Вместо введения

Мне известны восемь различных версий причины успеха немцев на первом этапе Великой Отечественной войны (на самом деле версий и мифов на эту тему гораздо больше, но, на мой взгляд, они так или иначе представляют собой варианты нижеперечисленных или их комбинации).

1. Официальная советская версия, не пересмотренная со времен Сталина

Вероломно, без объявления войны, нарушив заключенные в 1939 г. советско-германские соглашения – Пакт о ненападении и Договор о дружбе и границе, превосходящими силами, имея двухлетний опыт войны и более совершенную военную технику, собрав под свои знамена всю Европу, Германия напала на СССР.

2. Версия о предательстве высшего генералитета (в последние годы к этому стали добавлять «и даже о предварительном сговоре с гитлеровцами»)

Эта версия – самая старая, получившая хождение еще с 1937 г., на основании ее были осуществлены чудовищные предвоенные репрессии против военных. Почему-то, несмотря на разоблачение культа личности и юридическую и моральную реабилитацию невинно уничтоженных командиров Красной Армии, в последнее время появился целый ряд книг, активно поддерживающих эту версию. Мало того, в них делаются довольно прозрачные намеки в адрес самых высоких военачальников Красной Армии периода начала войны – вплоть до наркома обороны Тимошенко и начальника Генштаба Жукова.

Скорее всего, поводом для подобных «открытий» и нового витка этой столь привычной для довоенного советского времени и довольно дикой для сегодняшнего дня версии стали опубликованные в последние годы многие невероятные факты предвоенного советско-германского сотрудничества, которые без понимания их истинной причины вполне могут быть приняты за предательство.

3. Версия Хрущева

Сталин, создав культ собственной личности и опасаясь потерять власть, вел политику репрессий против партии и народа, уничтожил значительную часть высшего и среднего комсостава Красной Армии, сильно ее ослабив, что выявилось во время бездарной финской войны и спровоцировало Гитлера на клятвопреступное нарушение пакта и договора и нападение на СССР. Из-за ослабления командного состава армии Сталин боялся войны с Германией, и это стало причиной катастрофы 22 июня 1941 г.

4. Версия перебежчика Резуна-Суворова (проанглийская)

Сталин сам готовил «революционную» войну СССР против капиталистического Запада, которая должна была начаться с нападения на Германию. Для этого он стянул войска к границе и увеличил численность Красной Армии с 3,5 до 5 млн человек. Гитлер, узнав об этом, нанес упреждающий удар по разворачивающимся советским войскам. Сталин же был абсолютно уверен, что, не покончив с Англией, Гитлер на два фронта воевать не будет. Поэтому удар Гитлера был для него и для страны неожиданным и потрясающим.

5. Официальная версия российского правительства периода 1992–2000 гг. (нечто среднее между версиями Хрущева и Резуна)

Ее новый элемент: Сталин вскормил Гитлера, «фашистский меч ковался в СССР» (имеется в виду послерапалльское советско-германское военное и военно-техническое сотрудничество 1922–1933 гг.).

6. «Обывательская» версия

Главной причиной потерь первых дней войны была наша российская безалаберность, отсутствие порядка и наведение его лишь после полученного удара, как это почти всегда бывает в России.

7. Версия И. Бунича

Это версия о «стихийном, никем не управляемом восстании в Красной Армии», впервые изложенная в его книге «Операция “Гроза”. Ошибка Сталина»: «…миллионы офицеров и солдат преподнесли предметный урок преступному режиму, начав с открытием военных действий массовый переход на сторону противника». (Однако массовое попадание в плен в первые дни войны чаще происходило по не зависящим от командиров и красноармейцев обстоятельствам.)

Довольно близка к версии И. Бунича версия М. Солонина, изложенная в книге «22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война?» и других его книгах, объясняющая неслыханный разгром Красной Армии в первые дни войны эффектом «бочки, с которой сбили обручи»: «мощнейший удар, нанесенный вермахтом, разрушил старый страх новым страхом, а “наган” чекиста как-то потускнел и затерялся среди грохота десятков тысяч орудий, среди лязга гусениц десятков тысяч танков».

8. Версия Р. Иринархова

«Советское правительство провоцировало политическое и военное руководство Германии на боевые действия, а потому и не приводило войска в боевую готовность, проявляя мнимую беспечность… чтобы в глазах мирового сообщества не выглядеть агрессором, а страной, подвергнувшейся нападению» (изложена в его книге «Прибалтийский Особый»).

Весьма похожий взгляд на эту проблему излагают Я. Верховский и В. Тырмос в книге «Сталин. Тайный “сценарий” начала войны»: «Только став жертвой гитлеровской агрессии, СССР мог получить поддержку Англии и Америки, в том числе главную – “ленд-лиз”». Для этого Сталин якобы должен был разыгрывать «сценарий» полного неведения о подготовке к нападению агрессора, с которым у него был подписан договор о ненападении…

Выражаю свою признательность авторам всех упомянутых в моем исследовании, а особенно в данной главе, книг. Я почерпнул из них большое количество интереснейших и важнейших фактов подготовки и начала Великой Отечественной войны, что помогло мне прийти к новому пониманию причин катастрофы 22 июня 1941 г. и создать новую гипотезу начала Великой Отечественной войны, избежав огромной работы с архивами и первоисточниками. Но я не разделяю выводы и главные идеи этих книг и совершенно не согласен с версиями о подготовке удара советских войск по немецким, предположения же о восстании в Красной Армии и ее протесте путем массовой сдачи в плен считаю оскорбительными для наших отцов и дедов, а разговоры о предательстве советского генералитета – просто неприличными. Общее во всех этих версиях то, что объективно они содействуют освобождению от ответственности истинного виновника катастрофы 22 июня. Следует отметить, что все вышеперечисленные объяснения причин поражения советских войск в первые дни войны рано или поздно отпадали или получали мощный отпор со стороны историков, писателей и публицистов. Рассмотрим их возражения и мнения по поводу указанных причин.

С момента прихода Гитлера к власти неизбежность военного столкновения СССР с Германией была очевидна. До этого в течение десятилетия (1922–1933 гг.) активного советско-германского военного и военно-технического сотрудничества две страны давали друг другу полную картину состояния своих армий, стратегии, тактики и военной техники. Поэтому СССР имел реальную возможность своевременно принять необходимые контрмеры. Все ресурсы страны были брошены на обеспечение нужд Красной Армии. Уже в 1939–1940 гг. промышленность СССР была переведена на военные рельсы, численность Красной Армии увеличена. Сам факт прямого противостояния огромных группировок советских и немецких войск в 1939–1941 гг. указывал на реальную возможность их столкновения.

Объяснение советского руководства и историков по поводу неожиданности нападения Германии: наши части только разворачивались, поэтому не были готовы к удару. Объяснение В. Резуна-Суворова: советские части готовились лишь к наступлению, а не к обороне.

В 1941 г. немецкого удара ждали все, предупреждали о нем, но почему-то он оказался неожиданным лишь для И. В. Сталина.

К настоящему времени довольно точно известно соотношение советских и германских сил на советско-германской границе 22 июня 1941 г. Автор книги «Упущенный шанс Сталина» М. И. Мельтюхов приводит следующие цифры [80, c. 478]:

Из этой таблицы видно, что о превосходстве немцев на границе говорить не приходится. Так, например, тяжелых танков (более 40 т) у немцев вообще не было, а в Красной Армии – 564 машины (504 новейших КВ и 59 Т-35); средних танков (более 20 т) у немцев было 990, а у Красной Армии – 1 373, в том числе 892 новейших Т-34 и 481 Т-40. (По другим источникам известно, что у СССР было 24 000 танков и 28 000 самолетов.)

Сырьевые ресурсы СССР и Германии были несоизмеримы, поэтому первый этап Второй мировой войны (1939–1941 гг.) Гитлер провел, используя сырье, полученное из Советского Союза, до Москвы он дошел за счет накоплений, сделанных из довоенных поставок Советского Союза, а в 1941–1944 гг. воевал, используя ресурсы оккупированных советских территорий.

Здесь тоже неувязка. Некоторые авторы подсчитали, что до 22 июня 1941 г. непосредственно боевые действия немецкие войска вели в ходе Второй мировой войны всего лишь в течение 17 дней (7 дней в Польше и 10 дней во Франции). В эти же два года (1939–1941) Красная Армия вела боевые действия значительно дольше (Халхин-Гол – 2 месяца, Финляндия – 4 месяца). Явный перевес у немцев был лишь в боевой подготовке ВВС: летчики люфтваффе имели богатейший опыт боев в небе Англии. Нельзя также не отметить, что почти все немецкие командиры, начиная с батальона, были участниками Первой мировой войны, в то время как в Красной Армии командиров с боевым опытом выбили репрессии.

Некоторые авторы, напротив, считают, что предвоенные репрессии не только избавили страну от «пятой колонны», но даже укрепили Красную Армию. Их логика такова: многие репрессированные командиры Красной Армии были участниками Первой мировой войны и Гражданской войны и тянули назад в прошлое, к «кавалерии». С их уходом выдвинулись молодые современные кадры. (Я категорически не разделяю мнение этих авторов.)

У версии Суворова есть два главных постулата.

1. Гитлер не агрессор, он лишь упредил агрессора – Сталина.

2. К началу войны Германии и СССР Англия никакого отношения не имеет.

И вообще, Вторую мировую войну начали два агрессора – Гитлер и Сталин, которые потом поссорились. (Об «объективности» Суворова можно судить хотя бы по тому, что в его основополагающей книге «Ледокол» имя Гесс даже ни разу не упоминается, как будто за 1,5 месяца до начала Великой Отечественной войны первый заместитель Гитлера по партии не оказался в Англии. С чего бы это?)

При всей своей сенсационности (в момент появления) версия Суворова является не более чем проанглийским вариантом геббельсовско-риббентроповского объяснения причин нападения Германии на СССР, изложенных и в ноте-меморандуме, которая, как выяснилось в послевоенный период, все-таки была вручена германским послом в Москве Шуленбургом Молотову и в Берлине Риббентропом – советскому послу Деканозову ранним утром 22 июня 1941 г.

На мой взгляд, самое убедительное доказательство несостоятельности версии Резуна-Суворова дает карта западной приграничной части СССР, на которой показано расположение советских и немецких войсковых соединений по состоянию на вечер 21 июня 1941 г. Немецкие напоминают сжатые кулаки, вплотную придвинутые к границе, а советские – вытянутую на глубину до 300 км в глубь страны пятерню с растопыренными пальцами (см. с. 55 Фотоприложений).

Она конечно же имела место и тогда, но трудно поверить, что в столь губительных масштабах. Сказывался жесткий сталинский порядок, при котором и за расхлябанность можно было стать «врагом народа». Действовали несколько жестких контролей – партийный, государственный, органов безопасности и внутренних дел. Так что, думается, в 1941 г. в нашей стране безалаберности было гораздо меньше, чем в любое другое время.

Первое, что заставило меня по-новому взглянуть на причины катастрофы 22 июня 1941 г., – убедительные данные об абсолютном перевесе сил и ресурсов СССР над Германией, которой после Версаля в течение 14 лет запрещено было иметь некоторые виды войск и вооружения (танки, боевые самолеты, подводные лодки и т. п.), и к тому же она выплачивала репарации. Возникла мысль, что лишь какие-то особые обстоятельства позволили Германии нанести СССР 22 июня такой силы удар (3,8 млн бойцов и командиров РККА попали в плен в 1941 г.!)

Второе – Дюнкерк и невероятный «стоп-приказ» Гитлера, фактически отпустивший в Англию 340 тысяч ее уже получивших боевой опыт солдат и офицеров. И это перед операцией «Морской лев»! Значит, план у него был другой – высаживаться там будут не немцы, и – «пусть они побольше поубивают друг друга».

Третье – берлинский визит Молотова в ноябре 1940 г., когда фактически СССР было предложено получить часть британского наследства. Но в обмен на что? Не предложил ли Гитлер Сталину поучаствовать и в высадке десанта на Британские острова, и в походе к нефтяным полям Ближнего Востока? Так что, возможно, в Берлине не разругались, а договорились.

Ниже приведены наиболее яркие события предвоенного периода, подтверждающие реальность этого более чем смелого предположения автора. Они приведены в хронологической последовательности и в логической взаимосвязи.

Англия и Франция в предвоенный период делали многое, чтобы направить острие агрессии фашистской Германии на восток, о чем свидетельствуют, например, Мюнхенские соглашения, подписанные в 1938 г. без СССР, политика невмешательства в Испании, «странная война» 1939–1940 гг., приведшая к разгрому Франции, уходу английских войск с материка и оккупации большей части Европы немецкими войсками.

В августе 1939 г. на переговоры в Москву была прислана англо-французская делегация невысокого уровня явно с целью сорвать их. Похоже, что западные страны уже тогда подталкивали Сталина к сотрудничеству с Гитлером и появлению у СССР с Германией общей границы – в надежде на то, что это резко увеличит вероятность конфликта между ними и вовлечет СССР в назревавшую мировую войну. Однако Гитлер и Сталин неожиданно подписали 23 августа 1939 г. Пакт о ненападении, а 27 сентября того же года – Договор о дружбе и границе. Благодаря этому Советскому Союзу удалось почти два года оставаться вне войны и ускоренными темпами готовиться к ней. Не надо только забывать, что ровно столько же времени раскручивала свой военный маховик и Германия, поэтому 22 июня 1941 г. ее армия оказалась совсем не такой, как 1 сентября 1939 г.

В начале Второй мировой войны Сталин сильно переоценил способность западных стран долго противостоять Германии на европейском континенте, так как считал, что силы противоборствующих сторон примерно равны, поэтому война превратится в долгую и позиционную, как это произошло во время Первой мировой войны. Гитлер же разгромил Францию в считаные дни мая 1940 г. и готовился к высадке десанта в Англии.

Однако неожиданно он принял загадочное решение об остановке своих успешно наступающих танковых соединений в нескольких километрах от порта Дюнкерк, где оказались в окружении английский экспедиционный корпус в Европе и остатки французской армии. Несколько дней этой остановки дали англичанам возможность переправить через Ла-Манш (на самых разных судах – от океанских лайнеров до частных яхт и баркасов) почти всех своих солдат. В результате в Англии, где войск-то было всего ничего (ее основные военные силы были раскиданы по колониям), оказалось дополнительно 340 тысяч имевших фронтовой опыт солдат и офицеров (немецкая авиация и флот этой эвакуации почему-то особо не препятствовали).

Своим генералам Гитлер объяснил остановку танковых частей якобы стремлением сберечь танки для войны с Россией. Для англичан же это был намек об особом отношении Гитлера к своей англосаксонской родне.

На мой взгляд, причина была совсем другой: Гитлер уже тогда знал, что высадку десанта в Англию будет осуществлять не Германия, а ее союзник (или же Германия вместе с союзником), и ему очень хотелось, чтобы союзник при этом понес максимальные потери. Таким союзником в тот момент мог стать только СССР, который имел самую большую и самую боеспособную армию в мире (в том числе мощные авиадесантные соединения).

Нельзя не заметить, что и боевые действия фашистской Германии в Европе в тот период прямо способствовали выходу СССР к Англии: захват Дании обеспечил полный контроль над проливами, через которые можно выйти из Балтики, а оккупация Норвегии открывала самый короткий путь к Англии для советского Северного флота. Да и советско-финская война велась в первую очередь из-за балтийских портов. Так что многое косвенно подтверждает мою версию.

Сталин понял, что ему надо немедленно вступать во Вторую мировую войну, иначе впоследствии придется иметь дело с противником, не истощенным долгой войной, а усилившимся от побед и захвата сырьевых баз. Поэтому в течение месяца он поспешил занять Прибалтику и Бессарабию, которые были признаны по договорам с Германией 1939 г. сферой интересов СССР, прихватив лишку – Северную Буковину (которая ранее никогда не входила в состав Российской империи). Воевать против Гитлера он был еще не готов. Кроме того, Гитлер, захватив после капитуляции Франции в июне 1940 г. документы о намерении Англии и Франции во время советско-финской «зимней» войны вступить в нее на стороне Финляндии и осуществить бомбардировку бакинских нефтепромыслов (чтобы сорвать советские поставки нефти в Германию), наверняка предъявил их Сталину. Может быть, это и повлияло на решение Сталина участвовать вместе с Германией в ее главной стратегической операции – высадке десанта в Англии.

Сталин, дав согласие на участие советских войск в этой десантной операции во время берлинских переговоров Молотова с Гитлером в ноябре 1940 г., разыгрывал беспроигрышный для себя стратегический вариант: его флот, парашютно-десантные и механизированные корпуса, участвующие в десанте, с помощью Германии выдвигаются далеко на запад, на берег Северного моря. При этом Сталин получает возможность или действительно высадить десант в Англии, или же договориться с англичанами и ударить по Германии одновременно и с востока, и с запада, создав там вместо англо-французского фронта с его «странной войной» против Германии весьма горячий советско-английский фронт, то есть взять Гитлера в клещи. В этом случае свое согласие на высадку десанта в Англии, ранее данное немцам, он объяснил бы как хитроумный маневр (нечто вроде одиссеевского троянского коня), что позволило бы ему получить в конце концов моральную и материальную поддержку Запада и Америки и разгромить Гитлера, энергично атакуя его с двух сторон.

Все лето 1940 г. в Германии готовится десантная операция на Британские острова. Наступает осень, время уходит, Гитлер нервничает – высадка может отложиться на целый год, а за это время может многое измениться. Черчилль же ведет чрезвычайно активную и хитроумную политику, прежде всего втягивая в войну против Гитлера СССР и Америку. Гитлер отлично понимает, что война с Англией – это еще и война в ее колониях, откуда в метрополию будут поставляться живая сила и ресурсы. Для ее ведения он завершает создание Тройственного союза на базе бывшего Антикоминтерновского пакта (прежний, к радости Запада, был явно направлен против СССР, новый же мог повернуть в любую сторону и давал возможность СССР войти в него). Создание оси Берлин – Рим – Токио существенно изменило ситуацию в мире, теперь война с любой державой оси могла превратиться в мировую. Договоренности Германии и СССР августа-сентября 1939 г. большей частью реализованы, Гитлеру понятно, что в этой новой ситуации СССР вновь начнет искать свое место и может качнуться в сторону Англии. Поэтому 27 сентября 1940 г. Германия, Италия и Япония подписывают Пакт трех, а уже 13 октября Риббентроп от имени Гитлера просит советского вождя о встрече.

Сталин, успевший понять, что перед мировым общественным мнением лично ему надо дистанцироваться от Гитлера, посылает в ноябре 1940 г. в Берлин советскую правительственную делегацию во главе с Молотовым. В ее состав вошли несколько наркомов и первых заместителей наркомов, а также ответственных работников основных наркоматов.

Уже по численности делегации (65 человек) видно, что программа встречи предусматривала подготовку какого-то серьезного совместного документа. Если принять во внимание, что в числе встречавших ее на берлинском вокзале был генерал-фельдмаршал Кейтель – высший (после фюрера) военачальник Германии, а с советской стороны прибыли генералы Василевский – первый заместитель начальника Оперативного управления Генштаба и Злобин – генерал-адъютант наркома обороны (возможно, что были и более крупные военачальники), то военный аспект этих переговоров очевиден.

Есть несколько источников сведений о пребывании советской делегации 12–14 ноября 1940 г. в Берлине: рассказы самого Молотова Ф. Чуеву, воспоминания переводчика Молотова и Сталина – В. Бережкова, рассказ управделами Совнаркома Чадаева историку Г. Куманеву об отчете Молотова по результатам этой поездки на Совнаркоме, мемуары Риббентропа, переводчика Гитлера П. Шмидта и другие. Наиболее интересный источник – рукописные молотовские записи данных ему Сталиным указаний на эту поездку, введенные в научный оборот Л. Безыменским в книге «Гитлер и Сталин перед схваткой».

Обобщив информацию всех указанных источников, получаем следующую картину этих переговоров. Во время первой главной встречи Молотова с Гитлером последний много говорил о развале Британской империи, о необходимости раздела ее наследства и предлагал СССР часть Ирана и Индию. Он также предложил СССР присоединиться к пакту Берлин – Рим – Токио. Молотов якобы возмущенно отказался. После чего на следующий день он опять вел переговоры с Гитлером, а на следующее утро советская делегация уехала. Что же делали в течение 48 часов остальные 63 члена советской делегации, совершенно неясно.

Некоторое представление о содержании берлинских переговоров дают уже упоминавшиеся указания Сталина Молотову о целях поездки в Берлин от 9 ноября 1940 г. Под заголовком «Некоторые директивы к Берлинской поездке» в них указаны главные задачи:

1. Выяснить, как предлагает Гитлер делить мир по заключаемому пакту (в этих записях он назван Пактом трех).

2. Обозначить сферу интересов СССР (Финляндия, Болгария, Венгрия, Турция, Иран). СССР не может быть в стороне от принятия решений по Греции, Югославии, нейтралитету Швеции. Необходимо добыть почетный мир для Китая (с Чан Кайши).

3. Ничего не подписывать, имея в виду организацию продолжения переговоров в Москве, куда затем должен приехать Риббентроп.

По моему мнению, тут и «зарыта собака» ноябрьских переговоров в Берлине: Гитлер более всего хотел зафиксировать на бумаге присоединение СССР к оси, что сломило бы непреклонность Англии, возглавляемой Черчиллем. Сталин, казалось, был готов участвовать в дележе мира с Гитлером, но не хотел афишировать это. Скорее всего, здесь и надо искать результат берлинских переговоров: стороны договорились, но не опубликовали договоренность. Возможно, даже разыграли недоговоренность – например, Гитлер не явился на прием в советское посольство. А договариваться они могли, скорее всего, лишь об одном – об участии СССР в первом этапе десантной операции в Англии. Ибо у Гитлера выбор был весьма ограничен: бросок либо на запад, либо на восток. Он же не мог долго держать без дела под ружьем свои отмобилизованные дивизии, а воевать на два фронта не собирался.

Молотов увез в Москву немецкий проект Пакта четырех, однако Сталин ни в Берлине, ни в Москве к Пакту трех официально не присоединился – не захотел быть с агрессорами и поджигателями войны в одной компании. Но союз он с ними все-таки оформил, заключив с каждым отдельный договор: с Японией – Пакт о ненападении, подписанный 13 апреля 1941 г. Мацуокой в Москве, с Германией уже существовал Договор о дружбе от 28 сентября 1939 г., а возможно, был подписан и новый. С Италией еще 26 июня 1940 г. был подписан договор, продлевающий действие советско-итальянского Пакта о дружбе, ненападении и нейтралитете от 2 сентября 1933 г. Поэтому Сталин с Молотовым могли считать, что обманули всех.

25 ноября 1940 г. Молотов пригласил посла Германии Шуленбурга и сообщил о готовности СССР заключить Пакт четырех о политическом и экономическом сотрудничестве с поправками: в частности, секретных протоколов предлагалось сделать пять (к двум предложенным Риббентропом добавить еще три – о Финляндии, о концессиях на Северном Сахалине и о советско-болгарском договоре). Текст был передан, однако ответа от Гитлера так и не последовало.

Вообще, после этого до 22 июня 1941 г. между СССР и Германией не было никаких переговоров, оформленных документами (за исключением текущих торговых соглашений о взаимных поставках и протоколов комиссий по переселению из присоединенных в 1939–1940 гг. районов), если не считать подписанного в Москве 10 января 1941 г. секретного протокола об отказе Германии от неуказанной области Литвы (она указывалась на прилагаемой карте, не опубликованной до сих пор) и денежной компенсации, выплачиваемой ей за это Советским Союзом, в сумме 7,5 млн золотых долларов. Лишь в 2006 г. появилась публикация о том, что это была Сувалкская область (см. [91, с. 59–60]). Думаю, Сталин заплатил столь большую сумму (за такие же деньги Россия когда-то продала США Аляску), чтобы получить возможность использовать Августовский канал (соединяющий Неман с Вислой) для прохода барж к Северному морю через реки и каналы Польши и Германии при подготовке десанта в Англию.

В это время полным ходом шла подготовка Красной Армии к широкомасштабным военным действиям, особенно активно – после капитуляции Франции. Увеличивается численность Красной Армии, в ней создаются новые армии и соединения (механизированные, авиационные и десантные корпуса, противотанковые артбригады и т. п.); близ границы ведется строительство огромного количества аэродромов (только в Западной Украине и Западной Белоруссии планировалось их построить 190); в 1941 г. вводятся: новая форма для военнослужащих (с 1 января), система учета потерь личного состава, в частности личные медальоны (с 15 марта), система выплаты пенсий членам семей погибших военнослужащих (с 5 июня).

Промышленность переходит с шестидневной на семидневную рабочую неделю, рабочий день увеличивается на час, вводится закон об уголовной ответственности за опоздания и прогулы и т. п. В серийное производство запускаются выдающиеся образцы военной техники: самолеты, танки, «катюши» и т. д. Войска стягиваются к западным границам.

Некоторые авторы все это объясняют подготовкой к нанесению превентивного удара по немецким войскам. Но чем же тогда объяснить максимальные уступки немцам со стороны СССР и сотрудничество с ними в этот же период?

A допуск немецких военных комиссий в присоединенные к СССР Латвию, Литву и Эстонию якобы для оформления выезжающих в Германию местных немцев и поиска захоронений периода Первой мировой войны и т. п.? А непрерывное нарушение воздушных границ СССР немецкими самолетами без всяких для них последствий? (Наши самолеты наверняка тоже летали тогда над германской территорией, а в портах Германии находились советские военные представители.) В некоторых публикациях указывается, что поставки, осуществленные из Германии в СССР в 1939–1941 гг., носили не только информационный, но и инновационный характер, в значительной степени обеспечив смену поколений техники и технологий в ряде отраслей советской промышленности, то есть Третий рейх внес значительный вклад в развитие и совершенствование оборонной мощи своего главного противника во Второй мировой войне. Почему же?

А показ немцами советским делегациям новейшей секретной авиатехники? (Кстати, и немецкой делегации авиаспециалистов, прибывших вскоре после этого в Москву, было показано почти все.) А передача Германией в счет поставок СССР новейшего крейсера «Лютцов», пусть даже недостроенного? А создание на севере, на советской территории, базы «Норд», которую немецкие подлодки использовали до 1941 г.? А проводка через Северный морской путь (по личному указанию Сталина, которое он дал начальнику Главсевморпути Папанину) с помощью трех советских ледоколов замаскированного под гражданское судно немецкого рейдера «Комет» в Тихий океан в 1940 г.? А использование сигналов минской радиостанции при бомбежке немцами польских городов для наведения своих бомбардировщиков в 1939 г.? Это уже не нейтралитет, это сотрудничество и координация действий государств-союзников. А непрерывные, скрупулезно выполняемые Советским Союзом поставки в Германию сырья и продовольствия (последние эшелоны пересекли границу ночью 22 июня 1941 г.)? А демонтаж вооружения в укрепрайонах на старой границе СССР перед самой войной?

Теперь перейдем к самому главному загадочному факту этого периода – сосредоточению в течение двух лет на советско-германской границе двух колоссальных армий. Его объяснение каждой стороной было упрощенным и лукавым: армии сосредоточивались вблизи границы, потому что другая сторона готовилась к нападению. Ну, допустим, начало этого сосредоточения более-менее правдоподобно объяснила официальная точка зрения в советские времена: немцы захватили Польшу, СССР не мог остаться безучастным к судьбе братьев-украинцев и белорусов и ввиду развала польского государства присоединил исконно российские земли – Западную Украину и Западную Белоруссию (восстановив границы царской России).

Официальная немецкая точка зрения тех лет: немцы предотвратили нападение Польши на Германию, «освободили исконно немецкие земли» – Померанию, Данцигский коридор, разгромили потенциального агрессора и присоединили часть его территории.

Но ведь после этого надо было снимать дивизии с границы и переводить туда, где они нужнее: Гитлеру – на Западный фронт, Сталину – на восток, где «тучи ходят хмуро». Лишние же дивизии – демобилизовать.

Однако ничего подобного не происходит. Войска на месте. У Гитлера объяснение: «странная война» на Западе пока не требует новых воинских частей; у Сталина, начавшего войну с Финляндией: это якобы стратегический резерв для нее (в начале лета 1940 г. выясняется, что не только для нее – советские войска входят в Прибалтику и образуют новый военный округ – Прибалтийский).

По неизвестной причине количество войск, сосредоточенных у границы с обеих сторон, продолжает увеличиваться, но у каждой стороны опять-таки свои на то объяснения.

Объяснение каждой из сторон для Запада: они противостоят самому страшному агрессору в Европе и выступают гарантами мира.

Объяснение Гитлера для Сталина: это маневр, он сосредоточил здесь и спокойно обучает немецкие войска вне досягаемости английской авиации.

Объяснение Гитлера для англичан: они готовятся к удару на восток.

Объяснение Сталина для англичан: он сосредоточивает войска на западной границе СССР ввиду немецкой угрозы.

Тайные взаимные объяснения Гитлера и Сталина: они соединяют свои войска, готовясь к совместным действиям по высадке в Англии и удару по Ближнему Востоку.

Самое интересное, что для различных ситуаций все эти варианты разрабатывались и готовились одновременно, значительная часть их – с целью дезинформации.

Почему-то Сталин исключал возможность лишь одного-единственного варианта развития событий – внезапного удара Германии по СССР.

Объяснять это непоколебимой верой Сталина в советско-германский пакт о ненападении просто смешно, так как Сталин отлично знал, что Гитлер без зазрения совести может его нарушить. Многие объясняют это невозможностью одновременного ведения Германией войны на два фронта из-за отрицательного опыта Первой мировой войны, а также из-за необходимости получения ею сырьевых ресурсов со стороны – или от России, или от Британской империи, ибо своих Германии явно не хватало.

Почему же Сталин исключал возможность этого варианта? По единственной причине: он знал, что этот вариант не может осуществиться, пока СССР нужен Гитлеру как союзник для разгрома Англии, то есть сначала война с Англией, а уж потом с СССР…

13 апреля 1941 г. Сталин неожиданно для всех впервые в жизни приехал на вокзал провожать представителя иностранного государства – японского министра иностранных дел Мацуоку. При этом он впервые обнимал иностранного представителя. Самое удивительное – он заключил в объятья и участвующего в проводах Мацуоки посла Германии графа Шуленбурга, а также крепко пожал руку исполняющему обязанности военного атташе Германии в Москве полковнику Кребсу. «Мы должны остаться друзьями и сделаем для этого всё», – заявил он при этом.

1 мая 1941 г. на трибуне Мавзолея рядом со Сталиным стоял никому не знакомый невысокий человек в шляпе – только что приехавший из Берлина посол СССР в Германии и замнаркома иностранных дел Деканозов. Такой чести еще никто из дипломатов подобного ранга не удостаивался.

5 мая Сталин выступил с речью перед выпускниками военных академий на приеме в Кремле. В ней, не называя противника, он неожиданно объявил, что СССР будет вести не оборонительную, а наступательную войну, к которой страна готова. Во время банкета он оборвал тост начальника Артакадемии генерала Сивкова за мир («за миролюбивую политику») и провозгласил тост за войну и победу в ней.

6 мая было объявлено, что Сталин назначен председателем Совнаркома, то есть впервые официально принял на себя всю полноту власти. Событием, ради которого он мог пойти на столь серьезный шаг, в обстановке идущей почти два года Мировой войны могло быть только вступление СССР в нее. С кем же «вождь народов» собирался воевать? С фашистской Германией? Но в это время Сталин боялся даже мелких инцидентов, способных вызвать недовольство Германии, а тут вдруг такое. Значит, он почему-то не опасался, что Гитлер неправильно поймет факт его назначения советским премьером. Скорее всего, потому, что имелась в виду другая война – та, которую Сталин мог пообещать Гитлеру вести совместно, и эта война могла быть только против Англии.

Вот несколько фактов, подтверждающих эту догадку: новейшие предвоенные советские истребители – МиГ-3 (МиГ-1), Як-1 (высотный вариант), а также Су-1 – разрабатывались для эффективного ведения боя на высоте, на которой должны были летать не немецкие, а английские бомбардировщики (с учетом разрабатывавшихся «Москито»[3] и др. и поступавших из США В-17 и В-24; по указанию Сталина большое количество советских транспортных судов (в первую очередь, еще недавно принадлежавших трем прибалтийским республикам) было передано Германии для участия в операции «Морской лев»; шел активный обмен военно-промышленными делегациями, которым показывали почти всё; буквально до последних предвоенных часов осуществлялись поставки сырья и продовольствия в Германию и образцов новейшей военной техники, а также самого современного промышленного оборудования в СССР.

10 мая 1941 г. произошло сенсационное событие, спутавшее все карты на политическом столе Европы: первый заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс оказался в Англии! Сообщалось, что он перелетел в нее на одноместном истребителе Ме-110 и спустился на парашюте в Шотландии. Берлин утверждал, что это поступок умалишенного. Москва серьезно опасалась, что Гесс выполнял специальное поручение Гитлера – прилетел в Англию с проектом договора о совместных боевых действиях против СССР и, возможно, рассказал о согласии СССР осуществить вместе с Германией высадку в Англии. Я же не исключаю и другой вариант: вполне возможно, что Гесса заманили в Англию или даже выкрали английские спецслужбы, чтобы посеять недоверие между Сталиным и Гитлером и не допустить создания антибританского военного союза СССР и Германии. Есть сообщения о том, что Сталин, принимая в конце августа 1942 г. в Кремле Черчилля, произнес тост за английскую разведку, которая заманила Гесса в Англию.

Не исключено, что, используя пребывание Гесса, Черчилль сам предложил договор о совместном ударе по СССР 22 июня и в этот день на час раньше первого налета немецкой авиации имитировал бомбардировку советских военно-морских баз в Севастополе и Очакове английскими самолетами, прилетевшими с одной из ближневосточных авиабаз. Поэтому в первых сообщениях об этих налетах говорилось, что их осуществили «неизвестные самолеты». А когда Гитлер ударил по СССР, фактически открыв гибельный для себя второй фронт, Черчилль никаких действий против СССР не предпринял, а, напротив, немедленно предложил Сталину военный союз и всемерную помощь.

Известно, что до последних своих дней Гитлер в кругу соратников по необъяснимой причине восхищался Сталиным, под руководством которого Германия была разгромлена, и проклинал Черчилля, армии которого внесли в этот разгром несравненно меньший вклад. Может быть, именно за то, что Черчилль переиграл его в 1941 г. и столкнул Германию с Советским Союзом, и это стало началом ее краха?

Тайна начала Великой Отечественной войны бросает тень на многих политиков того времени. Не исключено, что именно поэтому в конце 80-х годов, когда руководство СССР впервые стало склоняться к согласию на освобождение из пожизненного заключения 93-летнего старика по имени Рудольф Гесс, он был убит – задушен в тюрьме Шпандау с имитацией самоубийства (примечательно, что вскоре после этого тюрьму Шпандау вообще снесли).

15 мая 1941 г. немецкий «Юнкерc-52», беспрепятственно пролетев от западной границы СССР до Москвы, приземлился на Центральном аэродроме (некоторые исследователи указывают, что на Тушинском). Что означал этот перелет, никогда не объяснялось. Однако в последние годы опубликован текст письма Гитлера Сталину от 14 мая 1941 г. (см. Приложение 6). Начинается оно так:

Уважаемый господин Сталин, я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства.

А заканчивается так:

Примерно 15–20 июня я планирую начать массированную переброску войск на запад с Вашей границы… прошу Вас не поддаваться ни на какие провокации… Я благодарю Вас за то, что Вы пошли мне навстречу в известном Вам вопросе (скорее всего, имеется в виду согласие на участие в операции «Морской лев». – А. О.), и прошу извинить меня за способ, который я выбрал для скорейшей доставки этого письма Вам. Я продолжаю надеяться на нашу встречу в июле. Искренне Ваш Адольф Гитлер. 14 мая 1941 г.

Судя по дате, главная цель письма – объяснение появления Гесса в Англии, в письме же об этом лишь несколько слов: «…господин Гесс – я полагаю, в припадке умопомрачения из-за переутомления – улетел в Лондон, чтобы, насколько мне известно, побудить англичан к здравому смыслу…» Значит, у Гитлера была еще более важная цель – убедить Сталина в том, что он по-прежнему заинтересован в дружбе с ним, поэтому не надо «поддаваться ни на какие провокации».

Если же на самом деле Гесс улетел не по собственной инициативе, а его выкрала английская разведка, чтобы поссорить Сталина с Гитлером и сорвать совместный десант, то, узнав от своих агентов в Германии об этом письме, Черчилль мог начать через Гесса заочные переговоры с Гитлером (убеждая его в том, что Сталин его письму не поверил и готовит удар по немецким армиям), договориться о «крестовом походе против большевизма» и совместном нападении 22 июня на СССР, а в назначенный день не выполнить своих обязательств, оставив Гитлера в положении, когда тот должен вести войну на два фронта. Но Черчилль просчитался в другом: он был убежден, что схватка двух гигантов – СССР и Германии – будет жестокой и длительной. Ему в голову не приходила мысль о возможности катастрофы советских армий в первые дни войны. Ибо он не знал, насколько тесные союзнические отношения сложились за последние два года «дружбы» Сталина и Гитлера.

Внезапное нападение на СССР 22 июня 1941 г. не было превентивным ударом Германии по противнику, готовившемуся напасть. Это был удар по союзнику, вместе с которым, координируя свои действия, она готовилась к удару по третьей стране – Англии. Причем по союзнику более сильному, но оказавшемуся в тот момент практически безоружным – не имеющему в передовых частях боеприпасов и горючего, разоружившему (наверняка тоже в соответствии с договоренностью) укрепрайоны на старой границе, а главное – получившему разъяснение своего вождя, что Германия – друг СССР, но Англия хочет столкнуть наши страны.

Поэтому и первый приказ советским войскам в этой войне был: «Огонь не открывать» (да и какой огонь, если, согласно ранее отданному «по соображениям высокой политики» приказу высшего руководства страны, боеприпасов в приграничных частях не оказалось, и нужно было время, чтобы их подвезти).

Поэтому в первые часы войны яростное сопротивление вероломному агрессору оказали только герои-пограничники, имевшие боеприпасы и сражавшиеся до последнего патрона, и то небольшое количество воинских частей, командиры которых, рискуя жизнью, нарушили приказ высшего командования, сохранив боекомплект, и привели свои части в состояние боевой готовности.

Поэтому благодаря отважному наркому ВМФ Н. Г. Кузнецову флот не потерял в первый день войны ни одного корабля, танковая дивизия И. Д. Черняховского углубилась на 20 км на территорию Восточной Пруссии[4] и, получив приказ вернуться, прорвалась обратно на свою территорию.

А уничтожение фашистской авиацией в первый день войны 1 200 советских самолетов[5] (большинство из которых были новых типов, из них 800 – на земле, а за два первых дня было уничтожено 2 500 советских самолетов) обеспечило гитлеровцам, по крайней мере, год явного господства в небе.

Такой удар мог выдержать только наш народ. Наши отцы и деды сумели выйти из той страшной войны победителями, даже не подозревая ни о каких интригах в высших сферах, и ценой своей крови и своих жизней отстояли независимость своей Родины.

В 2002 г. в московском издательстве «Вече» вышла книга участника войны Героя Советского Союза, бывшего Первого секретаря правления Союза советских писателей В. Карпова «Генералиссимус», в которой он привел ряд документов И. В. Сталина, ранее никогда не публиковавшихся.

В частности, в ней сообщается, что 20–27 февраля 1942 г. в занятом немцами городе Мценске по поручению Сталина состоялась встреча высших представителей советской и немецкой разведок по вопросу о немедленном заключении перемирия (аналогичного Брестскому миру 1918 г.). Сталин лично набросал тезисы для руководителя советской делегации первого заместителя наркома внутренних дел СССР Меркулова, которые В. Карпов привел полностью за факсимильной подписью вождя.

Пункт 3 этих тезисов выглядит следующим образом: «После передислокации армии вооруженные силы СССР к концу 1943 года готовы будут начать совместные военные действия с германскими вооруженными силами против Англии и США».

В. Карпов называет это «тактическим ходом с целью выиграть время»…

Я с ним не согласен и считаю, что согласно публикации о мценской встрече правильность новой гипотезы о начале Великой Отечественной войны подтвердил «Генералиссимус».[6]