К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС

ПИСЬМО РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «TIMES»[108]

Милостивый государь!

Уничтожение на континенте последних остатков независимой печати возложило на английскую печать почетную обязанность отмечать всякий акт беззакония и угнетения, совершаемый в этой части Европы. Разрешите мне поэтому посредством Вашей газеты довести до сведения публики факт, который показывает, что судьи в Пруссии стоят на совершенно той же ступени, что и политические слуги Луи-Наполеона.

Вы знаете, каким драгоценным moyen de gouvernement {средством управления. Ред.} может явиться хорошо инсценированный заговор, если его преподнести в надлежащий момент. Прусское правительство нуждалось в таком заговоре в начале прошлого года, дабы сделать парламент сговорчивым. С этой целью был арестован ряд лиц и полиция была поднята на ноги во всей Германии. Но ничего не было обнаружено, после всех розысков полиция в конце концов задержала в кёльнской тюрьме лишь несколько человек под тем предлогом, будто они являются вождями широко разветвленной революционной организации. Это, в первую очередь, д-р Беккер и д-р Бюргерс, два господина, связанные с журналистскими кругами, д-р Даниельс, д-р Якоби и д-р Клейн — лица, занимающиеся медицинской практикой, из коих двое с честью выполняли тяжелые обязанности врачей попечительства о бедных, и г-н Отто, руководитель большого химического предприятия, хорошо известный в своей стране благодаря своим научным достижениям в области химии. Так как против них не имелось никаких улик, то каждый день ожидалось их освобождение. Однако во время их пребывания в тюрьме был издан «дисциплинарный закон», который давал правительству право с помощью очень короткой и простой процедуры избавляться от любого неугодного ему судейского чиновника. Введение в действие этого закона почти немедленно оказало свое влияние на ход дела против вышеупомянутых господ, тянувшегося до этого крайне медленно и вяло. Их не только перевели в одиночные камеры, им не только было запрещено какое-либо, даже письменное, общение друг с другом и со своими друзьями, а также пользование книгами и письменными принадлежностями (в Пруссии это разрешается даже самым тяжким преступникам до вынесения им приговора), — но и вообще всей судебной процедуре было придано совершенно иное направление. Chambre du Conseil {Судебная палата. Ред.} (как Вам известно, у нас в Кёльне судят по Code Napoleon {Кодексу Наполеона. Ред.}) тотчас же обнаружила готовность признать в отношении их наличие состава преступления, и материалы были переданы в обвинительный сенат, то есть коллегию судей, выполняющую функции английского большого жюри[109]. Я прошу Вас обратить особое внимание на беспрецедентное постановление этой коллегии. В этом постановлении имеется следующее поразительное место, которое мы и приводим в дословном переводе:

«Принимая во внимание, что надежных данных не было представлено и что поэтому состава преступления не установлено, — нет оснований возбуждать обвинение» (Вы, конечно, ожидаете, что непреложным выводом из этого будет распоряжение об освобождении заключенных? Ничуть не бывало!), «а посему все протоколы и документы предписывается вернуть следователю для того, чтобы начать следствие заново».

Таким образом, это означает, что после десятимесячного заключения, во время которого ни усердие полиции, ни проницательность королевского прокурора не в состоянии были создать и тени состава преступления, — вся процедура должна начаться заново, чтобы, быть может, после еще одного годичного следствия дело было в третий раз возвращено следователю.

Это столь вопиющее нарушение закона объясняется следующим. Правительство как раз теперь подготовляет создание высшей судебной инстанции, которая должна быть составлена из самых раболепных элементов. Так как в суде присяжных правительство неизбежно потерпело бы поражение, то ему необходимо тянуть с окончательным разбирательством этого дела до тех пор, пока оно не сможет передать его новому суду, который, конечно, даст все гарантии короне и никаких — подсудимым.

Не было ли бы гораздо честнее со стороны прусского правительства королевским декретом сразу же вынести узникам приговор, следуя по стопам Луи Бонапарта?

Остаюсь, милостивый государь, Вашим покорнейшим слугой

Пруссак^{7}

Лондон, 29 января 1852 г.

Написано Ф. Энгельсом

Впервые опубликовано на немецком языке в книге: «Der Briefwechsel zwischen Friedrich Engels und Karl Мап, Erster Band, Stuttgart, 1913

Печатается по рукописи

Перевод с английского

Примечания:

1

В работе «Революция и контрреволюция в Германии» изложены взгляды основоположников марксизма по важнейшим вопросам германской революции 1848–1849 годов. Непосредственным поводом к написанию этой работы послужило предложение о сотрудничестве, сделанное Марксу в начале августа 1851 г. одним из редакторов прогрессивной буржуазной газеты «New-York Daily Tribune» («Нью-йоркская ежедневная трибуна») Чарлзом Дана. Маркс, занятый экономическими исследованиями, обратился к Энгельсу с просьбой написать ряд статей о германской революции. В работе над статьями Энгельс в качестве источника использовал главным образом комплект «Neue Rheinische Zeitung» («Новой Рейнской газеты»), не считая некоторых дополнительных материалов, переданных ему Марксом, с которым Энгельс постоянно обменивался мнениями. Маркс также просматривал статьи перед отправкой их в газету. Серия статей «Революция и контрреволюция в Германии» печаталась в «New-York Daily Tribune» с 25 октября 1851 по 23 октября 1852 г. за подписью Маркса; только в 1913 г. в связи с опубликованием переписки между Марксом и Энгельсом стало известно, что эта работа написана Энгельсом. При жизни Маркса и Энгельса «Революция и контрреволюция в Германии» не переиздавалась. Первое издание этого произведения в виде отдельной книги на английском языке было предпринято в 1896 г. дочерью Маркса Элеонорой Маркс-Эвелинг; в том же году был издан немецкий перевод книги; в 1900 г. вышло в свет французское издание книги в переводе дочери Маркса Лауры Лафарг. В 1899 г. в Берлине был издан русский перевод трех первых глав книги, первое полное издание книги на русском языке вышло в переводе с английского в Лондоне в 1900 г., ряд новых изданий книги появился в России в годы первой русской революции, впоследствии книга неоднократно переиздавалась на русском языке Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

В «New-York Daily Tribune» статьи данной серии печатались без подзаголовков; в английском издании 1896 г. Элеонора Маркс-Эвелинг снабдила их подзаголовками, которые сохранены и в настоящем издании.

10

«Молодая Германия» — литературная группа, возникшая в 30-х годах XIX в. в Германии и находившаяся под влиянием Гейне и Бёрне. Отражая в своих художественных и публицистических произведениях оппозиционные настроения мелкой буржуазии, писатели «Молодой Германии» (Гуцков, Винбарг, Мундт и др.) выступали в защиту свободы совести и печати. Взгляды младогерманцев отличались идейной незрелостью и политической неопределенностью; вскоре большинство из них выродилось в заурядных буржуазных либералов.

108

Публикуемое письмо было написано Энгельсом по инициативе Маркса и направлено последним в редакцию газеты «The Times» («Времена»). Энгельс подготовил аналогичное письмо для отправки в редакцию газеты «Daily News». Однако ввиду резко враждебного отношения редакций этих газет к деятелям Союза коммунистов эти письма не были опубликованы. Текст письма в «Times» печатается по черновику, написанному на обороте письма Энгельса Марксу от 28 января 1852 года.

«The Times» («Времена») — крупнейшая английская ежедневная газета консервативного направления; выходит в Лондоне с 1785 года.

109

Большое жюри — в Англии до 1933 г. коллегия присяжных в составе 12–23 человек, отбираемых шерифом из числа «добрых и верных людей» графств, которая осуществляла функции предварительного рассмотрения и решала вопрос о предании обвиняемых уголовному суду.