К. МАРКС

ОТЖИВШЕЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО. — ПЕРСПЕКТИВЫ КОАЛИЦИОННОГО МИНИСТЕРСТВА и т. д

Лондон, вторник, 11 января 1853 г.

«Мы подошли теперь к началу политического тысячелетнего царства[315], во время которого исчезнет с лица земли дух партийных раздоров, и лишь талант, опыт, трудолюбие и патриотизм станут единственными качествами, дающими право на занятие должностей. Мы имеем теперь министерство, которое, как нам кажется, пользуется одобрением и поддержкой людей всех направлений. Его принципы пользуются всеобщим сочувствием и поддержкой».

Такими словами «Times» в первом порыве своего энтузиазма возвестил о правительстве Абердина. По его тону можно вообразить, будто Англия отныне будет осчастливлена лицезрением министерства, состоящего исключительно из новых, молодых, многообещающих личностей. Поэтому мир будет, без сомнения, немало удивлен, когда он узнает, что начать новую эру в истории Великобритании призваны почти совсем обессилевшие, дряхлые восьмидесятилетние старцы. Абердину — под восемьдесят; Ленсдаун стоит уже одной ногой в могиле; Пальмерстон и Рассел почти приблизились к такому же состоянию; Грехом — бюрократ, служивший с конца прошлого столетия почти при всех правительствах; другие члены кабинета уже дважды умирали от старости и истощения и лишь искусственно возвращены к жизни. Одним словом, десяток столетних стариков — вот тот материал, из которого публицист газеты «Times» обрадовал, — по-видимому, путем простого сложения — новое «тысячелетнее царство».

Нам обещают, что в этом «тысячелетнем царстве» должны исчезнуть всякие партийные раздоры, более того — даже и самые партии. Что этим хочет сказать «Times»? Должны ли с этого часа перестать существовать все партии но той лишь причине, что определенные аристократические круги, которые до сих пор пользовались привилегией придавать себе видимость национальных или парламентских партий, убедились теперь, что продолжать разыгрывать этот фарс дальше уже нельзя, а также потому, что эти аристократические клики в силу этого убеждения и в результате жестоких уроков, полученных ими в последнее время, решили оставить свои мелкие распри и объединиться в одну компактную массу для защиты своих общих привилегий? И не служит ли самый факт образования подобной «коалиции» вернейшим признаком того, что наступило время, когда действительно растущие, но все еще частично лишенные представительства основные классы современного общества — промышленная буржуазия и рабочий класс — готовятся отстоять свое право быть единственными политическими партиями нации?

Во время правления лорда Дерби тори раз и навсегда отказались от своих старых протекционистских доктрин и провозгласили себя сторонниками свободы торговли. Когда граф Дерби объявлял об отставке своего кабинета, он сказал:

«Милорды, я вспоминаю, — да и вам, милорды, наверное, это памятно, — как благородный граф» (Абердин) «неоднократно заявлял в этой палате, что, кроме вопроса о свободе торговли, ему не известно ни одного вопроса, в котором у него были бы какие-либо расхождения с теперешним правительством».

Лорд Абердин, подтверждая это мнение, пошел еще дальше, заметив, что «он готов объединиться с благородным графом» (Дерби) «для сопротивления посягательствам демократии, но он затрудняется указать, где эта демократия существует». По признанию обеих сторон, между пилитами и тори не существует более никаких разногласий. Но и это еще не все. По поводу внешней политики граф Абердин замечает:

«На протяжении тридцати лет принципы внешней политики нашей страны были неизменны, хотя и имелись известные расхождения в их применении».

Из этого следует, что вся борьба между Абердином и Пальмерстоном, продолжавшаяся с 1830 до 1850 г., борьба, в которой первый добивался союза с северными державами, а последний отстаивал «entente cordiale» {«сердечное согласие». Ред.} с Францией, один был за Луи-Филиппа, а другой — против, один выступал против вмешательства, а другой — за него; словом, все их распри и споры, даже их недавнее общее возмущение «позорным» ведением иностранных дел лордом Малмсбери — все это признано простым обманом. Да и вообще, найдется ли в политической жизни Англии что-либо подвергавшееся более радикальным изменениям, чем ее внешняя политика? До 1830 г. союз с северными державами; с 1830 г. союз с Францией (четверной союз)[316], с 1848 г. полная изоляция Англии от всего континента.

После того как сначала лорд Дерби заверил нас, что нет никаких разногласий между тори и пилитами, граф Абердин заверяет нас вслед за тем, что разногласий нет точно так же и между пилитами и вигами, консерваторами и либералами. По его мнению:

«Страна устала от этих бессмысленных различий, которые не оказывают также действительного влияния на поведение или принципы государственных деятелей. Никакое другое правительство, кроме консервативного, немыслимо, — и равным образом столь же правильно и то, что немыслимо никакое другое правительство, кроме либерального».

«Эти термины имеют не очень определенный смысл. Стране надоели эти бессмысленные различия».

Итак, три аристократические фракции — тори, пилиты и виги — согласны в том, что они действительно ничем не отличаются друг от друга. Кроме того, есть еще один пункт, в котором они сходятся. Дизраэли заявил, что он намерен проводить принцип свободы торговли. Лорд Абердин говорит:

«Великая цель теперешних министров королевы и главная особенность их правления должна состоять в сохранении и разумном расширении свободной торговли. Это та миссия, которая в особенности на них возложена».

Одним словом, вся аристократия соглашается с тем, что управлять следует к выгоде и в интересах буржуазии, но вместе с тем она решила не допускать самое буржуазию руководить этим делом. Для этой цели старая олигархия, напрягая последние силы, собрала все, что у нее еще есть талантливого, влиятельного и авторитетного, и соединила в одном правительстве, задача которого состоит в том, чтобы возможно дольше преграждать буржуазии непосредственный доступ к управлению страной. Объединенная аристократия Англии намерена действовать по отношению к буржуазии согласно тому же правилу, которое Наполеон рекомендовал применять к народу: «Tout pour le peuple, rien par le peuple» {«Все для народа, ничего посредством народа». Ред.}.

Эрнест Джонс замечает в «People's Paper»:

«Разумеется, явное намерение исключить буржуазию придется каким-то образом замаскировать, и они» (министры) «надеются легче всего достигнуть этого путем предоставления некоторых второстепенных и мало-влиятельных постов либеральным аристократам вроде сэра Уильяма Молсуорта, Бернала Осборна и других. Но пусть они не воображают, что этот щеголеватый либерализм Мейфера[317] удовлетворит суровых господ из манчестерской школы. Последних интересует лишь деловая сторона и ничто другое. Они думают о фунтах, шиллингах и пенсах, о постах и должностях, о гигантских доходах самой обширной в мире империи, которая со всеми своими ресурсами должна быть целиком поставлена на службу исключительно их классовым интересам».

И действительно, достаточно беглого взгляда на «Daily News», «Advertiser» и особенно на «Manchester Times»[318], орган непосредственно г-на Брайта, чтобы убедиться в том, что приверженцы манчестерской школы, обещая коалиционному правительству свою временную поддержку, имеют в виду лишь придерживаться той же политики, которую пилиты и виги проводили по отношению к последнему министерству Дерби: они хотят дать возможность министрам испытать себя. Каков смысл этого «испытания», Дизраэли имел недавно случай убедиться.

Так как поражение торийского кабинета было решено ирландской бригадой, то новое коалиционное правительство, естественно, считало необходимым предпринять шаги для того, чтобы обеспечить себе парламентскую поддержку этой фракции. Г-на Садлера, маклера ирландской бригады, быстро соблазнили должностью лорда казначейства. Г-ну Кьоу был предложен пост генерал-солиситора для Ирландии, а г-н Монселл сделан клерком артиллерийского управления.

«Этими тремя подкупами», — пишет «Morning Herald», — «надеются завоевать ирландскую бригаду».

Тем не менее есть достаточно оснований сомневаться в том, смогут ли эти три подкупа обеспечить поддержку всей ирландской бригады. Мы сейчас уже читаем в ирландской газете «Freeman's Journal»[319]:

«Ныне наступил критический момент для вопроса о правах арендаторов и вопроса о религиозной свободе. Успех или неуспех в разрешении этих вопросов зависит теперь не от министров, а от ирландских депутатов. Министерство Дерби было опрокинуто девятнадцатью голосами. Если бы десять человек перешли на другую сторону, это изменило бы ход событий. При таком положении партий ирландские депутаты всемогущи».

В конце моей последней статьи я высказал мнение, что существует лишь одна альтернатива: торийское правительство или парламентская реформа. Вашим читателям будет интересно узнать взгляды лорда Абердина по этому же вопросу.

Он говорит;

«Улучшение положения народа не исключает» (sic!) {так! Ред.} «устранения недостатков представительной системы, ибо такого рода события, какие имели место во время последних выборов, без сомнения, вряд ли способны в ком-нибудь пробудить любовь к этой системе».

Коллеги лорда Абердина на выборах, которые проходили вслед за назначением их на государственные посты, единодушно заявили, что реформа представительной системы необходима. Однако при этом они каждый раз давали своим слушателям понять, что подобные реформы должны быть «умеренными и разумными реформами и их следует проводить, ие торопясь, обдуманно и осторожно». Итак, чем больше пороков оказывается в теперешней представительной системе и чем чаще это открыто признают, тем больше обнаруживается нежелания торопиться с ее изменением и делать это радикально.

Последние перевыборы министров дали повод впервые испытать повое изобретение, позволяющее политическим деятелям сохранять свой престиж при всех обстоятельствах, попадут ли они в кабинет или нет. Это изобретение состоит в до сих пор еще не применявшемся на практике употреблении понятия «открытый вопрос». Осборн и Вильерс в прошлом публично обязались стоять за тайное голосование. Теперь они объявляют его открытым вопросом. Молсуорт обязался бороться за колониальную реформу, теперь это — открытый вопрос. Кьоу, Садлер и другие обязались отстаивать права арендаторов, теперь это — открытый вопрос. Одним словом, все то, о чем они в качестве депутатов постоянно твердили как о решенном для себя вопросе, сделалось открытым вопросом для них в качестве министров.

В заключение я должен отметить еще одно курьезное обстоятельство, создавшееся в результате коалиции пилитов, вигов, радикалов и ирландцев. Каждый из знаменитых деятелей соответствующей фракции выброшен из того ведомства, для которого он, как считают, только и обладает некоторым талантом или знаниями, и назначен на пост, для которого он удивительно мало пригоден. Пальмерстон, этот знаменитый министр иностранных дел, назначен в министерство внутренних дел, из которого Рассел, состарившийся на этом посту, удален для того, чтобы получить в управление иностранные дела. Гладстон, этот Эскобар пьюзиизма[320], назначается канцлером казначейства. Молсуорт, приобретший известную репутацию подражателя или сторонника нелепой колониальной системы г-на Уэйкфилда[321], делается уполномоченным по общественным работам. Сэру Чарлзу Вуду, который, будучи министром финансов, пользовался привилегией садиться в лужу то с дефицитом, то с излишками в казначействе, доверен пост председателя Контрольного совета по делам Индии. Монселл, который с трудом отличает нарезное ружье от мушкета, назначен клерком артиллерийского управления. Единственным человеком, оказавшимся на своем собственном месте, является сэр Джемс Грехем, который на посту первого лорда адмиралтейства еще раньше успел снискать себе солидную славу уже тем, что первый ввел в британском флоте гнилостного червяка.

Написано К. Марксом 11 января 1853 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3677, 28 января 1853 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Подпись: Карл Маркс

Примечания:

3

Континентальная система, или континентальная блокада, объявленная Наполеоном в 1806 г., запрещала странам европейского континента вести торговлю с Англией.

31

15 мая 1848 г. неаполитанский король Фердинанд II, прозванный королем-бомбой за бомбардировку Мессины в январе 1848 г., подавил народное восстание, распустил национальную гвардию, разогнал парламент и отменил реформы, введенные под давлением народных масс в феврале 1848 года.

32

Опубликованные австрийским правительством 1 апреля 1848 г. временные правила о печати требовали внесения крупного залога для получения права на издание газеты. Сохранение цензуры и подсудность лиц, виновных в «преступлениях в печати», административному суду (а не суду присяжных) давали возможность правительственным чиновникам задерживать выход любого печатного произведения.

Конституция 25 апреля 1848 г. устанавливала высокий имущественный ценз и ценз оседлости при выборах в рейхстаг, учреждала две палаты — нижнюю палату и сенат, и сохраняла провинциальные сословные представительные учреждения. Конституция передавала исполнительную власть и командование вооруженными силами императору и предоставляла ему право отклонения законов, принятых палатами.

Избирательный закон 11 мая 1848 г. лишал избирательного права рабочих, поденщиков и прислугу. Часть сенаторов назначалась императором, другая часть избиралась на основе двухстепенных выборов из лиц, уплачивающих наивысшую сумму налогов. Выборы в нижнюю палату были также двухстепенными.

315

Согласно религиозному учению о «тысячелетнем царстве», на земле перед «концом мира» будто бы установится полная справедливость.

316

Союзные отношения, установившиеся между Англией и Францией после июльской революции и известные под названием «сердечного согласия» («entente cordiale»), получили договорное оформление только с заключением в апреле 1834 г. так называемого четверного союза между Англией, Францией, Испанией и Португалией. Уже при заключении этого договора обнаружились, однако, противоречия между интересами Англии и Франции, которые в дальнейшем привели к обострению отношений между обеими странами. Договор, формально направленный против абсолютистских «северных держав» (России, Пруссии и Австрии), на самом деле позволил Англии под предлогом оказания военной помощи испанскому и португальскому правительствам в борьбе против претендентов на престол, дон Мигела в Португалии и дон Карлоса в Испании, укрепить свои позиции в этих двух странах.

317

Мейфер — район в Лондоне, в котором были расположены особняки английской аристократии.

318

Маркс имеет в виду выходившую в Манчестере английскую либеральную газету «Examiner and Times» («Наблюдатель и Времена»). Газета была создана в 1848 г. в результате слияния газет «Manchester Times» («Манчестерские времена») и «Manchester Examiner» («Манчестерский наблюдатель»). В 40—50-х годах газета поддерживала фритредеров; под различными названиями издавалась до 1894 года.

319

«The Freeman's Journal» («Газета свободного человека») — ирландская ежедневная газета, издавалась в Дублине с 1763 до 1924 года; в 40— 50-х годах XIX века поддерживала требования отмены унии с Англией, выступала в защиту прав ирландских арендаторов.

320

Пьюзиизм — течение внутри англиканской церкви в 30—60-х годах XIX века. Названо по имени одного из его основателей — богослова Оксфордского университета Пьюзи, призывавшего к восстановлению в англиканской церкви католической обрядности и некоторых догматов католицизма. Пьюзиизм явился религиозным отражением борьбы английской аристократии, стремившейся сохранить свое влияние в стране, против промышленной буржуазии, принадлежавшей в своей массе к различным протестантским сектам.

321

Критика теории колонизации Уэйкфилда была впоследствии дана Марксом в двадцать пятой главе первого тома «Капитала».