|
||||
|
|
Миф № 10. Не было никаких героев-панфиловцев — всё это выдумки услужливой сталинской пропаганды Из Военной энциклопедии: * * * Формально миф существует с очень давних пор. Уже 60 лет, если не того более. Началась эта история ещё в 1948 г. Дело в том, что ещё тогда, в июне 1948 г. один из тех, кого причислили к 28 героям — Е. И. Добробабин — был осуждён военным трибуналом Киевского военного округа за измену Родине на 15 лет ИТЛ, с конфискацией имущества и лишением медалей. Правда, потом, Военная коллегия Верховного суда СССР своим определением от 30 марта 1955 г. снизила ему срок наказания до 7 лет. Суть дела в том, что в ходе того боя, Добробабин оказался засыпан землёй и очнулся уже на территории, захваченной врагом. Был пленён и помещён в лагерь военнопленных в г. Можайске. В начале 1942 г. бежал, добрался до родных мест — села Перекоп Харьковской области. И там же поступил на службу в немецкую полицию и до августа 1943 г. работал на фашистов в качестве полицейского, начальника караульной смены, заместителя и начальника кустовой полиции указанного села. Непосредственно участвовал в отправке советских людей на принудительные работы в Германию, производил аресты и задержание граждан, нарушавших оккупационный режим, изымал имущество у сельчан в пользу немецких властей. А в августе 1943 г., когда немцы стали отступать, Добробабин, испугавшись ответственности, махнул в Одесскую область, уже там, в марте 1944 г. был повторно призван в Красную Армию. Но как бы верёвочке ни виться, всё равно конец настанет. Настал он и для Добробабина — в 1948 г. Ведь по сводкам-то он числился погибшим ещё в ходе боя 16 ноября 1941 г., а на деле оказался жив, да ещё и успел послужить оккупантам. В конце 1980-х гг. ситуацию вывернули наизнанку, к чему весьма деятельно приложили руки некоторые историки и журналисты. Ими была инициирована волна «требований ветеранов войны и труда» к Главной военной прокуратуре и Военной коллегии Верховного суда СССР осуществить реабилитацию «невинного пострадавшего от сталинизма» Добробабина. Характерно, что это заявление в ГВП было составлено со слов самого этого «ероя»[35], который, впоследствии, уже на допросе в ГВП заявил, что с этим заявлением ознакомился бегло, поэтому ряд моментов изложен неверно. В частности, Добробабин откровенно признал тот факт, что на службу в полицию пошел сознательно, прекрасно понимая, что он делает. Между тем, публикациями в «Московской Правде» от 25 октября 1988 г. и в «Правде» от 18 ноября 1988 г. Добробабина выставили чуть ли не героем, который ничем не запятнал себя перед Родиной. Вплоть до утверждений, что-де он даже помогал сельчанам, облегчал их участь в период оккупации, а следователи НКВД (кстати, не НКВД, а МГБ) оказались такими злыднями, что применяли к нему физическое насилие, из-за чего он признался в том, чего не делал. Прокуратура всё тщательнейшим (масштаб проведенной ею работы просто поражает!) образом проверила и установила, что, мягко выражаясь, заявление и некоторые другие представленные документы «не совсем точно отражают деятельность Добробабина на временно оккупированной немцами территории». Более того. Было установлено, что мысль о «жестокости и незаконности следствия» была навязана Ивану Евстафьевичу Добробабину ходатайствовавшими за него лицами. Хотя сам Иван Евстафьвич четко признал, что следователь Бабушкин никакого насилия к нему не применял. Хуже того. Было установлено, что практически все факты из деятельности Добробабина на службе у немцев были попросту безосновательно передернуты в его пользу. Зачем это было, сделано догадаться не трудно — в те времена многие зарабатывали себе «политический капитал» на огульной, полностью беспочвенной критике сталинизма и «зверств» НКВД. Однако, несмотря на сильнейший нажим на ГВП и ВК ВС СССР со стороны «демократической общественности», заключение ГВП от 17 августа 1989 г. гласило, что никаких оснований для реабилитации Добробабина нет, что он был осужден законно! Более того, ГВП пришла к выводу, что Добробабин вообще не участвовал в том знаменитом бою, а попросту смылся с боевых позиций, два дня прослонялся в лесу и затем сдался немцам. И все его заявления о том, что он находился на поле боя без сознания двое суток — отпетая ложь. В ноябре 1941 г. уже были ощутимые морозы, и вряд ли бы он остался жив, пролежав двое суток на морозе. Он спасся лишь тем, что предал один раз — удрал с поля боя, второй раз — добровольно сдался в плен, и третий раз — добровольно пошел на службу в немецкую полицию. А затем все это скрывал, но в 1948 г. суровая длань справедливого сталинского правосудия его настигла. Прокуратура даже сделала такой вывод: «Большая правда большого подвига была сфальсифицирована журналистами в „героизм взвода Добробабина“ (кстати говоря, ГВП однозначно установила, что он не был ни командиром взвода, ни помощником командира взвода. — А.М.). Массовый подвиг всей роты, всего полка, всей дивизии безответственностью не совсем добросовестных журналистов преуменьшили до масштабов мифического взвода. В результате нечистоплотный человек получил почести, которых не заслужил». ГВП жестко стоит на этой позиции до сих пор. И правильно делает. Хоть в чем-то она на страже правды. А что касается самого подвига панфиловцев, остановивших в 1941 г. врага на подступах к Москве, то руки коротки у всех этих деятелей «искусства демократической реабилитации» предателей и изменников. Как бы они ни пыжились, какую бы чернуху не вываливали бы на страницы прессы, ни хрена у них не выйдет. Величие этого выдающегося подвига не померкло за 67 лет! И не померкнет никогда! Потому что это подвиг во славу Её Величества России! Примечания:3 АПРФ. Ф. 55. Оп. 1. Д. 22. Л. 67–68. Заверенная машинописная копия. 35 Так на Руси презрительно называли отличившихся в отрицательном смысле. |
|
||
