1. История Тибета в эпоху его расцвета (VII–IX вв.) в XIX — первой половине XX века ...

1. История Тибета в эпоху его расцвета (VII–IX вв.) в XIX — первой половине XX века изображалась крайне однобоко. В распоряжении историков были только сочинения буддийского направления, трактовавшие местную религию бон как демонопоклонничество и уделявшие крайне мало внимания событиям политической истории, этногенезу тибетцев и историческим судьбам народов, сопредельных с Тибетом. В настоящее время эти пробелы в известной мере восполнены, но встали новые вопросы, уже не о ходе событий, а о генезисе их и интерпретации тибетской этнической истории на фоне общей истории Восточной Азии.

2. О начале тибетской истории нам известно, что в начале н. э. на Тибетском нагорье было четыре этнические группы:

а) индоарийские племена дардов и монов в верховьях Инда; оседлые земледельцы, управлявшиеся родовыми князьями;

б) кяны (цяны) — воинственные кочевники в Амдо, Цайдаме и Каме. По ошибке их в XIX в. называли тангутами. Они управлялись родовыми старейшинами и воевали против империи Хань в союзе с хуннами;

в) Шаншун — Северный Тибет — был населен иранскими кочевниками, близкими к сакам. О них известно лишь то, что они внесли в Тибет религию бон;

г) оседлые тибетцы — боты, распространявшиеся по долине Брахмапутры (Цангпо); они положили начало созданию Тибетского царства. Согласно легенде, они произошли от брака самца обезьяны с горной ведьмой, что можно интерпретировать как метисацию пришлого этноса с аборигенами. История их до VI века легендарна. Можно лишь предполагать, как наиболее вероятное, что тесного контакта между перечисленными этносами не было.

3. В 439 г. в Южный Тибет прикочевала небольшая сяньбийская орда, быстро ассимилированная аборигенами. Никаких изменений это не принесло.

4. В начале VII века началось усиление южных тибетцев, завоевания которых к середине VII века охватили весь Тибет, в VIII веке распространились на западный Китай (Ганьсу и Шэнси), Памир и Хотан, а в IX веке — на Уйгурию. Но в момент самого большого торжества в 861 г. Тибетское царство распалось. Почему?

5. Пристально рассмотрев внешнюю и внутреннюю историю Тибета, можно отметить общее повышение активности среди ботов при относительно стабильном состоянии прочих этносов. В долине Цангпо воздвигаются дворцы, готовятся походы, введена письменность, идут религиозные диспуты между буддистами и жрецами бон, сооружаются пагоды, идет борьба царя против знати. Накал политических страстей неуклонно возрастает, пока в 842 г., после убийства сторонника бона царя Лангдармы, не вспыхивает внутренняя война, приведшая к разделению страны на множество мелких княжеств и племен, активность которых была ничтожна, и, что особенно важно, рост активности мало отразился на развитии производительных сил, а ушел в агрессию, как внешнюю, так и внутреннюю. Случайно ли это?

6. Сравнивая историю Тибетского царства с современными ему государствами и кочевыми державами, мы видим, что аналогичный подъем наблюдается, но отнюдь не повсеместно. Он охватил довольно большой широтный регион по обе стороны 30-й параллели:

а) в Аравии — проповедь Мухаммеда и создание Халифата;

б) в Индии — начало движения раджпутов и разгром ими империи Гупта;

в) в Китае — националистическая реакция, опрокинувшая сяньбийскую империю Тоба-Вэй, переходит к созданию агрессивных империй Суй и Тан;

г) в Центральной Азии выходцы из Алашаня, тюрки Ашина создают Великий Тюркский каганат. Допуск плюс-минус 50 лет невелик.

7. Страны за пределами очерченного региона не обнаруживают подъема активности и становятся жертвами своих соседей. Таковы: Южный Китай — царство Чэн; Южная и Восточная Индия; Сасанидский Иран; Византия, утерявшая Сирию и Африку; Испания; Аквитания; Южная Сибирь, захваченная тюркютами, и Восточная Европа, куда вторглись авары. Через несколько веков положение меняется радикально, но это уже другая проблема. Итак, взлет тибетского политического могущества и быстрое его падение — не исключение, а знамение эпохи.

8. Рассматривая явление целиком, можно исключить возможности культурных заимствований, экономической инфильтрации социальной взаимообусловленности, а равно и популяционно-генетических связей. Одинаковые процессы возникали в одно и то же время в совершенно непохожих условиях. Разумеется, результаты их были различны, несмотря на схожесть модели процесса. Следовательно, здесь наблюдается не общественная форма движения материи, а другая, подлежащая изучению.

9. Общим во всех отмеченных вариантах было явление этнической интеграции. На местах былого этнического разнообразия создались массивы: арабский — с исламом и единой системой управления; индийский — с кастовой системой при политической разобщенности; "Тюркский вечный эль" — сочетание орды и племенных союзов; Срединная империя Тан, где «варварские» племена смешались с аборигенами в единый этнос; Тибет, ставший монолитной страной в своих географических границах. Лишь немногие из подавленных этносов сумели впоследствии возродиться (персы, испанцы, кидани), но далеко не в первоначальном виде. Значит, с описанным толчком связаны процессы этногенеза.

10. Процессы сложения и распадения этносов связаны не только с природой той или иной страны (вмещающим ландшафтом), но и с исторической судьбой ее населения, а последняя зависит в значительной мере от этнического и социального окружения. Если природные условия влияют на этнос через его повседневную экономику, то окружение вмешивается в политическую и идеологическую жизнь страны, причем иногда дело доходит до полного истребления целых народов, не оказавших вовремя должного сопротивления. Так, китайская агрессия эпох Хань и Тан покончила с жунами, ди, юэ, и, южными хуннами и сяньбийцами, но в Тибете натолкнулась на жестокое сопротивление и отступила. Однако и сам победитель — тибетская монархия, — хотя и смог объединить народы своей страны, распался и погиб от глубокой внутренней розни.

11. До VII века фактическая власть в Тибете принадлежала родовой аристократии и жрецам религии бон. Царь Сронцзэнгампо открыл двери идеологическому вторжению, пригласив из Индии и Китая буддийских проповедников. К социальной борьбе знати и короны прибавилась война за веру, шедшая с переменным успехом и унесшая огромное число жертв. С обеих сторон гибли наиболее горячие, искренние и смелые люди, а равнодушные меняли свои симпатии, нарушали клятвы в верности и прозябали. Кроме того, много жертв уносили походы, даже удачные; внутренняя и внешняя войны вытягивали все достояние населения, отрываемого от труда и лишенного покоя. Поэтому царство пало в момент наибольшего успеха на всех фронтах от внутренней смуты. Но оставшееся население было уже интегрировано, и этническое единство оказалось наследием жестокого периода расцвета тибетской монархии.

12. Теперь мы можем интерпретировать этническую историю Тибета. Около VI века в субтропическом поясе Евразии родилось некоторое количество особей со стремлением к повышенной активности, так называемых пассионариев. К началу VII века потомство появившихся стало столь многочисленно и деятельность их столь значима, что это было зафиксировано в истории. Продолжая развивать активность, тибетцы подавили независимость племен, не затронутых толчком (живших севернее ареала толчка), затем вступили в войну с китайцами и арабами — завоевателями Средней Азии — и, наконец, в борьбу между собою. Лозунгами или символами этой внутренней борьбы стали исповедания бона и буддизма, но под этими индикаторами крылось соперничество царя и знати, которое в условиях малой напряженности не принимало столь острых и кровавых форм. Так как активная часть тибетцев по большей части гибла в войнах и распрях, то, когда процент их в сформированном ими этносе уменьшился, уцелевшее население разошлось по родным ущельям, вернувшись к состоянию равновесия со средой, как природной, так и этнической. Ущерб, понесенный Тибетом, был столь велик, что лишь через двести лет наблюдается некоторое возобновление интереса к идеологическим проблемам. Тогда новая проповедь буддизма Атишей имела успех, и с того времени Тибет превратился в цитадель буддизма, но уже никогда не вернул себе военного могущества.