Окликни улицы москвы

К сожалению, в годы советской власти, в эпоху воинствующего нигилизма по отношению к историко-культурному наследию, многое из московских исторических топонимов было утрачено и затем с трудом восстановлено (процесс этот еще не закончен). О примерах подобного отношения к топонимии Москвы стоит рассказать подробнее.

Поэт Дмитрий Сухарев услышал в старинных наименованиях московских улиц особую музыку, сильно отличающуюся от «ритма» топонимов советского времени. Поэт написал стихотворение под названием «Окликни улицы Москвы», а его друг, известный автор-исполнитель и композитор Сергей Никитин, написал к этим стихам музыку, так родилась песня. Читая поэтические строки, вы убедитесь, насколько противоречит старинная московская топонимия понятиям «штамп» или «стереотип речевого мышления» (хотя не следует забывать – это относится не ко всем дореволюционным названиям улиц и площадей, переулков и набережных Москвы).

Замоскворечье, Лужники,
И Лихоборы, и Плющиха,
Фили, Потылиха, Палиха,
Бутырский хутор, Путинки,
И Птичий рынок, и Щипок,
И Сивцев Вражек, и Ольховка,
Ямское поле, Хомутовка,
Котлы, Цыганский уголок.
Манеж, Воздвиженка, Арбат,
Неопалимовский, Лубянка,
Труба, Ваганьково, Таганка,
Охотный ряд, Нескучный сад.
Окликни улицы Москвы,
И тихо скрипнет мостовинка,
И не москвичка – московитка
Поставит ведра на мостки.
Напьются Яузой луга,
Потянет ягодой с Полянки,
Проснутся кузни на Таганке,
А на Остоженке стога...

Если же попросить поэта «окликнуть» те московские улицы, имена которых возникли после событий 1917 года, то каков будет эффект? Я думаю, что ответом стихотворцу стало бы гробовое молчание, ибо стараниями советских чиновников карта Москвы на добрую треть превратилась в топонимический погост. С одной стороны – все эти площади, проспекты, переулки, набережные и улицы, названные в честь Маркса, Энгельса, Ленина, Фрунзе, Баумана, Андропова или просто невообразимые для живой русской речи топонимы в честь Хулиана Гримау, Мориса Тореза, Вильгельма Пика, Клары Цеткин, Амилкара Кабрала, Хо Ши Мина, Агостиньо Нето и им подобные. С другой стороны – частокол «названий-символов» улиц и площадей Революции и Восстания, Борьбы и Октябрьской, Рабочей и Свободы, Большевистской и Коммунистической, Марксистской и Советской, Новаторов и Строителей, Стройкомбината и Газгольдерной, Союзного и Федеративного проспектов.

Не украсили Москву и имена-новоделы типа улица Моснефтекип. Сей «памятник» новой эпохи возник в столице в 1930 году в районе бывшей подмосковной деревни Капотня «в честь» Московского завода контрольно-измерительных приборов для нефтяной промышленности! Можно вспомнить и о таких стилистических «приемах» московской топонимии послеоктябрьского периода, как, скажем, 4-я улица 8-го Марта или Партийный переулок. К числу «эксклюзивных» достояний советского топонимического языка относится, конечно же, и Безбожный переулок. Анекдотичность заключается в том, что старинное его название Протопоповский, которое ретивые переименователи постарались уничтожить уже в 1924 году, никакого отношения к православной вере не имело: Протопоповский (или, по-другому, Протопопов) переулок исторически получил свое имя по фамилии одного из домовладельцев, что для названий московских переулков было чрезвычайно распространенным явлением, характерным признаком.

Практически все основные штампы и стереотипы, характерные для советского топонимического языка в целом, вы легко могли (и, к сожалению, можете до сих пор) обнаружить на карте Москвы.

Первым же и распространенным стереотипом стала сама замена исторических названий на «созвучные эпохе» – переименование улиц, площадей, переулков.

Сравнивая подробную схему Москвы начала 90-х годов и карту Москвы начала XX века, невольно вспоминаешь строки Алексея Ремизова из его «Слова о погибели земли русской». Цитирую его по второму сборнику «Скифы», увидевшему свет в Петрограде в 1918 году:

«Человекоборцы безбожные, на земле мечтающие создать рай земной, жены и мужи праведные в любви своей к человечеству, вожди народные, только счастья ему желавшие, вы, делая дело свое, вы по кусочкам вырывали веру, не заметили, что с верою гибла сама русская жизнь.

Ныне в сердцевине подточилась Русь.
Вожди слепые, что вы наделали?»

В самом деле, земля России, ее географическая карта после 1917 года стали для советского политического «новояза» (помните роман Дж. Оруэлла «1984»?) обширнейшим театром военных действий – против культуры, традиций, порядочности, духовности, здравого смысла. Новый режим, отвергнув православную религию, в то же самое время пытался (и, надо признать, не без успеха) создать свою, коммунистическую систему «культов», «святых», «икон», «мощей» (вспомним мавзолей Ульянова-Ленина), «канонических текстов», «молитв», «псалмопений», «хоругвей», «уроков закона божьего», «крестных ходов» и т. д. Философ Николай Бердяев писал об этой стороне нового строя очень точно: «Тоталитаризм отвечает религиозной потребности и есть эрзац религии».

Вернемся к топонимическому вандализму в Москве. Для того чтобы ощутить последствия замен, переименований советского времени, давайте возьмем какую-нибудь из тематических групп старомосковских названий, например топонимы, связанные по своему происхождению с православием. Замечу попутно, что возникновение географических наименований по храмам и монастырям – одна из давних традиций русской топонимии, и Москва здесь исключением не стала.

Зияющие провалы (многие до сего дня!) в религиозной топонимии стольного града, замены старых имен на новые, принадлежащие советской мифологии и «новоязу», суть скорбный упрек всем нам. Рассмотрим некоторые из них.

Большая и Малая Алексеевские улицы, названные по церкви Алексея-митрополита XVII века (с 1924 года Большая и Малая Коммунистические улицы).

Андроньевская площадь – по Спасо-Андроникову монастырю с его древнейшим московским собором: он старше кремлевских соборов; вспомним и о том, что в монастыре похоронен Андрей Рублев (с 1919 года площадь Прямикова).

Борисоглебский переулок – по церкви Святых Бориса и Глеба (с 1962 года улица Писемского; историческое название восстановлено в 1992 году).

Улица Варварка – по церкви Святой Великомученицы Варвары (с 1933 года улица Разина; историческое название возвращено в 1990 году).

Воскресенская площадь – по Воскресенским воротам Китай-города (с 1918 года площадь Революции).

Всехсвятская улица – по церкви Всех Святых (с 1933 года улица Серафимовича).

Даниловская площадь – по Свято-Данилову монастырю (с 1922 года Дубининская улица).

Единоверческие переулки – по духовным чинам в старообрядческом (единоверческом) монастыре (с 1922 года Наставнические переулки).

Зачатьевский переулок – по Зачатьевскому монастырю (с 1962 года улица Дмитриевского).

Улица Знаменка – по церкви Знамения Богородицы (с 1925 года улица Фрунзе; историческое название восстановлено в 1990 году).

Улица Ильинка – по Ильинскому монастырю и Ильинским воротам Китай-города (с 1935 года улица Куйбышева; историческое название восстановлено в 1990 году).

Крестовоздвиженский переулок – по Воздвиженскому монастырю (с 1957 года переулок Янышева).

Площадь Крестовской заставы – по часовне и кресту (с 1947 года Рижская площадь).

Большая Никитская улица – по Никитскому женскому монастырю и Никитской монастырской слободе (с 1920 года улица Герцена; историческое название восстановлено в 1993 году).

Большой и Малый Николопесковские переулки – по церкви Святого Николы на Песках (соответственно улица Вахтангова с 1964 года и улица Федотовой с 1960 года).

Даже перечисленные примеры весьма показательны, хотя, если бы привести их все, из них можно было составить отдельную большую главу.

Выступая в октябре 1990 года в Риме на конференции писателей, ученых и общественных деятелей СССР и Русского Зарубежья, академик Д. С. Лихачев нашел мудрые и до боли простые слова, которые тогда прозвучали особенно сильно: «...Огромным несчастьем нашей страны было наше мировоззрение. Мы полагали верным тезис о том, что бытие определяет сознание. На самом деле сознание всегда определяет бытие». Изломанное сознание, насаждавшееся большевистскими вождями и идеологами, отразилось и на отношении страны к ее историко-культурному наследию. Культурные традиции любого народа и его памятники (а к ним, несомненно, относятся и исторические географические названия) имеют четкую тенденцию к трансляции, к передаче от поколения к поколению. Октябрьский переворот 1917 года тенденцию эту нарушил, и во многом очень серьезно. Нигилистическое, «пролеткультовское» отношение новой власти к культуре эпох минувших проявилось буквально во всем: в литературе и архитектуре, в изобразительном искусстве и гуманитарных науках.

Увы, московская топонимия не избежала участи быть удостоенной множества наименований в честь главного большевистского экспериментатора – В. И. Ленина! В течение долгих лет нас уверяли в абсолютной скромности Владимира Ильича Ленина, но почему же в таком случае Владимир Ильич не возвысил свой голос против решения Моссовета, согласно которому еще в 1919 го-ду (!) взамен старинного названия Рогожская застава на карте столицы была учреждена Застава Ильича?!

Что это было – ошибка, недосмотр, революционная эйфория?

Нет, дело в другом. И топоним Застава Ильича был, как оказывается, не случайным и не единственным кирпичиком в формировании еще прижизненного культа Ленина.

Все в том же 1919 году еще трем московским улицам и площадям с согласия Ульянова-Ленина было присвоено его имя. Обратите внимание: речь идет о переименованиях уже существовавших объектов. Тут опять видна характерная черта советского «новояза» на географической карте: своими новыми наименованиями большевики предпочитали заменять именно исторические названия!

Была до 1919 года в Москве Рогожская-Сенная площадь. Ее история, как и Рогожской слободы ямщиков, настолько интересна, что вполне достойна была бы отдельного очерка. Однако она превратилась в площадь Ильича.

Вел свое мирное существование в московской речи, быту и традициях привычный топоним Николо-Ямская улица. Имя этой улице дала церковь XVI века Николы на Ямах. А в 1919 году новая власть этот топонимический памятник уничтожила и создала свой: Ульяновская улица.

Знали в Москве задолго до все того же «незабываемого» 1919 года старинную Воронью улицу. Называлась она так по находившейся в этой части Первопрестольного града в XVII—XVIII веках Вороньей (Андрониевской) монастырской слободе. Но благодаря уже известному нам решению Моссовета улица эта стала Тулинской. Перед нами – особый культовый «шедевр», ибо к славному городу Туле улица никакого отношения не имеет, а поименована по одному из многочисленных псевдонимов и кличек В. И. Ленина – К. Тулин. В 1991 году было принято решение переименовать Тулинскую улицу в улицу Сергия Радонежского. Это было приурочено к 600-летию со дня смерти великого молитвенника отца Сергия, канонизированного церковью и почитаемого всеми православными христианами.

В 1922 году с личного согласия Ленина получил свое имя электромеханический завод им. Владимира Ильича в Москве. В 1923 году (если на секунду отвлечься от карты столицы) президиум ЦИК тогдашней ТатАССР единогласно присвоил наименование Ленино бывшей деревне Кокушкино. Славна она была тем, что именно сюда, в родительское имение Кокушкино, в декабре 1887 года царские власти выслали студента Володю Ульянова. Но рекорд в географической лениниане принадлежит, думаю, подмосковному городу Талдом. Он получил имя Ленинск уже в 1918 году! Показательно, что одновременно с именем вождя и учителя Талдом приобрел и принципиально иной социальный статус: соответствующим указом власти превратили его в один миг из села в город. Правда, остается одна загадка: город назывался Ленинском до 1929 года, когда почему-то был восстановлен старинный топоним – Талдом. В чем тут причина, ученые пока не выяснили.

Дурные примеры, как гласит поговорка, заразительны. На вождя начали равняться практически все его товарищи по борьбе. Не протестовал против абсурдной замены древнего московского названия Золоторожская улица на улицу Бухарина «любимец партии» и интеллектуал Николай Бухарин. С его согласия произошло уничтожение старомосковского топонимического памятника. Ручей Золотой Рожок, левый приток Яузы (ныне он забран в коллектор), протекал вблизи Спасо-Андроникова монастыря и упоминается в очень древних документах. Составители справочника «Имена московских улиц» (данные о нем вы найдете в конце книги в списке рекомендуемой литературы) связывают наименование ручья и историю его появления с эпохой митрополита Алексия, святителя московского: «Поскольку монастырь был основан митрополитом Алексием в память своего благополучного паломничества в Константинополь (в 50-х гг. XIV в.), есть основания предполагать, что и название ручью у стен монастыря было дано им по имени константинопольской (ныне стамбульской) бухты Золотой Рог». Но все в том же 1919 году вместо Золоторожской появилась на карте Москвы улица Бухарина.

Все это было началом печальных тенденций массовых изменений исторической московской топонимии и создания новых имен улиц, площадей, бульваров, проспектов.

Мемориальные названия, данные в честь разных людей – политических деятелей, героев войн, ученых, деятелей культуры и искусства, составляют в топонимии Москвы мощный пласт, иногда превращаются даже в своеобразные топонимические «кусты» (вспомните группу названий в честь генералов и маршалов в районе Сокола и Октябрьского поля). Создается впечатление, что присвоение имени того или иного человека московской улице было для существовавшего режима и наиболее реальным признанием заслуг этого деятеля, и наиболее «весомым» вкладом в сохранение памяти о нем (вместо, например, издания книг писателя или финансирования научной школы выдающегося академика).

С большим сожалением приходится констатировать сверхустойчивость идеи о необходимости увековечивания выдающихся людей в топонимии Москвы: до сих пор в Московскую городскую межведомственную комиссию по наименованиям улиц поступают предложения чиновников всяческих рангов, представителей военных, ветеранских, творческих и иных организаций, вдов маршалов, академиков, писателей, артистов, режиссеров. Весной 1990 года мне пришлось вести полемику в московской прессе с представителями «демократического» Моссовета, которые выступали за переименование улицы Пельше (так была названа в 1983 году часть Мичуринского проспекта. – М. Г.) в улицу академика Сахарова, поскольку она вела к Востряковскому кладбищу, где был похоронен Андрей Дмитриевич Сахаров. Призывы ряда ученых к Моссовету не класть имя Сахарова на московский топонимический погост-карту возымели действие лишь на короткое время: городские власти все же приняли «соответствующее решение» и нашли другой проспект, к тому же еще и весьма претенциозный и тяжелый по архитектурному облику. Он начинается у станции метро «Чистые пруды» и «Тургеневская» и идет в сторону Садового кольца. Вот его-то господа «демократы» и нарекли проспектом Академика Сахарова. Как тут не вспомнить едкое и точное четверостишие Игоря Губермана:

Я полон, временем гордясь —
увы, предчувствиями грустными,
ибо, едва освободясь,
рабы становятся Прокрустами...

Следует сказать и еще об одном. Отнюдь не все московские топонимические «новоделы» советского времени неудачны или политизированы. Нет. Там, где при создании названий новых объектов московскими учеными была проведена подробная и квалифицированная экспертиза, где в соответствии с традициями нашего города учитывались история, география, культура самой Москвы и России, где брались во внимание особенные, индивидуальные черты улиц и площадей, там получались интересные топонимы: улица Крылатские Холмы, улица Теплый Стан, Олимпийская деревня, Ясеневский проспект, улица Раменки, Коломенский проезд, улица Садовники, Сетуньские проезды, Черемушкинские улицы, Мещерский переулок, улица Дьяково Городище, улица Поляны и десятки других.

И на их фоне, на контрасте с более обширной палитрой исторических топонимов явно отдавали и отдают надуманностью, пустотой, натужной идеологической фразой-лозунгом или равнодушной унылостью такие названия, как Большевистская улица и Амбулаторный переулок, Делегатская улица и шоссе Энтузиастов, два Факельных переулка и две улицы Бебеля, Электродная улица и проезд Стройкомбината, Комсомольские переулки (которыми были стерты старинные топонимы – Златоустинские переулки) и улица Фридриха Энгельса, 1-й Кирпичный переулок и 4-й Красногвардейский проезд, Крестьянский тупик и Партийный переулок, а также многие им подобные.

Не все благоглупости, связанные с московской топонимией, закончились с падением коммунистического режима…

Уже не являясь ныне (слава Богу!) членом московской городской комиссии по названиям улиц, я, к сожалению, с большим недоумением и крайней озабоченностью прочитал сообщения Интерфакса и центральных российских СМИ со ссылкой на зам. руководителя пресс-службы правительства Москвы Михаила Соломенцева о том, что именем Ахмата Кадырова будет названа новая улица в Южном Бутове, и последующие сообщения о том, что вице-мэр Москвы Валерий Павлинович Шанцев (ныне ставший губернатором Нижегородской области) 19 августа 2004 года подписал официальное постановление об этом.

Хочу сразу подчеркнуть, что до так называемой первой и второй войн я неоднократно бывал в Чечне, во многих ее уголках, уважаю этот самобытный народ Северного Кавказа и до сих пор дружу с семьей чеченцев Шаиповых, покойный глава которой был весьма уважаемым человеком в Чечено-Ингушской АССР. Так что обвинить меня в предвзятости к чеченцам просто невозможно.

Но меня как ученого, долгие десятилетия занимавшегося и изучением топонимии Москвы, и спасением исторической системы названий улиц столицы России от большевистского историко-культурного нигилизма, и как одного из авторов закона «О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы», принятого Московской городской Думой 8 октября 1997 года, до глубины души возмутило фактически противозаконное деяние вице-мэра Москвы Шанцева, грубо поправшего действующий закон.

Напомню еще раз Валерию Павлиновичу и читателям книги: последний абзац статьи 9 данного закона очень четко ограничивает хронологические рамки присвоения улицам имен людей, ушедших из жизни, и это ограничение было внесено в закон совершенно сознательно – исходя из горького опыта мемориальной пропагандистско-идеологической топонимии советских лет, в результате чего карта города превратилась в топонимическое кладбище… Но, слава Богу, многие утраты удалось восстановить.

Итак, действующий ныне закон города Москвы № 40-70 гласит:

«Ст. 9. Основные требования и правила в области наименований улиц города Москвы

[…]

– присвоение улицам имен, фамилий известных жителей города Москвы, граждан России и зарубежных стран может производиться только новым улицам и по истечении не менее десяти лет со дня смерти указанных лиц».

Данная норма закона действует! Ее никто не отменял. Никаких оговорок в законе об исключениях из этой нормы нет! Напомню и то г-ну Шанцеву, что статья 7 «Устава Москвы», то есть нашей городской конституции, принятого в июне 1995 года, называется «Основные принципы организации и осуществления власти в Москве». И первая ее фраза гласит: «Власть осуществляется на основе закона».

Вот этот самый закон г-н Шанцев грубо нарушил, фактически попрал его – в типично большевистском духе ссылаясь на некие исключительные обстоятельства. Видимо, сказалась старая партийная закваска бывшего первого секретаря Перовского РК КПСС и МГК КПСС, – похоже, именно в партийных сферах сложилось основное идеологическое кредо Шанцева в отношении названий.

Повторяю: присвоение в настоящий момент названия московской улице в честь А. Кадырова в обход закона (даже в самых благих целях) было абсолютно противозаконно!

И этим возмутительным насилием над законом должна незамедлительно заняться прокуратура как надзорный орган, ибо, как считают юристы, с которыми я консультировался, г-н Шанцев, подписав данное распоряжение, как должностное лицо совершил деяние, предусмотренное статьей 285 УК РФ – «Злоупотребление должностными полномочиями».

Я внимательно перечитал указ президента Путина № 608 от 10 мая 2004 года, который называется «Об увековечивании памяти А. Кадырова», на этот указ ссылаются московские чиновники, оправдывающие действия Шанцева.

В указе президента ничего об улице не говорится, там сказано так (цитирую): «П. 2. Рекомендовать Правительству Москвы решить вопрос об увековечении памяти А. Кадырова в Москве». И все.

Как это можно было достойно решить? Например, учредить десять именных стипендий на деньги правительства Москвы – стипендий имени Ахмата Кадырова для обучения талантливых чеченских парней и девушек в Российском университете дружбы народов. Или присвоить имя Кадырова национально-культурному чеченскому центру в Москве. Вот что надо было сделать!

Впрочем, поступок Шанцева меня не удивляет… Юрий Михайлович Лужков, видимо, считает его большим специалистом и в лингвистике. Не верите? Откройте распоряжение мэра Москвы № 1169-РМ от 18 октября 1999 года. Этим распоряжением в столице был создан некий Общественный совет по русскому языку при мэре Москвы. Председателем совета Ю. М. Лужков назначил... самого себя, а заместителем – первого заместителя премьера правительства Москвы В. П. Шанцева. Да, бурно растут кадры «партийных филологов» в нашей стране!..