Глава 4. Этнический состав и начало экономического подъёма в Евразии

Если климат Евразийского континента в послеледниковую эпоху IX–VII тыс. до н. э. благоприятствовал развитию древнейших земледельческо-скотоводческих общин на территории Малой Азии, Месопотамии, Ирана, юга Средней Азии, то севернее этих районов в послеледниковую эпоху население континента не имело тех условий, которыми располагали их южные соседи. Более суровый климат не оставлял населению Северной Евразии, и в частности населению Европы, возможностей и времени на совершенствование орудий труда. Каждодневная борьба с холодом и тяготами жизни в неосвоенных человеком районах континента делала людей рабами рутинной добычи пищи и обеспечения минимальных для выживания условий ведения нехитрого хозяйства. Не имея достаточных навыков и возможностей для развития производства сельскохозяйственной продукции, человек был вынужден лишь собирать то, что ему давала окружающая природа. Возможности создания сколько-нибудь значительных запасов пищи были крайне ограничены отсутствием постоянных источников их воспроизводства. Капризы погоды и изменчивость удачи на охоте и в рыбном промысле вынуждали людей к частой перемене мест в поисках более благоприятных районов проживания.

Прежде чем перейти к повествованию об этническом составе древнего населения Евразии, и в частности Европы, следует сказать о том, что современный человек в том виде, в котором он предстает сегодня, явно и повсеместно появился на планете лишь сорок тысяч лет назад. Как и почему произошла смена неандертальца на Homo sapiens (нашего современника), остается величайшей тайной, ибо неандерталец не мог явиться прародителем современного человека — столь велика разница в их развитии, строении и прежде всего в строении и объеме головного мозга. Пропасть, лежащая между современным человеком и проточеловеком, населявшим планету сорок тысяч лет назад, бездонна и непреодолима.

В Европе непосредственным представителем современной индоевропейской расы Евразии является человек каменного века, эпохи ледника и послеледникового периода, получивший наименование кроманьонца — по названию пещеры, некогда служившей ему убежищем. Кроманьонец очень высок, его средний рост составлял 187 см. Великаны-охотники, занимавшие территории к северу от Альп и Карпат и бассейн Среднего Днепра в IX–IV тыс. до н. э., являлись непосредственными потомками кроманьонцев и принадлежали к большой индоевропейской общности Евразии.

В то же время юг Европы и особенно ее юго-запад — Апеннинский полуостров, юг Франции и Пиренеи — в послеледниковую эпоху были населены значительными группами людей негроидного типа. Оставленная ими наскальная живопись Испании по-своему изумительна и схожа с африканской.

Третьей крупной и одной из наиболее загадочных этнических групп древнейшей Европы IX–IV тыс. до н. э. были представители так называемой средиземноморской расы Евразии, население которой занимало острова Восточного Средиземноморья, Балканский полуостров, Центральную Европу и в разное время достигало на западе побережья Атлантики, а на востоке — правобережья Среднего Днепра. Последний из трех древнеевропейских народов является наиболее загадочным, ибо не принадлежит, в явном виде, ни к одной из ныне существующих наций Евразии или Африки.

Средиземноморское население Балкан и Дунайской долины, не являвшееся ни негроидным, ни индоевропейским и составлявшее особый в этническом и культурном отношении народ, опираясь на опыт Передней Азии VIII–VII тыс. до н. э. в освоении животноводства и выращивания культурных растений, создало одну из древнейших земледельческих и скотоводческих общностей Европы VII–IV тыс. до н. э.

Развитие культур Малой Азии, Месопотамии, Ирана, юга Туркмении VIII–VI тыс. до н. э. и их влияние на Юго-Восточную Европу позволило начиная с конца VII — начала VI тыс. до н. э. развернуть на Балканах широкое культурное возделывание пшеницы, ячменя, гороха, чечевицы, разведение крупного рогатого скота, коз, овец. В V тыс. до н. э. из районов Месопотамии, Ирана, юга Туркмении в Европу идет распространение и местное совершенствование техники изготовления керамической посуды. Народы Центральной, Южной и Восточной Европы начали повсеместно применять керамику в ведении хозяйства.

Распространялись также прядение шерсти и освоение техники ткачества. Активно совершенствовались орудия труда. Поселения древнейших земледельцев и скотоводов Центральной и Юго-Восточной Европы располагались по берегам рек и озер. Жилища их первоначально представляли собой землянки, укрепленные плетеным каркасом и крытые соломой. Особое своеобразие древних земледельцев Юго-Восточной Европы отражено в их керамике, названной линейно-ленточной, и в ее росписи. Прежде всего своеобразие линейно-ленточной керамики указывает на то, что ни этнической, ни культурной общности с древнейшими индоевропейскими общностями центра и севера Евразии VIII–IV тыс. до н. э. у ее создателей, средиземноморского населения Юго-Восточной Европы VII–IV тыс. до н. э., быть не могло.

Наиболее ранние земледельческие поселки средиземноморцев на Балканах начали возникать в VII тыс. до н. э. На крайнем юге полуострова развивалась докерамическая культура Фессалии. Земледельцы с помощью мотыг возделывали пшеницу-однозернянку, ячмень, горох.

На рубеже VII–VI тыс. до н. э. земледельческое производство возникло на острове Крит. Именно VII и VI тыс. до н. э. можно датировать решающее культурное влияние Передней Азии на Юго-Восточную Европу, шедшее через Малоазиатский мост, выразившееся в поставке одомашненных животных и культурных растений, положивших начало рождению на Балканах производящих форм сельскохозяйственного производства.

Начиная с середины VI тыс. до н. э. земледельческие общности средиземноморцев складываются на Балканах всюду — от Пелопоннеса до Фракии и Среднего Дуная. Население повсеместно широко и успешно осваивало методы выращивания злаковых и бобовых культур и разведение домашнего скота. С ростом благосостояния средиземноморского населения Балкан росла его численность, что позволяло от века к веку продвигать сельскохозяйственные поселки все дальше на север, запад и восток Европы, осваивая новые, пригодные для возделывания и выпаса земли.

Однако настоящей силы и истинного расцвета культура древних средиземноморцев Европы достигает в V–IV тыс. до н. э. От устья Рейна до низовьев Дуная всюду росли селения, состоящие из длинных прямоугольных жилищ (30x7 м), принадлежавших одной патриархальной семье. Стены жилищ возводились из дерева и глины. Могилы данной эпохи представляли собой грунтовые ямы. Покойник помещался в них в скорченном состоянии, лежа на боку. Во всех погребениях присутствовала красная охра.

Северные охотники, великаны-индоевропейцы, населявшие леса, опоясывающие Балтику, не могли не подвергнуться культурному влиянию южных, обгонявших их в развитии средиземноморских соседей. Результатом их взаимодействия стало появление в среде североевропейских охотников техники изготовления собственной накольчатой керамики. Данный тип керамики своим рождением непосредственно был обязан североевропейскому, автохтонному со времен таяния ледника, населению, однако влияние средиземноморской культуры центра Европы на северных индоевропейцев было столь значительно, что формы североевропейской посуды (накольчатая керамика) во многом оказались почерпнуты в формах и традициях линейно-ленточной керамики средиземноморцев, и только бедность росписи тулова сосуда, замененная северянами накольчатым орнаментом, да упрощенные формы указывают на принадлежность накольчатой керамики северянам.

Традиция украшать керамическую посуду накольчатым, нарезным, шнуровым орнаментом, присущая индоевропейцам лесной и степной полосы Европы и Азии V–II тыс. до н. э., указывает на преемственность в изготовлении керамической посуды от плетения домашней утвари из прута. Насечки, перевитые шнуры, валики отражают на тулове керамического сосуда привычный жителю лесов и степей естественный орнамент перевитой лозы и прута в гораздо ранее освоенной плетёной посуде.