Василий Щепетнёв: Скрытый смысл

Автор: Василий Щепетнев

Опубликовано 20 октября 2010 года

Утрата навыков писательской скорописи Чехову далась тяжело. Действительно, в славные восьмидесятые он мог на пари "из ничего" создать рассказ с легкостью необыкновенной и всего лишь за несколько часов. Но в девяностые годы все изменилось. "Осколки" и "Будильник", юмористические журналы, в которых он прежде добывал легкий хлеб, больше не манили. Из писателя – собирателя полевых цветов он превращался в писателя-пахаря, чей плуг выворачивал на поверхность дотоле скрытые пласты жизни, а это очень тяжелая работа, требующая пауз. Вынужденные простои беспокоили его. Предаваться созерцательным размышлениям было совестно, и потому Чехов впрягается в общественную работу – руководит постройкой сельских школ, борется с холерой, занимается переписью населения.

Последнее ново для центральной России, но не для Чехова. У него-то как раз есть опыт: во время путешествия на Сахалин он заполнил около десяти тысяч переписных карточек. По сравнению с этим перепись в уезде задача куда менее сложная, тем более что у Чехова в подчинении целый отряд из пятнадцати переписчиков. Предводитель дворянства К.А Голяшкин, формально возглавлявший уездную операцию, максимально использовал и опыт, и авторитет, и чувство гражданской ответственности Чехова. Антон Павлович читал лекции, инструктировал, раздавал переписчикам портфели, ручки, перья, чернильницы и переписные листы. Кстати, в переписчики люди – учителя, врачи, помещики, фабриканты, – шли охотно: "Просится в счетчики Кочетков из Крюкова, о котором я уже писал К. А. Голяшкину. Это молодой человек, фабрикант, с хорошим почерком. Согласен и в отъезд, так что его можно записать кандидатом и по Бавыкинской и по Васильевской волости" (Чехов – Семенковскому, 12 января 1897г.)

Чехов и сам ходил по избам, заполняя опросные листы. Верно, считал, что делает нужное и полезное дело. Интересно, много ли сегодня помещиков, фабрикантов и писателей калибра Чехова стали добровольцами переписи?

Хотя, конечно, перепись две тысячи десятого года совсем не та, что перепись тысяча восемьсот девяносто седьмого. Объяснения, что она проводится во имя человека и для блага человека кажутся надуманными, точность и достоверность результатов сомнительна. Многие просто не посчитаются. А кто и встретится с переписчиком, то ведь такого наговорить может! Положиться в столь ответственном деле на слово респондента сложно. Потому что человеку свойственно ошибаться. Или врать. Безо всякой выгоды, просто по причине развитого воображения, или забывчивости, или гордости, или стыда, или просто сгоряча. Вдруг ни с того, ни с сего спрашивают, когда был построен дом, в котором я живу. Признаться, что не знаю? Неловко. Вот и брякнул – в пятидесятые годы (он и в самом деле построен тогда, и при строительстве погибло поочередно три человека – так мне рассказал старожил. Сюжет для хрюллера). Но ведь есть всякие конторы, в которых записано что и когда. Зачем спрашивать? Или вот какими иностранными языками владею? Что значит – владею? Художественную и профессиональную литературу читаю без словаря, радио слушаю, могу объяснить, как пройти в библиотеку – годится? Ах, в совершенстве? Нет, я и русским-то в совершенстве не владею, какое… Профессия? Литератор, врач, выбирайте. Где работаю? В смысле – тружусь? Ах, где деньги зарабатываю, понятно… Везде, где публикуют. Ну, и какова мне польза от чистосердечных ответов? Еще и за жену ответил, тоже чистосердечно. Что, по моим ответам будут строить новую больницу, школу или шоссе? Сомневаюсь. И первое, и второе, и третье появляются и исчезают совсем по другим причинам. Впрочем, я догадываюсь, какова основная, подспудная цель настоящей переписи. Почему на нее тратят деньги. Знающие люди утверждают, что социальный срез общества можно получить вернее, быстрее и дешевле, профессионально опросив десятки тысяч людей, а не десятки миллионов, следует лишь правильную методу выбрать. Но тогда десятки миллионов не почувствуют, что их считают, а этого нельзя допустить.

Перепись есть проверка обывателя на готовность открыть власти двери и душу. Испытание на лояльность. Готов я предъявиться для всестороннего досмотра, или нет. Как демонстрация на полярной станции – в день седьмого ноября с флагами и транспарантами полярники ходили вокруг домика и кричали "Слава Советской Науке!" И самим развлечение, и власти приятно. Главное же заключается в том, что, учась отвечать, мы одновременно учимся и спрашивать. Потому несосчитанным советую не мешкать и доложиться, так, мол, и так, не тварь дрожащая, но гражданин.

PS. Хлопоты с переписью Чехов завершил в феврале. Двадцать второго марта у него внезапно началось обильнейшее кровохаркание. Болезнь вступила в новую стадию, полностью изменив образ жизни писателя.