Глава 9

«ЧЕРВЯК ВСЕГДА ЗАВОДИТСЯ В БУТОНЕ»

Примерно в то же самое время, когда Пинтш тоскливо изучал стены гауптвахты, куда его отвели по приезде, герцог Гамильтон посадил свой «Харрикейн» на аэродроме в Нортхолте. В караульном помещении, куда он явился по прибытии, его ждал офицер с запечатанным конвертом. В нем был приказ герцогу лететь на аэродром Кидлингтон, расположенный в нескольких километрах от Оксфорда.

Герцог возвратился к своему «Харрикейну», но в нем находился уже другой летчик, который, по одному ему известным причинам, заливал в карбюратор топливо ручным насосом. Мотор, еще не остывший после долгого перелета из Шотландии, никак не хотел заводиться на этой чересчур густой смеси. Через двадцать минут герцог бросил все попытки завести мотор и пошел искать дежурного офицера.

– Я должен лететь в Кидлингтон, – сказал он офицеру. – Дело не терпит отлагательств. Найдите мне самолет. Согласен на любой, лишь бы летал.

Дежурный офицер не смог найти ничего лучше крошечного учебного самолетика «Магистр», который когда-то загнали в ангар и забыли о нем. Его заправили, разогрели, и герцог сел в кабину. Менее чем через час он опустил закрылки, направил «Магистр» вниз и вскоре уже катился по взлетной полосе Кидлингтона.

Его ждала глянцевитая черная машина. Шофер отдал ему честь:

– Вы – герцог Гамильтон, сэр?

Герцог кивнул.

– Меня послали встретить вас, сэр.

Герцог уселся на заднее сиденье и с наслаждением откинулся на спинку. Когда шофер завел мотор, он подумал, как хорошо, когда на месте водителя сидишь не ты сам, а кто-нибудь другой. Последние несколько дней он почти непрерывно летал.

– Куда мы едем? – спросил он шофера.

– В Дичли-Парк, сэр.

Герцог понимающе кивнул. Дичли-Парк был загородным убежищем Уинстона Черчилля. Это поместье площадью около четырех тысяч акров находилось в нескольких милях от Бленхейма, где Черчилль родился. Дом представлял собой особняк XVIII века, построенный с большим размахом. В нем было семь залов для приемов, двадцать четыре спальни и десять ванных комнат. Он принадлежал мистеру и миссис Рональд Три, старым друзьям премьер-министра. Эту резиденцию, под именем Вудсток, прославил Вальтер Скотт, а Уинстон Черчилль в выходные дни, когда полная луна превращала Чекере в отличную мишень для немецких бомбардировщиков, использовал как свою тайную штаб-квартиру.

Среди гостей, приехавших к Уинстону Черчиллю на эти выходные, были профессор Линдеман (позже ставший лордом Червеллом), генерал Исмей (также получивший позже титул пэра) и Брендан Бракен.

Мисс Мэри Шерберн занимала небольшой кабинет рядом с вестибюлем. Она была дежурным секретарем, и в эти выходные дел у нее было по горло. В ее задачу входило отвечать на все звонки премьер-министру. Если какое-нибудь дело требовало его вмешательства, она печатала текст сообщения на пишущей машинке и относила в кабинет Черчилля. Воздушный налет на Лондон, совершенный немцами прошлой ночью, был самым мощным за всю войну, и разрушения, причиненные им, серьезно встревожили правительство. Многие районы Лондона были превращены в руины, а крупные пожары все еще не удалось потушить. Доклады о нанесенном ущербе, который мог сильно повлиять на ход войны, поступали непрерывно. Но дежурной секретарше сообщили, что герцога Гамильтона ждут, и он был сразу препровожден к премьер-министру.

Уинстон Черчилль и его гости в эту минуту заканчивали обедать. Женщины были в вечерних нарядах, а мужчины – в форме, и молодому герцогу Гамильтону стало неловко за то, что его форма сильно измята. Но Черчилль, хорошо знавший герцога с тех пор, как он был членом парламента, помог ему преодолеть смущение. Он пожал ему руку, представил гостям и усадил за стол рядом с собой.

– Ну, что там у вас стряслось? – в резком тоне спросил премьер-министр.

– Сэр, я не могу обсуждать этот вопрос на людях. Мне необходимо поговорить с вами наедине.

Черчилль задумчиво посмотрел на него и проворчал:

– Хорошо, посмотрим, удастся ли нам организовать это.

Гости вежливо удалились, и Уинстон Черчилль и сэр Арчибальд Синклер, министр авиации, остались с герцогом Гамильтоном. Когда дверь за последним гостем закрылась, премьер-министр посмотрел на герцога:

– Теперь можете говорить.

Герцог рассказал о появлении Альфреда Хорна, его желании встретиться с ним лично и его заявлении о том, что он является Рудольфом Гессом, прилетевшим, чтобы договориться о заключении мира с Великобританией. Рассказ герцога выслушали не перебивая. Сэр Арчибальд Синклер испытующе глядел на герцога, а премьер-министр попыхивал сигарой.

Когда герцог закончил свой рассказ, наступило долгое молчание. Черчилль и министр авиации обменялись взглядами. Герцогу пришло в голову, что его история кажется весьма неправдоподобной.

Наконец Уинстон Черчилль заговорил. Он вытащил изо рта сигару, посмотрел на ее кончик и резко бросил:

– Пойдемте посмотрим на братьев Маркс.

Герцог Гамильтон понял, что премьер-министр не насмехается над ним, только через несколько минут. Он прошел за Черчиллем по коридору в комнату, где уже сидели гости, которые ждали, когда премьер-министр присоединится к ним. Кинопроектор был уже заправлен, и оператор ждал момента, когда можно будет начать показ фильма «Братья Маркс идут на запад».

Уинстон Черчилль очень много работал – все государственные дела лежали на его плечах. Его работоспособность поражала, но если бы он не выговорил себе права на несколько часов отдыха, то не сумел бы выдержать такое гигантское напряжение. А лучше всего ему отдыхалось, когда он смотрел комедии.

Герцога Гамильтона усадили в удобное кресло, но фильм его не интересовал. Он закрыл глаза и уснул. В полночь, когда фильм закончился, он еще спал, и его пришлось разбудить.

К этому времени премьер-министр выглядел свежим и полным энергии. Одетый в китайский халат, на котором были вышиты красные и золотые драконы, он уединился с герцогом в своем кабинете и в течение двух часов с пристрастием расспрашивал его о Гессе.

– Вы верите, что этот человек – действительно Гесс? – спросил он.

– Да, верю, – ответил герцог. – Он упомянул имя Альбрехта Хаусхофера. Я уверен, что это мог сделать только Гесс.

Уинстон Черчилль откинулся на спинку стула, пыхнул сигарой и задумчиво сказал:

– Червь всегда заводится в бутоне.

Если этот немецкий летчик и вправду Гесс, то необходимо сделать один очень важный шаг. К нему надо подослать человека, который хорошо его знает и сможет подробно расспросить его о жизни, семье и убеждениях. Необходимо подтвердить, что это действительно заместитель фюрера.

– До утра мы все равно не сможем ничего сделать, – заключил Уинстон Черчилль, и герцог Гамильтон отправился наверх, чтобы урвать несколько часов сна, в котором он так нуждался.

К тому времени Рудольф Гесс был пленником Британии уже более суток.