К. МАРКС

ФЕРГЮС О'КОННОР. — ПОРАЖЕНИЯ МИНИСТЕРСТВА. — БЮДЖЕТ

Лондон, вторник, 19 апреля 1853 г.

Комиссия, собравшаяся на прошлой неделе для определения психического состояния Фергюса О'Коннора, бывшего депутата парламента от Ноттингема, пришла к следующему заключению:

«Мы считаем, что г-н Фергюс О'Коннор с 10 июня 1852 г. является душевнобольным, без каких-либо признаков просветления».

Как политический деятель О'Коннор пережил себя уже в 1848 году. Его силы были сломлены, миссия его была выполнена и, оказавшись не в состоянии руководить движением пролетариата, им же самим организованным, он стал почти помехой для этого движения. Если требование исторического беспристрастия обязывает меня не скрывать этого обстоятельства, то оно также обязывает меня, отдавая должное павшему бойцу, ознакомить читателей с отзывом об О'Конноре Эрнеста Джонса, помещенным в «People's Paper»:

«Это был человек, отказавшийся от чинов, богатства и положения в обществе, бросивший дело, которое приносило доход и успех, потративший крупное состояние не ради удовлетворения личной склонности к самоотречению, а ради политического самопожертвования. Он поставил себя в положение вечного изгнанника из своей страны, в которой он владел крупными участками земли и являлся представителем одного из крупнейших графств. Это был человек, ненавидимый своей родней за то, что он любил человеческий род. Все, что он делал, было служением народу. Он угасает теперь почти в нищете, на исходе жизненного пути, полного беспримерного труда… Такова его жизнь. Взгляните теперь на плоды его труда. В период крайнего упадка сил, разлада, сомнений и нищеты он добился такого сплочения миллионов людей в нашей стране, какого до сих пор еще никогда не бывало. О'Коннел объединил вокруг себя ирландцев,

но сделал это при содействии священников. Мадзини пробудил итальянцев, но на его стороне были дворянство и купечество. Кошут сплотил венгров, но за ним стояли сенат и армия. При этом и венгры и итальянцы пылали ненавистью к иноземным завоевателям. Но О'Коннор один — без дворянства, священников и купцов — собрал и поднял угнетенный класс против них всех, даже не используя для его объединения такое средство, как национальное чувство! За Лафайетом шли купцы, за Ламартином — лавочники, за О'Коннором — народ! Но народ в XIX столетии в конституционной Англии был слабее всех. О'Коннор научил его, как стать сильнее всех»[67]

Последняя неделя была для коалиционного кабинета неделей поражений. Ему пришлось впервые столкнуться с коалиционной оппозицией. Во вторник 12-го числа г-н Батт внес предложение о том, чтобы Килмейнхемский дом инвалидов был сохранен в качестве приюта для солдат-ирландцев. Секретарь по военным делам {С. Герберт. Ред.} возразил против этого предложения, но вопреки сопротивлению правительства оно было принято 198 голосами против 131. В данном случае правительству было нанесено поражение коалицией ирландской бригады[68] и консервативной оппозиции. После этого в четверг ему нанесла поражение коалиция консерваторов и приверженцев манчестерской школы[69]. После того как г-н Милнер Гибсон выступил с ежегодно вносимым предложением об отмене «налогов на знание», была проведена отмена налога на объявления[70], невзирая на возражения Гладстона, Рассела и Сидни. Они остались в меньшинстве, получив 169 голосов против 200. Брайт, Гибсон и Мак-Грегор голосовали вместе с Дизраэли, Пакингтоном и другими, а г-н Кобден официально заявил, «что он от всего сердца принимает помощь Дизраэли и его друзей». Однако гораздо более крупное поражение было нанесено правительству не голосованиями в палате, а его собственными действиями.

Подробности о нашумевшем кошутовском деле о ракетах {См. настоящий том, стр. 86–88. Ред.}, наверное, уже дошли до читателей «Tribune». Но чтобы доказать, что все предпринятое в связи с этим было заранее согласовано между Пальмерстоном и иностранными державами, достаточно привести высказывание по этому поводу собственного официального органа Пальмерстона — газеты «Morning Post»:

«Быстрота и бдительность, проявленные правительством, внушат доверие тем иностранным державам, которые сомневались, в состоянии ли наши законы пресечь злонамеренные действия наших беспокойных гостей».

Это дело будет иметь серьезные последствия для коалиционного министерства. Оно уже теперь — и это имеет большое значение — заставило Пальмерстона сбросить свою старую маску революционного дендизма. Даже его наиболее доверчивый, но честный поклонник, газета «Morning Advertiser», открыто отрекается от него. Звезда Пальмерстона начала тускнеть с момента, когда он стал дарить свою благосклонность герою 2 декабря и плаца Сатори, и она совсем закатилась, когда он открыто стал «австрийским министром»[71]. Но миссия коалиционного министерства как раз и состоит в развенчании всех нынешних талантов и знаменитостей старой олигархии. И эту задачу оно выполняет с изумительной настойчивостью. Если бы министерство, в которое входит Пальмерстон, пережило эту катастрофу, оно поистине могло бы, слегка перефразировав слова Франциска I, заявить в шутку: «Ничего не потеряно, кроме чести»[72].

Перехожу теперь к злобе дня — бюджету г-на Гладстона, который он представил вчера палате общин в речи, длившейся не менее пяти часов. Это — бюджет коалиции, тщательно разработанный в энциклопедическом духе, весьма пригодный для напечатания в качестве статьи в многотомной энциклопедии наук и искусств Эрша и Грубера[73]. Вы знаете, что эра составителей энциклопедий наступает всегда, когда накопляется множество фактов, а мысль соответственно отстает.

В каждом бюджете основным вопросом является соотношение между его приходной и расходной частью, подведение баланса в виде излишка или дефицита, что является основным условием, определяющим сокращения или увеличения налогового обложения в стране. Г-н Дизраэли оценивал сумму дохода за 1852–1853 гг. в 52325000 ф. ст., а расхода в 51163000 фунтов стерлингов. Теперь г-н Гладстон сообщает нам, что действительный годовой доход составил 53089000 ф. ст., а действительный расход — лишь 50782000 фунтов стерлингов. Эти цифры показывают, что фактическое превышение доходов над расходами равнялось 2460000 фунтов. Таким образом, могло показаться, что Гладстон улучшил финансовое положение по сравнению с Дизраэли. Последний мог похвалиться излишком лишь в 1600000 ф. ст., а Гладстон добился экономии в 2460000 фунтов стерлингов. К несчастью, в отличие от излишка Дизраэли, излишек г-на Гладстона при ближайшем рассмотрении сокращается до скромной цифры в 700000 фунтов стерлингов. Миллионы уже успели уплыть из его кармана вследствие различных решений палаты общин и других чрезвычайных расходов. Кроме того, как предусмотрительно добавляет г-н Гладстон:

«Следует помнить, что 215000 ф. ст. из 700000 ф. ст… поступают из случайных, а не из постоянных источников дохода».

Таким образом, единственной базой для операций г-на Гладстона остается излишек в 485000 фунтов стерлингов. Соответственно всякое предложение о сокращении старых налогов на сумму, превышающую эту цифру, должно быть сбалансировано введением новых налогов.

Гладстон начал свою речь с «question brulante» {«жгучего вопроса». Ред.} о подоходном налоге. Он сказал, что от этого налога можно отказаться уже сейчас, но правительство не подготовлено к тому, чтобы рекомендовать его немедленную отмену. Первое, на что он призывал обратить внимание, это — то, что «мы извлекаем из этого налога 5500000 фунтов стерлингов». Далее он попытался привести «блестящее» оправдание этого налога с точки зрения его полезных результатов, потратив немало вдохновения на изложение его истории.

«Подоходный налог», — отмечал он, — «сослужил свою службу во время борьбы страны за свое существование, он дал нам возможность поднять доход страны и покрыть расходы на воину и гражданское управление… Если вы не уничтожите действенность этого средства, оно позволит нам, в случае, если, к несчастью, военные действия снова разразятся, немедленно увеличить армию до 300000 человек и флот до 100000, соответственно расширив и все другие наши учреждения».

Далее г-н Гладстон заметил, что подоходный налог пригодился не только для ведения антиякобинской войны, но также для проведения фритредерской политики сэра Роберта Пиля. После столь апологетического введения он внезапно поражает нас заявлением, что «подоходный налог полон изъянов». Г-н Гладстон фактически допускает, что для сохранения этого налога его нужно преобразовать так, чтобы устранить содержащиеся в нем в настоящее время элементы неравенства. Однако для устранения этого неравенства пришлось бы разрушить всю систему. Удивительным образом противореча самому себе, он, с другой стороны, всеми силами стремится доказать, что такого неравенства вообще не существует и что оно является только кажущимся. Что же касается вопроса о постоянном и непостоянном доходе, то он сводит его к вопросу о «земле и торговле», пытаясь при помощи довольно неуклюжих расчетов убедить публику, что с земли взимается в действительности 9 пенсов с фунта, в то время как с торговли — только 7 пенсов. Затем он добавляет, что

«обложение земли и домов не зависит от величины ежегодного дохода, полученного собственниками, тогда как в торговле сведения о размерах дохода сообщаются самими владельцами, которые во многих случаях прибегают к обману».

В отношении держателей государственных ценных бумаг г-н Гладстон утверждает, что обложить налогом капитализированную стоимость их дохода было бы грубым нарушением общественного доверии. Короче говоря, введение какого-либо различия между постоянным и непостоянным доходом, которое предлагал г-н Дизраэли, категорически отвергается г-ном Гладстоном. С другой стороны, он готов распространить подоходный налог на Ирландию, а также на доходы, превышающие 100 ф. ст. в год, тогда как до сих пор предельным доходом, подлежащим обложению, был доход в 150 ф. ст. в год. В противовес, однако, только что им же самим провозглашенному принципу, согласно которому «невозможно установить различия между соответственной ценностью интеллекта, труда и собственности и выразить эти соотношения цифровыми величинами», он предлагает для доходов в пределах от 100 ф. ст. до 150 ф. ст. в год ограничить размер налога 5 пенсами с фунта стерлингов. Наконец, для того, чтобы примирить свое восхищение подоходным налогом с открытым признанием необходимости его отмены, г-н Гладстон предлагает:

«продлить взимание налога на два года— с апреля 1853 г. — в размере 7 пенсов с фунта; на два дальнейших года — с апреля 1855 г. — в размере 6 пенсов с фунта и еще на три года — с апреля 1857 г. — в размере 5 пенсов с фунта. Согласно этому предложению, с 5 апреля 1860 г. подоходный налог должен совсем исчезнуть».

Облагодетельствовав таким образом, как ему кажется, земельную аристократию и держателей ценных бумаг своим отказом признать принцип различия между постоянным и непостоянным доходом, г-н Гладстон, с другой стороны, позаботился о подобной же приманке для манчестерской школы в виде упорядочения налога на наследуемое имущество, распространив его на все виды собственности, но отказавшись при этом рассмотреть вопрос о пошлинах, взимаемых при утверждении завещаний.

«Я не сомневаюсь», — заявил он, — «что упорядочение этого налога, если палата примет это предложение, увеличит наши постоянные средства на 500000 ф. ст. в 1853–1854 гг., на 700000 ф. ст. в 1854–1855 гг., на 400000 ф. ст. в 1855–1856 гг. и на 400000 ф. ст. в 1856–1857 гг., а всего увеличит постоянный доход страны на 2000000 фунтов стерлингов».

В отношении Шотландии г-н Гладстон предлагает ввести надбавку в 1 шилл. к существующему налогу на спирт в 3 шилл. 8 пенсов (это даст дополнительно 318000 фунтов стерлингов). Кроме того, он предлагает увеличить налог на патенты чаеторговцев, пивоваров, владельцев солодовен, табачных фабрикантов, торговцев табачными изделиями и мыловаров.

Сумма поступлений от увеличения налогов в 1853–1854 гг. составит:

по подоходному налогу __ 295 000 ф. ст.

по налогу на наследуемое имущество __ 500 000»»

по налогу на спирт __ 436 000»»

по патентам 1__ 13 000»»

Всего: __ 1 344 000 ф. ст.,

что вместе с превышением поступлений над расходами в __ 805 000 ф. ст.

даст нам для снижения налогов сумму в __ 2 149 000 ф. ст.

Каковы же предложения г-на Гладстона в отношении уменьшения старых налогов? Я не стану, конечно, слишком глубоко забираться в этот лабиринт, так как этот вопрос не исчерпать в нескольких словах. Поэтому я отмечу лишь основные моменты, а именно:

1) Отмену налога на мыло, который приносит в настоящее время 1397000 ф. ст. валового дохода.

2) Постепенное понижение пошлины на чай в течение приблизительно трех лет с тем, чтобы пошлина с 2 шилл. 2¹/₄ пенса в конце концов понизилась до 1 шиллинга.

3) Понижение пошлин на большое число мелких товаров.

4) Сокращение ирландского долга, равного 4000000 ф. ст. и погашаемого в виде консолидированной ренты.

5) Понижение наполовину пошлины на дипломы адвокатов в связи с предложением лорда Р. Гровнора о полной отмене этих сборов.

6) Понижение, согласно предложению г-на Гибсона, налога на объявления до 6 пенсов (палата, однако, уже приняла постановление о полном упразднении этого налога).

Наконец:

7) Отмену штемпельного сбора с приложений к газетам (к великой piece de rejouissance {радости. Ред.} «Times», — единственной газеты, выпускающей приложения).

Таковы вкратце основные черты бюджета, который г-н Гладстон вынашивал в течение более четырех месяцев. Прения в палате общин, назначенные на следующий понедельник, дадут мне возможность сделать дальнейшие замечания по поводу этого творения коалиции.

Написано К. Марксом 19 апреля 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3758, 3 мая 1853 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Примечания:

6

Тильзитский мир — мирные договоры, заключенные 7 и 9 июля 1807 г. между наполеоновской Францией и участниками четвертой антифранцузской коалиции, Россией и Пруссией, потерпевшими поражение в войне. Условия мира были крайне тяжелыми для Пруссии, которая лишилась значительной части своей территории (в том числе всех владений к западу от Эльбы). Россия не понесла никаких территориальных потерь и даже приобрела Белостокский округ, отошедший к ней от Пруссии. Но Александр I должен был признать французские завоевания в Германии и произведенные там Наполеоном территориальные изменения, а также суверенитет Наполеона над Ионическими островами, согласиться на образование Варшавского герцогства, явившегося французским плацдармом у границ России, и присоединиться к блокаде Англии (так называемой континентальной блокаде). В Тильзите Александр I обязался начать при французском посредничестве мирные переговоры с Турцией, с которой Россия с 1806 г. находилась в состоянии войны. В августе 1807 г. между Россией и Турцией было подписано перемирие. Однако мира между ними не было достигнуто, и военные действия, возобновившиеся в 1809 г., привели к поражению Турции в 1812 году.

7

Речь идет об интервенции контрреволюционных сил Священного союза (реакционного объединения европейских монархов, основанного в 1815 г. царской Россией, Австрией и Пруссией) в Неаполь, Пьемонт и Испанию в начале 20-х годов XIX века. На конгрессе Священного союза, начавшемся в Троппау (Опаве) в октябре 1820 г. и закончившемся в мае 1821 г. в Лайбахе (Любляне), был открыто провозглашен принцип вмешательства держав Священного союза во внутренние дела других государств с целью поддержания там феодально-монархических режимов. В соответствии с этим Лайбахский конгресс принял решение о посылке австрийских войск в Италию, а конгресс в Вероне (1822) — о французской интервенции в Испанию, что привело к подавлению буржуазных революций и национально-освободительных движений в этих странах.

67

Маркс цитирует статью Эрнеста Джонса «Друг народа», опубликованную в «People's Paper» 16 апреля 1853 г.

68

Ирландская бригада — фракция ирландских депутатов в парламенте Великобритании. В 50-е годы XIX в. значительная часть ее состояла из представителей правого, соглашательского крыла национального движения, отражавшего интересы верхушки ирландской буржуазии, лендлордов и клерикально-католических кругов. В то же время в со состав входили ирландские либеральные деятели, опиравшиеся на зажиточных арендаторов. В условиях равновесия, установившегося между тори и вигами, ирландская бригада, наряду с манчестерцами, имела возможность колебать соотношение сил в парламенте, оказывать влияние на ход внутрипарламентской борьбы и иногда решать судьбу правительства.

69

Манчестерская школа — направление в экономической мысли, отражавшее интересы промышленной буржуазии. Сторонники этого направления, фритредеры, отстаивали свободу торговли и невмешательство государства в экономическую жизнь. Центр агитации фритредеров находился в Манчестере, где во главе этого движения стали два текстильных фабриканта — Кобден и Брайт, организовавшие в 1838 г. Лигу против хлебных законов. В 40—50-х годах фритредеры составляли особую политическую группировку, вошедшую впоследствии в либеральную партию Англии.

70

К «налогам на знание» («Taxes on Knowledge») в Англии относились: налог на газетные объявления, штемпельный сбор с газет и налог на бумагу.

71

После бонапартистского государственного переворота 2 декабря 1851 г. во Франции Пальмерстон, бывший в то время министром иностранных дел Англии, одобрил в беседе с послом Франции в Лондоне узурпаторские действия Луи Бонапарта (Маркс называет последнего «героем плаца Сатори», имея в виду военный смотр на Саторийском плацу близ Версаля осенью 1850 г., который Луи Бонапарт стремился превратить в бонапартистскую демонстрацию). Этот шаг Пальмерстон не согласовал с другими членами вигского кабинета, что привело к его отставке в декабре 1851 г., хотя в принципе английское правительство не расходилось с точкой зрения Пальмерстона и первым в Европе признало бонапартистский режим во Франции. Занимая в коалиционном министерстве Абердина, которое было образовано в декабре 1852 г., пост министра внутренних дел, Пальмерстон явился вдохновителем судебно-полицейских преследований и клеветнической кампании в печати, направленных против немецких, венгерских, итальянских и других политических эмигрантов, проживавших в Англии. Переписка эмигрантов подвергалась перлюстрации, о их деятельности и планах английское министерство внутренних дел информировало полицию Австрии и других реакционных континентальных держав. Иностранным полицейским агентам оказывалось содействие в организации шпионской слежки за эмигрантами. Эти контрреволюционные действия Пальмерстон прикрывал ханжеской фразеологией о приверженности конституционным и демократическим принципам.

72

Французский король Франциск I после своего поражения в 1525 г. при Павии в войне с испанским королем и германским императором Карлом V писал из плена в письме к матери: «Все потеряно, кроме чести».

73

Имеется в виду «Allgemeine Encyclopadie der Wissenschaften und Kunste» («Всеобщая энциклопедия наук и искусств»), издание которой было начато немецкими учеными И. С. Эршем и И. Г. Грубером в Лейпциге в 1818 году. По своем завершении в 1890 г. энциклопедия насчитывала 167 томов.