Глава 8

Для полноты картины

Прежде чем вести рассказ о тайной миссии Черноморского флота в годы Второй мировой, впрочем, как и о трагедии, разыгравшейся на Крымском полуострове, нам еще необходимо расставить многие и многие точки над «і». А иначе — получится лишь переписывание всем известных фактов, как это и делает большинство авторов, работающих над военной тематикой. Итак, мы не раз станем делать короткий экскурс в советскую историю и обращать самый пристальный взгляд на биографии — реальные, с закрытыми или малоизвестными фактами, а не просто энциклопедические — людей, имевших отношение к событиям, о которых идет речь в этой книге. Тем самым мы сможем представить заинтересованному, думающему читателю — насколько это реально — как можно более полную картину происходившего и, возможно, обозначить позицию автора, в корне отличающуюся от всех, ныне представленных.

В канун лета и в первый летний месяц 1941 года на тысячекилометровой ломаной линии границ противостояли две армии: огромная Красная армия и сильная профессионализмом, но много меньшая по количеству и силе немецкая, ожидая условленных сигналов: «Гроза» и «Дортмунд».

Расклад противостоящих сил выглядел так.

На правом фланге этой огромной группировки развернул свои шесть армий Северо-Западного фронта под командованием генерал-полковника Федора Кузнецова: 23-ю, 27-ю, 11-ю и 8-ю, 42-ю и 55-ю, корпус ПВО (по плотности огня превытающий оборону Берлина и Лондона почти в 10 раз!) — начальник штаба фронта генерал-лейтенант П. С. Клёнов.

На рубеже Западной Двины, в напряжении от стремления броситься в бой, была сосредоточена 22-я армия Второго эшелона; в районе города Двинска ждал своего часа 5-й воздушно-десантный корпус под командованием генерал-майора И. С. Безуглого, имевший на вооружении 53 плавающих танка.

В составе четырех механизированных корпусов, не считая танковых полков, приданных стрелковым дивизиям, числилось 2948 танков: у 3-го мехкорпуса — 672 танка; у 12-го — 730; у 6-го — 1131; у 11-го — 414. Включая 682 новых танка KB (тяжелые) и Т-34 (средние). Однако нужно указать, что эти сведения почерпнуты из советских источников; а значит, явно занижены. На запад были нацелены 5573 артиллерийских и минометных ствола, готовые к открытию огня по получении сигнала.

Действия сухопутных сил должны были обеспечить внезапным упреждающим ударом 1560 боевых самолетов, не считая соединений морской авиации.

В оперативном подчинении фронта на правом фланге находилось мощное соединение Военно-морских сил, состоящее из двух линкоров, двух крейсеров, 15 эсминцев, десятков подводных лодок, артиллерийских и торпедных крейсеров.

Количество личного состава фронта составляло более 2,1 миллиона человек (без ВМФ и не считая войск НКВД).

Северо-Западному фронту Красной армии противостояла группа армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма фон Лееба, развернувшего на 230-километровом участке от Мемеля до Гольдапа две свои армии -18-ю (командующий генерал-полковник Георг фон Кюхлер) и 16-ю (командующий генерал-полковник Эрнст Буш), а также 4-ю танковую группу (командующий генерал Эрих Хёппнер). В танковой группе имелось 900 танков, из них треть устаревших типов — бензиновых «Pz-III» и «Pz-IV».

С воздуха группу «Север» поддерживал 1-й воздушный флот под командованием генерал-полковника авиации Альфреда Коллера, имевший 530 боевых самолетов. 770 орудий и минометов нацелились на восток, ожидая приказа, чтобы тут же открыть огонь.

Западный фронт под командованием Героя Советского Союза генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова (начальник штаба фронта генерал-майор Климовских) развернул свои армии — 3-ю, 10-ю и 4-ю на центральном участке, на «Белостокском балконе», а также 13-ю, 11-ю, 16-ю, 19-ю. Здесь, на полевых аэродромах Белостокского выступа сосредоточены 1789 боевых самолетов; еще 1000 находятся на аэродромах постоянного базирования.

В составе семи механизированных корпусов (4-го, 8-го, 13-го, 14-го, 17-го, 19-го и 20-го) числился 3151 танк, включая 585 новых танков KB и Т-34, больше чем в любой армии мира, в том числе и в вермахте. В районе белорусского города Гомеля сосредоточена 21-я армия, а в районе Смоленска — 20-я армия Второго эшелона под командованием генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремизова; юго-западнее Минска стоял 4-й воздушно-десантный корпус под командованием генерал-майора А. С. Жадова, также насчитывавший 53 уникальных плавающих танка.

В ожидании сигнала более 13 000 орудий и минометов нацелены на запад.

В состав боевых и тыловых частей фронта входили 2,9 миллиона человек.

Им противостояла группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Федора фон Бока; армия развернута на 500-километровом участке от Гольдапа до Влода-вы. В подчинении генерал-фельдмаршала две армии: 9-я (под командованием генерал-полковника Штрауса) и 4-я (под командованием генерал-полковника Гюнтера фон Клюге) и еще 3-я танковая группа (под командованием генерала Готта) и 2-я танковая группа (под командованием генерала Гейнца Гудериана); в обеих группах около 1500 танков, из которых 300 составляли «Pz-III» и «Pz-IV», остальные типы устаревшие — чешские и французские танки.

Группу армий поддерживал 2-й воздушный флот под командованием генерал-полковника авиации Альберта Кессельринга, имевший около 1200 боевых самолетов.

На знаменитом «Львовском балконе» (термин возник в разговоре Генсека Сталина с тогда еще командармом 1-го ранга Б. М. Шапошниковым) вплотную находились, готовясь к броску, четыре советские армии вторжения (5-я, 6-я, 12-я и 26-я) Юго-Западного фронта под командованием Героя Советского Союза генерал-полковника Михаила Кирпоноса.

В составе шести механизированных корпусов: 2-го, 15-го, 16-го, 19-го, 22-го и 24-го — числился 2941 танк, из них 307 танков KB и Т-34. Южнее украинской столицы, города Киева, сосредоточена 19-я армия Второго эшелона, далее по фронту: 26-я, 6-я, 5-я армии и 2-я воздушная армия под командованием дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Денисова (будет принимать участие в операциях Крымфронта в качестве командира дивизии).

Южнее Киева, под городком Умань, дислоцировался, ожидая приказа, 1-й воздушно-десантный корпус с 53 плавающими танками под командованием генерал-майора М. А. Усенко. Во Втором эшелоне был развернут и 2-й воздушно-десантный корпус под командованием генерал-майора Ф. М. Харитонова, также с 53 плавающими танками.

Действия сухопутных войск должны были поддерживать более 5000 самолетов, а также 13 634 орудийных и минометных ствола.

На левом фланге фронта развернута Отдельная 9-я Особая армия под командованием генерал-полковника П. Белова (начальник штаба генерал-майор М. В. Захаров, впоследствии начальник Генштаба Вооруженных сил СССР—первый заместитель министра обороны СССР, профессор, Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза, член ЦК КПСС), имеющая в своем составе, по официальным данным, 1119 танков (в действительности — более 4000 современных танков, — больше, чем во всем германском вермахте, где имелось 3410 танков!), 950 боевых самолетов и 5554 орудийных ствола. На 22 июня 1941 г. в составе этой армии, еще недостроенного каркаса объединения (должна быть в полной боевой готовности 5 июля 1941 г.!), 6 корпусов, включая 2 механизированных и один кавалерийский, — это 17 дивизий, в числе которых 2 авиационные, 4 танковые, 2 моторизованные, 2 кавалерийские, 7 стрелковых. В ее составе подобраны высокопрофессиональные генералы Красной армии, впоследствии ставшие Маршалами Советского Союза: р. Я. Малиновский, М. В. Захаров, Н. И. Крылов (начальник штаба Приморской армии в Севастополе в 1941–42 гг.), трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин и сбивший его в 1941 году будущий маршал авиации И. П. Пстыго, а также будущие генералы армии И. Е. Петров (командующий Отдельной Приморской армией в 1941–1942 гг. в Севастополе), ]/[, Г. Павловский, П. Н. Лащенко. Инспектировал армию недавно выпущенный из тюрьмы генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский — блистательный полководец Второй мировой войны, впоследствии Маршал Советского Союза, кавалер ордена «Победа» и дважды Герой Советского Союза.

В тылу гигантской Отдельной 9-й Особой армии развернута 18-я десантная армия Второго эшелона (под командованием генерал-майора В. Я. Колпакчи, впоследствии генерала армии), имевшая в своем составе два механизированных корпуса и два горных корпуса. Укомплектованием 9-й, 12-й и 18-й армий занимались на Кавказе, где была создана школа горной подготовки из лучших советских альпинистов. Оттуда армии отправляли на западную границу; это было связано с тем, чтобы в момент наступления советских войск 6 июля 1941 г. преодолеть горный массив восточных Карпат. Карпаты неудобны для агрессии с запада на восток; противник с гор спускается на равнины, а с востока на запад — удобны для наступления. Восточные Карпаты — это тупой выступ в сторону противника, где и были сконцентрированы мощные группировки советских войск. Две советские армии, находившиеся в восточных Карпатах для вторжения в Европу, с 22 июня 1941 года оказались в катастрофическом положении — удар 1-й немецкой танковой группы на Ровно лишил возможности обеспечивать эти две армии в Карпатах, и они были частично разгромлены, а большей частью сдались в плен. Аналогичная ситуация сложилась и на юге, когда танкисты генерала Эвальда фон Клейста зашли в тыл Отдельной 9-й Особой армии.

На 22 июня 1941 г. все советские армии на границе соприкосновения с немецким вермахтом и румынской границе, а также на финской границе, на Кольском полуострове, где находилась 23-я армия, а к ее тылу подходила 14-я армия, подходят под стандарт армий вторжения или ударные армии. Но формально эти армии такие названия не носили. По всей линии начавшегося советско-германского фронта с севера на юг были армии: 23-я, 14-я, 11-я, 3-я, 10-я, 4-я, 5-я, 6-я, 26-я, 12-я Особая, 18-я Особая десантная и Отдельная 9-я Особая армия. Последние три — структурно абсолютно похожи.

Во Втором эшелоне на Украине в районе Шепетовки разгружалась знаменитая 16-я армия, состоявшая из заключенных — «черных» солдат под командованием генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина (он 4 года будет находиться в немецких концлагерях, а затем более 10 лет отбывать наказание в советских концлагерях; по освобождении был восстановлен в воинском звании, были возвращены ордена, медали и восстановлены права советского военачальника, находящегося в отставке). В составе этой армии находилось соединение танкистов с более чем 1000 танков. Во Втором эшелоне тайно выдвигались на госграницу 19-я армия (под командованием генерал-лейтенанта И. С. Конева, впоследствии Маршал Советского Союза, кавалер ордена «Победа» и дважды Герой Советского Союза), 20-я армия и 21-я армия (см.: Центральный архив Министерства обороны СССР. Фонд 208. Опись 2511. Дело 20. С. 128).

20-й армией последовательно командовали генерал-лейтенанты: Ф. Н. Ремизов (июнь — июль 1941 г.), П. А. Курочкин (июль — август 1941 г.), М. Ф. Лукин (июль — сентябрь 1941 г.), Ф. А. Ермаков (с октября по ноябрь 1941 г.), М. А. Рейтер (март — сентябрь 1942 г.). Во всех советских военных изданиях период с октября 1941-го по март 1942 года обозначался без командующего армией! Тогда как в действительности в этот период 20-й армией командовал генерал Андрей Андреевич Власов, его войска особенно отличились на реке Лама. Те сражения под командованием генерала Власова вполне заслуживают того, чтобы стать образцом боевого искусства — выше, чем сражения в Каннах, Карфагене и под Сталинградом. Если бы не бои этой армии, не талант и искусство ее командующего, вряд ли удалось бы удержать Москву. Генерал Власов тогда был удостоен орденов Ленина и Красного Знамени. А за двое суток до того, когда он перешел на сторону вермахта, в Ставке было принято решение о присвоении ему звания Героя Советского Союза и присвоении звания генерал-полковника с дальнейшим назначением на должность первого заместителя начальника Генштаба Красной армии, которую до этого долгое время занимал генерал армии Смородинов; эти сведения — говорю со всей ответственностью человека знающего, прошедшего горнило самых сложных и тяжких испытаний как службой в закрытом ведомстве, так и участием в тайных военных операциях за пределами СССР, так и знакомством с материалами самых сверхзакрытых архивов! — тщательно скрываются до сих пор!

Всего в Первом и Втором стратегическом эшелонах к 22 июня 1941 года на западную границу были выдвинуты с севера на юг: 14-я, 7-я, 8-я, 27-я, 24-я, 20-я, 22-я, 19-я, 16-я, 28-я, 21-я, 13-я, 11-я, 10-я, 4-я, 5-я, 26-я, 12-я, 18-я, 9~я, 6-я армии, а также ВВС фронтов. (См., к примеру, альбом карт к IV тому «Истории Второй мировой войны 1939–1945», карта № 4 «Военные действия на советско-германском фронте в начальный период войны. 22 июня—середина июля 1941 года.)

Известно, что 2-я и 3-я воздушные армии приказом Сталина в ноябре 1940-го (в том числе и 1-я ВА) были расформированы, а на их базе созданы 5 авиакорпусов и 3 отдельные авиадивизии, не считая авиации ВМФ и НКВД. Перед расформированием воздушными армиями, основой которых был самолет ДБ-Зф, командовали: 1-й В А — генерал-лейтенант авиации В. Ф. Аржанухин, 2-й ВА — генерал-лейтенант авиации С. П. Денисов, 3-й ВА — генерал-лейтенант авиации И. И. Проскуров, ставший после расформирования начальником ГРУ Генштаба РККА.

Второй стратегический эшелон в результате германской превентивной акции пришлось использовать не по прямому назначению, а для организации обороны.

Большинство армий выдвигались налегке, представляя собой фундаментальную базу для прибытия и тайного развертывания обеспечения вооружением и боеприпасами к 5 июля 1941 года. Основными объединениями эшелона были 16-я армия, в составе которой было более 1000 танков и Отдельная 57-я танковая дивизия под командованием полковника В. А. Мишулина, которая находилась в оперативном подчинении командарма-16 генерала М. Ф. Лукина. В этой дивизии было 200 танков, а при полном укомплектовании армия должна была иметь 1340 танков. Еще более мощной была 19-я армия генерала Конева, также передислоцированная с Северного Кавказа. Она состояла из четырех корпусов, включая 1 механизированный — 26-й. Вскоре в распоряжение генерала Конева поступил и 25-й механизированный корпус. А 34-й корпус, входивший в состав 19-й армии, возглавил личный порученец маршала Ворошилова генерал-лейтенант Р. П. Хмельницкий, который имел в своем составе 4 стрелковые и 1 горнострелковую дивизию; а также шесть отдельных тяжелых артиллерийских полков.

Если в Первом эшелоне самая сильная армия 9-я Особая, то во Втором — 19-я. Обе армии направлены против Румынии, т. е. румынских нефтепромыслов. По этому поводу разведчик, историк и писатель Виктор Суворов подметил: «Платные друзья Советского Союза пустили в ход легенду о том, что Второй стратегический эшелон предназначался для «контрударов». Если так, то самый мощный «контрудар» готовился по румынским нефтяным полям».

Действия группировки советских войск поддерживали корабли и авиация Черноморского флота в составе 1 линкора, 6 крейсеров, 3 лидеров, 15 эсминцев, десятков подводных лодок, торпедных и артиллерийских катеров и корабли Дунайской военной флотилии. Самостоятельным соединением южной группы войск являлся уникальный 9-й Особый стрелковый корпус под командованием генерал-лейтенанта П. И. Батова, — бывший самым сильным по вооружению, по количеству и профессиональной подготовке личного состава высшим соединением Красной армии. Дивизии этого корпуса прошли тщательную подготовку как горные соединения на Кавказе.

Всего в составе этой нацеленной на румынские нефтепромыслы группировки было свыше 5000 танков и более 3500 боевых самолетов.

Личный состав группировки войск превышал 3 миллиона человек, не считая личного состава флота и войск НКВД.

Этой группировке противостояла развернутая на 780-километровом участке группа армий «Юг» генерал-фельдмаршала Карла фон Рундштедта, имевшая в своем составе три немецкие армии: 6-ю (под командованием генерал-полковника Вальтера Рейхенау), 11-ю (под командованием риттера Ой-ена фон Шоберта) и 17-ю (под командованием генерал-полковника Генриха фон Штюльпнагеля) и 1-ю танковую группу (под командованием генерал-полковника Эвальда фон Клейста), а также 3-ю и 4-ю румынские армии и одну венгерскую дивизию.

Группа армий «Юг» имела 949 танков, из них 250 — «Pz-III» и «Pz-IV»; остальные устаревшие чешские и французские танки. С воздуха группу «Юг» поддерживал 4-й воздушный флот (командующий генерал-полковник авиации Лер), имевший 772 боевых самолета, и ВВС Румынии, насчитывавшие всего 500 устаревших типов самолетов, около 300 — боевых, которые на самом деле в боевых вылетах не участвовали.

В отличие от советского оперативно-стратегического построения трех стратегических эшелонов оперативное построение немецких групп армий было осуществлено в один эшелон, с выделением в резерв от одной до трех дивизий. Воздушно-десантных частей не было вообще, не считая разве что мелких чисто диверсионных групп.

На приморских флангах никакой поддержки со стороны Военно-морских сил не было из-за отсутствия таковых сил. На Балтику удалось перебросить два звена торпедных катеров. На Черном море, кроме двух румынских эсминцев, всю войну простоявших на базе, и одной румынской подлодки «Дельфинул» вообще ничего не было.

Группировка всех немецких войск вместе с румынскими и финскими частями насчитывала в своем составе около 4,5 миллиона человек, 3410 танков и 4275 боевых самолетов, считая самолеты Румынии и Финляндии.

Против них только на трех фронтах Западного ТВД (не считая двух армий Северного фронта под командованием генерал-лейтенанта Маркияна Марковича Попова) была развернута 8-миллионная армия, построенная в два стратегических эшелона. Но еще имелся Третий стратегический фронт под общим командованием бывшего начальника погранвойск Белорусского округа генерал-лейтенанта И. А. Богданова (член Военного совета и начальник Политуправления чекистского фронта, заместитель наркома госбезопасности СССР, комиссар госбезопасности 3-го ранга (генерал-лейтенант) С. Н. Круглов) с тремя отдельными армиями НКВД — 29-й (командующий заместитель наркома внутренних дел СССР генерал-лейтенант НКВД И. И. Масленников), 30-й (командующий генерал-майор НКВД В. А. Хоменко) и 31-й (командующий генерал-майор К. И. Ракутин), готовыми полным ходом начать «советизацию» захваченных территорий.

Формирование Третьего стратегического эшелона началось задолго до вторжения вермахта на территорию СССР. Эти три армии были сформированы в тылу Первого стратегического эшелона, т. е. на западе. Еще три армии чекистов были сформированы в Средней Азии и две — на Кавказе, которыми впоследствии фактически будет управлять член Политбюро ЦК ВКП(б) Лев Захарович Мехлис, но только в период осени 1941-го — лета 1942 года, т. е. до гибели Крымфронта, потери Крыма и бегства высшего командования ЧФ и армейских объединений.

В пограничных округах вермахту противостояли 11 000 танков и еще 8000 в армиях Второго эшелона. Нам следует учитывать, что в войсках Третьего стратегического эшелона было не менее одного корпуса танков и не менее одного артиллерийского корпуса.

С воздуха войска Красной армии прикрывали 11 000 самолетов и 2300 дальних бомбардировщиков, входивших в состав ДБА РВГК (Дальнебомбардировочная авиация Резерва Верховного главнокомандования), которой командовал в 1941-м и начале 1942 года полковник П. А. Горбацевич. В резерве находилось еще 8000 боевых машин с экипажами.

В то время советская ДБА имела в своем составе 5 авиационных корпусов по 2 дивизии в каждом; 3 отдельные авиационные дивизии, не входившие в состав этих корпусов; 1 отдельный авиационный полк № 212, который не входил ни в состав дивизии, ни в состав корпусов. Именно его возглавил подполковник Л. Е. Голованов. Александр Евгеньевич (а значит, и его пол к) напрямую подчинялся товарищу Сталину Любопытна история этой воинской части, но то будет совсем другая тема. Сейчас же в рамках темы повествования нам важна личность Голованова и некоторые нюансы, вообще не известные ни исследователям, ни историкам, ни читателям!

Еще в феврале 1941 года личный пилот товарища Сталина и один из руководителей партийной разведки Секретариата товарища Сталина — самой закрытой структуры, о существовании и задачах которой могут знать лишь очень и очень немногие из разведывательной сверхэлиты и сведения о которой и поныне являются великой тайной XX века! — Александр Евгеньевич Голованов был мобилизован в ряды Красной армии. Ему было присвоено воинское звание подполковник, и он был назначен командиром 212-го дальнебомбардировочного полка специального назначения — Спецназ.

В должности командира авиаполка он был менее полугода и уже в августе 1941 г. был назначен командиром 81-й дальне-бомбардировочной авиадивизии Спецназ, которая была подчинена непосредственно Ставке ВГК.

81-я авиадивизия при участии А. Е. Голованова в 1941 году на самолетах ТБ-7 (Пе-8) бомбила военно-промышленные объекты Берлина, Данцига, Плоешти, Кенигсберга.

В феврале 1942 года, минуя должность командира авиакорпуса, Голованов сразу был назначен командующим дальне-бомбардировочной авиацией, которая вскоре была преобразована в авиацию дальнего действия (АДД). Ее командующий был последовательно удостоен званий: генерал-майора авиации, генерал-лейтенанта авиации, генерал-полковника авиации и, наконец, маршала авиации. В августе 1944 года ему, тогда 40-летнему, было присвоено звание Главного маршала авиации. В том же 1944-м вид его деятельности перепрофилировался по приказу Сталина Голованов стал переводить самолеты Пе-8 для работы в условиях Антарктики (да, сколько любопытных секретов таится еще в недрах Истории…).

После физического устранения Сталина (я не оговорился!) карьера А. Е. Голованова резко прерывается, его освободили от всех постов и отправили в запас. Следует заметить, что в СССР Маршалы Советского Союза, маршалы родов войск и генералы армии, а в ВМФ — Адмиралы флота Советского Союза и адмиралы флота в запас не уходили. Они состояли в так называемой «райской группе», или в группе генеральных инспекторов Министерства обороны, получая в полном объеме зарплату от последней должности со всеми остальными причитающимися льготами и привилегиями. Александр Евгеньевич был исключен из этих списков и стал Главным маршалом запаса. Ему назначили пенсию в соответствии с выслугой лет работы в авиации, в партийных органах и на военной службе.

Казалось бы, этот человек никакого отношения к истории Черноморского флота и событиям в Крымфронте не имел. Но это не совсем так; на самом деле он имел самое непосредственное отношение к событиям, разразившимся осенью 1941— начала 1942 гг. на Крымском ТВД. И об этом, возможно, я скажу после. Лишь добавлю, что по распоряжению своего босса я познакомился с Александром Евгеньевичем Головановым в начале 70-х годов и провел несколько долгих и откровенных бесед. Ведь мы с ним были, как говорят, из од-ного теста, вернее, из одной конторы…

В полосе армий Первого эшелона были развернуты три воздушно-десантных корпуса, а Второго — два воздушно-десантных корпуса.

Для боевых действий на приморских флангах фронтов предусматривалась поддержка частей и корабельных соединений Военно-морского флота. Авиация флота (не считая Тихоокеанского) имела в своем составе больше самолетов, чем все соединения люфтваффе на Восточном фронте. Всего в авиации ВМФ СССР на трех флотах было 6700 самолетов.

Судя по такому раскладу, читателю становится непонятно: почему же тогда кровопролитная война длилась целых четыре года, а не закончилась в несколько месяцев полным разгромом противника?!

Да потому, что Красная армия, не желающая воевать за чуждые ей интересы антирусских правителей, не оказала сопротивления вторгшимся на территорию страны недавним друзьям — немецким воинам вермахта. О «верной» дружбе советского и немецкого народов, о некоторых тайных совместных проектах как экономического, так и военного характера в канун войны речь пойдет позже.

Как поражен был немецкий генерал Гудериан, узнав, что в канун войны русские сами (все для продвижения своей армии вторжения!) расчистили проходы и засеки на многих участках госграницы для проходов советских войск, танков и артиллерии, но…

За первые дни войны 11 000 советских самолетов, сосредоточенных у границ с Германией, были уничтожены!

За первые недели войны было утеряно почти 95 % советских танков из всего количества в 23 000 боевых единиц в Первом и Втором стратегическом эшелонах!

Большая часть танков ИС и KB была захвачена на платформах эшелонов, следовавших к западной границе; тут следует учесть, что для разгрузки этих тяжелых и самых мощных танков того времени необходимы стационарная платформа вдоль железнодорожной колеи (что имелось только на узловых станциях) и, конечно, горючее.

Но в панике первых дней и недель войны вся техника была брошена на произвол судьбы.