Вместо заключения

На основании сопротивления изъятию церковных ценностей советская власть начала широкую волну судебных процессов над священнослужителями. Сопротивление изъятию оказалось весьма удобным поводом для привлечения к суду любого нежелательного представителя Церкви. Патриарх Тихон не мог быть оставлен в стороне. 11 апреля 1922 г. он вместе с управляющим Московской епархией архиепископом Никандром (Феноменовым), заведующим патриаршей канцелярией Гурьевым и Новгородским митрополитом Арсением (Стадницким) были привлечены к уголовной ответственности. В ночь на 19 мая патриарха перевезли в Донской монастырь и под охраной, в полной изоляции от внешнего мира, заключили в небольшой квартирке над монастырскими вратами (раньше в ней проживали архиереи, находившиеся на покое). Только один раз в сутки, в полдень, заключенному патриарху позволяли выйти на балкон. И каждый раз при этом он видел вдали группы людей, склонявших головы при его появлении, и благословлял их издали. В таких условиях патриарху всея Руси предстояло пробыть ровно год. 26 ноября здесь было совершено покушение на жизнь патриарха. Судьба распорядилась так, что под пулю убийц попал его келейник Яков Полозов. Он похоронен, кстати, рядом с патриархом, в Донском монастыре в Москве; их разделяет лишь храмовая стена. Почти в течение года патриарха держали под арестом без суда и следствия, 12 раз допрашивали. Его обвиняли по семи статьям Уголовного кодекса сразу – 59, 62, 69, 72, 73, 119, 120, инкриминируя ему все полторы тысячи кровавых эксцессов, происшедших в результате насильственного изъятия церковных ценностей. 3 мая 1923 г. патриарха перевезли в ГПУ на Лубянку. В течение 30 дней, пока его здесь содержали, с ним вел регулярные «беседы» Е. Тучков (спец от ГПУ по религиозным делам). 23 июня патриарх был освобожден. Мы не знаем всех обстоятельств его освобождения. Но ясно одно: это освобождение не много значило. Во-первых, он был освобожден в порядке частной амнистии, а во-вторых, что еще мрачнее, борьба с церковью на этом не оканчивалась. «Советская власть не прекратит борьбу, пока противник не будет разгромлен и обессилен до конца». После столкновений, которые произошли в ряде московских храмов в марте–апреле (в связи с изъятием церковных ценностей), начались аресты среди московского духовенства – впрочем, и не только против него. На описанном ранее судебном процессе в помещении Политехнического института, рядом с известными священнослужителями находились инженер и декадентский поэт, старый профессор-юрист и 22-летняя девушка.

Зимой 1922–1923 гг. по всей территории страны шли нескончаемые судебные процессы над «церковниками». «Сопротивление изъятию церковных ценностей» стало трафаретной формулировкой обвинения. Привлекался обычно местный архиерей, а для пущей церковной «полноты» – 10–12 почтенных священников и наиболее активных мирян. В короткий срок ревтрибуналы рассмотрели 250 дел по обвинению в оказании сопротивления изъятию ценностей. В одном Петрограде за полтора весенних месяца создали 41 такое «дело». Заканчивались эти процессы обязательными расстрелами. А. Введенский в одном из своих выступлений приводил «свежий» случай, когда в результате столичного судебного разбирательства к высшей мере были приговорены сразу 11 священников. Значительная часть русского духовенства в 1922– 1923 гг. была расстреляна или заключена в тюрьмы. Многих мучеников мы не знаем даже по именам. Но все-таки есть некоторые цифры:

• 99 мучеников Архангельских

• 84 мученика Астраханских

• 41 мученик Барнаульский

• 29 мучеников Бобруйских

• 72 мученика Владикавказских

• 27 мучеников Вологодских

• 97 мучеников Донских

• 29 мучеников Екатеринбургских

• 69 мучеников Екатеринодарских

• 92 мученика Екатеринославских

• 54 мученика Иваново-Вознесенских

• 24 мученика Казанских

• 72 мученика Костромских

• 44 мученика Крымских

• 68 мучеников Курских

• 49 мучеников Минских

• 61 мученик Могилевский

• 36 мучеников Московских

• 68 мучеников Нижегородских

• 68 мучеников Новгородских

• 191 мученик Одесский

• 19 мучеников Омских

• 78 мучеников Орловских

• 42 мученика Пермских

• 36 мучеников Петроградских

• 124 мученика Полтавских

• 31 мученик Псковский

• 61 мученик Самарский

• 52 мученика Саратовских

• 12 мучеников Семипалатинских

• 47 мучеников Симбирских

• 62 мученика Смоленских

• 139 мучеников Ставропольских

• 36 мучеников Таганрогских

• 41 мученик Тамбовский

• 94 мученика Тверских

• 61 мученик Тульский

• 49 мучеников Уральских

• 28 мучеников Уфимских

• 98 мучеников Харьковских

• 20 мучеников Челябинских

• 78 мучеников Черниговских

• 37 мучеников Черноморских

Только в 1922 г. было расстреляно более 8 тыс. духовных лиц – священников, монахов и монахинь. А как скоро духовные лица среди осужденных составляли одну треть (остальные – народ), то получаем, что за сопротивление изъятию в указанном году было уничтожено не менее 25 тыс. человек. С начала декретированного изъятия церковных ценностей и в течение всего 1923 г. тюремную чашу пьет митрополит Петр (Полянский), будущий местоблюститель Патриаршего престола. В первых числах октября арестован ближайший помощник патриарха Тихона архиепископ Илларион (Троицкий). Сидел он в ярославской тюрьме, известной под названием «коровник», и не суждено ему было увидеть свободу...

В Москве из 800 храмов были взорваны или разобраны около 500, остальные – приспособлены под клубы, склады, конторы, коммуналки... При этом с храмов, уродуя их облик, сбрасывали главы, колокола, позолоченные кресты. Погром Златоглавой Священной Москвы уже в 1920–1930 гг. оказался полным. Восстановление святыни в их первоначальном виде и возвращение этим местам их былого духовного смысла по вполне понятным причинам для «новых русских» строителей Москвы оказалось делом невозможным... Слово за потомками?