ОБРАЩЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО СОВЕТА К РАБОЧИМ ОБЩЕСТВАМ [457]

Международное Товарищество Рабочих Центральный Совет 18, Грик-стрит, Лондон, Уэст

Приглашаем профессиональные общества, общества взаимопомощи и другие общества рабочих присоединяться в коллективном порядке; единственными условиями приема являются признание принципов Товарищества и оплата стоимости заявления о присоединении; стоимость заявления (покрытого лаком и наклеенного на холст с планками) равна 5 шиллингам. Присоединяющиеся общества не обязаны платить какие-либо взносы; им предоставляется самим решить по своему усмотрению и в зависимости от своих средств, будут ли они платить взносы или предпочтут оказывать поддержку Товариществу время от времени, когда сочтут его деятельность достойной этого.

Центральный Совет охотно пошлет любому обществу, выразившему такое пожелание, Манифест и Устав, в которых полностью изложены принципы и цели Товарищества, а в пределах Лондона с готовностью направит делегации, которые предоставят любую дальнейшую информацию, какая может потребоваться. Присоединяющиеся общества получают право послать представителя в Центральный Совет. Для индивидуальных членов установлен годовой взнос в размере 1 шиллинга, помимо 1 пенни за членский билет; билеты, равно как и всю информацию, касающуюся Товарищества, можно получить у почетного секретаря или на заседаниях Центрального Совета, которые

происходят каждый вторник с 8 до 10 часов вечера в доме 18 по Грик-стрит.

Э. Дюпон — секретарь-корреспондент для Франции

К. Маркс —»»» Германии

Э. Холторп —»»» Польши

Г. Юнг —»»» Швейцарии

Л. Льюис —»»» Америки

Дж. Оджер — председатель Центрального Совета

Дж. У. Уилер — почетный казначей

У. P. Кример — почетный генеральный секретарь

ФОРМА ЗАЯВЛЕНИЯ ДЛЯ ОБЩЕСТВ, ЖЕЛАЮЩИХ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К МЕЖДУНАРОДНОМУ ТОВАРИЩЕСТВУ РАБОЧИХ

Мы, члены… собравшиеся в…, заявляем о своем полном согласии с принципами и целями Международного Товарищества Рабочих и обязуемся распространять и проводить их в жизнь; в подтверждение искренности наших намерений мы просим настоящим Центральный Совет принять нас в братский союз в качестве примкнувшего отделения Товарищества.

Подписали по поручению членов в количестве…

Секретарь…

Председатель…

Составлено в июне 1865 г.

Напечатано в виде листовки в Лондоне летом 1865 г.

Печатается по тексту листовки

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

ДОКЛАД ПОСТОЯННОГО КОМИТЕТА О КОНГРЕССЕ И КОНФЕРЕНЦИИ, ИСПРАВЛЕННЫЙ И ПРИНЯТЫЙ ЦЕНТРАЛЬНЫМ СОВЕТОМ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ 25 ИЮЛЯ 1865 ГОДА[458]

Принимая во внимание настоятельные просьбы наших французских и швейцарских корреспондентов, которые призывают Центральный Совет приступить к выполнению данного при основании Товарищества обязательства — созвать в нынешнем году в Брюсселе конгресс, чтобы обсудить вопросы, представляющие общий интерес для пролетариев Европы, Комитет, рассмотрев этот предмет всесторонне, передает теперь на ваше утверждение следующие предложения:

1. Ввиду того, что в настоящее время созвать конгресс в Брюсселе или в Лондоне невозможно, мы предлагаем вместо конгресса созвать в Лондоне конференцию, назначив ее на понедельник, 25 сентября.

2. Опубликовать в континентальных и британских газетах, сочувственно относящихся к нашему делу, следующее заявление:

«Центральный Совет Международного Товарищества Рабочих сообщает, что он принял решение отсрочить созыв общего конгресса рабочих в Брюсселе или в каком-либо другом месте по следующим трем причинам:

во-первых, потому что он убедился в целесообразности созвать предварительную конференцию с небольшим числом делегатов от главных отделений Товарищества на континенте для обсуждения программы, которая должна быть предложена предстоящему конгрессу;

во-вторых, потому что энергия и внимание рабочего класса были до такой степени поглощены в Англии движением за избирательную реформу, выборами в парламент и промышленной выставкой, а во Франции — стачками, что развитие Товарищества не смогло осуществиться в полной мере;

в-третьих, потому что в нынешнем году бельгийский парламент принял такой закон об иностранцах, который воспрепятствовал намерению Товарищества созвать в столице Бельгии конгресс и исключил какие-либо возможности созвать там конференцию».

3. Состав конференции должен быть следующий: от каждого центрального правления приглашаются по 2 делегата, и кроме того 2 делегата из Лиона. Путевые издержки делегатов возлагаются на отделения, которые они представляют, а расходы в Лондоне оплатит Центральный Совет.

4. Что касается изыскания средств для покрытия этих издержек, то в Комитет поступило великодушное предложение гражданина Юнга, который готов предоставить стол и квартиру делегатам из Швейцарии. Для покрытия остальных расходов Комитет рекомендует:

во-первых, членам Центрального Совета уплатить членские взносы за будущий год в сентябре, до начала конференции;

во-вторых, поручить генеральному секретарю обратиться к секретарям уже присоединившихся к Товариществу обществ с призывом усилить распространение билетов индивидуального членства для покрытия расходов на конференцию;

в-третьих, предложить членам Центрального Совета получить некоторое количество членских билетов для распространения, уплатив Совету их стоимость наличными деньгами с тем, чтобы возместить себе эту сумму по мере распространения билетов.

5. Комитет предлагает Центральному Совету принять и поставить на обсуждение конференции следующую программу.

Программа исправляется и принимается Центральным Советом в следующем виде:

1) Вопросы, касающиеся конгресса.

2) Вопросы, касающиеся организации Товарищества.

3) Объединение действий с помощью Товарищества в борьбе между капиталом и трудом в отдельных странах.

4.) Профессиональные союзы — их прошлое, настоящее и будущее.

5) Кооперативный труд.

6) Прямые и косвенные налоги.

7) Сокращение рабочего дня.

8) Женский и детский труд.

9) Московитская угроза Европе и восстановление независимой и единой Польши.

10) Постоянные армии; их влияние на интересы производящих классов.

6. Предварительные заседания делегатов конференции будут происходить совместно с Комитетом, а решающие — с Центральным Советом.

7. 28 сентября состоится вечер в ознаменование трех следующих событий: во-первых, годовщины основания Товарищества; во-вторых, приезда делегатов с континента; в-третьих, победы федерализма и свободного труда в Америке.

В программе вечера товарищеский чай, приветствия, беседы и танцы.

Публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

ИЗ ПИСЬМА ЖЕННИ МАРКС И. Ф. БЕККЕРУ ОТ 29 ЯНВАРЯ 1866 ГОДА[459]

Мы приводим следующие строки из одного лондонского письма от 29 января: «В отношении к религии в затхлой Англии развивается в настоящее время весьма важное движение. Виднейшие ученые во главе с Гексли (школа Дарвина) — Чарлз Лайель, Боуринг, Карпентер и др. читают в Сент-Мартинс-холле просветительные, поистине смелые, исполненные свободомыслия лекции для народа, и притом это происходит по воскресным вечерам, как раз в тот час, когда обычно божьи овечки совершали паломничество на пастбище господне. Зал бывал битком набитым и энтузиазм народа столь большим, что в первый воскресный вечер, когда я присутствовала там с членами моей семьи, свыше 2000 человек не смогли уже попасть в переполненное до отказа душное помещение. Три раза попы допустили, чтоб нечто столь ужасное совершилось. Однако же, вчера вечером собранию было возвещено, что больше не должно быть никаких лекций, пока не закончится судебный процесс, возбужденный духовными отцами против Sunday evenings for the people (воскресных лекций для народа). Собрание решительно выразило свое возмущение, и тотчас же было собрано больше 100 фунтов стерлингов для ведения процесса. До чего же глупо со стороны попов вмешиваться в это дело! К великой досаде этой банды святош вечера заканчивались к тому же еще музыкой. Исполнялись хоры Генделя, Моцарта, Бетховена, Мендельсона и Гуно, и это пение воспринималось с энтузиазмом англичанами, которым до сих пор разрешалось по воскресеньям лишь горланить

«Jesus, Jesus meck and mild» (Иисусе, Иисусе, кроткий и милосердный) или отправляться в Ginpalast (кабак)».

Эти события могут, пожалуй, дать толчок к тому, чтобы многочисленные общества свободомыслящих в Англии[460], занимавшие до сих пор более сдержанную позицию, выступили перед народом в целях практического приложения своих исследований.

Знамением времени является и тот факт, что дело фениев[461] вызывает глубокое сочувствие в английском рабочем классе как потому, что они выступают против попов, так и потому, что они — республиканцы [Последние два абзаца добавлены редакцией журнала «Vorbote». Ред.]

Написано Женни Маркс 29 января 1866 г.

Печатается по тексту журнала, сверенному с рукописью

Напечатано в журнале «Der Vorbote» № 2, февраль 1866 г.

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

ПИСЬМО В ГАЗЕТУ «ECHO DE VERVIERS»[462]

18, Бувери-стрит, Флит-стрит, Лондон

Г-ну РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «ECHO DE VERVIERS»

Милостивый государь!

Рассчитывая на Ваше чувство справедливости и на Ваше стремление «распространять истину и просвещение среди рабочего класса», просим Вас опубликовать прилагаемое письмо, копия которого послана гражданину В[Везинье. Ред.]

Преданный Вам Юнг

Господин В.,

В № 293 «Echo de Verviers» от 16 декабря 1865 г. помещена статья, якобы ставящая себе целью разъяснить трудящимся принципы, которыми руководствуются члены Центрального Совета Международного Товарищества Рабочих; гражданин Ле Любе, представивший эту статью Совету (в соответствии с данным ему поручением), признал, что она, хотя и опубликована анонимно, принадлежит Вашему перу.

Обсудив статью, Центральный Совет на заседании 9 января 1866 г. принял следующую резолюцию:

«Потребовать от гражданина В. обоснования выдвинутых им фактов; в случае отказа или невозможности доказать эти факты, исключить его из Международного Товарищества Рабочих».

Ввиду того, что Ваша статья совершенно расходится с истиной, Центральный Совет счел своим долгом восстановить подлинные факты; сознавая свою миссию и вверенные ему полномочия, Центральный Совет не намерен бороться клеветой против клеветы, выдвигать лживые обвинения против лживых обвинений и унижаться до личных выпадов, он предоставит обвиняемым самим позаботиться о своем оправдании, он ни перед чем не остановится и вопреки фальшивым друзьям не оставит на себе ни тени подозрения. Особого внимания заслуживают следующие места:

«Вскоре все французские и итальянские члены подали в отставку, мотивируя свой уход участием гг. Толена и Фрибура в работе комитета и их интригами» («Echo de Verviers» № 293).

Из 9 французских членов Центрального Совета ушли только двое — гг. Денуаль и Ле Любе, причем последний в скором времени снова возвратился; что же касается итальянцев, то один из них (гражданин Вольф) мотивировал свой уход ссылкой не на «участие гг. Толена и Фрибура в работе комитета и их интриги», а на резолюцию Центрального Совета относительно гражданина Лефора [См. настоящий том, стр. 81–83. Ред.] , предложенную Подкомитетом, резолюцию, за которую он сам голосовал несколькими часами раньше как член Подкомитета.

«Комитет продолжал работать и работает без них и по сей день» («Echo de Verviers» № 293).

Один из двух ушедших французских членов, гражданин Ле Любе, бывший секретарь для Франции, вскоре вернулся в качестве делегата от секции в Детфорде; следовательно, «комитет работал без него» недолго.

«Он (комитет) опубликовал Манифест и Временный Устав; первый принадлежит перу видного публициста латинской расы и т. д.» («Echo de Verviers» № 293).

Манифест и Устав были опубликованы до ухода итальянских и двух французских членов; Манифест принадлежит перу не видного публициста латинской расы, а писателя германской расы [Имеются в виду Дж. Мадзини и К. Маркс. Ред.]; Манифест был принят единогласно всеми членами Центрального Совета, в том числе французами и итальянцами, еще до того как публицист латинской расы с ним ознакомился; последний не только не является автором Манифеста, но если бы он был знаком с этим документом, то поднял бы против него итальянских членов из-за его антибуржуазной тенденции; но он опоздал и смог только помешать итальянским членам перевести Манифест на итальянский язык. Вы, очевидно, никогда не читали этого Манифеста, а публицист латинской расы не поблагодарит Вас за то, что Вы приписали ему авторство этого произведения.

«Добивался ли он (комитет) достижения той цели, которую себе ставил, — полного освобождения трудящихся?

Нет! Вместо этого он потерял год драгоценного времени на то, чтобы созвать конференцию и выработать программу конгресса, который должен собраться в Женеве и т. д.» («Echo de Verviers» № 293).

Центральный Совет лишь к 1865 году начал свою работу; таким образом, до конференции прошло 9 месяцев; он употребил эти 9 месяцев «драгоценного времени» на установление международных связей и расширение связей в Англии. Каждую неделю, в течение нескольких месяцев, делегации, состоявшие из членов Совета, посещали различные рабочие общества, чтобы предложить им присоединиться к Товариществу. Результат этой работы таков. Ко времени конференции Международное Товарищество Рабочих насчитывало в Англии 14000 членов; в числе прочих к Товариществу примкнули такие большие организации, как общества сапожников и каменщиков; наиболее влиятельные и видные деятели этих огромных рабочих организаций (тред-юнионов) являлись членами Центрального Совета; была основана газета, само название которой («Workman's Advocate») указывает ее задачи, газета, которая всегда и везде защищает интересы рабочего класса.

Было основано общество борьбы за всеобщее избирательное право в Англии (Лига реформы) — общество, насчитывающее много тысяч членов; секретарь и большинство членов его исполнительного комитета избраны из нашей среды.

Во Франции — несколько тысяч сторонников.

В Париже — сильное, деятельное и безупречное Правление во главе организации, насчитывающей свыше 2000 членов; отделения в Лионе, Руане, Нанте, Кане, Нёшато, Пон-л'Эвеке, Пантене, Сен-Дени, Лизьё, Пюто, Бельвиле и т. д. и т. д. и т. д.

В Швейцарии: в Женеве — руководство, составленное из лучших людей, во главе организации, насчитывающей 500 членов; отделения в Лозанне, Веве, Монтрё и Невшательском кантоне.

В Бельгии движение начиналось при наилучших предзнаменованиях; Центральный Комитет имел основание думать, что вслед за Бельгией скоро последует Испания.

«Нет, он (комитет) даже не пригласил на свою конференцию в сентябре 1865 г. ни одного делегата ни из Германии, которая насчитывает столько рабочих обществ, ни от многочисленных английских обществ, ни от так хорошо организованных итальянских обществ, ни от тех обществ, которые существуют во Франции, ибо Толен, Фрибур и К° не являются делегатами какого-либо общества французских рабочих, а делегировали себя сами. не предъявив никаких доказательств того, что они облечены полномочиями. Они не только не являлись делегатами французских рабочих обществ, но их присутствие на Лондонской конференции было единственной причиной, помешавшей этим обществам послать своих делегатов. Мы могли бы назвать несколько таких обществ, которые на этом основании отказались принять в конференции участие и т. д. и т. д.» («Echo de Verviers» № 293).

Согласно установленному принципу только секции Международного Товарищества Рабочих и общества, присоединившиеся к нему, могли быть представлены на конференции; состояние же наших финансов заставило нас ограничить число наших делегатов до самого низкого минимума.

Из Германии, «которая насчитывает столько рабочих обществ», могли бы быть представлены только потребительские общества, организованные Шульце-Деличем, и лассальянские общества, Всеобщий германский рабочий союз. Первые, без ведома их членов, являются лишь орудием прусской либеральной буржуазии, одним из матадоров которой состоит Шульце-Делич; что же касается лассальянских обществ, то они находились и до сих пор находятся в состоянии полного разложения; часть из них вошла в соглашение с Бисмарком, а другая часть, тогда еще не реорганизованная, признавала руководство И. Ф. Беккера, который был на конференции швейцарским делегатом. Во время заседаний конференции он получил мандат от рабочих золингенских заводов и он же являлся представителем немецкого общества в Женеве (Просветительного общества немецких рабочих), в то время как немецкое общество в Лондоне (Просветительное общество немецких рабочих) было представлено своими делегатами — членами Центрального Совета[463].

Помимо тех препятствий, которые рабочие встречают при образовании обществ в Германии, законодательство к тому же запрещает им вступать в иностранные общества; тем не менее несколько секций Товарищества образовалось на севере и юге Германии.

Принимая во внимание все эти трудности, следует ли удивляться, что Германия не была так хорошо представлена, как этого мог бы желать Центральный Совет?

Английские общества были хорошо представлены английскими членами Центрального Совета. Председатель Оджер состоит секретарем Совета тред-юнионов (высшего совета всех тред-юнионов Англии); генеральный секретарь Кример является членом исполнительного комитета плотников, а секретарь Лиги реформы Хауэлл — одновременно член исполнительного комитета каменщиков; и он, и секретарь общества каменщиков Коулсон являются делегатами этого общества в Центральном Совете; член правления одного из обществ взаимного страхования жизни Уилер также является членом Центрального Совета.

Сапожники (5000 членов) были представлены Оджером, Морганом и Коупом, тогда как Шо представлял маляров и т. д. и т. д.

Гражданин Вольф, который присутствовал на съезде итальянских рабочих в Неаполе в 1865 г., и другие итальянские члены Совета, хотя они принимали очень активное участие в работе Центрального Совета, не добились присоединения хотя бы одного члена в Италии; Центральный Совет весьма сожалеет, что итальянские члены, даже до своего ухода, не пользовались достаточным доверием со стороны «так хорошо организованных итальянских обществ», чтобы уговорить хотя бы одно из них примкнуть к Международному Товариществу.

«… ни от тех обществ, которые существуют во Франции, ибо Толен, Фрибур и К° не являются делегатами какого-либо общества французских рабочих, а делегировали себя сами».

Члены лионской секции выражали сожаление по поводу того, что недостаток средств помешал им послать делегатов, но так же, как это сделали члены секции в Кане и Нёшато, они прислали обращение и тем самым приняли участие в деятельности Центрального Совета.

Толен, Фрибур, Лимузен и Варлен были избраны парижской секцией путем всеобщего голосования; эта секция состоит из рабочих всех специальностей и из нескольких сот членов ассоциации «Кредит труду». Руководитель этой ассоциации Белюз также состоит членом секции; все они приняли или могли принять участие в выборе делегатов. Лимузен, один из четырех парижских делегатов, состоит секретарем правления газеты «Association» — международного органа кооперативных обществ.

Г-н Клариоль был делегирован обществом парижских типографов. По приглашению Центрального Совета на конференцию прибыли из Парижа гг. Шили, Дюмениль-Мариньи и др. и приняли в ней очень активное участие.

Каким же другим обществам, о которых Вы говорите, присутствие Толена, Фрнбура и К° помешало послать делегатов на конференцию? Не имели ли Вы в виду Общество 10 декабря[464], единственное общество, разрешенное во Франции при нынешнем режиме?

Отчет о конференции появился во всех либеральных парижских газетах, не вызвав ни одной жалобы, ни единого возражения со стороны членов Международного Товарищества или французских кооперативных обществ; мандаты, полученные делегатами, были проверены и утверждены Подкомитетом Центрального Совета.

В самом начале конференции парижские делегаты представили подробный и точный отчет о деятельности своего Правления, о состоянии финансов, для подтверждения которого они передали свои книги и всю свою переписку в распоряжение Центрального Совета; Центральный Совет может только приветствовать те успешные мероприятия, которые были использованы Парижским правлением для основания и пропаганды Международного Товарищества во Франции.

«Бельгия послала весьма достойного делегата, гражданина Де Папа, но он был единственным представителем страны, насчитывающей множество обществ» («Echo de Verviers» № 293).

Весьма прискорбно, что Бельгия прислала только одного делегата и что этот делегат как раз представлял наименьшее число избирателей. Но все же Бельгия была достойным образом представлена в лице Сезара Де Папа.

«Из Швейцарии, или, вернее, Женевы, прибыли два делегата, оба нешвейцарцы, именно: французский и баденский эмигранты, которые приехали на конференцию вместе с двумя вышеупомянутыми якобы французскими делегатами; итого — 5 или 6 человек одинакового пошиба и только один настоящий и серьезный делегат, бельгиец» («Echo de Verviers» № 293).

Швейцарские делегаты были избраны всеобщим голосованием всех членов различных секций Международного Товарищества в Швейцарии, Грютли-союза[465], в котором состоят только швейцарцы, и немецкого общества.

Просветительное общество немецких рабочих также участвовало в выборах в лице своих представителей в организациях Международного Товарищества в Швейцарии. Выбором своих делегатов члены Товарищества в Швейцарии завоевали почетное место в истории Международного Товарищества.

Швейцарские делегаты приехали на конференцию не с «двумя якобы французскими делегатами», а с четырьмя парижскими делегатами.

Один из делегатов на конференции, гражданин Беккер, стал швейцарцем более 20 лет тому назад; звание гражданина города Бьенна было присвоено ему в благодарность за услуги, оказанные им делу международной демократии; будучи рабочим, он отличился как агитатор, воин, организатор и писатель; свои столь разносторонние таланты он всегда отдавал делу трудящихся; смешно видеть, как такие исполины подвергаются нападкам пигмеев; ясно, что их заслуги могут подвергать обсуждению только люди, известные своей честностью и бескорыстием.

«Мы спрашиваем, можно ли назвать этот результат удовлетворительным?» («Echo de Verviers».№ 293).

Центральный Совет состоит почти исключительно из рабочих, привыкших к молоту и напильнику, и лишь ценой личных жертв они могут сменить их на перо; если они прибегают к перу, то всегда для того, чтобы защищать или пропагандировать какое-нибудь благородное дело, а отнюдь не для того, чтобы продать свои услуги бонапартизму. Если же достигнутый результат не так удовлетворителен, как вообще хотели бы рабочие, то мы убеждены, что они примут во внимание вечера, проведенные за работой после длинного и утомительного трудового дня, и те волнения, которые пришлось пережить их братьям, прежде чем довести дело до настоящего положения.

«Поддаваясь пагубному влиянию, комитет включил в программу Женевского конгресса вопросы, чуждые целям Товарищества, вроде вопроса о необходимости уничтожить русское влияние в Европе» («Echo de Verviers» № 294).

Что это за пагубное влияние, которому поддался Центральный Совет, когда включил в свою программу вопрос о необходимости уничтожить московитское (а не русское, что означает совсем другое) влияние в Европе? Необходимость «уничтожить московитское влияние в Европе» в принципе признана в нашем Манифесте, который безусловно не был издан под чьим-либо пагубным влиянием.

Какие же еще вопросы были внесены в программу под этим пагубным влиянием?

«Эта огромная ошибка уже повлекла за собой роковые последствия: толпы поляков требовали, чтобы их приняли в комитет, и скоро они будут располагать в нем подавляющим большинством» («Echo de Verviers» № 294).

Толпы поляков вовсе не требовали, чтобы их приняли в Центральный Совет, и они составляют в нем отнюдь не подавляющее большинство, а менее двадцатой части.

Как вести разумный разговор с автором, который заявляет, что «комитет выработал и поставил на голосование программу, состоящую из двенадцати вопросов, которые охватывают почти все самые общие проблемы политической экономии, но не поставил ни одного научного вопроса», а несколькими строками ниже, даже не переводя духа, признает «научное значение» этих самых вопросов?

Центральный Совет не проявляет никакой нетерпимости и всегда старался использовать просвещенное мнение всех искренних друзей дела трудящихся; он стремился всеми доступными ему средствами пропагандировать свои великие принципы и объединять рабочих всех стран. С этой целью в Швейцарии были основаны три газеты: «Journal de l'Association Internationale des Travailleurs» и «La Voix de l'Avenir» на французском языке; «Предвестник» («Vorbote») на немецком языке; в Англии — «The Workman's Advocate»[466], единственная английская газета, которая, исходя из права наций на самоопределение, признает, что ирландцы имеют право сбросить английское иго.

Центральный Совет не может быть судьей своих собственных действий. Женевскому конгрессу предстоит решить, достоин ли Совет того доверия, которое ему было оказано, и не изменил ли он легкомысленно великой миссии, возложенной на него.

Остаюсь, милостивый государь, Ваш покорный слуга

Г. Юнг

От имени Центрального Совета Международного Товарищества Рабочих

15 февраля 1866 г.

Напечатано в газете «LEcho de Verviers» № 43, 20 февраля 1866 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с французского

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА ПО ПОВОДУ ОТНОШЕНИЯ МАДЗИНИ К МЕЖДУНАРОДНОМУ ТОВАРИЩЕСТВУ РАБОЧИХ[467]

Гражданин Маркс в своей речи касается порядка ведения прошлого заседания. Он говорит, что заявление майора Вольфа о том, будто наш Устав написан Мадзини, не соответствует действительности. Маркс сам написал Устав после обсуждения в комиссии нескольких проектов и среди прочих проекта Вольфа[468]. Проекты коренным образом отличались один от другого по двум пунктам. Маркс говорил об угнетении труда капиталом. Вольф высказывался за централизацию, но, говоря о рабочих ассоциациях, имел в виду только общества взаимопомощи. Составленный Мадзини устав был напечатан ко времени съезда в Неаполе.

Едва ли Мадзини мог видеть написанный Марксом Манифест до того, как он был напечатан; ведь текст находился у Маркса в кармане; разве только Мадзини видел его после того, как он попал в руки Ле Любе, перед отправкой в «Bee-Hive».

Далее. Мадзини послал в Брюссель Фонтену письмо, предназначенное бельгийским обществам, в котором предостерегал их против социалистических взглядов Маркса; об этом Де Пап заявил на конференции[469].

Майор Вольф не является членом Совета; он должен был письменно уведомить Совет о том, что намерен внести свою жалобу. От своего имени и от имени других континентальных секретарей Маркс выражает протест против порядка ведения прошлого заседания и просит занести это в протокол, так как вопрос, возможно, встанет на Женевском конгрессе.

Публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги

Генерального Совета

Перевод с английского

УСТАВ И РЕГЛАМЕНТ МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ[470]

Принимая во внимание:

что освобождение рабочего класса должно быть завоевано самим рабочим классом; что борьба за освобождение рабочего класса означает борьбу не за новые классовые привилегии, а за равные права и обязанности и за уничтожение всякого классового господства;

что экономическое подчинение трудящегося монополисту средств труда, то есть источников жизни, лежит в основе рабства во всех его формах: социальной обездоленности, умственной приниженности и политической зависимости;

что экономическое освобождение рабочего класса есть, следовательно, великая цель, которой всякое политическое движение должно быть подчинено как средство;

что все усилия в этом направлении оказывались до сих пор безуспешными вследствие недостатка солидарности между рабочими различных отраслей труда в каждой стране и отсутствия братского союза рабочего класса разных стран;

что освобождение труда — не местная и — не национальная проблема, а социальная, охватывающая все страны, в которых существует современное общество, и что ее разрешение зависит от практического и теоретического сотрудничества этих стран;

что нынешний новый подъем движения рабочего класса в наиболее развитых промышленных странах Европы, вызывая новые надежды, служит вместе с тем серьезным предупреждением против повторения прежних ошибок и требует немедленного объединения все еще разрозненных движений;

принимая во внимание указанные соображения,

Конгресс Международного Товарищества Рабочих, состоявшийся 3–8 сентября 1866 г., заявляет, что это Товарищество и все вступившие в него общества и отдельные лица признают истину, справедливость и нравственность основой в своих отношениях ко всем людям независимо от цвета их кожи, их верований или национальности.

Конгресс считает своим долгом требовать для всех права человека и гражданина.

Нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав.

Исходя из всего этого конгресс принял как окончательный следующий Устав Международного Товарищества Рабочих:

Статья I. Настоящее Товарищество основано, чтобы служить центром сношений и сотрудничества для рабочих обществ, существующих в различных странах и преследующих одинаковую цель, а именно — взаимную защиту, развитие и полное освобождение рабочего класса.

Статья II. Общество принимает название Международное Товарищество Рабочих.

Статья III. В состав Генерального Совета входят рабочие различных стран, представленных в Международном Товариществе. Он избирает из своей среды должностных лиц, необходимых для ведения дел, а именно: председателя, генерального секретаря, казначея, секретарей для различных стран. Ежегодно заседающий конгресс назначает время и место созыва следующей сессии, определяет местопребывание Генерального Совета и избирает его членов, предоставляя ему право пополнять свой состав новыми членами.

В назначенный конгрессом срок делегаты собираются в установленном месте без особого приглашения. В случае необходимости Генеральный Совет может изменить место созыва конгресса, но не может отсрочить время его созыва.

Статья IV. Ежегодно на конгрессе Генеральный Совет представляет гласный отчет о годичной деятельности Товарищества. В случае крайней, необходимости он может созвать конгресс ранее установленного срока.

Статья V. Генеральный Совет устанавливает связь с различными рабочими обществами, добиваясь того, чтобы рабочие одной страны были постоянно осведомлены о движении их класса во всех других странах; чтобы одновременно и под общим руководством проводилось обследование социальных условий;

чтобы вопросы, поднятые в одном обществе, но представляющие общий интерес, обсуждались во всех обществах, и чтобы в тех случаях, когда в связи с каким-либо практическим предложением или международными осложнениями требуется вмешательство Товарищества, оно могло действовать согласованно. Во всех надлежащих случаях Генеральный Совет берет на себя инициативу внесения предложений в различные национальные иди местные общества.

Для облегчения своей связи с секциями Генеральный Совет публикует периодические отчеты.

Статья VI. Так как успех рабочего движения в каждой стране может быть обеспечен только силой единения и организацией, а с другой стороны, польза, приносимая Генеральным Советом, будет тем больше, чем меньше будут рассеиваться его действия, то члены Международного Товарищества должны приложить все усилия для объединения местных отделений в каждой стране в национальную организацию, представленную центральными советами. Само собой разумеется, однако, что эта статья должна применяться с учетом особенностей законов каждой страны; независимо от наличия препятствий, чинимых законами, местным обществам не возбраняется вступать в непосредственные сношения с Генеральным Советом.

РЕГЛАМЕНТ

[В оригинале: «Reglements speciaux». Ред.]

1. Генеральному Совету поручается приводить в исполнение резолюции конгресса.

a) Для этой цели он собирает все материалы, пересылаемые ему центральными комитетами различных стран, а также все материалы, которые он имеет возможность получить иным путем.

b) Ему поручается организовывать конгрессы и доводить их программу до сведения каж- дого отделения при содействии центральных комитетов.

2. Генеральный Совет издает так часто, как это позволяют ему его средства, обзор информации обо всем, что представляет интерес для Международного Товарищества Рабочих. Этот обзор должен касаться, главным образом, вопросов спроса и предложения работы, кооперативных обществ и положения рабочего класса во всех странах и т. д.

3. Указанный обзор издается на различных языках и рассылается всем связанным с Генеральным Советом комитетам, в обязанность которых входит разослать по одному экземпляру каждому отделению.

4. Чтобы Генеральный Совет мог выполнить эти резолюции, за 1866–1867 год в виде исключения взимается взнос в размере 30 сантимов (3 пенсов) с каждого члена Международного Товарищества Рабочих.

Эти взносы предназначаются, главным образом, для покрытия многочисленных издержек Генерального Совета, как-то: оплата генерального секретаря, расходы на публикацию, переписку, на организацию и другую подготовительную работу к конгрессу и т. д.

5. Всюду, где это позволяют условия, создаются центральные советы. Их должностные лица, которые назначаются соответствующими отделениями и могут быть в любое время ими отозваны, посылают Генеральному Совету свои отчеты не реже одного раза в месяц и чаще, если это потребуется.

6. Расходы центральных советов покрываются различными связанными с ними отделениями.

7. Центральные советы, связанные с Генеральным Советом, так же, как и Генеральный Совет, обязаны гарантировать кредит, предоставленный члену Товарищества его отделением, только в том случае, если членская книжка подписана секретарем того отделения, к которому принадлежит предъявитель.

Если отделение, к которому предъявитель обращается для использования своего кредита, не располагает средствами, оно уполномочивается выдать вексель на имя правления или отделения, открывшего кредит.

8. Центральные советы и отделения должны безвозмездно предоставлять каждому члену Товарищества по его требованию отчеты Генерального Совета.

9. Каждое отделение, большое или малое, имеет право послать делегата на конгресс. Если отделение не располагает средствами для посылки делегата, оно может объединиться с другими отделениями для посылки делегата сообща.

10. Расходы делегата покрываются отделением или объединением отделений, пославшим его.

11. Каждый член Международного Товарищества Рабочих имеет право избирать и быть избранным.

12. Каждое отделение или группа, насчитывающие более 500 членов, имеют право послать дополнительно по одному делегату от каждых 500 членов.

13. Каждый делегат имеет на конгрессе один голос.

14. Каждое отделение имеет право составить свой регламент и устав применительно к местным условиям и к особенностям законодательства своей страны. Однако, в них не должно содержаться ничего, противоречащего Общему Уставу и Регламенту.

15. Настоящие Устав и Регламент могут быть пересмотрены каждым конгрессом, если две трети присутствующих делегатов потребуют их изменения.

Принято 5 и 8 сентября 1866 г.

Печатается по рукописи К. Маркса и П. Лафарга, сверенной с текстом брошюры

Опубликовано в виде брошюры «Associatin Internationale des Travailleurs. Statuts et reglements». Londres, 1866

Перевод с французского

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА НА ЮБИЛЕЙНОМ ПРАЗДНЕСТВЕ ЛОНДОНСКОГО КОММУНИСТИЧЕСКОГО ПРОСВЕТИТЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА НЕМЕЦКИХ РАБОЧИХ 28 ФЕВРАЛЯ 1867 ГОДА[471]

Карл Маркс говорил о наемном труде и капитале и с большой ясностью показал, как капитал создается рабочими, как с помощью продукта их же собственного труда их держат в рабстве и как капитал систематически используется для того, чтобы крепче заковывать их в цепи. У так называемого свободного рабочего имеется, правда, чувство, что он — свободный рабочий, но тем более он находится во власти капитала, так как вынужден продавать свой труд за жалкую заработную плату, чтобы удовлетворить свои самые насущные жизненные потребности. В большинстве случаев свободный рабочий находится в худшем материальном положении, чем раб и крепостной. Рабочему классу незачем уничтожать личную собственность, ибо она давно уничтожена и изо дня в день уничтожается, однако, что действительно следует уничтожить, так это собственность буржуазную, которая основывается ведь только на обмане.

Что касается социальных отношений в Германии, то Маркс отметил, что в этой области немецкий пролетариат первый может успешно применить радикальные средства. Во-первых, немцы больше других освободились от всякой религиозной чепухи, во-вторых, им не пришлось проходить через стадию длительного буржуазного движения, подобно рабочим других стран, и, в-третьих, географическое положение Германии заставит их объявить борьбу восточному варварству, ибо оттуда, из Азии, исходила всякого рода реакция против Запада. Все это будет толкать партию рабочих на революционный путь, по которому они должны пойти, чтобы полностью себя освободить.

Записано Ф. Лесснером

Напечатано в журнале «Per Vorbote» № 3, март 1867 г.

Печатается по тексту журнала

Перевод с немецкого

ВОЗЗВАНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА О КОНГРЕССЕ В ЛОЗАННЕ[472]

Пролетарии!

Из получаемой нами корреспонденции видно, что члены Товарищества продолжают пропагандировать принципы Международного Товарищества и увеличивать число его отделений. Особенно эта деятельность заметна в Швейцарии, где большая часть наших отделений активно занята созданием различного рода рабочих обществ и сближением их с нами.

В Бельгии после избиения в Маршьенне[473] предпринимаются похвальные усилия сплотить весь бельгийский пролетариат под нашей эгидой.

Но в других странах развитие нашей пропаганды было затруднено рядом обстоятельств.

В Германии, которая до 1848 г. так интересовалась изучением социальных вопросов, почти все активные силы поглощены развивающимся в ней объединительным движением.

Во Франции, ввиду ограниченной свободы, предоставляемой рабочему классу, распространение наших принципов и нашего Товарищества осуществлялось не так быстро, как можно было бы надеяться; ибо мы полагали, что помощь, которую благодаря лам английские рабочие общества оказали французским рабочим обществам во время их последних стачек[474], должна была бы обеспечить нам поддержку всех французских рабочих. Теперь, когда во Франции борьба между классом капиталистов и рабочим классом вступает в фазу, которую мы назовем английской, то есть принимает резко выраженный характер, рабочим следовало бы понять, что для того, чтобы успешно противостоять силам капиталистов, необходим прочный союз, связующий воедино различные отряды рабочего братства.

В Англии, охваченной движением за избирательную реформу, экономическое движение на время оказалось оттесненным на задний план. Но теперь, когда движение за реформу прекратилось, когда обследование тред-юнионов[475] выявляет численность и констатирует силу рабочего класса, мы полагаем, что наступил момент, когда все рабочие общества должны понять пользу нашей организации. Уже не раз на собраниях делегатов рабочего класса роль нашего Товарищества получала должную оценку, и большое число обществ. уже вступило в наши ряды. Англия с ее мощно организованным пролетариатом призвана быть одной из наших самых прочных опор.

Соединенные Штаты, по-видимому, обрели вторую молодость в кровопролитной войне, через которую они только что прошли: рабочий класс уже организовался и оказал давление на буржуазное правительство, которое у власти в Америке, заставив законодательные собрания нескольких штатов принять закон о восьмичасовом рабочем дне. В связи с очередными выборами президента различным политическим партиям пришлось публично изложить свою платформу. Радикальная партия устами Уэйда, председателя Сената, признала необходимым прежде всего заняться специально проблемой труда и капитала; она открыто высказалась за преобразование капиталистической и земельной собственности. Так как в этой стране рабочий класс обладает значительной организованностью, он сможет добиться выполнения своих требований.

В настоящее время во всех цивилизованных странах рабочий класс пришел в движение; в тех странах, где фабричная промышленность наиболее развита, как в Америке и Англии, рабочий класс обладает более сплоченной организацией, и борьба между классом буржуазии и рабочим классом носит наиболее острый характер.

Перед властью капитала человек теряет свою индивидуальную силу; рабочий на фабрике превратился в часть машины. Чтобы вернуть себе свою индивидуальность, рабочим пришлось объединиться, создать союзы для защиты своей заработной платы, своей жизни. До настоящего времени эти союзы носили местный характер; но капитал, вследствие новых промышленных изобретений, становится с каждым днем сильнее; союзы в национальных рамках обнаруживают во многих случаях свое бессилие. Изучая борьбу английского рабочего класса, можно видеть, как хозяева, чтобы оказать сопротивление своим рабочим, либо ввозят иностранных рабочих, либо передают работу в те страны, где рабочие руки всего дешевле. При таком положении вещей необходимо превратить национальные союзы в международные, чтобы рабочий класс мог продолжать свою борьбу сколько-нибудь успешно.

Пусть все рабочие внимательно рассмотрят эту новую точку зрения на вопрос, пусть они убедятся в том, что, объединяясь под нашим знаменем, они защищают свой хлеб и хлеб своих детей.

От имени Генерального Совета мы призываем всех содействовать тому, чтобы очередной конгресс, который откроется 2 сентября 1867 г. в Лозанне, превратился в величественную демонстрацию рабочего класса.

Согласно Регламенту, установленному первым конгрессом, каждое отделение имеет право послать на конгресс одного делегата. Отделения, насчитывающие более 500 членов, могут послать по одному делегату от каждых 500 членов сверх этого числа. Отделения, не располагающие достаточными средствами, чтобы послать делегата, могут присоединиться к другим отделениям для оплаты расходов одного делегата, уполномоченного представлять их[476]. На конгрессе будут обсуждаться следующие вопросы:

1) Каковы практические средства для превращения Международного Товарищества в общий центр борьбы рабочего класса (женщин и мужчин) за свое освобождение от гнета капитала?

2) Каким путем рабочий класс может использовать для своего освобождения тот кредит, который он предоставляет буржуазии и правительствам?

Привет и братство!

Секретари-корреспонденты:

Э. Дюпон — для Франции; К. Маркс — для Германии; Жабицкий — для Польши; Г. Юнг — для Швейцарии; П. Фокс — для Америки; Бессон — для Бельгии; Картер — для Италии; П. Лафарг — для Испании; Хансен — для Голландии и Дании

Дж. Оджер, председатель Г. Эккариус, заместитель председателя

У. Делл, казначей Шо, секретарь-казначей Питер Фокс, генеральный секретарь

16, Касл-стрит, Оксфорд-стрит

Составлено в середине июля 1867 г.

Печатается по тексту листовки

Напечатано в виде листовки в Лондоне в июле 1867 г.

Перевод с французского

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА ПО ПОВОДУ СТАТИСТИКИ НОВОЙ СИНЕЙ КНИГИ[477]

Гражданин Маркс обращает внимание Совета на парламентскую Синюю книгу — «Отчеты секретарей посольств и миссий ее величества о промышленности и торговле тех стран, в которых они пребывают, 1867» — и приводит из нее следующую выдержку:

«За первые одиннадцать месяцев 1864 г. в Бельгию ввезено 7200 тонн необработанного чугуна, из них 5300 — из Великобритании; за соответствующий период 1865 г. ввоз чугуна возрос до 18800 тонн, из коих 17000 тонн ввезено из Великобритании; в 1866 г. ввоз достиг 29590 тонн, в том числе 26200 тонн ввезено из Великобритании. С другой стороны, вывоз бельгийского чугуна за первые одиннадцать месяцев 1864 г. достиг 24400 тонн, из коих 17200 тонн отправлено во Францию и 5900 тонн в Англию, тогда как за соответствующий период 1866 г. вывоз не превысил 14000 тонн, в том числе 9600 тонн было вывезено во Францию и только 241 тонна в Великобританию. Экспорт бельгийских рельсов также упал с 75353 тонн за первые одиннадцать месяцев 1864 г. до 62734 тонн в 1866 году.

Приводим в виде таблицы данные о ввозе всех сортов железа и стали из Великобритании в Бельгию и о ввозе бельгийского железа и стали в Великобританию за первые одиннадцать месяцев 1866 г. по сравнению с соответствующим периодом 1864 года.

Вкратце итоги таковы: в 1864 г. (за первые одиннадцать месяцев года) Бельгия ввезла в Англию 20979 тонн железа и стали, а в 1866 г. — только 8817 тонн, между тем как экспорт английского железа и стали в Бельгию возрос с 8528 тонн в 1864 г. до 31289 тонн в 1866 году».

Маркс напоминает, что некоторые буржуазные газеты в прошлом году подняли шум по поводу якобы пагубных последствий существования тред-юнионов; они утверждали, будто в результате деятельности тред-юнионов английская железоделательная промышленность теряет свои позиции, вытесняемая бельгийской железоделательной промышленностью. Ни одна из газет, поднявших весь этот шум, не только не сообщила содержания данной Синей книги, но даже не упомянула об ее выходе в свет.

Напечатано в газетах «The Working Man» № 18, 27 июля 1867 г. и «The Bee-Hive Newspaper»№ 302, 27 июля 1867 г.

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА ОБ ОТНОШЕНИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ К КОНГРЕССУ ЛИГИ МИРА И СВОБОДЫ[478]

Гражданин Маркс обращает внимание Совета на конгресс Лиги мира, который должен состояться в Женеве. Он считает желательным, чтобы на этом конгрессе присутствовало как можно больше делегатов в индивидуальном порядке; однако было бы нецелесообразно принимать в нем официальное участие в качестве представителей Международного Товарищества. Конгресс Международного Товарищества Рабочих сам по себе является конгрессом мира, поскольку объединение рабочего класса разных стран в конечном счете должно сделать войны между народами невозможными. Если бы инициаторы женевского конгресса Лиги мира понимали суть данного вопроса, они бы присоединились к Международному Товариществу.

Теперешнее увеличение больших армий в Европе вызвано революцией 1848 года. Большие постоянные армии являются необходимым результатом современного состояния общества:

постоянные армии содержат не для ведения внешних войн, а для подавления рабочего класса[479]. Однако не всегда бывают баррикады для бомбардировки и рабочие для расстреливания; тогда имеется возможность разжечь международный конфликт, дабы солдаты не теряли боевой сноровки. Поборники мира любой ценой несомненно будут на конгрессе в большинстве. Они охотно пошли бы на то, чтобы Россия одна имела в своем распоряжении средства для ведения войны против остальной Европы; между тем существование такой державы, как Россия, уже дает основание всем другим странам сохранять свои армии.

Более чем вероятно, что некоторые французские радикалы воспользуются случаем, чтобы произнести напыщенные речи против своего собственного правительства, но такие речи произвели бы больше впечатления, если бы были произнесены в Париже.

Те люди, которые отказываются принять участие в деле преобразования отношений между трудом и капиталом, оставляют без внимания действительное условие всеобщего мира.

Напечатано в «The Bee-Hive Newspaper» № 305, 17 августа 1867 г.

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

ОТЧЕТ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ ЛОЗАННСКОМУ КОНГРЕССУ 1867 ГОДА[480]

Женевский конгресс возложил на Генеральный Совет следующие обязанности[481]:

1) Конгресс соответствующей резолюцией уполномочил английских делегатов предпринять необходимые шаги перед директорами почтовых ведомств в Швейцарии, Франции и Англии, чтобы добиться снижения тарифа за пересылку писем и печатных материалов.

Швейцарский министр согласился с делегацией по всем пунктам, которые были ею предложены, но отметил, что французское правительство противится всякой реформе в этой области.

Во Франции делегаты не смогли добиться приема у директора почтового ведомства. В Англии правительство согласилось принять лишь докладную записку с изложением фактов. Эта записка была составлена Генеральным Советом, который ждет ответа.

2) Издание материалов конгресса на нескольких языках с приложением писем и докладов.

3) Издание периодического бюллетеня на различных языках, содержащего все, что может интересовать Международное Товарищество; предоставление всякого рода информации по вопросам труда в отдельных странах и составление отчетов о кооперативных обществах и о социальном положении рабочих.

4) Генеральному Совету было поручено также произвести статистическое обследование труда, включающее обстоятельные и специальные отчеты по каждой отрасли промышленности и сельского хозяйства и охватывающее все цивилизованные страны.

Чтобы дать возможность Совету выполнить эти обязанности, конгресс установил ежегодные отчисления в размере 30 сантимов с каждого члена, а также оплату генерального секретаря в размере 2 ф. ст. в неделю; назначение генерального секретаря было предоставлено Генеральному Совету.

Приступив к работе по возвращении делегатов, Совет получил известие, что на французской границе агенты полиции захватили у Жюля Готро некоторые важные документы.

Генеральному секретарю было поручено письменно обратиться к министру внутренних дел Франции, чтобы добиться возвращения указанных документов. Так как это письмо осталось без ответа, обратились с ходатайством к английскому министру иностранных дел. Лорд Стэнли дал соответствующие указания английскому послу в Париже лорду Каули, поручив ему добиться возвращения документов.

Через несколько дней документы были нам возвращены вместе с пачкой номеров газеты «La Tribune du Peuple», которая, очевидно, была отобрана у другого лица.

Этот инцидент задержал на несколько месяцев издание материалов конгресса Советом.

Документы были переданы Подкомитету с тем, чтобы он подготовил официальный отчет.

Но так как Генеральный Совет не располагал средствами для оплаты генерального секретаря, эта работа легла на плечи членов Совета, достаточно преданных делу, чтобы выполнить ее наряду со своей обычной работой, для чего потребовался больший срок.

По окончании работы оказалось, что за печатание этого отчета только на одном языке в количестве 1000 экземпляров потребуется не менее 1000 франков.

Для выполнения резолюции конгресса Генеральному Совету необходимо было немедленно затратить 3000 франков; в кассе же в этот момент насчитывалось 22 франка 90 сантимов.

Генеральный Совет обратился к присоединившимся английским обществам с призывом относительно отчислений.

На этот призыв откликнулись только лондонские сигарочники и ленточники Ковентри и Уорикшира.

Исполнительный совет ленточников, проявив в выполнении своих обязательств большое рвение, которое мы считаем своим долгом отметить, несмотря на отсутствие денег в кассе и невзирая на безработицу большинства своих членов, провел специальный сбор средств среди тех, кто работал.

Исчерпав все возможности для издания отчета о конгрессе как во Франции, так и в других странах, Генеральный Совет принял предложение гражданина Колле, редактора «Courrier international» и «Working Man»[482], напечатать отчет в этих двух еженедельниках на французском и английском языке; кроме того, Колле обязался изготовить стереотипы, чтобы издать отчет в виде брошюры и поделить с Генеральным Советом всю прибыль, в то время как все убытки он заранее принял на себя.

Когда в этих двух органах появилось объявление об издании материалов Женевского конгресса, английское правительство, не чинившее в течение нескольких лет никаких препятствий подобным изданиям, нашло способ, чтобы приостановить издание этого отчета, предложив гражданину Колле внести два залога в размере нескольких тысяч франков. Эта формальность задержала издание отчета до 9 марта. Впоследствии гражданин Колле узнал из достоверного источника, что этот инцидент был вызван вмешательством французского правительства.

Этот факт, в сопоставлении с конфискацией докладной записки парижских делегатов[483], ясно показывает, какой позиции придерживается французское правительство в отношении Международного Товарищества.

Номера «Courrier international», содержащие отчет, были разосланы бесплатно всем корреспондентам Товарищества. От перевода на немецкий язык пришлось отказаться, так как Генеральный Совет не имел никакой возможности сделать это.

Несмотря на то, что стереотипы всего текста были изготовлены, недостаток средств и теперь еще не позволяет издать отчет в виде брошюры, чего, однако, настойчиво требуют все наши корреспонденты.

Чтобы устранить эти затруднения, один из членов Совета авансировал 100 франков на издание в 1000 экземплярах членской книжки с текстом основного Устава и Регламента; отправленные 800 членских книжек были конфискованы французской полицией. Эта потеря тем более затруднила положение Генерального Совета, что ему со всех сторон предъявляли требования по задолженности в размере свыше тысячи франков, образовавшейся за 1865–1866 годы; и хотя Женевский конгресс и принял на себя коллективную ответственность за эту задолженность, он не указал никакого действительного способа для ее погашения.

При таких обстоятельствах Совет был лишен всякой возможности издавать какие-либо отчеты или периодические бюллетени, как было постановлено конгрессом. Вследствие этого пришлось поневоле отказаться от проведения статистического обследования за 1867 г., ибо для того, чтобы это обследование действительно принесло пользу, оно не может ограничиваться присоединившимися обществами, а должно охватить все отрасли производства повсеместно. Эта работа, требующая затраты значительного времени и очень больших средств; не могла быть выполнена Генеральным Советом при том финансовом положении, в котором он оказался.

Многочисленные услуги, оказанные Товариществом в различных схватках между капиталом и трудом, происходивших в ряде стран, в достаточной степени доказывают необходимость такой организации. Когда рабочие отказывались принять условия, произвольно навязываемые им английскими капиталистами, последние грозили заменить их рабочими, привезенными с континента. Возможности подобного ввоза не раз оказывалось достаточно, чтобы заставить рабочих пойти на уступки. Благодаря деятельности Совета на такие угрозы уже не идут открыто, как раньше. Теперь, когда происходят подобные факты, достаточно малейшего намека на них, чтобы расстроить замыслы капиталистов. Происходит ли стачка или локаут [Так англичане называют закрытие мастерских хозяевами.] в обществах, присоединившихся к Товариществу, рабочих всех стран немедленно уведомляют о создавшемся положении и таким путем предостерегают их против предложений агентов капиталистов. Эта деятельность не ограничивается кругом присоединившихся обществ, так как поддержка Товарищества обеспечена всем обществам, которые за ней обратятся.

Иногда капиталистам удается завлечь кое-кого из неосведомленных рабочих; но они немедленно бросают работу, лишь только им разъяснят их права и обязанности.

Капитал видит в рабочем лишь производственную машину, не больше; яркий пример этому дает последний локаут лондонских корзинщиков. Вот факты. Хозяева-корзинщики в Лондоне заявили своим рабочим, что те должны в трехдневный срок распустить свое общество и согласиться на снижение заработной платы, в противном случае, по истечении этого срока, двери мастерских будут закрыты. Возмущенные подобной наглостью рабочие заявили, что они отвергают эти условия. Хозяева это предвидели: их агенты уже съездили в Бельгию и привезли оттуда рабочих… Этих рабочих они загнали под своды железнодорожного моста в одном из лондонских кварталов (Бермондси); здесь они должны были работать, есть и спать, не отлучаясь, во избежание всякого соприкосновения с другими рабочими. Но Генеральному Совету удалось прорвать санитарный кордон, установленный хозяевами, и с помощью военной хитрости проникнуть к бельгийским рабочим. На следующий день эти рабочие, осознав свой долг, уехали обратно в Бельгию, получив вознаграждение за потерянное время от общества лондонских корзинщиков. В самый момент их отъезда прибыл еще один пароход, нагруженный рабочими, но на этот раз мы смогли их встретить, и они отправились на родину следующим пароходом. После этого хозяева не могли уже найти новых рабочих и в результате вынуждены были все оставить по-старому[484].

Благодаря обращению Совета к английским обществам парижские бронзовщики получили от этих обществ во время своей стачки моральную и материальную поддержку; с другой стороны, лондонские портные получили аналогичную поддержку от рабочих континента.

Столь же успешно Совет вмешался в стачку землекопов, решеточников, парикмахеров, рабочих-оцинковщиков и резчиков по дереву.

А. Пропаганда

Если в Англии пропаганда не велась так активно, как в прошлом году, это легко объясняется нижеследующим: правительство никогда не предпринимает ни одного либерального мероприятия по собственной инициативе; лишь после того, как продолжительная агитация всколыхнет народные массы, оно в конце концов под их давлением идет на уступки. Свидетельством тому служат вопросы об избирательной реформе и о праве созывать митинги в парках[485].

Английские рабочие справедливо придают огромное значение вопросу об избирательном праве; они отдают свое время и энергию на организацию внушительных демонстраций, моральная сила которых оказывает воздействие на правительство и вынуждает его удовлетворить народные требования.

Пока рабочие энергично отстаивали свои гражданские права, Генеральный Совет лишен был возможности привлечь их внимание к социальным вопросам, разрешение которых они представляли себе лишь в отдаленном будущем.

Английские члены Генерального Совета, которые больше всех должны были помочь нам в деле пропаганды, не могли оставаться в стороне от этого движения, которое было создано нами и которым они должны были руководить. Успех увенчал их усилия, и 1867 год будет навсегда отмечен в истории английского рабочего класса.

Но хотя по причинам, указанным выше, пропаганда и не велась столь активно, как должна была бы вестись, все же она не прекращалась ни на одно мгновение. Формальности, необходимые для того, чтобы добиться присоединения рабочих обществ, отнимают много времени. Присущая организации тред-юнионов демократия не позволяет исполнительным комитетам принять решение по какому-нибудь важному вопросу без предварительного обсуждения всеми отделениями.

Чтобы добиться присоединения какого-нибудь общества, необходимо придерживаться следующего порядка. Комитету посылается письменное обращение с обоснованием. Комитет назначает день приема делегации. Если вопрос принят на обсуждение, комитет передает его на рассмотрение отделениям, и результат приходится ждать один, два, нередко и три месяца. Из этого вовсе не следует, что только комитет общества может принять или отвергнуть предложение; весьма часто отделения присоединялись к Международному Товариществу без участия комитета.

Со времени Женевского конгресса более 20 крупных рабочих обществ оказали делегациям Генерального Совета благоприятный прием; Совет ожидает результатов со дня на день. Другие общества отложили свое присоединение до более подходящего момента, и только одно общество отказалось присоединиться, мотивируя свой отказ тем, что Международное Товарищество Рабочих занимается политическими вопросами.

В. Отчисления

Этот вопрос в течение долгого времени занимал Генеральный Совет. Пока он находился в стадии обсуждения, исполнительный комитет каменщиков присоединился к Товариществу и постановил производить ежегодные отчисления в размере 1 фунта стерлингов.

В марте 1865 г. Генеральный Совет послал делегацию на конференцию английских сапожников, которая единогласно приняла следующую резолюцию, предложенную делегатами Бирмингема и Гулля:

«Конференция одобряет принципы Международного Товарищества, объявляет о своем присоединении к ним и приглашает всех присутствующих членов приложить все свои усилия для их пропаганды».

Вопрос об отчислениях был поднят, но не был решен. Вскоре Генеральный Совет постановил, что каждому присоединяющемуся к Товариществу обществу будет выдаваться удостоверение о присоединении; общество должно внести вступительный взнос в размере 5 шиллингов [Шиллинг равен 1 франку 25 сантимам; фунт стерлингов равен 25 франкам; пенс равен 10 сантимам.] ; вопрос же о размерах денежной поддержки, которую общества смогут оказывать Генеральному Совету, был предоставлен на усмотрение самих обществ [См. настоящий том, стр. 529–530. Ред.].

Деньги вносились обществами в качестве дара с их стороны на покрытие расходов Генерального Совета по посылке делегации на Женевский конгресс.

Комитет сапожников внес с этой целью 5 фунтов стерлингов.

Чтобы упорядочить этот вопрос, Генеральный Совет предложил установить единый размер отчисления с каждого члена.

Женевский конгресс решил установить ежегодные отчисления в размере 30 сантимов.

Высокие размеры этого отчисления явились непреодолимым препятствием для делегаций, направляемых Советом к английским обществам после конгресса.

Ввиду этого, Совет на своем заседании 9 октября решил понизить ежегодные отчисления до 5 сантимов. Общество сапожников (Amalgamated Cordwainers Association) известило нас, что конференция 1867 г. отменила резолюцию, принятую конференцией 1865 г. об ежегодном отчислении в размере 5 фунтов стерлингов.

Исполнительный комитет каменщиков отчислил нам за 1867 г. 1 ф. ст., как он это сделал и в 1866 г., но он еще не сообщил нам, присоединилось все общество или нет.

Общество сапожников насчитывало в прошлом году 5000 членов, общество каменщиков — 3000–4000 членов.

Совет дважды обращался ко всем присоединившимся обществам по поводу отчислений за 1867 год. Некоторые общества уплатили, другие еще нет; но ни одно, за исключением общества сапожников, не уклонилось от своих обязательств.

Объединенное общество плотников и столяров совсем недавно приняло решение отчислять ежегодно в кассу Генерального Совета 2 фунта стерлингов. В данный момент в отделениях этого общества обсуждается вопрос о том, войдет ли все общество в целом в состав Международного Товарищества. Это общество, насчитывающее свыше 9000 членов, имеет отделения по всей Англии, а также в Уэльсе, Шотландии и Ирландии.

Приводим список присоединившихся в Англии обществ и сумм, внесенных ими. за год, истекший со времени последнего конгресса.

Разница в суммах между указанными двумя годами объясняется следующим обстоятельством: в 1866 г. деньги вносились на поездку делегатов в Женеву, тогда как в текущем году отчисления предназначались только на организационные расходы.

В прошлом году; как мы уже упомянули, у нас образовалась задолженность, которую Генеральный Совет погасил, насколько это позволили наличные средства.

Причины, вследствие которых присоединившиеся общества еще не произвели отчислений, а другие еще не постановили сделать взнос на покрытие расходов по конгрессу, объясняются застоем в производство, многочисленными стачками, локаутами и, в особенности, движением за реформу избирательного права; наконец, стачка лондонских портных поглощает в данный момент средства тред-юнионов.

Генеральный Совет получил много писем от обществ, в которых подтверждается это положение вещей и выражается сожаление по поводу того, что нам не может быть оказана денежная поддержка.

Франция

В задачи Генерального Совета входит переписка с самостоятельными отделениями в тех странах, где ограничительные законы не позволяют беспрепятственно создать центр действия: таково, например, положение во Франции.

Уже было сказано выше, что все попытки Генерального Совета ввезти во Францию членские книжки, содержащие Устав и Регламент Международного Товарищества, потерпели неудачу из-за действий французских властей, захвативших нашу собственность, хотя подобное правонарушение не может быть оправдано никакими мотивами. Но препятствия, чинимые французской администрацией, не ограничились этим. Напрасно наши корреспонденты просили разрешения напечатать наш Устав и Регламент: единственным ответом был всегда упорнейший отказ.

Лионский комитет, устраивавший в 1866 г. собрания, на которые являлось больше 500 членов, после Женевского конгресса не смог добиться разрешения на созыв общего собрания.

В результате, мужественная настойчивость, проявленная лионскими членами по отношению к представителям властей, ясно показала даже самым слепым, насколько французское правительство стремится к освобождению рабочего.

Следует отметить то удивительное обстоятельство, что эти препятствия, эти жалкие придирки не задержали ни на одно мгновение успехов нашего Товарищества.

Во Вьенне (департамент Изер), где едва насчитывалось 80 членов, теперь имеется свыше 500.

В Нёвильсюр-Соне одно из наших отделений основало кооперативное потребительское общество и тем самым привлекло к практическому участию в общественной жизни сельскохозяйственных рабочих, которым раньше приписывали отвращение к этому.

Наш корреспондент в Кане сообщает, что союз рабочих в этом городе крепнет с каждым днем. Благодаря такой солидарности шорники, механики, кожевники, седельщики, кузнецы и другие добились сокращения рабочего дня на один час без уменьшения заработной платы.

В Фюво (департамент Буш-дю-Рон) Международное Товарищество насчитывает большое количество членов среди горняков, недавняя стачка которых наделала так много шума.

5 августа с. г. Генеральный Совет получил сообщение об организации комитета в самом

Фюво. Этим успехом мы обязаны мужественной пропаганде гражданина Вассёра, члена марсельского комитета, который писал нам 21 июля сего года:

«Между капиталом и трудом происходит борьба, борьба печальная и в то же время комичная: с одной стороны, банда чиновников и служащих, разъезжающая с пропагандой, чтобы отвлечь рабочих от Международного Товарищества, а с другой стороны, горсть энергичных и преданных людей, неустанно борющихся против натиска наших врагов и распространяющих идеи независимости и справедливости в рядах рабочих».

В заключение он прибавляет:

«Никакая человеческая сила не сможет искоренить освободительные идеи, заложенные нами в стране, ибо нашим противникам приходится бороться против двух сил, трудно преодолимых: против права и воли».

В итоге рабочий понимает, что кто захочет, тот сможет, и что для своего полного политического и социального освобождения он должен рассчитывать только на самого себя.

…

Швейцария

Из Швейцарии мы получали только письменные сообщения Центрального комитета. Там, как и в Англии, работа Международного Товарищества заключается в привлечении рабочих обществ, а также возможно большего числа отдельных лиц, только следует учесть, что в Швейцарии каждое рабочее общество насчитывает меньше членов, чем в Англии.

Вот список городов, где образованы отделения: Женева, Каруж, Лозанна, Веве, Монтрё, Невшатель, Ла-Шо-де-Фон, Ле-Локль, Сент-Круа, Сент-Имье, Сонвилье, Бьенн, Мутье, Бокур, Цюрих, Ветцикон, Базель, Берн, Трамелан, Брёлё и Ле-Буа.

Деньги, полученные от этих отделений в 1866 и 1867 годах

Внесенные суммы

Бельгия

ОТЧЕТ СЕКРЕТАРЯ-КОРРЕСПОНДЕНТА ДЛЯ БЕЛЬГИИ ГЕНЕРАЛЬНОМУ СОВЕТУ МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ

Граждане!

Моя переписка с Бельгией началась со времени стачки корзинщиков, Я написал по этому поводу гражданину Ванденхутену письмо, которое через неделю появилось в «Tribьne du Peuple»[486]. От имени Генерального Совета я сообщил ему об отъезде из Лондона агента хозяев-корзинщиков для вербовки бельгийских корзинщиков. Я написал ему, что силами нашей организации нужно расстроить планы этого агента и что во имя солидарности бельгийские рабочие обязаны отвергнуть всякую вербовку, чтобы обеспечить победу своих английских братьев.

Я сообщил далее гражданину Ванденхутену о возвращении на родину нескольких бельгийских корзинщиков, которые прибыли в Лондон, доверившись обещаниям хозяев, впоследствии не выполненным, и рассказал ему о братских чувствах английских корзинщиков. В заключение я подчеркнул в этом письме, насколько деятельность Генерального Совета способствовала победе рабочих над хозяевами.

С гражданином Брисме я вел переписку по поводу печатания отчета Женевского конгресса. Эта переписка ни к чему не привела, потому что по указанию Генерального Совета я просил ею о кредите, которого он не мог предоставить. Последнее мое письмо по этому поводу осталось без ответа: очевидно, гражданину Брисме, преданность которого хорошо известна, слишком тяжело было ответить нам формальным отказом; так я истолковываю его молчание.

Я послал гражданину Ванденхутену письмо Генерального Совета относительно бельгийских сигарочников с просьбой предать это письмо самой широкой огласке; точно так же я поступил с резолюцией Генерального Совета по поводу приезда царя в Париж[487]. Я сообщил Брюссельскому бюро о резолюции Генерального Совета по поводу стачки лондонских портных, в которой бельгийским портным рекомендуется ни в коем случае не ехать в Лондон для работы в мастерских, охваченных забастовкой, а всем бельгийским рабочим предлагается проявить солидарность, оказав материальную поддержку лондонским портным.

Я послал гражданину Де Витту в Льеж по адресу: предместье Сент-Жиль, № 6, и гражданину Ванденхутену в Брюссель циркуляр Генерального Совета по поводу Лозаннского конгресса с просьбой отнестись к нему с величайшим вниманием и распространить его как можно шире.

Словом, я выполнил все, что мне было указано Советом, и смею добавить, что я ни разу не получил ни одного упрека из Бельгии. К этому краткому отчету я прилагаю полученные мной несколько писем. Что касается расходов на переписку, то я счел вполне возможным принести Товариществу эту маленькую жертву.

Привет и братство!

Бессон

Германия и Италия

В Германии положение все еще ненормальное и мало благоприятствует развитию нашего Товарищества. Тем не менее гражданину И. Ф. Беккеру, председателю Немецкой секции в Женеве, удалось основать там несколько отделений, о которых мы пока не имеем еще подробных сведений.

В Италии организационно оформленные рабочие общества имеются в Неаполе, Милане и Генуе; с ними мы состоим в переписке, но никаких отчислений оттуда еще не получили.

Америка

В Америке к Международному Товариществу присоединились две новые организации; мы ведем переписку с Labour National Union's Committee (Национальным рабочим союзом), а также с председателем International Ironmoulders' Union (Интернационального союза литейщиков)[488].

Первым событием со времени моего вступления в должность секретаря-корреспондента для Америки было получение в Англии номера за сентябрь 1866 г. «Ironmoulders' International Journal» («Интернациональной газеты литейщиков»), издаваемой в Филадельфии У. Г. Силвисом; последний является одновременно председателем Интернационального союза литейщиков.

В этом номере напечатан подробный отчет о первом национальном съезде рабочих Соединенных Штатов, который заседал в Балтиморе в прошлом месяце. Краткое изложение протоколов и резолюций этого съезда напечатано в лондонской газете «Commonwealth» («Республика») за октябрь 1866 года. Из отчета видно, что Балтиморский съезд, узнав о предстоящем созыве в Женеве аналогичного конгресса рабочих Старого света, единогласно постановил уполномочить исполнительную комиссию Национального рабочего союза, основанного на указанном съезде, послать делегата на европейский рабочий конгресс 1867 г., то есть на Лозаннский конгресс.

Из этой же газеты я узнал, что секретарем для международных связей Национального рабочего союза состоит гражданин Уильям Гибсон, проживающий якобы в Нью-Хейвене, в штате Коннектикут. Лишь в начале августа с. г. я выяснил, что в отношении адреса гражданина Гибсона произошла ошибка и что проживает он не в Нью-Хейвене, а в Норуиче (Коннектикут). Эта ошибка составителей отчета о съезде была почти роковой в моей деятельности.

Впрочем, я не пытался сразу вступить в переписку с секретарем Гибсоном, так как полагал, что следует начать эту переписку с посылки официального отчета о работе Женевского конгресса. Причины, задержавшие опубликование этого отчета, уже изложены в общем отчете Генерального Совета.

К началу декабря 1866 г. гражданин Орсини, вступив в более тесные сношения с Генеральным Советом, сообщил нам фамилии пяти европейских социалистов, проживающих в Нью-Йорке, и просил нас вступить с ними в переписку. Он просил также послать им мандаты, уполномочивающие их действовать в Соединенных Штатах в интересах Товарищества.

Пяти гражданам, которых указал Орсини, были посланы вместе с соответствующими мандатами письма; однако ни я, ни Генеральный Совет не получила никакого ответа ни на одно из этих писем.

Итак, моя первая попытка не увенчалась успехом. Впрочем, Орсини довел до сведения Генерального Совета, что в Нью-Йорке начинают весьма интересоваться нашим Товариществом и что знаменитый оратор Уэнделл Филлипс, аболиционист из Массачусетса, предложил устраивать платные публичные лекции в пользу нашего Товарищества, когда убедился, что цели Товарищества и его вожди достойны такой поддержки.

Орсини сообщил также, что ирландский демократ и патриот Джемс Стефенс вступил в Нью-Йорке в члены нашего Товарищества.

В марте 1867 г. отчет о работе Женевского конгресса на английском языке начал печататься в лондонском «International Courier». Как только четыре номера этой серии вышли в свет, то есть в апреле, я послал эти четыре номера «International Courier» четырем лицам, а именно: одну серию — секретарю Гибсону по предполагаемому его адресу, другую — У. Г. Силвису, третью — редактору «Voice», ежедневной газеты, выходящей в Бостоне (Массачусетс) и преданной интересам рабочих, и четвертую — в Чикаго (штат Иллинойс) редактору «Working-man's Advocate»[489], главного органа рабочих западных штатов Американского союза. К номерам, посланным секретарю Гибсону, я приложил письмо, в котором указывал на то огромное значение, которое Генеральный Совет придает тесному контакту и регулярной связи с исполнительной комиссией Национального рабочего союза.

Это письмо осталось без ответа, и я не имел никакого подтверждения в получении газет. Объясняется эта неудача очень просто: письмо и газеты были адресованы вместо Норуича в Нью-Хейвен.

Посылка этих документов дала только один хороший результат. Редактор лондонской газеты «International Courier» начал с мая получать номера чикагской газеты «Workingman's Advocate», и между этими двумя газетами установился обмен. С этого времени редактор «International Courier» Жозеф Колле еженедельно сообщает своим читателям выдержки из чикагской газеты «Workingman's Advocate».

Опубликование отчета о работе Женевского конгресса закончилось 1 мая; продолжение отчета я разослал по четырем вышеупомянутым адресам.

Выдержки из этого отчета были воспроизведены в чикагской газете «Workingman's Advocate». Я не имел возможности узнать, напечатала ли одна из двух других газет выдержки из отчета и высказывались ли они по этому поводу.

В течение весны Генеральный Совет по письменной просьбе лионского бюро занялся вопросом о возможной эмиграции в Соединенные Штаты большого числа шелкоткачей из Лиона. Лионское бюро сообщило нам, что много ткачей, недовольных своей судьбой на родине, хотят эмигрировать в Соединенные Штаты и перенести туда свое производство. Но они хотели узнать, не пожелают ли какие-нибудь американские капиталисты авансировать им средства на переезд и первое обзаведение. Генеральный Совет тотчас поручил мне обратиться по этому поводу в редакцию нескольких американских газет и к некоторым государственным деятелям. Я выполнил это распоряжение. Письма были посланы в Америку с одним поляком по фамилии Кочек, уезжавшим в Нью-Йорк. И на этот раз никакого ответа! Я не получил от Кочека никаких известий после его отъезда.

В июне Генеральный Совет поручил мне написать У. Г. Силвису и просить его о помощи бастовавшим лондонским портным. Я написал 11 июня. Воспользовавшись случаем, я выразил Силвису свое огорчение по поводу того, что не получил никакого ответа от секретаря Гибсона. Я просил его сообщить мне фамилию и адрес какого-либо другого члена комитета Национального рабочего союза.

В своем ответе от 25 июня Силвис сообщил мне причины, по которым американские металлисты не имели возможности оказать помощь бастующим лондонским портным. Он сообщил мне также фамилию и адрес проживающего в Нью-Йорке Уильяма Дж. Джессепа, активного деятеля Национального рабочего союза.

Как только я сообщил об этом письме Генеральному Совету, мне было поручено срочно уведомить Уильяма Джессепа о дне созыва Лозаннского конгресса и сообщить ему о том, что Генеральный Совет был бы счастлив увидеть американского делегата в Лозанне. В соответствии с поручением я написал 19 июля. В своем письме я изложил обстоятельства, касающиеся моих бесплодных попыток установить связь с секретарем Гибсоном, и одновременно послал Джессепу официальный отчет о Женевском конгрессе.

На это письмо я получил ответ, датированный 9 августа. Из этого ответа явствует, что Джессеп с удовлетворением встретил предложение установить связь с рабочими континента и Великобритании. Он сожалел о задержке, вызванной неправильным адресом секретаря Гибсона. Он также сожалел о том, что срок созыва съезда в Чикаго (19 августа) настолько близок к сроку, намеченному для созыва Лозаннского конгресса, что за недостатком времени не будет возможности послать делегата в Европу. Я тем не менее прочитал недавно в чикагской газете «Workingman's Advocate» статью, в которой говорилось, что вопрос о посылке делегата в Лозанну будет одним из первых вопросов, поставленных перед Чикагским съездом.

Джессеп обещал прочитать мое письмо от 19 июля «ввиду его важности» Чикагскому съезду и выслать Генеральному Совету газеты, в которых будет помещен лучший отчет о Чикагском съезде. Он выражал желание поддерживать и впредь переписку с Генеральным Советом, даже если не будет переизбран на пост заместителя председателя Национального союза, поскольку он состоит, кроме того, секретарем-корреспондентом Союза рабочих Нью-Йорка[490]. Он принял мое предложение об обмене газетами, являющимися органами рабочего класса. Таково в краткой и несовершенной передаче содержание его интересного и теплого письма.

В начале текущего месяца гражданин Маркс вручил мне письмо Ф. А. Зорге, который сообщает об образовании в Хобокене, в штате Нью-Джерси, отделения нашего Товарищества[491].

Приблизительно в это же время редактор лондонской газеты «International Courier» показал мне отпечатанное в виде брошюры воззвание исполнительной комиссии Национального рабочего союза к рабочим Соединенных Штатов с приглашением направлять представителей на Чикагский съезд. На обложке этой брошюры я нашел написанные от руки фамилию и адрес секретаря Уильяма Гибсона и только тогда понял, что был введен в заблуждение относительно его адреса. Сожалею о потерянном из-за этой ошибки драгоценном времени и в утешение приведу поговорку: «Лучше поздно, чем никогда».

Такова история моих попыток, до сих пор почти не увенчавшихся успехом. Но все же я оставляю дело в таком состоянии, которое обещает многое в будущем.

Теперь должен коснуться еще двух вопросов.

Стремления американских рабочих завоевать себе больше свободного времени, стремления, известные под названием «движения за восьмичасовой рабочий день», привлекли внимание Женевского конгресса. Ввиду этого я считаю нелишним повторить очень кратко, в общих чертах то, что мне известно об успехах, достигнутых в этой области за последний год. Агитация развилась очень быстро и нашла немедленный отзвук в вашингтонском Конгрессе и в законодательных собраниях отдельных штатов. В федеральной палате представителей законопроект о введении восьмичасового рабочего дня на строительствах, организуемых федеральным правительством, был отклонен лишь половиной голосов.

Законодательные собрания некоторых штатов постановили, что при отсутствии особого договора рабочий день ограничивается восьмью часами. Такой закон был принят и в штате Нью-Йорк, но нью-йоркские рабочие пока еще не осмеливаются требовать его выполнения. Рабочие этого штата совсем недавно собрались на специальный съезд для обсуждения тактики, которой им следует держаться при данных обстоятельствах. В конце концов постановили, что 1 ноября с. г. повсеместно и одновременно будет предъявлено требование о выполнении закона, по возможности без снижения заработной платы, но если окажется необходимым, то пойти и на ее снижение. Большинство делегатов, если судить по прениям, согласилось на снижение заработной платы.

В штате Калифорния закон о восьмичасовом рабочем дне еще не принят. Тем не менее в течение 19 месяцев, предшествовавших июлю с. г., фактически там преобладала система восьмичасового рабочего дня. По последним сведениям, полученным из этого штата, хозяева объявили локаут против нового порядка, следствием этих реакционных попыток было прекращение работы на многих предприятиях.

Весьма рад сообщить Совету, что с 1 января наступающего года оплата простого письма будет снижена наполовину, то есть с 1 шиллинга до 6 пенсов. Я говорю исключительно о пересылке писем между Соединенным королевством и Соединенными Штатами. По этому поводу только что заключен договор между обоими правительствами.

Питер Фокс, секретарь Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих для Америки

Год, истекший со времени последнего конгресса, прошел под знаком непрерывной борьбы между капиталом и трудом: в Америке, Англии, Франции, Бельгии непрестанно происходили стачки, локауты и преследования рабочих.

Капитал упорно и свирепо преследует рабочего, так как чувствует инстинктом, что недалек тот день, когда труд займет законно принадлежащее ему место.

В Соединенных Штатах одно общество затратило 70000 долларов, чтобы отстоять свое право на существование против посягательств капитала[492].

В Англии Courts of Law (судебные трибуналы) вынесли решение, что растрата денежных фондов, принадлежащих тред-юнионам (рабочим союзам), не наказуема. Была создана официальная комиссия по обследованию тред-юнионов с целью уничтожить их или хотя бы ограничить их деятельность.

Последний процесс, возбужденный лондонскими хозяевами-портными против рабочих, осуждение рабочих-портных в Париже, избиения горнорабочих в Маршьенне (Бельгия) — все эти факты ясно показывают, что общество состоит лишь из двух враждебных друг другу классов: угнетателей и угнетенных, и что только солидарность рабочих всего мира может привести нас к полному освобождению. Полное освобождение рабочих и есть та цель, к которой стремится Международное Товарищество Рабочих.

Мы закончим призывом: «Рабочие всех стран, соединимся!»

От имени Генерального Совета:

Оджер, председатель Эккариус, генеральный секретарь У. Делл, казначей Шо, секретарь-казначей Секретари-корреспонденты:

Э. Дюпон для Франции

К. Маркс » Германии

Жабицкий » Польши

Г. Юнг » Швейцарии

П. Фокс » Америки

Бессон » Бельгии

Картер » Италии

П. Лафарг » Испании

Хансен » Дании

Составлено во второй половине августа 1867 г.

Напечатано в брошюре «Rapports lus аи Congres ouvrier reuni du 2 au 8 septembre 1867 a Lausanne». Chaux-de-Fonds, 1867

Печатается по тексту брошюры

Перевод с французского

На русском языке публикуется впервые

ИЗ ПИСЬМА ЖЕННИ МАРКС И. Ф. БЕККЕРУ ОКОЛО 5 ОКТЯБРЯ 1867 ГОДА[493]

Мы прилагаем здесь выдержку из письма одной нашей доброй знакомой в Лондоне, в котором в числе прочего говорится о рабочем конгрессе в Лозанне и конгрессе мира в Женеве, а также о последней работе Маркса:

«… Вы не поверите, какую огромную сенсацию во всей прессе вызвал здесь Лозаннский конгресс. После того как газета «Times» задала тон, ежедневно печатая корреспонденции о конгрессе, другие газеты также стали посвящать рабочему вопросу не только заметки, но даже длинные передовые статьи, не считая более, что это ниже их достоинства. О конгрессе писали не только все ежедневные газеты, но и все еженедельники. Совершенно естественно, что многие из них говорили о конгрессе свысока и иронически. Но разве всякое дело не имеет наряду с возвышенной также и свою комическую сторону, и почему наш славный рабочий конгресс, со своими болтливыми французами должен быть совершенно свободен от этого? По несмотря ни на что, в общем и целом отношение к нему было вполне приличным и его рассматривали au serieux [всерьез. Ред.]. Даже «Manchester Examiner», собственный орган Джона Брайта и манчестерской школы[494], характеризовал его в очень хорошей передовой статье как важное и знаменательное событие. А когда его сравнивали с его сводным братом, конгрессом мира[495], то сравнение всегда было в пользу старшего брата, и если в одном видели грозящую неотвратимую трагедию, то в другом не что иное как фарс и комедийное зрелище.

Если Вы уже приобрели книгу Карла Маркса[496], то советую Вам, в случае, если Вы еще не пробились, как я, через диалектические тонкости первых глав, прочитать сначала главы, посвященные первоначальному накоплению капитала и современной теории колонизации. Я убеждена, что Вы, как и я, получите от этих глав огромнейшее удовлетворение. Разумеется, Маркс не имеет для лечения зияющих кровоточащих ран нашего общества никаких готовых специфических лекарств, о которых так громко вопит буржуазный мир, именующий теперь себя также социалистическим, никаких пилюль, мазей или корпии; но мне кажется, что из естественноисторического процесса возникновения современного общества он вывел практические результаты и способы их использования, не останавливаясь перед самыми смелыми выводами, и что это было совсем не простым делом — с помощью статистических данных и диалектического метода подвести изумленного филистера к головокружительным высотам следующих положений: «Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества… Многие не помнящие родства капиталы, функционирующие в Соединенных Штатах, представляют собой лишь вчера капитализированную в Англии кровь детей… Если деньги… «рождаются на свет с кровавым пятном на одной щеке», то новорожденный капитал источает кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят… Бьет час капиталистической частной собственности…»[497] и до конца.

Должна сказать откровенно, что этот изумительный по своей простоте пафос захватил меня, и история стала мне ясной как солнечный свет».

Написано Женни Маркс около 5 октября 1867 г.

Печатается по тексту журнала

Напечатано в журнале «Der Vorbote» № 10, октябрь 1867 г.

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

ПРОИЗНЕСЕННОГО В ЛОНДОНСКОМ КОММУНИСТИЧЕСКОМ ПРОСВЕТИТЕЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ НЕМЕЦКИХ РАБОЧИХ 16 ДЕКАБРЯ 1867 ГОДА[498]

16 декабря Карл Маркс читал в лондонском Просветительном обществе рабочих лекцию о положении в Ирландии, из которой явствует, что все попытки англизировать ирландское население, предпринятые английским правительством в прошлые столетия, оказались бесплодными. Переселившиеся в Ирландию до реформации англичане, в том числе аристократы, благодаря ирландским женам превратились в ирландцев, и их потомки боролись против Англии. Жестокости, которыми сопровождалась война против ирландцев при королеве Елизавете, уничтожение посевов, переселение жителей из одной местности в другую, чтобы освободить место для английских колонистов, ничего не изменили в этом отношении. В то время gentlemen [дворяне. Ред.] и merchant adventurers [купцы-авантюристы. Ред.] получили большие участки земли при условии колонизации их англичанами. Во времена Кромвеля потомки этих колонистов боролись вместе с ирландцами против англичан. Кромвель продал многих из них как рабов в Вест-Индию. В период Реставрации Ирландия получила различные льготы. При Вильгельме III к власти пришел класс, который хотел делать только деньги, и, чтобы заставить ирландцев во что бы то ни стало продавать свое сырье Англии, ирландская промышленность уничтожалась. При королеве Анне с помощью протестантских карательных законов[499] новые аристократы получили свободу действий. Ирландский парламент[500] был средством угнетения. Тот, кто был католиком, не мог занимать официальной должности, не мог иметь земельной собственности, не мог сделать завещания, не мог получить наследство; быть католическим епископом считалось равносильным государственной измене. Все это служило средством грабежа земли у ирландцев; и тем не менее больше половины потомков англичан в Ольстере остались католиками. Народ был загнан в объятия католического духовенства, благодаря чему оно и приобрело свою силу. Единственно, что удалось сделать английскому правительству, это насадить в Ирландии аристократию. Города, построенные англичанами, стали ирландскими. Поэтому-то среди фениев встречается так много английских имен.

Во время американской войны за независимость гнет в Ирландии был несколько ослаблен. Дальнейшие уступки оказались необходимыми в период французской революции. Ирландия так быстро поднялась, что ее жители грозили опередить англичан. Английское правительство спровоцировало их на восстание и путем подкупа добилось унии[501]. Уния нанесла смертельный удар начавшей вновь возрождаться ирландской промышленности. Мигер сказал как-то: все отрасли ирландской промышленности уничтожены, нам осталось только производство гробов. Иметь земельный участок стало необходимым условием существования; крупные землевладельцы сдавали свои земли в аренду спекулянтам; прежде чем земля оказывалась у крестьянина, она проходила через четыре — пять ступеней арендных договоров; в результате этого цены на землю необычайно возросли. Земледельческое население питалось только картофелем и водой, пшеница и мясо отправлялись в Англию; рента проедалась в Лондоне, Париже и Флоренции. В 1836 году было отослано 7000000 ф. ст. земельным собственникам, проживавшим за границей. Вместе с продуктами и рентой из страны вывозились также удобрения; земля была истощена. Часто в той или иной местности возникали голодовки, а картофельная болезнь в 1846 году привела к всеобщему голоду. Миллион человек умерли с голоду. Картофельная болезнь была следствием истощения почвы, результатом английского владычества.

В результате отмены хлебных законов Ирландия потеряла монопольное положение на английском рынке, прежняя арендная плата не могла уже больше выплачиваться. Высокие цены на мясо и банкротство еще остававшихся мелких землевладельцев способствовали сгону мелких крестьян с земли и превращению их земель в пастбища для овец. С 1860 года свыше полумиллиона акров пахотной земли были изъяты из обработки. Урожай с акра земли уменьшился: овса — на 16 %, льна — на 36 %, картофеля — на 50 %. Теперь для английского рынка выращивается только овес, а пшеница ввозится.

С истощением почвы ухудшилось и физическое состояние населения. Число хромых, слепых, глухонемых и душевнобольных увеличилось абсолютно при сократившемся населении.

Свыше 1100000 человек были вытеснены 9600000 овец. В Европе это нечто неслыханное! Русские замещали переселенных поляков русскими, а не овцами. Только при монголах в Китае когда-то обсуждался вопрос об уничтожении городов, чтобы очистить место для овец.

Ирландский вопрос является поэтому не просто национальным вопросом, а вопросом о земле, вопросом о существовании. Гибель или революция — таков теперь лозунг. Ирландцы все убеждены, что если чему-нибудь предстоит свершиться, то это должно свершиться скоро. Англичанам следовало бы потребовать отделения Ирландии и предоставить самим ирландцам решение вопроса о земельной собственности. Все другие меры бесполезны. Если это не произойдет в ближайшем будущем, то ирландская эмиграция приведет к войне с Америкой. Господство над Ирландией в настоящее время — это выколачивание арендной платы для английской аристократии.

Публикуется впервые

Печатается по рукописи Эккариуса

Перевод с немецкого

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О ПОСЛЕДСТВИЯХ ПРИМЕНЕНИЯ МАШИН ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ[502]

Маркс открывает прения по вопросу о «влиянии применения машин капиталистами». Больше всего поражает нас то, говорит он, что результат применения машин оказался обратно противоположным всему тому, что считалось неизбежным. Вместо ожидаемого сокращения рабочего времени, рабочий день удлинился до шестнадцати-восемнадцати часов. Прежде рабочий день обычно равнялся десяти часам; за последние сто лет рабочее время было увеличено в законодательном порядке как в Англии, так и на континенте. Вся суть фабричного законодательства последних ста лет сводится к тому, чтобы силой закона заставить рабочих работать большее количество часов.

Лишь в 1833 г. рабочий день для детей был ограничен двенадцатью часами; в результате чрезмерной работы совершенно не оставалось времени для умственного развития. Их физическое развитие тоже было неудовлетворительно; среди них свирепствовали эпидемии и это заставило некоторых представителей правящих классов заняться данным вопросом. Сэр Роберт Пиль-старший одним из первых обратил внимание на это вопиющее зло, а Роберт Оуэн был первым фабрикантом, который ограничил рабочие часы на своей фабрике. Билль о десятичасовом рабочем дне был первым законом, ограничивавшим рабочее время для женщин и детей 10¹/₂ часами в день, но он распространялся лишь на определенную категорию фабрик.

Это было шагом вперед, так как обеспечило рабочим больше свободного времени. Что касается сокращения продукции, то оно вскоре было компенсировано: вследствие усовершенствования машин и повышения интенсивности труда рабочих за сокращенный рабочий день теперь выполняется больше работы, чем прежде за длинный рабочий день. Люди снова выполняют чрезмерную работу, и скоро возникнет необходимость ограничить рабочий день восьмью часами.

Другим следствием применения машин явилось то, что оно погнало женщин и детей на фабрику. Женщина стала таким образом активным участником нашего общественного производства. Прежде женский и детский труд применялся в семейном кругу. Я не считаю плохим, если женщины и дети участвуют в нашем общественном производстве. Я думаю, что каждый ребенок старше девяти лет должен был бы часть своего времени быть занятым производительным трудом; но то, как детей заставляют работать при существующих условиях, — ужасно.

Другим следствием применения машин явилось полное изменение капиталистических отношений в стране. Прежде существовали богатые работодатели и бедные рабочие, пользовавшиеся своими собственными орудиями труда. До известной степени они были свободными людьми и имели возможность оказывать сопротивление своим работодателям. Для современных фабричных рабочих, для женщин и детей не существует такой свободы, они — рабы капитала.

Со стороны капиталистов непрерывно раздавались призывы к тому, чтобы путем какого-нибудь изобретения сделать их независимыми от рабочих: прядильная машина и механический ткацкий станок дали им эту независимость, так как движущая сила на производстве оказалась в их руках. Благодаря этому власть капиталиста чрезвычайно усилилась. Фабричный лорд стал карающим законодателем в пределах своего предприятия, он произвольно налагает штрафы, часто для собственного обогащения. Феодальный барон в своем обращении с крепостным был связан традициями и подчинялся определенным правилам; над фабричным лордом нет никакого контроля.

Одним из важнейших следствий применения машин является организованный труд, и это рано или поздно принесет свои плоды. Влияние машин на тех рабочих, с чьим трудом эти машины вступают в конкуренцию, просто губительно. Как в Англии, так и в Индии, множество ткачей, работавших на ручных станках, с введением механического ткацкого станка в прямом смысле слова лишились жизни.

Нам часто говорят, что бедствия, вызванные машинами, носят лишь временный характер. Однако развитие машинного производства происходит непрерывно и, если это развитие вовлекает в производство и обеспечивает работой одновременно большое количество людей, то, с другой стороны, оно непрерывно лишает работы множество рабочих. Имеется постоянный избыток вытесненного населения, не избыток населения по отношению к продукции, страны, как утверждают мальтузианцы, а избыток таких людей, труд которых был вытеснен более производительными машинами.

Применение машин в сельском хозяйстве обусловливает постоянно возрастающий избыток населения, которое уже не может найти занятия. Приток этого избыточного населения в города оказывает постоянное давление на рынок труда, снижая заработную плату. Обстановка в лондонском Ист-Энде — один из примеров этого воздействия[503].

Действительные последствия применения машин нагляднее всего выявляются в тех отраслях труда, где машины не применяются.

В заключение можно сказать, что в настоящее время применение машин ведет, с одной стороны, к ассоциированному организованному труду, а с другой стороны — к разрушению всех существовавших до сих пор общественных и семейных отношений.

Напечатано в газете «The Bee-Hive» № 354, 1 августа 1868 г.

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О СОКРАЩЕНИИ РАБОЧЕГО ДНЯ[504]

Гражданин Маркс не может согласиться с Милнером[505] по поводу того, что сокращение рабочего дня приведет к уменьшению производства, ибо в тех отраслях, где введено ограничение рабочего дня, орудия производства достигли большего развития, чем в остальных отраслях. Ограничение рабочего дня повлекло за собой более широкое применение машин, и мелкое производство стало все менее и менее возможным, что, впрочем, является необходимым для перехода к общественному производству. Санитарная сторона вопроса ясна[506]. Но сокращение рабочего дня необходимо также для того, чтобы предоставить рабочему классу больше времени для умственного развития. Законодательное ограничение рабочего дня — это первый шаг к умственному и физическому подъему и к конечному освобождению рабочего класса. В наши дни никто не отрицает, что требуется вмешательство государства в пользу женщин и детей; а ограничение их рабочего времени в большинстве случаев ведет к сокращению рабочего дня и для мужчин. Англия первая вступила на путь сокращения рабочего дня, другие страны вынуждены были в той или иной степени последовать ее примеру. Серьезная агитация началась в Германии, и от лондонского Совета ждут, что он возглавит эту кампанию. Принципиально вопрос был решен на предыдущих конгрессах; сейчас наступило время действовать.

Напечатано в газете «The Bee-Hive» № 358, 22 августа 1868 г.

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

ВОЗЗВАНИЕ К НЕМЕЦКИМ РАБОЧИМ ЛОНДОНА[507]

Рабочие!

7 сентября текущего года в Брюсселе собирается III международный конгресс рабочих.

На этом конгрессе должны быть обсуждены наилучшие способы для расширения, укрепления и организации совместной деятельности международного объединения рабочих, а также те вопросы, которые ближе всего затрагивают интересы рабочего класса и настоятельно требуют разрешения. Необходимо, наконец, прийти к взаимному соглашению относительно средств пропаганды.

Генеральный Совет предлагает конгрессу следующие вопросы:

1. Сокращение и регулирование рабочего дня;

2. Влияние применения машин капиталистами;

3. Природа земельной собственности;

4. Воспитание рабочего класса;

5. Создание кредитных учреждений в целях содействия социальному освобождению рабочего класса;

6. Лучшие способы для создания кооперативных производственных обществ. Добиваясь осуществления продиктованного временем и обстоятельствами начинания, мы призываем и вас принять в этом посильное участие и в качестве целых организаций, и в качестве отдельных лиц. Необходимо путем добровольных взносов собрать сумму, достаточную для того, чтобы немецкие рабочие Лондона могли быть представлены одним или несколькими делегатами. Было бы позорно, если бы в нынешнее бурное время среди тысяч немецких рабочих в Лондоне не оказалось достаточно людей, воодушевленных общим пониманием своих собственных классовых интересов, чтобы обеспечить свое представительство на конгрессе в Брюсселе.

Итак, за дело! Давно пора рабочим всех стран объединиться и понять, что для успешной борьбы против основанного на насилии господства капиталистов необходим мощный союз всех отрядов рабочего класса.

Не следует забывать, что в Соединенных Штатах Северной Америки восьмичасовой рабочий день уже объявлен заколом для всех государственных предприятий.

Вспомним также те исторические, полные глубокого смысла слова, которые Карл Маркс написал в предисловии к своему труду «Капитал. Критика политической экономии» в 1867 году:

«Подобно тому как американская война XVIII столетия за независимость прозвучала набатным колоколом для европейской буржуазии, так по отношению к рабочему классу Европы ту же роль сыграла Гражданская война в Америке XIX столетия».[508]

Взносы принимаются в Просветительном обществе немецких рабочих по понедельникам, средам и субботам с 9 часов вечера секретарем и кассиром. Виндзор-Касл, 27, Лонг-Эйкр, Уэстерн Сентрал

От имени Просветительного общества немецких рабочих, немецкого отделения Международного Товарищества Рабочих:

Правление

Составлено около 11 августа 1868 г.

Печатается по тексту газеты, сверенному с рукописью Маркса

Напечатано в газете «Hermann» № 502, 15 августа 1868 г.

Перевод с немецкого

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О ВЛИЯНИИ КОНКУРЕНЦИИ В ХЛОПЧАТОБУМАЖНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ НА ПОЛОЖЕНИЕ РАБОЧИХ ФРАНЦИИ[509]

Стало известно, что французские промышленники, выпускающие пряжу и другие хлопчатобумажные товары, организуют союз с целью побить английских промышленников на их собственных рынках путем продажи товаров по более дешевым ценам. Признавая, что английские промышленники располагают лучшими машинами и более крупными капиталами, чем они, французские промышленники считают, что сумели сохранить свои позиции благодаря низкой заработной плате рабочих во Франции, и надеются путем дальнейшего понижения заработной платы получить возможность производить свои товары дешевле, чем это могут сделать английские промышленники. Г-н Бертель, мэр Сотвиль-ле-Руана, один из крупнейших промышленников этого города, первый начал этот новый крестовый поход против рабочего класса, предложив сократить заработную плату на 3¹/₂ пенса в день. Так как рабочие отказались от этих условий, был объявлен локаут, и теперь они обратились к Международному Товариществу Рабочих за помощью.

Публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги

Генерального Совета

Перевод с английского

По докладу Постоянного комитета принимается программа предстоящего конгресса:

1) Вопрос о земельной собственности;

2) Право наследования;

3) В какой мере кредит может быть немедленно использован рабочим классом;

4) Вопрос о всеобщем образовании;

5) Влияние профессиональных союзов на освобождение рабочего класса. Далее постановили утвердить следующий порядок дня конгресса:

1) Проверка мандатов;

2) Выборы должностных лиц конгресса;

3) Отчет Генерального Совета и отчеты отделений и секций;

4) Обсуждение вопросов, стоящих в программе конгресса;

5) Установление места пребывания Генерального Совета на следующий год;

6) Выборы членов Генерального Совета;

7) Установление времени и места следующего конгресса.

Принято 22 июня 1869 г.

Напечатано в виде листовки в Лондоне

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета, сверенному с текстом листовки

Перевод с английского

ЗАПИСЬ РЕЧЕЙ К. МАРКСА О ЗЕМЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ[510]

Гражданин Маркс считает, что Милнер не совсем понял суть спора. Никто не возражает против передачи шахт и лесов в общественную собственность. Вред, причиняемый концентрацией земли в руках немногих, признается всеми. Разногласия касаются только пахотной земли. Возражения исходят от сторонников мелкого сельского хозяйства. Мелкая собственность является предметом спора.

Ссылка на общественную необходимость более сильный довод, чем требование абстрактного права. Решительно всё, всевозможные формы угнетения оправдывались абстрактным правом; давно пора отказаться от такого рода агитация. Вопрос заключается в том, в какой форме это право должно быть осуществлено. Превращение феодальной собственности в крестьянскую собственность было общественной необходимостью. В Англии собственник уже перестал быть необходимостью в земледелии.

Что касается естественного права, то и животное имеет естественное право на землю, так как не может жить без нее. Если довести это естественное право до логического конца, то мы придем к утверждению, что каждый должен обрабатывать свой собственный клочок земли.

Общественное право и общественная необходимость определяют способ, каким добываются средства существования. В результате общественной необходимости, там, где кооперация стала обязательной, возникла фабрика. То обстоятельство, что никто не может производить что-либо в одиночку, сделало кооперацию общественной необходимостью.

Маркс не возражает, чтобы придать резолюции более выразительную форму.

Мелкое крестьянство не присутствует на конгрессах, но оно представлено на них своими идеологами. Прудонисты весьма упорно настаивают на требовании индивидуальной мелкой собственности, и они были в Брюсселе. Генеральный Совет несет ответственность за резолюцию: она была составлена брюссельской комиссией[511], людьми, хорошо предвидевшими возражения, с которыми им придется иметь дело. Я не против того, чтобы переделать эту резолюцию. Гражданин Уэстои говорил только об общественной необходимости. Мы видим, что оба вида собственности на землю привели к плохим результатам. Мелкий крестьянин — лишь номинальный собственник, но и самый опасный, потому что он все еще воображает себя реальным собственником. В Англии земля в течение двух недель может быть превращена в общественную собственность актом парламента. Во Франции это может осуществиться в результате задолженности собственников земли и их обремененности налогами.

Публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О ПРАВЕ НАСЛЕДОВАНИЯ[512]

Гражданин Маркс открывает дискуссию по вопросу о праве наследования. Он говорит, что этот вопрос был выдвинут женевским Альянсом социалистической демократии, и Генеральный Совет согласился поставить его на обсуждение. Главное требование женевского Альянса — полная отмена права наследования.

Существуют две формы наследования. Право завещания, или наследование по завещанию, ведет свое происхождение из Рима и было характерно для Рима. Глава римской семьи пользовался абсолютной властью над всем, что входило в состав его домохозяйства. Главу римской семьи нельзя сравнивать с главой современной семьи. Домохозяйство римской семьи включало в себя рабов и клиентов, дела и интересы которых глава семьи обязан был публично защищать и отстаивать. Существовало суеверие, что когда глава семьи умирал, его дух оставался в доме как страж наблюдать за тем, чтобы все совершалось правильно, и мучить живых, если дела велись неправильно. В ранние времена римской истории этому домашнему божеству приносились жертвы, устраивались даже кровавые празднества в его честь и для умиротворения его духа. Постепенно вошло в обычай вступать в соглашение с этим духом через наследника по завещанию. Таково было римское представление о бессмертии души. Через наследника увековечивалась воля умершего, выраженная в завещании. Однако это завещание не обязательно приносило преемнику, который наследовал, какое-нибудь имущество, оно лишь обязывало его выполнять волю умершего, что рассматривалось как религиозный долг. С течением времени эти наследники по завещанию стали

предъявлять права также и на имущество, но даже в эпоху империи они никогда не получали по закону больше одной четверти. Это языческое суеверие было перенесено в христианские страны и явилось основой права завещания, как оно существует в настоящее время в Англии и в Соединенных Штатах.

Германское право наследования было правом семейного владения при отсутствии завещания. Имущество находилось как бы в совладении членов семьи, а распорядителем являлся глава семьи. Когда этот распорядитель умирал, имущество переходило ко всем детям. Германцы не знали других наследственных прав. Римская церковь ввела римское право, а феодальная система исказила германское право, потому что феодальная собственность, обремененная военной службой, не могла быть делима. Французская революция вернулась к германскому праву наследования. В Англии мы наблюдаем целый ряд нелепостей: человек имеет самое неограниченное право завещать кому угодно свою собственность, даже лишать наследства своих собственных потомков и таким образом распоряжаться своим имуществом долгое время после того, как сам перестанет существовать. Предоставим буржуазии заниматься вопросом о праве завещания, так как это могло бы использоваться против аристократии. В Пруссии только небольшую часть своей собственности можно завещать постороннему лицу.

Для рабочего класса, которому нечего наследовать, вопрос не представляет интереса. Альянс социалистической демократии намерен начать социальную революцию с отмены права наследования. Спрашивается, будет ли эта политика правильной?

Предложение не ново. Сен-Симон выдвигал его в 1830 году[513].

В качестве экономической меры это не принесло бы пользы. Это вызвало бы такое раздражение, что обязательно встретило бы почти непреодолимое сопротивление, которое неизбежно привело бы к реакции. Если такое требование будет провозглашено в момент революции, едва ли общий уровень сознания сможет обеспечить ему поддержку. С другой стороны, если бы рабочий класс обладал достаточной властью, чтобы отменить право наследования, он был бы достаточно силен, чтобы провести экспроприацию, которая явилась бы мероприятием гораздо более простым и эффективным.

Отмена права наследования земли в Англии затронула бы наследственные функции, связанные с землей, с палатой лордов и т. д. и т. д. 15000 лордов и 15000 леди должны будут умереть, прежде чем скажется результат. Напротив, если парламент, состоящий из рабочих, постановит, чтобы арендную плату вносили в казначейство, a не лендлорду, правительство сразу же получит денежные средства без всяких социальных потрясений, в то время как с отменой права наследования все придет в смятение и ничего не будет достигнуто.

Наши усилия должны быть направлены на то, чтобы никакие орудия производства не оставались частной собственностью. Частная собственность на орудия производства является фикцией, поскольку собственники не могут пользоваться ими сами; но она предоставляет собственникам ту власть над средствами производства, при помощи которой они заставляют других людей работать на себя. В полуварварском состоянии такой порядок, может быть, был необходим, но теперь уже нет. Все средства производства должны быть обобществлены с тем, чтобы обеспечить каждому и право, и возможность применять свою рабочую силу. Если бы у нас было такое положение вещей, право наследования было бы не нужно. А до тех пор, семейное право наследования не может быть отменено. Когда люди делают сбережения для своих детей, их главной целью является обеспечить им средства существования. Если бы дети были обеспечены после смерти родителей, родители не заботились бы о том, чтобы оставить им средства для жизни; но пока этого нет, отмена права наследования только привела бы к трудностям, взбудоражила бы, отпугнула людей и не принесла бы никакой пользы. Вместо того, чтобы положить начало социальной революции, она могла бы только положить ей конец. Началом должно быть создание условий для обобществления средств производства.

Право наследования по завещанию ненавистно буржуазии; оно дает возможность государству в любой момент вмешиваться в частные дела. У нас уже есть налоги на наследство, остается только увеличить их и сделать прогрессивными так же, как подоходный налог, оставив без обложения мелкие суммы, например 50 фунтов стерлингов. Только в этом смысле этот вопрос касается рабочего класса.

Все, что связано с существующим порядком, должно быть изменено, но если уничтожить только завещания, то их будут обходить путем прижизненной дарственной, следовательно, лучше терпеть их на определенных условиях, чем сделать еще хуже. Сначала нужно получить возможность изменить существующий порядок, тогда и право наследования исчезнет само собой.

Публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

ЗАПИСЬ РЕЧЕЙ К. МАРКСА О ВСЕОБЩЕМ ОБРАЗОВАНИИ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ[514]

Гражданин Маркс говорит, что с этим вопросом связано затруднение особого рода. С одной стороны, для установления правильной системы образования требуется изменение социальных условий, с другой стороны, для того, чтобы изменить социальные условия, нужна соответствующая система образования; поэтому нам следует исходить из существующего положения вещей.

На конгрессах обсуждался вопрос о том, должно ли образование быть государственным или частным[515]. Государственное образование рассматривается как правительственное, но это не обязательно так. В Массачусетсе каждый муниципалитет обязан обеспечить всех детей школами начального обучения. Города с населением свыше 5000 жителей должны содержать средние технические школы, большие города — школы еще более высокой ступени. Государство участвует в расходах, но немного. В Массачусетсе на образование идет восьмая часть местных налогов, в Нью-Йорке — пятая. Комитеты, ведающие школами, являются местными организациями, она назначают школьных учителей и выбирают учебники. Недостаток американской системы заключается в том, что она носит слишком местный характер, образование зависит от степени культуры каждого округа. Поэтому раздаются требования центрального надзора. Налогообложение в пользу школ обязательно, но посещение школ детьми необязательно. Налогами облагается собственность, и люди, которые платят налоги, хотят, чтобы деньги расходовались с пользой.

Образование может быть государственным, не будучи правительственным. Правительство может назначать инспекторов, которые, не имея права вмешиваться в самый процесс обучения, обязаны следить за соблюдением законов, так же как фабричные инспекторы следят за соблюдением фабричных законов.

Конгресс должен без колебаний принять постановление о том, что образование должно быть обязательным. Что касается того, что дети не смогут наниматься на работу, то несомненно одно: это обстоятельство не сократит заработной платы, и люди к этому привыкнут.

Прудонисты утверждают, что бесплатное образование — нелепость, поскольку за него платит государство. Разумеется, кто-то должен платить, однако не тот, кто менее всего в состоянии это делать. Оратор не является сторонником бесплатного образования в колледжах.

Что касается прусской системы образования, о которой так много говорили, то он скажет в заключении, что она рассчитана исключительно на то, чтобы готовить хороших солдат.

Гражданин Маркс говорит, что по некоторым вопросам все единодушны.

Началом дискуссии послужило предложение подтвердить резолюцию Женевского конгресса, которая требует, чтобы умственное образование сочеталось с физическим трудом, с гимнастикой и политехническим обучением. Против этого не было никаких возражений.

Политехническое обучение, отстаиваемое пролетарскими авторами, рассчитано на то, чтобы компенсировать недостатки, вызываемые разделением труда, которое мешает ученикам приобрести основательное знание своего дела. За это ухватились и неправильно истолковали в том смысле, в каком буржуазия понимает техническое образование.

Что касается предложения г-жи Ло о церковном бюджете[516], то было бы политически правильно, чтобы конгресс высказался против церкви.

Предложение гражданина Милнера[517] не стоит ставить на обсуждение в связи с вопросом о школах; такого рода воспитание молодежь должна получать от взрослых в повседневной жизненной борьбе. Оратор не склонен рассматривать Уоррена как своего рода библию, в этом вопросе мало кто придерживается одинакового мнения. Мы могли бы добавить, что школа не может дать такого рода воспитание, этому следует учиться у взрослых.

Ни в начальные, ни в средние школы не следует вводить таких предметов, которые допускают партийное или классовое толкование. Только такие предметы, как естественные науки, грамматика и т, д. могут преподаваться в школах. Правила грамматики, например, не изменяются в зависимости от того, будет ли их объяснять религиозно настроенный тори или свободомыслящий. Предметы, допускающие противоречивые выводы, должны быть исключены из школ; их изучением могут заниматься взрослые под руководством таких преподавателей, как г-жа Ло, которая читает лекции о религии [В кратком отчете о заседании Генерального Совета 17 августа 1869 г., помещенном в газете «Bee-Hive» № 410, 21 августа 1869 г., эта часть выступления передана следующим образом: «Что касается политической экономии, религии и других подобных предметов, то их не следует вводить ни в начальные, ни даже в средние школы. Такой вид обучения касается взрослых и должен проводиться путем лекций такими преподавателями, как г-жа Ло». Ред.].

По вопросу об упразднении армий[518] была принята резолюция Брюссельским конгрессом; нецелесообразно снова ставить его на обсуждение.

Публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

ОБРАЩЕНИЕ ЛИГИ ЗЕМЛИ И ТРУДА К РАБОЧИМ И РАБОТНИЦАМ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И ИРЛАНДИИ[519]

Товарищи рабочие!

Необоснованные надежды, внушенные 30 лет назад трудящимся и страждущим миллионам Англии, не осуществились. Им говорили, что устранение пошлинных ограничений облегчит участь рабочей бедноты и, если не сделает ее счастливой и довольной, то, по крайней мере, навсегда изгонит голод из ее среды.

Поднялось сильное движение за «большой каравай»[520]; лендлорды неистовствовали, финансовые тузы были в растерянности, фабриканты ликовали — их воля была выполнена — протекционизму был нанесен coup de grace [последний удар. Ред.]. Затем последовал период невиданного процветания. Сначала тори грозились изменить эту политику. Но, оказавшись на министерской скамье в 1852 г., вместо того, чтобы осуществить свою угрозу, они присоединились к хвалебному хору сторонников неограниченной конкуренции. Приготовившись к денежным потерям, они, к своему крайнему удивлению, обнаружили, что их доходы, получаемые от аренды, возросли более чем на 2000000 ф. ст. в год. Никогда в истории человечества такое количество богатств — то есть средств для удовлетворения нужд человека — не производилось столь малым количеством рук и в столь короткий срок, как со времени отмены хлебных законов. За отрезок времени в двадцать лет, объявленная стоимость ежегодного экспорта британских и ирландских продуктов сельского хозяйства и промышленных изделий — плодов вашего собственного труда — выросла с 60000000 до 188900000 фунтов стерлингов. За двадцать лет облагаемый доход лордов и леди британской земли возрос, по их собственному признанию, с 98000000 до 140000000 ф. ст. в год, а доходы крупнейших фабрикантов и промышленников возросли с 60000000 до 110000000 ф. ст. в год. Могли ли человеческие силы сделать больше?

Но увы! Среди сынов Британии имеются и пасынки. Ни один канцлер казначейства еще не разгласил тайны того, как распределяются между земельными магнатами эти 140000000 ф. ст., но зато нам все известно относительно промышленников. Число наиболее удачливых из них с 16 — в 1846 г. выросло до 133 — в 1866 году. Средний годовой доход каждого из них возрос с 74300 до 100600 фунтов стерлингов. Они присвоили одну четверть всего прироста дохода за 20 лет. Ближайшая за ними категория возросла численно с 319 до 959 человек; средний годовой доход каждого из них вырос с 17700 до 19300 фунтов стерлингов; они присвоили вторую четверть. Оставшуюся половину разделили между собой 346048 респектабельных буржуа, ежегодный доход которых колеблется в пределах от 100 и до 10000 фунтов стерлингов. Миллионам же трудящихся, производителям этих богатств — британским золушкам — достались колотушки и пинки вместо полупенсов.

В 1864 г. облагаемый доход по налоговому перечню D[521] вырос на 9200000 фунтов стерлингов. Из этого прироста 4266000 ф. ст., то есть почти половину, поглотила столица с населением менее ¹/₈. Из этой суммы 3123000 ф. ст., более чем ¹/₃ прироста дохода всей Великобритании, поглотило лондонское Сити, то есть избранные, составляющие ¹/₁₇₉ часть британского населения: на Майл-Энд и Тауэр, с рабочим населением в 4 раза большим, пришлось 175000 фунтов стерлингов. Домовладельцы Сити задыхаются от золота, а домовладельцы в Тауэр-Хамлетс задавлены налогами в пользу бедных. Сити, разумеется, противится централизации налога в пользу бедных, исключительно исходя из принципа местного самоуправления.

За 10 лет, до 1861 г. включительно, число рабочих, занятых в хлопчатобумажной промышленности, возросло на 12 %; их продукция выросла на 103 %. Число горнорабочих на железных рудниках увеличилось на 6 %, продукция рудников — на 37 %. Двадцать тысяч горняков работали на десять владельцев рудников. За те же 10 лет число сельскохозяйственных рабочих Англии и Уэльса сократилось на 88147 человек, однако, за тот же период многие сотни тысяч акров общинных земель были огорожены и превращены в частную собственность, для увеличения поместий аристократии, и этот процесс все еще продолжается.

За 12 лет арендная плата, облагаемая по закону о бедных в Англии и Уэльсе, возросла с 86700000 до 118300000 фунтов стерлингов; число взрослых трудоспособных пауперов возросло со 144500 до 185600.

Это не фантастические картины, нарисованные пылким воображением неисправимых сумасбродов. Это признания лендлордов и банкиров, засвидетельствованные в их собственных Синих книгах. Один из их экспертов заявил недавно в палате лордов, что имущие классы, живя в роскоши, могут делать сбережения на 150000000 ф. ст. в год из продукта вашего труда. Через несколько недель председатель Королевского хирургического колледжа изложил перед судом присяжных, расследовавшим причины преждевременной кончины 8 человек, что он видел в грязном работном доме прихода Сент-Панкрас.

Число привилегированных в Ирландии также увеличилось и доходы их выросли, в то время как шестая часть ее трудящихся сынов и дочерей погибла от голода и вызванных им болезней, а треть оставшихся в живых была выселена в судебном порядке с арендуемых земель, выброшена на улицу и вынуждена эмигрировать, спасаясь от преследований преступных узурпаторов.

Этот период беспримерного промышленного расцвета привел тысячи наших товарищей тружеников — честных, неискушенных, усердно работавших мужчин и женщин — к работному дому: ростбиф, о котором они мечтали, превратился в похлебку. Сотни тысяч мужчин, женщин и детей скитаются в своей родной стране без крова, униженные и отверженные, заполняя города, толпами двигаясь по большим дорогам; они ищут работы, чтобы добыть себе кров и пищу, и не могут их найти. Другие тысячи более предприимчивых, нежели честных, отбывают тюремное заключение за мелкие кражи, предпочитая тюремную дисциплину содержанию в работном доме; в то же время крупные мошенники остаются на свободе, — а преступные лендлорды творят суд, председательствуя на сессиях мировых судей. Тысячи молодых и здоровых людей отправляются за море, бегут от родного очага, как от чумы; старые и слабые погибают в придорожной канаве от голода и холода. Лазареты и больницы переполнены больными лихорадкой и изнемогающими от голода: смерть от голода стала обычным, повседневным явлением.

Все мнения сходятся в том, что никогда еще страдания рабочей бедноты не были так велики, а нищета так широко распространена, как сейчас, и в то же время, никогда еще не имелись в таком изобилии средства для удовлетворения потребностей человека. Это доказывает прежде всего, что моральный принцип всякой государственной власти, заключающийся в том, «что благосостояние всего общества есть высший закон и должен быть целью и стремлением всего гражданского законодательства», оставался в полном пренебрежении. Те, кто вершит судьбы нации, либо легкомысленно пренебрегли своей первейшей обязанностью, служа особым интересам богачей, чтобы сделать их еще богаче, или же их социальное положение, их воспитание, их классовые предрассудки сделали их неспособными выполнять свои обязанности в отношении всего общества и проводить надлежащие меры; и в том и в другом случае они предали своих доверителей.

Классовое правление может существовать лишь при том условии, если угнетаемые будут обеспечены от крайней нужды. Правящие классы не сумели оградить промышленного рабочего в расцвете его сил от лишений и от голодной смерти. Их мероприятия явно оказались несостоятельными, их обещания невыполнены. Они обещали экономию, а вместо этого чудовищно увеличили государственные расходы. Они обещали снять с ваших плеч налоговое бремя, но богачи платят только малую долю возросших расходов — остальное взимается с предметов первой необходимости, предназначенных вам — даже с ваших ломбардных квитанций взимается налог на содержание постоянной армии, набранной из ваших же рядов, чтобы расстреливать вас, если вы проявите признаки недовольства. Они обещали свести до минимума пауперизм, но лишь сделали нищету и лишения обычным вашим уделом — «большой каравай» превратился в ничто. Каждое мероприятие, проведенное ими, только увеличивало бедствия, и им больше нечего предложить — их власть обречена. Продолжать так, значит вовлечь всех в общее крушение. Есть только одно-единственное средство. Помогите сами себе! Решите, что не можете больше выносить такое отвратительное положение вещей, и действуйте сообразно своему решению, и такому положению придет конец.

Несколько недель тому назад десятка два лондонских рабочих обсуждали этот вопрос. Они пришли к заключению, что современный экономический базис общества обусловливает все существующие бедствия, что никакое средство, кроме преобразования существующей социальной и политической системы, не принесет пользы, и что такое преобразование может быть осуществлено только самими трудящимися массами. Свои выводы они облекли в ряд резолюций и представили их на обсуждение созванной ими конференции из представителей рабочих. Эти резолюции были обсуждены на трех собраниях и единогласно приняты. Для проведения их в жизнь была создана новая организация рабочих, названная Лигой земли и труда. Исполнительному комитету ее, в составе более 40 человек известных представителей рабочих, было поручено выработать платформу принципов на основе первоначальных резолюций, принятых конференцией, в качестве программы действий, посредством которой можно осуществить коренные преобразования. После всестороннего обсуждения комитет принял следующую программу:

1. Национализация земли.

2. Создание сельскохозяйственных колоний внутри страны.

3. Всеобщее бесплатное и обязательное обучение, независимое от церкви.

4. Упразднение частных эмиссионных банков. Предоставление государству исключительного права эмиссии банкнот.

5. Замена всех налогов одним прямым и прогрессивным налогом.

6. Ликвидация национального долга.

7. Упразднение постоянной армии.

8. Сокращение рабочего дня.

9. Всеобщее равное избирательное право с оплатой депутатов.

Успех наших усилий будет зависеть от давления, оказываемого на власть имущих, а для этого необходимо численное превосходство, объединение, организация и координация действий. Поэтому мы призываем вас объединяться, организовываться, координировать свои действия и провозгласить повсюду в Ирландии, Шотландии, Уэльсе и Англии: «Землю народу» — законному наследнику даров природы. Ни одно разумно организованное общество не может оставить землю, которая является источником жизни, во власти небольшой кучки частных лиц как объект их причуд и капризов. Правительство, избранное всем народом и пользующееся его доверием, является единственной силой, способной управлять землей в интересах всего общества.

Добивайтесь того, чтобы государство затребовало незанятые земли, положив тем самым начало национализации земли, для расселения безработных. Не допускайте больше огораживания ни одного акра общинных земель в частных интересах непроизводителей. Заставьте государство использовать армию — впредь до ее окончательного роспуска — для земельных работ по борьбе с сорняками, дренажу и поднятию целины, вместо сооружения лагерей, цель которых — уничтожение жизни.

Если зеленые поля и огороды несовместимы с благородным спортом — охотой, пусть эмигрируют любители охоты.

Сделайте девять пунктов Лиги программой рабочих, пробным камнем для проверки кандидатов в парламент, и, если вы найдете, что они не соответствуют своему назначению, отбросьте их как фальшивую монету, ибо кто не за вас, тот против вас.

У вас выманивают плоды вашего труда на основании земельных, финансовых и всяких других законов. Из ничтожных средств, которые вам остаются, вы должны платить проценты по долгу, сделанному для того, чтобы удерживать в подчинении ваших предшественников; вы должны содержать постоянную армию, служащую тем же целям в отношении вашего поколения; вы систематически изнуряете себя чрезмерным трудом, когда есть работа, и при всех условиях плохо питаетесь. Ничто, кроме ряда таких коренных реформ, какие указаны в нашей программе, никогда не выведет вас из того безнадежного состояния, в котором вы находитесь в настоящее время. Трудности могут быть преодолены единством цели и действия. Нас много, а наших противников мало. Итак, рабочие и работницы всех верований и профессий, единодушно требуйте свои права, сплотитесь и объедините ваши силы под знаменем Лиги земли и труда, чтобы завоевать свое собственное освобождение!

Джон Уэстон, казначей

секретари:

Мартин Дж. Бун

Составлено Г. Эккариусом около 14 ноября 1869 г.

Печатается по тексту брошюры

Опубликовано в виде брошюры «Address of the Land and Labour League to the Working Men and Women of Great Britain and Ireland», изданной в Лондоне в 1869 г.

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые

ЗАПИСЬ РЕЧЕЙ К. МАРКСА О ПОЛИТИКЕ БРИТАНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ПО ОТНОШЕНИЮ К ИРЛАНДСКИМ ЗАКЛЮЧЕННЫМ[522]

Затем гражданин Маркс открывает дискуссию по вопросу о позиции британского правительства в ирландском вопросе. Он говорит:

Политическая амнистия бывает двоякого происхождения: амнистия объявляется 1) когда правительство достаточно прочно благодаря силе оружия и поддержке общественного мнения, а враг признает свое поражение, как это было в Америке; 2) когда причиной конфликта является плохое управление и оппозиция добивается своего, как это случилось в Австрии и Венгрии. То же должно было произойти и в Ирландии.

И Дизраэли и Гладстон говорили, что правительство должно сделать для Ирландии то, что в других странах сделала бы революция. Брайт неоднократно утверждал, что в Ирландии всегда может вспыхнуть революция, если положение не будет радикально изменено. В период выборов Гладстон оправдывал восстание фениев и говорил, что любой другой народ восстал бы при подобных обстоятельствах. В палате общин, когда на него напали, он вывернулся, заявив, что его пламенные декларации против «политики завоевания» означали лишь то, что «Ирландией следует управлять в соответствии с ирландскими представлениями». Чтобы положить конец «политике завоевания», он должен был, став министром, сразу начать с амнистии, как поступили в Америке и Австрии. Он же ничего не сделал. Тогда в Ирландии муниципалитеты начали движение за амнистию. В тот момент, когда депутация с петицией об освобождении заключенных, на которой было 200000 подписей, уже готова была выехать, он предвосхитил события, освободив несколько человек, дабы не казалось, что он уступает давлению со стороны Ирландии. Петиция была подана, и, хотя организовали ее не фении, он ничего не ответил. Затем в палате общин был сделан запрос по поводу гнусного обращения с заключенными. В этом, по крайней мере, английское правительство беспристрастно: оно обращается одинаково с ирландцами и с англичанами. Ни в одной стране в Европе с политическими заключенными не обращаются так, как в Англии и в России. Брус был вынужден признать факт. Мур требовал расследования, ему было отказано. Затем началось народное движение за амнистию в Лимерике. Состоялся митинг, на котором присутствовало 30000 человек, и была принята петиция с требованием безоговорочного освобождения. Состоялись митинги во всех городах Севера. Затем был объявлен большой митинг в Дублине, где присутствовало 200000 человек. Митинг был назначен за несколько недель на 10 октября. Профессиональные общества должны были явиться процессией. 8 октября правительство выпустило прокламацию, запрещавшую прохождение процессии по некоторым улицам. Исаак Батт истолковал это как запрещение процессии. Отправились с запросом к Фортескью, но его не оказалось дома, а его секретарь Бёрк ничего не знал. Было оставлено письмо, на которое ждали ответа. Фортескью увильнул. Правительству нужно было столкновение. От процессии отказались, а впоследствии стало известно, что на этот случай солдатам выдали по 40 патронов.

После этого Гладстон дал уклончивый ответ на августовскую лимерикскую петицию[523]. Он писал, что поведение людей очень различно. Одни — люди лояльные, другие разговаривают грубо, требуя как права того, что может быть только актом милосердия.

Весьма самонадеянно со стороны оплачиваемого слуги общества поучать публичный митинг тому, как надо разговаривать.

Следующее возражение Гладстона состояло в том, что заключенные не отказались от своих замыслов, пресеченных их арестом.

Как может Гладстон знать их замыслы, а также то, что они не отказались от них? Быть может он пытал их, чтобы добиться признания? Он хочет заставить их отказаться от своих принципов, хочет морально унизить их. Наполеон не требовал отречения от республиканских принципов, когда давал амнистию, и Пруссия не ставила таких условий.

Далее Гладстон заявляет, что заговор до сих пор существует в Англии и в Америке.

Если бы это было так, Скотленд-ярд быстро раскрыл бы его. Но это всего лишь «недовольство 700-летней давности».

Ирландцы заявили, что безоговорочную свободу они будут рассматривать как шаг к примирению. Гладстон не может уничтожить заговор фениев в Америке, своим поведением он содействует ему; одна газета называет Гладстона главным центром[524] заговора. Он недоволен прессой; у него не хватает смелости преследовать прессу, поэтому он хочет возложить ответственность на заключенных. Не хочет ли он держать их в качестве заложников, чтобы добиться благопристойного поведения от тех, кто за стенами тюрьмы? Он утверждает, что «нашим желанием было проявить предельную терпимость». Таков, следовательно, предел.

Когда Маунтджойская тюрьма была переполнена заключенными без суда, д-р Мак-Доннелл писал Джозефу Марри письмо за письмом по поводу обращения с ними. Лорд Мэйо говорил впоследствии, что Марри утаил эти письма. Затем Мак-Доннелл писал инспектору тюрем, более высокому должностному лицу. В результате, Мак-Доннелл был уволен, а Марри повышен в должности.

Далее Гладстон говорит, что «мы рекомендовали» освободить менее значительных преступников, но главных вождей и организаторов освободить было нельзя.

Это определенная ложь. Среди заключенных находилось два американца, присужденных к 15 годам каждый. Страх перед Америкой заставил правительство освободить их, Кэри был приговорен в 1865 г. к 5 годам, он находится в психиатрической больнице, семья хочет взять его домой, ведь он не в состоянии низвергнуть правительство.

Далее Гладстон говорит, что бунт против общественного порядка всегда считался преступлением в Англии. Но только в Англии. Мятеж Джефферсона Дэвиса был оправдан, потому что он не был направлен против англичан и их правительства[525]. Правительство, продолжает Гладстон, не должно руководствоваться иными побуждениями, кроме наказания преступлений.

Правительство служит угнетателям Ирландии. Гладстон хочет, чтобы ирландцы преклонили колена, потому что просвещенный монарх и парламент свершили великий акт справедливости. А ведь именно они и являются преступниками по отношению к ирландскому народу. Ирландский вопрос был единственным лозунгом, благодаря которому Гладстон и Брайт могли стать министрами, преследовать диссентеров и дать ирландским охотникам за теплыми местечками возможность оправдать свою продажность. Церковь была только предлогом для завоевания. Предлог устранен, но порабощение осталось. Гладстон заявляет, что правительство намерено и впредь устранять всякий повод к недовольству, но что оно полно решимости гарантировать жизнь и собственность и отстаивать целостность империи.

Угроза для жизни и собственности исходит от английской аристократии. Канада создает свои собственные законы, и это не нарушает целостности империи, а ирландцы отстранены от своих собственных дел, они должны отдать их на попечение парламента, то есть той самой власти, которая привела их к нынешнему положению. Величайшая глупость думать, что выпустить заключенных из тюрьмы более опасно, чем нанести оскорбление целой нации. Старая английская закваска завоевателя проявляется в утверждении: мы вам пожалуем, но вы должны попросить.

В своем письме к Исааку Батту Гладстон говорит:

«Вы напоминаете мне о том, что я некогда защищал иностранцев. Разве эти два случая аналогичны? Фениев судили по законному обычаю, и признал их виновными суд присяжных, состоящий из их же соотечественников. Заключенных в Неаполе арестовали и не судили, а когда судили, то судили чрезвычайным судом и приговорили их судьи, получавшие жалованье от правительства»[526].

Если браконьера судит суд присяжных, состоящий из местных сквайров, его тоже судят его же соотечественники. Общеизвестно, что ирландские присяжные рекрутируются из поставщиков лендлорда, что их средства к существованию зависят от их приговора. Угнетение — всегда законный обычай. В Англии судьи могут быть независимыми, в Ирландии же — никогда. Их продвижение в должности зависит от того, как они служат правительству. Салливен, прокурор, получил назначение на пост хранителя судебных архивов.

«Древнему ордену лесников» в Дублине Гладстон ответил, будто не помнит, что обязался

«управлять Ирландией в соответствии с ирландскими представлениями»[527]. И после всего этого он является в ратушу и жалуется, что задача ему не по силам.

В результате все митинги в защиту прав арендаторов отменены, и ирландцы требуют освобождения заключенных. Они порвали с клерикальной партией, требуют теперь самоуправления для Ирландии. Мур и Батт высказались за это. Они решили добиться освобождения О'Донована-Россы, избрав его членом парламента.

Гражданин Моттерсхед сделал обзор деятельности Гладстона, я бы его сделал иначе, но это не имеет никакого отношения к обсуждаемому нами вопросу. Петиции, принятые на митингах, были вполне корректны, но Гладстон придрался к речам, произнесенным в их защиту. Каслри был не хуже Гладстона; я нашел сегодня в «Political Register»[528], что он, выступая против ирландцев, употреблял те же слова, что и Гладстон, а Коббет ему отвечал так же, как я.

Когда началась избирательная кампания, все ирландские кандидаты выступали с требованием амнистии, но Гладстон бездействовал до тех пор, пока ирландские муниципалитеты не начали движение за амнистию.

Я не говорил о жертвах европейских событий, потому что не приходится сравнивать венгерскую войну с восстанием фениев. Ее можно было бы сравнить с 1798 годом[529], и тогда сравнение было бы не в пользу англичан.

Я повторяю, что нигде с политическими заключенными не обращаются так плохо, как в Англии.

Гражданин Моттерсхед не хочет сказать нам, какого он мнения об ирландцах; если он хочет знать, что другие народы думают об англичанах, пусть почитает Ледрю-Роллена[530] и других европейских писателей. Я всегда защищал англичан и продолжаю делать это и сейчас.

Резолюция принимается не для того, чтобы добиться освобождения заключенных, сами ирландцы уже не рассчитывают на это. Цель резолюции — выразить сочувствие ирландцам и дать оценку поведения правительства; она, может быть, повлечет за собой сплочение англичан и ирландцев. Гладстону приходится сталкиваться с оппозицией «Times», «Saturday Review» и т. д., когда мы смело высказываем свое мнение; с другой стороны, мы можем и поддержать его против такой оппозиции, которая в противном случае способна его опрокинуть. Во время Гражданской войны он был у власти и отвечал за политику правительства, и если дела северян были плохи, когда Гладстон выступил со своим заявлением, то это не делает чести его патриотизму.

Гражданин Оджер прав: если бы мы хотели освобождения заключенных, то таким путем не добились бы цели. Но важнее считаться с ирландским народом, чем с Гладстоном[531].

Полностью публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

СТАТЬИ ЖЕННИ МАРКС ПО ИРЛАНДСКОМУ ВОПРОСУ[532]

Лондон, 27 февраля 1870 г.

«Marseillaise» от 18 февраля воспроизводит статью из «Daily News», в которой эта английская газета информирует французскую прессу об избрании О'Донована-Россы. Ввиду того что информация эта довольно путаная, а полные недомолвок разъяснения изображают в ложном свете факты, которые они имеют претензию осветить, прошу не отказать в любезности опубликовать мои комментарии к указанной статье.

Прежде всего «Daily News» сообщает, что О'Донован-Росса был осужден судом присяжных, по не добавляет, что в Ирландии суд присяжных состоит из приспешников правительства, более или менее прямо назначаемых им.

Далее, говоря со священным ужасом о treason felony [государственной измене. Ред.], играющие в либерализм журналисты из «Daily News» забывают сказать, что эта новая категория английского уголовного кодекса была специально изобретена для того, чтобы отнести ирландских патриотов к самым низким преступникам.

Возьмем дело О'Донована-Россы. Он был одним из редакторов «Irish People». Он был осужден, как и большинство фениев, за якобы мятежные статьи. «Marseillaise», следовательно, не ошиблась, проводя аналогию между Рошфором и Россой.

Почему же «Daily News», которая взялась информировать Францию об осужденных фениях, ничего не говорит о гнусном обращении с ними? Надеюсь, Вы разрешите мне восполнить ее благоразумное молчание.

Некоторое время тому назад О'Донован-Росса был посажен в темную одиночную камеру со скованными за спиной руками. Ни днем, ни ночью с него не снимались кандалы, так что он вынужден был хлебать свою пищу — жидкую похлебку, лежа на полу. Г-н Пиготт, редактор «Irishman», узнав об этих фактах от Россы, который изложил их ему в присутствии начальника тюрьмы и другого свидетеля, опубликовал их в своей газете, что побудило г-на Мура, одного из ирландских депутатов палаты общин, потребовать парламентского расследования для выяснения того, что творится в тюрьмах. Правительство решительно воспротивилось этому требованию: 36 членов голосовали за предложение Мура, а 171 — против; это — достойное дополнение к тем голосованиям, которыми было попрано избирательное право.

И это произошло при министерстве святоши Гладстона! Как видите, сей великий либеральный вождь ни в грош не ставит гуманность и правосудие. Существуют, следовательно, иуды, которые не носят очков.

А вот и другое дело, также к чести Англии. О'Лири, заключенный фений в возрасте 60–70 лет, в течение трех недель не получал ничего, кроме хлеба и воды, за то, — нет, читателям «Marseillaise» этого никогда не угадать, — за то, что он назвался «язычником» и отказался объявить себя протестантом, пресвитерианцем, католиком или квакером. Ему предложили на выбор либо одну из перечисленных религий, либо пустой хлеб. Из этих пяти зол О'Лири — или «язычник О'Лири», как его называют, — выбрал то зло, которое ему казалось наименьшим: хлеб и воду.

Несколько дней тому назад коронер (судебный чиновник, от имени короны производящий дознания о найденных трупах), осмотрев тело фения, умершего в тюрьме Спайк-Айленда, в весьма суровых выражениях осудил обращение, которому подвергался покойный.

В минувшую субботу молодой ирландец Ганнер Худ вышел из тюрьмы, где его продержали 4 года; в возрасте 19 лет он записался в английскую армию и в Канаде служил Англии. В 1866 г. он был предан военному трибуналу за мятежные статьи и присужден к двум годам каторги. Выслушав приговор, Худ схватил свою фуражку и, подбросив ее в воздух, воскликнул: «Да здравствует ирландская республика!». Этот крик души обошелся ему дорого. Его присудили еще к двум годам тюремного заключения и сверх того к пятидесяти плетям.

Этот приговор был приведен в исполнение самым жестоким образом. Худа привязали к плугу, а двух здоровенных кузнецов вооружили cat o'nine tails — французский язык не имеет названия для английского кнута. Только русские и англичане нашли здесь общий язык. Свой своему поневоле брат.

Журналист г-н Кэри в данный момент находится в той части тюрьмы, которая отведена для умалишенных; молчание и другие виды пыток, которым он подвергался, превратили его в живой труп, лишенный рассудка.

Полковник Бёрк, фений, человек, отличившийся не только на военной службе в американской армии, но и как писатель и живописец, также доведен до жалкого состояния; он уже не узнает самых близких своих родных. К этому списку ирландских мучеников можно было бы добавить еще немало имен. Достаточно сказать, что с 1866 г., когда на помещение «Irish People» был произведен разбойничий налет, 20 фениев умерли или сошли с ума в тюрьмах человеколюбивой Англии.

Написано Женни Маркс 27 февраля 1870 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «La Marseillaise» № 71, 1 марта 1870 г.

Перевод с французского

Подпись: Дж. Уильямс

Лондон, 5 марта

На заседании палаты общин 3 марта г-н Стакпул сделал запрос г-ну Гладстону по поводу обращения с заключенными фениями. Он сказал, между прочим, что доктор Лайонс, из Дублина, недавно заявил, что

«дисциплина, голодный паек, ограничение личной свободы и другие кары могут причинить здоровью заключенных только непоправимый вред».

Г-н Гладстон, выразивший полное удовлетворение обращением с заключенными, увенчал свой маленький спич такой блестящей остротой:

«Что касается здоровья О'Донована-Россы, то я, к своему удовлетворению, могу сообщить, что г-жа О'Донован-Росса во время своего последнего свидания с мужем была очень обрадована тем, что его внешний вид изменился к лучшему»[533].

На всех скамьях благородного собрания раздался взрыв гомерического хохота! Последнее свидание! Заметьте, что г-жа О'Донован-Росса не только в течение ряда лет была разлучена со своим мужем, но что она разъезжала по Америке, дабы заработать хлеб своим детям чтением публичных лекций по английской литературе.

Не забудьте также, что этот г-н Гладстон, — шутки которого бывают столь уместными, — прямо-таки просится во святые, являясь автором «Prayers» («Молитв»), «Propagation of the Gospel» («Распространения евангелия»), «The functions of laymen in the church» («Обязанностей мирян в церкви») и совсем недавно изданной проповеди «Ессе homo» [ «Се человек». Ред.].

Но разделяют ли заключенные огромное удовлетворение своего верховного тюремщика? Прочтите нижеследующие

выдержки из письма О'Донована-Россы, которое каким-то чудом вышло из стен тюрьмы и с баснословным опозданием дошло по назначению:

«Я говорил вам о лицемерии этих английских владык, поставивших меня в такие условия, что я вынужден был становиться на колени и локти, чтобы принимать пищу; они морят меня голодом, лишают дневного света и дают мне оковы и библию. Я не жалуюсь на кары, которым хотят меня подвергнуть мои владыки; мое дело — терпеть; но я утверждаю, что имею право известить мир об обращении, которому меня подвергают, и о незаконной задержке моих писем, рассказывающих об этом обращении. Мелочные предосторожности, принимаемые тюремными властями, чтобы помешать мне писать письма, столь же смешны, сколь и отвратительны. Самая оскорбительная процедура заключалась в том, что меня на протяжении нескольких месяцев каждый день раздевали догола и осматривали руки, ноги и все части тела. Это происходило в Милбанке ежедневно с февраля до мая 1867 года. Однажды я отказался раздеться. Тогда появились пять тюремщиков, они нещадно избили меня и сорвали с меня одежду.

Однажды мне удалось отправить письмо на волю; оно мне стоило посещения гг. Нокса и Поллока, двух полицейских чиновников (полицейских судей).

Какая ирония — посылать двух правительственных чиновников, чтобы установить истину об английских тюрьмах! Эти господа отказались записать то важное, что я хотел им сообщить. Когда я затронул тему, которая им не понравилась, они меня остановили, сказав, что тюремная дисциплина их не касается. Не так ли, гг. Поллок и Нокс? Когда я вам сообщил, что меня заставили мыться в воде, уже послужившей для этой цели полдюжине английских заключенных, разве вы не отказались записать мою жалобу?

В Чатаме мне дали надергать какое-то количество пакли, сказав, что оставят меня без еды, если я не закончу работу к определенному часу.

— Быть может, — воскликнул я, — вы меня накажете подобным же образом, если я выполню задание? Со мной уже это бывало в Милбанке.

— Как же так? — возразил тюремщик.

Тогда я ему рассказал, что 4 июля, выполнив свое задание за десять минут до назначенного срока, я взял книгу. Чиновник, увидев меня, обвинил в лени, и меня посадили на хлеб и воду в темную одиночную камеру на двое суток.

Однажды я увидел своего друга Эдуарда Даффи. Он был очень бледен. Спустя некоторое время я услыхал, что Даффи серьезно болен и что он выразил желание повидать меня (мы были очень дружны в Ирландии). Я просил начальника тюрьмы разрешить мне навестить его. Он отказал наотрез. Это было в рождественские дни 1867 г., а через несколько недель один заключенный прошептал мне сквозь решетку моей камеры: «Даффа скончался!»

Если бы нечто подобное случилось в России, какую трогательную повесть сочинили бы англичане!

Если бы г-н Гладстон присутствовал при такой смерти в Неаполе, какую картину нарисовал бы он! О слащавые фарисеи, промышляющие лицемерием, со словами библии на устах и с дьяволом в душе!

Я должен посвятить несколько слов памяти Джона Линча. В марте 1866 г. я встретился с ним во дворе на прогулке. За нами так бдительно следили, что он успел только шепнуть мне: «Меня убивает холод». Что же сделали эти англичане? Они отвезли нас в Лондон за день до рождества. Когда мы прибыли в тюрьму, они сняли с нас теплое белье и оставили на целые месяцы в наших одиночных камерах дрожать от холода. Да, они не могут этого отрицать, они — убийцы Джона Линча; но во время расследования они, тем не менее, выставили чиновников, готовых доказать, что с Линчем и Даффи обращались весьма мягко.

Лживость наших английских поработителей превосходит всякое воображение.

Если мне суждено умереть в тюрьме, я заклинаю мою семью и моих друзей не верить ни одному слову из того, что говорят эти люди. Да не заподозрят меня в личной злобе к тем, кто преследовал меня своею ложью! Я обвиняю только тиранию, сделавшую необходимым применение таких методов.

Обстоятельства неоднократно заставляли меня вспоминать слова Макиавелли: «Тираны особенно заинтересованы в распространении библии, дабы народная масса усваивала ее предписания и без сопротивления давала разбойникам грабить себя».

Пока рабский народ выполняет правила морали и повиновения, которые ему проповедуют священники, тиранам нечего бояться.

Если это письмо дойдет до моих соотечественников, я имею право требовать, чтобы они возвысили свой голос и потребовали справедливости для своих страждущих братьев. Пусть эти слова взбудоражат кровь, застывающую в их жилах.

Меня запрягли в тележку, завязав веревку узлом на моей шее. Этот узел был прикреплен к длинной оглобле, а двум арестантам-англичанам приказали не давать тележке подскакивать; но они отпустили ее, оглобля задралась вверх, узел развязался. Если бы он, наоборот, затянулся, я бы погиб.

Я утверждаю, что они не имеют права ставить меня в такие условия, при которых моя жизнь зависит от действий другого.

Луч света проникает сквозь решетки и засовы моей темницы. Это — воспоминание о дне, проведенном в Ньютаунардсе, где я встретил оранжистов ириббонистов, забывших о своем ханжестве!

О' Донован-Росса,

политический каторжанин»[534]

Написано Женни Маркс 5 марта 1870 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «La Marseillaise» № 79, 9 марта 1870 г.

Перевод с французского

Лондон, 16 марта 1870 г.

Наиболее выдающимся событием прошлой недели было письмо О'Донована-Россы, которое воспроизведено в моей последней корреспонденции.

Газета «Times» перепечатала письмо без комментариев, «Daily News» поместила комментарии без письма.

«Как и следовало ожидать, — заявляет эта газета, — г-н О'Донован-Росса избрал темой своего письма тюремные правила, которым его временно (for a while) подчинили».

Как жестоко звучит это «временно», когда речь идет о человеке, который находится в заключении уже пять лет и приговорен к пожизненной каторге!

Г-н О'Донован-Росса жалуется среди прочего и на то, что «его запрягли в тележку, завязав веревку узлом на шее» таким образом, что его жизнь зависела от движения английских каторжников, его товарищей.

«Но разве несправедливо, — восклицает «Daily News», — ставить человека в условия, при которых его жизнь зависит от действий других людей? Разве в вагоне или на пароходе жизнь человека не зависит также от действий другого?»

Прибегнув к такой уловке, благочестивый казуист укоряет О'Донована-Россу за то, что он не любит библию и предпочитает ей «Irish People». Это противопоставление bible [библии. Ред.] и people [народа. Ред.] способно привести в восторг его читателей.

«Г-н О'Донован-Росса, — продолжает «Daily News», — по-видимому, воображает, что заключенные, отбывающие наказание за мятежные статьи, должны снабжаться сигарами и ежедневными газетами и что прежде всего им должно быть предоставлено право свободно вести переписку со своими друзьями».

О добродетельный фарисей! Вы, стало быть, признаете, наконец, что О'Донован-Росса был приговорен к пожизненной каторге за мятежные статьи, а не за покушение на убийство королевы Виктории, как вы коварно намекали в своем первом обращении к французской прессе.

«В конце концов, — заключает эта бесстыдная газета, — с О'Донованом-Россой обращаются так, как он того заслуживает, то есть как с обыкновенным каторжником».

После чисто гладстоновской газеты вот представитель другого оттенка играющей в либерализм прессы, газета «Daily Telegraph», обычно отличающаяся самыми грубыми выходками.

«Если мы удостаиваем своего внимания письмо О'Донована-Россы, — заявляет она, — то не ради фениев, которые неисправимы, а исключительно ради благополучия Франции».

«Да будет вам известно, — говорит она, — что всего несколько дней тому назад г-н Гладстон в палате общин формально опроверг все эти наглые выдумки, и, конечно, не найдется ни одного здравомыслящего француза, к какой бы партии или классу он ни принадлежал, который осмелился бы усомниться в этом заявлении английского джентльмена».

Но если, паче чаяния, во Франции найдутся партии или люди, достаточно испорченные, чтобы не поверить на слово такому английскому джентльмену, как г-н Гладстон, то Франция во всяком случае не сможет устоять против доброжелательных советов г-на Леви, который отнюдь не английский джентльмен и обращается к вам с такими словами:

«Советуем нашим соседям-парижанам считать все сказки о зверствах, учиняемых над политическими заключенными в Англии, просто-напросто наглыми выдумками».

С разрешения г-на Леви я приведу вам новый образчик того, чего стоят слова джентльменов, составляющих гладстоновский кабинет.

Как вы помните, в моем первом письме упоминался полковник Рикард Бёрк — заключенный фений, которого гуманные приемы английского правительства довели до потери рассудка. Первым опубликовал это сообщение «Irishman». Затем г-н Андервуд обратился с письмом к министру внутренних дел г-ну Брусу, требуя расследования режима, применяемого к политическим заключенным.

Г-н Брус ответил на него письмом, опубликованным в английских газетах и содержащим следующую фразу:

«Что касается Рикарда Бёрка, который находится в Уокингской тюрьме, то г-н Брус вынужден отказать в расследовании по поводу таких лишенных всякого основания и экстравагантных инсинуаций, какие содержатся в присланных Вами выдержках из «Irishman»».

Это заявление г-на Бруса датировано 11 января 1870 года. Теперь же «Irishman» в одном из своих последних номеров публикует ответ того же министра на письмо сестры Рикарда Бёрка, г-жи Барри, просившей у него сведений о «внушающем тревогу» состоянии своего брата. К министерскому ответу от 24 февраля приложено официальное свидетельство от 11 января, в котором тюремный врач и надзиратель, специально приставленный к Бёрку, заявляют, что последний сошел с ума[535]. Следовательно, в тот самый день, когда г-н Брус публично назвал утверждения «Irishman» лживыми и лишенными всякого основания, в его кармане лежали несомненные и официальные доказательства их правдивости! Заметим мимоходом, что ирландский депутат палаты общин г-н Мур внесет министру запрос по поводу обращения с полковником Бёрком.

Недавно основанная газета «Echo»[536] выступает в еще более ярких тонах либерализма, чем ее собратья. У нее есть свой руководящий принцип. Дело в том, что цена этой газеты одно су, в то время как другие газеты продаются за два, четыре или шесть су. Цена в одно су вынуждает ее, с одной стороны, к псевдодемократическим декларациям, чтобы не потерять своих подписчиков-пролетариев, а с другой стороны — к постоянным оговоркам, чтобы завоевать респектабельных подписчиков своих конкурентов.

В своей пространной тираде по поводу письма О'Донована-Россы «Echo» договаривается до замечательного предположения, что «может быть, сами амнистированные фении откажутся верить преувеличениям своих соотечественников». Как будто г-н Кикем, г-н Костелло и другие не опубликовали уже сообщений о своих тюремных страданиях, вполне совпадающих с письмом Россы! Но после всех своих уверток и бессмысленных отговорок «Echo» затрагивает больной вопрос.

«Публикации «Marseillaise», — заявляет она, — вызовут скандал, который обойдет весь мир. Ум континентального человека, быть может, слишком ограничен, чтобы правильно видеть различие между злодеяниями какого-нибудь Бомбы и строгостями Гладстона. Уж лучше было бы произвести расследование» и т. п.

Играющий в либерализм гладстоновский еженедельник «Spectator» руководствуется Принципом, согласно которому все жанры плохи, кроме скучного[537]. Вот почему в Лондоне его называют газетой семи мудрецов. Рассказав вкратце об О'Доноване-Россе и обругав его за непочтение к библии, газета семи мудрецов выносит следующий приговор:

«Фений О'Донован-Росса испытал, по-видимому, лишь те страдания, которые составляют обычный удел каторжников; но мы признаемся, что хотели бы изменения этого режима. Весьма справедливо, а нередко и весьма благоразумно, производить расстрелы мятежников. Справедливо также подвергать их лишению свободы как преступников наиболее опасного вида. Однако и несправедливо и неблагоразумно подвергать их унижениям».

Хорошо сказано, мудрый Соломон!

Наконец, выступает «Standard», главный орган партии тори, консерваторов. Вы знаете, что английская олигархия состоит из двух фракций: земельной аристократии и плутократии. Тот, кто в их семейных дрязгах становится на сторону плутократов против аристократов, того называют либералом, даже радикалом. И, напротив, тот, кто становится на сторону аристократов против плутократов, того называют тори.

«Standard» называет письмо О'Донована-Россы апокрифической повестью, вероятно сочиненной А. Дюма.

«Почему, — спрашивает эта газета, — «Marseillaise» не добавила, что г-н Гладстон, архиепископ Кентерберийский и лорд-мер каждое утро присутствуют при пытках О'Донована-Россы?».

В палате общин один депутат охарактеризовал партию тори как «stupid party» (глупую партию). Что ж, «Standard» вполне заслуживает звание главного органа глупой партии!

Прежде чем закончить это письмо, хочу предупредить французов, чтобы они не смешивали газетную шумиху с голосом английского пролетариата; этот голос, к несчастью для обеих стран, Ирландии и Англии, не находит отклика в английской печати.

Достаточно сказать, что свыше 200000 мужчин, женщин и детей рабочего класса Англии выступили с громким протестом в Гайд-парке, требуя освобождения своих ирландских братьев, и что Генеральный Совет Международного Товарищества Рабочих, находящийся в Лондоне и насчитывающий среди своих членов признанных вождей английского рабочего класса, резко заклеймил обращение с заключенными фениями и выступил в защиту прав ирландского народа против английского правительства[538].

Р. S. В связи с опубликованием в «Marseillaise» письма О'Донована-Россы Гладстон опасается, как бы общественное мнение не вынудило его произвести парламентское публичное расследование режима, применяемого к политическим заключенным. Чтобы и на этот раз избегнуть расследования (мы знаем, сколько раз его растленная совесть уже противилась этому), этот дипломат только что опубликовал официальное, но анонимное опровержение фактов, приводимых Россой[539].

Французы должны знать, что это опровержение представляет лишь воспроизведение показаний, данных надзирателем тюрьмы, полицейскими Ноксом, Поллоком и пр. и пр. Эти господа отлично знают, что Росса не сможет им ответить. За ним будут следить больше, чем когда-либо, но им отвечу я и приведу в следующем письме факты, установление которых не зависит от доброй воли тюремщиков.

Написано Женни Маркс совместно с К. Марксом 16 марта 1870 г.

Напечатано в газете «La Marseillaise» № 89, 19 марта 1870 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с французского

Подпись: Дж. Уильямс

Лондон, 18 марта 1870 г.

Как было сказано в моем последнем письме, ирландский депутат палаты общин г-н Мур интерпеллировал вчера министерство по поводу обращения с заключенными фениями. Он сослался на запрос о Рикарде Бёрке и четырех других заключенных, содержащихся в Маунтджойской тюрьме (в Дублине), и запросил правительство, считает ли оно совместимым со своей честью держать в тюрьме людей после того, как их довели до сумасшествия. В заключение г-н Мур потребовал «полного, свободного и публичного расследования».

Итак, г-н Гладстон приперт к стене. В 1868 г. он категорически и весьма пренебрежительно отверг расследование, которого требовал тот же г-н Мур. С тех пор он постоянно отвечал таким же отказом на периодически повторявшиеся требования произвести расследование.

С какой же стати пойти на уступки теперь? Сознаться в том, что испугались шума, поднятого по ту сторону Ла-Манша? Как бы не так! Что касается обвинений, выдвинутых против «наших» тюремных администраторов, то «мы» запросили от них объяснений по этому поводу. Те единодушно ответили Нам, что все это — выдумки. После этого наша министерская совесть была, естественно, успокоена. Но из объяснений г-на Мура явствует, — буквально так, — что «здесь нельзя говорить в полном смысле слова об успокоении».

«Успокоение совести правительства» (the satisfaction of the minds of the government) обусловлено его доверием к своим подчиненным; «следовательно» (therefore), будет благоразумно и справедливо произвести расследование достоверности заявлений тюремщиков[540],

«Вот этот человек: то черен он, то бел;
Что чувствовал вчера, за ночь забыть успел;
Несносен сам себе и прочим не в угоду,
Он мнения свои меняет, словно моду».

[Буало. «Сатиры», сатира VIII. Ред.]

Уступая, наконец, требованиям, он это делает не без оговорки.

Г-н Мур требует «полного, свободного и публичного расследования». Г-н Гладстон отвечает ему, что он несет ответственность за «форму» расследования, и мы знаем уже, что это будет не «парламентское расследование», а расследование королевской комиссии. Другими словами, следователи в этом громком деле, в котором г-н Гладстон является главным обвиняемым, будут отобраны и назначены самим г-ном Гладстоном.

Что касается Рикарда Бёрка, то г-н Гладстон разъясняет, что правительство уже 9 января интересовалось его помешательством. Следовательно, достойный собрат г-на Гладстона, министр внутренних дел г-н Брус, бессовестно лгал, когда он заявил в своем письме, опубликованном 11 января, что этот факт вымышлен. Но, продолжает г-н Гладстон, душевная болезнь г-на Бёрка не достигла той стадии, которая требовала бы его освобождения из каторжной тюрьмы. Не нужно забывать, что этот человек был причастен к взрыву Клеркенуэллской тюрьмы[541]. Каким образом? Рикард Бёрк содержался в заключении в Клеркенуэллской тюрьме, когда другим людям взбрело на ум взорвать эту тюрьму, чтобы его освободить. Следовательно, он был причастен к этой безумной попытке, в подготовке которой подозревают английскую полицию, — к попытке, которая в случае успеха похоронила бы его самого под развалинами тюрьмы! Впрочем, говорит в заключение г-н Гладстон, мы уже освободили двух фениев, сошедших с ума в наших английских каторжных тюрьмах. Но, прерывает его г-н Мур, я говорил о четырех душевнобольных, содержащихся в Маунтджойской тюрьме в Дублине. Что за беда, отвечает г-н Гладстон. Во всяком случае в наших тюрьмах двумя сумасшедшими меньше!

Почему г-н Гладстон столь озабочен тем, чтобы избежать всякого упоминания о Маунтд-жойской тюрьме? Сейчас увидим. На этот раз факты установлены не письмами заключенных, а Синей книгой, изданной в 1868 г. по распоряжению парламента[542].

После вооруженной вылазки фениев[543] английское правительство распространило на всю Ирландию закон о чрезвычайном положении. Всякие гарантии личной свободы были, таким образом, приостановлены. Всякий «заподозренный в принадлежности к фениям» мог быть, следовательно, брошен в тюрьму и оставаться в ней без суда и следствия сколько заблагорассудится властям. Одной из тюрем, переполненных «подозрительными», была Маунтджойская каторжная тюрьма в Дублине, инспектором которой являлся Джозеф Марри, а врачом — г-н Мак-Доннелл. Что же мы читаем в Синей книге, изданной в 1868 г. по распоряжению парламента?

В течение ряда месяцев г-н Мак-Доннелл писал письма с протестами против жестокого обращения, которому подвергались заключенные по подозрению, адресуя их сначала инспектору Марри. Так как инспектор на них не ответил, г-н Мак-Доннелл послал три или четыре донесения начальнику тюрьмы, В одном из этих писем он указывает на

«несколько лиц, — цитирую дословно, — которые обнаруживают несомненные признаки помешательства». Он добавляет: «Я нисколько не сомневаюсь в том, что их помешательство является следствием тюремного режима. Не говоря уже о соображениях гуманности, получилось бы весьма серьезное дело, если бы кто-либо из этих заключенных, содержащихся в тюрьме не по приговору суда, а только по подозрению, покончил жизнь самоубийством».

Все эти письма, адресованные г-ном Мак-Доннеллом начальнику тюрьмы, были перехвачены Джозефом Марри. Наконец, г-н Мак-Доннелл написал непосредственно министру вице-короля Ирландии лорду Мэйо. Он писал ему, например:

«Никто не осведомлен лучше Вас, милорд, о том суровом режиме, которому подвергаются в течение длительного времени заключенные по подозрению, о режиме одиночного заключения, более суровом, чем режим, применяемый к каторжникам».

Каков был результат этих разоблачений, опубликованных по распоряжению парламента? Доктор Мак-Доннелл был уволен!!! Марри сохранил свою должность.

Все это происходило во времена министерства тори. Когда г-ну Гладстону, наконец, удалось свергнуть лорда Дерби и г-на Дизраэли при помощи пламенных деклараций, в которых он возлагал на английское правительство ответственность за движение фениев, он не только утвердил свирепого Марри в его должности, но в доказательство своего особого удовлетворения прибавил к его должности инспектора еще жирную синекуру — должность «Registrar of habitual criminals»*! [ «регистратора преступников-рецидивистов». Ред.]

В моем последнем письме говорилось, что анонимный ответ на письмо Россы, напечатанный в лондонских газетах, исходит непосредственно от министерства.

В настоящее время признано, что это письмо — произведение министра внутренних дел г-на Бруса, Вот образчик его «министерской совести»!

«По поводу жалобы Россы на то, что он вынужден мыться в воде, в которой уже мылись другие каторжанки, комиссары Нокс и Поллок заявили, — говорит г-н Брус, — что после тщательного расследования, произведенного ими, было бы излишним останавливаться на подобном вздоре».

К счастью, донесение полицейских Нокса и Поллока было напечатано по распоряжению парламента[544]. Что же они говорят на странице 23 этого донесения? Что, согласно тюремному режиму, несколько каторжников моются в одной ванне, один за другим, и что «надзиратель не мог предоставить первую очередь О'Доновану-Россе, не оскорбляя других». Однако «было бы излишним останавливаться на подобном вздоре».

Итак, согласно донесению полицейских Нокса и Поллока вздором является вовсе не утверждение О'Донована-Россы, что он был вынужден мыться в грязной воде после каторжников, как это утверждает г-н Брус. Эти господа, напротив, считают вздором только то, что О'Донован-Росса жалуется на это безобразие.

На том же заседании палаты общин, на котором г-н Гладстон заявил о своей готовности произвести расследование по поводу обращения с заключенными фениями, он внес новый Coercion Bill для Ирландии, то есть законопроект об отмене конституционных свобод и о введении чрезвычайного положения.

Согласно теоретической фикции, конституционная свобода является правилом, а ее временная отмена — исключением; но согласно практике английского режима в Ирландии, правилом является закон о чрезвычайном положении, а исключением — конституция. Гладстон пользуется аграрными преступлениями как предлогом, чтобы снова объявить Ирландию на осадном положении. Его истинный мотив — желание задушить независимые дублинские газеты. Отныне жизнь или смерть любой ирландской газеты будут зависеть от благоусмотрения г-на Гладстона. Впрочем, этот Coercion Bill является обязательным дополнением к недавно введенному г-ном Гладстоном Land Bill, земельному закону, который под предлогом помощи фермерам укрепляет ирландский крупный лендлордизм[545]. Чтобы охарактеризовать этот закон, достаточно сказать, что к нему приложил руку лорд Дафферин, член кабинета и крупный ирландский землевладелец. Только год тому назад этот доктор Санградо напечатал толстую книгу[546], чтобы доказать, что ирландскому населению еще недостаточно пустили кровь, что следовало бы сократить это население еще на одну треть, дабы Ирландия выполнила свою славную миссию — производить как можно больше ренты для господ лендлордов и как можно больше мяса и шерсти для английского рынка.

Написано Женни Маркс 18 марта 1870 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «La Marseillaise» № 91, 21 марта 1870 г.

Перевод с французского

Подпись: Дж. Уильямс

Лондон, 22 марта

В Лондоне есть очень распространенная в народе еженедельная газета — «Reynolds's Newspaper». Вот что она пишет по ирландскому вопросу:

«В настоящее время другие нации считают нас самым лицемерным из всех народов, существующих на свете. Мы так громко и так восторженно расхваливали себя, так преувеличивали превосходство наших учреждений, что, когда наши измышления разоблачаются одно за другим, не приходится удивляться, если другие народы издеваются над нами и спрашивают себя, как это стало возможным. Но не английский народ создал такое положение вещей, ибо и его самого провели и обманули; вся вина падает на правящие классы и на продажную, паразитическую прессу»[547].

Coercion Bill для Ирландии, внесенный в четверг вечером, является отвратительной, мерзкой и ненавистной мерой. Этот законопроект гасит последнюю искру национальной свободы в Ирландии и затыкает рот прессе этой несчастной страны, чтобы помешать ей протестовать против политики, составляющей позор и скандал нашей эпохи. Правительство зло на все газеты, не выразившие восторга перед его жалким Land Bill, и оно мстит за себя. Действие Habeas Corpus Act будет фактически приостановлено, ибо отныне можно будет посадить в тюрьму на шесть месяцев и даже на всю жизнь лиц, которые не смогут объяснить своего поведения удовлетворительным для властей образом.

Ирландия отдана во власть шайки хорошо выдрессированных шпионов, которых для благозвучия величают «детективами».

Николай российский никогда не издавал против несчастных поляков более свирепого указа, чем этот билль г-на Гладстона против ирландцев. Эта мера снискала бы г-ну Гладстону благоволение знаменитого короля Дагомеи[548]. И, однако, Гладстон с безмерной наглостью смеет хвастаться перед парламентом и нацией великодушной политикой, которую его правительство намерено проводить в отношении Ирландии. В заключительной части своей речи в четверг Гладстон допустил даже слова сожаления, произнесенные с ханжеской и слезливой торжественностью, достойной его преподобия г-на Стиггинса. Но напрасно он льет притворные слезы — этим он не обманет ирландский народ.

Повторяем: этот закон — позорная мера, достойная Каслри; эта мера призовет проклятья всех свободных наций на голову тех, кто. ее выдумал, и на тех, кто ее санкционирует и одобряет. Наконец, она покроет вполне заслуженным позором министерство Гладстона и приведет, мы искренне надеемся на это, к его скорому падению. И как это министр-демагог г-н Брайт может хранить молчание в течение двух суток?

Мы без колебаний заявляем, что г-н Гладстон показал себя самым ярым из врагов и самым безжалостным из властителей, которые когда-либо душили Ирландию со времени гнусного Каслри.

Как будто чаша министерского бесчестья и без того не была полна до краев, в четверг вечером, — в тот самый вечер, когда был внесен Coercion Bill, — в палате общин было сообщено, что Бёрк и другие заключенные фении пытками доведены в английских каторжных тюрьмах до сумасшествия; однако даже перед лицом этого страшного факта Гладстон и его шакал Брус во всеуслышание утверждали, что с политическими заключенными обращаются со всем возможным вниманием. Когда г-н Мур объявил в палате общин об этом зловещем факте, его на каждом слове прерывали взрывами грубого хохота. Какой крик негодования поднялся бы у нас, если бы подобная отвратительная и возмутительная сцена произошла в американском Конгрессе!

До сих пор газеты «Reynolds's Newspaper», «Times», «Daily News», «Pall Mall», «Telegraph» и пр., и пр. с дикой радостью приветствуют Coercion Bill, и в особенности меры, направленные к уничтожению ирландской прессы. И это происходит в Англии, в этом признанном святилище прессы! Но в конце концов нельзя же слишком многого требовать от всех этих новоявленных писателей. Согласитесь, что весьма неприятно было видеть, как «Irishman» каждую субботу разрывал ткань лжи и клеветы, над которой эти пенелопы трудились в поте лица своего в течение шести дней в неделю, и поэтому вполне естественны неистовые аплодисменты, которыми они награждают полицию, только что сковавшую руки их страшному врагу. Эти молодцы, по крайней мере, сами знают себе цену.

Между Брусом и Мак-Карти Даунингом завязалась характерная переписка по поводу полковника Рикарда Бёрка[549]. Прежде чем предложить ее вашему вниманию, замечу мимоходом, что г-н Даунинг — ирландский депутат палаты общин. Этот честолюбивый адвокат вступил в министерскую фалангу с возвышенной целью сделать карьеру. Следовательно, мы здесь имеем дело не с каким-нибудь подозрительным свидетелем.

22 февраля 1870 г.

Милостивый государь!

Если меня правильно информировали, Рикард Бёрк, один из заключенных фениев, содержавшийся прежде в Чатамской тюрьме, был переведен в Уокинг в состоянии умопомешательства. В марте 1869 г. я взял на себя смелость обратить Ваше внимание на его явно болезненное состояние, и в июле того же года г-н Блейк, бывший член парламента от Уотерфорда, и я сообщили Вам наше мнение, что в случае, если режим, которому он подвергается, не будет изменен, то следует опасаться самых тяжелых последствий. На это письмо я не получил ответа. Когда я писал Вам, я исходил из соображений гуманности, из надежды добиться освобождения Бёрка, чтобы его семья получила утешительную возможность помочь ему и облегчить его страдания. В моем распоряжении имеется письмо, написанное этим заключенным 3 декабря своему брату; он пишет, что его систематически отравляли; это, по моему мнению, была одна из фаз его болезни. Искренне надеюсь, что добрые чувства, которые Вам свойственны, побудят Вас удовлетворить эту просьбу.

Примите и пр.

М.-Карти, Даунинг

Министерство внутренних дел

25 февраля 1870 г.

Милостивый государь!

Рикард Бёрк был переведен из Чатама в связи с его фантазией, будто он подвергается отравлению или жестокому обращению со стороны медицинского персонала тюрьмы. Вместе с тем, хотя у него не было какой-либо определенной болезни, его здоровье ухудшилось. Поэтому я распорядился перевести его в Уокинг и поручил осмотреть его доктору Майерсу из Бродмурской больницы для душевнобольных; последний был того мнения, что мания Бёрка исчезнет вместе с улучшением его здоровья. Его здоровье быстро улучшилось, и обыкновенный наблюдатель не заметил бы его слабоумия. Я очень хотел бы иметь возможность подать Вам надежду на его скорое освобождение, но сделать этого не могу. Преступление Бёрка и последствия, которые имела попытка его освобождения, слишком серьезны, чтобы я мог внушать подобные надежды. Будем надеяться, что наука и хорошее обращение сделают все, чтобы вернуть ему умственное и физическое здоровье.

Г. О. Брус

28 февраля 1870 г.

Милостивый государь!

Получив Ваше письмо от 25 февраля в ответ на мою просьбу о том, чтобы Бёрк был отдан на попечение своего брата, я надеялся найти случай переговорить с Вами по этому поводу в палате общин, но Вы были так заняты в четверг и пятницу, что о свидании с Вами не могло быть и речи. Я получил письма от друзей Бёрка. Они с тревогой ожидают исхода моей просьбы. Я еще не сообщил им, что она не имела успеха. Прежде чем разочаровать их, считаю себя вправе написать Вам еще раз по этому поводу. Мне кажется, что я могу позволить себе, как человек, всегда и притом не без некоторой опасности для себя осуждавший фенианство, дать правительству беспристрастный и дружеский совет.

Без всякого колебания я заявляю, что освобождение политического заключенного, впавшего в умопомешательство, не вызовет критики, а тем более осуждения со стороны общественности. В Ирландии скажут: «Что же, правительство вовсе не так жестоко, как мы думали». С другой стороны, если Бёрк останется в тюрьме, это даст национальной прессе новый материал для нападок против правительства; его будут выставлять более жестоким, чем были неаполитанские правители в их худшие времена, и, признаюсь, я не могу себе представить, каким образом люди умеренных убеждений могли бы защищать акт отказа в подобном случае…

М.-Карти Даунинг

Милостивый государь!

К сожалению, не могу просить об освобождении Бёрка. Правда, у него обнаружились симптомы умопомешательства, и в обычном деле я считал бы себя «вправе» возбудить ходатайство перед короной о помиловании. Но его дело не принадлежит к числу обычных, так как он не только был самым закоренелым заговорщиком, но его участие в клеркенуэллском взрыве, последствия которого были бы еще более роковыми, если бы он удался, делает его «неподходящим кандидатом для помилования» (improper recipient of pardon).

Г. О. Брус

Что за беспримерная подлость! Брус прекрасно знает, что будь во время процесса по делу о клеркенуэллском покушении хоть тень подозрения против полковника Бёрка, он был бы повешен вместе с Барреттом; ведь последний был приговорен к смерти на основании показаний человека, перед этим ложно указавшего на трех других людей как на виновников этого преступления, причем не было принято во внимание свидетельство восьми граждан, специально приехавших из Глазго, чтобы подтвердить, что Барретт находился в этом городе, когда произошел взрыв. Англичане не стесняются (г-н Брус может подтвердить это фактами), когда дело идет о том, чтобы повесить человека, в особенности фения.

Но все это нагромождение жестокостей не в состоянии сломить неукротимый дух ирландцев. Они только что праздновали в Дублине — более демонстративно, чем когда-либо, — свой национальный праздник св. Патрика. Дома были украшены знаменами, на которых красовались слова: «Ирландия для ирландцев!», «Свобода!», «Да здравствуют политические заключенные!», а воздух — полон звуками национальных песен и марсельезы.

Написано Жении Маркс 22 марта 1870 г. Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «La Marseillaise» № 99, Перевод с французского

29 марта 1870 г.

Подпись: Дж. Уильямс

АГРАРНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В ИРЛАНДИИ

Лондон, 2 апреля 1870 г.

В Ирландии ограбление и даже истребление земледельца и его семьи лендлордом именуется правом собственности, тогда как восстание отчаявшегося земледельца против своего безжалостного палача называется аграрным преступлением. Эти аграрные преступления (agrarian outrages) — впрочем весьма редкие, но умноженные до бесконечности и преувеличенные в калейдоскопе английской прессы, действующей по команде, — послужили, как вам известно, предлогом к воскрешению в Ирландии режима белого террора. С другой стороны, этот террористический режим дает земельным собственникам возможность безнаказанно усиливать свой гнет.

Как уже было сказано, Land Bill под предлогом помощи земледельцам укрепляет ленд-лордизм. Тем не менее, чтобы пустить пыль в глаза и очистить свою совесть, Гладстон был вынужден санкционировать это новое продление существующих в сельском хозяйстве деспотических порядков лишь под условием выполнения некоторых юридических формальностей. Достаточно сказать, что в дальнейшем, как и раньше, произвол лендлорда будет иметь силу закона, если он сумеет навязать своим годовым арендаторам (tenants at will) фантастическую арендную плату, которую нельзя выплатить, или, в случае сдачи земли на договорных началах, заставит своих фермеров подписать договор о добровольном рабстве!

И как же ликуют лендлорды! Дублинская газета «Freeman» печатает письмо священника П. Лавелла, автора книги «Ирландский лендлорд со времени революции», в которой он говорит:

«Я видел целые горы писем, адресованных арендаторам их лендлордом, бравым капитаном, «абсентеистом», живущим в Англии; в этих письмах он уведомляет их, что впредь их арендная плата повышается на 25 %. Это равносильно предупреждению о выселении! И это исходит от человека, который служит земле лишь тем, что из года в год съедает ее плоды!»[550]

С другой стороны, «Irishman» публикует новые арендные договоры[551], продиктованные лордом Дафферином, членом гладстоновского кабинета, который инспирировал Land Bill и внес Coercion Bill в палату лордов. Прибавьте к наглости феодала хищный расчет опытного ростовщика и подлое крючкотворство адвокатишки — и вы получите приблизительное представление о новых арендных договорах, изобретенных этим благородным Дафферином!

Легко понять теперь, что режим террора пришелся весьма кстати для введения режима Land Bill. Предположим, например, что в каком-нибудь из графств Ирландии фермеры либо отказываются принять повышение арендной платы на 25 %, либо не желают подписать даффериновский арендный договор. Тогда лендлорды графства, как это уже бывало, позаботятся о том, чтобы получить от своих лакеев или каких-нибудь полицейских анонимные письма с угрозами. Это уже будет «аграрное преступление». Лендлорды доносят об этом факте вице-королю лорду Спенсеру. Лорд Спенсер объявляет округ подлежащим действию Coercion Act, после чего те же лендлорды, в качестве официальных представителей власти, приведут его в действие против своих собственных фермеров! А те журналисты, которые достаточно неосторожны, чтобы поднять протест, не только подвергнутся преследованию за мятеж, но у них еще будет конфискована движимость их типографий без какого бы то ни было подобия юридической процедуры!

Теперь, пожалуй, нетрудно будет понять, почему глава вашей исполнительной власти [Наполеон III. Ред.] поздравил Гладстона с реформами, которые он ввел в Ирландии, и почему Гладстон вернул комплимент, поздравив вашу исполнительную власть с ее конституционными уступками. «Роланд за Оливьера!»[552] — скажут ваши читатели, знатоки Шекспира, а другие, более искушенные в чтении «Moniteur», чем Шекспира, вспомнят о письме, посланном главой вашей исполнительной власти покойному лорду Пальмерстону; в этом письме были следующие слова: «Не будем действовать как жулики!»

Теперь я возвращаюсь к вопросу о политических заключенных, и возвращаюсь не без основания.

В Англии первое письмо Россы, напечатанное в «Marseillaise», произвело большой эффект: следствием его явится расследование.

В Соединенных Штатах все газеты опубликовали следующее сообщение:

««Marseillaise» утверждает, что О'Донована-Россу раз в сутки раздевают донага и обыскивают, морят голодом, сажают в темную одиночную камеру, запрягают в тележку, что смерть его товарищей вызвана холодом, в котором их держали».

Нью-йоркский корреспондент «Irishman» сообщает:

««Marseillaise» Рошфора открыла глаза американскому народу на страдания заключенных фениев. Мы обязаны «Marseillaise» долгом признательности, который, я надеюсь, будет с готовностью оплачен»[553].

Немецкие газеты также перепечатали письмо Россы.

Отныне английское правительство уже не сможет совершать свои подлости при всеобщем молчании. Напрасно г-н Гладстон будет стараться заткнуть рот ирландской прессе; этим он ничего не достигнет. На смену одному журналисту, посаженному в тюрьму в Ирландии, явится сотня журналистов во Франции в Германии, в Америке.

Что может поделать г-н Гладстон с его ограниченной и отсталой политикой против интернационального духа, свойственного девятнадцатому веку?

Написано Женни Маркс 2 апреля 1870 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «La Marseillaise» № 113, 12 апреля 1870 г.

Перевод с французского

Подпись: Дж. Уильямс

СМЕРТЬ ДЖОНА ЛИНЧА

Гражданин редактор!

Препровождаю Вам выдержки из письма, адресованного в «Irishman» одним ирландским политическим заключенным во время его пребывания в колонии для преступников в Австралии (теперь он на свободе).

Ограничусь переводом эпизода с Джоном Линчем.

«Вот краткий и беспристрастный отчет о том обращении, которому подвергались мы, мои собратья по ссылке (в числе 24 человек) и я, во время нашего заточения в этой полной ужасов яме, в этой настоящей могиле для живых, называемой Портлендской тюрьмой.

Прежде всего я считаю своим долгом отдать дань уважения и справедливости памяти моего друга Джона Линча, который был осужден чрезвычайным трибуналом в декабре 1865 г. и умер в тюрьме Уокинга в апреле 1866 года.

Какой бы причиной присяжные ни объясняли его смерть, я утверждаю — и могу представить доказательства, — что смерть его была ускорена жестокостью тюремщиков.

Быть среди зимы заключенным в течение 23 часов из 24 в холодной одиночной камере; быть плохо одетым; спать на голых досках, имея вместо подушки полено и в качестве единственной защиты от убийственного холода два изношенных одеяла весом приблизительно в десять фунтов; не иметь даже права, вследствие беспримерной, утонченной жестокости тюремщиков, прикрыть мерзнущее тело своим платьем, которое нас заставляли выносить за дверь нашей одиночной камеры; питаться нездоровой и скудной пищей; для моциона иметь лишь одну прогулку в три четверти часа в сутки в клетке длиной около 20 футов при 6 футах ширины, предназначенной для самых подлых негодяев, — такие муки и лишения должны сломить и железный организм. Не приходится удивляться, что такой хрупкий человек, каким был Линч, почти немедленно свалился.

По прибытии в тюрьму Линч попросил разрешения оставить на себе свое теплое белье. Ему было грубо отказано в этой просьбе. «Если вы мне откажете, я больше трех месяцев не проживу», — заявил он тогда. Я, увы, и не подозревал, что это станет пророчеством; я не представлял себе, что Ирландия так скоро потеряет одного из самых преданных, самых пылких и самых благородных своих сынов, что мне самому предстоит потерять испытанного друга.

В начале марта я заметил, что друг мой выглядит тяжело больным; и однажды, воспользовавшись кратковременным отсутствием тюремщика, я спросил его, как он себя чувствует. Он ответил мне, что умирает, что несколько раз говорил врачу, но тот не обратил никакого внимания на его жалобы. Кашлял он так сильно, что, хотя я находился в очень отдаленной от него одиночной камере, я днем и ночью слышал этот кашель, отдававшийся в пустынных коридорах. Один из тюремщиков даже сказал мне: «Заключенный номера 7 скоро придет к концу, вот уже месяц как ему следовало бы находиться в больнице. Я много раз видел там обычных заключенных, во сто раз здоровее его».

Однажды, в апреле, я увидел из своей одиночной камеры какой-то призрак со смертельно бледным лицом, угасшими глазами и ввалившимися щеками, который с трудом передвигался, цепляясь за решетки, чтобы не упасть. Это был Линч. Я не узнал его, пока он не взглянул на меня, улыбаясь и показывая на землю, словно желая сказать: «Со мной — дело конченное».

Это была моя последняя встреча с Линчем».

То же самое сообщает о Линче и Росса, подтверждая показание Кейси. Не следует забывать, что Росса писал свое письмо из английской тюрьмы, тогда как Кейси писал в колонии для преступников в Австралии; следовательно, какие бы то ни было сношения между ними были невозможны. И все же правительство недавно уверяло, что утверждения Россы — ложь. Брус, Поллок и Нокс заявляют даже, что «Линчу было выдано теплое белье даже прежде, чем он просил об этом».

С другой стороны, г-н Кейси утверждает столь же решительно, как решительно отрицает это г-н Брус, что Линч жаловался на то, что «даже тогда, когда он уже не мог ходить и вынужден был оставаться в страшном одиночестве в своей камере, в его просьбе было отказано».

Но, как сказал г-н Лорье в своей прекрасной речи,

«оставим в стороне показания людей и заставим говорить свидетелей, которые не лгут, немых свидетелей»[554].

Факт тот, что Линч вошел в Пентонвиллскую тюрьму во цвете лет, полный жизни и надежд, и что три месяца спустя этот молодой человек стал трупом.

Пока гг. Гладстон, Брус и сонмище его полицейских не докажут, что Линч не умер, они тщетно расточают время на клятвы.

Написано Женни Маркс около 17 апреля 1870 г.

Напечатано в газете «La Marseillaise» № 118, 17 апреля 1870 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с французского

Подпись: Дж. Уильямс

ПИСЬМО ИЗ АНГЛИИ

Лондон, 19 апреля 1870 г.

«Не пускать в политику попов» — таков клич, раздающийся в настоящее время по всей Ирландии.

Великая партия, которая со времени disestablishment [отделения от государства. Ред.] протестантской церкви всеми силами противилась деспотизму католической церкви, растет изо дня в день с изумительной быстротой и только что наголову разбила духовенство.

На выборах в Лонгфорде г-н Гревилл-Ньюджент, кандидат духовенства, взял верх над кандидатом народа Джоном Мартином; но националисты опротестовали его избрание ввиду незаконных приемов, которыми оно было достигнуто, и они одолели своих противников. Выборы Ньюджента были кассированы судьей Фицджералдом, который объявил агентов Ньюджента, то есть попов, виновными в том, что они подкупали избирателей, наводнив страну — не святым, а винным духом. Сообщают, что за один только месяц, с 1 декабря по 1 января, преподобные отцы израсходовали на водку 3500 фунтов стерлингов!

«Standard» позволяет себе довольно любопытные замечания по поводу лонгфордских выборов:

«За свое презрение к поповским запугиваниям, — говорит орган «stupid party» [ «глупой партии». Ред.], — националисты заслуживают похвал… Одержанная ими большая победа побудит их выставить новых кандидатов против г-на Гладстона и его ультрамонтанских союзников».

«Times» пишет:

«Все средства, которыми только располагает церковная власть, начиная с папской буллы из вечного города и кончая интригами сельских попов, пущены в ход против фенианства и националистов. К несчастью, этот пыл не сопровождался благоразумием и будет иметь своим результатом вторую лонгфордскую битву»[555].

«Times» прав. Битва в Лонгфорде возобновится, за нею последуют битвы в Уотерфорде, Маллоу и Типперэри, так как националисты этих трех графств также подали петиции о кассировании выборов официальных депутатов. В Типперэри первоначально был избран О'Донован-Росса, но так как парламент объявил его неправоспособным представлять Типперэри, националисты выдвинули на его место Кикема, одного из фенианских патриотов, только что выпущенного из английской каторжной тюрьмы. Теперь избиратели, подавшие голоса за Кикема, утверждают, что их кандидат избран должным образом, хотя кандидат Херон получил на четыре голоса больше.

Да будет известно, что один из четырех избирателей, подавших голоса за Херона, — несчастный маниак, приведенный к избирательной урне преподобным отцом; вам известна слабость попов к нищим духом, ибо их есть царствие небесное. Второй избиратель — труп! Именно так. Почтенная и умеренная партия осмелилась осквернить имя человека, скончавшегося за две недели до выборов, заставив его голосовать за гладстоновского кандидата. Далее избиратели-патриоты заявляют, что одиннадцать их голосов признаны не действительными, так как первая буква имени Кикема написана неразборчиво, что их телеграммы уничтожались, что власти подкупали направо и налево и что практиковалась гнусная система запугивания.

Давление, примененное в Типперэри, останется неслыханным даже в истории Ирландии. Судебный пристав и полицейский, олицетворяющие собой исполнительные листы на выселение, осаждали лачуги арендаторов, чтобы запугать их жен и детей. Бараки, в которых должны были происходить выборы, были окружены полицией, солдатами, чиновниками, лендлордами и попами.

Последние избивали камнями людей, расклеивавших воззвания Кикема. В довершение всего, в самом бараке посадили ростовщика, который пожирал глазами своих несчастных должников во время голосования. Но правительство ничего от этого не выиграло. Тысяча шестьсот шестьдесят восемь мелких арендаторов не побоялись открыто, поскольку тайна голосования не охранялась, отдать свои голоса Кикему!

Этот акт мужества напоминает героическую борьбу поляков.

После битв, разыгравшихся в Лонгфорде, Маллоу, Уотерфорде и Типперэри, пусть посмеет кто-нибудь сказать, что ирландцы — жалкие рабы поповщины.

Написано Женни Маркс 19 апреля 1870 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в газете «La Marseillaise» № 125, 24 апреля 1870 г.

Перевод с французского

Подпись: Дж. Уильямс

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О ГАЗЕТЕ «BEE-HIVE»[556]

Гражданин Маркс предлагает, чтобы Совет порвал всякую связь с газетой «Bee-Hive».

Он говорит, что эта газета замалчивала наши резолюции и искажала наши отчеты; опубликование их задерживалось настолько, что прибегали к фальсификации дат; выпустили даже упоминание об обсуждении некоторых вопросов, имеющих отношение к ирландским заключенным.

Далее, тон «Bee-Hive» противоречит Уставу и программе Товарищества. Газета проповедует гармонию с капиталистами, а Товарищество объявило войну власти капиталистов.

Кроме того, наши секции за границей выражают недовольство тем, что мы, посылая наши отчеты в «Bee-Hive», морально поддерживаем эту газету и тем самым даем людям повод думать, что одобряем ее политику. Для нас было бы лучше совсем обходиться без гласности, чем пользоваться газетой «Bee-Hive».

Когда обсуждался билль о приостановке конституционных гарантий в Ирландии[557], газета не сказала ни слова против правительства.

Публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

ИЗЛОЖЕНИЕ ПИСЬМА К. МАРКСА КОМИТЕТУ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РАБОЧЕЙ ПАРТИИ[558]

Лондон, 27 июня 1870 г.

Письмо касается деловых вопросов Международного Товарищества Рабочих, в особенности вопроса об отсрочке конгресса. Маркс в этом письме решительно отклоняет предложение Либкнехта отложить конгресс до октября, хотя такая отсрочка была бы очень желательна для самого Генерального Совета, потому что материалы к конгрессу еще не подготовлены. Но французы были и без того раздражены тем, что конгресс состоится в Майнце, а не хотя бы в Вервье, тогда как особенно парижанам хотелось, чтобы конгресс происходил в Париже. Не следует давать повода для недовольства. Маркс опасается, что если согласиться с предложением Либкнехта об отсрочке конгресса, то состоится конгресс меньшинства — французов и романских швейцарцев во главе с Бакуниным. Он говорит: «Национальное мелочное соперничество слишком глубоко проникло в кровь и плоть, чтобы с этим можно было покончить в один день какими бы то ни было доводами разума».

Напечатано в книге «Leipziger Hochverrathsprozes». Leipzig, 1872

Печатается по тексту издания 1872 г., сверенному с изданиями 1874 и 1894 гг.

Перевод с немецкого

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О РАСКОЛЕ В РОМАНСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ[559]

Гражданин Маркс считает, что Совет может сделать только одно — сохранить наименование за женевским комитетом, который в своем нынешнем составе оказывал поддержку Товариществу с самого его основания. Женевский комитет во всех отношениях выполнил свои обязанности, и он представляет большее число членов Товарищества, хотя у него и было меньше делегатов на швейцарском конгрессе, чем у другой стороны. Необходимо также довести до их сведения голосование о допущении Альянса. Пусть новый комитет выберет себе какое-нибудь наименование по территориальному признаку.

Публикуется впервые

Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета

Перевод с английского

Примечания:

4

Синие книги (Blue Books) — общее название публикаций материалов английского парламента и дипломатических документов министерства иностранных дел. Синие книги, получившие свое название из-за синей обложки, издаются в Англии с XVII в. и являются основным официальным источником по экономической и дипломатической истории этой страны.

В данном случае речь идет о «Report of the Commissioners appointed to inquire into the Operation of the Acts relating to Transportation and Penal Servitude». Vol. I, London, 1863 («Отчет комиссии по расследованию действия законов, касающихся ссылки и каторжных работ». Т. I, Лондон, 1863).

5

Речь идет о «Sixth Report of the Medical Officer of the Privy Council. 1863». London, 1864 («Шестой отчет санитарного инспектора Тайного совета за 1863 год». Лондон, 1864).

45

«Gratuite du credit. Discussion entre M. Fr. Bastiat et M. Proudhon». Paris, 1850 («Даровой кредит. Дискуссия между г-ном Фр. Бастиа и г-ном Прудоном». Париж, 1850).

46

Имеется в виду работа П. Ж. Прудона «Theorie de l'impot, question mise au concours par le conseil d'Etat du canton de Vaud en 1860» («Теория налога, вопрос, выдвинутый на конкурс Государственным советом кантона Во в 1860 г.»), изданная в Брюсселе и Париже в 1861 году.

47

Р. J. Proudhon. «La Revolution sociale demontree par le coup d'Etat du 2 Decembre». Paris, 1852 (П. Ж. Прудон. «Социальная революция в свете государственного переворота 2 декабря». Париж, 1852).

48

Р. J. Proudhon. «Si les traites de 1815 ont cesse d'exister? Actes du futur congres». Paris, 1863 (П. Ж. Прудон. «Перестали ли существовать договоры 1815 года? Акты будущего конгресса». Париж, 1863). В этом произведении Прудон выступал против пересмотра решений Венского конгресса 1815 г. о Польше и против поддержки европейской демократией польского национально-освободительного движения, оправдывая тем самым угнетательскую политику русского царизма.

49

«Theorie des loix civiles, ou Principes fondamentaux de la societe». Tomes I–II, Londres, 1767 («Теория гражданских законов, или Основные принципы общества». Тт. 1—11, Лондон, 1767). Книга вышла анонимно.

50

Стародатская народная песня «Барин Тидман» была переведена Энгельсом на немецкий язык и послана им 27 января 1865 г. для напечатания в лассальянской газете «Social-Deinokrat».

В 1883 г. этот перевод Энгельса был перепечатан в органе Социалистической рабочей партии Германии «Der Sozialdemokrat», а в 1893 г. в «Книге о свободе» Хенкеля (К. Henckell. «Buch der Freiheit». Bd. II, Berlin, 1893). Русский перевод песни с немецкого сделан Г. Шенгели.

51

Текст настоящего заявления в редакцию газеты «Social-Demokrat» был написан Марксом и послан на подпись Энгельсу 6 февраля 1865 года. Маркс и Энгельс рассматривали заявление как последнее предупреждение Швейцеру, проводившему в «Social-Deinokrat» политику заигрывания с бисмарковским правительством и проповедовавшему культ Лассаля. Непосредственным поводом к заявлению послужило появление в газете 1 февраля заметки парижского корреспондента М. Гесса с клеветой на французских членов Интернационала. Маркс и Энгельс сначала намеревались послать в «Social-Demokrat» более резкий протест, но, придя к выводу, что разрыв с газетой должен последовать не в связи с заметкой Гесса, а в связи со всей политической линией газеты, составили данное заявление.

Критика Маркса и Энгельса заставила газету несколько изменить свой тон. В № 21 газеты в феврале 1865 г. была напечатана заметка М. Гесса, в которой он отказывался от своих клеветнических утверждений. Все это позволило Марксу и Энгельсу не настаивать на опубликовании данного заявления; в то же время, как видно из письма Маркса Энгельсу 13 февраля 1865 г., они приняли решение пока в газету больше ничего не писать. О своем окончательном разрыве с газетой «Social-Demokrat» Маркс и Энгельс заявили 23 февраля 1865 г. (см. настоящий том, стр. 79).

Посланный Швейцеру текст данного заявления не сохранился, оно печатается по черновой рукописи, приложенной к письму Маркса Энгельсу 6 февраля 1865 года.

52

Намек на Жозефа Бонапарта (по прозвищу Плон-Плон), двоюродного брата Наполеона III, резиденцией которого был парижский дворец Пале-Рояль. Жозеф Бонапарт возглавлял группу бонапартистов, пытавшихся отвлечь народные массы от борьбы против существующего режима с помощью широкой социальной демагогии и мнимой оппозиции к политике Наполеона III.

53

«L'Association» («Ассоциация») — французский журнал, орган кооперативных рабочих ассоциаций, находившихся под влиянием буржуазных республиканцев; выходил с 1864 по 1866 г. в Париже и Брюсселе; редакция постоянно находилась в Париже.

54

Намек на Наполеона III, который проживал во дворце Тюильри.

55

Работа Ф. Энгельса «Военный вопрос в Пруссии и немецкая рабочая партия» написана для обоснования тактики германского рабочего класса в обстановке сложившейся в стране революционной ситуации. В этой работе разбирается вопрос о реорганизации прусской армии, который послужил поводом для возникшего с начала 60-х годов так называемого конституционного конфликта между прусским правительством и буржуазно-либеральным большинством ландтага. В феврале 1860 г. буржуазное большинство прусского ландтага отказалось утвердить внесенный военным министром фон Рооном проект реорганизации армии. Однако правительство вскоре добилось от буржуазии утверждения ассигнований на «поддержание боевой готовности армии», что означало фактически начало осуществления задуманной реорганизации. Когда в марте 1862 г. либеральное большинство палаты отказалось утвердить военные расходы и потребовало ответственного перед ландтагом министерства, правительство распустило ландтаг и назначило новые выборы. В конце сентября 1862 г. было сформировано контрреволюционное министерство Бисмарка, которое в октябре того же года снова распустило ландтаг и начало проводить военную реформу, расходуя на это средства без утверждения ландтага. Конфликт разрешился лишь в 1866 г., когда после победы Пруссии над Австрией прусская буржуазия капитулировала перед Бисмарком.

Энгельс по совету Маркса дал согласие написать статью о прусской военной реформе для «Social-Demokrat». Однако пресмыкательство газеты перед правительством Бисмарка заставило его отказаться от своего намерения, и, посоветовавшись с Марксом, он решил опубликовать свою работу отдельной брошюрой.

Брошюра «Военный вопрос в Пруссии и немецкая рабочая партия», вышедшая в свет в Гамбурге в конце февраля 1865 г., нашла широкий отклик в Германии. Объявление о ее выходе появилось во многих рабочих и демократических газетах. В. Либкнехт организовал обсуждение брошюры в нескольких рабочих союзах Берлина. Отдельные отрывки из брошюры были опубликованы в разное время в социал-демократической печати: в «Social-Demokrat» № 71, 25 марта 1866 г., в «Sozialdemokratische Monatsschrift» («Социал-демократическом ежемесячнике») №№ 10–11, 30 ноября 1890 г., в «Berliner Volks-Tribune» («Берлинской народной трибуне») № 1, 1 марта 1891 года.

457

Обращение к рабочим обществам было выпущено Генеральным Советом в период становления Интернационала, когда Генеральный Совет боролся за присоединение рабочих обществ и, прежде всего, английских тред-юнионов к Интернационалу. На заседании Генерального Совета 6 июня 1865 г. Постоянному комитету было поручено составление обращения к рабочим обществам о присоединении к Товариществу. Обращение появилось летом 1865 г. в виде отдельной листовки «International Working Men's Association. Central Council, 18, Greek Street, London, W. Trade, Friendly, or any Working Men's Societies are invited to join…» («Международное Товарищество Рабочих, Центральный Совет, 18, Грик-стрит, Лондон, Уэст. Приглашаем профессиональные общества, общества взаимопомощи и другие общества рабочих присоединяться…»). В основу текста обращения легли резолюции об условиях приема рабочих организаций в Международное Товарищество Рабочих, принятые Генеральным Советом по предложению Маркса (см. настоящий том, стр. 16).

458

Доклад о конгрессе и конференции, составленный Постоянным комитетом по решению Генерального Совета от 13 июня, был зачитан на заседании Совета 25 июля 1865 г. П. Фоксом. Доклад явился результатом активной деятельности Маркса, которому удалось убедить членов Генерального Совета созвать в 1865 г. вместо предусмотренного Временным Уставом конгресса в Брюсселе предварительную конференцию в Лондоне (см. примечание 143). Маркс считал, что местные секции Интернационала еще недостаточно окрепли и созыв конгресса будет преждевременным.

В ходе прений, развернувшихся по данному докладу на заседании Генерального Совета, с особым вниманием обсуждалась программа работы предстоящей конференции. В результате обсуждения программа, предложенная Постоянным комитетом, была принята с некоторыми дополнениями, в частности, по предложению Кримера и Эккариуса в повестку дня конференции пунктом 10 был включен вопрос о постоянных армиях, выдвинутый на обсуждение парижской секцией. В протокольной книге Генерального Совета текст программы вклеен в текст доклада.

Программа Лондонской конференции была воспроизведена в двух листовках, выпущенных Генеральным Советом: «International Working Men's Association, Central Council: — 18, Greek Street, London, W. On the 25th September and following days a Conference of Delegates from the principal branches of the Association… will be held…». London, 1865 («Международное Товарищество Рабочих, Центральный Совет: — 18, Грик-стрит, Лондон, Уэст. 25 сентября и в последующие дни состоится конференция делегатов основных отделений Товарищества…». Лондон, 1865) и «International Working Men's Association, Central Council, 18, Greek Street, London, W. On the 25th of September and three following days a Conference of Delegates from the principal branches of the Association… will be held…». London, 1865 («Международное Товарищество Рабочих, Центральный Совет, 18, Грик-стрит, Лондон; Уэст. 25 сентября и в течение трех последующих дней состоится конференция делегатов основных отделений Товарищества…». Лондон, 1865), а также напечатана в «Bee-Hive Newspaper» № 200, 12 августа 1865 г., извещение о конференции — в «Workman's Advocate» №№ 130, 131, 132 и 133; 2, 9, 16 и 23 сентября 1865 года.

«The Workman's Advocate» («Защитник рабочего») — еженедельная английская рабочая газета, выходившая в Лондоне; возникла в результате реорганизации газеты «The Miner and Workman's Advocate» («Горняк и защитник рабочего») в сентябре 1865 года; официальный орган Генерального Совета Интернационала; в правление газеты наряду с другими членами Генерального Совета входил Маркс. В феврале 1866 г. в связи с усилением в редакции влияния реформистских элементов была снова реорганизована и переименована в «Commonwealth» (см. примечание 140).

459

Публикуемые в томе две заметки из «Vorbote» (вторая заметка — см. настоящий том, стр. 577–578) представляют собой выдержки из писем жены Маркса, Женни Маркс, к руководителю немецких секций Интернационала в Швейцарии И. Ф. Беккеру, написанных ею 29 января 1866 г. и около 5 октября 1867 года.

Письмо от 29 января 1866 г. написано Женни в момент болезни Маркса. Журнал «Vorbote» тогда только начинал издаваться, и Маркс стремился поддержать его, для чего просил Либкнехта, Кугельмана и других своих друзей и соратников снабжать журнал материалом. Сравнение опубликованной в «Vorbote» заметки с рукописью письма показывает, что редакция напечатала выдержку из него без существенных изменений, добавив от себя лишь два последних абзаца.

460

Имеются в виду развернувшие активную деятельность в Англии в 60-х годах XIX в. атеистические общества. Значительное влияние на движение оказывали буржуазные радикалы Ч. Брэдло и др., группировавшиеся вокруг газеты «National Reformer» и проводившие буржуазно-реформистскую пропаганду среди рабочих.

461

См. примечание 195.

462

«Письмо в газету «Echo de Verviers» было написано Юнгом по решению Генерального Совета и отредактировано Марксом, как об этом свидетельствуют письма Юнга Марксу 15 и 26 января 1866 года.

Письмо явилось ответом Генерального Совета на анонимную статью, появившуюся в бельгийской буржуазно-демократической газете «L'Echo de Verviers» («Эхо Вервье») №№ 293 и 294, 16 и 18 декабря 1865 г., в которой клеветнически извращалась деятельность Генерального Совета и работа Лондонской конференции 1865 года. Автором статьи был французский мелкобуржуазный республиканец, эмигрант в Бельгии П. Везинье, явившийся рупором враждебных Марксу и Генеральному Совету мелкобуржуазных элементов из Французской секции в Лондоне. Статья Везинье обсуждалась в Генеральном Совете 26 декабря 1865 г., 2 и 9 января 1866 года; Маркс, присутствовавший на этих заседаниях, принимал в обсуждении активное участие и настаивал на исключении Везинье из Интернационала, если он не подтвердит свои обвинения фактами.

463

В работе Лондонской конференции 1865 г. участвовали члены Генерального Совета, являвшиеся одновременно членами лондонского Просветительного общества немецких рабочих — Маркс, Эккариус, Лесснер, Шаппер и другие.

464

Общество 10 декабря — бонапартистское общество, созданное в 1849 г., состояло преимущественно из деклассированных элементов. Подробная характеристика этого общества дана Марксом в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (см. настоящее издание, т. 8, стр. 167–170).

465

Грютли-союз — швейцарская мелкобуржуазная реформистская организация, основанная в 1838 г. как просветительный союз ремесленников и рабочих. Название «Грютли» подчеркивало национально-швейцарский характер организации: согласно преданию, в 1307 г. на лугу Грютли (или Рютли) представители трех швейцарских кантонов заключили союз о совместной борьбе против австрийского владычества.

466

«Journal de l'Association Internationale des Travailleurs» — см. примечание 153.

«La Voix de l'Avenir» («Голос будущего») — еженедельная газета, издававшаяся в Ла-Шо-де-Фоне с 1865 по 1868 год; с 1867 г. официальный орган романских секций Интернационала в Швейцарии; находилась под прудонистским влиянием.

«Der Vorbote» — см. примечание 12.

«The Workman's Advocate» — см. примечание 458.

467

Речь Маркса на заседании. 13 марта 1866 г. отражает один из моментов борьбы Маркса в Генеральном Совете против попыток буржуазных демократов извратить подлинный характер Интернационала как классовой организации пролетариата. Выбывший весной 1865 г. из состава Генерального Совета мадзинист Л. Вольф явился на заседание Совета 6 марта 1866 г. и в отсутствие Маркса выступил с критикой письма Генерального Совета в газету «Echo de Verviers» (см. настоящий том, стр. 536–543), в котором якобы содержались неправильные утверждения, касающиеся Мадзини. Под влиянием оппортунистически настроенных английских членов Совет принял резолюцию, в которой приносил извинения как Мадзини, так и самому Вольфу. 10 марта на дому у Маркса состоялось совещание секретарей-корреспондентов для континентальных стран Европы (Дюпон, Юнг, Лонге, Бобчинский), на котором было решено, что Маркс выступит с протестом на очередном заседании Генерального Совета.

Текст речи, произнесенной Марксом на заседании 13 марта 1866 г., сохранился в протокольной книге Генерального Совета.

468

Устав, предложенный Л. Вольфом 8 октября 1864 г. на первом заседании комиссии по выработке программных документов Международного Товарищества Рабочих, был составлен Мадзини для задуманного им объединения итальянских рабочих обществ. Этот проект, написанный с позиций буржуазной демократии, лег в основу «Акта братства итальянских рабочих обществ», опубликованного в июле 1864 г. в «Il Giornale delle Assoziazioni operaie» («Газете рабочих ассоциаций») и принятого на съезде итальянских рабочих обществ в Неаполе в конце октября 1864 года.

469

Речь идет о Лондонской конференции Международного Товарищества Рабочих (см. примечание 143). В протоколах конференции это заявление Де Папа не нашло отражения.

470

Данный текст Устава и Регламента Международного Товарищества Рабочих, подготовленный к печати на французском языке Марксом и Лафаргом осенью 1866 г., несколько отличается от текста этих документов, утвержденного Женевским конгрессом на заседаниях 5 и 8 сентября 1866 года. После Женевского конгресса, в момент, когда конфискованные французской полицией материалы конгресса не были еще возвращены Генеральному Совету, от секций Интернационала во Франции стали поступать многочисленные просьбы прислать текст Устава и Регламента. Ввиду этого Генеральный Совет принял 16 октября 1866 г. решение осуществить в Лондоне издание этих документов на французском языке. Брошюра вышла в свет в конце ноября 1866 г. под заглавием: «Association Internationale des Travailleurs. Statuts et reglement». Londres, 1866 («Международное Товарищество Рабочих. Устав и Регламент». Лондон, 1866). Из выпущенных 1000 экземпляров 800 экземпляров, посланные во Францию, были задержаны на границе, и издание не получило распространения. Вскоре после этого материалы Женевского конгресса были возвращены Генеральному Совету, который приступил к подготовке официальной публикации протоколов конгресса и утвержденных им документов как на английском, так и на французском языке в газетах «International Courier» и «Courrier international». Отдельное издание Устава и Регламента вышло в Лондоне в 1867 г. («Rules of the International Working Men's Association». London, 1867).

Сохранилась рукопись перевода Устава и Регламента на французский язык, начатая Марксом и продолженная Лафаргом, текст которой соответствует тексту лондонской брошюры на французском языке. В настоящем томе текст Устава и Регламента печатается по этой рукописи, сверенной с печатным текстом брошюры.

471

28 февраля 1867 г. Маркс выступил с речью на праздновании 27-ой годовщины со дня основания лондонского Коммунистического просветительного общества немецких рабочих (см. примечание 263). На празднестве наряду с немецкими рабочими присутствовали французские члены Интернационала в Лондоне и представители английского рабочего движения. Кроме Маркса, выступили члены Генерального Совета П. Фокс, Г. Эккариус и другие ораторы.

Отчет о собрании, включающий запись речи Маркса, был составлен Ф. Лесснером и послан И. Ф. Беккеру для опубликования в журнале «Vorbote» и напечатан в этом журнале в № 3 за март 1867 года.

472

«Воззвание Генерального Совета о конгрессе в Лозанне» печатается по французскому варианту, отредактированному Марксом. Первый вариант воззвания на английском языке был составлен комиссией, назначенной Генеральным Советом 4 июня 1867 г., и принят на заседании 9 июля. На этом же заседании Лафаргу было поручено подготовить перевод воззвания на французский язык. Решение о переводе воззвания прежде всего на французский язык было принято в связи с тем, что прудонистское руководство парижских секций подготовило свою программу конгресса помимо Генерального Совета.

Французский вариант воззвания, значительно отличающийся от английского варианта, был издан в Лондоне в виде листовки под названием: «Addresse du Conseil General de l'Association Internationale. Aux membres et aux societes affiliees et a tous les travailleurs» («Воззвание Генерального Совета Международного Товарищества к членам, к примкнувшим обществам и ко всем рабочим»), и перепечатан в газете «Tribune du Peuple» № 8, 31 августа 1867 г. и ряде других газет. Этот же французский вариант, переведенный И. Ф. Беккером на немецкий язык, был включен им в состав листовки, изданной в Женеве летом 1867 г. под названием: «Einladung zum zweiten Kongres der Internationalen Arbeiter Association am 2.—8. September in Lausanne» («Приглашение на второй конгресс Международного Товарищества Рабочих 2–8 сентября в Лозанне») и воспроизведен в «Vorbote» № 8, август 1867 года.

473

Имеется в виду расстрел бельгийских горняков и металлургов в Маршьенне в феврале 1867 года.

474

Речь идет о стачках парижских бронзовщиков и портных, происходивших в феврале — марте 1867 года.

475

Королевская комиссия по обследованию английских тред-юнионов была назначена в феврале 1867 года. Обследование, вызванное ростом активности тред-юнионов, было рассчитано на то, чтобы поставить тред-юнионы вне закона или, по крайней мере, ограничить их деятельность. Тред-юнионы ответили на это мероприятие правительства проведением по всей стране митингов, собраний и созывом национальной конференции, состоявшейся в Лондоне 5–8 марта 1867 года. В результате обследования королевской комиссии не удалось выдвинуть обвинений против тред-юнионов.

476

Имеются в виду статьи 6, 7 и 8 Регламента (см. «Rules of the International Working Men's Association». London, 1867).

477

Запись данной речи Маркса сохранилась в протокольной книге Генерального Совета в виде вклейки из газеты «The Working Man» («Рабочий») № 18, 27 июля 1867 г. с поправками, внесенными при утверждении протокола. Выдержка, приведенная Марксом, взята из парламентской Синей книги: «Reports by Her Majesty's Secretaries of Embassy and Legation, on the Manufactures, Commerce, etc., of the Countries in which they reside». London, 1867, № 5, pp. 594–595. Ошибки в цифровых данных, допущенные в самой парламентской Синей книге, оставлены без изменений. Опечатки в цифрах, допущенные газетой, выправлены в соответствии с текстом Синей книги (о Синих книгах см. примечание 4).

478

Речь об отношении Международного Товарищества Рабочих к конгрессу Лиги мира и свободы Маркс произнес на заседании Генерального Совета 13 августа 1867 года. В конце своего выступления Маркс внес проект резолюции (см. настоящий том, стр. 210).

Как сообщал Маркс Энгельсу в письме 4 сентября 1867 г., его речь наделала много шума и вынудила деятелей Лиги мира и свободы выдвинуть более демократическую программу для своего учредительного конгресса, назначенного на 9 сентября 1867 г. в Женеве. В этом же письме Маркс писал, что речь его продолжалась полчаса, но что Эккариус в качестве секретаря-протоколиста включил в отчет о заседании лишь несколько фраз. Отчет появился в «Bee-Hive Newspaper» № 305, 17 августа 1867 года. Рукопись Эккариуса до нас не дошла; в протокольной книге Генерального Совета запись речи Маркса сохранилась в виде вклейки из этого номера «Bee-Hive Newspaper». В еще более кратком изложении речь Маркса появилась в газетах «Liberte» № 8, 25 августа 1867 г. и «Courrier francais» 2 сентября 1867 года.

479

Взгляды основоположников марксизма на роль постоянных кадровых армий в XIX в. освещены в работе Энгельса «Военный вопрос в Пруссии и немецкая рабочая партия» (см. настоящий том, стр. 35–78) и в серии статей Энгельса «Заметки о войне» (см. статью «Как вести борьбу с пруссаками» в настоящем издании, т. 17).

480

Отчет Генерального Совета Лозаннскому конгрессу 1867 г., состоящий из общей части и отчетов по отдельным странам, был утвержден на заседании Совета 20 августа и зачитан конгрессу на заседании 3 сентября на французском языке Гильомом и на немецком языке Эккариусом. Он был опубликован в книге «Rapports lus au congres ouvrier reuni du 2 au 8 septembre 1867 a Lausanne». Chaux-de-Fonds, 1867 («Отчеты, зачитанные рабочему конгрессу, происходившему с 2 по 8 сентября 1867 г. в Лозанне». Ла-Шо-де-фон, 1867), вышедшей в свет в апреле 1868 года. Часть отчета, касающаяся Америки, составленная П. Фоксом, сохранилась также в виде рукописи, приложенной к протокольной книге Генерального Совета.

Лозаннский конгресс Интернационала состоялся 2–8 сентября 1867 года. Маркс, занятый подготовкой к печати I тома «Капитала», на конгрессе не присутствовал. На конгрессе были заслушаны отчет Генерального Совета и доклады с мест, свидетельствовавшие об укреплении организаций Интернационала в отдельных странах. Вопреки Генеральному Совету, прудонисты навязали конгрессу свою повестку дня: вторично были обсуждены вопросы о кооперации, о женском труде, об образовании, а также ряд частных вопросов, которые отвлекли внимание конгресса от обсуждения действительно насущных вопросов, намеченных повесткой дня, предложенной Генеральным Советом. Прудонистам удалось добиться принятия нескольких своих резолюций. Однако им не удалось захватить руководство Интернационалом в свои руки. Конгресс переизбрал Генеральный Совет в прежнем составе и сохранил местом его пребывания Лондон.

481

Решения Женевского конгресса по указанным вопросам были опубликованы в газете «International Courier» №№ 12, 15 и 17; 27 марта, 17 апреля и 1 мая 1867 года.

«The International Courier»—см. примечание 167.

482

«The Working Man» («Рабочий») — газета, выходившая в Лондоне в 1861–1867 гг. с перерывом при участии французского демократа, эмигранта в Лондоне Жозефа Колле.

483

См. примечание 231.

484

События, о которых идет речь, имели место в октябре — ноябре 1866 года.

485

В ходе движения за избирательную реформу в Англии (см. примечание 170) лондонские рабочие вынуждены были бороться за право проводить массовые митинги в парках столицы. Несмотря на то, что правительство запретило проведение в Гайд-парке митинга, назначенного на 23 июля 1866 г., митинг этот состоялся, и дело дошло до столкновения его участников о полицией. Под давлением народных масс министр внутренних дел дал согласие на использование Лигой реформы лондонских парков для устройства митингов. Тем не менее, во время подготовки второго митинга, назначенного в Гайд-парке на 30 июля, совет Лиги реформы, опасаясь роста революционной активности масс, вынес решение вообще не созывать митингов на открытом воздухе.

486

Письмо секретаря-корреспондента для Бельгии Бессона появилось в «Tribune du Peuple» № 44, 4 ноября 1866 года.

487

Речь идет о резолюции, принятой Генеральным Советом 18 июня 1867 г., в которой Совет приветствовал поведение парижских народных масс во время пребывания царя Александра II в Париже и, в частности, одобрял демонстрацию солидарности с поляками, угнетенными русским царизмом. Резолюция была опубликована в газете «Commonwealth» № 224, 22 июня 1867 года.

488

Национальный рабочий, союз — см. примечание 242.

Интернациональный союз литейщиков — крупный профессиональный союз рабочих в Соединенных Штатах Америки, организованный в 1859 г. и окончательно оформленный в 1863 г. под руководством Силвиса, который стал его председателем. Союз объединил в национальном масштабе местные союзы литейщиков, имел свои организации также в Британской Колумбии и Канаде, боролся за централизованные действия местных союзов, организованно руководил стачечным движением, оказал сильное влияние на укрепление других профсоюзов в национальном масштабе.

489

«The Workingman's Advocate» («Защитник рабочего») — еженедельная рабочая газета, выходила с 1864 по 1877 г. в Чикаго; освещала вопросы профсоюзного движения, публиковала документы Интернационала, являлась органом Национального рабочего союза.

490

Союз рабочих Нью-Йорка — объединение профессиональных союзов рабочих Нью-Йорка, возникшее в 1863 г. и ставившее своей задачей сплочение нью-йоркских рабочих для борьбы с предпринимателями, обеспечение поддержки бастующим и посредничество в разрешении конфликтов между рабочими и предпринимателями.

491

В рукописи П. Фокса, приложенной к протокольной книге Генерального Совета, далее указано, что Маркс, кроме письма Ф. А. Зорге от 10 июля 1867 г., передал Фоксу устав присоединившегося к Товариществу Коммунистического клуба в Нью-Йорке.

Коммунистический клуб в Нью-Йорке был создан в 1857 г. по инициативе немецких революционных эмигрантов Ф. Камма и А. Компа. В его деятельности известную роль играли соратники Маркса — И. Вейдемейер, Ф. А. Зорге, Г. Мейер, А. Фогт.

492

Имеется в виду Интернациональный союз литейщиков, который, как сообщал его руководитель Силвис в письме, зачитанном на заседании Генерального Совета 9 июля 1867 г., израсходовал в 1866–1867 гг. большие средства на оказание помощи бастующим рабочим.

493

Рукопись этого второго письма Женни Маркс (первое письмо см. настоящий том, стр. 534–535) до нас не дошла. Судя по ее письму И. Ф. Беккеру от 5 октября 1867 г. и его ответу от 7 октября 1867 г., данное письмо было написано около 5 октября 1867 года.

494

Имеется в виду выходившая в Манчестере английская либеральная газета «Examiner and Times» («Наблюдатель и Времена»), возникшая в 1848 г. в результате слияния газет «Manchester Times» («Манчестерские времена») и «Manchester Examiner» («Манчестерский наблюдатель»); под различными названиями издавалась до 1894 года. В 50—60-х годах главным редактором и издателем газеты был Джон Брайт.

Манчестерская школа — направление в экономической политике в первой половине XIX в., отражавшее интересы промышленной буржуазии. Сторонники этого направления, фритредеры, отстаивали свободу торговли и невмешательство государства в экономическую жизнь. Центр агитации фритредеров находился в Манчестере, где во главе этого движения стали два текстильных фабриканта — Кобден и Брайт, организовавшие в 1838 г. Лигу против хлебных законов. В 60-х годах фритредеры составляли левое крыло либеральной партии.

495

Речь идет о конгрессе буржуазно-пацифистской Лиги мира и свободы в Женеве в сентябре 1867 года.

496

Речь идет о I томе «Капитала» К. Маркса, вышедшем в Гамбурге в сентябре 1867 года.

497

См. настоящее издание, т. 23, стр. 761, 766, 770, 773.

498

Составленная Эккариусом запись доклада Маркса по ирландскому вопросу 16 декабря 1867 г. (набросок этого доклада, сделанный самим Марксом, см. настоящий том, стр. 465–478) предназначалась для опубликования в журнале «Vorbote» и была с этой целью послана Ф. Лесснером И. Ф. Беккеру в Швейцарию, но осталась неопубликованной.

499

См. примечание 401.

500

См. примечание 396.

501

О восстании 1798 г. см. примечание 393.

502

Речь о последствиях применения машин при капитализме была произнесена Марксом на заседании Генерального Совета 28 июля 1868 г. (см. примечание 225). Данная запись, сделанная секретарем Генерального Совета Г. Эккариусом, сохранилась в протокольной книге Генерального Совета в виде вклеенной вырезки из газеты «Bee-Hive» № 354, 1 августа 1868 года.

503

Речь идет об усилении после кризиса 1866 г. пауперизма в Лондоне и особенно в его восточной части — Ист-Энде.

504

Речь о сокращении рабочего дня была произнесена Марксом на заседании Генерального Совета 11 августа 1868 г. в ходе обсуждения этого вопроса, включенного в программу Брюссельского конгресса.

Запись речи сохранилась в протокольной книге Генерального Совета в виде вклейки из газеты «Bee-Hive» № 358, 22 августа 1868 г. с некоторыми поправками, внесенными секретарем.

505

В записи вместо Милнера ошибочно назван Эккариус. Именно Милнер, возражая Эккариусу, утверждал, что сокращение рабочего дня, хотя и является желательным, вызвало бы сокращение производства.

506

Маркс имеет в виду подробное обоснование Эккариусом в его выступлении на этом заседании вопроса о вредном влиянии продолжительного рабочего дня на здоровье рабочих.

507

«Воззвание к немецким рабочим Лондона», написанное Ф. Лесснером, было послано им Марксу для просмотра. Возвращая текст воззвания Лесснеру, Маркс писал ему 11 августа 1868 года: «Из-за орфографических ошибок я ниже переписал все воззвание». Сохранившаяся рукопись Маркса полностью соответствует тексту воззвания, опубликованному в лондонской газете «Hermann» № 502, 15 августа 1868 года.

508

См. настоящее издание, т. 23, стр. 9.

509

Речь, произнесенная Марксом на заседании Генерального Совета 5 января 1869 г., представляет собой сообщение, сделанное им от имени Постоянного комитета. Постоянный комитет на своем заседании 2 января 1869 г. обсудил письмо руанской секции с просьбой о помощи локаутированным рабочим Руана и внес этот вопрос на рассмотрение Генерального Совета. Генеральный Совет принял по сообщению Маркса резолюцию, в которой выразил протест против действий французских предпринимателей и призвал английских рабочих оказать помощь руанским рабочим.

Данная запись, сделанная Юнгом, сохранилась в протокольной книге Генерального Совета. Краткое содержание речи приводится также в отчете о заседании Генерального Совета, помещенном в газете «Bee-Hive» № 379, 16 января 1869 года.

510

Две речи о земельной собственности были произнесены Марксом на заседании Генерального Совета 6 июля 1869 г. в ходе обсуждения программы Базельского конгресса (см. настоящий том, стр. 589). Несмотря на то, что Брюссельский конгресс большинством голосов принял резолюцию в пользу обобществления земельной собственности, вопрос о земельной собственности был вторично включен в программу очередного конгресса по требованию небольшой группы сторонников мелкой частной собственности на землю во главе с прудонистом Толеном.

Первая речь Маркса явилась ответом рабочему Милнеру, который, стремясь обосновать правильность резолюции Брюссельского конгресса, выступил с речью в защиту естественного права человека на землю.

Вторая речь Маркса была ответом на выступление присутствовавшего на заседании в качестве гостя французского анархиста Э. Реклю, заявившего, что крестьяне не участвуют в конгрессах Интернационала и о них не стоит заботиться.

В результате обсуждения Генеральный Совет большинством голосов подтвердил правильность резолюции о собственности на землю, принятой на Брюссельском конгрессе.

Речи Маркса сохранились в протокольной книге Генерального Совета в записи Эккариуса. Краткое содержание речей Маркса приводится в отчете о заседании Генерального Совета 6 июля 1869 г., помещенном в газете «Bee-Hive» № 404, 10 июля 1869 года.

511

Имеется в виду комиссия для подготовки вопроса о собственности на землю, избранная на Брюссельском конгрессе. Комиссия представила конгрессу два доклада по аграрному вопросу — доклад Обри (руанская секция) и доклад Де Папа (брюссельская секция). Комиссия доложила конгрессу о своем единодушии по вопросу об обобществлении такой собственности, как рудники, угольные копи, каналы, дороги и т. д. Однако в отношении пахотной земли единства мнений в комиссии не было достигнуто. Большинство комиссии во главе с бельгийским делегатом Де Папом предложило резолюцию, принятую конгрессом, в пользу обобществления всей земли; меньшинство, возглавляемое французским делегатом прудонистом Толеном, защищало мелкую частную собственность крестьян на землю.

512

Речь о праве наследования была произнесена Марксом на заседании Генерального Совета 20 июля 1869 г. в ходе обсуждения программы Базельского конгресса (см. настоящий том, стр. 589). Речь Маркса сохранилась в протокольной книге Генерального Совета в записи Эккариуса.

Краткое содержание речи приводится в отчете о заседании Генерального Совета, помещенном в газете «Bee-Hive» № 406, 24 июля 1869 года.

513

В записи Эккариуса допущена ошибка. Имеются в виду ученики Сен-Симона, а не Сен-Симон, умерший в 1825 году (ср. настоящий том, стр. 384).

514

Речь о всеобщем образовании в современном обществе была произнесена Марксом 10 августа 1869 г. на заседании Генерального Совета при обсуждении программы Базельского конгресса (см. настоящий том, стр. 589). В итоге обсуждения этого вопроса на заседании Генерального Совета 17 августа Маркс выступил с заключительным словом. Оба выступления Маркса сохранились в протокольной книге Генерального Совета в записи Эккариуса. Краткое содержание первой речи приводится в отчете о заседании Генерального Совета 10 августа 1869 г., помещенном в газете «Bee-Hive» № 409, 14 августа 1869 года; краткое содержание заключительного слова — в «Bee-Hive» № 410, 21 августа 1869 года.

515

Вопрос о всеобщем образовании обсуждался на трех предыдущих конгрессах Международного Товарищества Рабочих — Женевском 1866 г., Лозаннском 1867 г., Брюссельском 1868 года.

516

Предложение Харриет Ло, высказанное на заседании Генерального Совета 17 августа 1869 г., сводилось к тому, чтобы имущество и доходы церкви были переданы на нужды всеобщего образования.

517

Английский рабочий Милнер на заседаниях Генерального Совета 10 и 17 августа 1869 г. высказал неприемлемое с точки зрения интересов пролетариата предложение о том, чтобы современная ему буржуазная школа давала учащимся знания в области политической экономии, предложение, которое на практике должно было усилить идеологическое влияние господствующей буржуазии на подрастающее поколение. Милнер подчеркивал, в особенности, необходимость дать учащимся представление о «стоимости труда» и о распределении. При этом он ссылался, в частности, на американского социалиста-утописта Уоррена, который проповедовал теорию «справедливого обмена».

518

Вопрос об упразднении постоянных армий затронут здесь Марксом в связи с тем, что в ходе обсуждения на заседаниях Генерального Совета выдвигалось предложение об увеличении средств на всеобщее образование за счет ликвидации расходов на содержание постоянных армий.

519

Настоящее обращение, представляющее собой манифест основанной в октябре 1869 г. Лиги земли и труда (см. примечание 334), было составлено около 14 ноября 1869 г. Эккариусом, входившим в комиссию для подготовки обращения. Текст обращения был отредактирован Марксом, что нашло отражение в программе Лиги.

520

Имеется в виду кампания, проводившаяся сторонниками Лиги против хлебных законов, которые в своей демагогической пропаганде внушали рабочим, что с установлением свободы торговли повысится их реальная заработная плата, и рабочие будут иметь каравай хлеба в два раза больше прежнего («big loaf»). Действительность показала всю лживость этих обещаний. Окрепший в результате отмены хлебных законов (см. примечание 386) промышленный капитал Англии усилил наступление на жизненные интересы рабочего класса.

521

Одна из категорий налогоплательщиков, включающая лиц, получающих доход с торговли, и лиц свободных профессий.

522

Речи о политике британского правительства по отношению к ирландским заключенным были произнесены Марксом на заседаниях Генерального Совета 16 и 23 ноября 1869 года. На заседании Генерального Совета 9 ноября 1869 г. по предложению Маркса было решено провести дискуссию об отношении британского правительства к ирландским заключенным и о позиции английского рабочего класса в ирландском вопросе. Первой из публикуемых речей Маркс открыл дискуссию и внес резолюцию по этому вопросу (см. настоящий том, стр. 400–401). В прениях, особенно бурно развернувшихся на заседании 23 ноября, против предложенной Марксом резолюции выступил англичанин Моттерсхед, пытавшийся оправдать колониальную политику правительства Гладстона в Ирландии; его поддержал Оджер. Вторая речь Маркса была ответом на выступления этих английских членов Генерального Совета. В протокольной книге Генерального Совета обе речи Маркса сохранились в записи Эккариуса. В отчете о заседании Генерального Совета 16 ноября, помещенном в газетах «Reynolds's Newspaper» 21 ноября 1869 г. и «National Reformer» 28 ноября 1869 г., а также в отчете о заседании 23 ноября — в газетах «Reynolds's Newspaper» 28 ноября и «National Reformer» 5 декабря 1869 г. речи Маркса изложены кратко и неточно.

523

Имеется в виду ответ Гладстона на петиции об амнистии заключенных ирландцев, принятые на массовых митингах в Ирландии, в том числе на многотысячном митинге, состоявшемся в Лимерике 1 августа 1869 года. Ответ был дан Гладстоном в письмах к ирландским деятелям О'Ши и Батту (см. примечание 326).

524

Главным центром (Head Centre) по структуре фенианского братства назывался руководитель тайной организации фениев. Маркс здесь ссылается на газету «New-York Irish People» («Ирландский народ Нью-Йорка»), которая в одной из статей указывала на то, что Гладстон своим отказом амнистировать заключенных фениев лишь усиливает движение фениев. Ссылка дана по газете «Irishman» № 20, 13 ноября 1869 года.

525

См. примечание 327.

526

См. «Times», 27 октября 1869 года.

527

Имеется в виду опубликованное в «Irishman» № 18, 30 октября 1869 г. сообщение о том, что Гладстон в ответном письме к дублинскому отделению общества Древний орден лесников, примкнувшему к движению за амнистию заключенных фениев, отказался признать свои прежние предвыборные обещания об улучшении положения Ирландии.

Древний орден лесников — общество взаимопомощи в Англии, возникшее в 1745 г. как общество королевских лесников и в 1834 г. принявшее данное название.

528

«Political Register» — сокращенное название английского еженедельника буржуазных радикалов «Cobbett's Weekly Political Register» («Еженедельная политическая хроника Коббета»), выходившего в Лондоне с 1802 по 1835 год.

529

Имеется в виду отличавшееся беспримерной жестокостью подавление ирландского национально-освободительного восстания в 1798 г. английскими властями (см. примечание 393). Террор английских карателей Маркс сравнивает здесь с репрессиями, имевшими место при подавлении революции в Венгрии в 1849 году.

530

Речь идет о книге: Ledru-Rollin. «The Decline of England». London, 1850 (Ледрю-Роллен. «Упадок Англии». Лондон, 1850).

531

В противовес позиции Маркса, стремившегося к разоблачению колонизаторской политики английского правительства, Оджер требовал смягчения выражений, употребленных при оценке политики Гладстона в проекте резолюции, внесенном Марксом. Оджер мотивировал свое требование тем, что в противном случае не удастся добиться освобождения заключенных. Он напоминал, что в своем ответе на петиции Гладстон выразил недовольство резким тоном некоторых из них. В записи речи Маркса, опубликованной в «Reynolds's Newspaper» 28 ноября 1869 г., заключительная фраза передана следующим образом: «Вопрос в том, что более важно — завоевать доверие ирландцев или сделать резолюцию приемлемой для Гладстона».

532

Данные статьи по ирландскому вопросу были написаны дочерью Маркса Женни с 27 февраля по 19 апреля 1870 г. для газеты «Marseillaise» (см. примечание 368). Они примыкают по содержанию к статье Маркса «Английское правительство и заключенные фении» (см. настоящий том, стр. 421–426).

Маркс придавал статьям Женни в «Marseillaise» большое значение, третью статью он написал совместно с дочерью. Статьи (за исключением второй) публиковались в газете за подписью Дж. Уильямс, являющейся видоизменением псевдонима, которым Маркс из конспиративных соображений подписывал некоторые письма (А. Уильямс),

533

Речь Гладстона была напечатана в «Times» 4 марта 1870 года.

534

Письмо О'Донована-Россы было напечатано в газете «Irishman» № 32, 5 февраля 1870 года. В последней фразе своего письма О'Донован-Росса упоминает оранжистов — членов реакционного ордена, созданного лендлордами и протестантским духовенством, и риббонистов (или риббонитов) — членов тайных организаций ирландских крестьян-католиков.

535

Сообщение о заключенном фении полковнике Рикарде Бёрке появилось в газете «Irishman» № 27, 1 января 1870 года. Письмо Андервуда от 1 января 1870 г. министру внутренних дел Брусу напечатано в «Irishman» № 28, 8 января 1870 года. Ответ от имени Бруса на письмо Андервуда — в «Irishman» № 30, 22 января 1870 г., ответ на письмо сестры Бёрка, Барри — в № 37, 12 марта 1870 г. той же газеты.

536

«The Echo» («Эхо») — буржуазно-либеральная газета, выходила в Лондоне с 1868 по 1907 год.

537

Перефразировка афоризма Вольтера: «Все жанры хороши, кроме скучного».

538

Речь идет о демонстрации лондонских рабочих 24 октября 1869 года. О роли Генерального Совета в кампании за амнистию заключенных фениев см. примечание 326.

539

Анонимная статья, автор которой — Брус — пытался опровергнуть факты, приведенные О'Донованом-Россой, была опубликована в газете «Times» 16 марта 1870 года.

540

Речь Мура в палате общин и ответное выступление Гладстона 17 марта 1870 г. были опубликованы в газете «Times» 18 марта 1870 года.

541

Взрыв в лондонской Клеркенуэллской тюрьме с целью освобождения заключенных фениев был произведен группой фениев в декабре 1867 года.

542

Ж. Маркс использует здесь сообщение из газеты «Irishman» о появлении в 1868 г. Синей книги: «Report of Commission on the Treatment of certain Treason-Felony Convicts in English Prison, who have been transferred thereto at the request of the Irish Government», 1867 («Отчет комиссии по поводу обращения с некоторыми государственными преступниками, заключенными в английской тюрьме, которые были переведены туда по просьбе ирландского правительства», 1867).

543

Имеется в виду попытка восстания фениев в феврале — марте 1867 года.

544

Имеется в виду «Report of Commissioners on the Treatment of the Treason-Felony Convicts in the English Convict Prisons». London, 1867 («Отчет членов комиссии по поводу обращения с государственными преступниками, заключенными в английских тюрьмах». Лондон, 1867).

545

Coercion Bill (исключительный закон) был внесен в палату общин 17 марта 1870 г. Гладстоном и принят палатой общин; он предусматривал приостановление конституционных гарантий в Ирландии, введение осадного положения и предоставление английским властям чрезвычайных полномочий для подавления национально-освободительного движения в Ирландии.

Land Bill — см. примечание 358.

546

Имеется в виду книга: F. Т. Н. Blackwood. «Mr. Mill's Plan for the Pacification of Ireland Examined». London, 1868 (Ф. Т. Г. Блэквуд. «Анализ плана г-на Милля по умиротворению Ирландии». Лондон, 1868).

547

Цитируется статья из газеты «Reynolds's Newspaper», 20 марта 1870 г. за подписью «Гракх».

«Reynolds's Newspaper» («Газета Рейнольдса») — английская газета радикального направления; издавалась в Лондоне с 1850 года.

548

Деспотическое государство Дагомея в Африке отличалось своим суровым внутренним порядком, который поддерживался системой шпионажа и доносов.

549

Переписка между министром внутренних дел Брусом и Мак-Карти Даунингом о Рикарде Бёрке опубликована в газете «Irishman» № 38, 19 марта 1870 года.

550

Письмо Лавелла опубликовано в «Freeman's Journal» 29 марта 1870 года.

«Freeman's Journal» («Газета свободного человека») — ежедневная ирландская буржуазная газета; издавалась в Дублине с 1763 по 1924 год.

Имеется в виду книга: Р. Lavelle. «The Irish Landlord since the Revolution». Dublin, 1870 (П. Лавелл. «Ирландский лендлорд со времени революции». Дублин, 1870).

551

Новые условия арендных договоров были опубликованы в газете «Irishman» № 37, 12 марта 1870 года.

552

Перефразировка слов из хроники Шекспира «Король Генрих VI», ч. 1, акт 1, сцена 2.

553

Выдержка из американских газет, а также сообщение нью-йоркского корреспондента приводятся по газете «Irishman» № 40, 2 апреля 1870 года.

554

Имеется в виду речь адвоката Лорье, произнесенная 25 марта 1870 г. во время процесса принца Пьера Бонапарта в связи с убийством им журналиста Виктора Нуара и напечатанная во французской газете «Marseillaise» № 97, 27 марта 1870 года.

555

Цитируется газета «Times» 8 апреля 1870 года.

556

Речь о газете «Bee-Hive» была произнесена Марксом на заседании Генерального Совета 26 апреля 1870 г. в обоснование предложенной им резолюции (см. настоящий том, стр. 442).

557

См. примечание 545.

558

Содержание письма К. Маркса Комитету немецкой Социал-демократической рабочей партии от 27 июня 1870 г. было изложено председателем суда на лейпцигском процессе 1872 г. по обвинению В. Либкнехта, А. Бебеля и А. Гепнера в государственной измене. Это письмо было предъявлено также в качестве обвинительного материала на процессе против брауншвейгского Комитета Социал-демократической рабочей партии в 1871 году. Подлинником письма мы не располагаем. Публикуемый текст взят из книги «Leipziger Hochver-rathsprozes…», Leipzig, 1872; текст письма имеется также в издании 1874 г. и в издании 1894 г., подготовленном В. Либкнехтом по поручению Комитета Социал-демократической рабочей партии. По словам председателя лейпцигского суда, письмо было подписано: «От имени Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих: Карл Маркс, секретарь для Германии».

559

Речь о расколе в Романской федерации была произнесена Марксом на заседании Генерального Совета 28 июня 1870 г. в обоснование предложенной им резолюции (см. настоящий том, стр. 451). Сохранилась в записи Эккариуса.