К. МАРКС

ВОЙНА В БИРМЕ. — РУССКИЙ ВОПРОС. — ЛЮБОПЫТНАЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА[190]

Лондон, пятница, 15 июля 1853 г.

С последней сухопутной почтой из Индии получено известие, что бирманские уполномоченные отклонили договор, предложенный генералом Годвином. Генерал предоставил им дополнительно 24 часа на размышление, по бирманцы через 10 часов уехали. Третье издание нескончаемой бирманской войны, кажется, становится неизбежным[191].

Из всех военных экспедиций, предпринятых Англией на Востоке, ни одна еще не была настолько беспочвенной, как экспедиция против Бирмы. В отличие от северо-западной границы, никакой возможной опасности вторжения в Индию со стороны Бирмы не существует, поскольку Бенгалия отделена от Бирмы горной цепью, непроходимой для войск. Чтобы вести войну с Бирмой, правители Индии вынуждены добираться до нее морем. Предположение о возможности нападения бирманцев с моря так же смехотворно, как и нелепая мысль о способности предназначенных для прибрежного плавания бирманских джонок противостоять военным пароходам Ост-Индской компании. Не подтверждается никакими фактами и то, что янки обнаруживают сильные стремления к аннексии Пегу. Таким образом, не остается никакого аргумента, кроме потребности чем-то занять разоряющуюся аристократию, необходимости, как выразился один английский писатель, создать «постоянный работный дом для знати или нечто вроде Хэмптон-корта[192] на Востоке». Первая бирманская война (1824–1826), затеянная в годы донкихотского правления лорда Амхёрста, хотя и длилась немногим больше двух лет, увеличила индийский долг на тринадцать миллионов фунтов стерлингов. Содержание сеттльментов на Востоке — в Сингапуре, на острове Пенанг и в Малакке, — не считая жалованья солдатам, вызвало ежегодное превышение расходов над доходами в сумме 100000 фунтов стерлингов. Территория, отнятая у Бирмы в 1826 г., обошлась значительно дороже. Территория Пегу вызвала еще более разорительные расходы. Чем же объяснить то обстоятельство, что Англия, уклоняясь от самой необходимой войны в Европе, каковой ныне является война с Россией, из года в год ввязывается в самые безрассудные войны в Азии? Англию побуждает занимать трусливую позицию в Европе ее государственный долг, в то время как расходы на ведение войн в Азии она взваливает на плечи жителей Индии. Но мы можем ожидать, что предстоящее ныне прекращение поступления доходов от опиума и Бенгалии вместе с расходами на ведение новой бирманской войны вызовут столь сильный кризис индийских финансов, что это повлечет за собой более радикальное преобразование индийской империи, чем все то, что возвещают в своих речах и трактатах английские парламентские реформаторы.

Вчера в палате общин г-н Дизраэли запросил министров, не является ли теперешний момент, после получения последней циркулярной ноты русского кабинета, весьма подходящим для внесения г-ном Лейардом его предложения. Лорд Джон Рассел ответил, что, по его мнению, в настоящее время гораздо лучше не заслушивать г-на Лейарда, так как после опубликования этой ноты важнее чем когда-либо вести переговоры. «Мнение почтенного депутата, что переговоры зашли в настоящий момент в тупик, ошибочно». Лорд Джон, исповедуя на деле абердиновское credo, попытался в то же время спасти достоинство партии civis romanus sum[193] следующим заявлением:

«Я, естественно, не мог предполагать, что такой опытный и прозорливый человек, как граф Нессельроде, поставит свою подпись под документом, в котором открыто заявляется, что русское правительство ставит условием эвакуации Дунайских княжеств увод соединенных эскадр».

В последовавших затем дебатах по индийскому вопросу г-н Брайт внес предложение о том, чтобы из статьи девятой, предусматривающей, «что шесть директоров Компании, не назначаемых короной, должны быть лицами, пробывшими в течение десяти лет в Индии в качестве служащих короны или Компании», — были исключены слова «в качестве служащих короны или Компании». Поправка была принята. Характерно, что на протяжении всех дебатов по индийскому вопросу ни одна из поправок не была поддержана министерством и, соответственно, не была принята палатой, исключая поправки г-на Брайта. Министерство мира делает в настоящий момент все, для того чтобы обеспечить entente cordiale {сердечное согласие. Ред.} с партией мира — манчестерской школой, которая является противницей всех видов войн, кроме войны, ведущейся посредством тюков хлопка и бюллетеней цен.

Г-н Друэн де Люис, французский министр иностранных дел, служивший в прошлом, при Гизо, старшим канцеляристом в этом министерстве и, по отзыву своего начальника, не вполне обладавший данными, необходимыми для этой должности, ныне вволю наслаждается обменом нотами и циркулярами с графом Нессельроде. «Moniteur» печатает во вчерашнем номере ответ г-на Друэн де Люиса на последнее (2-е) — циркулярное— послание русского министра[194]. Ответ заканчивается следующими словами:

«Умеренность Франции снимает с нее всякую ответственность и дает ей право надеяться, что все жертвы, принесенные ею ради сохранения спокойствия на Востоке, не будут напрасными и что русское правительство найдет в конце концов способ примирить свои претензии с верховными прерогативами, которые дает султану его суверенитет, и что будут выработаны основы для урегулирования, без применения силы, спорного вопроса, в разрешении которого заинтересованы столь многие».

Я упоминал в одной из предыдущих статей о том, что России в свое время г-ном де Виллелем было сделано предложение об обеспечении неприкосновенности Оттоманской империи посредством гарантийного договора, подписанного всеми великими державами {См. настоящий том, стр. 168–169. Ред.}. Это предложение вызвало следующий ответ со стороны графа Поццо-ди-Борго:

«Общая гарантия в отношении Оттоманской империи, не говоря уже о необычности и неожиданности такого акта, задела бы приобретенные Россией права и те принципы, на которых последние покоятся».

Тем не менее в 1841 г. Россия согласилась стать участницей такого необычного договора[195], и сам Нессельроде ссылается на этот договор в своей ноте от 20 июня (2 июля). Почему Россия пошла на это, наперекор своей традиционной политике? Потому что этот договор был не «гарантией в отношении Оттоманской империи», а скорее орудием расправы с ее единственной тогда жизнеспособной частью — Египтом, управляемым Мухаммедом-Али, и потому что он был равносилен, по крайней мере по своему первоначальному замыслу, коалиции против Франции.

Парижская газета «Presse» помещает в своем сегодняшнем номере, только что попавшем мне в руки, неопубликованную переписку между покойным генералом Себастиани, французским послом в Лондоне, и мадам Аделаидой, сестрой Луи-Филиппа. Эта переписка проливает яркий свет на дипломатические отношения того периода. Она неопровержимо доказывает, что договор 1841 г. был первоначально задуман отнюдь не Россией, как утверждает Нессельроде в своей ноте, а наоборот Францией и Англией против России, и что только впоследствии он был превращен Россией в орудие против Франции. Я перевел из этой важной переписки столько отрывков, сколько мне позволило время.

I

Лондон, 12 июня 1835 г.

«Я имел сегодня двухчасовую беседу с лордом Пальмерстоном. Я был полностью удовлетворен этой беседой. Я не ошибался, когда заверял Вас, что он друг короля Леопольда и, прежде всего, большой сторонник союза с Францией. Лорд Пальмерстон много говорил со мной о восточных делах. Он полагает, что египетский паша решил действовать определенным образом. Он желал бы, чтобы Англия и Франция предприняли новые усилия, подкрепленные присутствием их флотов, с целью запугать Мухаммеда-Али, а также чтобы одновременно наши послы в Константинополе сообщили султану о получении ими от своих дворов распоряжения заверить его в том, что ему будет оказана помощь против посягательств египетского паши, при условии, если не он первым начнет военные действия. Я считаю, что это — благоразумный курс, и для Англии и Франции было бы целесообразно ему следовать. Мы должны поддержать Порту и не допустить отделения от нее таких провинций, как Египет, Сирия и Келесирия. Россия только и ждет удобной минуты, чтобы выступить на помощь султану, а эта помощь была бы концом Оттоманской империи».

II

Лондон, 21 апреля 1836 г.

«В Англии все партии единодушны в том, что необходимо тщательно следить за Россией, и партия тори, думается мне, проявляет в этом отношении большую решительность, чем виги, или, по крайней мере, кажется более решительной, потому что ее не заставляют быть более сдержанной».

III

Лондон, 6 июля 1838 г.

«Англичане верят в общеевропейское соглашение по восточному вопросу. Ответа из Парижа ждут с нетерпением. Не думаю, чтобы я отступил в чем-нибудь от той линии поведения, которая была намечена королем во время нескольких бесед со мной. Как только согласие будет в принципе достигнуто, в зависимости от обстоятельств можно будет урегулировать вопрос о способе действий и позиции каждой из держав. Участие России должно выражаться, конечно, в действиях на море, так же как Франции и Англии, и чтобы предупредить всякую опасность, которая может возникнуть в результате действий флота в Черном море, необходимо добиться, чтобы Россия согласилась на посылку из Балтики своей эскадры, входящей в объединенный флот».

IV

Лондон, 3 октября 1839 г.

«Англия не приняла русских предложений[196], и лорд Пальмерстон уведомил меня от имени правительства, что ее отказ вызван желанием сохранить верность союзу с Францией. Побуждаемая теми же чувствами, она соглашается, чтобы Мухаммед-Али получил в наследственное владение Египет и часть Сирии с точно установленной границей, которая должна проходить от Сен-Жан-д'Акр до Тивериадского озера. Согласие английского правительства на эти последние предложения было получено нами не без труда. Не думаю, чтобы подобное соглашение было отвергнуто Францией или Мухаммедом-Али. Восточный вопрос упрощается; он будет исчерпан при содействии держав и на основе гарантий неприкосновенности Оттоманской империи. Все принципы соблюдены. На Высокую Порту распространяются нормы европейского международного права. Исключительное покровительство России упраздняется. Я спросил себя, почему республиканская партия во Франции столь расположена в пользу Мухаммеда-Али и почему она столь горячо защищает его интересы. И я не мог найти другого мотива, кроме революционного принципа — поддерживать и поощрять все, что может привести к свержению существующих правительств. Мне кажется, мы ни в коем случае не должны попасть в такую ловушку».

V

Лондон, 30 ноября 1839 г.

«Я узнал из достоверного источника, что лорд Пальмерстон, докладывая на последнем заседании кабинета о положении восточных дел и о расхождениях между английской и французской политикой, говорил об этом в таком умеренном тоне и с таким бережным отношением к союзу между обеими странами, что заслуживает благодарности с нашей стороны. Он даже предложил вниманию своих коллег систему, аналогичную указанной мной. В заключение он уступил в вопросе о формальностях и высказался против политики решительных действий и неизбежных осложнений».

VI

Лондон, 12 декабря 1839 г.

«Я виделся с лордом Пальмерстоном, потому что хотел узнать, не могу ли я получить от него какую-либо информацию, относящуюся к тому, что он мне недавно сообщил. Он прочел мне письмо г-на Нессельроде русскому поверенному в делах, содержание которого в точности соответствует тому, что он мне говорил. Приезд г-на Бруннова раскроет нам тайные замыслы санкт-петербургского кабинета. Лорд Пальмерстон был бесподобен как внешне, так и по существу. Он очень рад возобновлению дружественных отношений между французским и английским кабинетами и продолжению союза. Поверьте мне, я нисколько не преувеличиваю. Я вполне доверительно сказал ему, что новое положение в точности таково, каким его всегда желала видеть Франция. Он и сам должен был это признать. Князь Эстергази написал своему поверенному в делах, что он чрезвычайно доволен маршалом {Сультом, премьер-министром Франции (1839–1840). Ред.} и что он пытается сейчас вернуть французский кабинет на путь согласия с Австрией, но что короля он находит неподатливым. Я вполне допускаю это. Король не увлекается такими нереальными и отвлекающими в сторону прожектами. Это я пишу для Вас одной. Я безусловно разделяю Ваше мнение, Ваше королевское высочество, что Россия запутается в своих собственных сетях».

VII

Лондон, 18 декабря 1839 г.

«Я получил сегодня утром депешу от маршала, более странную чем обычно. Это — ответ на письмо, в котором я доложил ему о сообщении, сделанном мной лорду Пальмерстону относительно впечатления, произведенного в Париже известием о новой миссии г-на Бруннова и ее цели. Я прочел лорду Пальмерстону textuellement {дословно. Ред.} соответствующий параграф из депеши маршала. Но в заявлении, которое я сделал ему по этому поводу, я употребил слова, выражавшие те же идеи, но не совпадавшие со словами маршала. Теперь маршал, достаточно любезно заверяя меня в том, что между моими словами и его собственными выражениями не было никакого расхождения, советует мне удвоить мою осторожность и постараться воспроизводить в наших переговорах текстуальное содержание его депеш. Было бы большой ошибкой с моей стороны видеть в этом факте больше, чем querelle allemande^{11}, чем изощренность, достойную grec du Bas-Empire^{12}… Маршал — новичок на дипломатическом поприще, и я боюсь, что он видит дипломатическое искусство в изворотливости. На деле же, как он может убедиться, оно состоит только в искренности и прямоте».

VIII

Лондон, 3 января 1840 г.

«Вчера лорд Пальмерстон обедал у меня со всем Corps Diplomatique^{13} … Он сказал мне, что министерство намерено просить у парламента дополнительного ассигнования на военно-морские силы, но прибавил, что предложит своим коллегам не ссылаться при этом на усиление французского флота, чтобы не задеть союзника хотя бы малейшим намеком. Усилия, прилагаемые лордом Холлендом и лордом Джоном Расселом для сохранения союза, достойны восхищения».

IX

Лондон, 20 января 1840 г.

«Лорд Пальмерстон сообщил мне проект конвенции, который должен быть представлен великим державам и Порте… Это не конвенция, заключаемая пятью великими державами между собой, а конвенция, заключаемая этими державами с Портой… Г-н Бруннов возражает против такой формы» (см. соответствующее место в ноте Нессельроде от 2 июля сего месяца относительно русской инициативы!)… «Эта конвенция состоит из преамбулы и восьми статей. В преамбуле сказано вполне определенно и почти дословно следующее: поскольку неприкосновенность Оттоманской империи существенно необходима для сохранения мира в Европе, пять держав готовы оказать ей требуемую помощь и включить ее в сферу европейского международного сотрудничества. А в статьях регулируется вопрос о помощи…

Р. S. Только что я узнал, что Бруннов и Нейман крайне недовольны конвенцией, предлагаемой лордом Пальмерстоном».

Х

Лондон, 21 января 1840 г.

«Я думаю, что проект конвенции, составленный лордом Пальмерстоном, будет отвергнут русским и австрийским уполномоченными. Г-н Нейман особенно отличился резкостью и, смею сказать, глупостью своих претензий. Он выдает тайны политики своего двора. Князь Меттерних, стремившийся удержать в своих руках равновесие сил, открыто признается в ненависти к России. Он льстил себя надеждой, что предложения Бруннова будут приняты без оговорок, и как он, так и Бруннов были разочарованы, встретив в лорде Пальмерстоне министра, который искренне желает союза с Францией и старается действовать в согласии с нею».

XI

Лондон, 24 января 1840 г.

«Сегодня я имел продолжительную беседу с лордом Мелбурном, решительным сторонником союза с нашим королем. Он несколько раз просил меня указать ему какой-либо способ, посредством которого можно было бы сочетать французские и английские предложения.

Он расценивает намерения России так же, как и мы, а на одном совещании он сказал мне по поводу венского кабинета, что последнему нельзя доверять, потому что он в конце концов всегда оказывается преданным сторонником России».

XII

Лондон, 27 января 1840 г.

«Оборот, принимаемый ныне восточными делами, вызывает у меня тревогу… Не подлежит сомнению, что Россия ведет дело к войне и что Австрия поддерживает ее всеми возможными средствами… Им удалось запугать Англию «французскими планами в Средиземном море». Алжир и Мухаммед-Али — таковы два средства, которые они пускают в ход… Я прилагаю все усилия, чтобы добиться отклонения предложений Бруннова, и мне почти удалось достигнуть цели, но они узнали об этом, и теперь Австрия выставляет предложения Бруннова как свои собственные. Это — явный обман. Тем не менее было созвано совещание кабинета для обсуждения австрийских предложений. Голоса разделились. На одной стороне — лорд Мелбурн, лорд Холленд и г-н Лабушер; на другой — лорд Пальмерстон, лорд Дж. Рассел и лорд Минто. Остальные члены кабинета колеблются между этими двумя точками зрения».

XIII

Лондон, 28 января 1840 г.

«Кабинет обсудил пока только один пункт проекта лорда Пальмерстона. Он постановил, что конвенция должна быть заключена между шестью, а не между пятью» (державами), «как предлагал г-н Бруннов, который не обнаружил недостатка усердия в обеспечении своих частных интересов» (заботясь об Оттоманской империи). «Порта не согласится на конвенцию, составленную без ее участия. Подписав wee договор с пятью великими державами, она тем самым поставит себя под охрану европейского международного права».

XIV

Лондон, 28 января 1840 г.

«Неужели политика и интересы короля отданы в жертву капризам г-на Тьера и его газеты? Система, созданная с такими муками, с такими усилиями и сохранявшаяся вопреки стольким трудностям в течение десяти с лишним лет, обрекается на гибель».

Написано К. Марксом 15 июля 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3833, 30 июля 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

На русском языке полностью публикуется впервые

Примечания:

1

Настоящей статьей начинается систематическое освещение Марксом и Энгельсом на страницах «New-York Daily Tribune» восточного вопроса в связи с обострением в 1853 г. противоречий между Россией и западноевропейскими державами на Ближнем Востоке и Балканах и начавшейся затем Крымской войной. Как и большинство статей и корреспонденции Маркса и Энгельса из «New-York Daily Tribune», данная статья не переиздавалась при жизни авторов. Раздел «Турция», вместе с другими статьями по восточному вопросу, вошел в подготовленный дочерью Маркса Элеонорой Маркс-Эвелинг и английским социалистом Эдуардом Эвелингом сборник: Karl Marx. «The Eastern Question. A Reprint of Letters written 1853–1856 dealing with the events of the Crimean War». London, 1897 (Карл Маркс. «Восточный вопрос. Перепечатка статей, написанных в 1853–1856 гг. в связи с событиями Крымской войны». Лондон, 1897). В этом сборнике в качестве автора всех статей указывался Маркс, поскольку в «New-York Daily Tribune» статьи печатались либо за его подписью, либо без подписи. Только в 1913 г. в связи с опубликованием переписки Маркса и Энгельса стало известно, что значительное число статей, посланных Марксом в «Tribune», целиком или частично принадлежало перу Энгельса.

В настоящей статье разделы «Британская политика. — Дизраэли. — Эмигранты. — Мадзини в Лондоне» написаны Марксом, раздел «Турция» Энгельсом. В первом издании Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса статья была опубликована в неполном виде, без первого абзаца.

«New-York Daily Tribune» («Нью-йоркская ежедневная трибуна») — американская газета, выходившая с 1841 по 1924 год. Основанная видным американским журналистом и политическим деятелем Хорасом Грили, газета до середины 50-х годов была органом левого крыла американских вигов, а затем органом республиканской партии. В 40— 50-х годах газета стояла на прогрессивных позициях и выступала против рабовладения. В газете принимал участие ряд крупных американских писателей и журналистов, одним из ее редакторов с конца 40-х годов был Чарлз Дана, находившийся под влиянием идей утопического социализма. Сотрудничество Маркса в газете началось в августе 1851 г. и продолжалось свыше 10 лет, по март 1862 года; большое число статей для «New-York Daily Tribune» было по просьбе Маркса написано Энгельсом. Статьи Маркса и Энгельса в «New-York Daily Tribune» охватывали важнейшие вопросы международной и внутренней политики, рабочего движения, экономического развития европейских стран, колониальной экспансии, национально-освободительного движения в угнетенных и зависимых странах и др. В период наступившей в Европе реакции Маркс и Энгельс использовали широко распространенную американскую газету для обличения на конкретных материалах пороков капиталистического общества, свойственных ему непримиримых противоречий, а также показа ограниченного характера буржуазной демократии.

Редакция «New-York Daily Tribune» в ряде случаев произвольно обращалась со статьями Маркса и Энгельса, печатая некоторые статьи без подписи автора в виде редакционных передовых и иногда допуская вторжение в текст статей. Эти действия редакции вызывали неоднократные протесты Маркса. С осени 1857 г. в связи с экономическим кризисом в США, отразившимся также на финансовом положении газеты, Маркс был вынужден сократить число своих корреспонденций в «New-York Daily Tribune». Окончательно прекратилось сотрудничество Маркса в газете в начале Гражданской войны в США; значительную роль в разрыве «New-York Daily Tribune» с Марксом сыграло усиление в редакции сторонников компромисса с рабовладельческими штатами и отход газеты от прогрессивных позиций.

19

Имеется в виду русско-турецкая война 1806–1812 гг., закончившаяся поражением Турции и подписанием в мае 1812 г. Бухарестского мирного договора, по которому к России переходила Бессарабия. В договор были включены статьи, предусматривавшие предоставление Сербии автономии в делах внутреннего управления, чем была заложена основа ее будущей независимости.

190

В первом издании Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса статья была напечатана в неполном виде, без первых двух абзацев, относящихся к разделу «Война в Бирме», а также без абзаца, начинающегося словами: «В последовавших затем дебатах по индийскому вопросу…» (см. настоящий том, стр. 209–210).

191

См. примечание 144.

192

Хэмптон-корт — дворец близ Лондона на реке Темзе; в XVI–XVIII вв. резиденция английских королей.

193

См. примечание 179.

194

Речь идет о циркулярной ноте Нессельроде от 11 июня (30 мая) 1853 г. (см. примечание 154) и циркулярной ноте Друэн де Люиса от 25 июня 1853 года. В последней содержалось обоснование отрицательного отношения Франции к позиции царского правительства в восточном вопросе.

195

Имеется в виду Лондонская конвенция от 13 июля 1841 г. о закрытии в мирное время черноморских проливов для иностранных военных судов, заключенная под предлогом обеспечения неприкосновенности турецких владений (см. примечание 132). Конвенция аннулировала выгодный для России Ункяр-Искелесийский договор 1833 г., который предусматривал открытие проливов для русских военных судов. Тем не менее, царское правительство, связанное с 1840 г. участием в коллективных действиях 4-х держав (России, Англии, Австрии и Пруссии) против Мухаммеда-Али, которого поддерживала Франция, должно было признать выдвинутый западными державами принцип «нейтрализации» проливов и подписать конвенцию 1841 года. Под угрозой образования антифранцузской коалиции Франция, вынужденная отказаться от помощи Мухаммеду-Али, также приняла участие в конвенции.

196

В связи с турецко-египетским конфликтом 1839 г. (см. примечание 8) правительство царской России решило воспользоваться обострением англо-французских противоречий и в сентябре 1839 г. через русского дипломата Бруннова предложило Пальмерстону заключить соглашение, предусматривавшее под видом совместной помощи султану фактическое разграничение сфер влияния на Ближнем Востоке между двумя державами. Английское правительство, стремившееся к полной гегемонии в Турции, отклонило это предложение под предлогом необходимости общеевропейского соглашения по восточному вопросу.