Вяземская десантная операция стала не только самым массовым воздушным десантом советских войск, но и одной из крупнейших операций такого рода во Второй мировой войне — наряду с Критской и Арнемской. Даже Нормандскую и Рурскую операции нельзя поставить в этот ряд, поскольку они не имели самостоятельных целей и проводились на небольшую глубину с чисто тактическими задачами (содействие наземным войскам в захвате плацдарма).

Как и союзники в операции «Маркет-Гарден» два с половиной года спустя, в январе 1942-го советское командование стремилось предотвратить наметившуюся стабилизацию фронта. Для того, чтобы продолжить уже затухающее наступление, и там, и там была сделана попытка вывести боевые действия из привычной плоскости, методом «вертикального охвата» нанести удар по пунктам, находящимся в глубине вражеской обороны. И результаты обеих операций оказались поразительно схожи…

К началу января 1942 года под Москвой сложилась чрезвычайно сложная для обеих сторон обстановка. Советские войска, почти месяц ведущие активное наступление, были уже в достаточной степени измотаны, в то время как германские войска, потерпевшие серьезное поражение, оказались обескровлены и деморализованы. В условиях холодной зимы обе стороны испытывали недостаток снабжения: части Красной армии — из-за того, что далеко оторвались от налаженных коммуникаций и продвигались по выжженной противником территории, немцы — из-за слабости железнодорожной и автомобильной сети, к тому же постоянно подвергавшейся ударам партизан.

Наибольшего успеха в декабрьских боях достигли войска левого крыла Западного фронта, за неполный месяц прошедшие с боями 200–300 километров. При этом действовавшие на крайнем левом фланге соединения 10-й армии генерала Голикова и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала П.А. Белова далеко опередили своих соседей и, окружив немецкий гарнизон в Сухиничах, вышли на железную дорогу Москва — Брянск севернее города. Передовые части корпуса генерала Белова находились всего в 8 километрах от Варшавского шоссе.

Правее них вели наступление 50-я, 49-я и 43-я армии, последняя 1 января 1942 года заняла Малоярославец. В немецкой обороне наметился 40-километровый прорыв на линии Сухиничи — Бабынино. Создавалась реальная возможность выхода советских войск в район Юхнова на Варшавское шоссе и дальнейшего продвижения к Вязьме — в тыл немецкой 4-й и 4-й танковой армиям и на жизненно важные коммуникации группа армий «Центр». Силы 4-й немецкой армии, действовавшей против четырех армий левого крыла Западного фронта, оказались глубоко охвачены с юга.

^{Командир 1-гo гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенант П. А. Белов}

Четыре армии и кавалерийский корпус — звучит солидно. На деле же в боевом составе войск левого крыла Западного фронта (без учета тылов) к 5 января 1942 года насчитывалось не более 170 тысяч человек. В 10-й армии было 48 тысяч «штыков», в 50-й армии — 37,5 тысяч, в 49-й армии — 38 тысяч. 1-й кавалерийский корпус с приданными частями имел в боевом составе около 20 тысяч человек. 43-я армия к 9 января (начало Медынско-Мятлевской операции) насчитывала 15 тысяч «штыков» в четырех дивизиях. Здесь же находился свежий 9-й воздушно-десантный корпус, еще не принявший участие в боях — еще 7–8 тысяч «штыков».

С учетом артиллерии, небоевых частей и тылов общую численность советской группировки можно оценить в 250 тысяч человек. По данным советской разведки, ей противостояло от 20 до 25 немецких пехотных дивизий; даже с учетом потерь это было не менее тех же 250 тысяч человек.

Для оказания помощи 43-й и 49-й армиям, продвигавшимся с северо-востока по обе стороны Варшавского шоссе, командование Западного фронта решило высадить воздушный десант. Он должен был перерезать шоссейную дорогу из Медыни на Гжатск, захватить станцию Мятлево и пресечь движение из района Калуги на Вязьму, а также воспрепятствовать отходу войск 57-го армейского корпуса немцев по Варшавскому шоссе от Малоярославца и Алешково через Медынь на Юхнов и прикрыть подходы к станции Мятлево от возможного контрудара противника из района Юхнова.

В состав десанта предполагалось включить 250-й стрелковый полк майора Н. Л. Солдатова[135], а также один батальон 201-й воздушно-десантной бригады капитана И. А. Суржика и парашютный отряд майора И. Г. Старчака, до этого успешно действовавший в полосе Калининского фронта, а затем высаживавшийся тактическим десантом накануне Нового года. Командиром десанта был назначен майор Солдатов.

^{И. Г. Старчак (довоенное фото)}

250-й стрелковый полк общей численностью в 1425 человек ранее входил в состав прибывшей из Забайкалья 82-й стрелковой дивизии. Организационно он состоял из трех батальонов, отдельной батареи, минометной роты, взвода 45-мм противотанковых орудий. В середине декабря 1941 года полк был переименован в воздушно-десантный, но по сути так и остался стрелковым. Никакого опыта прыжков с парашютом его бойцы полка не имели, они были оснащены автоматами и прошли лишь краткое обучение бою в ночных условиях и подрывному делу. Поэтому основные силы десанта предполагалось высаживать посадочным способом.

3 января командующий войсками Западного фронта генерал Г. К. Жуков поставил лично майору Солдатову следующую задачу: после высадки основных сил захватить станцию Мятлево и хотя бы временно прервать все пути сообщения из Медыни на Юхнов. Кроме того, от десантников требовалось перерезать дорогу от Медыни на Кременское и все пути к северо-западу от Медыни, а также шоссе, ведущее от Полотняного завода — тем самым не допустив отхода противника от Медыни вплоть до подхода в этот район основных сил 43-й армии. Позднее, после перенесения времени высадки полка на вторую половину января, эта задача в общих чертах сохранилась.

Обеспечить высадку 250-го полка должны были два парашютных отряда. Отряд майора Старчака в составе 202 человек предполагалось высадить на аэродроме у Большого Фатьянова (в 5 км восточнее Мятлево, на западном берегу реки Шани[136]), захватить аэродром и подготовить его к приему 1300 человек посадочного десанта на самолетах ТБ-3 и ПС-84 (DC-3, он же Ли-2). Второй отряд парашютистов под командованием капитана Суржика (348 человека из состава 1-го батальона 201-й воздушно-десантной бригады) выбрасывался в районе сел Гусево, Бурдуково и Гусаково в 12–15 км северо-западнее Медыни возле шоссе Медынь — Гжатск.

Задача этого отряда была сложнее. Он должен был захватить Кременское и мост через реку Шаня в поселке Шанский Завод и поставить здесь заслон от продвижения противника со стороны Гжатска. Затем от батальона капитана Суржика требовалось выйти на Варшавское шоссе, и, взорвав мост через реку Шаня на шоссе Юхнов — Медынь (в 10 км юго-восточнее Медыни), прикрыть район высадки основных сил от наступления противника со стороны Малоярославца.

Таким образом, всего предполагалось перебросить по воздуху 1850 человек. Однако для операции был выделен только 31 транспортный самолет — 21 машина ТБ-3 и 10 самолетов ПС-84. Поэтому план высадки спешно изменили, решив проводить ее в четыре рейса — сначала батальон капитана Суржика, на следующую ночь — отряд майора Старчака для захвата аэродрома, и уже потом — пехотинцы 250-го полка и снаряжение. В результате десантирование затягивалось до 6–7 января, хотя по первоначальному плану командования фронта 43-я армия должна была выйти в район выброски десанта уже 5 января.

В итоге 1-й батальон 201-й воздушно-десантной бригады высаживался совершенно отдельно в ночь на 3 января 1942 года. Выброска была осуществлена в районе деревни Гусево без противодействия противника; высаживавшийся первым командир группы подачей световых сигналов обеспечил сбор парашютистов. В течение суток десантники заняли деревни Гусево, Грибово и Маслово, где противника не оказалось. Первое столкновение с врагом имело место лишь 4 января; захваченный в этом бою пленный ефрейтор сообщил, что для борьбы с десантом немцы направили в этот район два батальона. Отряд капитана Суржика провел еще несколько боев, взорвал мост в тылу отступающего противника, а у поселка Кременское разгромил отходящую по дороге вражескую автоколонну, захватив 30 мотоциклов, 31 автомашину и 3 орудия, после чего соединился с наступающими советскими частями. Успеху действий батальона в немалой степени способствовало бездорожье, отсутствие у противника сплошной линии обороны, резервов и гарнизонов в большинстве деревень, а также быстрое наступление наших войск.

^{Высадка десанта в районе Мятлево 3–4 января 1942 года}

Отряд майора Старчака для захвата аэродрома Большое Фатьяново был отправлен сутками позже — в ночь на 4 января. При этом в последний момент численность его увеличили до 416 человек. Рейс делился на четыре группы: первая захватывала аэродром, вторая, высаживаясь чуть в стороне, обеспечивала его прикрытие, третья являлась резервом командира отряда, вместе с ней высаживался сам Старчак. Четвертой прибывала стартовая команда — она должна была высаживаться посадочным способом.

Естественно, в реальности сохранить этот стройный порядок оказалось невозможным. Самолеты с десантниками начали подниматься с аэродрома Внуково около половины пятого вечера 3 января. По воспоминаниям И. Г. Старчака, уже находясь в воздухе в районе сбора, он получил радиограмму — не ждать остальные машины, а вместе с первыми четырьмя самолетами направляться к месту высадки.

Передовая группа под командованием самого Старчака достаточно легко захватила аэродром, частично перебив, частично разогнав немногочисленную охрану — аэродром немцы рассматривали как резервный и не использовали. И тут выяснилось, что полосы занесены снегом, и без лыж тяжелые ТБ-3 на них приземлиться не могут. Расчистить же полосы своими силами десантники быстро не могли, несмотря на то, что с подходом остальных самолетов число высадившихся на аэродроме парашютистов достигло трех сотен человек. При этом после высадки было собрано 85 % парашютистов, что можно считать большим успехом.

Здесь начинается расхождение мемуаров Старчака с официальными описаниями высадки. Книги по истории советских воздушно-десантных войск дружно утверждают, что группа захвата не смогла установить контроль над аэродромом до вечера 4 января. Документы Западного фронта, на основе которых составлялись все последующие работы, живописуют героическую борьбу десантников с огневыми точками противника — однако сам Старчак про нее не упоминает ни разу. Затем якобы началась метель, окончательно занесшая аэродром.

В то же время И. Г. Старчак пишет, что захватить аэродром удалось быстро, еще до рассвета 4 января. За день парашютисты смогли расчистить часть поля, однако ни в ночь на 5-е, ни в ночь на 6-е самолеты с десантом так и не прилетели.

Утром 5 января над аэродромом появились два «МиГа», сбросившие вымпел для десантников — странное действие, с учетом того, что парашютисты имели рацию и поддерживали связь со штабом ВВС фронта. Затем на аэродроме приземлился связной У-2 — но пилот, увидев подбегающих к нему десантников, принял их за немцев и снова взлетел.

В итоге высадка 250-го стрелкового полка на аэродром Большое Фатьяново была отменена, а группа Старчака получила приказ перейти к диверсионным действиям. Уже вечером 5 января десантники взорвали железнодорожный мост у платформы Костино. 8 января парашютисты внезапным налетом ворвались на станцию Мятлево, где уничтожили два воинских эшелона. 20 января 1942 года группа Старчака соединилась с силами направленной ей навстречу 34-й отдельной стрелковой бригады; к этому моменту в ней насчитывалось 87 человек.

Следующая фаза Вяземской воздушно-десантной операции началась во второй половине января 1942 года. Собственно, большинство историков отечественных воздушно-десантных войск хронологическими рамками этой операции определяют 18 января — 28 февраля 1942 года. Однако 18 января у деревни Желанье высаживались те же самые силы, что участвовали в незавершенной высадке в районе Мятлево 3–4 января. Поэтому есть основания вслед за генерал-лейтенантом Г. П. Софроновым, автором книги «Воздушные десанты во Второй Мировой войне», считать эти действия частями одной последовательной операции, планы которой постоянно изменялись.

7 января 1942 года была подписана директива Ставки ВГК, определявшая задачи стратегической операции по окружению и разгрому основных сил группы армий «Центр». Левое крыло Западного фронта силами 43-й, 49-й, 50-й армий и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса должно было нанести фланговый удар из района Калуги и Мосальска в общем направлении на Юхнов и далее на Вязьму с одновременным фронтальным наступлением армий правого крыла на Сычевку и Гжатск. Одновременно правое крыло Калининского фронта в составе 22-й и 39-й армий, имея в резерве 29-ю армию, наносило удар с севера на Ржев и Сычевку. Обе ударные группировки должны были встретиться в районе Вязьмы, довершив окончательный разгром основных сил группы армий «Центр».

8 января ударная группировка Калининского фронта прорвала вражескую оборону северо-западнее Ржева. Уже 10 января передовые части 39-й армии перерезали шоссе Ржев — Великие Луки и достигли района Сычевки. Штаб 9-й немецкой армии, оборонявшей ржевский участок фронта, чтобы не попасть в окружение, переместился в Вязьму. Командующий армией генерал-полковник Штраус подал в отставку и был заменен генералом Вальтером Моделем.

На юхновском направлении к середине января тоже наметился успех: подразделения 49-й армии подошли вплотную к станции Мятлево, части 43-й армии заняли Медынь и через Шанский завод продолжали наступление на запад. 14 января 1942 года командующий Западным фронтом Г. К Жуков отдал приказ: 49-й армии — к 15 января выйти в район Погорелое, 43-й армии — не позднее 16 января овладеть Мятлево, 50-й армии — до 17 января взять Юхнов, 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу Белова — к 20 января прорвать оборону противника и выйти к Вязьме.

Для обеспечения этих действий в ночь на 16 января в помощь наступающим войскам в 20 км северо-западнее Медыни была выброшена усиленная парашютная рота из состава 1-го батальона 201-й вдбр[137]. Десантники действовали на путях отхода немецких войск, а позднее соединились с вышедшими сюда частями 43-й армии.

Не исключено, что именно результатом действий этой десантной группы было решение немецкого командования отводить свои подразделения не на северо-запад, а на запад от Медыни. В результате во вражеской обороне образовалась брешь, куда по приказу Жукова была срочно направлена наступавшая севернее 33-я армия генерала М. Г. Ефремова. В результате локтевой контакт между 4-й танковой и 4-й общевойсковой армиями противника оказался нарушен, вражеская оборона потеряла целостность. Основные силы 4-й немецкой армии, насчитывавшие под Юхновым до 9 дивизий, оказалась под угрозой обхода с севера.

Южнее Юхнова к 20-м числам января подразделения правого фланга 10-й армии вышли на железную дорогу Вязьма — Брянск в районе Кирова, нарушив рокадное сообщение между 4-й танковой и 4-й общевойсковой армиями противника. Однако части 50-й армии и корпуса генерала Белова все еще стояли в 10–15 км от Варшавского шоссе, а основные силы 10-й армии совместно с 16-й армией были заняты ликвидацией окруженной в Сухиничах группы генерала фон Гильза (6 пехотных батальонов) и отражением контрудара 24-го танкового корпуса немцев, 16 января начавшего наступление из района Жиздры на Сухиничи с целью деблокировать город.

В этих условиях командование Западного фронта решило поддержать наступление 50-й армии и корпуса Белова высадкой в тылу противника воздушного десанта. Местом высадки десанта был район поселка Знаменка и деревни Желанье в 40 км южнее Вязьмы. В задачу десанта входило перерезать шоссе из Вязьмы на Юхнов и железную дорогу Вязьма — Брянск, пресечь коммуникации противника и содействовать войскам Западного фронта в окружении его юхновской группировки. Одновременно наступлением в направлении деревни Темкино десант должен был содействовать продвижению 33-й армии.

Разработкой и организацией высадки занимался штаб военно-воздушных сил Западного фронта. Для непосредственного руководства операцией была создана оперативная группа, которую возглавил командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Н. Ф. Науменко.

В состав десантной группы включался тот же 250-й воздушно-десантный полк, а также 1-й и 2-й батальоны 201-й воздушно-десантной бригады (из состава 5-го воздушно-десантного корпуса). Общая схема высадки оставалась той же, что и при несостоявшейся операции в районе Большого Фатьянова. Десант выбрасывался в три приема — сначала группа парашютистов должна была захватить аэродром близ деревни Знаменка, через 2,5 часа выбрасывалась стартовая команда для его оборудования и подготовки к приему посадочного десанта, а затем группами по 3–3 самолета (во избежание скопления большого количества техники) на аэродром перебрасывались пехотинцы. Для перевозки десантников был выделен 21 самолет ПС-84, а для транспортировки 45-мм противотанковых орудий предназначались 3 бомбардировщика ТБ-3 из состава 23-й авиадивизии. Исходным пунктом операции опять был назначен подмосковный аэродром Внуково.

Из-за сильной метели и низкой облачности намеченная на утро 17 января высадка была перенесена на следующую ночь. Первая группа из 16 машин ПС-84 поднялась в воздух в 3:35. К 9 часам утра 18 января в районе Знаменки и Желанье с нее были выброшены подразделения 201-й вдбр — 2-й батальон капитана Н. Е. Калашникова и две роты 1-го батальона под командованием капитана И. А. Суржика общей численностью 452 бойца.

Вторая группа из 10 самолетов смогла подняться в воздух лишь вечером 18 января, вдобавок часть машин вернулась по причине плохой погоды. В итоге этой ночью удалось высадить только 190 парашютистов.

Всего к 8 часам утра 19 января в районе Желанье собралось 642 десантника (55 офицеров, 120 младших командиров и 467 человек рядового состава) с легким стрелковым оружием (256 винтовок, 325 автоматов и 33 ручных пулемета), а также 10 минометов, 5 противотанковых ружей, 7 раций и 350 кг взрывчатки. Куда-то пропали числящиеся высаженными 24 миномета, 6 ПТР и 2 противотанковые пушки. Общее командование высаженными силами принял капитан Суржик. Была установлена связь с находившимся в этом районе партизанским отрядом А. А. Петрухина (около 1000 человек, из которых имели оружие только 800).

Предпринятая утром 18 января попытка захватить аэродром у Знаменки не увенчалась успехом, поскольку подходы к нему оказались сильно укреплены. Однако в полутора километрах к югу от Знаменки разведывательной группой десанта по наводке партизан была обнаружена другая взлетная площадка, куда с 17:30 до 17:50 18 января удалось принять четыре самолета ПС-84 с 65 бойцами стартовой команды и команды обеспечения. Из-за отсутствия лыжного шасси с площадки, покрытой полуметровым слоем снега, смогло взлететь обратно только три самолета. На следующий день немцы атаковали аэродром и уничтожили четвертую машину, а стартовая команда и десантники отошли в район Желанье на соединение с главными силами отряда.

Тем временем бойцы капитана Суржика с помощью жителей близлежащих сел начали подготовку снежной взлетной полосы возле села Плеснево. Вечером 19 января командир воздушно-десантного батальона донес в штаб фронта: «Посадка на колесах возможна, координаты 38535, шлите срочно. Суржик».

Готовые к вылету машины поднялись уже через несколько часов и к утру 20 января на площадку была принята первая группа самолетов. Из за малого количества транспортных машин и плохой погоды переброска 250-го воздушно-десантного полка продолжалась три ночи. Уже утром 20-го противник обнаружил аэродром и атаковал его с воздуха. В ходе этой и последующих атак за три дня было потеряно 3 самолета ПС-84, а также 27 человек убитыми и 9 ранеными.

Всего по воздуху удалось перебросить 1643 десантника из состава 250-го полка во главе с командиром полка майором Н. Л. Солдатовым, а также вооружение и боеприпасы — 7 раций, два 45-мм орудия, 34 миномета калибром 82 и 50 мм, 11 противотанковых ружей, 31 станковый и 73 ручных пулемета, 817 автоматов и 564 винтовки.

В 16:20 20 января 250-й полк получил по радио приказ генерала Г. К. Жукова:

«К утру 21 января частью сил захватить пункт, что в квадрате 7550 [Ключи] и ударом в тыл противника в направлении пункта, что в квадрате 8154 [Людиново] содействовать группе Белова и войти с ней в связь».

Вскоре последовало уточняющее распоряжение:

«ПЕРВОЕ — из района 4746 [Знаменка],5342 [Желанье], 5338 [Луги] не уходить и во что бы то ни стало удержать район, заняв 4746 [Знаменка]; ВТОРОЕ — наши части[138] 22.1 выходят в район 2774 [Темкино], им поставлена задача связаться с вами; ТРЕТЬЕ — Белову оказать помощь частью сил, примерно двумя батальонами; ЧЕТВЕРТОЕ — во что бы то ни стало прекратить движение войск противника по большаку 6588 [Юхнов], 1526 [Вязьма]».

^{Высадка 201-й воздушно-десантной бригады в районе Знаменки и Желанье 18–22 января 1942 года}

Тем временем десантники начали действия на коммуникациях противника. Уже 20 января одна из рот 2-го воздушно-десантного батальона перерезала дорогу из Вязьмы на Юхнов между селами в районе Замошье и Мурашовка, захватив здесь обоз из 54 подвод.

22 января, выполняя приказ Жукова, 1-й и 2-й батальоны 201-й вдбр под общим командованием капитана Суржика были направлены в район Ключи для последующего наступления на Людиново. Пройдя по тылам противника, отряд Суржика занял населенные пункты Татьянино, Бородино, Александрова, Андрияновка, Новое, уничтожив здесь вражеские гарнизоны. 28 января в деревне Тыновка отряд соединился с пересекшими Варшавское шоссе кавалеристами генерала Белова и в дальнейшем действовал совместно с ними.

Тем временем основная часть десанта (так называемая «группа Солдатова») вместе с партизанами удерживала захваченный район. 22 и 23 января парашютисты совместно с партизанами Петрухина несколько раз пытались атаковать Знаменку, но были отбиты превосходящими силами противника. 1-й батальон 250-го полка атаковал станцию Угра на рокадной магистрали Брянск — Вязьма, занимаемую подразделениями 365-го немецкого резервного пехотного полка, и в двух местах разрушил большие участки железнодорожного полотна. 3-й батальон 250-го полка и часть 1-го батальона 201-й вдбр блокировали шоссе Юхнов — Вязьма, препятствуя движению войск противника.

24 января десантникам поступила очередная радиограмма, в которой ставилась дополнительная задача — разведать направление на Староселье и Семлево. С получением этого приказа полковник Солдатов выслал разведку на Семлево (15 километров юго-западнее Вязьмы), которая вскоре донесла о наличии здесь крупных сил противника. С утра 25 января подразделения 250-го полка вели бой за Городянку, в итоге противник отошел, оставив на поле боя до 60 человек убитыми, из них 12 офицеров.

В районе деревни Мурашовка десантникам удалось перехватить шоссе Юхнов — Вязьма и удержаться здесь, несмотря на ожесточенные атаки врага, продолжавшего удерживать села Богатыри и Липники. Однако Знаменка, являвшаяся крупным опорным пунктом на этом шоссе, все еще оставалась в руках противника — несмотря на возобновление атак в ночь с 29 на 30 января.

30 января основные силы десанта соединились с войсками 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. 4 февраля 250-й воздушно-десантный полк вошел в состав 329-й стрелковой дивизии 33-й армии и в дальнейшем действовал как стрелковая часть.

Для завершения окружения вяземской и юхновской группировок немецких войск было решено выбросить новые воздушные десанты. С этой целью в оперативное подчинение командующего Западным фронтом был передан 4-й воздушно-десантный корпус генерал-майора А. Ф. Левашова.

^{Командир 4-гo воздушно-десантного корпуса генерал-майор А. Ф. Левашов (довоенное фото)}

Важно отметить, что на этот раз решение о проведении операции принималось на уровне Ставки, а не командования фронта. Поэтому разработка плана высадки и организация операции возлагалась на штаб ВДВ РККА. Задача командующему ВДВ генерал-майору В. А. Глазунову, вызванному для этого в Ставку вместе с начальником штаба ВДВ генерал-майором авиации П. П. Ионовым и командующим ВВС генерал-лейтенантом авиации П. Ф. Жигаревым, была поставлена 15 января. При этом были указаны: цель воздушно-десантной операции, состав войск десанта, исходный район для десантирования и срок готовности к началу высадки.

План воздушно-десантной операции был совместно разработан штабами ВДВ и ВВС к исходу 16 января. Поскольку время высадки определено еще не было, вопросы увязки взаимодействия десантников с наземными силами в этом плане не рассматривались. Непосредственное руководство десантированием должно было осуществлять командование ВДВ с командного пункта в Калуге; командующий ВВС координировал вопросы обеспечения операции из своего постоянного штаба в Москве. Целью операции было перерезать коммуникации противника между Вязьмой и Смоленском, не допустить отхода противника из района Вязьмы на запад и содействовать войскам Калининского и Западного фронтов в окружении ржевско-вяземской группировки, то есть основных сил группы армий «Центр».

Для высадки корпуса было выделено 65 транспортных самолетов и 30 истребителей прикрытия. Однако фактически в распоряжении десантных войск оказалось только 80 машин: 22 самолета ТБ-3 из состава 23-й авиадивизии, 39 транспортных машин ПС-84 и 19 истребителей — четыре звена из 402-го истребительного авиаполка ПВО и отдельная группа двухмоторных истребителей Пе-3 из состава 9-го отдельного бомбардировочного авиаполка (последние вели дальнюю разведку в интересах операции). Для размещения этих сил и в качестве исходного района операции отводились три аэродрома в районе Калуги, в 180–200 км от места высадки и всего в 30–40 км от линии фронта.

^{Командующий воздушно-десантными войсками КА в 1941–1942 годах генерал-майор (позднее генерал-лейтенант) В. А. Глазунов}

Решение о проведении операции было принято еще 17 января — в этот день командующий воздушно-десантными войсками КА генерал-майор В. А. Глазунов поставил командиру корпуса генерал-майору А. Ф. Левашову задачу на сосредоточение частей корпуса. Первоначально высадка была намечена на 21 января. Однако направленный из-под Москвы в район Калуги по железной дороге 4-й воздушно-десантный корпус задержался в районе Алексина из-за взорванного моста через Оку и в район сосредоточения к нужному времени не прибыл. Поэтому дата высадки была перенесена на 27 января.

Тем временем корпус генерала Белова 26 января наконец-то сумел прорвать оборону 40-го танкового корпуса противника на узком участке между Мосальским большаком и рекой Попольта. В этот день 92-й полк 325-й стрелковой дивизии с четырьмя 45-мм орудиями прорвался к Варшавскому шоссе по восточному берегу реки Попольта и захватил мост через реку севернее деревни Подберезье. В ночь на 27 января 2-я гвардейская кавалерийская дивизия, потеряв 55 человек убитыми и ранеными, прорвались через шоссе и двинулись в северном направлении.

Утром 27 января противник при поддержке четырех танков и трех бронемашин атаковал и сбросил наши части с моста, вынудив их отойти в лес на полкилометра южнее. В итоге прошедшие через шоссе части, двигавшиеся в основном в конном строю, без тылов и большей части артиллерии, оказались отрезаны от основных сил корпуса и потеряли связь со штабом Белова. К этому моменту части двух кавалерийских дивизий уже вышли в район Захарино и двигались по направлению к селу Хорошилово. Остальные силы группы Белова (1-я гвардейская, 41-я, 57-я и 75-я кавалерийскае дивизии, 115-й и 116-й лыжные батальоны) сосредоточились вдоль реки Попольта; 212-й полк 57-й кавдивизии охранял тылы корпуса в районе Мосальска.

Следующей ночью попытки прорыва через шоссе были продолжены. В результате к утру 28 января шоссе у реки Попольты пересекли 1-я гвардейская, 75-я и часть 57-й кавалерийской дивизии (216-й кавалерийский полк); к утру они заняли населенные пункты Федоткино, Захарино и Хорошилово. Перебросив сюда крупные силы, днем 28 января противник вновь закрыл прорыв, вдобавок отрезав часть сил 325-й стрелковой дивизии у деревни Подберезье. Однако к исходу того же дня 41-я кавалерийская дивизия, воспользовавшись успехом 115-го лыжного батальона, занявшего село Бесово, а также указанной местными жителями полевой дорогой от Бесово, без всякого противодействия противника вышла к шоссе между селом Глагольня и своротком на Мосальск.

На следующий день противник перекрыл и этот путь, однако четыре с половиной кавалерийских дивизии и часть штаба корпуса во главе с генералом Беловым уже оказались севернее Варшавского шоссе. Южнее шоссе остались второй эшелон штаба корпуса, дивизионная артиллерия и все части усиления, корпусной госпиталь и все тылы (позднее на базе этих соединений формировался второй состав корпуса).[139]

^{Обстановка в полосе Западного фронта к 25 января 1942 года и план действий 4-го воздушно-десантного корпуса}

Таким образом, ударная группа 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, насчитывавшая около 10 тысяч человек без артиллерии, двигалась к Вязьме с юго-востока. С востока сюда же наступала западная группа 33-й армии под командованием М. Г. Ефремова (около 18 тысяч человек), буквально «пропихнутая» Жуковым в разрыв немецкой обороны. На севере, где войска Калининского фронта сумели прорвать вражескую оборону возле Сычевки, в прорыв была введена 29-я армия и 11-й кавалерийский корпус — конная группа полковника С. В. Соколова, устремившиеся на юг. Утром 26 января кавалеристы Соколова вышли на Минское шоссе и к железной дороге на Смоленск в 12 км западнее Вязьмы. Однако в прорвавшейся сюда группе (части 18-й, 24-й и 82-й кавалерийских и 107-й мотострелковой дивизий) было лишь 5800 человек, 5000 лошадей, 35 минометов калибра 82 и 120 мм, 47 противотанковых пушек и две 122-мм гаубицы, а также 7 тяжелых танков КВ.

За главной линией обороны немцев образовался «слоеный пирог»; коммуникации основных сил группы армий «Центр» — 9-й и 4-й танковой армий — оказались под угрозой перехвата советскими войсками[140]. Приказ командира 1-го гвардейского кавалерийского корпуса № 009, отданный в 16:45 27 января 1942 года, гласил: «7 гв. кавкорпус двумя ночными переходами выходит в рейд и соединяется с конной группой Соколова, отрезая Вязьма с запада и зажимая в кольцо окружения крупные силы противника».

Такой была обстановка к моменту начала высадки. Поскольку за последние две недели (вплоть до прорыва группы Белова через Варшавское шоссе) на левом фланге Западного фронта она практически не изменилась, использование в плане десантной операции первоначальных наработок было вполне оправданным.

Еще 24 января командир корпуса получил от командующего Западным фронтом распоряжение на операцию:

«Тов. Левашеву. Задача: 26–27.1 высадить корпус и занять рубежи согласно карте. Цель — отрезать отход противника на Запад. Жуков».

Согласно приложенной к приказу карте корпус должен был частью сил занять оборону на участке от Реброво до Березников по линии наших оборонительных сооружений осени 1941 года, но фронтом на восток. Этот фронт перехватывал железную дорогу и автостраду Москва — Минск западнее Вязьмы. Резерв корпуса (численностью до бригады) сосредотачивался западнее указанного рубежа в готовности к действиям как в сторону Вязьмы (на восток), так и в сторону Смоленска (на запад). Одним усиленным батальоном предполагалось занять оборону восточнее Днепра фронтом на запад.

Руководствуясь этой картой, в 18:00 26 января командир 4-го воздушно-десантного корпуса в присутствии Военного совета ВДВ, командира транспортной авиагруппы генерала Горбацевича объявил командованию бригад решение на высадку и дальнейшие боевые действия корпуса.

Основные силы корпуса следовало высаживать юго-западнее Вязьмы в районе Озеречня, Курдюмово, Комово. После высадки предполагалось захватить район Ямково, Мосолово, Плешково, Азарово, перерезать основные коммуникации вяземской группировки противника, воспрепятствовав как отходу противника из района Вязьмы на запад, так и подходу резервов к Вязьме с запада. Часть сил выбрасывалась для разведывательно-диверсионных действий на важных путях подхода противника к району обороны десанта и для связи с кавалерийскими корпусами. Таким образом корпус должен был оказать содействие войскам Западного и Калининского фронтов в завершении окружения вяземской группировки противника.

^{Прорыв 1-го гвардейского кавалерийского корпуса через Варшавское шоссе и выброска 8-й воздушно-десантной бригады}

Частям корпуса поставлены следующие задачи:

8-я вдбр подполковника А. А. Онуфриева (первый эшелон корпуса) должна была высадить передовой отряд (2-й батальон) в район Озеречни. Отряду надлежало выбрать здесь место для высадки остальных сил, очистить его от противника, организовать оборону, одновременно обозначив площадку приземления и обеспечив прием на нее бригады. После этого главные силы бригады занимали рубеж Реброво, Гридино, Березники с целью не допустить отхода противника из Вязьмы вдоль дорог Вязьма — Смоленск и Вязьма — Дорогобуж.

9-я вдбр после высадки вслед за 8-й бригадой должна была захватить рубеж Горяиново, Иванники, Попово и не допустить подхода резервов противника с запада.

214-я вдбр с артиллерийским дивизионом корпуса сосредотачивалась в центре обороняемого района (Вехоцкое, Плешково, Уварово) в готовности к проведению контратак против прорвавшихся частей противника и усилению обороны двух других бригад.

Кроме того, намечалось создать семь разведывательно-диверсионных групп по 20–30 парашютистов каждая и выбросить их на возможные пути подхода противника к району обороны десанта. Еще четыре небольшие группы выбрасывались для связи с кавалерийскими корпусами. Высадка этих групп осуществлялась одновременно с высадкой передового отряда 8-й вдбр.

Десантирование корпуса производилось с Калужского аэродромного узла на самолетах ПС-84 и ТБ-3 согласно предварительному плану десантирования. Всего для переброски корпуса в тыл противника требовалось совершить 550–600 рейсов, то есть при имевшемся количестве машин высадка должна была занять двое-трое суток при условии 4–5 рейсов каждой машины в сутки. Продолжительность боевых действий корпуса в тылу врага до подхода войск 33-й армии и кавалерийских корпусов также определялась в двое-трое суток.

В 4 часа утра 27 января от Жукова поступила телеграмма:

«Сообщите Левашову, что в тот район, который был мною отмечен на карте, вышла конница группы Соколова. Поэтому обстановка для Левашова облегчена. Продумайте технику связи и дайте указания людям, чтобы не было недоразумений».

Первым во второй половине дня 27 января с аэродрома Жашково был отправлен 2-й батальон 8-й бригады, имевший задачу подготовить снежный аэродром для принятия остальных частей бригады. Батальоном командовал капитан М. Я Карнаухов, вместе с ним во флагманском самолете находился начальник разведотдела штаба корпуса капитан А. А. Цвион. Однако из-за ошибки пилотов десант был выброшен не у Озеречни, а в 15 км южнее, в районе деревни Таборы. Выброска проводилась в один заход, с большой высоты, поэтому десантников разбросало на очень большом пространстве (до 20–30 км). К утру 28 января к деревне Таборы, которая оказалась свободна от противника, вышли только 476 человек из 638 сброшенных. Но хуже всего обстояло дело с рациями батальона: радиста с мощной радиостанцией «Север» обнаружить так и не удалось, а с имеющихся раций установить связь с армейскими радиостанциями оказалось невозможно, так как кодовые таблицы были у начальника связи батальона, а его тоже не оказалось.

^{Бойцы 8-й воздушно-десантной бригады перед посадкой на самолеты}

Не дожидаясь полного сбора отряда и сброшенных грузов, Карнаухов и Цвион с основными силами батальона направились к Озеречне. В Таборах была оставлена небольшая группа парашютистов с задачей собирать отставших и направлять их по маршруту, а также — на всякий случай — выложить опознавательные знаки для следующего эшелона высадки.

Не получив известий от передового отряда, командир корпуса решил продолжать высадку. В ночь на 28 января с того же аэродрома Жашково был отправлен 3-й батальон 8-й воздушно-десантной бригады (командир — майор А. Г. Кобец). На этот раз часть самолетов выбросили парашютистов в районе Озеречни, а часть, обнаружив сигнальные костры в районе деревни Таборы, сбросили десант здесь.

Не дожидаясь полного сбора батальона и сориентировавшись на местности, майор Кобец решил выполнять поставленную ему задачу и направился на север, к железной дороге и шоссе Вязьма — Смоленск. Десантники взорвали пути на перегоне Издешково — Алферово и в дальнейшем продолжали действовать здесь.

^{Действия 8-й воздушно-десантной бригады с 27 января по 7 февраля 1942 года}

Тем временем вечером 28 января 2-й батальон подошел к Озеречне и атаковал ее. Две атаки были отбиты немцами, но на третий раз, уже в темноте, парашютисты ворвались в деревню, полностью уничтожив немецкий гарнизон.

Остальные части 8-й вдбр должны были десантироваться с аэродромов Грабцево и Ржавец. Однако немецкая разведывательная авиация обнаружила сосредоточение наших транспортных самолетов. В ту же самую ночь на 28 января немцы силами 24 самолетов Ju-88 и Ме-110 атаковали аэродром Грабцево, в результате здесь было уничтожено 7 машин ТБ-3, один истребитель и склад горючего, имелись убитые и раненые среди десантников и личного состава транспортной авиации.

В результате вылеты с аэродрома Грабцево были прекращены вообще. В последующие ночи налетам подверглись остальные два аэродрома. Ранее ими пользовалась немецкая авиация, и немцы отлично знали их расположение, подходы и особенности обороны. Однако успех первого налета немцам повторить не удалось — вылеты на десантирование с аэродромов Жашково и Ржавец продолжались и далее.

В таких условиях до 2 февраля было десантировано только 2323 десантника 8-й вдбр[141] и 34 400 кг груза. Выброска парашютистов производилась на большой площади, поэтому в районы сбора вышли только 1320 человек, а 1003 человека (43 % высадившихся) в бригаду так и не пришли.

Так и не получив донесений от командования бригады по радио, штаб корпуса был вынужден устанавливать с ней связь путем посылки разведывательных самолетов Пе-3 и офицеров связи на легких машинах У-2 с лыжным шасси. Впоследствии с помощью таких самолетов штаб бригады, некоторое время находившийся в деревне Андросово в 12 км южнее поселка Алферово, устанавливал связь с другими подразделениями бригады.

^{Командир 8-й воздушно-десантной бригады подполковник А. А. Онуфриев и комиссар бригады И. В. Распопов (справа)}

6 февраля бригада, подобно 250-му воздушно-десантному полку, также была подчинена 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу. 7 февраля командир бригады подполковник Онуфриев получил от генерала Белова приказ перерезать железную дорогу Вязьма — Смоленск:

«…всеми силами 8 вдбр наступать в восточном направлении и овладеть Гредякино (что у железной дороги), перехватить железную дорогу Вязьма — Издешково, не допуская движения поездов противника, войти в связь с 75 кд, которая наступает восточнее Гредякино, и с Соколовым (11-й кавалерийский корпус), о котором я писал Вам ранее».

10 февраля 8-я воздушно-десантная бригада после тяжелого боя за Песочню и Старое Поляново перешла к обороне района Мармоново и Дяглево. Потери бригады составили 140 человек убитыми и ранеными; согласно оперативной сводке штаба 1-го гвардейского кавкорпуса, были уничтожены штабы 176-го артиллерийского полка и 1-го батальона 13-го моторизованного полка 5-й танковой дивизии немцев, при этом захвачено свыше 200 автомашин.[142] По другим данным[143], в боях с 1 по 8 февраля частями бригады было захвачено 72 автомашины (очевидно, здесь имеются в виду только исправные), 4 танка, тягач, 19 мотоциклов и два полковых знамени.

Еще 2 февраля корпус генерала Белова подошел к Вязьме, накануне сюда же вышли передовые части наступавшей с востока 33-й армии. Юхновская группировка противника, то есть ядро сил 4-й немецкой армии, командующим которой с 21 января вместо генерала Кюблера был назначен пехотный генерал Хейнрици, утратила связь не только с левым крылом армии, но и со своим тылом и фактически была окружена.

Однако сил удержать кольцо у советских ударных частей уже не было. Части 11-го кавалерийского корпуса в первых числах февраля были отброшены от Вязьмы на север. С 26 января в районе Шанского завода шли непрерывные бои — подразделения 4-й немецкой армии генерала Хейнрици пытались прорваться на север и соединиться с 4-й танковой армией генерала Руофа. В конце концов 3 февраля им это удалось — четыре дивизии 33-й армии (113-я, и 138-я, 160-я и 329-я) были отрезаны от основных сил фронта и заняли круговую оборону юго-восточнее Вязьмы. Одновременно немецким войскам удалось восстановить целостность обороны по Варшавскому шоссе, и корпус Белова тоже оказался в окружении.

Всего из состава корпуса через Варшавское шоссе прорвалось около 10 тысяч человек. Из состава 33-й армии в прорыв до его закрытия немцами 3 февраля было введено около 18 тысяч человек.[144] Таким образом, южнее Вязьмы находилась группировка советских войск численностью до 30 тысяч человек. Однако она была разбросана на большой территории, имела крайне мало артиллерии, а единственным транспортом являлись лошади кавалерийских дивизий. Недостаток боеприпасов и снабжения некоторое время (до начала марта) удавалось компенсировать трофеями и местными ресурсами, в которые входили также и склады, оставленные советскими войсками в Вяземском окружении в октябре прошлого года…

Оперативный отдел 4-й немецкой танковой армии в донесении штабу группы армий «Центр» № 517/42 от 9 февраля оценивал советские силы на 120-километровом фронте южнее и западнее Вязьмы в 12 тысяч человек боевого состава. Против них держали оборону 9 пехотных и 5 охранных батальонов «с несколькими тяжелыми орудиями и небольшой, отчасти неподвижной артиллерией»; еще два лыжных батальона перебрасывались в этот район. Всего противник имел здесь около 7 тысяч человек боевого состава.[145] В этом соотношении не учитывались силы 20-й танковой дивизии 4-й танковой армии, действовавшие с востока против западной группировки 33-й армии[146], а также части, выделенные против кавалеристов и десантников из состава 13-го и 43-го армейских корпусов на юге и юго-востоке района.

В целом немцы оценивали обстановку под Вязьмой следующим образом:

«…Численное соотношение сил является для нас неблагоприятным. Русские силы являются значительно более подвижными в зимних условиях и имеют отличных связистов и разведчиков, которые в своей стране очень быстро ориентируются и информируют о наших медленно осуществляемых передвижениях войск.

Этот недостаток не может быть полностью компенсирован тем, что русские имеют очень мало артиллерии. Но, несмотря на это, возможно, что отдельные группировки противника будут разбиты одна за другой. Для этого необходимо, однако, помешать русским осуществлять переброску новых сил и снабжение воздушным и сухопутным путем. Согласно имеющимся до сих пор неоднократным донесениям, русские, главным образом воздушным путем (десант) в районе вокруг Луги, а также сухопутным транспортом через Богородицкая, постоянно получают подкрепление людьми и предположительно различной матчастью».[147]

Итак, после укрепления немецкого фронта по Варшавскому шоссе единственным средством переломить обстановку в районе Вязьмы оставалась «аэромобильная операция» — переброска по воздуху войск и снабжения для сил Белова, ведущих ожесточенную борьбу за коммуникации группы армий «Центр» в районе Вязьмы.

^{Командир 9-й воздушно-десантной бригады полковник И. Г. Курышев}

1 февраля распоряжением Ставки для руководства всеми операциями западнее Москвы было создано единое Главное командование Западного направления, во главе которого встал Г. К. Жуков. Командование решило возобновить выброску в помощь частям 1-го гвардейского кавкорпуса и 33-й армии оставшихся сил 4-го воздушно-десантного корпуса. В состав десанта должны были войти оставшиеся две бригады корпуса — 9-я полковника И. И. Курышева и 214-я подполковника Н. Е. Колобовникова, а также последний батальон 8-й бригады.

10 февраля корпус был передан из подчинения Ставке в подчинение командованию Западного фронта. В этот же день он получил от штаба фронта задачу на дальнейшую операцию. Местом высадки был назначен район все той же деревни Желанье восточнее станции Угра, где на этот момент действовала группа Солдатова (250-й вдп) и партизанский отряд полковника М. Г. Кириллова[148], к этому моменту насчитывавший около 1200 человек. После высадки десант должен был наступать на юго-восток, выйти в район поселка Песочня, заняв рубежи Куракино — Бородина — Подсосонки и Ключи — Тыновка — Леонова. В дальнейшем ему предписывалось нанести по противнику удар с тыла, выйти на Варшавское шоссе в 25–30 км юго-западнее Юхнова и соединиться с наступающими частями 50-й армии, таким образом вновь расчистив коммуникации группы Белова.

Руководство десантированием было возложено на командующего ВДВ РККА. Исходным районом операции назначался хорошо прикрытый силами ПВО московский аэродромный узел — аэродромы Люберцы и Внуково. Место высадки отстояло от него на 300 км. Для операции была создана специальная авиатранспортная группа в составе 64 машин — 23 корабля ТБ-3 и 41 самолет ПС-84.[149] Десант высаживался двумя группами: оставшаяся часть 8-й вдбр — в районе Путьково, Бели (25 км юго-восточнее Вязьмы), а остальные две бригады 4-го воздушно-десантного корпуса — в районе Великополье, Луги (40 км юго-восточнее Вязьмы). Кроме того, в ночь на 17 февраля этой же группой в районе станции Мончалово для поддержки частей 29-й армии, отрезанных в 15 км западнее Ржева, был выброшен 4-й батальон 204-й бригады 5-го воздушно-десантного корпуса под командованием лейтенанта П. Н. Белоцерковского.[150]

Из-за малого количества машин высадка вновь осуществлялась группами на протяжении нескольких ночей. Чтобы обеспечить точность выброски, предполагалось предварительно направить в район десантирования сигнальные группы с тремя радиостанциями, деятельность которых должны были обеспечить партизаны. Однако «по техническим причинам» сделано это так и не было.

^{Ситуация в полосе Западного фронта к середине февраля 1942 года и новый план действий 4-го воздушно-десантного корпуса}

Впрочем, вряд ли задача тонного наведения самолетов по трем слабым приводным радиостанциям была выполнима на практике — она требовала хорошей пеленгационной аппаратуры, высочайшей квалификации штурманов и радистов. К тому же активная работа раций неизбежно привлекла бы внимание противника к месту высадки и могла обеспечить самолетам с десантниками крупные неприятности.

Все командиры транспортных машин были строго предупреждены об ответственности за точность выброски парашютистов. В результате летчики предпочитали не выбрасывать свои группы и возвращаться обратно с десантниками, если выложенные на земле знаки вызывали сомнение. Это заметно повысило точность высадки — но одновременно привело к увеличению числа рейсов и затягиванию операции.

Первой в ночь на 17 февраля вылетела группа из 20 самолетов ТБ-3 с батальоном 214-й воздушно-десантной бригады. Однако 19 машин не нашли района высадки и вернулись обратно. Один самолет выбросил десант, но эти парашютисты с бригадой впоследствии так и не соединились, и сведений о них больше не поступало.

На следующую ночь с аэродрома Внуково в район Путьково, Бели вылетела группа самолетов ПС-84 с 4-м батальоном 8-й воздушно-десантной бригады. Однако выброску смогли осуществить всего 12 машин, ими было высажено 293 человека из состава 4-го батальона 214-й вдбр и 32 тюка с вооружением.[151] Остальные экипажи задания не выполнили, потому что приводные радиостанции не работали, а на земле горело множество различных костров.

^{Посадка десантников на самолеты, зима 1941/42 года}

В ночь на 19 февраля началось десантирование 9-й и 214-й бригад в район Великополье, Луги. Оно проходило более успешно — за несколько часов до вылета штаб Западного фронта сообщил новый условный сигнал для выброски: семь костров буквой «Г». Всего за ночь транспортными самолетами типа ПС-84 и тяжелыми бомбардировщиками ТБ-3 было произведено 89 самолето-вылетов — то есть некоторые машины сделали по два рейса. Было выброшено 538 человек и 96 тюков груза.

В ночь на 20 февраля высадка была особенно массовой — в тылу противника высадился 2551 человек. В следующую ночь выброска десанта была ограничена в связи с ухудшением погоды (туман, высота облачности 300–400 м). Несмотря на это, высадку осуществили 37 экипажей, было выброшено 476 человек и 73 тюка с вооружением.

Ночью с 20 на 22 февраля высадка не проводилась. Зато в ночь на 22 февраля она опять была массовой — десантировано 1676 человек. 23 февраля высадилось 1367 человек. В эту ночь должен был высаживаться штаб воздушно-десантного корпуса; вопреки инструкциям, весь он находился в одном самолете ТБ-3. Надо же было случиться, что именно эта машина была атакована немецким ночным истребителем Ме-110! Пулеметным обстрелом был убит командир 4-го воздушно-десантного корпуса генерал-майор А. Ф. Левашов и ранено несколько офицеров его штаба. Однако пилоту Мосолову удалось посадить тяжело поврежденную машину на снег и спасти остальных десантников. В командование корпусом вступил начальник штаба полковник А. Ф. Казанкин.

В ночь на 24 февраля было произведено 38 самолето-вылетов и выброшено 179 десантников. На этом высадка корпуса завершилось.

Всего с 17 по 24 февраля для выброски воздушного десанта было произведено 612 самолето-вылетов, из них 443 — успешных. Не вернулись с боевого задания 3 экипажа. За это время было высажено и выброшено 7373 человека и 1524 тюка с боеприпасами, вооружением, продовольствием и различным имуществом.[152]

Однако по причине большой высоты сбрасывания (1–2 км вместо намеченных 600 метров) и ошибок в определении места выброски десантники все равно оказались разбросаны на большой площади. В результате сборы корпуса проходили медленно. В первые дни собралась только половина личного состава, а до 30 % десантников так и не соединились со своими подразделениями. Часть из этих людей пропала без вести, около 1800 человек оказались среди партизан или других соединений группы Белова и 33-й армии (в расположение последней вышло 300 человек). Тем не менее уже в ночь на 21 февраля основная часть 214-й воздушно-десантной бригады сосредоточилась в районе села Гряда юго-восточнее первоначального места высадки. Правее и дальше на юг от нее сосредотачивалась 9-я бригада. Окончательный сбор десанта был закончен к исходу 23 февраля.

^{Общая обстановка на юхновском направлении к 25 февраля 1942 года}

Лишь к исходу 23 февраля корпус начал выполнение своей задачи по содействию 50-й армии. В ночь на 24 февраля 9-я вдбр начала наступление на деревни Пречистое и Куракино, но была остановлена огнем противника. Успеха добилась только одна из рот на правом фланге бригады, внезапной атакой захватившая станцию Вертерхово на железнодорожной рокаде Вязьма — Брянск, уничтожив немецкий гарнизон в 80 человек. 214-я бригада атаковала Иванцево, Костинки и Жердовку, но в течение ночи успеха не имела и лишь днем 24 февраля смогла занять Татьянино.

^{Командир 4-гo воздушно-десантного корпуса полковник А. Ф. Казанкин ставит парашютистам боевую задачу}

К исходу дня после тяжелого боя 9-я бригада вышла на рубеж Ключи, Дертовочка, 214-я бригада — Татьянино, Иванцева, Жердовка. Потери бригад за этот день составили 280 человек. До переднего края 50-й армии оставался лишь какой-то десяток километров. Однако наступление армии, начавшееся 23 февраля, успеха не имело. Вдобавок командование корпуса не имело прямой связи со штабом 50-й армии, поэтому десантники не могли координировать свои действия с армейцами.

Несколько большего успеха добился правый фланг 9-й бригады, действовавшей вдоль железной дороги. Здесь были заняты разъезды Дербянский и Субботники, захвачено семь железнодорожных платформ с авиабомбами и вагон с боеприпасами, а также склад продовольствия.

^{Наступление 4-го воздушно-десантного корпуса на Песочню 25–28 февраля 1942 года}

В последующие дни продолжались тяжелые и в основном безрезультатные наступательные бои. Лишь 27 февраля частям 9-й бригады удалось захватить крупное село Ключи в 7 км от Варшавского шоссе. Здесь был разгромлен штаб 12-го пехотного полка немцев, взяты большие трофеи (в том числе 50 лошадей и до 200 повозок); по нашим данным, общие потери противника составили 600 человек. В последующих боях частям 214-й бригады удалось продвинуться еще на пару километров, заняв село Горбачи, однако на этом наступление заглохло. С начала марта корпус перешел к обороне на фронте в 35 км, практически параллельном фронту 50-й армии за Варшавским шоссе. Общие потери двух бригад корпуса к этому моменту составили 1200 человек убитыми и ранеными.

К 5 марта 1942 года в боевом составе корпуса (без 8-й вдбр и тылов) числилось 2484 человека, 7 противотанковых 45-мм орудий, 16 82-мм и 22 50-мм, а также 93 (!) 37-мм миномета, 39 противотанковых ружей, 126 ручных пулеметов, 707 автоматов и 1276 винтовок. К этому моменту корпус обеспечивал восточную, южную и юго-восточную границы обширного района южнее Вязьмы, занятого советскими войсками. На севере и северо-востоке этого района оборонялась группа Белова, на западе (где противник был слабее) действовали партизаны, поддерживаемые отдельными кавалерийскими частями. Восточнее Белова находилась 33-я армия, однако в первых числах марта она была окончательно отрезана от основной нашей группировки и в дальнейшем действовала самостоятельно (за исключением 329-я стрелковой дивизии, включенной в состав группы Белова).

С этого момента корпус действовал как легкая стрелковая часть, вынужденная выполнять несвойственные ей задачи — вместо диверсионных действий в слабо защищенном тылу противника пытаться прорывать позиционный фронт.

Еще 4 марта командующий Западным фронтом передал командиру 4-го воздушно-десантного корпуса А. Ф. Казанкину и командующему 50-й армией И. В. Болдину приказ на новую операцию по прорыву немецких позиций вдоль Варшавского шоссе. При этом основная задача десантников оставалась прежней — перехват шоссе Вязьма — Смоленск. Еще 3 марта командующий 50-й армией отправил в расположение воздушно-десантного корпуса на самолете У-2 начальника разведывательного отдела штаба армии. Ввиду неудач наступления на прежнем направлении армия предполагала наносить главный удар в направлении высоты 253,2. Наступление планировалось на утро 6 марта. От Казанкина требовалось атаковать в направлении деревни Малышевка, затем наступать на Бобынино, находящееся всего в 800 метрах от Варшавского шоссе. Операция проводилась силами 9-й гвардейской воздушно-десантной бригады при поддержке части сил 214-й бригады.

Атака была назначена на 3 часа ночи 6 марта, однако уже накануне вечером 2-й батальон 9-й гвардейской бригады в километре южнее деревни Ключи подвергся сильному обстрелу со стороны противника и залег, не продвинувшись далее. 3-й батальон скрытно подошел к Малышевке и на рассвете, не ожидая подхода других сил бригады, атаковал ее с северо-востока. Чуть позже с северо-запада Малышевку атаковал 4-й батальон. Десантникам удалось ворваться в деревню, однако закрепиться в ней они не смогли — во многом из-за разрозненности действий. Утром оба батальона были вынуждены отойти в исходное положение.

7 марта части воздушно-десантного корпуса безуспешно пытались выбить противника из Екатериновки и Песочни. На этом активные действия вновь прекратились — более того, в наступление перешел противник. Против десантников действовала 131-я пехотная дивизия, к которой постепенно подходили новые части — так, 18 марта были взяты пленные 107-го полка 34-й пехотной дивизии, переброшенного из района Юхнова.

11 марта немцы начали наступление с востока на Андроново и Юркино против 4-го батальона 214-й бригады. Заняв Юркино, 13 марта противник атаковал село Горбачи, находящееся ближе всего к Варшавскому шоссе — в 4 км. Деревня оборонялась 4-м батальоном 9-й гвардейской воздушно-десантной бригады, вечером ей на помощь была переброшена одна рота 2-го батальона бригады. Двигаясь на лыжах, рота незаметно вышла на опушку леса севернее Горбачей и неожиданно атаковала немцев во фланг и тыл. Это решило исход боя — к 18 часам последние немцы были выбиты из деревни. По нашим данным, противник оставил на поле боя свыше 200 убитых. Было захвачено два противотанковых орудия и миномет, 4 станковых и 8 ручных пулеметов и 150 винтовок — последняя цифра косвенно подтверждает число убитых. Кроме того, в ходе боев за деревни Новая и Мохнатка в эти дни, по донесениям частей, было уничтожено 350 солдат противника.

^{Положение в полосе 4-го воздушно-десантного корпуса к 18 марта 1942 года и отражение наступления противника}

На 15 марта в боевом составе двух бригад корпуса насчитывался 2001 человек, число 82-мм минометов увеличилось до 18, но остальных стало гораздо меньше (14 50-мм и 8 37-мм). Противотанковых ружей осталось всего 13, зато в корпусе появилось 6 противотанковых 45-мм пушек. На этот же момент в группе Белова имелось 6250 человек, 5160 лошадей, 24 орудия калибром 76 мм, 13 противотанковых пушек (из них две трофейных 37-мм) и 61 миномет разных калибров.

Ставка не оставляла надежд использовать действующую в немецком тылу группировку советских войск для перелома обстановки под Вязьмой и дальнейшего наступления против флангов и тыла группы армий «Центр». В 4:00 22 марта 1942 года командование Западного фронта отослало командующим 43-й, 49-й, 50-й и 5-й армий директиву за № 048/оп:

«1. Ставка Верховного Главнокомандования указывает, что ликвидация ржевско-гжатско-вяземской группировки противника затянулась, 1-й гв. кавкорпус, западная группировка 33-й армии и 4 вдк продолжают оставаться изолированными от всех тылов и других армий фронта.

Ставкой приказано:

1. Разгромить ржевско-вяземско-гжатскую группировку противника и не позднее 20 апреля выйти и закрепиться на прежнем нашем оборонительном рубеже по линии Белый, Гуляшево, Дорогобуж, Ельня, Снопоть, Красное.

2. Ближайшая задача Западного фронта — общими усилиями 43, 49 и 50-й армий не позднее 27.3 очистить от противника пути подвоза 33-й армии и группы Белова, соединиться с ними и в дальнейшем уничтожать группировку противника в районе Раляки, Милятино, Вязьма.

Справа — 5-я армия завершает прорыв сев.-вост. Гжатска с задачей не позднее 1 апреля овладеть Гжатск, после чего ударом на Вязьма содействовать 33, 43, 49 и 50-й армиями в уничтожении противника под Вязьма. Слева — 10-я армия, активно обороняясь, обеспечивает фланг 50-й армии на рославльском направлении».

Противник тоже хорошо понимал, насколько опасная для него сложилась ситуация. Для наступления на советскую группировку с юга в тыловой полосе 4-й немецкой армии была создана специальная «группа Хаазе» под общим руководством начальника тыла группы армий «Центр». В группу вошли 211-я пехотная и остатки 10-й и 11-й танковых дивизий. Операция, получившая кодовое название «Мюнхен», имела следующие задачи:

1. Уничтожить партизанские силы южнее железной дороги Сухиничи — Смоленск и деблокировать Ельню.

2. Наступать на север вдоль железной дороги Киров — Вязьма и во взаимодействии с немецкими войсками в районе Вязьмы рассечь и в дальнейшем уничтожить советскую группировку севернее дороги Сухиничи — Смоленск.

18 марта «группа Хаазе» перешла в наступление. 211-я пехотная дивизия действовала в направлении на Ельню, части 10-й и 11-й танковых дивизий наступали на Вязьму против сил 4-го воздушно-десантного корпуса. Атакой в полосе 9-й бригады немцы заняли село Пушкино, поставив 4-й батальон 214-й бригады в районе села Ключи под угрозу окружения. Батальон был вынужден оставить Ключи и отойти западнее села Куракино, причем в нем осталось всего 30 человек.

20 марта с разрешения командующего фронтом десантники спрямили линию своей обороны, отойдя на рубеж станция Вертерхово, Богородицкое, Акулово, Пречистое, Куракино, Новинская Дача. На этот момент боевая численность корпуса сократилась до 1483 человек при четырех противотанковых пушках, пятнадцати ПТР, десяти 82- и восьми 50-мм минометах.

Однако на этом немецкое наступление прекратилось — противник тоже выдохся. 25 марта Жуков докладывал Сталину:

«…Части 4 вдк отбили атаки противника, пытавшегося захватить Куракино. В положении частей корпуса за день изменений не произошло.

…Изменений в положении частей группы [Белова] не произошло. Отряд в составе кавполка и 300 человек пехоты сосредоточен в Бол. Еленка. Разведкой в направлении Сизово уточняется положение противника для активных действий отряда в этом направлении».

В свою очередь 24 марта дневник начальника Генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдера выражал серьезное беспокойство:

«Неблагоприятная обстановка в тылу группы армий „Центр“(Ельня), где партизаны совместно с оставшимися в окружении кадровыми частями ведут ожесточенные атаки. На переброску сюда достаточного количества наших сил потребуется не менее двух дней».

На следующий день Гальдер констатировал:

«Особое беспокойство внушает обстановка в тылу [группы армий „Центр“] (действия гвардейского кавалерийского корпуса против группы Хаазе)».

Таким образом, наличие в немецком тылу крупной организованной группировки советских войск с артиллерией и танками (у Белова имелись даже отремонтированные тяжелые KB) не только дезорганизовало коммуникации группы «Центр», но и отвлекало значительные немецкие силы. Это уже само по себе оправдывало решение на проведение операции без достаточного ее обеспечения, принятое в конце января командованием Западного фронта.

25 марта после артиллерийской подготовки части 131-й пехотной дивизии атаковали Куракино, обороняемое 4-м батальоном 9-й воздушно-десантной бригады. Немцам удалось захватить восточную половину этого населенного пункта. Уличные бои продолжались весь день и всю ночь. Потери батальона только за первые сутки боя составили 38 убитых и 91 раненый. Бой продолжался до 27 марта, однако полностью занять село немцам так и не удалось.

31 марта противник силами трех батальонов при поддержке артиллерии, танков и авиации начал новое наступление. Ему удалось захватить деревни Дубровня, Пречистое и Куракино. Возникла опасность выхода немцев к железной дороге, где на станции Угра с 13 марта партизанами и частями Белова был блокирован крупный гарнизон противника (до 800 человек).

Утром 3 апреля немцы при поддержке танков атаковали позиции 214-й вдбр (отряд Лебедева), захватив села Акулово и Богородицкое (в 10 км восточнее станции Вертерхово) и угрожая рассечь занимаемый корпусом район. Бригада отошла в лес севернее Богородицкого, потеряв в этом бою 150 человек. Потери противника оценивались в 300 человек и 4 танка.

Одновременно восточнее этого района 2-й батальон 9-й бригады при поддержке артиллерии атаковал и к вечеру вновь захватил южную окраину села Пречистое, захватив здесь один станковый и 6 ручных пулеметов, 24 винтовки и подбитый танк; было убито до 30 солдат противника. В этом бою батальон потерял одного человека убитым и 7 ранеными. На левом фланге отряд майора Жабо своим 1-м батальоном в ночь на 3 апреля пытался атаковать деревню Вознесенье, но был отбит, потеряв одного бойца убитым и 15 ранеными.

В этот же день из состава группы Белова в корпус прибыли остатки 8-й воздушно-десантной бригады, насчитывавшей порядка 500 человек. Бригада заняла оборону севернее и северо-восточнее Вертерхово фронтом на запад, к станции Угра. Штаб корпуса размещался в селе Преображенское.

^{Операция «Мюнхен» и выход немецких войск к концу марта}

Тем временем противник начал наступление на Угру с юга, где за правым флангом 214-й бригады оборонялась малочисленная 2-я гвардейская кавалерийская дивизия. В результате 9 января станцию Вертерхово пришлось оставить, а на следующий день немцы деблокировали гарнизон на станции Угра. 10 апреля Жуков доносил Ставке:

«…за истекший день 9.4.42… на фронте группы Белова шел бой с наступающим противником силою до двух батальонов пехоты. Частями 2 гв. кд под давлением противника на южном участке фронта оставлено Вербилово. Бой продолжается за Ильинка».

На этом фронт опять стабилизировался. Более того, немцам пришлось даже начать отход — 10 апреля дневник Гальдера констатировал: «Группа Хаазе вырвалась вперед и теперь оттягивается назад».

12 апреля противник оставили станцию Угра. Это стало для нас большим успехом, поскольку станция находилась практически в центре занимаемого советскими войсками района, между группой Белова и 4-м воздушно-десантным корпусом. Однако к этому времени командование Западного фронта рассталось с мыслью о захвате Вязьмы — хотя и стремилось держать как можно больше сил рядом с коммуникациями группы армий «Центр». 11 апреля 33-й армии был отдан приказ выходить из окружения на восток.

Еще раньше, 31 марта, командование 1-го гвардейского кавалерийского и 4-го воздушно-десантного корпусов получило от штаба Западного фронта задание — подготовить новую операцию для соединения с войсками 50-й армии, которая 5 апреля начала новое наступление против 40-го моторизованного корпуса 4-й немецкой армии на Варшавском шоссе. Однако приказом Жукова от 11 апреля командиру 1-го гвардейского кавалерийского корпуса было категорически запрещено ослаблять для этого другие участки обороны — в частности, в районе города Дорогобуж[153], занятого еще в середине февраля. Новое наступление должно было проводиться юго-западнее района прежней операции, вдоль железной дороги Вязьма — Киров — Брянск в направлении города Милятино, то есть прямо на юг. 4-й воздушно-десантный корпус был напрямую подчинен генералу Белову.

^{Положение 4-го воздушно-десантного к 3 апреля 1942 года и отражение немецкого наступления}

Наступление 50-й армии началось 13 апреля, 4-го воздушно-десантного и 1-го гвардейского кавалерийского корпусов — 14 апреля. 8-я и 9-я бригады начали продвижение по лесу слева от железной дороги, правее них действовала 214-я бригада, открытый фланг которой, в свою очередь, прикрывался партизанским отрядом Жабо; левее железной дороги действовала 2-я гвардейская кавалерийская дивизия.

К исходу этого дня десантники заняли станцию Вертерхово, села Терехово, Большая Мышенка и Богородицкая, а в ночь на 15 апреля овладели деревнями Платоновка, Бараки, Плотки. На левом фланге наступления 214-я бригада заняла село Акулово, оставленное еще 4 апреля, однако дальше продвинуться не смогла. 2-я гвардейская кавдивизия, атакуя с запада, вела упорный бой за станцию Баскаковка в 10 км южнее Вертерхово.

16 апреля части 50-й армии возобновили атаки на Варшавском шоссе. Одновременно командование фронта решило усилить десантников высадкой с воздуха батальона парашютистов. Выброска началась вечером 15 апреля и продолжилась в ночь с 16 на 17 апреля. Всего до 18 апреля в районе действий корпуса было собрано 559 человек; в основном они поступили на усиление самой малочисленной 8-й бригады.

Вечером 17 апреля 8-я и 9-я бригады овладели станцией Буда в 8 км южнее Баскаковки, захватив здесь большие трофеи — 129 лошадей, 400 повозок, 12 ручных и 4 станковых пулемета, 185 винтовок и три склада; было взято 5 пленных. Однако вечером следующего дня противнику удалось отбить станцию. Дальнейшие атаки на нее, а также на Аскерово и Новое Аскерово (6 км юго-восточнее Буды) успеха не принесли. Эти села были последними опорными пунктами, разделявшими воздушно-десантный корпус и войска 50-й армии, до которой на этот раз оставалось всего 5–7 км. Но преодолеть их вновь не удалось — 50-я армия опять не смогла продвинуться вперед и к 18 апреля прекратила наступление. В этот день Жуков докладывал Ставке:

«…773, 146 и 198 сд, закрепившись на достигнутых рубежах, вели разведку, подвозили боеприпасы и готовились к продолжению наступления. Левофланговые дивизии ударной группы армии, наступавшие на фронте лес сев. Гореловский, Малиновский, продолжают бой, встречая упорное сопротивление противника».

^{Наступление 4-гo воздушно-десантного корпуса на Милятнно}

К 23 апреля наступление было окончательно прекращено. Операция «Мюнхен» только частично достигла своих целей — была снята осада Ельни и рассеяна партизанская группировка южнее железной дороги Сухиничи — Смоленск. Севернее этой дороги, в районе действий 1-го гвардейского кавалерийского и 4-го воздушно-десантного корпусов, противник, несмотря на введение крупных сил, не добился никаких результатов.

К этому моменту в боевом составе воздушно-десантного корпуса (с учетом прибывших подкреплений) насчитывалось 2027 человек. 26 апреля приказом генерала Белова части корпуса были отведены назад для спрямления линии фронта. 8-я бригада заняла оборону на подступах к станции Вертерхово, 9-я — к селу Богородицкому; 214-я бригада продолжала обороняться на рубеже Дубровня, Пречистое, Новинская Дача.

В течение следующего месяца боевых действий в связи с распутицей и разливом рек практически не велось, воздушно-десантный корпус и группа Белова продолжали занимать прежние позиции. Были созданы посадочные площадки, на которые совершались регулярные рейсы самолетов с «Большой земли» — в том числе даже тяжелых ТБ-3. Обратными рейсами вывозились раненые — только с площадки в районе Большого Вертова было эвакуировано 1209 человек. С середины мая эвакуация по воздуху прекратилась, однако до этого момента удалось вывести около 3000 человек.

В это время командование Западного фронта вновь начало готовить наступательную операцию 50-й армии, в связи с чем 9 мая в расположение группы Белова на самолете прибыл начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор С. В. Голушкевич. Однако операция так и не состоялась.

На середину мая 1942 года 4-й воздушно-десантный корпус насчитывал 2300 человек кадровых бойцов, 1700 партизан, а также около 2000 раненых и больных. В корпусе имелось 7 противотанковых пушек, 37 ПТР, 34 батальонных 50-мм миномета.

В свою очередь, немцы подготовили операцию «Ганновер I» с целью полного разгрома группы Белова. Она должна была начаться 24 мая, в ней должны были принять участие следующие силы:

• XXXXVI танковый корпус — 5-я танковая, 23-я и 197-я пехотные дивизии;

• XXXXIII армейский корпус — 19-я танковая, 34-я и 131-я пехотные дивизии;

• 11-я танковая дивизия, 221-я пехотная дивизия, 442-я дивизия особого назначения, полк полевой жандармерии «Центр».

Общую численность выделенных для операции войск определить тяжело — но в любом случае она в разы превосходила численность советской группировки, оцененной немцами в 15–20 тысяч человек, из которых кадровые подразделения (с учетом мобилизованных в немецком тылу) составляли менее 10 тысяч.

По плану операции первоначально предполагалось атаковать восточную часть района, очистить линию железной дороги Брянск — Вязьма, одновременно плотно блокировав советскую группировку с других сторон. Затем советские войска оттеснялись на запад и там уничтожались, лишившись возможности прорваться через линию фронта.

Перед началом операции планировалось провести диверсионную акцию против штаба 1-го гвардейского кавалерийского корпуса для ликвидации его руководства. Для этого из навербованных в лагерях военнопленных была создана специальная группа «Граукопф» численностью около 350 человек. Группой командовал полковник Сахаров, действовавший под фамилией Рогожин. Его заместителем стал майор Бочаров (в некоторых документах и в мемуарах генерала Белова ошибочно именуется Богатовым) — бывший командир 462-го отдельного саперного батальона 160-й стрелковой дивизии 33-й армии, сдавшийся в плен 16 апреля, незадолго до разгрома остатков этой армии.

Однако 23 мая группа «Граукопф» была выдана своими же членами, перебежавшими к советским войскам — по немецким данным, это были два офицера, согласно мемуарам генерала Белова — старшина, фамилия которого так и осталась неизвестной. Основной отряд группы попал в засаду подразделений 8-й воздушно-десантной бригады и был рассеян. Для разгрома диверсантов срочно было выделено две роты 8-й воздушно-десантной бригады, которые устроили группе засаду на маршруте движения и рассеяли ее неожиданным огневым ударом. Большинство диверсантов было убито, несколько десятков взяты в плен; к немецким войскам смогло выйти лишь около сотни человек.

Тем не менее немцы расценили итоги действий группы «Граукопф» как «важный успех», особо отметив, что она была «первой попыткой использовать в боевых действиях на нашей стороне русскую часть». Они искренне посчитали, что «в первой фазе операции „Ганновер“ противник был лишен единой системы руководства войсками… Несмотря на трудные условия местности, часть эта вызвала значительные беспорядки и сковала крупные силы противника».[154]

На совещании 26 мая командир XXXXIII армейского корпуса нарисовал радужную картину результатов действий группы «Граукопф»:

«…Само появление белогвардейского отряда в советском тылу наверняка внесло неразбериху… телефонная связь была нарушена, комиссары и политруки были убиты, несколько сот солдат противника были взяты в плен, а захваченное у противника оружие уничтожено; подразделение внесло вклад своим участием в нескольких сражениях с вызванными по рации или телефону отрядами противника, понесшими крупные потери, в результате чего возникла настоящая паника…

В конце концов красные в неразберихе стреляли друг в друга (по утверждениям пленных)… Комиссары и политруки позволили ввести себя в заблуждение и сдавали оружие вместе со своими подчиненными…

Продолжительный контакт с противником привел к крупным потерям в соединении (в настоящий момент из 350 человек вернулись всего около 100)…»[155]

Приведенные примеры хорошо иллюстрируют характерное свойство немецких отчетных документов — буйство фантазии при отсутствии точных данных или когда эти данные не содержат хороших известий. В действительности же акция группы «Граукопф» лишь раскрыла предстоящую операцию «Ганновер» — захваченный в плен майор Бочаров сообщил, что немцы готовят наступление против группы Белова.

24 мая немцы атаковали расположение воздушно-десантного корпуса одновременно с юга и с севера вдоль железной дороги; на остальных участках советской обороны активных действий пока не велось. В первый день операции дневник Гальдера оценивал ее результаты как «хорошие», однако уже на следующий день они превратились в «незначительные». Лишь 27 мая действия вновь начали «приносить успехи».

В результате создалась угроза плотного окружения, поэтому командир воздушно-десантного корпуса принял решение — через район южнее станции Угра и реку Угра выходить на запад для непосредственного соединения с группой Белова. В период с 26 по 31 мая этот маневр был осуществлен.

Немецкое командование придавало большое значение уничтожению группы Белова — результаты действий против нее отмечаются в дневнике Гальдера (к этому времени ставшем крайне скупым) едва ли не каждый день.

10 июня дневник Гальдера зафиксировал очередную победную реляцию:

«В центре достигнуты новые успехи по ликвидации остатков противника в тылу. Прорвавшиеся войска Белова преследуются».

На следующий день добавилась новая запись:

«Ликвидация остатков противника в тылу 4-й армии проходит успешно. К сожалению, основные силы кавкорпуса Белова и 4-й авиадесантной бригады [правильно — корпуса] уходят на юг».

Однако уже 16 июля Гальдер был вынужден констатировать: «На фронте группы армий „Центр“ войска русского генерала Белова снова прорвались в направлении Кирова. Нам это не делает чести!» На следующий день Гальдер фактически подвел итог всей операции: «Кавалерийский корпус генерала Белова действует теперь западнее Кирова. Как-никак он отвлек на себя в общем 7 немецких дивизий».[156]

^{Первая фаза операции «Ганновер I». Выход 4-го гвардейского воздушно-десантного корпуса на соединение с основными силами группы Белова 24–29 мая 1942 года}

^{Прорыв группы Белова из окружения, переход Варшавского шоссе и выход в район западнее Кирова}

По немецким данным, в ходе операции «Ганновер I» только в полосе XXXXIII корпуса (на который легла основная тяжесть операции) было убито 2943 человека, другими немецкими соединениями было убито еще около 1150 человек. Всего немцы захватили 5630 пленных — скорее всего, большую их часть традиционно составляли местные жители всех возрастов. По данным американского историка Г. Уайберга (в коллективной работе под редакцией Дж. Армстронга) немцы за время операции потеряли 468 человек убитыми, около 200 пропавшими без вести и около 1300 ранеными.

Скорее всего, эти цифры занижены — немецкая статистика традиционно учитывала безвозвратные потери задним числом, после продолжительных уточнений; в армейские и корпусные отчеты уточненные данные попадали далеко не всегда, тем более если подразделение передавалось из одного объединения в другое. Известно, что одна только 221-я пехотная дивизия лишь пропавшими без вести потеряла 133 солдата.

^{Командир 23-й воздушно-десантной бригады полковник А. Г. Мильский}

С начала июня об удержании в тылу немцев крупного района уже не могло быть и речи. Теперь 4-й воздушно-десантный корпус действовал в плотной группировке с остатками 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. С 29 мая по 3 июня 1942 года на усиление этой группы были выброшены 23-я (полковник А. Г. Мильский) и 211-я (полковник М. И. Шилин) воздушно-десантные бригады — всего около 4 тысяч человек. С ними было послано 131 противотанковое ружье, 184 ручных пулемета и 48 батальонных минометов.

В это же время командование Западного фронта дало согласие на просьбу генерала Белова — разрешить выход его группы и десантников из немецкого тыла. Выход было решено производить кружным путем. Для этого надо было совершить рейд в 160–200 км по большой дуге — сначала уйти на юго-запад вдоль Варшавского шоссе, а затем с запада выйти к выступу обороны 10-й армии в районе Кирова. Отход группы Белова с 4 июня прикрывала свежая 23-я воздушно-десантная бригада, державшая оборону у сел Гаврюково и Волочек. В ночь на 6 июня бригада последней отошла на новый рубеж.

^{Выход 4-го воздушно-десантного корпуса в полосу 10-й армии в районе Кирова}

14 июня при прорыве через Варшавское шоссе части 4-го воздушно-десантного корпуса разгромили крупную группировку противника и захватили знамя 398-го пехотного полка. Из-за того, что шоссе сразу смогла преодолеть только часть сил корпуса, его командир решил изменить маршрут и двигаться южнее намеченного ранее, с ожиданием в партизанской зоне юго-западнее Кирова. С 18 по 21 июня с партизанского аэродрома в лесу севернее Копали были вывезены имевшиеся в группе тяжелораненые. В ночь на 28 июня остатки 4-го корпуса в количестве 2800 человек вышли в полосу обороны 10-й армии возле Жилино (северо-западнее Кирова), потеряв в этом бою 120 человек убитыми и ранеными.

Двумя днями раньше непосредственно западнее Кирова фронт перешли управление и часть сил 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Генерал Белов и комиссар корпуса А. В. Щелаковский по приказу Жукова были вывезены самолетами У-2 еще 24 июня, когда до фронта оставалось 50 км. Остальные части кавалерийского корпуса выходили из немецкого тыла до конца июня, а мелкие группы — и в июле.

Г. П. Софронов. Воздушные десанты во Второй Мировой войне. М.: Воениздат, 1962.

И. И. Лисов. Десантники (Воздушные десанты). М.: Воениздат, 1968.

Советские воздушно-десантные. Военно-исторический очерк. М.: Воениздат, 1986.

А. Г. Федоров. Авиация в битве под Москвой. М.: Наука, 1971.

М. М. Малахов. Удар конногвардейцев. Очерк о боевых действиях 1-го гвардейского кавалерийского корпуса (ноябрь 1941 — июнь 1942 года), М.: Воениздат, 1961.

П. А. Белов. За нами Москва. М.: Воениздат, 1963.

И. Г. Старчак. С неба — в бой. М.: Воениздат, 1965.

Б. М. Шапошников. Разгром немецких войск под Москвой (Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. — 31 января 1942 г.). М.: Воениздат, 1943.

Сборник материалов по изучению опыта войны. Выпуск 5 (март 1943 г.) М.: Воениздат, 1943.

Русский архив. Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). М.: Терра, 1997.

Военно-исторический архив, 1988, № 3.

Н. Солдатов, А. Корольченко. Знаменский десант // Военно-исторический журнал, № 12, 1972.

Я. Самойленко. Из опыта управления воздушными десантами в годы войны // Военно-исторический журнал, № 12, 1979.

Ф. Гальдер. Военный дневник. Том 3, книга вторая. М.: Воениздат, 1971.

К. Рейнгартд. Поворот под Москвой. Пер. с нем. М.: Воениздат, 1980.

Дж. Армстронг. Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943. М.: Центрполиграф, 2007.

Примечания:

1

Данное замечание не умаляет ценности работ Ю. А. Виноградова о боях на Моонзундских островах.

13

Боевая летопись Военно-морского флота, 1941–1942. М.,1992. С.133

14

Великая Отечественная. День за днем // Морской сборник. 1991. № 9. С. 25

15

Hubatsch W. Die 61. Infanterie-Division. 1939–1945. Eggolsheim, 2006. S. 36.

135

Впоследствии — генерал-лейтенант; у Г. П. Софронова он ошибочно именуется Солдатенковым.

136

По реке Шане тянулась хорошо оборудованная, но не занятая войсками тыловая оборонительная полоса немцев.

137

В работе Софронова ошибочно указывается, что отрядом командовал командир батальона капитан И. А. Суржик, который на самом деле высаживался со следующей группой десанта.

138

То есть соединения 33-й армии.

139

Обе стрелковых дивизии (325-я и 329-я) после этого были выведены из состава группы Белова.

140

Окончательно достичь такого успеха в 1942 году советским войскам не удалось, но в течении некоторого времени единственной коммуникацией 9-й и 4-й танковых армий группы «Центр» оставалось ведущее на Смоленск Минское шоссе, периодически перерезаемое кавалеристами и партизанами. Однако контрудар 5-й танковой и 208-й пехотной дивизий немцев в начале февраля не дал кавалеристам Калининского и Западного фронта войти в надежный контакт.

141

Согласно работе Софронова. В книге А. Г. Федорова «Авиация в битве под Москвой» указывается другая цифра — 2497 человека.

142

И. И. Лисов. Десантники (Воздушные десанты). М.: Воениздат, 1968. С. 109.

143

Сборник материалов по изучению опыта войны. Выпуск 5 (март 1943 г.). М.: Воениздат, 1943. С. 30.

144

На 11 марта в Западной группе армии насчитывалось 12 780 человек, общие потери группы с 1 февраля по 10 марта составили 5245 человек. См.: Военно-исторический архив, 1988, № 3. С. 160, 162. Правда, по другим данным потери группы с 1 февраля по 13 марта составили всего 3821 человек (там же, стр. 103).

145

Военно-исторический архив, 1988, № 3. С. 160

146

По донесению штаба дивизии от 13 марта 1942 года в боях на оба фронта (против западной и восточной группировок 33-й армии) ею было потеряно убитыми, ранеными и заболевшими 3699 человек.

147

Военно-исторический архив, 1988. № 3. с. 105.

148

Бывший командир 38-й Донской дивизии, попавшей в окружение под Вязьмой в октябре 1941 года.

149

Согласно работе Федорова — 72 самолета.

150

Из состава батальона (425 человек) было сброшено 312 десантников, еще 38 человек по ошибке десантировались в своем тылу (возле Старицы), а 75 бойцов прыжок не совершали и были привезены обратно. Однако в расположение 29-й армии пробились только 166 человек, при этом одной из групп десантников удалось уничтожить вражескую артиллерийскую батарею. Неделю спустя, в ночь на 24 февраля, подразделения 29-й армии прорвались в юго-западном направлении и соединились с частями 39-й армии.

151

А. Г. Федоров. Авиация в битве под Москвой. М.: Наука, 1971. С. 236. Таким образом, на одну машину приходилось 25 человек и 2–3 тюка!

152

А. Г. Федоров. Авиация в битве под Москвой. С. 237.

153

Не путать со станцией Дорогобуж, продолжавшей оставаться в руках противника.

154

Военно-исторический архив, 1988, № 3. с. 101.

155

Дж. Армстронг. Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943. М.: Центрполиграф, 2007. С. 67.

156

По другим данным, против советской группировки действовало даже 9 дивизий. См.: Дж. Армстронг. Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943. М.: Центрполиграф, 2007. С.