Орёл и дракон – 19

Для того, чтобы лучше понимать и отчётливее видеть картинку сегодняшнюю нам придётся ещё немного покопаться в событиях тогдашних. А они очень интересны. Парадокс 1950-х в том, что разрыв отношений был не только в интересах России, но и в интересах Китая. Российско-китайская Игра велась буквально на грани, на лезвии – кто сумеет больше урвать и кто успеет отскочить первым. Для Китая выгоды сотрудничества с СССР были очевидны – индустриализация-модернизация и плавно вытекающее оттуда перевооружение новенькой, с иголочки НОАК. Однако мир наш устроен таким образом, что за всё приходится платить. За всё, за всё. Как за хорошее, так и за плохое. Так и в нашем случае – если два государства создали канал и по нему начинают туда сюда циркулировать "товарно-денежные отношения", то это неизбежно приводит к тому, что вместе с "товаром" туда сюда начинают сновать и идеи. "Мыслишки."

Ну и понятно, что у того государства, которое сильнее, и с мыслями лучше. В справедливости этого постулата каждый может убедиться, оглянувшись вокруг. Точно то же было и тогда – в недолговечном браке по расчёту между СССР и КНР. Вместе с "индустриалом", постукивая на стыках рельс, в Китай отправились и разъедающие тамошнее мировоззрение идеи, позже заклеймённые как "ревизионистские". Опасность была распознана почти сразу же и о том, какое ей было придано значение говорит тот факт, что не больше и не меньше как сам товарищ Мао переключился с политики внутренней на политику внешюю, китайцы тоже не лыком шиты и им не хуже, чем всем другим известно, что лучшая защита это нападение.

Мао высвободил себе руки на августовском 1959 года пленуме КПК, где началось "большое отступление" от политики Большого Скачка. Между прочим, главным противником Мао на пленуме был маршал Пэн Дэ-хуай, за которым стоял Советский Союз, чьей поддержкой Пэн заручился полугодом ранее, проехавшись во время "визита доброй воли" по странам Варшавского Договора. Небезинтересно, что маршал Пэн был главнокомандующим китайскими "добровольцами" в Корее и создателем, собственно, НОАК. Мао убил двух зайцев разом, он перехватил лозунги и политику "правых уклонистов", протестовавших против "левацких авантюр", а заодно избавился и от "сильного человека", вокруг которого кучковалась военная верхушка. А самое главное – он нейтрализовал "агента советского влияния" в тогдашнем китайском руководстве.

Мао был кем угодно, но не дураком. Помимо всего прочего у него был дар видеть суть вещей, вот, скажем, его видение деления государств планеты на "три мира" в корне отличалось от общепринятого, согласно "маоизму" первым тогдашним миром были США и СССР, вторым – Западная Европа, Канада и Австралия, третьим же были все остальные. Кроме того и Россия по Мао это никакой не "коммунизм", всё, что в послевоенный период входило в понятие "Россия", вождь китайского народа описывал очень точным термином – "социал-империализм".

Пропустив от китайцев "пэндэхуаевский хук", СССР с ответом ждать себя не заставил и 9 сентября 1959 года, когда началось обострение китайско-индийских отношений в связи всё с тем же пограничным вопросом, советская сторона "уравняла" индийцев и китайцев (с которыми, напомню, у СССР был договор о дружбе и сотрудничестве в том числе и в военной области), призвав их к переговорам и предложив себя в качестве "замирителя". Китайцы, кинувшиеся в Москву за оружием (им просто некуда было больше бросаться) остались с носом, так как Кремль ничего им не дал, сославшись на некий самопровозглашённый "нейтралитет".

Отсюда понятно, каково было китайцам "терпеть", когда Хрущёв тремя неделями позже приехал в Пекин и начал там "бузить".

Советско-китайские "разногласия" до времени удавалось если не скрывать полностью, то "вуалировать", однако нет ничего тайного, что не становится в конце концов явным и раскол стал очевиден летом 1960 года на Третьем Съезде Румынской Коммунистической Партии, когда съехавшиеся со всего света в Бухарест "представители международного коммунистического движения" были до глубины души шокированы резкостью заявлений, которыми обменялся с китайцами дорогой Никита Сергеевич, далеко не одних только московских интеллигентов обзывавший "пидорасами".

Всё вышеописанное объясняет одержимость (в самом прямом смысле этого слова) китайцев атомной бомбой. Чем больше СССР им в Бомбе отказывал, тем больше они её хотели. Разработка китайской Бомбы пришлась на время так называемых "Трёх Тяжёлых Лет" с 1960 по 1962 годы, когда в Китае то в одной провинции, то в другой начинался голод, сопровождавшийся социальными волнениями, что требовало вмешательства армии. Но когда государству что-то нужно, "по-настоящему" нужно, то оно это "что-то" получает. Получил и Китай.

Первая китайская атомная бомба была взорвана 16 октября 1964 года на полигоне Лоб Нор в пустыне Гоби. Китай официально вошёл в "клуб", став пятой державой мира, обладающей ядерной бомбой. Каждый проект требует названия, дали своей первой Бомбе имя и китайцы. Имя состояло из трёх цифр – "596". 59-й год, 6-й месяц. Созданием атомной бомбы государство кому-то грозит, показывает некоему "супостату" кулак. Кому показывал свой "fist of fury" Китай, станет понятным, стоит лишь нам вспомнить, что 20 июня 1959 года Москва заявила Пекину, что Бомбу она ему не даст.

Если вы не забыли о провокациях вокруг Тайваня, к которым прибегал Китай, чтобы вынудить СССР поделиться с ним ядерным арсеналом, то более понятной станет и дальнейшая политика Китая, приведшая к пограничным "инцидентам", собирательно называемых "островом Даманским". Там ведь тоже речь шла вовсе не о неких "идеологических разногласиях" и не о борьбе "верных последователей ленинского учения" с "ревизионистами", то, что делал Китай, имело в своей основе в высшей степени рациональную причину. Нельзя не заметить, что инициатором провокаций был Китай, СССР старался китайцев "не трогать", ему в те годы хватало сложностей во взаимоотношениях не только с американцами, но и европейцами, для тех, "кто понимает", 1968 это нечто гораздо большее, чем просто четыре цифры, и Китай начал "провоцировать" в самый нужный с его точки зрения момент. СССР, отбившись от китайцев при помощи "конвенционального" оружия, и отдавая себе отчёт в том, что китайцы не остановятся, по дипломатическим каналам дал знать китайцам, что если Китай начнёт эскалацию и провокации поднимутся на более высокий уровень, то советская сторона рассмотрит вопрос о применении тактического ядерного оружия. Провокации закончились. Принято считать, что это предупреждение китайцев "охладило".

Дело, однако, в том, что китайская провокация имела своей целью другую провокацию. Бомба у китайцев уже была и по мнению одного из крыльев КПК, можно было позволить себе "расслабиться" и начать то, что позднее будет названо "китайскими реформами". Однако более трезвая часть китайского "истэблишмента" понимала, что к бомбе неплохо бы иметь ещё и средства доставки, те самые "ракеты", и советская угроза применить ядерное оружие была использована в качестве пугала, "жупела", которым заткнули рот сторонникам "реформ". Китайцы ещё туже затянули и так сверх всякой меры затянутые пояса и принялись, согнувшись, горбатиться теперь уже на "ракеты".

А "дружба", "сотрудничество" и прочие дурацкие "бхай-бхай" это для дураков. Если вы можете кого-то использовать, пользуйте. Как вы его при этом называете – "другом", "врагом" или ещё как, не просто не важно, а вообще никакого отношения к делу не имеет.

"Неважно, какого цвета кошка…", помните?