ВОЙНЫ И ВООРУЖЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ В ЭПОХУ АНТИЧНОСТИ

«Война есть убийство, война есть грабеж, которым вместо эшафота строят триумфальные арки» (Жирарден). Война прожорлива, как молох, и требует все новых и новых жертв. И здесь нельзя не сказать о роли человеческого фактора. Главным делом жизни для многих в Древней Греции стала война… Если взять «Греческую историю» Ксенофонта, являющуюся продолжением труда Фукидида, тут мы видим описание бесчисленных военных стычек и сражений, как и в иных трудах. В мирные времена большее число людей занято мирным трудом, но, когда война вторгается в жизнь народа, она естественным образом занимает умы и сердца. В Древней Греции, как позднее в Македонии и Риме, складывается профессия наемника. Общество начинает жить по законам военной корпоративной этики, и воинский дух пронизывает все поры общества. И так как Пелопоннесская война длилась 27 лет, а перед ней имела место еще более ожесточенная Персидская война, греки и персы заложили основы наемничества. Этот институт был известен в Элладе и ранее, но к концу V в. до н. э. он приобрел характер профессионального. Раньше право ношения оружия считалось привилегией, его имели свободные члены общины. Свободный человек должен был прежде всего стать воином. Копье, меч, щит, латы, а не счеты или весы – вот что было отличительным символом элиты. Служить в армии было делом чести, доблести, геройства. Когда же наемничество превратилось в массовое явление, определенная часть общества, разбогатев, сочла для себя уже излишним и чуть ли не постыдным служить в армии. Тогда граждан-гоплитов заменили наемники, служившие за деньги в рядах армии. Психология общества менялась.

Леонардо да Винчи. Античный воин

Слово «воин» потеряло прежнее значение и благородный смысл. Цель наемника – не защита своего отечества. Тем более что греки сделали это понятие условным, непрерывно воюя друг с другом из-за корыстных интересов и целей. Многие греки из военных, оставшиеся не у дел после 404 г. до н. э., хотели войны, желали применить свои профессиональные навыки и, разумеется, получить за это причитающиеся деньги. Война становилась бизнесом, тяжелым, кровавым, но все же бизнесом. О том, что представляли собой войны эллинов, пишет древнегреческий историк Ксенофонт, бывший и сам сторонником проспартанских, антидемократических взглядов. Заметим, что те же взгляды и склонности были и у других греческих полисов. Говоря о войне Спарты с Афинами, историк указал на интерес третьего соперника в борьбе за гегемонию в Греции – Фив. «Уже в самом начале войны афинян и лакедемонян фиванцы всячески содействовали благосостоянию своего города: как только афиняне стали угрожать Беотии, они собрали и переселили в Фивы жителей Эрифр, Скаф, Скола, Авлиды, Схэна и многих других такого же рода местностей, не имевших стен; вследствие этого Фивы увеличились в два раза. Еще больше, однако, увеличилось благосостояние города, когда фиванцы вместе с лакедемонянами засели в Декелее, укрепленной ими для борьбы с афинянами: они (скупали за бесценок) рабов и всякую другую военную добычу; будучи соседями, они перевезли к себе всю движимость из этой страны, начав со строительных материалов – дерева и кирпича».

Геродот Галикарнасский

Иной характер имели греко-персидские войны. Если Пелопоннесские войны были фактически войнами гражданскими, т. е. войнами между соотечественниками, людьми одной крови и языка, то война с персами для греков была войной освободительной, войной за независимость. Живший в V в. до н. э. «отец истории» Геродот Галикарнасский был мальчиком, когда Персидская держава начала войну против греческих городов. Неудивительно, что, родившись в малоазиатском городе, он хорошо знал то, о чем писал. Центральным пунктом его «Истории» стали войны и порождающие их причины, история взаимоотношений Азии и Эллады, начиная с мифических времен до греко-персидских войн. Во введении он пишет: «Геродот из Галикарнаса собрал и записал эти сведения, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров не остались в безвестности, в особенности же то, почему они вели войны друг с другом». Характерно, что и тут при объяснении причин вражды между персами и греками, или Востоком и Западом, называются причины, связанные прежде всего с торговлей, торговыми интересами, а в более широком смысле – и с геополитическими интересами, при которых вторжение в Азию любой неазиатской державы рассматривается как агрессия: «Ведь персы считают Азию и живущие там варварские племена своими, Европа же и Эллада для них – чужая страна». Но и греки проводили интенсивную колонизацию Азии и Причерноморья. И когда ионийские греки восстали против персов, а Эретрия и Афины пришли им на помощь, прислав 25 кораблей, царь персов Дарий счел это открытым вызовом своему господству в этом регионе.

Армия персов

В грандиозной битве цивилизаций интересы сторон – Греции и Персии – поддерживали как западные, так и восточные народы. И все же даже в этой борьбе двух цивилизаций у каждого полиса был собственный интерес. Например, Геродот, восхваляя Афины, Перикла, называя их спасителями Эллады, руководствуется своими собственными интересами, поскольку сам подолгу жил в Афинах и даже входил в кружок выдающихся деятелей культуры и науки, который группировался вокруг Перикла.

С другой стороны, известно, что некоторые греческие государства выступили на стороне персов. Понимание их мотивов объясняется тем, что у многих из них были более тесные экономические и деловые связи с Азией, чем с Европой. Хотя в культурно-языковом отношении они были ближе к Греции, их экономические интересы все же лежали в Азии. Кроме того, города Малой Азии, передовые в торгово-промышленном отношении, были зачастую более заинтересованы в огромном рынке Персидской империи, чем в крошечных рынках греческих полисов, к тому же еще и враждовавших и конкурирующих друг с другом. Рынок и тогда играл более значимую роль в системе международных отношений, нежели это нам представляется ныне. Традиционные установки аристократии греков вызывали протест и противодействие со стороны новых общественных групп (ремесленников, торговцев, моряков и т. д.). Имея возможность сопоставить культуры

Малая Азия

и ценности обоих миров, греки Малой Азии, к их удивлению, увидели, что во многом законы и порядки персов, лидян, вавилонян и др. более отвечают их потребностям и взглядам. Примером великолепных архитектурных достижений стал храм Артемиды Эфесской, о красоте которого ходили легенды. Поэт писал:

Видел я стены твои, Вавилон,
на которых просторно
И колесницам; видал Зевса
в Олимпии я,
Чудо висячих садов Вавилона,
колосс Гелиоса
И пирамиды – дела многих
и тяжких трудов;
Знаю Мавзола гробницу огромную.
Но лишь увидел
Я Артемиды чертог, кровлю
вознесший до туч,
Все остальное померкло пред ним;
вне пределов
Олимпа Солнце не видит нигде равной
ему красоты.

С. Лурье пишет: «Обычаи восточных народов, стоявших в это время еще на значительно более высоком культурном уровне, чем греки, при более близком ознакомлении с ними оказались совсем не похожими на греческие: то, что у греков было величайшим грехом, предписывалось законом у этих народов и наоборот. Но что еще важнее: выступивший на сцену торгово-ремесленный класс был заинтересован в том, чтобы подорвать авторитет аристократии, выступавшей хранительницей и религиозных установлений, и «отцовских» законов. Для потребностей общества было необходимо не только освоить те начатки науки, на которых основывалась восточная техника, но и попытаться развивать их дальше, не считаясь с традицией, религиозными предубеждениями. Возникает молодая ионийская наука (прежде всего в Милете), насквозь рационалистическая, пытающаяся из немногих начал вывести все разнообразие явлений природы».

Храм Артемиды Эфесской

Дальнейшее развитие техники связано с классовым расслоением общества, с ростом потребностей. Для удовлетворения нужд человека античного мира необходимы были не только торговля и рынок, но все-таки прежде всего производство, строительные материалы, сами архитекторы, строители, изобретатели, инженеры, рабы. Хотя, разумеется, постоянные войны порождали и индустрию войны, куда входили производство различных видов оружия, строительство крепостей, фортификационных сооружений, кораблей, навигационных приборов, приспособлений для боя, средств передвижения и т. д., и т. п. Это стимулировало развитие ремесленного производства и наук. Рабы несколько сдерживали это развитие, но прогресс античной техники (в Месопотамии, Египте, в городах-государствах Древней Греции, Китае, Персии, Египте, Италии) становился все заметнее, оказывая воздействие на все стороны жизни древнего общества, влияя в том числе, разумеется, на ход истории.

Персидский царь Ксеркс

Историк Геродот заслуживает доверия, стараясь донести события в той форме и так, как они были известны, честно описывая сомнения и страхи, охватившие большую часть греков. «О походе царя (Ксеркса) говорили, будто он направлен только против Афин, на самом же деле персы шли против всей Эллады. Эллины давно знали об этом по слухам, но не мог ли объединиться для совместных действий. Некоторые из них уже дали персидскому царю (в знак покорности) землю и воду и поэтому полагали, что варва ры не причинят им вреда. Те же, которые этого не сделали, жили в великом страхе так как во всей Элладе не доставало бое вых кораблей, чтобы дать отпор врагу Большинство эллинских городов вообще не желало воевать, но открыто сочувство вало персам».

Персидские воины

Реакция ожидаема и понят на, когда речь шла о такой схватке.

Бог мудрости и справедливой войны на монетах

Власть персов не сулила грекам ничего хорошего, и Геродот это знал, ибо и Галикарнас входил в состав Персидской державы. Приход же на землю Эллады огромной армии персов (ее число определяют в 5 млн, хотя современные историки уменьшают цифру в 50 раз) был подобен нашествию саранчи… Представление о тех экономических затратах и потерях, что приходилось терпеть грекам во время пребывания, постоя персов, дает Геродот: «Эллинские же города, которые принимали у себя персидское войско и должны были угощать Ксеркса, впали в великую нужду, так что граждане их даже лишились своих жилищ и имущества. Так, фаосцам (им пришлось принимать и угощать войско Ксеркса за их города на материке), например, угощение стоило 400 талантов серебром… Столь же велики примерно были и расходы прочих городов, как показали отчеты начальников (ведавших продовольствием войска). Угощение происходило так: о прибытии войска сообщалось задолго, и каждый делал все, что мог. Лишь только объявляли приказ (заготовлять продовольствие), хлебные запасы распределялись между всеми гражданами, которые мололи пшеничное и ячменное зерно в течение многих месяцев. Затем откармливали наиболее ценное поголовье скота, какое только могли найти, разводили птицу в клетках и прудах, живущую на суше и водоплавающую, на продовольствие войску. Приготовляли также золотые и серебряные кубки, сосуды для смешения вина и всю прочую столовую утварь. Эти вещи были предназначены, конечно, только для самого царя и его сотрапезников; остальному же войску полагалось лишь пропитание. Куда бы войско ни приходило, всюду разбивался шатер, в котором располагался Ксеркс, а все войско отдыхало под открытым небом. Когда наступала обеденная пора, у хозяев, принимавших войско, было много хлопот. Персы же, насытившись, оставались там на ночлег. А на следующий день они снимали шатер, брали с собой всю (золотую и серебряную) утварь и уходили дальше, ничего не оставляя». Кроме того, когда персы покоряли ионийские города, они выбирали в них «наиболее красивых мальчиков, вырезали у них половые органы и обращали в евнухов, а самых миловидных девушек уводили в плен к царю. Так они поступали и предавали огню города вместе со святилищами богов». Эти и иные поступки завоевателей сплачивали греков в их готовности противостоять вторжению захватчиков.

Спартанцы царя Леонида в Фермопилах

Ксеркс пытался выяснить у одного из греков, который участвовал в походе персов (Демарата), рискнут ли эллины выступить против него. Тот ответил, что хотя греки бедны, но они сильны отвагой, мудростью, законами. Прежде всего это касается спартанцев, которые никогда не примут условий рабства и будут сражаться с персами и в том случае, если остальные эллины перейдут на сторону Ксеркса. Но и афиняне готовы биться не на жизнь, а на смерть, что и показала знаменитая Марафонская битва, принесшая им победу (в которой пали 6400 персов и всего 192 грека). Греки проявили в этой величайшей схватке фантастическую волю и мужество… Огромная армия персов, которая переправлялась из Азии в Европу через Геллеспонт (Дарданеллы) в течение семи дней, двинулась к Греции. Фессалия перешла на сторону Персии, поскольку один лишь вид громадной армии вызывал ужас в робких сердцах.

В таких случаях очень многое, если не все, решают примеры, которые готовы подать самые стойкие и мужественные сыны родины. Если нация на этом труднейшем и трагическом этапе истории найдет волевых и мужественных лидеров и воинов, которые готовы выстоять и погибнуть, но не сдаться противнику, она, в конечном счете, победит. Такие примеры и явили греки в Фермопилах (Фермопильский проход отделял Фессалию от Средней Греции), где несколько тысяч греков под руководством спартанского царя Леонида заняли господствующие высоты, несколько дней отражая атаки превосходящих сил противника и сдерживая огромную армию персов. Когда персы стали обходить греков с тыла, Леонид отпустил союзников, а сам с 300 спартанцами остался стоять на месте и отражать свирепые волны персидского нашествия. Все спартанцы погибли в том сражении, но именно они явили пример мужества, и их подвиг стал легендой в веках.

К счастью, у греков были вожди, подобные Фемистоклу, сумевшие в этот трудный период истории сплотить греков. По сути, это была общегреческая битва за свободу, в которой должны были участвовать все, без исключения. И даже ионийцы, которым Фемистокл заявил: «Вы – такие же греки, как мы. Война идет не только за нашу свободу, но и за ваше освобождение. Переходите на нашу сторону, а если это невозможно – вредите варварам, внося расстройство в их ряды!» Но персы все же приближались к Афинам. Детей и женщин греки в целях безопасности отправили на противоположный берег Пелопоннеса, на острова Саламин и Эгину, а сами собрали все силы и дали персам решающий морской бой у острова Саламин (480 г. до н. э.). Чтобы отрезать самим себе дорогу к отступлению, греки даже принесли в жертву трех племянников царя Ксеркса, взятых ранее в плен. Жестокая битва длилась целый день, и персы потерпели поражение.

Успех государств Средиземноморья Древнего мира в немалой степени зависел от успехов народов в развитии торговли, а следовательно, и от того, кто контролирует морские дороги. Поэтому и была столь велика в древности роль морского флота. Сражения на море не уступали в ожесточенности сухопутным битвам и зачастую решали исход войн (Саламин, Эгады, Акций). Упорная борьба за мировое господство в Древнем мире часто определялась военно-морской мощью, с помощью которой достигался контроль над захваченными территориями, над рынками сырья и сбыта, а также над морской торговлей в целом. Могущество Афин, Карфагена, Рима основывалось в первую очередь на мощном флоте.

Греческие боевые корабли

Но и в этом случае вопрос главенства решался путем создания союза государств, которые должны были содержать единую армию и вносить деньги на строительство новых кораблей и вооружений. Фемистокл прилагал все силы, чтобы укрепить военную мощь Афин. Однако трагедией было то, что греки, отразив нападение общего врага – персов, начали смертельную борьбу между собой, внутри греческой цивилизации. В итоге возникли неизбежные противоречия среди греков, вчерашних союзников. Фемистокл же возгордился необычайно, считая себя хозяином не только Афин, но и Эллады. Поэтому Афины стали опасаться того, что их вовлекут в войну со Спартой, имевшей лучшую армию в Греции. По этой причине в 471 г. до н. э. Фемистокл был изгнан из Афин – подвергнут процедуре остракизма. Победителя персов преследовали все, и ему, как это ни парадоксально, пришлось искать убежище у врага – у персов. Изгнанник писал к царю персов: «Я тот самый Фемистокл, который больше всех эллинов принес вреда персам. Я сделал это потому, что мне пришлось обороняться от нападения твоего отца. Но, когда опасность для Греции миновала, я послал предупреждение царю Ксерксу и посоветовал ему скорее уйти из Европы. Этим я приобрел право на благодарность». И сын Ксеркса, Артаксеркс, предоставил Фемистоклу политическое убежище. Но, даже несмотря на то что перс предоставил ему все условия для безбедного существования, передав в управление пять греческих городов на побережье Малой Азии, Фемистокл не совершил ничего предосудительного против своей родины. Когда же Артаксеркс через какое-то время приказал ему выступить в военный поход против Греции, Фемистокл, не желая становиться изменником, принес жертвоприношения богам, а затем принял яд.

Фемистокл

Заметим также, что и вечный соперник Фемистокла Аристид, отличавшийся феноменальной честностью и мужеством, также вскоре после победы при Марафоне был изгнан из Афин остракизмом на том основании, что он якобы хотел подорвать значение Народного суда и единолично захватить власть. Все это еще раз убеждает нас в несовершенстве греческой демократии, которая не могла оценить по достоинству своих великих вождей. Природа не знает равенства и покоя. Но греки доказали: «Развитие цивилизации – это процесс уравнивания, что осуществлял в Древней Элладе покойный Прокруст».