Опыт расшифровки пиктограммы

Выяснив принципы, цели и условия буддийской иконописи, мы можем обратиться к вопросу композиции, которая является ключом к чтению буддийской иконы. Но предварительно необходимо сделать несколько замечаний. Пиктографическая запись отличается от иероглифической и фонетической принципиально. Там мы имеем принцип последовательности, как в живой речи, так даже и в мысли, здесь — принцип одновременности, так как полотно воспринимается глазом не постепенно, а сразу.

При фонетической записи читатель должен знать язык, на котором он читает, при иероглифической — систему знаков, тогда как при пиктограмме он должен знать сюжет, чтобы правильно интерпретировать запись. Возникает вопрос о смысле пиктографии: зачем записывать то, что уже известно? Дело в том, что пиктограмма исследуемого нами типа важна для зрителя-читателя как мнемоническое правило. Проповедуя, лама мог что-либо забыть, опустить или исказить, но, имея перед глазами икону, он уже не мог опускать ни одной детали.

Пиктографическая система письма имела смысл только при условии почти полной неграмотности населения, и сейчас буддийская икона для этих целей не употребляется, а воспринимается населением как амулет или фетиш — объект поклонения. Несомненно, что в раннем буддизме такого понимания иконы быть не могло, так как это не вяжется с философскими принципами раннего буддизма. Возникло оно, по нашему мнению, при проникновении буддийской философской доктрины в среду народов с анимистическим мировоззрением. Учитывая эти особенности, попробуем разобраться в публикуемой иконе Ямантаки, установив ее смысл через анализ композиции.

В верхнем правом углу изображены Ра-Лоцава (переводчик из страны Ра) и его учитель, индийский волшебник Лалитаваджра. Оба они в облаках, оба вооружены ваджрами (молниями), которые держат в правых руках, и снабжены габалами (череп с кровью) в левых руках. В центре наверху — бодхисатва Манджушри в нимбе. Образ обычный: алмазное сиденье, атрибуты — меч (коим он разрубает путы невежества) и книга Праджняпарамита («Достижение высшей мудрости»). В верхнем левом углу — Дубчен Балдзин (?), обвитый змеей, и основатель современного ламаизма Цзонхава с атрибутами Манджушри. Балдзин в шарфе отшельника, у него кабанья голова, украшенная вертикально поставленными рогами, в руках держит две габалы.[16]

В середине справа — Нанда, царь нагов; на фоне пейзажа — река, окруженная деревьями и кустами, на реке утки, на берегу лань, гор нет. В центре — вышеописанное изображение Ямантаки с шакти. В середине слева — отшельник на пригорке, перед ним два дерева, олень, верблюд и нагой коленопреклоненный человек, сбоку отшельника — субурган (ступа). Пейзаж облаком отделен от дерева, на котором изображены предки тибетцев: царь и горная ведьма верхом на волке. Внизу, справа налево — Шридеви, Махакала и Яма.

Рассмотрим левый вертикальный ряд. Начало действия мифического нисхождения Манджушри, то есть убийство отшельника, происходило на земле. Действительно, изображен святой в горной стране, затем он же в страшной форме под ногой Ямантаки, как царь ада Яма. Перейдем к центру: наверху — добрый Манджушри; затем, видя безобразия, творимые Ямой, он начинает сердиться, но еще сохраняет золотистый цвет. Затем он красный от гнева, с выпученными глазами и оскаленными зубами, затем он уже устрашающий, синий, с бычьей мордой, и с шакти — он перешел от покоя к действию — искореняет грех. Под ним его индийский аналог — Махакала, стоящий на поверженном Ганеше, сыне Шивы, боге препятствий, индуистском божестве. Итак, центр — это вторая половина мифа, воплощение и победа Манджушри над смертью.

Правый ряд заключает предшественников и последователей Манджушри в борьбе за буддизм: на земле — Нанда, передавший Нагарджуне махаяну, в облаках — Лалитаваджра, тщетно старавшийся доставить торжество «закону и общине», и знаменитый переводчик священных книг, подвизавшийся в Тибете, Ра-Лоцава (жил в конце Х — первой половине XI века), а внизу — Шридеви или Лхамо, которую ламаисты склонны были считать подругой Ямы.

Общий смысл иконы — история буддизма в Индии и Тибете, а также торжество этого Учения в Снежной стране Тибет. Побеждает, повергая под ноги язычество и смерть, аватара Манджушри — страшный Ямантака — тибетский царь Тисрондэцан (VIII в.).

Примечания:

1

В западноевропейской литературе по буддизму мы не найдем ответов на поставленные вопросы. Работы Грюнведеля и Гетти трактуют вопросы буддийской мифологии оторвано от истории народов, переживших влияние буддизма, а значительная работа Стейна ограничивается в основном личностью Гэсэра. Поэтому поставленная задача может быть решена лишь путем постепенного осмысления одного образа за другим. (См.: Grunwedel A. La Mythologie du Buddhisme au Tibet et en Mongolie. Paris-Leipzig, 1900; Getty A. The Gods of Northern Buddhism. Oxford, 1914; Stein R.A. Recherches sur l'epopee et ie hard au Tibet. P., 1959.)

16

Вызывает удивление тибетское имя этого лица («Держащий славу»). Допустим, что это имя является тибетским переводом, как это часто бывает, имени какого-то индийского божества. Индийский эквивалент тибетского имени будет Шрид-хара. Очевидно, такая реконструкция в данном случае носит произвольный характер: ведь имя индийского божества в правом верхнем углу дано не в переводе на тибетский, а в транскрипции (Лалитаваджра). Но тибетская прическа Балд-зина (длинные волосы перевязаны платком), эпитет Дубчен (маг-тантрист) и его тибетское имя прямо указыва. ют на известного сановника царя Тисрона — Балдана. Известно, что он увлекался мистическим буддизмом, был тантристом и пользовался славой волшебника. Погиб он при таинственных обстоятельствах во время тантристской мистерии. Официальная версия, содержащаяся в биографии Падмасамбхавы, гласит, что этот сановник-монах был убит нагами во время своего мистического путешествия. (См.: H. Hoffman. Quellen zur Geschichte dertibetis-chen Bori-Religion, Wiesbaden, 1950, с. 221.)

Вероятно, он умер от укуса змеи во время религиозного обряда, что дало повод бойцам обвинить царя в том, что он не дорожит жизнью даже своих сановников-буддистов. Представляет интерес ответ Тисрона на эти обвинения, окончательно разъясняющий смысл загадочного изображения: «Раз уж убит, то не придет, он изгоняется» (H. Hoffman, с. 355, тибетский текст — из биографии Падмасамбхавы).