Кафедра Ваннаха: Инженер-болоньезе

Автор: Ваннах Михаил

Опубликовано 14 декабря 2010 года

Одно из самых популярных блюд итальянской кухни, широко разошедшееся по всему миру и уступающее по популярности разве что пицце, - это спагетти по-болонски. Блюдо, несмотря на звучное название, простейшее. Макароны с обжаренным мясным фаршем, в идеале свиным да говяжьим, под острым томатным соусом. Кушанье, вполне способное скрасить быт кадрового холостяка. И в любом заморском общепите им можно угоститься. Правда, в общепите возникают некоторые сомнения: лук с чесноком, которыми щедро приправлен соус, могут служить не только прямой, вкусовой цели, но и маскировать то, что мясцо-то не первой свежести.

Вскоре нам предстоит познакомиться с новым изделием - на этот раз не кулинарным, а выпеченным системой образования с инженером по-болонски. Дело в том, что в отечестве нашем семимильными шагами внедряется болонская система образования. Происходит Болонский процесс, в рамках которого системы образования стран Европы сближаются и гармонизируются (слово-то какое) в рамках Болонского соглашения. Штука эта выдумана европейской международной бюрократией от образования с целью причесать под одну гребёнку образовательные системы разных стран, сделать профессуру университетов с многовековой историей зависимой от себя любимой, еврообразовательной бюрократии.

Разговоры об обеспечении международной конкурентоспособности образования и большей мобильности на рынке труда у нас (во всяком случае пока Россия отделена от ЕС визовым барьером) интересовать должны в минимальной степени. Поэтому на всякую там выдачу бесплатных приложений европейского образца к дипломам бакалавра и магистра не станем даже и смотреть. А вот посмотреть, как переход на Болонскую систему повлияет на образование, наверное, стоит.

Итак, Болонская система вводит двухуровневое образование. Достепеннóе и послестепеннóе. Первое должно длиться не менее трёх лет. Второе приводить к получению степени магистра или доктора. Ну что же, степень доктора когда-то впервые стали присуждать в Болонье, так что с этим спорить не станем. Но давайте представим, какие знания получит молодой человек, обучающийся по-болонски инженерному делу? Почему инженерному? Да потому, что от наук политических, социологических и так далее, на планете ничего толком не меняется. Получила барышня из небедной семьи диплом историка искусств, на её, барышни, достоинствах, по большому счёту не сказывается, а деградация инженерного дела просто обрушит тот мир, в котором мы живём.

Болонское образование разбито на две ступени. Подразумевается, что образование достепенное должно давать некую квалификацию, пригодную к практической работе. Это - за не менее чем три года! А послестепенное образование должно осуществляться на основе образования достепенного.

Но вот давайте соотнесём такое образование с единственной в России высокотехнологической отраслью, которая конкурентоспособна на внешнем рынке. Речь в очередной раз пойдёт об оборонке. Сразу после войны (автор не поленился поднять приложения к дипломам старших родственников) инженеров для оборонки учили на шести курсах. В зависимости от конкретной специальности и министерства, для которого готовили кадры, - авиа-, оборон-, судпромов; различных -машей, - сроки гуляли в пределах пяти лет и шести месяцев до пяти лет и десяти месяцев. (Стипендии на старших курсах "ракетных" специальностей в 1950-е, годы резкого прорыва в этой отрасли, превышали среднюю по стране зарплату.) От типовой подготовки инженеров шестилетние программы отличались заметно большим объёмом математических и физических дисциплин, как правило обзывавшихся "математическими" и "физическими основами" и читавшимися профессурой не общенаучных, а специализированных кафедр.

Трёхлетняя же программа - это скорее техникум. Или существенно ближе к нему. В ней неизбежно будут (требуется же сделать человека пригодным к практической работе) преобладать специальные навыки и умения, преподаваемые без надлежащего (а откуда ему взяться?) знания теории. Прекрасно! Запомним это.

Теперь представим молодого человека, поступившего на послестепенное образование, проведя три, а скорее всего и четыре года, на образовании достепенном. Учась там по тем же программам, что и те, кто пойдёт после окончания на работу. А теперь берём и ставим себя на место преподавателя, которому надлежит обучить студента-магистрата тому, как проектировать что-нибудь простенькое, но приятное и полезное в быту. Скажем боеприпас объемного взрыва или твёрдотопливный ракетный двигатель совсем махонького боеприпаса. Поскольку речь идёт о подготовке как минимум магистра, мастера инженерного дела, попробуем вести преподавание на минимально пристойном уровне. Объясняя происходящие процессы с минимально пристойным теоретическим описанием.

Так... Что, значит, нам потребуется? Семёновская теория цепных реакций. Неравновесная термодинамика Пригожина. Аэрогазодинамика - плоды от древа, высаженного некогда Жуковским. Это всё, в свою очередь, влечёт за собой требования знания математики - уравнений математической физики, численных методов... (Желающие могут прикинуть объём часов, необходимый для закрытия лакун между упомянутыми дисциплинами и курсом очень средней школы.) Так вот, уважаемые читатели, не кажется ли вам, что в типовом курсе достепенного образования этим физическим и математическим дисциплинам места просто не найдётся? И по объёму часов, и по тому, что многие, кто не планирует продолжить образование после получения первичной степени, просто не осилят эти дисциплины?

И в результате - что? Нам придётся читать в магистратуре (докторантуре) дополнительные разделы математики (точнее, если сравнить с объёмом, данным в достепенном образовании, разделы будут ОСНОВНЫМИ!). Точно так же дело обстоит и с физикой, которую невозможно воспринять без математической подготовки, да и химия без квантовой теории валентностей смахивает на свою достойную герметическую предшественницу. Ну а без химии какой смысл учить материаловедение?

А есть ещё специфический эффект: математика, физика и прочие хорошо усваиваются в юном возрасте. Забив эти годы практическими сведениями, даваемыми без сколько ни будь пристойной теоретической базы, мы просто украдём у человека кусок жизни, а у общества - несозданные технологические новинки.

И обратим внимание: пример приведён из технологий ХХ века - момент сей давно минул. На очереди следующий виток технологической спирали. Без теорий Карно и Максвелла не было бы возможным создать такие привычные вещи, как радио и двигатель внутреннего сгорания. Но это - объекты макромира. Десятимикронные технологии кристаллов Intel 4004 и 8008 открыли вселенную микропроцессоров еще со смешной полумегагерцовой тактовой частотой. Трехмикронный Intel 8088, подняв частоту сначала до пяти, а потом аж до десяти мегагерц, вывел в люди PC IBM. Сегодняшние гигагерцовые частоты и многоядерные архитектуры - следствие современных допусков в десятки нанометров. С каждым шагом в глубь вещества вылезают новые свойства материи, которые нельзя наглядно представить - только "ощупать" математикой. Знания которой (как и физики, химии) могут быть лишены попавшие под Болонский процесс будущие инженеры.

Так не исполняют ли словечки вроде "гармонизации" в Болонском процессе ту же роль, что лук с чесноком в спагетти-болоньезе, то бишь не маскируют ли они тухлинку?