшей ценности, золотом и драгоценными камнями. Привратнику-распорядителю подчинялся целый штат мастеров, которые оценивали драгоценные камни, поступающие в казну, а также создавали ювелирные изделия для царя и его самых знатных приближенных. Здесь работали художники и мастера дизайна, создающие декор для зданий, входящих в дворцовый комплекс. Городские ювелиры и золотых дел мастера нередко ради безопасности хранили свои изделия на территории царской сокровищницы под присмотром привратника-распорядителя. Еще одним зданием огромной государственной важности на территории дворца был царский арсенал, причем оружие там не только хранили, но и выпускали.

    Дворец был построен таким образом, что люди могли иметь доступ к строениям, расположенным по внешнему периметру, в то время как наиболее важные здания, имевшие особое государственное значение, а также царские апартаменты располагались в самом центре дворцового комплекса. Между ними находилось помещение, в котором царь ежедневно собирал совет для обсуждения текущих дел, а также царская купальня. Здесь же были кухня и кладовые, где хранились запасы для всего дворца – крупы, всевозможные виды масел в больших каменных кувшинах. Кухня располагалась на открытом воздухе, под черепичной крышей, опирающейся на столбы, а очаги для приготовления пищи были расположены по краям ее территории.

    Внутреннее убранство комнат, предназначенных для высоких гостей и царской семьи, должно было поражать воображение великолепием и размахом и отличалось скорее помпезностью, чем практичностью. Следует отметить, что дворцы индийских монархов строили с немыслимой роскошью, используя предметы и материалы, имевшие очень высокую ценность.


    Два павлина


    Комнаты были отделаны слоновой костью и драгоценными металлами, окна выполнены из хрусталя. От одной из этих комнат вел из дворца секретный ход, по которому можно было даже выйти за пределы городских стен. Этим потайным ходом пользовались в случае опасности. Также имеются свидетельства того, что по этому выходу царь, предварительно переодевшись, отправлялся в город, чтобы, смешавшись с толпой горожан, послушать, что говорят о нем рядовые жители.

    Царские покои, со спальней в самом центре, располагались рядом с купальней и специальной комнатой для трапезы. Естественно, царские покои были отделаны изысканно и роскошно. Там находились диваны и ложа с покрывалами из шелка и козьей шерсти. Сиденья и стулья из бамбука и дерева, украшенные слоновой костью, золотом и драгоценными камнями. Стояла кровать на ножках в форме лап животных.

    Царские сады были, безусловно, лучшими в городе. Здесь находились бассейны, пруды, где разводили рыбу, которую поставляли на царскую кухню, искусственные холмы и острова с беседками. В садах можно было увидеть аистов, привязанных за одну ногу, разноцветных певчих птиц, щебетание которых сливалось с негромкой музыкой царского оркестра. В жаркие дни использовали специальную водяную машину, описанную в пьесах Калидасы. Она выбрасывала в воздух освежающую водяную пыль; это устройство напоминает современное вращающееся разбрызгивающее устройство для полива газонов и лужаек[74].

    Дома, находящиеся на территории дворца, но за пределами царских покоев и наиболее важных зданий, в известной степени жили обособленной жизнью, хотя требовалось довольно много людей для их обслуживания. Наиболее важным лицом, жившим на этой территории, был священнослужитель, царский духовник (пурохита), который был наставником царя еще с тех пор, как он был принцем, и поэтому пользовался большим уважением со стороны монарха. Пост духовника обычно передавался по наследству и занимался всегда брахманом, даже если царь был буддистом. В задачу духовника входило всячески развивать совестливость царя и следить за тем, чтобы принимаемые решения соответствовали нормам морали. Другой наследуемой должностью была должность главного военачальника (шенапати), можно сказать, военного министра, который отвечал за весь комплекс военных вопросов. Нередко этот человек являлся членом царской семьи. Здесь также жили главный казначей, возница царской колесницы (который иногда бывал одновременно бардом-сказителем и герольдом) и паж, который нес, выступая перед царем, символы царской власти – все они относились к придворным самого высокого ранга.

    Говоря о царских слугах, следует отметить, что царский цирюльник занимал высокое положение в обществе, хотя происходил из низших общественных слоев. Другие слуги отвечали за царский гардероб и купальни. В обязанности главного повара входило не только следить за кладовыми и царской кухней, где готовили пищу для большого количества людей, – он лично готовил еду для царя. Во время готовки за ним постоянно надзирали соглядатаи и придворные, в задачу которых входило пробовать пищу перед тем, как ее будет есть царь и его гости.

    Другие придворные отвечали за государственные регалии, царский меч, царскую обувь, символическую кисточку из шерсти хвоста яка, белый зонт и царский штандарт. Во дворце также проживало немалое количество астрологов, врачей, поэтов и философов, музыкантов и художников; все они пользовались покровительством монархов, которые обязаны были поддерживать науки и искусства. Во многих санскритских пьесах можно встретить персонажа, напоминающего шута; этот образ, скорее всего, имел аналог в лице реального придворного при царском дворе. В некоторых пьесах это карлик, который носит царскую чашу, хотя виночерпиями были обычно женщины. Можно предположить, что придворный, носивший царскую чашу, должен был отпить из нее перед тем, как подать напиток правителю.


    Царские знаки отличия:

    косичка из шерсти хвоста яка и зонт


    Интимнейшей частью царских апартаментов являлся гарем. Он занимал целый ряд помещений, обнесенных высокими стенами, находился в прекрасных садах, наполненных цветущими деревьями и водоемами. Специальные апартаменты были отведены для главной жены царя, которая считалась царицей и единственной законной женой. Другие обитательницы гарема находились у нее в подчинении, и, хотя в основном они выражали покорность, в ряде случаев она осуществляла свое право довольно жестко, особенно если это была женщина с сильным характером. Таким образом она пыталась защитить себя от интриг других обитательниц гарема, каждая из которых завидовала ей и пыталась добиться особого внимания и расположения царя.


    Гаремный стражник


    За гарем отвечал придворный на специальной должности; это был не обязательно евнух, как в ряде других древних цивилизаций, но человек в возрасте. Его часто изображают в литературных произведениях и скульптуре. Он должен был следить за всем, что происходит в гареме, и ежедневно отправляться с докладом к царю. За исключением этого придворного и, естественно, самого царя, на территории гарема могли находиться исключительно женщины. Даже гаремная стража состояла из женщин, вооруженных луками, пиками и носивших металлические шлемы. Вполне вероятно, что стражницы были иностранками, поскольку их называли словом «явана», что означает «из Греции» или «с Запада». Скорее всего, это были рабыни, специально приобретенные для такого рода службы. В гареме было большое количество прислуги, включая кормилиц. Дети росли при гареме до определенного возраста, а потом их отдавали придворному попечителю.

    Поскольку обитательница гарема должна была в любой момент ожидать, что царь позовет ее на свое ложе, огромное внимание уделялось процедуре туалета. У каждой была своя служанка, которая ждала часа пробуждения госпожи. К этому моменту был приготовлен жевательный бетель, лежавший в специальной шкатулке из слоновой кости, и набор благовоний. Ее ждала свежевыстиранная и благоухающая одежда, набор бритвенных лезвий и пинцетов, палочки для чистки ушей и специальные палочки для чистки зубов, набор расчесок и гребешков из слоновой кости, приспособления для косметики и нанесения цветных рисунков на кожу. Рядом на специальных подставках стояли сундучки с драгоценностями и гирляндами из цветов. Музыкантши и танцовщицы развлекали свою госпожу во время туалета.


    Гребни из слоновой кости с узором


    Проснувшись, гаремная принцесса очищала дыхание с помощью бетеля. Затем под музыку ей делали массаж и втирали в кожу масло и благовония. Потом на ее волосы наносили масло, чтобы придать им блеск. Вслед за массажем следовала процедура купания; зимой во время сезона дождей это происходило в помещении, а когда погода была хорошая, то в водоеме или искусственном водопаде на открытом воздухе. Мыло делали следующим образом: срезали мякоть специальной ягоды и вымачивали полчаса в воде; гаремные принцессы использовали ее для купания и умывания. Приняв водные процедуры, принцесса чистила зубы, полоскала рот молоком с травами и выходила из купели. Потом, когда ее волосы высыхали, на них наносили черную пудру и расчесывали ее по всей длине волос.


    Средства для завивки волос


    После этого служанки натирали ее тело благовониями из сандалового дерева, а подошвы ног – специальным лаком. На кожу наносили цветные рисунки, ресницы поднимали и заворачивали с помощью специального лака, который наносили золотыми и серебряными кисточками, губы красили в красный цвет. Процедура укладывания прически была также довольно живописна и занимательна. Существовало множество способов делать прическу и, разумеется украсить ее драгоценностями, цветами, перьями и булавками. После того как прическа была сделана, на лоб госпоже наносили точку темного цвета. И наконец принцесса была готова к одеванию.

    Обычно она носила только легкую юбку. Много времени уходило на выбор драгоценностей, браслетов, цепочек и ожерелий, ножных браслетов, колец, поясных украшений, а также висячих украшений, которые носили в ушах. Ножные браслеты бывали обычно полыми, внутрь клали маленькие камушки, издававшие приятный звук при ходьбе. Украшения для ушей были очень изысканными и тяжелыми и крепились к массивному стержню, который подвешивался к уху.

    Когда все вышеупомянутое было завершено, наступало время обеда и ожидания царя. В это время принцесса обычно занималась обучением говорящих птиц или же в случае жаркой погоды просто спала. Возможно, были прогулки по саду, где гуляли и другие гаремные принцессы, затем следовало купание, во время которого с них сходил цветной рисунок и вода окрашивалась. Во время купания к женщинам мог присоединиться и царь, и в этом случае они всячески старались показать ему свои прелести и привлечь молодым и крепким телом.


    Наложница, купающаяся в водопаде


    После ужина все женщины собирались в специальном зале, где играла музыка и плясали танцовщицы. Царь выбирал одну или нескольких из них, а остальные расходились до следующего дня, который был таким же, как предыдущий, состоявший из длинных приготовлений и проходивший в атмосфере одновременно скуки и надежды, что царь обратит на нее внимание и отдаст на этот раз предпочтение перед другими.


    Царь во время обеда


    Рабочий день царя был очень плотно занят, если он, конечно, выполнял или, по крайней мере, пытался выполнить все требования и предписания. В «Артхашастре» его день был расписан в деталях. Царь должен был вставать рано, под звук оркестра. После простого туалета он встречался с советниками и обсуждал государственные дела. Затем его приветствовали основные придворные и царедворцы, включая врача, повара, главного садовника, царского астролога и, конечно, распорядителя гарема, который делал ему свой ежедневный доклад. Затем он давал публичные аудиенции в специальном зале, расположенном в секторе общественных зданий дворцового комплекса, выслушивал жалобы и принимал по ним решения.

    Выполнив свою общественную функцию, царь отдыхал в частных апартаментах и купался либо в водоеме, либо в ванной комнате. После этого он совершал необходимые обрядовые подношения, шел в частные апартаменты, где ему делали массаж, натирали благовониями и одевали. Затем он иногда играл в кости, а потом обедал. Ел он один в специально отведенном для этого помещении. Блюда ставили на низкий столик и дегустировали в присутствии царя, с учетом возможных попыток врагов отравить его. Во время обеда играла музыка, подходили и уходили слуги. По крайней мере, теоретически царь должен был быть вегетарианцем. На практике же, вероятнее всего, он любил побаловать себя и мясом. Вино ему наливали в изысканные золотые чаши.

    После небольшого послеобеденного отдыха царь выслушивал доклад казначея, а также агентов секретных служб. Его посещали министры и советники для того, чтобы дать совет и получить распоряжения. Выполнив свои служебные обязанности, царь мог отдохнуть и расслабиться, быть может, послушать стихи о деяниях своих предков или о подвигах богов и героев. Он также мог пострелять из лука, поиграть в настольные игры или погулять в саду. Затем посетить царские конюшни или проверить, как несут службу его солдаты.

    На закате царь проводил вечерний ритуал и, возможно, еще раз выслушивал доклады соглядатаев. Затем купался, обычно со своими женами, и ужинал с некоторыми из них или с гостями. После этого царь уходил на террасу в сопровождении жен и наложниц. Когда наступало время сна, он удалялся в свои апартаменты, чтобы поспать в одиночестве несколько часов.

    Иногда царь посещал и свои резиденции, в сопровождении многочисленной свиты и нескольких гаремных женщин. Часть жаркого сезона он мог провести в царском лагере, где его день проходил практически так же, как и во дворце. Иногда он отправлялся на верховую охоту вместе с небольшой свитой, но только в том случае, если советники давали на это согласие. Вот такой была жизнь царя, если, конечно, он следовал вышеупомянутому распорядку. Некоторые цари были образцовыми правителями, другие большую часть времени проводили в гареме. Последние вполне могли столкнуться с опасностью дворцового переворота. Сохранившиеся литературные источники часто напоминают о том, что случается с царями, которые забывают о своих обязанностях и ответственности перед обществом и государством. В «Махабхарате» прямо одобряется свержение такого царя, при этом подчеркивается, что его надо убить, как бешеную собаку. Некоторые цари весьма ревностно выполняли свой долг, относясь к нему с большой ответственностью. Так, например, Чандрагупта, один из правителей династии Маурьев, во время массажа выслушивал жалобы в зале для аудиенций, чтобы не терять драгоценного времени. Ашока подчеркивал, что государственные дела всегда стоят на первом месте, даже когда он находится в гареме.

    Как мы уже говорили выше, царской власти приписывались магические, сверхъестественные черты. Во время вступления в должность совершался целый ряд обрядов и жертвоприношений, устраивали церемонии. Для этого было построено специальное помещение с алтарем. Его крыша опиралась на четыре столба – опоры. В одном углу этого помещения находились царские дары, и рядом горел огонь. В другом – гирлянды с цветами, зерна злаков, молоко, очищенное масло и одежда – подношения, сделанные подданными. В этом помещении был сооружен деревянный трон, рядом с ним стоял деревянный сосуд с водой из священных рек, смешанной с медом и очищенным маслом. Здесь же была шкура тигра, деревянный меч, лук с тремя стрелами, рог антилопы, игральные кости и ветка фигового дерева. Одежда, в которую должен был облачиться царь после церемонии освящения, была приготовлена и разложена у трона, так же как и чаши с жертвоприношениями, которые следовало сделать в ходе церемонии. На улице под небом стояли вазы с цветами голубого лотоса. Тут же ждала колесница и царский слон – символ государства. Рядом с ними – белый бык с позолоченными рогами, его упряжь была убрана гирляндами цветов. Вооруженная охрана царского дворца, музыканты и танцоры, ученые и брахманы, со всех концов царства, государственные служащие и военачальники – все дожидались выхода царя. День церемонии астрологи выбирали за год с тем расчетом, чтобы до него успеть провести все необходимые предварительные процедуры. Царский священнослужитель приносил жертву богам времен года и в течение двенадцати дней до главного события наносил ритуальные визиты к самым главным лицам при дворе и государстве, царице, а также одной из гаремных принцесс, символизирующих весь гарем.

    Трудно сказать точно, какой у этих визитов был смысл, но скорее всего, хотели распространить обряд освящения царской власти на все государство, на личную жизнь царя и на все, что с нею связано.

    В день посвящения ворота города и весь дворец были украшены. Общественные здания, дома, храмы и деревья были расцвечены знаменами и вымпелами. С балконов домов вдоль всего пути следования торжественной процессии свисали длинные куски ярких тканей. Иногда они были украшены жемчугом и драгоценными камнями или нарядной вышивкой. Дорогу, по которой должен был проследовать новый царь, тщательно убирали, а через некоторые интервалы по всему маршруту раскладывали куски душистой древесины. Их поджигали, и они начинали благоухать, когда царь проезжал мимо этого места.

    Вечером перед началом церемонии царский священнослужитель и духовник приходил к царю и предупреждал его о необходимости соблюдать пост и не посещать гарем этой ночью. Вновь вступивший на престол царь умывался и отправлялся в храм, где приносил жертву на священном огне, некоторое время лежал на священном ложе, украшенном специальными травами, перед тем как вернуться в свои покои.

    На следующий день с утра завершались последние приготовления. Толпы людей заполняли все пространство перед дворцом. В своих покоях царь молился, совершал обычные утренние процедуры и затем ждал специально подготовленной колесницы, которая должна была отвезти его к месту церемонии. Когда ее подавали, царь вступал на нее. Рядом с ним по правую и левую руку стояли придворные. Один из них держал зонт, а другой косичку из хвоста яка. Его также сопровождали несколько царевен из гарема. Процессия покидала дворец и выезжала из города через восточные ворота, затем, объехав весь город, вновь вступала в него под приветственные крики. Впереди, непрерывно играя, шел оркестр, музыканты дули в тростниковые рожки, размахивали цветными флагами, процессия двигалась ко дворцу, причем вокруг царской колесницы шли жрецы, министры и советники, люди, несущие флаги и другие символы государства, и молодые девушки с лукошками цветов и пшеничных лепешек. Вдоль всего пути горели небольшие костры из благоухающих кусков дерева, а люди с балконов бросали цветы, кусочки золота и обжаренное зерно.

    Процессия входила на территорию дворцового комплекса через главные ворота и приближалась к специальному зданию. Войдя в него, царь снимал одежду и украшения и одевался в простую белую одежду. Верховный жрец совершал подношения, в четыре вазы возливали освященную воду, которой затем обливали царя. Ему преподносили лук и стрелы как символ победы, а также как символ бога Шивы, покровителя лучников. Царь поворачивался к каждому из «четырех углов мира», выражал им свое уважение и почитание, а потом обращался со словами уважения и почитания к Правителю Вселенной. Иногда в те времена, которые описаны в этой книге, царь делал три шага по тигровой шкуре, чтобы таким образом уподобиться и подчеркнуть свою связь с богом Вишну, который мог покрыть расстояние между небом и землей тремя шагами. Жрец обращался к богам, призывая их защитить царя, который если и не был богом, то очень близок к ним.

    Во время церемонии или сразу после ее окончания царь восседал на трон лицом на восток. Жрецы, брахманы, высшие лица государства и представители народа проходили мимо и обрызгивали царя священной водой. Проводящий церемонию жрец обливал царя водой из рога черной антилопы, и на этом церемония считалась завершенной. Царь с этого момента считался официально вступившим в должность, и все участвовавшие в церемонии становились его подданными.

    В различные периоды какие-то детали могли меняться, от чего-то отказывались, но в целом церемония освящения царской власти и благословения его на правление прочно утвердилась и стала традицией. В завершение приносили в жертву цветы лотоса, рис, пшеничные лепешки, очищенное масло, жареные зерна и молоко.

    Царь вновь переодевался в роскошную одежду, расшитую драгоценностями, со знаками царской власти, с почестями восходил на трон, находившийся в центре зала приемов, и впервые на него садился. После этого он покидал дворец верхом на слоне – символе государства. Процессия двигалась по царской дороге, пересекая весь город с востока на запад. Таким образом, осуществив акт символического принятия своих владений, царь возвращался во дворец, где он впервые пользовался царской печатью и провозглашал амнистию всем заключенным, включая и приговоренных к смерти. По его приказу из клеток выпускали на волю птиц. Рабочим животным давали отдых, коров не доили в течение всего дня торжественной церемонии. Потом еще четырнадцать дней проходили различные церемонии и продолжался праздник. И целый год царь не должен был стричься или обривать голову, сохраняя таким образом на волосах капли освященной воды.

    На протяжении всего своего правления царь совершал специальные обряды, чтобы подпитать волшебную силу, дарованную ему при восхождении на трон. Например, пил «напиток, дающий силу» (ваджапеле), который должен был не только укрепить его физически, но и наделить сверхъестественным могуществом. Другим обрядом было уже упоминавшееся в первой главе жертвоприношение коня, уходящее корнями в ведическую эпоху. Его периодически возрождали, особенно во время правления Гуптов.

    Правитель совершал паломничества к святым местам. Путешествовал он с размахом, под громкую музыку царского оркестра, в окружении большой свиты из царедворцев, чиновников и прислуги, взяв с собой нескольких принцесс из гарема. И везде, где проходила процессия, местные жители должны были кормить и снабжать всем необходимым царский кортеж. Другим крайне важным и радостным событием как для царского двора, так и для всего государства было рождение наследника. О нем возвещал бой барабанов, и по этому сигналу все обязаны были прекратить работу и начать веселиться. Люди посылали во дворец подарки, послы соседних государств прибывали с дорогими дарами и поздравлениями от своих повелителей. Развлекательные мероприятия проводились и в царском дворце, и в городе. Заключенным по такому случаю обычно объявляли амнистию.

    Воспитанию и обучению наследника уделяли огромное внимание; это имело громадное государственное значение. Вся его жизнь проходила под строжайшим надзором. Его интенсивно обучали искусству управления государством и военному делу. Знакомили с достижениями предков, реальными или мнимыми; стихи об этом читали ему барды-сказители. Когда наследник проходил всю необходимую подготовку, его посылали в военный поход. По возвращении оттуда он иногда становился правителем одной из провинций. До этого ему полагалось жениться (что тоже сопровождалось весьма сложной и необычной церемонией), а также обзавестись собственным гаремом.

    В некоторых царствах стремились подчеркнуть и узаконить связь наследника с правителем в ведении государственных дел. Имя царевича чеканили на монетах. Однако при этом автоматически считалось, что от него исходит угроза правящему царю, поэтому за ним пристально наблюдали представители спецслужб и соглядатаи. Древняя литература рассказывает немало историй об отцеубийстве ради захвата трона. Стареющий царь, дабы избежать этой участи, порой отрекался от престола, такая практика одобрялась старинными традициями. По преданию, Чандрагупта из династии Маурьев отрекся от трона, стал джайнийским монахом и заморил себя голодом. В Древней Индии царь жил в великой роскоши, однако ему всегда следовало помнить об опасности потери власти. Если он подавал признаки слабости – по неразумию, болезни или в силу преклонного возраста, – ему угрожало покушение и насильственная смерть. Царь держал в своих руках все нити секретной службы – ее агентов не знали даже министры, советники и члены его семьи, которые сами находились под неусыпным наблюдением. Иные цари никогда не проводили две ночи подряд в одном помещении. Другие нанимали иностранных телохранителей, которых, как считалось, было труднее подкупить и склонить к заговору. Опасность для царя могли представлять и рядовые горожане, если он плохо защищал их жизнь, имущество и благосостояние. За фасадом роскоши и могущества скрывались многочисленные интриги, и далеко не всегда сверхъестественные силы могли защитить царскую власть.

    В монастырях и жилищах отшельников

    Согласно Священному Закону, когда у главы семьи и хозяина дома рождались внуки и голова покрывалась сединой, он должен был стать отшельником. Его ждала резкая перемена в жизни и нелегкий путь к спасению – жизнь отшельника была сопряжена со многими трудностями, страданиями и лишениями. То, что в Священном Законе отводилось особое место аскетизму и отшельничеству, говорит о том, насколько успешно брахманы сумели освоить и внедрить в жизнь общества идеи, возникшие еще до появления ариев. Возможно, аскетами чаще становились не на том этапе жизни, который был предписан Священным Законом, а раньше. Иногда отшельники жили в одиночестве в глуши густых лесов, занимаясь самоистязанием с тем, чтобы усмирить плоть и таким образом высвободить дух и обеспечить духовное развитие и совершенство. Другие селились на окраинах городов и деревень, сидя вокруг горящих костров даже в самую сильную жару, лежа на ложе из гвоздей, подвешивая себя вверх ногами на длительное время или держа руки над головой до тех пор, пока мышцы полностью не атрофировались.


    Отшельник перед своим жилищем


    Бывало, что они жили вместе в хижинах под руководством наставника (гуру), некоторые избирали путь странников, собирая подаяние в специальные чаши и рассказывая о своей вере тем, кто готов был их выслушать. К ним относились с большим уважением. Полагали, что аскеты обладают сверхъестественными возможностями. Аскеты, достигшие совершенства, могли заглянуть в прошлое, глубоко понимать настоящее и предвидеть будущее. Считалось, что их часто посещают боги, которые специально сходят на землю для того, чтобы побеседовать с отшельниками, что аскет может уничтожить целые города, наслав на них голод, болезни или врагов, а также защитить город от этих напастей. К тому же он полностью освобождался от любых плотских пут и телесных желаний. Его познания о вселенной были столь глубоки и всеобъемлющи, что он не мог их выразить словами, хотя некоторые секты аскетов и пытались это сделать. Именно эти попытки стали основой той мистической и кажущейся сверхъестественной доктрины, которая оказала глубокое воздействие на развитие религиозных взглядов в Индии.

    Жизнь аскета была, таким образом, очень жесткой и суровой. В награду он получал блаженство. Конечно, не все аскеты были искренни, среди них встречались и обманщики, но таковых, безусловно, было меньшинство. Отшельника можно было узнать по спутанным волосам, изможденному виду, коже, обтягивающей выступавшие кости. Если на нем была какая-то одежда, то лохмотья. Если же он был странником, то через плечо у него висел сосуд для сбора подаяний, маленький кувшин для воды, другие предметы. В сезон дождей аскеты хоронились в лесах или горных пещерах.

    Считается, что буддисты начали создавать монастыри, пытаясь использовать институт аскетизма и упорядочить его. Но как бы ни объяснять причину, строительство монастырей сформировало определенный монашеский уклад, который распространялся по всему обществу. Ко времени правления Ашоки территория Индии была покрыта вихарашами, представлявшими собой одновременно и храмы и монастыри. Таким образом, произошло некоторое упорядочение аскетизма и встраивание его в ткань общественной жизни.


    Жизнь в пустыни; на заднем плане – небольшая ступа


    Некоторые монастыри находились под покровительством царей и становились настоящими центрами образования. Один из них, Наланду в Бихаре, мы уже упоминали. Он был создан во времена правления Гуптов, хотя центр монашеской жизни существовал здесь, вероятно, и раньше. Другие монастыри были невеликими по размеру и практически функционировали только во время сезонов дождей, когда в них находили прибежище. В остальное время монахи обычно совершали паломничества по священным буддийским местам. В древности монастыри представляли собой группу небольших хижин, стоявших вокруг открытой площадки. Этот нехитрый тип застройки лег в основу традиционной планировки. Небольшие сооружения, где жили и молились монахи, располагались с трех сторон вокруг двора. В центре находилась веранда. Здания строили в основном из дерева, иногда они были двухэтажными, имели крышу цилиндрической формы и фронтоны в форме конской подковы. Вход украшала деревянная резьба, имелся и балкон, с которого можно было наблюдать за проходившими внизу процессиями.

    Между III в. до н. э. и II в. н. э., а также триста лет спустя, когда возрождалась монастырская жизнь, в Западной Индии монастыри, как и храмы, вырубали в скалах. В определенном смысле это было возвращение к старинной традиции, когда отшельники жили в естественных скальных пещерах. Разница состояла в том, что монастыри, высеченные в скалах, имели не только религиозное значение, но и являли собой пример технического и архитектурного совершенства. Типичный скальный монастырь древних времен состоял из большого центрального помещения, куда вел ход от веранды или портика, расположенного на открытом воздухе. За пределами главного зала размещались квадратные жилища-кельи для монахов.

    Архитектура пещерных храмов удивительным образом копировала архитектуру традиционных деревянных зданий со всеми стыками и креплениями, которые были воспроизведены в камне. Дерево использовалось для отделки как внутри храма, так и снаружи.

    В Восточной Индии в районе V в. строили монастыри из кирпича. Такие сооружения встречаются на родине Будды, где много священных мест, связанных с разными эпизодами его жизни, – например, Олений парк в Сарнатхе, где он достиг просветления, или Кушинагара, где он умер и достиг нирваны. Монастыри обычно возводили на высоком цоколе, сложенном из твердого сформованного кирпича, который украшали лепниной.

    Некоторые буддийские сообщества насчитывали сотни, иногда тысячи человек. В них входили монахи и послушники, слуги и рабы, а также паломники. Монастырь строился по старой традиции, в центре располагалась своего рода веранда, а вокруг нее отдельные кельи-жилища. Во дворе находилась ступа, символизирующая холм, под которым были захоронены мощи Будды или другого святого, или храм.

    Обстановка каждой кельи состояла из простой кровати вроде деревенской, стула со спинкой, плевательницы, нескольких циновок и хлопчатобумажных подушек. Все, включая чаши и утварь, было исключительно скромным, безо всяких узоров. Здесь же, поблизости, находились часовенки, в каждой – изображение Будды.

    Большой общий зал, иногда просто огромный, освещенный светильниками, расположенными в скальных нишах, использовался один раз в месяц для общих молитв. В этом же зале проходили коллективные церемонии, в которых принимали участие все обитатели монастыря, – от посвящения в монахи до изгнания из монастыря тех, кто нарушал монастырский устав. Поблизости, а иногда в том же здании располагались хранилища и кладовые, а за его пределами, рядом с колодцем или водной скважиной, – кухня. В монастыре также находился большой искусственный водоем для купания и еще отхожие места и канализация. В более крупных и богатых монастырях была баня с парной. Баня представляла собой двухэтажное здание с подвалом. Комнаты были устланы шкурами животных и оштукатурены. В передней комнате располагались большие чаны с водой, посреди следующей был разложен огонь, вдоль стен стояли каменные скамьи. Посетитель парился в парной, часто окунался в теплую воду, а затем нырял в бассейн с холодной водой, располагавшийся в следующей комнате. Снаружи монастырские здания были часто расписаны богатым узором. Внутри можно было встретить скульптурные барельефы или настенную роспись, а также позолоченную штукатурку. Для колонн, дверей и балконов использовали древесину. Скальные монастыри тоже украшали фресками и скульптурой, некоторые из которых сохранились до сих пор; самый знаменитый из них – скальный храм в пещерах Аджанты. Он показывает, какими роскошными и одновременно могущественными были буддийские центры и какую важную общественную роль они играли. На стенах были изображены различные буддийские сюжеты, которые монахи показывали паломникам, излагая свое учение. В сезон дождей, который продолжался с июня по октябрь, монастыри были полны монахов, которые изучали священные тексты, молились и медитировали. Некоторые из них исполняли различные административные функции, другие присматривали за садами и кладовыми, третьи были портными и красильщиками или отвечали за провизию. Теоретически старшего в буддийском монастыре не было. Послушника прикрепляли к тому или иному монаху, который помогал ему овладевать знаниями и учить молитвы и к которому тот относился с большим уважением. Однако в монастыре собирались люди, поклонявшиеся и послушные только Будде и его учению. Не существовало никакой верховной административной власти, контролировавшей монастыри, поэтому жизнь и работа в монастырях протекала по-разному, а не по единым утвержденным правилам. Главный монах, или аббат, избирался всеми монахами. Руководил монастырской жизнью комитет из самых пожилых, именно они принимали решение о принятии в монастырь или отлучении от него. Наиболее важные вопросы монастырской жизни решались на общем собрании; существовала четкая процедура проведения таких собраний.


    Три священных символа (они символизируют Будду, его учение, а также правила и заповеди для монахов)


    Было мало ограничений для желавших вступить в буддийские монастыри, здесь не предусматривалось никакой дискриминации по сословному положению, хотя в общину не допускали рабов, должников, солдат и тех, кто в силу каких-то причин находился в подчиненном положении и должен был получать разрешение начальника. В послушники брали с восьми лет, минимальный испытательный срок для того, чтобы стать полноценным монахом, составлял двадцать лет. Ритуал приема был очень простым: кандидат облачался в оранжевые или желтые одежды, ему обривали голову, и он произносил Три Священные Фразы: «Я отдаю себя Будде. Я отдаю себя его учению. Я отдаю себя монастырскому порядку». Также он был обязан соблюдать десять заповедей.

    1. Нельзя причинять вред никаким живым существам

    2. Нельзя брать то, что не дано.

    3. Нельзя совершать злые поступки, вызванные страстями.

    4. Нельзя лжесвидетельствовать и лгать.

    5. Нельзя пить алкоголь.

    6. Нельзя есть после полудня.

    7. Нельзя танцевать, петь, исполнять музыку и участвовать в театральных представлениях, а также присутствовать при этом.

    8. Нельзя использовать гирлянды цветов, косметику, благовония и украшения.

    9. Нельзя спать на высоко расположенной кровати.

    10. Нельзя принимать золото и серебро.


    Десять заповедей представляли собой не обет, а скорее устремления. Если монах считал, что он не может справиться и не сумеет жить в соответствии с ними, он имел право спокойно уйти из монастыря. Правда, миряне-буддисты в основном с презрением относились к монаху, который не смог следовать десяти заповедям. Иногда этим заповедям нужно было следовать в течение какого-нибудь определенного периода, и порой не очень большого. Несколько месяцев, проведенных в буддийском монастыре, были хорошей подготовкой к обычной жизни. Эта практика и сейчас распространена в некоторых странах, например в Бирме.

    Первая заповедь не означала, что все монахи были вегетарианцами. Монах мог употреблять мясо в пищу, если животное не было специально убито для этого. Третья заповедь практически представляла собой обет безбрачия. Шестую заповедь было нетрудно исполнить, а в местах с прохладным климатом разрешалось есть вечером, правда, подчеркивалось, что это делается с лечебными целями. Запрет на музыку и танцы не означал отказа от них во время грандиозных церемоний. Десятая заповедь, которая фактически означала собой запрет на материальные приобретения и личную собственность, не была столь жесткой, как это может показаться. Согласно букве закона, монах имел право иметь три одежды, пояс, чашу для подаяния, бритву, иголку и кусок материи, через которую он наливал питьевую воду для того, чтобы не причинить вреда организмам, находящимся в воде[75].

    Нередко монах располагал большим имуществом, однако это не возбранялось, если он подчеркивал, что считает это не своей собственностью, а собственностью монастыря, а он просто ею пользуется. Каждое утро монахи были обязаны просить пищу в подаяние и приносить в монастырь то, что им давали. От этой практики отказались более богатые монастыри, если они и следовали ей, то лишь символически.

    Каждодневная жизнь монахов проходила в изучении священных текстов, медитации, молитве и исполнении религиозных обрядов. Они должны были убирать свои кельи и другие монастырские помещения. Более старшие учили послушников. Одно из упражнений для укрепления духа заключалось в том, что монах должен был сидеть со скрещенными ногами и думать только о четырех главных ценностях: любви, сострадании, радости и покое. В другом случае монах должен был задуматься и представить себе все то зло, которое есть в материальном мире. Достигшие более высокого уровня предавались более сложным видам медитации.

    Если в монастырь приходил незнакомый монах, его встречала группа обитателей монастыря и несла его пожитки. Его отводили в специальное помещение, куда приносили воду для омовения ног и масло для втирания. Если он приходил после обеденной трапезы, ему подавали подслащенный напиток. После отдыха пришедшего спрашивали, как долго он находился в послушании, а затем ему предоставлялась келья, расположение которой зависело от длительности периода его послушания. После этого он мог принимать участие в общемонастырской жизни. В древние времена были и буддийские монахини. Для них предусматривались очень жесткие ограничения и предписания, чтобы избежать упреков в несоблюдении норм морали, хотя все равно их в этом обвиняли религиозные оппоненты. Монахини носили такую же одежду, как и монахи, их голова была обрита, а распорядок дня был такой же, как у монахов-мужчин.

    С приближением засушливого сезона монахи готовились покинуть монастырь с тем, чтобы совершить паломничество к святым местам или отправиться странствовать и проповедовать. На специальной праздничной церемонии они преподносили дары монастырю, участвовали в религиозных процессиях и после молитвы-медитации покидали монастырь и расходились в разные стороны, посещая самые различные районы и территории, покрывая порой огромные расстояния для того, чтобы распространить учение Будды.

    В больших монастырях, которые одновременно являлись центрами образования, всегда был постоянный штат людей, которые занимались преподаванием. Великий буддийский университет в Наланде посещали многие путешественники и паломники, в том числе из Китая. В первой половине VII в. его посетил уже упоминавшийся Сюань Цзян. Из составленного им описания известно, что в монастыре были сотни зданий, многие со специальными башнями для астрономических наблюдений, располагавшимися так высоко, что казалось, они касаются облаков. Снаружи эти башни были разукрашены различными изображениями. В монастыре было множество бассейнов и водоемов с цветами голубого лотоса. Деревья манго отбрасывали густую тень в саду; повсюду росли цветы и кустарники. Один из китайских путешественников упоминает о башне, высотой почти семьдесят метров, и о медной 25-метровой статуе, стоявшей в огромном шестиэтажном здании; при этом, правда, следует иметь в виду, что китайские путешественники имели склонность несколько преувеличивать. Однако по описаниям можно судить, что университет в Наланде в то время процветал и пользовался огромным авторитетом и влиянием. Остались воспоминания о сверкающих металлических крышах с позолоченной и окрашенной в яркие цвета черепицей, об опорах зданий, украшенных изысканной резьбой и инкрустацией, о красных с полудрагоценными камнями конструкциях, на которых держались потолки, в свою очередь окрашенные всеми цветами радуги. Все это убранство стало возможным благодаря помощи жителей сотен деревень. Учащихся кормили и одевали бесплатно. Земли, принадлежащие монастырю, обрабатывали специальные работники, иногда сами учащиеся. Как отмечает Сюань Цзян, для поступления в университет нужно было сдать очень трудный устный экзамен, и 80 % поступавших не могли этого сделать. В университете было около сотни кафедр, студенты обсуждали самые разные вопросы, как с преподавателями, так и между собой. Помимо обучения, предусматривались и легкие физические упражнения, состоявшие в прогулках по тихим, тенистым тропинкам монастырского сада.

    За рабочим днем студентов следил монастырский служащий, который раздавал им различные задания по физическому труду на территории монастыря. Все вопросы, связанные с дисциплиной, учащиеся решали самостоятельно. День начинался на рассвете, во времени можно было ориентироваться по ударам барабана. В монастыре были и водяные часы. Они представляли собой металлический чан с водой, в котором плавала медная кружка. В дне кружки была пробита маленькая дырочка. Каждые 45 минут кружка наполнялась водой и ударялась о дно чана. Время отмеряли с рассвета, и на первом отрезке, то есть в 6.45 утра, звучал удар барабана. В 7.30 было два удара, в 8.15 три. В 9 часов утра следовало четыре удара, а дальше – один сигнал рожка, сделанного из тростника, и барабанный бой. Потом отсчет времени продолжался, и каждые 45 минут, за исключением полудня, отмечались четырьмя ударами барабана, за которыми следовал звук рожка и еще два барабанных удара. День заканчивался в 18 часов, когда заходило солнце, однако 45-минутные отрезки продолжали отмечаться на протяжении всей ночи.

    Образовательный процесс занимал 8 часов в день и состоял из уроков и дискуссий. В ряде случаев преподаватель мог специально вызвать дискуссию, чтобы проверить, насколько хорошо усвоен материал. Если во время спора один из участников особо отличился, его сажали на слона и торжественно провозили через главные ворота монастыря. Если же кто-то не удовлетворял слушателей логикой своих рассуждений или оскорблял их, используя недопустимые выражения, то его легко могли забросать грязью или столкнуть в канаву. Учиться в Наланде считалось очень престижно, и многие пытались показать, что они там учились. Поэтому те, кто действительно закончил это учебное заведение, получали документы с особой глиняной печатью, чтобы избежать подделок.


    Будда, просящий пропитания


    Не только буддизм поддерживал и стимулировал развитие монашества. Основатель джайнизма Махавира, современник Будды, считал (и так считают его сторонники сейчас), что мирянин не способен достичь полного спасения; этого можно добиться лишь длительным постом, самоограничениями, медитацией и молитвами. Жизнь джайнийского монаха была жесткой и очень строгой. Во время посвящения в монахи голову не обривали, а вырывали волосы с корнем. Пища, которую монахи просили в качестве подаяния, должна была быть очень скромной, а посты частыми. Джайнийский монах давал пять обетов: не убивать, не красть, не лгать, не жить интимной жизнью и не иметь имущества. Эти обеты соблюдались самым строгим образом. Употребление мяса строжайше запрещалось. Нельзя было лишать жизни никого, даже насекомых. Джайнийские монахи носили с собой перо, чтобы аккуратно убирать насекомых со своего пути и случайно не наступить на них. Они также носили специальные повязки на рту, чтобы случайно не вдохнуть живых насекомых. Как и буддисты, они наливали питьевую воду через кусок материи, но в ряде вещей они пошли значительно дальше. Мирянин-джай-нист не имел права заниматься сельским хозяйством, потому что это означало уничтожение живого на земле. Ни одна другая индийская религия не придерживалась принципа ненасилия (ахимаша) в столь крайних формах, как это делали джайнисты. Миряне рассматривались как джайнийские послушники и должны были жить в монастырях как монахи в течение определенного периода времени, однако им позволялось не соблюдать жестких аскетических ограничений.