ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ТОРГОВЫЕ СВЯЗИ. РУСЬ И ХАЗАРИЯ. ПОХОДЫ СВЯТОСЛАВА

С первых летописных сведений по истории Древней Руси мы сразу же погружаемся в атмосферу войн, захватнических походов, распрей и междоусобиц. В 860 г. состоялся поход русского воинства на Византию, предпринятый Аскольдом, о чем свидетельствует Повесть временных лет: «Отправились Аскольд и Дир на греков и пришли туда в 14-й год царствования Михаила. Царь же (император Византии) был в это время в походе на агарян и дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград. И возвратился царь». Русские же приблизились на 200 кораблях и осадили Царьград. Отчаянно смелый поход дотоле никому не известных русов на столицу «мировой империи» Средневековья произвел большое впечатление на современников, известив о выходе Руси на мировую геополитическую и военно-стратегическую арену.

История же киевского «престола» такова… В 870 г. в Новгород прибыл Рюрик, а в 882 г. Олег двинулся завоевывать днепровские земли, захватил Киев, истребляя династию Киевичей. Князю приглянулся судоходный Днепр, позволявший ему вести торговлю с греческим Херсоном в Крыму, хазарской Тавридой, Болгарией, Византией. Он сказал тогда: «Да будет Киев матерью городов Русских». Политика его строилась на завоеваниях. В 883 г. он покорил древлян, в 884 г. – днепровских северян, в 885 г. – радимичей, затем завоевал земли по берегам Сулы (рядом с Черниговом), часть полоцких и волынских земель.

Первые Рюриковичи – Игорь Первый, Рюрик, Святослав Игоревич

Когда же на Киев двинулись угры (венгры), обитавшие тогда на Урале, он пропустил их в Европу, и те обосновались меж Днестром и Дунаем. Он избрал своему сыну Игорю супругу – Ольгу, которая и стала, как скажут впоследствии, «первой христианкой» на Руси. Эпоха правления первых киевских князей дала в дальнейшем щедрый и богатый материал для русской поэзии. О походе князя Олега в 907 г. писал А.С. Пушкин в «Песне о вещем Олеге»:

«Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам:
Их селы и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей,
в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший
весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.
«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость
соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».
«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе.
Запомни же ныне ты слово мое:
Воителю слава – отрада;
Победой прославлено имя твое:
Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной
судьбе…»

В походе 907 г., согласно летописи, принимало участие 2000 ладей, по 40 человек в каждой. Император Лев Философ отдал приказ закрыть ворота города, загородив цепями гавань. Но Олег поставил суда на колеса, при попутном ветре корабли двинулись к городу. В Радзивиллов-ской летописи есть миниатюра, где изображен Олег, атакующий Царьград на корабле, поставленном на колеса; над судном возвышается обычный белый парус, а нос корабля украшен головой птицы.

Поход Олега

Скандинавы плавали под полосатыми или красно-синими шерстяными парусами, а на форштевнях их кораблей были скульптурные изображения драконов или змей. Событие потрясло византийцев, которые привыкли смотреть свысока на другие народы. О внезапном вторжении русского флота в неприступную константинопольскую гавань, вход в которую запирала железная цепь, повествуют глава византийской церкви патриарх Фотий и другие современники. Греки предложили Олегу мир и дань. По договору князь получил по 12 гривен за каждую уключину, кроме того, Царьград обещал выплачивать уклад на города. В знак победы Олег прибил свой щит к воротам Царьграда. Результатом этого похода и стало заключение торгового договора, обеспечившего свободу торговли русским купцам. В 911 г. Олег направил в Константинополь посольство, которое подтвердило мир, заключив более выгодный договор. Все эти преимущества давались русским с целью привлечь на свою сторону сильного и грозного союзника. Таким союзником становились русские (еще не совсем ясно, то ли друг, то ли враг). Честно скажем: это был мирный договор, но с позиции силы. Хотя все договоры того да и нашего времени заключаются, как правило, так или иначе «с позиции силы».

Ф. Бруни. Олег прибивает свой щит на врата Царьграда

Красное золото телегами катали,
А добрых коней табунами гнали,
Молодых молодок – толпицами,
Красных девушек – стаицями.

(Былина «Три поездки Ильи Муромца»)

В те времена дипломатия и торговля, как и ныне, шли рука об руку. Гуманисти-ческо-идеалистические представления в ту пору редки. Их место занимали сила и прибыль. Все было предельно четко: у кого сила, тот использовал ее в своих целях с наибольшей выгодой, получая и наибольшую прибыль. Византия была союзником-противником, выступая порой «дойной коровой». Формула отношений была проста: Киевская Русь угрожала буйным набегом, византийцы отбивались или откупались. Согласитесь, не похоже на добрые союзнические отношения. Константин Багрянородный в труде «Об управлении государством», говоря о политике первой половины X в., говорит о ру-сах и уграх как о враждебной, злой силе: «Когда император ромейский живет в мире с печенегами, то ни русы, ни тюрки (угры) не могут совершать враждебные нападения на ромейскую державу». В другом месте он учит сына, как отвергать претензии угров и русов, требующих за «службу» от Византии различных регалий и даров. В центре русско-византийского договора о мире 970 г. вопрос об уплате Византией дани Киеву. В XI в. византийский полководец писал: «Если неприятель пошлет тебе дары и приношения, коли хочешь, возьми их, но знай, что он делает это не из любви к тебе, а желая за это купить твою кровь». Так же поступали византийцы, покупая кровь русских воинов. Так же поступают сегодня страны Европы, Украина, Грузия, Балтия, ведя циничный торг: сколько даст мировая империя «элитам» за возможное размещение на их территории баз и оружия против России.

Византийский всадник и пехотинец. IV–VII века

Первые Рюриковичи, назовем вещи своим именем, были настоящими разбойниками. Славу принесло ограбление Константинополя – культурной столицы христианского мира (907). Вещий Олег – не «сладкоречивый воин-мудрец», а безжалостный грабитель, убийца, коварно и жестоко расправившийся с киевскими князьями Аскольдом, Диром и их людьми. Власть Киева, столицы, держалась на силе. Его интересовала только дань. В бюджет князя поступала дань с городов и племен, все, что смог «примучить», т. е. заставить выплатить силой. Дань шла первому лицу и ближайшему окружению.

И. Глазунов. Князь Олег и Игорь

Эффективность такой дани низка. Подчеркнем, что для князей-варягов не было никакой разницы, кого грабить: своих или чужих. Для них все – чужие. По крайней мере так было до начала христианства. Правда, закончилось правление Олега, как известно, печально. Другой популярный персонаж российской истории – князь Игорь. В детстве его носили на руках, оставляя не у дел. И даже когда он вырос, он все равно не княжил, а рос словно бы под крылом Олега. Эта пассивность молодого князя сказывалась во всем. Даже жену себе не смог сам выбрать: не сам «поял себе жену» (как это делают активные герои, все более или менее решительные молодые люди), а «приведоша ему». Как политик был откровенно слаб. Да и войны его с печенегами и древлянами не отмечены ратными подвигами. Война с греками завершилась окружением всей его армии, сожжением флота, большего, чем у Олега. Пришлось ему убираться восвояси («убрести»). Летописец отмечает и другие малопривлекательные черты в князе… Он прославился мучениями пленных («гвозди железные посреди главы въбивахуть имъ» и пр.), разрушал церкви («много же святыхъ церквий огневи предаша, манасты-ре и села пожьгоша»). Князь был мстителен и мелочен, вдобавок еще и патологически жаден. Добавьте сюда нерешительность и слабоволие (не князь побудил дружину идти к древлянам за данью, а его корыстная дружина настояла на том, «и послуша ихъ Игорь»). Дружина понуждает князя идти на греков с целью получения денег, как это всегда делали и делают банды разного рода, не затратив никаких усилий («не бившеся, имати злато»), т. е. не работая и не сражаясь, получать мзду.

Одним словом, перед нами тип грабителя и авантюриста, живущего разбоями и грабежами, которые обычно заканчивают плохо. После заключения мира с хазарами и уплаты им дани дружина Игоря была неспокойна. «Мы голы и босы», – жаловались они Игорю. И решили вновь прибегнуть к уже испытанному и хорошо проверенному способу – грабеж соседних племен и народов. Причем отметим особо: набегам подвергаются свои же собратья!

К. Лебедев. Сбор дани

Князь с дружиной ринулся на ранее ограбленных его воеводой древлян. Кто такие древляне? Третий центр федерации славян… Историк пишет: «…физическими предками современных украинцев были древляне, они сыграли решающую роль в становлении антропологических особенностей украинского народа, в их культуре нужно искать истоки этногенеза и культурного развития украинцев». Древляне возмутились, ведь дань они заплатили исправно, а выяснять отношения с хазарами – не их проблема, а проблема варягов. Поход к древлянам кончился печально. Жадность сгубила князя. Когда Игорь снова вернулся за данью, древляне свершили над ним показательную казнь: привязали к согнутым деревьям и разорвали на две части. Очень наглядный и поучительный урок «князьям». Возможно, за этим сокрыто нечто иное. Могли «приложить руку» Свенельд и Ольга; у Игоря были и другие жены и дети. Свою роль мог сыграть его конфликт с другими князьями (А.С. Королев). Варяги восстановили «порядок», перебив до 5 тыс. древлян, но в дальнейшем Ольга от взимания чрезмерной дани киевскими князьями все же отказалась.

Князь Игорь берет дань в Полюдье у древлян

Казнь путем разрывания на части

Анализируя легенду о смерти Олега вещего (известную нам по пушкинской балладе), Б. Рыбаков показал, что та носит не только антикняжеский, но и резко антиваряжский характер. Легенда сохраняется фрагментарно в летописи и восходит к эпосу. Академик пишет, в частности: «Легенда о смерти Олега, по существу, является антиваряжской, так как русский кудесник предрекает варяжскому конунгу. неминучую смерть от своего собственного коня. Во всем русском фольклоре, в том числе и в былинах, конь всегда олицетворяет добро, благородство и справедливость, всегда служит герою верой и правдой, а иной раз помогает ему и своей вещей силой.

Смерть вещего Олега: «Но примешь ты смерть от коня своего»

Велика же должна быть народная ненависть к варягам-на-ходникам, чтобы сложить песню о коне, которому предначертано свыше убить своего господина». И еще: «Для нас не существенно. то, что это – бродячий сюжет, широко разошедшийся по разным землям; важна его русская трактовка, важно то имя, которое подставлено в русском варианте в общую схему. Этим именем оказалось имя норманнского конунга Олега, незаконно и лживо овладевшего Киевом. Волхвы Русской земли предрекли ему ужасную смерть – от любимого коня, и смерть покарала его. а орудием богов был конский череп. Рассматривая сказание на фоне русского фольклора, можно прийти только к одному выводу – замысел и изобразительные средства сказания выбраны с таким расчетом, чтобы показать смерть Олега как возмездие Русской земли варягу-находнику». Возмездие за что? Автор исторического очерка «По следам Добрыни» считает, что вначале шел подробный перечень преступлений князя-варяга перед Русью (правда, до нас так и не дошедший). Завершаться же былина явно должна была призывом к слушателям последовать «персту судьбы», завершить возмездие богов, т. е. свергнуть преемника Олега и всю варяжскую династию. Если обратиться к былине, то там обнаруживается наличие «варяжского вопроса» как острейшего вопроса политической жизни Руси IX–X вв. Таким же образом была направлена против Игоря и народная песня. Не исключено, что сложена она во время восстания древлян против Игоря после смерти Олега, являясь своего рода боевой песней этого первого древлянского восстания (если так его назвать, то события 945 г. следует именовать вторым древлянским восстанием). Эта антиваряжская направленность подмечена наукою и в восстании Мала. Историк С.Н. Сыромятников писал: «Не может быть сомнения, что добрые князья, которые спасли Деревскую землю, не были варягами. Это видно из противоположения их волку – Игорю, который расхищал и грабил. Летопись отметила. глубокую борьбу: восстание древлян против иноземного поработителя. Это была попытка восстания славян против варягов, которую следовало подавить, иначе за древлянами последовали бы другие покоренные варягами племена». Действия князя Игоря – это акция бандита с большой дороги. Правда, некоторые историки пробовали объяснить его поступок «уважительными причинами». Однако никаких таких причин в действиях Игоря нет. Это прекрасно понимал сам народ, и потому, подводя итоги этому этапу развития русского эпоса, как писал Б. Рыбаков, мы с удивлением отмечаем, что количество совпадений летописных сюжетов с эпическими очень невелико. «В былинном эпосе нет ни вещего Олега, ни Игоря. ни знаменитой серии мстительных действий Ольги, нет даже (и) колоритной фигуры Святослава. Народ не сохранил в своих былинах ни одного эпизода из жизни князей-варягов». Полагаем, что народ русский просто выбросил их из своего сердца и из своей исторической памяти.

Русы пьют-гуляют

По словам из «Книги путей и государств» восточного писателя Касума, русы одного роду-племени со славянами. Они ходили на кораблях по Волге и к Каспийскому морю или же караванным путем до Багдада. Ибн Даст отмечал, что русы живут на лесистом болотистом острове, занимаются мореходством и пиратством, сбывают захваченных в соседних странах рабов в хазарском Итиле, что в устье Волги (X в.). Речь идет, видимо, о предках будущих казаков. Тамошние «казаки» обитали при устьях Дона или в дельте реки Кубань, на Таманском полуострове. У древних народов место это считалось родиной богов или народных героев и получило название «земли Азов», Asia Terra, то есть – священной земли. «Аз, аза, азен» у арийских народов обозначает бога, господина и героя. Отсюда конные «азы» устремлялись на север и запад Европы, на Иранское плоскогорье, равнины Средней Азии и даже в Индию со своими родами или дружинами, «одни – как завоеватели, другие – как колонизаторы, искавшие в чужих краях свободы и простора». Славяне и русы были исключительно воинственным народом. В 267 г. отряды скифских народов прорвались (при римском императоре Галлиене) на 2000 судах через Боспор, захватили Византию, Аргос, Афины и другие греческие города, произведя при этом, по словам историка А. Марцеллина, «жестокие опустошения на море и на суше». В битве с ними пали императоры Деции, отец и сын, «вся Македония была охвачена пламенем», разрушен был и Филиппополь, причем, если верить сообщениям историков, в стенах города тогда погибли 100 000 человек. «Пришлые враги свободно бродили по Эпмиру, Фессалии и всей Греции.» Известно, что подобное же вторжение скифов повторилось в 269 г.

И.Е. Репин. Казаки на Черном море

Там, за Танаис-рекой, да, рекой,
Скифы пьют-гуляют.
Эх, потерял грек покой,
да, грек покой,
Скифы пьют-гуляют.

(Песня «Скифская баллада»)

Наблюдается объединение Азовско-Черноморской и Днепровской Русий… В основе – все тот же всеобщий, всюду наблюдаемый экономическо-захватни-ческий, даже откровенно разбойничий интерес. В Житии святого Георгия, архиепископа Амастридского, описано нападение русов на Пропонтиду (крымские области и т. д.). Было разграблено почти все, кроме больших городов, куда набег так и не смог добраться. «Было нашествие варваров – Руси, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они – этот губительный на деле и по имени народ, – начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигли наконец и до отечества святого.» В «Житии» говорится, что ру-сам свойственна жестокость, и особенно при «избиении иностранцев». Спустя четверть века после тех событий херсонес-цы рассказывали Константину (Кириллу) Философу, что после набегов большая часть византийского Крыма сделалась совершенно необитаемой. Затем настал черед Амастриды, что находилась между Синопом и Константинополем. Город был очень богат, славился своим торжищем, где во всем не было и «нет недостатка». Цветущий город стал добычей хищников. Жители «всякого пола и всякого возраста» были беспощадно иссечены. Автор «Жития» высказывает гнев и недоумение тем, что те «не жалели старцев, не оставляли без внимания младенцев, но проти-ву всех одинаково вооружали смертоубийственную руку и спешили везде принести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их нечестивые алтари, беззаконные возлияния и жертвы. И не было никого помогающего, никого, готового противостоять.» Вероятно, те «русы» – вольные варяжские дружины, куда входили и отдельные группы славян. «Война всегда имеет один и тот же мотив, именно грабеж» (Ш. Рише).

Поход русов в Бердаа

К этой же кампании относится и поход русов в 943–944 гг. в юго-западную часть Каспийского моря, к столице Албании, городу Бердаа (древнее название современного Азербайджана). Мы видели, что поход русов на Бердаа 944 г., поход на Волгу и на Кавказ в 60-х гг. X в., войны Святослава на Дунае и Балканах – все это звенья одной и той же цепи, которые отражают «стремительное разрастание империи Рюриковичей» (К. Маркс). Подробности похода описал Ибн Мискавейх, вспоминая рассказы очевидцев: «Народ этот (русы) – могущественный, телосложение у них крупное, мужество большое, не знают они бегства, не убегает ни один из них, пока не убьет или не будет убит». Другой автор, Марвази, в трактате 1120 г., используя текст рассказа о русах, по-видимому, сложившийся в конце IX в. в связи с занятием ими Бердаа, сообщает, что «их (русов) храбрость и мужество известны, так что один из них равен некоторому числу людей из другого народа». Е.П. Савельев в книге о казаках писал, что на Востоке в VII в. да и позже русов и хазар многие считали своими злейшими врагами. Историки писали о русах азовских и черноморских, т. е. о предках будущих казаков, как об агрессивном, исключительно разбойничьем народе.

Славяне делят рабов и другую добычу, вернувшись из дальнего похода

Известны по меньшей мере две Руси, Внешняя (Киевская) и Внутренняя Русь. Более всего досаждала Византии и каспийским народам Внешняя, т. е. Приднепровская, Киевская Русь. Известный путешественник ал-Масуди (Х в.) описал, как русы, договорившись с хазарами о передаче половины добычи им, совершали жестокие и дерзкие набеги на лежащие у Каспия земли. Картина, прямо скажем, не радужная: «…суда русов рассеялись по морю, и их отряды отправились в Гилян, Дейлем, Табаристан, Абескун на гурганском берегу, в область нефтяных источников и в Азербайджан, потому что главный город Азербайджана отстоит от моря всего на три дня пути. Они проливали кровь, захватывали женщин и детей, грабили имущество, снаряжали отряды для набегов, уничтожали и жгли (дома). При возвращении из набегов они удалялись на острова, расположенные у нефтяных источников и в нескольких милях оттуда». Действия вызвали смятение у прикаспийских народов. Ранее те видели обычно на Каспии одни торговые и рыболовецкие суда. Грабительские и жестокие действия русов-варягов возмутили мусульман, и те с полным основанием предприняли жесткие ответные меры. Царь Ширваншах во время одного из разбойничьих походов (909–912 гг.) устроил в море засаду и, захватив большую часть грабителей, ни одного не оставил в живых. Ибн Руст (IX–X вв.) также отмечает, что русы не занимаются земледелием, но живут лишь добычей. Они нападают на всех, в том числе на славян, берут в плен, везут пленных на продажу в Хазарию или Волжскую Булгарию. Интересно описание быта: «И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие – торговля соболями, белками и прочими мехами. Получают они назначенную цену деньгами и завязывают их в свои пояса. У них много городов, и живут они привольно, торгуя рабами».

Убор, найденный в Новочеркасске, столице Донского казачества (1864)

Фигурка викинга с богатой добычей. Миниатюра

О том, как вели себя эти князья – батьки-атаманы, рассказывают и украинские колядки. Дружины приступают к городу Чернигову, осаждают его, пока им оттуда не выносят на поклон в дар «миску червонцев». Затем подступают они к Переславу и Киеву. Князь забирает себе лучшее. Перебирая коней, уздечки, сукна, сапоги и девок, он действует так: «Котрi лшшш, то собi бере, а котрi пршш, служенькам даэ». «Лаврентьевская летопись» гласит: «Лучше добрая война, чем худой мир». Популярность этого девиза продемонстрировал сын княгини Ольги – Святослав (род. в 942 г.) (Н. Полевой). Он представлял собой «последнее усилие норманнского духа». Воспитателем князя Святослава был Асмуд, а воеводой – Све-нельд. Возмужав, князь сразу обнаружил типичные черты завоевателя. Дела земские его интересовали мало, куда больше влекли войны и походы в далекие земли. Это такой же завоеватель, как и известные персонажи – Александр, Кир, Ганнибал, Цезарь, Аттила, Вильгельм Завоеватель и т. д. Он разбил хазар, взял Итиль, победил ясов и касогов, разграбил Семендер и покорил вятичей.

Невольничий рынок

Затем он обратил свой взор на Дунайскую Болгарию, заявив матери Ольге: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае – там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли – золото, паволоки, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, на Руси же меха и воск, мед и рабы». Перед нами явное желание, не очень и скрываемое, «захватить Европу», ибо там находился центр богатств и благосостояния. Византийский император Никифор Фока, желая оградить себя от опасных соседей, предложил Святославу напасть на Болгарию. Дальнейшие события станут понятнее, если мы вспомним, что в результате внутренних неурядиц и внешнего давления часть болгар во главе с ханом Аспарухом откочевала на Дунай, где подчинила местные южнославянские племена. Другая же часть болгар во главе с ханом Батбаем двинулась на северо-восток и осела в среднем течении Волги и на нижней Каме, создав государство Булгарию.

И. Акимов. Великий князь Святослав Игоревич, целующий мать и детей по возвращении с Дуная в Киев. 1773

Это воинственное государство долгое время представляло собой в военно-политическом смысле известную угрозу для восточных славян и нарождавшейся Руси.

Поход Святослава был удачен. Святослав в качестве союзника Византии явился туда с венграми, печенегами и др. Болгары не выдержали напора русских и отступили в беспорядке. Святослав занял ряд болгарских городов (80 городов), стремясь к господству над Болгарией. Болгарский царь Петр был настолько потрясен бегством своего войска, что его свалил апоплексический удар и бедняга скончался. Но и греки поняли, что обрели в лице Святослава опасного соседа. Отношения Византии с Киевской Русью стали обретать характер вооруженного противостояния. То же можно сказать и о болгарах, которые оказались меж двух огней. Когда Святослав захватил Болгарию, а та в ответ восстала, он вернулся туда вновь, в 969 г., и потопил восстание болгар в крови. Византийский историк Л. Диакон писал: «С бою взяв Филиппополь (современный Пловдив. – Ред.), он… посадил на кол двадцать тысяч оставшихся в городе жителей и тем самым смирил и обуздал всякое сопротивление и обеспечил покорность». По свидетельству Повести временных лет, Святослав прошел по Болгарии огнем и мечом, «воюя и грады разбивая, яже стоять и до днешняго дне пусты». Не стоит его «приодевать», представляя этаким «честным рыцарем-воителем», «не ищущим ни добычи, ни богатства», ценящим «только славу» (М.С. Грушевский). А ведь в 954 г. русы вместе с болгарами и армянами сражались на стороне Византии (против войск сирийского эмира). Конечно, можно вспомнить о вещем сне Святослава, в котором он увидел себя повелителем страны болгар. В представлении людей Древней Руси земли Дуная были родиной славян, их колыбелью, откуда они «разошлись по земле и прозвались именами своими». В любом случае это не принесло славы его воинству, харатеризуя князя Святослава, скорее, как захватчика и грабителя.

О. Федоров. Добыча завоевателя

История не терпит односторонних оценок. Болгары не были безупречны в политике. Одна их часть ориентировалась на Византию, другая на Русь. Когда же Русь вступила в противоборство с Византийской империей, именно Южная Болгария, ориентирующаяся в политике на ромеев, испытала на себе гнев Святослава. Во время осады войск Святослава в Доростоле часть болгар стала переходить на сторону греков, что и вызвало репрессии. Зонар полагал, что Святослав заточил часть горожан, «боясь, как бы они не восстали против него». Плиска и другие города тогда «отложились от русов» и перешли после взятия Цимисхием Пресла-вы на сторону греков. Заметим, что в Пре-славе к моменту штурма греков хранилась в целости и сохранности казна царя Бориса, не тронутая русами. Русские приняли участие в отражении штурма греков, что говорит о наличии болгаро-русского антивизантийского союза. Таким образом, отношения русов, болгар и византийцев были неоднозначными. К слову сказать, даже соотечественники относились к князю с нескрываемой неприязнью, не приветствуя столь явного пренебрежения им интересов родины. Киевляне бросают в адрес Святослава прямой упрек: «Чюжея земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив». Но князя и его воинство более интересовали золото и пленные, коих он добывал в военных походах («прведе кыеву» мусульман – яссов и касогов).

Б. Ольшанский. Сеча на Днепре

Ради этого поднял на войну в 968 г. «все молодое поколение тавров», 60 тысяч «цветущих здоровьем мужей», за что в скором времени едва не поплатился гибелью Киева, пленением и смертью семейства. Потому и памятник ему – это памятник завоевателю. Что поделаешь, народы любят победителей! Вся жизнь Святослава – это воистину «вечный бой». Его походы 965–968 гг. – как единый удар меча, завершивший объединение восточнославянских племен. Сначала он пошел на Оку и Волгу, где жили вятичи – славянские племена, еще не покорившиеся Киеву. Святослав победил вятичей и возложил на них дань. Но ведь до этого вятичи давали дань Хазарии. Святославу и его воинству пришлось столкнуться с этим мощным государственным образованием, центр которого находился в районах течения нижней Волги, а владения простирались до предгорий Кавказа, до Крыма и приуральских степей. Святослав нанес сильный удар этому давнему сопернику Руси. «И в битве одолел хазар, и город их Белую Вежу взял. И победил ясов и касогов». Ясы (аланы) и касоги – предки современных северокавказских народов. Таким образом, Святослав победно прошел по Северному Кавказу», – отмечают историки Петербурга.

Хазария

Большое значение для Руси имела и битва с хазарами. Название «хазары» известно с VI в. Древнерусские летописи называют хазар «белыми уграми» в отличие от «черных угров» – мадьяр. Древ-неармянские историки считали родиной хазар Дагестан, а их язык – одним из северокавказских языков. Византийцы звали хазар просто «восточными тюрками». Арабы видели в хазарах пришельцев из северного Ирана. Сказать трудно наверняка, ибо нет ни единой строки с записью хазарского языка. Их движение на запад и юг сопровождалось грабительскими набегами на Грузию, Азербайджан, Армению, аланов. А в 730 г. хазары вошли в столкновение с арабами, создававшими тогда крупнейшую мировую империю – Арабский халифат. В той схватке хазары не просто одержали победу, но дошли вплоть до Мосула, что в северном Ираке. Результат войны был очень важен для определения сфер влияния. Отныне и навсегда Кавказ стал северной границей в арабских завоеваниях. В 732 г. франк Карл Мартелл в битве под Пуатье положил конец продвижению арабов в Европу. Как видим, хазары играли важную роль в определении баланса сил на Востоке. Их великий хан, каган (позднее титул взял Чингисхан), послал в помощь римскому императору Гераклию 40 тысяч воинов и помог ему одержать победу. В качестве награды правитель хазар получил руку одной из дочерей императора. Император Юстиниан II провел в Ха-зарии годы изгнания и женился на дочери кагана. К началу IX века евреи, обосновавшись на новом месте, восстановили древние обычаи и культуру, создали политическую организацию, совершив государственный переворот в тюрско-хазарском государстве. При помощи наемных военных отрядов, созданных из печенегов и гузов, они изгнали из страны тюрок, основное военное сословие. Так рядом с древней Русью возникла Хазария.

Хазарский воин с пленником. Монета

Хазария была государством, в известном смысле уникальным. В географическом плане она представляла собой нечто вроде Палестины, «перекрестка цивилизаций». К западу от ее земель лежали русские территории, по которым пролегали торговые пути в Восточную и Западную Европу; к востоку – земли Центральной Азии, ворота в Китай и Индию; а на юге – Византия и Персия, тогдашние «великие державы». Главный вид доходов, которыми жило это государство, – доходы от торговли. Через Хазарию шли караванные дороги, Великий шелковый путь, соединявший Китай с северной Персией. Через Русь и Византию направлялись сюда товары из Европы, из стран Средиземноморья и Месопотамии, из суровых северных стран. И за каждый тюк товара, провозимый в любую сторону, взималась высокая пошлина в пользу великого хана. Каждый глава клана или племени, по территории которого проходила эта торговая дорога, также взимал пошлину. Промышляли и «отряды вольных стрелков» – разбойников-грабителей. Они безнаказанно грабили проходящие караваны и либо убивали их владельцев, либо держали в плену ради получения выкупа, либо продавали в рабство. Понятно, что все ближайшие соседи хазар люто их ненавидели и, как выражались древние летописцы, «алкали мщения». Поэтому и врагов у них было немало.

Территория каганата одно время охватывала огромные степные территории – от Днепра и до Заволжья, включая Крым, лесостепное Подонье, Подонечье и Северный Кавказ. Подчинялись им и выплачивали дань волжские булгары, буртасы, ве-нендеры, племена северян, вятичей. Летопись упоминает дань полян (т. е. киевлян) хазарам. Четкая система налогообложения населения, хищная эксплуатация путем данничества подвластных племен, контроль транзитной торговли на западной части Большого шелкового пути и посредническая торговля между странами Запада и Востока (преимущественно рабами и мехами) и стали источниками довольно развитой, хотя и однобокой экономики Хазарии, обеспечивая военное могущество каганата, сохраняя за ним гегемонию на юго-востоке Европы с начала VII до середины X вв. Судьба государств этого региона часто зависела от того, на чью сторону вставали хазары. Выделившись из состава Западнотюркского каганата в начале VII в., Хазарский каганат выстоял в борьбе с сасанидским Ираном, Арабским халифатом, Византией, ордами булгар, мадьяр, печенегов, гузов, кипчаков, но в итоге пал под ударами войск киевского князя

Хазары в степи

Святослава, уступив свое место на политической арене молодой, но уже крайне воинственной и агрессивной Руси.

Битва Руси с Хазарией

Во времена своего расцвета Хазарский каганат мог реально опереться на вооруженные силы численностью порядка 80– 100 тысяч человек. То была грозная сила, хорошо вооруженная (скажем, эффективность хазарской сабли, по оценке, составляла 80 % против 45 % у русского меча). По вооружению, фортификации, организации, численности войск хазары были на тот момент впереди многих народов Восточной Европы. Причины гибели каганата – внешние раздоры, и не в последнюю очередь сама политика евреев в этом государстве после «их революции»… Евреи в Хазарии, как и в России, жили давно. По словам историков, еще в начале VI в., после гражданской войны в Иране, некоторая часть евреев двинулась сначала на Кавказ, а потом осела по соседству с хазарами, на берегах Терека (задолго до появления Хазарского каганата). Поселенцы пасли скот, не ссорились с соседями и исповедовали свою веру, о которой мы знаем лишь то, что она была упрощена. Так, упомянутый выше Кембриджский аноним называл поселенцев евреями колена Симонова, позабывшими веру предков. Часть евреев пришли сюда после подавления восстания в Хорезме в 712 г., где была община иудеев купцов, часть их пришли из Византии. О хазарах говорят, что те жили «без закона и без письма». Письмо и закон были приняты ими гораздо позже.

Интересна история воцарения в Хазарии еврейской религии. Состоялся диспут, который должен был решить, какая религия утвердится в Ха-зарии. Хотя в Житии и написано, что Константин-Кирилл Философ победил раввина и кадия, арабские источники и письмо Иосифа говорят об ином. Хитрый раввин якобы сумел стравить противников, поставить их в невыгодное положение и победить обоих, убедив кагана в истинности и благородстве иудейской религии, а также ее идеологов. В итоге Константин вернулся домой ни с чем – несолоно хлебавши, а христиане и мусульмане стали жертвами иудеев. Хазарские правители стали значительно нетерпимее относиться к христианам и к мусульманам, населявшим восточные и южные хазарские города. Обозленный враждебными акциями мусульман по отношению к иудеям, хазарский каган, узнав, что мусульмане осмелились разрушить синагогу, приказал снести минарет в Итиле и казнить муэдзинов. При этом он сказал: «Если бы, право же, я не боялся, что в странах ислама не останется ни одной не разрушенной синагоги, я обязательно разрушил бы и мечеть». От былой веротерпимости хазарского правительства не осталось следа. По словам историков, чем догматичнее становилась религия кагана и чем крепче смыкалось вокруг него кольцо раввинов, тем стремительнее терял он власть не только над данниками и вассальными государствами, но и над своими же подданными.

Первые евреи-переселенцы, как сообщал Кембриджский аноним, породнились с жителями страны, смешались с язычниками и «научились делам их». Хазария обрела известность среди иудейского мира. Высшая власть в Хазарии находилась в руках кагана, и им мог быть только хазарин-тюрк. Но реальные рычаги власти находились в руках каганбека. Во второй половине VIII в. каганбеком стал наполовину еврей, наполовину хорезмиец (Булан). Внук этого полукровки, Обидия, в дальнейшем станет полновластным хозяином страны. Евреи, число коих было невелико, от нескольких сот до нескольких тысяч, заняли все ключевые места в системе управления (финансы, торговля, снабжение и т. д.), став управленческим «мозгом» Хазарии. Впрочем, на хазар евреи по-прежнему поглядывали с опаской. «Воинственные тюрки иудеи казались, наверное, раввинам невидалью, вроде единорога, подвергнутого обрезанию», – пишет англичанин А. Кестлер. Подчиняя власти окрестные народы, евреи создали сильное государство. Каганбек Иосиф в письме к испанскому придворному еврею халифа Кордовы говорит о 25–35 подчиненных Хазарии народах. В период расцвета каганата границы его простирались от Урала до Днестра и от Крыма до верхнего течения Оки. Караваны с шелком, редкими товарами из Китая или Бухары шли и в страны Европы. Каганат тогда подчинил себе и земли Южной Руси.

Спор о вере в Грановитой палате

М. Горелик. Корабль русов у дворца хазарских каганов

С обнаружением «иудейского» царства на Волге купцы стали все чаще наведываться в Хазарию и селиться там, понимая выгодность местоположения их столицы. Война арабов с Севером закончилась – настало время торговли. Две великие торговые артерии шли через Хазарию: с востока на запад (одно из ответвлений Великого шелкового пути) и с юга на север, по Волге в Великую Пермь, откуда в обмен на серебро получали меха. Евреи, число их заметно возросло, сосредоточили в руках нити торговли, проходившие через территорию каганата. Как известно, с давних времен между греками и армянами, с одной стороны, и евреями – с другой, идет острая и непримиримая конкурентная борьба в торговле и финансах. Пословица гласит: «Там, где один армянин, и двум евреям делать нечего». Греки в те времена утвердились в Византии. Естественно, Хазарский каганат стал их смертельным врагом. Говорят, что Гумилев, создав теорию «иудейского переворота» в Хазарии, ошибался в масштабах иудейского присутствия в ней, что, мол, воссозданная им картина Итиля как крупнейшего торгового города евреев, граничащего с Древней Русью, не находит подтверждения в археологии.

Купцы. Гравюра И. Аммана

Среди сотен предметов, найденных на нижней Волге и в хазарских поселениях на Тереке, еврейских украшений, амулетов или предметов культа якобы нет. Не находят и арабских денег, что подтверждало бы гипотезу о том, что Итиль был великим торговым городом. Говорят, что тот был транзитным пунктом на караванном пути, а все участие хазар в торговле сводилось главным образом к взиманию десятины (С. Головин). Но это не так. Есть и предметы, и иудейские монеты, что были отчеканены в Хазарии. Ранее отмечалось, что хазары жили своего рода «торговлей на крови». Они направляли росов (т. е. киевские дружины) грабить греков-ромеев и другие народы, а затем брали с них мзду за переход границы (50 %), или, как мы бы нынче с вами сказали, «приватизировали границу». В итоге в X в. ряд славянских племен оказался в зависимости от каганата. Гумилев писал, что Итиль жил за счет торговли с мировыми центрами рабовладения, Багдадом, Кордовой («Богатели правители Итиля»). Источником доходов иудеев была и торговля русскими рабами и рабынями. В российской истории не говорится, правда, прямо о хазарском иге. Но иудеи Хазарии умело использовали русов и вообще славян в войнах с христианами и мусульманами-шиитами, подавляя недовольных руками наемников. В начале X в. евреи ловко использовали и Киев против врагов хазар… Предприимчивые иудейские купцы отлавливали местных жителей и продавали арабам. «Очевидно, киевские варяги стали поставлять хазарскому царю «дань кровью», посылая подчиненных им славяно-русов умирать за торговые пути рахдонитов». Когда в 988 г. произошло-таки Крещение Руси, варяжское завоевание приостановило на время процесс, что было на руку хазарским евреям. Евреи каганата сделали все возможное, считает Гумилев, чтобы втравить русов в войну против союзника, Византии. По свидетельству анонима, под влиянием «досточтимого Песаха» русы якобы и пошли на Константинополь. Там бились они четыре месяца, и «пали там богатыри его» (Игоря), пал «он и весь стан его». Таким образом, «стали русы подчинены власти хазар». Иначе говоря, тут нашла свое воплощение давняя политика Древнего Рима, а затем и Запада в отношении России – «разделяй и властвуй».

Иудейские монеты, отчеканенные в Хазарии

Рабы

Отношения между Русью и Хазарией складывались непросто. Русские ходили на хазар, и хазары ходили на Русь. Хазаро-иудеи пытались подчинить себе русских. Их нанимали служить в войсках по контракту, причем на очень жестких условиях: «Победа – богатство, поражение – смерть». Выстроены были и сложная система крепостей, линия обороны, направленная против Руси (на западных границах Хазарии). Подвластные народы не раз восставали против хаза-ро-иудеев. В свою очередь, те вели хитрую и коварную политику, стараясь столкнуть Русь то с Византией, то с Кавказом. Многие походы киевских князей на Византию были инспирированы иудейской правящей верхушкой (включая неудачный поход Игоря). В этой скрытой борьбе решался вопрос и о преобладании в стратегически важном районе. На Русь хазарское войско повел еврейский военачальник Песах. Поход был предпринят в ответ на нападение русов и захват ими города Самкерц (Тамань). Песах освободил сей город, пересек весь Крым, дошел до Киева, истребляя по пути население. Интересно, что у евреев «Песах» – праздник свободы (по-арамейски, Писха; по-гречески и по-русски – Пасха), весенний праздник в память Исхода евреев из Египта. Ключевая фраза Пейсаха: «Сегодня рабы – завтра свободные». Киевское княжество он обложил большой данью (939 г.), что считалось в порядке вещей. Победители всегда так и поступали. Но тех из русов, кто выжил, хазаро-иудеи просто перебили (в Хазарии существовал закон о смертной казни воинов, не одержавших победы). Главная цель политики Хазарского каганата в отношении Руси – иная. Собственно, этих целей было две: ближайшей и, видимо, главной целью было всемерное политическое и военное ослабление Русского государства, его превращение в младшего партнера и данника, чьи войска можно было бы с успехом использовать против ненавистной им Византии. Конечной и отдаленной целью могло быть разрушение Киевского славянского княжества, с дальнейшим его включением в состав каганата и создание иудаизированного государства на торговом пути «из варяг в греки», подобного Хазарии. Это могло бы стать шагом к созданию обширной еврейской империи.

Зоровавель. Совет князей Иерусалима

Такой исход сделал бы евреев финансовыми и торговыми господами всего евроазиатского пространства – от границ Китая до Пиренейского полуострова. И хотя хазары, являясь народом тюрко-монгольской расы, никогда ранее не знали ни Иудеи, ни ее обитателей, они были обращены в иудаизм в VII в., это был «единственный в истории случай, когда большая масса людей чужой крови приняла иудейство». Историк Кастейн писал так: «Еврейство, будучи разбросано по лицу земли, всегда стремилось создать фиктивное государство». Конечно, победа евреев могла способствовать включению всей Русской земли в «мировой рынок», точнее, в своеобразное торговое объединение, которое находилось тогда в той зоне под контролем иудейской Хаза-рии. Но это было бы включение на их условиях, под их господством и эгидой. Русь поставляла бы на мировой рынок меха, олово и рабов (сырье), но не получала бы взамен ничего, так как поставляла бы эти товары как дань. Вся прибыль от такой торговли сырьем, разумеется, скапливалась бы в руках еврейской олигархической верхушки. А это было не так уж и трудно в условиях, когда та, будучи в меньшинстве, подкупала правящих «каганов» Руси и легко решала в свою пользу все вопросы в стране. А вот как о событиях тех лет рассказывает летопись: «И пошел (Святослав) на Оку-реку и на Волгу, и, встретив вятичей, сказал им: «Кому дань платите?» Те ответили: «Хазарам – по щелягу от рала даем»». Дело было за малым – уничтожить нарождавшуюся молодую и неопытную Русь. Еврейские источники прямо указывают на эко-номическо-торговый характер споров между Хазарией и нарождавшейся Русью. В журнале «Лехаим» в статье «660 лет вместе и 50 лет лжи» читаем: «Примерно в 882 году пришедший с севера князь Олег убивает Аскольда и Дира и захватывает Киев. Обосновавшись на новом месте, он немедленно начинает борьбу за подчинение бывших хазарских данников. Летописец бесстрастно фиксирует: в 884 году «иде Олег на северяне, а победи северя-ны, и возложи на нь дань легку, и не даст им козаром дани платити». В следующем, 885 году, Олег подчиняет Киеву радимичей, запрещая им платить дань хазарам: «…не дайте козаром, но мне дайте. И вза-ша Ольгови по щълягу якоже и козаро да-яху». Хазары же отвечают на это самой настоящей экономической блокадой. Клады арабских монет, в изобилии встречающиеся на территории бывшей Киевской Руси, свидетельствуют – примерно в середине 80-х годов IX века арабское серебро перестает поступать на Русь. Новые клады появляются лишь около 920 года. В ответ русы и подчиненные им славянские купцы вынуждены переориентироваться на Константинополь. После удачного похода Олега на Византию в 907 году заключается мир и договор о дружбе. Отныне караваны русских купцов ежегодно прибывают в столицу Византии. Рождается путь «из варяг в греки», становящийся основным для торговых отношений. Кроме того, расцветает лежащая при слиянии Волги и Камы Волжская Булгария, перехватывающая роль основного торгового посредника у Хазарии. Впрочем, последняя все еще остается крупным торговым центром: в Итиль приезжают купцы из многих стран, в том числе и русы, живущие в одном квартале с остальными «са-калиба», – так именовали в Х веке славян и их соседей, например, тех же волжских булгар». Автор решительно отвергает идею хазарского ига, упрекая последователя Гумилева, писателя В. Кожинова в страшном «грехе»: тот якобы изобрел термин «хазарское иго», бывшее намного опаснее монгольского, поскольку оно заключалось в духовном порабощении славян. Как и Гумилев, Кожинов доказывал, будто бы Русь при Святославе как раз и свергла это самое «хазарское иго» (Лехаим, март 2003 г.).

Булгарские купцы на берегу Итиля

Конечно, не следует делать поспешные выводы о возникновении еврейского ига, якобы в течение веков душившего, эксплуатировавшего русский народ. Наличие даннических отношений носило не только экономический, но и отнюдь не ритуально-символический, а и геополитический характер. Владевший торговыми и транзитными путями мог перекрывать «кислород» любому субъекту, народу, государству. Хотя дореволюционные русские профессиональные историки и археологи – Д.Я. Самоквасов, М.К. Любав-ский, М.Д. Приселков, С.Ф. Платонов – с уважением относились к Хазарии и к ее роли в формировании Русского государства, не говорили ни о еврейских погромах, ни об иге, но это не отменяет факта конкурентной борьбы. Хазария, как и империя Чингисхана, вступила в сложные и конфронтационные отношения с Русью. Кто попал в зависимость от той Хаза-рии – «Русь», «Русская земля», «русский народ» или «славянские племена, не осознавшие на тот момент своего единства», – не столь и важно. Вопрос был прост – кто будет гегемоном на Руси. Обосновавшиеся в Хазарии евреи играли важную роль, входя в «мировой рынок» – в огромную мировую торговую сеть. И ведущая роль в ней принадлежала еврейским купцам-радонитам («знающие путь»). В. Шамбаров пишет: «Они становились разведчиками, проникающими в дальние страны, дипломатами, договаривающимися с местными правителями, организаторами, основывавшими в чужих краях свои фактории, представительства, а на дорогах – караван-сараи и перевалочные базы. Плодами этой международной торговли стали пользоваться и многие народы Восточной Европы. При раскопках в г. Булгар на Каме находят китайские зеркала. А из русских летописей, сказаний и «Слова о полку Игореве» мы знаем о «мечах хара-лужных» – это название пошло от высокосортного булата, который изготовлялся народом карлуков, жившим у Балхаша и в верховьях Иртыша и славившимся развитой металлургией. В общем, для иудейских торговцев стало вполне естественным перебираться в Хазарию уже не только в качестве эмигрантов, но и в деловых интересах. Люди грамотные, с высокой древней культурой, они поначалу очень пригодились тюркским каганам в качестве чиновников, советников, дипломатов. Ведь Хазарский каганат, как и Тюркский, был, по сути, военной державой. Правящая верхушка являлась командованием армии и составляла со своими дружинами ее костяк, объединяя тем самым подданные народы – как покоренные оружием, так и добровольно вошедшие в состав страны. А другие государственные функции зачастую доверялись более способным к этому иноплеменникам, если их интересы совпадали с интересами правящей династии. В Тюркском каганате подобную роль играли согды, ставшие для каганов лучшими дипломатами и финансистами (и зачастую из своих торговых целей определявшие политику). В Хаза-рии их место заняли евреи».

Хазарское письмо евреям Киева (на иврите)

Естественно, молодая и агрессивная Киевская Русь захотела властвовать и в этом, весьма важном в стратегическом и торговом отношениях регионе. Единственный способ лишить евреев их могущества состоял в том, чтобы ударить в самое сердце иудейско-хазарской державы – взять город Итиль, лишить элиту власти, капиталов и управленческих постов… Только в таком случае Древняя Русь и могла бы считать себя (по крайней мере с этой стороны) в относительной безопасности на южных рубежах. Справедливости ради заметим и то, что Хазария выполнила в истории и свою защитную роль, выступив в роли буфера, спасшего Византию от вторжений сильных варварских племен из северных степей – булгар, венгров, печенегов, викингов, русских. Хазары воспрепятствовали арабскому нашествию на первом, самом разрушительном его этапе, помешав арабскому завоеванию Восточной Европы. Проф. Данлоп (Колумбийский ун-т) характеризует этот эпизод истории: «Земли хазар. лежали на пути естественного продвижения арабов. За считаные годы после смерти Магомета (632 г.) армии халифата, прорываясь на север и круша две империи, достигли великой горной преграды – Кавказских гор. Стоило преодолеть барьер – и перед ними открылся бы путь в Восточную Европу. Но на кавказском рубеже арабы столкнулись с организованной военной силой, помешавшей им продолжить завоевание в этом направлении. Войны арабов и хазар, продолжавшиеся более столетия, ныне почти не известные, имели большое историческое значение. Франки под предводительством Карла Мартелла отразили арабское вторжение в битве при Пуатье (732 г.). Одновременно Европе грозила не менее серьезная опасность с востока. Победоносные мусульмане были остановлены силами Хазарского царства. Вряд ли можно сомневаться, что если бы не хазары, населявшие области к северу от Кавказа, то Византия, оплот европейской цивилизации на востоке, была бы обойдена арабами с флангов, и тогда история христианства и ислама сильно отличалась бы от известной нам сегодня». В этом есть доля истины.

Натиск степной орды

На поле брани

Однако представлять Хазарию в виде благородного защитника чьих-то интересов было бы нелепо. Евреи укрепляли свое положение в «этой стране», что было совершенно естественно, исходя в первую очередь из своих собственных интересов. Их каганат и их столица – Итиль невиданно разбогатели за счет работорговли, Шелкового пути, дани от покоренных народов. Итиль на берегах Ахтубы протянулся аж на 8—10 км и поражал современников своей роскошью и размерами. Тут строились красивые дома знати, резиденции купцов, синагоги, мечети, многочисленные базары, бани, караван-сараи, где транзитным торговцам и путешественникам готовы были предложить любые, экзотические виды товаров и удовольствия. На заселенном ими острове, отделенном протоками, делающими его неприступным в случае народных волнений, расположились огромные дворцовые комплексы кагана и царя, представлявшие собой, по сути, еще один «город в городе», куда могли попадать лишь избранные. Приемы царя обставлялись пышно и красочно, а свита его состояла из 4 тысяч «мужей». Богатыми и многолюдными были и другие города Хазарии: Саксин – недалеко от Итиля, в Волжской дельте, Беленд-жер – в Дагестане, Семендер – на Тереке, Самкерц – на берегу Керченского пролива. Подданным под властью каганата приходилось несладко. Дань накладывалась мехами или «по шелягу с плуга». Шеляг – золотой (византийский солид) или серебряной (франкский шиллинг) монетой. Но для IX в. с ограниченным объемом денежной массы такая сумма была довольно крупной. «А за неуплату следовала продажа в рабство. В крупных центрах покоренных народов располагались резиденции наместников – «тудунов». Известно, что сын «царя сакалиба», т. е. славянского князя, вероятно, киевского, как и сын эльтебера волжских булгар, должен был пребывать заложником в Хаза-рии. Очевидно, заложники брались и в семьях князей других покоренных народов. А дочери всех этих царей и князей направлялись в гарем хазарского царя. Кстати, такое правило также могло иметь, кроме политического, еще и магическое значение, ведь царь как бы физически «овладевал» подвластными странами и «породнял» их с собой».

Спор Ильи Муромца с Жидовином

К середине X в. Хазарский каганат представлял собой заметную политическую единицу. Каганат старался удержать в своей власти морские портовые города, через которые была налажена связь с Передней Азией или Византией. Хотя экономика Хазарии и опиралась на международные торговые связи, большую роль играли в ней транзитная торговля, налоги, спекуляция. М. Каганкатваци писал о взимании хазарами налогов с ремесла и торговли в Закавказье: ««Князь Севера», хазарский хакан, послал надсмотрщиков [для] наблюдения за ремесленниками, сведущими в добыче золота, плавке серебра, добывании железа и выделке меди». Были также посланы надсмотрщики, контролировавшие обложение и наблюдавшие за торговцами и рынками, а также за рыболовным промыслом… Таким образом, Хазария выступает типичным посредником и паразитом! Правители ее держались на подачках торгового капитала, а тот терпел их власть, пока она его устраивала. Иудейскому капиталу нужна власть, которая более или менее успешно организует защиту его интересов, т. е. защиту торговых городов, где сосредоточивались вся экономическая жизнь каганата, ну и, разумеется, ее элита. Все это негативно влияло на производство и ремесла. Судя по археологическим данным, постепенно изменился и характер ремесла в хазарских городах. Самобытное искусство погибло, ремесленники не создавали высокохудожественных работ. Место ремесленников-одиночек заняли большие мастерские, где изготовлялись вещи для массовой продажи, сделанные небрежно и наспех (ширпотреб). Некогда яркое и сильное государственное образование, с довольно прочной экономической базой и культурой, сильной центральной властью, сумевшее на какое-то время сплотить вокруг себя различные этносы, тут же развалилось. Осталось же только маленькое паразитическое полуеврейское ханство, тормозившее развитие экономики в соседних странах, мешавшее их торговле с Востоком. Достаточно было толчка, чтобы оно рухнуло, а затем и окончательно исчезло с лица земли.

Сражение русов с хазарами

Хазария слабела. Вдобавок ко всему в начале IX в. там вспыхнула гражданская война. Настал удобный исторический момент – нанести решительный удар каганату. Будучи умудренным человеком и искушенным политиком, князь Святослав это понял. Призвав в союзники печенегов и гузов, он выступил против столицы Хазарии и взял ее штурмом. Летописец так описал эти события: «В год 965-й пошел Святослав на хазар. Услышав это же, хазары вышли навстречу во главе со своим князем Каганом и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар и город их и Белую Вежу взял. И победил ясов и ка-согов». Ибн Хаукаль добавляет: русы «ограбили Болгар, Хазаран, Итиль и Се-мендер». За год до этого, в 964 г., Святослав отправился с войском в земли последних данников хазар – вятичей, двинувшись не через печенежские степи Приднепровья и Подонья, а по лесам – к Волжской Булгарии. Победив булгар, русские спустились по Волге к Итилю. Ибн Хаукаль пишет об этом походе так: «Русы разрушили все это и разграбили все, что принадлежало людям хазарским, болгарским и буртасским на реке Итиль. Русы овладели этой страной, жители Итиля искали убежища на острове Баб-ал-Аб-ваба, укрепились на нем, а некоторые из них в страхе поселились на острове Сия-Кух (полуостров Мангышлак)». Святослав с дружиной взял Семендер и по дороге к Черному морю победил аланское войско и живших в Приазовье касогов (адыгов). Очевидно, тогда же он покорил Таматар-ху, поднялся по Дону на ладьях до Сарке-ла и, заняв крепость, основал на месте Саркела русский степной форпост, который назовут Белая Вежа. Покоренные народы ему сопротивлялись, но слабо.

Пальмах Б.Р. Торговля рабынями

Хазары, понятно, драться за еврейскую элиту не стали, оставили город и разбежались. Евреи сражались яростно, но город пал. Затем Святослав взял второй по величине город хазарских евреев – Семендер на Тереке. Основным итогом похода стало то, что Киевская Русь «вернула себе независимость» (Л.Н. Гумилев). Заметим, что после захвата столицы гонениям подверглась лишь властная головка иудеев, а не хазары. Благодаря Святославу Храброму предки наши избавились от очага рабовладельческой торговли. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский отец Иоанн писал: «Славянские земли в IX–X веках стали для иудейских купцов источником «живого товара». Русские рабы и рабыни во множестве отправлялись в страны исламского мира, где юноши высоко ценились за здоровье и силу, а девушки – за красоту». Хотя и славяне не брезговали вести торговлю рабами. Сокрушив Хаза-рию, Святослав тем самым распахнул ворота на Восток. Города Саркел и Самкерц, контролировавшие донской речной путь в Черное море, вошли в состав Русского государства и, соответственно, стали называться Белая Вежа и Тмутаракань. В результате военного похода, предпринятого Святославом Игоревичем в 964–966 гг. (по арабским источникам – в 968–969 гг.), Хазарский каганат, с середины VII в. до середины X в. контролировавший львиную долю грузопотоков в самом сердце Евразии, прекратил свое существование. В результате Русь получила желанный выход на стратегические просторы.

Общий вывод, к которому приходит Л.Н. Гумилев, однозначен: периоды, когда власть на Русской земле попадала в руки варягов или иудеев, всегда оказывались гибельными для Руси. Приходилось платить страшную цену кровью, а то и рабством целых поколений. Гумилев пишет: «Однако малочисленные варяжские дружины не могли бы держаться в чужой стране без поддержки каких-то групп местного населения. Эти проваряжские «го-стомыслы» (в значении «симпатизирующий иноземцам». – Л.Н. Гумилев), пожалуй, виноваты больше всех других, так как они жертвовали своей родиной и жизнью соплеменников ради своих корыстных интересов. А сопротивление варягам было даже в Новгороде, хотя сведения о нем сохранились только в поздней, Никоновской летописи. А таких людей в Древней Руси было, видимо, немало. Власть Хазарии была ничуть не лучше власти варягов». Только ликвидация иудейской Ха-зарии, затем переход власти из рук варягов в руки русских князей и создание Русского государства на основе Киевской Руси изменили расстановку сил в регионе. «Иудаизм на Волге исчез без следа». Позиция Л. Гумилева, особенно в свете последующих фактов российской истории, понятна, хотя и весьма спорна.

Видя, что Хазария обречена, ее вчерашний союзник, эмир Хорезма Мамун немедленно вторгся в Хазарию с востока, потребовав от хазар полного себе подчинения и принятия ее населением ислама. В итоге последовал захват Хазарии, все иудеи должны были принять мусульманскую религию. Сохранить иудейскую веру мусульмане позволили лишь кагану (и то на время). Исламский «джихад меча» сделал свое дело. Разве это не напоминает события иных веков?! Каганат волжских хазар исчез с карты мира и со страниц истории окончательно. Хазары выплатили победителям разовую дань.

Ю. Лазарев. Где твоя голова ляжет, там и нам пасть

Но еврейский народ не мог исчезнуть, испариться, как их столица Итиль, которую до сих пор ищут и не могут найти. Видимо, значительная часть евреев перешла на земли победителей – в Древний Киев, обретя славянский «лик и дух». Эта проблема продолжает волновать и современников. Так, П. Ильинский пишет: «…в российском историческом сознании просто существует странная лакуна, согласно которой евреи бесследно исчезают из мировой истории где-то на рубеже I и II вв. и снова возникают в ней уже в новое время (в связи с периодически учиняемыми им погромами), а в еврейской концепции собственной истории просто не может быть места великой еврейской державе – ибо евреи должны быть вечно гонимыми и преследуемыми. Поэтому для еврейских историков хазары – далекое кочевое племя, непонятно с чего принявшее иудаизм, для многих отечественных авторов – злобные торгаши-угнетатели, чуть было не поработившие наших свободолюбивых предков, а для западных ученых – странная аберрация истории, в которой очень тяжело разобраться, не нарушив всяких табу». Если скудость сведений о хазарах не позволяет нам делать далеко идущие выводы, которые были бы подкреплены фактами, то судьба евреев интереснее, ибо они создав мощную державу в прошлом, сумели повторить это и в XX в. Вместо старого противника, хазар, на свободные земли Поволжья хлынули воинственные орды мадьяр. Прародина мадьяр (венгров) находилась в Башкирии («Великая Венгрия»). Еще в 1235 г. монах Юлиан обнаружил там людей, чей язык был очень близок к венгерскому. В той орде насчитывалось порядка 100 000 человек, и их набеги были очень опасны. Мадьярское иго, по словам ряда историков, было потяжелее хазарского. Положение подчиненных мадьярам племен можно сравнить с положением военнопленных или даже рабов (как называл их Гардизи).

Волжско-Камская Булгария

Еще один народ сыграл важную роль в формировании Российского государства. Еще до нашествия Чингисхана в междуречье Волги и Камы, на земле современного Татарстана, жил народ, имя которому – волжские булгары. Потомков исторически правильнее называть не татарами, а булгарами. По мнению историков, сей народ мигрировал в эти места из-под Азова, вытеснив финноугорские и другие племена. Великая Волжская Булгария была тогда могучим и развитым государством. Ее столица Биляр в X–XIV вв. имела каменные дома и мечети, общественный водопровод. Размеры этого крупнейшего города Волжской Булгарии больше средневековых Владимира, Киева, Парижа, вместе взятых. От тех времен остались «Черная палата», Малый минарет, Ханская гробница, Северный мавзолей. Булгары вели с Русью, Прибалтикой, Скандинавией, Византией, Хорезмом, Ираном, Китаем, Индией торговлю мехом, лесом, кожей, оружием и другими изделиями. Булгары первыми в Европе начали выплавлять чугун, освоили изготовление стали. Они были язычниками, когда из Багдада пришло посольство, и конгресс булгарских племен принял ислам как государственную религию. После прямых переговоров с Багдадом Булгария приняла ислам за 76 лет до Крещения Киевской Руси (922). Как гласит предание, в 986 г. булгарские проповедники ислама пришли и в Киев к великому князю Владимиру с предложением принять данную религию. Древний турецкий письменный язык был заменен арабским, и тот просуществовал до 1928 г., когда в СССР арабский алфавит заменили сначала латынь, затем современный татарский алфавит (1938). По уровню развития Биляр, вероятно, превосходил большинство тогдашних городов Древней Руси. Уже в начале X в. школы имелись даже в некоторых бул-гарских деревнях. Были у булгар знаменитые ученые и поэты: Якуб ибн Ногман написал «Историю Булгарии» (первая половина XI в.), Бурхан ибн Булгари создал книгу по риторике и медицине. Поэма Кул-Гали «Сказка о Юсуфе» известна была далеко за пределами Булгарии (в XIII веке). Древняя Булгария оставалась одним из самых развитых государств до появления тут монголов, своим великолепием и знаниями напоминая нынешний Татарстан и величественную Казань, эту жемчужину Поволжья. Стоит заметить, что знаменитый путешественник Ибн Фадлан именует правителя Булгарии – малик ассакалиба, т. е. царь славян. К сожалению, булгары все ж попали под власть Хазарского каганата. Установив контроль за путями, пролегающими по территории булгар, через которую шла транзитная торговля Востока и Запада, хазарская верхушка получала огромные доходы. Не успев окрепнуть, булгары сами стали вассалами своих исконных врагов. Византия, потерявшая власть над хазарскими правителями, вынуждена была считаться с этим северным соседом. Впрочем, иные уверяют, что каганат взял на себя ношу борьбы с арабской экспансией на Северный Кавказ и тем самым явился щитом, прикрывавшим Европу от воинствующего ислама. Как бы там ни было, но ликвидация иудейской Хазарии русами не могла не встретить одобрения и признания со стороны волжских булгар, которые и сами от них немало натерпелись.

Р. Вахид. Приезд Ибн Фадлана в Булгары

Булгария встала первой на пути движения монгольских полчищ. Д. Чулов справедливо подчеркивает, что именно Булгария в начале XIII в. была своего рода форпостом на левом берегу реки Итиль (так называли Волгу) и тормозила продвижение монгольских полчищ на Русь и в глубь Европы… Пожалуй, именно Волжская Булгария, а не Русь, как принято считать, первой приняла на себя и страшный удар Орды. При этом набеги русов на Булгарию были столь же жестоки и кровавы, как и завоевания монголов, да и начались они задолго до прихода Орды. Как известно, первый такой набег возглавил Святослав еще в 965 г., а следующий поход предпринял в 985 г. князь Владимир. Киевская Русь во что бы то ни стало хотела заполучить торговые связи Булгарии с арабами. Монголы же рвались в Европу. Им очень мешала Булгария, а потому и народ сей оказался зажат между молотом и наковальней.

Жертвы завоевателей

В те времена ни постоянных врагов, ни постоянных друзей не было. Как и сегодня. И когда у сильной стороны появлялась малейшая возможность нанести решительный удар сопернику или противнику, она это делала без всяких комплексов, отбросив мир, как ненужный клочок пергамента. Схожая история случилась с болгарами (христианами), что обитали в Европе. Византийский император Цимисхий напал в 971 г. на болгар и русов, православных и собратьев по вере, в праздничный день Пасхи. Перед этим он преклонил колена в знаменитом храме Христа Спасителя, молясь за победу своего оружия в храме Богоматери. Общая вера, как видим, не остановила агрессора. Войско Византии разграбит болгарскую столицу Пре-слав, захватит казну болгарского царя, разорит имения, многих болгар уничтожит. В триумфе в Константинополе Иоанн вез на колеснице символы царской власти болгар. Корону царей передали в храм Св. Софии, забрали «братья-единоверцы» и священную для болгар икону Богородицы. Причины – военно-политическое, религиозное и торговое соперничество. Византия и Болгария вели бескомпромиссный спор за лидерство. Напомню, ранее царь Симеон захватил почти все земли Византии (вплоть до Константинополя) и в сражении нанес византийцам страшное поражение (тогда, в 917 г., в бою полегло все высшее командование ромеев). Потери имперской армии были так велики, что и полвека спустя огромные кучи черепов внушали путникам непередаваемый ужас. Недаром долину, где разыгралось сражение, современники еще долгое время называли Долиной Смерти.

Смерть тогда царила повсюду. В середине X в., незадолго перед Крещением, воинство киевлян высаживает десант на северном побережье Малой Азии. Что мы видим? Киевская дружина князя распинает пленных, расстреливает из луков, пьет кровь убитых врагов, разбивает черепа, выделывает одежду из кожи погибших и т. д. Возможно, и без столь уж нарочитой кровожадности, но ничуть не лучше ведут себя и византийцы. Так, в связи с нападением тавроски-фов (русов) на столицу Восточной Римской империи 18 июня 860 г. константинопольский патриарх Фотий произнес речь, говоря: «Эти варвары справедливо рассвирепели за умерщвление соплеменников их и с полным основанием требовали и ожидали кары, равной злодеянию». Далее он откровенно признает: «Их привел к нам гнев их». Правда, спустя несколько лет в «Окружном послании» (866) Фотий говорит о том, что «варварам» не следует ровнять себя с великой Римской державой: «Народ, часто многими упоминаемый и прославляемый, превосходящий все другие народы своею жестокостью и кровожадностью, – я говорю о Русах, – которые, покорив окрестные народы, возгордились и, возымев о себе высокое мнение, подняли оружие на Римскую державу.» В основе споров, конфликтов и ссор как тогда, так и сейчас лежали и лежат денежные или политические вопросы. Из-за них все споры и брань. Князь Владимир чуть было не двинул рать даже против сына Ярослава, когда тот не прислал положенных ему 2 из 3 тысяч гривен, собираемых на Новгородчине. Князья же хвалились златом и богатствами, словно это невиданная мудрость или же небывалые знания. В Повести временных лет говорится о том, что князь Святослав во время встречи с немецкими послами «ве-личася, показа им богатьство свое» (1075). Послы же, в свою очередь, изумлялись, «видевше бещисленое множьство, злато, и сребро, и поволоки» Таковы были тогда нравы. Таковы они и сейчас.

Следы Великого Преслава – древнейшей болгарской столицы

С переменным успехом шли битвы между русами и ромеями. В 941 г. киевский князь Игорь решает покорить Константинополь. Епископ кремонский Ли-удпранда, писатель и дипломат, в качестве посла бывавший в Византии, описывал те события (X в.). Сочинение названо им «Возмездие». «Королем этого народа (Руси) был некто по имени Игорь (Inger), который, собрав тысячу и даже более того кораблей, явился в Константинополь. Император Роман (Роман I Лакапин. – Авт.), услыхав об этом, терзался раздумьями, ибо весь его флот был отправлен против сарацин (арабов) и на защиту островов. После того как он провел немало бессонных ночей в раздумьях, а Игорь разорил все побережье, Роману сообщили, что у него есть только 15 полуполоманных хе-ландий (тип корабля. – Авт.), брошенных их владельцами вследствие их ветхости… он велел призвать к себе. корабельных плотников, и сказал им: «Поспешите и без промедления подготовьте оставшиеся хе-ландии, а огнеметные машины поставьте не только на носу, но и на корме, а сверх того – даже по бортам». Когда хеландии по его приказу были таким образом подготовлены, он посадил на них опытнейших мужей и приказал им двинуться против короля Игоря. Наконец они прибыли. Завидев их, расположившихся в море, король Игорь повелел своему войску не убивать их, а взять живыми.» К счастью для греков, море было достаточно спокойным, что и позволяло им «стрелять огнем». Греки, оказавшись среди флота русских, стали забрасывать их корабли снарядами из огнеметов. Секретное оружие, пущенное в ход, решило исход битвы.

Разные языки (народы) дань дают Руси

Битва Игоря с византийцами. Греческий огонь

«Увидав такое, русские тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обремененные панцирями и шлемами, шли на дно, и их больше не видели, некоторые же, державшиеся на плаву, сгорали даже посреди морских волн. В тот день не уцелел никто, кроме спасшихся бегством на берег. Однако корабли русских, будучи небольшими, отошли на мелководье, чего не могли сделать греческие хеландии из-за своей глубокой посадки. После этого Игорь в глубоком смятении ушел восвояси; победоносные же греки, ликуя, вернулись в Константинополь, ведя с собой многих оставшихся в живых (русских пленных), которых Роман повелел всех обезглавить.» Кто оказывался сильнее, тот диктовал побежденным свои условия. В русле политики того времени действует и Святослав: смирив болгар, он обрушился на Византию. Император Цимисхий (Никифора Фоку убили в опочивальне во время сна в 969 г.), пытаясь выиграть время, предложил Святославу обещанное золото в обмен на уход из Болгарии и признание сей страны частью Византийской империи. Но тот считал Болгарию исконно славянской землей и заявил греку: «Пусть ромеи тотчас покинут Европу, на которую они не имеют права, и убираются в Азию». Иначе говоря, земли части Европы – по крайней мере Восточной – он считал своей вотчиной. В ответ на угрозу Цимисхия начать войну он заявил: «Мы покажем ему на деле, что мы не какие-нибудь ремесленники, добывающие средства к жизни трудами рук своих, а мужи крови, которые оружием побеждают врага». и пообещал вскоре «разбить свои шатры у ворот Византии». Подчеркнем то, что наши предки скифы (русы, русские) обладали большим мужеством и были воинственны. Известны слова А. Блока: «Мы, как послушные холопы, держали щит меж двух враждебных рас Монголов и Европы!» Щит держали – это точно, но отнюдь не как «послушные холопы»! И даже, как известно, прибивали на чужие врата! Эти акции ставили перед собой геополитические, экономические, военные цели. Речь шла о господстве в Причерноморье и Восточной Европе и о выплате Византией дани русским (как установлено договорами 907 и 944 гг.). Это и толкнуло Святослава на войну, не говоря о законности или незаконности подобных требований. Однако сопутствующие данным событиям цифры грешат неточностью. Воспринимать их следует, скорее, как некое мифотворчество. В летописи указано: 2000 кораблей, «а было в каждом корабле по 40 мужей». Итого – 80 000 человек. В те времена собрать такую армию в Киевской Руси было практически невозможно. По данным проф. Урланиса («Рост населения в Европе»), в 970 г. на Руси было около 2 миллионов жителей. Отсюда можно предполагать, что в 907 г. все население Руси могло насчитывать что-то около миллиона или и того меньше. В походе участвовало порядка 60 тыс. воинов.

Накануне решающей битвы под Доро-столом (971 г.) Святослав обратился к войску со словами: «Уже некуда деться нам. Волею или неволею – придется биться. Да не посрамим земли Русской, но ляжем костьми – ибо мертвые срама не имут!» Сильные слова… Но сказаны они на чужой земле, и не за святое дело русы пришли биться. Битва была яростной. Русы стояли насмерть, ибо сдаваться живыми в плен не привыкли и не умели.

Воины Руси

Однако более мощное вооружение византийских воинов (Лев Диакон пишет о той зависти, с которой русские смотрели на великолепное вооружение византийских латников) и, возможно, тактическое мастерство в конечном счете и принесли ро-меям победу в сражении. В оснащении войск византийцы превосходили русских (латная конница, метательные машины и греческий огонь). Победа ромеев была сокрушительной. Причем Святослав повел себя не очень достойно. Он не принял вызова на личную схватку с императором ромеев Иоанном Цимисхием. Хуже всего то, что он проигнорировал военный совет своего войска, совет знати (ком-мент). Те предлагали разойтись миром с противником. Святослав же пошел на битву в явно проигрышной позиции – и погубил войско (в битве из 60 000 русов погибли 38 000). Оставалось одно – хоронить мертвецов.

Г. Семирадский. Похороны знатного руса. 1892

Диакон писал: «И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили (несколько) грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра. Говорят, что скифы почитают таинства эллинов, приносят по языческому обряду жертвы и совершают возлияния по умершим, научившись этому то ли у своих философов Анахарсиса и Замолксиса, то ли у соратников Ахилла».

Иоанн Цимисхий, не желая проливать кровь соотечественников, заключил мир. Лев Диакон писал: «Император почитал мир гораздо больше войны, потому что знал, что мир сохраняет народы, а война, напротив, губит их. Поэтому он с радостью принял эти условия (русов), заключил с ними союз и соглашение и дал им хлеба.» Русский князь и император лично встретились на берегу Дуная. «Государь (Цимисхий). покрытый вызолоченными доспехами, подъехал верхом к берегу Истра, ведя за собою многочисленный отряд сверкавших золотом вооруженных всадников. Показался и (Святослав), приплывший по реке на скифской ладье; он сидел на веслах и греб вместе с его приближенными, ничем не отличаясь от них. Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой.

Заключение мирного договора между Русью и Византией

Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос – признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды его приближенных только чистотой. Сидя в ладье на скамье гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал. Так закончилась война ромеев со скифами». Это было похоже на почетную капитуляцию. Договор писался под диктовку византийцев и содержал одни обязательства Руси перед Византией, что не могло удовлетворить Святослава.

Святослав и Цимисхий

Встреча Святослава с византийским императором Цимисхием на берегу Дуная…

Святослав не смирился с поражением. Он говорил: «Пойду на Русь, приведу еще больше дружины». Иначе говоря, он был намерен вновь жертвовать жизнями сограждан ради наживы, хотя и из этого похода возвращался, имея много захваченного золота, серебра и пленных. На порогах поджидали печенеги. В 972 г., после долгого «стояния», среди его войска начался голод. Князь сделал попытку прорваться, но она не удалась. «И напал на него Куря, князь печенежский; и убили Святослава, и отрезали голову его, и сделали из черепа чашу, оковав череп, и после пили из него». Важна даже не сама гибель князя. Он получил то, что получает почти каждый агрессор. Подобно царю Киру он поплатился не только жизнью, но головой. Видимо, он и сам предвидел такой конец: «аще моя глава ляжетъ», «изъбьютъ дружину мою и мене». Важнее мораль… Верно гласит летопись: «Чужих ища, своя погубих». Да и летопись не скорбит о Святославе. Общественное мнение Руси было не в пользу этого завоевателя и грабителя. Выскажем «крамольную мысль». Святославу следовало навсегда уйти из истории в прошлое, чтобы стало складываться единое Русское государство. На войнах и грабежах, что погубили тысячи полных сил молодых воинов, жизнеспособное государство не создашь. Хотя, с другой стороны, и без военных побед формирование мощного государства невозможно. Нужна золотая середина. Полагаем, это задержало рождение единого Русского государства на пару веков. О том не пишут, а надо было бы. В итоге «акций» Игоря и Святослава будет подготовлена почва для будущих страшных междоусобиц. И мы с вами скоро увидим, как некогда могучее Киевское государство, детище Святослава, распадется формально и фактически. Такова плата за авантюристическую, агрессивную и в целом бесперспективную политику «последнего норманна» – Святослава.

Средь иных факторов, что вели к успеху византийское воинство, можно упомянуть такие, как: четкое управление войсками, организация тыла, а также умелая работа дипломатов. Перед войной византийцы умело поработали на ниве дипломатии, и им удалось убедить союзников русов (печенегов и венгров) «отложиться» от Святослава. В итоге русы перед решающей битвой оказались без конных войск, что ослабило их ударную мощь. Это стало одной из причин поражения. Дж. Хэлдон в «Истории византийских войн» пишет: «В ходе блестящей четырехмесячной кампании, тщательно подготовленной и поддержанной хорошо организованной работой тыла, император Иоанн I Цимисхий проявил себя великим полководцем и государственным деятелем Византии, сокрушив и изгнав из пределов империи одного из самых опасных врагов за ее историю».

Печенеги

Эта военная кампания вновь подтвердила «роль дисциплины и организации в победах имперских армий во второй половине X в.». Заключенный Святославом с Византией в 971 г. мир фиксировал попытку русских вытеснить Византийскую империю из Причерноморья и Крыма. Это перемирие отложило решение вопроса на довольно длительное время. Иначе говоря, о дружеских, подлинно союзнических отношениях между державами тогда не было и речи.

Подходит ли Святослав под образ героя земли Русской?! Груб и воинственен без меры. Обращаясь к другим странам, князь обычно говорил им: «Хочу на вы ити». Тут видна неприкрытая угроза: «Обязательно нападу на вас». Нет тут ни грана и «рыцарства», ибо в подобном случае говорили: «Иду на вы». Не жаловал он и послов, нарушая все правила приличия, говоря с теми, словно с арестантами: «Въве-дете я семо» (Введи). Однако будем помнить иные ратные дела его: не кто иной, как Святослав Игоревич достиг тогда успеха – открыл Киевской Руси дорогу на Восток. Ведь до него окские и волжские речные пути были заблокированы хазарами, а, как ранее было сказано, там проходили торговые потоки из Персии, Средней Азии, Индии, Китая и в обратном направлении. Решить проблему тогда можно было только военным путем, и сделать это было непросто. Греки построили Хазарскому каганату крепость на нижнем Дону (Саркел). Тогда для только еще набиравшей силу Руси важнее было открыть «окна» на восток и юг, нежели «окно в Европу». И князь Святослав это сделал. Что же касается его агрессивности, воинственности, грабительских навыков, то это главные черты варяга и викинга. В X веке для мирного земледельца и пахаря слово «викинг» – на Руси или в Европе – обычно звучало как ругательство или как проклятие.

Святослав Храбрый

Характерно, что созданная силой оружия языческая федерация Русского государства под эгидой Святослава исчезла фактически тотчас после его гибели. Отдельные ее части – Древлянская земля, Киев, Новгород – оказались предоставлены сами себе. В.О. Ключевский писал: «Когда умирал отец, тогда, по-видимому, разрывались все политические связи между его сыновьями, политической зависимости младших областных князей от старшего их брата, садившегося после отца в Киеве, незаметно. Между отцом и детьми действовало семейное право, но между братьями не существовало, по-видимому, никакого установленного, признанного права.» Перед походом на Дунай Святослав отправил своего третьего сына, Владимира, княжить в Новгород, о чем послы новгородские упорно просили: «Аще не пойдете к нам, то налезем князя собе» (то есть сами найдем себе князя). Так гласило древнее предание. В 979 г. Владимир покинул Киев и направился в Новгород. Туда он двинулся по давно известному пути «из варяг в греки». Это был в первую очередь торговый путь (по Днепру, в верховьях Днепра суда тащили волоком до Ловоти, затем те попадали в озеро Ильмень, а оттуда в реку Волхов). Тем же путем весной из городов Новгорода, Смоленска и др. грузы шли в Киев и Византию. Наступал час Владимира – Владимира Красное Солнышко.