Глава 19

«В связи с угрозой потери Крыма…»

За 2,5 месяца, пока длилась оборона Одессы, надводные корабли ЧФ совершили 165 выходов в Одессу. Как пишут отчеты штаба, «для выполнения огневых задач». За это время они израсходовали 11 000 снарядов, но опять же — корабли все время попадали под грамотно рассчитанные удары люфтваффе. В один из таких выходов в конце августа 1941 года немецкие «юнкерсы» нанесли существенные повреждения лидеру «Ташкент» под командованием капитана 3-го ранга Василия Николаевича Ерошенко. Скажу, что этот уникальный корабль строили в середине 30-х годов в числе заказанных товарищем Сталиным; в 1936 году, пройдя испытания в Средиземном море, под итальянским городом Ливорно, он под командованием капитана 2-го ранга Л. А. Владимирского (впоследствии адмирал, в годы войны командующий ЧФ) пришел в Одессу, а после прибыл в Севастополь, где стал в док. Кстати, с началом войны в немецкой печати время от времени мелькали статьи, где было написано, что на Черном море под советскими флагами ходят секретные корабли итальянской постройки, оснащенные по последнему слову техники.

При обороне Одессы плотно работала береговая артиллерия флота, которая, поддерживая контратакующую пехоту, выпустила 18 000 снарядов. Но отсутствие подготовленных наблюдательно-корректировочных постов существенно снижало эффективность артиллерии. Вопросы организации корректировки и необходимая документация отрабатывались уже в ходе боев… Не было отработано взаимодействие между артиллерией флота и авиацией, отчего авиация флота нередко «высыпала» свой боезапас на позиции артиллеристов. А те в другой раз могли пальнуть… да не по противнику, а по своей матушке-пехоте.

Авиация OOP к тому же была весьма неэффективна и, конечно, была не в состоянии выполнить задачи, навязываемые ей авиацией люфтваффе. В Одессе было всего лишь 30 самолетов, а ВВС ЧФ смогли выделить 41 самолет; после чего две группы были объединены в общую группировку.

Потери авиации были весьма существенны. К завершению боев за город количество самолетов в группировке уменьшилось на две трети! Да и оставшиеся уже были наполовину небоеспособны. Всего лишь однажды авиация удачно нанесла свой удар по позициям 1-й румынской кавдивизии — после того, как разведка 18 августа обнаружила сосредоточение войск противника в районе Кагарлык.

Морские коммуникации между Одессой, портами Крыма и Кавказа все больше становились местом боевых действий с обеих сторон, ибо от морских перевозок — что понимал и противник, и советское командование — будет зависеть устойчивость обороны Одессы.

Но все же люфтваффе чаще наносила свои бомбовые и торпедные удары, чем смелые «советские сталинские соколы». Нередко немецкие летчики осуществляли за день до 10 бомбоштурмовых и торпедных ударов по черноморским транспортам. К концу обороны города в результате действий люфтваффе погибло более половины (а не четверть, как утверждают историки) тоннажа, имевшегося в бассейне Черного и Азовского морей к 22 июня 1941 года.

Из 46 потерянных транспортных судов только 12 были потоплены авиацией противника; несколько погибли от огня береговой артиллерии; остальные погибли от… своих мин и по иным нелепым причинам.

И претензии здесь следовало бы адресовать командованию ЧФ, как не сумевшему (или не желавшему суметь) обеспечить максимальную безопасность коммуникаций из портов Крыма и Кавказа в Одессу.

Тогда же транспортный флот совершил около 1000 рейсов; 696 — в составе конвоев. Доставлялось пополнение боеприпасами, а обратными рейсами вывозили в первую очередь не детей и раненых, не женщин и стариков (как писали советские агитпроповцы и их последователи), а… партийных работников обкома, горкома и райкомов Компартии Украины и членов их семей, затем — сотрудников Главного управления Госбезопасности по городу Одессе и области, областного и городского НКВД, прокуратуры, суда, спецсвязи; оставшиеся после погрузки «драгоценных» пассажиров места могли достаться раненым, которых еще возможно было возвратить в боевой строй. Была еще одна категория лиц, которой дозволялось покинуть город, — местные евреи; ибо евреи хорошо знали, что их ждет, если город займут части вермахта, а с ними придет и гестапо… Горожане украинцы или русские по национальности в список спасаемых не попадали, как, впрочем, и самые простые, бедные евреи…

За время обороны Одессы в город было доставлено не 50 000 военнослужащих, как пишут советские историки, а более 160 000 красноармейцев, большинство из которых полегли, защищая прекрасный украинский город. Было перевезено почти полмиллиона тонн воинских грузов и более 150 000 тонн иных грузов, необходимых для нужд города.

В сентябре 1941 года OOP и командование ЧФ поняло, что Одессу не удержать; после чего началась тайная эвакуация партийных и карательных органов, госбезопасности и НКВД.

30 сентября Ставка ВГК издала приказ: «В связи с угрозой потери Крымского полуострова, представляющего главную базу ЧФ, и ввиду того, что в настоящее время он не в состоянии одновременно оборонять Крымский полуостров и Одесский оборонительный район, Ставка Верховного Главнокомандования решила эвакуировать Одесский район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова». Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов направил Военному совету Черноморского флота директиву, в которой потребовал обязательно учесть опыт эвакуации войск из Таллина, главной базы Балтийского флота, — во избежание повторения трагедии.

Тогда же, 30 сентября, самолетом в Одессу прилетел заместитель наркома ВМФ вице-адмирал Гордей Иванович Левченко, доставивший директиву Ставки об эвакуации войск. Он дал указание Военному совету флота начать эвакуацию на следующий день, 1 октября, с отправки наиболее сохранившей боеспособность 157-й стрелковой дивизии.

В тот же день на транспорте «Украина» в Севастополь были отправлены первые подразделения соединения. Но… произошел инцидент: многие каюты и часть кубриков были заняты ответственными работниками обкома, горкома, правоохранительных органов и членами их семей. Но Гордей Иванович проявил твердость и непреклонность, и не без помощи командира дивизии и взвода охраны штаба дивизии выдворил всех «патриотов» Родины. Товарищи-коммунисты еще припомнят это адмиралу Левченко…

Следует заметить, что нарком ВМФ Николай Герасимович Кузнецов, зная возможности одного из своих заместителей — Г. И. Левченко, был против назначения его командующим Крымским фронтом. При этом не без основания считая, что военно-морской начальник, тем более не имеющий опыта командования армейскими объединениями, не сможет эффективно выполнять возложенные на него задачи по руководству армейскими объединениями и силами флота в количестве более 600 000 человек на Керченском плацдарме и около 300 000 в Севастополе и на его подступах, которые окажутся в его подчинении.

Однако Сталин приказал наркому оставить эту кандидатуру, как намечено Ставкой. Что, дескать, на Крымском ТВД основной силой является Черноморский флот, а территория Крыма, как сказано в директиве, представляет собой главную операционную базу флота, то Левченко и нужен как координатор взаимоотношений между командованием ЧФ и командованием армий, дислоцированных в Крыму. В пользу этого назначения, сказал Сталин, и то, что главным начальником Одесского оборонительного района был моряк, контр-адмирал Жуков.

Николай Герасимович, выслушав по телефону вождя, твердо заявил, что опыт OOP, к сожалению, нельзя относить к числу положительных. Это взбесило Сталина, ибо решение о создании OOP было детищем и новшеством в решении Ставки. Вождь бросил трубку. Не знал нарком, что кандидатуру Левченко предложил начальник ГМШ Исаков. Который не жаловал своего шефа и полагал, что за провал, постигший флот в Одессе, Кузнецов будет наказан. Однако этого не произошло, и потому Иван Степанович решил, что случившейся катастрофы не достаточно для того, чтобы снять наркома ВМФ. И, как сказали бы сейчас, он «подставил» своего начальника, выдвинув неподготовленного для такой деятельности вице-адмирала Левченко. Заручившись при этом поддержкой своего давнего протеже, члена Оргбюро и Политбюро ЦК ВКП(б), члена Ставки ВГК, наркома Госконтроля СССР, начальника Главного управления политической пропаганды, армейского комиссара 1-го ранга Льва Захаровича Мехлиса, создавшего в составе Военного совета Южного направления особую группу политработников, в которую входили И. И. Азаров, Н. И. Кулаков, Л. И. Брежнев и ряд других известных деятелей ЦК ВКП(б).

Кстати, будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, хотя и был включен в эту группу, за время работы в должности заместителя начальника политуправления Южного фронта в политическом звании бригадного комиссара, а позже начальника политотдела 18-й десантной армии в звании полковника, не проявил себя как каратель, каковыми по большей части являлись политработники.

Наоборот — и это действительно так! — Леонид Ильич обладал особым даром проникновенного убеждения, был уважаем подчиненными ему офицерами и рядовыми. Ему верили, доверяли; и что немаловажно, ему хватало сил и мужества подавить в себе некоторую слабость характера, могущую проявиться во время боев; проще говоря, он не был трусом. Это подтверждал и подполковник в отставке Штахановский, служивший в 18-й армии под непосредственным руководством Л.И. Брежнева в должности старшего инструктора политотдела. Он не раз позитивно отзывался о нем и в послевоенные годы, и после кончины Леонида Ильича.

План по эвакуации гарнизона OOP был подкорректирован в Наркомате ВМФ и утвержден 4 октября. К его разработке был привлечен очень узкий круг военачальников.

При этом была спущена дезинформация, что первый эшелон выводится из боев под предлогом перегруппировки войск, а население — «под видом разгрузки осажденного города в преддверии зимы». Командование противника этим самым должно быть введено в заблуждение.

В городе создали иллюзию подготовки к зимней обороне. В действительности отвод с фронта сил в составе почти 37 000 военнослужащих (остальные солдаты и матросы погибли в боях или оказались в плену) представлял большую сложность. Это количество людей надо было за ночь 16 октября посадить на корабли. В порту сосредоточили для этого 17 транспортов, крейсеры «Красный Кавказ» и «Червона Украина», 4 эсминца: «Смышленый», «Бодрый», «Незаможник», «Шаумян», 2 сторожевых корабля: «Петраш» и «Кубань», 4 тральщика, 20 сторожевых катеров, другие типы малых судов: шхуны, баржи, буксиры. Отход прикрывала береговая и корабельная артиллерия.

Но противнику все равно стало известно об этой ночной операции, и его авиация нанесла ряд массированных ударов по кораблям, выходившим из Одесского порта. В результате налета боевые корабли были повреждены, а несколько малых судов вместе с защитниками Одессы пошли ко дну.

С началом следующей ночи начался отход войск с линии фронта. Противник осуществил перехват отхода; завязались арьергардные бои. К 3 часам посадка основных сил, как утверждают историки, была закончена. Но закончена была не посадка, а… бои, так как оставшиеся части и арьергардные батальоны были просто-напросто уничтожены.

Для вермахта и его командования эвакуация войск из Одессы не была неожиданностью, но было известно, что Советами батареи были взорваны, а сам порт заминирован…

При переходе 16 октября более 30 самолетов люфтваффе атаковали конвой. Как результат — потоплен транспорт «Большевик» и несколько мелких судов.

Правда, в Москву пошел доклад, что атаковали не 30 самолетов противника, а около 50. В разведке еще раз подкорректировали и написали ровно 50 самолетов, дописав, что противник потерял 17 самолетов. О своих потерях не доносили…

В донесении также сообщалось, что с 1 по 16 октября было эвакуировано 86 000 военнослужащих и 15 000 гражданского населения. Это-то из Одессы, в которой жителей в то время было сотни тысяч. Вот эти 15 000 гражданского населения и есть партийное руководство, госбезопасность, НКВД, прокуратура, суд, руководители карательных структур, особых отделов СМЕРШ, а также «добровольный актив партии и органов» — а иначе как без всех этих вышеперечисленных слуг системы было держать в повиновении столь эмоциональный город, как Одесса… И как могла остаться без таких ценных кадров власть, если отдать их на растерзание оккупантам? Они могут пригодиться и в Севастополе, и на Кавказе; да мало ли где еще!

Эвакуацию войск OOP советские историки считают блестящей, и даже непревзойденной! — как по результатам, так и по искусству, причем «за весь период Великой Отечественной войны». Большего кощунства эти историки придумать не могли, глумясь над теми тысячами и тысячами погибших украинцев и русских в этом красивом городе на юге Украины.

…Румынская армия вступила в Одессу 17 октября 1941 года.