В ноябре 1984 года 78-летняя женщина умерла от смертельной инъекции яда зеленой гадюки. Судебные медики из Вюрцбургского университета установили это только после многомесячных исследований.

  Что же произошло?

  "Ты виновата в том, что мой брак распался", - сказал тогда 55-летний тренер по плаванию своей теще по дороге в церковь и крепко схватил ее за плечи. Старая женщина почувствовала при этом в плече колющую боль и умерла в тот же день при непонятных обстоятельствах.

  Как позже установила судебно-медицинская экспертиза, женщине был введен яд гадюки. Вскоре после ее смерти у тренера была найдена переписка с питомником змей. Он подстерег свою тещу по дороге в церковь и разыграл ссору, в ходе которой схватил потерпевшую за плечи. Во время богослужения ей стало плохо, после этого она рассказала дочери о встрече с ее бывшим мужем. Врач обнаружил на ее плече маленькую некровоточащую ранку от укола. Через несколько часов старая женщина с явлениями паралича была доставлена в больницу, где вскоре скончалась.

  Хотя в этом случае использован редкий для настоящего времени способ убийства, он все-таки относится к известному уже на протяжении столетий длинному ряду случаев лишения жизни посредством яда. Отравление - один из сгарейших способов убийства. Еще во времена Средневековья короли, чтобы избежать постоянной угрозы отравления, держали специальных слуг, обязанностью которых было пробовать все подававшиеся на стол яства.

  Ядом обычно называют вещество, вызывающее в организме человека или животного болезненные проявления или смертельные последствия. Но так как многие вещества, даже обычная поваренная соль или вода, принятые в чрезмерных количествах, могут вызвать серьезное заболевание или смерть, понятие яда следует уточнить. Под ядом в собственном смысле слова понимают такое вещество, которое при введении в организм даже в очень небольших количествах может вызвать тяжелые последствия, а часто и смерть.

  Установление факта отравления представляет серьезные трудности, особенно когда его симптомы нечетки или многозначны и в ходе оказания медицинской помощи жертве не всегда могут быть определены как последствия отравления. Например, одному умершему в 1956 году шахтеру, начиная с его первого поступления на стационарное лечение в 1953 году, ставились самые разные диагнозы, но мысль об отравлении не возникала. Ничего подозрительного не установили и после его смерти, при вскрытии. Лишь после того, как поступила информация о возможности отравления и была проведена эксгумация трупа, судебно-медицинская экспертиза выявила наличие таллия в печени, почках и мышцах. В результате выяснилось, что на протяжении нескольких лет жена этого шахтера добавляла в его пишу, даже в варенье, которое приносила ему в больницу, раствор распространенного минерального удобрения, содержащего до 2 % сильного яда. За три года она израсходовала четыре или пять упаковок этого удобрения, количество ядовитого вещества в которых по отношению к весу потерпевшего в пять раз превышало смертельную дозу.

  В криминалистической практике довольно часто возникает необходимость ответить на вопрос, не применялся ли яд. Это особенно относится к случаям неестественной смерти. При установлении же факта смерти от приема яда важно выяснить, имело ли место умышленное отравление или совершено самоубийство. Не исключается также ошибочное принятие какого-либо ядовитого вещества вместо лекарства или значительное превышение прописанной врачом дозы лекарства. Отравление может быть и результатом определенной профессиональной деятельности, и следствием употребления испорченных пищевых продуктов, принятия каких-либо средств в целях прерывания беременности и т л.

  В процессе судебно-медицинских исследований по делам об отравлениях, как ни в каких других случаях, важно установить все обстоятельства, все признаки, предшествовавшие наступлению смерти, так как они очень часто указывают на факт использования яда, а порой даже на конкретный вид яда и способ его применения.

  10 октября 1911 года в служебное помещение Скотланд-Ярда вошел мужчина. Он заявил, что хочет сообщить о возникших у него подозрениях относительно совершенного преступления. Его направили к инспектору Варду.

  - Вы сказали, ваша фамилия Вондераге? - спросил Вард, желая убедиться, что он правильно понял вошедшего.

  - Да. Я двоюродный брат мисс Элизы Барроу.

  - Чем я могу быть вам полезен, мистер Вондераге?

  Мужчина нерешительно передвинулся на стуле немного вперед. Он первый раз в жизни сидел напротив сотрудника Скотланд-Ярда и в этот момент почти пожалел, что затрудняет полицию своими подозрениями. Но раз он все-таки здесь, то должен сказать, зачем пришел.

  - Я уже сказал, что мисс Барроу моя двоюродная сестра, или, правильнее, была, - начал он, заикаясь.

  - Значит, она умерла?

  - Месяц тому назад. Но я думаю, тут что-то неладно, господин инспектор. У меня такое чувство, что она умерла не естественной смертью.

  - Другими словами, была убита? Вондераге нерешительно кивнул.

  - Доказать я не могу, но от этого парня всего можно ждать.

  - Кого вы имеете в виду?

  - Мистера Седдона. В его доме, здесь, в Лондоне, Толлингтон-парк, 63, более года тому назад она сняла второй этаж для себя и своего семилетнего племянника. До этого они жили у меня, но из-за постоянных ссор она в конце концов уехала.

  - Из-за чего же были ссоры?

  Вондераге какое-то мгновение поколебался, прежде чем стыдливо произнес:

  - Она обвиняла меня в вымогательстве наследства.  - А мисс Барроу была состоятельна?

  - Да. Правда, она была немного психически непол-

  ноценной, но, несмотря на это, благодаря полученному наследству и жадности стала обладательницей дома, ценных бумаг, наличных денег и драгоценностей. Она постоянно была озабочена сохранностью своих денег и обвиняла других в посягательстве на ее добро. Это было просто противно! Я легко вздохнул, когда в июле 1910 года она наконец выехала.

  - На второй этаж дома, который принадлежит мистеру Седдону?

  - Да.

  Инспектор терпеливо слушал, ничем не выдавая своего ощущения, что излагаемое является чем-то необычным. Но теперь он обратил внимательный взгляд на своего визави.

  - Так..Ло почему он, по вашему мнению, должен был ее убить?

  - Вы так прямо спрашиваете. Однако дать вам такой же прямой ответ я не могу, - нерешительно произнес Вондераге. - Как я уже сказал, у меня только предположение. Моя двоюродная сестра умерла 14 сентября, а 16 были похороны. Однако я, ее единственный родственник, узнал об этом лишь случайно спустя две недели. Конечно, я сейчас же пошел туда, где она жила.

  - Почему? - прервал его инспектор.

  - Хотел узнать, как обстоит дело с наследством. Но дом был заперт. Мистер Седдон 22 сентября вместе с женой и пятью детьми уехал отдыхать на побережье. Все это показалось мне подозрительным. Вернулся он лишь 9 октября. Я, конечно, тут же пошел к нему и поинтересовался оставшимся наследством.

  На вопросы Вондераге страховой агент Седдон ответил:

  - Оставшееся после вашей двоюродной сестры Элизы Барроу добро составляло не более десяти фунтов стерлингов. Между тем на похороны и на заботы о маленьком племяннике я истратил одиннадцать фунтов, один шиллинг и десять с половиной пенсов, так что вы должны мне больше фунта, мистер Вондераге, если хотите вступить в права наследства.

  - Но у нее было и другое имущество, не только наличные деньги! - заявил разочарованный двоюродный брат умершей.

  - Да, есть еще несколько платьев и мебель, стоимость которой я оцениваю примерно в пятнадцать фунтов. Я в этом понимаю, так как являюсь страховым агентом.

  - А жилой дом, ценные бумаги и банкноты! Я знаю, что у моей кузины было определенное состояние!

  - Совершенно верно! - подтвердил Седдон. - Но она, решив, что в управлении состоянием и его приумножении у меня больше опыта, за несколько месяцев до смерти передала мне свои акции и право на жилой дом, а я за это должен был пожизненно выплачивать ей соответствующую ренту. Я был бы вам очень благодарен, если бы вы ознакомились с документами, подтверждающими, правильность моих слов.

  По мере получения этих известий лицо Вондераге все более мрачнело. Почти без надежды он робко спросил:

  - А что с наличными ценностями, которые нельзя было передать?

  - Это не больше, чем легенда, - холодно заявил Седдон. - Мне очень жаль так вас разочаровывать.

  Разочарование отражалось на лице Вондераге и сейчас, когда он рассказывал все это инспектору Варду. Разочарование, соединенное с подозрением и невозможностью поверить в случившееся.

  - Я надеюсь, господин инспектор, вы теперь понимаете причину моего недоверия. Во всяком случае я был бы вам благодарен, если бы вы занялись этим делом, - закончил Вондераге. Он был рад наконец освободиться от тяжелого груза, лежавшего у него на сердце. Хладнокровие и даже как бы безразличие инспектора подействовали на него не очень ободряюще, да и согласие инспектора прозвучало не очень определенно:

  - Хорошо, мистер Вондераге, я займусь этим, но не могу обещать, что что-нибудь прояснится.

  Однако прояснилось очень многое! К 10 ноября инспектор Вард выявил столько подозрительных обстоятельств, что спустя пять дней тело умершей пришось эксгумировать.

  Дальнейшие исследования проводил очень опытный и по прежним делам прекрасно зарекомендовавший себя токсиколог Виллкок. С помощью аппарата Марша, названного так по имени его изобретателя Джеймса Марша и позволяющего устанавливать наличие тысячных долей миллиграмма мышьяка, он вскоре выяснил, что внутренние органы умершей содержат смертельное количество этого яда. Для него было вне всяких сомнений, что Элиза Барроу скончалась в результате острого отравления мышьяком, как он и доложил инспектору.

  Это заключение позволило Варду начать активные действия. 4 декабря он отправился к дому на Толлинг-тон-парк, 63, перед дверью которого и встретил предполагаемого отравителя.

  - Вы страховой агент Фредерик Седдон? - обратился он к нему.

  Мужчина удивленно вскинул глаза и кивнул.

  - Да. Но зачем я вам понадобился?

  - Я арестовываю вас в связи с подозрением в убийстве мисс Элизы Барроу путем отравления мышьяком.

  Мог ли опытный токсиколог Виллкок быть абсолютно уверенным в том, что найденный в трупе мышьяк действительно явился результатом отравления?

  Многие годы наличие яда в теле умершего вообще не умели устанавливать, и потому нередко случаи убийства оставались нераскрытыми. Семьдесят лет тому назад был период, когда уже считали, что способ обнаружения отравления мышьяком найден, однако последовавшие затем многочисленные ошибочные заключения показали, что проблема еще не решена. Ведь человек ежедневно получает незначительные дозы мышьяка с такими пищевыми продуктами, как уксус, солод, хлеб, мармелад и иные сладости, которые окрашивают веществами, содержащими незначительные количества этого яда. Не могут ли эти дозы мышьяка, накопившись в некоторых органах, при исследовании трупа привести к неверным выводам? Кроме того, соединения мышьяка могут содержаться и в земле и проникать в тело захороненного трупа. Правда, если земля на кладбище не содержала мышьяк или содержала в незначительных количествах, а в эксгумированном трупе его было много, это, безусловно, говорило об отравлении. Однако что означает "много" или "мало"?

  Виллкока уже давно занимала мысль о необходимости использования в токсикологии кардинально новых методов исследований. "Я ищу новые методы точного установления наличия яда в теле человека, - говорил он неоднократно, - для обеспечения большей точности при доказывании наличия этого яда. Как можно обнаружить крошечные части миллиграмма мышьяка в земле на кладбище, в трупе, в его волосах? Необходимо разработать точные количественные методы выявления следов этого яда".

  Пока Виллкок трудился над совершенствованием метода выявления очень малых количеств мышьяка, время рассмотрения дела в суде все приближалось. 4 марта 1912 года суд начался. Зал суда присяжных в Олд Бейли был полон, когда обвинитель и защитник приступили к выяснению всех обстоятельств дела. В качестве свидетеля был вызван в суд и инспектор Вард.

  - Как видно из материалов дела, - начал обвинитель, - 14 октября 1910 года мисс Барроу перевела свои ценные бумаги на 1600 фунтов, а 9 июня 1911 года и свой доходный дом на имя господина Седдона. Взамен этого он должен был пожизненно платить ей еженедельную ренту в размере трех фунтов. Это верно, господин инспектор?

  - Да.

  - Расскажите, пожалуйста, суду, что вам удалось выяснить относительно наличных денег, которыми располагала мисс Барроу.

  - Ну, у нее было 400 фунтов на счете в банке. Когда же у этого банка летом 1911 тода возникли финансовые затруднения, мисс Барроу, под влиянием Седдона, забрала весь вклад и вместе со своими драгоценностями спрятала в спальне.

  - Следовательно, к этому времени все ее состояние находилось или в руках Седдона, или в его доме? - спросил обвинитель.

  - Да, именно так

  - А что случилось спустя короткое время, точнее, 26 августа 1911 года?

  - В тот день дочка Седдона Магги купила в фирме Торлей" пакет мышьячной бумаги для уничтожения мух.

  - А несколько дней спустя Элиза Барроу заболела, у нее начались рвота, понос и боли, как подтвердил доктор Сворн, проживавший по соседству. Это соответствует действительности, инспектор?

  - Да. Доктор предложил больной лечь в больницу, но она из жадности отклонила это предложение и предпочла, чтобы за ней ухаживала мисс Седдон.

  Обвинитель поклонился и, обращаясь к залу, подчеркивая каждое слово, сказал:

  - Мы все знаем результат. Двенадцать дней она провела, постепенно умирая, в постели, в той же комнате, где находился и ее маленький племянник

  После короткой паузы он вновь обратился к инспектору.

  - Что же случилось в ночь с 13 на 14 сентября?

  - Элиза Барроу так громко кричала, что было слышно на нижнем этаже дома.

  - Что же она кричала?

  - "Я умираю!"

  В зале стояла абсолютная тишина, никто не шевелился, боясь пропустить хоть слово.

  - Позвал ли господин Седдон снова врача? - продолжал допрос обвинитель.

  - Нет. Как он мне позже объяснил, он считал это излишним. Он подождал в коридоре, пока больная умерла. После этого сразу же начал поиски в ее комнате.

  - Позже он утверждал, что нашел лишь десять фунтов. Но его служащие видели, как в ранние утренние часы он считал золотые. Это правда, инспектор?

  - Да. Кроме того, он появился с кольцом умершей у ювелира и поручил ему удалить выгравированные инициалы матери Элизы Барроу. После этого он сделал крупные вклады в банки, а затем отправился к доктору Сворну, который без осмотра умершей выдал свидетельство о смерти.

  - Что было указано причиной смерти?

  - Инфекционный понос.

  По поводу показаний инспектора Варда у защитника Седдона - лондонского адвоката Эдварда Маршалла Галла, хорошо разбирающегося в медицинских вопросах, возникло немало возражений.

  - Это самый мрачный случай, с которым я когда-либо имел дело, - говорил он перед процессом.

  Хотя он и был убежден в вине своего клиента, но защищал его как невиновного. Его стратегическая линия состояла в том, чтобы поколебать заключение эксперта Виллкока.

  - Как известно,  - начал Виллкок, - до недавнего времени было невозможно взвесить зеркальный налет мышьяка, получаемый при исследованиях с помощью аппарата Марша. Но я все-таки установил, что если заранее известное количество чистого мышьяка пропустить через аппарат Марша, получив тем самым образцы зеркальных налетов, то их можно будет сравнить с зеркальным налетом, образовавшимся при исследовании частиц тканей, содержащих мышьяк, и тем самым определить его количественное содержание. Так как у меня имелось достаточно образцов зеркальных налетов мышьяка, соответствующих количествам от миллиграмма до его двухсотых долей, стало возможным путем сравнения установить весовое содержание мышьяка в исследуемых объектах.

  Изложение доктором Виллкоком характера проведенных им исследований заняло довольно много времени.

  - Например, весь желудок весил 105 граммов, - продолжал он. - Я взял 0,525 грамма тканей желудка, то есть двухсотую его часть. Это количество я пропустил через аппарат Марша и полученный зеркальный налет мышьяка сравнил с сотнями имевшихся у меня образцов, установив тем самым весовое содержание мышьяка в подвергнутой исследованию частице желудка. Это количество я умножил на 200 и пришел к выводу, что мышьяка в тканях желудка было 7,3 миллиграмма. Таким же образом были исследованы все другие органы, а также кожа, кости и мышцы. Проведенный анализ показал, что, даже исключая волосы, кожу и кости, содержание мышьяка в трупе составляло 131,57 миллиграмма. Это несомненно доказывает наличие смертельного отравления, - гласило окончательное заключение доктора Виллкока.

  Но, как стало ясно в ходе двухдневного перекрестного допроса эксперта, защитник Седдона Галл придерживался другой точки зрения, и в лондонском суде Олд-Бейли разгорелся ожесточенный научный спор по проблемам токсикологии.

  - Мы услышали высказывания господина Виллкока о том, как он вычислил общее количество мышьяка в трупе, - произнес защитник, обращаясь к присяжным, которые с трудом улавливали суть научных объяснений эксперта и лучше воспринимали довольно искусно и более понятно излагаемые контрдоводы адвоката. - Он умножил данные отдельных анализов, причем оперировал очень большими цифрами: результаты исследования тканей почки умножил на 60, желудка на 200, а мускулатуры даже на 2000. Я правильно назвал цифры, господин Виллкок?

  - Да.

  - Вы, конечно, понимаете, что самая ничтожная ошибка при определении веса в результате умножения неимоверно возрастает и ведет к роковым последствиям.

  - Да, - со всей серьезностью произнес Виллкок, - я это знаю.

  - Тогда я хочу подробнее коснуться ваших расчетов наличия яда в мышцах. Количество яда, обнаруженное в пробе из тканей мускулатуры, вы умножили на 2000. Эксгумированное тело Элизы Барроу весило 60 фунтов, и вы применили общее правило, согласно которому мышечная масса составляет две пятых общего веса тела.

  - Да, это верно.

  - Хорошо, идем дальше, - с удовлетворением произнес Галл. - При жизни Элиза Барроу весила 140 фунтов, а теперь только 60. Сильная потеря веса явилась результатом обезвоживания тканей. Мышцы, однако, содержат больше воды, чем остальные части тела. Это правильно?

  - Да, совершенно точно.

  - Ну, а если они содержат больше влаги, они должны и больше терять в весе, чем другие органы. Не меняется ли в этом случае правило, что мышцы составляют две пятых от веса всего тела? Не должно ли при этих условиях ваше умножение на 2000 привести к неверным выводам? - Произнося все это, защитник бросал победоносные взгляды в зал, затем уничтожающе посмотрел на своего противника - казалось, что он готов нанести ему смертельный удар.  - Я уверен, доктор Виллкок, что вы не предусмотрели это обстоятельство в своих расчетах.

  - Я не исключаю, что в них могла быть допущена небольшая ошибка, - признался токсиколог (при этом он совсем не казался таким уничтоженным, каким его надеялся увидеть Галл). - Но это ни в коей мере не меняет основные положения моей работы. Некоторые сдвиги в весовом отношении не имеют серьезного значения, так как многие пораженные ядом части тела я вообще не учитывал.

  Все-таки Галлу удалось, хотя пока лишь в незначительной мере, посеять сомнения среди присяжных. Но он еще не закончил спор.

  - Перейдем теперь к содержанию мышьяка в волосах головы, - продолжал он спокойно. - Мы знаем, что через короткое время после попадания в организм мышьяк проникает в волосы, причем прежде всего он концентрируется в той части волос, которая находится ближе к коже головы. Так как волосы ежемесячно удлиняются примерно на полтора сантиметра, мышьяк вместе с вырастающими волосами продвигается все дальше. Таким образом, чем дальше от поверхности головы в волосах обнаруживается мышьяк, тем больше времени прошло с начала отравления. Правильно?

  - Да.

  - Вы нашли восемь сотых миллиграмма мышьяка в той части волос, что расположена наиболее близко к коже головы. Так?

  - Точно, - подтвердил доктор Виллкок.

  - А сколько мышьяка вы обнаружили в части волос, наиболее удаленной от головы?

  - Примерно четверть всего количества, содержащегося в волосах головы, - гласил ответ.

  - И несмотря на это, вы утверждаете, что Элиза Барроу умерла от острого отравления мышьяком, то есть от яда, который она начала принимать в последние две недели перед смертью!

  - Да.

  Триумф сиял в глазах защитника. Теперь он собирался нанести решающий удар по искусно созданной экспертом системе доказательств. В его голосе звенел металл, когда он задал очередной вопрос:

  - Как согласуется ваше утверждение об остром отравлении с наличием яда в кончиках волос? Ведь при отравлении мышьяком нужно примерно десять месяцев, чтобы яд достиг кончиков волос длиной в пятнадцать сантиметров. Как объяснить то, что мышьяк оказался в кончиках волос за две недели? Не следует ли в данных обстоятельствах признать, что Элиза Барроу начала принимать мышьяк примерно за год до смерти?

  В первый момент Виллкок был явно смущен и в определенном замешательстве произнес:

  - Более года тому назад...

  - Да, господин Виллкок. И если это так, а сомнений тут нет, то ваше заключение ошибочно и обвинение моего подзащитного в убийстве отпадает!

  Пока защитник, торжествуя победу, продолжал засыпать эксперта вопросами, Виллкок напряженно искал ответ. А что если мышьяк проник в волосы уже после смерти, когда в процессе разложения трупа из него выделялась жидкость, содержащая этот яд? Да, только так это можно объяснить.

  - Ну, господин Виллкок, - неутомимо наступал защитник, - вы, вероятно, согласитесь, что лучше всего отозвать свое заключение. Или, может быть, вам пришло в голову решение возникшей задачи?

  Но вместо того, чтобы сникнуть от уничтожающей насмешки, Виллкок неожиданно нанес встречный удар.

  - Да, существует фактор, о кагором я не сказал. Волосы пропитались выделившейся из трупа жидкостью, содержащей мышьяк.

  Галл чуть не задохнулся от возмущения и зло возразил:

  - Это не что иное, как новое предположение, которому присяжные, конечно, не поверят!

  Но Виллкок не оставался в долгу, стараясь доказать правильность своего заключения. Как только перекрестный допрос был закончен, он поспешно отправился в госпиталь Святой Марии и, взяв от другого трупа пучок волос, не содержащих мышьяк, положил его в сохранившуюся жидкость из гроба Элизы Барроу. Как показал последующий анализ, волосы полностью пропитались мышьяком. Удалить его из волос удалось только ацетоном.

  12 марта обвинитель вновь вызвал Виллкока на свидетельскую трибуну.

  - Ну, господин эксперт, к каким результатам вы теперь пришли?

  - Мышьяк проник в волосы Элизы Барроу извне, а не поступил естественным путем из тела. В связи с быстротой отравления и смерти последнее было невозможно.

  Доводы защитника были отклонены, а спустя два дня присяжные признали Седдона виновным, а его жену, привлекавшуюся к ответственности за пособничество, невиновной. 13 апреля 1912 года Седдон был казнен через повешение.

  Предложенный Виллкоком метод количественного анализа найденного в трупе яда получил законное подтверждение. В дальнейшем этот метод неоднократно совершенствовался, вследствие чего его результаты становились все более точными.

  Сегодня для подобных анализов используются даже данные атомных исследований, прежде всего если речь идет об установлении радиологическими методами наличия мышьяка в волосах. Так как мышьяк принадлежит к группе металлических ядов, он может быть под воздействием нейтронов сделан радиоактивным, после чего его излучения замеряются и в зависимости от степени их интенсивности устанавливается количественное содержание мышьяка.

  Мышьяк добывается в горных разработках, однако иногда его обнаруживают в колодцах и источниках. Он был известен еще в древности. Когда в VIII веке арабский ученый-алхимик Гебер получил в своей алхимической кухне серый порошок без запаха и вкуса, он и не предполагал, что мышьяк, как и различные его соединения, многие годы будет играть, вероятно, главную роль в числе других средств убийства. Отравители будут подмешивать этот яд без вкуса и запаха в пищу и напитки. Из-за такого преступного применения мышьяк был метко назван "наследственным порошком".

  Когда-то соединения мышьяка использовались для окраски обоев, как средство борьбы с вредителями картофеля и винограда Шахтеры, добывавшие мышьяк в горных разработках, почему-то считали, что он повышает потенцию, и в небольших количествах добавляли его в пишу. Организм способен привыкать к мышьяку и при постоянном употреблении безболезненно переносит довольно большие его дозы. Смертельная доза составляет 150 - 200 мг так называемого триоксида мышьяка, получаемого при нагревании мышьяка в кислороде. В обиходе используются и такие названия, как "белая мышьячная мука" или просто "крысиный яд". В повседневной жизни известны и другие соединения мышьяка: двойная уксусно-мышьяковистая соль меди ("парижская зелень"), мышьяковисто-кислый свинец и мышьяковисто-кислый кальций. Разностороннее применение мышьяк находит в медицине.

  В связи с широким использованием мышьяка необходимо при наличии признаков отравления прежде всего интересоваться характером профессиональной деятельности потерпевшего. Например, не работает ли он в сельском хозяйстве, прежде всего в садоводстве и виноделии, в литейном производстве, на предприятии по производству лекарственных веществ. Если все это отпадает, то можно подозревать отравление.

  "Наследственный порошок" часто использовался отравителями и потому, что внешние признаки его воздействия почти неотличимы от проявлений такой распространенной в прежнее время болезни, как холера. Преступники не отказались от него даже после того, как в 1836 году химику Джеймсу Маршу удалось разработать методику обнаружения следов мышьяка. Сегодня он в значительной степени вытеснен таллием, что, однако, не означает полного исчезновения случаев отравления мышьяком.

  Отравление или смерть от естественной причины? Вновь и вновь встает криминальная полиция перед этим вопросом, и нередко после судебно-химического экспертного исследования первоначальное предположение об отравлении отпадает. Так, например, американский солдат был заподозрен в отравлении семнадцатилетней девушки, выяснявшей с ним отношения в связи с предполагаемой беременностью. Девушка, залпом выпив стакан какого-то напитка, предложенного ей любовником, шатаясь вышла из комнаты и в коридоре в судорогах скончалась, американец же пытался скрыться. На первый взгляд случившееся казалось преступлением, но после химического и судебно-медицинского исследования это предположение было отброшено. Несчастный случай. Предполагаемый отравленный напиток оказался обычным виски, вскрытие же трупа показало, что девушка скончалась от внезапного мозгового кровотечения, вызванного разрывом ранее пораженного сосуда.

  К яду нередко прибегают и самоубийцы, чаще всего к снотворным и обезболивающим средствам, а также к другим лекарственным препаратам - смотря по тому, что им удается заполучить.

  Без токсикологического исследования, вероятно, немало отравлений остались бы нераскрытыми. Так, домашний врач 85-летней женщины, которая была больна эпилепсией и имела тяжелый порок сердца, смог лишь констатировать наступление смерти. Хотя врач и считал, что смерть наступила от сердечной и сосудистой недостаточности, но его удивило странное поведение дочери умершей, а также наблюдавшиеся перед смертью судороги, поэтому он настоял на вскрытии. При анализе содержимого желудка в кусках апельсина было обнаружено значительное количество стрихнина. Выяснилось, что дочь предложила матери обмакивать дольки апельсина в похожий на сахар порошок стрихнина. Горечь старушка, по-видимому, не почувствовала. Стрихнин  - яд, содержащийся в семенах тропических растений, сейчас применяется только для борьбы с грызунами, ранее же использовался и как лечебное средство, например как противоядие при отравлении снотворным.

  В другом случае мужчина, уже давно страдавший болезнью сердца, был найден ночью мертвым на полу около кушетки. Вызванный врач хотел уже выписать свидетельство о смерти, но воздержался, так как родственники умершего, не объясняя причин, заявили, что подозревают в убийстве его жену. При вскрытии в желудке и кишечнике умершего были обнаружены следы химического препарата Е-605, предназначенного для борьбы с вредителями сельскохозяйственных растений (инсектицид). Жена всыпала этот яд в бутылку с пивом, которую ее муж затем наполовину опорожнил.

  Убийство в Вормсе - лишь одно из длинного ряда отравлений препаратом Е-605, представляющим собой органический эфир фосфорной кислоты. Подобное его использование началось, как теперь стало известно, вскоре после второй мировой войны, но первое преступление раскрыто в 1954 году. Это убийство в Вормсе стало для немецкого государства, вероятно, "преступлением века". Его раскрытие повлекло за собой установление истины и по ряду других дел о подобных отравлениях.

  Жертвой стала молодая солдатская вдова Анна Га-манн. Предположение, что причиной ее внезапной смерти явилось отравление, заставило инспектора криминальной полиции Дагмена помедлить с разрешением на захоронение трупа и обратиться в институт судебной медицины в Майнце, к профессору Вагнеру.

  - Пока, профессор, мы знаем еще очень немного, - сказал Дагмен, с сожалением пожав плечами.

  - И все же, инспектор, то, что вы знаете, может быть для меня полезно. Пожалуйста, рассказывайте!

  Инспектор сел в предложенное ему кресло и начал свое краткое изложение.

  - 15 февраля после полудня Анна Гаманн пришла домой и стала искать что-нибудь поесть. На тарелке в кухонном шкафу она увидела пирожное, точнее, шоколадный гриб с кремом внутри. Она не могла устоять перед желанием попробовать его, откусила кусок и немного проглотила, после чего с отвращением выплюнула остаток прямо на пол.

  - Вероятно, оттого, что крем оказался горьким, - заключил профессор Вагнер.

  - Да, вероятно. Домашняя собачка, белый шпиц, бросилась к этой выплюнутой сладости и проглотила ее.

  - Что затем последовало, можно предсказать шаг за шагом.

  - Анна Гаманн побледнела, закачалась, попыталась опереться о стол и крикнула своей матери, сидевшей в комнате: "Мама я ничего больше не вижу!" У нее еще хватило сил, шатаясь, войти в спальню, где она упала на кровать, корчась в судорогах, пока не потеряла сознание.

  - Врач, наверное, смог установить лишь факт смерти, - сказал Вагнер.

  - Да, но он с самого начала не поверил в естественную смерть, так как на полу в кухне лежал белый шпиц, тоже мертвый.

  - Вероятно, яд... Инспектор кивнул.

  - По-видимому, яд был в шоколадном грибе.

  - Судороги у молодой женщины наступили внезапно?

  - Да. Когда можно ждать результатов токсикологического анализа, которые мы могли бы использовать?

  - Это совершенно непредсказуемо, инспектор. Пока мы перепробуем все возможные методы установления приводящего к судорогам яда, пройдет какое-то время. А если это окажется новый, незнакомый прежде яд, то может пройти даже очень много времени.

  Вначале криминалисты в Вормсе в атмосфере общего замешательства, подозрений и обвинений по отношению к соседям и знакомым убитой пытались установить, как смертельный шоколадный гриб попал к ней в дом. Прежде всего они допросили Еву Ру, 75-летнюю мать скончавшейся Анны Гаманн.

  - Да, господин инспектор, я была при этом, я видела, как моя дочь скончалась в страшных мучениях, - объясняла старая женщина, сотрясаясь в рыданиях. - Это было ужасно!

  - Нам очень жаль, госпожа Ру, что мы вынуждены просить вас вспоминать об этом, но нам важно установить, как все произошло. Поэтому я прошу вас ответить на несколько вопросов.

  - Да-да, конечно, господин инспектор, спрашивайте.

  - Когда шоколадный гриб появился в доме?

  - В воскресенье.

  - Значит, всего за день до смерти вашей дочери?

  - Да. Я как раз сидела в кухне вместе с моим сыном и соседкой, а дочь демонстрировала нам свое платье для маскарада. И тут вошла Христа.

  - Кто она?

  - Христа Леманн, живет рядом. Она подсела к нам и положила на стол пакетик. В нем были пирожные - шоколадные грибы с кремом, пять штук.

  - И вы все стали их есть?

  - Да, - подтвердила старая женщина и продолжала после некоторого раздумья: - Христа одно пирожное дала соседке, другое моей дочери и третье моему сыну.

  - Но ведь в кульке было пять пирожных, как вы сказали. Христа тоже ела их?

  - Мне она дала последнее пирожное, но я его не съела, хотя Христа настойчиво предлагала.

  - Почему же вы отказались?

  - Я ответила Христе, что съем его вечером, перед сном.

  - Но вы его не съели, а положили на тарелку и поставили в кухонный шкаф.

  Старая женщина кивнула.

  - Да. Я, собственно, хотела его сохранить не для себя, а для моей внучки Уши. Она страшно любит сладости.

  - На следующий день ваша дочь Анна нашла в кухонном шкафу этот шоколадный гриб и откусила от него.

  Воспоминание о страшной смерти дочери вызвало у старушки новый взрыв рыданий, но потом она собралась с силами. Лицо ее ожесточилось и ненависть засверкала в глазах, когда она выкрикнула:

  - Мне надо было сразу выбросить этот проклятый гриб в помойное ведро, а еще лучше - просто выгнать Христу. Она во всем виновата! Она!

  - Что вы имеете в виду? - спросил инспектор.

  - Знаете, господин инспектор. Вы все равно все выясните. Каждому из соседей об этом достаточно хорошо известно.

  - О чем?

  - Христа завела мою дочь на плохую дорогу. Она проститутка, настоящая проститутка! И мою дочь она втянула в это. Она говорила, что Анна должна брать от жизни все, что может, пока молодая. Когда она станет старая, ни один петух о ней не прокукарекает. И как это часто бывает, господин инспектор, моя дочь не устояла. С того времени, как на войне погиб ее муж, она постепенно, шаг за шагом становилась все безнравственней. Пыталась наверстать все, что якобы упустила. В этом ее Христа постоянно убеждала. А уж если что-нибудь подобное начинается, то остановиться трудно, так все и катится вниз под гору.

  - А Христа Леманн незамужняя или так же , как ваша дочь, солдатская вдова?

  - Она была замужем. Ее муж умер года два тому назад, кажется, от прободения язвы желудка. После его смерти она стала вести себя еще более безобразно, и это несмотря на троих детей. Как ей только не стыдно!..

  Расследование дела криминальной полицией Вормса продолжалось, но картина пока не прояснялась.

  - Странно! - заметил Штейнбах, коллега инспектора Дагмена. - Ни Анна Гаманн, ни ее брат, ни Христа Леманн, ни соседка на плохое самочувствие не жаловались. Значит, пирожные, которые они съели вместе, были неопасными. Что же случилось с шоколадным грибом, который госпожа Ру отложила для внучки?

  - Да, в этом и вопрос, - ответил Дагмен.

  - Был ли гриб заранее отравлен? Или кто-нибудь наполнил его ядом, пока он лежал на кухне, может быть, специально для того, чтобы убить ребенка, которому предназначалась эта сладость?

  - Кому, собственно говоря, было нужно убивать ребенка? Бабушке? Совершенно абсурдная мысль.

  - А может, самой матери, - предположил Штейнбах, - так как ребенок мешал ей в ее любовных делах?

  - Нет, это еще более невероятно, - покачал головой Дагмен. - Если бы отравительницей была Анна Гаманн, то она наверняка ни кусочка не откусила бы от этого шоколадного гриба. Кто же должен был стать жертвой? Анна Гаманн? Если это так, то следующий вопрос - кто убийца? Ее брат? Но это исключается, они очень хорошо ладили друг с другом. Может быть, мать? Ведь она очень сильно переживала из-за постыдного образа жизни дочери. Но разве могла она убить собственного ребенка? Нет, в это нельзя поверить! Убийцей мог быть и неизвестный нам человек, ненавидевший Анну Гаманн или всю семью Ру. Но против этого говорит то обстоятельство, что никто из посторонних не входил в дом после воскресного полудня, когда все вместе сидели на кухне. Следовательно, ни у кого из посторонних не было возможности отравить пирожное после того, как оно было положено в кухонный шкаф.

  В общем, прежде всего мы должны тщательно допросить Христу Леманн. Интересно, что она нам расскажет.

  Сотрудники криминальной полиции навестили Христу Леманн в ее запущенном доме. Эта невысокая и уж никак не обольстительная женщина, казалось, все еще не пришла в себя после смерти приятельницы.

  - Что я обо всей этой истории знаю, господин инспектор? - повторила она вопрос Дагмена. - Я до сих пор не могу понять, как это случилось... Моя лучшая подру-га...мертва...так неожиданно...

  - Верно, что это вы принесли пирожные и раздали их?

  - Конечно. За день до этого я купила их в торговом доме Вортмана, между прочим, вместе с Анной, - непринужденно ответила она.

  - А потом?

  - Потом... - Христа подумала, - потом мы расстались. Я пошла домой посмотреть, что делают мои дети.

  - А в воскресенье вы навестили семью Ру и принесли с собой пять пирожных?

  - Именно так, господин инспектор. Что дальше случилось, вы знаете. Я все время думаю: почему четыре шоколадных гриба никому не сделали никакого вреда, а пятый убил мою лучшую подругу? Может быть, некоторые пирожные из тех, что продавались в магазине, были отравлены и как раз такое попалось мне, а я, ничего не подозревая, дала его своей подруге? Если это действительно так, господин инспектор, то я никогда это себе не прошу!

  Христа Леманн произвела на полицейских такое благоприятное впечатление, что никаких сомнений в ее невиновности не возникло.

  - Если подозревать ее в преступлении, - сказал один из криминалистов, Эрхард, - тогда отрава предназначалась вдове Ру, ведь именно ей она дала отравленное пирожное.

  - Но зачем ей надо было убивать старую женщину? - возразил Штейнбах. - Нет, более вероятно, что при массовом изготовлении этих шоколадных грибов яд попал в часть изделий где-нибудь в ходе производства.

  - Значит, несчастный случай? - уточнил Дагмен. Штейнбах пожал плечами:

  - Возможно. Но мог быть причастен и душевно больной человек.

  - То есть психопат, который имел отношение к изготовлению, упаковке или рассылке пирожных?

  - Да. Именно с отравлениями чаще всего связаны случаи подобных убийств, когда убийца получает садистское удовлетворение, зная, что где-нибудь умирают люди, безразлично какие.

  - Кроме того, он получает удовлетворение, направляя полицию по ложному следу, заставляя подозревать в убийстве невиновных, - добавил Эрхард.

  Инспектор Дагмен кивнул.

  - Мы должны немедленно начать расследование в кондитерском отделе торгового дома Вортмана, изъять все оставшиеся пирожные и направить их для исследования на предмет обнаружения яда.

  - Я предлагаю, кроме того, по радио предупредить население об опасности употребления шоколадных грибов из торгового дома Вортмана, - сказал Штейнбах.

  - Если хоть одно из изъятых пирожных будет содержать яд, - продолжал Дагмен, - мы должны искать виновных среди персонала магазина и его поставщиков.

  - Значит, огромное по объему расследование, - вздохнул Штейнбах.

  - Если же яд в пирожных не будет обнаружен, тогда почти наверняка Анна Гаманн скончалась от яда, который все-таки попал в шоколадный гриб по пути из магазина до кухонного шкафа вдовы Ру.

  В институте судебной медицины труп исследовался на предмет наличия стрихнина и других алкалоидов (так называют различные органические вещества, получаемые из тропических и субтропических растений, которые, в определенных дозах, действуют смертельно. Например, хинин, морфий, кокаин, никотин). Но все анализы не давали результатов.

  - Что же дальше, профессор Вагнер? - спросил инспектор Дагмен, подавленный всеми этими неудачами.

  - Продолжать искать! Это должен быть какой-то спазматический яд, который нам еще неизвестен или, точнее, который раньше для отравлений не использовался и потому токсикологией не изучен.

  - Существует ли вообще такой?

  - А как же! Постоянно появляются новые средства защиты растений от вредителей, а также средства борьбы с насекомыми. Это все сильно ядовитые вещества. Я, например, могу назвать недавно предложенное средство Е-605. Это новый препарат, разработанный фирмой Байер, с сильным ядовитым воздействием на вредителей сельскохозяйственных растений самых разных видов. Известно несколько фактов, когда случайное попадание сравнительно небольшого количества этого вещества в рот вызывало сильнейшие судороги.

  - Е-605, - пробормотал инспектор. - Такое средство, наверное, любой без всяких затруднений может купить в магазине хозяйственных товаров. Могла его купить и Христа Леманн.

  - Конечно, инспектор. Но не спешите с выводами. Смертельных отравлений препаратом Е-605 пока не было. Поэтому я вряд ли обнаружу его при дальнейших исследованиях.

  Но случилось по-другому.

  Дальнейшее исследование содержимого желудка погибшей привело Вагнера и его ассистентов к совершенно неожиданным результатам. Были применены описанные в литературе реактивы и специальные методики их использования. Окрашивание препаратов содержимого желудка оказалось характерным для присутствия Е-605.

  В это же время криминалисты, несмотря на отсутствие подозрений относительно Христы Леманн, все-таки еще раз занялись тщательным изучением ее личности. Полученная картина была неблагоприятна

  - Замечалась в кражах, - начал инспектор Дагмен свою информацию другим коллегам, - в манипуляциях на черном рынке. Склонность к алкоголю, неоплаченные счета, дикие скандалы и драки с бывшим мужем и тестем, частые связи с разными мужчинами. Но что особенно настораживает, это внезапная смерть ее мужа, всего за полчаса. До обеда он ходил к парикмахеру, а вернувшись домой и пообедав, умер в страшных мучениях.

  - Прободение желудка в связи с имевшейся опухолью, заключил тогда врач, - объяснил Эрхард.  - Но смерть его сопровождалась судорогами, которые напоминают картину смерти Анны Гаманн.

  Этого же мнения были и его коллеги.

  - Затем, спустя год, в октябре 1953 года, неожиданная смерть тестя, - добавил Дагмен. - Через полчаса после завтрака он вдруг мертвым упал с велосипеда, когда ехал по городу. Не было ли здесь убийства мужа и тестя?..

  - Да, - высказался Штейнбах, - у Леманн для этого были мотивы: оба мужчины мешали ей вести желаемый образ жизни.

  Дагмен вопросительно взглянул на коллег.

  - Но зачем ей было убивать старую Ру?

  Это сотрудники криминальной полиции вскоре узнали. Сразу же после похорон Анны Гаманн, еще на кладбище, Христа Леманн была арестована. Несколько дней она все отрицала, но в конце концов призналась.

  - Я добавила в крем одного пирожного препарат Е-605. Оно предназначалось для старухи, которая всегда называла меня злым духом своей дочери и делала все, чтобы разлучить меня с Анной.

  Через некоторое время она призналась также в убийстве мужа и тестя, тоже посредством препарата Е-605, который добавила в шоколад и кефир. Оба трупа были эксгумированы и исследованы на наличие Е-605. Результаты оказались положительными. Цепь доказательств замкнулась. Христа Леманн была приговорена к пожизненному тюремному заключению.

  Итак, ученым, работающим в области судебной токсикологии, удалось выявить ранее неизвестный яд. С этого времени наличие в трупе Е-605 устанавливается уже легко. При вскрытии чувствуется характерный запах, похожий на тот, что бывает в столярных мастерских, применяющих растворители. Препарат Е-605, появляющийся в продаже под разными названиями, представляет собой коричневатую маслянистую жидкость с резким сладковато-чесночным запахом. Это органическое соединение фосфора отличается сильным воздействием на насекомых - сельскохозяйственных вредителей. Препарат проникает сквозь хитиновый панцирь насекомых и изменяет их обмен веществ.

  Для того чтобы убить человека, нужно совсем небольшое его количество. В острой стадии отравление проявляется следующими признаками: затруднение дыхания, чувство подавленности, позывы на рвоту, головокружение, сильные боли во всем теле, холодный пот, судороги, посинение кожных покровов и в итоге потеря сознания. Смерть наступает чаще всего уже через несколько минут после попадания препарата в организм, но иногда и в течение часа.

  Чтобы заглушить отвратительный запах Е-605, отравители добавляют его в кофе, молоко, супы, лимонад, алкогольные напитки и тому подобное. Из-за своего быстрого и надежного действия, а также по причине доступности Е-605 стало излюбленным средством самоубийц. Они, как показывает практика, употребляют его значительно чаще, чем преступники.

  Не всегда отравление можно узнать по его симптомам. Правда, внешние признаки воздействия вдыхаемых или принимаемых внутрь ядов, а также обезболивающих и снотворных веществ довольно однозначны и хорошо известны, так что в подавляющем большинстве случаев можно сделать правильный вывод. Но есть и целый ряд признаков, такие, как тошнота, рвота, судороги, которые вполне могут иметь и иную причину. Кроме того, наличие не всякого яда удается установить химическими исследованиями. Особенно большое значение при доказывании факта отравления имеет тщательнейшая работа сотрудников криминальной полиции, направленная прежде всего на максимально быстрый поиск яда и его определение.

  Многие внешние признаки могут заставить предположить отравление, например расширение или сужение зрачков, окрашивание ногтей, десен, мочи, пожелтение кожи, выпадение волос, налет на губах, явления паралича, возбуждение или, наоборот, сонливость. Но криминальная полиция нередко предполагает отравление и в случаях, когда перечисленные признаки отсутствуют. Положение тела, следы рвоты, наличие рядом посуды с остатками пищи и питья с необычным запахом могут натолкнуть на мысль о возможном отравлении. Также всегда подозрительна внезапная смерть здорового человека.

  Круг подозреваемых обычно невелик, так как редко какой-либо отравленной едой или напитком будет угощать незнакомый человек, не пришлют яд и по почте. Чаще всего отравителем является кто-либо из ближайшего окружения жертвы. Поэтому в сомнительных случаях обязательно выясняются взаимоотношения потерпевшего с супругом, родственниками и знакомыми, чтобы выявить возможные мотивы убийства (это обычно ненависть, зависть, желание получить наследство, ревность).

  При предположительном отравлении особенно важно быстрое вскрытие трупа. Если после вскрытия признаки отравления не выявлены или же устанавливаются какие-либо иные важные обстоятельства, то изымаются отдельные части трупа для позднейшего исследования на наличие яда. Так как исследования на яд очень сложны и длительны, то для токсиколога важны хоть какие-нибудь намеки на то, какой яд мог быть применен. Если же ничего неизвестно, то сотрудникам криминальной полиции иногда приходится ждать заключения очень долго. Это особенно относится к случаям, когда использован был яд, не оставляющий явных следов.

  В ночь с 4 на 5 мая 1957 года сержант-криминалист Нэйлор из криминального следственного отдела английского города Бредфорда подъехал к дому медбрата Кеннета Барлоу. Жена Барлоу, принимая ванну, потеряла сознание. Вызванный соседями врач констатировал смерть, но при таких необычных обстоятельствах, что решил оповестить полицию.

  - Вы мистер Барлоу? - спросил сержант молодого человека, встретившего его на пороге дома.

  - Да.

  - А где доктор?

  - Здесь, сержант, - отозвался врач, выходя из комнаты. - Я хотел бы сразу показать вам ванну...

  - Пожалуйста.

  Барлоу молча наблюдал за тем, как врач и сержант поднимаются на второй этаж, где находились ванная и спальня. Вода в ванне была спущена, в ней на боку с согнутыми как бы во сне руками лежала тридцатилетняя Элизабет Барлоу. По-видимому, когда она сидела в ванне, у нее началась рвота, она потеряла сознание и, оказавшись с головой в воде, захлебнулась. Каких-либо следов насилия заметно не было, но обращали на себя внимание необычно расширенные зрачки.

  - Я думаю, что умершая находилась под действием какого-то наркотика, - объяснил врач сержанту.  - Во всяком случае таково мое предположение. Но вы выслушайте историю, которую рассказывает мистер Барлоу. Я, к сожалению, должен сейчас уйти.

  - Пожалуйста. Дайте только ваш адрес, доктор.

  - Да, конечно, вот моя визитка.

  - Спасибо.

  Сержант последовал за врачом вниз по лестнице и вошел в жилое помещение на первом этаже, где все это время его ждал Кеннет Барлоу. Он производил впечатление человека, совершенно подавленного случившимся.

  - Ну, что же произошло, мистер Барлоу? - начал разговор сержант.

  - Я до сих пор не могу прийти в себя...

  - Пожалуйста, расскажите все по порядку.

  - Значит, у нас был сегодня свободный день. Моя жена работает в прачечной, а я медбрат в госпитале. Жена была очень усталой, кроме того, она ждала ребенка и чувствовала себя не очень здоровой. В пять часов мы пили чай, и она сразу легла в постель, но точно в половине восьмого я должен был ее разбудить, так как она интересовалась одной передачей по телевидению.

  - Посмотрела она эту передачу?

  - Не всю. Еще в ходе передачи она опять легла в постель, так как, я уже говорил, плохо себя чувствовала.

  - Как это проявлялось? У нее были головные боли?

  - Ее сильно тошнило и даже вырвало, - довольно спокойно, не запинаясь, рассказывал Барлоу. - С этого началось. Все белье на кровати было испачкано. Я его поменял и сам лег отдохнуть. Вскоре жена стала жаловаться на жар, приступы потливости и решила принять ванну. А я заснул. Когда проснулся, часов в одиннадцать, кровать рядом со мной была пуста.

  - Значит, ваша жена все еще была в ванной?

  - Да. Я поспешил туда и нашел ее утонувшей, такой, какой вы ее сейчас видели.

  - Вы тут же попросили соседей вызвать врача?

  - Нет, сначала я пробовал вытащить ее из воды, но она была слишком тяжелой. Тогда я спустил воду и начал делать ей искусственное дыхание, но все было бесполезно!

  Осматривая квартиру, сержант обратил внимание на нечто необычное. Он тут же связался со своим начальником, и тот через десять минут был на месте происшествия.

  - На что я обратил внимание, шеф, так это на спальную пижаму Барлоу. Если он действительно пытался вытащить свою жену из наполненной водой ванны, как он утверждает, то как его пижама могла остаться совершенно сухой?

  - В самом деле. И никаких водяных брызг на полу в ванной нет, - заметил шеф.

  - Дело кажется мне очень подозрительным.

  - Мне тоже. Свяжусь-ка я с судебно-медицинской лабораторией в Гаррогате.

  Вскоре прибыл судебный медик доктор Прице. Он тут же обратил внимание на воду в складках согнутых рук умершей.

  - Что это означает, доктор? - спросил шеф-констебль.

  - Это противоречит утверждениям Барлоу, что он пытался делать жене искусственное дыхание.

  Шеф-констебль внимательно слушал, но прежде чем он успел задать судебному медику следующий вопрос, в комнату поспешно вошел сержант, который до этого внимательно осматривал кухню  - каждый шкаф, каждую полку и каждый уголок.

  - Посмотрите, шеф, что я нашел в одном углу кухни, - сказал он, протягивая два шприца для инъекций. - Один из них внутри еще влажный!

  - Может быть, Барлоу это как-то объяснит? - заметил шеф.

  Барлоу ни в малейшей степени не смутился, когда ему предъявили оба шприца.

  - Мы только что это обнаружили. Не считаете ли вы эту находку несколько необычной для домашнего хозяйства? - спросили его.

  - Для простого домашнего хозяйства - может быть. Но вы забываете, что я медбрат и шприцы относятся к положенному мне инструментарию.

  - Но вы ведь не обслуживаете больных у себя дома?

  - Я сам делаю себе уколы пенициллина из-за карбункула.

  - А какие уколы вы делали своей жене? - неожиданно резко спросил шеф-констебль.

  Барлоу спокойно покачал головой.

  - Никаких. Почему вы вообще задаете этот вопрос?

  В ту же ночь труп доставили в судебно-медицинскую лабораторию. Рано утром было произведено вскрытие, о результатах которого шеф-констеблю докладывал производивший его патологоанатом судебно-медицинской лаборатории в Гаррогате доктор Прице, которого необычайно сильно расширенные зрачки умершей также заставляли подозревать, что жена Барлоу находилась под воздействием каких-то наркотиков.

  - Ничего, буквально ничего я не обнаружил, что могло бы вызвать внезапную слабость и потерю сознания. Сердце, как и все другие органы, абсолютно здорово. Поджелудочная железа, гипофиз, щитовидная железа никаких аномалий не показали.

  - Женщина была беременна, - добавил шеф-констебль.

  - Да, примерно восемь недель, но здесь все было нормально, никаких причин для потери сознания,

  - А как обстоит дело с инъекциями? Судебный медик пожал плечами:

  - Я не обнаружил на коже никаких следов уколов.

  - Значит, все отрицательно, - с разочарованием заключил шеф-констебль. И что мы теперь будем делать с трупом?

  - Я передаю его нашим химикам-токсикологам Гур-ри и Врайту. Они сделают анализы на наличие каких-либо медикаментов или ядов.

  Несколько дней тщательнейшим образом исследовались кишечный тракт умершей, пробы рвотной массы, мочи, крови, печени, селезенки, легких и мозга. Применялись многие известные пробы на сотни различных лекарств и ядовитых веществ, проводились биохимические исследования на предмет выявления заболеваний крови и обмена веществ. Никаких результатов, указывающих на причину, которая могла вызвать приступ слабости и потерю сознания, получено не было.

  - Мы не нашли никаких следов яда, не установили никаких нарушений обмена веществ, которые могли бы привести к потере сознания, - заключили оба химика.

  - А что показал анализ содержимого инъекционных шприцов?

  - Незначительные следы пенициллина, - ответил Гурри.

  - Это в какой-то степени подтверждает объяснения Барлоу, что он сам делал себе уколы пенициллина.

  - Да.

  Но доктор Прице не сдавался. При сильном направленном свете он еще раз тщательно исследовал всю поверхность кожи трупа, пытаясь еще раз найти где-нибудь следы уколов. Он трудился уже более двух часов, когда обнаружил на левой ягодице два маленьких повреждения кожи, заметных только через лупу. Взволнованный обнаруженным, он пригласил токсикологов Гурри и Врайта. Оба они пришли к заключению, что это, несомненно, следы уколов, но что было введено, по-прежнему оставалось загадкой. Выявленные новые обстоятельства они тут же доложили шеф-констеблю.

  - Да, дорогой констебль, - признался доктор Прице, - к сожалению, я должен заявить, что при первом осмотре из-за значительной загрязненности кожи умершей я проглядел эти повреждения.

  - А это действительно следы уколов?

  - Да. Я осторожно сделал несколько разрезов кожи и лежащих под ней мышц и обнаружил мельчайшие следы воспаления, возникающего почти сразу после внутримышечных уколов.

  - Когда примерно могли быть сделаны эти уколы? - спросил шеф-констебль.

  - Всего за несколько часов до смерти.

  - Значит, Барлоу лжет. Я не сомневаюсь, что он ввел своей жене какой-то раствор, послуживший причиной ее смерти.

  Точно так же думали и оба токсиколога.

  - Но что было введено - остается неизвестным, - заметил Врайт. - Все наши анализы пока дали отрицательные результаты.

  - Что вы собираетесь делать, шеф? - спросил доктор Прице. - Указать Барлоу на его ложь?

  - Если я прямо скажу, что он солгал, он будет предупрежден. Этим мы сами себе навредим. Нет, я должен получить сведения о его поведении в госпитале, где он работает. Надо установить, к каким медикаментам он имеет доступ и не пропали ли какие-нибудь из них, особенно совсем новые, малоизвестные.

  - Хорошо, - согласился доктор Прице. - А я пока изыму из трупа часть тканей со следами уколов и положу их в холодильник Если мы не смогли обнаружить в трупе следы введенного вещества, то не исключено, что остатки этого вещества могут сохраниться в местах инъекций. Но так как подлежащие исследованию объекты очень малы, я должен посоветоваться со своими коллегами по поводу целесообразности в этом случае аналитических методов.

  Для консультаций были привлечены многие специалисты: гинекологи, профессор в области химической патологии, известный биохимик. Все вращалось вокруг одного вопроса: что за яд или лекарство могли вызвать у беременной женщины те симптомы, которые наблюдались у Элизабет Барлоу перед смертью, а именно: усталость, слабость, потливость, рвота, потеря сознания, сильное расширение зрачков?

  Такие симптомы обычно наблюдаются у пациентов, страдающих гипогликемией - слишком низким содержанием сахара в крови. Гипогликемия является полной противоположностью гипергликемии - сахарного диабета, при котором кровь переполнена сахаром. В нормальном состоянии количество сахара в крови регулируется гормоном инсулином, вырабатываемым поджелудочной железой. Если выделение инсулина по какой-либо причине прекращается, наступает переполнение крови сахаром и человек умирает. Смертельную опасность для больных сахарным диабетом удалось в значительной мере предотвратить, когда в 1921 году из поджелудочной железы животных был получен препарат инсулин, регулярное введение которого восполняет его нехватку в организме. Правда, наблюдались смертельные случаи, когда вводилось слишком много инсулина, в результате чего в организме возникала значительная недостача сахара. При этом больные испытывали чувство страха, у них появлялись судороги, тошнота, жар, сильное потоотделение, больные теряли сознание, то есть оказывались в состоянии гипогликемической комы. При этом часто сильно расширялись зрачки.

  - Но Элизабет Барлоу не была диабетиком. Это показало исследование мочи, - пояснил доктор Прице. - Недостаток сахара в крови как причина смерти также, по-видимому, не имел места.

  - При исследовании крови, взятой из полости сердца, я обнаружил даже, что количество сахара несколько превышает норму, - подтвердил Гурри. - И тем не менее это не исключает смерть по причине отсутствия в крови нужного количества сахара.

  - Мы имеем дело с чем-то таким, что раньше в криминалистике не встречалось. Но с чем? - Доктор Прице развел руками. - Как медицинский работник Барлоу, конечно, знаком с действием инсулина. Он легко мог прийти к мысли сделать своей здоровой жене его инъекцию. Может быть, даже он точно предусмотрел, что неизбежная потеря сознания наступит у нее в ванне и она утонет. Вопрос за вопросом, и никаких убедительных ответов.

  Подозрения усилились, когда 23 мая шеф-констебль появился в судебно-медицинской лаборатории и сообщил токсикологам некоторые новые данные расследования.

  - Барноу, по-видимому, довольно необычная фигура. Умершая была его второй женой. Первая жена скончалась год тому назад в возрасте тридцати трех лет.

  - В связи с чем? - спросил Врайт.

  - Точную причину смерти установить не удалось.

  - А какие сведения о Барлоу получены в госпитале? - поинтересовался Гурри.

  - Прежде всего установлено, что там имеются ампулы инсулина. Когда Барлоу прежде работал в санатории в Норфельде, он как-то в разговоре с одним больным сказал, что если получить мощную дозу инсулина, то это верная дорога на тот свет.

  - Значит, он знаком с действием больших доз инсулина!

  Токсикологи не могли скрыть волнения. Может быть, теперь наконец расследование этого загадочного преступления оказалось на верном пути.

  - Кроме того, - продолжал шеф-констебль, - на Рождество 1955 года Барлоу рассказал одному из своих коллег, что с помощью инсулина можно совершить убийство, которое никогда не будет раскрыто, так как этот препарат полностью растворяется в крови и установить его наличие невозможно. Говорит вам это что-нибудь, господа?

  - Боже мой, констебль! - воскликнул Гурри.  - Вы даже не можете себе представить, как много это для нас значит!

  - Теперь время достать из холодильника препарат тканей, - оживленно поддержал своего коллегу доктор Прице. - Если Барлоу действительно ввел жене инсулин, мы должны сделать все возможное для его обнаружения.

  - Вопрос только в том, как это осуществить, - заключил Гурри.

  Ни в каких судебно-медицинских, токсикологических и биохимических информационных материалах никогда не сообщалось о случаях убийства при помощи инъекций инсулина, и ни разу ни перед одним экспертом не ставилась задача установления его следов в тканях человеческого тела. Но все-таки после долгих поисков Гурри натолкнулся на одно интересное сообщение.

  - Мои коллеги и я тщательно просмотрели всю соответствующую литературу. Долгое время казалось, что ничего мы не найдем. Но потом я наткнулся на очень подробное сообщение о содержании сахара в крови умерших. В статье указывалось, что у тридцати восьми человек, насильственно задушенных или утопленных, кровь в правом желудочке сердца содержала необычайно высокое количество сахара.

  - По-видимому, эти тридцать восемь человек были диабетиками?

  - Нет. В крови других частей тела сахара, наоборот, не хватало. Это и удивительно!

  - А какое разъяснение по этому поводу содержится в сообщении?

  - В момент смертельной борьбы печень - наиболее крупный хранитель сахара в нашем теле - мобилизует все его резервы, однако до наступления смерти нужное количество сахара успевает достигнуть лишь правого желудочка.

  - Значит, поэтому кровь из сердца миссис Барлоу содержала так много сахара?

  Гурри кивнул.

  - Таким образом, несмотря на высокое содержание сахара в крови погибшей, подозрение, что Барлоу использовал инсулин для убийства своей жены, не исключается.

  - Но это еще надо доказать, что очень непросто, - заметил шеф-констебль.

  - Да, так как мы касаемся незнакомой темы. Правда, мы знаем химический состав инсулина как белкового соединения, но не знаем, как доказать его наличие в тканях тела.

  Из трех ранее взятых кусочков тканей со следами инъекций были изготовлены экстракты, которые -затем вводились мышам и морским свинкам. Другим мышам и морским свинкам вводился чистый инсулин. В обоих случаях ученые наблюдали такие же явления, что и замеченные перед смертью миссис Барлоу: дрожь, судороги, беспокойство, слабость, потеря сознания и кома. Эксперименты неоднократно повторялись, чтобы исключить ошибку.

  Прошло два месяца, когда шеф-констебль в разговоре с Гурри вновь высказал сомнение.

  - Что меня настораживает: до сих пор ученые считали, что убийство посредством инсулина доказать нельзя, так как он полностью растворяется в крови. Вам же и вашим коллегам удалось установить наличие инсулина в теле погибшей спустя много дней после ее смерти. Что-то здесь не согласуется.

  - Конечно, шеф, очень сложные процессы, происходящие в организме человека, постоянно ставят перед нами новые загадки.

  - Как же решается именно наша задача?

  - Мы установили, что инсулин хорошо сохраняется в окисленных тканях тела, в мышцах же человеческого тела после смерти образуется молочная кислота.

  - Видимо, поэтому введенный инсулин и сохранился так долго в мышцах ягодицы умершей, правильно я вас понял? - заключил констебль.

  - Да. И я думаю, что у вас теперь достаточно оснований для предъявления обвинения Барлоу.

  29 июля 1957 года, после завершения исследований в судебно-медицинской лаборатории, Барлоу, находившийся в это время на работе в госпитале Святого Луки, был задержан, и ему было предъявлено обвинение в убийстве жены.

  В Скотланд-Ярде ему сказали, что он подозревается в убийстве своей жены путем введения большой дозы инсулина. Он это категорически отрицал, заявляя, что вообще никаких инъекций ей не делал. Через несколько дней он изменил показания, сказал, что инъекции делал, но скрывал это, так как они производились для прерывания беременности.

  - Я вводил не инсулин, а эргометрин. Несколько его ампул я взял в госпитале. Я знал, что введение эргометрина вызывает сокращение матки. Моя жена ни при каких условиях не хотела иметь ребенка.

  Это объяснение не создало никаких трудностей для токсикологов, так как в процессе экспертизы по данному делу, учитывая наличие у погибшей беременности, они уже неоднократно делали пробы на наличие эргометрина, однако никаких его следов не обнаружили. Исследование изъятых частей тканей со следами уколов также никаких следов эргометрина не показало. Таким образом, Барлоу сделал ложное признание, пытаясь уйти от обвинения в преднамеренном убийстве.

  "Собранные сведения позволяют утверждать, что Барлоу знал о возможности наступления смерти от инъекций инсулина. Если вы, господа присяжные заседатели, также придете к убеждению, что Барлоу был осведомлен о подобных последствиях, то вам нетрудно будет заключить, что он хотел убить свою жену" - этими словами судья, на которого, несомненно, произвело сильное впечатление заключение эксперта, напутствовал присяжных, удалявшихся для вынесения приговора.

  Их совещание длилось лишь несколько минут, после чего они вернулись в зал суда с единогласным заключением: "Виновен".

  Судья, определив Барлоу наказание в виде пожизненного тюремного заключения, пояснил присяжным: "Вы признали Барлоу виновным в хладнокровном, жестоком, тщательно подготовленном убийстве, которое без необычного, высоконаучного криминалистического и судебно-медицинского исследования никогда не было бы раскрыто..."