Ф. ЭНГЕЛЬС

НЕДАВНЯЯ БОЙНЯ В ЛЕЙПЦИГЕ. — РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ В ГЕРМАНИИ

Лейпцигская бойня[147] — событие, которое вы комментировали в своём последнем номере и более подробный отчёт о котором вы дали несколько недель тому назад, всё ещё продолжает занимать внимание немецких газет. Эта бойня, которую по гнусности своей превосходит только Питерлоо[148], является самым позорным и подлым актом, когда-либо совершённым военным деспотизмом в Германии. В то время когда народ кричал: «Да здравствует Ронге!», «Долой папизм!», принц Иоганн Саксонский, который, между прочим, в числе многих из наших князей, приобщился к рифмоплётству и к литературе, выпустив в свет очень скверный перевод «Ада» итальянского поэта Данте, — этот «адский» переводчик попытался прибавить к своей литературной репутации военную славу, для чего предпринял коварный и подлый поход против безоружных масс. Он приказал вызванному властями батальону стрелков разбиться на несколько отрядов и занять подходы к отелю, в котором его литературное «королевское высочество» устроило свою резиденцию. Повинуясь приказу, солдаты окружили народ и заставили его столпиться на небольшом пространстве, а затем погнали его вперёд к воротам отеля; именно это вынужденное появление народа у священных ворот королевской резиденции в результате распоряжений, отданных принцем Иоганном солдатам, именно это обстоятельство послужило предлогом для того, чтобы открыть по народу огонь; и именно на это обстоятельство ссылается правительственная печать, пытаясь оправдать расстрел! Но это ещё не всё: народ оказался окружённым несколькими отрядами и задуманная его королевским высочеством расправа была выполнена посредством перекрёстного огня, направленного против беззащитных людей. Куда бы они ни повернулись — повсюду их встречали новыми ружейными залпами; и если бы солдаты, более гуманные, чем принц Иоганн, не направляли большинство своих выстрелов в воздух, то кровопролитие было бы ужасным. Это подлое дело вызвало всеобщее негодование; самые лойяльные подданные, самые горячие сторонники нынешнего порядка разделяют это негодование и выражают своё крайнее возмущение подобными действиями. Это событие принесёт немало пользы в Саксонии, — той части Германии, где в первую очередь всегда обнаруживалась склонность к болтовне и где особенно нужны были действия. Саксонцы со своим маленьким конституционным государством, со своими парламентскими говорильнями, либеральными депутатами, либеральными и просвещёнными священниками и т. д. были в Северной Германии представителями умеренного либерализма, германского вигизма; и вместе с тем они в большей степени рабы прусского короля, чем сами пруссаки. Что бы ни решило прусское правительство, саксонское министерство было обязано это выполнять; мало того, прусское правительство с недавних пор даже перестало утруждать себя обращением к саксонскому министерству, а действовало непосредственно через саксонских второстепенных чиновников, как будто бы они состояли не на саксонской, а на прусской службе! Саксония управляется из Берлина, а не из Дрездена, и, при всей своей болтовне и хвастовстве, саксонцы прекрасно знают, что свинцовая длань Пруссии достаточно тяжело давит на них. Всей этой болтовне и хвастовству, заносчивости и самодовольству, с которыми саксонцы пытаются выдавать себя за особую нацию, совершенно отличную от пруссаков и т. п., — всему этому будет положен конец лейпцигской бойней. Саксонцы должны теперь убедиться в том, что они так же находятся под властью военщины, как и все остальные немцы; что, несмотря на их конституцию, либеральные законы, либеральную цензуру и либеральные речи короля, порядки, фактически существующие в их маленькой стране, представляют собой не что иное, как военное положение. Есть ещё одно обстоятельство, в силу которого лейпцигские события будут содействовать распространению духа возмущения в Саксонии; несмотря на вею болтовню саксонских либералов, значительное большинство саксонского народа лишь сейчас начинает возвышать голос. Саксония — промышленная страна, и среди её ткачей льна, вязальщиков, бумагопрядилыпиков, кружевников, углекопов и рудокопов с незапамятных времён царила ужасающая нужда.

Пролетарское движение, которое началось с силезского восстания, или, как его обычно называют, с битвы ткачей в июне 1844 г., и распространилось по всей Германии, коснулось также и Саксонии. Некоторое время тому назад в ряде мест были волнения среди рабочих на строительстве железных дорог, а также среди ситцепечатников, и более чем вероятно, хотя точные данные не могут быть сейчас приведены, что здесь, как и повсюду, коммунизм распространяется в рабочей среде; а если саксонские рабочие выступят на арену борьбы, они, разумеется, не будут довольствоваться болтовнёй, как это делают их работодатели, либеральные буржуа.

Позвольте ещё немного задержать ваше внимание на движении рабочего класса в Германии. В номере вашей газеты за прошлую неделю вы предсказываете нашей стране славную революцию — не такую, как в 1688 году[149]. В этом вы совершенно правы. Я позволю себе лишь внести поправку или, вернее, уточнить ваше выражение, добавив, что именно молодёжь Германии призвана осуществить эту перемену. Но не в рядах буржуазии следует искать эту молодёжь. Революционное действие в Германии начнётся в самой сердцевине нашего рабочего народа. Правда, среди нашей буржуазии имеется немало республиканцев и даже коммунистов, а также немало такой молодёжи, которая могла бы быть очень полезной для дела, если бы сейчас произошёл взрыв; но эти люди — буржуа, охотники за прибылью, предприниматели по профессии. Кто нам поручится, что они не окажутся деморализованными своей профессией, своим общественным положением, в силу которого они живут за счёт тяжёлого труда других и накапливают жир как кровососы и эксплуататоры рабочего класса. И если бы даже они оставались пролетарски настроенными вопреки своему положению буржуа, — их оказалось бы бесконечно мало по сравнению с вполне реальным числом представителей буржуазии, которые цепляются за существующий порядок вещей в силу своих интересов и думают только о том, чтобы набить свои кошельки. К счастью, мы вовсе не рассчитываем на буржуазию. Пролетарское движение развернулось с такой поразительной быстротой, что через год или два мы будем в состоянии устроить смотр славному отряду рабочих — демократов и коммунистов, ибо в нашей стране, поскольку дело идёт о рабочем классе, демократия и коммунизм являются в полном смысле слова синонимами. Силезские ткачи дали сигнал в 1844 г., богемские и саксонские ситцепечатники и рабочие на строительстве железных дорог, берлинские ситцепечатники и вообще промышленные рабочие почти по всей Германии ответили стачками и возникшими кое-где волнениями; последние почти всегда были вызваны законами, запрещающими союзы. Движение в настоящее время распространилось почти по всей стране и продолжает расти без особого шума, но неуклонно, между тем как буржуазия только и делает, что агитирует за «конституции», «свободу прессы», «покровительственные пошлины», «немецкий католицизм» и «реформу протестантской церкви». Все эти буржуазные движения, хотя они имеют своё значение, совсем не затрагивают рабочего класса, у которого есть своё собственное движение — борьба за свои насущные интересы.

Более подробно на эту тему — в следующем письме.

Написано Ф. Энгельсом, 8 — 11 сентября 1845 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Напечатано в газете «The Northern Star» № 409, 13 сентября 1845 г. с пометкой редакции: От нашего собственного корреспондента

Примечания:

1

«Святое семейство, или Критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании» — первое совместное произведение К. Маркса и Ф. Энгельса. Эта работа, написанная в сентябре — ноябре 1844 г., вышла в свет в феврале 1845 г. во Франкфурте-на-Майне.

«Святое семейство» — шуточное прозвище братьев Бауэров и их последователей, группировавшихся вокруг «Allgemeine Literatur-Zeitung» («Всеобщей литературной газеты»). Выступая против Бауэров и других младогегельянцев (или левогегельянцев), Маркс и Энгельс подвергают вместе с тем критике и идеалистическую философию самого Гегеля.

Глубокие разногласия с младогегельянцами обнаружились у Маркса уже летом 1842 г., когда в Берлине образовался кружок так называемых «Свободных». Став в октябре 1842 г. редактором «Rheinische Zeitung» («Рейнской газеты»), в которой сотрудничали и некоторые берлинские младогегельянцы, Маркс воспротивился опубликованию в газете бессодержательных, претенциозных статей, исходивших от кружка «Свободных», оторванного от действительной жизни и поглощённого абстрактными философскими спорами. За два года, прошедшие после разрыва Маркса со «Свободными», теоретические и политические разногласия между Марксом и Энгельсом, с одной стороны, и младогегельянцами, с другой, приняли глубочайший, непримиримый характер. Это объяснялось не только переходом Маркса и Энгельса от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму, но и той эволюцией, которую проделали за это время братья Бауэры и их единомышленники. На страницах «Allgemeine Literatur-Zeitung» Бауэр и его группа отреклись от «радикализма 1842 г.», и от «Rheinische Zeitung» как наиболее яркого его выражения; они скатились к самому пошлому, вульгарному субъективному идеализму — к пропаганде «теории», согласно которой лишь избранные личности, носители «духа», «чистой критики» являются творцами истории, а масса, народ, служит якобы лишь косным материалом, балластом в историческом процессе.

Разоблачению этих вредных, реакционных идей и защите своих новых, материалистических и коммунистических воззрений Маркс и Энгельс решили посвятить свой первый совместный труд.

Во время десятидневного пребывания Энгельса в Париже был разработан план книги, названной сначала «Критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании», были распределены её разделы и написано «Предисловие». Энгельс написал свои разделы ещё до отъезда из Парижа. Маркс, на долю которого досталась большая часть книги, продолжал работать над ней до конца ноября 1844 года; при этом он значительно увеличил намеченный объём книги, использовав для написанных им разделов часть экономическо-философских рукописей, над которыми он работал весной и летом 1844 г., а также свои исследования по истории французской буржуазной революции конца XVIII в. и ряд своих выписок и конспектов. В процессе печатания книги Маркс дополнил заголовок словами: «Святое семейство». В оглавлении книги было указано, какие разделы написаны Марксом и какие Энгельсом (см. содержание настоящего тома, стр. 646–648). То обстоятельство, что объём книги, при небольшом формате, превысил 20 печатных листов, избавило её, согласно существовавшим тогда в ряде германских государств правилам, от предварительной цензуры. — 3.

14

Речь идёт о книге: Р. J. Proudhon. «Qu'est-ce que la propriete? ou Recherches sur le principe du droit et du gouvernement» (П. Ж. Прудон. «Что такое собственность? или Исследование о принципе права и власти»); первое издание вышло в Париже в 1840 году. Маркс цитирует по парижскому изданию 1841 года.

Книга «Что такое собственность?», написанная с противоречивой мелкобуржуазной точки зрения, при своём выходе в свет произвела сильное впечатление содержавшимися в ней острыми нападками на частную собственность. Всестороннюю критическую оценку этой книги Маркс дал в своей статье «О Прудоне», опубликованной в форме письма к редактору «Social-Demokrat» Швейцеру в 1865 году.

Критикуемая Марксом в данном разделе «Святого семейства» статья Э. Бауэра «Прудон» помещена в V выпуске «Allgemeine Literatur-Zeitung» (апрель 1844 г.). — 25.

147

Лейпцигская бойня — расстрел саксонскими войсками народной демонстрации в Лейпциге 12 августа 1845 года. Демонстрация, поводом к которой послужил устроенный по случаю приезда наследного принца Иоганна военный парад, была направлена против преследования саксонским правительством движения «немецких католиков» и одного из его руководителей, священника И. Ронге. Движение «немецких католиков», возникшее в 1844 г. в ряде германских государств, охватило значительные слои средней и мелкой буржуазии; отвергая главенство римского папы и многие догматы и обряды католической церкви, «немецкие католики» стремились приспособить католицизм к нуждам развивавшейся немецкой буржуазии. — 555.

148

Питерлоо — так современники назвали, по аналогии с битвой под Ватерлоо, кровавую расправу, учинённую 16 августа 1819 г. английскими войсками над безоружными участниками массового митинга за избирательную реформу, состоявшегося на равнине Сент-Питер (Сент-Питерсфилд) близ Манчестера. — 555.

149

Название «славной революции» в английской буржуазной историографии получил государственный переворот 1688 г., после которого в Англии упрочилась конституционная монархия, основанная на компромиссе между земельной аристократией и финансовой буржуазией. — 557.