РУСЬ И МОНГОЛО-ТАТАРЫ В БИТВЕ ЗА ЕВРАЗИЮ

ВЕЛИКИЕ ВОИТЕЛИ ЭПОХИ – ЧИНГИСХАН, БАТЫЙ, ТАМЕРЛАН, ДМИТРИЙ ДОНСКОЙ

Каким образом Москве, не унаследовавшей ни киевского величия, мощи и исторических традиций, ни купеческого новгородского богатства, ни галицкой культуры и близости к Европе, удалось (в окружении столь грозных врагов) в тех сложнейших условиях выжить, подняться и окрепнуть, а затем и развернуться во всю мощь? Ведь по словам Л. Гумилева: «Россия начинала не с нуля, а с отрицательных величин выродившейся циви-лизации»(?!). Подобная оценка ошибочна. Другое дело, что Русь находилась в мучительных сомнениях и поисках, она оказалась в некоей изоляции. Унаследовав культуру и веру от Византии, она не разделяла ряда установок византийской цивилизации. Евразийские малые этносы были русским близки. Ландшафт, способ хозяйствования, демонология (ибо в тонкостях христианской догматики мало кто разбирался) роднили население единого лесостепного региона с ними. Но победа соседнего мусульманского суперэтноса, овладевшего в 1312 г. Поволжьем и Причерноморьем, вызвала многовековую войну. Чтобы не погибнуть, Русь вынуждена была стать военным лагерем, причем былой симбиоз с татарами превратился в военный союз с Ордой, который продержался более полувека – от Узбека до Мамая.

Великоросский этнос переживал инкубационную фазу, он на время потерял даже общее наименование. Долгое время тогда говорили: «московиты, тверичи, ря-занцы, смоляне, новгородцы», и только в 1380 г. на Куликово поле пошли русские. И хотя Москва, присоединив к своим владениям Великое княжество Владимирское в 1362 г., стала признанной столицей России, все же чтобы население ее ощутило себя этносом, понадобился подвиг, ставший моментом рождения и государства, и народности, и культуры, и воинского духа. Сил у русских людей хватало, потому что это были новые силы, новый запас энергии, сила их подверглась суровому испытанию в схватке с захватчиками – монголотатарами. Мы с известной осторожностью воспринимаем идею о симбиозе племен и народов как «тварей одного вида, зоологический тип с врожденными ab ovo племенными особенностями, как у племенных коней, племенных коров» (Н.Я. Марр).

Русь бескрайняя

Но с какой стороны ни приближайся к сложной теме рождения великой России, а все равно у «колыбели» стоят, с одной стороны, фигуры варяга, монгола или татарина, с другой – литовца, половца, поляка, шведа, немца, еврея. Стоят они, как крестные, что крестили огнем, мечом и одновременно знаниями и умениями. Они участвовали и в рождении России, хотя порой затрудняли этот процесс. Кто такие монголы и татары? «Несмотря на то что в русской истории есть особый период – монгольский, ему не придавалось особого значения «казенными» историками, этот период относится к числу «пустых периодов» русской истории, несмотря на тот исторический факт, что из этого периода – как из «материнского лона» – вышла Московская Русь», – писал автор работы о Чингисхане, военный историк Эренжен Хара-Даван (1929). Итак, что мы видим на Руси накануне монгольского нашествия? Русь в XII–XIII вв. раздроблена на множество уделов. Дробление, учитывая пространства Евразии и России, могло длиться сколь угодно долго… «Не только увеличивалось число княжений, но по мере этого увеличения образовывались и новые великокняжеские центры.

Юрта монгола

Процесс этот не успел достигнуть своих последних пределов; но, продолжая его умственно, невольно приходишь к тому заключению – пишет Н.Я. Данилевский, – что он мог иметь только два исхода. Если бы государственный элемент, выражавшийся князьями и их дружиной, получил полное преобладание, то удельной системе предстояло переродиться в настоящий феодализм, в крайнее разложение, пример которого представляет средневековая Германия, но – без объединяющей власти императора и Папы; народная свобода погибла бы под гнетом мелких тиранов. При преобладании же народного племенного начала, как это и было в России, самой государственности предстояла гибель через обращение князей в мелких племенных вождей, без всякой между собой связи; народная воля была бы спасена, но племена не слились бы в один народ под охраною одного государства. Во избежание этого был необходим новый прием государственности, и он был дан России нашествием татар». Монголотатары явились той государственно-образующей силой, без которой рождение России могло затянуться. Монголы подобны акушеру, который вмешивается при затянувшемся процессе деторождения ребенка, не желающего покидать чрево матери. Несмотря на кровь и муки, они спасли дитя. Что представляли собой татаро-монголы или монголо-татары? Имя «монголы» до начала XIII в. неизвестно. Официально имя принято после создания объединенного Монгольского государства при Чингисхане (1206–1227), когда надо было дать монгольским племенам, складывавшимся в единую народность, общее название. В Европе их называли именем «татары» (произнося «тартары» и уподобляя слову «варвары»).

Н. Хазиахметов. Ибн Фадлан читает послание халифа

Монголы и татары в древности кочевали на огромных территориях Азии – от Гоби и до Байкала и Приамурья. Они, как считал Л.Н. Гумилев, были разными в расовом отношении народами. Древние «классические монголы» (мэнгу) были людьми европеоидного типа – высокорослыми, светловолосыми и бородатыми, с голубыми и зелеными глазами. Татары («да-да») – приземисты, широколицы, смуглы и черноволосы, с весьма незначительной растительностью на лице. К XII в. еще сохранялось формальное деление на монголов и татар, но вследствие большого числа смешанных браков внешне они уже почти не различались. Аристократы предпочитали называть себя монголами, а татарами звали, кроме прежних «дада», жителей сибирских степей, которые добровольно или принудительно примкнули к татаромон-гольской массе. После завоевания Поволжья татарами стали называться волжские мусульмане – то есть потомки булгар, половцев, хазар и бывших язычников, в том числе русские. Многие персидские, арабские, армянские, грузинские, русские авторы до середины XIII в. именовали монголов по-старому – татарами. Сами монголы отличали себя от татар. Привычное историкам слово «татаромонголы» – довольно поздний научный термин, он не употреблялся современниками завоеваний Чингисхана и его преемников. Кстати, в русских летописях слово «монгол» так ни разу и не появилось. Пришельцев называли поганые (pagani), тартары (tartari, адские люди). Вообще, надо сказать, путаницы тут немало. В XVII в. в «Скифской истории» А. Лызлов представлял татар как часть скифского народа, родиной их считая Кавказ.

Тюркский мир

Кочевники Средней и Центральной Азии корнями своими уходят в племя тюр-китов, как их называли арабы. Народ тюркитов возник в конце V в. н. э., обитая в районе Алтая и его предгорий. Легенды ведут их происхождение от волчицы, на их знаменах красовалась золотая волчья голова. В VII–VIII вв. возникли «голубые тюрки» (кок тюрк), составившие Тюркский каганат. Тюркитам были ведомы многие географические названия (Средняя Азия, Туркмения), известны их художественные и фольклорные произведения (сказка об Алпамыше и др.). Однако их знания были крайне ограничены. Знание в их понятии теистично, т. е. восходит к Богу. Так, возникновение мироздания они относили к IV в. н. э., ничего не знали о своих предках. К VI в. тюрки не имели летоисчисления и даже в VIII в. еще вели отсчет времени по «звериным циклам» (каждый год носил название зверя и повторялся через 12 лет). Умнейшие из них все же пытались почерпнуть информацию в Китае, называя оный «Табгач», получая вместе с товарами и знания. Властитель тюрок говорил: «Я сам, мудрый Тоньюкук, получил воспитание под влиянием культуры таб-гачской». Тем не менее, каганат был отгорожен от научных познаний китайцев, а вероятнее, не мог подняться до их уровня. Хотя правители тюрок много говорили о стремлении возвысить тюркский народ, жизнь вынесла им свой приговор, и каганат погиб под тяжестью проблем и противоречий. Причина: не смогли объединиться и оказать сопротивление врагу, а Китай, несмотря на потрясения, перестроился и выжил, возмужал и окреп. Впечатляющий урок из истории Центральной Азии. Но и богатейший тюркский мир не исчез, а создал свою культуру. Кочевые тюрки дали будущим «победителям мира» – монголам не только значительные военные силы, но и составили их «самые главные управленческие кадры». Ими стали тюрки из Восточного Туркестана, уйгуры, единственный цивилизованный народ среди кочевников, приобщенный к древней культуре буддийской цивилизации. Это тем важнее понять, что тюрки в будущем войдут важнейшим звеном в состав Российской империи.

На Востоке

Ряд ценных сведений о жизни монголов можно почерпнуть при анализе памятника древней монгольской культуры – «Сокровенного сказания монголов» («Мон-голын нууц товчоо»), открытого русским синологом П.И. Кафаровым (архимандрит Палладий) в 1866 г. С момента создания сего памятника минуло 768 лет. Произведение богатырского эпоса служит эпопеей-историей Чингисхана и его сподвижников. Сказание помогло ученому Б.Я. Владимирцову в работе над его фундаментальным трудом «Общественный строй монголов» и книгой «Чингисхан». Правда, ученый считал, что «Сокровенное сказание» – не история и не летопись, а литературное произведение, оценив его как «самое интересное, самое яркое (произведение), с которым не может сравниться ни одно создание последующей монгольской литературы». Китайским ученым принадлежит главная заслуга в сохранении текста «Сказания». Хотя труд был, по их убеждению, написан «грубым и вульгарным» стилем, тем не менее, они включили оный в «Юн-лэ дадянь» (1403–1408) – великолепную сокровищницу из 22 937 книг (цзюаней) важнейших произведений литературы, философии, истории, науки и искусства. Китайцы называли «Сокровенное сказание» – «Тайной историей». «Сокровенное сказание» своим стилем напоминает изображенные в письменном виде разговоры кочевников у костров, отображающие различные стороны жизни скотоводов. А.Дж. Тойнби писал, что «общество кочевников является обществом, у которого нет истории». Но ведь что-то оно собой представляло. Кто в нем был «главным»? И вообще – какова была их роль в истории мира и, в частности, Руси? В книгах «Русское мусульманство. Мысли, заметки и наблюдения мусульманина», «Русско-восточное соглашение» (1896) свои взгляды изложил и российский исследователь И. Гаспринский. Так, он определил совокупность тюркско-мусуль-манских народов как этнокультурную общность устойчивой внутренней цельности, выступающую на этнополитической арене как некий единый блок. Границы этой тюркско-та-тарской общности очерчиваются им как область проживания тюркских племен в Евразии – между христианским Западом и буддистским Востоком. «Племя это разбросано на громадных просторах Европейской и Азиатской России и во многих местах смешано с русским или иным населением. Однако, имея особые и прочные религиозно-бытовые условия жизни, оно представляется довольно крупной единицей среди народностей нашего обширного отечества, и судьбы его заслуживают, мне кажется, серьезного внимания общества и государства». Тюркско-мусульманские народы стали объединяющим звеном, связавшим такие разные этносы, как монголы, среднеазитаты, русские, славяне. Возможно, и представления о «белокурых варварах», нагрянувших в Рим, о «голубых глазах и светлых волосах» тюрок (как отмечал китайский путешественник VII в. Сюань-цзан), сведения о древних казахах, являвших собой «ярко выраженный европеоидный тип без какой-либо монголоидной примеси» (О. Исмагулов) еще один, дополнительный аргумент в пользу генетической близости народов Евразии.

В последние годы все чаще появляются «сенсационные открытия». Одним из таких «открытий» стало утверждение о том, что не только не было татарского ига, но не было ни подчинения русских княжеств татаромонголам, ни выплачиваемой им дани. И вообще не было якобы никакого монгольского государства!

Исмаил Гаспринский

В книге Д. Калюжного и Я. Кеслера «Забытая история Московии» в качестве «доказательств» приводятся рисунки русских летописей, где «татары выглядят вполне по-европейски», монгольские воины вооружены «византийским оружием – фальдионами». Авторы пришли к сногсшибательному выводу: мол, «самый вероятный претендент на роль «Монголии» – Византийская империя». «Может быть, столица Золотой Орды находилась на берегах бухты Золотой Рог, и сам Царь-град не есть ли не найденный поныне Сарай?» Оставим подобные утверждения на совести авторов и обратимся с помощью ученых к труду Рашид ад-дина «Джами ат-таварих», освещавшего жизнь народов Центральной Азии в предмонгольское и монгольское время. Перед нами предстает картина могучего татарского народа, состоявшего из шести племен, обитавших некогда в Восточной Монголии. Племена находились в постоянной вражде друг с другом и вели непрерывные войны. Имя их было известно издревле в мире. Ра-шид ад-дин пишет: «Если бы при наличии их многочисленности они имели друг с другом единодушие, а не вражду, то другие народы из китайцев и прочих и [вообще] ни одна тварь не была бы в состоянии противостоять им. И тем не менее при всей вражде и раздоре, кои царили в их среде, – они уже в глубокой древности большую часть времени были покорителями и владыками большей части племен и областей, [выдаваясь своим] величием, могуществом и полным почетом [от других]. Из-за [их] чрезвычайного величия и почетного положения другие тюркские роды при различии их разрядов и названий стали известны под их именем и все назывались татарами». Далее Рашид ад-дин добавляет, что в XIV в. по тем же причинам тюркские племена именуют себя монголами, «хотя в древности они не признавали этого имени». Таких татарских племен, которые «известны и славны и каждое в отдельности имеет войско и [своего] государя, – шесть». Эти татары в глубокой древности, несмотря на отсутствие единства и межплеменные распри, подчинили своей власти все племена и области «до границ областей Китая» и стали именоваться татарами по названию господствующего племени. Все эти описания говорят о времени IX–X вв., когда о монголах не было слышно ни на Руси, ни тем более в Европе.

Н. Рерих. Путник

Рашид ад-дин подчеркивает, что в древности монголы были лишь одним из племен из всей совокупности тюркских степных племен. Этнополитическая история степей Центральной Азии делится, таким образом, на три этапа: 1) этап господства «тюркских степных племен»; 2) этап подчинения тюрских племен татарами и превращения этнонима «татар» в общий по-литоним; временные границы – от «глубокой древности» до начала татаромонгольских войн (XII в.); 3) этап возвышения монголов и после истребления татарских племен превращения этнонима «монгол» в общеимперский политоним (XII–XIII вв.). Как замечает Рашид ад-дин, силы и могущество татар (иначе говоря, монголов) были в свое время столь велики, что в начале XIV в. все тюркские племена, от Китая до Дашт-и Кипчака и Магри-ба, назывались татарами. Добавим, что настольной книгой Христофора Колумба было описание приключений Марко Поло «в стране тартар». Иначе говоря, татары считались центром, из ядра которого, собственно, Монгольская империя и выросла. И подобно тому как все земли на восток от Европы долго будут называться Татарией (даже И.С. Тургенев в XIX в. называл так Россию, от Польши до океана), так и великая Российская держава будет именоваться по имени ее главного центра – сначала Московией, а потом и Россией (по имени русских, а не украинцев и белорусов). Э. Хара-Даван восклицал в начале XX века: «Может ли статься, что Европа будет низведена к роли небольшого мыса огромного азиатского континента, как вопрошал французский поэт Поль Валери?

Монгол с беркутом

Нам скажут, что это химера. Однако я сейчас покажу, что уже был такой момент в истории, когда эта химера облеклась в плоть и кровь и когда она, на коне и во всеоружии, опрокинула тяжеловесное европейское рыцарство, – момент, когда Запад был покорен политическим и военным гением, о существовании которого он и не подозревал». И спустя десятилетия подобное утверждение отнюдь не лишено смысла.

Чингисхан

Обратимся же к некоторым страницам монгольской истории… В 1206 г. во главе племен монголов, находящихся еще на стадии кочевого феодализма, оказался сын одного из родовых вождей – Тему-чин, или Чингисхан (Великий хан) (1162–1227). Его именовали Темучином («кузнецом») по имени взятого монголами в день его рождения пленника, татарского вождя Темуджина-юке. Значение имени-титула «Чынгыз хан» установлено и объяснено татаро-башкирским историком и признанным тюркологом Ахмет Заки Ва-лиди Туганом. Имя-титул «Чынгыз хан» означало «всегда преодолевающий, прогрессивный, побеждающий правитель». Этот «сын волка и лани» родился на земле, граничащей с одной стороны с суровой и малонаселенной бескрайней Сибирью, с другой – с еще более безжалостной пустыней Гоби и великим Китаем. Места эти отличаются контрастностью и суровостью природы (75 % осадков выпадает летом и лишь 2–3 % – зимой). Высоко над степью царит Бог Синего Неба – Кок Тенгри, верховное божество монголов. То, как произошло утверждение монголов у власти в Азии, история долгая и запутанная, требующая специального исследования, кроме того, об этом уже написано немало книг. Мы же отметим, что и монголам в споре за первенство, во имя самосохранения рода приходилось не раз вступать в ожесточенные схватки с татарами и маньчжурами (те и другие относятся к монгольской расе), итогом чего стала монголизация всего региона. Происходило это постепенно, когда на смену гуннам шли древние тюрки, затем кида-ни, говорившие на одном из монгольских языков. Под названием «татары» многоплеменное население Монголии, куда входили собственно монголы, известно китайцам, чжурчжэням, тангутам и прочим. Татары – самый сильный народ региона в XI–XII вв. – были главными враги монголов. Те отвоевывали место в споре с кереитами, найманами, чжурчжэнями, татарами. Дочингисовское государство монголов именовали Хамаг Монгол Улус (Улус всех монголов). Возглавлялось оно кланом, к которому принадлежал и отец Темучина – Есугай. Государство распалось из-за войн с татарами. В истории взаимоотношений татар и монголов множество поступков, которые вызывали в одних случаях неприязнь, в других ненависть и жажду мщения (убийства волхвов, кражи табунов, невест и жен, измена и черная неблагодарность). Скажем, монголы убили татарского вещуна, тата-ры-чжуины напали на вождя монголов Амбагая и, схватив его и другого знатного монгола, передали их в руки китайцев, чжуржэньскому «Золотому царю» (север Китая). Те их казнили, прибив гвоздями к деревянному ослу. Перед смертью Ам-багай взял с соплеменников клятву – за его смерть отомстить врагу. Монгольский бард сказал о наказе: «Меня, верховного вождя монгольского народа, взяли в плен татары, когда я вез к ним свою дочь. Да послужит мой пример вам уроком! А теперь отомстите за меня, не щадя ни ногтей своих, ни всех десяти пальцев, стреляя из луков!» Монголы попытались выполнить этот наказ, но, несмотря на 13 сражений, они «за Амбагая не отомстили», и лишь Чингисхан смог выполнить завет. История жизни знаменитого полководца всегда привлекала внимание исследователей.

Озлен – мать Чингисхана

Матерью Чингисхана стала Оэлен-уч-жин, бывшая женой монгола из другого племени, но ее умыкнул Есугай храбрый, и стал отцом великого завоевателя. Когда юноше не было и 9 лет, ему самому нашли невесту – Борте, которая была старше его на год. К несчастью, после сватовства его отец на пути домой столкнулся в степи с пирующими татарами, злейшими врагами монголов. Отец имел неосторожность попросить у них воды, и они пригласили его принять участие в пиршестве и, вероятно, во время пира поднесли ему яд. Вернувшись домой, Есу-гай умер. Автор книги о Чингисхане Грус-се пишет: «Как ужасны были условия, в которых будущий Покоритель Вселенной проходил начальную школу жизни! Какие дикие нравы исповедовались жителями монгольских лесов и степей, где засады, предательства, похищения и убийства – короче говоря, охота на человека была столь же обыденна, как и звероловство!

Чингисхан. Сборник летописей

Именно в это свирепое общество и был вброшен юный Темучин, девятилетний сирота, лишенный отцовской поддержки». Это произошло в 1176 г. Отцовское окружение покинуло семью Есугая, и ее членам пришлось добывать пропитание охотой на сурков, собиранием съедобных кореньев, ловлей рыбы. В довершение бед бывшие союзники тайчжиуты напали на лагерь и увели Темучина в рабство, опасаясь в будущем мести со стороны сына Есугей-багатура. «Только железные люди не поддаются отчаянию в таких обстоятельствах и стремятся к финальному торжеству даже с малым шансом на успех. Темучин оказался таким человеком», – писал Г. Вернадский.

Монгол

Молодой человек проявил мужество и решимость, которые особо ценятся у монголов. Он совершил дерзкий побег из плена. Некоторые источники утверждают, что его отпустили, дав возможность бежать. Видимо, в годы испытаний он уверовал в свою избранность Вечным Голубым Небом, которому поклонялось большинство степняков, и в судьбу. Выделялся он и своей внешностью: был высок, рыжеволос и светлоглаз (голубые или зеленые глаза, как у кошки). Юноша был красноречив, с юных лет обладал талантом убеждать людей, что для руководителя крайне важно. Кроме того, он был по-своему и образован (знал изречения, родословные, обычаи, поучения). Вскоре ему удалось собрать отряд нукеров и в конечном счете, с помощью хагана кереитов Тоорила (в прошлом побратима отца Темучина) «собрать рассеянный улус» отца. Этому сопутствовали драматические события, схватки, битвы и погони. В частности, ему пришлось освобождать жену Борте, попавшую в плен меркитам. Когда-то его отец Есугай силой отобрал жену Оэлен (Оелен-эке – «мать-облако») у знатного меркита Чиледу (теперь жену Темучина отдали младшему брату Чиледу – Чиль-чиру). После победы над меркитами, всего 1,5 года спустя, его изберут ханом. Хан у монголов – воин-предводитель, которому его подданные всегда должны отдавать лучшую часть добычи («девиц, жен», «добрых коней», пойманных ими при охоте зверей). В 1180 г. в возрасте 25 лет Темучин стал ханом и получил титул Чингисхан (слово имеет ряд смыслов).

Если оставить в стороне сложнейшие перипетии тех родовых и племенных противоречий и обратить внимание на главные черты в политическом и военном курсе Чингисхана, то выявляются две, на наш взгляд, главные черты выдающегося воина и политика: умение находить отважных друзей и делать их своими верными слугами и соратниками и готовность без малейших угрызений совести беспощадно расправляться с врагами. Так, в битве под Койтеном его противник Чжирхо в бою ранил его любимого коня – светло-гнедого скакуна. Воин был взят в плен и честно признался, что это он стрелял в коня. Чингисхану он заявил, что тот может его убить или. взять на службу. «Мне молвишь: громи! На врага! Синь-камень я в прах сокрушу!» Хану понравились смелость и открытость воина, и, назвав его Джебэ (по имени столь им любимого скакуна), он взял его в войско. В итоге Джэбэ завоевал для него Семиречье, Кашгарию, победил персов, грузин, русских.

В 1202 г. Чингисхан в решающем сражении победил татар. Итогом победы стало то, что четыре племени: чи-гин-татар, алчи-татар, дута-ут-татар, алухай-татар – были уничтожены безжалостно, начиная с вождей и кончая простым людом. Показательна и история с убийством Темучином и Ха-саром (дети от Оэлен) их брата Бектера (от второй жены отца, Сочихэл). Сводные братья Бектер и Бельгу-тай, более сильные физически, взяли за привычку отнимать у братьев рыбу и птицу. Завершилось все по-монгольски жестко и бескомпромиссно. Братья Темучин и Хасар подкараулили Бектера, направили на него с двух сторон луки и, несмотря на мольбы, расстреляли. Мать, по преданию, говорила Темучину, что тот и родился со сгустком черной крови, зажатой в кулачке, и кровь будет следовать за ордами монголов всю жизнь. Темучин запомнил и такую монгольскую пословицу: «У нас нет друзей, кроме своих теней!» Чингисхан понимал, сколь трудно достичь единства среди монголов, племена которых, как и у других народов, находились в вечных стычках, конфликтах, противоборствах.

Портрет Чингисхана

Груссе в книге «Чингисхан – покоритель Вселенной» писал, что постоянные внутренние войны, набеги и взаимный угон скота, а также прочие «прелести» междоусобиц тяготили и самих монголов. «Монголы, такие, какими они предстают перед нами в первой части «Сокровенного сказания», ничем не отличались от краснокожих с их кровной местью, уничтожением одного племени другим, когда род поднимался на род, когда ни на день не прекращались разбойные набеги, кражи лошадей, умыкание женщин и братоубийство». «Вот какая жизнь была, – скажет Коко-Цос (один из персонажей того времени. – Ред.) сыновьям Чингисхана, – когда вас еще на свете не было. Звездное небо поворачивалось – была всенародная распря. В постель свою не ложились – все друг друга грабили. Вся поверхность земли содрогалась – всесветная брань шла». К тому же, с юга наседали подстрекаемые чжурчжэ-нями татары, с севера грозили меркиты, на западе активизировались найманы. Монголы оказались в кольце, вырваться из которого можно было лишь объединив силы, но это казалось просто нереальным. Врожденное коварство монголов не позволяло им оставаться верным союзником. Один лишь пример. В 1201 г. 16 племенных вождей монголов собрались на курултай и выбрали гурханом (верховным вождем) Джамуху (побратима Чингисхана), потребовав от него вести войну против Чингисхана, но тот сумел разгромить войско Джамухи. Последний, отступая, подверг грабежу «его же возводивший в ханы народ», а затем покинул вчерашних союзников. Не вдаваясь в детали кровавого противостояния, отметим причину оного. Причина стара как мир, суть которой выразил найманский хан, сказав: «На небе нет двух солнц: может ли народ иметь двух государей?!»

Конница монголов

Монгол перед атакой

Путь к власти Темучин должен был проложить через победоносные сражения, иного способа достичь власти, а уж тем более отстоять ее в то время просто не было. Как отмечает в работе «Чингисхан» ученый-историк Е.И. Кычанов, положение монголов было сложным. Вокруг них располагались народы, настроенные далеко не дружественным образом. Государство чжурчжэней Цзинь (1125–1234), хотя и искало в монголах союзников против татар, охотно покупало рабов из той же Монголии. Главная же проблема состояла в том, что монголы были разделены на десятки улусов. Враждуя друг с другом и грабя, убивая или захватывая пленных, они вскоре втянулись в смертельную схватку за подчинение Монголии власти одного хана. Первым, с кем Чингисхану пришлось скрестить оружие, стал Джамуха (верховный вождь и побратим). Правда, свою первую крупную битву Чингисхан проиграл, его армия была разгромлена и обратилась в бегство, а взятые в плен соратники в назидание тем, кто выступил на его стороне, были сварены заживо – в 70 больших котлах. Такие способы расправы с противником никого в то время не удивляли.

Рашид ад-дин сообщает, что между 1187-м и 1196 г. Чингисхан «испытал разного рода бедствия. Разные племена его неоднократно захватывали в плен, а он освобождался от их рук разного рода способами и средствами». Возможно, наряду с удачей, без которой не обойтись, Темучину помогали контакты с пограничной администрацией царства Цинь, которая, видимо, оказывала ему содействие.

Чингисхан молится перед битвой

В 1201 г. он все-таки нанес поражение вождю степных монголов Джамухе; расправился с тайчжиудами, племенем монголов, которое было в тесном родстве с кланом Темучина и подчинялось его отцу, но затем восстало и явилось причиной многих бед для Чингисхана. Тайчжи-удские нойоны были им истреблены все вместе с детьми, детьми их детей, а весьрод их был развеян, «аки пепел». Чингисхан безжалостно истребил всю аристократию, всю верхушку племени, а народ был уведен им на зимовку в урочище Ху-бухай. В 1202 г. неподалеку от озера Буир-Нор были разгромлены и татары. Настал долгожданный час мести. Чингисхан «повелел произвести всеобщее избиение татар и ни одного не оставлять в живых. чтобы женщин и малых детей также перебить, а беременным рассечь утробы, дабы совершенно их уничтожить». Описывать перипетии борьбы не имеет смысла. А нравы монголов представляют интерес, поскольку позволяют понять, что означало их господство. Когда один из соперников, Тоорил-хаган (он дважды «усыновлял» Чингисхана и дважды предавал, готовясь его убить), попал в руки другого вождя, Таян-хана, тот убил его, оправил серебром засушенную голову хагана и «ради величия своего держал ее у своего трона». Говорили, что во время гадания к голове этой обращались, как к оракулу, и когда та якобы засмеялась, напуганный Таян-хан велел ее растоптать. Судьба самого Таян-хана решилась в 1204 г., когда най-маны были разгромлены Чингисханом. В 1203–1204 гг. Чингисхан победил и завоевал два самых сильных и культурных ханства – кераитское и найманское. Таян-хан был убит. Пленных «раздавали во все концы». Решилась и судьба Джаму-хи. «Сокровенное сказание» передает любопытный эпизод, рисующий Чингисхана как воина и политика. Когда ополчение Джамухи было рассеяно, пятеро аратов схватили своего вождя, связали и выдали, надеясь заслужить милость победителя. Чингисхан сказал: «Мыслимо ли оставить в живых аратов, поднявших руку на своего природного хана?», и велел казнить их вместе с семьями на глазах у Джаму-хи. Лишь после этого был казнен и сам Джамуха. Монголы подвергли его жесточайшей казни: в течение ряда суток тело несчастного медленно резали – буквально по кусочкам и по суставам.

Монгольские конники

Коронация Чингисхана. Миниатюра из «Книги чудес» Марко Поло. Национальная библиотека Франции

В 1206 г. Чингисхан покоряет Тибет, три провинции, становится владыкой Монголии. Все, кто сопротивлялся, были уничтожены, с теми, кто покорился, властитель обошелся мягко и принял под знамена. Он стал властителем Степи, войско выросло с 13 тыс. добровольцев до 100 тыс. регулярной армии. Осенью 1206 г., года Тигра (или Барса), подле истоков реки Онон в Восточной Монголии произошло одно из важнейших событий мировой средневековой истории. Состоялся большой курултай – торжественное собрание степной знати. Только на 52-м году жизни Чингисхан (великий император) собрал «все монгольские племена, живущие и ныне от Алтая и Аргуни и от Сибирской тайги до Китайской стены» (Хара-Даван). Знаменательно, что эти достижения стали скорее результатом действий его ума и воли, чем воинского таланта. В «Истории завоевателя мира» Джувейни отмечает: «Всевышний выделил Чингисхана умом и рассудком среди равных, а по мудрости и могуществу вознес его над всеми царями мира, поэтому все, что уже известно о порядках могущественных Хосроев и записано об обычаях фараонов и кесарей, Чингисхан без утомительного изучения летописей и сообразования с древностями изобретал лишь из страниц своего собственного ума; а все, что было связано со способами завоевания стран и относилось к сокрушению мощи врагов и возвышению друзей, было порождением его собственной мудрости и следствием его размышлений». «Люди, живущие за войлочными стенами», провозгласили своим ханом ханов, каганом, вождя одного из племен, Темучина, который получил тронное имя-титул – Чингисхан. «Все князья собрались, поставили золотой трон, посадили хана на него, положили меч перед ним и сказали: «Мы желаем, мы просим, мы приказываем, чтобы ты владычествовал над всеми нами». И он сказал им: «Если вы хотите, чтобы я царствовал над вами, то готов ли каждый из вас делать то, что я прикажу, приходить, когда бы я ни позвал, идти туда, куда я пошлю, предать смерти всякого, кого я прикажу?» Они отвечали, что готовы. Тогда он сказал им: «Мой приказ будет мой меч…» Потом посадили его на кусок войлока, говоря: «Смотри вверх на небо и познай Бога и смотри вниз и увидишь войлок, на котором сидишь. Если будешь хорошо править, если будешь щедр и справедлив., то весь мир преклонится перед твоим правлением и Господь пошлет тебе все, что ты пожелаешь в сердце твоем. Но если ты будешь делать противное, то будешь несчастен, отвержен и беден так, что даже войлок, на котором ты сидишь, не будет оставлен тебе». После этого они посадили жену хана рядом с ним на войлок, подняли обоих вверх и торжественно провозгласили: «Император и императрица всех монголов»». Произошло великое историческое событие в жизни монголов.

Трон Чингисхана из фильма «Чингисхан»

В 1245 г. итальянский монах-францисканец Джованни да Плано Кар-пини отправился из Лиона в Монголию, в ставку великого хана по поручению Папы Иннокентия IV как глава дипломатической миссии. Его спутник, польский монах Бенедикт, описал церемонию возведения в ханы внука Чингиса, Гуюк-хана, в 1246 г. После провозглашения кагана-императора над собраниием было поднято девятибун-чужное белое знамя – сульдэ: вокруг высокого древка с белым конским хвостом «выстроилось» восемь бунчуков пониже. Раньше оно считалось родовым штандартом (онгоном) хана Темучина, теперь стало символом родившейся общемонгольской нации и державы. В прошлое ушел скромный глава рода Борджигинов – на мировой арене появился величайший собиратель земель. Позади остались два десятилетия межплеменных усобиц. Таким образом, на курултае 1206 г. Чингисхан заложил основы нового государства. Сформулированы они в виде единого для всех императорского сборника законов – Великой Ясы. Войско реформировалось, исходя из тысячелетнего опыта кочевников. Как выразился историк М. Геллер: «Кочевое государство представляло собой армию на марше». К существовавшей системе организации по десяткам, сотням и тысячам добавилось мощное подразделение – десятитысячный тумен, или, по-русски, «тьма». Всех командиров тысяч (их в воинстве монгол было 95) Чингисхан назначал лично, в «Сокровенном сказании» они перечислены поименно.

В ставке хана

Все «офицеры», начиная с сотника, съезжались на «курсы переподготовки», чтобы самого главнокомандующего «услышать мысли», как говорилось в Ясе. В отличие от рыцарских армий, где на первое место ставилась личная доблесть, Чингисхан превыше всего ценил в командирах качества осмотрительных полководцев, знающих возможности своих войск. «Путь и работа по слабейшему из вас», – говорил он, предвосхищая современную «армейскую мудрость»: «Взвод прибегает по последнему». Он не доверил командование крупным корпусом самому лучшему бойцу и своему родственнику Исункэ-багату-ру, считая, что тот заморит воинов, ибо сам не знает ни жажды, ни усталости.

Бунчуки командиров

По Ясе воины не имели права покидать место службы без приказа не только во время войны, но даже и в мирное время, в том случае, если они занимались обеспечением работы хозяйственных служб. Фактически в Монголии впервые в истории Евразии был установлен принцип универсальной службы, когда вне зависимости от военной доблести, знатности, чинов, богатства все должны были работать на государство. Некомпетентность командира, чиновника немедленно вела к его смещению, несмотря на прежние заслуги и родовитость. Железная дисциплина уравняла монголов, сжатых волей великого вождя в стальной кулак. Впереди было завоевание Евразии. Китайцы (кидани) вели постоянные и свирепые войны с народом чжурчжэней и корейцами. Чжурч-жэни, ставшие учителями монголов, представляли собой отважное воинственное племя, которое обитало в районе Приморья (Дальнего Востока), рек Амур и Сунгари. В историографии принято воспринимать монголов как непобедимых воинов, не знавших достойных соперников. Но в Средние века на Дальнем Востоке существовало государство, которое не только противостояло монголам, но и всерьез угрожало их собственной независимости. Так, на протяжении 70 лет «Золотая держава» чжурчжэней, более известная как империя Цзинь, оспаривала у монголов и китайцев право политического господства в Восточной Евразии, а ее воинские достоинства и навыки легли в основу военного искусства Чингисхана и его преемников. В «Истории Золотой империи» (1115–1234), написанной в эпоху монгольской династии Юань, сказано, что чжурчжэни – народ большого мужества и благородства, необыкновенной отваги и выносливости, свободолюбия и воинственности. Одним словом, храбрые и свирепые люди, простоватые, безыскусные, не знающие в должной мере цены жизни и смерти. Идя на войну, они надевали многослойный панцирь (в захоронениях чжурчжэнь-ского времени в Приамурье найдено 2500 экземпляров железных панцирных пластин. Подавляющая их часть, или более 90 %, относится к доспехам с ламеллярной системой бронирования).

Чжурчжзни

«Летучая» конница чжурчжэней подобно вихрю проносилась по речным долинам и спускалась, «как бы летая», с гор, наводя ужас на врагов. Воины терпеливо сносили невзгоды походной жизни – голод, жажду, тяжелые и длительные переходы. Реки не составляли для них преграды. К удивлению врагов, отряды чжурч-жэней, не останавливаясь и не наводя мостов и паромов, вплавь на лошадях форсировали такие широкие реки, как Амур и Хуанхэ. Особый интерес представляли вооружение и военная тактика чжур-чжэней. Впереди войска двигались обычно двадцать копьеносцев, наиболее храбрых воинов, которых называли «стойкими», их и лошадей прикрывали латами… За смерть вышестоящего командира расплачивались жизнью все нижестоящие военачальники. Конница чжурчжэней врывалась в боевые порядки врагов с тыла или флангов, осыпая их тучами стрел, выпускаемыми одновременно. «Они дрались так, будто сами духи вступали в сражение», – так обычно оценивали их соперники на поле брани. Чжурч-жэни, известные в Корее, Ляо и Китае как народ «лживый и жестокий», «воинственный и коварный», считали войну основным занятием. В тех же фразах историки описывали и монгольское войско, его тактику. Войско Чингисхана обрушилось на Северный Китай. Для монголов поход против чжурч-жэньской династии Цзинь явился священным актом возмездия. Владыка кочевников хотел отомстить чжур-чжэням за позорную казнь своего деда Амбагай-хана. В 1208 г. монголы овладели Уйгурским ханством, а в 1211–1215 гг. покорили чжурчжэньское государство Цинь со столицей в Пекине. Китайскому правителю Чингисхан заявил: «Китайцы издревле называют своих государей сынами Неба, а ты человек – и смертный!» Из китайских летописей узнаем, что монгол подкупил охрану Великой Китайской стены, и его войско вторглось в Северо-Западный Китай. После долгих кровопролитных боев в 1215 г. был взят город Пекин, вся страна подверглась разграблению и жуткому погрому.

Великая Китайская стена

Кочевники перед Великой Китайской стеной

Победители подожгли дворец императоров, который горел около месяца. Китайский летописец XIII в. отмечал: «Сила и дисциплина были настолько необыкновенны в явившемся в нашу страну татарском войске, что, казалось, оно могло покорить весь мир». Вспомним, что полчищами хана Хубилая в 1287 г. был разрушен Баган (Паган) – столица бирманской империи, «город пагод и храмов», один из самых интересных исторических городов Азии, основанный в IX в. на берегу Иравади. После этого город не восстанавливался, но к счастью, многое все же сохранилось. Это один из удивительных археологических участков в мире – около 5 тыс. сохранившихся храмов, ступ и пагод сосредоточены на площади около 42 кв. км., свидетельствуя о величии города в прежние времена (в пору расцвета здесь насчитывалось около 13 тыс. культовых сооружений). Самое знаменитое сооружение города – это «золотая пагода» Швезигон, построенная в 1057 г. королем Анорахта, основателем королевской династии Мьянмы. Интересны также пагода Швегугьи (1311 г.), храм Годопалин-Пато, самый высокий в городе храм – Татбьиньи-Пато (XI в.), храм Ананда-Пато (1091 г.), ступа Мингалазеди (1277 г.), пагоды Локананда-Кьяунг, Швесандо-Пая, Мануха-Пая, храм Хтило-минло (1211 г.), пагода Махабодхи-Пая в индийском стиле, Паганский археологический музей с обширной коллекцией по средневековой истории и т. д. и т. п.

Грозный воитель-монгол

После одержанных блистательных побед Чингисхан обратил внимание на Среднюю Азию. Арабские, персидские и турецкие летописцы говорят, как некий народ вышел из окраин Китая и устремился на земли Туркестана. Народы Центральной Азии называли монголов моголами.

Город Баган (Паган) – бывшая столица Бирмы, разрушенная монголами

«Искры этого похода, – писал один из летописцев, – разлетелись во все стороны, и зло простерлось на всех: оно шло по селам, как туча, которую гонит ветер». Как ранее отмечалось, в Средней Азии существовала довольно высокая культура. В первые века новой эры выделился Хорезмский оазис, здесь чеканили серебряную и медную монету (еще до начала новой эры), вели летоисчисление, были созданы мощные ирригационные сооружения, воздвигались замечательные творения архитектуры (городище Топрак-Кала в низовьях Амударьи). Особо выделялся Священный дворец, возвышавшийся над городом, в котором были богато украшенные парадные залы: «Зал танцующих масок», «Зал воинов», «Зал побед». В этих залах горел вечный огонь в честь божеств Победы и находились святилища, где люди поклонялись своим богам. В ходе раскопок найдены были помещения с росписью, мастерские, также документы храмового и царского архива, написанные по-хорез-мийски. Все это указывает на распространение грамотности среди чиновников и писцов Топрак-Калы (согдийский язык – язык международного, межобластного общения). Крупнейшее мусульманское государство в Центральной и Средней Азии возглавлялось хорезмшахом, чей трон находился в Ургенче, и объединяло Трансоксиану, буддийскую империю кара-китаев, китайский Туркестан, Афганистан, большую часть Ирана. В культурно-экономическом плане земли процветали. Их, как и Древнюю Русь, подвела та же беда – проклятая политическая раздробленность. Заметим, что ранее в одних только Согде, Бактрии, Тохаристане насчитывалось порядка 50–60 отдельных правителей (в VII–VIII вв.), причем все они враждовали друг с другом, так ни разу и не вступив в бой под единым командованием. В итоге вскоре все территории станут довольно легкой добычей для воинственных арабов и монголов. Султан Мухаммед (1200–1220 гг.), глава западной части арабо-мусульманско-го мира Азии, не сумел вовремя наладить добрососедские отношения с Чингисханом, хотя тот выступал за установление мира и развитие торговли. В 1218 г. хан направил в Бухару посольство и предложил «жить в мире», добавив, что ему «нет нужды желать других земель».

Караван

Предлагалось подписать договор, поделив сферы влияния и господства. Вскоре Чингисхан, подкрепляя слова делами, направил в Хорезм богатый торговый караван с золотом, серебром, китайскими шелками, тканями, бобровыми и собольими шкурами. А еще он приказал своим знатным людям и военачальникам направить с караваном людей для закупки хорезмийских вещей.

Однако его мирные шаги были превратно истолкованы. На караван в районе границы с Хорезмом напал наместник султана Кадыр-хан, не только разграбивший караван, но и умертвивший сотни людей (включая непосредственного представителя Чингисхана). Хотелось бы подчеркнуть, что Чингисхан был в понимании тех лет честным политиком и строго соблюдал союзные обязательства и договоры, во всяком случае, в этот раз это было так, и, даже будучи в гневе, он решил окончательно прояснить ситуацию и направил к хорезмшаху еще одну мирную делегацию (из мусульманина и двух монголов). Однако Мухаммед повел себя не только глупо и дико, но и недальновидно, что совершенно непозволительно для политика такого ранга. Он предал смерти посла, а монголов приказал обрить наголо (жесточайшее оскорбление по их канонам). Самонадеянность султана, владения которого простирались на Туркменистан, Афганистан, Персию, была так велика, что, видимо, он решил, что не стоит обращать внимание на какого-то дикого степняка. Когда же Чингисхан вторгся в его земли, Мухаммед не смог ничего противопоставить монголам. Он разделил 300-тысячное войско на части для защиты своих городов и крепостей, отдал инициативу в руки монголов и тем самым обрек себя на неминуемые поражения. Тем временем Чингисхан, «Аттила мусульманского мира», собрал родственников на тайный совет («Великий Семейный совет»), и те вынесли вердикт: «Татарское племя – это исконные губители дедов и отцов наших. Истребим же их, равняя ростом по тележной чеке, в отмщение за дедов и отцов, а оставшихся обратим в рабство». Напомним: татары отравили его отца, меркиты обесчестили жену Чингисхана. После соответствующей подготовки он двинулся в Центральную Азию, покорил ее города и царства, включая Ходжент, Бухару, Самарканд, Балх и др. Взяв штурмом Бухару, обороной которой руководил убийца монголов и грабитель каравана, Чингисхан приказал залить негодяю глаза и уши расплавленным серебром. После этого он приказал собрать на площади самых богатых людей города и заявил им: «Вами совершены наиболее тяжкие проступки, и вожди вашего народа являются большими преступниками. Если спросите меня, на каком основании я решил обратиться к вам с этими словами, скажу вам, что я – бич Аллаха.»

Мавзолей Саманидов в Бухаре. IX–X вв.

Чингисхан объявил всем, что он – Божья кара

Он потребовал от них добровольно отдать все богатства, управляющим богатеев отдал приказ «отдать все, накопленное их хозяевами». Историк Джувейни донес до нас эту историю. Арабский историк Ибн аль-Асир описывает тот ужасный день, когда монголы делили между собой население города (мужчин, женщин и детей), бесчестя женщин прямо на глазах у их близких. Многие предпочли умереть, бросившись на извергов с оружием в руках. Ограбив горожан, деревянный город сожгли. Средневековая Бухара была одним из известнейших городов мусульманского мира, о великолепии которого имеется множество свидетельств арабских географов. «Я не видел и не слышал, чтобы среди стран ислама был город, имеющий лучший внешний вид, чем Бухара», – писал арабский путешественник, энциклопедист Йакут, побывавший в городе до монгольского нашествия. Ибн Баттута увидел Бухару другой: «Этот город когда-то был столицей городов, которые находятся за рекой Джайхун, и проклятый татарский Тингиз (Чингиз)… разрушил его так, что сейчас его мечети, медресе и базары в развалинах, за исключением немногих, жители унижены, их свидетельство не принимается в Хорезме и других странах.» Отдельная глава книги так и называется – «Начало татар и опустошение ими Бухары и других городов». Эти описания подтверждаются бухарскими документами XIV века. Массовое истребление населения и разрушение крупных городов монгольские правители сделали принципом своей политики во всех завоеванных странах. Такая же судьба постигла блистательный Самарканд. Эти города были прекрасными оазисами, где бурлила жизнь: средь арыков и фонтанов трудились умельцы-ремесленники. Но, несмотря на свое 110-тысячное войско, Самарканд не выдержал осады. «Это один из самых крупных и прекраснейших городов», – писал о Самарканде ибн Бат-тута, и с горечью подчеркивал, что здесь на берегу реки «стояли громадные дворцы и здания, которые показывают, как высоко было мастерство жителей Самарканда. Но и эти здания, как и большая часть самого города, превращены в руины». Отважно сражался г. Ургенч, но и он не смог противостоять армаде монголов.

Мавзолей Гур-Эмир в Самарканде. Начало XV в.

Даже в том случае, когда город не сопротивлялся, сдавался на милость победителя, завоеватели выводили в поле жителей, якобы для пересчета, и уничтожали без всякой жалости (Балх). При взятии городов монголы применяли жестокий способ: они гнали перед собой десятки тысяч пленников, которых заставляли сражаться, и убивали, если они обращались в бегство. Что же касается султана Мухаммеда, то, несмотря на наличие под его началом нескольких сот тысяч воинов, он от страха бросил все и всех и бежал, надеясь укрыться от «монгольского ужаса» в Багдаде. Путь труса оборвался на острове Абускун, на Каспии, где бывший царь Туркестана, Афганистана и Персии умер от отчаяния, истощения и плеврита в 1221 г. Таков конец властителя Центральной Азии. Закономерная расплата за то, что он не нашел в себе мудрости и сил, чтобы, во-первых, понять всю серьезность надвигавшейся угрозы со стороны «повелителя Вселенной», и, во-вторых, не приложил усилий для создания войск в Азии, Турменистане, Таджикистане, Афганистане, Персии и т. д. Если бы он создал объединенные вооруженные силы этих держав, то очень вероятно, что предполагаемый «мировой агрессор» не бросил бы свои тумены на сей союз.

Шлем воина-монгола

Назначенный преемником правителя, Джелаль ад-Дин мужественно сражался в последнем из хорезмийских городов, Гургандже на Амударье. Но защитники города потерпели поражение в схватке с сотнями тысяч воинов Джагатая, Угедея и Джучи. После захвата города все его жители были перебиты, за исключением 100 000 ремесленников, детей и молодых женщин. Джучи, назначенный правителем города, не смог предотвратить резню. Поэт Хисроу (стих «Хвала ремесленникам») однажды сказал: «Ремесленником быть – нет в мире лучшей доли. Не царь, но и не раб. Всегда на вольной воле». Уничтожая все мужское население, монголы уводили в рабство женщин и ремесленников. Таков был их обычай. И хотя Джелаль ад-Дину удалось выиграть важную битву у монголов (у Парвана), его 90-тысячную армию покинули гуры и афганцы, рассорившиеся с тюрками. Потерпев поражение, он бежал в Пенджаб, где поднял восстания в Герате, Мерве и Бал-хе. Однако монголы подавили и эти восстания. Говорят, что в Мерве при этом погибли около полумиллиона жителей, а в Балхе остались живы только бродячие собаки. В 1223 г. Чингисхан ушел домой, сокрушив очередную империю, ослабив влияние ислама на время. Что ожидало народы в будущем? Писатель В. Ян, описывая геополитические планы Чингисхана в отношении покоренных народов, вкладывает в уста монгольского посла слова повелителя: «Чингисхан провозгласил, что подчиненные ему племена составляют единственный во вселенной, избранный небом народ, что они будут носить отныне имя «монголы», что означает «побеждающие»… Все же остальные народы на земле должны стать рабами монголов. Не покорные ему племена Чингисхан вычистит с равнины земли, как сорные, вредные травы, и останутся жить одни монголы». Когда однажды друг спросил Чингисхана, что доставляет наибольшее удовольствие мужчине (охота, добрый конь, вино или женщина), тот сказал: «Нет, самая большая радость для мужчины – это побеждать врагов, гнать их перед собой, отнимать у них имущество, видеть, как плачут их близкие, ездить на их лошадях, сжимать в своих объятиях их дочерей и жен».

Монголы ведут пленников

Историк XIII в. Рашид ад-дин в «Истории монголов» нарисовал картину разорения Средней Азии. Заглохли когда-то богатые и оживленные оазисы, мастера и ремесленники угнаны в полон в восточные страны. Сотни тысяч людей убиты и замучены, живые обращены в рабов. Сыпучие пески занесли некогда оживленные караванные дороги. К 1220 г. Средняя Азия была завоевана. После разгрома Хорезма повелитель монголов прожил еще шесть лет, успев послать в «глубокую разведку» Джэбэ и Субэдэя на Запад, в Восточную Европу. Два его тумена с боями пронесли знамя монголов с летящим соколом на 8000 километров и вернулись с богатой добычей, не говоря уже о полученной ими бесценной информации для намечавшегося грандиозного похода.

И хотя христианский мир, казалось, получил предупреждение, но так ничего и не сделал, чтобы подготовиться к отражению задуманного Чингисханом вторжения. Уже через 20 лет внук основателя империи, Батый, дойдет до Адриатики. Некоторое время Великий хан еще вынашивал план похода в Индию, но мудрец Елюй Чуцай уговорил его заняться мирным обустройством завоеванных стран. Чингисхан, законодатель и завоеватель, оказался, к тому же, способнейшим гражданским администратором. В покоренных странах началось восстановление городов, каналов, установление порядка и законов. Но и тогда от завоевательной политики монголы не могли отказаться, это было сутью их жизни. Монголы были безжалостным стальным прессом, который неумолимо выдавливал народы с мест их обитания, если те успевали уйти, в ином случае включал в состав империи или уничтожал поголовно, как это случилось с найманами (о чем свидетельствуют П. Карпини и В. Рубрук). Позже представители этого народа влились в состав разных народов Центральной Азии и Поволжья (казахи, башкиры, киргизы, узбеки, ногаи, каракалпаки). Результатом похода старшего сына Темучина, Джучи, в 1207–1208 гг. направленного на завоевание «лесных народов», стало то, что в ходе операции были подчинены племена, обитавшие на просторах нынешней Сибири. Монголы за два-три века подверглись, конечно, и сами интенсивной ассимиляции и метисизации. Столько людей смешалось на землях Евразии, что трудно выделить сегодня какой-то самостоятельный автохонный народ. Что касается монголов, они, пожалуй, впервые создали «азиатский интернационал». Чингисхан показал пример, как привести «в покорность безграничное своеволие мелких князей, огромное количество людей, которые скитались в нужде и угнетении». С гордостью Чингисхан говорил о себе: «Я их собрал и соединил в одно». Многие народы видели в нем бессмертного демона, но для Руси этот пример был особенно важен.

Границы империи монголов

Впрочем, в этом «азиатском интернационале» царили жесточайшие законы, где всем и вся заправляли победители. П. Карпини в «Истории монголов» писал о вероломстве и жестокости монголов в отношении пленных: «Убивать людей, нападать на земли других, захватывать имущество других всяким неправедным способом, предаваться блуду, обижать других людей, поступать вопреки запрещениям и заповедям Божьим отнюдь не считается у них [монголов] греховным». «Когда же они желают приступить к сражению, то располагают все войска так, как они должны сражаться. Вожди или начальники войска. имеют рядом с собой на конях отроков, а также женщин и лошадей. Иногда они делают изображения людей и помещают их на лошадей; это они делают для того, чтобы заставить думать о большом количестве воюющих. Пред лицом врагов они посылают отряд пленных и другихнародов, которые находятся между ними; может быть, с ними идут какие-нибудь татары. Другие отряды, более храбрых людей, они посылают далеко справа и слева, чтобы их не видали их противники, и, таким образом, окружают противников и замыкают в середину; и, таким образом, они начинают сражаться со всех сторон. И хотя их иногда мало, противники их, которые окружены, воображают, что их много. А в особенности бывает это тогда, когда они видят тех, которые находятся при вожде или начальнике войска, отроков, женщин, лошадей и изображения людей, как сказано выше, которых они считают за воителей, а вследствие этого приходят в страх и замешательство. А если случайно противники сражаются, то татары устраивают им дорогу для бегства, и, как только те начнут бежать и отделяться друг от друга, они их преследуют и тогда, во время бегства, убивают больше, чем могут умертвить на войне.

Зверства монголов

Однако надо знать, что, если можно обойтись иначе, они неохотно вступают в бой, но ранят и убивают людей и лошадей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены стрелами, тогда они вступают с ними в бой». Писал Карпини о коварстве монголов: «Но когда они уже стоят против укрепления, то ласково говорят с его жителями и много обещают им с той целью, чтобы те предались в их руки; а если те сдадутся им, то говорят: «Выйдите, чтобы сосчитать вас, согласно нашему обычаю». (И очень рады, когда уловка сработает.) Когда те выйдут к ним, татары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого захотят иметь рабами, убивают топором; и если, как сказано, они щадят кого-нибудь иных, то людей благородных и почтенных не щадят никогда, а если случайно, в силу какого-нибудь обстоятельства, они сохраняют каких-нибудь знатных лиц, то те не могут более выйти из плена ни мольбами, ни за выкуп. Во время же войн они убивают всех, кого берут в плен, разве только пожелают сохранить кого-нибудь, чтобы иметь их в качестве рабов. Назначенных на убиение они разделяют между сотниками, чтобы они умерщвляли их обоюдоострою секирою; те же после этого разделяют пленников и дают каждому рабу для умерщвления десять человек или больше, или меньше, сообразно с тем, как угодно начальствующим». Даже самые близкие Чингисхану люди не испытывали иллюзий в отношении намерений убийцы и «покорителя мира». Однако в лице Чингисхана перед нами предстает, несомненно, выдающаяся личность, величайший разбойник и завоеватель, причем такого масштаба, которого до этого не знала история. Пожалуй, и Александр, и Цезарь, и Ганнибал, и Аттила, и Наполеон заметно уступают ему в величии славы. Он действительно стал своего рода «повелителем Вселенной». Нам представляется, что к числу его заслуг можно отнести и то, что он привел кочевые народы к пониманию необходимости дисциплины и порядка, этой основы и непременного условия развития цивилизации. Кроме того, он был превосходным знатоком человеческих душ и характеров, что чрезвычайно важно для политика и вождя, имеющего дело с сотнями тысяч врагов и друзей. Чингис вдохнул в сердце монгола гордость и уважение к своей нации, сказав: «Никто из подданных империи не имеет права иметь монгола слугой или рабом». Увы, этого не скажешь о многих народах и племенах.

Походная юрта Чингисхана

Полководец довел до совершенства тактику, военную дисциплину, вооружение. Прожив много лет в Монголии и Китае при Кубилай-хане, Марко Поло отмечал превосходное вооружение и то, что монголы – наилучшие лучники в мире. Чингисхан, его полководцы так вытренировали армии, что те могли двигаться с неведомой для русских и европейцев скоростью. Во время Венгерской кампании 1241 г. Субэдэй прошел с армией 435 верст менее чем за 3 суток. Так не передвигались армии и в XX в., причем даже на моторизованной тяге. Осадное искусство монголов было на высоте, а уровень разведки и связи позволял идти к полю битвы, следуя афоризму Мольтке: «Врозь двигаться, вместе драться». На войне они несколькими колоннами входили на вражескую территорию и постепенно начинали сужать кольцо «облавы», пока в нем не оказывались главные силы противника. Отдельные корпуса старались не ввязываться в бой с превосходящими силами и всегда знали, где находятся другие части. Сложное маневрирование, которое производилось с точностью швейцарского хронометра, пишет Г. Козлов, заканчивалось гигантским «мешком», где гибли китайские, хорезмийские, русские, венгерские, польско-немецкие армии. Окружив полевую армию врага, легкая конница расстреливала ее издали из луков. Эта сложнейшая форма боя требовала при хорошей точности стрельбы каждого воина быстрого перестроения больших кавалерийских масс. И ни одна армия мира не могла равняться в искусстве маневра с монгольской даже через несколько веков после смерти Чингисхана. Командиры руководили сражением, используя вымпелы, а ночью – разноцветные фонари. То налетая, то отступая, лучники изматывали противника и подводили его под удар уже тяжелой конницы, и та решала судьбу сражения. Потом организовывалось преследование. Чингисхан всегда особенно упирал на необходимость полного уничтожения противника. Пара туменов добивала полевую армию врага, а остальные монголы мелкими отрядами рассеивались по стране, грабя деревни и сгоняя пленных для штурма крепостей, когда в дело вступала самая передовая в то время китайская осадная техника. Для неповоротливых европейских армий такая маневренная война была непостижимым кошмаром. Монголы воевали «умением, а не числом» и реже гибли в рукопашных схватках, которых старались избегать. Громадное численное превосходство степняков – миф, который они сами же и распространяли. Чингисхан оставил потомкам войско численностью всего 129 000 воинов, и оно напоминало современную армию, оказавшуюся в Средневековье. Не случайно британский теоретик механизированных подвижных соединений Лиддел Гарт писал, что «бронемашина или легкий танк выглядит прямым наследником монгольского всадника». Большую роль играло умелое использование монгольской армией «сложного лука» с дальнобойностью огнестрельного оружия. Знаменитый багатур Исункэ в присутствии государя пустил стрелу на 335 алд. Алда равнялась расстоянию между раскинутыми руками взрослого мужчины и составляла примерно 1,5 метра, т. е. Исун-кэ выстрелил на полкилометра. Правда, так стреляли редкие удальцы, но даже обычный воин мог с расстояния 100 метров пробить кольчугу врага. При этом скорость стрельбы была значительно выше, чем из мушкетов и ружей. Стрелять на полном скаку монгол начинал учиться с трех лет. Заслуживает внимания и тактика Чингисхана. В отношении стран-жертв он поступал так. Прежде чем напасть, с помощью лазутчиков и «пятой колонны» он всячески ослаблял вооруженные силы страны, вызывая у народа недовольство действиями своей же армии. Он перенял у китайцев важный инструмент управления – бюрократическую систему, имея советником китайца. Тот внушал: «Сидя на коне, можно создать империю, но так ею нельзя управлять».

Он породил тактику истребления – массового террора. Война в то время традиционно велась жестокими методами, но, как писал французский ученый Рене Грус-се, Чингисхан первым «воздвиг террор в систему управления, а резню населения – в методический институт». Это не было «уничтожением городов» кочевником, который их ненавидел (хотя не сразу степняки стали использовать поселения земледельцев как «дойных коров»). Это была продуманная стратегия устрашения, ослаблявшая волю к сопротивлению как завоеванных народов, так и тех, кому ужасная участь только предстояла. «Трудно себе представить, – писал арабский историк Ибн аль-Асир, – тот панический ужас, который овладел тогда всеми сердцами. Рассказывают, что однажды один монгол ворвался в большое селение и стал избивать жителей его, не встречая ни в ком попытки к сопротивлению; в другой раз безоружный монгол приказал своему пленнику лечь на землю, пока он не принесет свое оружие, и тот повиновался этому приказанию, хотя он знал, что оружие понадобилось монголу лишь для того, чтобы отсечь ему голову». Границы империи после его смерти заметно расширились. По обширности территории Монгольская империя превзошла все когда-либо существовавшие государства.

Михаил Черниговский отказался кланяться идолу и был ханом казнен

Торговля людьми в Средние века

Единство империи сохранялось 40 лет после смерти Чингисхана; господство его потомков в образовавшихся после распада империи странах продолжалось около ста лет. Долго еще в Средней Азии, Персии, Монголии сохранялись должности и учреждения, введенные в этих странах монголами по приказу Чингисхана. Успех деятельности Чингисхана объясняют во многом его «гениальными» природными дарованиями. У него не было ни предшественников, подготовивших для него почву, ни сподвижников, которые могли бы оказывать на него влияние, ни достойных преемников. Как монгольские военачальники, так и находившиеся на монгольской службе представители культурных наций были только орудием в руках Чингисхана; ни один из его сыновей и внуков не наследовал его дарований; лучшие из них могли только продолжать в том же духе деятельность основателя империи, но не могли думать о переустройстве государства на новых началах, сообразно требованиям времени. Заветы Чингисхана были и остались для его подданных незыблемыми. В глазах потомков великого воителя Чингисхан остался единственным создателем и устроителем монгольской империи (Б. Бартольд). На современной карте Евразии завоевания Чингисхана включают в себя 30 стран с населением в общей сложности более 3 миллиардов человек. Самое удивительное то, что общее число монголов в то время составляло около одного миллиона человек, не более. Груссе назвал Чингисхана личностью, равной величайшим творцам истории, «монгольским Александром Великим» и «полубогом». Преклонение перед сей личностью сохраняется до сих пор. Видимо, образ его и характер действий в чем-то близки установкам и целям политики глобализации и «нового Чингисхана».

Чингисхан

С. Уолкер в работе «Чингиз-хан» пишет: «Как некогда Александр Македонский своим неслыханным по масштабам походом в Азию запечатлел свое имя в памяти бесчисленных племен и народов на века, так и Чингиз-хан навеки вошел в память народов, населявших Азию. Двигавшийся подобно бурному потоку или лавине вперед, неумолимый, как судьба, сметавший врага со своего пути, истребитель бесчисленного множества людей, никогда не стеснявшийся в средствах, сокрушитель многих славных и великих городов, но вместе с тем искусный организатор своих владений, мудрый правитель и великий законодатель – таким был Чингиз-хан в глазах современников и остался в глазах потомков. Его преемники с великим благоговением хранили и соблюдали правила искусства войны, выработанные и с блеском примененные именно Чингиз-ханом. Они жили его наукой истреблять или ослаблять покоренные сильные народы, дабы избегать восстаний недовольных, ассимилировать кочевников и эксплуатировать оседлых. Его сборник законов, известный под именем «Ясы», остался навсегда основой права азиатских кочевых народов, успешно конкурируя с Кораном и юридическими нормами буддизма». Полагаем, что у народов не больше оснований признать его таковым, как и Александра Македонского. Татаромонгольское нашествие на Среднюю Азию, Русь, Европу было международной интервенцией. «Все эти победы монголов сопровождались избиениями людей десятками и сотнями тысяч, в масштабе, приближающемся к гекатомбам последней европейской войны. Такова была система Чингисхана» (Э. Хара-Даван). В 1219 г. он бросил против Средней Азии 200-тысячную армию. В нее вошли все побежденные народы, включая китайцев (ки-даней), уйгур, тюрок-карлуков, тангутов, чжурчжэней, татар, одним словом, всех тех, кто перешел к нему на службу или был пленен. Мощная армия монголов была еще и усилена превосходной военной техникой и передовой инженерной мыслью Китая.

Чингисхан стал Бичом судьбы, проклятием народов. Походам его сопутствовала Смерть. В Северном Китае, например, после его окончательного завоевания население сократилось минимум вдвое по сравнению с началом XIII в. Та же участь постигла мир ислама, где почти каждый город монголы брали лишь после отчаянного сопротивления. Чингис сделал жестокий выговор полководцу Тулую за то, что он пощадил население Герата, перебив «только» 10 000 приверженцев султана Джалал ад-Дина. Он показал себя истинным Бичом судьбы, проклятием народов. Борьбу против ислама продолжат и его наследники. Вспомним ближневосточный поход 1256–1261 гг. хана Хула-гу (своего рода «крестовый поход» монголов). Зажатый между вторгшимися в Святую землю крестоносцами и монголами, сокрушившими исламское могущество от Средней Азии до Средиземного моря, ислам был на грани уничтожения.

Худ. Т. Гоош. Дворец Тумэнамгалан. Монголия (реконструкция внутреннего вида храма Угэдэя, ХХ в.)

К тому времени Хулагу покорил Багдад и казнил главу исламского мира, великого халифа ал-Мустасима. В Европе стали подумывать о союзе с монголами, но те, кто знал не понаслышке о чинимых ими зверствах и насилиях, понимали: верить им нельзя. Сирийский Алеппо покорился без боя, но и это не уберегло его жителей от зверств. Все городские мечети были разрушены, а страницы священного Корана брошены под копыта монгольских лошадей. Впрочем, жителям-христианам жизнь все же была сохранена. Ненависть покоренных народов к монголам не могли уменьшить никакие жалкие «блага», полученные благодаря так называемому новому порядку. Увы, прошлое не учит людей.

Хулагу штурмует Аламут. 1256

Ныне немало тех, кто упрощенно и прямолинейно трактует роль этого завоевателя и тирана. Так, Дж. Уезерфорд пишет: «Пока кавалерия Чингисхана атаковала тринадцатое столетие, он менял границы мира. Его строительным материалом был не камень, а люди. В Восточной Европе монголы объединили дюжину славянских княжеств и городов в одно большое Русское государство. В восточной Азии на протяжении трех поколений они создавали такую страну, как Китай, соткав ее из остатков династии Сун на юге с землями Маньчжурии, Тибетом на западе, Тангут-ским царством, соседствующим с Гоби, и Уйгурскими землями на востоке Туркестана. Поскольку монголы расширяли свои владения, они создавали такие страны, как Корея и Индия, которые дожили до нашего времени, сохранив приблизительно те же границы, которые очертили для них монгольские завоеватели. В момент рождения Чингисхана в 1162 г. Старый Свет состоял из ряда отдельных цивилизаций, каждая из которых не имела никаких сведений о других цивилизациях, исключение составляли только ближайшие соседи. Никто в Китае не слышал о Европе, никто в Европе не слышал о Китае, и, насколько известно, никто не совершал путешествий друг к другу. К моменту смерти Чингисхана в 1227 г. он соединил их дипломатическими и торговыми связями, которые остались неразрывными до сих пор». Но стоит ли восхвалять владыку мира?

Г. Козлов в статье «Темучин – каратель неразумных», отвечая на вопрос, «благодетель» или «злодей» Чингисхан, писал, что завоевания Чингисхана перевернули историю Китая, России, стран Азии, Ближнего Востока, Восточной Европы. Конечно, его государство имело ряд преимуществ: железная дисциплина, поддерживаемая эффективной машиной страха и смерти, порядок, привнесший «успокоение». Восстановленные после разгрома ирригационные системы находились под защитой монголов. Установлены новые правила торговли, а главное, открылись новые возможности: перец из Юго-Восточной Азии, шелк, фарфор из Китая бесперебойно поставлялись в Европу и к арабам; улучшилось управление, возникла и строгая система взимания налогов. Но главное: монголам удалось соединить Запад и Восток Евразии в единое пространство, где сохранялся мир и обеспечивались безопасность и быстрота передвижения. К примеру, Карпини проделал путь в 4,5 тысячи км от Сарая на Волге до Каракорума в Монголии за 104 дня, в то время как 2000 км от Лиона до Киева он «тащился» десять месяцев. До появления телеграфа не было лучшей системы распространения информации, чем монгольская почта; благодаря им изобретения китайской цивилизации, бумага для писания рукописей, изготовление денег проникли на Запад (считают, что даже и порох туда занесли монголы). Инженеры с берегов Хуанхэ наблюдали за строительством каналов в Ираке. Русский мастер Кузьма сделал трон для хана Гуюка, а француз Буше – знаменитое «серебряное дерево» во дворце в Каракоруме, у хана Мункэ. Эти позитивные моменты в культурно-информационной и посреднической миссии монголов были, но вот сравнивать сей процесс с изобретением книгопечатания мы бы все же не стали, как не станем утверждать подобно историку Е.И. Кычанову, что «эпоха была целиком на стороне Чингисхана и его дела и против его врагов». Так ли это?

Кочевая империя из юрт, с временными ставками, традиционно перемещающимися по стране с места на место, в зависимости от состояния пастбищ и источников воды, создала один, известный из исторических описаний город в Монголии – «город драгоценностей» Каракорум. В монгольскую столицу с большим количеством каменных зданий и церквей в период расцвета Монгольской империи стекались богатая военная добыча и дань, золотые и серебряные изделия со всего мира, в летописях упоминается о подношениях 30 тыс. серебряных слитков за один раз. Туда в течение нескольких десятилетий шли караваны с богатыми военными трофеями, везли лучших ремесленников для строительных работ. В китайской летописи Ган-му в записи 1251 г. упоминается об отпущенных (обратно в Китай) 1500 человек, участвовавших в постройке Каракорума. В хрониках говорится, что ежедневно в город приходили до 500 верблюдов, груженных продуктами и товарами.

Ханский дворец и серебряное дерево в Каракоруме в представлении художника XVIII в. Рядом на фотографии – современная реконструкция по описанию Плано Карпини внешнего вида знаменитого дерева. Улаанбаатар, отель «Монголия», 2006 г.

О создании столицы империи монголов Ата-Мелик Джувейни писал: «В «Истории Завоевателя Мира» местожительство Каана описывается так: «После того Вождь Века и Правитель Мира утвердился на троне царства и, успокоив свои мысли относительно похода в земли Ки-таев, торжественно направился в великую орду своего отца; собственную резиденцию, которая находилась неподалеку от Эмиля, он отдал своему сыну Гаюку, избрав для своего нового местожительства и столицы государства область на берегу реки Орхон, в горах Каракорум. В том месте прежде не было ни города, ни селения, кроме остатков крепостной стены, называемых Ордубалык. Во время его восшествия возле развалин крепости был найден камень, на котором была надпись, сообщавшая, что основателем этого места был Буку-хан. Монголы прозвали его Маубалык (злой город. – Ред.), и Каан приказал построить там город, который был назван Ордубалык, хотя он больше известен как Каракорум. Туда были доставлены разные ремесленники из земель Китаев, а также мастера из стран ислама; и они начали вспахивать землю. И по причине великой щедрости и доброты Каана туда устремились люди из многих стран, и через короткое время это стал большой город»».

На месте современного Хархорина была первая ставка монгольских ханов – Каракорум

Раскопки предполагаемого Каракорума (его подробно описал Гильом де Рубрук) велись в 1948–1949 гг. советско-монгольской археологической экспедицией и возобновились в 1999 г. совместной экспедицией немецкого Археологического института, университета Бонна и Монгольской академии наук. При раскопках в 1948 г. были найдены надписи «Та-хо-линь» (китайское название города) и персидские надписи «Шэхръ Хан-балыкъ» (персидское название). Эти названия были отождествлены Н. Ядринце-вым как название столицы монголов – Каракорум. Руководитель экспедиции Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества Ядринцев записал в дневник: «Мы нашли громадные развалины, к которым нестыдно приурочить и город драгоценностей (Каракорум)». Найденное там типично для любого средневекового города, никаких сокровищ или каких-либо надписей с именами Чингисхана, Угедея или Каракорума найти не удалось. Удивителен уже сам факт, что от некогда величественного города не сохранилось никаких развалин. На его месте сейчас раскинулось ровное поле с травами, хотя все известные в мире столицы оставили потомкам зримые следы своего процветания в виде остатков каменных стен и фундаментов. Развалины уйгурской столицы Хара-Балгасун (IX в.), севернее монастыря Эрдэнэ-Дзу, сохранились лучше, чем фрагменты зданий го-рода, отождествляемого ныне с мифическим Каракорумом.

Город Великого хана отличался роскошью дворцов и каменных строений, соперничающих по своей красоте с самыми богатыми городами мира, его даже сравнивали с Багдадом. И было бы логичным предположить, что при раскопках этого города будут найдены следы былого богатства и величия, но никаких сенсаций археологи не обнаружили. Монголо-немецкая археологическая экспедиция в Каракоруме раскопала каменные опоры храма Угедея и каменную мостовую, а в 2002 г. обнаружила печать 1371 г. с уйгурским текстом и большое количество китайских вещей. Что скрыто под полутораметровым слоем земли, еще предстоит выяснить археологам. За время работ (1999–2004) был частично раскопан фундамент строения, «дворца Угедея», размеры которого оказались меньше, чем известно из описаний очевидцев. В 2001 г. турецкие археологи в бассейне Онона нашли 1500 предметов, среди которых золотая корона с орлом и женское украшение, богато украшенное драгоценными камнями. Находки относят к тюркскому времени. На камнях, найденных на территории монастыря Эрдэнэ-Дзу, нашли надписи и тогда было объявлено об обнаружении столицы Чингисхана. Нашли и каменную стелу с двуязычной надписью, на китайском и монгольском языках, где кратко излагалась история монгольской столицы. По мнению ученых, стела была установлена в ознаменование четырехлетней перестройки Каракорума (1342–1346). Перевод надписи на стеле гласит: «Каракорум («Та-хо-линь») – место, откуда началась династия Юань». Китайские иероглифы «Та-хо-линь» перевели, как Каракорум. Столицу Великой Монгольской империи нужно было найти в Монголии и ее нашли. Так монгольский Холинь был официально признан легендарным Каракорумом. После падения империи Юань, в 1380 г. город был до основания разрушен китайскими войсками. От былого величия до наших дней сохранились только каменные черепахи – постаменты для каменных стел, на которых высекались важнейшие указы центральной власти. По преданию, город охраняли от наводнений 4 гранитные черепахи.

Каракорум

Каменная черепаха

Выдержал ли военно-политический курс Чингисхана испытание временем? Сложный вопрос. Империя держалась на страхе и железной дисциплине, производной от того же страха. Во время интронизации подчиненные помещали перед ханом меч и давали клятву: «Желаем и просим, а также предлагаем тебе управлять нами всеми». Хан заявлял: «Если вы хотите, чтобы я вами правил, готовы ли вы ныне все, что только ни прикажу вам, исполнить; кого бы ни позвал [из вас], явиться; куда бы ни захотел послать, идти; кого бы ни приказал убить, уничтожить?» Те отвечали: «Непременно». Тогда следовал ответ: «Пусть слово, сошедшее с уст моих, будет подобно мечу моему!» И опять все единодушно соглашались со своим повелителем. Существование империи Чингисхана определялось войнами и грабежами. В 1211 г. он решился начать войну против своего прежнего сюзерена – государства Цзинь. Война длилась до конца его жизни и завершилась лишь в 1234 г. уничтожением Цзинь. Население всего Китая (совокупно с Южной Сун, Цзинь и Си Ся) насчитывало 100 млн человек, монголов был 1 млн. Уже на первом этапе войны, в 1211–1216 гг., север Китая лежал в руинах, «дороги были завалены грудами трупов, как гнилыми деревьями». К заключительной фазе первого этапа войны на огромном пространстве в несколько тысяч километров, «почти все жители были перебиты. Золото и шелка, сыновья и дочери, кони и быки – все подобно циновке, свернуто и увезено. Дома и хижины сожжены, городские стены превращены в развалины». Особо отметим чудовищную жестокость монголов. Несколько сот тысяч пленных молодых мужчин и женщин, коих завоеватели гнали на север, были убиты перед самой монгольской границей – просто за ненадобностью и ради устрашения. Вырезав целую страну, Чингисхан обратил взор на Среднюю Азию. К слову сказать, посол хорезмша-ха, посетив Северный Китай во время поездки к Чингисхану, видел следы завоеваний. «Везде следы страшного опустошения, кости убитых составляли целые горы, почва была рыхлой от человеческого жира. Гниение трупов вызвало болезни… У ворот Пекина лежала огромная груда костей».

Штурм города войском Чингисхана

Завоеватель

Это вызвано не только личными качествами «душегуба» (как звала Темучина мать), но и характером азиатского способа производства. Крупным скотоводческим хозяйствам были необходимы обширные пастбища. Лишь завоевательные войны могли дать кочевой знати военную добычу, новые земли, ремесленников, деньги, сокровища. Т. Султанов пишет: «Война расширяла жизненное пространство кочевников. Кроме того, знать использовала войну как средство для ослабления социальных противоречий в монгольском обществе, хотя бы временное, – зависимым кочевникам полагалась доля военной добычи. Чингиз-хан понимал, что только завоевательная политика может обеспечить ему верность монгольской кочевой знати, удержать ее от измен, заговоров, междоусобиц, а созданную им империю – от быстрого распада. С этой точки зрения монгольский поход в Среднюю Азию был лишь эпизодом, звеном в общей цепи запланированных обширных завоеваний. Как показывают данные источников, Чингиз-хан и не думал ограничиваться захватом империи хорезмшаха. В его планы входило завоевание всей Западной Азии и Восточной Европы».

Нашествие монголов на Русь

Ужас и паника охватили Азию, Европу, Русь. Полчища монгол катились по Евразии, безжалостно давя страны и народы. Войска Чингисхана двинулись на Иран и Кавказ. Благодаря мощи войск, а также используя распри правителей, он захватил Азербайджан, Грузию, Армению, Персию, другие страны. Разумеется, С. Бодров-старший, снявший фильм «Монгол», волен считать, что «главной целью походов Чингисхана стало желание обеспечить своим многочисленным детям мир и покой». Странная это логика. А современник событий тех страшных лет, историк Киракос Гандзакеци описывал последствия вторжения монголов: «Трупы родителей и детей валялись кучами; старцы, дети, младенцы, юноши и девицы покрывали собою поле, пропитанное кровью и гноем раненых». Даже старший сын Чингисхана, Джучи, полюбивший земли Дешт-и Кипчака, говорил своим приближенным:

Единственный исторический портрет Чингисхана

«Мой отец, Чингиз-хан, потерял рассудок, так как он губит столько земель и изводит столько народу». По утверждению автора, Джучи хотел даже убить Чингисхана во время охоты, но Чагатай, узнав о плане, рассказал о нем отцу, и тот якобы велел тайно отравить Джучи, однако он умер естественной смертью в 1227 г., и его преемником стал Батый. Стоит ли удивляться, что эта империя в итоге развалилась, а «вечный победитель проиграл битву с историей»?! Проклятие народов следовало за ним. На пути безжалостного и непобедимого воинства лежала Русь. Некоторые говорят, что с XIII в. идея гибели Руси становится одной из главных в сознании народа. В 1223 г., когда татары вдруг объявились на границах страны, их восприняли как предзнаменование «конца мира». В Лаврентьев-ской летописи под 1223 г. говорится: «В то же лето явились племена, о которых никто точно не знает, кто они и откуда вышли, и каков язык их, и какого происхождения, какой веры; и зовут их татары, а иные говорят – та-умены, а другие – печенеги. Бог один знает, кто они и откуда пришли, премудрые мужи, которые книги разумеют, знают их лучше; мы же не знаем, кто они…» В 1237 г. причину гибели Руси некоторые увидели в том, что это была Божья кара за нарушение Его заповедей, за то, что русские люди предали забвению христианские нормы морали и правила жизни. Однако достаточно ясно, что собой представляли княжеские нормы морали, суть которой заключалась в отсутствии морали. Монголы двинулись на Русь с юга, перед этим завоевав Центральную Азию, пройдя, как нож сквозь масло, земли Грузии, Армении и Азербайджана. аланы также практически не сопротивлялись. Вскоре монголы обрушились на половцов. Устрашенные половцы попросили русских князей о помощи, говоря им: «Нашу землю нынче отняли татары, а вашу завтра возьмут, защитите нас. Если же не поможете нам, то мы будем перебиты нынче, а вы – завтра». Князья посовещались и решили помочь, но на битву явились не все. Владимирский князь Юрий Всеволодович и рязанский князь отказались. Татаромонголы, придерживаясь своей тактики, постарались измотать русских и заманить в западню. Девять дней они отступали к Калке (1223), где дали бой (у русских и половцев – 80 тысяч, у татар – от 20 до 30 тысяч). Князь Галицкий покинул поле брани и, сумев доскакать до Днепра, спешно переправился на другой берег, велев отогнать от реки все ладьи, чтобы преследовавшие его монголотатары не воспользовались ими. Князь же Мстислав Романович Киевский сражался отчаянно и бился из последних сил. Тогда после 3 дней обороны монголы, которые так и не смогли в бою одолеть князя, послали к нему предателя, перешедшего на их сторону воеводу бродников Плоскину. Он уговорил князя сдаться за выкуп, обещая, что будет сохранена жизнь и воины вернутся домой, однако в итоге русские были обмануты. Историк В.В. Мавродин описал так эти события.

Сражение на Калке. 1223 г.

«В 1223 г. татаромонгольские отряды полководцев Чингисхана, Джебе, Субутая (Субэдей) наголову разбили у Калки русских князей и союзников-половцев. Причиной поражения русских была господствовавшая в то время на Руси феодальная раздробленность. Русские войска состояли из множества ничем не связанных друг с другом дружин, в то время как отряды татаромонгольских завоевателей были сплочены и дисциплинированны.

Историк В.В. Мавродин (1908–1987)

Русские князья не имели ни единого плана действий, ни единого командования; между ними и в походе, и даже в бою не прекращались ссоры и споры. Каждая дружина во главе со своим князем действовала на свой страх и риск. Все же русские воины проявили немало подлинного героизма в борьбе с пришельцами, и дорого обошлась завоевателям Калка. Хотя татаромонголы ушли, не опустошив на этот раз русских земель, но ничему не научившиеся князья не использовали передышки для создания хотя бы временного союза и продолжали свои междоусобные разорительные войны. Борьба за великое княжение развернулась между тверскими, рязанскими, московскими князьями. Напрасно было ожидать с их стороны проявлений патриотического чувства. Тупые и корыстолюбивые, занятые своими личными делами, князья не могли возвыситься до понимания тех задач, которые стояли перед всей Русской землей в связи с надвигавшейся угрозой татаромонгольского завоевания». Поражение, понесенное от меньшего по численности и лучше подготовленного противника, закончилось для русских трагедией: из каждых десяти русских воинов домой вернулся один. В той битве, как гласит былина, погибли Алеша Попович с 70 витязями. Новгородская летопись отмечает: «…убиша Алешу Поповича, а с нимъ богатырь 70 и людей множество…» «Русские люди не забудут сложивших свои головы в этом бою ростовского богатыря Алешу Поповича и его верного щитоносца Торопа, рязанского богатыря Добры-ню Золотой пояс, молодого помощника Алеши – славного Екима Ивановича и других суздальских, муромских, рязанских, пронских и иных храбрых северных витязей». По словам Д.С. Лихачева, сюжет смерти А. Поповича в битве на Калке явился много лет спустя после битвы, в более ранних сообщениях о его участии в битве ничего не сказано. В литературе и летописях в это время царят уныние, печаль и былинный герой Добрыня Никитич полон пессимизма.

Ай же, братьица мои крестовые,
дружинушка хоробрая!
Не бывать-то нам на святой Руси,
Не видать-то нам света белого:
Побьют-то нас татаровья поганые!

Булгарские воины

Скоро русские вновь услышали о монголах, которые напали на булгар, т. е. на предков современных татар и башкир. В 1236 г. булгарский царь срочно шлет во Владимир послов к великому князю Юрию Всеволодовичу с просьбой о помощи. В Булгарию идет 10-тысячное русское войско во главе с сыновьями великого князя (рязанские и муромские князья). Но что творят «славные» вои! Вместо совместной битвы с монголами (в союзе с булгарами) они нападают на булгар, нарушив договор о мире. Булгары вынуждены сражаться с монголами в одиночку, к их чести, проявив в схватке с захватчиками редкое, необычайное мужество. Средневековые историки называли булгар «великим, могущественным, храбрым народом» (ал-Масуди). Защитники крепостей Сарман, Табыл-Катау пали смертью храбрых все до одного. Монгольский царевич Мунке, восхищенный их мужеством и отвагой, приказал сжечь останки павших, а эту честь оказывали только наихрабрейшим воинам. Высокое мужество продемонстрировали жители столицы Биляра – они стояли насмерть. В сражении был убит и младший сын Чингисхана, Кулкан. В отместку туркмены из охраны Кулкана изрубят на куски царя булгар Алтынбека. Его верная жена, царица Фатима, не желая быть рабой, обняв малолетнего внука, бросается с минарета «Сулейман». Монголы «всю землю их плешина». Булгария была включена в империю Бату-хана, названную Золотой Ордой.

Отважные булгары (предки татар, башкир и т. д.) насмерть сражаются с монголами

Дочь булгарского хана

Чингисхан умер в 1227 г., завещав дело покорения Вселенной преемникам. Исполнителем его воли стал внук Бату-хан, или Батый. Завоевание Руси происходило следующим образом. Осенью 1237 г. – весной 1238 г. монголы вторглись на Русь, охватив ее северо-восточные и частично западные земли. Поражение военных сил княжеств и разрушение почти всех основных центров привели едва ли не к полной катастрофе русской обороны. Р.П. Хра-пачевский в книге «Военная держава Чингисхана» (2004) описывает главные этапы этой кампании. После разгрома Бул-гарии туменами Батыя и подхода к ним корпуса Мэнгу монголы созвали курултай и, «по общему соглашению, пошли войной на русских». К осени 1237 г. они сосредоточили свои силы в двух основных районах – в низовьях реки Воронеж и на южных границах Рязанского княжества («Одна часть у реки Этиль, на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая часть наносила удар в южном направлении, нападая на границы Рязани и другого русского княжества. Третья же часть остановилась против реки Дон, близ замка Воронеж (Oveberuch), также княжества русских»). Это скопление войск не могло остаться незамеченным – тот же Юлиан, летом 1237 г. ушедший из Суздаля, сообщает, что в Суздале знали о намерениях монголов – «они, как передавали нам словесно сами русские, венгры и булгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением зимы замерзли, после чего всему множеству монголов легко будет разграбить всю Русь, всю страну русских». Пока монголы находились еще на исходных позициях, русские княжества попытались найти способ договориться – видимо, монголы заранее послали к ним требования дани («десятины»). Успеха это не имело.

Нашествие монголов на Русскую землю

Нападение Батыя на Рязань

В. Татищев писал, что бояре суздальского князя, получив сведения о татарах от беженцев из Булгара, настоятельно советовали князю «городы крепить и со всеми князи согласиться к сопротивлению, ежели оные нечестивые татара придут на землю его». Таким образом, трудно говорить о внезапности нападения – стратегической внезапности не могло и быть, разве что была надежда на то, что именно в эту зиму монголы не начнут – по некоторым сведениям, зима 1237 г. была суровой и началась рано, поэтому имелись основания надеяться, что монголы все же не рискнут напасть зимой, опасаясь бескормицы для коней. Кроме того, с ними пытались договориться – точнее, откупиться, как это делали ранее с кочевниками, вторгавшимися на Русь. Ожидания, как отмечено, не оправдались, но, видимо, притупили бдительность русских князей. Вновь мы видим нежелание удельных князей действовать сообща. Батый перешел Волгу. К. Маркс в выписках по русской истории заметил: «В 1237 г. Бату (сын Джучи), посланный Угедеем с громадным войском, уничтожает на реке Воронеже войска великого князя Рязанского, не поддержанного другими русскими; разбивает Юрия (Георгия) II Владимирского (великий князь), покоряет и разрушает Москву, Владимир и другие города. Тот же самый Юрий II (великий князь Суздальский или Владимирский) отважился на второе сражение при реке Сити, был разбит, пал на поле битвы вместе со знатнейшими людьми; судьба Руси была решена на два с половиной столетия. Монголы проникают внутрь России, опустошая все огнем и мечом, приближаются к Новгороду, находясь примерно в 15 немецких милях от него, но из-за оттепели и болотистой местности возвращаются на Волгу». Первыми на пути монголов оказались рязанские земли, настал страшный час испытаний и для нашей Русской земли.

Впервые Рязань упоминается в Повести временных лет под 1096 годом. Фактически с момента основания город набирал силу, укреплялся и благоустраивался, становясь одним из крупных культурных и торговых центров Древней Руси. Этому в немалой степени способствовало выгодное географическое положение. Через Рязань, расположенную на самом южном изгибе Оки, проходили торговые пути, связывающие Русь со странами Азии и Европы. Будучи значительным экономическим, культурным, торговым центром, Рязань входила в число самых крупных городов Древней Руси. Обнесенная валами, она занимала площадь более 60 гектаров, а с предместьями – около 100 гектаров. Арабские письменные источники называли ее «третьим центром Русской земли» (очевидно, после Киева и Новгорода). В XI–XIII вв. население Рязани составляло 7–8 тысяч человек. Это примерно столько же, сколько было жителей в Киеве времен Ярослава Мудрого (XI век). Скажем, в крупнейших городах Средневековья – Париже, Кельне, Страсбурге – население не превышало 15–20 тысяч человек. Древнюю Рязань украшали три белокаменных храма: Успенский, Борисоглебский и Спасский. По берегам речек Серебрянка и Черная теснились мастерские ремесленников. Город защищал высокий вал и венчали мощные крепостные стены с башнями и частоколом. Столица княжества была процветающим и богатым городом. Надо особо подчеркнуть: земля Рязанская, будучи юго-восточной окраиной (а вернее – стражем) всей земли Русской, издревле первой встречала бесчисленные опустошительные набеги кочевников. Сюда приходили за данью хазары, сюда стремились печенеги и торки, вторгались, сея смерть и горе, степняки-половцы. Здесь княжеские дружины вместе со всеми рязанцами бок о бок встали на пути диких орд Батыя… Недаром в народе бытовала горькая присказка: «Что ни год – то на Рязани рать, что ни десять лет – то нашествие». Одним словом, край Рязанский – многострадальный.

В «Повести о разорении Рязани Батыем» сказано: «Присла на Резань к великому князю Юрью Ингоревичю Резанскому послы безделны, просяще десятины во всем: во князех и во всяких людех, и во всем». Несмотря на явно не приемлемое требование отдавать людей и следовать воле монголов «во князех», собравшийся в Рязани совет рязанских, муромских и пронских князей не пришел к однозначному решению воевать с монголами – монгольских послов пропустили в Суздаль, а к Батыю отправили с посольством сына рязанского князя Федора Юрьевича «з дары и молении велики ми, чтобы не воевал Резанския земли». В «Повести о разорении Рязани Батыем» история подана с изюминкой: «И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, моля царя, чтоб тот не ходил воевать Рязанской земли». Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещал не ходить войной на Рязанскую землю. Но хвалился-грозился повоевать всю Русскую землю. И стал просить у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе. И некто из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю, что есть у князя Федора Юрьевича Рязанского княгиня из царского рода и что всех прекраснее она красотой теле-сною. Царь Батый лукав был и немилостив в неверии своем, распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Монгольские ханы требовали и получали (у чжурчжэней и тангут) знатных принцесс из домов правителей покоренных стран.

Татаромонгольское нашествие

Известны слова Чингисхана: «[Величайшее] наслаждение и удовольствие для мужа состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его с корнем и захватить все, что тот имеет; заставить его замужних женщин рыдать и обливаться слезами, [в том, чтобы] сесть на его хорошего хода, с гладкими крупами меринов, [в том, чтобы] превратить животы его прекрасноли-ких Супруг в ночное платье для сна и подстилку, смотреть на их розоцветные ланиты и целовать их, а их сладкие губы цвета грудной ягоды сосать!»» По словам Рашид ад-Дина, автора «Сборника летописей», в котором содержится изложение официальной версии истории Монгольской империи, у Чингисхана было пятьсот жен и наложниц, больше, чем у Соломона и князя Владимира, известных своим сладострастием. Это описание заканчивается таким восточным и образным сравнением: «Что я скажу о подобных пери русских (женщинах) – они как будто розы, набитые в русский холст». Отдыхали монголы среди женщин и вина. Правда, считали, что быть пьяным можно 1–2 раза в месяц. Чингисхан молвил однажды: «Было бы лучше, если бы люди не пили вина вовсе. Но где же найти столь достойного человека?!»

Княжна предпочла смерть рабству

Рабыни моют своего повелителя – хана

Благоверный же князь Рязанский так ответил царю: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь». Безбожный царь Батый разъярился и оскорбился и тотчас повелел убить князя Федора, а тело его велел бросить на растерзание зверям и птицам и других лучших князей и воинов русских поубивал. (Согласно монгольским источникам, и Чингисхан погиб на почве сладострастных вожделений. Летописи сообщают, что он напал на тангутского хана с целью похитить одну из его жен, о красоте которой он был много наслышан. Чингису удалось получить добычу. На обратном пути во время ночной стоянки на берегу большой реки, на границе между Тангутом, Китаем и Монгольской землей, он, однако, был убит во время сна новой женой, заколов гольским Казановой». Согласно сообщениям британской «Телеграф», 16 миллионов мужчин, живущих на земле, могут считать себя «потомками Чингисхана». Среди населения России больше всего Чингисидов находится среди населения алтайских казахов, ибо в их генофонде 8,3 % «крови Чингисхана».)

Полчища Батыя вторглись на Русь

Батый решил опередить рязанцев и упредив возможное соединение последних с судальцами, он первым двинулся на них. Где-то «близ придел (т. е. пределов) резанских» вся мощь монгольского войска обрушилась на рязанские войска. Судя по всему, это было кровопролитное и упорное сражение: рязанские, прон-ские, муромские дружинники были умелыми воинами. Автор «Повести о разорении Рязани Батыем» назвал рязанцев «господством», т. е. дружинниками, чье умение удивило монголов: «бьяшеся, яко всем полком татарьскым подивитися крепко и мужеству резанскому господству», они так «храбро и мужественно» сражались, что «едва одолеша их силныя полкы ташей его острыми ножницами. Убийца знала, что за свой поступок ее ожидает страшная месть слуг и друзей Чингисхана. Потому она, предупреждая грозившее ей наказание, сразу же после совершенного убийства бросилась в реку и покончила собой. В память о ней эта река, которая называется по-китайски Гюан-го, получила монгольское название Хатун-гол, то есть женская река. Степь при Хатун-голе, в которой погребен этот великий государь, основатель одного из самых больших царств, носит монгольское название Нулун-талла. Погребали ли там и других татарских или монгольских государей из рода Чингиса, как пишет Абулгази об урочище Бурхан-Калдун, не ясно (Г. Миллер). Сегодня ученые говорят, Чингисхан обладал особым набором хромосом, которые делали его «монтарскыя», но при этом почти все рязанское войско погибло – «многая князи месныя и воеводы крепкыя, и воинство: удалцы и резвецы резанския, вси равно умроша и едину чашу смертную пиша, ни един от них возратися вспять: вси вкупе мертвии лежали». Затем следовала жесточайшая битва под Коломной, в которой почти все русское войско великого князя владимирского Юрия Всеволодовича погибло («много мужей побита»), хотя и татары понесли жестокие потери. Еще одна битва была на р. Сити, где погиб князь Юрий.

П. Литвинский. Евпатий Коловрат

Батый велел убивать, рубить и жечь Рязанскую землю без жалости. Град Пронск, град Бел и Ижеславец разорил до основания и всех людей побил без милосердия. И текла кровь христианская, как реки полноводные. Каждый аршин русской земли брался ордынцами с боем и кровью. Многие русские подобно рязанскому боярину Евпатию Коловрату бились мужественно, не щадя своей жизни. При этом простой люд вставал за землю в тяжкую годину куда охотнее, чем иные князья. Вот как описал схватку рязанского витязя Евпатия Коловрата с монголами писатель В. Ряховский: «Евпатий выехал вперед и сказал воинам кратко: – Умрем за Русь, братие! Не посрамим Рязани! И, обойдя стороной все еще кишевшие людом, полное стонов и визга становище, рязанцы выехали навстречу татарскому полку. Тем временем лыжники-мещеряки замкнули татарский стан в кольцо и убивали всякого, кто пытался прорваться сквозь их цепь. Освобожденные русские пленники ловили татарских коней, снимали с убитых татар и русских воинские одежды, опоясывались мечами и примыкали к хвосту рязанского войска. Татарский полк, который встретило войско Ев-патия, был из отборного ханского войска, численностью до пяти тысяч сабель. Вел его старый военачальник, воевавший Русь еще с полчищами Чингисхана. В овчинном тулупе, в малахае и в войлочных сапогах, военачальник ехал впереди полка, подогнув к седельной луке кривые ноги. Всегда побеждая, он презирал бородатых русских воинов. Поэтому, далеко не доезжая до русских, которые развертывались на два крыла, он придержал своего буланого конька и показал нагайкой меж конских ушей: «Привести ко мне старшего русского! Остальных отдаю вам!» Татары издали боевой клич, и острые клинки вспыхнули сухими молниями. Русские замерли на своих местах. Татары привыкли к тому, что при их приближении противник всегда в панике рассыпался, и тогда они рубили врагов в угон, поодиночке, раскраивая затылки. Сейчас же, не увидев у русских растерянности, татары перед самым строем рязанцев повернули назад, чтобы взять новый разгон. Два-три из наиболее горячих татарских всадников прорвались вперед и были мгновенно изрублены. Евпатий обнажил меч, войско ринулось за повернувшими вспять татарами и, не дав им вновь построиться, завязало бой. Мещеряки. отсекали татарам путь к отступлению.

Субэдэй

Гонцы, которых посылал татарский военачальник за помощью, были мещеряками изловлены и убиты. Ни хан, ни предводители его войск так и не узнали в этот день об истреблении лучшего своего полка. Только ночью, когда, располагаясь на ночлег, татары считали свои полки и обозы, было обнаружено исчезновение полка и огромного стойбища со скотом, с запасными конями и с богатствами, награбленными в русских селах и городах. Ночные поиски ни к чему не привели. Русские исчезли бесследно. А поздно ночью к шатру Батыя приведены были два истекающих кровью воина, которые пали перед владыкой на снег и, дрожа от страха, сказали: «Мертвая Рязань встала! Рязань нас побила!» Батый приказал умертвить трусов». Полна героями Русская земля!

Батый

Рязанцы были известны своей отвагой. Об Олеге Рязанском В.О. Ключевский сказал: «Самый упрямый русский человек XIV века». Но это же можно сказать и о рязанцах в целом. Почти каждое десятилетие повторялись великие ордынские набеги на их княжество (1278, 1288, 1308). «Есть ли кто несчастней на несчастной Руси, чем рязанские сироты?» Но только ли Орда в том виновата? Кто пусть невольно, но поощрял ее? Вспомним и другую «мертвую Рязань»… В 1217 г., за 20 лет до гибели Рязани от нашестия Батыя и Субэдея, сообщает летопись, рязанский князь Глеб Владимирович и его брат Константин позвали на совещание и пир в Исадах (у Старой Рязани) родного брата Изяслава и двоюродных братьев (вместе с их боярами и дворянами). Когда те «начата пити и веселитися», братья со своими людьми на безоружных набросились и поубивали всех (погибли 6 рязанских князей, все их бояре, слуги). Ибн Русте прав, говоря о нравах русов: «Все постоянно носят при себе мечи, потому что мало доверяют они друг другу и потому что коварство между ними дело обыкновенное: если кому удастся приобрести хотя бы малое имущество, то уже родной брат или товарищ тотчас же начинает завидовать и домогаться, как бы убить его и ограбить». Потом уж Изяслав навел монголов на Рязань и Коломну и сам согласился служить Батыю. И еще: когда рязанцев попросили прийти на помощь русским князьям в битве на Калке, они отказались, а поэтому, когда они сами запросили помощи у других княжеств – во Владимире и Чернигове (черниговский князь Михаил Всеволодович отказал им в помощи, потому что «резанские с ними на Калк не пошли»), им отплатили той же монетой. А сколько горя принесли спор Рязани с Москвою, их противостояние и конфликты! Летописец писал: «Рязанци же люди сурови, свирепы, высокоумни, гор-ди, чаятелни, вознесшеся умом и возгор-девшеся величием, и помыслиша в высо-коумии своем палоумныя и безумныа лю-дища, аки чюдища». К москвичам они относились с презрением, считая, что те – «суть слаби и страшливи и некрепки». Хотя нынешние антропологи утверждают, что основу древнего населения Москвы составили как раз потомки вятичей, пришедших из Подмосковья, а те в значительной степени были переселенцами из Рязани. Это вполне могло быть, если учесть, сколько раз та подвергалась разгрому. Историю этих обид пересказывать нет никакого смысла, заметим только, что в основе лежал извечный спор – кому из князей быть первым на Руси. Платить же за амбиции князей и знати должен был народ

Великое московское разорение

.

После разорения Рязани татаромонго-лы двинулись к Коломне, которую защищали и москвичи. Пользуясь численным, техническим перевесом, противник разбил и это русское войско. Князь Всеволод Юрьевич, сын великого князя, бежал во Владимир, москвичи же – в Москву. За ними шли татары, окружившие Москву, видимо, в январе 1238 г. Но предоставим слово сообщениям летописи: «Взяша Москву татарове, и воеводу убиша Филипа Нянка за правоверную хрестьянскую веру, а князя Володимера яша руками, сына Юрьева, а люди избиша от старьца и до сущаго младенца; а град и церкви святыя огневи предаша, и манастыри вси и села пожгоша и много именья вземше отъидоша». Из этого известия узнаем о существовании в Москве не только крепости («града») и окружающих ее сел, но и о церквах и монастырях, о большом имуществе, награбленном татарами. Так можно было говорить и писать лишь о значительном городском центре. Тогда станет понятной и сцена, разыгравшаяся под стенами Владимира, осажденного татарами. Владимирцы пустили стрелы в татар, а те закричали: «Не стреляйте». Татары подъехали к воротам и показали пленного князя Владимира. Они явно гордились взятием крепкой Москвы. В связи с этим не будет напрасным вспомнить об одном замечательном месте, которое имеется в «Истории завоевателя мира» Джувейни (умер в 1282 г.). По словам Джу-вейни, монголы покорили русские земли до города Москвы. Жители города были «…по многочисленности своей [точно] муравьи и саранча, а окрестности были покрыты болотами и лесом, до того густым, что [в нем] нельзя было проползти змее. Царевичи сообща окружили [город] с разных сторон и сперва с каждого бока устроили такую широкую дорогу, что [по ней] могли проехать рядом три-четыре повозки, а потом против стен его выставили метательные орудия. Через несколько дней они оставили от этого города только имя его и нашли [там] много добычи». Если отвлечься от сказочных подробностей о том, что всего в этом городе погибли 270 тыс. человек (у каждого убитого отрезали ухо), то в остальном рассказе не найдем ничего не достоверного и не согласного с летописью, вплоть до подробностей о глухих лесах и болотах, окружавших Москву. Не забудем того, что весь рассказ Джувейни о походе на булгар и Русь имеет некоторые параллели с нашей летописью. Слова Джувейни о силе татарского войска «от множества войска земля стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ столбенели дикие звери и хищные животные» находят полную параллель в нашей летописи: «…и не бе слышати от гласа скрипания телег его, множества ревения вельблуд его, и ржания от гласа стад конь его». Образы Джувейни имеют сходство и с выражениями русских исторических песен о татарских погромах. «Грехов ради наших разлился превеликий Божий гнев», – отмечал летописец в «Плаче о пленении и конечном разорении Московского государства» (1612 г.). Народ пытался найти причину ужасных бед и видел ее во всеобщей безнравственности и греховности: «Правда в людях оскудела, и воцарились неправда, и всяческая злоба, и ненависть, и безмерное пьянство, и блуд, и ненасытное стяжательство, и ненависть к братьям своим умножилась, ибо оскудела доброта и обнажилась злоба, и покрылись мы ложью».

Оборона Козельска

Весной 1238 г. татаромонголь-ское войско хана Батыя, уже много месяцев разорявшее Русь, оказалось на Калужской земле, у стен Козельска. Согласно Никоновской летописи, грозный покоритель Руси потребовал сдачи города, однако жители ответили отказом, решив «главы своя по-ложити за христианскую веру». В течение семи недель длилась осада. Козельцы, по словам летописца, «ум крепкодушьный имели» и сражались до последнего человека на стенах города. Бой не раз перерастал в рукопашные схватки, когда «козляне же ножи резаху-ся» с татаромонголами. В том бою пало немало врагов, в том числе «три сыны тем-ничи» (т. е. командующих «тьмой» – десятитысячным войском). Только после разрушения стены стенобитными орудиями врагу удалось подняться на вал, где «бысть брань велика и сеча зла». Часть защитников вышла за стены города и погибла в неравном бою, уничтожив до 4 тысяч та-таромонгольских воинов. Ворвавшись в Козельск, Батый в ярости приказал уничтожить всех, «изби ви. от отрочат до сосущих млеко», а город велел называть «Злым градом». Подвиг козельчан, презревших смерть и не покорившихся врагу, стал одной из самых ярких страниц летописи героического прошлого нашего достославного Отечества.

Оборона киевской Десятинной церкви ее защитниками от полчищ Батыя

Немалое мужество проявили в битвах с татаромонголами и представители Киевской Руси. На укрепленных линиях Киевской земли, которые протянулись от Случи, Горыни к Верхнему Тетереву, мон-голотатары встретили упорное сопротивление. Укрепленные линии состояли из городков-крепостей, хорошо приспособленных для обороны. К числу таких городков-крепостей относилось известное Райковецкое городище на Верхнем Тетереве, которое входило в систему укреплений Киевской земли. Детинец городища был обнесен мощным валом, основу которого составляли рубленные из толстых бревен дубовые клети – тарасы. Укрепления дополнены двойной линией глубоких рвов, по гребню вала шла деревянная стена с башнями. Оборона городка отличалась большим упорством. Мужчины мужественно бились в рукопашном бою с ворогом, отважные женщины встречали татар на стенах и рубили серпами (археологами найдены их останки). В ходе раскопок была вскрыта картина жестокого погрома городка, во время которого население было полностью уничтожено, а постройки преданы огню. Татаромонголы ворвались на городскую стену, учинив страшную расправу. В домах и на улицах лежали трупы женщин, детей, изрубленных кривыми монгольскими саблями. Следующий город, вставший на пути нашествия, был Коло-дяжин. Расположенный на высоком крутом берегу Случи, сильно укрепленный, он долго выдерживал натиск завоевателей. Летописец сообщает, что Батый «пришел к городу Колодяжину, и поставил 12 пороков, и не мог разбить стены». Монголы начали переговоры, обещая жителям сохранить жизнь в случае добровольной сдачи. Когда те, послушавшись коварного совета, открыли ворота, монголы ворвались в город и учинили резню. Однако и после этого бой продолжался, но силы были не равны. Все жители Колодяжина были перебиты. Жизнь на городище больше не возобновлялась.

Альфонс Муха. Славяне на своей земле

Монголы в битве

Прорвав укрепленные линии Киевской земли, монголотатарские завоеватели обрушились на Галицко-Волынскую Русь, встретив сильное сопротивление у Данилова и Кременца. Жители этих городов отбили все приступы монголотатар. Завоеватели вынуждены были отойти от их стен. Южнорусский летописец писал об этой неудаче непобедимого хана: «Видев же Каменец и град Данилов, яко невозможно прияти ему, и отъиде от них». Пока отдельные отряды завоевателей осаждали укрепленные города, основная масса монголотатарской конницы двигалась к Владимиру-Волынскому. Заложенный еще в конце XI столетия, Владимир-Волынский был, по свидетельствам летописцев, большим и сильно укрепленным городом, с мощными стенами и башнями. По преданию, венгерский король, осаждавший Владимир-Волынский в 1231 г., не мог надивиться на него, говоря: «Такого города я не видел и в Немецкой земле!» Но и Владимир-Волынский был взят монголотатар-скими завоевателями штурмом после короткой осады, а почти все владимирцы перебиты. «И не было во Владимире, кто бы остался жив», – печально пишет летописец. Раскопки обнаружили места массовых казней горожан озверелыми монгольскими завоевателями. Страшному разгрому подверглись и другие города Волынской земли. Везде, где прошли когда-то отряды завоевателей, археологи находили опустевшие города и селища, погребенные под слоем пепла. Последний крупный город, разрушенный монголотатар-скими завоевателями во время этого похода, Галич, был «взят копьем» после трехдневной осады и буквально стерт с лица земли. Нанесенный Галичу монго-лотатарами урон был так тяжел, что город надолго утратил прежнюю политическую роль. Княжеский двор и дружина переехали в г. Холм, который стал новой столицей княжества. Весной 1241 г. монголотатарские полчища перешли границу Руси, вторглись в Польшу, Чехию, Венгрию. Народы этих славянских стран тоже попали под удар страшных степных завоевателей. В 1241 г. к югу от г. Легни-це они наголову разбили польско-германское войско князя Генриха, а его самого убили. Ограбили Люблин и Сандомир, «не щадя ни пола, ни возраста, учинив великие опустошения». Батый вторгся в Венгрию, которая «вся стала его добычей». Батый «запер венгров точно в овчарне, начал их избивать». К. Маркс писал: «Монголы бьют венгров, как скот». В Хорватии монголы разорили Загреб. Тем не менее

Осада Легницы. Рисунок XIV века

Европа оказала сильное сопротивление, большие потери понесли войска татаро-монголов на Венгерской земле. П. Карпи-ни видел в ставке великого хана Гуюка кладбище, «на котором похоронены те, кто был убит в Венгрии, ибо там умерщвлены многие». Отчаянно сопротивлялись вторжению сербы, словаки, боснийцы, болгары и др. Многие из Восточной Европы были угнаны тогда в татаромонгольское рабство. П. Карпини видел в ставке великого хана немало пленных. В Каракоруме (столице Орды) было «большое количество (пленных) христиан: венгерцев, аланов, русских, георгианов (грузин) и армян».

На костях народов Центральной Азии, Индии, Кавказа, Китая, Восточной Европы и Руси зижделось богатство завоевателей. Тщетно Папа Иннокентий IV обращался с призывами к христианам Восточной Европы организовать сообща Крестовый поход против татаромонголов (1253). Он писал: «…мы с прискорбием сообщаем о бедствиях, жестоко причиненных некоторым христианским землям внезапным нашествием татар, о бедствиях, о которых невозможно говорить без слез, ибо, нимало не считаясь ни с возрастом, ни с полом, эти татары уничтожили многих христиан. Но хотя их отступление даст нам краткое отдохновение от перенесенных мук, все же, пока они обретаются у врат христианского мира и пока им не будет отрезан путь к вам, вы и помышлять не должны, что можно жить спокойно, ибо расплатой за это может послужить тяжкое разорение». Так что это – иго или нет? Тяжкое разорение, в основном, легло, как мы знаем, на плечи русского народа, который своим телом прикрыл Европу! Однако не будем забывать, что и русские, будучи нападавшей стороной, вряд ли проявляли больше человеколюбия к побежденным. Источники единодушно утверждают: «Русы – мужественны и смелы. (Но) когда они нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его всего. Женщинами побежденных пользуются сами, а мужчин обращают в рабство» (Ибн Русте).

Но вернемся к Руси. Что было причиной ужасного разгрома? Ответ напрашивается сам собой – распри, разобщенность Русского Поля, алчность и честолюбие князей. Единого войска в то время не существовало. При любой угрозе сначала выясняли отношения, споря, торгуясь и забывая об интересах всей Руси. Время шло, и противник опережал князей. Слаба была и воинская дисциплина; славян было много, и, будь они едины, а не разобщены, никакие захватчики не были бы им страшны. (Полководец Чингисхана Субэдэй так объяснил поражение русских: «Урусов много! Они так сильны, что могли бы нас раздавить, как давит нога верблюда спящую на дороге саранчу. Но у них нет порядка! Их «конязи» всегда между собой грызутся. Их войско – это стадо сильных быков, которые бредут по степи в разные стороны.») Так оно и было. Киевский князь Мстислав Романович, как и северные князья, не желал соединяться с силами других славянских князей, говоря, что один истребит «принесенных злым ветром татар хана Чагониза». В итоге же вторгшиеся монголы застали Русь в состоянии почти полной беспомощности. Из-за княжеских раздоров и распрей Русь можно было взять если не голыми руками, то довольно легко и малой кровью. Отдельные восстания против татар (в Твери) подавлялись без труда. Князья оказались неспособны даже к стратегическому сговору, хотя единство могло бы дать в их распоряжение армию в 300 000 воинов. У монголов было порядка 100–150 тысяч войск, но они били русских порознь. Геройства князей и их дружин оказалось еще недостаточно для победы. Так участь России была предопределена на 250 лет. Федерация не удалась, а до унитарного государства было еще очень и очень далеко. Ильин писал: «Договорное начало не по силам Руси, в федерации нет спасения, надо искать спасения в единодержавии (унитарном начале)». Но эта мысль пришла позже.

К. Сафиуллин. «Ур-ра!» («Окружай!»), монгольский боевой клич»

Причиной побед монголов, кроме, разумеется, их воинского искусства, была и политика самих русских князей. Надо признать, отдельные правители вели себя далеко не лучшим образом и, бывало, сами наводили татар на Русь (в 1282–1294 гг.). Так, в битве на Калке на стороне монголов выступили предатели брод-ники во главе с воеводой Плоскиной. «Бродницы, видно, что языка рускаго были, как сие и имя князя их Плоскина уверяет, которые, видно, на Дону с половцами жили, как в том Карпеин и Рубру-кис показывают; к тому же крест целовали, уверяют быть христиане». Не столь редки случаи, когда к помощи предателей прибегает враг. «Князь великий бился из городка три дня и, видя свое изнеможение, послал к татарским князем для договора и особливо бывшим с татары брод-ницам, у которых воеводой был Плоски-на. Оный окаянный дал великому князю роту с крепким обнадеживанием, что никого не убьют, но всех на откуп отпустят. Оному поверя, князь великий отдался. Он же окаянный, привед их пред князей татарских, советовал им всех добить и никого жива не пустить» (Татищев). И как ни пытайтесь оправдать предателей («что крест целовали»), такие «сородичи» хуже наизлейших врагов.

Страшный дар хану-завоевателю

Историки обращают внимание на то обстоятельство, что князья сами и добровольно шли на поклон монголам. Н.М. Карамзин пишет: «Наши государи добровольно отреклись от прав народа независимого и склонили шею под хомут варваров». Ярослав Всеволодович, великий князь владимирский, двинулся в Булгар с большой казной (1239). Необходимости в том не было (Киев не был взят, Золотой Орды еще нет, нет и практики выдачи ярлыков русским князьям). 3. Мифтахов в «Курсе лекций по истории татарского народа» с иронией говорит: «Кто заставил Ярослава привезти такое огромное количество дани? Никто». Эмир Гази Барадж очень удивился такой степени покорности. Еще больше удивился и посол, и эмир тому, в каком виде явился великий князь. По свидетельству очевидца Гази Бараджа, Ярослав «явился с обритыми в знак покорности головой и подбородком и выплатил дань за три года». Резонный вопрос: кто заставил великого князя в знак покорности брить голову и бороду? Это он сделал по собственной инициативе. Эмир Волжской Булгарии и посол – наместник великого хана Монгольской империи были поражены увиденным. Хотя верно сказано: «Раболепство опережает угнетение».

Однако это все вторично. Великий князь Ярослав Всеволодович заложил фундамент новых отношений между Северо-Восточной Русью, с одной стороны, Монгольской империей и Волжской Булгарией – с другой. И это после Калки и Рязани… Войско Батыя в 1237–1238 г. разрушило Рязань, 14 городов во Владимирском княжестве. Понятен сложный набор чувств князя – от страха, который охватил многих, и не только на Руси (бежали от татаромонго-лов все и вся), до трезвого и циничного расчета, в основе которого – желание обрести заступника даже в лице грозного врага. Заметим, расчет оказался довольно точным. В борьбе с татаромонго-лами погибли многие князья ветви Рюриковичей, а вот все семейство (это факт) Ярослава Всеволодовича уцелело (остались живы и все его сыновья).

В сложном положении оказалась Русская церковь. Завися от воли Царьграда, князя, веча, бояр, монголов, при нашествии церковь повела себя так, как ей подсказала ситуация. Вероятно, принятие власти татар давало ей шанс для выживания.

Князь Михаил Ярославович в плену

Положение церкви после утверждения монгольской власти на Руси определялось ханским ярлыком. М. Покровский писал об этой ныне редко вспоминаемой стороне церковной и гражданской истории Руси: «В этих грамотах, данных «неверными» царями, привилегии Русской церкви были закреплены так определенно и так широко, как еще ни разу не было при благоверных российских князьях; недаром на семь ордынских ярлыков ссылались еще митрополиты XVI века, защищая права церкви от захватов светской власти. Первый же из этих ярллыков, относящийся еще к XIII столетию. даровал православному духовенству не только самую свободу исповедания, но и целый ряд «свобод» чисто гражданского характера». Попы, чернецы и все богадельные люди были освобождены как от татарской дани, так и от всех других поборов. «Не надобе им дань, и тамга, и поплужное, ни ям, ни подводы, ни война, ни корм; во всех пошлинах не надобе им ни которая царева пошлина.» Привилегия распространялась и на всех церковных людей вообще, т. е. на мирских людей, состоявших в услужении церкви… Одновременно за церковью были закреплены все недвижимые имения, находившиеся в данный момент в ее руках: «…земли, воды, огороды, винограды, мельницы, зимовища, летовища». «Прибавьте (и) полную автономию церковного суда над церковными людьми. Таким уровнем иммунитета не обладала в Средние века, пожалуй, ни одна церковь в Европе».

М.Н. Покровский

Чем объяснить столь явно милостивое отношение монголов (сначала язычников, а затем мусульман) к иерархам церкви? Дело отнюдь не в веротерпимости монголов. Знаем, как беспощадно поступали монголы с мирным гражданским населением (даже если это были женщины и дети). Ларчик открывался очень просто. Монголам нужны были союзники. В ярлыке, данном митрополиту Алексею (1357), черным по белому сказано: «Чингиз-царь и первые цари, отцы наши жаловали церковных людей, кои за них молилися. Как сядет на своем столе и молитву воздаст за нас и за наше племя.» Причем речь шла о «молитве» публичной и официальной, не частной. Хану нужно было, чтобы церковь оказала умиротворяющее влияние на всех верующих. «И татары прекрасно понимали ту элементарную истину, что оружием можно завоевать страну, но держаться в ней при помощи оружия нельзя». Возможно, что в лице Русской церкви они получили силу, «позволявшую заменить мечом духовным меч вещественный» (М.Н. Покровский). Церковь волей-неволей служила татаро-монголам, как она служила царям и боярам все годы своего существования, не последнюю роль играла материальная заинтересованность. Примеров немало. В 1342 г. митрополит Феогност выхлопотал у хана новый ярлык (дан в подтверждение прежних об освобождении Русской церкви на Дону от дани татарам). В числе церковных имуществ упоминаются и «виноградники», видимо, расположенные у Дона. Хан Берке подарил храму митрополита Кирилла в Ростове годовой оброк со всей Ростовской земли за то, что по Ростову пели молебны о здравии ханского сына, который вскоре выздоровел. Заметим, что этот оброк состоял из отнятых у народа Руси (смердов) плодов его труда.

Преподобный Антоний Печерский и Киевский, начальник всех русских монахов

Дальнейшее распространение ислама в Золотой Орде (после Берке) связывают с именем Узбек-хана, который более решительно стал проводить политику ис-ламизации. Обладая умом и будучи религиозным человеком, он много сделал для того, чтобы ислам стал государственной религией. В 1313 году Узбек-хан выдал митрополиту Руси Петру ярлык, в котором были слова: «Если кто-либо будет поносить христианство, плохо отзовется о церквах, монастырях и часовнях, тот человек будет подвергнут смертной казни». Интересно и то, что Узбек-хан выдал дочь за московского князя и даже разрешил ей принять христианство. Царский племянник хана, молодой пылкий татарин, прибыл с владыкой в Ростов и «пленился здесь красотою учения Христа». «После смерти хана Берке царевич принял православие, раздав все «татарским нищим». Так явился на Руси св. Петр, царевич Ордынский. Когда царевичу Петру пришло время жениться, то в Ростове нашли ему невесту – православную татарку. Брат князя Бориса Васильевича, князь Глеб, сидевший в Ростове, тоже был женат на татарке, названной при крещении Феодорою».

Исцеление митрополитом Алексеем жены хана Джанибека

Русская церковь действовала в отношении татаромонголов, исходя из общих принципов любви Христовой, подобно тому, как это делает врач, помогающий больным любой веры. Известно, что жена хана Джанибека в Золотой Орде была излечена митрополитом Алексеем от глазной болезни. Хан находился под сильным влиянием жены, которая с тех пор стала покровительствовать русским, и, по свидетельству современников, тогда-то «Русь дышала свободно». Что до политико-пропагандистского значения здравиц в честь ханов, то, как известно, во-первых, ярлыки татарских ханов специально оговаривали молитвы русских митрополитов за хана – «царя», т. е. те были обязательны и необсуждаемы; во-вторых, митрополиты не были русскими и для них подобная здравица морально не была столь уж тяжела (для них хан, византийский император, король или русский князь – все это явления одного ряда); в-третьих, как только появилась возможность не славить «татарского царя», церковные иерархи этим тут же воспользовались. А такую возможность Русская церковь получила в период 1374–1382 гг., после начала «розмирья» Руси с Мамаем и до нашествия на Москву Тохтамыша. Со временем, однако, стало возможно и мирное содружество двух религий.

В ставке у хана Золотой Орды

Князь и митрополиты получали из рук хана особые грамоты (или ярлыки), позволявшие землям и вотчинам вести спокойное, мирное строительство. За это князю и митрополиту приходилось платить, откупаться и унижаться. Церковь поступала точно также, как и русские князья, хотя надо быть справедливыми и к церкви.

Чингисхан. Современная монгольская картина

Как все русские люди, ее служители не могли безропотно воспринимать монгольское иго. Во всяком случае, при общей политике сотрудничества с татаро-монголами отдельные владыки демонстрировали и мужество, и независимость, и патриотизм, и характер. В своих церковных проповедях они не только доносили ужасы татарского завоевания до сознания верующих, но возбуждали в русских стыд, гнев, стремление поскорее низвергнуть иго! Владимирский епископ Серапион говорил, обращаясь к православным: «Вы все еще не переменились! Каких только наказаний не приняли мы от бога! Не пленена ли земля наша? Не взяты ли города наши? Не усеяли ли наши отцы и братья трупами землю? Не уведены ли жены и дети наши в плен? А кто остался в живых – не порабощены ли они на горькую работу от иноплеменников? Вот уже 40 лет продолжаются это томление и мука!» (Конец XIII в.) В другой проповеди он выражается еще резче: «…и вот навел он [Бог] на нас народ немилостивый, народ лютый, народ, не щадящий красоты, юношей, немощи старцев, младости детей. Воздвигли мы на себя ярость Бога, разрушены божественные церкви, осквернены священные сосуды, потоптаны святыни, святители преданы мечу, тела монашеские брошены птицам, кровь отцов и братьев наших, словно вода, обильно напоила землю. Исчезло мужество князей и воевод наших, храбрецы наши, исполненные страха, обратились в бегство. А сколько их уведено в плен! Села наши поросли лесом. Смирилось величие наше, погибла красота наша. Богатство, труд, земля – все достояние иноплеменных. Соседям нашим служим мы в поношение и стали предметом смеха для врагов наших». Примерно такие же слова, заставлявшие наполняться сердца мужеством и верой, обращал к пастве митрополит Кирилл на Владимирском соборе 1274 г.

За последнюю четверть XIII в. Русь пережила 15 серьезных вторжений Орды.

Фрагмент карты Абрахама Ортелия «Тартария, или Царство Великого хана», 1570 г. В центре карты изображен шатровый город с подписью: Caracoron. Правее ставки Великого хана представлена подпись: «Алтайские горы, где они (тартары) погребают императоров Тартарии»

Русские города – Москва, Киев, Перея-славль, Рязань, Владимир, Суздаль – не раз предавались огню и мечу. Князья пытались сопротивляться поодиночке, но итог монгольского нашествия кровав, жуток, страшен: города горели, люди гибли. Взятый монголами Торческ так и не возродился; археологи предполагают, что раскопанное в 38 км от г. Белая Церковь пространство между селами, огромное (свыше 90 га) городище XIII в. является его останками. Развалины другого крупного города Русской земли, Юрьева, долго привлекали взгляды проезжавших через эти пустынные земли русских людей – после монгольского погрома старое порубежье Руси со Степью перестало быть таковым, и там селились небольшими островками выжившие «черные клобуки» да отчаянные русские люди. Все они были во власти новых хозяев Приднепровских степей – татар. Проезжая мимо развалин собора Юрьева (как выше отмечалось, этот центр епископии, нацеленный на миссионерство среди «своих поганых», пользовался большим вниманием со стороны киевских князей и митрополитов), редко можно было вспоминать, что белые остовы каменных строений – это церкви Юрьева, имя которого забывалось и заменилось на имя «Белая Церковь».

Исключительно велика в деле объединения Руси роль Ивана Калиты (1288–1340). Великий князь московский (с 1325 г.), великий князь владимирский (с 1328 г.) был вторым сыном князя Даниила Александровича. Оказав помощь Орде в подавлении восстания в Твери (1327), он получил от хана Узбека ярлык на часть территории (Кострома) Владимирского великого княжества и право княжить в Новгороде. В 1332 г. под власть Калиты перешла основная часть территории великого княжества (Владимир, Бо-голюбово, Ярополь, Переславль-Залес-ский, Нижний Новгород, Городец-Ради-лов), а также и великокняжеские владения в Вологде, Торжке, Волоке Дамском. Временно князь возглавлял Белозерское, Угличское и Галицкое княжества. Он значительно пополнил казну (отсюда прозвище Калита – кошель, сумка, мешок), добился с помощью Узбека устранения соперников, в том числе великого князя тверского Александра Михайловича. Однако Орда не вполне ему доверяла, препятствуя закреплению за ним ряда территорий (Белозерское княжество, Нижний Новгород и др.). Усилению влияния Калиты на русских землях способствовал приход в Москву из Владимира митрополита Петра (1325). О заинтересованности князя в поддержке его церковью говорят вклады Ивана Калиты, предусмотренные в завещаниях, в центры всех русских епархий (1336 и 1339 гг.). Калита построил, к примеру, дубовый Кремль (1339–1340), каменные Успенский и Архангельский соборы, ряд других церквей в Москве. Приобретая в собственность села вне Московского княжества, распространяя власть (хотя и без права передачи сыновьям) на другие русские княжества, он создавал экономические и юридические предпосылки для территориального роста Московского великого княжества, его последующего первенствующего положения среди других крупнейших русских княжеств.

Иван Калита (1288–1340)

Между Новгородом, Москвой, Тверью издавна шел горячий спор за первенство. В итоге на Руси было несколько великих князей: один в Москве, другой – в Новгороде, третий – в Твери. Когда князья стали завещать свои княжества тем, кому хотели, считая оные своею собственностью, распри достигли особой остроты. Причем далеко не всегда Москва была правой стороной в споре. Скажем, в начале XIV в. законным претендентом на Великое княжество Владимирское был князь Михаил Тверской, но это не понравилось Юрию Московскому, проводившему агрессивную политику. По словам историка, «к несчастью, в бедственное время для Отечества и самое неоспоримое право можно было предвосхитить силою, если не собственною, то татарскою, и опыт показал, что не всегда можно надеяться на правосудие ханов, которые часто пренебрегали правами законных наследников, отдавая первенство тому, кому захотят, по своему произволу». И князь Юрий Московский едет в Орду за ярлыком, не имея на то никакого юридического или морального права, фактически на торгово-закупочный «аукцион», надеясь договориться с ханом и получить желанную собственность из рук татар в обход закона и, вероятно, за мзду! Напрасно митрополит Владимирский и другие уговаривали его не ходить в Орду и не сеять смуту. Москвич, обуреваемый жадностью, упорно желал «воссесть на царство». В Орде же произошло то, что и следовало ожидать. Татары устроили торг, говоря: «Если ты дашь выходу (т. е. дани) больше князя Михаила Тверского, то мы дадим тебе великое княжение». Понятно, спор князей вел лишь к усугублению экономических тягот народа.

К. Сафиуллин. В Орду за ярлыком

Переговоры

С другой стороны, надо было копить силы и деньги для цели освобождения, не проливать попусту кровь русскую! Восстали тверичи в одиночку – и «всю землю положиша пусту». Москва предпочитала влиять на Орду «смиренной мудростью», а точнее, деньгами и взятками. Там привыкли, что приезд московского князя означал «многое злато и серебро» – как у хана, так у мурз и ханш. С 1325 г. князь Московский добился от Орды права сбора монгольской дани на Руси. В награду за это Калита получил от Орды великокняжеский стол (1328), с тех пор закрепившийся за Москвою. Никто чаще Калиты и не ездил на поклон в ставку хана. Заметим, получение такого права было делом весьма выгодным для того, кто им владел. Имея возможность задерживать ордынские доходы, великие князья часто не возвращали их другим князьям, поэтому у них всегда были деньги как для покупки земель и сел, так и для найма дружин, а то даже и «отвращения ордынского гнева». Великие князья порой пускали деньги в рост, давая взаймы другим князьям. Бывало, что деньги шли и на выкуп пленников у той же Орды, как случилось в 1371 г., когда великий князь Дмитрий выкупил у Орды за 10 000 рублей князя Ивана Михайловича Тверского. Плоды московской политики налицо: резиденция митрополита при Калите перенесена из Владимира в Москву. Известно, что еще старая традиция связывала у русских представления о «царствующем городе» с тем местом, где жили государь и митрополит. С тех пор в глазах народа за Москвою закрепился образ «думающей столицы», «объединительного и духовного центра». Важнее всего социополити-ческий и экономический результат, который в целом был позитивен: «…бысть оттоле тишина велика по всей Русской земле на сорок лет и престаша татарове воевати землю Русскую». Так медленно копила силы и крепла Русь.

Б. Чориков. Распря русских князей в Золотой Орде за ярлык на княжение

Конечно, можно относиться по-разному к позиции примирения Москвы с Ордой, так как гораздо выигрышнее и понятнее выглядит позиция воина, смело идущего на битву с врагом, но ведь надо учитывать и конечный результат этих действий. Важно достичь высшей цели – свободы и независимости Родины. Потому всем известное «примиренчество» Калиты по отношению к Орде имело оправдание. Карамзин называет Калиту – «хитрый», говорит о результатах его политики: «Сделалось чудо. Городок, едва известный до XIV века, возвысил главу и спас отечество». Его часто называли князем-скопидомом, «денежным мешком» и лицемером. Однако если отбросить все эти нелестные характеристики, то мы увидим, что именно при нем идет интенсивное собирание русских земель («Собиратель земли Русской»). Да, порой приходилось действовать не столько силой и умом, сколь хитростью. Отваги и смелости русским не занимать, а вот ума и дипломатии, хитрости и ловкости в делах политических явно не хватало. Историк Н.С. Борисов пишет: «Князь Иван мог быть удовлетворен таким исходом событий: жизнь еще раз подтвердила правильность его стремления к мирным отношениям с татарами». Конечно, великий князь Калита – отнюдь не идеальный правитель. Он принял участие в походе татаромонголов на Тверь в 1327 г. («С ними же Иван Московский грядеше и вож (т. е. проводник. – Ред.) им на грады тверскыа бываше».)

А. Клименко. Сеча

Хотя это и было подлинное восстание народа против ордынской власти, но в ходе восстания тверичи убили монгольского «посла» Чолхана. Монголы в таких случаях, как правило, мстили – вплоть до полного истребления виновных. Многие в Москве да и по всей Руси разделяли чувства жителей Твери, а потому приказ хана Ивану Калите встать во главе русской части рати, что шла на Тверь, был для него поистине мукой смертною. Но выхода не было. Орда в ту пору была на вершине могущества, одолеть ее не могли и такие крепкие страны, как Польша, Венгрия, Литва. Идея «крестового похода» против татар была утопичной, ставка на Запад нереальна. Приходилось ждать до поры до времени. Хан Узбек велел невиновного рязанского князя Василия казнить в отместку за смерть посла Чолхана и «рыкаше, аки лев, на тверских князей, хотя всех перебита, и прочее всю землю Русскую пленити». Расправы Орды с русскими князьями не были единичными. Так, ранее князя Михаила Тверского требовали в Орду, на суд к Узбеку, что означало идти на верную смерть. Князь не спешил, послал сына Константина как залог верности. Спрашивал совета и у бояр. Те отвечали: «Один твой сын уже в Орде, если хочешь, пошли и другого, но не езди сам». В 1318 г. Михаил Ярославич все же выехал из Твери в Орду, приняв благословение от епископа Варсонофия. Ханский посол Ахмыла, встреченный во Владимире, предупредил, что он оболган Кавгадыем. Дети говорили ему: «Не езди, дорогой отец наш, в Орду, но пошли одного из нас, потому что ты оклеветан перед царем; подожди, пока утихнет гнев царский». Михаил Ярославич отвечал: «Вы видите, что не требует царь вас. и только моей головы хочет. Если же я не пойду и уклонюсь, мое родное княжество будет пленено, много христиан избито, а мне после этого все же придется умереть. Лучше же мне ныне положить душу свою за многие души!» Михаила Яро-славича безосновательно обвиняли в том, что он не платил хану дани, воевал против посла и отравил его сестру. Князь был признан виновным и в конце концов убит.

Татары уводят русских в рабство

Русь оставалась один на один с нашествием. Тягостно и больно было наблюдать разорение Руси (Рязани, Киева, Твери, Москвы и т. д.), смотреть, как русские князья ездят в Орду за ярлыком, словно рабы, как самые мужественные из них терпят унижение и позор. Курс на мирное соседство с Ордой в тех условиях, видимо, был неизбежен. Приходилось терпеть и ненавистных мусульманских купцов из Средней Азии и Волжской Булгарии. Те выплачивали в ханскую казну сразу всю дань русских, а затем наезжали в города и обирали население. М.К. Любавский пишет, что, когда русские князья приезжали в Орду за ярлыками, татаромонго-лы начинали вести самый настоящий и бессовестный торг. «Хан отдавал его (ярлык. – Ред.) тому претенденту, который в данный момент давал ему больше мзды; но затем, не считаясь совершенно со сделанным пожалованием, выдавал ярлык на великое княжение его сопернику, если тот, со своей стороны, «учтил» хана дарами». Русь продолжала платить Золотой Орде громадную дань (которую брали на откуп хивинские купцы, прочие торговцы живым товаром). Этих хищных бесерме-нов (от «басурманин» – искаженное «мусульманин») народ должен был терпеть, скрывая ненависть. Завоеватели ввели военно-политическую организацию баскаков, формируя военные отряды (частью из местного населения, во главе которых стояли монгольские командиры – десятники, сотники, тысячники, темники). Эти военные отряды поступали в полное распоряжение баскаков, которые с их помощью контролировали выполнение повинности населением русских княжеств и следили за неукоснительной уплатой дани. Система баскаков во главе с великим баскаком должна была держать в жестком повиновении Русь.

П.Н. Орлов. Напутствие князя Михаила Тверского

О том, сколь невыносимо тяжким было состояние всея Руси после многих лет ига (как ни называй это время), писал В.О. Ключевский: «Но во всех русских нервах еще до боли живо было впечатление ужаса, произведенного этим всенародным бедствием и постоянно подновлявшегося многократными местными нашествиями татар. Это было одно из тех народных бедствий, которые приносят не только материальное, но и нравственное разорение, надолго повергая народ в мертвенное оцепенение. Люди беспомощно опускали руки, умы теряли всякую бодрость и упругость и безнадежно отдавались своему прискорбному положению, не находя и не ища никакого выхода. Что еще хуже, ужасом отцов, переживших бурю, заражались дети, родившиеся после нее. Мать пугала непокорного ребенка лихим татарином; услышав это злое слово, взрослые растерянно бросались бежать, сами не зная куда. Внешняя случайная беда грозила превратиться во внутренний хронический недуг; панический ужас одного поколения мог развиться в народную робость, в черту национального характера, и в истории человечества могла бы прибавиться лишняя темная страница, повествующая о том, как нападение азиатского монгола повело к падению великого европейского народа». Однако русский народ не пал духом. Он нашел в себе силы, колоссальным усилием воли и духа собрал воедино весь нравственный и бойцовский запас мужества и ума. Русские с Иваном Калитой «впервые в сто лет рабства» вздохнули свободно, начали отвыкать «от страха ордынского, от нервной дрожи отцов при мысли о татарине».

С. Иванов. Баскаки

Все это было, было. Поэтому в каком-то смысле правдивы слова о том, что Русь за эти два века «наглоталась татарщины всласть». Великой являются не та нация, не тот народ, которые не знали поражений и катастроф, неудач и бедствий (таковых, пожалуй, и не бывало), а те особого уважения достойны, кто и в горе не согнулись, и в беде не сломались, и при поражениях не сдались, а в итоге – стали победителями. Явились такие люди, как Сергий Радонежский, Дмитрий Донской и Боброк.