ИЗ ЛЕТОПИСИ КУРИЛ

В 1697 году открыватель Камчатки Владимир Атласов первым увидел одинокий остров-вулкан Алаид, вершина которого была покрыта снегом и озарена огнем.

Алаид принадлежал к Курильским островам. О нем еще до Атласова слышали русские люди; он стоял несколько в стороне от гранитной цепи островов. А с последнего «камня» на мысе Лопатка — южной оконечности Камчатки — казаки увидели за узким проливом берег другого острова. Это был самый северный, «Первый», остров Курильской цепи — Шумшу (Сюмусю).

В том году казакам не удалось побывать на Курилах. Не смогли сделать это и Василий Колесов с Михаилом Наседкиным, которые пришли на мыс Лопатка в 1706 году и увидели «за переливами» землю. Уже тогда они сказали, что к югу от «переливов» лежит «Матмасское и Апонское государство». Наседкин очень печалился, что ему «проведать де той земли не на чем». В те же годы пытался достичь Японии через Курилы казак Сорокоумов, но поход его тоже не удался. Первым ступил на берег острова Шумшу в 1711 году Иван Козыревский. Одновременно он построил крепость на реке Большой, куда приходили морские корабли. Оттуда Козыревский и стал плавать к Курильским островам «проведывать Апонского царства».

А. С. Пушкин пишет, что Козыревский в 1713 году «покорил первые два Курильские острова и привез Колесову известие о торговле сих островов с купцами города Матмая…». Из сибирских же летописей мы знаем, что Иван Козыревский привез с Курил «одежды крапивные и дабяные и шелковые, и сабли, и котлы». Замечательно, что в том же году он составил чертежи островной гряды «даже и до Матманского острова» (Хоккайдо, Иезо).

Посланные Петром Великим мореплаватели Иван Евреинов и Федор Лужин на большой «лодии» ходили к Курильским островам в 1719–1721 годах. С ними находились матрос-иноземец Буш и опытный архангельский кормчий Кондрат Мошков. По свидетельству А. С. Пушкина, Лужин и Евреинов доходили почти до Матсмая. Известно, что они побывали у «Шестого» Курильского острова — Харимкотана, увенчанного действовавшим тогда вулканом. Здесь во время бури «лодия» потеряла якорь, и судно отнесло к «Второму» острову (Парамушир).

К 1725 году русские знали не менее двадцати островов Курильской гряды. На основании русских данных на карту Камчатки в «Большом атласе» И. Д. Гоманна (1725) были нанесены Курилы и северная часть Японии. А спустя пять лет «Санкт-Петербургские ведомости» объявили о подвигах И. Козыревского, который в то время принял монашество под именем Игнатия, что, однако, не помешало ему продолжать плавания к Курилам. Об Игнатии писали, что он «о пути к Япану и по которую сторону островов итти надлежит, такожде и о крайнем на одном из оных островов имеющемся городе Матмае или Матсмае многие любопытные известия подать может…». Игнатий был причислен к экспедиции Витуса Беринга.

В 1730 году Беринг поставил вопрос об исследовании морских путей между Охотском, Камчаткой, устьем Амура, Курилами и Японией. В тот год Василий Шестаков с двадцатью пятью служилыми побывал на первых Курильских островах — Шумшу, Парамушир, Ширинки (Дьякон), Маканруши и Онекотан.

Степан Крашенинников (1713–1775), знаменитый исследователь Камчатки, в 1737 году начал сбор сведений для описания Курильских островов. Через год его помощник Степан Шишкин вывез двух курильцев с островов Шумшу и Парамушир.

Искусный мореход архангелец Никифор Треска, посланный на Камчатку еще Петром Великим, к 1738 году хорошо знал морской путь вдоль Курил вплоть до «Восемнадцатого» острова (Уруп) с его удобной корабельной гаванью, множеством бухт и залежами железной руды. Никифор Треска и курилец Липага сопровождали капитана М. Шпанберга во время его плавания к берегам Японии. Шпанберг и Вальтон изучали Курильскую гряду в 1739 году. 27 февраля 1740 года парижане читали в газетах сообщение о том, что Шпанберг, морской офицер русской службы, открыл 34 острова в Курильской гряде. Летом 1741 года Шпанберг вновь побывал у берегов Курильских островов.

1742 годом помечено сообщение о Михаиле Неводчикове (род. в 1706 г.) — замечательном русском мореходе-самородке, бывшем гравере по серебру. Он состоял «в должности геодезической для рисования карт и снимания с берегов прешпектов». Неводчиков плавал «от Большерецкого устья до Японии и обратно». Где затерялись его курильские и японские чертежи?

От Иберов до вод Курильских,
От вечных льдов до токов Нильских
По всем народам и странам
Имен слух ваших протекает… —

писал Ломоносов, в 1745 году первым воспевший Курилы.

Открыв Курильские острова, русские люди стали обживать их. Японские летописцы под 1765 годом сообщили, что русские «Ивано Рээнци» и «Хасутэн». в сопровождении своих друзей-курильцев прибыли на остров. Расева («Тринадцатый», Рашау), исследовали его, побывали на Мусире («Десятый», Экакто), перезимовали там, а летом 1766 года появились на острове Итуруп («Девятнадцатый»), где обследовали весь западный берег. В изучении островов тогда принимал деятельное участие курилец Григорий, знавший русский язык и бывавший в дальних плаваниях. На острове Уруп в 1766–1767 годах выросло русское зимовье.

Так наши предки впервые подробно знакомились с южными островами каменной морской гряды. Итуруп был самым большим из них, на нем высились снежные горы. Одна из вершин всегда дымилась. На Итурупе находились горячие источники и месторождения серы. Лосось, палтус, треска водились в водах острова, богатых также и морским зверем. У скал острова Мусир слышался рев сивучей, тюлень, морской бобр и выдра встречались всюду. Русские обследовали до десяти островов на юге Курильской гряды.

Исследователи действовали по приказу сибирского губернатора Федора Соймонова, соратника Петра Великого.

В 1767 году охотский подштурман Афанасий Очередин дошел «до самого Матсмая». Почти одновременно казачий сотник Иван Черный прибыл на Уруп и Итуруп для промысла бобров и принятия курильцев в русское подданство.

…С Курильских мелких островов
Устави нам торги с Нифоном
И буди подданным покров —
Богатство собирать во оном, —

писал в 1768 году пиит Сумароков о значении пребывания русских на Курилах. С тех пор люди из Охотска и Камчатки зимуют на Урупе; одни зимовщики сменяют других в гавани Ванинау, у Восточной лагуны. Японские летописцы упоминают об Иване Нииканофу (Никонове), жившем там в 1769 году вместе с первыми курильцами. Через год в Якутске уже торговали курильской морской пушниной. Русские жили в Ванинау и в 1771 году на Курильских островах. Их убежищем были пещеры на горе, куда они подняли и свой корабль, поставив его на колеса.

На острове Уруп русские мирно торговали с айнами. Штурман гукора «Св. Николай» Михаил Петушков, перезимовав на Урупе в Восточной бухте, за зиму добыл около тысячи морских бобров, до двухсот песцов и много другого зверя. С Петушковым были мореход Очередин, а также купеческий приказчик Д. Я. Шебалин, который ходил с Урупа на Хоккайдо, в гавань и город Аткис. Шебалин, между прочим, собрал от айнов сведения о Сахалине. В японских хрониках «Хоккайдоо Сикоо» есть подтверждение того, что Шебалин в 1779 году плавал с Курильских островов до местности Цукусикон в Аккэси. Это и есть Матсмай — «Двадцать второй» остров. Так русскими была пройдена вся Курильская гряда.

В 1780 году братья Шмалевы, историки Камчатского края, послали в Петербург план залива на острове Симушир.

Мирные отношения русских с курильцами раздражали японцев. Осенью 1780 года случилось страшное событие. К западному берегу острова Уруп прибило большой русский корабль, весь изрубленный и пробитый. На нем обнаружили тело обезглавленного человека; голову нашли лишь на другом конце палубы. На судне были остатки грузов — шерстяных и иных тканей, металлических изделий, бочонков с порохом. Вероятно, это был одни из охотских кораблей, а люди, находившиеся в нем, пытались завязать торговлю с японцами и были ими перебиты.

В 1785 году русские мореходы снова приплыли для зимовки на Урупе и Итурупе. Это вызвало новый взрыв ненависти со стороны японцев. Японский чиновник Могами Токунаи появился на Итурупе, где нашел трех русских и принудил одного силой уйти на Уруп, а двух вероломным образом увез с собой на остров Кунашир. Там русских подвергали ежедневному строгому допросу.

Сам ли Токунаи или какой другой самурай в том же году составил «Росия коку кимон» — «Записки о Русском государстве».

В 1790 году русский мореход Гилев сделал съемку Курил одновременно с секунд-майором Татариновым, составившим «Описание Курильских островов».

Спустя два года после этого Г. И. Шелехов предпринял попытку сельскохозяйственного освоения острова Уруп. Он послал на Уруп отряд русских промышленников под начальством Василия Звездочетова, и тот основал поселение на юго-восточной стороне острова. Невдалеке от поселения находилась корабельная гавань Тавано (Кобунэ-вар), в которую впадали два ручья. Над островом поднимались горные вершины с ледяными шапками. Русские нашли здесь напоминавшие родину березовые леса, заросли рябины и ветлы. Однако два вулкана острова не давали поселенцам забыть о том, где они живут. Японцы быстро разведали о приезде Звездочетова и записали: «в седьмом году Кансэи русский Кэретофусе Васири Корэнэници на большом корабле прибыл в Ванинау на Уруппу». Звездочетов вскоре стал торговать с айнами Матсмая.

В 1796 году вдоль Курильских островов прошел британский мореплаватель В. Р. Броутон; его сопровождал в этом плавании русский матрос, хорошо знавший Курилы.

Начальник морской стражи на севере Японии Кондоо Зюузоо Мори вскоре тайно перебрался на остров Итуруп и осквернил могилы первых русских поселенцев, срубив высокие кресты. Один из самураев, Сорисигэ, писал, что русские жили на острове около десяти лет, и айны уже успели перенять обычаи пришельцев с Камчатки. Другой японец, Морисигэ, написал несколько томов различных, сочинений, проникнутых ненавистью к нашим предкам. В Аккэси японцами была учреждена особая должность наблюдающего за Курильскими островами; ему было подчинено морское судно «Токусэи-Мару».

В Охотске была основана контора Российско-Американской компании, управлявшая Курильскими островами. В 1798 году она послала на Курилы экспедицию под начальством старого шелеховца Баннера. Отряд зимовал на островах. Вскоре в Охотске появились первые военные суда, которые крейсировали в Охотском море и охраняли Курильские острова от посягательства японцев.

Так русский народ в XVIII веке осваивал скалистые острова, открытые Наседкиным и Козыревским. Лучшая научная работа о Курильских островах того времени принадлежала перу трудолюбивого Степана Крашенинникова и была помещена в его замечательном труде «Описание земли Камчатки», который удостоился высокой оценки Ломоносова. Русская наука в те годы немало потрудилась над уточнением названий Курильских островов, было определено географическое положение главных островов гряды. Их считалось двадцать два, причем остров Матсмай (Хоккайдо, Иезо) включался в это число на том основании, что был населен преимущественно айнами.

В XVIII веке на Курильских островах были собраны этнографические и другие коллекции. Начало этому было положено еще И. Козыревским. Русский народ впервые познакомился с курильцами — айнами. Предания айнов говорили о том, что их предки жили не только на Курильских островах, но и во всей Японии и были вытеснены оттуда японцами к XII столетию нашей эры. Известно, что японцы нещадно притесняли и истребляли айнов, чего никогда не скрывали историки и географы Японии.

Айны охотно воспринимали от русских их полезные обычаи. Некоторые из курильцев селились в Охотске, на Камчатке и даже в Сибири. Русские же, укрепившись на Курильских островах, жили там до 1875 года в полной дружбе и согласии с айнами.

Василий Звездочетов, начальник русского поселения на острове Уруп, был немало разгневан, когда в 1801 году там появились японские чиновники Тоява Гэнзюуроо Ясутака и Мияма Ухэида Ун-Эи. Они приплыли в русские владения и, пользуясь малой численностью поселенцев, поставили на берегу столб с кичливой надписью: «Остров подчинений Великой Японии пока существует Небо и остается Земля». Сами японцы великолепно знали, что ни Уруп, ни Итуруп, как и другие острова Курильской гряды, никогда не принадлежали Японии.

«…С древнейших времен совсем не было японцев, которые ездили бы туда и обратно между Эторофу и Японией», — писал в 1800 году ученый-самурай Морисигэ. Этот японец бесчинствовал на Итурупе, приказывал айнам прекратить дружбу с русскими. Самураи видели Василия Звездочетова, но побоялись его тронуть. Зато они следили за каждым его шагом, и в 1805 году японский летописец с облегчением сообщил, что русский начальник Курильских островов умер. Остальные русские, обитатели острова Уруп, оставшись без средств к существованию, решили вернуться на Камчатку. Но курильцы с острова Рашау сами решили отправиться на остров Итуруп и заявить на него свои права российских подданных. В 1805 году небольшой отряд под начальством курильского старшины Максима Григорьевича (фамилия неизвестна), не раз бывавшего в различных русских экспедициях, высадился на берегу Итурупа, близ урочища Сибэторо. Однако японцы успели поставить там свою стражу, которая захватила Максима Григорьевича в плен. В то время на Итуруп прибыл знаменитый Мамия Ринзоо — астроном, историк, архитектор и шпион.

Николай Резанов, комиссар первой русской экспедиции вокруг света, узнал в 1805 году о происках японцев на Курилах. Он написал тревожное донесение в Петербург о том, что матсмайские самураи готовы захватить остров Уруп. На Камчатке еще не знали ничего об участи Звездочетова и других урупских поселенцев. Поэтому Резанов приказал мичману II. Давыдову идти к острову Уруп на корабле «Авось». Сильные ветры и штормы, начавшиеся уже за алеутским островом Уналашка, заставили Давыдова повернуть обратно к берегам Камчатки. О судьбе Василия Звездочетова узнал лишь в 1807 году Н. А. Хвостов, когда он вместе с Г. И. Давыдовым осуществил свой известный вооруженный поход на Курилы. Тогда он и нашел на острове Уруп доску с надписью об умерших поселенцах и узнал, что после смерти Звездочетова и долгих бедствий оставшиеся в живых покинули остров.

Самурай Морисигэ, осквернивший русские могилы на острове Итуруп, знал о первенстве русских людей в заселении острова. Однако к приходу Н. А. Хвостова на Итуруп японцы успели построить там подобие каменной крепости, винокуренный завод, казармы. Русские офицеры не могли спокойно смотреть на наглый захват Итурупа японцами, надругательства над русскими могилами и установку столба с хвастливой надписью. К тому же Н. А. Хвостов располагал сведениями, что около 1797 года японцы умертвили нескольких русских, потерпевших кораблекрушение возле Урупа. И Хвостов открыл военные действия против японских захватчиков Итурупа.

Впоследствии В. М. Головнин во время своего японского плена не раз видел «великого» Мамия Ринзоо, который хвастался тем, что был награжден за бегство от русских в итурупские горы. Мамия Ринзоо в те дни первым советовал начальнику обороны острова Тода Матадаю начать обстрел хвостовского корабля. Но когда Хвостов открыл огонь, самураи ринулись в бегство. Тода Матадаю сделал харакири. Доктор Таката Риссаи, убежавший на остров Кунашир, сочинил впоследствии стихи:

Побежденный генерал берет меч,
Обращает свой взор на запад.
Перерезает себе горло
И распарывает живот…

Военачальники бежали с Итурупа, а вслед за ними поспешили и солдаты кланов Цугару и Намбу. Хвостов разгромил итурупское укрепление японцев и отошел от острова. Осмелевшие японцы вышли из своих убежищ и обнаружили двух русских, случайно отставших от своих. Русские спали. Японский стражник заколол спящих, головы убитых отправили в Хакодате…

Хвостов и Давыдов во время похода поддерживали исключительно дружеские отношения с коренными обитателями Курильских островов — айнами. Возмездие обрушилось лишь на головы японских пришельцев, пытавшихся захватить места давнего обитания русских открывателей и поселенцев.

Стоит особо отметить выступление одного из «великих» самураев Японии — Хираяма Коозоо, считавшего себя вечным воином. Воинственный пыл его был направлен против русских. После событий на Курильских островах и Сахалине он написал огромный доклад на имя японского правительства. Для борьбы с русскими Хираяма Коозоо предлагал создать войско из разбойников, смертников, неисправимых азартных игроков, хулиганов, доносчиков…

Он убеждал в необходимости «выбирать людей сообразно с обстоятельствами» и клялся в том, что победит русских, если ему дадут хотя бы сотню таких отъявленных негодяев. Деяния Хираяма отмечены в «Драгоценном зеркале японской истории».

Бегство японских гарнизонов с Курильских островов сами самураи расценили как «большой позор для Японии, который никогда еще не имел себе равного…». Озлобленные самураи сочиняли планы нападения на… Петербург, куда они хотели послать свои корабли. Таинственная гибель Хвостова и Давыдова в Петербурге пресекла их работу над научными материалами о Курильских островах и Сахалине. В частности, они составляли карту Курильского архипелага и Матсмая (Хоккайдо). Мне известно, что в архиве Н. П. Резанова находился словарь курильского языка, собранный, возможно, именно Давыдовым и Хвостовым.

С изучением Курильских островов связано имя великого русского мореплавателя и патриота В. М. Головнина. В «архиве Юдина» в Красноярске разыскана «Выпись из донесения Охотской конторы Российско-Американской Компании от 12 августа 1811 года о взятии казенного шлюпа „Диана“, бывшего у берегов Курильских и Шантарских островов». У острова Кунашир командир «Дианы» был вероломно захвачен японцами в плен вместе с верными штурманом Хлебниковым, матросами Симоновым, Шкаевым, Васильевым. Макаровым и курильцем Алексеем. Место, где произошло это событие, было названо заливом Измены. Свыше двух лет пробыли эти люди в жестоком плену, но остались непоколебимы.

В 1828 году русские на острове Баранова в Ситхе на Аляске узнали, что у Курильских островов появились в большом количестве морские бобры. Главный правитель Аляски капитан Чистяков решил послать на остров Уруп пятьдесят «промышленных» под командой мичмана Этолина. Богатый промысел дал мехов на сумму в 800 тысяч рублей. А 9 ноября 1830 года Сибирский комитет постановил передать всю гряду Курильских островов в ведомство Российско-Американской компании и учредить торгово-промышленную контору на острове Симушир. Из Ново-Архангельска был послан отряд для поселения на берегах симуширской гавани Бротон. Вскоре был учрежден Курильский отдел Российско-Американских владений. Представление о его деятельности дает открытая в наше время в архивах Владивостока обширная переписка с управляющим Курильским отделом.

…Трудно приходилось русским переселенцам на Курильских островах. Они все время боролись с пламенными стихиями вулканов и «трясением земли». Так, в 1849 году на острове Симушир после землетрясения исчезли все источники и жители были вынуждены уйти из поселения в гавани Бротон. Через два года, когда облака вулканического пепла, рожденного жерлами огнедышащих гор, носились над побережьем острова Уруп, стада котиков и сивучей покинули его воды. Поселенцы лишились богатой добычи.

В 50-х годах XIX века на острове Уруп находилось русское поселение Явано. Вход в гавань Явано сторожила небольшая батарея, а за ней на берегу стояли дома и «главный амбар» для товаров и бобровых шкур. В 1855 году в этом складе хранилось бобров на 184 тысячи рублей. Уже тогда на этом острове находился ценный архив старых бумаг, отражавших историю жизни русских на Курильских островах.

Великий русский путешественник Н. И. Миклухо-Маклай начинал свою научную деятельность как зоолог, исследовавший морские губки Охотского моря, собранные И. Г. Вознесенским у берегов Курильских островов. Уже на своем пути в Новую Гвинею Маклай открыл на острове Питкерн, в южной части Тихого океана, морскую губку, которая водилась в большом количестве «в северных частях Тихого океана, на Курильской и Алеутской грядах», — как писал ученый в 1871 году. Несколько позже географ Лев Мечников, хороший знаток Японии, изучал жизнь обитателей Курильских островов и айнов Хоккайдо. Его рукописными заметками пользовался знаменитый землеописатель Элизе Реклю.

В 1875 году японцам удалось укрепиться на Курильских островах. Очень важно заметить, что после этого айны острова Парамушир покинули его, не желая жить под властью японцев. Спустя год в алеутской деревне на острове Уруп жило свыше 30 переселенцев с Алеутской гряды, многие из которых знали русский язык. Вторая деревня аляскинцев стояла на берегу уже знакомой нам бухты Бротон на острове Симушир; здесь тоже хорошо говорили по-русски. Профессор Позднеев в свое время описал поселение айнов на острове Шикотан, у берегов которого водились полосатые тюлени. Айны Шикотана переняли у русских религию, обычаи, одежду и свободно разговаривали по-русски. Старшина их звался Яковом. Были имена: Лаврентий, Дмитрий, Аверьян, Елисей, Прайда, Степанида.

Уже в 1899 году японец Тории Рюзоо посетил остров Шикотан и узнал, что айны здесь носили русские фамилии — Сторожев, Плегин. На острове жили айны с именами Иван, Трифон, Прокопий, Пелагея, Харитина…

В 1887 году в Токио вышла книга, изданная «императорским Японским университетом», посвященная «изучению» айнов. В этой грязной книге было написано, что айны «представляют действительно что-то переходное между человеком и зверем», что они «прямо низшая раса даже по своему физическому устройству». Это говорилось о людях, знавших русскую грамоту, живших в светлых домах, имевших русские бани.

К началу XX столетия на Курильских островах насчитывалось 2886 жителей. «Столицей» архипелага был поселок Тотори на южной оконечности острова Кунашир. Русские названия бережно сохранялись на островах, исследованных нашими мореходами, — проливы Надежды и Дианы, пик Сарычева, мыс Рикорд, пролив Головнина.