Сразу же после подписания мирного договора в Бреде против голландцев была создана новая коалиция — в ее состав вошли Франция, Англия, Швеция, электоры Кёльна и Мюнстера. На этот раз главным противником Голландии становилась ее бывшая союзница — Франция. Почему же произошел такой перелом во французской политике?

Это было связано с новым французским военным министром — Франсуа-Мишелем Ле Телье, маркизом де Лувуа. Лувуа получил свою должность из рук своего отца Мишеля Ле Телье в 1667 году и с тех пор на долгих 24 года встал у руля французской армии. Это был очень жесткий и бесцеремонный человек, согласно мнению современников, «гений Лувуа был в его железной воле… Он не терпел болтунов, бездельников и фантазеров». Быстро войдя в близкий круг короля, новый военный министр стал на время главным советником короля, в том числе по вопросам политики и стратегии, оттерев на второй план Кольбера. По мысли Лувуа, Франция должна была поставить себе целью захват испанских Нидерландов. Военный министр доказывал, что это, во-первых, улучшит стратегическое положение Франции; во-вторых, даст в руки короля прекрасные порты Фландрии и богатства Брабанта; в третьих, эти земли могут явиться плацдармом для захвата Голландии. Исходя из этих соображений, Лувуа определил основных врагов государства Людовика XIV — это Испания (которой принадлежали фландрские земли) и Голландия (как страна, которая однозначно ринется на помощь Испании в этом случае). Но чтобы разбить Соединенные Провинции, одной армии мало, нужен еще и флот. Поэтому начиная с 1667 года шли постоянные переговоры с английским королем Карлом II по заключению военного союза.

16 мая 1670 года в Дувре высадилась Генриетта Орлеанская[58], жена брата Людовика XIV. В ее задачу входило заключить союз с Англией. Зная, что Карл II был заядлым волокитой и превыше всего в своей жизни ставил любовные утехи, Генриетта познакомила короля с очаровательной француженкой — мадемуазель Керуаль. За 10 дней она так вскружила голову королю, что он подписал все договоры с Францией, а саму дамочку увез с собой в Лондон, где вскоре возвел в достоинство герцогини Портсмут.

Вскоре во Францию с официальным визитом был отправлен герцог Бэкингэм, задачей посла было провести переговоры по поводу новой войны с Голландией. Пользуясь новым союзом, Людовик внезапно захватил Лотарингию, что вызвало у голландцев не меньшую тревогу, чем слухи о готовящемся вторжении во Фландрию. В октябре Британия отозвала из Нидерландов своего посла Тэмпла. Де Витт поручил голландскому резиденту в Лондоне сообщить английскому двору, что отзыв Тэмпла он вынужден считать недвусмысленным признанием крутого поворота в политике Англии, и в случае невозвращения в ближайшее время посла в Гаагу будет считать, что Туманный Альбион готовится к новой войне с Голландией. Карл II уверил штатгальтера в своей искренней дружбе и преданности, так как договор с Францией был тайным и для короля Англии было важно, чтобы парламент ничего не узнал о договоре и о субсидиях, которые король мог тратить исключительно на свои нужды.

24 октября, во время очередной сессии парламента, Карл произнес краткую речь, в которой заявил, что королю нужны субсидии. Поскольку Франция увеличила свой флот втрое, а Голландия постоянно печется о новых кораблях и подготовке экипажей, необходимо снарядить на следующий год не менее 50 кораблей. Король подчеркнул, что он не собирается выходить из союза с Соединенными Провинциями, поэтому его просьба имела успех — общины вотировали правительству порядка 2,2 миллиона фунтов, однако все испортила палата лордов. Лорды приняли дополнительный налог на табак, общины усмотрели в этом ущемление их прав, и парламент не успел утвердить бюджет до окончания сессии.

Герцог Яков Йоркский после смерти своей супруги-католички открыто признал себя католиком. В Нидерланды был отправлен новый посол — Даунинг, который считался давним врагом голландцев. Во время вывоза прежнего посольства возник инцидент, показавший, что Британия упорно ищет новые поводы к войне. Английская яхта «Мерлин» (кэптен Томас Кроу), приплывшая в Голландию за леди Тэмпл, проходила мимо кораблей голландского флота, стоявших у собственных берегов. Английский кэптен имел приказ заставить голландцев салютовать ему, а в противном случае — открыть огонь на поражение. Голландский адмирал Ван Гент отсалютовал со своего корабля, но англичанин заявил, что этого недостаточно, салютовать должен весь флот. Ошарашенный подобным требованием, голландский адмирал поднялся на борт яхты и доходчиво объяснил кэптену, что в соответствии с прежними договоренностями голландцы готовы оказывать уважение английскому флагу — но у английских берегов и равному количеству кораблей. Требовать же салюта от целого флота, причем стоящего у своих берегов, находясь на одиночном судне, по меньшей мере неразумно. Впрочем, добавил Ван Гент, при первом же залпе в сторону голландцев он без малейшего колебания потопит яхту. Эти слова возымели действие, и кэптен ушел к Даунсу. Сразу же по прибытии в английский порт он был арестован и посажен в Тауэр за неисполнение приказа. Понятно, что это была плохо организованная провокация, однако голландцам стало ясно, что англичане ищут нового повода к войне.

22 марта 1672 года уже известный нам адмирал Роберт Холмс атаковал датский конвой (44-пушечный «Дордрехт», 36-пушечный «Дельфт», 48-пушечный «Утрехт», 50-пушечный «Флиссинген», 54-пушечный «Кляйн Холландиа» и 71 торговое судно), идущий с товарами из Смирны. Холмс, имевший эскадру из 6 линейных кораблей и 2 фрегатов (линкоры: 90-пушечный «Сент-Майкл», 70-пушечные «Резолюшн» и «Кембридж», 60-пушечные «Йорк», «Файрфакс» и «Глостер»; фрегаты: 48-пушечный «Даймонд» и 32-пушечный «Саксесс»), надеялся на легкую добычу, однако голландцы под командованием адмиралов Корнелиса Эвертсена-младшего, ван Неса и де Хазе, упорно оборонялись. Особенно отличился Эвертсен-младший, который схватился на 48-пушечном «Утрехте» с 90-пушечным флагманом англичан «Сент-Майкл». После боя у Холмса было 34 убитых и 70 раненых. «Утрехт» не только сумел отбить нападение, но и спасти несколько торговых. 24 марта Холмс пересел на «Кембридж». В новой стычке ему противостоял «Дордрехт» капитана дю Буа. Схватка оказалась очень жестокой — на голландце было 50 убитых, 65 раненых, дю Буа потерял ногу, но смог отбиться, нанеся обширные повреждения «Кембриджу». Только лишь «Глостер» смог захватить «Кляйн Холландиа», который уже тонул и был покинут экипажем. Трижды Холмс атаковал голландцев, но безуспешно. Два дня англичане, во много раз превосходившие нидерландцев по весу залпа, сражались с конвоем, захватив в конечном итоге только 4 судна из 71, из которых только одно оказалось с богатым товаром.

Голландские историки, также как и большинство английских, считают это нападение вероломным и пиратским. А поскольку атака эта не удалась, она навлекла на англичан двойной позор. Вообще парламент отнесся к возможной войне с Соединенными провинциями очень прохладно, общее настроение в стране было против войны с Голландией, католическая Франция представлялась гораздо опаснее.

Поскольку со времени последней войны прошло довольно непродолжительное время, в новую войну корабли у сторон были практически теми же. Возможно, стоит упомянуть, что голландцы так и не смогли ввести в строй захваченный «Ройал Чарльз» и пустили его на слом, правда, уже после начала войны.

Начиная с 1668 года голландский флот каждое лето проводил широкомасштабные учения между Маасом и Остенде. Де Рюйтер упорно совершенствовал линейную тактику, в маневрах участвовали все 12 флагманов флота Соединенных Провинций. Летом 1671 года на учения вышли 46 линейных кораблей и фрегатов. Эскадры отрабатывали построение в кильватерную колонну с малыми промежутками между мателотами, повороты, действия в различных ситуациях. Отдельные учения проводились для комендоров, причем часто даже в зимнее время на суше. Основным параметром, на который обращали внимание помимо меткости, была скорость заряжания. В этом компоненте голландские моряки достигли невиданных результатов.

Всего голландский флот насчитывал 70 кораблей, и, при необходимости, мог увеличить численный состав до 90 кораблей за счет приватиров.

Английский флот сильно ослабел из-за недостатка финансирования, однако он мог выставить в новую компанию порядка 80 кораблей и фрегатов — на большее не хватало экипажей и ремкомплектов. Парламент вообще не желал слишком больших вооружений, поскольку был против войны с Голландией[59].

К 1672 году французский флот, созданный усилиями Кольбера, представлял из себя довольно внушительную силу — 11 кораблей I ранга, построенных по лекалам собственных мастеров[60] (от 80 до 120 пушек), 22 корабля II ранга (от 64 до 78 орудий), 35 кораблей III ранга (50–62 орудия), 23 больших фрегата (38–46 орудий) и 29 малых фрегата (от 28 до 36 пушек). Однако на французском флоте имелась острая нехватка морских припасов, такелажа, пушек, экипажей — обычная болезнь быстрого роста. Причем с экипажами проблема стояла наиболее остро — Кольбер расписал все прибрежное население на классы с тем, чтобы они поочередно служили в Королевском флоте, но хотя в 1672 году в «классах» числилось 60 000 человек, набрать экипажи даже для 30 кораблей д'Эстрэ оказалось совершенно невозможно, на эту службу «призывники» шли крайне неохотно, приходилось закрывать портовые города, выставлять пикеты жандармов на дорогах, в общем, применять обычный прессинг. Кольбер добился, чтобы в мирное время держали 5–6 тысяч моряков на полставки, к которым присоединяли набранных с помощью прессинга. Треть экипажей составляли солдаты. Имелся отдельный корпус морской артиллерии. Однако французский флот быстро совершенствовался. В новую войну французы все же не могли выставить более 30 кораблей из-за упомянутых проблем с экипажами.

В общем, можно сказать, что по совокупности всех факторов голландский флот был гораздо сильнее французского и немного сильнее английского. Особенно это было видно по подготовке экипажей. Но в новую войну голландцам пришлось бросить все силы на сушу, поскольку французы почти смогли сломить сопротивление нидерландцев. Это коснулось и флота, отряды морской пехоты шли на берег, чтобы помочь своим армейским товарищам. В общем, силы голландцев и союзников на море можно оценить как равные.

4 марта 1672 года Великобритания начала мобилизацию флота, а 17 марта — объявила войну Голландии. Посол Даунинг покинул Гаагу. 22 марта адмирал Холмс захватил 5 нидерландских купцов. 7 апреля Франция присоединилась к Британии и также разорвала дипломатические отношения с Голландией. Чуть позже к союзу против республики примкнули епископаты Кёльна и Мюнстера.

Оказавшись один на один с такими мощными противниками, штатгальтер Ян де Витт решил разбить противников по частям.

9 мая 1672 года с рейда Текселя вышел голландский флот под командованием де Рюйтера. Адмирал планировал соединиться с эскадрой Банкрета (стоявшей в Зеландии) и атаковать англичан в их портах до подхода французов, однако зеландские власти приказали Банкерту оставаться в портах, пока они не получат точного известия, что де Рюйтер уже в море. Из-за этой заминки зеландцы начали выходить в море только 12 мая, упустив момент, когда дул сильный восточный ветер, прижимавший Ройал Нейви к берегу в Норе.

В этот же день из Нора вышли 38 британских кораблей, еще 5 остались в порту, на довооружение. 8 мая Холмс прибыл к Бресту. Чтобы поторопить французов (34 корабля, 6 брандеров, 6 кечей) с выходом в море, он доставил им приказы (по договору с Карлом II в союзном флоте основные командные должности занимали англичане) и лоцманов. Те были готовы и вышли 9 мая, 13-го пришли на Спитхэд. Голландцы на всех парусах двигались к Нору и Даунсу, но все же опоздали — Ройал Нейви сумел соединиться с французами. У Дувра де Рюйтеру удалось захватить только 38-пушечный «Френч Виктори», разведчики сообщили, что в Даунсе пусто. У идущего из Ост-Индии датского судна узнали, что союзники соединились 15 мая у острова Уайт, поэтому де Рюйтер решил повернуть к зеландским берегам. Флот шел очень медленно — сильный ост мешал, движению, к 23 мая голландцы были только лишь к югу от Гарвича. 20 мая из Нора вышел кэптен Коулмен с тремя линейными кораблями и одним фрегатом. Де Рюйтер послал в погоню за ним адмирала Ван Гента с 12 линкорами III ранга, но голландцы не смогли догнать маленький английский отряд, хотя преследовали его до самого Ширнесса. 26 мая Ван Гент вернулся к основным силам, а Коулмен соединился со спешившими к голландцам союзниками.

28 мая флоты увидели друг друга. Дул очень свежий зюйд-вест, союзники был на ветре, Рюйтер повернул на юго-восток и стал отходить. Противник последовал за ним. На следующий день поднялся очень сильный ветер, контакт с голландцами был потерян. 31 мая герцог Йоркский, глава англо-французского флота (103 корабля, 28 брандеров и транспортов), стоявшего на якоре, обнаружил вдалеке корабли де Рюйтера, но не стал сближаться, а отошел к бухте Солебей, переждать шторм.

Противный ветер прижал союзников к английскому берегу до 5 июня, флот смог усилиться тремя кораблями и пережидал непогоду вблизи своего побережья. Герцог очень беспокоился, что голландцы неожиданно могут атаковать союзников, однако герой прошлой войны — Джордж Кокс — успокоил главнокомандующего, сказав, что из-за такого волнения на море один-два дня сражения точно не будет. Все же в разведку были посланы 3 корабля и 2 фрегата, а Йоркский тем временем приказал, пользуясь вынужденной стоянкой, кренговать и очистить днище 100-пушечного «Ройал Принца» (флагман). В два часа дня корабль был готов к кренгованию, а в 3 часа прозвучал сигнал тревоги — на горизонте появились голландцы, тогда как флагман не готов к бою!

Первым голландцев обнаружил «Эол» — французский скаут, крейсировавший на юге. Голландцы (85 трехмачтовых судов, 42 тендера) шли с норд-оста, дул очень слабый вест-зюйд-вест[61], де Рюйтер выслал вперед три дивизиона (по 6 кораблей и 3 брандера в каждом), но англичане успели приготовиться к бою.

Командир Белой эскадры адмирал д'Эстрэ повернул на правый галс, нарушив тем самым построение, — ведь он был в авангарде и должен был вести флот! Возможно, француз подумал, что Йоркский хотел атаковать голландцев с перевернутым фронтом, но такого приказа герцог не отдавал. ДЭстре прислал к командующему своего офицера, но тот сказал ему только «держаться ближе (круче) к ветру», а контр-адмиралу Красной эскадры Харману — вести Красную эскадру и держаться в кильватер Синей. В результате союзники разделились — центр и арьергард шли на север в кильватерной колонне, а французы — на юг. Против д'Эстрэ голландцы выделили всего 21 корабль под командованием Банкерта, сосредоточив основной удар на Ройал Нейви.

Де Рюйтер, будучи на ветре, с центральной группой атаковал «Ройал Стэндарт», «Ройал Принц» и «Виктори». Арьергард Ван Гента налетел на одиноко стоявший «Ройал Джеймс». К 8 утра голландцы были в 200 ярдах от флагмана союзников, и, хотя «Виктори» был развернут кормой к нидерландскому отряду, англичане развили сильный огонь, мешавший голландцам приблизиться. Два голландских брандера на веслах понеслись к «Ройал Принцу», но были потоплены кэчами англичан. К 12 часам дня «Ройал Принц» был сильно поврежден, грот-стеньга упала на палубу, стало невозможно стрелять из орудий на открытой палубе, кэптен Нарборо двумя шлюпками отбуксировал «Ройал Принц» на север из сферы боя, а в 12–13 часов он повернул на другой галс на юг. Из парусного вооружения оставались фок, крюйсель и марса-крюйсель, потери экипажа составили 51 человек убитыми и 52 — ранеными.

Удивительно, но после двухчасового боя, проведенного во время штиля на расстоянии пистолетного выстрела между двумя флагманскими кораблями противников, оба главнокомандующие остались живы. Корабль де Рюйтера победил гораздо более сильный английский флагманский корабль, главным образом благодаря отличной боевой подготовке орудийной прислуги и скорострельности пушек.

Во время этой дуэли посередине юта голландского флагмана торжественно восседал в роскошном кресле Корнелиус де Витт (единственный представитель Генеральных Штатов в этом сражении), в красном бархатном плаще и отороченном мехом берете, окруженный 12 часовыми с алебардами, из которых 5 были убиты. Де Витт в итоге остался невредим. Несколько раз маленькие голландские линейные корабли сцеплялись на абордаж с большими английскими и, поддерживаемые брандерами, выходили победителями. По описаниям современников, местами бой походил на резню.

Попавшему еще в начале боя в плен английскому морскому офицеру де Рюйтер разрешил с верхней палубы наблюдать за ходом сражения; офицер, полный энтузиазма, рассказывал потом об изумительной храбрости де Рюйтера и его необыкновенных морских и военных качествах; особенно он восхищался адмиралом, когда ветер несколько засвежел, пороховой дым рассеялся и де Рюйтер снова крепко взял управление всем флотом в свои руки.

Сильные повреждения флагмана заставили герцога Йоркского перенести флаг на «Сент-Майкл». Голландцы обрушились на новый флагман. Герцог отступал к Лоустофтской отмели и вблизи нее был вынужден изменить курс на юг. Фрегаты нидерландцев и «Эндрахт» Ван Неса атаковали с двух бортов 82-пушечный «Ройал Кэтрин», голландцы пошли на абордаж, призовая команда смогла взять в плен кэптена и первого лейтенанта, но благодаря боцману и главному канониру команда английского линкора смогла отбиться, и вскоре корабль присоединился к основным силам.

Тем временем отряд Ван Гента, атаковавший «Ройал Джеймс» (Монтегю), смог нанести тому ужасные повреждения. В ответ английский корабль смог сильно повредить флагманский «Долфин» (корабль тек, как решето, потерял все мачты, было убито до трети экипажа, в том числе Ван Гент), но «Гроот Холландиа» (Бракель) заменил выбывшего. Однако артиллеристы «Ройал Джеймса» дали несколько полных залпов картечью по кораблю Бракеля, от которых погибло до 200 моряков, абордажная партия англичан перебралась на «Гроот Холландиа», обрубила снасти, которыми тот запутался с бушпритом и такелажем «Ройал Джеймса», голландец отвалил и, попав под продольный огонь, был сильно поврежден. Приблизившись к Лоустофту, Монтегю приказал бросить якорь, мимо пронесло потерявший управление корабль Бракеля. Сэндвич послал сообщение Джордану, чтобы тот вернулся ему на помощь. Джордан уже поворачивал корабли своего дивизиона, еще мало задействованного в бою, обходя при этом голландцев с наветренной стороны. Будучи на ветре, он пошел к югу, сражаясь с эскадрой Ван Гента, которая также повернула, но держалась далеко на ветер от Сэндвича, которого она и миновала. Кемпторн с арьергардом Синей эскадры пришел под ветер к Сэндвичу и продолжал поворачивать к северу, одновременно ведя бой с голландской эскадрой, которая противостояла ему с самого начала сражения. Из-за порохового дыма Кемпторн не видел бедственного положения дивизиона Сэндвича и для разведки послал шлюпку, которая подоспела слишком поздно. Голландский брандер «Вреде», посланный с «Витте Олифанте» (Свеерс), сумел сцепиться с «Ройал Джеймсом», огонь быстро распространился на все судно, и Монтегю приказал покинуть корабль. Кэптен Хэддок спасся, а сам Монтегю погиб, «Ройал Джеймс» же сгорел до ватерлинии.

Мателот флагмана 3-го дивизиона «Генри» сумел уклониться от второго брандера, но его капитан Дигби был убит, голландцы взяли было его на абордаж, но корабль был отбит «Плимутом» и остатками экипажа «Генри». Как раз в это время герцог Йоркский, сражавшийся с де Рюйтером, подходил к Лоустофту. Командующий приказал фрегату из дивизиона Спрэгга подойти к кораблю Монтегю и по возможности спасти оставшихся в живых, но «Ройал Джеймс» уже горел.

Англичане постепенно улучшали линию, но при этом несли большие потери. Бой в центре продолжался — 48-пушечный «Ставорен» из Амстердамской эскадры был захвачен англичанами, 54-пушечный голландский «Иешуа» — потоплен огнем 72-пушечного «Эдгара». Голландцы смогли сильно повредить 74-пушечные «Кэмбридж», «Резолюшн» и 96-пушечный «Сент-Майкл». Йоркский еще раз перенес флаг — на этот раз на 96-пушечный «Лондон». «Виктори» также получил обширные течи и отдрейфовал к северу, чтобы сделать ремонт. Ветер сменился на ост-зюйд-ост, и противоборствующие стороны увидели зеландские корабли и французов, которые шли на север, в то время как остальной флот в это время шел на юго-восток.

Банкерт с 21 кораблем и 4 фрегатами в начале дня атаковал французов. Дюкен, командовавший 1-м дивизионом, не смог повернуть к северу так же, как и остальные, поэтому у д'Эстрэ против голландцев осталось только 20 кораблей, правда, гораздо лучше вооруженных. Нидерландцы не пошли на сближение, французские «Сент-Филипп», «Тоннан» и «Сюперб» были повреждены, а французский командующий 3-м дивизионом адмирал Трейбуа де Рабеньер — смертельно ранен. В 16:00 Банкерт пошел на соединение с де Рюйтером, который, завидев корабли своего авангарда, дал сигнал для общего отступления.

Французы были все еще далеко и присоединились к англичанам только следующим утром. Ночью противники шли на зюйд-ост, голландцы были под ветром. Утром 29 мая ветер сменился на норд-ост, вскоре англичане увидели голландцев у себя за кормой. Йоркский вернулся на «Ройал Принц» и вновь повернул на ост-норд-ост, и тут наконец-то подошли французы.

Состоялся военный совет, на котором было решено попытаться атаковать Рюйтера. Незадолго до полудня легкие фрегаты опять обнаружили голландцев, шедших на норд-вест. Соединенная эскадра повернула на тот же галс, затем флоты пошли на зюйд-ост, союзники постепенно выдвигались вперед голландцев, охватывая их, к 16:00 они могли атаковать голландцев, но тут на море спустился густой туман, а потом поднялся сильный ветер, что мешало бы использовать пушки нижних батарейных палуб. Союзники шли на восток до темноты, они уже были в 20 милях от Вальчерена; начались мели, поэтому лоцманы повернули на норд-вест. Голландцы вернулись домой и 30 мая встали на якорь среди мелей. В ночь после боя взорвался 56-пушечный «Вестерго», на судне неожиданно возник пожар, который добрался до крюйт-камеры. Рюйтер приписывал это предательству, но, видимо, пожар был случайным.

Сражение для голландцев получилось очень тяжелым — погиб Ван Гент, были потеряны 3 корабля, убыль в экипажах составила примерно 2500–3000 человек убитыми и ранеными. Англичане также понесли существенные потери — 96-пушечный «Ройал Джеймс» и 5 брандеров. Погибли адмиралы Монтегю и Рабеньер, а также около 1340 моряков было убито и 1200 — ранено. Погибли адмиралы Монтегю и де Рабеньер, кэптены «Ройал Джеймса», «Генри», «Кембриджа», «Трайэмфа», «Сент-Джорджа», «Энн», брандеров.

Атаковав английский флот, Рюйтер сорвал блокаду голландских портов и атаки на нидерландскую торговлю со стороны Ройал Нейви.

Линия баталии союзников при Солебее:

За линией у французов — 9 «легких фрегатов», 2 тартаны, 8 брандеров. У англичан — 6 шлюпов и яхт, 9 брандеров.

Голландская эскадра де Рюйтера:

Однако еще 14 мая 1672 года Людовик XIV, воспользовавшись союзом с курфюрстом Кёльнским и епископом Мюнстерским, обошел Фландрию и вторгся в Соединенные Провинции, в Лимбург и Брабант. Путь 120-тысячной французской армии (командующие Тюренн, Конде, Люксембург и сам Людовик) попытались перекрыть 25 тысяч немецких наемников принца Вильгельма III Оранского, но лето было очень сухим, на Рейне образовалось три брода, и французы без помех обошли немцев.

В тот же день Людовик перешел Маас и осадил Орсуа, который после трехдневной осады был взят штурмом. Король разделил армию, одновременно обложив крепости Бурик, Везель, Эмерик и Римберг, которые вскоре были взяты. Города сдавались почти без сопротивления — Схенк, Нойменген, Арнхейм, Девентер, Зволле… Далеко в тылу у французов остался только сопротивляющийся Маастрихт. Голландцы, подавленные огромной численностью армии вторжения, практически потеряли волю к сопротивлению. Город и провинция Утрехт отправили к Людовику депутацию парламентеров и капитулировали, 25 июня король вошел в город. Герцог Рошфор захватил Нарден — крепость в 150 километрах от Амстердама, четыре полупьяных французских рейтара взяли (!) Мюйден — стратегически важный форт к югу от Амстердама, где находился центральный шлюз Зюйдерзее.

В Амстердаме наступила паника: Ян де Витт обратился к Людовику с отчаянными мирными предложениями: он был готов уступить Франции Маастрихт и крепости на берегах Мааса, Берген-оп-Зоом, Бреду, Буа-ле-Дюк, а также Брабант и уплатить 6 миллионов гульденов. Богатые голландские буржуа не скрывали, что собираются драпануть со своими сокровищами на мыс Доброй Надежды или в Батавию[62].

Городской совет Амстердама обсуждал вопрос, следует ли немедленно сдаться, чтобы смягчить требования победителей. Престарелый бургомистр дремал во время этих прений. Когда он узнал о принятом решении сдаться, он спросил: «Получили ли вы требование отдать ключи от городских ворот?» — «Еще нет». — «По крайней мере не предлагайте их, пока их у вас не потребуют». Это предложение престарелого бургомистра спасло Амстердам. Когда пришли слухи, что Людовик отверг предложение о мире[63], паника охватила весь город.

Меж тем только Вильгельм Оранский стоял за продолжение войны. Его сторонники вели открытую агитацию в народе, призывая к сопротивлению агрессорам. Оранский считал, что французы и англичане уважают только силу, поэтому отказ от войны с агрессорами — это потеря независимости. Простой народ быстро понял, что если буржуазии есть куда бежать, то ему, народу, бежать некуда; и именно его будут грабить французы и англичане.

30 июля Амстердам, Гаагу, Миддльбург и Роттердам охватило восстание, в результате которого к власти пришел Вильгельм Оранский; братья де Витты были заключены в тюрьму, но вскоре разгневанная толпа взломала ворота их камеры и растерзала прямо на городских улицах Гааги. Вильгельм Оранский был возведен в штатгальтеры. Новый государь Нидерландов решил затопить области перед Амстердамом, чтобы спасти столицу страны. Отборный отряд (6000 человек) немецких наемников ночью ворвался в Мюйден и открыл шлюзы Зюйдерзее. Наводнение захлестнуло все низинные области, превратив Амстердам в остров. Далее голландцы открыли шлюзы на других плотинах, Людовик XIV, разочарованный столь бесславным концом эпопеи, возвратился в Сен-Жермен, оставив на месте потопа 20 тысяч солдат под командованием герцога Люксембургского, которые, несмотря на приказы, начали обширные грабежи и реквизиции в завоеванных областях.

Между тем на сторону Голландии перешли Бранденбург, Австрия, Брауншвейг, Гессен, Дания и Испания. Тюренну пришлось обратиться против бранденбуржцев, Конде отправился в Эльзас. Зимой 1672–1673 годов, когда вода замерзла, герцог Люксембург двинулся на Амстердам; он дошел почти до Лейдена, но вдруг началась сильная оттепель, лед растаял, и французская армия спаслась только благодаря спешному отступлению.

В дальнейшем война развернулась в Германии. Голландия была спасена[64].

Починившись, флот союзников вышел 27 июня в море. Герцог Йоркский планировал навязать голландцам бой у голландских берегов, но советники английского главкома отговорили его от этого. В результате Ройал Нейви все же подошел 3 июля к Текселю и даже прождал там де Рюйтера почти две недели, но из-за изменившегося ветра был вынужден отойти к Доггер-банке. «Кэмбридж» и «Бристоль», высланные к Уэссану на перехват очередного голландского ост-индского конвоя, вернулись ни с чем, 12 нидерландских кораблей с товаром на 4 миллиона гульденов смогли дойти и укрыться в Эмсе. Вскоре на союзной эскадре среди экипажей начались болезни, провиант подходил к концу, и герцог был вынужден повернуть к своим берегам. По пути флот заглянул в Бридлингтон-бей, 20 августа был на траверзе Солебея, а 23-го пришел в Нор.

В это время де Рюйтер отстаивался между островами Вальхерен и Гори, обстановка на сухопутных фронтах Голландии была очень сложной, часть матросов сошла с кораблей на помощь армии, флот был сокращен до 61 корабля и 12 фрегатов. В таком ослабленном составе идти в бой было неразумно. 15 августа, узнав, что Йоркский ушел к родным берегам, голландский флот отправился на рейд Текселя, на «зимние квартиры». Таким образом можно сказать, что английский флот упустил самый благоприятный момент для высадки своих войск в Голландии. Правда никто в Англии об этом и не помышлял — британская армейская аристократия не поддерживала короля в этой войне и просто игнорировала вооружение армии.

22 сентября 1672 года французский флот отделился от Йоркского и пошел в Брест. Шли очень медленно — так обычно пьянчужка, заглядывая во все попутные кабаки, добирается до своего дома. Сначала дошли до Шербура, потом аккуратно вдоль береговой черты взяли курс на Бретань, однако резко повернули на север и 14 октября были уже в английском Торбее; лишь 23 октября вошли в Брест. Путь, который можно было пройти за неделю, французы растянули на месяц.

В сентябре — октябре для охраны торговли англичане выделили 20 кораблей III и IV рангов под командованием адмиралов Спрэгга («Резолюшн») и Нарборо («Файрфакс»). Они крейсировали три недели в Северном море, смогли захватить 25 голландских рыболовных дрифтеров и 2 капера. В конце октября корабли вернулись в Нор. Более английских судов в море не осталось. Голландцы попытались этим воспользоваться, и в ноябре в поиск вышла эскадра Яна ван Неса (12 кораблей), он проследовал к Уэльсу в поисках английских угольщиков, но никого не обнаружил и в декабре вернулся на базу.

Мнение ряда историков, что союзники не решались на высадку войск, поскольку у них на фланге висел де Рюйтер, совершенно неосновательно: при наличии войск их можно было без труда высадить осенью в Голландии. Гораздо ближе к действительности версия, что Карл II таким образом оказывал давление на Оранского, чтобы тот принял условия мира, продиктованные Англией. Но приход ост-индского конвоя позволял Голландии продолжать войну.

Новое усиление войны на море началось в мае 1673 года Голландский флот занимал выжидательную позицию за Схоневельдскими мелями, а поскольку у англо-французов не было лоцманов, знавших здешние места, те, несмотря на преимущество в силах, не могли атаковать. Создалась поистине идиотская ситуация — большой флот союзников просто стоял у самых ворот голландских портов, но не мог ничего сделать. У принца Руперта возникла идея — атаковать голландцев мелкосидящими легкими кораблями и вывести их в пылу боя на большую воду, где в дело могли бы вступить главные силы антинидерландской коалиции. Такое решение было принято на совете 27 мая.

Так начиналось самое запутанное с точки зрения изложения сражение парусного флота. Вообще из различных описаний трудно даже представить общую картину боя, отсюда — постоянные неточности в изложении событий со стороны разных авторов. Лейтенант Российского Императорского флота Щеглов, автор учебника по истории военно-морской тактики для кадетского Морского корпуса, писал (и приводил схему), что союзники напали на Рюйтера кучей-малой, Тромп сражался в авангарде с д'Эстрэ, Рюйтер — с принцем Рупертом, Банкерт — со Спрэггом.

Немецкий историк Штенцель, пользуясь отчетами де Рюйтера, был более точен в описании, но отметание англо-французских источников также сыграло с ним дурную шутку[65] — из его произведения можно сделать вывод, что Рюйтер, как терминатор, один разгромил и Спрэгга, и Руперта, и д'Эстрэ, совершив со своим дивизионом полный круг с юга на север и опять на юг. В 1930 году голландский историк Варсинк, используя шканечные журналы флагманов Тромпа и Банкерта, во многом прояснил картину сражения, хотя опять-таки допустил несколько ошибок. И лишь в 1946 году английский историк Андерсон собрал все материалы по Схоневельду воедино и дал по нему окончательное описание.

Итак, акция была назначена на 7 июня 1673 года. В качестве «застрельщиков» на голландцев выдвинулись 12 английских (дивизион Спрэгга) и 9 французских кораблей[66], то есть примерно треть своего флота (всего под командованием принца Руперта находилось 76 кораблей). Этим силам противостояли 52 корабля и 12 фрегатов голландцев под командованием Тромпа (авангард), Рюйтера (центр) и Банкерта (арьергард).

В 10 утра союзники двинулись на противника ровной линией с намерением подойти поближе к мелям и выпустить вперед «застрельщиков». К их удивлению, флот де Рюйтера не стал выжидать у мелей, а построился в линию и пошел вперед, в атаку. Голландцы думали, что англо-французы имеют строй полумесяца, но, как оказалось, просто Руперт и Спрэгг сближались с ними быстрее, чем д'Эстрэ. Расстояние в 9 миль, которое было между обоими флотами утром, стороны проходили очень долго — только в 13:00 Руперт с большой дистанции открыл огонь по Тромпу. Тромп был слегка на ветре от Рюйтера и шел на NO левым галсом.

В авангарде французский дивизион из 5 линкоров[67] под командованием шефа д'эскадрэ Грансэя вместо того, чтобы атаковать концевые корабли де Рюйтера, повернул на отряд Банкерта, в связи с чем французский главнокомандующий остался всего с 13 кораблями против Рюйтера, имевшего 18 кораблей и 4 фрегата.

Руперт и Форан с 35 линкорами не сумели воспользоваться почти двукратным превосходством над Тромпом (15 кораблей и 5 фрегатов). Из-за опасения попасть на мели корабли англичан шли скученно, неожиданный подход 9 судов Форана только ухудшил их положение. Весь бой центр союзников так и не смог выстроить линию. Однако превосходство над авангардом голландцев у Руперта было просто подавляющим — даже в такой сумятице англичане просто смяли североголландские корабли, был убит на шканцах вице-адмирал Схрам, его мателот — 60-пушечный «Юпитер» — получил множество попаданий, был брошен экипажем, на него даже высадилась абордажная партия с 82-пушечного «Ройал Кэтрин», но, увидев корабль в ужасном состоянии, не стала его захватывать. Все же голландские моряки позже смогли спасти «Юпитер».

Руперт на 100-пушечном «Ройал Чарльзе» атаковал 82-пушечный «Гуден Леув» Тромпа, но из-за своей валкости англичанин не смог использовать пушки нижнего дека. Однако вскоре на помощь Руперту подошел французский 56-пушечный «Конкеран» и дал несколько полных залпов по кораблю Корнелиса. В результате «Гуден Леув» получил ужасные повреждения, и Тромп был вынужден перенести свой флаг на «Принц те Паард».

Меж тем Синяя эскадра Спрэгга и 5 кораблей Грансэя двинулись на Банкерта, флагман голландского арьергарда потерял стеньгу, строй Банкерта был нарушен. Рюйтер, увидев критическое положение Банкерта, около 15:00 прорезал линию д'Эстрэ и вышел на ветер, повернув на другой галс. В ходе этого маневра 80-пушечный «Де Зевен Провинсьон» прошел как раз за кормой 104-пушечного «Рейна», под ветром у флагмана д'Эстрэ. Заметив это, шедший подветреннее 70-пушечный «Фудроян» попытался подойти к Рюйтеру с левого борта, однако ему воспрепятствовал задний мателот голландского флагмана — 70-пушечный «Девентер». На полных парусах голландец врезался в носовую часть французского корабля, французы бросили якорь и пошли на абордаж, однако «Девентер» смог освободиться и пронесся далее, на SW. Высадившиеся на голландский корабль 20 французских моряков были частью перебиты, а частью взяты в плен. Все же «Фудроян» смог дать несколько залпов по «Девентеру», тот получил 6 пробоин ниже ватерлинии и ушел с большим креном; при возвращении в порт голландский корабль затонул вместе со всем экипажем.

В результате своего маневра де Рюйтер разрезал французскую линию из 13 кораблей; 6 судов под командованием шефа д'эскадрэ Дезардана, будучи под ветром, соединились с 5 кораблями Грансэя, который убавил паруса, чтобы прийти на помощь своему флагману. Синяя эскадра также повернула на другой галс (на SW) и вышла из боя с Банкертом. Банкерт в свою очередь остался на прежнем курсе, огонь по нему прекратился, и голландский арьергард теперь смог привести себя в порядок. Теперь Банкерт на всех парусах пошел вперед, намереваясь вступить в кильватер де Рюйтеру и также повернуть на SW, будучи уже на ветре.

Начальник 2-го дивизиона Синей эскадры Кемпертон быстро понял, что из-за ошибочного маневра Спрэгга 18 кораблей д'Эстрэ могут оказаться один на один с соединенными силами Рюйтера и Банкерта. Он ждал, что командующий арьергардом союзников даст сигнал о сближении с французами, но из-за дыма не видел ни сигнала, ни самого флагмана Спрэгга. Тогда на свой страх и риск он сам поднял приказ — повернуть на прежний курс — вслед за Банкертом. В это самое время Банкерт поворачивал за де Рюйтером по внешней дуге, тогда как Кемпертон за Грансэем — по внутренней.

С самим Спрэггом тем временем вообще произошла анекдотическая история — после поворота Рюйтера на SW командующий Синей эскадрой с центральным дивизионом решил опередить голландцев и повернул сначала на W, а потом на NO. Однако, когда дым рассеялся, Спрэгг увидел, что с ним остались только два его корабля — 100-пушечный «Принц» и 70-пушечный «Кэмбридж», и прямо на них шла армада из 18 кораблей де Рюйтера, ведя бой на оба борта с французами. Спрэгг был вынужден прибавить парусов и еле-еле обошел голландцев с юга, потом повернул на северо-восток и вынужден был идти вдоль всей голландской линии как сквозь строй, обмениваясь залпами.

К 16 часам флоты имели следующий вид: впереди всех на ветре шел Спрэгг с 2 кораблями, под ветром у него двигались на юго-запад 7 судов д'Эстрэ и Дезардана, под ветром у них — длинная колонна голландских кораблей (35 линкоров и 7 фрегатов) Рюйтера и Банкерта, а ниже, подветреннее всех — 11 французских кораблей Грансэя и 21 корабль Кемпторна и Оссори. Рюйтер повернул «все вдруг» на северо-восток и, не прекращая боя, пошел к Тромпу.

Тромп вел тяжелый бой с Рупертом и Фораном. Его второй флагман «Принц те Паард» от сосредоточенного огня потерял все мачты, и Тромп опять сменил корабль — на этот раз на «Амстердам». В это время подошел Спрэгг с двумя кораблями и поставил Тромпа в два огня. Корнелис отчаянно отбивался — на «Кембридже» были сбиты все мачты, капитан убит, но и «Амстердам» также лишился мачт и был тяжело поврежден. «Принц» в упор всаживал в корабль Тромпа ядра, брандер, пущенный голландцами на беспомощно стоящий «Кэмбридж», отвела шлюпка с «Глорьез». В эскадре Корнелиса уже не осталось целых кораблей, сам командующий авангардом уже в третий раз сменил флагмана — на отставший корабль из эскадры Банкерта «Комеетстер», вице-адмирал Фризии де Хаан также перешел с поврежденного «Провинсиа ван Утрехт» на «Вакенде Краан». Около 19:00 на горизонте появились корабли де Рюйтера и Банкерта, именно тогда Тромп произнес свою знаменитую фразу. «Наш Старик спешит нам на помощь».

После соединения с Тромпом (20:00) Рюйтер повернул на SW, так же поступили и союзники. Обе эскадры шли в полном беспорядке — Руперт был на ветре от Тромпа, который в свою очередь был на ветре у д'Эстрэ и Спрэгга, тогда как отряд Банкерта был подветреннее всех. Бой шел на параллельных курсах до 22:00. Голландцы вернулись на свою прежнюю стоянку, союзники остановились в 12–15 милях мористее к западу.

После сражения на ремонт у союзников были отправлены тяжело поврежденные «Кэмбридж», «Резолюшн», «Конкеран», у голландцев — «Принц де Паард», «Зюйдерхёйс», «Девентер». По официальным данным, союзники потеряли всего 300 человек, но в эти цифры верится слабо.

Флаг-капитан Хэддок сообщает, что только убитых было 400–500 человек. Французский историк Ла-Ронсьер — в обоих боях у Схонвельда потери французов — 212 человек убитыми и 224 — ранеными, биограф Дюкена Жаль — 157 и 209, соответственно. На «Ройал Кэтрин» — 20 убитых и раненых.

Потери голландцев сложно оценить, но, скорее всего, они потеряли порядка 400 человек только убитыми. После сражения к де Рюйтеру присоединился 82-пушечный «Олифант» под командованием вице-адмирала Свеерса, а также 84-пушечный «Фоорсихтигхетен» и 76-пушечный «Акербоом». К англичанам подошел 70-пушечный «Свифтшур», и теперь союзники имели 74 корабля против 51 линкора и 13 фрегатов у голландцев.

В окончание хотелось бы привести весьма характерное письмо Тромпа сестре, написанное на следующий день после сражения: «Дорогая сестрица, вчера мы отправились на танец и развлекались, как короли. У меня уже четвертый флагман, мы обратили французов в бегство, так что они вывесили все свои тряпки и все, что могли, и если наши молитвы будут услышаны, мы будем освобождены от тирании. Прощай, мужайся. Дела идут на поправку».

Составы эскадр в первом сражении при Схоневельде

Англичане и французы:

Голландцы:

В ноябре 1672 года англичане решили отправить два отряда кораблей в Средиземное море. Им была поставлена задача защищать английские торговые суда в Леванте, а также сопроводить губернатора Танжера — графа Мидлтона — к месту службы. В декабре корабли были готовы выйти в море, но из-за плохой погоды полмесяца болтались в Канале. Только в феврале 1673 года кэптен Робинсон доставил Мальборо в Танжер и отправился в Кадис в ожидании торговых судов, идущих с богатыми товарами из Турции.

Другой отряд под командованием Нарборо[68], который еще 29 сентября 1672 года отделился от Спрэгга для сопровождения торговцев, лишь 26 января 1673 года смог отправиться на юг. Часть торговых в сопровождении «Алжира» взяла курс на Опорто. 14 февраля у мыса Спартель Нарборо встретил Робинсона с «Монмутом», «Леопардом» и 3 торговыми судами, которые шли в Малагу. Некоторое время эскорты крейсировали у Кадиса: на тот момент в испанском порту находилось 7 голландских кораблей (под испанскими флагами), но на нападение англичане не решились. Ситуация была неопределенная, а отношение испанцев явно враждебное; кроме того, в Кадисе стояли 13 английских купцов, прибывшие из Смирны с товарами.

15 февраля к английской эскадре присоединились пришедшие из Тулона французские корабли генерал-лейтенанта Мартеля — «Ройал Терез», «Помпёз», «Дьяман», 3 мелких, 4 брандера, 8 транспортов. Однако в этот лее день союзники отправили «Нонсач» в Танжер, а «Леопард» и «Джерсей» — в Турцию вместе с купцами. В конце дня Робинсон с «Монмут», «Бристоль» и «Дувр» отправился в Англию. У Нарборо остались только «Файрфакс», «Плимут», «Финикс», «Дартмут», «Тайгер» и один брандер, они ожидали отставшие торговые суда и вели наблюдение за голландскими кораблями.

11 марта Нарборо и Мартель вместе с 24 купцами пошли на север, однако у Сент-Винсента их настиг шторм, который повредил несколько кораблей. Там же встретили и отброшенного штормом Робинсона. Отряд союзников ушел в Лиссабон, чиниться.

8 мая конвой из 86 судов (в т. ч. военные «Файрфакс», «Монмут», «Бристоль», «Нонсач», «Алжир», зафрахтованный «Лондон Мерчант» и 2 брандера) взял курс на родину, 2 июня без особых приключений караван бросил якорь в Плимуте. С торговых судов, которые привел в Англию Нарборо, было свезено большое количество серебра, полученного от испанцев в Кадисе в обмен на оружие и военные припасы: Испания деятельно готовилась к войне с Францией и покупала все это у ее же союзника Англии[69].

Мартель, отделившийся во время шторма от англичан, пришел в Брест 27 мая, имея на кораблях большие повреждения. Флагман генерал-адмирала «Ройал Терез» потерял все мачты, поэтому не смог участвовать в сражении при Схоневельде.

14 июня Руперт перенес флаг с «Ройал Чарльз» на «Ройал Соверин». Союзники с 74 линейными кораблями (всего 4666 орудий) все также стояли перед мелями Схоневельда, рассчитывая дать бой голландцам, имевшим 51 линейный корабль и 13 фрегатов (3169 орудий). Флот англо-французов растянулся на 10 миль.

Утром задул свежий северо-восточный бриз. Голландцы стояли на якоре в 10 милях к востоку. Руперт решил, что Рюйтер может воспользоваться большой растянутостью линии у англичан, и стал готовиться к бою. Видя, что флот голландцев снимается с якоря, Спрэгг ничего не понял и на шлюпке поплыл к «Ройал Соверин» выяснить диспозицию. В это время голландцы снялись с якоря и пошли навстречу союзникам. Руперт посоветовал Спрэггу быстрее возвращаться на «Ройал Принц» и возглавить движение флота, но тот попал на свой флагман через 2 часа. Все это время Синяя эскадра ожидала своего адмирала. Что еще хуже, потерявший терпение Руперт решил сам возглавить движение, не сообщив ничего д'Эстре, который ожидал выступления Спрэгга, чтобы идти ему в кильватер и занять свое место. Результатом был невероятный беспорядок флота союзников: контр-адмирал Красной эскадры Чичли сражается рядом с Дезарданом, Руперт — через 2–3 корабля впереди флагмана д'Эстре, за кормой д'Эстре — вице-адмирал красного флага Харман, все — вперемежку, в несколько колонн, в хвосте союзников — Грансэй.

Вернувшийся Спрэгг еще больше усилил сутолоку — сзади на него налезали корабли центра, никаких сигналов от Руперта не было, Спрэгг решил поставить полные паруса, чтобы вытянуть флот в линию, однако в это время подошедший Тромп издевательски дал залп под нос «Ройал Принцу». Этот сигнал во все времена трактовался, как «Стой! Приказываю остановиться!» и взбешенный Спрэгг приказал убрать паруса. В это время Руперт поднял красный флаг и весь флот союзников пошел в бой.

Авангарды сторон (Тромп и Спрэгг) начали бой в 16:00. Две параллельные линии безо всякого маневрирования на правом галсе (голландцы были на ветре) обменивались полными залпами.

Менее поврежденный после первого сражения «Олифант» Свеерса вместе с «Провинсьон ван Утрехт» и 2 фрегатами подошел к «Ройал Принцу» раньше Тромпа. Флагман авангарда союзников встретил их мощным огнем, особенно досталось «Олифанту», у которого был перебит руль, сбиты реи и поврежден корпус. Корабль Свеерса вышел из боя. Его сменил подоспевший «Гуден Леув», который также обрушил на противника несколько залпов лагом. После боя Тромп обвинил адмирала Свеерса в том, что он ушел с поля боя и не помог Тромпу, однако Свеерс объяснял, что у него было всего 2 корабля (остальные из его дивизиона ушли к Тромпу), «Олифант» был тяжело поврежден. Принц Оранский предложил даже, чтобы Свеерс поменялся местами с Эвертсеном, но Рюйтер воспротивился этому. «Это старая вражда, еще с 1666 года, — сказал он принцу. — Тромпу с Эвертсеном будет еще хуже, он не сможет ладить с зеландцами».

В центре де Рюйтер нерешительно атаковал Руперта, как после боя сказал флаг-офицер Хэддрк: «Мы держали наш люф (т. е. круто к ветру), голландцы — тоже, близко к нам они не подходили». В принципе Рюйтер хотел лишь, чтобы союзники ушли подальше от голландских берегов, серьезная баталия в его планы не входила, ведь голландцы еще не оправились после первого сражения. «Де Зевен Провинсьон» и «Ройал Соверин» после боя не имели больших повреждений, но передний мателот Рюйтера «Фоорсихтигхетен»[70] (систершип «Де Зевен Провинсьон») был очень тяжело поврежден огнем флагмана Руперта и выбит из линии, как и следующий за ним «Ваесдорп», на котором находился сын Рюйтера. «Ройал Кэтрин» (командир — кэптен Лэгг[71]), бывший рядом с ними, также сильно пострадал, на нем было 100 убитых и раненых.

Арьергарды сблизились около 15:30. Командир первого дивизиона Грансэй отважно двинулся с 6 кораблями на 30 линкоров Банкерта, но его не поддержали другие командиры французов. В результате головные Грансэя «Принц» и «Аквилон», а также замыкающий у д'Эстрэ «Гранд», сильно пострадали от огня голландцев. Позже командующий арьергардом признался, что его эскадра «только немного постреляла в сторону голландцев».

Флоты шли курсом NNW, никуда не сворачивая, продолжая бой и после наступления темноты. Примерно в 23:00 Рюйтер повернул домой, но часть голландского флота (Тромп и Свеерс) оставалась на прежнем курсе еще 2–3 часа. Из противоречивых сведений Руперта, Хэддока, Легга и Брандта можно сделать следующий вывод: Тромп заметил отсутствие флагмана и повернул к Схоневельду около 3 ночи, а Свеерс шел прежним курсом до 5 утра.

Утром 15 июня французы видели 10–12 голландских кораблей, но вскоре они исчезли в дымке. Союзники оказались в 25–30 милях от Солебея, довольно большое количество их кораблей имели повреждения, пороху после двух сражений осталось мало, поэтому они пошли в Нор.

Потери у противников были следующие: англичане и французы потеряли порядка 120 человек убитыми и 150 раненными (в том числе убиты кэптены линкоров «Краун» и «Уорспайт»), голландцы — 216 убитых и 285 раненых (тяжело ранен вице-адмирал де Лифде). «Олифант» и «Тийдвердрийф» были отправлены на ремонт.

Сразу же после сражения Тромп настаивал опять идти в бой, но военный совет решил выждать. Узнав, что союзники ушли домой, Рюйтер выслал Хаана с 12 кораблями на разведку. Тот вернулся 25 июня и доложил, что англичане чинятся, но готовят для высадки в Зеландии около 30 тысяч войск. 28 июня на флот прибыли представители Генеральных Штатов и на консилиуме настаивали, чтобы де Рюйтер дал еще один бой союзникам или хотя бы организовал демонстрацию голландского флага у союзных берегов. Были предложения даже о высадке десанта в Кенте, дабы отвлечь внимание от осады Маастрихта, но тот пал 2 июля.

Оба флота были усилены. К англо-французам присоединилась эскадра Мартеля, а также отряд Нарборо. Союзный флот деятельно готовился к высадке, чего не скажешь об английской армии. На этот момент были готовы только 10 тысяч человек из обещанных 30-ти, да и эти 10 тысяч были обмундированы и экипированы в основном на бумаге, английские аристократы просто игнорировали приказы короля о приведении армии в полную боевую готовность. 19 июля Рюйтер вернулся к Схонвельду, однако еще 6 июля Руперт узнал о планах выхода голландцев в море. Поскольку флот союзников еще вооружался, в море на дозор был отправлен Нарборо с 20 кораблями (флаг на «Файрфаксе») и 10 брандерами. 16 июля Руперт сообщил королю Карлу, что, исключая поврежденный «Ройал Терез» Мартеля, весь флот будет готов через 2 дня.

Король предложил высадить десант на Текселе, тогда голландцы вылезут из Схонвельда. Руперт ответил, что лучше сперва атаковать голландский флот и перевести транспорты с войсками в Ярмут. Ведь на подходе Ост-Индский конвой, чтобы прикрыть его, Рюйтер и так обязательно выйдет. На этом и порешили.

Рюйтер уже 3 июля вышел в море с 55 линейными кораблями и 45 другими судами. 5 июля он был у Гарвича, однако на ею судах развилась эпидемия оспы и он отошел к Маасу, сгрузить больных. Там к нему присоединились еще несколько кораблей, в том числе вице-адмирал Фризии на 70-пушечном «Гронингене».

27 июля весь флот союзников вышел в море. Силы их были довольно значительны — 86 линейных кораблей, 4 фрегата и 110 судов рангом поменьше. Дул неустойчивый WNW, в ходе маневрирования голландцы вышли на ветер авангарду флота союзников, которые имели курс N. Руперт просигналил Синей эскадре, чтобы она повернула на другой галс и вышла на ветер. Спрэгг начал исполнять этот маневр, но ветер неожиданно стих и Красной эскадре Руперта пришлось отойти под ветер. Чтобы избежать столкновения, Спрэгг пошел на SO, а не на NW, как указывал ему командующий. В 13:00 Руперт дал сигнал Спрэггу вернуться на прежний курс, что тот и исполнил. Рюйтер же упустил возможность навязать бой части кораблей союзников, он повернул на другой галс и стал отходить на юго-восток, к месту прежней стоянки.

4 августа англо-французы встали на якорную стоянку у Текселя. Рюйтер, имевший данные о предстоящей высадке десанта в Зеландии, не пошел за противником, однако 7–8 августа командующий голландцев получил указания от принца Оранского найти вражеский флот и вступить с ним в бой. Было решено не идти далее Схевенингена и по возможности прикрыть линию Тексель — Вальхерен. 12 августа на корабли прибыл сам Оранский, который на военном совете сказал, что англичане, скорее всего, предпримут последнюю попытку уничтожить голландский флот. Дело в том, что британцы, верные своему вечному чувству наживы, хотели бы захватить Ост-Индский конвой, поэтому принц просил Рюйтера собрать все силы и отбить этот последний удар.

В то же время Руперт терялся в догадках — какие действия предпримет Рюйтер? 11 августа он подошел ближе к Текселю и запросил короля: посылать ли ему за десантом в Ярмут, или, может, искать Ост-Индский конвой, или атаковать голландцев у Схоневельда? 19-го Руперт получил ответ, который запутал его еще больше: войска не брать, пока не разобьет де Рюйтера, в бой первым не вступать, и вообще высадка сейчас просто нежелательна. Ост-индский конвой ждать только между Доггер-банкой и Текселем, охранять свои берега и устье Темзы, при необходимости преследовать суда ОИК хоть до Норвегии.

Эти указания ввели принца в полную прострацию: зачем нужен флот из 200 судов — для охоты на конвой? Почему у короля уверенность, что конвой пойдет именно Каналом, а не Датским проливом, как это не раз бывало? От кого защищать свои берега, если голландцы словно прилипли к Схоневельдским мелям? Вопросов было больше, чем ответов.

13 августа союзники крейсировали в 20 милях от Текселя, тогда как Рюйтер для встречи ост-индского конвоя остановился в 15 милях от них. Ветер стих, и несколько дней флоты стояли друг напротив друга. 19 августа с запада показался одинокий корабль, который оказался отбившимся судном ОИК «Папенбург». Его на глазах у всего голландского флота атаковал и захватил французский линейный корабль «Бурбон»[72]. Рюйтер стал готовиться к бою.

20 августа флоты снялись с якоря и начали сближение. B 10 утра они увидели друг друга и стали выстраивать линию. Руперт хотел атаковать голландский арьергард, расположившийся в 8 милях под ветром, но в 16:00, когда флоты были почти напротив друг друга, Рюйтер повернул на другой галс и пошел в том же направлении, что и союзники, в нескольких милях под ветром; так продолжалось до ночи, но голландцы шли быстрее и вышли по носу союзников. По словам Руперта, французы шли медленно, опасаясь песчаных банок. Когда после полуночи флоты оказались у мелей, союзники повернули, но не на юг, как сперва хотел Руперт, а на север, ветер изменился на OSO, и голландцы оказались на ветре (до этого союзники шли на SSO, а голландцы на NNW, но потом тоже повернули на SSO).

21 августа голландцы с 60 кораблями и 15 фрегатами были на ветре, тогда как их противники (86 кораблей и 5 фрегатов) выстроились в линию на северо-западе. В авангарде голландцев был Тромп, в центре — Рюйтер, в арьергарде — Банкерт, у союзников соответственно — Спрэгг, Руперт и д'Эстрэ. Около 6 утра голландцы начали сближение, флоты некоторое время двигались параллельно друг другу на юго-восток, причем де Рюйтер был на ветре, однако в 7:00 Руперт дал приказ эскадре повернуть фордевинд и взять курс на юго-запад, поскольку подумал, что голландцы хотят прижать его к мелям.

Часть авангарда Банкерта в составе 7 кораблей, 2 фрегатов, 10 яхт и 5 брандеров (дивизион Корнелиса Эвертсена-младшего) атаковала отряд Мартеля (10 линейных кораблей), а два других отряда Банкерта отошли на помощь де Рюйтеру, ударившему по Руперту. В свою очередь 8 кораблей д'Эстрэ и 12 кораблей Дезардана не пошли на помощь к своему младшему флагману, дЭстрэ вообще остался без противника[73], а Дезардан присоединился к Красной эскадре и принял участие в бое с Рюйтером.

В итоге 18 кораблей голландского командующего и 14 кораблей Банкерта с 10 фрегатами, 2 яхтами и 8 брандерами атаковали 28 кораблей и 2 фрегата Руперта, а также 12 линкоров Дезардана. Спрэгг же во исполнение давней вражды схватился с Тромпом.

Все три командующих эскадрами союзников имели свой план на сражение и поступали согласно своему видению боя, причем это видение большей частью не соответствовало ситуации. Спрэгг мечтал-таки закончить дуэль с Тромпом, начатую еще в 1666 году; д'Эстрэ просто хотел выйти на ветер, хотя, наверное, спроси его — зачем, и француз ничего не ответил бы, просто в этом он видел свой план; Руперт пытался подпустить голландцев поближе и выманить их в открытое море, где у него были все шансы разгромить де Рюйтера.

В итоге все трое действовали по-разному: французы пытались выйти на ветер, обходя голландцев или прорезая их строй; Руперт вел бой на ходу, все время отходя к западу; Спрэгг остановился и вел бой, дрейфуя под ветер.

В начале боя Мартель, сблизившийся с Эвертсеном и Банкертом, попытался выйти на ветер, для чего ему пришлось прорезать линию голландцев. Позже Мартель объяснял: «Я всего лишь выполнял приказ командующего „Выйти на ветер!“», но судя по описаниям, командир 3-го французского дивизиона спутал дистанцию и, беспрестанно обстреливаемый голландцами, был принужден отдрейфовать под ветер. В результате Мартель и Эвертсен повели бой на параллельных курсах, однако если француз был под ветром и не мог пойти на сближение, то Эвертсен просто не хотел ближнего боя с более сильными французскими кораблями.

Второй дивизион французов под командованием самого д'Эстрэ также пытался выйти на ветер, но в обход голландцев.

4 корабля французов («Сан-Парейль» под командованием Турвилля, «Пресьез», «Аквилон» и «Темерэр») попытались совершить этот обходной маневр, но неудачно. Д'Эстрэ начал понимать, что необходимо все же прорезать голландскую линию, однако это означало бой с Рюйтером, тогда как французы, по сути, еще ни разу не были в серьезном бою! Но помощь пришла с совершенно неожиданной стороны — Эвертсен решил прорезать французскую линию, поскольку опасался, что если корабли Турвилля все же прорвутся, то его дивизион попадет в два огня (Мартеля и Турвилля). Между Эвертсеном и Мартелем произошел бой на короткой дистанции, обе стороны пустили брандеры, но успеха не достигли. В свою очередь, д'Эстрэ без помех вышел на ветер, также как и дивизионы Мартеля и Дезардана (последний для этого отделился от Руперта). Благодаря этому Эвертсен без помех смог догнать Рюйтера и усилить его отряд.

Бой еще и не начался по-настоящему, а у французов уже пошли первые склоки: д'Эстрэ жаловался, что Мартель не смог поддержать его, Мартель же говорил, что надо было сперва починиться; д'Эстрэ, подхватив эти слова, сообщил сигналами Руперту, что не может присоединиться к англичанам из-за повреждений, полученных в бою с Эвертсеном. Однако, обнадежил француз принца, он заставил бежать арьергард голландцев и те с Рюйтером уже не соединятся. В этот самый момент (около 12:00), словно в опровержение слов француза, Эвертсен встал в линию к де Рюйтеру.

В 9 утра начался бой в центре. Руперт в начале сражения имел поддержку 12 французских кораблей, который примерно через час ушли на соединение с д'Эстрэ. Голландцы благодаря лучшей подготовке экипажей, прежде всего комендоров, смогли нанести существенные повреждения английским кораблям. В то же самое время 3-й дивизион Красной эскадры (Чичли) голландцы отжали под ветер и Руперт остался только с дивизионом Хармана. В 12:00 к Рюйтеру подошли корабли Эвертсена. Руперт сообщал, что в полдень Рюйтер был под ветром между ним и Чичли, на ветре оставались лейтенант-адмирал Ван Нес и еще два флагмана, а Банкерт был на ветре напротив Руперта. При поддержке «Ройал Кэтрин» Руперт атаковал арьергард эскадры Рюйтера и заставил его отвернуть. В это время ветер сменился на SSW, Красная эскадра отступила на северо-запад, а французы находились далеко на юго-востоке. В 14:00 бой в центре утих, обе кордебаталии пошли к своим арьергардам, оставаясь на расстоянии орудийного выстрела, но не стреляя.

В арьергарде же шел упорный бой, почти без маневрирования. Когда подошел Тромп, то дивизионы вице- и контр-адмирала были несколько позади своего места в линии баталии; Спрэггу пришлось остановиться, чтобы ждать их подхода, но главное для него было — показать Тромпу, что он ждет его и не пытается соединиться со своей Красной эскадрой.

Силы Тромпа включали в себя 24 линейных корабля, 8 фрегатов, 4 яхты и 10 брандеров, тогда как Спрэгг командовал 27 кораблями и двумя фрегатами. Отряды начали бой в соответствии с военно-морским этикетом — корабль Тромпа атаковал флагман Спрэгга, вице-адмирал Свеерс — корабль Кемпторна, а де Хаан — Оссори. В хвосте Синей эскадры Свеерс имел преимущество над Кемпторном и заставил его отвернуть, но Оссори имел превосходство над де Хааном, хотя Нарборо и заметил, что огонь голландцев был чаще и лучше, чем у англичан. Тромп и Спрэгг свыше трех часов яростно сражались борт о борт, однако голландцы стреляли гораздо лучше. Флагман Тромпа «Гуден Леув» (82 орудия) особых потерь не имел, а вот корабль Спрэгга — 100-пушечный «Ройал Принц» — был сильно разбит. После полудня ветер отошел на SW, и большая часть Синей эскадры оказалась на ветре от голландцев. Спрэгг хотел повернуть на другой галс через оверштаг, но его корабль был сильно поврежден и не смог это исполнить; тогда он решил повернуть по ветру через фордевинд, но тут у него упали грот- и бизань-мачты, и «Ройал Принц» оказался в совершенно беспомощном состоянии. Оссори на «Сент-Майкле» тут же прикрыл флагмана от голландцев (которые были на ветре от «Принца»), а Спрэгг пересел на «Сент-Джордж», но вскоре тот потерял грот-стеньгу. Командующий английским арьергардом решил еще раз сменить флагмана и поплыл в шлюпке на «Ройал Кэтрин», но его шлюпка была потоплена, а сам Спрэгг погиб.

Хотя «Гуден Леув» не был так поврежден, как «Принц», но ему грозила потеря всех мачт, и он был совершенно непригоден к бою. Тромп пересел на «Комеетстар» и возобновил атаку на «Принц», однако подошедший Кемпертон закрыл разбитый флагман. Последовал бой с Кемпертоном, который шел на близкой дистанции и в беспорядке. Оссори сражался с наветра, Кемпторн — с подветра, обе стороны применили брандеры, но без успеха.

В 17:00 к сражению присоединились кордебаталии противников. В это время два английских фрегата буксировали «Ройал Принц», а дивизион Оссори прикрывал выходящий из боя флагман. После соединения эскадр ожесточенный бой продлился еще два часа. Руперт писал позже: «Мне очень помогли Оссори и его флаг-капитан Нарборо, другие наши корабли почему-то не приняли участия в бою до конца сражения, и даже ничего не сообщили о своем состоянии».

Командующий английским флотом поднял сигнал «Выстроиться в линию!», но смог собрать всего лишь дюжину кораблей, при этом Чичли был несколько впереди (прикрывая «Принц»), а часть Синей эскадры вышла из боя, поскольку корабли получили сильнейшие повреждения от длительного боя с отрядом Тромпа. Около 19:00 появился и д'Эстрэ, однако он не обращал никакого внимания на сигналы и оставался на ветре. Позже д'Эстрэ утверждал, что не понял значения сигнала Руперта (синий флаг на бизани), но, скорее всего, француз врал, поскольку его же подчиненный Мартель вполне разобрал сигнал командующего и не сбавлял парусов, ожидая, что д'Эстрэ присоединится к сражению.

Около 19:30 англичане вырвались вперед и бой закончился. Поскольку Руперт перекрыл движение на северо-восток, Рюйтер взял курс на восток, домой. Позже принц писал: «С первыми признаками темноты голландцы повернули к своим берегам, чему я несказанно обрадовался». В ходе боя англичане потеряли только убитыми примерно 500 человек (среди них — вице-адмирал Спрэгг, капитаны «Ройал Соверина», «Эдгара», «Ройал Чарльза», «Дюнкирка», «Инвисибля»), на «Сент-Майкле» — 60 убитых и 130 раненых, большое количество потерь на «Ройал Принце», на «Ройал Соверине» — 60 убитых и раненых! После боя на капитальный ремонт были отосланы «Ройал Принц», «Глостер», «Эдвайс», «Ставорен», «Портсмут». Были потоплены мобилизованная яхта «Генриетт» и несколько брандеров.

У голландцев погибли адмиралы Свеерс и де Лифде, капитаны (ветераны двух англо-голландских войн) Тер Веер, Вапен ван Медемблик, Бесхермер и Стеенберген, а также зять де Рюйтера ван Гальдер. Потери голландцев — 1000 человек убитыми и ранеными. На ремонт были отправлены «Гуден Леув», «Холландиа», «Фоорсихтигхеден», «Провинсьон ван Утрехт».

22 августа союзники были в 50–60 милях от Текселя. На следующий день был проведен военный совет, на котором постановили идти к Схевенингену, но из-за противного ветра несколько кораблей союзников, и так уже потрепанных боем, получили новые повреждения, и эскадра отправилась в Нор.

6 сентября Руперт спустил свой флаг и направился в Лондон. Вместо себя он назначил Джона Хармана. Король потребовал объяснений от дяди — как численно превосходящий голландцев флот смог проиграть Рюйтеру три сражения? Руперт валил все на французов — мол, д'Эстрэ вообще избегал сражений и пришлось отдуваться Ройал Нейви. Карл видел, что коалиция начинает трещать по швам, в приватной беседе с французским послом он обещал последнему, что больше не даст Руперту командовать флотом. Король решил назначить командующим своего незаконнорожденного отпрыска — герцога Монмута, а Джона Хармана оставить при нем советником, однако Харман тяжело заболел и умер в октябре 1673 года.

В это время французский адмирал Мартель через голову Кольбера и д'Эстрэ обратился к Людовику XIV с письмом, где обвинял Жана д'Эстрэ в трусости и предательстве. Мартель подтверждал версию Руперта о том, что д'Эстрэ имел какие-то тайные указания не вступать в прямое столкновение с голландским флотом и не помогать англичанам. Кольбер в распоряжении от 20 сентября 1673 года осудил Мартеля за его критику действий д'Эстрэ в сражении при Текселе и дал указание своему сыну Сеньелэ (который участвовал в сражениях 1673 года в качестве наблюдателя) подготовить материал по «оргвыводам» в отношении Мартеля. Сеньелэ представил предложение министра относительно Мартеля королю, Людовик XIV ответил в резолюции на это предложение, что он «удивлен рапортом Мартеля», и дал свое согласие на репрессивные меры к возмутителю спокойствия. Мартель был отправлен в Бастилию, где пробыл до февраля 1674 года, освободился, и более не получал назначения на море вплоть до своей смерти в 1681 году.

Еще Эжен Сю в своей «Истории французского флота» поднял вопрос о том, что д'Эстрэ имел какие-то секретные указания от Людовика не рисковать ради англичан, однако французский историк Жиль с документами в руках полностью раскритиковал это заявление — по его мнению д'Эстрэ был совершенно неопытным в морском деле, и в то же время очень тщеславным и честолюбивым человеком. Он никого никогда не слушал, однако и сам не желал учиться морскому делу. Еще Дюкен в 1672 году говорил, что назначение д'Эстрэ командующим до добра не доведет. Но если Дюкен позволил высказать крамолу вслух, то Мартель изложил крамолу в письменной форме, за что и был жестоко наказан. По мнению Жиля, Мартель угодил в Бастилию именно за несоблюдение субординации (письмо королю через головы непосредственных начальников), а также за письменный документ, оставленный потомкам, который показывал французский флот не в лучшем свете.

Тем временем 25 сентября французы вышли из Нора и отправились в Брест, однако у мыса Рай они попали в сильный шторм, который раскидал корабли по всему Каналу. Основная часть эскадры д'Эстрэ пришла на свою базу в октябре, а «Бурбон», севший на мель у Дилля, — лишь в 1674 году.

Голландцы до 2 сентября отстаивались на рейде Текселя. Вскоре к флоту присоединился фрегат «Схидам», который привел с собой захваченную английскую яхту «Кэтрин». На разведку в Зунд были посланы две шнявы, а также 2 корабля и 1 фрегат — к Доггер-банке. Тем временем пришел приказ, подписанный Оранским, идти всем флотом к английским берегам, нанести противнику максимальный ущерб и показать всему миру, что победили именно голландцы. 12 сентября Рюйтер вышел в море, но плохая погода заставила его через 10 дней вернуться назад 24 сентября флот ушел в свои порты на стоянку и ремонт.

В кампанию 1674 года голландцы собирались вооружить 72 линейных корабля и 24 фрегата, но после выхода из войны Англии основные усилия нидерландцы сосредоточили на суше. На Маасе была развернута 100-тысячная армия, французы также сосредоточили у границ с Голландией большие сухопутные силы, на море ограничившись охраной берегов. В Рошфоре была развернута эскадра шефа д'эскадре Шато-Рено в составе 54-пушечного «Принца», 44-пушечных «Тигра» и «Бриллианта», 40-пушечного «Актифа» и 30-пушечного флейта «Фанфарона». Голландцы в свою очередь вооружили 49 линкоров и 10 фрегатов. Из этих сил 36 кораблей и фрегатов, а также 9 брандеров, 7 шняв и 8 галиотов под командованием Тромпа и Банкерта были выделены для атаки форта Бель-Иль у берегов Британии.

Бель-Иль-эн-Мер, расположенный в 7 милях от побережья, был небольшим островком, на котором предыдущий суперинтендант финансов Франции Никола Фуке начал возводить мощную крепость, призванную защитить Нант.

В начале июля 1674 года эскадра Тромпа появилась перед стенами Бель-Иля. Голландцы встали на якорь между островом Груа и Порт-Луи, расположенным на суше. Войска французов оставили остров, что привело к панике среди местных жителей, которые бежали вместе с войсками. Высадившиеся голландцы предали огню все, что плохо стояло, — церкви, часовни, дома граждан. На острове было захвачено 6 полукулеврин, а также с собой взяли более 1000 голов крупного рогатого скота. Прошатавшись без дела до конца лета, Тромп взял курс на Гибралтар, чтобы сопроводить большой караван торговых судов из Леванта. Эти действия были неприкрытым самоуправством, так как таких инструкций Тромпу не давали.

Корнелис же, отослав в Левант купцов, также вошел в Средиземное море (с 24 кораблями и фрегатами) и дошел аж до Росаса (у границы Франции и Испании). Мечтой Тромпа была совместная с испанцами атака французов, однако испанцы не были готовы. 7 октября Бастиансзоон с 9 кораблями и торговыми судами от Росас пошел домой. Тромп с 15 линкорами и фрегатами продолжал плавать у испанских берегов, не теряя надежды сразиться с Вивонном, капитаны которого (Ланжерон и Лафайет) захватили испанский 54-пушечный «Сан Педро». Только 5 ноября не солоно хлебавши Тромп вернулся к мысу Сент-Винсент.

Штаты, раздраженные донельзя самоуправством Тромпа, хотели даже вычесть из его жалованья расходы на плавание 15 кораблей в Левант, но дело ограничилось выговором.

Де Рюйтер был с 18 кораблями, 6 шнявами, 6 брандерами и 24 транспортами с десантом (3400 человек). Его попытки атаковать и захватить Форт-Луи оказались неудачными. Выставленные боны не дали кораблям зайти в гавань, что не позволило голландцам поддержать десант пушками кораблей. Меж тем французы развили с форта страшную стрельбу, егеря, укрывшиеся в скалах, выбили всех офицеров. В течение двух часов голландские солдаты пытались по крутому склону подойти к стенам форта, но неудачно. Потеряв 143 человека убитыми и 318 — ранеными, десант вернулся на свои корабли. Французские потери ограничились лишь 15 обороняющимися.

Рюйтер попробовал высадиться сначала на побережье Панамы, потом на острове Невис, но вскоре на эскадре распространилась желтая лихорадка и голландцы поспешили домой.

Состав эскадры де Рюйтера при Мартинике

В середине 1669 года Людовик поручил Кольберу снарядить сильную военную эскадру в Индийский океан, дабы она отстаивала интересы французского королевства и Ост-Индской компании. 29 марта 1670 года из Рошфора вышли 5 линейных кораблей, 1 фрегат, 2 флейта, а также одно грузовое судно (2100 матросов), список которых приведен в таблице:

Командовал отрядом мессир Жак Бланке де Ла Э (de La Haye), возведенный королем в ранг «лейтенант-генерала короля в водах вокруг острова Дофина и Индии». На транспортное судно были погружены четыре роты мушкетеров, всего 400 человек при 30 офицерах.

23 ноября того же года эскадра прибыла на Мадагаскар. По пути недалеко от мыса Доброй Надежды встретили корабль французской ОИК «Фенни», который терпел бедствие. Де Ла Э оказал помощь торговцам, и это позволило кораблю компании дойти позже до Сиама и Китая, куда были доставлены католические миссионеры.

Эскадра прибыла в Фор-Дофин, там присутствовал флагманский корабль мадагаскарского отделения ОИК — «Мария», корабли отсалютовали друг другу и кинули якорь на рейде. Де Ла Э принял командование колонией от имени короля, представился агентам французской ОИК — господам Шампаргу и де Казу. Торговцам сразу не понравился этот заносчивый тип — безаппеляционность и грубость нового командующего Мадагаскаром произвели неприятное впечатление не только на купцов, но и на офицеров эскадры. Де Тюрелль, капитан флагманского «Наварра», отправил Кольберу протест по поводу действий командующего отрядом, подписанный всеми командирами кораблей. Этот меморандум был получен всемогущим министром в мае 1671 года и навлек на Тюрелля выговор за несоблюдение субординации, однако, как показали дальнейшие события, офицеры эскадры были правы.

Де Ла Э настроил против себя не только своих подчиненных и представителей ОИК, но и местных царьков. Не обладая ни граммом дипломатичности, он был заносчив и высокомерен. Узнав о нападениях мальгашей на Фор-Дофин, лейтенант-генерал, решил покончить с местными силой. Было послано несколько экспедиций в разные концы острова.

Два корабля были отправлены произвести высадку в бухте Сан-Аугустин в Мозамбикском проливе, еще два — к острову Санта-Мария у восточной части Мадагаскара. Сам же де Ла Э с оставшимися судами поплыл к острову Бурбон. Вернувшись 14 февраля 1671 года в Фор-Дофин, лейтенант-генерал узнал, что его рейды в глубь острова отбиты аборигенами, в одной из стычек погиб де Каз, майор войск ОИК. Сама столица колонии была в осаде. Де Ла Э собрал поселенцев и приказал им грузиться на корабли, он самовольно решил эвакуировать всю колонию (хотя имел от Людовика указание оставить в Фор-Дофине запасы пороха и две роты солдат), однако, неожиданно для командира эскадры, колонисты отказались уезжать куда бы то ни было, сказав, что будут бороться за свою землю и результаты своих трудов на Мадагаскаре. Никакие приказы де Ла Э не смогли переломить решение поселенцев. Взбешенный лейтенант-генерал оставил Шампаргу всего лишь 40 солдат, более половины из которых были больны, и уплыл от греха подальше. Продовольствие и порох мстительный де Ла Э также «позабыл» оставить колонистам.

Эскадра взяла курс к острову Дофин, расположенному недалеко от Мадагаскара Там пробыли около 7 недель, затем зашли к острову Бурбон (Реюньон), где ссадили немного поселенцев, и направились к главной французской торговой фактории в Индии — Сурату. Сурат (Surat — хорошая страна), расположенный на западе Индии в штате Гуджарат, в устье реки Тапти, был крупным торговым портом. С 1668 года благодаря распорядительности, дипломатичности и энергии генерального комиссара ОИК в Индии Франсуа Карона раджа Бангалора дал разрешение французам организовать в этом важном порту свою факторию. Из обретенной колонии французы совершали рейды по Индийскому океану, и к 1672 году имели представительства на Батааме (малазийский архипелаг), на западе полуострова Индостан — в портах Малабара, а также на юго-востоке — в Масулипатаме, Сен-Томе и Порто-Ново на коромандельском берегу.

27 сентября 1671 года в Сурат вошла эскадра де Ла Э. Как ни странно, никого из директоров компании на месте не оказалось. Карон вместе с несколькими кораблями компании отплыл к Яве, а мессиры де Ла Фэ и Блот умерли. Лейтенант-генерала смог принять только мэтр Барон, который попросил де Ла Э немного подождать. Карон вернулся 15 ноября, командир эскадры вручил ему переданный Людовиком орден Святого Михаила, а также подарки Великому Моголу. Затем состоялся тайный совет, где три руководителя колоний в Индийском океане (Карон, Барон и де Ла Э) решали, как быть дальше. Согласно приказам короля, следовало основать поселение на Цейлоне и на острове Банка (расположенном около восточного берега Малакки). Высадку на Цейлоне предполагали сделать в районе Тринкомали, и так как Карон лично знал князька Шри-Ланки, решили взять его на борт, чтобы установить контакт с местными. Также взяли с собой два судна компании с поселенцами — 500-тонный 36-пушечный «Фенни» (капитан де ла Минтельер) и 600-тонный 36-пушечный «Сен-Жан-Батист» (капитан Эрпен).

9 января 1672 года экспедиция оставила Сурат, вместе с ними вышел и 600-тонный «Дофин-Курон», направлявшийся во Францию (оценочная стоимость груза — 3 миллиона ливров). Отряд медленно спускался вдоль западного берега Индостана, 29 января бросили якорь в португальской колонии Гоа, где встретили судно, идущее из Франции — «Гран-Бретон» (40 орудий, капитан Рене дю Кло), с указаниями от короля и Кольбера, а также со 100 000 ливров на закупки товаров и оплату жалования экипажам кораблей и солдатам. Корабль был включен в отряд. Также де Ла Э реквизировал следующие суда компании: «Солейл д'Орьян», барки «Барбо» и «Пети-Сен-Луи». Экспедиция оставила Гоа 31 января и взяла курс на Малабар, посещая французские станции в Мирзе, Тилсери, Панини и Аликоте. Везде Карон оттирал на задний план заносчивою де Ла Э, ведя переговоры с местными князьями и даря им богатые подарки. По возможности вели и антиголландскую агитацию, но осторожно, чтобы не вызвать подозрений у самих голландцев, которые в то время были очень сильны в этих водах. Все же Карон не смог удержать лейтенант-генерала от воинственной глупости — рядом с фортом Аликот находилось голландское поселение, у которого решил устроить демонстрацию своего флота де Ла Э. Правда, сама демонстрация получилась скомканной — офицеры, давно уже не бывавшие на учениях, да к тому же отягощенные зафрахтованными купцами, которые понятия не имели о тактических приемах военных флотов, так и не смогли выстроиться в кильватерную колонну, а «Пети-Сен-Луи» чуть не влетел в корму «Наварро». В общем, французы голландцев скорее повеселили, нежели напугали. У мыса Коморин французы наткнулись на голландскую эскадру губернатора Цейлона Рийклофа ван Гунса, который, прознав о французском отряде, неторопливо идущем к южному берегу Индостана, решил принять профилактические меры и преградить французам путь к Шри-Ланке.

Де Ла Э, увидев голландские военные корабли, просто растерялся. Действительно, в этих водах почти не было регулярных морских сил, а тут — целая эскадра. Лейтенант-генерал немедленно отвернул и взял курс на Мальдивы. Голландцы последовали за ним и 15 дней висели на хвосте, всюду сопровождая де Ла Э.

Наконец 22 марта 1672 года французы подошли к бухте Тринкомали, намереваясь основать колонию. Голландцы, предупрежденные ван Гунсом, расположили отряды на обеих сторонах бухты и приветствовали французскую эскадру семью пушечными выстрелами (французы ответили пятью залпами). Корабли де Ла Э кинули якорь.

Вместо того чтобы немедленно начать высадку и в случае атаки поддержать своих поселенцев пушками кораблей, лейтенант-генерал начал борьбу за два каких-то малозначащих островка, причем не с голландцами, а с местным населением. С нидерландцами же велись переговоры, под чью юрисдикцию попадает Цейлон. В результате местное население озлобилось на французов и поддержало голландцев, а на эскадре кончились запасы продовольствия и было введено жесткое лимитирование по выдаче провианта. Де Ла Э был вынужден услать «Фенни» и «Юроп» в датскую колонию Транкебар (на коромандельском берегу), чтобы пополнить запасы воды и еды.

Тут вдруг 15 мая 1672 года с юга появился ван Гунс, который начал крейсировать на выходе из бухты, контролируя все перемещения французского флота. 31 мая голландцы взяли на абордаж возвращавшийся с провиантом «Фенни», 13 июня — захватили «Юроп». Через два дня 28-пушечный голландский фрегат «Мирманд» атаковал барк «Пети-Сен-Луи», однако тот смог уйти под защиту 38-пушечного «Триомф», и голландцы отвернули. «Пети-Сен-Луи» оказался единственным кораблем, которому удалось прорваться сквозь голландскую блокаду.

Все попытки де Ла Э вступить с голландцами в бой терпели неудачу — Гунс просто игнорировал французов и, пользуясь преимуществом в скорости, быстро отходил. Но стоило французам кинуть якорь, голландцы сразу же появлялись на горизонте. 9 июля де Ла Э высадил десант в составе 110 солдат в Тринкомали, поддержав его двумя кораблями компании — «Сен-Жан-Батист» и «Солейл д'Орьян», а сам с остальными кораблями ушел к Индии, не дожидаясь конца высадки.

Голландцы открыли по десанту сильный огонь, но французские солдаты, потеряв примерно 30 процентов своего состава, все же смогли закрепиться в нескольких точках на берегу. Во время боя «Сен-Жан-Батист» вылетел на мель и был сожжен противником. Голландцы подтянули подкрепления и начали шквальный огонь по французским десантникам, в результате 18 июля все очаги сопротивления были подавлены, а французы капитулировали.

Де Ла Э, как мы упоминали, еще 10 июля 1762 года покинул Цейлон и направился к дружественному Транкебару. Там его застали депеши короля, где сообщалось, что 5 апреля 1672 года Франция объявила Голландии войну. Франсуа Карон, голландец по рождению, не смог скрыть своей тревоги, и де Ла Э, подозревая его в измене, приказал комиссару ОИК сесть на 36-пушечный «Жиль», идущий во Францию. У Лиссабона корабль попал в жестокий шторм и разбился о камни. Погибли капитан Рене дю Кло, Карон и еще 30 человек экипажа. 104 были спасены португальцами.

Однако вернемся в Индию. Датчане приняли де Ла Э дружелюбно, но были не в состоянии снабжать эскадру французов, поэтому лейтенант-генерал был вынужден подняться чуть севернее — к французской станции Порто-Ново. Но и здесь горемычный командующий экспедицией умудрился ввязаться в очередную авантюру. В местечке Сен-Томе нукеры местного царька напали и убили одного из представителей французской ОИК — итальянца Нассонсетти, ограбив его и забрав 27 тысяч рупий золотом.

Утром 25 июля индийское поселение было обстреляно с моря, аборигены спешно покинули его, французы высадили десант и установили пушки, которые де Ла Э наивно снял с кораблей, ради этого уменьшив свою артиллерию почти вдвое.

Вскоре произошли две вещи, которые поставили французский отряд на грань катастрофы: перед Сен-Томе неожиданно появилась большая армия наваба (по разным оценкам — от 30 до 50 тысяч бойцов), а в бухте снова замаячили 13 кораблей ван Гунса, причем, как мы помним, половина артиллерии французских кораблей была сгружена на берег. Один из мэтров ОИК, Франсуа Матрен, попросил де Ла Э попытаться договориться с навабом Голконды и добиться отступления индийских войск от Сен-Томе дипломатическим путем, однако лейтенант-генерал с возмущением отверг «эти непристойные предложения. Меч Франции должен решить судьбу этих земель!» Меч все решил, но немного иначе, чем думал де Ла Э, — 8 марта 1673 года пал Сан-Томе. 6 сентября 1674 года сам де Ла Э перед угрозой голода и плена был вынужден подписать капитуляцию перед ван Гунсом. К этому времени голландцы, имея 21 корабль, готовились атаковать французов, но этого не потребовалось.

Условия были почетными — город французы сдавали с артиллерией и боеприпасами, войска перевозились во французские колонии голландскими кораблями. Все французские корабли (4 линейных корабля, фрегат и 6 судов ОИК) становились призами голландцев. Оставшиеся в живых 400–500 французских матросов были посажены на корабли и отвезены в Батавию. Эпидемия лихорадки и недоедание вызвали массовую смертность, и в 1675 году в Амстердаме высадились оставшиеся в живых 32 человека, вернувшихся из этой несчастливой экспедиции.

Де Ла Э же был отвезен двумя голландскими кораблями («Велсон» и «Рамеквин») на остров Бурбон, а оттуда отплыл к Мадагаскару. В Фор-Дофине он обнаружил абсолютно пустынный город. На стенах нетронутыми стояли 52 королевских орудия. Вокруг лежали мертвецы, скорее всего, погибшие либо от голода, либо изувеченные ножами и копьями. Эта картина словно показывала де Ла Э, к чему привело его управление французскими колониями в Индии.

Несмотря на столь плачевные результаты, Людовик XIV оказал де Ла Э в 1675 году в Сен-Жермене наилучший прием и дал назначение в действующую армию, в Лотарингию. Для французской же ОИК результаты экспедиции де Ла Э оказались просто катастрофическими — у компании более не осталось своих кораблей, и поэтому она была вынуждена фрахтовать суда по всему миру. Во многом это и не позволило достичь ей тех результатов, которые показали ее конкуренты из Англии и Голландии.

Примечания:

5

1 английский фунт = 453,56 грамм.

6

История создания «Констант Уорвик» уже три столетия является причиной для спора различных историков. Существуют два основных мнения по истории создания этого уникального корабля. Первая — «Констант Уорвик» был создан на основе дюнкеркских фрегатов, купленных англичанами в 1643 году. Но дело в том, что эти фрегаты были довольно тихоходны (хотя маневренны), и имели на вооружении пушки малых калибров. Нашего же героя можно сравнить с «карманными линкоpaми» гитлеровской Германии: по сути, «Констант Уорвик» нес очень мощное, почти линкорное вооружение (по три 18-фунтовых и по семь 9-фунтовых орудия на борт, не считая сакр; кроме того, восемнадцать из 26 орудий были длинноствольными), тогда как приватиры из Дюнкерка ставили орудия не более чем пять-шесть 8- или 9-фунтовок. Кроме того, благодаря зауженности (соотношение длины к ширине как 4 к 1) и трехъярусному парусному вооружению типа «корабль» он имел достаточную скорость, чтобы уйти от любого корабля, который был сильнее его.

Если в форме корпуса вполне угадываются голландские и французские черты, то вот вооружение более напоминает другой английский проект — так называемых «львят» (Lyon Whelps Class, кстати, в документах постройки эти корабли проходят как пинасы), разработанных английскими корабелами в 1620-х годах. Эти суда были менее ста футов длиной и имели 10–12 орудий. Они плохо маневрировали (хотя были парусно-гребными судами) и еще хуже проявляли себя в бою, но имели исключительное мощное для тех времен вооружение — два 32-фунтовых орудия, четыре 18-фунтовки, четыре 9-фунтовки и две сакры в 5,25 фунтов. Поскольку водоизмещение этих судов колебалось от 180 до 187 тонн, при таком мощном вооружении они имели довольно большую конструктивную перегрузку, а это вкупе с очень широкими обводами (соотношение длины к ширине — 2,8 к 1) и обусловило их плохие мореходные качества.

Часть «львят» строилась Финнеасом Петтом, и конечно же его сын Питер Петт был знаком с этими кораблями, некоторые из них он вообще строил под руководством отца.

Так что при создании «Констант Уорвик» идеи английских кораблестроителей наложились на идеи голландских и французских мастеров, в результате получилось судно, ставшее в XVIII веке «рабочей лошадкой» любого флота.

7

Конечно же, как мы уже отмечали, на тот момент таких типов кораблей у голландцев не было. Но чтобы хоть как-то сравнить боеспособность голландского флота с английским, мы воспользовались английской классификацией судов.

58

Сразу же после возвращения Генриетта Орлеанская умерла при очень подозрительных обстоятельствах. Часть историков считает, что ее отравил собственный муж — герцог Орлеанский, заподозрив ее в измене. Другие исследователи отмечают, что поскольку Филипп Орлеанский был гомосексуалистом и питал нежные чувства только к мужчинам, Генриетту он отравить не мог. Вскрытие, произведенное по просьбе Людовика XIV, показало: причиной смерти принцессы явился перитонит (воспаление брюшной полости), что могло быть как результатом отравления, так и обычной инфекции.

59

Стоит отметить, что английская армия (кроме бригады Монмута) вообще не приняла участия в войне. Английские армейские начальники просто саботировали договоренности с Францией. Дело в том, что армией командовали представители аристократии и вообще влиятельные люди, и Карлу приходилось с этим считаться. Поэтому данные о будто бы большой армии, которая вооружалась в Англии для высадки в Голландию, фикция, выдумки голландцев. Ройал Нейви, напротив, принял самое деятельное участие в войне — но там служили разночинцы (и адмиралы тоже), а лорд-адмирал, принц Руперт Рейнский (кузен Карла по материнской линии), был близким другом короля, с которым они вместе тратили французские субсидии на свои нужды.

60

Французские линейные корабли I ранга оказались столь удачными, что англичане немедленно стали их копировать.

61

Слабый ветер, по сути, спас англичан.

62

Чего только стоит тот факт, что голландские купцы продавали порох и свинец наступающей французской армии!

63

Король вообразил, что силы голландцев доведены до совершенного истощения, он потребовал уступки всего Бетава, огромного вознаграждения в 25 миллионов и восстановления католичества в равных правах с протестантством; он также потребовал, чтобы ему каждый год присылали торжественное посольство для изъявления благодарности за то, что он предоставил им независимость через своих наместников.

64

Французы смогли взять только Маастрихт, при осаде которого погиб генерал д'Артаньян.

65

Дело в том, что Рюйтер в отчете ошибся, указав, что дул ветер SSW (вместо WNW), а также дал неверное построение союзников.

66

Д'Эстрэ, дабы загладить свой промах у Солебея, из рыцарских побуждений выделил в команду «вызова на бой» 70-пушечные «Гранд» (Форан), «Инвинсибль», «Иллюстре» и «Конкеран» (последний имел только 56 пушек на деках, с открытой палубы пушки были сняты), 52-пушечные «Вайан» и «Бурбон», а также 50-пушечные «Аквилон», «Орифламм», «Аполлон», «Мор» под общим командованием капитана Форана.

67

«Оржельёз», «Глорьёз», «Дюк», «Фьер», «Экселлан».

68

«Файрфакс», «Финикс», «Дартмут», «Джерсей», «Тайгер», 1 фрегат и 1 брандер. Вместе с купцами было 85 судов.

69

Без комментариев!

70

Систершип «Де Зевен Провинсьон».

71

В 1688 году Легг стал графом Дартмутом, адмиралом и главнокомандующим Ройал Нейви.

72

Еще 2 судна ОИК англичане захватили в мае, оставшиеся 5 взяли курс на Датский пролив и пришли к Текселю только к 25 сентября.

73

Дело тут не в заговоре против англичан, а в обычной неопытности д'Эстрэ как командующего флотом. Напомним, что Жан д'Эстрэ к этому моменту служил на флоте всего лишь 5 лет, что явно недостаточно для командования таким крупным соединением. Впрочем, это уклонение от боя еще всплывет в нашем повествовании, когда мы рассмотрим вопрос о преступлениях и наказаниях.