LVI. Письмо Графа Головкина к Мазепе

Ясневельможный Господин! Доношение ваше, чрез господина Полковника Миргородского, Его Царскому Величеству донесено, которой видя ваше доброе намерение и обращение, принял то милостиво и повелел мне к вам писать с крепчайшим обнадеживанием, что ежели Вы в том пребывати и начатое намерение свое ко исполнению привесть потрудитесь: то не токмо что вашу милость в прежний уряд и свою милость принять, но оную к вам и умножить изволит, и на те кондиции, чрез помянутого господина Полковника предложенные, соизволил и Гарантеров, желанных от вас, для содержания той амнистии, принимает, хотя (только надлежит вашей милости постараться, дабы о известной главнейшей особе, по предложению своему, безопаснейшим образом постараться, будеже и самой той особе и невозможно, то хотяб о протчих знатнейших то учинити по предложению, а удобно то учиниться может, понеже наши войска вблизости оттуду в меcтечке Веприк обретаются в готовности, куда и убежище безопасное может от них восприято быть с теми особами).[2] Ответуж вашей милости на то предложение, с господином Полковником Миргородским посланное, по се число не было того ради, понежи сумневались, истинноль то, но понеже Царское Величество из прылки сюда от вас Полковника Компанейского Галагана с полком и из изустного его доношения, от вашей милости ему приказанного истинну того дела признал; того ради повелел мне с крепким обнадеживанием милости своей к вам писать; впротчем ссылаюся на письмо господина Полковника Миргородского, не смея более и перу поверить, и неведая, имееш ли еще ваша милость при себе с нами учиненную цифирь, которую на удачу в сем письме написал.

Головкин.

Из Лебедина, Декабря в 22, 1708.

Примечания:

2

Слова, заключенныя в скобках, писаны цыфирью, до измены Мазепы, по секретным делам с ним употребляемою.