|
||||
|
|
ОГНИ ЛЕДЯНОГО ДОМА В годы, когда Россия озарялась холодными огнями Ледяного дома, незадачливый, но достославный пиит Василий Тредиаковский пел «на голос» перед императрицей Анной: …Купля благословенна В царствование Анны Иоанновны подштурман Иван Федоров и геодезист Михаил Гвоздев достигли Нового Света. Этим незаметным героям сопутствовал мореход Кондратий Мошков, участник походов Лужина, Беринга и Афанасия Шестакова. Кораблем «Гавриил» командовал Иван Федоров, Мошков был за лоцмана. У Чукотского носа мореплаватели увидели чукчей, которые никак не хотели платить ясака, заявляя, что именно они и дрались с Павлуцким. А затем… «…августа 21 дня (1732 года. — С. М.) подняли якорь, паруса распустили и пошли к Большой Земле и пришли к оной земле и стали на якорь, и против того на земле жилищ никаких не значилось. И подштурман Иван Федоров приказал поднять якорь, и пошли подле земли к южному концу и от южного конца к западной стороне видели юрты жилые»[40]. Так просто писал Гвоздев о своем великом открытии. Но к этому «жилью» мореплаватели не могли подойти из-за противного ветра. «Гавриил» шел «подле земли», возвращался назад, и берега Аляски проплывали вровень с кораблем. Но на море упал «ветер презельный». Федоров взял курс зюйд-вест, и корабль отнесло от заповедных берегов, к которым столько веков стремились русские люди. Участник плавания, ссыльный казак Илья Скурихин впоследствии показал, что «Гавриил» шел с попутным ветром дней с пять от устья Анадыря на восток. Вскоре мореплаватели встретили землю. Берега ее были покрыты желтым песком. Мореходы увидели «жилья юртами по берегу и народа, ходящего по той земле, множество. Лес на той земле великой лиственничной, ельник и топольник…»[41]. Гвоздев, Федоров и Мошков побывали близ того мыса Аляски, который известен нам под названием мыса Принца Уэльского — самого западного на американском берегу. Туземцы называют этот мыс Нихта. Там испокон веков встречались туземцы Аляски с чукчами для меновой торговли. Скурихин добавил, что корабль шел вдоль берега Большой земли, но люди «конца земли не усмотрели» и только тогда решили возвращаться. От острова Кинга к кораблю Гвоздева приплыл в малой кожаной лодке туземец, который рассказал русским о своей земле. «…И лес на оной земле сказывал, так же и реки. А про зверей сказывал, что имеются олени, куницы и лисицы и бобры речные…» — сообщали открыватели Нового Света В это плавание Иван Федоров впервые положил на карту оба берега Берингова пролива а Гвоздев назвал вновь открытый берег «Землицей Кыгмальской», так как чукчи ему растолковали, что Аляску они зовут «Землей Кыымылыт» — страной эскимосов. Гвоздев и Федоров совершили свое открытие в августе 1732 года. Они не могли знать, что в Петербурге к тому времени был решен вопрос о второй экспедиции Беринга, причем Берингу было приказано попытаться пройти берегом Америки до «Мексиканской провинции». А в Петербурге тоже пока еще ничего не знали об успехах Гвоздева и Федорова. Между тем открытие Гвоздева и Федорова могло быть предано забвению, как и подвиг Дежнева. Слабый здоровьем Иван Федоров умер в феврале 1733 года. Михайло Гвоздев после смерти своего начальника отослал «Морской диурнал или лагбук» в Охотское правление, но карт к «лагбуку» почему-то не приложил. Затем Михайло Гвоздев исчез и лишь через два года отыскался в узилище. Он содержался по доносу в Сибирской губернской канцелярии, где и кормил тобольских клопов до 1738 года, когда был оправдан и возвращен в Охотск. Возможно, Михайло Спиридонович Гвоздев был настолько запуган в бироновских застенках, что и рта не мог раскрыть, чтобы рассказать о том, как он и Федоров открыли Большую землю. Но беринговцы в Охотске узнали от геодезиста обо всем. Тогда был найден список журнала, который вел Федоров «для собственной своей памяти». По нему удалось составить карту. В 1736 году Г. Ф. Миллер нашел в Якутске донесения Семена Дежнева и одновременно выпустил в Петербурге составленную им карту. На ней значились пролив между Азией и Америкой, острова Диомида и часть побережья Аляски с надписью, в которой упоминалось имя Михайлы Гвоздева. Но ни Гвоздев, ни Федоров, ни Скурихин в 1732 году не знали, что они открыли Северо-Западную Америку. Они считали, что ими был обретен «Большой остров». В последние годы советские исследователи выяснили, что славные мореходы немедленно сообщили Дмитрию Павлуцкому о своем открытии[42]. Во время сборов второй экспедиции Витуса Беринга русские ученые и мореходы высказали мысль о необходимости первого кругосветного похода к берегам Камчатки. Об этом говорил адмирал Н. Ф. Головин. «Для избавления от хлопот на реке Лене и от Якутска до Охотска следовало бы соорудить Балтийский флот и из Кронштадта плыть к делу» — так излагалось это предложение. Но оно не было принято, хотя адмирал Н. Ф. Головин просил о назначении его начальником первого кругосветного похода, за успех которого он ручался. В конце 1732 года англичанин Джон Эльтон подал российскому послу в Лондоне А. Д. Кантемиру предложение «Об изыскании корабельному ходу от Архангельского города, около Новой Земли в Японию, Китай, Индию и в Америку и в протчия». Эльтон указывал и на выгоды от ловли китов в морях от Архангельска «до самых Норд-Остовых берегов России и Тартарии». Эльтон, вероятно, знал о предложении Н. Головина, ибо писал, что отправлять корабли из Архангельска гораздо выгоднее, нежели из портов Балтики. «Списыватель эфемерид» Жозеф-Николя Делиль корпел над составлением карты для второй экспедиции Чирикова и Беринга. Злополучные Земля Жуана да Гамы и Земля Компании были показаны Делилем на этом чертеже. Сенат обязал русских мореплавателей верить делилевской карте и никак не отступать от нее. Беринг не подозревал, что эта карта приведет его к страшной гибели. Обер-секретарь Сената Иван Кирилов, поддавшись влиянию Делиля, обозначил в 1734 году Землю Жуана да Гамы на своей карте. Он же предрекал, что Россия вскоре достигнет «своим владением» Калифорнии и Мексики. Алексей Чириков с присущей ему прямотой выступил против карты Делиля. «Чаем, что Америка не весьма далече от Чукоцского восточного угла, лежащего в 64 градусах, и может быть, что от Павлуцкого слышится о самой Америке. А можно достовериться и освидетельствовать о Америке и не доходя к Зуйду до ишпанского владения. А чтоб для одного уведомления Америке иттить до Мексиканской провинции признавай не для чева», — писал прозорливый Чириков[43]. Величайшая вторая экспедиция Беринга в то время уже двигалась из Тобольска к берегам Тихого океана. Примечания:4 О Михаиле Стахееве-Астафьеве см.: Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах. М.—Л., 1952, с. 49, 17в, 329, 330, 343. Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века на северо-востоке Азии. М_, 1951, с. 174–175. Марков С. Н. Рассказы Михаила Астафьева. — Вокруг света, 1951, № 12. 40 Отрывки из донесения М. С. Гвоздева даны мною по статье: Соколов А. Первый поход русских к Америке. — Записки Гидрографического департамента, ч. IX, 1851, с. 78—107. 41 Показания казака Ильи Скурихина о плавании бота «Гавриил» в 1732 г. к берегам Большой земли. — Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке. М., 1948, с. 101. 42 Судьба М. С. Гвоздева прослежена до 1758 г. См.: Алексеев А. И. Охотск — колыбель русского Тихоокеанского флота. Хабаровск, 1958, с. 70. 43 Экспедиция Беринга. Сборник документов. М., 1941, с. 207. |
|
||
